827
правок
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
Нет описания правки
{{В процессе
|Сейчас= 3134
|Всего = 43
}}
Историтор нерешительно потянулся за ним.
== Тридцать вторая глава ==
'''ДВА БРАТА'''
Малдовар Кольцюань стоял на командной палубе “''Чести Макрагга'''”. В одной руке он держал высокий шлем. Позади него ждал сервитор с копьём хранителя. Вокруг сотни людей работали с напряжённой эффективностью.
Исайя Хестрин уверенно командовал, занимая командный помост примарха, а не свой гораздо более скромный трон. Посыльные доставляли обрывки пергамента от станции к станции. Сервочерепа переносили данные с одной стороны палубы на другую. Хоры сервиторов выдыхали бессмысленные слова, перемежаемые технической информацией. Техножрецы всех специализаций работали среди человеческой команды. Ультрадесантники стояли на страже у задней стены.
Кольцюань стоял золотой статуей среди них, неподвижный, как каменная глыба, с застывшим лицом. Команда обращала на него столько же внимания, сколько на скальный утёс.
Флот-примус окружил Иакс. Ничто не могло покинуть поверхность. Имперский флот не встретил сопротивления. Существовало немного сил, которые могли противостоять трём полным боевым группам крестового похода. Даже полностью собранному легиону Мортариона было бы непросто одолеть их.
С поверхности поступали разрозненные сообщения о больших силах, двигавшихся к Первой Высадке, но их было недостаточно. Повелитель Смерти командовал одной из величайших, наиболее последовательных угроз Империуму, и всё же он хотел сразиться с Жиллиманом почти в одиночку.
В этом не было никакого смысла. Кольцюань знал, что Жиллиман и Мортарион действовали на уровне, который даже ему было трудно понять, но, даже учитывая это, ни одна из стратегий противоборствующих сторон не казалась адекватной.
В боевых группах были сотни тысяч человек, четверть легио титанов, авиация, танки, воины из всех ветвей человечества. Жиллиман не стал высаживать их. Кольцюань соглашался, что ландшафт был сложным. Большие боевые машины будут легко обойдены с флангов в карстовых отложениях вокруг Первой Высадки. Чума подвергала риску менее стойкие виды человечества, это было правдой, но что насчёт Адептус Механикус или воинов Десяти Тысяч самого Кольцюаня? Конечно, у них с самого начала была своя роль – не держаться сзади, а выступить в роли палачей. Жиллиман сказал ему “нет”.
– Эти примархи играют в опасную игру, – пробормотал он.
Он опасался, что Жиллиман недооценил угрозу чумы Мортариона. Он опасался, что это будет конец.
Он не одобрил план.
Он был напряжён и не скрывал этого. Хестрин хотел, чтобы он покинул мостик. Командующий флотом предпочёл бы, чтобы Кольцюань ждал в телепортариуме со своими людьми, пока не наступит его часть битвы. У него не было полномочий приказать Кольцюаню уйти, поэтому трибун остался. Сейчас они старательно игнорировали друг друга.
– Предоставьте информацию о ходе бомбардировки чумного узла, – неожиданно сказал Кольцюань. Ударная группа, слегка отошедшая от флотов, пронзала атмосферу колоннами огня лансов.
– Мы не получаем никаких данных об эффективности бомбардировки, милорд. Мы стреляем вслепую, – ответил офицер.
– Продолжайте обстрел лансами по координатам Новадесантников. Подготовьте основные батареи к стрельбе, если местность прояснится. Я хочу покончить с этим как можно быстрее.
Хестрин оторвал взгляд от отчёта и обратился к трибуну:
– Десять Тысяч готовы к телепортационной атаке, трибун?
– Готовы.
– Тогда, возможно, вы хотели бы присоединиться к ним? – несколько натянутым голосом спросил он.
– Когда будет обеспечен телепортационный захват, – ответил Кольцюань. –Нет смысла спускаться атаковать артефакт, пока его местоположение не будет точно установлено, а вторичное место атаки должно быть задействовано только по прямому приказу примарха или тетрарха. – Он упорно оставался на своём месте.
Он не верил, что этот человек выиграет битву. Дюжина кораблей ждала в резерве, самое мощное оружие в арсенале Империума было готово к запуску, всё нацелено на планету; страховка Жиллимана на случай победы Мортариона. Кольцюань считал, что такая мощь не должна находиться в руках смертных людей. Последствия, если бы Хестрин запустил их в неподходящее время, были немыслимы. Как бы сильно Кольцюань ни желал, чтобы примарха не было, если он погибнет, Империум исчезнет вместе с ним.
Из вокс-рупора донеслось пронзительное сообщение с поверхности. Техноадептам потребовалось прогнать его несколько раз через фильтрующее оборудование, чтобы понять. Когда они закончили, раздался сигнал, объявлявший о приоритетном сообщении.
– Примарх начинает вылазку. Битва вступает во вторую фазу.
– Предварительный захват по-прежнему актуален? – спросил Хестрин старшего артиллериста.
– Так точно, милорд.
– Тогда немедленно открывайте огонь по заранее намеченной цели.
Кольцюань крепче сжал шлем:
– Мортарион скоро сделает свой ход. Мы вступаем в самую опасную фазу битвы.
Главные ворота барбакана Пушинари распахнулись. Враг отреагировал медленно. Можно было видеть рябь осознания, распространявшуюся среди них, как волны в масле, когда десять тысяч разлагавшихся шлемов повернулись к воротам.
Из каждого угла барбакана доносились выстрелы. Обращённые на север орудия, по-прежнему действовавшие на первом и втором ярусах стены, присоединились к батареям на третьем и на ближайших вершинах, нацелившись на поле перед воротами. Они очистили землю от врагов, чудовищ, людей и космических десантников, расплавив камнебетонное шоссе, что вело от Первой Высадки, в вязкую лаву. Звенья зачинателей вырвались из скрытых позиций и устремились вниз. После двух минут яростной, разрушающей мир бомбардировки, настенные орудия остановились, и силы Жиллимана выступили.
Они атаковали на гравитационных танках “Репульсор”, “Гладиатор” и “Астрей”, многие дюжины в цветах двух десятков орденов, хлынули из ворот, открыв огонь из главных орудий ещё прежде чем покинули арку. Они рванулись вперёд и рассредоточились, взрывая всё, что встречалось им на пути. Отделения зачинателей и подавителей с рёвом неслись вперёд, уничтожая противника на флангах наступления, в то время как настенные орудия продолжали стрелять, расширяя поле боя и уничтожая врага квадрат за квадратом.
Вылазка встретила яростное сопротивление, и спустя несколько секунд замешательства Гвардия Смерти перестроилась и направила оружие средней дальности на атакующих. Снаряды врезались в машины, разорвав многие на куски, но они всё равно продолжали двигаться прямо на врага. Осадные мантелеты были атакованы с тыла “Гладиаторами”, которые пробились через узкие промежутки между ними, взорвали генераторы поля и оставили укрывавшихся за ними воинов на милость настенных орудий. “Репульсоры” образовывали наконечники копий, которые вдавливали предателей в грязь дробящими антигравами.
Врагу гамбит примарха, похоже, показался безрассудным. Танков было много, но легион Мортариона значительно превосходил их численностью. Это казалось обречённой контратакой, и так бы оно и было, если бы намерением Жиллимана была простая контратака.
Танковый строй разделился, затем разделился ещё раз. Большая стрела бронетехники свернула влево, двигаясь вокруг стен, где космические десантники высадились и атаковали чумных десантников, уже вторгшихся в город.
Другая часть танков устремилась на восток, отвлекая внимание левого фланга противника, в то время как центральное формирование разделилось на две части и окружило середину армии Мортариона. Некоторые были разорваны на куски или увязли и погибли в рукопашной схватке, но достаточно выполнили свою задачу, согнав чумных десантников огнём и гравитационным импульсом в плотную массу шириной в милю.
Раздался гром. В небесах появилась точка света.
Единственный снаряд, выпущенный с “''Чести Макрагга''”, пролетел сквозь атмосферу. Это был редкий боеприпас, защищённый от психического шторма останками человеческих парий, добавленных в его металл, а его система наведения была привязана к погребённому под равниной пси-маяку.
Робаут Жиллиман наблюдал за его снижением, какофония голосов в шлеме сообщала об успешном завершении манёвров. Танки умчались, продолжая стрелять.
– Демонстрация слабости может быть силой, – произнёс Жиллиман. Он повернулся к стоявшему рядом Феликсу. За ним стояла вся Консилия Псайкана. – Ты знаешь, что делать, тетрарх.
– Помни, – сказал Натасе. – Меч – это ключ. Черпай силу своего отца или умри.
Жиллиман кивнул, затем вышел из ворот навстречу врагу в одиночестве, когда звезда упала с неба и взорвалась.
Робаут Жиллиман направился к ложному восходу солнца.
Спускавшаяся торпеда несла единственную магматическую боеголовку. Использование такого оружия предназначалось для действий уровня Экстерминатус. Они были убийцами планет, а не тактическими устройствами.
На высоте четырёхсот футов над поверхностью Иакса мозг сервитора боеголовки определил оптимальное положение воздушного взрыва и запустил детонацию. Мощная взрывчатка взорвалась в сфере вокруг ядра из активных изотопов, раздавив их. Атомы слились, высвобождая огромное количество энергии. Конденсированные газовые металлы вокруг ядра боеголовки мгновенно испарились, создав облако плазмы, которое вырвалось со скоростью намного превышающей скорость звука. Ударная волна врезалась в землю и отразилась обратно в себя, усиливая эффект. Сплошной огненный шторм взревел в центре армии Мортариона, уничтожая предателей, которые веками мучили Империум.
Жиллиман шёл навстречу ядерной вспышке, сверхчеловеческая физиология защищала его от жара и света. Поверхность поднялась, когда ударная волна прокатилась под землёй к городу. Пехоту сбило с ног, а затем разорвало ревущим фронтом перегретого газа. Танки Жиллимана мчались настолько быстро, насколько могли, хотя некоторые всё равно не успели. Армия Мортариона была гораздо менее проворной, и сотни из них погибли мгновенно.
Жиллиман наклонился навстречу шторму, ветер срывал краску с доспехов судьбы и обесцвечивал редкие сплавы её украшений. Но он не остановился.
Затухавший волновой фронт обрушился на город. Ослабленные сражением здания рухнули. В высохших садах вспыхнули пожары.
Жиллиман шёл дальше.
Через поле трупов и раненых примарх продолжил свой путь. В нескольких милях от стен к небу ползло облако испарившейся материи, ярко освещённое снизу сиянием расплавленной породы. Разрушения были колоссальными, но у них не было реальной военной цели.
Жиллиман задумал это только как провокацию.
– Мортарион! – крикнул Жиллиман. – Мортарион! Ты хотел сразиться со мной, я здесь! Мортарион!
Жиллиман сейчас находился в трёх милях от города – хорошее расстояние для того, что он задумал. Он замедлил шаг и вытащил меч. Пламя вспыхнуло по всей длине клинка, и он поднял его над головой.
– Я пришёл на Иакс, как ты просил. Я снова стою на поле битвы и снова вызываю тебя! Мой флот готов уничтожить твою армию, как ты уже видел. Прояви храбрость и встреться со мной. Это то, чего ты хочешь. Это то, чего я хочу. Давай прекратим эту утомительную погоню и решим всё как брат с братом.
Дым и пары унесло от примарха, немного очистив воздух. Он стоял, подняв руки в открытом вызове, и обдумывал вероятность того, что совершил ошибку. Он никогда бы не поступил так с одним из своих более расчётливых братьев. Пертурабо воспользовался бы возможностью разнести его на куски издалека. У Альфария был бы какой-нибудь хитроумный план, чтобы уничтожить его. Лоргар попытался бы обратить его в свою веру. Но Мортариону нужно было проявить себя. Жиллиман полагался на неуверенность брата.
Он улыбнулся за шлемом. Если он ошибся, то это будет очень короткий поединок.
Робаут Жиллиман редко ошибался. Дым заколыхался под взмахами могучих крыльев. Мортарион спускался.
Жиллиман отправил закодированный сигнал. Консилия Псайкана выступила в флотилии транспортов, кружа над местом, где стоял Жиллиман, в то время как бронетанковые колонны сдерживали врага.
Огромные бронированные ноги врезались в обломки поля боя. Мортарион встряхнул крыльями и посмотрел на Жиллимана слепыми белыми глазами.
– '''''Привет, брат''''', – произнёс он, и его замогильный голос громко разнёсся над пылавшей землёй. – '''''Вижу ты принял моё приглашение'''''.
– Я никогда не уклоняюсь от боя, – сказал Жиллиман. – А ты?
Мортарион усмехнулся: – '''''И ты знаешь, что это ловушка для тебя, и я знаю, что ты устроил ловушку для меня. Наша игра продолжается'''''. – Из его респиратора повалил дым. – '''''Ты на самом деле не можешь прицелиться в мой легион, не так ли? Шторм мешает. Ты применил маяк, верно? Это была дорогая игрушка, которую ты здесь использовал. Сомневаюсь, что у тебя их много'''''.
– Теперь ты прямо передо мной и именно там, где мне нужно.
– '''''Забавно, Робаут''''', – заметил Мортарион. – '''''Я мог бы сказать то же самое о тебе'''''.
Он сжал косу и сделал пару пробных движений. Тишина зашипела в воздухе от предвкушения. Ядовитый дым тянулся вслед за ударами.
– '''''Начнём? ''''' – спросил он.
Жиллиман встал в защитную позицию, подняв меч и расставив ноги.
– Надеюсь, ты больше не собираешься убегать от меня, – сказал Жиллиман. – Мне бы не хотелось, чтобы твоя трусость была доказана дважды.
– '''''О, определённо нет''''', – ответил Мортарион. – '''''Фулгрим уже убил тебя однажды. Теперь моя очередь. Я намерен сделать свою работу лучше'''''.
– Стоп!
“Импульсор” Феликса остановился. Вокруг места, где Мортарион и Жиллиман встретились, собрались другие машины. Всего двадцать, в каждой библиарии космического десанта.
Грохот и рёв боя по-прежнему разносились эхом над землёй между бритвенно острыми горами. Космические десантники и демоны сражались повсюду, но характер битвы изменился, разбитый вылазкой и магматической бомбой на более мелкие сражения. Данные поступали со всех секторов, и хотя они были неполными из-за сбоев вокса и испорчены скрап-кодом, Феликс обладал достаточно чёткой картиной, чтобы почувствовать беспокойство.
– У нас не так много времени, – сказал он Донасу Максиму и Иллиянне Натасе. – Силы Мортариона перегруппировываются. Как только они поймут, что мы собираемся делать, они нацелятся на наши позиции.
– Пряжа готова, – произнёс Натасе. – Мы сделали всё, что могли, чтобы подготовить наиболее благоприятные условия для победы.
– Ты с самого начала стоял за всем этим, – заметил Феликс. – Позволить шпиону увидеть наше собрание, определить местонахождение артефакта.
– Твой разум не так туп, как ты притворяешься, – сказал альдари. – Ты знал всё это. Ты знал, какова моя роль во всём этом, тетрарх. Ловушка против ловушки. В этих тонкостях мы, альдари, преуспеваем там, где человек допустил бы ошибку, приведшую к гибели.
– Тогда я знаю, кого винить, если мой отец падёт.
– Я сказал лорду Жиллиману, что сулит будущее, но план принадлежит ему. Клянусь тебе. Ты должен довериться ему, чтобы самому спастись. Я сделал всё, что мог. Ты мне не доверяешь, но знай, что его смерть не входит в мои намерения.
– И всё же мы должны победить, – сказал Феликс.
– Да, – сказал Натасе. – Ваши космические десантники должны найти и уничтожить артефакт. Жиллиман должен пережить чуму Мортариона. Многое может пойти не так. Победа далеко не гарантирована.
Феликс увеличил дальность глазных линз до максимума. Сквозь мерцавший воздух он наблюдал, как Мортарион приближается к брату. Жиллиман казался таким маленьким по сравнению со своим испорченным родственником. Невозможно было представить, что когда-то они были одинаковыми, сражались бок о бок, говорили на равных.
– Мы можем проиграть. Мы можем потерять его.
– Можем, – признал Натасе. – Будущее – не твой друг, и не мой. Всё, что мы можем сделать, – это выбрать лучший вариант, который может предложить судьба. Не бойся, Децим Феликс. Мой народ давно практикуется в этом искусстве.
– Мы сделаем всё, что в наших силах, тетрарх, – сказал Максим.
– Тогда продолжаем, – сказал Феликс. – Не будем больше терять ни секунды.
Натасе разложил ткань блестящего чёрного цвета с геометрическим рисунком своей расы. Он сел, скрестив ноги, и стал вытаскивать руну за руной из висевшего на боку матерчатого мешочка. Они плавали вокруг него, испуская тусклый голубой свет. Натасе погрузился в медитацию.
– Можешь начинать, Донас Максим. Одолжи мне свою силу.
Максим кивнул. Он подал сигнал братьям из множества орденов и протянул руки. В них собралась яркая сила.
Мортарион взмахнул косой в воздухе. Жиллиман сжал меч отца. “''Как он может победить это? ''” – подумал Феликс и пожалел, что не находится рядом с регентом.
Мортарион отдал честь брату, как на Парменионе, прижав рукоять косы ко лбу.
– Быстрее, поединок вот-вот начнётся, – сказал Феликс.
– Всё будет так, как будет, – пробормотал Натасе, и холодное свечение поползло по небу. – Мы больше ничего не можем сделать. Судьба Ультрамара, как всегда и была, в руках Робаута Жиллимана.
Руны альдари засияли ярким светом. Место поединка окружил купол силы.
Примархи атаковали.
== Тридцать третья глава ==
'''ЭКСТЕРМИНАТУС'''
Братья двинулись одновременно.
Был момент, когда они встретились взглядами. К ним присоединилось давление, достаточно сильное, чтобы сжать время. Когда они атаковали, они сделали это не задумываясь. Способности, вплетённые в их генетический код на заре Империума, позаботились об этом.
Мортарион мог дотянуться раньше и ударил первым. Тишина пронеслась по широкой дуге, словно пожинала урожай. Жиллиман остановил, казалось бы, неудержимый удар крестовиной меча Императора. От столкновения раздался раскат грома. Огонь смешался с ядовитым дымом, сжигая яды. Демонический дух Тишины забормотал в страхе, когда пламя лизнуло его медную клетку.
Мортарион склонил голову набок. Жиллиман согласно кивнул. Мортарион отступил и повернулся, высвобождая верхнюю часть оружия из блока Жиллимана и двигаясь по кругу, используя преимущество в росте, чтобы держаться подальше от пылавшего клинка. Тишина со свистом пронеслась в воздухе, набрав такую скорость, что стала казаться размытой. Жиллиман шагнул в сторону, сжимая оружие одной рукой, и сильно ударил по ней. Пламя снова вырвалось из меча Императора. Мортарион ткнул ужасным задним крюком Тишины, и эта атака тоже была отклонена звоном неземной стали. Мортарион слегка повернул косу и резко дёрнул назад, пытаясь зацепить брата за ногу. Жиллиман подпрыгнул над клинком, жужжащий кончик цепи прошёл в дюйме ниже его ботинок. Он ударил в ответ и попал в костяную клетку у навершия Тишины, сломав её.
Демон закричал. Мортарион зашипел. Дым поднялся над Жиллиманом из встроенного в навершие Тишины кадила. Он въедался в мягкие уплотнения, проникал сквозь дыхательную решётку. Регент закашлялся, при выдохе почувствовав привкус крови. На него накатила вялость.
Он отшатнулся. Устройства доспехов судьбы взвыли в более высокой активности, очищая тело, и слабость отступила.
Жиллиман прочертил мечом Императора восьмёрку. Взревело пламя.
– Ты слишком полагаешься на нечестивые дары, Мортарион. Ты никогда не был хорошим фехтовальщиком.
– '''''Ты всегда был никудышным хвастуном''''', – ответил он. – '''''Такое скучное маленькое совершенство'''''. – Одним плавным движением он вытащил Лампион из кобуры, прицелился и выстрелил. Но Жиллиман отреагировал быстро, град болтов из длани владычества взорвался вокруг оружия и запястья Мортариона, выбив пистолет из его руки. Энергетический луч вырезал в земле стеклянную борозду.
– Давай оставим это клинок против клинка, хорошо? – сказал Жиллиман.
Регент прыгнул вперёд, сила, дарованная Императором, работала в тандеме с чудесными доспехами Коула, бросив его на брата. Полыхнуло пламя, когда он опустил меч Императора, рассекая звенья цепи, удерживавшей одну из многочисленных курильниц, которые Мортарион носил на броне. Падший примарх отпрыгнул назад, расправил крылья и взмыл в воздух. Жиллиман приземлился; острие меча наклонилось вниз, не попало в цель, и пробило в земле светящийся кратер.
– '''''Спокойнее, спокойнее, Робаут''''', – сказал Мортарион. Он посмотрел вверх, где в его варп-зрении сверкала тонкая оболочка энергии, выпущенной Консилия Псайканой. – '''''Я вижу, твои ведьмаки за работой. Так что позволь мне в ответ показать тебе свою силу'''''.
Он вытянул вперёд руку. С ладони сорвалась жёлтая молния. Жиллиман взмахнул клинком, чтобы перехватить её. Разряд врезался в клинок и был поглощён. Мортарион рванулся вперёд, по-прежнему высвобождая из руки мощь варпа, но Жиллиман стоял твёрдо, хотя и дрожал от усилий, а пламя на мече потускнело. Он закричал и толкнул в ответ. Поток энергии выгнулся назад и взорвался, оттолкнув Мортариона.
– Где воин, который стоял перед собранием на Никее и осуждал любое использование варпа? – спросил Жиллиман. – Ты – это всё, что ты якобы презирал.
– '''''Я открыл глаза, брат''''', – сказал Мортарион, кружа в воздухе вокруг Жиллимана. – ''''' Я видел ложь, которую извергал наш отец, такой, какой она была. Я нашёл лучшего хозяина и стал сильнее тебя'''''.
– Ты – раб.
– '''''Как и ты'''''.
Мортарион сложил крылья и внезапно упал, взмахнув Тишиной. Жиллиман ушёл в сторону, пригнувшись под свистящим лезвием. Тишина задела украшение в форме нимба на силовом ранце Жиллимана и вырвала его. Жиллиман пошатнулся, и Мортарион воспользовался преимуществом, подняв нижнюю часть рукояти Тишины в скрытом ударе. Твёрдое, как железо, дерево врезалось в нагрудник доспехов судьбы, оставив на нём уродливые отметины, источавшие яд. Жиллимана развернуло.
– '''''Глупец''''', – злорадно произнёс Мортарион. – '''''Посмотри на меня. Посмотри, сколько у меня сил. Я гораздо больше, чем ты когда-либо мог быть, я... '''''
Жиллиман поднял длань владычества и выстрелил прямо в лицо Мортариону. Болты взорвались спереди по всему демоническому примарху. Он поднял руку, чтобы прикрыть глаза, и отвернулся с металлическим криком боли. Жиллиман прыгнул вперёд и атаковал мечом Императора.
Мортарион моргнул, прочищая слезящиеся глаза, по-прежнему блокируя удары Жиллимана.
– '''''Мне казалось, ты хотел клинок против клинка, брат? Вижу, ты отказываешься от чувства чести, когда это тебе выгодно'''''.
– В битве между нами мало чести, Мортарион.
– '''''Верно замечено''''', – согласился падший примарх. Он нанёс удар, от которого Жиллиман легко уклонился, но затем Мортарион превратил движение в удар ногой. Его пятка соприкоснулась с Жиллиманом и отбросила на несколько ярдов назад. Он тяжело приземлился на спину. Из порванного энергетического провода посыпались искры.
– '''''Это скучно, брат мой. Ты вообще мне не соперник'''''. – Он выбросил руку, и шторм ядовитого тумана поглотил Жиллимана. Меч вспыхнул и сжёг тот дотла. – '''''Даже с оружием нашего отца ты не сможешь победить меня. Я лучше, как в материальном, так и в нематериальном мирах. Мастер во всём. Ты – пережиток. Ржавый инструмент умирающего бога'''''. – Ещё один разряд психической силы вырвался из его ладони, ударив Жиллимана в грудь, когда тот попытался подняться, сбив его обратно на землю. – '''''Мертвец, возвращённый к жизни с помощью средств, которые ты осудил бы, если бы они не спасли твою несчастную душу. Магия ксеносов и злая наука. Ты носишь это с собой повсюду. Оно у тебя в крови, и у тебя хватает наглости говорить мне, что я испорчен? '''''
Жиллиман перекатился на бок, протягивая руку с перчаткой, чтобы выстрелить снова, но Мортарион прошептал слова силы, и боеприпасы проржавели. Металл стволов потускнел. В шлеме Жиллимана вспыхнули предупреждающие руны.
– '''''Ты – ничто, брат мой''''', – прошипел Мортарион. – '''''Последние обрывки мечты нашего отца, цепляющиеся за лицо реальности, когда превращаются в ничто. Ты даже не воспоминание, а пережиток лжи'''''.
– Ты предал нас, – сказал Жиллиман. – Ты и остальные.
– '''''Я не предавал''''', – сказал Мортарион, подходя и становясь над братом. – '''''Ибо как можно предать ложь? '''''
– Так не должно было быть, – сказал Жиллиман. Он снова попытался встать, но Мортарион придавил его к земле массивной ногой. Жиллиман ударил по ней дланью владычества, но это не помогло, и Мортарион нажал на него всем своим весом.
– '''''Так было всегда, брат, потому что иначе и быть не могло'''''.
Жиллиман боролся, но не мог сдвинуть с места навалившийся на него огромный вес брата. Мортарион наклонился и снял шлем Жиллимана. Нос и горло верного примарха горели от газов, исходивших от боевого снаряжения его брата, а от вони его тела у него скрутило живот.
– '''''Тебя было разочаровывающе легко победить''''', – сказал Мортарион. – '''''Несмотря на все твои интриги и планы, когда дело дошло до поединка, ты не мог сравниться со мной. Больше нет'''''.
Мортарион протянул руку и сжал одну из своих многочисленных подвесок, маленький грязный пузырёк, и сорвал его.
– '''''У меня есть подарок для тебя, подарок от Нургла. Прими дар добровольно и узри его славу'''''.
– Ты никогда не обратишь меня.
– '''''Тогда тебе же хуже'''''.
Мортарион вдавил в грязный флакончик позеленевший бронзовый шприц. Стараясь держать его подальше от себя, он низко наклонился и с глубоким вздохом удовлетворения воткнул иглу в шею брата, как раз над шрамом, который Фулгрим оставил Жиллиману.
Жиллиман тут же ахнул. Он зашипел. Вены почернели, а глаза покраснели, когда волна мерзости хлынула по его венам.
– '''''Правильно, брат''''', – сказал Мортарион, смеясь, отступая и выбрасывая шприц. – '''''Прими своё лекарство'''''.
Токсины вскипели в струях газа, которые вырвались изо рта примарха. Там, где они касались мёртвых на поле боя, те превращались в отвратительные сгустки материи. Их боевое снаряжение мгновенно проржавело до не поддающихся идентификации остатков, которые выглядели так, как будто их извлекли после тысячелетнего погребения.
Окружавшие Мортариона нурглинги кашляли и визжали, падая и умирая на земле, где их тела раздувались, таяли и разлагались в одно мгновение. Демонический примарх действовал осторожно, чтобы остаться нетронутым парами токсина, отводя их в сторону психической мощью. Тем не менее, он отошёл ещё на несколько шагов от страдающего брата, пока Божья болезнь делала своё дело.
– '''''Ку’Гат сказал мне, что эта болезнь смертельна для нас обоих''''', – произнёс Мортарион, и голос выдавал его борьбу по сдерживанию чумы. – '''''Я вполне могу в это поверить, брат мой, глядя на то, что она с тобой делает'''''.
Кожа Жиллимана почернела. В некоторых местах она расплывалась, стекая с черепа, обнажая кость, которая блестела, прежде чем стать гнило-коричневой.
– '''''Не сопротивляйся''''', – сказал Мортарион. – '''''Это только начало твоих страданий. На твоём месте я бы поберёг силы, иначе как ты будешь наслаждаться мучениями? '''''
Феликс беспомощно наблюдал, как Мортарион повалил примарха на землю и наступил на него, удерживая на месте. Он замер в полной нерешительности, затем направился к нему.
– Нет, тетрарх! – процедил Максим сквозь стиснутые от напряжения зубы. –Вы должны позволить событиям идти своим чередом.
Газ отвратительного оттенка вырвался из двух примархов, закрывая обзор Феликсу. Психический щит вспыхнул над полем боя, когда газ коснулся его, откатываясь, удваиваясь в волне кричащих, нематериальных лиц. Максим зарычал. Руны Натасе сияли так ярко, что Феликс не мог на них смотреть.
Феликс шагнул вперёд. Он вглядывался в туман в поисках своего генетического отца. Пары клубились и собирались, словно живые существа, стремившиеся вырваться из клетки. Когда они очистились достаточно, чтобы он мог на мгновение заглянуть в центр, он сжал кулаки. Два примарха то появлялись, то исчезали из поля зрения, как будто они лишь частично занимали реальное пространство.
– Что происходит? – спросил он.
– Болезнь – это явление иногоморя, – ответил Натасе. – Если ему удастся убить вашего лорда, он затянет его душу в царство Нургла и это станет спусковым крючком, который затянет весь Ультрамар в варп. Настало время для второго этапа. Если хочешь спасти своих людей, начинай отступление.
На мостике “''Чести Макрагга''” завыли сигналы тревоги и раздался крик:
– Примарх пал!
Новость облетела командную палубу.
– Прекратить, – приказал Кольцюань. – Держать себя в руках! – Он обвёл взглядом присутствующих, заставляя всех замолчать. – Это правда?
Вокс-операторы напряжённо слушали сообщения, искромсанные кипевшей реальностью.
– Неизвестно, – в конце концов сказал один из них. – Тетрарх Феликс сообщает, что лорд Жиллиман и Мортарион находятся в изменчивом окружении варпа.
Воцарилась нервная, неподвижная тишина. Все лица повернулись к магистру флота и трибуну.
– Возвращайтесь к своим обязанностям. Оставайтесь твёрдыми. – Кольцюань снова повернулся к окулусу. – Развязка близко.
– Лорд Феликс отдал приказ об эвакуации, – сказала женщина, сидевшая за одним из логистических столов. – Связь почти полностью нарушена.
– Эмпирические индексы растут по всем показателям, – сообщил пси-авгур.
Обширные сети энергии кружили вокруг Иакса. Из облаков выглядывали злобные лица. Планета, казалось, мерцала, как будто её больше здесь не было.
– Шторм усиливается, – сказал Хестрин. – Соприкосновение с варпом неизбежно. Состояние артефакта?
– Фактическое местоположение неизвестно, – ответил офицер. – Статус разведки неизвестен. Эффект бомбардировки неизвестен.
– Ты должен прислушаться к тетрарху и отправить эвакуационные корабли, – сказал Кольцюань.
– Мы можем потерять их все, если шторм не прекратится, – сказал Хестрин.
– Лучше рискнуть экипажами нескольких кораблей, если есть шанс, что верные космические десантники спасутся. – Кольцюань прямо посмотрел на магистра флота. – Мне это не по душе. Адептус Астартес – несовершенное оружие, но это лучшее, что у нас есть. Верните их, чего бы это ни стоило.
Хестрин на мгновение задумался.
– Очень хорошо. Запускайте все эвакуационные корабли. Начинайте отвод флота от планеты. Если завеса действительно рухнет, я не допущу, чтобы мои корабли затянуло в варп. – Хестрин глубоко вздохнул. – И начинайте подготовку к экстерминатусу.
– Ты уничтожишь Иакс? – спросил Кольцюань.
– Я не хочу, но уничтожу, если придется, – ответил Хестрин. – Мы должны понимать, что это последняя битва кампании. Поражение Мортариона и очищение от его порчи должны быть завершены, иначе мы потеряем весь Ультрамар и многое другое за его пределами. Перед нами тяжёлый выбор. Я не стану легкомысленно придавать ни один мир огню экстерминатуса. Но таковы прямые приказы лорда-регента. Всё против нас. Артефакт остаётся активным. Планета исчезает из реальности, и примарх пал.
Зазвонил чёрный колокол. В задней части палубы фигуры в капюшонах принялись за работу. Один из них медленно и торжественно подошёл к возвышению Хестрина, чтобы взять у него жезл активации, который был передан с должным, хотя и кратким церемониалом.
– Как это будет сделано, милорд? – нараспев произнёс мужчина. – С помощью Provisio Primus – стерилизация вирусной бомбой. Provisio Secundus – стерилизация атомным огнём. Или Provisio Ultrus – планетарное уничтожение в результате разрушения земной коры?
– Все они, – решительно сказал Хестрин. – Мне нужны все они. Ничто не должно покинуть планету. Если предсказания этого проклятого ведьмака альдари верны, мы не можем допустить, чтобы болезнь покинула Иакс.
– Я говорю не спешить, – сказал Кольцюань. – Ведьмак сделал и другие предсказания. Мы должны верить, что они сбудутся.
– Я приказываю это сделать, – сказал Хестрин адепту в капюшоне. – Я говорю от имени примарха.
– В то время как я говорю от имени Самого Императора, – сказал Кольцюань.
– Итак, кустодий, вы утверждаете, что следуете религии, которую давно презираете, и заявляете, что Он говорит с вами сейчас?
– Нет, – ответил Кольцюань. – Но мы должны подождать. Мы ещё не закончили.
– Почему вы так думаете? Всё против нас, – сказал Хестрин.
– Потому что ничто не может остановить Мстящего Сына, – произнёс Кольцюань, снова устремив взгляд на планету. – Я знаю, потому что пытался.
== Тридцать четвёртая глава ==
'''БОГ, ЧТОБЫ СРАЖАТЬСЯ С БОГОМ'''
– Трон побери, – произнёс Максентий-Дронтио. – Бомбардировка не доходит до комплекса.
Лучи лансов безостановочно вонзались в окружавший ландшафт. Большинство из них прошли мимо, а те, что попали в цель, остановились в сотне футов над больницей, их лучи рассеялись в шипении слабых искр.
– Они стреляют вслепую, – заметил Ахиллей.
– Этот шторм посмеялся бы над прицельным выстрелом, даже если бы ты был неправ, – сказал Юстиниан.
– ''Сержант Паррис''. – Голос Эдермо был слабым из-за атмосферных помех и энергетических разрядов. – ''Орбитальная бомбардировка неэффективна. Установить телепортационный захват невозможно. Мы должны сами атаковать артефакт. Все силы для подкрепления на нашу позицию. Мы вступили в бой и займём врага, пока вы будете наступать''. – Он сражался. Юстиниан различил напряжение в его голосе и взрывной грохот оружия о штормовой щит.
– Мы должны войти, – сказал Юстиниан.
– А как насчёт милитант-апостола? – спросил Ахиллей, указывая на военный поезд. – Он настаивал на том, чтобы его доставили в больницу, и, похоже, вокруг жреца есть какой-то эффект, который каким-то образом сдерживает демонов. Он может быть полезен.
– О да, – сказал Магос Фе. – Вера! Мощное оружие. Некоторые говорят, что это живой клинок Императора.
– Что вы хотите этим сказать? – спросил Максентий-Дронтио.
Магос пожал плечами:
– Нужен бог, чтобы сражаться с богом.
– Я не так уверен в эффективности молитв над болтами, – сказал Максентий-Дронтио. – Военный поезд повреждён. Он ржавеет. Смотрите.
На бронированной обшивке поезда появилась коррозия, и его поршни заедали, готовые в любой момент заклинить.
– Лучше иметь всё возможное оружие. Эдермо запросил все силы, поэтому мы возьмём милитант-апостола, – сказал Юстиниан своему отделению. –Возможно, он сможет ослабить влияние демона и открыть артефакт для оружия флота.
– А если не сможет? – спросил Максентий-Дронтио.
– Тогда мы сделаем это по-твоему, брат, с ножами и болтами, но пока он идёт с нами. Похоже, сопровождения больше недостаточно. Мы должны забрать его. Брат Пасак, разворачивайся. Быстро.
“Импульсор” устремился обратно к военному поезду, манёвровые двигатели направили его в крутой поворот. Он прорвался сквозь демонов, неуклюже бродивших по склону холма. Их осталось много, но их ряды были расстроены. Грозное вооружение военного поезда изгнало тысячи из них, убив лидеров точными лучами плазмы и лазеров.
Пока брат Орпино и Пасак выкашивали пехоту вооружением машины, Юстиниан приказал остальным выбрать последних оставшихся специализированных демонов. Тех, кто нёс свитки, штандарты, инструменты, и тех, кто безумно скакал, подбадривая остальных. Герольдов и колдунов, тех, что у них считались офицерами. Они казнили их на расстоянии, где это было возможно, убивая градом выстрелов из болт-винтовок, не подходя слишком близко, поскольку болезни сильных демонов были опасны даже для Адептус Астартес.
Поле битвы было одним из самых хаотичных, которые Юстиниан когда-либо видел. Орбитальный огонь обрушивался с небес наугад, вспышки вскипали в облаках, сотрясая небо искусственными раскатами перегретого воздуха, ионизируя атмосферу и распространяя впечатляющие молнии от горизонта до горизонта, которые, казалось, физически сражались со штормом. Это были исключительно удары лансов, что, наряду с характером распределения, сказало Юстиниану, что у флота не было точных данных о прицеливании, несмотря на передачи разведывательных сил. Пока они мчались обратно вниз по склону, им повезло, что они сами не попали под удар.
– Фратер Матьё, вы меня слышите? – Юстиниан включил сирену. Та проревела сквозь рёв стабберов и болтеров, едва различимая среди какофонии боя. Его вокс плевался, словно компоненты находились на грани отказа. – Фратер, приготовьтесь к эвакуации.
– Я не думаю, что он слышит вас, брат-сержант, – сказал Ахиллей.
Вероятно, он был прав. Космическим десантникам казалось, что против поезда работает разум, применивший злую магию против самой его структуры, потому что, хотя раньше он сопротивлялся царившему повсюду ускоренному разложению, теперь он поддавался и делал это быстрее, чем всё остальное, и когда отделение “Паррис” вошло в переднюю арку поезда, они почувствовали тяжесть, словно от зловещего внимания. Казалось, что-то исходит от разрушенного комплекса и давит на реальность, выравнивая её, угрожая сгладить складки отдельных жизней в однородную энтропию. Дисплеи шлемов замерцали. Уровни мощности брони снизились.
– Никогда не чувствовал ничего настолько порочного, – сказал Максентий-Дронтио. – Варп здесь силен.
– Варп! – воскликнул магос Фе с безумным смехом. Огни мерцали на его подвесках и устройствах обнаружения. – Это не просто варп. Мы являемся свидетелями влияния одной из Великих сил. Чумной бог нацелился на жреца!
В его голосе звучал ужас. Юстиниан тоже впервые за много лет почувствовал тревогу.
– Ну, если все эти неприятности из-за него, это говорит о том, что он представляет угрозу, – сказал Максентий-Дронтио.
Юстиниан постучал в люк водителя, больше не доверяя вокс-системам. Тот изо всех сил пытался открыться, осыпаясь хлопьями разлагавшегося керамита.
– Выведи нас отсюда, – сказал он Пасаку. – Подойди сбоку, или это погубит и нас тоже.
Сработали манёвровые двигатели, и “Импульсор” занесло в сторону. Поезд застонал. Раздался глухой металлический звук, и что-то поддалось сбоку. Струя пара высотой в сотню ярдов ударила под крутым углом. Орудия со скрежетом остановились. Пока Юстиниан наблюдал, подшипники плазменной пушки проржавели насквозь, и оружие упало. Плазма разлетелась во все стороны, заливая боевые палубы и сжигая паломников из бытия. К сбивчивым гимнам и подсчёту демонов присоединились человеческие крики.
С натужным лязгом, сопровождаемым глубоким и усталым вздохом, поезд остановился.
Они сбили с полдюжины демонов и затормозили у края поезда. Двигатели “Импульсора” издавали нездоровый звук. Поезд дрожал от ускоренного разложения. Наверху песни последних паломников сменились мучительными стонами.
– Ждите здесь, – приказал Юстиниан. – Повернитесь. Сохраняйте коридор для отступления свободным. Я схожу за ним.
Юстиниан взобрался на борт поезда, цепляясь за тяжёлые украшения. Машина разрушалась, даже когда он проходил мимо первых орудийных портов, лица ангелов становились бесформенными пятнами, их крылья отваливались. Он дошёл до вспомогательной боевой палубы и увидел, что паломники умирают в лужах собственных мерзких жидкостей, мёртвые были похожи на трупы, пролежавшие неделю на солнце. Он пробежал через беспорядок к ещё сохранившейся лестнице, ведущей к командной кафедре. Там была пара демонов, которые ходили, бормотали цифры и копались в вещах с любопытным непониманием. Он застрелил их и стал подниматься по лестнице, но в этот момент почувствовал прикосновение к ботинку, посмотрел вниз и увидел, как мёртвые крестоносцы встают с кривыми ухмылками на лицах и тянутся к нему. Он пнул ногой, разбив гнилые черепа, и полез вверх.
Теперь доспехи страдали сильнее, системные дисплеи жалобно пищали и скулили. Охладитель в ранце терял эффективность. Жидкости для полимерных мышц высыхали, и машинные духи боевой брони вели свою собственную битву, пока он поднимался. Поезд тряхнуло, и он догадался, что цепи реактора вышли из строя. Огни термоядерного ядра гасли. Ржавчина проела броню толщиной в фут за считанные мгновения, быстро и словно в замедленной съёмке. Одна из скобок оторвалась у него в руке, и он чуть не упал.
Он добрался до вершины. Кричащий демон, сидевший на гигантской мухе, спикировал на него. Он выстрелил в мягкое брюхо скакуна из болт-винтовки, и тот с силой врезался в палубу. Повсюду лежали тела людей, большинство из них погибло не от насилия, а от болезней. Несколько человек слабо двигались, страдая от дюжины недугов одновременно. Ангел и командная кафедра были впереди. Поезд под ним затрясся, за секунды пережив столетия гниения, обваливаясь в себя. Доспехи Юстиниана теперь выли, исчерпывая вспомогательные системы, чтобы перенаправить потоки энергии, когда цепь за цепью выходили из строя.
Обогнув бронзовые одеяния ангела, он не знал, что увидит за кафедрой. Он был искренне удивлён, обнаружив фратера Матьё, который стоял в совершенной безмятежности, в то время как вокруг него другие лидеры крестового похода разлагались буквально на глазах. Телохранители-крестоносцы превратились в груды ржавых доспехов и заплесневелых мантий. Из останков быстро росли грибы и похожие на пальцы утопленников бледные растения. Клубки червей извивались, выползая из разорванных челюстей. Но фратер Матьё оставался нетронутым. Он стоял с выражением восторга на лице, сжимая бездействовавший сервочереп и рассеянно поглаживая кость.
– Он со мной. Он со мной, – повторял он снова и снова.
– Милитант-апостол, – сказал Юстиниан. – Вы должны пойти со мной. Этот транспорт больше не жизнеспособен.
Матьё повернулся и посмотрел на него так, как будто думал, что Юстиниан стоял здесь всё это время.
– Да, я должен. Я должен пойти туда. – Он указал на комплекс, который теперь был так близко. – Доставьте меня.
– Тогда пойдёмте.
Мужчина не пошевелился. В его глазах заиграл странный свет, и сомнения Юстиниана в полезности Матьё усилились.
– У меня нет на это времени, – сказал Юстиниан. Он бросил болт-винтовку, подошёл к жрецу и поднял его. От командной кафедры до “Импульсора” было сорок футов вниз, где танк завис в ожидании, продолжая стрелять. Ахиллей и Максентий-Дронтио высадились и вели автоматический огонь по демонам.
– Пасак, отойди немного от края, – передал он по воксу. – Я спускаюсь.
Полагая, что сослуживец по отделению услышал его, Юстиниан сделал несколько шагов назад, затем побежал к окружавшему кафедру парапету, его бронированный вес сотрясал разрушавшуюся конструкцию поезда. Когда он достиг края, он прыгнул, усиленные доспехами способности легко подняли его. Он оттолкнулся от стены, пролетая над ней, и по дуге спустился по воздуху.
“Импульсор” устремился ему навстречу. Он приземлился в центр транзитной палубы. Машина погрузилась в поле контрграва, затем выровнялась.
– Возвращайтесь, – приказал он остальным, поставив Матьё. – Брат Пасак, немедленно доставь нас в медицинский комплекс.
Ахиллей и Максентий-Дронтио вскарабкались обратно на транспортную палубу, расстреливая чудовищ, которые пытались последовать за ними.
Завывая гравитационными двигателями, “Импульсор” помчался обратно вверх по холму, на ходу убивая демонов.
[[Категория:Warhammer 40,000]]
[[Категория:Империум]]
