Бюрократы, masseditregex, Администраторы
3095
правок
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
Нет описания правки
{{В процессе
|Сейчас =1819
|Всего =43
}}
– Звучит непохоже на хорошие новости.
– Все выгорело, – заметил доктор, кивая в сторону схмеатичного схематичного изображения, отображаемого медсистемой. – В локтевом сочленении практически нет контакта. Один мощный выброс – и вы полностью его лишитесь. Мне нет нужды рассказывать вам, насколько неприятно будет ощущаться обратная связь. Впрочем, если это вас как-то утешит, чувствовать ее вы будете недолго.
Сол бросил взгляд на свою руку. Он напряг запястье и ощутил, как внутри пробежала волна, волоски встали дыбом. Свел пальцы вместе, и между ними проскочила искра.
– Поделиться секретом? – спросила Ангвис, пока двое других агентов Делаков подошли к саркофагу.
– Это будет впервыеОн станет первым.
– Меня тожевыбивает.
Не было видно никакого запирающего механизма, но пальцы агентов ловко прошлись по скрытым линиям на вроде бы гладкой поверхности предмета, активируя генетические замки и био-считыватели. Дисплей, который до этого был то ли спрятан, то ли невидим, зажегся красным. Двое агентов отступили в сторону, уступая место лидеру.
Она это ненавидела.
=== '''8''' ===
Лорд Пьюрберн сомневался, что его уже ранее представляли леди Хэрроу. Было сложно сказать наверняка, поскольку ее лицо скрывала черная траурная вуаль и вдобавок искажал потрескивающий экран вокса. Однако принимая во внимание пять минут беседы, которые он уже успел выдержать, Пьюрберн подозревал, что предыдущая встреча надолго бы произвела на него впечатление.
– Потому что заявлению о намерениях верят лишь тогда, когда оно написано кровью.
=== '''9''' ===
Сол остановился у порога места, где, по всей видимости, находился офис лорда Сорроу. Оно располагалось на окраине центрального Перикулуса, хотя его все же омывал ореол света, обозначавший относительно безопасные районы. Воспользовавшись возможностью, Сол осмотрел огромные жаровни, тянувшиеся ввысь почти на пятнадцать футов. Они не являлись частью инфраструктуры купола и были сооружены из мусора и обломков. Он удивился, что они способны гореть хотя бы как свеча, однако каждая из них сияла, будто тусклая звезда, производя не только тепло со светом, но еще и облака удушливого дыма. В мутном зареве было видно, что фасад строения осыпается, и утратил всякий намек на роскошь то ли из-за жадных мародеров, то ли, скорее, из-за подульевых кислотных бурь.
Тем не менее, тут присутствовала одна уникальная деталь. Снаружи стоял охранник – чуть меньше семи футов ростом и с такими большими руками, что смог бы целиком обхватить голову Сола. Он был облачен в мрачное одеяние Меркатор Паллидус; его китель недавно отгладили, а оссеиновые наплечники сверкали. Однако никакая официальность наряда не могла скрыть прежнего рода деятельности этого человека. Когда Сол приблизился, их взгляды встретились, и здоровяк слегка напрягся, а затем расслабился, видимо узнав его. Возможно, они уже встречались раньше. Солу было тяжело различать Размольщиков Сорроу. Человек-глыба поманил его за порог.
Коридор при входе внутри пытались привести в порядок: с пола вымели костяную гальку, а красовавшуюся на стенах жутковатую резьбу отполировали, однако никакие труды не смогли убрать патину, которой теперь были покрыты статуэтки. Такое соседство выглядело странно – зелень добавляла живости и яркости бронзовым отливкам черепов и костей. На стенах также присутствовали отметины, похожие на засечки от клинков или когтей. Дверь впереди была открыта, и в коридор лился теплый свет.
Сорроу сидел за столом. Кипы бумаг рядом с ним были придавлены странного вида вазой, отдаленно напоминавшей по форме череп. Когда Сол вошел, он поднял глаза от своих записей и изобразил сияющую улыбку, которая бы одурачила кого угодно другого.
– Лорд Темпес Сол, – произнес он, поднимаясь. – Добро пожаловать в мою чрезвычайно скромную обитель. Берите стул! У меня их почти четыре.
Он протянул руку. Сол помедлил.
– Думаю, нам следует обойтись без этого, – сказал он. – У меня были… проблемы.
Сорроу обошел стол и обнял друга.
– Как и у всех нас, – вздохнул он, похлопывая Сола по спине. – Вы, по крайней мере, можете продемонстрировать это лихой повязкой на глазу.
– Завидуете, полагаю? – поинтересовался Сол, заставив себя улыбнуться.
– Так завидую, что подумываю вырезать себе левый глаз мясницким ножом просто чтобы соответствовать, – ответил Сорроу, отпуская Сола. – Ваша проблема хотя бы стильно смотрится. Видели, куда они меня засунули?
– Выглядит уместно, – произнес Сол, придвигая стул. – Я так понимаю, оно когда-то принадлежало Меркатор Паллидус?
– О да, – откликнулся Сорроу, усаживаясь и доставая из-под стола бутылку с парой бокалов. – В сущности, я подозреваю, что им сравнительно недавно еще пользовались. Это видно по следам органики на нижнем уровне.
– Насколько недавно?
– Думаю, кто-то резал внизу мясо в последние пятьдесят лет, – пробормотал Сорроу, разливая выпивку. – Резал скверно, могу добавить. Я не уверен, что инструменты там применялись так же часто, как зубы.
Он кивнул на дверь в углу комнаты. Та была закрыта и загорожена.
– Я бы советовал не приближаться. Мои Размольщики сделали, что могли, с… остатками, но подозреваю, что запах задержится на какое-то время.
– Это не радует, – отозвался Сол. – Вы об этом говорили?
– С кем мне говорить? С Пьюрберном? – Сорроу снова вздохнул и передал Солу бокал. – Этот человек по уши в делах. Он дал дому Кавдор полномочия осуществлять самосуд, когда они сочтут уместным. Можете представить, как хорошо идут дела.
– Блюстители не вмешались?
– Они его поддерживают; по крайней мере, официально, – произнес Сорроу, осушив свой бокал и наливая второй. – Подозреваю, паланит-капитан Канндис просто решил, что так он упростит себе жизнь. А теперь уже слишком поздно: кавдорских крыс десятки, а может и сотни. Горстка патрульных едва ли удержит их в узде. Купол под контролем Пьюрберна.
– Я стремлюсь это изменить.
– Тогда надеюсь, что вы извлекли что-то полезное из того сгоревшего парня, которого я вам отдал, – ответил Сорроу. – Добились чего-нибудь?
– Помимо того, что частично ослеп? – Сол поднял свой бокал. – Нет. По крайней мере, ничего, что я могу полностью сформулировать. Я видел… нечто, вроде тени, созданной из света. Не знаю, что это значит, однако я более чем убежден: власть Пьюрберна выходит за рамки кредов и контрактов. На равнинах Спасения он что-то сделал. Выпустил на волю силу, эхо которой отзывается до сих пор.
Он глотнул напитка. Тот был сладким и жгучим, вкусы идеально уравновешивали друг друга. На мгновение Сол вновь оказался в Городе-Улье, наслаждаясь вечерней рюмкой на балконе у лорда Сорроу. Он посмаковал момент, а Сорроу тем временем налил себе третий бокал.
– Тогда вам нужно его убить, – произнес Сорроу. – Впрочем, если так подумать, сделай вы это, его вероятно, объявят мучеником, и Кавдор использует это в качестве повода перебить нас всех. Так что, наверное, не делайте этого. Разве что вы можете придумать, как перебить их всех. Если что-нибудь придумаете, пожалуйста, дайте мне знать – я с удовольствием выделю вам долю от прибыли с переработки трупов.
– Я знаю, он от чего-то зависит, – пробормотал Сол. – На такой глубине притока прометия недостаточно для горения всех этих жаровен. Он не может получать пополнения запасов с необходимой ему частотой и при этом не подключается к теплоотводу улья. Так откуда же берется энергия?
– Великий Бог-Император, – сбивчиво проговорил Сорроу, приподнимая бокал. – Это все Его воля, а лорд Пьюрберн – Его сосуд. Я слыхал, как малолетка объяснял это своим друзьям. Понимаете, лорд Пьюрберн однажды заново зажег умирающее солнце огарком свечи и очистил равнины Спасения, призвав легион пламенеющих мучеников. Да славится его прыщавый зад.
– Что, если я докажу это? – спросил Сол, пока Сорроу опустошал свой бокал. – Если продемонстрирую блюстителям, что Пьюрберн нарушил законы Хельмавра, украл энергию из другого источника? Тогда они должны будут действовать.
– Вероятно, они запросят откат и позволят этому продолжаться. Нет смысла ему противостоять.
Сорроу потянулся за бутылкой. Ладонь Сола сомкнулась на его руке.
– Может, вам стоит что-нибудь съесть?
– Знаете, нам обоим стоит, наверное, – сказал Сорроу, выдавив из себя улыбку. Он слегка нетвердо поднялся. – Позвольте я куплю вам ланч. Тут внизу есть одна хибара, где подают сносный крысиный бургер. Полагаю, в нем действительно может быть крысятина.
– Идти есть наружу? – Сол нахмурился. – Я думал, вы привезли припасы.
– Разумеется, – произнес Сорроу, и его улыбка потухла. – Именно поэтому мы пойдем есть наружу.
Когда Вирэ вошла, гладиаторы умолкли и разом обернулись к ней. Она не сказала бы, что они напуганы – эти мужчины и женщины встречались со смертью каждый раз, когда выходили на арену. Однако она чувствовала их беспокойство.
– Похоже, лорд Пьюрберн поставил нас в невыгодное положение, – произнесла Вирэ с натянутой улыбкой. – Он выворачивает текст нашего соглашения и отказывает в том, что нам принадлежит.
Они переглянулись, началось перешептывание. Она подняла руку, прося тишины.
– Если мы хотим, чтобы нам заплатили, придется подраться.
Она дала словам повисеть в воздухе, поочередно бросая взгляд на каждого. Большинство выглядело невозмутимыми, несколько даже улыбалось. Только Блок имел мрачный вид, поджав покрытые шрамами губы.
Она посмотрела на него.
– Тебе есть, что сказать?
Блок пожал мощными плечами.
– Мы уверены, что нам заплатят после этого? – поинтересовался он. – Если он обманывает нас сейчас, то что помешает ему сэкономить на нас потом?
– С этим спорить не могу, – вздохнула Вирэ. – Знаю только, что если уйдем сейчас, то ни с чем.
– Не обязательно, – ухмыльнулся Порез. – Я могу быть очень убедительным, когда захочу.
– А его последователей ты убедишь? – спросила Вирэ. – Потому что их сотни, а нас всего горстка.
– Бывал я в раскладах и похуже.
– Нет, не бывал, – ответила она, невольно улыбнувшись. – Звучит, как простая сделка: половина схваток, скорее всего, все равно будут местными разборками. Но некоторые из вас будут драться. Возможно, умрут.
– Все, как всегда, – сказал Блок. – Меня тревожит не смерть, а чувство, будто меня водят за нос. Как он нас обдурил?
– Это неважно, – отозвалась Вирэ, не глядя на Элле, сгорбившуюся рядом с Порезом. – Он нашел способ. Как ты и сказал, он может найти способ и снова. По крайней мере, на сей раз мы сможем быть готовы.
– Каким образом? – спросил Блок. – У него есть залог.
Он кивнул в сторону наполовину забитого досками окна. Ей не требовалось следить за его взглядом. Она уже видела жилище рабов. Это было все, что осталось от жилого блока, нижние двадцать с лишним уровней которого превратились в щебень. Однако верхние этажи еще держались, вися на трех искривленных переходах, соединенных с прилегающими строениями. Вирэ постоянно напоминала себе, что это сооружение стояло так сотни лет и его не смогло обрушить даже ульетрясение. Ей почти удавалось убедить себя в его безопасности. Если не смотреть туда.
– Ему нужны рабы, чтобы купол полностью функционировал, – ответила Вирэ. – Он не станет разбрасываться их жизнями ради такой мелкой суммы. Мы же тем временем готовимся к худшему. Как у нас с припасами?
– Сносно, – прошептала Элле. – Мы прибыли с избытком. Потому что столько…
Она погрузилась в молчание.
– Хорошо, – сказала Вирэ. – Придержите их: спрячьте там, куда не сообразят прошмыгнуть эти кавдорские крысы. Если что-то пойдет не так, нужно иметь возможность поесть. Что с оружием?
– Только то, что было у нас, – произнес Блок. – Цепные глефы, гарпунометы, чуток пистолетов. Мы можем драться, но уступим им в огневой мощи, даже если не уступим в численности.
– Ладно, посмотрите, можно ли с этим что-нибудь сделать. Тут должны быть местные, недовольные властью Пьюрберна. Нам нужно знать, есть ли кто-то действительно недовольный: достаточно, чтобы подумывать начать действовать.
– Похоже, ты затеваешь игру.
– Не-а. Мы просто хотим быть хорошими соседями. Это же подулье – людей, прикрывающих спину, много не бывает.
Блок скривился.
– Надеюсь, ты права.
– Даже если и нет, я все равно главная, – произнесла она, пристально глядя на него. – Если ты не бросаешь мне вызов, то неважно, что ты думаешь.
– И то верно, Лорд Цепей. – Он ухмыльнулся, от чего на покрытом шрамами лице добавилось глубоких морщин. – Сопроводить вас в ваши новые покои? Парочка ручных крыс Пьюрберна нам их по-быстрому показала, и, должен сказать, место одухотворенное.
Вирэ со вздохом прижала пальцы к переносице.
– Где это? – спросила она.
– Позволь сперва задать тебе вопрос, – произнес он. – Представь себе верхнюю половину жилого блока, которая висит на жалких мелких пласталевых лапах и того и гляди рухнет на землю внизу.
Вирэ бросила взгляд на окно и висячее жилище рабов за ним.
– Для этого особо напрягаться не надо, – сказала она.
– Верно, – кивнул он. – Так вот, при таком варианте – где бы тебе меньше всего понравилось спать?
– Пьюрберн уже победил.
– Я с этим не согласен, – ответил Сол. Сорроу пожал плечами, зачерпнул остатки своей трапезы и проглотил, слегка скривившись.
– Хмм. С душком, – произнес он, вытирая рот и протягивая руку к карману у себя на поясе. – Хотел бы я знать, понимает ли владелец разницу между "подвесить мясо и "просто бросить полежать на камне пару недель". Очиститель желчи?
Он предложил Солу красную пилюлю. Тот покачал головой.
– Я ел и хуже.
– Да, вы получаете некое извращенное удовольствие, претерпевая брюшные расстройства, – отозвался Сорроу. – Не то чтобы я что-то имел против извращенных удовольствий, само собой. Однако подулье чересчур мерзковато даже на мой вкус.
– Уверен, это чувство взаимно, – сказал Сол, переводя взгляд с хибары на вереницу прохожих внизу. Сквозь лишенное стекол окно он видел представителей всех крупных Домов, а также множество не стоящих упоминания людей, строящих в подулье свою жалкую жизнь. Однако главным образом он видел маски дома Кавдор. Не рассеянные по толпе, а довлеющие над ней. Их мелкие группы стекались в одну.
– С каждым днем все больше.
Сол снова поглядел на Сорроу. Тот тоже наблюдал за толпой.
– Больше приезжих?
– Может быть. А может, они ведут набор. Они возьмут любого, кто подпишется под их жизнеутверждающим мировоззрением и принесет клятву их тану. Тут внизу хватает таких отчаявшихся. Даже недавно прибывшие рабы изо всех сил пытаются выслужиться.
– Почему?
– А почему нет? Как мне видится, когда у тебя нет ни надежды, ни перспектив, культ проклятия становится довольно привлекателен. Особенно такой культ, который, возможно, тебя накормит, или предоставит орфанариум, чтобы воспитывать твоего ребенка. Блага и пропаганда, все вместе.
– Это странно. Я никогда не видел, чтобы Кавдор обладал таким влиянием.
– Вы думаете об идиотах-проповедниках из Города-Улья, – ответил Сорроу. – Наверху они нелепы. Но внизу они процветают, возводят примитивные сооружения из собранного мусора и извлекают пропитание из грязи, от которой даже вы бы воротили нос.
– Удивительно, что вы не предприняли меры для устранения конкуренции.
– Какой конкуренции? Я продаю деликатесы и вкусности наиболее преуспевающим обитателям Города-Улья. А не переработанных ульевых паразитов ульевым паразитам покрупнее, которые ходят на двух ногах.
– Вы продаете желания. Совсем как они.
– Глубокомысленно, – произнес Сорроу. – Но тут внизу я просто посредник. Курьер с трупами.
– От кого?
– Это правда неважно. – Улыбка Сорроу вышла дерганой. – Важно лишь то, что по прибытии последней поставки я смогу покинуть эту клоаку. Совершенно не могу понять, с чего бы кому-то сознательно тут находиться.
Он нарочито уставился на Сола. Тот пожал плечами.
– У меня больше ничего нет. И надо выплатить долг.
– А кому не надо? Впрочем, вы лучше тех идиотов на их нелепом летучем острове. Когда это все кончится, нам следует устроить в Городе-Улье совместное предприятие. Кто-нибудь пробовал сжигать тела, чтобы получать топливо? Это могла бы быть наша фишка.
– Вы напились.
– Очень, и вам бы тоже следовало, – отозвался Сорроу. – Нам нужно только востребованное на рынке название. Синоним молнии, который рифмуется с трупом…
Он нахмурился, барабаня пальцами по столу.
– Может, если бы я просто поговорил с Блюстителями, – начал было Сол. – Объяснил, что невозможно…
– Посмотрите, сколько времени, – произнес Сорроу, мельком глянув на свои часы. – Вот-вот наступит пора вечерних молитв.
– Вы начали ходить в церковь?
Сорроу покачал головой.
– Не для нас. Для него.
Сол проследил за его взглядом. Улицы опустели, даже нищие старались забраться поглубже в тень.
Они приближались: сотни людей горделиво вышагивали под драными знаменами, украшенными грубым изображением пламени. Некоторые были вооружены: они держали отремонтированные автоматы и старинные огнеметы, а носили истрепанные рясы и зловещие маски. Многие другие казались попросту отчаявшимися. Их наряды выглядели еще более никчемно, а единственным оружием им служила бескомпромиссная вера. Маршируя, они пели: какофонический хор прославлял имя Бога-Императора псалмами о покаянии и ненависти.
Это были вестники. За ними появился лорд Пьюрберн, восседающий на своем троне. Его платформа висела на струях ярко-голубого пламени. Позади него на возвышении была установлена необычная камера. Она почему-то казалась более древней, словно к платформе прикрутили реликт прежних времен. На ней располагалось горнило с ревущим огнем, не создававшим ни копоти, ни дыма. Солу были известны традиции Меркатор Пирос. Каждое семейство превыше всего дорожило своим Вечным Пламенем, которое почиталось как священная реликвия. Один и тот же огонь горел годами, или даже столетиями, никогда не угасая и символизируя не только власть, но также историю и преемственность. Сол всегда полагал это расточительством, бессмысленным расходованием прометия. Но теперь он видел, как паства ластится к пламени, отчаянно пытаясь схватить тлеющую искру. Теперь он понимал эту силу.
– Узрите вашего врага, – произнес Сорроу. – Все еще собираетесь противостоять ему при помощи здравого смысла и улик? Может, выйдете сейчас перед ними, достанете пару инфокарт или вроде того?
Сол не ответил. Он был сосредоточен на пламени. Что-то в этом свете вызывало у него беспокойство. Тот как будто двигался по собственной воле, а при пристальном рассмотрении чудилось, что в огне вытравлены странные цвета: насыщенные фиолетовые и жгуче-голубые тона, которые, в свою очередь, разделялись на невиданные оттенки – краски из неведомого спектра ино-света. Казалось, они меняются, реагируя на внимание, словно изучают его в ответ.
Он бросил взгляд на Сорроу. Тот, похоже, ничего не замечал.
– Пламя движется неправильно, – пробормотал Сол.
Сорроу закатил глаза.
– Темпес, мой старый друг, ну передохните же вы. Я понимаю, вы не любите этого человека, и, по правде говоря, сам нахожу его утомительным занудой. Однако это начинает выглядеть жалко. Нельзя винить его за ветер.
– Разумеется, я мог бы: то количество дыма, которое он создает, нарушает атмосферную активность. Но я не это имею в виду. Смотрите.
– Смотреть на что?
Сорроу не видел. Сол поймал себя на том, что его взгляд переместился на камеру под пламенем. Та выглядела почти как старая келья скитника, где почитатели Бога-Императора затворялись от грехов человечества. Это была архаичная форма молитвы, неприемлемая для верующих из дома Кавдор, вера которых стремилась очистить неправедных огнем и кровью.
Он нахмурился. Возможно, это была игра света, или же тени от пламени. Однако ему практически казалось, будто он что-то видит за стенками камеры – фигуру, сидящую позади лорда Пьюрберна. Словно тень, только порожденная не тьмой, а светом.
Он моргнул, крепко зажмурив единственный оставшийся глаз от зарева. Но все равно видел фигуру, чье тело – огонь, а взгляд – палящий свет солнца. Тот самый ужасный свет, от которого он убегал во снах; тот самый свет, от которого земля пузырилась, а его плоть горела.
Сол тряхнул головой. Это могла быть галлюцинация: Ангвис уже предупреждала его, что лечение даст побочные эффекты – галлюцинации и иллюзии. И все-таки он видел световую тень Пьюрберна. Хуже того – ощутил, что та смотрела на него в ответ.
– Это он, – прошептал Сол.
Сорроу покосился на него, задрав бровь.
– Энергия, – сказал Сол. – Пламя. Это он. Он как Стежок. Чудовище.
– Наверное, я слишком много выпил, – произнес Сорроу, хмурясь. – Потому что я понятия не имею, о чем вы говорите.
– Пьюрберн, – ответил Сол, бросив взгляд на друга. – Это он бич равнин Спасения. Его сила поддерживает работу Перикулуса. Он псайкер. Огненный колдун.
<br />
