6262
правки
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
Нет описания правки
{{В процессе
|Сейчас= 2930
|Всего = 34
}}
— Да. Уверен, она ободрит людей.
=== Глава пятая ===
''Битва за Приют Веры''
Грубер уже сталкивался прежде с орбитальным штурмом отступников-астартес, поэтому знал, что он за собой повлечёт: войну на всех фронтах сразу — молниеносная атака в сочетании с мощными и одновременными ударами с земли и воздуха, а также, вне всяких сомнений, десантированием из капсул или «Громовых ястребов» для точечной ликвидации ключевых командиров.
Он подготовил, насколько имел такую возможность, эшелонированную оборону купольного жилого блока. Вокруг были возведены стены из сваленных контейнеров, кухонного модуля и развороченных «Арвусов». Расчёты с тяжёлым вооружением вырыли себе стрелковые ячейки. Все бреши перекрыли секциями «Эгиды» и ледяными окопами, откуда можно было вести продольный огонь.
Генерал разделил линию обороны на четыре части, поручив лучшим своим командирам управление одной из четвертей. Каждый обустроил собственный штабной бастион, который был совершенно независим от прочих, чтобы в случае падения одного это никак не повлияло на остальные. Сам Грубер расположил свой отряд в купольном блоке. Из наличествующих танков он создал мобильный резерв в центре, а половину «Гибельных клинков» окопал для огневой поддержки бастионов, чтобы при необходимости обрушить на врагов всю их опустошительную мощь.
В сопровождении отборных телохранителей-касркинов генерал проинспектировал каждый участок обороны. Около половины его бойцов были в спецкостюмах для враждебной среды, остальным же пришлось довольствоваться шинелями и трёмя слоями кадийской униформы, чего, впрочем, было вполне достаточно.
В любом случае, сражение и так не продлится долго, подумал он.
Лалинк осматривал местность в магнокуляры.
— Выдвигаются, — повернувшись на север, сказал адъютант.
Генерал окинул горизонт беглым взглядом. Пока что поводов для волнения не было.
— Они ещё готовятся, — ответил он. — Мы поймём, когда атака начнётся.
Первые лэнс-удары с орбиты низверглись на землю полчаса спустя. Первые три разряда попали в ледяные поля перед бастионом, перегретые лучи подняли столбы пара и кусочков льда. Четвёртый ударил в пустотный щит, и в воздухе с треском вспыхнул синий свет, после чего импульс рассеялся. Барьер выдержал.
Грубер посмотрел вверх и одобрительно кивнул. Он ненавидел ждать. Поскорее бы уж началось. Ему куда легче было реагировать на вражеские действия, чем томиться в ожидании оных.
На протяжении двадцати минут лэнсы проносились у них над головами и били в ледяные поля вокруг.
— Они болваны! — радостно воскликнул Лалинк, пытаясь перекричать грохот разламывающихся глыб. — Им же придётся здесь пройти!
Грубер сжал рукоять меча.
— Это их не замедлит.
Адъютант в замешательстве посмотрел на командира, и тот взмахнул рукой перед собой.
— Они создают себе укрытия.
Лалинк взглянул снова и понял, что их зоны поражения превратились теперь в сплошную мешанину из перебитого льда и воронок от попаданий.
В этот момент через синее небо потянулось блеклое белесое облачко. В считанные секунды их стало пятнадцать, а затем двадцать инверсионных следов, стрелами несущихся прямиком к ним. Грубер кивнул Лалинку, и тогда заревела сирена, зазвучали приказы, послышались молитвы Золотому Трону.
— Кадия стоит! — прокричал Грубер, и боевой клич эхом понёсся по окопам, а уже в следующий миг орудийные платформы «Гидра» и «Сабля» выпустили в небеса пылающие потоки алого трассирующего огня.
Тысячи гвардейцев охватила волнительная дрожь. После сотни дней в горящем аду Кадии Приют Веры казался им, пусть и суровым, но знакомым полем боя. Первые десантные капсулы коснулись поверхности. Едва аппарели-лепестки упали на землю, изнутри во все стороны вырвался шквал ракет и болтерных снарядов. Залп почти никак не навредил кадийцам, однако вынудил их залечь в укрытия, пока приземлялась вторая волна посадочных модулей — и на этот раз из них выскочили гигантские отступники-астартес в силовых латах, чья некогда гордая разделённая на чёрно-белые четверти ливрея была теперь обезображена еретическими символами и гравировками.
Санкционированный псайкер Руут стоял вместе с командным отделением Пятого бастиона на северной оконечности базы. Позади него возвышалась металлическая громада «Борца». Он ощущал страх людей, нервничающих в ожидании битвы. Казалось, ещё чуть-чуть, и обескураживающее чувство поглотит его без остатка, когда психическое напряжение подскочило до предельных высот, но затем началась стрельба, и он ощутил, как облегчение и сосредоточенность бойцов начинает дрожью отдаваться ему в кончики пальцев.
— Ты в порядке? — спросил Иванн.
— В порядке, — отозвался псионик.
Сержант кивнул. Он должен был застрелить Руута, если у того проявится хотя бы малейший признак скверны. Иванн казнил последних двух псайкеров из трёх, к которым его приставляли. Он старался регулярно справляться о его самочувствии. Порча могла возникнуть практически в мгновение ока.
Если сомневаешься, всегда говорил ему инструктор, стреляй.
— В кого ты веришь? — спросил Иванн.
Руут пошатнулся.
— В Императора, — произнёс он, ощущая, как внутри него поднимается волна психической мощи. Естественным инстинктом нетренированного мозга было выпустить энергию в тот же миг, как в поле зрения появится цель, но санкционированные имперские псайкеры отличались от дикарей и шаманов. Их разумы были столь же остры, как стандартный штык-нож, и дисциплинированы не хуже солдат, подле которых псионики несли службу.
Стрельба раздавалась всё ближе. Руут застонал, сдерживая рвущуюся наружу силу. В пятидесяти ярдах от него упала десантная капсула, перегретым металлом проплавив во льду дыру, а затем его штурмовые аппарели с грохотом откинулись.
В следующий миг всё исчезло в буре неистового огня, когда мужчины и женщины Кадии обрушили всё, что у них было, на воинов внутри. Лазерные лучи и тяжёлые болтерные снаряды забили в проём десантной капсулы, но, несмотря ни на что, из пара, дыма и отработанных газов наружу выпрыгнуло десять фигур в силовом облачении.
Один приземлился прямо в окоп, скрывшись в нём едва ли наполовину, и начал истреблять невидимых гвардейцев внутри. Другой провёл огнемётом по низкой широкой дуге, испепелив ещё больше кадийцев. Третий припал на колено и взглядом отыскал командующего бастионом, определив его по эполетам.
— Сэр! Берегитесь! — крикнул один из бойцов командного отделения, отталкивая капитана в сторону, и снаряд попал в человека позади него, забрызгав стенку окопа багрянцем.
«Звезда Махариуса» прикрывала южные подступы, где бойцы объединённых 34-го, 98-го, 664-го и 2003-го полков оттесняли атакующих десантников-предателей обратно в кратерные поля. Свирепые перестрелки озаряли льды непрерывными сполохами. Неприятельские танки продолжали катиться вперёд под огнём тяжёлых орудий кадийцев.
— «Хищник», — доложил Руслан, первый наводчик, различив видневшуюся над ледяным шельфом башню со спаренными лазпушками, уже поворачивающимися в их направлении.
— Крак, — скомандовал он, и длинный остроносый противотанковый снаряд вошёл в казённик главного калибра «Гибельного клинка». Раздался металлический грохот, за которым последовал тихий визг запирающего механизма, а затем он выстрелил.
Мощная отдача тряхнула весь танк. Ему потребовалась секунда, чтобы прильнуть к прицелу. Снаряд врезался в верхушку обледеневшего берега, но, судя по всему, вражеской машине удалось спастись. Он повернулся, выискивая другую жертву, когда пальнула передняя пушка «Разрушитель», и её расчёт наводчиков радостно завопил.
— Есть! Попал! — орал Юрий.
— Отличная работа! — крикнул ему Руслан. Юрий начал войну «пороховым мальчиком», а теперь превратился в наводчика даже лучшего, чем сам Руслан. В те моменты, пока сохранял хладнокровие. — Теперь ищи новую цель. Сфокусируйся.
Руслан заметил мчащийся к ним эскадрон мотоциклистов. Трое, стрелки в колясках поливали огнём бастион рядом с ними.
Мотоциклисты не заметили, как башня «Гибельного клинка» повернулась к ним. Это казалось даже слишком просто.
— Готовы? — крикнул Руслан. Ему уже не терпелось сделать выстрел.
— Готовы! — ответил его расчёт. Руслан не стал ждать дольше и выстрелил.
Отдача снова швырнула его назад.
Лёд взорвался снежной метелью. Когда она рассеялась, на месте эскадрона осталась лишь воронка, усеянная тёмными горящими обломками.
— Цели поражены, — подтвердил он. — Все три!
Передние и кормовые расчёты победно закричали.
— Помог как раз вовремя, — заметил Даниил из спонсона левого борта. Его лазпушку заклинило ещё на Кадии, и он провёл всё путешествие, ремонтируя и заново собирая установку.
Теперь, записав на свой счёт первое убийство, Руслан чувствовал себя в благодушном расположении духа.
— Как дела с лазпушкой? — поинтересовался он, высматривая следующую цель.
— Очень хорошо, — отозвался Дании. Сверкнула вспышка, когда лазерное орудие сделало очередной выстрел. — Тебе следовало бы спросить того фреккового верзилу в силовой броне… — произнёс он. — О, постой-ка, я только что снёс ему башку. — Даниил развернул пушку, вслед за чем последовал резкий сполох и грохот, и отсек быстро наполнился едким дымом.
— Какого чёрта? — закричал Юрий, хотя все они поняли, что случилось, ещё до того как дым рассеялся, и Леонид вытащил тело Даниила из кресла. Одежда стрелка обгорела и дымилась. Весь его правый бок был красным и воспалённым, кожа — опалена.
Он плюхнулся на палубу, с глухим звуком стукнувшись головой о металлический корпус «Гибельного клинка».
— Мёртв, — сказал Леоин, волоча тело соратника в кормовую часть, за снарядный погреб.
— Перегрев? — крикнул вниз Руслан, и Юрий, нагнувшись, руками разогнал дым. Он увидел спусковой крючок лазерной пушки в тот же миг, как заметил аккуратную круглую дырочку, пробитую в четырёхдюймовом керамитном борту.
Он уже собирался заговорить, как вдруг в отверстие залетела граната.
— Граната! — в последнюю секунду раздался его возглас.
Этого оказалось недостаточно. Взрыв наполнил танк бурей металлических частиц. Дым всё ещё рассеивался, когда Руслан увидел ногу. Он понятия не имел, кому она принадлежала, и продолжал подниматься с пола, когда по крыше «Гибельного клинка» загремели тяжёлые шаги.
Кто-то неторопливо, едва ли не вальяжно, прошёл к корме огромной машины, после чего остановился. Внезапно Руслан всё понял. Фигура встала над боеукладкой.
На мгновение он запаниковал, но затем увидел, что его канониры успели захлопнуть дверь в снарядный погреб.
— Хвала Трону, — произнёс он в затянувшейся ещё на несколько секунд тишине. Стены погреба были дополнительно укреплены слоями керамита и аблативных экранов. Потребуется…
Мультимелта пробила защиту в несколько дюймов с такой лёгкостью, словно та была из мокрой бумаги.
«Звезда Махариуса» стала первым «Гибельным клинком», уничтоженным в тот день.
Санкционированный псайкер Руут сидел, не поднимая головы, в углу окопа. Воздух над ним скворчал от озона. Лазерные лучи с шипением били в снег. Лай болтеров не стихал ни на миг. Его пистолет оставался в кобуре. Пальцы были напряжены и вытянуты. Он чувствовал, что сила внутри него дошла до нужной кондиции.
— В кого ты веришь? — прошипел Иванн. Его надзиратель был прямо у него за спиной.
— В Императора, — отозвался Руут.
Он чувствовал, как они идут в его сторону. Кадийцы пятились по окопу, упирая лазвинтовки в плечо наизготовку.
Внезапно они отлетели назад, дёргаясь подобно марионеткам от рвущихся внутри них масс-реактивных снарядов. Ледяные стены забрызгало кусками человеческой плоти. На лицо Руута попало что-то влажное. Он вытер щеку, и увидел на рукаве кровь. Впрочем, ему приходилось видать и похуже.
— Готов? — спросил псионик.
Иванн кивнул.
Хорошо, — произнёс Руут. — Начинаем.
Санкционированный псайкер шагнул вперёд. По участку траншеи к нему шагал космодесантник в чёрно-белых доспехах. Стенки окопа достигали ему лишь до живота. В одной руке он сжимал массивный болтер, в другой — жужжащий цепной топор, с которого скапывала кровь.
Враг выглядел будто лев, углядевший добычу, в одно мгновение подметив всё, что ему нужно было знать. Он поднял болтер и надавил на спусковой крючок так, чтобы выпустить три масс-реактивных болта. Медные снаряды снесло влево, перед самим лицом астартес-предателя, когда оружие взорвалось у него в руке.
Рууту потребовалось лишь толика пси-силы, чтобы, словно пальцем, заткнуть ею ствол болтера. Подобный трюк он уже проворачивал прежде. Неожиданный ход подарил ему секундное преимущество.
Космодесантник продолжал идти вперёд. Если произошедшее как-то и встревожило его, он не подал виду. Воин небрежено выронил болтер, достал болт-пистолет, разогнал зубья цепного топора до максимума, и перешёл на бег.
Руут упёрся ногами в утрамбованный лёд. Он представил в воздухе перед собой кулак из стали. Псайкер поднял руку, закрыл глаза и направил этот кулак прямо во врага. Псионическая сила толкнула его вперёд подобно подхватывающему пёрышко ветру. Кулак попал отступнику точно в грудь, пройдя сквозь его силовой доспех, кости и одно из сердец, после чего вышел из спины и погрузился на тридцать футов в толщу льда.
Руут ощутил его силу. Он открыл глаза и увидел опускающийся цепной топор.
Кровь Руута окропила лицо Иванна, когда тот рухнул на спину от ужаса.
Космодесантник повернулся и схватил надзирателя за ногу.
Иванн принялся лягаться и извиваться. Он выстрелил из лазпистолета и попал. Он точно попал, но существо даже не пошатнулось. Трон! Да у него в груди зияла дыра размером с кулак!
Космодесантник поднял дёргающегося сержанта на уровень шлема, и лицо Иванна оказалось прямо напротив его маски.
— Ты напуган, человечек? — прошипел отступник голосом столь тихим, что от него в жилах стыла кровь.
Иванн потерял контроль над своим кишечником.
— Почему ты ещё жив? — спросил он, глядя на кровавое месиво в груди существа.
— Потому что я хочу ''мести'', — прошипел космодесантник, и резким движением латницы сломал Иванну шею.
