827
правок
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
Нет описания правки
{{В процессе
|Сейчас= 1012
|Всего = 36
}}
– Именно так. – Он потёр руки и рассмеялся. – Тогда очень хорошо. Идём. Охота ждёт!
== ОДИННАДЦАТАЯ ГЛАВА ==
'''СЛИЗИСТЫЙ ПАРОМ'''
Слизистый паром дрожал от носа до кормы, медленно прокладывая путь в воде. Гребное колесо, сделанное из секций ржавого портального крана, било по слизи с повторявшимся плеском. Судно было пассажирским, хотя в трюме лежал какой-то груз. Кэл не отказал себе в удовольствии немного разнюхать что и как, но не заметил ничего интересного. Во всяком случае, ничего такого, что стоило бы украсть.
На верхней палубе было ещё около двадцати пассажиров, в основном технодельцы и торговцы водой. Впрочем, он заметил несколько бандитов – и притом знакомых. Голиафы. Они сидели под жестяным навесом, занимая скамейки и не подпускали к себе никого. Тот, что побольше, больной на всю голову, скандалил, рыча на каждого, кто пытался сесть. Два других Голиафа молчали. Кэлу это не понравилось.
Он наклонился к Скаббсу:
– Посмотри налево, но постарайся, чтобы это не бросалось в глаза.
Они стояли у поручней, наблюдая за тем, как слизь колышется в кильватере парома. Вотан молча сидел у ног Кэла, склонив голову набок, словно прислушиваясь к их разговору. Скаббс бросил быстрый взгляд и хмыкнул:
– Я знаю эти лица.
– Ты и должен их знать. Трудно забыть такие уродливые морды.
– Споропады? – спросил Скаббс.
– Споропады, – согласился Кэл. – И Два Насоса.
– Люди Корга. Что они здесь делают?
– Похоже, то же самое, что и мы. – Кэл незаметно изучал Голиафов. Троица определённо шла по их следу. Он гадал, собирается ли Железнозуб Корг получить награду за Зуна – или он просто хочет лично свернуть преступнику шею. Голиафы очень высоко ценят репутацию. Если Корг решит, что Зун выставил его в плохом свете, он будет охотиться за ним до самого конца Подулья. – Интересно, стоит ли нам спросить их?
Он на мгновение задумался.
– Думаю, лучше не стоит. – Он вздохнул и посмотрел вверх.
Небо над головой представляло собой затенённое пространство труб и вентиляционных отверстий. Кислотный туман окутал палубу, прожигая шрамы на ржавой решётке. Плавучие острова отбросов кружились в потоке, дрейфуя поближе и ускользая без видимой причины. Кэл знал, что на этих островах живут люди. И твари, которые когда-то были людьми.
Наверху раздавались крики птиц, и в душном воздухе, перелетая с трубы на трубу, скользили рептилии. Их чешуя мерцала в мягком свете люменов парома. В Подулье красота шла рука об руку с уродством.
– Ты помнишь небо? – от нечего делать спросил Кэл. – Настоящее, я имею в виду.
– Никогда его не видел, – ответил Скаббс. – Хотя однажды я видел солнце.
В его голосе зазвучали печальные нотки:
– Меня водила мама. Её племя... – Он замолчал. – Это был их ритуал.
– И что ты об этом думаешь?
Скаббс пожал плечами:
– Не помню. – Он сорвал с шеи лепесток омертвевшей кожи, посмотрел на него и пустил по ветру. – Полагаю, это не имеет значения. Мой дом здесь.
– Ага, – сказал Кэл и вздохнул. – Дом.
Скаббс посмотрел на него:
– Ты скучаешь по нему?
Кэл ответил не сразу.
– Иногда, – сказал он, помолчав.
– Ты всегда можешь вернуться.
Кэл рассмеялся:
– Нет, даже если ты мне заплатишь.
Скаббс ухмыльнулся:
– Кстати, продолжая тему… Кажется, я только что заметил конкурентов. – Он посмотрел вниз на палубу. – Мне что-то мерещится, или это Старик Череполикий там у трапа?
Кэл перегнулся через перила и едва сдержал ругательство. Трудно было спутать Старика Череполикого с кем-то ещё. Охотник за головами Делакью в грязном пальто выглядел обманчиво хрупким. Кличка отлично подходила ему – какой-то давний несчастный случай оставил от его лица немногим больше, чем покрытый рубцовой тканью череп. Сигарилла свисала из его безгубого рта, а тёмный козырёк защищал изувеченные глаза от света.
– Он тоже не один, – сказал Кэл. – Посмотри, кто с ним – Хитрый Пит и Шуг Иверс.
Пит был невысоким кривоногим психопатом, предпочитавшим в погоне за наградой использовать огонь и вещи, которые разжигали огонь. У него была широкая улыбка и волосы цвета пепла. От него всегда воняло прометием и жареным мясом, даже на расстоянии. На нем был тяжёлый плащ, и Кэл не сомневался, что он что-то скрывает под ним. Наверное, что-то взрывоопасное.
Иверс, напротив, ничего не скрывал. Его волосы изгибались пучком, который поднимался высоко над головой, а видавший лучшие времена защитный костюм, который он носил, был искусно порван, чтобы лучше демонстрировать усиленную стимуляторами мускулатуру. Его боевое снаряжение было увешано гранатами, ножами и пистолетами, расположенными так, чтобы произвести наибольшее визуальное впечатление. Шуг был охотником за головами из пикт-шоу, его лицо появлялось на рекламных листах, и он продавал видеозаписи своей охоты верхнеулевикам.
Он был окружён толпой поклонников, как мужчин, так и женщин. Он что-то сказал, и они громко рассмеялись.
Скаббс тихо присвистнул:
– Я слышал, что он кладёт в волосы трупный крахмал, чтобы они так стояли.
Кэл потянул себя за косичку. По общему признанию, он был тщеславен, но Иверс поднял это на новый уровень.
– Я никогда не видел, чтобы эти трое работали вместе, – сказал он, оглядываясь. – Это может грозить неприятностями. Старик Череполикий хитрее потрошителя, когда думает в нужную сторону. Если он решил собрать команду охотников…
– С нами это работает, – сказал Скаббс.
– Вот именно, – сказал Кэл. – Он нас копирует. Это нарушение.
Он ухватился за поручень, собираясь спрыгнуть на нижнюю палубу. Иногда лучше начать стрелять и уже потом разбираться почему. Кроме того, он почувствовал желание выпустить немного пара.
– Ещё раз, почему мы это делаем? – спросил Скаббс.
Кэл удивлённо посмотрел на него:
– Что ты имеешь в виду? Из-за кредитов конечно.
Скаббс уставился на него.
Кэл притворился обиженным:
– Что? За Зуна назначена награда. Мы – охотники за головами. Почему бы нам и не делать это?
– Старик Череполикий и его друзья там, внизу, – Скаббс постучал по перилам для убедительности. – Мути, Голиафы, Гор Полурог, Кавдоры, вероятно, идут за нами...
– Последние из-за тебя.
– В любом случае, мне просто интересно, не стоит ли нам сократить наши издержки. Только на этот раз. – Скаббс облокотился на перила. – Есть и другие награды. Без такой конкуренции...
– Именно поэтому мы останемся, – сказал Кэл. – Разве у тебя нет профессиональной гордости?
Скаббс моргнул:
– Вообще-то нет.
Кэл раздражённо всплеснул руками:
– Мне нужен новый напарник. Слушай, я не хотел ничего говорить, но... в последнее время наша репутация начала страдать. Совсем чуть-чуть.
– Наша репутация?
Кэл поморщился:
– Прекрасно. Моя репутация. – Он вздохнул и перегнулся через перила, наблюдая, как мимо плещутся илистые воды. Окружавшие Иверса снова рассмеялись, и Кэл нахмурился. – Слишком много времени в верхнем улье. Кажется, слишком часто что-то вытягивает меня из Подулья. И каждый раз, когда я возвращаюсь, какой-нибудь новый парень с пушкой делает себе имя.
Он сделал отчаянный жест:
– Я был величайшим охотником за головами.
– Что? Когда?
– Все так говорили!
Скаббс покачал головой:
– Похоже, мы разговаривали с разными людьми. Кроме того, нет ничего плохого в небольшой конкуренции. Подулья хватит для всех нас.
– Точно хватит? Не всегда. Слишком много легенд сейчас. – Кэл стукнул кулаком по перилам. – Мне нужно подтвердить своё превосходство.
– Превосходство?
– Я предоставляю качественные услуги, Скаббс. Кэл Джерико – имя, с которым можно иметь дело, вот что они говорят. – Он выпрямился.
– Кто говорит?
– Кишащие толпы, жаждущие узнать о моих подвигах. – Кэл постучал костяшками пальцев по перилам. – Может быть, Иверс прав. Репутация, Скаббс. Всё дело в репутации, вот что я всегда говорю.
– Я никогда не слышал, чтобы ты так говорил.
– Это твоя проблема, Скаббс, – ты никогда не слушаешь. Охотник за головами живёт или умирает в зависимости от своей репутации. И, как я уже сказал, моя пострадала. Но всё меняется здесь и сейчас. Отныне только большие дела, Скаббс. Никакой мелкой чертовщины. Мы охотимся только за безумными, плохими и опасными. Начиная с Зуна.
– Может быть, нам тоже стоит записывать охоту и продавать видеопикты, как Иверс? – Скаббс покачал головой. – Ты можешь делать всё, что хочешь, Кэл. Ты всегда так делаешь.
Кэл посмотрел на него, но пропустил замечание мимо ушей. Скаббс выглядел потерянным, и Кэлу стало немного не по себе. Он решил сменить тему.
– Где твоя новая подружка? – Он оглянулся. – Нежелательно упускать кого-то вроде неё из виду. Неизвестно, какие неприятности она может устроить.
– Я не устраиваю неприятности.
Кэл вздрогнул и обернулся, глядя на прикрывавший палубу жестяной навес. Аманута сидела на нём, откинув капюшон, её татуированное лицо было открыто едкому дождю. Она закрыла глаза, словно это был тёплый душ, а не токсичные стоки.
– Невежливо подслушивать, – сказал Кэл.
– Невежливо говорить о других за их спиной, – ответила она, глядя на него сверху. Она сбросила плащ, обнажив худые руки и ноги, и мускулистую фигуру, затянутую в крысиный мех и дублёные кожаные лосины. Её волосы были убраны с лица повязкой с клыками потрошителя, а кожаные наручи защищали предплечья.
– Что ты там делаешь?
– Пою, – ответила она. – Не то, чтобы это твоё дело.
Вотан тихо зарычал на неё, и она посмотрела на кибермастифа:
– Мне не нравится твой зверь. Это мерзость.
Кэл переводил взгляд с одного на другого, озадаченный реакцией Вотана:
– Ты ему тоже не нравишься.
Аманута спустилась и присоединилась к ним. Она выглядела лучше, чем раньше. Может быть, свобода помогла ней.
– Здесь водятся чудовища, – тихо сказала она и посмотрела на воду. – Я их чувствую. Они смотрят голодными глазами на эти маленькие лодки.
Скаббс потянулся к ней, словно собираясь утешить. Она отступила. Скаббс выглядели обиженными, но ничего не сказал.
Кэл внимательно посмотрел на неё:
– Рад за них. А ты?
– Я?
– Ты могла ускользнуть от нас в Двух Насосах. Почему ты осталась?
Она настороженно посмотрела на него:
– Кавдоры поймали бы меня.
Кэл кивнул, принимая ответ за чистую монету, но не доверяя ему. Крысокожие, обычно, не лгали. По крайней мере, так гласила общепринятая мудрость. Но Скаббс врал всё время. Может быть, для них было нормально лгать верхнеулевикам.
– Хорошо. – Он посмотрел на Скаббса. – Мне нужно найти Иоланду. Не упускай из виду Череполикого. Не попадай в неприятности.
Скаббс посмотрел на Амануту и нахмурился:
– Что мы будем делать?
Кэл хлопнул его по плечу и отошёл от перил:
– Ещё не знаю, но я уверен, что придумаю блестящий план. Как всегда.
Скаббс смотрел, как его напарник уходит, Вотан побежал вслед за ним. Кэл весело насвистывал, словно ему было всё равно. Скаббс нахмурился и снова повернулся к перилам. Кэл всегда был таким, даже когда стоило действовать по-другому. Сейчас, например. Но это был Кэл, он любил импровизировать. То, что он называл планами, было умозрительными прожектами, придуманными за пятой бутылкой “Дикого змея”. От одной мысли об этом у Скаббса зачесалось всё тело.
– Почему ты служишь ему?
Он слегка вздрогнул. На мгновение он забыл, что Аманута здесь. Казалось, она... ''исчезала'', если он не смотрел прямо на неё. Он почувствовал холодок, встретившись взглядом с её тёмными глазами. Они почему-то напомнили ему о матери.
– Мы напарники, – ответил он. Он хотел сказать “друзья”, но не знал, стоит ли заходить так далеко. За годы их знакомства они с Кэлом несколько раз переживали общие трудные времена, но дружба... на взгляд Скаббса это было не то слово, которое здесь подходит. С другой стороны, Кэл ещё не убил его. Может быть, это и была ''дружба''. По крайней мере, здесь внизу.
Аманута фыркнула:
– У верхнеулевиков нет напарников. У них есть рабы.
Скаббс покачал головой:
– У крысокожих тоже есть рабы.
Аманута прищурилась:
– Не у моего народа.
– Да? Как благородно с твоей стороны. – Скаббс перегнулся через перила, чтобы сплюнуть, и заметил, что Старик Череполикий смотрит вверх. Он быстро отпрянул, проглотив слюну. Невозможно было сказать, заметил ли его Делакью. Он надеялся, что нет.
Аманута посмотрела на него:
– Ты боишься лысого?
– Нет. Почему ты была в клетке?
– Я уже сказала тебе.
– Я имею в виду настоящую причину.
Она нахмурилась и отвела взгляд.
Скаббс вздохнул.
– Кэл может и не разбирается в татуировках на твоём лице, но я разбираюсь. Это символы положения. Я не знаю много, но это я знаю. У старика их не было. Он не был твоим дедушкой.
Аманута тихо рассмеялась.
– Нет. Почти, но нет. – Она откинула прядь волос за ухо и улыбнулась ему. Это было не самое приятное выражение. – Я оказалась в клетке, потому что была дурой. Я… устала. Расслабилась.
Она снова отвела взгляд:
– Я пришла в верхний улей за… помощью.
– К кому?
– Дружественному вождю. – Она вздохнула. – Его зовут Тобот. Я думала, что он друг. По крайней мере, союзник. Наши племена жили в мире. Не всегда, но какое-то время. Я думала, он нас приютит. Поможет вернуть то, что было нашим...
– Но?
Она смотрела на воду и ничего не говорила. Скаббс прислонился спиной к перилам и решил зайти с другой стороны:
– Та история о мути и Зуне... это правда?
– Да. Я не лгу крысокожим. – Аманута покачала головой. – Красные жрецы принесли огонь и смерть в глубины и очищали испорченных, где бы они их ни находили. Но испорченных оказалось больше, чем они думали.
Она нахмурилась:
– Их всегда больше.
– А потом мути пошли на войну. – Скаббс почесал подбородок. – Это усложняет дело.
Если мути вышли на тропу войны, это означало, что все поселения к югу от Нижнего города оказались в беде. И это также означало, что они шли прямо туда. Он посмотрел на неё:
– А что насчёт твоего племени? Я не могу представить, что Искупители пощадили крысокожих...
– Мы… старались держаться от них как можно дальше. – Аманута прислонилась к перилам рядом с ним. – Мы очень хорошо умеем прятаться.
Она взглянула на него:
– Думаю, и ты тоже.
Скаббс почесался.
– Понятия не имею, о чём ты говоришь.
– Ты один из нас.
Скаббс неловко заёрзал.
– Не совсем.
Аманута коснулась его руки.
– Для тебя найдётся место, если захочешь.
Скаббс посмотрел на её руку, а затем выпрямился.
– Ты ведьма?
Она моргнула и отстранилась.
– Что?
– Кавдор назвал тебя ведьмой. Ты ведьма?
– Нет.
Скаббс на мгновение задержал на ней взгляд, потом кивнул и отвернулся.
– Ясно. Тогда ты принцесса?
– У нашего народа нет принцесс. Только верхнеулевики мыслят в таких терминах.
– Похоже, ты много знаешь о том, как они мыслят.
Она нахмурилась.
– Кавдоры приходят в глубокие туннели, принося книги и знания. Иногда они учат нас, прежде чем придут другие и дадут нам выбор между верой и огнём. – Она замолчала. – Мой отец думал, что я должна знать всё, чему наши враги готовы научить нас. И я была хорошей ученицей.
Скаббс фыркнул:
– Звучит правдоподобно. – В то время как популярный образ Кавдоров представлял собой обезумевших от крови сумасшедших, очищавших и сжигавших всех, кто попадался им на глаза, так действовали сравнительно немногие из них, и в основном искавшие предлог бандиты. Некоторые вели более хитрые крестовые походы. Они предлагали бесплатное образование, бесплатную еду, бесплатную рабочую силу – всё, что нужно взамен, это слушать их проповеди о Боге-Императоре. К тому времени, как они закончат, многие местные жители будут носить маски и распевать гимны. Иногда они даже уходили дальше, распространяя своё послание – в самые глубокие туннели и самые ядовитые пустоши.
– Я узнала больше, чем то, чему они хотели меня научить. Узнала их обычаи и страхи. – Она говорила, глядя куда-то вдаль, и Скаббс подумал, по-прежнему ли она разговаривает с ним. Она оглядела паром, и в выражении её лица появилось что-то дикое и уродливое. Её рука напряглась, и он вдруг задался вопросом, откуда у неё нож. Нож Кавдоров.
– Лучше держи её на поводке.
Голос был низким и басовитым. Как камни, падавшие в пустую транзитную шахту. Скаббс обернулся и увидел одного из Голиафов, который стоял неподалёку, скрестив длинные руки на мощной груди. Голиаф потрогал пальцем один из подкожных стимуляторов, выступавших из его татуированной плоти, и уставился на Скаббса и Амануту.
– Он выглядит больным, – заметила Аманута, не пытаясь понизить голос. Голиаф оскалил жёлтые зубы, и его глаз дёрнулся. Скаббс понял, что он под наркотиками. Слишком много стимуляторов и ничего, что могло бы их вывести.
– Может, мне просто надоело смотреть на твоего приятеля, – пророкотал Голиаф. – Свалился в отстойник или типа того, коротышка? Вот почему ты похож на то, что я соскребал со стены резервуара?
Он протянул руку и стряхнул перхоть с плеча Скаббса.
Скаббс настороженно изучал бандита. Он встречал достаточно Голиафов, чтобы знать, когда один из них нарывается на драку. Судя по тому, как тот напрягал мышцы и подёргивался, скоро он начнёт наносить удары. Позади Голиафа он увидел двух других, развалившихся на скамьях. Они просто наблюдали. Он задумался, не было ли это проверкой. А может просто невезением.
– Ты слушаешь, коротышка? – Голиаф ткнул его пальцем в грудь, отбросив к перилам. – Мне не нравится, когда меня игнорируют.
– Не трогай его, – сказала Аманута. Голиаф посмотрел на неё и ухмыльнулся.
– Собираешься остановить меня? – прорычал он. Он потянулся к ней, и тут сверкнула сталь. Голиаф с рычанием отпрянул, сжимая руку. Красная струйка потекла по лезвию Амануты, и Скаббс мысленно застонал. Теперь всё зашло слишком далеко.
Как по команде, два других Голиафа встали. Оба широко улыбались. Скаббс схватил Амануту за запястье:
– Идём. Нам нужно уходить.
– Ты никуда не пойдёшь, – взревел раненый Голиаф. Он схватил Скаббса за рубашку и поднял. Через мгновение Скаббс висел над перилами. Голиаф злобно смотрел на него, пока тот боролся.
– Никуда, кроме как прямо вниз.
== ДВЕНАДЦАТАЯ ГЛАВА ==
'''СОПЕРНИКИ'''
Иоланда Каталл потягивала третью чашку кавы за время путешествия, наслаждаясь тёплым приливом стимуляторов. Она развалилась среди переполненных скамеек в носовой части палубы, скрестив пятки на перилах. Она смотрела, как мимо проплывает Подулье, и наслаждалась относительной тишиной. Остальные пассажиры держались от неё подальше. Если они не знали, кто она, они знали, кем она является, и этого было достаточно.
Она не возражала. Ей нравилось чувствовать себя самым страшным человеком в округе. Это была одна из причин, почему она так одевалась и разговаривала. Уважение труднее заслужить, чем страх, и она остановилась на последнем. Она лениво гадала, где сейчас Джерико. Наверное, опять вляпался в неприятности. Пока он не вмешивал её в них, она была довольна.
Обычно Иоланда не была склонна к самоанализу. Это всегда казалось ей пустой тратой мозговых клеток – снова пережить то, что она и так прекрасно знала. Но всё равно ей не оставалось ничего лучшего, кроме как сидеть здесь и смотреть, как чешуйчатые птицы сражаются за право гнездиться в трубах наверху. Поэтому она сидела и думала. В основном, она думала о кредитах, которые собиралась получить, поймав Зуна. Ей нужно расплатиться с карточными долгами и купить боеприпасы. Это была забавная штука, долг. Она и в самом деле не понимала, что означает это слово, пока не оказалась в Подулье. Мысль о том, что кредиты могут закончится, была ей совершенно чужда. Возможно, именно поэтому она так легко приняла жизнь бандита – она привыкла брать всё, что хотела и когда хотела. Теперь она пользовалась пистолетом, а не кредитным фондом.
Иногда она скучала по непринуждённому товариществу Диких Кошек. Эти девчонки умели веселиться. Судя по всему, они до сих пор так и делали, но в последнее время Иоланда старалась избегать их. Как только ты перестаёшь быть главной – дурной тон появляться снова.
Какая-то часть её души считала, что Диким Кошкам будет лучше без неё. Она не принесла им ничего, кроме неприятностей, несмотря на все свои старания. В каком-то смысле она должна поблагодарить Джерико за то, что он вытащил её из этой ситуации, пусть он и хотел просто получить награду семьи Каталл за то, что вернул её в Шпиль. К счастью, он передумал. Один Император знал, где она была, если бы он принял другое решение.
Она подумала о Джерико. В каком-то смысле он напоминал ей себя. У них были похожие истории. Она подозревала, что он спустился в Подулье по тем же причинам, что и она. Здесь, внизу, была свобода, о которой они никогда не узнали бы там, наверху. Конечно, это была жестокая свобода, но она превосходила альтернативу. Джерико был одним из немногих, кто это понимал. Даже её сестры в Диких Кошках не понимали, почему кто-то с такой готовностью отказался от роскошной жизни в Шпиле.
И теперь они с Джерико женаты. Возможно. В зависимости от обстоятельств.
Это было целое событие – переворот против старого лорда Хельмавра, заговор с целью короновать нового планетарного губернатора, отчаянная попытка её семьи, среди прочих, навязать хоть какое-то чувство порядка улью Примус. Она по-прежнему так и не разобралась в деталях, хотя драка получилась вполне интересной. Но в конце концов церемония была проведена, и они с Джерико официально стали мужем и женой. Или нет. В зависимости от того, завершил ли жрец обряд.
Какое-то время она злилась. Но эта мысль уже не беспокоила её так сильно, как раньше. Несколько месяцев никаких последствий притупили остроту. Джерико, казалось, воспринял произошедшее как шутку, и это вполне устраивало Иоланду. Она не собиралась становиться настоящей женой Шпиля, проводя дни, занимаясь финансами, слугами и тому подобным. И Джерико, к его чести, это тоже не интересовало.
Для них произошедшее превратилось в шутку. Ей так больше нравилось. Как не странно, она стала относиться к Джерико как к другу. Не так, как к сёстрам в Диких Кошках, но близко. И она хотела, чтобы так оно и оставалось.
Раздался гудок, и шум прокатился по сточным водам. Испуганные птицы соскочили с насестов и с визгом закружились. Иоланда закрыла глаза, наслаждаясь звуками свободы.
Однако слишком скоро ей помешали. Она услышала знакомый лай Вотана и приоткрыла веки. Кэл ухмылялся ей сверху вниз, Вотан устроился у его ног. Кибермастиф не сводил с неё немигающего взгляда. Как всегда, это заставляло её нервничать так, как мало что другое. Она подавила дрожь и оторвала взгляд от зверя:
– Что?
Кэл пожал плечами и посмотрел мимо неё.
– Ничего. – Он провёл рукой по волосам. – Только я подумал, что тебе следует знать – у нас гости. Старик Череполикий здесь. И Шуг Иверс и Хитрый Пит. Похоже, у нас полный сбор.
Иоланда тихо зарычала:
– Что они здесь делают?
– Полагаю, то же, что и мы.
Иоланда покачала головой:
– Чудесно.
Кэл сел рядом с ней. Вотан лёг на палубу, и он использовал кибермастифа как импровизированную скамеечку для ног.
– Ещё Голиафы. Команда Корга. Те, которых мы видели в Двух Насосах, если я не ошибаюсь.
Иоланда заворчала.
Кэл откинулся на скамейку:
– Скаббс беспокоится.
– Когда-то было по-другому? – Она посмотрела на него. – А что насчёт ведьмы?
– Что насчёт неё?
– Она сделала что-нибудь ведьмовское?
– Нет.
Иоланда покачала головой:
– Это разочаровывает. Мне не терпится выкинуть её с парома. – Она внимательно посмотрела на него. – Почему ты надоедаешь мне, Джерико?
Кэл небрежно махнул рукой:
– Просто держу тебя в курсе событий.
– Ну, не стоит. Мне всё до чертей, пока не придёт время кого-нибудь пристрелить. – Она снова повернулась к воде, и некоторое время они сидели молча.
Кэл посмотрел на неё.
– Я никогда не спрашивал тебя, почему ты пришла сюда, – неожиданно спросил он. – Я имею в виду, Подулье.
Иоланда на мгновение уставилась на него, а затем пожала плечами.
– Я полагаю, что по той же причине, что и ты. Мне надоело, что из меня готовят племенную кобылу. – Она криво усмехнулась и оглядела его с ног до головы. – Впрочем, может быть, и не по той же причине.
Кэл ухмыльнулся:
– Достаточно близко. Наследники и запасные, как говорится. Мне не нравилось быть запасным. И уж точно я не хотел быть наследником.
– Аминь, – сказала Иоланда. Она откинулась на спинку сиденья. Она молчала, обдумывая этот неожиданный вопрос. Они с Джерико старались держаться подальше друг от друга, когда Скаббса не было рядом. Так было безопаснее, хотя они уже давно не пытались убить друг друга.
– А что насчёт тебя? – спросила она, несмотря ни на что желая, поддержать разговор.
Кэл нахмурился и отвернулся, глядя на слизь.
– Здесь лучше, – наконец сказал он.
Иоланда кивнула:
– Да. – Она посмотрела на него. – Почему ты спрашиваешь меня об этом, Джерико?
– Почему ты спросила меня, что насчёт меня?
– Мне было любопытно, – сказала она.
Он подмигнул:
– Вот и ответ.
Она покачала головой:
– Ты засранец. – Но в этих словах было не так много гнева, как когда-то. Она задалась вопросом, не теряет ли хватку рядом с ним. Это может быть опасно – для них обоих.
Кэл встал.
– Ты не одинока в этом мнении. Мне нужно вернуться к Скаббсу. Он следит за конкурентами. Хочешь присоединиться?
– Нет. Иди, муж.
Она откинулась назад, закрыла глаза и больше ничего не сказала.
Но она не расслабилась, пока не услышала, как он уходит.
Кэл шёл по раскачивавшейся палубе, Вотан трусил за ним. На самом деле он думал не столько о том, куда идёт, сколько о только что закончившемся разговоре. И о том, почему ему взбрело в голову начать его.
Иоланда Каталл была загадкой. Она не раз пыталась убить его и даже близко не заслуживала доверия. И всё же они оставались вместе – напарники, а может быть, и больше, чем напарники. Он не знал, женаты они на самом деле или нет. Иоланда, похоже, решила, что это шутка, и это не помешало им обоим наслаждаться обществом других. И всё же…
Судно накренилось на внезапной волне, и Кэл отогнал эту мысль. Впрочем, это не имело значения. Это была одна из причин, по которой он покинул Шпиль. Там, наверху, ничего не имело значения. Вообще. Что бы с ним ни случилось, очередной незаконнорождённый отпрыск будет ждать своего часа. Но здесь, внизу, он имел значение. По крайней мере, ему нравилось так думать. Может быть, не для Иоланды, но уж точно для...
– Скаббс, – пробормотал он, заметив, что напарник свисает с перил в руке Голиафа. Вблизи бандит представлял собой неконтролируемую массу увеличенных стимуляторами мышц. Как и большинство Голиафов, по опыту Кэла. Он бессвязно ревел, тряся маленького человечка. Скаббс цеплялся за нож, висевший у него на поясе, но не собирался пока вытаскивать его. Аманута пятилась, не сводя глаз с двух других Голиафов, маячивших неподалёку.
Проталкиваясь сквозь собравшуюся толпу, Кэл вытащил лазерный пистолет. Он слышал, как зеваки быстро и непринуждённо обменивались ставками на выживание Скаббса. Кэлу очень хотелось самому поучаствовать в этом деле, но не было времени.
Он оказался рядом с Голиафом раньше, чем бандит заметил его. Ствол лазерного пистолета ткнулся здоровяку за ухо. Голиаф замер, продолжая держать Скаббса.
– Ну и что всё это значит? – громко произнёс Кэл. Вотан резко зарычал. Звук напоминал активированный цепной меч.
– Лучше вынь пистолет из моего уха, прежде чем я заставлю тебя его сожрать, – прорычал Голиаф. Он взглянул на Вотана. – И заткни эту штуку, пока я не вышвырнул её за борт.
– Тихо, Обжора, – пророкотал один из Голиафов. Кэл посмотрел на него. Он был единственным, кто не был татуирован, чтобы выглядеть как скелет – умный. Кэл заискивающе улыбнулся.
– Спасибо. А теперь скажи ему, чтобы отпустил моего напарника.
– Я отпущу. Я брошу его в проклятый отстойник, – прорычал Обжора. Он посмотрел на своих товарищей. – Только скажи, Грил, и я убью его. И её тоже.
– Грил – так тебя зовут? – спросил Кэл, выдерживая взгляд Голиафа. – Что здесь происходит, Грил? Давай просто поговорим об этом, а?
– Поговорить – это хорошо, – сказал Грил. Он махнул третьему Голиафу, чтобы тот вернулся. – Оставь её, Тэнд. Они хотят поговорить. И мы поговорим.
– Ты шутишь, – сказал Обжора.
– Заткнись, – ответил Грил, не глядя на него. Он смотрел прямо на Кэла. – Говори.
– Тебя послал Корг, – сказал Кэл. Грил кивнул. – За нами?
– Нет, за Зуном. – Грил посмотрел на Вотана, потом снова поднял голову. Если он и беспокоился, то хорошо это скрывал. – Ты просто путаешься под ногами.
– Мы – охотники за головами. Аккредитованные и лицензированные Гильдией, с ордером.
Грил пожал плечами:
– И?
Кэл посмотрел на Скаббса.
– Ненавижу, когда не прислушиваются к голосу разума. – Напарник попытался ответить, но был слишком занят тем, что пытался не позволить Обжоре уронить себя.
– Я тоже, – сказал Гриль. Он хрустнул костяшками пальцев. – Зун принадлежит Королям Стальноврат. Он пролил кровь Голиафов в Стальновратах и Споропадах.
– Кто-то может сказать, что у тебя был шанс. – Улыбка Кэла померкла. Всё складывалось совсем нехорошо. Как только Голиафы начали говорить о крови, это было почти всё. Даже самые благоразумные относились к таким вещам крайне серьёзно. – Может лучше дать шанс кому-нибудь другому, а?
– Как ты?
Кэл кивнул:
– Кто лучше? В конце концов, я – величайший охотник за головами в Подулье.
– Да? – Грил с любопытством посмотрел на него.
– Кэл Джерико? Ты, должно быть, слышал обо мне.
– Нет.
– О. – Кэл посмотрел на Скаббса. – Я же говорил, что наша репутация пострадала.
– Не совсем то, что меня беспокоит в данный момент, – выдохнул Скаббс. – Кэл… мог бы ты...
– Да, да, – сказал Кэл. Он крепче прижал лазерный пистолет к голове Обжоры. – По-моему, я велел тебе опустить его.
– Иди к чёрту.
Кэл посмотрел на Грила:
– Скажи ему, чтобы он отпустил моего напарника, или я поджарю всё, что сойдёт за его мозги.
Грил улыбнулся:
– Давай. Мне он не слишком нравится. Конечно, если ты это сделаешь, он уронит твоего друга. Меня это вполне устраивает.
Кэл нахмурился. Он оказался прав. Этот был умным. Это было плохо.
Обжора, казалось, согласился:
– Ты ублюдок, Грил.
– Как и ты, Обжора. – Грил не сводил глаз с Кэла. – Теперь помолчи.
– Уверен, что мы сможем прийти к какому-нибудь взаимовыгодному решению, – сказал Кэл. Но прежде чем он успел продолжить, их прервал кашель. Вотан негромко зарычал, оскалив металлические зубы.
Кэл, Грил и остальные обернулись и увидели троих мужчин, стоявших на палубе – Череполикий, Иверс и Пит. Толпа отступила к перилам, отходя с линии огня, когда три охотника за головами направились к Кэлу и остальным. Обжора втянул Скаббса обратно и отпустил его, шагнув навстречу новой угрозе. Тэнд и Грил подняли кулаки. Череполикий оказывал такой эффект на людей. О нём ходили не самые хорошие истории.
– Это становится всё лучше и лучше, – пробормотал Кэл. Он опустил лазерный пистолет, не зная в кого целиться. Голиафы, казалось, тоже были сбиты с толку.
– Решил ударить нам в спину? – спросил Грил.
– Это была бы хорошая идея, но нет, – ответил Кэл. – К сожалению, эти джентльмены мне не друзья.
– Мне показалось, что я заметил, как ты тут шныряешь, Джерико, – проскрежетал Череполикий. Охотник за головами Делакью откинул полы пальто, показав хромированные рукоятки пистолетов, висевших в кобурах на бёдрах. – Привёл немного мускулов, не так ли? Надоело полагаться на ходячего крабса?
– Скаббса, – поправил Скаббс. – Впереди большая “С”, нет “р” и два “б”.
– Я не с тобой разговариваю, – сказал Череполикий, продолжая смотреть на Кэла.
– Это тебя не касается, – прорычал Грил. – Уходи.
– Он к нам обращается, Череполикий? – ухмыльнулся Иверс. – Он, что не знает, кто мы?
Кэл заметил паривший неподалёку пиктер-дрон. Когда-то это была птица, прежде чем кто-то, у кого ловкости было больше чем здравого смысла, поймал её. Теперь это было кибернетическое записывающее устройство, фиксировавшее все подвиги Иверса для тех, у кого были лишние кредиты. Кэл улыбнулся и помахал дрону, вызвав сердитый взгляд Иверса.
– Джерико знает, – сказал Череполикий, по-прежнему держа руки над оружием. Кэл вспомнил, что Делакью очень быстро умел выхватывать пистолеты. Почти сверхъестественно быстро. Стимуляторы или аугметика, как он подозревал. Он не винил другого охотника за головами. Здесь внизу требовались все преимущества. Череполикий щёлкнул зубами. – Не так ли, Джерико?
– Я знаю достаточно. Я знаю, что даже ты не настолько глуп, чтобы сделать то, что задумал. Так что просто повернись и возвращайся на нижние палубы, а мы притворимся, что не видели друг друга.
– Всё тот же старый Джерико, – сказал Пит гнусавым голосом. – Вечно шумит. Вечно указывает нам что делать.
– Говори за себя, – сказал Иверс.
– Но ты больше не будешь помыкать нами, – продолжал Пит, повышая голос. – Это была моя награда, Джерико! Моя!
Он сделал шаг вперёд, и Кэл услышал хлюпанье из-под плаща:
– И Зун тоже мой!
– Наш, – поправил Череполикий.
Пит моргнул, сглотнул и кивнул.
– Наш, – поспешно сказал он.
Затем, судорожно дёрнувшись, он сорвал с себя плащ, обнажив под ним импровизированный экзокостюм. Снаряжение представляло собой экзоскелетную поддерживавшую систему, которую в основном носили верхолазы или воздушные сборщики. Пит модифицировал его. Вместо того чтобы нести инструменты, оно было нагружено несколькими резервуарами с прометием, все разных размеров. Питательные трубки соединяли канистры с установленными на запястьях огнемётами, венчавшими тяжёлые перчатки Пита. Модифицированные печные пластины защищали торс и шею.
Кэл посмотрел на Скаббса:
– Что-то новенькое.
– Знаешь, что я собираюсь сделать с тобой, Джерико? – прошипел Пит. Он вытянул руки впереди, и раздался влажный щелчок, когда вспыхнули горелки огнемётов. – Знаешь, что я собираюсь сделать? Ты можешь догадаться?
– Сжечь меня? – спросил Кэл.
– Сжечь тебя! – взвыл Пит. Он повёл предплечьями. Две струи пламени лизнули палубу. Кэл схватил Скаббса за шиворот и отшвырнул в сторону от потрескивавшего огня. Однако он не был достаточно быстр, чтобы сделать это и самому вернуться. Пламя лизнуло его пальто, и он громко выругался.
– Чтоб тебя, Пит! Это пальто было дорогим. – Он покатился по влажной палубе, сбивая пламя. Пока он пытался потушить себя, Грил и другие Голиафы начали стрелять. После этого всё стремительно покатилось в ад. В суматохе он потерял из виду Скаббса и Амануту, но увидел Вотана. – Вотан, фас!
Кибермастиф залаял и прыгнул к ближайшему тёплому телу. Пит взвизгнул, когда зверь набросился на него, и развернулся, пытаясь окатить стремительного зверя струями пламени. Кэл поднялся, выбивая последние искры. Пуля вонзилась в перила рядом с ним, и он увидел, как Череполикий целится в него.
Кэл одним плавным движением выхватил пистолет и выстрелил. Череполикий нырнул в укрытие, используя груды ящиков и бочек из-под топлива. Кэл обернулся и увидел Иверса за опрокинутой скамьёй, который обменивался выстрелами с Грилом и Тэндом, пытавшимися обойти его с фланга. Но где же был...
– Кэл! Берегись!
Услышав крик Скаббса, Кэл резко обернулся. Ему повезло, что он это сделал, потому что удар пришёлся ему не по голове, а по плечу. Он отшатнулся, когда Обжора набросился на него, подняв гаечный топор, как дубину.
– Я раскрою твой проклятый череп, – проревел Голиаф.
Кэл увернулся, едва избежав второго удара. Когда Обжора, потеряв равновесие, проскочил мимо, Кэл ударил его коленом между ног. Обжора взвыл, и Кэл стукнул его лазерным пистолетом по голове. Ошеломлённый Голиаф пошатнулся, но не потерял сознание. Чтобы уложить его, потребуется нечто большее, чем удачный удар. Он снова атаковал, ругаясь.
Кэл отступил с его пути и подставил подножку. Обжора ударился головой о перевёрнутую скамью и со стоном упал на палубу. Кэл прицелился в поверженного Голиафа, но остановился, услышав характерный щелчок взводимого курка. Он оглянулся. Грил стоял позади него, целясь из стаб-пистолета.
– Я думал, ты говорил, что он тебе не нравится, – произнёс Кэл.
– Не нравится. Но ты мне нравишься ещё меньше.
– Справедливо. – Кэл переступил с ноги на ногу, готовый двинуться в ту или иную сторону. Палуба накренилась у него под ногами. Он услышал голос, возвысившийся в песне – неуместный среди перестрелки. Он хотел повернуться, чтобы найти певца, но не рискнул отвести взгляд от Грила.
Паром покачнулся, когда очередная волна понесла его вверх. Корпус пронзительно заскрипел, когда слизистые воды – или что-то другое – ударило по нему, словно гигантские кулаки. Кэл уже слышал этот звук, но только на расстоянии. И на суше.
– О, чёрт, – пробормотал он. Толпа на палубе испарилась, когда кто-то просигналил в предупреждающий клаксон. Краем глаза он видел, как матросы спешат к постам, сжимая оружие. Череполикий и остальные прекратили стрельбу и недоумённо озирались.
– Кто-нибудь ещё это слышит? – крикнул Иверс, сидевший на корточках за перевёрнутой скамьёй. – Что случилось?
– Что-то не так с двигателями, – сказал Череполикий, но, похоже, он и сам не верил в это. Кэл огляделся и заметил Скаббса, который пробирался к Грилу. Грил тоже заметил его и попятился, стараясь держать в поле зрения обоих охотников за головами.
– Кэл, смотри, – быстро сказал Скаббс. Он указал на лениво текущие воды. Кэл рискнул посмотреть. Кончик чего-то большого ненадолго всплыл на поверхность, прежде чем скользнуть обратно под воду.
– Вижу, – сказал Кэл, глядя, как тень исчезает под паромом. Иногда твари выползали из самых тёмных уголков основания улья, чтобы поохотиться в древних водоёмах.
Паром заскрипел, когда существо проплыло под ним, и гребное колесо задрожало. С нижних палуб донёсся шум голосов. Кэл слышал нараставшую панику среди пассажиров, а установленные на мачтах вокс-передатчики нараспев требовали спокойствия. Чего он не слышал, так это пения. Оно прекратилось. Он схватил Скаббса за воротник.
– Где твоя подружка?
– Мы... мы разделились. – Скаббс огляделся. – Я не видел её с тех пор, как началась стрельба.
Он слабо улыбнулся:
– Может, она прячется?
Кэл покачал головой. У него возникло смутное подозрение, что где бы ни была Аманута, она не прячется. Он опустил лазерный пистолет и посмотрел на Грила.
– Перемирие, – произнёс он.
Грил нахмурился:
– Что?
– Перемирие, чтоб его. У нас проблемы посерьёзнее, – Кэл указал на воду.
– В чём дело? – Грил огляделся, словно впервые заметил царившую на палубе неразбериху. Он опустил оружие и наклонился, чтобы поднять Обжору на ноги. – Что происходит?
– Сточный дьявол, – сказал Кэл. Голиаф недоумённо посмотрел на него.
– Большой, – пояснил Кэл. – Много зубов. Много щупальцев. Много всего. Он под судном.
Грил усмехнулся:
– Думаешь, он пришёл спасти тебя? – Он снова поднял пистолет.
Кэл попятился от перил.
– И не близко. На самом деле, я думаю, что теперь всё окончательно и бесповоротно покатится к чёрту. – Палуба сдвинулась. Ещё больше криков донеслось снизу, когда подёргивания стали более яростными. Как будто что-то невидимое схватило паром и трясло его. Мачты заскрипели, корпус содрогнулся.
Кэл споткнулся, не в силах удержать равновесие. Он упал на Скаббса и ударился о перила, когда палуба накренилась. Грил пошатнулся, ругаясь.
Глубокий, звенящий звук наполнил воздух. Он напоминал стон обрушавшихся стен хабов или затоплявшихся туннелей. Внизу пенистая поверхность воды расступилась, и что-то чёрное и ужасное всплывало с пугающей неторопливостью. Горная вершина из чешуйчатой плоти поднималась всё выше и выше, выше парома, исчезая из поля зрения Кэла. Не в силах уследить за ним, он посмотрел вниз.
Под водой открылся большой красный глаз, и уставился на него.
[[Категория:Warhammer 40,000]]
[[Категория:Империум]]
