Бюрократы, masseditregex, Администраторы
3095
правок
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
Нет описания правки
{{В процессе
|Сейчас =1314
|Всего =43
}}
=== '''3''' ===
– Веди следующих новобранцев.
=== '''4''' ===
Вирэ уставилась на груду химических осветителей, из которых состоял ее бивачный костер. В теории одноразовые стержни восемь часов создавали тело и свет, хотя как показывал ее опыт, «тепло» сводилось к тому, чтобы снять худшие проявления обморожений. Ее костер был лишь одним из множества: рабы и гладиаторы собрались вместе кругами. Когда они вставали лагерем в первый раз, огни держали поближе друг к другу, чтобы гарантировать, что никто не попытается ускользнуть. Однако сейчас в этом уже не было необходимости. Их связал страх. Угрозы дезертирства впредь не возникнет – это обеспечила встреча с безглазыми тварями.
Она поежилась, плотнее кутаясь в плащ. Лагерь они поставили под огромным атмосферным регулятором. Вытяжной вентилятор был не меньше тридцати футов в поперечнике, но уже давно приржавел в закрытом положении. Тем не менее, из клапанов сочилась струйка воздуха – достаточно, чтобы к самым нижним уровня продолжала цепляться жизнь. Однако тут было холодно и становилось все холоднее.
Она подняла голову: из сумрака возник Блок, который опустился рядом с ней и протянул руки к химическим осветителям.
– Провел обход, – сказал он. – Часовые начеку, но поверь мне на слово: никто ничего не попытается выкинуть. Для некоторой уверенности я разделил бойцов между группами.
– Остается только риск, что рабы могут разом накинуться на всех нас.
– Может и так, – кивнул Блок. – Но что им делать потом? Куда идти?
– А это имеет значение? – пожала плечами Вирэ. – Итог все равно один.
Блок посмотрел на нее, насупив свое покрытое шрамами лицо.
– Списываешь нас? – произнес он. – Непохоже на тебя. Я вроде припоминаю тот раз, когда я пытался лечь и умереть в пустошах, но ты полмили тащила меня за ногу. В конце концов я встал просто от стыда.
Она улыбнулась.
– Так и было.
– И, несмотря на пепельные бури, голод и кочевников, мы выбрались, – заметил Блок. – А ты стала Лордом Цепей и все такое. Вот тебе и хороший прецедент.
– Думаешь?
– Ага, – ответил он. – А если учесть, как плохо идет это путешествие, ты в итоге может и губернатором планеты окажешься.
Встретившись с ним взглядом и посмотрев на его волчью ухмылку, она рассмеялась. Но заметила позади него опустошенные лица рабов, и ее улыбка угасла.
– Как Элле? – спросила она.
– Оставил ее с группой Пореза, – отозвался Блок, указывая на зарево отдаленного костра. – Этот мальчишка обычно может заставить ее улыбнуться.
– Видимо, не в этот раз.
– Она не подходит для такой работы.
– Я дала слово приглядеть за ней. Это лучшее, что я могу сделать.
– Благородное заявление. Но не могу не заметить, сколько других рабов мы подобрали. Я так смекаю, этим парням не досталось ни такого же обещания, ни навороченной счетной машины, вживленной в голову.
– У меня есть работа, как и у тебя.
– Я же не спорю, – пожал плечами Блок. – Просто не пойму, с чего утруждаться освобождать одну и оставлять других. Выглядит нечестно.
– Потому что я человек, ясно? – огрызнулась Вирэ. Ее голос прозвучал резче, чем она хотела, но Блока это не смутило. Какой-то миг старые товарищи сидели молча.
– Ты ранен? – спросила она, кивнув на его перебинтованное плечо.
– Одна из тех тварей прошмыгнула и всадила туда зубы.
– Чисто?
– Ага. Один из рабов подлатал. У парнишки талант к игле. Очень жалко.
Она понимала, что он имеет в виду. Ближе к цивилизации этот мальчик мог бы оказаться под покровительством дока. Мог бы найти применение своему таланту, отточить его, может быть даже сбежать от всей этой жизни, если достаточно умел. Однако Пьюрберна не будут интересовать нюансы. Ему просто нужны тела, чтобы скармливать их топке промышленности. Парню повезет, если он протянет год. Эта мысль угнетала ее сразу по нескольким причинам.
– Ты присматривал за крысокожей? – поинтересовалась она.
– Я и сейчас, – отозвался Блок, метнув взгляд на соседний костер. Вирэ всмотрелась в толпу тел и заметила знакомое хмурое лицо с глазами, окрашенными красным.
– Были проблемы? – спросила она.
– Не-а, – ответил Блок, не сводя глаз с пламени. – Не сказала ни слова поперек, не отбивалась, не пыталась сбежать. Меня это уже всерьез настораживает: сама знаешь, каковы крысокожие.
– Нет. Я только знаю, каковы они в рассказах, – сказала Вирэ. – Погоди-ка секунду.
Она встала и пересекла темноту между химическими огнями. При ее приближении рабы склонили головы, резко прекращая переговариваться шепотом. Она проигнорировала их и остановилась только перед крысокожей. Молодая женщина встретилась с ней взглядом, не отводя своих темных глаз.
– Я Вирэ Несокрушимая, Лорд Цепей из Меркатор Сангвис, – произнесла она.
Крысокожая не ответила. Вирэ присела на корточки, опуская бедра на икры, пока их лица не оказались в нескольких дюймах друг от друга.
– У тебя есть имя? – поинтересовалась она.
Крысокожая уставилась на нее, и на мгновение Вирэ задалась вопросом – может, та немая, или не говорит на низком готике?
– У меня было имя, – проговорила крысокожая. – Мне дадут его сохранить?
Ее голос звучал спокойно, но Вирэ чувствовала за словами резкость.
– Честно? Зависит от того, где ты окажешься, – сказала она. – Некоторые любят присваивать подопечным номера или новые имена. Я сама никогда не видела в этом смысла, просто еще один способ запутать собственные записи. Так что да, можешь оставить свое имя – по крайней мере, пока ты со мной. Не хочешь им теперь поделиться?
– Нет.
Опять это упрямство. Вирэ знала, что его следует искоренить, но какая-то часть ее и сама получала удовольствие. Нынче очень мало кто ей противился. Это практически бодрило.
– Ты и вправду с норовом, – произнесла она, улыбаясь. Уголком глаза она заметила, что остальные понемногу отодвигаются от противостояния, но крысокожая просто глядела на нее в ответ. На миг показалось, будто та сжалась как пружина, словно готовясь нанести удар. Но вместо этого она вздохнула и склонила голову.
– Простите, – проговорила она ровным голосом. – Я все еще потрясена из-за чудовищ.
В ее словах не было даже намека на искренность.
– Испугалась, вот как? – спросила Вирэ. – А то ты вроде бы постояла за себя.
– Возможно. Было темно. Кто знает?
– Что ж, думаю, я перед тобой в долгу, – произнесла Вирэ, поднимаясь на ноги. – Может быть, у тебя есть таланты, которые лучше бы пригодились для арены. Дралась когда-нибудь в яме?
Крысокожая на мгновение нахмурилась, словно не знала, как ответить на этот вопрос.
– Кажется, – сказала она. – Недолго.
– С кем?
– Я не помню имен.
– Со сколькими ты дралась?
– Двое… Нет, трое гладиаторов. Но они были не настоящими бойцами. Недостаточно долго продержались.
– Все равно впечатляет, – не отступала Вирэ. – Возможно, тебе бы больше подошла жизнь на арене. Лучше еда и условия, плюс возможность использовать свои навыки. Как Лорд Цепей я могла бы это устроить.
Крысокожая улыбнулась, но в выражении ее лица было что-то чрезвычайно неприятное.
– Я однажды встречала Лорда Цепей, – ответила она. – Он раздавал обещания. Но не держал их.
– Я не такая, как другие Лорды Цепей.
– Но ты все еще держишь цепи, – сказала крысокожая. – Думаю, мне, наверное, лучше остаться тут. Не высовываться.
– Обрекая себя на работу в факторуме до смерти? – спросила Вирэ.
– Может и так, – произнесла крысокожая, протягивая руки к химическому огню.
Голос. Кто-то трясет его за плечо. Наверняка снова доктор. Он не ответил. Казалось, что в этом мало толку. Единственные звуки, которые он мог издавать, мало чем напоминали слова.
– Сол?
Это доктор? Голос звучал иначе. Знакомо, но иначе.
– Сол? Если вы меня слышите: может немного пощипать.
Он ощутил острую боль в шее, за которой последовало шипение автоинъектора. По горлу и щеке расползается холод, притупляющий жжение.
Он моргнул. Дважды, четко.
– Вы можете говорить?
Теперь он узнал голос. В глазах прояснилось, и в поле зрения медленно сгустилась Ангвис, предводительница Делаков. На ней не было ее плаща, обнаженные руки выглядели бледными в приглушенном свете медблока.
– Я… что случилось?
– Это был шпионик, – сказала она. – Когда вы нанесли удар, он провел психическую атаку. Она взывала серьезные синаптические повреждения. Но я вижу подобное происшествие уже не в первый раз, и у нас подобраны контрмеры. Я дала вам нейро-очиститель, который должен снять худшие проявления. Однако чтобы эффект полностью прошел, потребуется какое-то время. Вас могут мучить иллюзии, провалы в памяти, утрата контроля над движениями.
Когда она это сказала, он все вспомнил – чудовище с пустыми глазницами, гротескно раздутый череп в обрамлении ореола черного пламени. Увидел собственную протянутую руку, между пальцев которой проскакивает грозовое свечение. Он убил его. Он ведь наверняка убил его?
– Оно мертво? – выдавил он. Язык был тяжелым, слова сливались в бессвязное бормотание. Он забеспокоился, что она не поймет. Впрочем, Делаки славились как прекрасные слушатели – вне зависимости от того, знает ли говорящий, что его слушают.
– Оно мертво, – сказала она. – У него лопнула голова. Не знаю, почему оно так отреагировало. Должно быть, дело в пациенте: какая-то остаточная психическая травма, которая это спровоцировала. К слову, его больше нет. Сгорел дотла. Не представляю, каким образом – насколько мне известно, Стежок не обладал пиромантическими способностями.
– Как я… здесь?
– Доктор Кауте прислал бригаду. У нас было мало времени, чтобы подправить следы. С этим нам помог огонь. Мы заявили, что это часть эксперимента по внедрению сервиторов в следящие системы.
– Они вам не поверили.
– Нет. Именно поэтому я и моя группа сейчас в заключении, – вздохнула Ангвис. – Во всяком случае, официально. Я решила, что нам пора уходить.
– Тогда почему вы здесь?
– Потому что я обязана вам жизнью, – произнесла она. – Посчитала, что следует вернуть услугу. Кроме того, мне не освободить остальных без помощи. А теперь вставайте.
– Я не могу двигаться.
– Вам придется, – отозвалась она, стаскивая с него простыни. Под ними на нем были только повязки и засохшая кровь, но она взяла его за руку и осторожно подняла. Его зашатало, ноги ослабели, однако Ангвис была сильнее, чем казалась с виду. Она закинула его руку себе на плечо и, поддерживая, повела к двери.
– Куда мы идем?
– Освободить остальных, – сказала она, хватая за дверью медицинский халат. – Наденьте.
– Сомневаюсь, что смогу помочь.
– А я сомневаюсь, что это место достаточно организовано, чтобы отменить ваши коды доступа, особенно когда считается, что вы не в состоянии двигаться, – отозвалась Ангвис. – К тому же, вам нельзя тут оставаться. Вас тоже казнят.
Он моргнул.
– Что?
– Если к утру вы не исчезнете, то умрете.
Он уставился на нее, пытаясь прочесть выражение ее лица. Казалось, она искренна в своей заботе. Но она всегда казалась искренней.
– Откуда вы знаете, что меня намерены казнить? – спросил он, наблюдая за ней.
– Получила информацию.
– От кого?
– У меня есть спящие агенты. Некоторые провели на своем нынешнем посту несколько лет, – произнесла она, и в ее голосе проступило раздражение. – Я обязана вам жизнью и пытаюсь отплатить тем же. Вы должны мне довериться.
– Тут нужно многое принять на веру.
– Тогда возвращайтесь в свою постель и ждите смерти. Я понимаю вашу подозрительность по отношению к моему Дому, но вы знаете меня. Если не можете принять правду из моих уст, оставайтесь здесь. Но я вам обещаю: если не уйдете этой ночью, расстанетесь с жизнью.
Он посмотрел на нее. Она сохраняла самообладание, но в ее словах слышался намек на отчаяние, проблеск страха. Такого ему прежде видеть не доводилось. Это не выглядело наигранным.
– Ну ладно, – произнес он. – Я вам поверю, по крайней мере, пока что.
Она улыбнулась своей половинчатой улыбкой.
– Самое мудрое решение, какое вы когда-либо принимали, – сказала она, прикладывая ухо к двери. – Я слышу шаги. Один снаружи, еще один на обходе.
– Есть еще третий, – прошептал Сол. – Дальше, но приближается.
Она бросила на него взгляд, нахмурившись.
– Откуда вы знаете?
– Я… не уверен.
Он чувствовал присутствие, рябь помех в пульсе коридора. Это нельзя было выразить словами. Возможно, так действовало лекарство; ему становилось все сложнее стоять прямо, и он хватался рукой за стену для опоры.
– Значит, трое, – вздохнула Ангвис. – Неважно. Оставайтесь тут.
– Подождите, – прошептал он, но она уже пропала: беззвучно, как тень. Послышались приглушенные крики, за которыми последовал глухой удар тела об пол. Несколько секунд спустя она появилась снова.
– Следуйте за мной.
– Вы их убили? – спросил он, выходя из комнаты.
– Вывела из строя, – шепнула она, однако в этом утверждении он усомнился.
К счастью, в коридоре было темно. Совет Света терпел короткий ночной цикл, хотя бы для того, чтобы подчеркнуть яркость дня. Это создавало символическое прикрытие их медленного продвижения по коридору, но все равно оба они были слишком на виду. Впереди располагался перекресток.
– Есть идеи по маршрутам патрулей? Схемам работы охраны? – поинтересовалась Ангвис.
– Нет.
– А у меня забрали все мои лучшие игрушки, – проговорила она, перевернув руку и демонстрируя бледное предплечье. Стиснула зубы и, скривившись, всадила ноготь в плоть, прочертив алую линию. Из разреза она извлекла тонкий металлический стержень и быстро раздвинула эту иглу, пока та не вытянулась болше чем на два фута. От острия исходило слабое зеленое свечение.
Она низко присела и высунула кончик устройства за каждый из углов перекрестка. Видимо, информация передавалась на ее зрительные имплантаты.
– Чисто, – шепнула она и поманила его за собой, но он помедлил.
Она обернулась и глянула на него.
– Нет времени робеть.
– Что-то приближается. Я это слышу.
– Я бы услышала раньше вас.
– Нет, оно все ближе.
Она нахмурилась и открыла было рот, чтобы что-то сказать. Но потом, должно быть, тоже услышала. Не совсем шаги, или же их маскировал другой звук: ритмичный лязг движущегося механизма. Он был знаком, как и все шумы на борту Иглы, но мысли Сола туманились, и его не удавалось ни с чем соотнести. Тем временем он все приближался.
Ангвис залезла под приживленную на руке кожу и вытащила игольчатый клинок. Металл отливал зеленью: несомненно, он выделял нейротоксины. Она дождалась, пока звук не раздался почти над ними, а затем бросилась вперед, занеся оружия.
Сол услышал стук удара и звук провернувшихся сервоприводов. Ангвис издала резкий вскрик.
Не раздумывая, он рванулся следом за ней, пошатываясь на все еще слабых ногах. И выбежал прямо на внушительную фигуру медицинского сервитора. Сервоклешня того держала Ангвис за горло, приподняв над полом. Она все еще держала свой нож и слабо полосовала им машину по предплечью, но какой бы яд ни содержался на клинке, он доставлял полумертвому киборгу мало проблем.
Сол схватился за серворуку, пытаясь разорвать хватку машины. Это было бессмысленно, по сравнению с ее силой его собственная ничего не значила. Если бы машине отдали такое указание, она бы с легкостью разорвала неаугментированного человека напополам.
– Сол!
Он и не заметил доктора Кауте. Тот прятался позади громоздкого киборга, видимо, управляя им. Но теперь он стремительно выбежал вперед, неверяще глядя на Сола.
– Сол? Вы ходите?
– Отпустите ее! – бросил Сол. Клинок Ангвис выпал из ее пальцев. Она уже едва шевелилась, губы приобрели голубой оттенок.
– Так лучше, – ответил доктор Кауте. – Севериор хочет устроить спектакль. Подарите ей милость Бога-Императора и дайте умереть быстро!
– Нет! – отозвался Сол, хватаясь за открытые кабели киборга. Они были толщиной с его запястье, но, может, получится что-нибудь сделать: ослабить гидравлику, повредить главное реле. Что угодно, лишь бы разорвать хватку. Однако пальцы двигались медленно, неуклюже. Жизнь покидала ее, и он ничего не мог поделать.
Разве что… она не была заземлена.
Сол не стал углубляться в эту мысль, не давая себе шанса колебаться или задумываться, потому что у Ангвис уже не осталось времени. Он протянул руку и напрягся, выискивая последние остатки электрической энергии, еще сочившиеся по нейронным контурам. С момента травмы он не запитывался от шторма, но ему и не требовался мощный разряд – всего лишь чтобы хватило перезагрузить сервитора и заставить того разжать захват. Он молился о том, что впитал достаточно энергии, пока был подключен к медицинской системе.
Но вцепившись в холодную мертвую плоть, Сол почувствовал на своем плече руку. Кауте пытался оттащить его, умоляя прекратить. Он все еще был слаб, и старик мог его одолеть.
Он закрыл глаза и выпустил на волю то немногое, что у него оставалось.
В том, что произошло дальше, не было никакого смысла.
Между его пальцев проскочила дуга молнии. Заряд прожег тело сервитора, отделив руку того в локте. Ангвис упала на пол, срывая с горла сервоклешню, а энергия все продолжала течь сквозь Сола. Он не мог ни сдержать, ни направить ее. Ярость шторма исходила во все стороны, и доктор Кауте дергался, словно марионетка, сотрясаясь в конвульсиях. Его швырнуло через коридор, он тяжело упал и затих.
Сол повалился на колени, рядом с уже неподвижным киборгом. Все его тело болело. Он едва мог видеть единственным здоровым глазом. В тот миг он каким-то образом почувствовал ужас доктора Кауте. Хуже того, почувствовал его ощущение краха и его любовь. А теперь он не чувствовал ничего.
Ангвис тянула его за руку.
– Вставайте, – прохрипела она, растирая себе горло. – Теперь они устроят нам неприятности. Надо убираться со станции.
– Я не могу…
– Вы спасли меня дважды, и я не брошу вас умирать здесь, – произнесла она, как-то вздергивая его на ноги. Они поковыляли прочь от побоища, но в конце прохода Сол быстро обернулся и бросил последний взгляд на изломанное тело, лежащее в коридоре.
<br />
