Изменения

Отребье со своим горячечными фантазиями наделило убийцу множеством абсурдных, почти что мистических прозвищ: Тюремщик, Могильщик, Лорд Снафф – но для пробатора Варо он был Делом делом AL-41492/MA/A3/1935312 и не требовал никакого иного титулования.

Важнейшую наводку дал один из трущобных подонков. Эти ничтожества с животным отчаянием карабкались по головам, продавая своих соседей. Информатор думал, будто сообщает о захвате жилища, о засевшем в доме бродяге, а не выдает местонахождение печально знаменитого 1935312. ''Типично«Типично'', – подумалось Варо, – ''гоняешься за каждой зацепкой, каждой утомительной тупиковой зацепкой – бесконечный труд, и все без результата – пока какое-нибудь идиотское совпадение не подбросит решение прямо тебе на колениколени».''

''Его «Его необходимо взять живымживым»'', – подумал Варо. Удивив самого себя смелостью, пробатор схватил дубинку-глушитель с пояса Халта, сделал шаг вперед и ударил Бетуса.

AL-41492/MA/A3/1935312, Жертва №3. О пропаже сообщено два года назад; останки обнаружены спустя шесть недель, когда хранители схолы доложили о странном стуке в обогревательных трубах. Они нашли №3 запечатанным внутри бака нерабочего бойлера в в подвале.

Кастелян Фраммель всегда выглядел так, словно слегка стеснялся своей власти – как будто его повысили из-за какой-то ошибки в Администратуме. Варо знал, что это все спектакль. Повышение Фраммеля было результатом десяти лет тщательно просчитанных политических игр. Варо его не выносил, и предпочел бы, чтобы отвращение было взаимным. Уж лучше искренняя ненависть, чем притворное товарищество Фраммеля.

– Ясно. Что ж, по крайней мере я могу, эээ, пролить свет на одного из этих несчастных. – Он постучал по изображению молодого мужчины. – Это Мардо Венарус. Возраст двадцать два стандартных года Алекто. Он студент Варангантюанской Схолы схолы Терциус XIV. Изучает примус-экономику, кажется. Родители сообщили о его пропаже шесть дней назад. – Фраммель уселся и тяжело вздохнул. – Хотелось бы мне, чтобы вы этого не обнаружили, Варо. Теперь, если мальчика не найдут живым, позор падет не на весь контингент, виноват будет конкретно наш Бастион. Пока вы дожидаетесь клерков, вериспика и медикэ, можете навестить семью. Заверьте их, что делаете все возможное, чтобы отыскать их сына.

''Дипломатия«Дипломатия»'', – напомнил себе Варо.

– Есть другой путь, где Бетус способен послужить. Трое невинных, которых он похитил, еще могут быть живы. Позвольте мне поговорить с ним , и, возможно, он сболтнет какие-то подсказки. Прошу вас.

– Почему бы и нет? – Голос, донесшийся из люка для кормления, был слабым, надломленным шепотом. Варо задумался, это Сэра пытала псайкера, или же его отделали санкционеры до перевода из Правопорядка. – Имена так преходящи.

Вопрос застал Варо врасплох. При обычном допросе существовало множество мелких любезностей, которые он мог предоставить, или  или же угроз, к которым он мог прибегнуть. Дать палочку лхо, еду получше. Предложить смягчить приговор. Или он мог привести отделение громил, избить подозреваемого до покорности. Здесь всех этих вариантов не имелось. Чем таким он мог пригрозить, что было бы хоть вполовину так же болезненно, как нынешнее положение псайкера? Какой стимул мог дать? Внутри вспыхнула злоба: если бы эта карга Сэра подождала денек, если бы этот идиот Фраммель с желе вместо мозгов потянул немного, Варо с легкостью сумел бы расколоть Бетуса. И вот, они все погубили! Его окружают идиоты и слабоумные!

И Мардо Венарус, студент с влиятельным двоюродным дедом. Его досье было переполнено: не записями о преступлениях, а отчетами из Схолысхолы, официальной корреспонденцией. По не поддающимся пониманию причинам – копия каких-то экономических трактатов, засунутая в папку, словно подношение. Варо практически представил себе его мать, говорящую: «Смотрите! Он умный мальчик! Вы должны его найти! Его двоюродный дедушка – адъютор у бургграфа, вы же знаете».

– Вместо Венаруса?  ''Вы'' отправили меня к его семье, чтобы заверить их, что я его найду.

– О, нет. Я пока не имел удовольствия контактировать со Святым Ордосом. Нет, маленькая беседа с лекс-магистром. Он был, эээ… – Фраммель сбился, а затем продолжил: – Варо, вы дотошный следователь. Не самый одаренный воображением, но вы не пропускаете ни единого шва, и мне всегда это в вас нравилось. Так что сперва приложите свои таланты к двум другим.  – Он глянул на планшет. – Борн и Салия, да? Ищите их, Варо.

''Ты «Ты теряешь контрольконтроль»'', – произнес голос у него в голове, и почему-то показалось, будто это не его собственная мысль.

  Итак, Бетус похищает блестящую дочь Нимаршей – а потом, вместо помощи или сочувствия, соседи выступают против ее семьи и выгоняют их огнем. Возможно, они боялись, что Могильщик вернется за новыми жертвами? Или же Бетус раскрыл что-то, касавшееся семейства Нимаршей, что-то нечистое?

На стене была начеркана неровная эмблема какого-то культа нижнего города. Он сделал пикт при помощи глазного имплантата и добавил тот в удручающе тонкое досье Салии Нимарш. Однако это была лишь еще одна загадка, а не свежая зацепка. Все снова указывало на Бетуса, а Бетус находился под замком и ждал лишь Черного Кораблякорабля, который унесет его на Терру.

Имплантат звякнул. Вызов от Фраммеля, который предписывал Варо вернуться в участок, чтобы доложить о продвижении.  

Сидевшая напротив чиновница среднего уровня кидала на банду утильщиков нервозные взгляды. Она относилась к той породе, которую Варо полагалось защищать: типичная праведная, достойная, честная гражданка Империума. Ее он тоже презирал  презирал – с новой для себя бурной яростью вместо обычного простого пренебрежения. Достойная? Голова опущена, плечи ссутулены, явно напугана. Прячется за своим чемоданом, за стальными стенами улья. Праведная? Он заметил брошь с эмблемой в виде черепа, но предполагал, что ее вера бессодержательная и механическая, бормотание одной и той же тупой литании всю жизнь. Никакого огня в душе, никакого пыла. А честная? Может и так, но он сомневался в этом. Он знал таких, как она. Честная, пока за ней наблюдают; честная, пока не решит, будто ей что-то может сойти с рук. В первую очередь, она была невыразительной. ''Есть «Есть миллиард миллиардов людей вроде тебя'', – подумал Варо, – ''и забери Бетус тебя, изменилось бы что-нибудь вообще?»''

Она в замешательстве подняла на него глаза. Варо поспешно опустил взгляд, зашел в инфо-облако и притворился, что проверяет наличие новых данных от вериспика. Досадная встреча с Бетусом и Сэрой потрясла его сильнее, чем он осознавал. Когда он спал в последний раз? В ночь перед наводкой на Буэлла, или за ночь до того?

Это была не интуиция. Варо презирал следователей, полагающихся на интуицию. Сентиментальная, эмоциональная чушь. Люди запоминают те предположения наугад, которые оправдались, а не миллион раз, когда они ошиблись. Это была не интуиция – он чувствовал  чувствовал ослепительную, твердую как сталь уверенность, что одна из жертв находится тут.

''Только «Только ее телотело»'', – подумал Варо, но не стал озвучивать эту мысль.

– Изолятор временного содержания, пока за ними не прибудет Черный Кораблькорабль. Затем их отвезут на Святую Терру, чтобы они послужили Императору тем образом, какой будет сочтен наиболее уместным.

– А что такое псайкер, Варо? Не просто человек. Больше, чем человек. Мы – будущее. Мы без страха выходим на свет эмпиреевЭмпиреев, ведь за ним наша судьба. Вся эта планета и все остальные переполненные миры вроде нее – они ничего не значат для будущего, не вносят в него никакого вклада за исключением урожая рождаемых на них псайкеров. Прежнее человечество отжило свое. Поднимается новый вид.

– Ты заключил Салию Нимарщ Нимарш в сточном баке.

– Тому, что ей требовалось узнать. Это разнится от ученика к ученику. Для некоторых урок просто в том, как выжить. Я готовлю их к испытаниям Черных Кораблей кораблей и тому, что ожидает на Терре. Другим нужно научиться заглядывать в себя, поэтому я освобождаю их от беспорядка и шума мира, чтобы они смогли услышать голос внутри. Иным… иным требуется признаться самим себе, что они такое. В разуме есть двери, Варо, через которые способны пройти только мы.

''Он «Он безумен. Потворствуй его заблуждениямзаблуждениям»''.

– Если ты мне сообщишь, я спрячу их от Сэры. Позабочусь, чтобы они не отправились на Черные Корабликорабли.

''Такой «Такой была и Салия. Она не причинила никому ущерба, а они обратились против нее. И Мардо – он просто мальчик. Он тоже никому не навредилнавредил»''.

''Ее «Ее силы сделали ее лучшелучше»''.

– Вивека, – прошептал Бетус. , – наделена даром сопереживания. Она способна чувствовать страдание других. Обуза в этом порочном тысячелетии.

– Я работаю на адъютора Венаруса, – сказала женщина. Ее лицо не имело признаков возраста; ей могло быть двадцать, или же двести лет. – Канцелярия адъютора проявила интерес к итогам вашего дела. Прошу вас отвечать на мои вопросы без промедления. Зачем вы посещали Санктум Псайкана?

Скамьи напомнили ему о сиденьях в поезде. Толпа вокруг была такой же. Странная мысль – древняя церковь перемещается ''во времени'', как поезд перемещается ''в пространстве'', и оба несут груз немых, безмозглых ничтожеств в лишенное смысла путешествие. ''Никто «Никто из вас никогда ничего не достигнет. Никто из вас ничего не значит. Никто из вас не особенныйособенный»''.

Он повернулся на сиденье и поднял взгляд на статую Малкадора. Великий Малкадор, один из героев Империума. Правая рука Императора, Верховный Лордлорд, основатель Адептус Терра – и псайкер. Голову огромного изваяния окружал ореол из металлических шипов, символизирующий разрешенный дар Малкадора. Святым и героям дозволялось использовать подобные силы. В правой руке была священная книга, украшенная коронованным черепом и пылающей звездой Астрономикона.

– Пробатор, я же вам велел бросить это, – сказал Фраммель, отбросив всю свою фальшивую обаятельность. Он провел рукой по лысой макушке. – Если Мардо Венаруса найдут живым, и этот паршивец действительно ведьмак, тогда… Кровь Императора, вы что, вообще не ''представляете'', чем оборачиваются такие дела? Его родители, вся его ветвь семьи – их тоже будут считать оскверненными. В этом доме начнется гражданская война, Варо. Полетят обвинения, зачистки. Инквизиторы будут ''повсюду''. Так или иначе, на нас прольется дождь из дерьма. – Фраммель покачал головой. – Я думал, что смогу безопасно ''разобраться'' с этим, но вы со своим расследованием подняли слишком много тревоги. Лучше бы вам молиться…

Какое-то время они ехали молча. Огни города пролетали мимо, словно звезды. Варо вообразил, как транспорт отрывается от земли и прыгает в варп, унося его и Вивеку на другой конец галактикиГалактики. Он откинулся в кресле, представляя, что подголовник – это ореол из шипов. Драгоценный камень, врезанный в его череп.

Отделение помогло Варо вынуть полубессознательное тело Борн из машины. Никто не осмеливался встретиться с ним глазами. ''Назовите«Назовите-ка меня теперь высокомерным! Я превзошел всех вас!»''

– Вы говорили о двух псайкерах, пробатор, – сказала Сэра. – где Где второй?

Он знал, что должен быть напуган и смущен, но в его разуме проносились великолепные образы. ''Он «Он без страха предстанет перед Императором. Ему на чело возложат огненный венец, и он вскрикнет, когда тот выжжет все грехи и слабости. Он вернется в Варангантюа карающим бичом. Силой мысли он отделит непорочных от виновных. Все жалкие интриги Фраммеля будут перед ним, как на ладони. Что там, и бургграфы преклонят колени перед Варо. Своей мощью он уничтожит всю ложь и отыщет чистую правдуправду»''.

Он знал, что дорога будет неимоверно трудной – однако это была дорога. Путь вперед, путь за пределы Варангантюа с его толпами, с его бесконечными изнуряющими невзгодами.  Он отправится на Черном Корабле корабле навстречу тяжкому перерождению. Теперь все обрело для него смысл – его беды, его отчужденность от окружающих. Всю жизнь он находился не на своем месте, не мог увидеть правду о самом себе. Бетус был чудовищем, разумеется, но он был и великим учителем. Мастером откровений, который наставил Варо на этот блестящий путь. И к тому же самоотверженным – Бетус мог просто сказать Варо, где найти пленников, но вместо этого заставил его слушать разумом, внять психическому зову Салии и Вивеки. При каждом визите в святилище Бетус учил Варо приоткрывать душу еще чуть больше, пока теперь он не сумел узреть свет.

''Бетус«Бетус'', – подумал он. – ''Бетус чует псайкеров. Бетус разглядел во мне силусилу»''.

Сэра… Сэра изменница. Она сама еретичка. Варо увидел истину до того отчетливо, что осознал: должно быть, он неосознанно заглянул в ее мысли. Он видел перед собой  собой жизнь Сэры, как будто ему вручили файл, где подробно расписывалась вся ее жалкая история. Она завидовала псайкерам, которых собирала – завидовала тому, что они отправляются на Черных Кораблях кораблях к Святой Терре, а она тем временем остается гнить здесь, в Варангантюа. Они воспаряли на встречу с Императором, а ей оставалась лишь кучка обрывков раскрашенного картона. Снедаемая ревностью, она предала свои обеты. Обратилась против псайкеров, начала вместо этого убивать их. Прятала тела по всему городу. Это она была Могильщиком, теперь он понимал. Бетус – очередная невинная жертва, совсем как Салия.

''Варо«Варо»''. Теперь он слышал голос в своем сознании так отчетливо. ''Я взываю к тебе''. Мысленно он увидел металлическую оболочку саркофага, окруженную пламенем. Не колеблясь, Варо полез в ящик с инструментами «Оплота». Его рука сомкнулась на ломике.

''Приди «Приди ко мне. Спаси меняменя»''.

''Речь«Речь. Я должен пользоваться ртомртом»''.

– Неважно, неважно. Послушайте, Варо, на этот счет будут задавать вопросы. Скоро. Я должен заранее с вами поговорить. Просто чтобы мы все пели по одному псалтырю, так сказать.  – Он тяжело уселся на край кровати, от чего по телу Варо пробежал разряд боли, такой сильной, что она пробилась сквозь мглу опиатов. – Мне нужно быстро пробежаться по тому, что случилось с Халтом и его людьми после того, как вы покинули церковь.

''Конечно «Конечно же, он обладал даром'', – прошептал Бетус в разуме Варо. – ''Я выбираю только достойных. Я выбрал тебя, Варо. Сбереги мою тайнутайну»''.

– … было …было бы ''мило'' снискать одобрение бургграфа, но я всегда предпочту избежать ''неодобрения'' бургграфа. Теперь, ''очевидно'', будут задавать вопросы касательно задержки с поисками юного Венаруса. Боюсь, мне придется назвать ваше имя, Варо. Я прикрою вас, насколько смогу, но вина подобна дождевой воде: она должна утекать на нижние уровни. Впрочем, в данный момент это едва ли самая большая из ваших проблем, так что пусть она вас не беспокоит.