Бюрократы, masseditregex, Администраторы
3092
правки
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
м
Нет описания правки
Так всегда говорил Алексиус, когда пил. Под конец такое происходило часто, так что фраза повторялась все время, что Драск учился на пробатора. Он поежился, но не от кусачего ветра. Воспоминание холодило само по себе.
Он прошел под вывороченными окнами осыпающегося жилого блока, поднырнул под железную ограду и оказался перед обширным разгромленным пустырем. В темноте что-то шевельнулось, и он почти уже потянулся за оружием, но затем проступившая тень сделала вдох, и вспыхнул рассеянный огонек палочки лхо, высветивший лицо и униформу разрешителясанкционера.
Их было двое. Они смотрели в другую сторону и повернулись к нему, только когда он приблизился. Драск выругался.
Он протянул руку и выхватил палочку изо рта курильщика. Перевернул ее и сделал долгую затяжку. Дым был теплым, ароматным, умиротворяющим. Драск выдохнул облачко, после чего бросил палочку на землю и вдавил ее в снег своим ботинком.
– Эти штуки против правил, вы же в курсе, – лениво проговорил он, подавшись поближе и прищурившись, чтобы увидеть идентификационные знаки. Разглядеть имена в полумраке не было никакой возможности, однако значение имел сам жест. – РазрешителиСанкционеры?..
– Каллос, – отозвался один из них. Хорошо сложенный мужчина, судя по бледной коже – из местных.
В конечном итоге Бастион-П смог выделить всего одного адепта, но при имеющихся обстоятельствах было достаточно и ее. Строго говоря, вериспики не работали «в поле», однако дела, которые попадали к Драску, требовали к себе определенного внимания. У него имелись связи – те весьма немногие, что еще оставались у него среди блюстителей закона – и это позволяло некоторую профессиональную гибкость.
Он стоял рядом с разрешителямисанкционерами, наблюдая за работой женщины, Олиар. Глядя на нее, он видел свою противоположность. Она трудилась прилежно, а ему уже давно не хватало сосредоточенности. У нее были светлые волосы, кое-как обмотанные вокруг вшитых в череп кортикальных имплантатов, он же был краснолицым и темноволосым. Она была моложе, хотя имплантаты и скрадывали это впечатление, и внимательнее. А еще, странное дело, она не посмотрела на него с равнодушным осуждением, как делали многие другие. ''«Погоди еще»'', – черство подумалось ему.
– Нам показалось, это похоже… – запинаясь, вмешался Каллос. – Может быть, ритуал?
''Шприц с ярко выраженной отточенной иглой, но стеклянная емкость имеет форму стилизованных песочных часов с острыми гранями.''
– Определенно, стоит вникнуть, – он оглянулся на двух ожидавших разрешителейсанкционеров. – Во рту ничего не было, так ведь?
– Во рту? Ничего из ряда вон выходящего. Ничего под языком, поскольку его нет. Возможно, откушен, – она снова наклонила голову, одергивая себя, чтоб не сболтнуть вздора. – Вы же не думаете, будто это Серебряная Монета, правда? Совершенно другой модус операнди.
– Знаю, – он приподнял руки. – Знаю. Просто разрешители санкционеры нервничают. – Он неубедительно рассмеялся. – Я начну отслеживать связи, посмотрим, что получится раскрутить. Вы можете организовать перевозку тела. Дадите мне знать, если что-то всплывет? – Олиар кивнула. – Отлично.
Он крутанулся на каблуке и зашагал мимо Каллоса с Джидьей, едва сбавив ход, чтобы отдать им приказ напоследок:
Когда он, наконец, подошел к крепким железным дверям Бастиона-П, то уже успел отчасти вернуть себе самообладание. Он выглядел будто покойник – неряшливый и избитый, ободранный и бледный – но это была довольно типичная внешность. Встряхнувшись, он распахнул двери и стал углубляться в суету участка.
Мало кто вообще обращал на него внимание. Те, кто это делал, неуверенно кивали, будто на них могла перекинуться какая-то порча. Драск протолкнулся мимо разрешителейсанкционеров, которые переводили задержанных с регистрации в камеры, и едва не сбил с ног писца, нагруженного документами. Он вскинул руку, извиняясь, и двинулся вокруг центрального островка активности.
Здесь раздавалось дребезжание пальцев по клавишам и скрип перьев – принимались и переписывались заявления. Раз за разом ободряюще гудели и щелкали когитаторы. Сервочерепа перелетали из ниши в нишу, мигая пассивными сканерами, или же доставляли сообщения из одного отдела в другой. Вокс-рупоры рявкали, извещая о графиках развертывания и распорядках смен, а где-то слышались исступленные звонки сигналов повышенной готовности. Несмотря на шум, Драск всегда ощущал здесь умиротворение – если и не среди людей, вершивших правосудие, то от работы его механизмов. Он медленно пробрался через столпотворение и спустился на уровни мортуариев.
Так себя чувствовал Алексиус? Это свело его с ума?
Он свернул за угол и нырнул в переулок, пытаясь вспомнить указания, которые Визарт взяла из сообщения о преступлении, и чуть не налетел на разрешителясанкционера. Драск потянулся за голожетоном, но все равно раздался треск активируемой шокерной палицы.
– Оставь его! – пробился сквозь суету голос, и охранник отвернулся, отключая свою палицу. – Может, он и бродяга, но это знакомый бродяга.
Старший пробатор Марита Константус протолкнулась мимо разрешителейсанкционеров, охранявших место преступления, и посмотрела на Драска свысока, кутаясь в пальто. Они были почти одного возраста, представляли собой продукты разных направлений мысли и подчинялись разным наставникам, но не забыли друг друга. Ее звезда была на подъеме, его же уже давно потеряла свой блеск.
– Марита, – отрывисто произнес он. – Не знал, что это твое дело.
Она долго глядела на него, а затем покачала головой – не с разочарованием, а с насмешливым снисхождением.
– Хорошо, – она подала знак разрешителямсанкционерам, и те расступились. – Но тебя здесь не было, ты ничего не видел, и ничего не трогать. Даже мое терпение не безгранично, Квиллон.
Он рассеянно кивнул, говоря банальности, которых на самом деле не думал, вышел на место преступления и увидел все сам.
Он стоял перед дверью, собираясь с духом. Любому было бы нелегко встретиться лицом к лицу со своим прошлым – взглянуть в глаза призракам, преследовавшим его на каждом шаге с тех пор, как пропал Алексиус.
Драск вернулся в Бастион молча, избегая разрешителей санкционеров на улицах. Избегая гудящих толп людей. Он проскользнул через боковой вход и спустился по железной винтовой лестнице в чрево здания – даже глубже изолированных уровней мортуария. Здесь стоял почти такой же пронизывающий холод. Температура контролировалась для сохранения ресурса, который был так же ценен, как и тела.
«''АРХИВИУМ''», – со сдержанной величавостью гласила простая латунная табличка.
Где-то раздался лязг – в отдалении, но так близко. Алексиус поднял глаза, повернулся к двери. На лестнице послышался шум ботинок, и сквозь мрак прорезался голос:
– РазрешителиСанкционеры! Выйдите вперед и назовитесь!
Он увидел, как лицо Алексиуса исказилось от утробной, звериной ярости. Упырь огляделся по сторонам, словно искал ответ. Драск заставил себя еще раз перевернуться, увлекая за собой оружие. Он увидел в глазах бывшего человека проблеск горя от предательства.
