164
правки
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
Нет описания правки
- За Сангвиния! За Императора! Прекрасная смерть! – ответили магистру десантники, и вместе они ринулись сквозь коридор Небесного Редута прямо к Гнезду Ангелов.
== '''ГЛАВА 28. ПРИБЫТИЕ МОНАРХА''' ==
Кровавые Ангелы прорывались сквозь Гнездо Ангелов, уничтожая тиранидов, как они сделали это ранее у ворот Элохима.
Его кровь залила пески Ваала. Данте рассмеялся. Тьма надвигалась на него. И он с приветствовал ее раскрытыми объятьями.
== '''ГЛАВА 29. ВЕЛИКИЙ АНГЕЛ''' ==
Данте потерял сознание. То, как он очнулся, а также резкое дыхание в легких - навело на мысль, что его сердца на какое-то время перестали биться.
Это было наиболее вероятным объяснением свечения, сменившего темноту.
Он находился в фальшивом коконе смерти. Боль ушла из груди. Над магистром возвышался величественный воин в бронированных доспехах. Его шлем представлял собой лик Сангвиния, точно такой же, который носил Данте долгие годы. Пять месяцев назад, после Крипта, Данте взирал на маску и ощущал стыд. Теперь он его не чувствовал. Сангвинор пришел закончить его службу.
- Ты явился, – произнес магистр.Его горло пересохло, а губы онемели. Прекрасный голос, воодушевлявший миллионы, превратился в грубый шёпот. – Наконец-то ты пришел.
Сангвинор молча отступил назад и вытянул руку, указывая, что за ним кто-то стоит. Вдох застыл в груди Данте. Он снова видел лицо Сангвиния, но это не была металлическая маска. Лицо было из плоти, в расправленных крыльях виднелись настоящие перья. Его тело было таким же настоящим, как и его печаль. Он сиял словно солнце в пустыне, во всем величии луны, несущий свет, опасный своей раскаляющей силой.
- Мой сын, – произнес Сангвиний. – Мой величайший сын.
Примарх потянулся к магистру. Данте лежал на спине, но в то же время он словно парил в необъятном пространстве, а Сангвиний вознесся прямо перед ним. И все же, когда примарх зарыдал, его слезы попали на лицо Данте. Весь порядок реальности был нарушен, но это не было похоже ни на сон, ни на видение. Когда сияющие пальцы Сангвиния прикоснулись к щеке Данте, он ощутил твердость и тепло, и все его существо наполнилось миром и священной радостью.
- Ты перенес величайшие страдание во имя человечества, – произнес Сангвиний.
Его голос был прекрасен.
- Ты уже тысячу раз заслужил свой покой. Не каждый может столько вынести, Луи с Ваала Секундус. Ты был светом во тьме. Я бы дал тебе любую награду. Забрал бы тебя к себе. Освободил бы от твоей ноши и твоих страданий.
Сангвиний одарил Данте взглядом, полным неподдельной скорби.
- Но я не могу. И сожалею, что не сделаю ничего из того, что сказал. Ты нужен мне, Данте. Твои страдания не окончены.
Сангвиний поднес обе руки к лицу Данте. От примарха текла сила, которая отгоняла покой смерти и заменяя его на боль. Окружающая обстановка стала меняться. Магистр услышал крики космических десантников и почувствовал прикосновение живых рук к его броне. Сангвиний исчезал.
- Пожалуйста, нет! – крикнул Данте. – Мой повелитель, я сделал достаточно! Пожалуйста! Дару мне покой!
Свет угасал. Улыбка Сангвиния несла на себе печаль десяти тысяч лет. Тьма возвращалась. Великий Ангел исчезал в ней, но его величественный голос оттягивал этот момент.
- Прости меня, сын мой, за то, что ты не можешь обрести покой. Пока еще нет. Живи, мой сын. Живи.
Данте вернулся к жизни, крича о пощаде смерти.
Руки были повсюду вокруг Данте, удерживая его. Через нервные шунты просачивалась острая боль.
- Нет, нет, нет! Хватит! Забери меня с собой! Я молю тебя! – кричал Данте.
Он ударил кулаком. Метал встретился с металлом.
- Держите его! Прижмите к земле! Он вырывается!
Зрение Данте фокусировалось с упрямой медлительностью, сопротивляясь его попыткам увидеть.
Сангвинарный жрец наклонился над ним на фоне предрассветного неба.
Перед его глазами возникли не те первозданные небеса, какими он их запомнил, но и не поле битвы. Биосуда флота-улья исчезли. На их месте появились тысячи огней, подчеркивающих очертания сотен имперских кораблей, стоящих на низком якоре.
У него не было времени, чтобы осмыслить увиденное. Его разум гудел от боли и стимуляторов. Жрец надавил правой рукой на грудь Данте. Трубки бежали от нартеция к дыре в боевом доспехе Данте, направляя кровь и наркотики прямо в его основное сердце. Лезвие вышло из его тела, но рана оставалась широко открытой. Он мог чувствовать влажность своих оголенных органов, обдуваемых прохладой ночи.
- Во имя любви Великого Ангела! Держите его! – крикнул жрец.
К магистру наклонилось лицо.
- Данте! Командующий! Это я, капитан Карлаэн. Прошу Вас, повелитель, успокойтесь. Вы тяжело ранены, позвольте Альбину сделать его работу.
Данте расслабился, перестав извиваться.
- К-карлаэн?
- Да, мой повелитель, – произнес капитан.
На нем была силовая броня вместо его церемониального терминаторского доспеха, а обычна угрюмость сменилась выражением счастья. Слезы катились по его лицу.
- Мы нашли вас! Мы нашли вас!
- Отлично, отлично! – произнес Альбин, обращаясь к кому-то рядом с Данте. – Да, правильно! Держите его здесь. Я устранил повреждения его второго сердца и почти закрыл рану. Мне придется зашить ее, но она слишком глубокая, чтобы сделать это быстро. Мне нужна помощь.
Из нартециума Альбина вырвался плазменный шип.
- Мои извинения, лорд Данте. Фармакопея вашей брони неактивна, поэтому будет немного неприятно.
Как и другие врачи в любой вехе истории, Альбин преуменьшал уровень боли. Данте взревел от боли, когда апотекарий стал прижигать его рану.
- Тише! Тише! – произнес Альбин.
Сосредоточенно нахмурив брови, он провел плазменным факелом по груди Данте, разжижая кожу и заставляя ее слипаться.
- Почти на месте!
Данте невольно вздрогнул. Вторичное сердце снова забилось вместе с первым. Его дары наполняли организм синтетическими химическими веществами, но они не могли унять боль без помощи фармакопеи.
Струя плазмы исчезла. Альбин брызнул на рану охлаждающим лечебным спреем. Боль отступила, оставив только горячую пульсацию.
- Как-то больновато было, – выругался Данте.
- Он будет жить? – просил Карлаэн
- Еще как, – ответил Альбин.
Он встал на ноги. Бело-красная броня апотекария, как и броня Данте, была покрыта кровью.
- Он может встать? – снова спросил Карлаэн.
- Могу, – отозвался Данте.
- Нет, не может, - практически одновременно произнес Альбин.
Данте проигнорировал его, стиснул зубы и заставил себя подняться, обнаружив перед собой новый мир, который чрезвычайно удивил его.
Во-первых, тело гигантского тирана-улья с энтузиазмом распиливала группа магосов-биологов.
Во-вторых, над ними возвышались странные космические десантники. Они были облачены в красное и золотое со знаками различия Кровавых Ангелов.
За исключением одного момента, их облачение было идентично — бледно-серый шеврон пересекал эмблему ордена на их левом наплечнике.
Они были необычайно крупными, выше и шире обычного Адептус Астартес.
А их броня и оружие, хотя и были выкованы в Империуме, были незнакомы магистру.
- Господин, вы должны отдохнуть. Вам нужно в катафалк. Мы отведем вас в командный центр, – произнес Альбин. – Лягте и отдохните.
Данте покачал головой.
- Карлаэн, как случилось, что ты оказался здесь? Кто эти воины?
Он вперился взглядом в первого капитана.
- А ты? Ты постарел! Что происходит? Какие новости с Кадии?
Альбин протянул Данте флягу с водой. Командующий принял ее и осушил. Его жажда была велика.
- Мне не легко дать ответы на эти вопросы. Лучше вам увидеть все своими глазами, повелитель. Что касается этих воинов, они – как бы мы, но и не как мы, – произнес Карлаэн.
Он широко улыбался, а его взгляд был взглядом человека, посвященного в глубокую, радостную, метафизическую истину.
- Они – новое поколение. Спасители Империума.
- Те, что в наших цветах – не единственные, – произнес Альбин. – Есть и другие, из других генетических ответвлений.
- Другие генетические ответвления? Что ты имеешь в виду?
Один из необычных воинов вышел вперед. На броне десантника виднелись стандартные знаки различия сержанта. Во всех отношениях он был Кровавым Ангелом. Воин снял шлем, и Данте обнаружил, что смотрит на черты лица, присущие каждому обладателю генного семени Сангвиния.
- Мы – Бесчисленные сыновья Сангвиния, мой повелитель Данте, – произнес он. – Мы – космические десантники Примарис, и мы пришли к вам на помощь.
- Что? Какие еще Примарис? Откуда вы пришли? – замешательство Данте перекрывало боль от полученных им ран. – Чей это флот?
Сержант взглянул на Карлаэна.
- Капитан? Возможно, я мог бы объяснить.
- Подожди, Антий, – произнес Карлаэн. – Как я и сказал, лучше вам увидеть все своими глазами, повелитель. Это чудо, которое невозможно передать словами. Мы отведем вас туда, чтобы вы могли увидеть его. Вы можете идти?
Данте одарил Альбина испепеляющим взглядом.
- Да.
Альбин сдался.
- Очень хорошо. Кто-нибудь, принесите ему прыжковой ранец. Пусть броня поможет магистру.
Карлаэн помог Данте подняться на ноги. Реактор был извлечен из-под трупа и прикреплен к броне магистра. Доспех снова наполнился энергией и ожившими сиренами. Данте отключил их.
- Сюда, мой господин, – произнес сержант Антий. – Повелитель ожидает вас.
Они осторожно вели Данте под руку. Данте хромал, его сломанная броня скрежетала. Кровь сочилась из ран, но магистр никому не позволял помочь ему, и из-за этого они шли медленнее. Небо продолжало очищаться, и на нем практически не осталось следов варп-шторма. Наступало утро, в розовых и голубых тонах естественных оттенков Ваала.
Имперские истребители с ревом пронеслись сквозь рассвет. Где-то вдалеке грохотали пушки, и это была имперская артиллерия, а не визжащие ужасы флота-улья, и все же, происходящее вокруг походило на мечту, словно уборочная техника в летний сезон на сельскохозяйственном мире. Непрекращающееся клацанье и визг тиранидов исчезли, как и огромное, разрушающее разум давление их психического присутствия.
Вместе моря монстров Данте увидел перед собой легионы высоких, незнакомых ему космических десантников, многие из которых носили цвета его собственного ордена. Сыны Сангвиния, как Карлаэн называл их.
Мысли Данте были запутаны, жажда все еще сковывала его, а мозг страдал от нехватки крови…
Когда он оглядывался по сторонам, то взглянул на человека, помогавшего ему; Альбин менялся местами с Сангвинором, а иногда с его давно забытым отцом, а его янтарные глаза выглядели идеальными на фоне изуродованного радиацией лица. Глаза Данте были такого же цвета, напоминание того, что прежде чем стать сыном Великого Ангела, он был сыном обычного смертного.
- Давай же, Луи, – произнес отец. – Осталось немного.
- Пап? – произнес Данте. – Пап, это ты? Посмотри на меня, посмотри! Я стал ангелом, пап.
- Мой господин?
Лицо его отца исчезло, словно мираж в пустыне. На его месте возникло озабоченное выражение лица Альбина.
- Мой господин, мы должны остановиться. Вы тяжело ранены. Пожалуйста, позвольте помочь вам. Позвольте понести вас.
- Помогите ему, – нетерпеливо рыкнул Карлаэн.
- Нет! – командным голосом произнес Данте. – Я пойду пешком. Помощь не нужна. Я должен идти.
Он никому не сказал, что таким образом нес наказание.
Сопровождающие привели его к посадочной зоне, где из песка возвышались укрепления.
Корабли с ревом спускались с неба, обрушая куски стен рядом с тяжелыми тягачами. Бункеры, сброшенные с орбиты, застывали над своими площадками на визжащих реактивных двигателях, тщательно занимая позицию, прежде чем отключить двигатели и окончательно приземлиться.
Тысячи новых космических десантников. Не один орден, а множество, словно легионы древности возродились вновь, облаченные в новый керамит.
Данте отшатнулся от Альбина. Чьи-то руки подхватили его.
- Вы должны отдохнуть, господин, – снова произнес Альбин.
- Нет, – прохрипел Данте. – Не до того, как я увижу чудо собственными глазами.
Широкие дороги были обозначены казарменными блоками. В лагере были тысячи и тысячи мужчин различных специальностей. Лагерь был организован практически идеально, и не какой-то сырой полуфабрикат, но быстро растущее образование.
Но сердцевина оставалась сердцевиной, вне зависимости, насколько широким становился периметр. Структура кастеллума проходила финальную стадию сборки. По его четырем углам развевались большие кобальтово-синие флаги, на которых серебряной нитью красовалась ультима Ультрамара, где руки обнимали аквилу Империума и увенчивались лавровым венком.
Знакомая эмблема, но в новых условиях. Чудеса не переставали возникать перед взором Данте. У порога лестницы, ведущей к воротам, стояли облаченные в золото Адептус Кустодес, которых Данте за всю свою долгую жизнь видел лишь раз, и то в пределах Императорского Дворца на Терре.
Они отсалютовали приближающейся группе Кровавых Ангелов.
Ворота распахнулись с резкими пневматическими хлопками, и магистр увидел еще больше почетного караула, состоящих из ветеранов Ультрадесантников.
Воин в броне капитана выступил вперед.
- Я приветствую вас в кастеллуме, лорд-командующий Данте, – произнес он. – Наш повелитель ожидает тебя.
- Сикарий? – произнес Данте. – Это ты?
- Да, господин. Рад видеть вас в здравии, – произнес ультрадесантник. – Вы ранены?
- Твою мать, Сикарий, конечно же он ранен, – рявкнул Альбиний. – Веди нас к нему, пока командующий окончательно не рухнул в беспамятство!
Сикарий понял руку в извиняющемся жесте и указал Данте дорогу.
Ультрадесантники старого образца уступили место высоким воинам нового типа. Они стояли по стойке смирно, пока Данте устало хромал к бронированным воротам центрального командного узла. Ворота открылись при его приближении. Данте стряхнул руку Альбина на пороге и шагнул вперед так гордо, как только мог.
На троне из чистого адамантия, окруженного сотнями стягов, сидело живое чудо, гигантский воин, облаченный в броню голубого и золотого цветов. Его лицо было светлым, но строгим, на одной руке красовалась массивная перчатка, а на колене лежал огромный меч в ножнах.
Теперь магистр осознал величие меча, ускользнувшее от него при взгляде на гиганта. Меч Императора смотрел прямо на него, лежа на ноге живого примарха.
Робаут Гиллиман прибыл на Ваал. В этом не было сомнений. Данте видел примарха раньше, запечатанного в стазисном поле в крепости Геры на Макрагге, где он сидел в секунде от смерти на протяжении большей части истории Империума.
А теперь он был здесь, живой. Физическое присутствие примарха потрясло Данте. Гиллиман являл собой монумент благородства. Это было слишком для магистра. Игнорируя боль от залечивающихся ран, Данте упал на колени и уронил голову на грудь.
- Может ли это быть правдой? Это и правда вы? Вы живы?
Примарх встал и отложил меч в сторону. Живое божество спустилось по ступеням вниз.
- Встань, Данте, – мягко произнес Гиллиман. – Я не приму подобное унижение от такого человека как ты. Ты один из немногих в эту эпоху, кто заслужил право говорить со мной на равных. Встань. Сейчас же.
Данте сжал зубы от боли, пытаясь подняться. Гиллиман схватил магистра за наплечники и поставил на ноги.
- Прости за этот жест, – произнес Гилиман. – Но я вижу, что ты ранен.
Данте рассеяно кивнул.
- Никогда не преклоняй колени передо мной. Я хочу, чтобы ты стоял рядом со мной в знак уважения. И я прикажу тебе не делать этого, если придется. Я бы предпочел, чтобы наши отношения не основывались на таких условиях. У меня нет времени на почтение, ибо слишком много дел. Хотя, если твои раны велики, ты, конечно, можешь сесть. – Произнес примарх с тенью улыбки.
- Это сон или ведение?
- Ни то, ни другое. Я жив. Я вернулся, чтобы спасти Империум, – произнес Гиллиман.
- Простите меня, мой повелитель, – Данте пришлось сделать шаг назад, чтобы взглянуть примарху в глаза. – Я подвел вас. Я призвал все ордена Крови и пожертвовал ими, чтобы спасти Ваал. Аркс Ангеликум в руинах. Тысячи космических десантников мертвы, а Ваал уничтожен.
- Простить? – спросил Гиллиман. – За что, Данте? Ты остановил их. Когда мы прибыли, флот улья был настолько сильно ослаблен, что мы с легкостью уничтожили его. И пока мы говорим, Крестовый поход Индомитус очищает систему от остатков тиранидов. Ты достиг того, чего могли бы достигнуть лишь немногие, и уничтожил большую часть флота улья. Я бы поздравил тебя, но мои слова меркнут перед тем, чего тебе удалось добиться.
Гиллиман положил руку на плечо Данте.
- Ты спас Ваал от разума улья, командующий Данте, а также огромную часть этого сегментума.
В этот момент Дане заплакал.
- Простите меня, простите, – произнес он. – Я почти проиграл. Я почти проиграл все. Пожалуйста, простите меня.
- Здесь нечего прощать.
Но Данте не слушал. Переполненный болью от ран и чувствами от излучающего присутствия примарха, он рухнул на землю.
[[Категория:Warhammer 40,000]]
[[Категория:Империум]]
