3880
правок
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
м
<br />
Нет описания правки
}}
«Угасающий свет» плыл сквозь кладбище разбитых звездолетов с легкостью клинка, скользящего между ребер. Звезд по курсу не было видно, их свет поглощал смутно очерченный силуэт Чернокаменной Крепостикрепости.
Кали Ксерус из кабала Черного Сердца завела судно между парапетов разрушенного боевого корабля. Возле нее в кресле второго пилота развалился Танвайл Извращенный, пристроивший свои босые ноги на консоль. Он напевал про себя нескладную мелодию, последовательность нот которой никогда толком не попадала в мотив. Позади них сидел обмякший укротитель Хекит, хотя если учесть, какой вклад он вносил в выполнение задания до сих пор, его кресло с тем же успехом могло бы и пустовать.
Пальцы Ксерус плясали над сканерами корабля – она пыталась проанализировать небесный монолит. Даже для обитателей Темного Города, Комморры, Чернокаменная Крепость крепость являлась загадкой, пережитком сгинувшей эпохи. «Угасающий свет» был оборудован сложной системой сенсоров, предназначенных для того, чтобы преодолевать защиту добычи. Однако все выдаваемые кораблем данные представлялись ей бессмыслицей. На первый взгляд, древняя твердыня была практически безжизненной: такой же мертвой, как и кладбище разбиты разбитых кораблей. Но в ней присутствовала неуловимая искра, проблеск не поддающейся измерению силы. Ксерус ощущала себя примитивным существом, которое глядит в ночное небо и толком не может понять, что каждая точка света размером с острие булавки содержит в себе мощь солнца. Этот образ нервировал ее, но она не могла от него отделаться.
На фоне такого величия путевая станция, известная как Преддверие, выглядела скромно – немногим более, чем шипящая в пустоте свеча. Однако на ветхой пустотной базе находилась предательница, которую знали под именем Вет Рейден, и именно там Ксерус предстояло осуществить одновременно и месть, и искупление.
Или, точнее сказать, сможет ли она убить его и не пострадать от последствий? Как и она, он составлял одну третью часть ''Жайльтир'' – трио охотников, которым было поручено привести в исполнение в реальном пространстве эдикты Верховного Владыки Асдрубаэля Векта. Со стороны казалось, будто они элита – трое опаснейших агентов кабала, каждый из которых представляет собой остро отточенное оружие. Однако правда заключалась в том, что все они были опозорены и низко пали в глазах Векта. Это поручение должно было стать для них последним шансом искупить свою вину. Неудача не будет принята милосердно, а сознательное устранение коллег-убийц – тем более.
Однако Танвайл не просто раздражал. Он буквально оскорблял глаз своим нарядом из пестрого собрания лохмотьев, которые якобы забрал у своих предыдущих жертв. Больше на нем ничего не было: ни оружия, ни украшений, а под лоскутным одеянием его кожу – бледную даже для друкхари друкари – крест-накрест расчерчивали неровные шрамы от дюжины инвазивных операций. Ксерус знала, что ковены гемункулов при соответствующем вознаграждении способны на сложнейшие работы с плотью и безупречно соединяют разные виды на клеточном уровне. В свете этого у нее не было уверенности, почему Танвайл так не стыдится своих шрамов. То ли он гордился усовершенствованным телом, то ли собственный внешний вид был ему попросту безразличен.
Впрочем, Хекит выглядел немногим лучше. Ксерус наклонила голову и оглянулась назад, на дремлющего укротителя зверей. Кожа того была пепельно-серой и грубой, как у неумело законсервированного трупа, а лицо обрамляли клочья седых волос с вплетенными фетишами и амулетами. Было неуютно сидеть так близко к чему-то настолько отталкивающему: к существу, которое всего на шаг отстояло от бездушных тварей, рыскавших по внешним рубежам Темного Города. Во всем этом был виноват он сам: большую часть пути Хекит провел в вызванной наркотиками прострации и практически не пытался утолить свою жажду, настаивая на том, что воздержание усиливает его шаманские видения. Возможно, следовало быть благодарной, что он принимал в их задании так мало участия. По крайней мере, это означало, что ей не приходится на него смотреть.
– Почему мы не движемся? – спросил он, уставившись в пространство.
– Потому что мы добрались до Чернокаменной Крепостикрепости, – отозвалась она, стараясь сохранять нейтральную интонацию.
– Тогда почему мы прячемся среди мусора низших рас? Есть причина такой задержки? Ты не сумела как следует заправить корабль?
Танвайл закатил глаза, но не стал спорить. Хекит находил их добычу с необычайной ловкостью. Особенно загадочно вышло со спасательной капсулой. На ней не было аварийного маяка, и на сенсорах дальнего радиуса действия она отображалась практически как фрагмент обломков. Никто из них ее бы не обследовал, если бы Хекит не зашевелился в своем трансе. Хотя едва сознающий происходящее обитатель капсулы и не был полностью невредим, но он дал жизненно-важную информацию о местонахождении их цели, а также возможность приятно отвлечься от монотонного путешествия.
Танвайл наклонился поближе. Его дыхание смердело био-кислотой биокислотой и гнилым мясом.
– Интересно, – прошептал он, – занимался ли он за пределами Темного Города… колдовством?
Для обитателей Империума Людей Преддверие являлось мерзостью, выпадом против их заслуженного положения властителей Галактики. Ересью была сама его структура: корабли людей и прочих рас кое-как скрепили воедино наподобие лоскутного полотна. На его улицах и переходах ксеносы открыто общались с предположительно верными гражданами Империума – непрочный альянс, поддерживаемый собранием капитанов, которые управляли путевой станцией, и необходимый в длинной тени Чернокаменной Крепостикрепости. Однако для друкхари друкари это было блеклым отражением головокружительных зрелищ, предоставляемых Комморрой. В Темном Городе принимали все возможные низшие виды, пусть даже большинству из них и была суждена недолгая жизнь в рабских ямах.
Ксерус перемещалась осторожно, держась поближе к теням. Она чувствовала себя уязвимой без оружия, хотя между пластин брони на ее бедре и был искусно спрятан стилет. Рядом с ней беззастенчиво вышагивал Танвайл, самодовольство которого было порождено уверенностью, что вся станция – не более чем его личная игрушка. В шаге позади следовал Хекит, закутанный в потрепанный плащ. Сейчас он выглядел настолько вымотанным, что это чувствовали даже низшие расы. Два низкорослых существа, смутно напоминавших людей, отпрянули, увидев их. Танвайл нахмурился, оглядывая их с мохнатых ног до бритых голов. Затем он придвинулся ближе к Ксерус и заговорил довольно слышным шепотом:
Она медленно приблизилась, слегка приподняв руки, чтобы показать, что при ней нет оружия. Круут оглядел ее, наклоняя голову туда-сюда в манере, напоминавшей о бритвокрыле Хекита.
– У тебя сейчас есть работа? – спросила она, слегка скривившись, когда переводчик брони низвел слова до череды щелчков и посвистываний. К ее удивлению, существо ответило на сносном языке друкхаридрукари.
– Сейчас работы нет, – произнесло оно, настороженно изучая ее взглядом. – Но цена у таких, как ты, часто слишком высока.
– Был один, – произнесло оно, убирая камень в карман. – Он пытался обосноваться тут на какое-то время. Но он был слишком голодным, слишком дорого обходился союзникам. Скоро никто не хотел отправляться с ним в крепость, чтобы не лишиться чего-нибудь в пути.
Ксерус выложила на стол серебристый диск и провела пальцем по его поверхности. Сложилось изображение: женщина-друкхаридрукари, облаченная в богатый наряд знати. Изукрашенная прическа обрамляла злорадную улыбку.
– Вет Рейден, – произнесла Ксерус, вперив взгляд в круута. – Разыскивается за предательство своего народа. Ты узнаешь ее?
Она тоже какое-то время пила боль человека, но это ее слабо взбодрило. Самые древние представители ее породы могли утолить свою жажду, лишь насладившись муками миров или искоренением целых видов. Так это и начиналось? Мелкие радости жизни становятся все более пустыми, пока не понадобится как минимум геноцид, чтобы всколыхнуть в ней страсти?
По пешеходной зоне украдкой пробирались всевозможные чужеродные создания, которые вынашивали жалкие замыслы и планы, торгуя археотехом и артефактами, извлеченными из Чернокаменной Крепостикрепости. Она знала, что увидела здесь Вет по прибытии – мириад возможностей грабить и карать, богатства сгинувшей эпохи, которые только и ждут, чтобы их забрали. Возможно, путешествуй они вместе, она бы ощутила то же самое. Однако сейчас ничтожные существа, обменивавшиеся крадеными безделицами, только утомляли ее, неприятно отвлекая. Лучше бы эти паразиты не наводнили древнюю реликвию, а были истреблены. Их ряды как будто редели, словно обитателей путевой станции увлек неслышимый ею зов.
После того, как круут сообщил ей о смерти Вет, она ощущала оцепенение. Казалось невозможным, что некто столь искусный, столь полный похищенной жизненной силы, встретил столь бесславный конец. Ксерус помнила, как обменивалась с ней ударами в храме Куа`лех, Госпожи Клинков. Ни одна из воительниц долго не могла взять верх, и они применяли все менее известные техники, стараясь доказать свое превосходство. Теперь этого шанса ей больше не представится.
Прежде чем остальные успели ответить, на дальнем конце пешеходной зоны началось движение. Троица разом повернулась и обнаружила, что навстречу им бредет разношерстное сборище людей. У большинства из них присутствовали шрамы, а у тех, кто жался позади, были уродства и посерьезнее: у одного не хватало носа и ушей, другой ковылял на примитивных костылях.
Приблизившись к друкхаридрукари, группа замедлила шаг – ее члены все сильнее старались оказаться в хвосте процессии. Однако предводитель несгибаемо шагал вперед, и его лицо было искажено радующей глаз ненавистью.
– Где он? – рявкнул он.
Он потянулся к оружию. Это было ошибкой.
Танвайл рванулся вперед с такой быстротой, что превратился в размытое пятно даже для Ксерус. Его когти выдвинулись, запястье дернулось – и голова обвинителя отделилась от тела. Она лениво закувыркалась в воздухе и еще не успела упасть наземь, как Танвайл уже оказался среди остальных, ломая конечности и вырывая глаза. Его тело вертелось, уходя от неуклюжих попыток ответных ударов. Люди не выдержали, двое в слепой панике помчались к другим друкхаридрукари. Дважды сверкнул кинжал Ксерус, и они беззвучно упали.
Лоснящийся от крови Танвайл приблизился к трупам и потыкал один из них носком ноги.
«Око Векта» бездействовало, скрытое в подбрюшье брошенного имперского крейсера. Оно выглядело неповрежденным – впечатляющее достижение, принимая во внимание тот взрыв насилия, которым сопровождалось его бегство из Комморры. Однако внутри царил мрак, единственным источником света были красные огни вспомогательных систем. Перед тем, как зайти на борт, Ксерус просканировала судно, но признаки жизни отсутствовали. Корабль был таким же темным, как мертвый космос за его пределами.
Трио продвигалось медленно, с оружием наголо. Ксерус сдерживала себя, пытаясь увязать воедино ходы Вет. Та оставила корабль прямо снаружи Чернокаменной Крепости крепости без защиты, если не считать рудиментарный маскировочный механизм. Зачем подвергать его такому риску? И как она попала с корабля в крепость?
Терпение не выдержало у Танвайла, который дерзко зашагал по кораблю, словно предлагая засаде или ловушке попробовать потягаться с ним в умении и быстроте. Однако ничего не происходило, корабль казался таким же безжизненным и нерабочим, как и Чернокаменная Крепостькрепость. Мостик пустовал, системы были отключены и не реагировали. Пока Танвайл продолжал расхаживать, Ксерус попыталась запустить диагностику. Это оказалось невозможно. Она знала корабль не хуже кого-либо другого, но Рейден, должно быть, внесла в системы модификации. Ни один из ее кодов доступа не принимался, а все данные казались ей бессмысленными.
– Все заблокировано, – со вздохом сказала она. – Я не могу управлять кораблем.
– Ну, Хекит? – произнес Танвайл, разворачиваясь к укротителю зверей. – Можешь поработать со своими амулетами и унюхать запах нашей дорогой Рейден?
– Я помедитирую и отыщу ответ, – сказал Хекит, прошаркав на дальний конец мостика и расстилая свой плащ в узком промежутке между двумя центральными консолями. Его пальцы залезли в карман и появились обратно покрытыми багрянцем. Он торжественно нанес на свое тело таинственные символы: обереги от порождений эмпиреевЭмпиреев. Затем погрузил пальцы в другой карман и размазал щепотку ''расщепителя разума'' у себя под носом'','' в процессе испачкав его красным. Поджал ноги, уложил руки на колени и замер. Птица так и сидела у него на плече, поочередно оглядывая каждого из них. Танвайл выругался.
– Спятившее от наркотиков старое ископаемое, – бросил он. – Он ожидает, что мы будем просто ждать?
Ее отравленный меч ударил ему в плечо. Это было попадание вскользь – в последнее мгновение Танвайл извернулся и отвел клинок ключицей – но достаточно глубокое, чтобы достать до кровеносной системы. Ксерус отступила назад, дожидаясь, когда токсины одолеют его. Но вместо этого он дернулся, и плоть вокруг раны растеклась словно воск, образовав неровный шрам.
– Это было … было… больно, – признал он, потирая плечо. – Беру назад свою критику по поводу выбора яда. Пусть он и не забавный, но точно имеет определенную действенность. Однако недостаточную.
Он рванулся вперед шквалом когтистых конечностей и неукротимой ярости. Она отступала, уклоняясь и парируя, и уперлась спиной в стену. Он был слишком быстрым и уже преодолевал ее защиту. Ее доспех представлял собой черненую призрачную броню, смоляная основа которой переплеталась с силовыми микрополями, но даже они не могли долго продержаться под таким натиском. Она поднырнула под обезглавливающий удар, пытаясь хлестнуть его тыльной стороной кисти, но Танвайл предвидел это и перехватил ее запястье Он притянул ее к себе, так что их лица оказались в считанных дюймах друг от друга.
Броня смягчила большую часть эффекта яда. Ксерус приподнялась на дрожащее колено, сжав трясущиеся пальцы на рукоятке своего клинка. Танвайл тоже пытался встать, прижимая одну руку к животу. Из десятка ран сочилась кровь, его улучшенный организм сжигал сам себя.
Вокруг них по эмпиреям Эмпиреям рыскали темные силуэты, которым не терпелось перейти границу. Они были нечеткими и различались лишь как тени на краю зрения, но она насчитала по меньшей мере дюжину комплектов глаз, наблюдавших за ними.
Танвайл силился заговорить, его голос хрипел и клокотал. Он закашлялся, с губ закапала кровь.
«Угасающий свет» украдкой покидал звездное кладбище. Руки Хекита скользили по рулевому управлению; кровопролитие полностью восстановило его жизненные силы. Это была непростая задача: позволить своей душе увядать, а телу сохнуть в ожидании своего шанса, но настоящий охотник не может сковывать себя комфортом или самолюбием. Для идеального убийства требуется большее, нежели быстрота руки и острота клинка. Что действительно важно – так это терпение.
Оно, а также удобная возможность. Когда Вет Рейден впервые вышла на него, у него имелись сомнения, однако она предоставила след для погони и место для подготовки его ритуалов, так что было довольно несложно притворяться дураком, пока ловушка не сработала. Награда выглядела безобидно – несколько иглообразных виал, каждая из которых была наполнена эссенцией неведомого вида из каталогов Чернокаменной Крепостикрепости. Более чем достаточно, чтобы заслужить у повелителей отсрочку за провал Жайльтир. Гибель его спутников-агентов вызовет непростые вопросы, но его едва ли можно винить в их взаимной неприязни и злосчастном конфликте. Глазной имплантат, извлеченный у его ныне покойного фамильяра, с избытком предоставит доказательствдоказательства, которые подкрепят его показания. А коль скоро тела бывших товарищей сожрали его питомцы, маловероятно, что те невовремя воскреснут и опровергнут его версию.
«Угасающий свет» направился к Паутине. Позади него «Око Векта» вновь погрузилось в дрему, ожидая возвращения своей хозяйки.
[[Категория:Warhammer 40,000]]
[[Категория:Чернокаменная крепость / Blackstone Fortress]]
[[Категория:Темные эльдар]]
