3863
правки
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
м
Натаниэль Гарро — бывший агенция-примусГалактика в огне. Надежды на славное будущее, бывший боевой капитан Гвардии Смертизадуманное Императором для человечества, уничтожены. Его любимый сын Хорус отвернулся от света отца и принял Хаос.
Хелиг Галлор — бывший легионер Гвардии СмертиАрмии могучих и грозных космических десантников схлестнулись в жестокой гражданской войне. Когда-то эти непобедимые воины сражались плечом к плечу, как братья, завоёвывая Галактику и собирая разрозненное человечество под знамёна Императора. Теперь же братство раскололось.
'''Имперская Армия'''Маэд Костагар — капитан, гарнизон Мармакса, уровень Дилекцио
Маэд Костагар Рольд Грефф — капитанрядовой, гарнизон Мармакса, уровень Дилекцио, гарнизон Мармакса
Рольд Грефф — рядовой солдат, уровень Дилекцио, гарнизон Мармакса
'''Прочие'''Эуфратия Киилер — живая святая, бывший летописец
Эуфратия Киилер — Живая Святая, бывший летописец
::::::::::«Последние Книги Взора», Хирундус Яго [датировка неизвестна]
::::::::::приписывается летописцу Игнацию Каркази, М31
==ГЛАВА 1==
'''Пиршество пепла'''
'''Последний среди из немногих'''
'''Ты знаешь её'''
Воину пришлось преодолевать участкиМертвецы — мужчины и женщины в серой панцирной броне местного гарнизона — валялись там же, где стены коридоров оказались разорваны снарядамии пали, пробираться по грудам закопчённых обломков наполовину засыпанные пеплом и — зачастую — по кошмарным на вид останкам убитых защитниковразбитой кирпичной кладкой. Некоторые продолжали сжимать оружие, и стволы винтовок сверкали маслянистым радужным блеском испорченного жаром металла. Гигант видел обожжённую изнутри лопнувшую плоть, отмечавшую многих солдат, и опухшие от токсинов лица, смотревшие в небеса невидящими глазами. В последние минуты их жизни Смерть коснулась каждого ужасом и агонией.
Следы разрушения и резни становились тем масштабнееСледуя внезапному порыву, чем ближе воин приближался проверил показания датчиков воздуха, после чего снял свой серый боевой шлем и прикрепил к вершине. Внутри башни располагалась батарея лазпушек, что обрушивали на врага лучи багрового ада магнитному замку на протяжении всего ночного сражения, вызывая залпы концентрированного ответного огнябедре. В конечном итоге винтовая лестница вывела бойца на верхний этажЗатем он устремил взор наверх, всё ещё остававшийся неповреждённымза отсутствующую крышу башни, где его встретил пропитанный дымом холод дня. Среди изломанных развалин минарета гудели порывы сильного ветрачтобы хоть мельком увидеть то, несущего с собой частицы перемешанного с песком грязного, мокрого снегачто видели павшие.
Мертвецы — мужчины и женщины в серой панцирной броне местного гарнизона — валялись там же, где и палиХмурое небо отличалось странным, наполовину засыпанные пеплом и разбитой кирпичной кладкойболезненным оттенком. Некоторые всё ещё продолжали сжимать оружиеЕго испещряли полосы тянущихся с севера на юг чёрных облаков, стволы винтовок сверкали маслянистым радужным блеском испорченного жаром металла. Воин видел обожжённую изнутри лопнувшую плотьа ветер доносил звуки, отмечавшую многих солдаткоторые, и опухшие от токсинов лица другихесли прислушаться, смотревшие в небеса невидящим взоромвполне могли представлять собой чьи-то голоса. В последние минуты сотнях метров над периметром протяжённой линии обороны металлические птицы ловили слабый солнечный свет, суетливо кружась друг за другом и обмениваясь потоками раскалённой до температуры светила плазмы своих орудий. Пронзительный вой их жизни Смерть прикоснулась к каждому из них дланями ужаса моторов и агониислабеющее рявканье пушек достигали ушей воина сквозь иной ровный звук, доносившийся издалека, — низкий барабанный бой, что напоминал биение гигантского сердца.
Следуя внезапному импульсу, воин проверил показания датчиков воздуха, после чего снял свой серый боевой шлем За сцепившимися в бесконечном воздушном бою атмосферными истребителями и прикрепил его к магнитному замку диковинными на бедревид грозовыми штормами медного оттенка, в беспредельной вышине красноватых небес Гималазии вырисовывались смутные очертания железных исполинов. Затем он устремил взор наверхНа околоземной орбите парили причудливые формы — некоторые из них пылали, за отсутствующую крышу башнидругие потрескивали от мощи магической энергии. Тут и там дрейфовали космические корабли размером с города-государства, чтобы хотя бы мельком увидеть тои столь велики были их число и масса, что видели павшиеблизость звёздных левиафанов искажала гравитационные и магнитные поля планеты, вызывая изменения погодных условий от одного полюса до другого.
Хмурое небо над ним отличалось страннымНебеса Терры больше не были владениями Империума Человечества, болезненным оттенкомо нет, подумал воин. Они принадлежали Хорусу Луперкалю, будь проклято его испещряли полосы тянущихся с севера на юг чёрных облаков, в то время как ветер доносил звуки, которые, если прислушаться, вполне могли представлять собой чьи-то голоса. В сотнях метров над периметром протяжённой линии обороны металлические птицы ловили слабый солнечный светимя, кружась вероломному магистру войны и метаясь вокруг друг друга, обмениваясь потоками раскалённой до температуры светила плазмы своих орудийсражавшимся под его знаменем легионам предателей. Пронзительный вой их моторов Лишь камни и слабеющее рявканье пушек достигали ушей воина сквозь иной ровный звукгрязь удерживались теми, доносившийся издалека — низкий барабанный бойкто хранил верность Императору, напоминающий биение гигантского сердцаи даже они постепенно ускользали из рук верных.
За сцепившимися в бесконечном воздушном бою атмосферными истребителями Вздохнув, гигант сделал шаг по шаткому выступу из разрушенной каменной кладки и диковинными на вид грозовыми штормами медного оттенка, в беспредельной вышине красноватых небес Гималазии вырисовывались смутные очертания чего-то иногоизрезанного лазерами оуслита. Исполинские причудливые формы парили Он позволил взгляду опуститься на околоземной орбите — некоторые из них пылали, другие потрескивали от мощи магической энергии. Тут и там дрейфовали космические корабли размером с города-государства, и столь велико было их число и масса, что близость звёздных левиафанов искажала гравитационные истерзанное поле битвы под минаретом и магнитные поля планетыопустошённый пейзаж, вызывая изменения погодных условий от одного полюса уходящий до другогосамого горизонта.
Небеса Терры больше не были владениями Империума Человечества, о нетВеретенообразная башня оставалась единственным в округе сооружением, размышлял воинкоторому повезло пережить недавний натиск изменников. Они принадлежали Гору ЛуперкалюВырастая из потрескавшейся и разрушенной громады бастиона Колоссов, ''будь проклято его имя''она устремлялась в выжженные небеса, вероломному магистру войны подобно обвиняющему персту скелета на вершине обезглавленной горы. Казавшийся бесконечным ковёр из щебня тянулся к выпотрошенной оболочке братской крепости Корбеник Гар и сражавшимся под его знаменем легионам предателейв направлении Города Зрения. Лишь камни Впереди стояли ещё не тронутые Фасадные врата и грязь удерживались темивнешние районы великого Императорского Дворца, кто хранил верность Императоруно в зловеще-красном трупном свете подобные лабиринту городские агломерации напоминали фигуры, и даже они постепенно ускользали вырезанные из рук верныхстарых костей.
ВздохнувЛицо воина повернулось на звук сердцебиения, в сторону Львиных врат и того, воин сделал ещё один шагчто лежало за ними. Прищурив глаза, ступая по шаткому выступу из разрушенной каменной кладки он поднял побитый монокуляр и изрезанного лазерами оуслита. Он позволил своему взгляду опуститься на расколотое поле битвы под минаретом устремил взор вдаль, изучая каньоны обломков и опустошённый пейзажвздымающуюся стену густого непроглядного дыма, уходящий до самого горизонтаскрывавшую большую часть зоны боевых действий.
Веретенообразная башня оставалась единственным в округе сооружениемЛегионер различал ярко-алые фигуры, которому повезло пережить недавний натиск изменников. Вырастая из потрескавшейся и разрушенной территории гигантского Бастиона Колоссовчто группами двигались среди развалин: кто-то пешком, башня устремлялась в выжженные небеса подобно обвиняющему персту скелета кто-то на вершине обезглавленной горытанковой броне или размытых эффектом антигравитационных полей спидерах, несущихся по разбитым, засыпанным останками уничтоженных зданий улицам. Огромный Все они отступали — более тоговероятно, казавшийся бесконечным — ковёр из щебня тянулся к выпотрошенной оболочке братской крепости Корбеник Гар более надёжным и в направлении Города Зрения. Впереди воина Передние врата укреплённым опорным пунктам, оставляя позади мёртвые зоны и внешние владения великого Императорского дворца всё ещё оставались нетронутыми, но в зловеще-красном трупном свете подобные лабиринту городские агломерации напоминали фигуры, вырезанные из старых костейотравленные квадранты последних боёв.
Лицо воина повернулось в направлении звука сердцебиенияТо были остатки арьергарда воинства брата-капитана Ралдорона — сыновья IX легиона, благородные Кровавые Ангелы Сангвиния. В последние отчаянные часы именно они и Белые Шрамы под началом самого Кагана вели войну с захватчиками Хоруса. Побоище между лоялистами и предателями оказалось жестоким и душераздирающим, однако в сторону Львиных врат этом конфликте новые стандарты ужасов и тогоразрушений устанавливались ежедневно — так что, по итогу, прошедшая битва мало что лежало за нимизначила. Прищурив глаза, он поднял побитый монокуляр и устремил взор в дальЛиния, изучая каньоны обломков которую так упорно обороняли Кровавые Ангелы и вздымающуюся стену густого, беспроглядного дымаБелые Шрамы, скрывавшую большую часть зоны боевых действийне могла удерживаться бесконечно.
Легионер различал ярко-алые фигурыНаконец, что двигались стаями среди развалин: кто-то пешком, кто-то на танковой броне или размытых эффектом антигравитационных полей спидерах, несущихся по разрушенным, засыпанным останками уничтоженных зданий улицампоступил приказ. Все они отступали — скорее всего, к более надёжным и укреплённым опорным пунктам, оставляя позади мёртвые зоны Восточные бастионы были объявлены непригодными для дальнейшей обороны и отравленные квадранты последних боёвброшены перед лицом наступления врага.
То были остатки арьергарда воинства брата-капитана Ралдорона, сыновья IX легиона, благородные Кровавые Ангелы Сангвиния. В последние отчаянные часы именно силы Ралдорона и легион Белых Шрамов под командованием самого Кагана вели войну с захватчиками Гора. Побоище между лоялистами и предателями оказалось жестоким и душераздирающим, однако в этом конфликте ежедневно устанавливались новые стандарты ужасов и разрушений — так что, в конечном итоге, прошедшая битва мало что значила. Линия, которую так упорно обороняли Кровавые Ангелы и Белые Шрамы, не могла удерживаться бесконечно''Врага''.
Наконец, приказ был отдан. Восточные бастионы больше не могли удерживаться верноподданными силами должным образом, так что они были объявлены непригодными для дальнейшей обороны и брошены перед лицом наступления врагаКак же сильно это слово жгло душу воина.
''ВрагаВ прежние времена, которые ныне казались другой жизнью, совершенно иным уровнем бытия, он ступал в одном строю с теми, против кого Кровавые Ангелы и Белые Шрамы сейчас бились до последнего вздоха. До великого предательства на Исстване, в бесчисленных праведных битвах и благородных крестовых походах воин гордился тем, что является частью XIV легиона, Гвардии Смерти. Теперь же у него остались только стыд, скорбь и ненависть к тем, кто некогда был его братьями по присяге. Их растоптанные клятвы Терре и Империуму превратились в стигматы на его сердце — раны, которые невозможно исцелить, ибо простить подобное он не сможет никогда.''
Как же сильно эти слова жгли душу воинаЛегионер смотрел сквозь отступающие ряды Кровавых Ангелов — единственных верных сил, что оставались на поле брани, ибо Белые Шрамы уже покинули лагерь в поисках лучших возможностей скрестить клинки с предателями, — и вдаль, на стену клубящегося дыма, что отмечала край наступления предателей.
В прежние временаНо это был не просто дым. Тот, которые ныне казались иной жизньюкто изучил бы его как следует, совершенно иным уровнем бытияпонял, он ступал в одном строю что туманный покров движется против ветра с теми, против кого Кровавые Ангелы и Белые Шрамы бились теперь до последнего вздоха. До великого предательства на Исстване, в бесчисленных праведных битвах и благородных крестовых походах воин гордился тем, что является частью XIV легиона, Гвардии Смерти. Теперь же у него остались только стыд, скорбь явным и ненависть по отношению к тем, кто когда-то были его братьями по присягесознательным намерением. Их растоптанные клятвы Терре и Империуму превратились в стигматы на его сердце — раныДаже за километры космодесантник видел мерцание света, которые невозможно исцелить, ибо простить подобное он не сможет уже никогдаотражённого от миллионов крошечных крылышек чумных стай.
Легионер смотрел сквозь отступающие ряды Кровавых Ангелов В дымке шагали исполинские фигуры высотой с жилые дома — единственных верных силнеумолимые, остававшихся на поле брани, ибо Белые Шрамы уже покинули лагерь они двигались в поисках лучших шансов скрестить клинки с предателями — едином неторопливом темпе. Их грузные шаги достигали ушей воина ровным ритмом барабанного боя порченой стали и вдаль, на стену клубящегося дыма, что отмечала край наступления предателейржавого железа о землю.
Но это был ''не просто'' дымГигантские двуногие боевые машины Легио Мортис маршировали вперёд, с каждым мгновением сокращая дистанцию до стен Внутреннего дворца. Спустя несколько часов они окажутся на оптимальном расстоянии — и начнётся новый огненный дождь. ТотОтринувшие былые обеты механикумы, кто изучил бы его как следуетставшие лизоблюдами вероломного Хоруса, увидел бы«Полководцы», что туманный покров движется против направления ветра с явным «Разбойники» и сознательным намерением«Иконоборцы» Мёртвых Голов оставят после себя одну лишь радиоактивную пыль. Даже Где-то у ног этих богомашин-убийц двигались пропитанные скверной легионеры Гвардии Смерти, фаланга за километры воин мог увидеть мерцание светафалангой, а также нечистые твари, отражённого от миллионов крошечных крылышек чумных стайс которыми те заключили союз.
Среди дымки шагали исполинские фигуры высотой с жилые дома — неторопливые и неумолимыеЕго братья явились за ним, они двигались как один в неторопливом ритме. Каждый их грузный шаг достигал ушей воина ровным ритмом барабанного боя порченой стали он чувствовал это костями и ржавого железа о землюкровью.
Гигантские двуногие боевые машины Легио Мортис маршировали вперёд, с каждым мгновением сокращая дистанцию до стен Внутреннего дворца. Спустя несколько часов они окажутся на оптимальном расстоянии, и начнётся новый огненный дождь. Отринувшие былые обеты механикумы, ставшие лизоблюдами вероломного Гора, «Владыки войны», «Разбойники» и «Иконоборцы» Голов Смерти оставят после себя одну лишь радиоактивную пыль. Где-то у ног этих богомашин-убийц двигались пропитанные скверной легионеры Гвардии Смерти, фаланга «Они пришли за фалангой, а также нечистые твари, с которыми те заключили союзвсеми нами».
Его братья явились за нимВ каждом уголке колоссального пространства Дворца бушевали тысячи маленьких сражений, он чувствовал это своей кровью где принимали участие многие батальоны солдат, авиаторов, артиллеристов, боевых машин и костямилегионеров. Они пришли за всеми намиОпустошению подверглись целые районы, повсюду валялись тела непогребённых мертвецов, брошенных разлагаться и гнить собственными товарищами — ибо у тех попросту не было времени позаботиться о каждом из бесчисленных павших.
В каждом из уголков колоссального пространства Дворца бушевали тысячи маленьких сражений, в которых принимали участие бесчисленные батальоны солдат, авиаторов, артиллеристов, боевых машин и легионеров, погрузившихся в горнило свирепых боёв. Опустошению подверглись целые районы, повсюду валялись тела непогребённых мертвецов, брошенных разлагаться и гнить собственными товарищами — ибо у тех попросту не было времени позаботиться о каждом из бесчисленных павших. Над Надо всем вокруг навис саван самой страшной войны, которую какую когда-либо знала эта планета, густая вонь обратившихся в ничто жизней, израсходованного прометия и кордита превращала превратила атмосферу в даже не пытавшуюся развеяться сплошную погребальную дымку. Не было преувеличением озвучить мысль сказать о том, что эти отчаянные времена отдавали привкусом конца всех днеймироздания, апокалипсисом, который в скором времени вскоре во всей своей полноте сотрёт власть человечества с лица его родного мира.
Рука воителя опустилась к висевшему на поясе грозному мечуКто-то ещё поднимался по узкой лестнице, пальцы сжались на рукояти оружия. Он не чувствовал непосредственной опасностидвигаясь по его следам, но кто-то столь же неподходящих габаритов для того, чтобы вытащить клинок, ему потребуется время, равное одному-единственному удару сердца. На собственном горьком опыте он усвоил, что ослабить бдительность — значит, навлечь бедукоридора человеческих размеров.
Гарро сжал губы в В ответ на завуалированный вызовНатаниэль сжал губы, испытывая неуверенность в отношении от того, куда ведёт этот разговор.
''Власть страха.''
Устройство ожило с тихим жужжанием, воспроизводя дымчатую сферу голографического светаВторой воин продемонстрировал ему сверкающий гололитический бриллиант. Кристаллическая решётка алмаза переводила Внутри его содержимое в трёхмерные изображениясложной кристаллической структуры могли содержаться огромные массивы данных или изображений, которые колебались и танцевали между двумя воинамибыло почти нереально уничтожить. Галлор вставил драгоценный камень в считывающую матрицу тактического проектора в углу помещения.
''Он действительно знал её.''
Гарро Натаниэль покачал головой.
Натаниэль Гарро полагал, что Эуфратия в безопасности, что она хорошо защищена и скрывается в одном из самых безопасных убежищ, что находятся во власти владениях Императора, но увидеть её вот так, её смеющееся лицо, обращённое к смеющейся небесам и открытое открытой для нападения в любой момент… момент... Резкий шок от осознания увиденного заставил Гарро бывшего капитана сжать кулаки.
''«Без неё,'' — размышлял он, — ''я бы пропал».''
''Он уставился на изображение, пытаясь проникнуть в мысли Киилер. «Что могло заставить её подвергнуть себя настолько столь большой опасностиугрозе, оказавшись у всех на виду посреди зоны боевых действий?»''
Галлор Хелиг убрал гололитический бриллиант, и проецируемое изображение исчезло. Он взвесил вещицу в руке, а затем добавил ещё кое-что: — Скажу так — приготовься к разочарованию. Она не похожа на женщину, которая легко покорится воле другого, будь то человек, легионер... или бог.
— Скажу так, — продолжил он. — Приготовься к разочарованию. Она не похожа на женщину, которая с лёгкостью покорится воле другого, будь то человек, легионер… или бог.
==ГЛАВА 2==
'''Мармакс'''
'''Только истина'''
'''Шёпоты'''
Стараясь не думать о том, что кончаются зарядные батареи — или патроны для стабберовОна выскочила из укрытия и прикончила ближайшего ублюдка-культиста, или аптечки, или бойцы — Костагар всадила свежую батарею карабкавшегося в казённую часть своей пушки, защёлкнув её одним движением запястьясторону по наклонной стене. Старое оружие вновь загуделоЭтот отброс — а именно так прозвали их гнусную породу солдаты, надёжное— был весь обмотан промасленными зелёными лентами и взбирался вверх по крутому склону с помощью грубых наручных когтей, что твой рассвет, вознаграждая её за доверие и заботу куда лучше любого сваренных из её бывших мужейкусков ржавого железа. К сожалению, остававшиеся в распоряжении её солдат батареи начинали садитьсяЛицо его было раскрашено чем-то грязным, их становилось всё труднее перезаряжатьмазня на коже изображала три грубых круга, раз за разом они всё быстрее теряли свою мощность. Об этом Костагар тоже пыталась не думатьобрамлявших безумные глаза и разинутый рот.
Она выскочила из укрытия Луч Костагар пронзил грудь отброса и прикончила ближайшего ублюдка-культиста, карабкавшегося в её сторону по наклонной стеневзорвал его спину вихрем перегретой крови. Этот отброс, а именно так прозвали их гнусную породу солдаты, был весь обмотан чумазыми зелёными лентами и пробирался вверх Мертвец покатился вниз по крутому склону с помощью грубых наручных когтей, сваренных из кусков ржавого железаврезаясь в десятки карабкающихся ниже товарищей. Лицо его было раскрашено чемКого-то грязнымоборванный труп забрал с собой в туман войны, мазня на коже изображала три грубых кругано врагов по-прежнему оставалось слишком много. Каждый последующий час казалось, обрамлявших безумные глаза и разинутый ротчто бастион осаждает целая армия.
Луч Костагар пронзил грудь отброса и взорвал его спину У одних были когти или лестницы из «помнящего металла», у других — всевозможные инструменты, шахтёрские кирки или отбойные молотки. Некоторые использовали тросы, свисавшие с вбитых в вихре перегретой кровикамень пневматической пусковой установкой скоб. Мертвец покатился вниз Культисты карабкались по склонувнешним ярусам бастиона Мармакс, распевая песни и требуя крови, врезаясь в десятки карабкающихся ниже товарищейубивая всех на своём пути. Некоторых он забрал с собойСловно кровожадные звери, когда его оборванный труп исчез средь тумана войныони захлёстывали уровень за уровнем, но врагов по-прежнему оставалось слишком много. Каждый последующий час казалосьвынудив силы под командованием Костагар запечатать лестничные клетки и лифтовые шахты на нижних этажах, что бастион осаждает целая армиязабаррикадировавшись в одном месте.
У одних были когти или лестницы Мужчины и женщины вокруг капитана составляли лоскутное воинство из «помнящего металла»выживших бойцов доброго десятка различных рот, которых удалось собрать воедино благодаря её, Маэд, у других мудрости — всевозможные инструментыили, шахтёрские кирки или отбойные молотки; некоторые использовали тросыбыть может, свисавшие со вбитых в камень пневматической пусковой установкой скобглупости. Культисты карабкались по внешним ярусам бастиона Мармакс, распевая песни Их униформа и требуя кровиснаряжение выглядели начисто лишённым единообразия набором всего, убивая всё на своём путичто они унесли после разгрома своих подразделений. Один уровень за другим уже пали жертвами их хищничестваКапитан рассредоточила людей по основным подступам, вынуждая силы под командованием Костагар запечатать лестничные клетки и лифтовые шахты на нижних уровнях, забаррикадировавшись в одном местес половиной доступной огневой мощи против десятикратно превосходящего по численности врага.
Мужчины Разодетые гвардейцы и женщины вокруг капитана представляли собой лоскутное воинство из выживших бойцов доброго десятка различных ротпростые линейные пехотинцы. Фельджандармерия и служащие тыла. Все они и множество других, которых удалось собрать воедино благодаря еёвооружённые лазерными винтовками и пулемётами, Костагарбаллистическими игломётами и гранатомётами. Единственное, что всех их объединяло, мудрости — иливоля сражаться. Желание продолжать борьбу вместе, быть может, глупости. Их униформа и боевое снаряжение выглядели начисто лишённым единообразия набором всегонаплевав на горькое осознание рока, что они унесли после разгрома своих собственных подразделений. Капитан рассредоточила их по основным подступам, с половиной доступной огневой мощи против десятикратно превосходящего собрался у их по численности врагаворот.
Разодетые гвардейцы и простые линейные пехотинцыВ глазах Костагар читалась решимость убийцы. Фельджандармерия и военнослужащие тыла. Все они и множество других, вооружённые лазвинтовками и стабберами, баллистическими метателями дротиков Маэд целилась осторожно — и гранатомётами, а единственное, что всех их объединяло — это воля сражаться. Желание ''продолжать'' борьбу вместе с осознанием чёртовой горькой правды о роке, что собрался у их воротни один её выстрел не пропадал впустую.
В глазах Костагар читалась решимость убийцы — действуя Никто точно не знал, откуда взялись отбросы со своим безумием и покрытыми грязью да татуировками в виде тройственных символов телами. Некоторые из младших офицеров говорили, что предатели привезли их на Терру с известной осторожностьюпокорённых миров, она прицеливалась что все они были рекрутами, прошедшими химическую обработку для службы в ударных частях. Другие со страхом перешёптывались, будто имеют дело с изменившимися пленниками и стрелялаперебежчиками, марионетками, брошенными на те самые бастионы, и ни один из её выстрелов не пропадал впустуюкоторые когда-то в прошлом они могли оборонять.
Никто точно не зналКостагар сомневалась, откуда взялись Отбросы со своим безумием и покрытыми грязью да татуировками в виде тройственных символов теламичто последнее было правдой. Некоторые из младших офицеров шептались, будто предатели привезли их на Терру с покорённых миров, что все они были рекрутами, прошедшими химическую обработку для службы в ударных частяхМятежники пленных не брали. Другие со страхом перешёптывались, что имеют дело с изменившимися пленниками и перебежчиками, марионеткамиИ больше всего она страшилась не стирания разума, брошенными на те самые бастионыно того, которые когда-то в прошлом они могли оборонятьчему предшествуют атаки отбросов.
Костагар сомневаласьСегодня уровень Дилекцио осаждала вражеская ауксилия, а это значило, что последнее было правдой. Мятежники пленных не брали. И больше всего она страшилась не стирания собственного разума, но того, чему предшествуют атаки Отбросовв скором времени явятся настоящие завоеватели — легионы запятнавших свои обеты Астартес под знамёнами магистра войны.
Сегодня уровень Дилекцио осаждала вражеская ауксилия, а это означало, что Отбросы служили лишь зачином одной конкретной битвы в скором времени явятся настоящие завоеватели продолжающейся осаде Императорского Дворца — легионы запятнавших эти тупые инструменты невеликого воинского таланта стали удобным средством ослабления оборонительных линий вокруг Мармакса. Они потратят свои обеты Астартес под знаменем магистра войныничтожные жизни в стремлении подавить крепостную артиллерию, подрывая боевой дух защитников, сводя на нет их усилия и тем самым подготавливая почву для неизбежного удара молота.
Отбросы были только началом одной конкретной битвы — Что они творят?! — раздался пронзительный крик молодого парня в продолжающейся осаде Императорского дворца панцирной броне, стрелявшего по вражеской орде из пулемёта с барабанной подачей. Палил он очередями, широко выпучив глаза. — эти тупые инструменты невеликого воинского таланта стали удобным средством для ослабления оборонительных линий вокруг Мармакса. Они потратят свои ничтожные жизни в стремлении подавить крепостную артиллериюЭто шлюхино отродье что, подрывая боевой дух защитниковплодится там, сводя как крысы? Слишком уж их усилия на нет и тем самым подготавливая почву для неизбежного удара молота.много!
— Что бы там ни былоГрефф машинально кивнул, продолжать стрельбуно женщина знала, — крикнула капитан, заставив юношу испуганно вздрогнуть. ''«Греффчто кроется в его взгляде. Его зовут Рольд Грефф»''Парень терял самого себя, — напомнила она себе. Боец не видел еёстрашась, притаившуюся поблизости за тем же ограждениемчто каждый удар его сердца может оказаться последним. — Пока до них не дойдёт смысл нашего сообщения, ясно?
Грефф машинально кивнулКак и Рольд, но она все остальные тоже вели огонь по наступающим верхолазам. Костагар держалась на несвежем рекафе, палочках лхо и самом минимуме драгоценного сна. Она знала, что кроется за спиной притаилась тень усталости и, если она позволит ей приблизиться, та заключит Маэд в его взглядесвои объятья. Парень терял самого себя, страшась, что каждый удар его сердца может оказаться последнимПотащит за собой. Смутит мысли.
Как и Рольд, все остальные тоже вели огонь по наступающим верхолазам. Костагар держалась на несвежем рекафе, палочках лхо и самом минимуме драгоценного сна. Она знала, что за спиной её притаилась тень усталости, и «И если она позволит ей приблизиться, та заключит её в свои объятьяэто произойдёт. Потащит её за собой. Смутит её мысли.»
''«И если это произойдёт…»'' Враг ...враг воспользуется полученным преимуществом и поглотит их всех.
''«Мы здесь последние. Если мы падём… падём... бастион Мармакс будет потерян».''
«Ни — Ни шагу назад!», «Ни — Ни шагу назад!», «Ни — Ни шагу назад!»
Голоса Из дружного хора голосов прорезались звуками звуки стрельбы, когда защитники бастиона вновь начали огрызаться. Лазерные лучи рассекали прочертили дым, раскалывая рассекая молекулы воздуха с пронзительным визгом парового котла. Крупнокалиберное стабберное пулемётное вооружение, будь то переносные единицы орудия или же тяжёлые орудия для стрельбы с плеча плечевые пушки с магазинным питанием, обрушивали одинаково яростно обрушивало свой смертоносный боезапас на беспорядочную массу Отбросов с одинаковой яростьюотбросов.
''«Я позволю им кричать«Пусть кричат,'' — подумала онаженщина. — ''Может наступить миг, когда это оружие останется единственным во всём оружием в их арсенале».''
Костагар Маэд поднялась на ноги, готовая продолжить свои вопросыготовя новый вопрос, но тут её внимание привлёк крик, доносившийся из-за крепостной стены. Солдат Грефф подбежал к своему капитану, тяжело дыша в разреженном разрежённом гималазийском воздухе.
Эти Капитан услышала звуки были не единственнымибоя ещё до того, как они добрались до пункта назначения. Громкие вопли агонииМетодичный грохот болтерного огня по стенам звучал подобно раскатам грома, обрывавшиеся совершенно внезапно, глухой рокот кракно Маэд всё-гранаттаки осмелилась подойти к самому краю зубцов и взглянуть на широкий каменистый склон. Она увидела, как Сквозь клубы дыма разглядеть хоть что-то непонятное закружилось было весьма непросто, но ей удалось распознать короткие дульные вспышки и покатилось прочьструи выбрасываемого пламени, словно подброшенное с одного из нижних уровней в воздух, после чего рухнуло на далёкую землю внизуосвещавшие дымку изнутри.
— Это был человекЭти звуки были не единственными. Громкие вопли агонии, — заметил Греффобрывавшиеся совершенно внезапно, глухой рокот крак-гранат. Она увидела, как что-то непонятное закружилось и покатилось прочь, словно подброшенное в воздух с немалым риском для своей головы выглянув одного из укрытиянижних уровней, после чего рухнуло на далёкую землю внизу. — Отброс?
Орудия внизу умолкли, и находившиеся в квадранте солдаты напряглись— Они что, подняв лазвинтовки в предвкушении тогодерутся между собой? — озвучила собственные мысли Костагар. Если так, то для противника это что же последует дальше-то новенькое.
Никаких больше Отбросов, никаких безумцев и призывников. Пред нею предстали сотворённые гением Самого Императора воители, и с каждым из них не справились бы и все её солдаты вместе взятые. В кулаках размером больше человеческого черепа они сжимали стрелковое оружие и мечи. Легионеры с ног до головы были облачены в доспехи, способные выдержать попадание танковых снарядов«Легионеры».
ПоговаривалиНикаких больше отбросов, что их породу невозможно убитьникаких безумцев и призывников. Пред нею предстали сотворённые гением самого Императора воители, и на протяжении многих лет своей жизни Маэд Костагар считала это пропагандистской гиперболой, выдуманной кем-то с каждым из Совета Террыних не справились бы и все её солдаты вместе взятые. Но затем её перевели В кулаках размером больше человеческого черепа они сжимали стрелковое оружие и мечи. Легионеры с домашней службы на равнинах Инда на одну из желанных должностей ног до головы были облачены в Императорском дворце. Именно там она впервые узрела воина Легионес Астартес во плоти и пожалела о своём былом скептицизмеброню, способную выдержать попадание танковых снарядов.
Куда бы ни ступали легионыПоговаривали, они приносили с собой разрушениечто их породу невозможно убить, и на протяжении многих лет своей жизни Маэд Костагар считала это пропагандистской гиперболой, выдуманной кем-то из Совета Терры. Теперь же два воплощения рока взбирались по камню под Но затем её ногами, медленно, неуклонно и неумолимоперевели с домашней службы на равнинах Инда на одну из желанных должностей в Императорском Дворце. Оттенок их брони было тяжело разглядеть, но капитан уже видела полчища Гвардии Смерти прежде, Именно там она впервые узрела воина Легионес Астартес во плоти и знала, что незваные гости не могли быть никем другимпожалела о своём былом скептицизме.
Она прицелилась из лазпистолетаКуда бы ни ступали легионы, они приносили с собой разрушение. Теперь же два воплощения рока взбирались по камню под её ногами, медленно, неуклонно и солдаты последовали её примерунеумолимо. Это будет Оттенок их единственный шанс оказать хоть сколько-нибудь значимое сопротивление. Возможноброни было тяжело разглядеть, удачное попадание сможет спасти им жизнь. Костагар но капитан уже видела полчища Гвардии Смерти прежде и знала, что если хоть один-единственный легионер доберется до их уровня с убийственными намерениями, живым незваные гости не уйдёт никтомогли быть никем другим.
Но как только палец капитана лёг на спусковой крючокОна прицелилась из лазпистолета, тонкая рука и солдаты последовали её примеру. Это будет их единственный шанс оказать хоть сколько-нибудь значимое сопротивление. Возможно, чьё-то удачное попадание спасёт их. Маэд знала, что, если хоть один легионер доберется до их этажа с длинными пальцами опустилась ей на запястьеубийственными намерениями, и Маэд Костагар снова услышала голосживым не уйдёт никто.
— МаэдНо едва палец капитана лёг на спусковой крючок, прошу тебя, не нужно, — сказала Киилер. Она стояла прямо рядом тонкая рука с ней, длинными пальцами опустилась на краю зубчатой стеныеё запястье, вне укрытия. — Позволь мне поговорить с нимии Костагар снова услышала голос.
''«Ты с ума сошла?»'' Слова едва — Маэд, прошу тебя, не слетели с губ Костагарнужно, когда — сказала Киилер прошла мимо неё. Она стояла рядом, намеренно двигаясь в открытуюна краю зубчатой стены, вне укрытия. — Позволь мне поговорить с ними.
Греффу Рольду хватило ума сделать вид, что будто его только что должным образом строго наказали, и отступить до тогоретироваться прежде, как чем два великана в серебристо-серых доспехах поднялись над крепостным валом и перелезли через него.
Костагар Маэд не могла отвести от них глаз. Тот, кто заговорил с ней — тот самый, которого именно его Киилер назвала Натаниэлем , — отличался от своего товарища боевым снаряжением, и в его внешности присутствовала странная доброта, которую какую она не ожидала от воителя Астартес. Второй, казавшийся моложе, держался настороже и зыркал смотрел вокруг с явным недоверием.
''«Или уже нет?»'' Теперь, когда она ясно видела обоих воинов, цвета их брони существенно отличались от расцветки окраски доспехов XIV легиона. Тем не менее, все вокруг затаили дыхание, как только когда капитан произнесла эти слова.
''Барбарус'' — приёмную родину примарха под испорченными небесами — разорвал в клочья гнев Льва и его Тёмных Ангелов. Она останется мёртвой скалой на веки вечные, и от её истинного наследия сохранится немногое. Теперь же — ещё меньше, ибо содержимое сферы рассеялось без следа. Мортарион раздавил сферу и швырнул её через проржавевшую балюстраду балкона в сторону обломков разбитых окраинных владений районов Императорского дворцаДворца.
''«Жизнь. Разложение. И возрождение. Три истинных состояния бытия».''
То, чего Мортарион искал Мортарион, было лишь ''истинойистину''.
''«Тиф».'' Некогда Жнец Повелитель Смерти считал этого воина своим старейшим, ближайшим другом, своим верным братом… братом... но эти те времена давно миновали. Теперь отношения Мортариона со своим с первым капитаном, так называемым «Странником»Странником, можно было охарактеризовать только как «сложные»стали... сложными.
Линия Шеренга рядовых солдат стреляла в его сторону, лицо каждого из них светилось упрямым непокорством, а в одном строю с ними находилась безоружная, практически почти незаметная, коленопреклонённая женщина. Она говорила.
''«Знания о колдовстве».''Вокруг женщины собиралась эфирная аура света, словно она была призмой, через которую более могущественный пси-одарённый разум передавал ей транслировал часть своей силымощи. Этот невидимый свет коснулся и окружавших её людей, придал им силы и даровал мужество.
Она Женщина заинтриговала его. Потенциал, бурливший в её крови, был истинным сокровищем — редким и бесценным. Примарх мог только гадать, какие плоды он сможет принести, ежели вручить его в дар Дедушке.
Жнец Повелитель Смерти моргнул, чтобы вернуться возвращаясь в сознание, и обнаружил, что Тиф выжидающе наблюдает за ним.
Сколько Многие ли из них ощущали важность того, что должно было свершиться , — великого потрясения, коему суждено начаться в этих незначительных, ничтожных мирках? Сколько всего было вложено в грандиозные планы Гора Хоруса Луперкаля по восстанию и перековке Галактики, которой предстояло заняться?
Как только Когда пробьёт час, когда Мортарион отдаст судьбоносный приказ открыть огонь по другим легионам, сколько его сыновей нажмут на спуск? Не по своему собственному намерению, не из понимания, а просто потому, что им ''приказали'' сделать это?
''«Станут ли они „просто ''просто выполнять приказы“приказы'', ибо каждый из них — суть есть инструмент? Или же они всё-таки понимают?»''
Жнец Повелитель Смерти отбросил эту мысль и поманил к себе притаившегося поблизости легионного сервитора. Пока тот шёл вперёд, держа уставленный кубками и графинами поднос, примарх снова обратился к Гарро.
Распитием содержимого кубков они ещё раз доказывали эту истинуРепутация сыновей Мортариона основывалась на их непоколебимой силе и несокрушимой выносливости — более того, она опережала их, обещая, что ни одно препятствие, никакие токсины и никакой яд не смогут остановить легион на его пути. В качестве наследия традицииЭта истина родилась в смертоносных туманах приёмного мира Мортариона и распространилась по всем уголкам Галактики, которую сам примарх начал ещё на Барбарусегде вела свои кампании Гвардия Смерти, после каждого своего участия в сражении Мортарион лично избирал отличившихся воинов по мирам настолько враждебным и разделял ядовитым, что ни один другой легион не решился бы иметь с ними выпивкудело.
''«Ну разумеется».'' И снова Мортарион ощутил фантом Тифонова предупреждения в своих мыслях.
''«Подтверди свою верность мне»''. Мортарион смотрел Гарро в глаза, мечтая, чтобы тот принёс свою клятву верности заново. Но слова, которые он желал услышать, так и остались невысказанными.
''«Честь»''. Простое качество по сути своейкачество, но многим было непросто его сохранить.
''«Быть по сему»''— Спасибо за откровенность, капитан. Примарх сделал свой выбор, Я ничего другого и скрыл его за кивком согласияне ожидал.
— Спасибо за откровенностьГарро кивнул, полагая, что в тот момент его удостоили почёта, боевой капитан. Я ничего другого и даже не ожидалподозревая, что собственные слова станут ему смертным приговором.
Гарро кивнул«Я буду держать его рядом, полагая, что в этот момент его удостоили почёта— решил Мортарион, — и вместе с тем узнаю лица всех и даже не подозреваякаждого среди остальных моих сыновей, что разделяющих его слова станут ему смертным приговоромчувства. И когда наступит время...
''«Я буду держать его рядом,'' — решил Мортарион, — ''и вместе с тем узнаю лица всех и каждого среди остальных моих сыновей, разделяющих его чувства. И когда наступит время…''..Натаниэль Гарро умрёт за своего Императора».
''…Натаниэль Гарро умрёт за своего Императора».''
==ГЛАВА 3==
'''Долг и любовь'''
'''Предупреждение об атаке'''
'''Хелбрут'''
Гарро Натаниэль проигнорировал её попытку уклониться от темы разговора.
Киилер Женщина вздохнула.
Костагар встретила его слова потрясённым взглядом — Ты что, новичок в этой битве, легионер? Мы и недоверчивым смехомбыли этим самым подкреплением. Больше никто не придёт. — Она махнула рукой в сторону других отдалённых бастионов, выстроившихся за Мармаксом и исчезавших в дальних просторах. — Каждая из этих крепостей — отдельный островок, а мы — всё, что осталось от населения конкретно этого клочка земли.
— Ты новичок в этой битве, не так ли, легионер? Мы ''и были'' этим самым подкреплением. Больше никто не придёт. — Она махнула рукой в сторону других отдалённых бастионов, выстроившихся за Мармаксом и исчезавших в дальних просторах. — Каждая из этих крепостей — отдельный островок, а мы — всё, что осталось от населения конкретно этого клочка земли, — капитан Капитан вновь подняла монокуляр, изучая позиции неприятеля.
Капитан кивнулаНо на сей раз источник страха был ещё хуже, изучая камни у своих ног. С её лица стекал потибо то, что Костагар увидела там, и Галлор нахмурился. Он уже видел подобную реакцию у простых людей прежде — шоковый эффект от встречи с пост-человекомвдалеке, от внезапного осознания тогопредставляло собой испорченную версию былого искусственно сотворённого полубога, что превращённого в действительности представляют собой сыновья Императора и на что они способнынечто чудовищное. Нечто демоническое.
Но на сей раз источник страха был ещё хуже— После надлежащего рассмотрения, ибо то— промолвила капитан, что Костагар увидела там, вдалеке, представляло собой испорченную версию былого искусственно сотворённого полубога, превращённого в нечто чудовищное— я решила пересмотреть отданные мне приказы.. Нечто ''демоническое''.
— После надлежащего рассмотренияЖар, — промолвила капитанподобный сердцу звезды, — я решила пересмотреть отданные мне приказы..испарил женщину прежде, чем она успела закончить мысль.Повинуясь своим сверхъестественно быстрым рефлексам, Галлор и Гарро
Жар, подобный сердцу звезды, испарил женщину прежде, чем она успела закончить мысль. Повинуясь своим сверхъестественно быстрым рефлексам, Галлор и Гарро вовремя успели отпрыгнуть в сторону, когда в стену с визгом влетел залп солнечного пламени вражеской плазменной пушки.
Легионер смутно осознавал, что Гарро зовёт его, но вопли из сломанной пасти хелбрута заглушали слова товарища«Если мне суждено погибнуть — эту мерзость я заберу с собой». Галлор вслепую схватился за связку рифлёных цилиндров у себя на поясе и крепко сжал их пальцами.
''«Если мне суждено погибнуть — эту мерзость я заберу Хелиг выдернул предохранительные чеки крак-гранат и с собой»''. Галлор вслепую схватился за связку рифлёных цилиндров у себя на поясе и крепко сжал диким воплем забросил их своими пальцамипрямо в зев хелбрута.
Хелиг выдернул предохранительные чеки крак-гранат и Омерзительное нечто ослабило хватку, отчаянно пытаясь вытащить гранаты из того места, где они застряли. К ужасу Хелига, его собственная броня теперь реагировала на движения рывками, работая с диким воплем забросил их прямо в зёв хелбрутапостоянными сбоями, когда он начал скользить к краю обрыва.
Омерзительное нечто ослабило хваткуВнезапно мимо пронеслась увесистая фигура, отчаянно пытаясь вытащить гранаты из того местависевшая на конце извивающегося троса, где они застряли. К ужасу Галлораи Галлор вдруг понял, его собственная броня теперь реагировала на движения рывкамичто летит к стене крепости, работая с постоянными сбоямиа не к её подножию. Натаниэль держал товарища в железной хватке, когда он начал скользить к краю обрыване давая ему упасть.
Внезапно мимо Хелига пронеслась увесистая фигураПозади них в раскате грома взорвались крак-гранаты, висевшая и хелбрут разлетелся на конце извивающегося тросакуски, обрушив на когорту отбросов пепел и пламя. Ядовитые струи едкой крови испарялись в свете, падавшем с величественных укреплений далеко наверху, и в последовавшей за гибелью мерзости тишине Галлор вдруг понялуслышал аплодисменты солдат Костагар и скрип натянутого кабеля. Из-за сплавившихся соединений брони он едва мог двигаться, так что летит к стенам крепостилегионеру оставалось только напрячься, а не к её подножию. Гарро удерживал своего товарища в железной хваткечтобы противостоять шторму плотской боли, не давая ему упастьпока его биоимплантаты боролись с внутренними повреждениями.
Позади них в раскате грома взорвались крак-гранаты— Ну и дурачьё же ты, — повторил Гарро, и хелбрут разлетелся на кускименяя позу, обрушив чтобы принять на когорту Отбросов пепел и пламясебя вес Галлора. Ядовитые струи едкой крови испарялись в светеПеребирая руками по тросу, падавшем с величественных укреплений далеко наверху, и в последовавшей за гибелью мерзости тишине Галлор услышал аплодисменты солдат Костагар и скрип натянутого кабеляон начал неторопливый подъём по склону обратно к уровню Дилекцио. Из-за сплавившихся соединений брони он — Он едва мог двигаться, так что легионеру оставалось только напрячься, чтобы противостоять шторму боли в своей плоти, пока его биоимплантаты боролись с внутренними повреждениямине убил тебя.
— Едва, — признал Галлор, выдыхая слова, пока его тело погружало своего владельца в исцеляющий транс. — Быть может, следующий посланец нашего генетического отца… окажется более крепким орешком.
==ГЛАВА 4==[[Файл:Garro1.jpg|400px|thumb|right|'''Воссоединение Гарро и Киилер.''']]Судьба, которую мы выбираем
'''Судьба, которую мы выбираем'''Нет пути назад
'''Нет пути назад'''Противостояние
'''Противостояние'''
Очередная пустая казарма Некоторое время Натаниэль стоял на страже возле убогой койки, где молча лежал его собрат по оружию. Пошатываясь из стороны в сердце уровня Дилекцио превратилась сторону, илот подошёл ближе, используя манипулятор для впрыскивания препаратов и антигенов в импровизированное помещение для восстановленияшею Галлора, и Грефф — солдатвпрочем, по сути, помощи от него не требовалась. Несмотря на ужасные плазменные ожоги, которого Галлор без промедления повысил до командующего силами защитников — предоставил для нужд Странствующих Рыцарей медицинского сервитораорганизм легионера мог и сам полностью исцелиться при наличии достаточного времени.
Некоторое время Гарро стоял на страже возле убогой койки, на которой молча лежал его собрат по оружиюОднако этой ценностью не располагал ни один из защитников бастиона Мармакс. Пошатываясь из стороны в сторону, илот подошёл ближе, используя манипулятор для впрыскивания препаратов и антигенов в шею Галлора — впрочем, Каждую минуту лазерные залпы били по правде сказатьфлангам крепости, его помощь почти что не требоваласьпосылая сокрушительные удары сквозь плотную каменную массу. Несмотря на ужасные плазменные ожогиС потолка сыпались струйки пыли и падали обломки, которые получил легионерсвидетельствуя об использовании Гвардией Смерти дальнобойного вооружения, он оставался более чем способен полностью исцелить себя при наличии достаточного на это временикоторое загнало уцелевших лоялистов в укрытия.
Однако этой ценностью не располагал ни Стоило бы Мортарион отдать приказ, и находившиеся под его командованием макропушки и ядерные установки в один из защитников бастиона миг стёрли бы Мармакс. Каждую минуту залпы лазерных зарядов били по флангам крепостис лица земли, посылая сокрушительные удары сквозь плотную каменную массу. С потолка наверху стекали струйки пыли и падали обломки, свидетельствующие об использовании Гвардией Смерти дальнобойного вооружения, которое загнало уцелевших защитников в укрытия или же истребило иходнако он избрал иную тактику.Захватчики обстреливали
Мортарион мог бы отдать приказ, и находившиеся под его командованием макропушки и ядерные установки в один миг стёрли бы Мармакс с лица земли, если бы их повелитель пожелал того, однако он избрал иную тактику действий. Захватчики обстреливали Дилекцио в стремлении удержать солдат на месте, пока готовилась настоящая атака.
Галлор Хелиг неуклюже поднялся и зарычал, осматривая повреждения, нанесённые его полуразрушенной бронесвою полуразбитую броню.
Гарро Натаниэль проявил высокомерие, сочтя, что все они чувствовали то же самое, что и он сам, и теперь бывший боевой капитан понял это.
Наконец, Галлор Но в конце концов младший воин протянул руку и выхватил у Гарро буклет.
Что-то Нечто странное заставило его развернуться на местеобернуться, и Гарро Натаниэль обнаружил, что Хелиг Галлор смотрит на него, и на . На покрытом шрамами лице воина отразилось новое выражение мрачной озабоченности.
С палубы своей командной барки Мортарион мог ощущать треск раскалывающейся каменной кладки бастиона Мармакс на поверхности Терры. Сконцентрированные залпы лазерного огня раскалили исполинские гранитные плиты до невероятной температуры''«Пусть умрёт»'', — послышался шёпот, в результате чего камень в некоторых местах превратился в шлак и расплавился; словно вязкая слюна, он потёк вниз по наклонным склонам, ослабляя конструкцию верхних уровней. Теперь, когда Мортарион остановил бомбардировку, вернулся постоянный холод стоковых ветров, и под их воздействием охлаждающаяся каменная кладка начала трескаться и раскалыватьсякивнул самому себе.
Мармакс умирал неспешно и постепенно, и в конечном итоге разрушился сам по себе, словно гигантский зуб«Всё должно умереть, прогнивший изнутридабы возродиться заново». ''«Ещё одно свидетельство высокомерия моего ОтцаДедушка открыл примарху эту фундаментальную истину, ещё одно Его творениекогда Четырнадцатый легион застрял в безумии варпа, рассыпавшееся пред властью неопровержимой истины. Распаду подвластно всё на свете»и Повелитель Смерти хорошо усвоил урок.''
''«Пусть умрёт»''Под носом парящей баржи пропитанные отравой легионеры Мортариона ожидали приказ к наступлению, — послышался шёпоти единственным звуком, перекрывавшим гул антигравитационных двигателей, был хриплый булькающий хор их дыхания. Примарх окинул взглядом ряды неуклюжих фигур в покрытых ржавчиной, обесцвеченных доспехах, многие из которых были залиты блестящим ихором. Других отмечало благословление преображённой плоти, что сочилась из трещин их боевого облачения. Даже вездесущие тучи чёрных мух, что кружились в плясе вокруг массы Гвардейцев Смерти, казалось, приглушили жужжание и тихо ползали по обнажённой коже легионеров и Мортарион кивнул самому себегрязному металлу их брони.
''«Всё должно умереть, чтобы возродиться заново»''Легион ожидал распоряжений. Дедушка открыл ему эту фундаментальную истинуМортарион воздел бледную костлявую руку, когда его легион застрял в безумии варпаготовясь дать сигнал к заключительной фазе атаки — штурму, который не оставит внутри останков Мармакса ничего живого... и Повелитель Смерти хорошо усвоил урокзастыл.
Под носом парящей барки пропитанные отравой легионеры Мортариона ожидали предварительных приказов, и единственным звуком, перекрывавшим гул антигравитационных двигателей, был хриплый, булькающий хор их дыханияЧто-то зашевелилось внутри погибшей цитадели. Примарх окинул взором ряды неуклюжих фигур Фигура в покрытых ржавчиной, обесцвеченных доспехах, многие из которых были залиты блестящим ихором. Других отмечало благословление трансформированной плоти, что сочилась из трещин их боевого облачения. Даже вездесущие тучи чёрных мух, что кружились в плясе вокруг массы Гвардейцев Смерти, казалосьсеровато-бурой броне и войсковом плаще прыгала с одной разрушенной зубчатой стены на другую, приглушили жужжание роя и вместо этого ползали по обнажённой коже легионеров и грязному металлу их брониспускаясь к истерзанной земле с решимостью падающей кометы.
Легион ожидал его распоряжений. Мортарион воздел бледную костлявую рукуСловно ведомые собственной волей, готовясь дать сигнал к заключительной фазе атаки — наступлениюкассетные пушки по бокам баржи дёрнулись и пришли в движение, которое не оставит внутри останков Мармакса ничего живого — и застылотслеживая каждый шаг фигуры. Вооружённые длинноствольными болтерами воины из числа Могильной Стражи Тифа тоже взяли гостя на мушку.
Что-то зашевелилось на флангах разрушенной цитадели— '''''Не стрелять!''''' — громко рявкнул примарх. Фигура Его поднятая рука сжалась в серовато-бурых доспехах и боевом плаще прыгала с одной разрушенной зубчатой стены на другуюкулак, спускаясь к разбитой земле с решимостью падающей кометыа в тени капюшона появилась исполненная любопытства кривая улыбка, незаметная для посторонних.
Словно ведомые собственной волей— '''''Почему?''''' — Мортарион обернулся и увидел, кассетные пушки по бокам баржи дёрнулись и пришли что первый капитан наблюдает за ним издалека. Погрузившись в движениесвои думы, отслеживая каждый шаг фигурыпримарх позволил себе не обращать внимания на присутствие Тифа. — '''''Один-единственный боец? Да я обращу его в пепел прежде, в то время как вооружённые длинноствольными болтерами легионеры из числа Могильной Стражи Тифона взяли на себя задачу прицелитьсячем его сабатоны вообще коснутся земли.К чему медлить, господин? Или мне стоит задать этот вопрос ещё раз?'''''
— '''''Почему?''''' — Мортарион обернулся Ветры донесли до боевой баржи крик неповиновения, прогремевший над головами многотысячных сил Гвардии Смерти, и увидел, что его первый капитан наблюдает за ним издалека. Погрузившись в свои думы, примарх позволил себе крике этом звучало имя примарха — не обращать внимания на присутствие Тифа. — '''''Один-единственный воин? Да я обращу его в пепел преждеоклике или приветствии, чем его сапоги вообще коснутся землино как обвинение, как вызов. К чему медлить, милорд? Или мне стоит задать этот вопрос ещё раз?'''''
Ветры донесли до боевой барки крик неповиновения, прогремевший над головами многотысячных сил Гвардии Смерти, и в крике этом звучало имя примарха — не в качестве оклика или приветствия, но как обвинение, как ''вызов''«Предатель».
— ''Мортарион!'' — взревел воин Последнее слово эхом разнеслось по окрестным развалинам, отразилось от сломанных стен и растворилось в тумане войны. Улыбка Мортариона стала натянутой, превратившись в сером над умолкнувшим полем бранигримасу. Стремительная, словно каменная лавина, ярость охватила его от этой клеветы, возмущение заставило конечности напрячься. — ''Во имя Терры и по воле Императора Человечества я объявляю тебя предателем!''
— '''''Предавать было нечего,''''' — прошипел он, отвечая на шёпот в своём разуме прежде, чем он успел начаться заново. Примарх подошёл к краю смотровой галереи и схватил проржавевшие перила достаточно крепко, чтобы смять металл. Он знал, что воины на нижних ярусах смотрят на него снизу вверх, с нетерпением ожидая следующего приказа, способного вступить в конфликт с его бездействием.Прозвучал ответный крик:
Крик прозвучал вновь— Ты осквернил себя! Уничтожил то, что пообещал защищать! Если хоть крупица того, кем ты был когда-то, ещё живёт в тебе, покажи её сейчас! Встреться со мной, генетический повелитель... если смелости хватит!
— '''''Гарро'''''Какой-то миг Мортарион обдумывал такую возможность. Ему достаточно кивнуть — и Тиф выплюнул это имяприкончит Странствующего Рыцаря руками своих Могильных Стражей. И они не станут убивать Гарро первым залпом, словно проклятьео нет. — '''''Стало бытьСкорее всего, время не уменьшило терминаторы искалечат его высокомерия, а только взрастило пробьют броню и лишат возможности сражаться. Только тогда начнётся его,''''' смерть — массивный нарост на спине Странника вздрогнул. Чумные рои, гнездившиеся в Разрушительном Ульеформе неторопливого и мучительного процесса, разделявшие с легионером его трансформированное тело в качестве домаспособного тянуться до самого падения Трона и Терры, ощутили потребность воина в убийстве а то и захотели исполнить его желание. — '''''Предоставьте мне право действовать, милорд. Только скажите слово. Скажитедольше.'''''
На какой-то миг Мортарион обдумал такую возможностьЗаманчивая перспектива. Ему достаточно было кивнутьОднако, как и за всё, что Тиф прикончил предлагал своему сюзерену, за это пришлось бы Странствующего Рыцаря руками своих Могильных Стражей. И они не станут убивать Гарро первым залпом, ''о нет''. Скорее всего, терминаторы искалечат его, пробьют броню и лишат возможности сражаться. Только тогда начнётся его смерть — в форме долгого и мучительного процесса, способного продлиться вплоть до самого падения Трона и Терры, а то и дольшеплатить.
Заманчивая перспектива. Но всё жеЕсли Мортарион дарует право убийства первому капитану, как и за всёсвященная сила смерти Гарро будет принадлежать Тифу Страннику, что Тиф предлагал своему сюзерену, за это пришлось бы платитьа не Жнецу Людскому.
Если Мортарион дарует право на убийство первому капитануМортариону открылось знание, то священная сила смерти Гарро будет принадлежать Тифу Странникучто в его новом, изменившемся состоянии бытия дары Дедушки Нургла требовали жертв. Собственное тело, равно как и тела его воинов, были преобразованы, буквально переделаны в бессмертный идеал, ставший тёмной душой легиона, но за сделку приходилось расплачиваться снова и снова, а не Жнецу Людейединственной ценной монетой оставалась смерть.
Мортариону открылось знание о томСмерть героя, что в его новом, изменившемся состоянии бытия дары Дедушки Нургла требовали жертвещё и верующего... Она бы дорогого стоила. Его собственное тело, равно Не только как подношение Нурглу и тела его Садам Разложения, но и как дар порченым душам воиновМортариона. Изменившийся путь пока оставался свеж для них, были преобразованыи если многие с готовностью приняли своё новое состояние, в буквальном смысле слова переделаны в бессмертный идеалдругие ещё колебались. Этим убийством, ставший тёмной душой совершённым лезвием его легионакосы, но за сделку приходилось расплачиваться снова и сновапоистине праведным убийством, а единственной ценной монетой оставалась ''смерть''примарх вновь подтвердит всю полноту своего господства над легионом.
Смерть героя— '''''Нет, ''верующего''… она бы дорогого стоила' — отрезал он, глядя на Тифа. Не только как жертвоприношение Нурглу и его садам разложения, но и как дар порченым душам воинов Мортариона— '''''Отказано. Жизнь Гарро принадлежит мне. Изменившийся путь всё ещё оставался свежим для нихОднажды он заложил её на моё имя, и если многие с готовностью приняли своё новое состояние, другие всё ещё колебались. С этим убийством, совершённым лезвием я должен закончить его косыисторию так, поистине праведным убийством, примарх вновь подтвердит всю полноту своего господства над легиономкак сочту нужным.'''''
— '''''Нет,''''' — отрезал он, глядя Невзирая на Тифуса. — '''''Отказано. Жизнь Гарро принадлежит мне. Однажды он заложил её на моё имя, и я должен закончить переполнявшую его историю такзлобу, как сочту нужнымпервый капитан презрительно фыркнул.'''''
Невзирая на переполнявшую его злобу— '''''Мои Стражи изничтожат этого тщеславного дурня! Клятвопреступник не стоит того, Тиф презрительно фыркнулчтобы пачкать о него ваше оружие...'''''
— '''''Я сомневаюсь в целесообразности этого шага.''''' — Тиф смягчил свой тон, но не отступал. — '''''Один-единственный легионер призывает вас к конфликту? Вы воздаёте Гарро больше чести, чем он заслуживает!''''' — Затем он первый капитан сделал паузу, судорожно вздохнув. — '''''Или я не понимаю ваших истинных намерений, милорд?''''' — Тиф кивнул самому себе. — '''''Вот оно что. Так и есть, не правда ли? Гарро всегда был занозой у тебя в глазу. Он — Гвардеец Смерти, которого тебе не удалось подчинить своей воле, когда настал подходящий момент. Он твоя ошибка… твоя неудача.'''''
Вопреки своему имени— '''''Или я не понимаю ваших истинных намерений, великая боевая коса Мортарионамилорд?''''' — Тиф кивнул самому себе. — '''''Вот оно что... Так и есть, Безмолвиене правда ли? Гарро всегда был занозой в вашем глазу. Он — Гвардеец Смерти, с резким шипением рассекла зловонный воздухкоторого вам не удалось подчинить своей воле, когда примарх выхватил её из-за спинынастал подходящий момент. Порченый солнечный свет отразился от ржавой дуги её рабочей части, и прежде, чем Тиф успел достать своё собственное оружие, лезвие прижалось к его шееОн — ваша ошибка... ваша неудача.'''''
— '''''Следи за своим языкомВопреки своему имени, великая боевая коса Мортариона, когда говоришь со мнойБезмолвие, братишкарассекла зловонный воздух с резким шипением,''''' — произнёс Повелитель Смертикогда примарх выхватил её из-за спины. — '''''В прежние времена я был снисходителен к тебе. Позволял себе оставаться слепым к твоим амбициям. Так вотПорченый солнечный свет отразился от ржавой дуги её рабочей части, и прежде, эти дни закончились. Помни своё месточем Тиф успел достать собственное оружие, первый капитанлезвие прижалось к его шее.'''''
Примарх предложил один из кубков Гарро; поддавшись импульсуМортарион сунул руку под плащ, сопротивляться которому не было сили, воин принял егокогда скелетообразная кисть показалась вновь, в ней лежали две ржавые металлические чаши. Внутри мерцала маслянистая жижа, чёрная как ночь.
Нарушение обетов своему легиону оставило его лишённым тогоНатаниэль заглянул в глубины кубка и ощутил, как вокруг него разворачивается нечто могучее, что он едва мог сформулироватьсловно сам воздух проходит процесс трансформации. Натаниэль подумал о гневе и горечи ГаллораБезграничная скорбь, тоска, о безответной печали молодого воина о томкоторую Рыцарь похоронил глубоко внутри, что они потерялипробудились вновь.
Какая-то неотъемлемая часть Гарро желала, чтобы время можно было повернуть вспять, чтобы тоНарушение обетов своему легиону оставило его лишённым того, что когда-то раскололось, можно было воссоздать зановоон едва мог сформулировать. ''«ИНатаниэль подумал о гневе и горечи Галлора, возможноо безответной печали младшего воина о том, в какой-то степени подобное могло случиться»''что они потеряли.
— '''''Ну что жКакая-то неотъемлемая часть Гарро желала, быть можетчтобы время можно было повернуть вспять, ты окажешь мне честь и выпьешь со мной?''''' — предложил Мортариончтобы некогда расколотое можно было воссоздать заново...
==ИНТЕРВАЛ II==— '''''Что ж, окажешь мне честь и выпьешь со мной?''''' — предложил Мортарион.
''Планета Барбарус: после воссоединения''==Интервал II==
Орбитальные челноки приземлились за городом''Планета Барбарус, который местные прозвали Убежищем — посреди расчищенных лугов, деловито превращаемых трудящимися илотами в первый на планете космопорт. Шёл мокрый поток шипящего чёрного дождя, пробирая всех и каждого до самых костей.после воссоединения''
Натаниэль спустился по рампе своего транспортника последним, пропустив вперёд остальных — горстку воинов среди массы смертных ауксилариев, покинувших основные флотские силы на высокой орбите. Он заметил и другие фигуры, выгружавшиеся из остальных судов — более рослых легионеров, так же, как и он сам, облачённых в недавно выкованные доспехи со свежей символикой.
Когда больше года назад большинство из них покинуло поверхность этого мираОрбитальные челноки приземлились за городом, они уходили людьми. Теперь же они вернулись как транслюдикоторый местные прозвали Убежищем, посреди расчищенных лугов, перекованные величием науки Императора Человечества и Его учёныхделовито превращаемых трудящимися илотами в первый на планете космопорт. Гарро слышал, как смеялись бойцыШёл мокрый поток шипящего чёрного дождя, как они окликали знакомых пробирая всех и близких из толпы, что ожидала их — блудных сыновей, вернувшихся обратно в породивший их мир смертикаждого до самых костей.
Не все местные жителиНатаниэль спустился по аппарели транспортника последним, покинувшие Барбарус для возвышенияпропустив вперёд остальных — горстку воинов среди массы смертных ауксилариев, пережили этот процесспокинувших основные флотские силы на высокой орбите. Многие погибли, проходя через горнило изменений, когда их тела отвергли имплантаты со смертельным исходом. В обычных случаях легионеры-неофиты проходили через режим имплантации органов Он заметил и ментального кондиционирования в течение цикладругие фигуры, растянутого на несколько летвыгружавшиеся из остальных катеров, вдобавок в гораздо — более юном возрасте — такова была доля Гарророслых легионеров, облачённых, рекрутированного жилистым юношей тринадцати зим от роду в отдалённых альбийских землях Терры. Свежий набор действовал иначе — все легионеры с Барбаруса прошли через ускоренный процесскак и он сам, превративший этих людей в Легионес Астартес с необычайной быстротойнедавно выкованные доспехи со свежей символикой.
Некоторые шепталисьКогда год назад большинство из них покинуло поверхность этого мира, что только личное вмешательство они уходили людьми. Теперь же они вернулись как сверхлюди, перекованные величием науки Императора в программу набора спасло барбаранцев от верной смертиЧеловечества и Его учёных. Натаниэль слышал, однако Гарро считал иначе. Проведя целый год в обществе уроженцев Барбарусакак смеялись бойцы, он твёрдо убедилсякак они окликали знакомых и близких из толпы, что сыновья этого проклятого мира слишком упрямыожидала их, — блудных сыновей, чтобы легко расстаться с жизньювернувшихся в породивший их мир смерти.
Процесс ''интеграции'' шёл полным ходом. Воссоединившись со своим потерянным сыномНе все местные жители, Мортариономпокинувшие Барбарус для возвышения, Император преподнёс пережили этот процесс. Многие погибли в дар найденному отпрыску боевой флот и завещанных ему воинов — XIV легионгорниле изменений, известный с момента своего основания как Сумеречные Рейдерыкогда их тела отвергали имплантаты. Первым действием Мортариона во главе собственной армии стало отбрасывание былого её имени В обычных случаях неофиты проходили через процедуры вживления органов и ментального научения в сторону течение цикла, растянутого на несколько лет, и принятие нового в куда более юном возрасте — Гвардии Смертитакова была доля Натаниэля, рекрутированного жилистым юношей тринадцати зим от роду в котором звучало эхо свершений бойцовотдалённых альбийских землях Терры. Свежий набор действовал иначе — все легионеры с Барбаруса прошли через ускоренный процесс, коими он командовал превративший этих людей в своём восстании против безжалостных правителей Барбаруса, именуемых ВластителямиЛегионес Астартес с необычайной быстротой.
Гарро больше не обращал внимания на новые знаки отличияНекоторые шептались, украшавшие его броню — белый черепчто только личное вмешательство Императора в программу набора спасло барбарусцев от верной смерти, вписанный однако Гарро считал иначе. Проведя целый год в окрашенную тёмно-зелёным шестиконечную звезду. Подобно множеству иных вещейобществе уроженцев Барбаруса, это было ещё одно изменениеон твёрдо убедился, которое следовало принять и ассимилироватьчто сыновья этого проклятого мира слишком упрямы, прежде чем легион вернётся к своему истинному призванию — ведению Великого крестового похода во имя Императорачтобы легко расстаться с жизнью.
Сделав свой первый шаг на поверхности планетыИнтеграция шла полным ходом. Воссоединившись с потерянным сыном, Гарро оглядел унылый ландшафт серых холмовМортарионом, пробежался глазами по гранитным скалам Император преподнёс в дар найденному отпрыску боевой флот и далёким горным хребтам в сторону мрачного небазавещанных ему воинов — XIV легион, известный с момента своего основания как Сумеречные Рейдеры. Во влажном бризе он ощущал следы слабого токсинаПервым действием примарха во главе собственной армии стало отбрасывание былого её имени и принятие нового — Гвардии Смерти, что в изобилии присутствовал котором звучало эхо свершений бойцов, коими он командовал в гуще ядовитого тумана, окутывающего верхние слои атмосферы мятеже против безжалостных правителей Барбаруса, а под ногами легионера хрустели жёсткие травинки, словно сделанные из металла. Планета была суровой и неприветливой, и Гарро ни на секунду не сомневался, что она скрывает тысячи способов убить неосторожных. Такова была истина в отношении мира смерти: там не могло существовать ничего слабогоименуемых Властителями.
Гарро Натаниэль отдёрнул руку.
Гарро Натаниэль посмотрел на стену смерти, размышляя о том, что она собой представляет, а затем перевёл взгляд в сторону отдалённых неприступных утёсов.
Гарро Натаниэль тщательно обдумал свои следующие слова.
— У тебя есть опасенияОднако нотку сомнения в голосе Натаниэль не сумел сдержать, — произнёс собеседник Гаррои Тифон заметил её. — Ты спрашиваешь у самого себя, как же ты можешь надеяться стать частью легиона, завещанного миру и господину, которого никогда прежде не знал?
Холодок побежал в крови Гарро— У тебя есть опасения, — произнёс он. Тифон произнёс эти слова так— Ты спрашиваешь себя, как же можешь надеяться стать частью легиона, завещанного миру и господину, словно лично вытащил их из самых сокровенных глубин мыслей воина.которого никогда прежде не знал?
В конце концов Но Гарро обнаружил решениепокачал головой, наконец поймав ответ, которое что прежде ускользало ускользал от него, и покачал головой.
'''Жнец Людей'''
'''Без пощады'''Жнец Людской
'''Падение чемпиона'''Без пощады
Гарро заглянул в чашу, в крошечное море тьмы, что плескалась внутри, и узрел забвение.
В прежние времена эта традиция Гвардии Смерти являлась прославлением силы духа Четырнадцатого легионаГарро заглянул в чашу, привычной дегустацией ядов, которым могучая физиология легионеров могла сопротивляться, выносить их воздействие и превозмогать их силу. Теперь жев крошечное море тьмы внутри, как и всё остальное в сынах Мортариона, ритуал превратился в нечто иноеузрел забвение.
Гарро мог поклястьсяВ прежние времена эта традиция Гвардии Смерти служила прославлением силы духа Четырнадцатого легиона, что привычной дегустацией ядов, которым могучая физиология легионеров могла сопротивляться, переносить их воздействие и превозмогать его. Теперь же, как и всё прочее в чаше содержалась кровь или что-то сынах Мортариона, ритуал превратился в этом роденечто иное.
Жизненная жидкость его примархаНатаниэль мог поклясться, преподнесённая что в качестве причастия — и если он, Гарро, выпьет её, чаше содержалась кровь или что тогда? Это стало бы знаком подчинения-то подобное.
Отделённый от своего легиона на долгийЖизненная эссенция его примарха, такой долгий срокпреподнесённая в качестве причастия, Гарро пройдёт через те же перемены — и измененияесли он, как и все легионеры Мортариона, но в конечном итоге снова станет ''одним из них''. Казалось, уже целую вечность Натаниэль скрывал скорбь от своего добровольного изгнания под покровом праведной ярости по отношению к своим бывшим братьям. Но сейчасГарро, всего на мгновениевыпьет её, воин позволил себе признать одну-единственную истинучто тогда? Это стало бы знаком подчинения.
— Я не желал этогоОтделённый от своего легиона на долгий, такой долгий срок, — промолвил онпройдёт через те же преображения, как и все легионеры Мортариона, и его тихие слова унесло ветромснова станет одним из них. — Не хотел выступить против легионаКазалось, которому поклялся жизньюуже целую вечность Натаниэль скрывал скорбь от добровольного изгнания под покровом праведной ярости по отношению к бывшим братьям. Не хотел обнажать оружие против своих боевых братьев. Это анафема для меняНо сейчас, всего на мгновение, воин позволил себе признать одну-единственную истину.
— '''''— Да будет так,''''' — провозгласил Жнецпримарх.
Натаниэлю Гарро ещё ни разу в жизни не приходилось испытывать на себе подобной атаки подобный натиск — завывающий воющий вихрь клинков обрушился на боевого капитана, словно сам воздух вокруг него обратился в бритвенные лезвиябритвы.
Гарро доводилось сражаться Лезвие размером с мутантами человека, увесистое и чужакамитяжёлое, со зверями и чудовищамисловно металл звездолёта, но никто из них — и близко не мог сравниться всё же примарх заставлял его двигаться с Мортарионом. В воспоминаниях Натаниэля всплыл спаррингтакой скоростью, будто у него в котором боевой капитан противостоял одному из личных стражей Императораруках находился бумажный серпантин, высокомерному кустодию по имени Хораринн; поговаривали, что Адептус Кустодес были для Повелителя Человечества тем же самым, что подхваченный ветром. Когда Безмолвие и Легионес Астартес — для примархов. Встретиться Вольнолюбец мимолётно пересекались друг с одним из них лицом к лицу было равносильно столкновению с титаном во плотидругом, но даже тяжёлые урокимеж ними мощно вспыхивали крупные искры зелёно-голубых оттенков, которые он усвоил от которых в тот деньсухой пыли, куда они сыпались, мало чем помогали Гарро теперьрождалось пламя.
Мортарион рассекал воздух шипящими дугамиГарро доводилось сражаться с мутантами и чужаками, оттесняя Странствующего Рыцаря каждым взмахом, зажимая его в угол рухнувшего строения — остатков крытой аркады<ref>Аркада в архитектуре — последовательность смежных ароксо зверями и монстрами, в которой каждая арка поддерживается колоннадой но никто из колонн или опорних и близко не мог сравниться с Мортарионом. Впервые аркады возникли в Древней Греции эллинистического периода (ок. IV — I вв. до н.э.)В воспоминаниях Натаниэля всплыл спарринг, впоследствии широко использовались когда боевой капитан как в европейской-то противостоял одному из личных стражей Императора, так и в мусульманской архитектуре, наибольшую популярность аркады приобрели в период с 1786 хладнокровному кустодию по 1935 годыимени Хорарин. Поговаривали, когда по всей Европе возникли множество т.н. «Торговых аркад»что Адептус Кустодес были для Повелителя Человечества тем же самым, популярных у представителей среднего класса что и обеспечивающих удобство и комфорт при покупках вдали от городской грязи и суетыЛегионес Астартес для примархов.</ref>Столкнуться с одним из них лицом к лицу было равносильно встрече с титаном во плоти, которая когда-то была частью декоративного сада. Гарро требовалось как можно скорее покинуть залуно даже тяжёлые уроки, чтобы защитить свою жизнь — или же действовать иначекоторые он усвоил в тот день, поменяв стиль боямало что дали Гарро.
ОтступаяМортарион рассекал воздух шипящими дугами, легионер взмахнул Вольнолюбцем оттесняя Странствующего Рыцаря каждым взмахом, зажимая его в угол рухнувшего строения — не для тогоостатков крытой аркады<ref>''Аркада'' в архитектуре — последовательность смежных арок, чтобы парировать удар боевой косыв которой каждая арка опирается на колонны или прямоугольные или квадратные столбы (пилоны). Впервые аркады возникли в Древней Греции эллинистического периода (ок. IV-I вв. до н. э.), но чтобы начисто срезать колоннувпоследствии широко использовались как в европейской, поддерживающую так и в мусульманской архитектуре.</ref>, которая когда-то, что осталось от крыши галереи, и громоздившиеся на ней развалиныслужила частью декоративного сада. Камень и черепица застоналиЕсли не изменить течение боя, после чего едва балансирующие наверху груды обломков весом во многие тонны устремились вниз сверкающими каменными оползнямискоро у Гарро попросту не останется пространства для защиты.
Мортариону пришлось отступитьОтступая, чтобы его легионер взмахнул Вольнолюбцем — но с целью не похоронило под грудами камня — и это предоставило Гарро драгоценные секундыпарировать удар косы, а рассечь колонну, чтобы увеличить дистанцию между собой что держала останки крыши галереи и генетическим отцомгромоздившиеся на ней развалины. Среди рычащего грохота падающих Потеряв равновесие, груды обломков он услышал ворчание и сердитое бухтение Гвардейцев Смерти, которые проклинали Натаниэля Гарро черепицы застонали и требовали его смертипосыпались вниз сверкающими оползнями.
Передышка продлилась едва ли мгновение. Как только Гарро выпрыгнул из клубящихся облаков пылиМортариону пришлось отпрянуть, поднятых рухнувшим зданиемчтобы его не похоронило под тоннами камня, на его пути загорелась вспышка нездорового света— и это подарило Натаниэлю драгоценные секунды, выпущенного из покрытого грязью латунного пистолетачтобы увеличить расстояние между собой и генетическим отцом. Плавным движением руки Мортарион отвёл Безмолвие в сторонуСреди рычащего грохота падающих обломков он услышал ворчание и сердитый ропот Гвардейцев Смерти, лениво которые проклинали Натаниэля Гарро и с издёвкой поигрывая им, а другой выхватил из кобуры своё второе фирменное оружиетребовали его изничтожения.
Пистолет с барабанным магазином звался «Лампионом» — все знали, что именно его Сам Император принёс в дар Своему сыну по случаю воссоединенияПередышка продлилась едва ли мгновение. Когда Гарро много раз был свидетелем ужасающей силы этого оружия выпрыгнул из клубящихся облаков пыли, поднятых рухнувшим зданием, на полях сражений Великого Крестового походаего пути полыхнула вспышка болезненного света, когда выпущенного из покрытого грязью латунного пистолета. Плавным движением руки Мортарион использовал его отвёл Безмолвие в стремлении принести свет<ref>Имя Мортарионова пистолетасторону, «Лампион» (ориг. Lantern) — отсылка к старинному фонарю, что в англосаксонской традиции служит неизменным атрибутом персонифицированной Смерти. Любопытен лениво и оборот с принесением «света окончательного просветления»издёвкой поигрывая косой, ибо в данном случае Джеймс Сваллоу повторно сравнивает Мортариона с Дьяволом — Люцифером, «Несущим Свет», падшим ангелом, что в гордыне своей отвернулся от Света Господня и восстал против Его воли, разгневанный любовью Бога к слабым, ничтожным существам» — людям.</ref> окончательного просветления тем, кто бросил вызов Согласию. Теперь же эта сила обратилась против него, Натаниэля Гарроа другой держал своё второе фирменное оружие.
Ослепительно блестящий и потрескивающийПистолет звался «Лампионом». Все знали, что именно его сам Император принёс в дар сыну по случаю воссоединения. Гарро много раз был свидетелем ужасающей силы этого оружия на полях сражений Великого крестового похода, словно когда Мортарион использовал его в стремлении принести свет прожектора<ref>Имя пистолета Мортариона, «Лампион» (англ. ''Lantern'') — отсылка к старинному фонарю, что в англосаксонской традиции служит неизменным атрибутом персонифицированной Смерти. Оборот о «принесении света окончательного просветления» любопытен тем, луч чистой белой энергии вырвался из дула оружия и прорезал землючто автор сравнивает примарха с Дьяволом — Люцифером, Несущим Свет, падшим ангелом, камень что в гордыне своей отвернулся от Света Господня и обломки. Он распылял буквально всёвосстал против Его воли, разгневанный любовью Бога к чему прикасался«слабым, ничтожным существам» — людям.</ref> окончательного просветления тем, оставляя повсюду светящиеся подпалины устрашающих размеровкто бросил вызов Согласию. Теперь же эта сила обратилась против Натаниэля.
Гарро бросился прочьОслепительно блестящий, чувствуя жгучий ореол смертоносного излучения на голой коже своей бритой головы. На мгновение он испугалсясловно свет прожектора, что белое пламя поглотит егопотрескивающий луч чистой белой энергии вырвался из дула оружия, но затем свет «Лампиона» померкпрорезав землю, щебень и Гаррообломки. Он распылял буквально всё, развернувшись, выхватил свой собственный болтер «Парагон» и направил его в том направлениик чему прикасался, откуда стрелял его отецоставляя повсюду широченные светящиеся шрамы.
Зажав Гарро бросился прочь, чувствуя кожей бритой головы жгучий ореол смертоносного излучения. На мгновение он испугался, что белое пламя поглотит его, но затем свет «Лампиона» померк. Развернувшись, воин выхватил свой болтер «Парагон» и направил его в железной хватке, Натаниэль посылал выстрел за выстрелом в сторону облачённой в драную мантию возвышающейся фигуры примархатом направлении, отчаянно пытаясь найти хоть какое-нибудь сиюминутное преимуществооткуда стрелял его отец.
Масс-реактивные снаряды «Кракен» размывались на расстоянии между стрелком и целью; Мортарион вскинул рукиЗажав болтер железной хваткой, чтобы защитить голову. Его ржавые наручи зазвенели друг о друга, словно захлопнувшиеся стальные ворота, и Натаниэль посылал снаряд за снарядом в сторону облачённой в них врезались болтерные снарядыдраную мантию высокой фигуры примарха, яркие шары детонации и эффекты ударной волны разили броню Жнеца безо всякой пощады, не давая ему сойти с местаотчаянно пытаясь отыскать хоть какое-нибудь сиюминутное преимущество.
Гарро отшатнулсяМортарион согнулся навстречу обстрелу, чтобы избежать свистящей нисходящей дуги опускающегося клинка Безмолвиястойко превозмогая все потуги Натаниэля. Странствующий Рыцарь выбросил опустевший магазин «Парагона», вогнал на его место свежий, но удар предназначался вовсе не ему. С изумительной ловкостью скальпеля хирургеона изгиб косы Мортариона зацепил раму болтера Странствующего Рыцаря примарх уже пришёл в движение, забыв на время о своём чудовищном лучевом оружии и вырвал его из рук Гарро прежде, чем тот успел закончить перезарядкувновь занеся боевую косу.
Мастерски изготовленное оружие взметнулось высоко в воздухГарро отшатнулся, чтобы избежать свистящей дуги нисходящего Безмолвия, но удар предназначался вовсе не ему. С изумительной точностью скальпеля хирургеона изгиб косы Мортариона зацепил раму болтера и вторым взмахом клинка своей боевой косы Мортарион поймал вырвал егоиз рук Натаниэля прежде, будто хлыстом, и разбил об упавшую кирпичную стенучем тот успел закончить перезарядку.
Руку Гарро пронзила красная вспышка боли — эффектная атака примарха вывихнула конечность легионера. Свирепым рывком он вернул её обратно Мастерски изготовленное оружие взметнулось высоко в сустав воздух, и посмотрел наверхвторым взмахом Безмолвия Мортарион поймал его и разбил о поваленную кирпичную стену.
Мортарион целился прямо Руку Гарро пронзила красная вспышка боли — эффектная атака примарха вывихнула конечность воина. Свирепым рывком он вернул её обратно в своего сына. Жерло «Лампиона» мерцало, сустав и воздух вокруг примарха был освещён невероятным жаром оружияпосмотрел наверх.
— '''''Прикончи его!''''' — донёсся чей-то крик до ушей ГарроМортарион целился прямо в своего сына. Жерло «Лампиона» мерцало, и он узнал этот голос. Калас Тифон, или как там теперь звали гротескное существо, которым он стал, требовал казни боевого капитанавоздух вокруг Повелителя Смерти светился невероятным жаром оружия.
Но пылающего уничтожения в испепеляющем огне так Натаниэль гордо выпрямился, крепче сжимая меч. Если последний вздох ему предначертан здесь и не наступилосейчас, он сделает его с вызовом.
— '''''Рано ещё,''''' — процедил примарх. — '''''Ты отказался от привилегии умереть быстро.''''' — Костлявые пальцы Мортариона оторвались от спускового крючка «Лампиона», и он направил оружие в сторону. Затем, неторопливо обдумывая происходящее, Жнец отстегнул кобуру своего лучевика и бросил её вместе с огромным пистолетом Но пылающего уничтожения в сцепленные руки одного из Могильных Стражей Тифа, стоявших неподалёку. Сделав это, примарх отсалютовал Гарро остриём своей косы, поднеся лезвие к самым глазам. — '''''Всё закончится по-старому. Клинок к клинку. В звоне металла испепеляющем огне так и брызгах кровине последовало.'''''
Гарро заколебался— '''''Рано ещё, глядя на скрывающееся в тени капюшона лицо примарха, и его гнев медленно нарастал. ''«Он играет со мной»''' — процедил примарх. Воин знал, что Мортарион мог бы закончить их противостояние за секунды — если бы пожелал того. Однако темп их поединка, как и в случае наступления Гвардии Смерти на бастион Мармакс, определялся вовсе не тактическими потребностями или возможностями. Это делалось напоказ, в какой-то эзотерической манере, словно для некоего таинства'''''Ты отказался от права умереть быстро.'''''
''«Мортарион хочет убить меня медленноКостлявые пальцы Мортариона оторвались от спускового крючка «Лампиона»,'' — сказал самому себе Гаррои он отвёл оружие в сторону. — ''Желает заставить меня заплатить за тоЗатем, будто неспешно обдумывая происходящее, что я бросил ему вызов».''
''«Он хочет сделать меня примером»Повелитель Смерти отстегнул кобуру своего лучевика и вместе с огромным пистолетом бросил её в сцеплённые руки одного из стоявших неподалёку Могильных Стражей Тифа. Сделав это, примарх отсалютовал Гарро остриём косы, поднеся лезвие к глазам.''
Мортарион раскручивал Примарх перекрутил свою боевую косу, длани примарха скользили — рука скользнула по рукоятидревку, пока он задавал направление движения вторя движению могучего оружия, пуская и в ход пошло тяжёлое навершие на обратном его конце древка. Медный боёк размером с коготь амбулла мог с одного удара одним ударом превратить человеческий череп в пасту или пробить дыру в ферробетоне. Жнец Мортарион нацелил его на отступающую фигуру Гарро, и последовал тошнотворный треск ударавыпада, настигшего свою цель прежде, чем воин успел убежатьотбежать.
Среагировав бессознательноШатаясь, Гарро, шатаясь, бессознательно выбрался из образовавшейся при падении воронки и рванулся вверх, шаркая сабатонами по утрамбованным слоям камня, металлическим обломкам и полузакопанным трупам несчастных. Голова кружилась, и в какой-то миг над ним пронеслась гигантская тень, когда свет солнца скрыли облака. За спиной маячил истерзанный бастион Мармакс, напоминавший исполинский надгробный памятник, и сорвавшиеся с привязи мысли сыграли с Натаниэлем злую шутку. Он представил себе собственное имя, начертанное двадцатиметровыми буквами на поверхности камня.
Голова легионера закружилась, и на какой-то миг над ним пронеслась гигантская тень, когда свет Солнца скрылся за облаками. За спиной «Здесь покоится Натаниэль Гарро маячил потрёпанный бастион Мармакс, напоминавший исполинский надгробный памятник, и сорвавшиеся с привязи мысли Натаниэля сыграли с ним злую шутку. Он представил себе собственное имя: терранин, начертанное двадцатиметровыми буквамилегионер, выгравированное лазером на поверхности камнямученик».
''«Здесь покоится Натаниэль Гарро: терранец— Ещё нет, легионер— прокашлялся он, мученик»прогоняя мрачное предзнаменование и сплёвывая нитку смешанной с кровью слюны. — Пока нет.''
Крошечные яркие значки замерцали по окружности кольца шейной части Гарро встряхнулся от оцепенения, ощутив жар в крови, когда имплантированные органы выбросили в его силовой брони, предупреждая владельца о системных сбоях вены стимулирующие эндорфины и нарушениях целостностихимические зелья. Одним-единственным прямым попаданием Мортарион смог разбить керамитовую оболочку кирасы Гарро и повредить синтетические мышцы под ней. Многочисленные резервные системы внутри сложного переплетения технологий брони отреагировали на удар так же, как тело отреагировало бы на заражённую рану — изолируя и сдерживая распадНатаниэль выпрямился в полный рост, перекладывая те или иные функции на другие элементывоспрянув из пыли. Гарро всё ещё мог двигаться, но Вольнолюбец оставался крепко сжатым в его движениях чувствовалась дрожь, и теперь он частично утратил чувство равновесияруке.
Натаниэль встряхнулся от оцепенения после удара, ощутив жар в крови, когда имплантированные органы выбросили в его вены стимулирующие эндорфины и химические зелья. Легионер выпрямился во весь рост, воспрянув из пыли. Вольнолюбец всё ещё оставался крепко сжатым в его рукеИ вдруг он почувствовал воздействие чего-то иного.
И вдруг он почувствовал воздействие ''чего-то'' иногоСначала Гарро подумал, что ощущение теплоты солнечного света на его лице было лишь побочным эффектом болевых шунтов, но оно привнесло с собой странную ясность — почти умиротворение, одновременно новое и хорошо знакомое ему.
Сначала Не в силах сдержать порыв, Гарро подумалустремил взор на высочайшие уровни разрушенного бастиона Мармакс, зная, что ощущение теплоты солнечного света чьи-то добрые глаза смотрят на его лице было всего лишь побочным эффектом невральных шунтов, но оно привнесло с собой странную ясность — почти что ''умиротворение'', одновременно новое и хорошо знакомое емунего оттуда.
Не в силах остановить свой порыв, Гарро устремил взор «Киилер?» Её имя застыло на высочайшие уровни разрушенного бастиона Мармаксгубах, знаятак близко, что чьи-то добрые глаза смотрят на него оттудаон почти прошептал его.
''«Киилер?»'' Её имя было Чувствовал ли он то же, что и солдаты на его губахзубчатых стенах, так близкокогда Эуфратия говорила с ними? В этом ли подлинная сила святости? Не в пламени воинственного красноречия, что он почти что прошептал егоне в призывах встретить славную смерть...но в простом стремлении жить?
''«Чувствовал ли он то Тяжёлые шаги позади ощущались прямо через щебень под сабатонами. Натаниэль обернулся и увидел, что Мортарион снова приближается к нему. Примарх бросил взгляд в том же самоенаправлении, что его сын, и солдаты на зубчатых стенах, когда она говорила с ними?»''кивнул самому себе.
Тяжёлые шаги позади ощущались прямо через щебень под сапогами. Гарро обернулся и увидел, что Мортарион снова приближается к нему. Примарх бросил взгляд в том же направлении, что его сын, и кивнул самому себе.— Посмотрим!
— '''''Придёт и её времяГарро ответил смертоносным ударом,''''' — прохрипел ончто рассёк воздух на пути приближающегося Мортариона, но примарх уклонился от атаки. — '''''Тебе её не спастиОн парировал удар всей длиной своей косы, однако легионер развернул меч, прежде чем Повелитель Смерти успел вырвать его.'''''
— Посмотрим!Громадная дуга почерневшей стали Безмолвия выпотрошила обломки и развалины в стремлении достать верного глупца, словно раздутая голова гигантской металлической кобры. Натаниэль старался отражать вражеский натиск ответными боковыми ударами широкой кромки лезвия Вольнолюбца, и каждый отдавался громким звонким лязгом, как будто звучал бой погребальных колоколов.
Громадная дуга почерневшей стали Безмолвия рассекала обломки и руины в попытках достать Гарропокачивался среди руин, борясь за миг, чтобы собраться с силами. Легионер с болезненным хрипом втянул тяжёлый воздух, словно раздутая голова гигантской металлической кобрыи его покрытое шрамами лицо скривилось. Натаниэль старался отражать вражеский натиск ответными боковыми ударами широкой кромки лезвия ВольнолюбцаУрон, удар за ударом отдавался громким который наносил ему Мортарион, был преднамеренным и звонким лязгомтщательно выверенным, чтобы замедлить Странствующего Рыцаря, — но примарх не торопился с этим, напоминающим бой погребальных колоколоврастягивая каждый из своих ударов.
Тупое оголовье косы задело правый наплечник ГарроВ собственной суровой манере Мортарион играл на публику. Красовался не только перед Тифом и Могильными Стражами, заставив треснуть сероне только перед своими уродливыми ублюдками-белую защитную оболочку его наплечникасыновьями, но и воин развернулся от силы удара, моментально отбив его назад. Тиф перед самим магистром войны и Могильные Стражи снова заворчали в знак одобрениятёмными силами Хаоса, когда за ударом последовал второй, а затем и третийс которыми Луперкаль заключил союз.
Гарро шатался среди развалинНеспокойное небо освещалось горящими кораблями и копьями божественного огня. Созерцал ли Хорус сейчас эту сцену, борясь наблюдая за моментбратом? Быть может, чтобы собраться с силами. Легионер втянул тяжёлый воздух с пронизанным болью хрипомсами Губительные силы взвешивали действия Мортариона, и оценивая его покрытое шрамами лицо скривилось. Урон, который наносил ему Мортарион, был тщательно продуманным и преднамеренным, чтобы замедлить Странствующего Рыцаря — но примарх не торопился с этим, намеренно растягивая каждый из своих ударов достоинства в стремлении затянуть их бой.качестве своего демонического аватара?
На свой суровый манер Мортарион играл на публикуБурлящий внутри легионера гнев достиг точки кипения, его ярость выплёскивалась наружу из-за высокомерия его примарха. Не только перед Тифом и Могильными СтражамиКрошечный осколок души Гарро надеялся, не только перед своими уродливыми ублюдкамичто он сумеет отыскать хоть какую-сыновьямито толику человечности, продолжавшую жить внутри Мортариона, но этот акт высокомерия продемонстрировал, что если таковая и перед самим магистром войны и тёмными силами Хаосасуществует, с которыми Гор заключил союзто находится за пределами досягаемости Натаниэля.
Неспокойное небо над ними освещалось горящими кораблями и жезлами божественного огня. Созерцал ли Гор эту сцену даже сейчасПрисягнув знамени XIV легиона за много лет до того, как вообще встретил генетического прародителя, наблюдая Гарро страстно желал следовать за своим братом? Быть можетпримархом, сами Губительные силы взвешивали действия Мортарионакоторый воплощал собой всё, оценивая его достоинства что желал видеть в качестве своего демонического аватара?своём отце Натаниэль, но жестокая ложь быстро рассеялась прахом.
Бурлящий внутри легионера гнев достиг точки кипения, его ярость выплёскивалась наружу «Мортариону невозможно даровать искупление. Никому из-за высокомерия его примарха. Крошечный осколок души Гарро надеялся, что он сумеет найти хотя бы какую-то часть человечности, продолжавшую жить внутри Мортариона, но этот акт высокомерия продемонстрировал Гарро, что если таковой и существует, то находится он за пределами его досягаемостиних».
Присягнув знамени Четырнадцатого легиона за много лет до тогоВзревев, как он вообще встретил своего генетического прародителяснова рванулся вперёд, Гарро страстно желал следовать за примархомоказавшись в пределах досягаемости примарха в тот самый миг, когда внимание противника было рассеяно. Перехватив рукоять Вольнолюбца обеими руками, Натаниэль взмахнул силовым мечом и рассёк потрескивавшую завесу осквернённой мантии Повелителя Смерти, который воплощал собой всёзацепив край ржавой броне-пластины, что желал видеть в своём отце Натаниэльзащищала горло Мортариона. Открылся Жнец ненадолго, но жестокая ложь быстро рассеялась прахомГарро успел воспользоваться шансом.
''«Мортариону невозможно даровать искуплениеМортарион дёрнулся, едва избежав того, чтобы клинок перерезал ему горло. Подобное никому не Остриё вспороло изодранный капюшон и оставило глубокую борозду на впалой щеке примарха под силу»дыхательной маской. Из раны засочилась струйка грязного чёрно-зелёного ихора.''
ВзревевМортарион взревел — частично от потрясения, Гарро снова рванулся вперёд, оказавшись в пределах досягаемости примарха частично от боли — и начав действовать рефлекторно вслепую полоснул косой. Тяжёлое древко врезалось Натаниэлю в тот самый момент, когда внимание Мортариона было рассеяно. Перехватив рукоять Вольнолюбца обеими руками, Гарро взмахнул силовым мечом грудь и рассёк потрескивающую завесу осквернённой мантии Повелителя Смертиотшвырнуло, зацепив край ржавой бронепластинысловно он ничего не весил, защищавшей горло Мортариона. Раскрылся Жнец, мягко говоря, ненадолго, но Гарро успел воспользоваться этимобратно в обломки рухнувшей галереи.
Мортарион дёрнулся, едва избежав пореза, который перерезал бы ему горло. Остриё клинка рассекло изодранный капюшон примарха и оставило глубокую борозду на впалой щеке под дыхательной маской, из раны тут же потекла струйка грязного зелёно-чёрного ихора.
Мортарион взревел — частично от потрясенияКогтистая рука примарха легла на место пореза на бледном лице, частично от боли — и, действуя рефлекторно, слепо ударил боевой косойтогда как Гвардейцы Смерти с оглушительным рёвом воздели клинки. Тяжёлое древко врезалось Гарро в грудь, Тёмная маслянистая кровь вытекала из-под исхудавших пальцев Мортариона и его отшвырнулоубегала ручейками, словно он ничего не весил, обратно в обломки рухнувшей галереижидкость обладала собственным разумом.
Когтистая рука примарха легла на место пореза на бледном лице, в то время как Гвардейцы Смерти воздели клинки с оглушительным рёвом''«Пусть умрёт.Пусть умрёт. Пусть умрёт. Пусть умрёт...»''
ТёмнаяШёпот в голове заглушил всё, маслянистая кровь вытекала из-под исхудавших пальцев Мортариона и убегала ручейкамикроме одного голоса среди призывно стучащей по раздутому керамиту ржавой стали — голоса Странника, словно у жидкости был свой собственный разумэхом отдававшегося внутри, как будто первый капитан говорил прямо в ухо примарха.
Шёпот в голове примарха стал заглушать всёНесмотря на неодолимую силу свалившего его удара, отступник ещё был жив и изо всех сил пытался подняться с места, где упал. Из суставов его дёргающейся и трясущейся аугментической ноги сыпались искры, бионика внутри конечности давала сбой, пока её владелец силился опереться на неё. Видя приближение Мортариона, Гарро потянулся за своим мечом. Тот лежал за исключением одного-единственного голоса среди призывно стучащей по раздувшемуся керамиту ржавой стали: гласа Странника, эхом отдающегося в нёмпределами досягаемости, как будто бы первый капитан шептал прямо шипя в ухо примархалуже маслянистой талой воды.
Несмотря Мортарион уничтожил его. Удар за ударом разбил золотой металл на неодолимую силу удараосколки, свалившего его на землюобезглавил благородную золотую птицу, Странствующий Рыцарь всё ещё был жив и изо всех сил пытался подняться с того меставколачивая Гарро в камень, где упалпока лицо оставшейся верной Императору шавки не превратилось в окровавленную маску. Из суставов его дёргающейся Кираса треснула по всей длине и трясущейся аугментической ноги сыпались искрыраскололась, бионика внутри конечности давала сбои, когда легионер пытался опереться на неё всем своим весом. Пока Мортарион приближался, Гарро потянулся за своим мечом. Он лежал за пределами досягаемости, шипя в луже маслянистой талой водыобнажив повреждённую начинку и поддоспешник.
Прежде— '''''Твои почести и лавры ни черта не значат, чем воин успел бы схватить своё оружие''''' — процедил Мортарион, Повелитель Смерти раскрутил боевую косу и врезал её увесистым латунным навершием по груди Гарроотступая на шаг, отбросив его обратно чтобы сделать глубокий вдох. Слова примарха могли быть в щебень. Затем он вновь воздел Безмолвие повыше и с дикой точностью начал наносить удары — снова и снова, один за другимравной степени адресованы как далёкому отцу, целясь по кованой кирасе павшего воина так и украшавшему её золотому знаку в виде добродетельногоизраненному, дерзкого орлаистекающему кровью воину у его ног.
Выкованное настоящими мастерами своего дела боевое облачение Гарро было подарком Терранского двора старому легиону Сумеречных Рейдеров — даромСтаи чёрных мух, вившихся над полем боя, ощутили, как разливается по земле жизнь, и собрались в огромном количестве, бурля и гудя, преподнесённым согласно воле Самого Императорапревращая воздух в живую вонючую дымку. Будучи единственным в своём родеГарро выкашлял сгусток тёмной артериальной крови, этот шедевр мастеров-бронников мог бы красоваться отчего насекомые впали в какой-нибудь галерее сокровищнеистовство. Они чуяли аромат скорой смерти, если бы и им не служил личным доспехом боевого капитанатерпелось начать пиршество.
Мортарион уничтожил егоЛегионер давился, удар за ударомпытаясь дышать, разбив золотой металл на осколки, обезглавив благородного орла, раз за разом вбивая Гарро в камень, пока лицо боевого капитана не превратилось в окровавленную маскуно всё же он был жив и наперекор всему силился подняться. Кираса треснула по всей длине и раскололасьЕго глаза горели чувством обиды, обнажив повреждённую начинку и поддоспешникправедная ненависть подпитывала это пламя.
— '''''Твои почести и лавры ни черта не значат,''''' — процедил Мортарионподнял Безмолвие, отступая указывая тяжёлым навершием на шаг, чтобы сделать глубокий вдох. Его слова в равной степени могли быть адресованы как грудь Гарро и его далёкому Отцу, так и израненному, истекающему кровью воину у ног примархаразбитые доспехи.
Стаи чёрных мух— '''''Возможно... я не стану уничтожать тебя, вьющихся над полем боя''''' — слова прозвучали эхом из глубин жужжащего роя; мухи вибрировали в едином тембре, ощутилиимитируя речь примарха. — '''''Искра жизни, как жизнь разливается по землеявляющая собой существо Натаниэля Гарро, погаснет... Но твоё тело? Оно переродится. Тебя ждут эволюция и собрались в огромном количестве, бурля и гудя, превращая воздух вокруг в живую вонючую дымкупреображение.'''''
Гарро выкашлял густую порцию тёмной артериальной кровиХор чумного роя плыл и менялся, и насекомые впали в неистовствозвук становился чем-то наподобие насмешливого смеха. Они ощущали витавший Каждая тварь в воздухе аромат скорой смертиего составе воплощала частицу сознания, так что им наделённого не терпелось поскорее начать своё пиршество-жизнью по воле Дедушки, — коллективной демонической формы, способной наполнить умирающую плоть подобно тому, как масло наполняет пустую лампу. Каждый новый вдох заставлял легионера давитьсяУ неё не имелось ярко выраженной личности помимо бормотания радужных крыльев и стука хитиновых челюстей, но всё же он те немногие, кто был жив наперекор всему и всё ещё пытался подняться. В его глазах горело чувство обидыпроклят возможностью созерцания того, как оно ходит облачённым в то время как праведная ненависть подпитывала пламя человеческую плоть, дали его имя. Они прозвали его душиПовелителем Мух.
Мортарион поднял Безмолвие— Нет... — выдавил из себя отрицание Гарро, указывая тяжёлым навершием на грудь Гарро и глаза его разбитые доспехирасширились, едва к нему пришло понимание.
Хор чумного роя двигался и менялся«Терранин не заслуживает такой чести, звук трансформировался во что-то наподобие насмешливого смеха— размышлял примарх. — Однако с демоном на поводке моя власть над легионом укрепится». Каждая отдельно взятая тварь в Гарро трижды становился свидетелем того, как Повелитель Мух ассимилировал его составе являла собой частицу сознаниятоварищей — Солуна Дециуса, наделённого не-жизнью по воле Дедушки, коллективной демонической формыМерика Войена и изгнанника из Пожирателей Миров, способной наполнить умирающую плоть подобно томуМейсера Варрена, как масло наполняет пустую лампу. У него не было ярко выраженной личности помимо бормотания радужных крыльев — и стука хитиновых челюстей, но те немногие, кто каждый раз был проклят возможностью созерцания того, как оно ходит облачённым в человеческую плоть, дали активным участником победы над демоном и его имяуничтожения. Они прозвали его Повелителем МухИз акта принятия плоти Гарро в качестве следующего избранного сосуда можно извлечь ритуальную силу.
— Нет… — Гарро выдавил из себя отрицаниеГлаза Мортариона сузились, и глаза легионера расширилисьон погасил крохотный огонёк смятения от этой мысли. Теперь он осознал, едва к нему пришло пониманиечто его надежда заставить Странствующего Рыцаря преклонить колени оказалась напрасной. Иного пути не осталось. Тиф был прав: Гарро не получится обратить. Вернуть отступника в лоно Гвардии Смерти можно только одним способом.
— '''''В своей смерти ты послужишь там, где когда-то предал нас,''''' — произнёс МортарионСо стоном напряжения Натаниэль рванулся вперёд. — '''''Я предоставил тебе возможность вернуться к нам по собственной волеОн заставил себя встать на сломанную, боевой капитанплюющуюся искрами металлическую ногу, но ты оплевал мой дар. И всё же этому суждено случиться. Повелитель Мух желает проявиться схватил свой меч и вонзил клинок в землю в новом «хозяине». Твоя плоть подойдёт идеальнокачестве импровизированной опоры.'''''
Это было большее, чем терранец заслуживал, размышлял примарх, Примарх прижал тяжёлое лезвие боевой косы к груди Гарро и всё же симбиоз с демоном позволит боевому капитану вернуть былое положение в рядах легиона. Гарро трижды становился свидетелем того, как Повелитель Мух ассимилировал оттолкнул его товарищей — Солуна Дециусаназад, Мерика Войенапрежде чем тот сумел полностью подняться, а также изгнанника из Пожирателей Миров, Мейсера Варрена — и каждый раз был активным участником победы над демоном и его уничтожения. Из акта принятия плоти Гарро в качестве следующего избранного сосуда можно было извлечь ритуальную силуудерживая на месте.
Глаза Мортариона сузились— '''''Как, по-твоему, всё это должно было закончиться, Натаниэль?''''' — Мортарион склонил голову набок, глядя на своего некогда самого любимого воина. — '''''Что, ты и примарх погасил крохотный огонёк смятения от этой мыслиправда веришь, будто ты какой-то там праведный борец, помазанный на великое дело моим отцом? Ошибаешься. Теперь он осозналты осознаёшь всю полноту масштабов его лжи? Видишь, что его надежда заставить Странствующего Рыцаря преклонить колени оказалась напрасной. Иного пути не было. Тиф был прав; Гарро не получится обратить. Вернуть Гарро в лоно Гвардии Смерти можно было одним-единственным способом.каждый проложенный им путь — для меня, для тебя, для твоих братьев — оканчивается смертью?'''''
Со стоном от напряжения — Лишь в смерти... — прохрипел Гарро рванулся вперёд. Он заставил себя встать на сломанную, плюющуюся искрами металлическую ногу, схватил свой меч и вонзил его в землю в качестве импровизированной опоры— заканчивается долг.
Примарх прижал тяжёлое лезвие боевой косы к груди Гарро — '''''О нет,''''' — процедил примарх, выпрямляясь во весь рост, пока вокруг него собирался рой. — '''''Только не для тебя. Ты умрёшь и воскреснешь, затем сдохнешь повторно — и вновь возродишься, ещё и оттолкнул его назадещё, прежде чем тот смог полностью поднятьсяпод моим вечным командованием.'''''
— '''''КакПозади Мортариона послышался тошнотворный треск, по-твоему, всё должно было закончиться, Натаниэль?''''' — Мортарион склонил голову набок, глядя когда покрытые коркой грязи бронепластины на своего некогда самого любимого воина. — '''''Что, ты его теле выгнулись и правда веришь, будто бы ты какой-то там праведный борец, помазанный на великое дело моим Отцом? Ошибаешьсяраскололись. Теперь ты осознаёшь всю полноту масштабов его лжи? Видишь, что каждый путь, который проложил Он — для меня, для тебя, для твоих братьев — оканчивается смертью?'''''
— '''''О нетНа броне примарха открылись неровные бреши,''''' — процедил примархи оттуда наружу вылезли громадные паруса из блестящей полупрозрачной материи. Ненадолго свесившись со спины своего владельца и коснувшись осквернённой земли, выпрямляясь во весь ростуродливые полотнища застыли на свету, пока вокруг него собирался рой. — '''''Только не для тебя. Ты умрёшь и воскреснешьстановясь твёрже с каждым мгновением, затем сдохнешь повторно — высыхая и вновь возродишьсяукрепляясь. Свежерождённые крылья переливались оттенками мертвечины, ещё в них присутствовали чёрный цвет панциря трупных жуков и ещёмаслянистое серебро. Во влажных впадинах копошились личинки, под моим вечным командованием.''''' — Из спины Мортариона послышался тошнотворный трескисточавшие тёмную жижу, когда покрытые коркой грязи бронепластины отростки раздвигались на его теле прогнулись и раскололись. — '''''Вот как закончится твоя история, Странствующий Рыцарь. В тенях и посреди распадавсю длину.'''''
Броня Исполинские насекомоподобные крылья Мортариона раскололась неровными линиями, после чего наружу вылезли громадные паруса из блестящей, полупрозрачной материи. Ненадолго свесившись со спины своего владельца, чтобы коснуться осквернённой землисогнулись, уродливые полотнища застыли на светускрывая поле битвы от хилого солнечного света, становясь твёрже с каждым мгновением, высыхая и укрепляясь. Свежерождённые крылья в равной степени переливались и отливали трупным оттенком, в них присутствовал чёрный цвет панциря трупных жуков и маслянистое серебро. Во влажных впадинах копошились личинкикогда Натаниэля Гарро окутали сумерки, источавшие тёмную жижу, когда отростки раздвигались на всю длинужужжание демонических мух сменилось оглушительным воем.
Исполинские насекомоподобные крылья Мортариона согнулись, скрывая ослабевший солнечный свет, падающий на поле битвы, и когда Гарро оказался посреди сумерек, жужжание демонических мух сменилось оглушительным воем.
==ГЛАВА 6==
'''Рука Смерти'''
'''Вольнолюбец'''
'''Дальше — тишина'''
Галлор Космодесантник прервал его излияния, тряхнув головой.
Грефф Солдат моргнул.
Галлор Хелиг обернулся.
Прежде, чем солдат Солдат не успел закончить, как по коридору пронёсся мучительный женский вопль, . Легионер выругался и Галлор выругался. Он перешёл на ковыляющий бег, на ходу походя костеря своё повреждённое снаряжение.
Он Воин услышал сдавленные рыдания и нашёл Эуфратию скорчившейся в развалинах останках взорванного орудийного купола. Она втиснулась Женщина вжималась в трещину в покрытии разбитых каменных стен, глядя разбитый зубец каменной стены и глядела вниз, на усеянную обломками пустошь у подножия бастиона.
''«Мы будем смотреть за тем, как принимает смерть Натаниэль Гарро. Мы должны засвидетельствовать это».''
Гарро попытался найти в себе силы заговоритьЖнец Людской навис над сыном, выплюнуть в лицо отца всё то неповиновениеи каждое произнесённое им слово звучало леденящим ветром могилы, что скопилось повторяясь в его существе, но не смогяростном гудении окружающего чёрного роя.
И тут за него заговорил иной голос. — '''«Нет»''Но сперва ты должен умереть. Слова, произнесённые Святой, пронеслись сквозь его разум нитями золотой паутины, тонкой, но нерушимой. ''«Ещё нет».'''
Солнечное теплоНатаниэль попытался найти в себе силы заговорить, которое легионер чувствовал раньшевыплюнуть в лицо отцу всё то неповиновение, вновь коснулось что скопилось в его кожи. Боль Гарро отступиласуществе, накатывающие волны страдания успокоились и отступили. Сила откуда-то из-за пределов его плоти и крови напрягла сухожилия легионера и закалила его нервы. Он пришёл в движение. И ''поднялся''но не смог.
ТоИ тут за него заговорил иной голос. ''«Нет»''. Слова, что несколько секунд назад казалось невыполнимой задачейпроизнесённые Святой, теперь стало неизбежным. Стиснув челюстипронеслись в его разуме нитями золотой паутины, ярко пылая пламенем неповиновениятонкой, израненный Странствующий Рыцарь принял эту новую огненную силу и встал во весь ростно нерушимой. ''«Ещё нет»''.
Гарро посмотрел на свою окровавленную перчатку и на мгновение узрел призрак руки Киилер на своейСолнечное тепло, которое легионер чувствовал раньше, вновь пропитало его. Боль отступила, как это было в крепостинакатывающие волны страдания успокоились. Эуфратия держала Сила из-за пределов его за руку, плоти и крови напрягла сухожилия и средствами, о которых он мог лишь догадываться, ''обновляла'' егозакалила нервы воина. Святая направляла невероятную силу Он пришёл в плоть легионера, действуя как проводник чего-то большего, чем они обадвижение. Он поднялся.
Он стал таким жеТо, как и оначто несколько секунд назад казалось невыполнимой задачей, теперь стало неизбежным. В этот краткий миг Гарро стал олицетворением силыСтиснув челюсти, ярко пылая неповиновением, превосходящей смертныхизраненный Странствующий Рыцарь принял эту новую огненную силу и встал во весь рост.
Синее пламя вспыхнуло в точке столкновения меча и косы, отбрасывая прыгающие тени на изуродованную землю. Мортарион попытался пытался парировать удары выпады врага, но Гарро стоял на своём, не давая отцу передышки, и сила его сила ни на йоту не уступала силе примархаБледного Короля.
Невозможно«Невозможно. ..» Странствующий Рыцарь был не более чем линейным легионером — да, сильным и могущественным по сравнению с любым простым смертным, но ни в коей мере не ровней равным примарху. Мортарион должен был разрезать его пополам одним-единственным взмахом ударом косы; более того... Вообще, Гарро уже следовало быть покойником.
''«Колдовство»''.
''«Нет»''«Нет. ..» Странствующий Рыцарь не был псайкером, его душа появилась на свет лишённой неуловимого ключа к имматериуму. Эта сила исходила текла откуда-то извне — более того, от ''кого-то'' иного.
— Ты... разбил моё сердце, — глаза Гарро потемнели. — Я бы сделал ради тебя всё, что угодно, Мортарион. Если бы ты нас не предал. Но ты сам стал воплощённой ложью, ты погубил моих братьев! Стал тем, что поклялся ненавидеть и порицать везде и всюду! Ты погряз в самообмане, а цену за это него платит весь легион!
''«Пусть — Пусть умрёт!»'' — Пропитанные отравой воители Мортариона застучали оружием в какофонии ржавой стали, вторя требованию Странника.— Пусть умрёт! Пусть умрёт!
Клинок вонзился в грудь легионера, и Мортарион позволил весу Безмолвия заставить обрушить Гарро упасть на колени. Чернильные нити токсинов уже разъедали боевое снаряжение Странствующего Рыцаря, и там, где коса соприкасалась с плотью, она отравляла егооружие отравляло её, растворяя вены и нервы.
''«Но Но что же будет дальше? Бездонная тьма? Или, быть может, какой-то сияющий, трансцендентный момент просветления, сопровождающий угасание света когда угасает искра жизни?»''
Напоминающая своей Напоминавший формой крылатую пулю машина вырвалась летательный аппарат сорвался с посадочной площадки, после чего проделала проделал извилистый зигзаг вверх и вокруг рухнувших уровней бастиона. Тиф безмолвно возопил без слов, и все до единого стволы легионеров Четырнадцатого разом начали открыли стрельбу.
И ценой этому была жизнь мученика. ''«Я плачу эту цену,'' — сказал самому себе Гарро. — ''Как всегда и должен был».''
Сломанный обрубок Остаток Вольнолюбца всё ещё оставался зажатым в руке Гарро, и легионер вонзил переломленный клинок прямо в горло Мортариона, погрузив оный по самую рукоять. Ядовитая кровь выплеснулась кошмарным гейзером, залив гнусным ихором весь горжет покрытой ржавчиной брони примарха.
Но последним сознательным действием Гарро стала решимость не поддаваться всему этому. Покуда тени затмевали окружающий мир, а ход времени удлинялся и замедлялся, дух непокорства напоил собой всё его существо, а В самом сердце изумительного сияния появилась громадная фигура в великолепных позолоченных доспехах — она ступала сквозь свет — ''золотое, восхитительное сияние'' — возникло пред взором Гвардейца Смертисловно через открытую дверь. Мортарион и его порченый легион, развалины и панорама сражения — всё это меркло по мере того, как свет набирал силу Образ воителя в безупречном мерцающем злате посмотрел в сторону павшего Астартес и мощьвстретился с ним взглядом.
В самом сердце изумительного сияния появилась гигантская фигура в великолепных позолоченных доспехах — она ступала сквозь свет, словно через открытую дверь. Образ воителя в мерцающем, безупречном злате посмотрел в сторону павшего Астартес и встретился с ним взглядом.«Неужели это правда?»
''«Неужели это правда?»'' Мысли Гарро превратились в единый поток эмоций и впечатлений.
''«Быть может, мой слабеющий разум порождает последний отблеск Жизни жизни перед самым концом?»''
''«Или это... Он?»''
Облачённый во злато воитель по-отечески кивнул Гарро С дрожью волнения сын Альбии и Терры, Сумеречный Рейдер, Гвардеец Смерти и протянул ему свою раскрытую Странствующий Рыцарь потянулся, чтобы принять дланьвоина во злате. Натаниэль зналКак только руки их сомкнулись, Гарро увидел, что если коснётся еёметалл его латных перчаток, если ''по-настоящему'' примет равно как и обретёт веруплоть, свободную от сомнений и колебанийкости под ней, однажды наступит тот день, когда он, боевой капитан Натаниэль Гарро, сможет возродиться зановорассыпаются прахом и разлетаются на ветру. Но это больше не имело ни малейшего значения. Материальное вещество бытия больше не значило ровным счётом ничего. Отныне его душа обретёт вечную жизнь.
С дрожью волнения сын Альбии и Терры, Сумеречный Рейдер, Гвардеец Смерти и Странствующий Рыцарь потянулся, чтобы принять длань Воина-Во-Злате. Как только руки обоих воинов сомкнулисьОн мог испугаться, но в этот момент Гарро увидел, что металл испытал один лишь неподдельный восторг — ибо его латных перчатокпредназначение, равно как и плоть, и кости под ними, рассыпаются прахом и разлетаются на ветру. Но это больше не имело ни малейшего значения. Материальное вещество цель всей его бытия больше не значило ровным счётом ничего. Отныне душа человекажизни, которого звали Натаниэлем Гарро, обретёт жизнь вечнуюнаконец-то исполнилось.
Он вполне мог испугатьсяБог-Император знал его имя, но в этот момент и теперь дозор Натаниэля Гарро испытал один лишь неподдельный восторг — ибо теперь его предназначение, цель всей его жизни, наконец-то исполниласьокончился.
Бог-Император знал его имя, и теперь дозор боевого капитана Натаниэля Гарро окончился.
С самого начала я намеревался завершить Завершить повествование о Гарро я намеревался так же, как и начал его историю , — то есть в формате полноценной аудио-драмы, но изменение аудиодрамы. Однако изменчивость вкусов читателей в отношении художественной литературы Black Library привело направила нас в иное место, по иному пути — к моему стародавнему редактору Нику Кайму. Именно он вдохновил меня переосмыслить историю Рыцаря рыцаря в сером и представить сделать её в качестве новеллыповестью, которую вы только что закончили читать. Как книга, она позволила мне перенестись в те места, которые я, возможно, не сумел бы посетить в аудиодрамахпостановке, и остановиться на моментах, которые делают странствие этого персонажа столь выдающимсявыделяющимся.
''Джеймс Сваллоу''==ОБ АВТОРЕ==
''Март 2022 г.''
Нет описания правки
{{Перевод Д41Т}}
{{Книга
|Обложка =FYhERgdX0AAbsBQ.jpg
|Следующая книга =[[Боевой Ястреб / Warhawk (роман)|Боевой Ястреб / Warhawk]]
|Год издания =2022
}}==Действующие лица==<right>''Посвящается Дэни и всем остальным, благодаря кому это было не зря.''</right>
'''Странствующие Рыцари'Это легендарное время.''
Некоторые остались верны Владыке Людей, тогда как другие переметнулись на сторону магистра войны. Самые выдающиеся среди участников конфликта — примархи, предводители многотысячных легионов. Величественные сверхчеловеческие создания стали венцом генетических изысканий Императора, и исход усобицы между ними предсказать невозможно.
Миры пылают. Одним сокрушительным ударом на Исстване V Хорус практически уничтожил три верных легиона, начав войну, которая затянет в огонь всё человечество. Честь и благородство уступили место предательству и коварству. В тенях крадутся убийцы. Формируются армии. Каждый должен выбрать сторону или погибнуть. Хорус собирает армаду и готовится обрушить свой гнев на Терру. Восседая на Золотом Троне, Император ждёт возвращения непокорного сына. Но истинный враг Повелителя Человечества — Хаос, первобытная сила, жаждущая поработить и подчинить всех людей своим сиюминутным прихотям. Крикам невинных и мольбам праведных вторит жестокий смех Тёмных богов. Проклятие и страдания уготованы каждому, если Император падёт и война будет проиграна. Конец близок. Темнеют небеса. Прибывают великие армии. На кону стоит судьба Тронного мира и самого человечества... Осада Терры началась. ==ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА== '''''Странствующие Рыцари''''' Натаниэль Гарро — бывший агент-прим, бывший боевой капитан Гвардии Смерти Хелиг Галлор — бывший легионер Гвардии Смерти '''''XIV легион, Гвардия Смерти'''''
Мортарион — примарх
Тиф, Странник — первый капитан
'''''Имперская Армия'''''
'''''Прочие'''''
Принявшему судьбу ничего более не страшно.
::::::::::''«ТеГирунд Яго, кто принимают свою судьбу«Последние книги прозрений», не ведают страха ни перед чем».дата неизвестна''
Всегда наступает момент, когда душой чувствуешь: хватит, дальше нельзя. Проклятье наше в том, что мы не слышим этих воззваний, пока не становится слишком поздно.
::::::::::''«Должен наступить момент, когда душа узнаёт: вот он, предел, и не дальше. Но мы обречены никогда не слышать её предупреждений, пока не станет слишком поздно».Приписывается летописцу''Игнацию Каркази, М31
==Глава первая==
Воитель-гигант грузно поднимался по узкой винтовой лестнице.
Его керамитовые сабатоны были слишком велики для ступеней, созданных с расчётом на обычных людей, наплечники силовой брони — чересчур широки для тесноты человеческих масштабов устремлённого ввысь минарета. Края наплечников воина Их края то и дело цеплялись за стены, оставляя царапины на почерневшем под воздействием от огня граните. Великану приходилось преодолевать участки, где стены коридоров оказались разорваны снарядами, пробираться по грудам закопчённых обломков и зачастую по кошмарным на вид останкам убитых защитников. Следы разрушения и резни становились тем обширнее, чем ближе воин подбирался к вершине. Внутри башни располагалась батарея лазпушек, что поливали врага лучами багрового ада на протяжении всего ночного сражения, вызывая залпы концентрированного ответного огня. Наконец винтовая лестница вывела бойца на верхний этаж, пострадавший чуть менее прочих, где его встретил пропитанный дымом холод дня. Среди изломанных развалин минарета гудел порывами сильный ветер, неся комки перемешанного с песком грязного мокрого снега.
Ни одна живая душа на Терре не могла проигнорировать шёпота в отрешиться от шёпотов из каждой тени и многочисленные ужасымногочисленных ужасов, таящиеся таящихся во тьме , — некоторые из них были вызваны играми разума, другие же обрели плоть, клыки и когти. Не осталось места ни для покоя, ни для передышки, мольбы о пощаде стали бесполезными. Ад изрыгнул на поверхность планеты самое себя, поднимаясь поднявшись из глубин ночных кошмаров и опускаясь опустившись из черноты меж звёздами. Каждую секунду здесь встречали свой конец рушились целые миры, некоторыми из которых были : обрывались жизни отдельных людейи лишались будущего те, а другими — будущее тех планет, что остались позади вторжения предателейкто уцелел.
И всё же... в ''этом'' месте, в ''этот'' самый момент, пребывало одно лишь запустение. В этой тихой гавани посреди кровопролития, царил угрюмый покой могилы.
Внимание легионера привлёк новый звук — падение струйки каменных обломков и дребезжащее гудение повреждённых двигателей, когда нечто пришло в движение под одной из груд щебня. Он осторожно пересёк открытое пространство по направлению к источнику шума и облачённой в латную перчатку рукой отбросил в сторону рухнувший кусок потолка. Под ним он обнаружил останки двух тел — бойцов Армии, скорее всего, приписанных к расчёту лазпушки. Они пали вместе, соединившись сцепившись в смерти, но и то, что прикончило их, всё ещё присутствовало находилось здесь.
Зловонная, раздутая фигура дрожала в дневном свете, устроившись между телами мертвецов. Не Размером не больше топливной канистры по размеру, тварь расположилась аккурат поверх трупов. Кластер из инсектоидных Скопление насекомьих глаз безучастно взирал взирало на воина, а из боков существа, в свою очередь, торчала пара заляпанных грязью пропеллерных модулей, лопасти которых вращались ленивыми, отрывистыми движениями. Несколько хитиновых мандибул жвал колыхались и царапали воздух.
То был гнилодрон — нечто среднее между машиной и выращенной формой жизни, обладатель мясистых усиков и панциря моллюска, оживлённый в гнусных процессах, которые воин не желал и представлять, испытывая при мысли об этом о них одну лишь ненависть. Угодивший в ловушку упавшей крыши дрон пытался устранить свои повреждения, вскрывая убитых солдат, дабы использовать их кости, сухожилия и кожу в качестве запчастей для «ремонта».
Челюсти воина легионера крепко сжались в гримасе отвращения, и он отреагировал со стремительной яростью. Боец раздавил дрон, превратив его в размягчённое месиво; когда биомеханическая тварь, взвизгнув, издохла, она выпустила облачко смрадного пара. Воин отпрянул, скривившись, когда слабые остатки отравы коснулись его обнажённого лица. Трансчеловеческая физиология Астартес с лёгкостью нейтрализовала токсин, но там, где тяжёлые капли яда приземлялись падали на мертвецов, их плоть превращалась в чёрную жижу.
Легионер выпрямился и сплюнул, чтобы прочистить лёгкие. Его тёмные, настороженные насторожённые глаза взирали на мир с лица, испещрённого памятными шрамами былых войн, под тяжёлыми бровями, отмеченными медными штифтами выслуги боевого капитана. Его череп был обрит голова была обрита наголо, бороды он не носил, а бледная кожа вызывала ассоциации с какой-нибудь из элленикских скульптур эпохи, предшествовавшей Древней Долгой Ночи. Во внешности воина Астартес смешались суровость и пытливость, он словно бы будто присягнул на службу великому делу, но обнаружил, что все его деянья деяния обратились во в прах. Ему словно было словно предначертано жить и умереть в одиночестве.
Но, похоже, что не сегодня. Кто-то ещё поднимался по узкой лестнице, двигаясь по его следам, кто-то столь же неподходящих габаритов для коридора человеческих размеров.
Рука легионера опустилась к висевшему на поясе грозному мечу, пальцы сжались на рукояти оружия. Он не чувствовал непосредственной опасности, но для того, чтобы вытащить клинок, потребуется время, равное одному-единственному удару сердца. На собственном горьком опыте он усвоил, что ослабить бдительность — значит навлечь беду. Вскоре из разбитого прохода на лестничную клетку навстречу дневному свету вышла ещё одна гигантская человекообразная фигура в силовой броне, поднимавшаяся навстречу дневному свету. Экипированы оба легионера были одинаковым образом: броня модели Mk типа VI «Корвус», здорово напоминающая доспехи Кровавых Ангелов на ратном поле брани там, внизу — однако, в отличие от последнихних, лишённая окраски. Керамит их наголенников и перчаток отличался серым оттенком имел серый оттенок сланца или океанского шторма.
— Рад встрече, родич, — сказал новоприбывший, но тепла в его тоне не наблюдалось.
Натаниэль Гарро, бывший боевой капитан Гвардии Смерти, бывший агенцияи агент-примус прим Малкадора Сигиллита, склонил голову в приветственном кивке.
— Хелиг Галлор, — произнёс он, узнав собеседника ещё по манере держатьсядвижений, а не по голосу. — Вижу, ты всё ещё не умер.
— Невзирая на все попытки судьбы, — последовал угрюмый ответ. Хелиг Галлор снял шлем, желая быть с собеседником на равных; взору Гарро Натаниэля открылось знакомое, по обыкновению серьёзное лицо.
В былые времена Галлор тоже был одним из сыновей Мортариона, одним из воинов легиона воином Гвардии Смерти, и его путь полностью соответствовал истории Гарро в отказе от акта предательства мятежа против Терры. Оба представляли являли собой осколки идеалов легиона, которого больше не существовало , — последние из горстки лоялистов, чей генетический отец-примарх отвернулся от Императора и принял путь предателя. Оба на какое-то время открыли для себя новый смысл существования в качестве Странствующих Рыцарей под командованием великого псайкера Малкадора, агентов правой руки Императора.
Впрочем, невзирая на общее происхождение и схожие обстоятельства, что привели их к нынешнему положению, дружбы между ними не было. Гарро воспринимал Галлора как неосторожного и даже недисциплинированного человека. В свою очередь, Галлор тот считал Гарро Натаниэля чопорным, надменным и высокомерным.
Хелиг кивнул в сторону наплечника бывшего боевого капитана.
— Ты больше не носишь печать Сигиллита на своих доспехах.
— Это оказалось не такой уж и большой проблемой, — коротко кивнул Гарро. — Малкадор великодушно освободил меня от служения Трону... как будто одна лишь простая гравировка на керамите была всем, что привязывала меня к исполнению долга.
— Лишь в смерти заканчивается долг, — безо всякого сознательного вспоминания повторил Галлор старый, заученный принцип безо всякого сознательного воспоминания — слова . Слова исходили из глубокого резервуара глубокой гипнологической обработки, запечатлевшейся в обоих легионеров легионерах ещё в бытность их новициатами.
— Именно. Так какой же долг заставил тебя броситься на поиски меня в эти полные уныния дни, брат? Я не видел тебя со времён миссии у Сатурнианской стеныСатурна.
— Полные уныния? — переспросил ГаллорХелиг, уклоняясь от ответа. — Что ж, пожалуй, так. Но скажи мне, разве ты не хранишь пламя надежды в своём сердце, под защитой своей брони? — Он указал на роскошного золотого орла, украшавшего нагрудник Гарро. — Разве ты не несёшь эфемерный свет в своей душе? Разве не таков твой путь теперь?
— Я верю в то, во что я верю. Что Император защищает.
— Он не в силах защитить всех и каждого, — возразил Галлор. — Он полон могущества, но Он он не бог. — Его собеседник наклонил голову в сторону. — Не так ли?
Гарро ничего не сказал, отказавшись поддаться поддаваться на провокацию. Задолго до начала Осады Терры, задолго даже до предательства магистра войны появились те, кто считал Императора Человечества скорее божеством, нежели смертным. Они носили множество имён — последователи Лектицио Дивинитатус«Лектицио Дивинитатус», Истинный Род, Империады, Светоносцы — и практиковали множество форм выражения своей преданности, какой бы та ни была. Гарро не причислял себя ни к одной из этих групп, но он ''верил''. ''Вера'' была с ним.
Вот только когда его попросили как следует объяснить свои убеждения, слова подвели его.
— Я много раз сталкивался со смертью и всё ещё жив, несмотря ни на что, — пробормотал он. — Этому должна быть причина, клянусь Троном. Однажды мне сказали, что я человек, которому ''нужна цель''. Я предпочитаю держаться за это до сих пор. — Бывший боевой капитан отвёл взгляд. — Называй это как хочешь, брат. Мне всё равно, если ты решишь, будто я заблуждаюсь.
К его удивлению, Галлор рассмеялся — резко, пускай и горько.
— Я бы не посмел! В такие наши тёмные дни, как этот, кто я такой, чтобы бросать вызов тому, что дарует воину помощь? Нет, мне просто хотелось узнать, изменилось ли твоё мнение по данному вопросу. Как я вижу, вовсе нет.
— О, ещё как, — поправил Гарро своего Натаниэль товарища, и на его лице его отразилась мрачная торжественность . — Моя вера подвергалась испытаниям снова и снова, но никогда — так серьёзно, как сейчас, . — он Он указал в сторону опустошённых развалин на горизонте. — Терра пылает вокруг нас настолько яростным и всепожирающим пламенем, что ни один меч и ни один болтер не в состоянии отразить этот огонь. Я оказывал помощь старался помочь защитникам Дворца повсюдувсюду, где только мог, сражаясь меж зубцов крепостных стен и в донжонах, и всё же зараза тщетности словно бы прилипла к моей спине.
Галлор кивнул.
— Я тоже это чувствую.
Когда явилась армада ГораХоруса, когда его корабли затмили небеса, в обоих сердцах Гарро возродился некий порыв воинственного веселья. Он стоял там вместе со своим эрзац-родичем Гарвелем Локеном и готовился к битве столь славной, что её будут воспевать ещё десять тысяч лет, однако реальность изнурительной, чудовищной осады намертво выжгла все эти чувства. Огромный, всевластный Всевластный размах Дворца, этого истинного города-государства, некогда почитаемой жемчужины ТеррыТронного мира, превратился в адский кратер, наполненный пролитой кровью и осколками жестокой войны.
Душу Гарро наполняло Натаниэля терзало предчувствие чего-то неизбежного. Словно бы ощущая, как вокруг него вращаются важнейшие винтики какого-то невидимого механизма, он подумал о том, что может лишь догадываться о возможных поворотах судьбы. И теперь, когда его потерянный легион был на подступах, а его бывший примарх маршировал где-то среди них, душа Натаниэля ощутила он ощутил истинную силу чего-то, о чём он так редко задумывался.
— Он там, — произнёс Гарро, озвучивая свои мыслиНатаниэль.
— Мортарион. — Галлор с полуслова понял, о чём речь, и поморщился, произнеся это имя. — Наш вероломный владыка снова вернулся, чтобы уничтожить нас.
— Точно, . — Гарро хотелось озвучить куда больше своих мыслей, но он сдержал их, испытав внезапную неуверенность.
Что такого он мог бы ещё сказать Галлору, чтобы это не омрачило их разговор ещё сильнее? Что он страшится того, что произойдёт в тот момент, когда Мортарион предстанет перед ними? Что он не в силах отделаться от ощущения, будто живёт в долг? Или, и что ещё хуже — , что конец Натаниэля Гарро наступит прежде, чем у него появится шанс исполнить своё предназначение в этой жизни?
И самые предательские, самые ужасные слова, которые какие он только не осмеливался произнести, и с которыми он вообще какими едва ли мог смириться , — ужасающая вероятность того, что Гор Хорус Луперкаль действительно сможет забрать покорить Терру в свои руки, невзирая на всё, что сделали верноподданные, чтобы дабы положить конец его ереси.
Холод пронзил кровь ГарроНатаниэля, и его рука сжалась на рукояти меча. ''«Я умру тысячу раз, прежде чем позволю этому случиться».''
Он успокоился и вновь окинул взглядом Галлора.
— Ты не ответил на мой первый вопрос. Не сказал, почему ты здесь. У тебя есть Должна быть веская причина, чтобы отвлечь меня от размышлений. Тебя кто-то послал?
— В некотором смысле, — согласился ГаллорХелиг. — Тебе бы следовало следует кое-что увидеть.
Родич Гарро не стал утруждать себя объяснениями, что в равной степени было вызвано его скрытностью и высокой долей вероятности вероятностью того, что какие-нибудь шпионы изменников наблюдают за их позицией. Вместо этого Галлор молча предложил ему спуститься вниз, на уровень земли, после чего оба воина в ускоренном темпе побежали дальше.
Продвигаться по пересечённой местности товарищам пришлось вприпрыжку; они бежали через неглубокие каньоны из обломков и сгоревших боевых машин, огибая глубокие воронки, в которых где ещё шипели бурлящие чаши жара шипел бурлящий жар от попаданий макроснарядов. В скором времени поле битвы превратилось в вывело их на остатки какой-то широкой площади. Некогда прекрасные мозаики и элегантные каменные фризы сплавились в единую массу чёрного стекла, а от сада скульптур в центре площади пространства остались лишь основания высочайших статуй.
Легионеры подошли к небольшому наблюдательному аванпосту, представлявшему собой лишь немногим большее, чем скопление — скоплению пластековых палаток, которые в настоящий момент разбивала сворачивала команда сервов слуг IX легиона. Четверо Кровавых Ангелов наблюдали за появлением приближением собратьев по оружию издалека, коротко кивнув в знак приветствия, но не более того.
Гарро отметил элегантное единообразие лиц Кровавых Ангеловвоинов в красной броне. Несмотря на свои боевые шрамы, они сохраняли внешнюю красоту, вторя своему крылатому ангельскому прародителю. И всё же их благородство казалось приглушённым, будто война выбила его из них. Гарро Натаниэлю доводилось сражаться вместе с Кровавыми Ангелами прежде, и он знал, что , если их спровоцировать, высвободится скрывающаяся скрытая под всем их достоинством ярость убийц, так что теперь Натаниэль . Теперь он представлял себе, как эта скованная ярость вырывается на поверхность, готовая обрести свободу.
— Здесь, . — Галлор остановился у замаскированной юрты и откинул дверной полог, чтобы Гарро сумел войтипропуская товарища. Склонив голову, воин прошёл внутрь, в тень, и Галлор Хелиг последовал за ним.
Как только товарищи оба оказались внутри, Хелиг Галлор занялся грудой ящиков, копаясь в одном из них в явном стремлении с явным стремлением что-то найти.
— Я попросил наших кузенов охранять это, пока я буду искать тебя, — объяснил он. — Хотел оценить твоё расположение, прежде чем покажу.
Гарро скрестил руки на груди.
— Знай, у меня нет настроения на игры и ребусы, — отрезал он. — ТакНу, и что тут у насэто?
— Гляди, — второй воин продемонстрировал ему сверкающий гололитический бриллиант. Внутри его сложной кристаллической структуры могли содержаться огромные массивы данных или изображений, которые можно было хранить и практически нереально — стереть. Галлор вставил драгоценный камень в считывающую матрицу тактического проектора в углу помещения.
С тихим жужжанием устройство ожило, воспроизводя дымчатую сферу призрачного света. Кристаллическая решётка переводила содержимое алмаза в трёхмерные изображения, которые колебались и танцевали между двумя воинами. Гарро созерцал с высоты птичьего полёта другие бастионы вдоль линии фронта — он узнал Корбеник, на тот момент всё ещё остававшийся невредимымневредимый, а также массивные крепости Горгонов Рубеж Предел Горгона и Мармакс. Облачённые в латную перчатку пальцы Галлора деликатно двигались, манипулируя элементами управления проектора, чтобы ускорить просмотр хранящихся в бриллианте данных.
— Подобно тебе, — продолжил Хелиг, — за время Осады я тоже побывал в самых разных уголках, от Европейской стены до Врат Гелиоса, оказывая посильную помощь тем, кто нуждается в защитнике или в ещё одной сильной руке. Недостатка в тех, кто оказался в невыгодном положении, не было.
— Когда приказов не отдают, мы выполняем свои собственные.
— Действительно, . — Галлор помедлил, и Натаниэль ощутил, что свои следующие слова Хелиг тот подбирает с особой осторожностью. — За время моих странствий до меня доходило немало сведений, : некоторые из них оказались бесполезны, однако другие — весьма точны. Несколько дней назад я столкнулся с экипажем наткнулся на экипаж сбитого летательного аппарата — уцелевшие отступали в сторону позиций верных Тронук позициям лоялистов. Они дали мне это… это... — он постучал по бриллианту, — …и ...и поведали мне историю.
Галлор продолжал, особо отметив, что он никому не говорил о том, что услышал от экипажа. Он оставил их эту историю непосредственно для Гарро, сохранив услышанное в секрете даже от сопровождавших его Кровавых Ангелов. Поначалу Гарро Натаниэль не понял, отчего его родич действовал с такой осторожностью, однако , как только второй Странствующий Рыцарь закончил свой рассказ, причина стала ясна.
К югу от Бастиона бастиона Колоссов стояла братская цитадель Мармакс — ещё одна гигантская твердыня, выстроенная по личному замыслу Императора и укреплённая сверх того его непоколебимым сыном Рогалом Дорном из Имперских Кулаков. Подобно ныне покинутым Колоссам, территория Мармакса Мармакс также столкнулась столкнулся с серьёзным натиском предателей, причём с возобновлением наступления а возобновившееся наступление Гвардии Смерти и Легио Мортис ситуация ухудшилась усугубило ситуацию ещё больше.
Солдаты на передовой гибли толпами ежедневно, однако в истории Галлора содержалось упоминание Хелиг упомянул о своеобразной аномалии при подсчёте павших. В секторе северо-западной стены бастиона Мармакс, там, где бушевали одни из наиболее жестоких боёв, защитники зоны под названием Уровень Дилекцио ''«уровень Дилекцио» удерживали'' свои позиции, пока всё вокруг них рушилось.
— Они превозмогают в критической ситуации, день за днём, — нахмурившись, сказал Галлор, — День за днём, так мне сказали, — продолжая . Продолжая свой рассказ, он работал над настройками проектора, стремясь отыскать участок порядка посреди хаоса, а затем отрегулировал масштаб изображения, чтобы увеличить снимки яруса, пока они не заполнили всё внутреннее пространство юрты. — Они уже должны были умереть раз двадцать и обратиться в пепел, Гарро. И всё-таки они ''продолжают сражаться''. Эти обычные солдаты, простые люди, отбивают атаки, которые по всем признакам должны были их перемолоть.
— Ты подозреваешьДумаешь, что тут там не обошлось без какой-то… ''то... скверны''?.. — Гарро Натаниэль не решился воспользоваться правильной формулировкой. Слова о «демонах» практически почти слетели с его губ, но он вовремя успел поправиться.
— Поначалу думал, да, — ответил Галлор. — Однако реальность оказалась совсем иной. Я стремился узнать больше, и при этом обнаружил, что нечто движет всеми этими солдатаминечто движет. Голос. Не совсем лидер, но… но... — Хелиг нахмурился. — Можно сказать, достойная уважения фигура. Этот человек сплачивает солдат, чтобы те сражались за пределами своих обычных способностей.
— Псайкер, стало быть.
— НепонятноНеясно, — пожал плечами Галлор. — Ты подготовлен куда лучше меня, чтобы ответить на этот вопрос самостоятельно.
На лице Гарро отразились эмоции его родича. Он начал терять терпение.
— Ты знаешь её, — пояснил второй воин, выбирая группу фигур, запечатлённых на изображении осаждённой крепости, после чего приступил к увеличению и улучшению резкости до тех пор, пока не стали видны отдельные лица.
Гарро увидел застывшие образы десятков солдат Имперской Армии, запечатлённых с ружьями и винтовками, вздымаемыми в воздух с победными криками. Бойцы выглядели измученными и утомлёнными, но их глаза светились тем же дерзким, воинственным рвением, которое Гарро чувствовал какое сам Натаниэль испытывал в тот день, когда пришёл ГорХорус.
В самом центре группы находилась женщина в поношенном гражданском комбинезоне, и все солдаты вокруг неё держали руку руки на её плечах или спине. Не как просители, прикасающиеся к какой-то священной реликвии, но как друзья, объединённые простым моментом человеческой связи.
— Киилер, — имя слетело с губ Гарро приглушённым вздохом.
— Святая, — добавил Галлор.
— Она не выбирала себе этот титул. Другие возложили его на неё, заставили её нести сопряжённое с ним бремя. Истина гораздо сложнее.
Эуфратия Киилер, в прошлом одна из летописцев, когда-то была направлена в Имперский Флотфлот, чтобы дабы задокументировать процесс Великого крестового похода Великий крестовый поход посредством своего пиктера и художественного чутья, но впоследствии ей пришлось оставить привычный жизненный уклад, когда череда событий вовлекла её в болото интриг магистра войны.
Случившееся изменило её кардинальным образом, так, как не мог ожидать никто, и вскоре нити её судьбы переплелись с судьбой Натаниэля Гарро. Как верно заметил Галлор, некоторые знали её как так называемую Святую, глас зарождающейся Имперской Истины о божественности Бога-Императора Человечества. Некоторые утверждалиМолва разносила, что она Киилер была отмечена силой Бога-Императора, и даже могла быть проводником Его величия.
Гарро знал её как нечто иное. Источник вдохновения. Светоч во тьме, указывающий путь вперёд. Женщина, которая вновь и вновь помогала воину своими советами после трагедии на Исстване.
Но она Эуфратия должна была скрыватьсяот опасностей, оставаться под защитой от опасностей, пока не погаснут последние пожары Осады Терры.
— Что она там делает? — вымолвил Гарро.
— Я бы сказал, что она занимается тем — то же, что и мы с тобой, — отозвался Хелиг Галлор. — Оказывает помощь там, где может.
— Она в опасности, — возразил онНатаниэль. — Это… Это... — Гарро Он указал на гололит. — Это слишком большой риск. Я должен забрать её из Мармакса, увезти, пока её безрассудство не привело её к гибели! — Он уставился на изображение, пытаясь проникнуть в мысли Киилер.
— Я привёл тебя сюда и показал это, потому что знаю о твоих убеждениях. — Галлор посмотрел на своего старшего товарища. — Пускай сам их и не разделяю. Но, тем Тем не менее, у меня есть своего рода вера — ''в тебя''. Если отбросить в сторону наши разногласия, боевой капитан, я понимаю, что эта женщина играет важную роль в том, к чему придёт Империум после смерти Гора Хоруса Луперкаля. Я буду сопровождать вас.
— Прими мою благодарность, — ответил Гарро. — Но ты не обязан.
— Знаю, — отозвался Галлор. — И всё же я сделаю это. Если хочешь, можешь считать это неуместной ностальгией с моей стороны по тем временам, когда мы были Гвардией Смерти. Когда это что-то значило.
— Очень хорошо.
==Глава вторая==
Пламя, дым и ярость испытывали на прочность широкую пиловидную каменную кладку уровня Дилекцио, разливаясь по скалобетонным плитам и с грохотом обрушиваясь на ряды осаждённых защитников.
Разряженный аккумулятор лазпистолета обжёг короткие загорелые пальцы Маэд Костагар, когда она женщина вытащила его, откинув ствол оружия. Затейливо ругаясь себе под нос, капитан отшвырнула швырнула горячий цилиндр вдоль зубчатой стены в корзину, практически почти до самых краёв набитую разряженными опустошёнными батареями винтовок её роты. Один Какой-нибудь из бегунов-сервиторов то и дело приходил и оттаскивал оттащит содержимое корзины на подзарядку — если, конечно, в настоящий момент уже они все ещё не превратился превратились в груду груды холодного мяса и железа, лежащую лежащие в луже масла. Стараясь не думать о том, что кончаются батареи — да и патроны для пулемётов, и аптечки, и бойцы, — Костагар всадила новый аккумулятор в казённую часть пистолета и защёлкнула его одним движением запястья. Как солнце непременно восходит каждый день, так и надёжное старое оружие вновь загудело, вознаграждая женщину за доверие и заботу куда лучше любого из бывших мужей. К сожалению, остававшиеся у её солдат батареи начинали садиться, их становилось всё труднее перезаряжать, раз за разом они всё быстрее теряли мощность. Об этом Костагар тоже пыталась не думать.
— Что они творят?бы там ни было, продолжать стрельбу! — раздался пронзительный крик молодого парня в панцирных доспехахкрикнула капитан, заставив юношу испуганно вздрогнуть. «Грефф. Его зовут Рольд Грефф», стрелявшего по вражеской орде из стаббера с барабанной подачей— напомнила она себе. Палил он очередямиБоец не видел её, широко выпучив глазапритаившуюся поблизости за тем же ограждением. — Это шлюхино отродье чтоПока до них не дойдёт смысл нашего послания, плодится там, как крысыясно? Слишком уж их много!
Отбросы продолжали наступать, атакуя из дыма через случайные промежутки времени, предсказать которые не представлялось возможным. В конечном итоге конце концов они истощат всех бойцов на уровне Дилекцио, как это случилось с защитниками нижних участков крепости.
В лётном ангаре на другой стороне крепости располагался находился летательный аппарат, способный за один раз эвакуировать всех и каждого, кто ещё продолжал сражаться на этом ярусе. Однако приказ главнокомандующего силами лоялистов на Осаде, самого примарха Рогала Дорна, был предельно ясен: им следовало продолжать удерживать позицию. Держаться настолько Стоять насмерть так долго, насколько как только они смогут.
Вскоре на зубчатых стенах воцарилась дивная тишина, словно бы грохот всех орудий разом остановилсяоборвался, а вражеские вопли ненадолго умолкли.
— ''Ни шагу назад,'' — произнёс голос. — ''Я знаю, насколько это тяжело. Знаю, что каждый вздох — это борьба. Каждый шаг подобен бегу на марафонской дистанции, но вы в силах сделать это. Вы сможете удержать эту позицию.''
Голос этот не был крикомкричал, в нём не было воинственного рёва или грозной демонстрации силы. Не был он ни гимном, ни проповедью, но и не шёпотом, а чем-то сильным, постоянным и честным. Все слушали этот голос. Каждый слышал его.
— ''Я знаю, что вы видели,'' — продолжал голос. — ''Ужасы, свидетелями которых вы стали, жертвы, которые все вы принесли. Знаю, насколько пусты ваши животы, как вам хочется, чтобы всё вокруг остановилось на миг, чтобы вы могли отдохнуть. Мне ведома тьма, которую вы чувствуете, как и пустота в ваших сердцах. Отчаянье и страх. Но вместе с тем я знаю, насколько вы сильны. Я верю в каждого из вас. Вам под силу сделать это. Вам под силу пережить это.''
По открытым вокс-каналам и громкоговорителям голос доносился до всех, невзирая на сильный ветер.
У самой Костагар этот голос вызвал тёплые воспоминания о её старшей сестре Гале, умершей давным-давно, но никогда не покидавшей её мысли. Сестра Гале всегда умела подобрать нужные слова, когда маленькая Маэд просыпалась после ночного кошмара или была застигнута горемгоревала. Другие бойцы слышали голос иначе, но в схожем ключе. Мягкая речь оратора пробивалась сквозь страх и воодушевляла всех, кто её слушал.
— ''Ни шагу назад,'' — продолжал голос. — ''Сморите Смотрите на тех, кто стоит рядом с вами. Вы бьётесь за них. Они сражаются за вас. Вместе мы выстоим наперекор всему, с чем бы мы ни столкнулись.''
Невзирая на происходящее, круглая ряшка круглое лицо капитана расплылась расплылось в ухмылке. Волна новообретённой уверенности поднялась в её груди, и она осмелилась поверить, что сегодня её люди, ''возможно'', сумеют одержать победу, что им удастся удержать уровень Дилекцио ещё ненадолго.
Находившийся рядом с ней Грефф, казалось, вырос над собой — ... или же он и в самом деле стал выше, чем мгновением раньше? Парень больше не пытался спрятаться. Страх ещё не отпустил его до конца, но теперь он Рольд не позволял ему управлять своими действиями.
— Ни шагу назад! — эхом повторила Костагар, и её крик пронёсся по всей зубчатой линии стен, повторяясь вновь и вновь.
Потрёпанные огнём защитников вражеские войска отступили. Осадные лестницы и тросы оборвались, наступающие начали отход. В скором времени атака Атака неприятеля быстро обратилась лихорадочным коллапсом, линия строя шеренги культистов смешаласьсмешались. Они со всех ног драпали в клубившийся внизу дым, освещённый отблесками пламени.
Боевые кличи защитников смолкли. Атаку Наступление снова удалось отбить, и на какое-то время Костагар и её бойцы могли позволить себе передышку.
Капитан опустилась на корточки и проверила заряд своего лазпистолетапистолета, выпуская выпускавшего пары охладителя вниз по длинному, богато украшенному стволу. Она пережила ещё одну битву и выжила, чтобы рассказать об этом.
Грефф и остальные встретили отбитую атаку неровными, наглыми дерзкими аплодисментами, которые разнеслись по длинным дорожкам, словно солдаты были болельщиками на скрамбол-матчепо скрамболу, заглушавшими глушившими проигравшую сторону. Капитан Маэд не стала вмешиваться. Ей было недосуг навязывать подчинённым собственные представления о приличиях.
— Маэд, — произнёс голос совсем рядом с ней. — Тебя ранили.
— Меня? — едва слова слетели с губ капитана, она почувствовалакапитан ощутила, как по лбу стекает струйка чего-то густого и тёплого. Протянув руку, Костагар обнаружила нащупала неглубокий порез, впрочем, довольно сильно кровоточивший — именно туда во время ближнего боя на ближней дистанции угодил осколок. Боли она не почувствовала.
— О, поверь, выглядит оно это хуже, чем есть на самом деле, — сказала она и подняла голову, чтобы посмотреть, кто разговаривал с ней.
— Тем не менее, в рану может проникнуть инфекция. Позволь мне помочь, . — непримечательная на вид Непримечательная в обычном рабочем комбинезоне и потрёпанной тёплой куртке явно большего размера, чем следовало, размера, Эуфратия Киилер на первый взгляд ничем не отличалась от любого другого человека, пережившего вторжение магистра войны. Она раскрыла висевший висевшую на плече полевой рюкзакполевую сумку, залезла внутрь в поисках лейкопластыряпластыря, после чего принялась чистить и перевязывать капитанскую рану.
Добрый, сдержанный голос Киилер успокаивал сильнее, чем обеззараживающие препараты, которые она прикладывала к порезу, и Костагар слегка улыбнулась.
— Спасибо. Спасибо большое, Эуфратия. Не знаю, как ты это делаешь… делаешь... но твои слова всегда выше любой чепухи и банальности.
— Я всего лишь помогаю людям вспомнить об их собственном мужестве, — отозвалась Киилер, отмахнувшись от комплиментов. — Ничего более.
Из уст кого-то другого это могло прозвучать как ложная скромностьложной скромностью, однако в случае Киилер каждое её слово звучало одной лишь непреложной истиной. Костагар в своей жизни встречала не так уж много людей, которых можно было бы назвать «самоотверженными», но эта женщина явно была одной из нихпринадлежала к их числу. Эуфратия Киилер вернулась в тот момент, когда на нижних уровнях всё ещё бушевали бои, и предложила свою помощь с ранеными. Отчаянно нуждаясь в любом содействии, капитан была только рада принять её. В скором времени кругом разнеслась молва о ясноглазой женщине с потрёпанным старым пиктером в руках, которая время от времени занималась съёмкой сражений, но всегда находила время для тех, кому требовалась помощь.
Подобно давным-давно умершей почившей сестре Костагар, Эуфратия, казалось, умела подобрать нужные слова к любому человеку, когда тот нуждался в этом. Она Киилер не прибегала к лести и не уговаривала, а просто делилась правдой тогда, когда это было нужнее всего.
Капитан встретилась взглядом со своей с собеседницей.
— Знаешь, без тебя… тебя... мы бы не смогли протянуть протянули так долго. — Она вздохнула, формулируя следующий вопрос, и озвучила его почти что шёпотом. : — Кто ''послал'' тебя к нам, Эуфратия?
— Мне открылось, что во мне нуждаются. — Киилер отвела взгляд, заканчивая процедуру наложения наложение повязки. — Во всём этом ужасе человек вроде меня способен сделать одно из двух, и только. Я могла помочь, а могла и сбежать. И я устала бегать.
— Стрельба, мэм, — сообщил он. — Второй квадрант, в тумане! Похоже на крупнокалиберные болтеры!
Челюсти Маэд Костагар сжались. Неужто Отбросы отбросы уже возвращаются снова, не желая даровать давать защитникам бастионы ни минуты передышки? Тот же самый вопрос она увидела в глазах Греффа, Рольда и покачала головой.
— Хочу увидеть это своими глазами.
Грефф повёл её обратно вдоль зубцов, выбирая путь через бреши в высоких стенах и секции, где сервиторы трудились над устранением повреждений. Костагар обратила внимание, что Киилер увязалась следом; когда Эуфратия проходила между бойцами, те устало кивали и слегка улыбались ей. Капитан услышала звуки боя ещё до того, как они добрались до пункта назначения. Методичный грохот болтерного огня по стенам звучал подобно раскатам грома, но Костагар всё-таки осмелилась подойти к самому краю зубцов и выглянуть на широкий каменистый склон. Сквозь клубы дыма разглядеть хоть что-то должным образом было весьма непросто, но ей удалось распознать кратковременные дульные вспышки выпускаемых ракет, а также струи выбрасываемого пламени, освещавшие дымку изнутри.
— Они чтоЭто человек, дерутся между собой? — озвучила свои мысли Костагар. Если такзаметил Грефф, то с немалым риском для противника это было что-то новенькоесвоей головы выглянув из укрытия.— Отброс?
Орудия внизу умолкли, и находившиеся в квадранте солдаты напряглись, подняв лазерные винтовки в предвкушении дальнейшего. Костагар выхватила свой пистолет прежде, чем вообще осознала это, и подняла его в безмолвной команде. '': «Не стрелять».''
— Видите? — голос Греффа понизился до испуганного шипения. Он ткнул пальцем в сторону клубящейся дымовой завесы. — Мэм, взгляните сюда!
То, что она увидела, поначалу было казалось всего лишь намёком на движение — смутные очертания фигур, плывущих в чёрной дымке. Эти существа могли быть людьми — а могли оказаться и кое-кем похуже. Костагар Маэд услышала хруст керамита о дробящийся камень, и сквозь свои собственные сапоги ощутила дрожь поступи гигантов.
— Ясно, — прокомментировала она.
Неповоротливые фигуры, закованные в потрёпанные, изношенные в боях силовые доспехи, поднимались по стене бастиона с выгоревшего нижнего уровня. Сердце Костагар ёкнуло при осознании открывшейся перед ней ей картины. ''«Легионеры».''
«Ты с ума сошла?» — Эуфратияслова едва не слетели с губ офицера, нет! — капитан схватила штатскую за рукав и попыталась затащить её когда летописец прошла мимо неё, намеренно двигаясь в укрытиеоткрытую.
— Эуфратия, нет! — Капитан схватила штатскую за рукав и попыталась затащить в укрытие. Киилер стряхнула капитанскую руку и крикнула:
— Добро пожаловать, Натаниэль! Рада снова видеть тебя!
Возглавлявший прибывшую пару воин остановился и посмотрел вверх, отполированные ; линзы его боевого шлема остановились на двух женщинах. Костагар поняла, что направляет своё оружие прямо на голову легионера, и медленно опустила его. Воин Великан кивнул в ответ.
— С вашего позволения, капитан, — сказал он, и его слова разнеслись по всей стене. — Можем ли мы пересечь вашу линию обороны?
— Если Эуфратия ручается за вас, — выдавила КостагарМаэд, как только к ней возвратился дар речи, — то, полагаю, вы вправе сделать это.
— Можно подумать, у нас есть выбор, — пробурчал Грефф себе под нос.
Капитан бросила на подчинённого предостерегающий взгляд, заставив его отступить назад.
— Захлопни своё щебеталище и смотри внимательно.
Костагар потребовалось собрать воедино всё своё самообладание, чтобы достойно вести себя достойным образом в присутствии пары громадных воинов, и костяшки её сжатых вокруг рукоятки пистолета пальцев побелели. Она не могла заставить себя засунуть его сунуть оружие обратно в кобуру, пока каждая клеточка её существа буквально вопила об ''опасности''!.
Киилер стояла между двумя легионерами, крошечная по сравнению с их тушами, но вместе с тем начисто лишённая страха. Действуя совершенно Совершенно синхронно, воины протянули руки к своим шлемам и сняли их, открыв изрытые сеткой шрамов лица.
— Вот ты где, — сказал старший легионер, глядя на Киилер. — Признаюсь, меня в равной степени и радует, и раздражает то, что я нашёл тебя, . — он Он перевёл взгляд в сторону на Костагар. — Капитан, надеюсь, вы простите нам наше внезапное появление. Меня зовут Натаниэль Гарро, и я... — он Он остановился, словно поправляя себя, прежде чем продолжить. — Я служитель Терры и Империума Человечества, . — Гарро указал на своего товарища. — Со мной Хелиг Галлор, мой собрат по оружию.
— Вы из Гвардии Смерти.
— В Были в прежние времена. Но не после предательства, — хмыкнул Галлор.
Капитан решила не цепляться к этому такому заявлению.
— Меня зовут Маэд Костагар, гарнизон Мармакса, и я . Я командую уровнем Дилекцио. Что привело вас в наш уголок преисподней?
— Они здесь из-за меня, — ответила Киилер вместо Гарро.
Под желтушным взором стоявшего на смотровом балконе примарха проносились развалины — повторяющийся пейзаж с обезглавленными башнями, разрушенными стенами и осколками прекрасных скульптур. Кругом царили разруха и упадок, повсюду лежали кучи щебня размером с город, которые не имели ничего общего с тем, что когда-то было целым.
Боевая барка баржа ''«Зелёное сердце» '' с командным пунктом Мортариона низко плыла над обломками, словно галеон, пересекающий каменное море, гудя двигателями над марширующими рядами Гвардии Смерти и их её ауксилариев. Слабый и , отдающий чем-то порченым свет Солнца появлялся и исчезал в багровом небе с механической регулярностью, когда корпуса фигуры шагающих титанов скрывали его и вызывали , вызывая кратковременные затмения. Ступая по краям шествующего воинства, исполинские машины раскачивались из стороны в сторону в такт своей громоподобной поступи.
Тонкие костлявые пальцы Повелителя Смерти потянулись к одной из нескольких сфер свисавшей с его пояса кадильницы. Сорвав её, будто плод с древесной ветки, Мортарион принялся катать её в своей бледной ладони туда-сюда, пока заключённые внутри химические вещества не начали бурлить. Из отверстий на поверхности сферы вырвались нити ядовитого дыма, и примарх поднёс их к вентиляционным отверстиям своей дыхательной маски, сделав глубокий вдох.
Землистый смрад особого яда заполнил его горло, и Жнец Бледный Король почувствовал, как зелье пытается бороться с его плотью, стремится уничтожить её. И всё-таки распад не распространялся дальше; частицы отравы сворачивались и поглощались кровью, которая сама по себе была куда более ядовитой, нежели самый смертоносный яд. Его изменившаяся беспокойная, изменившаяся плоть всё ещё была новой для примарха, и даже теперь Мортарион всё ещё продолжал изучать дары, которые принесло ему преображение. Открывшиеся благодаря принятию Метки Дедули Дедушки возможности менялись и росли с каждым днём, и он более не страшился их, но решил принять.
Мортарион втянул в себя каждый атом газовой смеси до последнего, смакуя то жжение, что они вызывали. Яд был собран с высочайших утёсов Барбаруса, куда из страха перед мучительной кончиной не смог рискнул бы рискнуть попасть взобраться ни один простой человек.
''«Пусть умрёт.'' — Шёпот идеи прозвучал в его сознании, возможно, явившись из глубины его собственных мыслей, а может, из других, куда более эфемерных царств. — ''Пускай Барбарус умрёт, а вместе с ним и Терра. Пускай умрут все миры — умрут, чтобы возродиться заново».''
Эта мысль казалась в высшей степени уместной. Высокий, костлявый, облачённый в мантию с капюшоном и несущий на спине громадную косу на спине, Мортарион вызывал ассоциации с воплощением вестника смерти из мифологии тысяч человеческих культур. Он посмотрел на свои руки, изучая повторяющиеся тройственные шрамы на бледной коже.
Он ничего не чувствовал от перспективы разрушить нечто столь прекрасное, как дом своего Отцаотца. Ведь что такое красота, как не яркая и сияющая ложь? Он никогда по-настоящему не понимал глубины концепции красоты, никогда не утопал в совершенстве, как его брат Фулгрим. Красота, навязанная и сотворённая руками людей, была в его глазах чем-то постыдным. Фальшивкой.
Влажный вздох возвестил об открытии ведущей в его покои перегородки, и примарх отвернулся от балкона аккурат в тот момент, когда два воина Савана Смерти двинулись, чтобы перехватить неожиданного посетителянаперерез неожиданному посетителю. Безмолвные преторианцы Мортариона, сотворённые по его образу и подобию, тоже были вооружены косами-«жнецами», перехваченными держа их наизготовку.
Призывник из шабаша, чьё лицо представляло собой маску из смрадной крови, а изумрудного оттенка куртка была порвана в клочья, ворвался в комнату, словно ему отвесили пинок, и рухнул на пол. Саван Смерти приблизился к хныкающему человечишке, и в этот момент но следом в покои примарха шагнула другая фигура.
Сопровождаемый дымкой роем крошечных мух, жужжавших над рогатыми наростами за его спиной, Тиф отвесил поклон, что лишь частично можно было бы счесть уважительным.
— '''''Милорд,''''' — прорычал он. — '''''Новости с передовых рубежей.''''' — Тиф указал на съёжившегося илота. — '''''Атаки на крепость Мармакса Мармакс зашли в тупик. Их попросту отбили.'''''
Мышцы примарха напряглись. Отступление и сопутствующие ему понятия были далеки от идеалов, исповедуемых его Гвардией Смерти.
— '''''Мои приказы были предельно ясны — наступать, и только наступать. До истощения или победы.'''''
— '''''ТочноТак точно,''''' — снова кивнул Тиф. — '''''И всё же…же...''''' — Он указал на призывника из шабаша, который распростёрся ниц на палубе, моля сохранить ему жизнь. — '''''Вот этот сбежал с передовой. Он выжил.''''' '''выжил.''' — Последнее слово Странник произнёс так, словно это было гнуснейшее оскорбление.
— '''''Кто удерживает этот бастион?''''' — Мортарион отмахнулся от своих преторианцев телохранителей и направился прямо к первому капитану. — '''''— Предсказатели магистра войны уверяли, что в гарнизоне Мармакса присутствуют состоят лишь смертные солдаты.'''''
Тиф пнул призывника.
— '''''Отвечай на вопрос своего хозяина!'''''
— Бойцы! — дрожащий Дрожащий человек не смел оторвать глаз от палубы, слишком напуганный, чтобы встретиться взглядом с грузными фигурами рядом с ним. — Нельзя победить их, никогда не победить, слишком сильны, слишком своенравны, они не сломаются, не сломаются…сломаются...
— '''''Быть того не может,''''' — отрезал Мортарион. — '''''Не с таким числом силтеми силами, которое которые я послал.'''''
— '''''И всё же…же...''''' — повторил Тиф, скривившись.
— '''''Объясни толком!''''' — потребовал Мортарионпримарх, но призывник мог только бормотать бессвязную чепуху, ибо его нервы были на пределе.
— '''''Ничего не выйдет,''''' — проворчал Тифпервый капитан. — '''''Ужас сковал его разум. Теперь он мало что сможет рассказать нам о том, что же там произошло.'''''
— '''''Разведданные Сведения можно получить и другими способами,''''' — проворчал Мортарион. Примарх протянул руку и схватил мужчину за горло, оторвав его от пола, и возложил пальцы второй руки на выбритую макушку призывника. Прежде, чем его жертва вообще успела запротестовать, Жнец он сжал череп с такой силой, что проломил его. Примарх Повелитель Смерти ломал кости аккуратно, но увереноуверенно, чтобы не раздавить тонкое серое вещество внутри.
Приговорённый был ещё жив, когда Мортарион вскрыл ему голову серповидным ножом палача, обнажив мясистое тело его мозга. С хирургической ловкостью примарх засунул пальцы внутрь и нашёл гиппокамп<ref>''Гиппокамп '' — участок головного мозга человека, отвечающий за память (пространственную, а также кратковременную и её перехода переход в долговременную), помогает удерживать внимание, также принимает участие в формировании эмоциональных реакций.— ''Здесь и далее прим. переводчика''</ref> человека глубоко среди скрученной массы извилин. Едва тело рухнуло, Повелитель Смерти владыка Четырнадцатого одним махом проглотил вырванный кусок мозгового вещества.
Спустя несколько мгновений узел омофагии в груди Мортариона растворил кушанье, и тайные биопроцессы в искусственно созданном органе приступили к разделению химических цепей памяти, пока примарх не почувствовал их своими ноздрями, словно содержимое опустошённой кадильницы.
Он закрыл глаза и сосредоточился, прислушиваясь к чужим воспоминаниям.
''«Пусть умрёт,'' — прозвучал шёпот, — ''пусть умрёт».''. К удивлению Мортариона, эти слова явились вовсе не из его мыслей, но из мыслей мертвеца. Какая бы сила не ни говорила с примархом в эти минуты безмолвия, она говорила и с призывником. Возможно, со всеми, кого вообще коснулась Метка Дедушки, рассудил примарх.
Он сосредоточился на том, что ему было нужно, отделив это от пустяков, составлявших большую часть жизни мертвеца.
Затем, окунувшись в смутное воспоминание о нападении на Мармакс, примарх очутился в крошечном пространстве ограниченного тела маленького человека, ощущая отголоски восторга и безумной ярости, призраков презренного ужаса и жажды крови. Рёв пушек, крики атакующих, грохот камней. Мортарион оказался посреди бушующей стихии, словно бы пробираясь сквозь неистовый ливень, но он уже поступал так прежде, а потому знал, на что следует обращать внимание.
Сила поглощённой памяти уже начала ослабевать, так что примарх надавил сильнее. ''«Пусть умрёт»,'', — промолвил шёпот.
На краю воспоминания вспыхнул свет — не физическое озарение, но образное, субъективное. Глазами мертвеца Мортарион узрел момент, заставивший культиста бежать со всех ног.
Но вот о чём? Угасающая память мертвеца не сумела удержать воспоминания об этом, однако уловила нечто жизненно важное — что-то, что покойник мог чувствовать инстинктом, но не выразить словами, словно животное, бессознательно улавливающее запах страха.
Однако Мортарион знал. В прочтённых им запрещённых книгах, в запретных трудах, что он усердно поглощал, в партнёрстве, которое он установил с Дедом, его понимание возросло достаточно, чтобы охватить всю полноту этого знания.
''«Пусть умрёт»,'', — не унимался шёпот.
Воспоминания померкли и рассеялись, и последним из чувств, которые что вызвал в душе Мортариона убитый им человек, стало ощущение горящей крови, потоками стекавшей по его рукам.
— '''''Просветились, милорд? Ваше любопытство удовлетворено?'''''
— '''''Я видел достаточно,''''' — ответил примарх, отвернувшись. — '''''Продолжим наступать в том же темпе, как и планировалось.'''''
Странник остался на месте, не обращая внимания на прозвучавшую в тоне Жнеца господина отрешённость.
— '''''Стоит ли? Легион марширует со скоростью самого медленного своего элемента, и на койляд? Мы можем быть в Мармаксе через несколько часов спустя, но вместо этого продолжаем методично пробираться через руины, пока наши враги перегруппировываются на горизонте.'''''
Тиф рвался в бой, даже не скрывая, насколько его бесит размеренное продвижение примарха. Он сам и его великая рота давным-давно покинули бы строй и начали собственную атаку, если бы Мортарион не наложил на неё прямой запрет.
— '''''В урочный час мы обагрим наши клинки,''''' — с этими словами Мортарион примарх коснулся лезвия своей боевой косы. — '''''Терпение, Калас. Терпение.'''''
Использование его старого имени заставило Тифа осклабиться.
— '''''Наше наступление было бы столь же медлительным, если б я сказал, что наши провидцы заметили агентов Сигиллита в соседних секторах? Странствующие рыцариРыцари, милорд. Воины в сером.'''''
— '''''С этого тебе и следовало начинать,''''' — раздражённо перебил его Мортарион. — '''''Откуда взялась эта информация?'''''
— '''''От гнилодрона,''''' — ответил Тиф. — '''''Перед тем, как издохнуть, он запечатлел образ старого дружищазнакомца. Предателя с «Эйзенштейна».'''''
«''«ГарроГарро.'' — Шёпот подсказал ему имя, и в груди примарха заиграло чувство холодного веселья. — ''Если Гарро здесь, значит, он явился за женщиной, облачённой в свет<ref>Своеобразная отсылка к прославленной романом Томаса Харриса и его экранизацией картине художника Уильяма Блейка (1757-1827гг.) «Великий Красный Дракон и женщина, облачённая в солнце». Сюжет картины отсылает к событиям Апокалипсиса из Книги Откровений; в данном случае нетрудно провести параллель между готовой стать матерью женщиной, которая молит небеса о спасении своего ребёнка , и Эуфратией, ставшей духовной «матерью» для своих подопечных-солдат (не говоря уже о её роли в распространении Веры в Императора), в то время тогда как в образе могучего и зловещего Дракона, угрожающе нависающего над своей беспомощной на первый взгляд жертвой, угадывается вознесённый примарх Мортарион, чья коса уже нависла над бастионом Мармакс.</ref>. Другой причины тут и быть не может».''
Мортарион усмехнулся, сухо и горько. Вот уже несколько дней он ощущал, как тройственная длань Деда ведёт его, направляя к мерцавшей на вершине бастиона робкой ауре, к свету чего-то столь чистого посреди всепожирающего ужаса, что оно сияло, подобно маяку. А теперь пришло известие о присутствии предателя, подтверждавшее то, что примарх знал как единственную истину. Мортарион решил, что такова судьба, что Дедушка самолично форсирует события, дабы воплотить их в жизнь.
На сей раз появилась возможность взять все призы разом. Сокрушить Мармакс, захватить памятный трофей в виде этой женщины, дабы кровь её могла обратиться в воду для садов Нургла — ... а также избавить Галактику от клятвопреступника Гарро, обрекая его на малую смерть в подчинении или же на грандиозную — в смерти истинной посредством полного уничтожения.
==ИНТЕРВАЛ Интервал I==
— Какого ответа вы ожидаете от него, милорд? — подчёркнуто безразличным тоном поинтересовался Тифон.
Мортарион обдумывал свой собственный ответ, пока они шли по коридорам его флагмана, а телохранители-преторианцы из Савана Смерти ступали рядом. Встречавшиеся им по дороге бойцы Гвардии Смерти оставались на своих постах или готовились к атаке на планеты системы Исстван.
Мортарион вздохнул.
— Но почему он? Есть и другие непоколебимые, верные легионеры, которым не требуется задавать вопросов о послушании. Грульгор, Калгаро, Крозий... и множество других.
— Именно ''поэтому'' мне и нужно знать мысли Натаниэля Гарро, — ответил примарх, останавливаясь возле овального иллюминатора. — Потому что наш боевой капитан совершенно независим от действий посторонних, а равно и импульсивности. Потому что он отверг членство в давинитских ложах...
— Потому что он терранец, а не дитя Барбаруса? — Тифон склонил голову набок и рассеяно рассеянно потеребил свою тёмную бороду.
— Поэтому тоже, — кивнул Мортарион. — Гарро пользуется уважением не только в кругу своих людей и капитанов других рот, но и среди воинов наших братских легионов. Позиция Гарро в отношении того, что произойдёт на Исстване, является решающей. Если он согласится на это...
— Да уж, если такой верный воин, как наш «Прямой-как-стрела Гарро», склонится перед восстанием, то кто посмеет оспорить его целесообразность?
— Именно. — Мортарион развернулся, чтобы пойти дальше, но Тифону ещё было что сказать.
— Вы же знаете, что он никогда не выступит против Императора. Гарро ни за что не отвернётся от Трона.
— Слишком уж вы любите его, — фыркнул Тифон. — Будь я командующим легиона, дело уже давным-давно бы разрешилось.
Мортарион посмотрел на старого друга из глубины мантии с капюшоном, и в его тоне появилась проявилась острота бритвенного лезвия.
— Но ты не глава легиона, Калас. И решать не тебе. Не забывай об этом, если хочешь сохранить своё место капитана моей Первой роты.
Примарх и его первый капитан соратник вновь устремились вперёд.
— Я не хотел проявить неуважение, — тихо произнёс Тифон, — но всё-таки считаю, что нам придётся убрать его. Гарро не обратится.
Наконец, примарх кивнул, неохотно признавая такую возможность.
— Если дойдёт до этого... пускай о нём позаботится этот амбал Грульгор. Но только по моему распоряжению.
Они нашли Гарро среди его людейподчинённых, и по прибытии примарха боевой капитан и его командное отделение преклонили колени перед своим сюзереном и первым капитаном.
Мортарион приказал легионеру встать.
— Натаниэль, поднимись, пожалуйста. Становится утомительно всё время смотреть на моих людей сверху вниз.
Слабый намёк на сомнение и неуверенность мелькнул в глазах воина, когда он встал , — и всё же, к чести своей, боевой капитан не вздрогнул под пытливым, оценивающим взором своего генетического отца и господина.
На лице Мортариона появилась лёгкая улыбка.
— Тифон, тебе следует держаться начеку. Этот воин когда-нибудь может занять твоё место.
Всё ещё расстроенный недавним порицанием от своего примарха, Тифон Калас ничего не сказал, оставаясь таким же молчаливым, как и безмолвный Саван Смертибезмолвные преторианцы Савана.
— Господин, — заговорил Гарро, — что может сделать для вас Седьмая рота?
— Её капитан лидер может выйти вперёд, Гарро, — ответил Мортарион. — Он заслужил награду.
На мгновение лицо боевого капитана наполнилось выражением замешательства.
Тифон вмешался прежде, чем Гарро успел закончить мысль.
— Неужели ты собираешься отказаться, капитан? Ложная скромность не украшает воина.
— Я простой слуга Императора, — возразил Гарро. — Мне достаточно этой чести.
Мортарион чувствовал на себе взгляд Тифона и непроизнесённые не произнесённые им слова. ''«Видите? Гарро ни за что не отвернётся от Трона».''
— Тогда, Натаниэль, быть может, ты окажешь мне честь и выпьешь со мной?
Мужчины с Барбаруса называли это действо Ритуалом Чаш — в действительности, впрочем, в действительности оно вовсе не было чем-то столь же архаичным и строго регламентированным, как настоящий ритуал. Всего лишь жест, общий для воителей Гвардии Смерти, скромный способ отпраздновать тостом свою неукротимую натуру и победы XIV легиона, одержанные во имя Согласия. Репутация сыновей Мортариона основывалась на их непоколебимой силе и несокрушимой выносливости — более того, она опережала их, обещая, что ни одно препятствие, никакие токсины и никакой яд не смогут остановить легион на его пути. Эта истина родилась в смертоносных туманах приёмного родного мира Мортариона и распространилась по всем уголкам Галактики, где вела свои кампании Гвардия Смерти, по мирам настолько враждебным и ядовитым, что ни один другой легион не посмел бы иметь с ними дело.
Распитием содержимого кубков они ещё раз доказывали эту истину. В качестве наследия традиции, которую сам примарх начал ещё на Барбарусе, после каждого своего участия в сражении Мортарион лично избирал отличившихся воинов и разделял с ними выпивку. Но не эль, не вино и не амасек. Содержимым чаш всегда были яды.
Сервитор закончил смешивать химикаты и разлил смертоносный отвар по трём простым металлическим кубкам. Мортарион взял первый себе, второй протянул Тифону, а третий — вложил в открытую ладонь Гарро. Боевой капитан с сомнением изучал жидкую смесь, улавливая молекулярный запах коктейля из токсинов.
— Против смерти, — изрёк свой тост примарх, поднимая кубок. Он осушил его до дна единственным молодецким глотком. Ядовитое пламя влилось в тело Мортариона, и он наслаждался приливом крови, когда отрава боролась с его усиленной физиологиейтела. Это заставляло его чувствовать себя ''живым''.
Тифон последовал его примеругосподина, по обыкновению привычно не отличаясь сдержанностью, но даже он не мог пить настолько так же быстро, как Мортарион. Затем Гарро осторожно повторил тост и сделал настолько глубокий глоток, насколько мог осмелиться. На мгновение лицо боевого капитана побагровело, и примарх подумал, не зашёл ли он с этим делом слишком далеко; но . Но Гарро держался, превозмогая реакцию своей плоти со всей ''выносливостью'', на которую только был способен Гвардеец Смерти.
Мортарион не смог удержаться от холодной улыбки, довольный проявлением его силы духа.
Они остановились на балконе, расположенном над одним из вместительных погрузочных отсеков «Стойкости», где несколько рот Гвардии Смерти готовились к высадке на Исстван. Мортарион мрачно изучал их, своих сыновей, обречённых на жертву, о которой они и не догадывались. Хотя их смерть была прискорбной ценой за грядущее восстание, Мортарион не считал её дешёвой.
То, что собирался совершить ЖнецБледный Король, навсегда изменит ход будущего для его легиона. Старые клятвы, принесённые и отмеченные, будут разорваны безо всякой возможности восстановления. ''«Некоторые назовут нас предателями,'' — рассуждал он, — ''и эти обвинения будут справедливы».''
Он окинул взглядом Гарро, размышляя о том, что сказал бы боевой капитан, открой ему примарх всю правду. Как бы он отреагировал на известие о расколе, порождённом рукою ГораХоруса?
— Натаниэль, тебя в легионе уважают, — заметил Мортарион. — Ни один из капитанов не может не признать твоё мастерство в бою… бою... Даже командор Грульгор, хоть и делает это весьма неохотно. — Гарро нехотя принял слова похвалы, пока его сюзерен продолжал. : — Люди тебе доверяют. Они ищут в тебе силу духа и , способность вести за собой, и ты даёшь им всё это.
Дискомфорт Гарро стал ещё ощутимее.
— Я выполняю лишь то, что приказывает мне Император, сир, — произнёс он через мгновение.
— Для меня очень важно единство цели в рядах моего легиона, — напирал примарх, — точно так же, как и моему брату Гору Хорусу важно обеспечить единство среди всех Легионес Астартес, . — Мортарион осторожно прощупывал Натаниэля в стремлении отыскать хоть какую-то вероятность, что в решающий момент Гарро поставит легион выше Трона. — Гвардия Смерти должна быть единой. У нас должна быть одна общая цель, иначе мы проиграем.
Возможно, Тифон был прав, возможно. Возможно, примарх предоставил боевому капитану большую свободу действий, чем тот заслуживал. И всё же Гарро олицетворял собой то, что Мортарион отчаянно стремился удержать в рядах Гвардии Смерти вне зависимости от того, под чьим знаменем чьи знамёна они пойдутвстанут.
Он задал вопрос о давинитских ложах, и в ответ лишь тогда Мортарион, наконец, увидел, что это — в боевом капитане не найти того, на что он так надеялся.
— Наш путь определяет Повелитель Человечества, — сказал Гарро. — Он повелел нам собрать утраченные фрагменты человеческой расы под крылом Империума, просветить заблудших, наказать павших и уничтожить агрессоров. Мы можем выполнить его приказ только в том случае, если правда на нашей стороне. Если мы будем действовать открыто, в лучах истины, тогда, не сомневаюсь, мы в конце концов изгоним ложных идолов. Но мы не сможем проповедовать светские истины, если хотя бы часть из них скрыта, даже малая часть. Только Император может указать нам путь вперёд.
''«Гарро не обратится».''. Голос Тифона звучал в голове Мортариона столь же ясно, как если бы первый капитан стоял рядом с ним. ''«Нам придётся убить его».'' «Быть по сему». Примарх сделал выбор и скрыл его за кивком согласия.
==Глава третья==
Пускай технически он и классифицировался как один считался одним из уровней бастиона Мармакс, было бы ошибкой называть уровень Дилекцио «этажом» конкретного здания, как если бы это был будто верхний этаж какого-то обычного жилого строения. Решись кто-нибудь нанести чертежи яруса на сетку Дворцового города под ним, Дилекцио охватил бы несколько столичных кварталов. Он мог похвастаться независимым энергетическим ядром, куполом с посадочной площадкой, оперативным центром и десятками казарменных квадрантов — хотя на данный момент многие из них пустовали, поскольку ввиду из-за беспрестанных атак население изрядно сократилось.
Таким образом Эуфратия, получившая покои от капитана Костагар, располагала достаточным количеством свободного пространствасвободным пространством, чтобы считать его своим собственным, персональным уголком. Комнаты Киилер располагались за пределами главного коридора уровня Дилекцио; Эуфратия упомянула, что , пока она находится там, солдатам Ауксилии будет проще прийти и найти её, если им захочется поговорить.
Гарро огляделся по сторонам, оценивая окружающее пространство, низкий потолок и тяжёлые каменные стены. Тут и там горели электросвечи, отбрасывая тёплый свет; в одном углу легионер заметил лежавшую в открытом ящике пачку кипу переплетённых страниц, напечатанных знакомыми малиновыми чернилами. Его собственная копия Лектицио Дивинитатус«Лектицио Дивинитатус», завещанная Гарро давным-давно умершим почившим денщиком Калебом, была туго свёрнута в одном из закреплённых на его силовой броне мешочков. В течение какогоКакое-то времени время он даже не задумывался об этомвспоминал о ней.
Напротив гамака расположились стояло несколько простых стульев, стоявших вокруг импровизированного стола из очередного складского ящика. На нём красовался потрёпанный старый автосамовар, с помощью которого в котором можно было приготовить чёрный чай на полсотни человек. Покои Киилер были не просто тем местом, где она могла помолиться, но чем-то гораздо большим.
— Выглядит знакомо, — заметил ГарроНатаниэль, обводя жестом руки окружающее рукой пространство. — Другое место, тот же сценарий. Неужели нам с тобой суждено повторить те же события? Быть может, это воля Императора воздействует на наш жизненный путь и направляет нас по одним и тем же кругам?
Эуфратия покачала головой.
— Это совсем не то же самое, что было в часовне на Гесперидах«Гесперидах».
В прошлом Киилер активно распространяла благую весть о божественности Императора в тайной церкви, расположенной на борту орбитальной платформы «Геспериды» в небесах Терры. Она выполняла свою миссию с таким рвением, что стала мишенью для посланного самим магистром войны проклятого ассасина. Гарро прикончил этого человека прежде, чем тот сумел добиться успеха, но и по сей день легионер чувствовал, что в тот раз он недостаточно хорошо защитил Киилер.
— Здесь я не проповедую, — продолжала она. — Даже не читаю... — женщина Женщина кивнула в сторону бумаг в ящике, не закончив мысль. — Мне достаточно просто... Просто ''быть'' здесь.
Гарро нахмурился и вздохнул, почувствовав внезапную усталость, словно нёс на себе всю тяжесть мира.
Киилер рассмеялась.
— Если ты в это веришь — то, возможно, знаешь меня не так хорошо, как думаешь, она . — Она подошла к гамаку, где лежал её старый помятый пиктер, и взяла его прибор в руки. — Когда-то я обрела известность благодаря ему.
— Когда мы встречались в последний раз, я умолял тебя покинуть Терру, но ты настояла на том, чтобы остаться. Если бы ты последовала моему совету, сейчас была бы уже во многих световых годах отсюда.
— И в ''безопасности''? Ты это хотел сказать? — Киилер покачала головой. — Как думаешь, хоть где-нибудь в Галактике будет безопасно, пока всё это не закончится? И даже в том случае, если магистр войны будет побеждён?
— Гор ''Хорус умрёт'', — настаивал Гарро. — А итератор Зиндерманн... Он мог бы остаться здесь вместо тебя.
— У Кирилла своя работа, — возразила Эуфратия. — Его Не мне выбирать ему путь никогда не основывался на моём выборе за него.
Гарро неторопливо подошёл к ящику и извлёк потрёпанный экземпляр «Лектицио Дивинитатус».
— К слову об этом... Ему нужен свет, голос, способный вести его. Мы оба знаем, что происходит, когда рядом нет никого, кто удерживает искателей на пути истинном. А ты — ты сама — и есть этот тот свет, Эуфратия. Если ты пойдёшь навстречу опасности, то поставишь это под угрозу!
— Ошибаешься, — парировала она. — Я поддерживаю Слово Императора живым единственным доступным мне способом!
— Рискуя своей жизнью понапрасну?! — голос Гарро прозвучал Натаниэля зазвучал на повышенных тонах, и он спохватился прежде, чем тот сорвался бы на крик.
В ответе Киилер не было и следа обиды.
— Так вот почему ты здесь, старый друг? Повторить то, что ''я говорила прежде''? ''Тебя'' это не тронет.
Гарро уставился на страницы книги. Разочарование, чувство долга и добрый десяток иных эмоций боролись внутри него. Он перелистывал страницу за страницей, ненадолго растворяясь в этом действе, и тишина между собеседниками затянулась.
Когда легионер заговорил вновь, он избрал другую тактику.
— Ты помнишь о галерее, которую продемонстрировала мне в тот день на борту Гесперид«Гесперид»?
Киилер кивнула, не выпуская из рук пиктер. В тот раз, оставшись наедине с Натаниэлем, она представила его взору образы, каждый из которых был связан с возможным будущим, в котором она погибает. Вариантов было бесчисленное множество, но лишь в одном Киилер оставалась в живых — в том, где её защищал сам Гарро.
Эуфратия указала в сторону коридора.
— Отсюда, с зубчатых стен, виден Византийский минарет. — Гарро Натаниэль вспомнил , что стройная башня служила сценой для одного из образов смерти, в котором Киилер встречала смерть от меча. — Ну, — поправилась она, — во всяком случае, то, что от неё осталось.
— Я знаю, — отозвался Гарровоин. — Я был там, когда башня была разрушенабашню разрушили. Признаюсь, я испытал облегчение, когда увиделвидя, что минарет рухнул. Его падение символизировало то, что на одну несчастную судьбу будет меньше.
— Я имела в виду именно то, что сказала, — заметила она. — Сигиллит взял клятву с меня, Кирилла и всех остальных. Мы не можем проповедыватьпроповедовать... Поэтому я нашла иной способ помочь. Это и к лучшему.
Гарро изучал свою собеседницу, подмечая минимальные изменения в выражении лица и едва уловимые намёки, которые мог заметить только постчеловексверхчеловек.
— При мне ты можешь не сдерживаться, — мягко сказал он исполненным предельной честности голосом. — Я знаю, что ты имеешь в виду именно то, что говоришь, но я вижу в тебе сомнение. — Киилер открыла рот, желая возразить, но Гарро поднял руку в предупреждающем жесте, чтобы закончить свою мысль. — Я знаю это, потому что испытывал точно такую же неуверенность. И ты помогла мне избавиться от неё.
— Я отказалась прятаться в подземельях ЧернокаменнойЧернокаменки, — сказала Эуфратия бывшему Гвардейцу Смерти. — Да, у меня остались сомнения, но я знала, что могу сделать больше в этом мире. Чувствовала это всеми своими костями. Я не могла больше сидеть в стороне, пока бушует осадаОсада, и ты поступил бы точно так же.
— И всё же ты всё ещё не уверена в том, что лежит в конце твоего пути.
Киилер взглянула на Гарроисполина.
— Когда это ты успел стать таким проницательным, боевой капитан?
— Таким уж меня создали, — признался он.
— Если я скажу, что здесь, посреди всего этого безумия, сражений и кровопролития, я обрела покой — это прозвучит странно? — Она покачала головой. — Не отвечай. Но, скажу тебе, прогулки по коридорам, разговоры с солдатами, стоящими в строю... Я поймала себя на мысли о том, что исследую свои собственные вопросы о природе Бога-Императора, а также вопросы этих бойцов. При этом они черпают во мне своё вдохновение. Я не хотела, чтобы всё произошло именно так, но если меньшее число солдат умрёт, услышав мой голос, если я дарую им что-то вроде веры, за которую можно держаться... Как это может быть плохо?
— Ты бы не задавала такой вопрос, если бы испытывала уверенность в ответе.
— Нет. Пожалуй, нет. — Киилер отвела взгляд и посмотрела в сторону. — И в этом есть ирония, тебе не кажется? Наши с тобой роли поменялись, Натаниэль. Когда-то именно ты был тем, кто искал руководства, а теперь его ищу я.
— Если это так, позволь мне просветить тебя. — Он отложил буклет в сторону и подошёл к ней. В свете свечи она казалась такой маленькой и хрупкой, но Гарро Натаниэль знал, что внешность её обманчива. Эуфратия Киилер обладала колоссальным запасом внутренней силы, куда большим, чем многие из воинов схожего с Гарро опыта. — Подумай о добре, которое ты можешь сделать, о вдохновении, которое ты можешь дать, если только найдёшь в себе силы жить дальше сегодняшнего дня, вне досягаемости этой проклятой ереси, . — Гарро Воин протянул руку и взял её ладонь, обхватив пальцы женщины своей увесистой керамитовой перчаткой. — Опасность, которой ты подвергаешь себя в стенах этой цитадели... чересчур велика. В случае любой иной души я бы решил, что подобный поступок продиктован желанием умереть! Ты слишком важна, чтобы рисковать собой в таком маленьком и несущественном сражении, как это, ради жизней Костагар и её немногочисленных бойцов. Наша добрая капитан сказала бы то же самое, если бы ты только спросила её.
— Нет... — Киилер покачала головой и вырвала свою руку из его хваткикосмодесантника. — Как ты вообще можешь говорить мне о таких вещахподобное? — В её глазах вспыхнуло новое пламя. — Ни одно из этих сражений нельзя считать «несущественным». Ты не должен быть настолько зацикленным на каком-то идеализированном пути к судьбе, чтобы терять из виду то, за что борешься! Именно из-за такой вот близорукости и родился весь этот кровавый мятеж! — Она возложила руку с растопыренными пальцами на нагрудник боевой кирасы Гарро. — Что до того, как выглядят со стороны мои действия? ... Они не для Бога-Императора, не для Его сыновей-примархов, и даже не для ваших братских легионов. Всё это ради простых людей Империума, во имя тех, кому есть, что терять! Для людей вроде Маэд и её солдат. Скажи мне, что ты всё ещё видишь это, Натаниэль. ''Прошу тебя''.
Гарро молчал, тщательно взвешивая слова перед ответом.
— Я... вижу это, ... — и И всё же на миг он не сумел увидеть. Было не так уж и сложно утратить чувство перспективы в войне настолько масштабной, что она заставила полыхать всю Галактику. — В твоих словах есть истина, — продолжал он, — но никогда не забывай, что я на тебя не похож. Я воин Легионес Астартес, и был обучен внушать страх и трепет. Моя порода не способна породить то, что делаешь ты. Веру. ''Любовь''. — Гарро покачал головой. — Оратор, святая... вдохновитель. А вот легионер, в конечном итоге счёте, — это существо, ведомое одним лишь воинским долгом... И мой долг — сохранить твою жизнь любой ценой.
— Даже если это против моей воли?
— Даже если и так, — грустно улыбнулся ГарроНатаниэль. — Однажды ты сказала мне, что я спасу тебя, Эуфратия. Пожалуйста, позволь мне сделать это.
— Так и будет, — твёрдо сказала она. — Ещё не время, но вскоре. Очень скоро.
— Трон и кровь. — На глазах у Хелига Галлора лицо капитана Костагар окрасилось белизной, пока она наблюдала через монокуляр за армией фигур среди в надвигающейся массы массе дыма. — Как их много... Всех не пересчитать.
Галлор с суровым видом кивнул.
— Они ускорили темп. Основные силы наступающей Гвардии Смерти выйдут на расстояние атаки в течение часа. Гарантирую, что их авангард будет здесь через несколько минут.
Костагар нахмурилась.
— Я не вижу титанов. Ожидалась бомбардировка...
— Не таков путь Гвардии Смерти, — заметил бывший легионер. — Боевые машины сдержат придержат до тех пор, пока не потребуется всесокрушающий обстрел. Грядущие Вас ждут атаки будут действиями на истощение, и предельно жестокие бои на ближней дистанции окажутся исключительно жестокими. Они захотят увидеть ваши лица, когда вы будете умирать, . — Галлор отважился подойти к краю зубцов на стене и посмотреть вниз. Посреди дымки двигались фигурысилуэты, но он не сумел разобрать ничего, за исключением расплывчатых форм. — Самое время запросить подкрепление, капитан. Маэд встретила его слова потрясённым взглядом и недоверчивым смехом.
— Тогда — , при всём уважении — , возможно, пробил час отступать. — Галлор проверил свой болтер, ; его нервы покалывало в предвкушении неминуемой агрессии.
Как бывший воин XIV легиона, он знал наизусть тактические доктрины Гвардии Смерти. Первоначальные пробные атаки завершились, и следующим действием должна была стать разведка боем. После этого наступало наступит то, что сыновья Барбаруса именовали ''маршем'' , — методичное, неумолимое продвижение несущей смерть пехоты, которая наступала, преодолевая любое сопротивление и жестоко перемалывая его своей поступью.
— Мне было приказано держаться, — отозвалась Костагар, цепляясь за оставшееся в ней неповиновение. — И я буду продолжать, пока... Пока... — она Она запнулась, увидев что-то через монокуляр. Выражение её лица снова сменилось в сторону презрительного страха и холодного отвращения. — Что, во имя клинков, это такое?!
Ужас пронизывал каждое произнесённое ею слово.
Костагар указала на боевую баркубаржу, двигавшуюся над заваленными бульварами Дворцового города, вдали от основных сил Гвардии Смерти. На проржавевшем медно-зелёном носу машины среди облака клубящихся, кружащихся чёрных пылинок виднелись фигуры. Одна из них была высокой, теряющейся в тени тёмного плаща, другая — неуклюжей и раздутой. Обоих окружала аура ужасающей угрозы.
Галлору не нужно было видеть их изуродованные лица. Он и так знал имена этой парочки.
— Он здесь, — произнёс легионер, но его слова были обращены не к Маэд Костагар, а к подошедшему сзади Гарро. — Мортарион явился. И Тифон вместе с ним.
— Говорят, что теперь он называет себя ''Тифом'', — заметил ГарроНатаниэль, подходя к боевому товарищу. — Он всегда был... искажённым внутри. Теперь его внешний облик отражает его истинную природу.
Костагар уронила монокуляр.
— Это... это примарх. Один из изменённых. — Точно, — отозвался Хелиг Галлор.
Капитан кивнула, изучая камни у своих ног. С её лица стекал пот, и Галлор нахмурился. Он уже видел подобную реакцию у простых людей прежде — Точношоковый эффект от встречи со сверхчеловеком, от внезапного осознания, — отозвался Галлорчем в действительности являются сыновья Императора и на что они способны.
Но Маэд Костагар так и не увидела приближения своей приближение смерти. Плазменный взрыв выгрыз из покрытой зубцами стены каменную полусферу, превратив ферробетонные блоки в кислотный пар и раскалив соседние до состояния хрупкого шлака. Повсюду, где находилось хоть что-то, способное гореть, вспыхнули пожары, и солдаты возопили, когда их форма загорелась, а панцирная броня потекла, как воск.
Слабое утешение заключалось в том, что Костагар не почувствовала никакой боли, скорее всего, даже не осознав, что умирает , — неистовая мощь плазменного взрыва разнесла её на атомы быстрее, чем нервные окончания женщины сумели отреагировать на это. Но теперь хороший солдат был мёртвпогиб, и а её люди пребывали в смятении.
Галлор метнулся обратно к кипящему жару разбитых зубчатых стен и узрел увидел массивную, раздутую фигуру убийцы капитана, возвышающуюся возвышавшуюся перед ордой вопящих Отбросовотбросов.
Внешне он напоминал чудовище напоминало почтенный дредноут легиона, но только в самых общих чертах. Опухший и чрезмерно массивный, двуногий мутант являл собой сплав проржавевшей брони и выпирающей пепельной кожи. Толстые складки болезненной, смрадной плоти торчали из-за краёв поеденного ржой металла, словно тяжёлые пластины еле удерживали органическую часть внутри скафандра от того, чтобы выплеснуться наружу.
Одна из рук звероподобного страшилища представляла собой несла увесистую плазменную пушку, что разнесла Костагар на атомы; из вентиляционных отверстий вдоль по всей длины длине светящегося ствола с визгом вырывались струи перегретого пара. Там, где должна была находиться другая рука, торчал извивающийся пучок покрытых слизью щупалец, каждое толщиной с человеческий торс. Некоторые из них хватались за наклонную сторону внешней стены бастиона, позволяя твари медленно подниматься вверх, в то время тогда как другие хлестали воздух, обнажая клыкастые пасти на концах.
Головы у жуткого исполина не было — лишь зияющая рваная дыра посреди груди, там, где верёвки гниющего эпидермиса были ободраны и прибиты в одном месте. Внутри дыры виднелось лицо, состоящее из десятков обезумевших, слезящихся глаз, которые что вращались во все стороны, обнажая желтушные белки над трясущейся челюстью скелета, которая то и дело открывалась и закрывалась, будто капкан на людей.
— ''Хелбрут'', — процедил Гарро, скривившись от отвращения. — Повелитель Смерти послал за нами одну из своих проклятых тварей, чтобы умертвить нас.
— Так просто его не возьмёшь, — заметил Галлор, когда нечто устремилось мерзость устремилась вверх по крутому склону крепости, в своём рвении разбрасывая во все стороны оказавшихся под ногами Отбросовотбросов.
— Но убить его ''всё же можно'', — отчеканил ГарроНатаниэль. Он поднял своё оружие — образцовую модель болтера «Парагон» искусной работы — и выстрелил в шкуру хелбрута. Свистящий ритм болтерных снарядов «Кракен» прорезал воздух, и Галлор тоже выхватил свой пистолет, выпустив очередь в направлении монструозного тела.
На броне хелбрута вспыхнули оранжевые искры, но он и не подумал замедлить свой набор высоты. Оба легионера знали, что они не вправе позволить мерзости достичь уровня Дилекцио: в коридорах крепости тварь истребит всё, что движется.
Галлор отыскал первого попавшегося взглядом ближайшего солдата Армии, который всё ещё демонстрировал некоторую степень ясности разума, и указал на вражеский строй.
— Костагар мертва, теперь командуешь ты. Собери людей, сосредоточьте огонь на Отбросахотбросах.
— Н-но как же эта... эта ''тварь''?! — глаза Глаза молодого парня расширились от ужаса.
— Тварь — наша забота, — прямо сказал ГаллорХелиг. — Делай, как я говорю. Мы отомстим за твоего капитана, ясно?
— Ясно, — солдат скривился, принимая своё новое бремя, и Галлор отвернулся.
Гарро протянул товарищу магнитный диск, прикреплённый к отрезку прочного полимерного кабеля. Трос тянулся к катушке, встроенной в каменную кладку зубчатой стены, и второй легионер уже закрепил ещё одну к точке привязи на своём ранце.
Галлор принял диск и сосредоточился на себе. Подобные устройства нередко применялись в условиях нулевой гравитации, чтобы не дать бойцам улететь в пустоту. Здесь же тросы позволяли легионерам спускаться по крутым уступам бастиона Мармакс, не опасаясь разбиться насмерть.
— Только стрелковое оружие, — добавил ГарроНатаниэль. — Мы не можем позволить себе рисковать, используя клинки... Один необдуманный взмах мечом перережет наши тросы, а у меня нет ни малейшего желания лететь навстречу земле внизу.
Ещё один плазменный шар пронёсся мимо, охватив стены пламенем, и . Галлор ударил бронированным кулаком по наплечнику Гарро.
— Пошли, сейчас же!
Оружие хелбрута отличалось несравненной мощью, однако оно довольно сильно нагревалосьгрелось, а процесс перезарядки был долгим. В промежутке между выстрелами два Странствующих Рыцаря перемахнули через край укрепления, взметнув сноп искр, когда каблуки их керамитовых сапог сабатонов и кончики пальцев латных перчаток вошли в стену, чтобы замедлить замедляя спуск.
Галлор почувствовал, как за спиной натянулся гудящий трос натянулся за его спиной. Снова подняв пистолет, он обстрелял туловище хелбрута, целясь по глазному кластеру.
Вокруг легионера смертоносным дождём обрушивались полетели вниз полосы лучи лазерного огня, когда — выстроившиеся в линию солдаты открыли огонь по несущим свою тарабарщину Отбросамотбросам. Хелбрут качнулся назад и издал пронзительный вопль, выдыхая яд, от которого сворачивался сам окружающий воздух.
Опасно свисая над головокружительным обрывом, легионеры продолжали обстреливать тварь болтерными снарядами, но чудовище вскинуло щупальца, желая прикрыть туловище толстой массой жирной плоти. Удары вырывали из его отростков целые куски шипящего мяса, оставляя зияющие раны, из которых откуда сочился белёсый гной, но обстрел очереди не слишком-то замедлял замедляли продвижение монстра.
Гарро дёрнул трос, отпрыгнул и пролетел по широкой дуге, когда хелбрут выпустил ещё один визжащий плазменный разряд. На сей раз раскалённый шар сгусток полоснул по горизонтали вдоль каменной кладки бастиона, прорезав в оуслитовой облицовке почерневшую борозду. По другую сторону склона затвор пистолета Галлора издал щелчок — израсходован последний патрон в магазине оказался израсходован. Легионер раздражённо оскалил зубы, вгоняя свежий боезапас на местомагазин в приёмник. Хелбрут поглощал каждый удар, который Странствующие Рыцари наносили ему, и не сбавлял своего темпатемп. Стрелковым оружием его было не остановить. Требовался — требовался более радикальный подход.
Галлор вложил пистолет обратно в кобуру и выхватил боевой клинокнож, повертев его в кулаке. Гарро увидел свет, вспыхнувший на мономолекулярном лезвии оружия, и крикнул:
— Ты что творишь? Я же сказал, никаких клинков...
— Да знаю я, что ты там сказал, — огрызнулся ГаллорХелиг. — Прикрой меня, — он размахнулся . Он взмахнул клинком в обратную сторону назад и перерезал свою привязь. Гравитация моментально схватила воина, и он камнем устремился вниз, выбрасывая снопы искр, пока его доспех царапал поверхность внешней стены крепости.
— Дурачьё! — Галлор услышал, как Гарро выкрикнул это слово ему в спину, но боевой капитан всё же выполнил обращённую к нему просьбу, поддержав товарища шквальным огнём.
В последнюю секунду Галлор Хелиг подпрыгнул и устремился прямо на хелбрута. Он буквально влетел в гнусную тварь с клинком наперевес, раз за разом яростно вонзая вонзив его в обнажённую плоть.
Чудовище завизжало и качнулось назад, но его метровой длины железные когти на концах глубоко вонзившихся в камень псевдоподий, не позволили ему упасть. Галлор отрубил кончики хлеставших по спине щупалец, посылая потоки зловонной кровищи на нижние ярусы. Он срезал целые куски землистого рыхлого мяса и отбрасывал их прочь. Хелбрут корчился, пытаясь стряхнуть врага — , но не преуспел в своём начинании, — и тогда монстр ударил легионера массивным стволом плазменной пушки.
Галлор заметил, как в предпусковой камере орудия нарастает яркость шара сияющего света, и воздух вокруг него содрогнулся в жарком тумане — но затем новые выстрелы из «Парагона» Гарро разорвали дымящиеся трубы с охлаждающей жидкостью и питающие пушку механизмы.
Хелбрут произвёл преждевременный выстрел из плазменного орудия. Катастрофическая осечка разорвала дуло орудия, разбросав повсюду осколки костей и обожжённого стекла. Галлор прижался к крепостной стене, пытаясь уклониться закрыться от огня, но даже остаточная сила взрыва испарила целые клочья внешней оболочки его боевого облачения. Пламя обнажило мышечные волокна и силовые системы брони, поджарив плоть воина внутри.
Разъярённый ранением хелбрут хлестал своими извивающимися придатками вокруг легионера, не желая просто так отпускать его. Пасть монстра раскрылась в воющем крике, и сломанный конец плазменной пушки обрушился на грудь воинакосмодесантника.
Сияющий ослепительно-белым разбитый ствол бесполезного теперь оружия всё ещё оставался достаточно горячим, чтобы расплавить керамит и с потрескивающим шипением вогнать металл сквозь слои нагрудника Галлора в его плоть.
Легионер закричал в агонии, когда целые системы его боевого облачения доспеха отключились, и адский жар окутал его, заставляя кровь вскипеть в жилах. В отличие от несчастной Костагар, Галлору выпала незавидная доля прочувствовать каждое мгновение своей обжигающей кончины. Он смутно осознавал, что Гарро зовёт его, но вопли из сломанной пасти хелбрута заглушали слова товарища.
— Ну и дурачьё же тыЕдва, — повторил Гаррозаметил Хелиг, меняя позувыдыхая слова, чтобы принять на себя вес Галлорапока тело погружало своего владельца в исцеляющий транс. Перебирая руками по тросу— Быть может, он начал неторопливый процесс подъёма обратно наверх по склону к уровню Дилекциоследующий посланец нашего генетического отца... — Это едва не убило тебяокажется более крепким орешком.
==Глава четвёртая==
[[Файл:Garro1.jpg|400px|thumb|right|''Воссоединение Гарро и Киилер'']]
Очередная пустая казарма в сердце уровня Дилекцио превратилась в импровизированный лазарет, и Грефф — солдат, которого Галлор бесцеремонно повысил до командующего силами защитников, — предоставил для нужд Странствующих Рыцарей медицинского сервитора.
Иных вариантов действий, кроме как ждать, больше пока не оставалось, так что Гарро Натаниэль занялся чисткой и перезарядкой своего болтера «Парагон», но тут Галлор внезапно пробудился, дёрнувшись достаточно резко, чтобы свалить сервитора с его железных ног.
Повреждённые лицевые мышцы молодого младшего воина на мгновение скривились от шока, когда он посмотрел вниз, на полурасплавленные останки собственной боевой брони.
— Мой доспех... — выговорил Галлор Хелиг сухим, словно дрова для растопки, голосом.
— Почти что превратился в твой собственный гроб, — пояснил Гарро, передавая ему флягу с водой. — К сожалению, повреждения оказались урон оказался настолько великивелик, что мы не в силах починить его полностью — во всяком случае, не в этом месте и не с имеющимися здесь инструментами, . — Галлор взял фляжку и опустошил её целиком, а Гарро капитан продолжил. — Плазма повредила суставы, разрушила электронные схемы.
Лазеры ударили снова, и . Галлор склонил голову набок, спокойно оценивая ситуацию.
— Лучше не бывает, — произнёс он, отбросив в сторону контейнер ёмкость и склонился, неуверенно подымаясь с койки, на которую куда его положил Гарро. Потёки крови и процессорные жидкости пропитали матрац в тех местах, где геносформированное улучшенное тело воина перешло в режим перегрузки, чтобы сохранить ему жизнь. Хелиг закрыл глаза, и Гарро Натаниэль понял, что он тот мысленно оценивает полученные травмы.
Ни одному, ни другому не требовалось произносить это вслух. Рискованный замысел Галлора прикончить хелбрута удался, но сам он в процессе едва не погиб.
Его глаза снова открылись.
— Спасибо, — тихо и неохотно произнёс Галлор, и тон Хелиг. Тон его голоса ясно давал понять, насколько он «готов» выслушивать критику своих действий. — Как долго я был в отключке? Что произошло за это время?
— Недолго, — ответил Гарро. — Буквально несколько часов. Думаю, твой разум отказался полностью отдаться исцеляющему трансу. Что же касается врага... — он Натаниэль вытянул руку в пыльном воздухе, и оба легионера прислушались к ровному хору энергетических ударов.
Галлор кивнул самому себе и провёл рукой по голове, скривившись, когда пальцы коснулись тех участков, где внешний эпидермальный слой сгорел до самой оболочки нервов, но мысленно отогнал боль.
— Во время следующей атаки они сумеют прорваться.
— Весьма вероятно, — признал Гарро.
— На мгновение... когда я пробудился... мне показалось, что мой дух отделился от тела, . — он Он покачал головой. — Фантастика. Разум играет со мной злые шутки.
— Что, считаешь подобное невозможным?
— Я не похож на тебя. Я не придаю значения сверхъестественному.
— И всё же ты пришёл ко мне с новостями о Киилер. Пришёл сюда. Чуть не погиб, защищая её и... ''сверхъестественные'' вещи, которые она собой олицетворяет.
— Точно. Кажется, я именно такой, каким вы назвали меня, капитан. Дурачьё, стало быть. — Прежде, чем Гарро успел ответить на это, раненый Раненый воин сделал нетвёрдый шаг по направлению ближе к немуГарро, не дав тому ответить. — Тебе известноТы знаешь, что все они умрут, да? Когда марш Гвардии Смерти достигнет нас, все защитники до последнего будут убиты, невзирая на всё вдохновение от Киилер, на ту мотивацию, что она им предоставиладала. Её слова окажутся не в состоянии смогут защитить ихэтих людей. И Император не может сможет защитить их. Для них существует один-единственный выбор: отступить или же погибнуть, . — он Хелиг выдержал паузу. — Что же касается нас с тобой... Нет никаких сомнений, что Мортарион лично убедится в нашей смерти, прежде чем навсегда покинуть это место.
Из мрака воспоминаний эйдетической памяти Гарро вырвался голос, эхом прозвучавший в его ушахНатаниэля, голос столь сильный, как будто человек, сказавший эти словаобладавший им, стоял совсем рядом.
''«Он открыл мне глаза»''. Эристид Келл, ассасин круга Виндикар, поддавшийся скверне и отправленный магистром войны с задачей прикончить Эуфратию Киилер на борту станции «Геспериды», заговорил с Натаниэлем Гарро за несколько мгновений до того, как Гарро прикончил погибнуть от егоруки. ''«И я видел твою гибелькончину, Гвардеец Смерти. Твоё разорванное сердце кровоточило чернотой».''
В словах Келла звучала убеждённость человека, не ведающего сомнений. Возможно ли, чтобы Гор Хорус каким-то образом продемонстрировал ассасину ту прядь из клубка грядущего, в котором которой злой рок забирает жизнь Гарро? Натаниэль осмотрел изувеченную плоть Галлора, окинул взглядом застывшую чёрную кровь на его теле, легионера там, где биоимплантаты легионера боролись с его практически почти смертельными травмами.
Вопрос угнетал его. ''«Неужели час наконец пробил час?»''
— Она не может умереть здесь, — тихонько тихо произнёс Гарро, а затем повторил сказанное с куда большей силой. : — Она не может умереть здесь! Я не позволю этому случиться!
— Но если Киилер откажется уйти...
— Скажи, Хелиг, ты достаточно здоров, чтобы биться? — слова Гарро прозвучали с той же свирепостью, как что и рёв лазерных пушек, и во время своего вопроса он Натаниэль не отводил взгляда взгляд от глаз другого воина.
— Всегда, — отозвался Галлор, ощетинившись от прозвучавшего в словах вызова.
— Как я и предполагал. — Гарро взял подхватил болтер своего собеседника и сунул его Хелигу в руки. — Тогда слушай мой приказ: доберись до посадочной башенки на дальней стороне уровня Дилекцио. Там находится стоит тяжёлый грузовой лихтер, который , по идее всё , ещё способен летать. Вытряхни из него всё вплоть до переборок , что сможешь, и упакуй внутрь всех бойцов Костагар до последнего, а вместе с ними Киилер. Доставишь их во Внутренний дворец, лети . Лети на малой высоте и с максимальной скоростью, за пределами досягаемости орудий титанов. Отведи всех их в безопасное место.
— Оглянись, — кисло произнёс Галлортот. — Безопасность — , родич, понятие относительное, родич.
— Делай что велено!
Галлор поморщился.
— Ладно, предположим, что я согласился. Но ты же знаешь, что произойдёт, когда разведчики Мортариона увидят солдат, покидающих свои посты? Гвардия Смерти явится в полную силу, и явится быстро. Ты Тебе не хуже меня знаешьизвестно, что Четырнадцатый легион способен идти в ногу со временемпроявлять прыть, когда его бойцы достаточно мотивированы. Этому лихтеру ни за что не покинуть посадочную площадку.
— Знаю, — признал Гарро. — Вот поэтому-то я и предоставлю им кое-что ещёУ меня есть, чтобы чем занять их внимание.
Обожжённое лицо молодого младшего воина скривилось в гримасе, когда он понял, куда клонит Гарроего соратник.
— Ты не пойдёшь с нами.
— Мы идём туда, где в нас нуждаются.
— То есть ты хочешь, чтобы я… побежаля... сбежал? Пока ты останешься и продашь свою жизнь подороже, словно какой-то дешёвый символ? — Галлора явно оскорбило высказанное предложение. — Да где в этом честь?
— Это не вопрос чести. Это вопрос ''необходимости''. — Гарро Натаниэль покачал головой. — Я не сомневаюсь, что ты способен сражаться, невзирая на все свои раны, но сегодня мне нужен человек, которому я могу доверять, а не воин, просто боец. — он Он положил руку на плечо Галлоратоварища. — Ты можешь не верить в то, что я делаю, но ты веришь в долг. И твой долг заключается в том, чтобы спасти Киилер и остальных выживших.
Галлор сердито пожал плечами.
— Как ты думаешь, чего Чего ты добьёшься? Великий боевой капитан Натаниэль Гарро, длань десница Сигиллита, герой «Эйзенштейна»«''Эйзенштейна''», в одиночку остановит наступление Гвардии Смерти? Да артиллерия Мортариона разорвёт тебя в клочья в мгновение ока! Это высокомерие… высокомерие... худшая форма гордыни фаталиста!
— Должен признать, во мне есть гордость, — возразил Гарро. — И я не желаю умирать напрасно. Но сегодня есть и необходимость. И мы Мы оба это знаем.
— Ясно, мои слова останутся без внимания, . — Галлор Хелиг отошёл в сторону. — Ты будешь делать всё, что пожелаешь, вне зависимости независимо от приведённых мной встречных аргументов. Таков твой путь, и так было всегда.
— Мне известен мой долг…долг...
— ОправданияВздор! — перебил его Галлор. — Ты захватил «Эйзенштейн» и бежал к Терре, заявив, что всё дело в долге! Те из нас, кто был на борту корабля — я о Семидесяти , — даже не получили права право голоса! Таким образом мы Мы превратились в осиротевших сыновей, вдали от легиона, который именовали своим домом. И всё из-за выбора, который сделал ''ТЫты'', Гарро! — Теперь, когда они завели разговор без обиняков, легионер был не в силах сдерживать давно затаённую обиду. — Из-за тебя нас заключили в тюрьму на Луне. Нам не доверяют кузены из других лояльных легионов, а наши былые собратья клеймят нас предателями. Мы утратили всё, чем были прежде, из-за твоего решения! А теперь ты пытаешься продемонстрировать очередной грандиозный жест, до последствий которого дожить тебе уже будет не суждено!
Гарро стоял молча. Другие верные Гвардейцы Смерти, которые последовали за ним в отчаянную гонку ради предупреждения о предательстве ГораХоруса, сделали это потому, что он был их командиром. Но за всё время, прошедшее с момента этого того деяния, он ни разу не задавался вопросом: ''согласны ли'' они с его выбором?
— Если бы мы не бежали от резни на Исстване, — начал Гарро, — мы были бы мертвы… мертвы... или обращены. Ты этого желаешь, Хелиг?
Галлор судорожно вздохнул.
— Мы могли бы остановить Мортариона прежде, чем он поддался на вероломство магистра войны и пакты, которые заключил с тех пор. Мы могли бы…бы...
— Заставить его передумать? — Гарро покачал головой. — Нет. Я бы хотел, чтобы всё повернулось иначе, но это — нечто из категории несбыточных мечтанийто несбыточные мечтания. Махинации Тифона и этого выблядка ублюдка Эреба из Несущих Слово не оставили возможности для иных других вариантов. Только сейчас, когда я оглядываюсь в прошлое, это становится ясно. Мы потеряли свой легион задолго до Исствана. Гниль уже была в нёмпоразила его, но мы её не замечали. — В словах Гарро звучала тяжесть раскаяния. — Никогда не забывай, что не мы нарушили наши клятвы. ''Мы'' — единственные несломленные<ref>Принимая XIV легион под своё командование, Мортарион в обращении к воинам назвал их «своими несокрушимыми (несломленными) клинками, своей Гвардией Смерти». Гарро подразумевает, что элита Мортариона с Барбаруса, сражавшаяся вместе с ним ради освобождения планеты, практически полностью поддалась скверне (если не погибла раньше), тогда как он сам и его Семьдесят, в основной массе терране или молодые бойцы с Барбаруса, не участвовавшие в объединении этого сумрачного мира, отныне остались единственными, кто может по праву носить это имя.</ref>.
— И из-за этого нам нигде нет места. — Гнев Галлора угас, сменившись горечью, а с каменной кладки над ними меж тем посыпался очередной дождь из каменного крошева.
— Ты ошибаешьсяОшибаешься, — напрягся Гарро. — Моё место сейчас здесь и сейчас. А твоё? На данный момент — с Киилер и остальными. Потребуется помощь Странствующего Рыцаря, чтобы провести их через кордоны противовоздушной обороны во внутренние районы Дворца.
— Решил обменять свою жизнь на их? Ты, легионер. Полководец Императора. За горстку простой солдатни и бабы, что произносит красивые слова, . — Галлор нахмурился. — Знаешь, я подумалдумал, что если приду сюда вместе с тобой, то смогу лучше понять тебя. И всё же этого Этого так и не случилось.
— В тот самый миг, когда мы начнём ценить этих людей меньше, чем себя, — возразил Гарро, — мы сделаем первый шаг по тропе, протоптанной ГоромХорусом. Киилер напомнила мне об этом, а теперь я делаю то же самое для тебя, . — на На мгновение он позволил воцариться тишине, а затем заговорил снова. : — Я сожалею об обстоятельствах, вынудивших меня втянуть во всё это тебя и остальных. Сожалею о смертях всех тех, кого называл своими боевыми братьями… братьями... Толлена Сендека. Мерика Войена. Солуна Дециуса. И многих Многих других. Но ''мы все мы'' бы погибли бы над Исстваном, если бы тогда не бежали от бойни. По крайней мере, здесь, на Терре, мы с тобой в силах самостоятельно выбирать свою судьбу.
— В осознании этого немного утешенияСлабое утешение, — заметил ГаллорХелиг.
— Согласен.
Наконец, Галлор проверил работоспособность своего свой болт-пистолетапистолет, снаряжения снаряжение и нескольких несколько оставшихся крак-гранат, сочтя себя полностью готовым. — Меня огорчает, что мне придётся покинуть тебя. Это похоже на предательство.
— ТоВы останетесь живы, что ты жив — вот и всё, что только это имеет значение, — успокоил его Гарро. Он полез в сумку и нашёл внутри буклет со сложенными страницами. — АхА, вот и оноон. Я бы хотел, чтобы ты взял это с собой.
Галлор окинул бумаги критическим взглядом и поднял бровь.
— Меня это не интересует.
— Эту вещь завещал мне человек по имени Калеб Арин, — продолжал ГарроНатаниэль, взвешивая в руке потрёпанный экземпляр «Лектицио Дивинитатус». — Он был моим денщиком. Простая смертная душа, и в то же время один из самых верных и благородных людей, которых я когда-либо знал. Слова на этих страницах… страницах... Они направляли его. Даровали ему цель. Теперь эта книга твоя.
— Меня это не интересует, — повторил ГаллорХелиг, но Натаниэль Гарро просто покачал головой.
— Я не прошу тебя верить, — твёрдо сказал он. — Просто прочесть. Тогда, возможно, ты обретёшь понимание, которое пока что ускользает от тебяускользает.
На какое-то мгновение Гарро подумал, что собеседник повернётся к нему спиной, и воцарившаяся между ними тишина наполнилась воем ещё одного лазерного залпа.
— Я подумаю, — пророкотал он.
— Ты принял решение? — раздался новый голос из дверного проёма на противоположной стороне комнаты, и оба легионера обернулись. В дверях стояла наблюдавшая за ними фигура; Гарро был абсолютно уверен, что минуту назад Эуфратии Киилер здесь попросту не было, что его усиленные чувства распознали бы её приближение. Однако этого не случилось.
— Как долго ты подслушиваешь? — полюбопытствовал ГаллорХелиг.
— Достаточно долго, чтобы понять, что вы задумали, . — она Она посмотрела на Гарро. — Нам не нужно уходить, Натаниэль.
— Ты знаешь, что это не так, — возразил онтот.
— Император защищает, — напомнила женщина. — Он делал это раньше, и Он сделает это снова.
— Ты права. — Гарро выпрямился во весь рост. — Император защищает. Через ''меня''. — Он указал в сторону Галлора. — Через ''нас''. Вот почему мы здесь.
Женщина моргнула, и на её лице отразилась тень сомнения.
— Ты веришь в тоПо-твоему, что Он послал тебя, не так ли?
Когда Гарро заговорил вновь, его голос стал сделался мягче.
— Эуфратия… Эуфратия... наивность для тебя тебе не характернасвойственна. Ты не можешь верить в то, что способна пережить наступление Гвардии Смерти.
— Она не хочет уходить. — Галлор вперился в Киилер суровым испытующим взглядом. — Ты видишь это, Гарро? Оставаться Ей бы остаться здесь, на пути сражений, навстречу неизбежному уничтожениюперед лицом неизбежного уничтожения. Это избавит её от бремени выбора, который она обязана сделать. Освободи её от этого, . — затем он Затем Рыцарь обратился прямо к ней. — Но таков путь слабого духом, а ты не слаба. Боевой капитан нипочём не стал одарил бы уважать уважением кого-то недостойного.
Одинокая слеза прокатилась по изгибу щеки Киилер, прежде чем упасть на каменные плиты у её ног.
— Я… Я... я больше не в силах нести это бремя. Я теряюсь, падаю, утрачиваю контроль. Можете ли вы понять, каково это — быть тем, к кому обращаются за наставлением, но при этом не иметь его для самой себя? Да, думаю, вы понимаете, . — она Она прижала сжатый кулак к груди. — Я опустошена внутри. Каждый день я отдаю всё, что есть во мне… мне... но источник иссякает. Я боюсь, что в скором времени вместо голоса стану эхом.
Гарро подошёл к Эуфратии и снова взял её руку в свою.
— Ни у кого из нас не было выбора на пути, проложенном самой судьбой. Но мы не вправе позволить себе колебаться. Мы должны идти вперёд, ибо альтернатива — это разруха смерть и разрушение. ''Ты'' научила меня этому, Эуфратия, . — он почувствовал Он ощутил в груди прилив уверенности в груди, обновление своей решимости — холодной, чистой и сильной, как воды горного ручья. — Я усвоил урок, который ты преподала мне, когда я впервые пришёл искать тебя. Помнишь, что ты мне сказала в тот день?
— ''Перед тобой стоит У тебя есть цель'', — кивнула онаженщина. — У Императора есть И долгперед Императором, который можешь выполнить только ты.
— И я, наконец, осознал, что это за цель, — кивнул Гарро в ответ. — Возможно, я смогу вдохновить людей так же, как и ты , — по-своему, не словами, но вот этим, . — он Он возложил руку на рукоять меча. — Теперь я вижу свой путь ясно. Прими мою благодарность, от всего сердца.
Киилер отвела взгляд.
— Мне бы твою уверенность, Натаниэль.
— Она у тебя есть, — отозвался он. — Тебе просто стоит открыть её заново. Хелиг позаботится о том, чтобы у тебя было достаточно времени для этого.
Гарро повернулся к своему товарищу и протянул руку. Галлор принял её, и собратья сжали наручи друг друга в традиционном приветствии воинов, лязгнув керамитом о керамит.
— Я не стану желать тебе удачи, — сказал младший воин. — Подобные слова были бы… бы... неуважительными. Скажу только одно: если тебе предстоит пройти путь мученика, то бейся доблестно, боевой капитан.
— Мы легионеры, — ответил Гарро. — Это то, ради чего нас создавали.
Он уже начал собрался было удалятьсяудалиться, но тут как вдруг Эуфратия Киилер снова протянула руку и вцепилась в него.
— Я не хочу этого, — всхлипнула она, едва сдерживая рыдания. — Не хочу, чтобы ты уходил.
— Я тоже, — признался он, чувствуя, как в его груди разворачивается странный трепет незнакомых эмоций. — Но я должен сделать это.
— Ты слышишь? — Галлор поднял руку, словно пытаясь поймать звук в пыльном воздухе.
Гарро напряг слух, на какое-то мгновение призадумавшись, о чём это толкует второй воинсоратник. Но затем его кровь заледенела в жилах, когда реальность стала очевидной.
Ничего не было слышно. Орудия Гвардии Смерти молчали.
С палубы своей командной баржи Мортарион ощущал треск раскалывающейся каменной кладки бастиона Мармакс. Концентрированные залпы лазерного огня раскалили исполинские гранитные плиты до невероятной температуры, отчего камень местами превратился в шлак и расплавился — словно вязкая слюна, он потёк вниз по крепостным склонам, ослабляя конструкцию верхних уровней. Теперь, когда Мортарион остановил бомбардировку, вернулся постоянный холод катабатических ветров, под действием которых остывающая каменная кладка начала трескаться и раскалываться.
Мармакс умирал неспешно и мучительно, чтобы в конце концов сложиться вовнутрь, словно прогнивший изнутри гигантский зуб. «Ещё одно свидетельство высокомерия моего отца, — подумал примарх. — Ещё одно его творение, рассыпавшееся пред властью неопровержимой истины. Распаду подвластно всё на свете».
— '''''Не стрелять!Потому что такова моя воля,''''' — громким голосом прорычал примархпробурчал Повелитель Смерти. Его поднятая рука сжалась в кулак, а в тени капюшона появилась исполненная любопытства кривая улыбкаОн уже знал, незаметная для постороннихкто осмелился так дерзко показаться им.
— '''''Потому что такова моя воля,''''' Мортарион! — пробурчал он. По правде говоря, Мортарион уже знал, кто осмелился показать им своё лицовзревел воин в сером над умолкнувшим полем брани.— Именем Терры и по воле Императора Человечества я объявляю тебя предателем!
— ''«Предатель»''. Последнее высказанное слово эхом разнеслось по окрестным развалинам'Предавать было нечего,''''' — прошипел он, отразившись от сломанных стен и растворившись отвечая на шёпот в дымке тумана войнысвоём разуме прежде, чем тот успел начаться заново. Улыбка Мортариона стала натянутойПримарх подошёл к краю смотровой галереи и схватил проржавевшие перила так крепко, превратившись в гримасучто смял металл. СтремительнаяОн знал, словно каменная лавиначто воины на нижних ярусах смотрят на него снизу вверх, ярость охватила нетерпеливо ожидая следующего приказа, способного прервать его от этой клеветы, возмущение заставило конечности напрячьсябездействие.
— ''Ты осквернил себя! Уничтожил то'''Гарро.''''' — Тиф выплюнул имя, что поклялся защищать! Если хоть крупица тогословно проклятье. — '''''Стало быть, кем ты был когда-товремя не уменьшило его высокомерие, ещё живёт а только подкрепило его.''''' — Массивный нарост на спине Странника вздрогнул. Чумные рои в тебеулье Уничтожителя, что отныне разделял с легионером его трансформированное тело, то покажи её сейчас! Встреться со мнойощутили потребность воина в убийстве и захотели исполнить его желание. — '''''Позвольте действовать, генетический повелитель… Если смелости хватит!милорд. Только скажите слово. Скажите.'''''
— '''''Мои Стражи прикончат этого тщеславного дурня! Клятвопреступник не стоит тогоЖелаешь, чтобы пачкать о него ваше оружие…я отвернулся от вызова моему имени?!'''''— скрипучий голос Мортариона прозвучал с твёрдостью камня.
— '''''ЧтоЯ сомневаюсь в целесообразности такого шага.''''' — Тиф смягчил тон, желаешьно не отступал. — '''''Один-единственный легионер вызывает вас на бой? Вы воздаёте Гарро больше чести, чтобы я отвернулся от вызова моему имени?чем он заслуживает!''''' — скрипучий голос Мортариона прозвучал с твёрдостью камня.
— '''''Я не хотел проявить неуважениеСледи за языком, когда говоришь со мной, брат мой,''''' — пояснил Тиф, не желая делать лишних телодвижений с клинком у горлапригрозил Повелитель Смерти. — '''''Я всегда В прежние времена я был честен с тобой, даже если тебе не нравится то, что я говорюснисходителен.''''' — Наконец, он нашёл в Позволял себе силы отступить на шажок назадоставаться слепым к твоим амбициям. Так вот, чтобы дистанцироваться от смертоносной дуги отцовского оружияэти дни закончились. — '''''Теперь я говорю правду. Отвечать на вызов Гарро — потворство тщеславию. Это ниже твоего достоинстваПомни своё место, первый капитан.'''''
— '''''ВозможноЯ не хотел проявить неуважение,''''' — согласился Мортарионпояснил Тиф, не желая делать лишних телодвижений с клинком у горла. — '''''Но решение принимать мнеЯ всегда был честен, даже если вам не нравится то, что я говорю.''''' — Он вернул Безмолвие Наконец он нашёл в себе силы отступить на местошажок, дистанцируясь от смертоносной дуги отцовского оружия. — '''''Вот мой приказИ сейчас я говорю правду. Пусть легион отступит… И предоставьте мне место для бояОтвечать на вызов Гарро — потворство тщеславию. Это ниже вашего достоинства.'''''
— '''''Возможно,''''' — согласился Мортарион. — '''''Но решение принимать мне.''''' — Он вернул Безмолвие на место. — '''''Вот мой приказ. Пусть легион отступит. Для боя мне понадобится место.'''''
С каждым сделанным шагом Гарро ожидал выстрела, который прикончит его.
Он задавался вопросомгадал, услышит ли его что-то за миг до своей смерти, и если да, каким будет этот звук — субзвуковой гул ударной волны приближающегося болтерного снаряда, визг разрываемого лазерным лучом воздуха… воздуха... Или же смерть не станет давать подсказок тому, за кем она явилась?
Пока что вопросы оставались без ответов. Ни один воин в нечистой нечестивой армии напротив не поднял оружия оружие в гневе своём, но он Гарро ощущал их бурлящую ненависть по отношению к своей персоне.
Когда Гарро Натаниэль преодолел последний отрывок пути до взбаламученной изрытой земли у подножия Мармакса, из орды ожидающих легионеров вырвалось гудящее облако. Бесчисленные Несчётные стаи маслянисто-чёрных насекомых поднялись с тех мест, где они отдыхали, молотя ледяной воздух миллионами холодных крыльев.
Рой корчился над землёй, образуя что-то вроде огромного чёрного савана — , и с флегматичным, театральным величием этот занавес раздвинулся, — а вместе с ним и ряды осквернённых легионеров. Жнец Людей Людской явился, чтобы ответить на его, Натаниэля Гарро, непокорствовызов.
Бывший боевой капитан глубоко вздохнул и твёрдо встал посреди грязи, опалённого камня и обломков скал. Затем медленно снял и отбросил в сторону свой шлем; с практической точки зрения этот жест мог показаться глупостью, но казалось неправильным — даже ''бесчестным'' — делать то, что должно, скрывая лицо за бронированной пластиной.
Болтер Гарро был пристёгнут на магнитную застёжку его брони, а меч — готов обнажиться. Он Гарро позволил одной руке опуститься на рукоять древнего клинка, проведя пальцами по шпилькамкнопкам, которые что должны были активировать силовое поле. Эти небольшие, инстинктивные предбоевые ритуалы давали ему возможность сосредоточиться; они , позволяли Натаниэлю хотя бы хоть ненадолго забыть о природе врага, прямо сейчас направлявшегося к нему прямо сейчас.
Но только лишь на мгновение.
То, что вышло выступило из рядов Гвардии Смерти, едва ли напоминало примарха, которого когда-то знал Гарро; то была тварь, копировавшая принявшая и извратившая его облик в извращённой форме. Те же впечатляющий рост и худощавое телосложение, тот же знакомый плащ с капюшоном, накинутый поверх силовой брони , — но тяжёлая, тёмная ткань превратилась в разлагающееся, прогорклое тряпьё, а некогда великолепные доспехи великолепный доспех работы лучших ремесленников, сиявшие сиявший голой сталью и латунью, теперь скрипелискрипел, гнили гнил и покрывались покрывался ржавчиной.
Но хуже всего была фигура, которая их носила. Когда-то Гарро преклонил колени перед болезненным, суровым наставником, во в чьём взгляде которого ясно читалось — он познал ярость и скорбь, но в то же время не был чужд чести. То, что Натаниэль видел перед собой теперь — чахоточное, разложившееся чудовище, окутанное ядовитой пылью , — являло собой истинное воплощение Смерти.
Испуганный, пристыженный и безмерно опечаленный Гарро впервые после великого предательства на Исстване встретил взгляд своего сюзерена господина и генетического отца. И задал единственный вопрос, который только мог.
— В кого ты превратилсявы превратились?
— '''''Я тот, кем мы всегда стремились стать всегда,''''' — провозгласил Мортарион, сверкая глазами во тьме капюшона. — '''''Бессмертный. Неудержимый. Не знающий себе равных.'''''
Сердца Гарро накрыла пелена ужаса, и его рука сжалась на рукояти меча.
— Чего вам это стоило, милорд?
Вопрос, казалось, удивил примарха, и он помедлил, прежде чем ответить.
— '''''Цена… Цена... Ценой было стало всё.''''' — Сквозь дыхательную маску Мортарион глубоко вдохнул кружащиеся поблизости токсины, словно поддерживая ими себя ими. — '''''ГарроНатаниэль,''''' — прохрипел он, — '''''ты был одним из лучших моих людей. Я не забыл этого. Ты можешь стать им снова. Можешь воссоединиться со своими боевыми братьями. Ещё не поздно.'''''
Из всех слов, которые Мортарионвладыка легиона, по мнению Гарро, мог произнести, бывший боевой капитан меньше всего ожидал услышать подобное. После всего, что произошло со времён с начала Ереси ГораХоруса, Гарро всегда ступал тропой чужака, изгоя. Отверженного.
— '''''Он победит,''''' — произнёс примарх, словно выдёргивая мысли о магистре войны из разума Гаррооппонента. — '''''Это неизбежно. В скором времени сыновья прикончат своего Отца, как и положено. И нас поманит новый мир.''''' — Мортарион сунул руку себе под плащ, и когда его скелетообразная кисть показалась вновь, в ней лежали две ржавые металлические чаши. Внутри мерцала маслянистая жижа, чёрная, как ночь.
Примарх предложил один из кубков Гарро заглянул в глубины кубка и почувствовал, как вокруг него разворачивается нечто могучее, словно сам воздух проходит процесс трансформации. Безграничная скорбьПоддавшись порыву, тоскасопротивляться которому не было сил, которую воин похоронил глубоко внутри, пробудились вновьпринял его.
«И, возможно, в некотором смысле подобное может случиться».
Натаниэль обогнул посадочную площадкубольше не обращал внимания на новые знаки отличия, избегая толпы. Люди собрались вокруг своих изменившихся собратьев, многие из них открыто восхищались их новыми телами, некоторые даже осмеливались протянуть к ним руку и коснуться лиц или же поверхности серо-зелёных доспехов. Гарро игнорировал взгляды зевакукрашавшие его броню, вместо этого внимательно изучая подходы к Убежищу. Неподалёку он заметил свежие следы начала строительства и других преобразований — блочные конструкции и машиныбелый череп, перевезённые с флота вписанный в надежде ускорить развитие Барбаруса и привести его к соответствию со стандартами Империума. В какомокрашенную тёмно-то смысле сама планета проходила обряд возвышения — более того, Гарро услышал, что отбор свежих кадров неофитов из числа жителей Барбаруса уже идёт полным ходомзелёным шестиконечную звезду. Подобно томумножеству иных вещей, как Четырнадцатый легион когда-то забирал свою десятину молодёжью с Террыэто было ещё одно изменение, теперь он сделает то же самое здесь. Икоторое следовало принять и ассимилировать, быть может, в какой-то момент грядущего наступит время, когда в рядах Гвардии Смерти больше не останется Сумеречных Рейдеровпрежде чем легион вернётся к своему истинному призванию — ведению Великого крестового похода во имя Императора.
Сделав первый шаг на поверхности планеты, Гарро отбросил оглядел унылый ландшафт серых холмов, пробежался глазами по гранитным скалам и далёким горным хребтам в сторону мрачного неба. Во влажном бризе он ощущал следы слабого токсина, коим изобиловал густой ядовитый туман, окутывавший верхние слои атмосферы Барбаруса, а под ногами легионера хрустели жёсткие травинки, словно сделанные из металла. Планета выглядела суровой и неприветливой, и Гарро ни на секунду не сомневался, что она скрывает тысячи способов убить неосторожных. Такова истина миров смерти: там не могло существовать ничего слабого. Натаниэль обогнул посадочную площадку, избегая толпы. Люди собрались вокруг изменившихся собратьев, многие открыто восхищались их новыми телами, некоторые даже осмеливались протянуть к ним руку и коснуться лиц или поверхности серо-зелёных доспехов. Гарро игнорировал взгляды зевак, внимательно изучая подходы к Убежищу. Неподалёку он заметил свежие следы начала строительства и других преобразований — блочные конструкции и машины, перевезённые с флота в надежде ускорить развитие Барбаруса и привести его к соответствию стандартам Империума. В каком-то смысле сама планета проходила обряд возвышения — более того, Гарро слышал, что отбор свежих групп неофитов из числа жителей Барбаруса уже идёт полным ходом. Подобно тому как Четырнадцатый легион когда-то забирал свою десятину молодёжью с Терры, теперь он сделает то же самое здесь. И, быть может, в какой-то момент грядущего наступит время, когда в рядах Гвардии Смерти больше не останется Сумеречных Рейдеров. Натаниэль отбросил подобные мысли и вдруг заметил, что оказался у подножия исполинской чёрной стены близ городских ворот. Грубо обтёсанные каменные плиты сплошь покрывали вырезанные в камне имена, написанные местным шрифтом низкого готика. Гарро протянул ладонь и провёл кончиками закованных в металл латных перчаток пальцев по буквам, склонив голову в торжественном почтении. Он понял, что созерцает мемориал погибшим.
— Какого ты вообще кланяешься им?
Услышав голос, Гарро поднял глазавзгляд. Неподалёку от него стояла женщина в военной униформе, скрестив руки на груди и сверля легионера суровым взглядом. Бессознательная манера отдавать предпочтение одной ноге при ходьбе свидетельствовала о томБессознательное смещение веса тела на одну предпочтительную ногу свидетельствовало, что в своё время она получила серьёзную рану — однако, судя по её манере поведениядержаться, это ни в коей мере не помешало бы ей сражаться.
— Они стали пеплом, и нашей земле от этого только лучше.
— Так это вовсе ''не имена'' ваших погибших воинов?
— Это имена Властителей и их пособников, которых мы перебили ради освобождения Барбаруса, — поправила онаженщина. — Надписи на камне гласят, что любое существо, которое попытается править нашим миром, познает, во что ему это обойдётся.
— Ага, значит, предупреждение, теперь ... Теперь понял. Прости Простите мне мою ошибку, — тряхнул головой Гарро. — Так Но скажи мне, каким образом вы чтите тех, кто погиб, сражаясь с этими Властителями?
Женщина нахмурилась.
— Мы держим их здесь. — Она коснулась своего сердца и головы, а затем подошла на шаг ближе. — Ты один из воинов Нашельца?
— Нашельца? — Такого имени Гарро Натаниэль не знал.
— Вашего Императора.
— Он и ''твой'' Император, — заметил воин. — Он отец Мортариона.
— Слышала я. — Собеседница Гарро нахмурилась, осматривая воина с головы до ног. — Итераторы, которых Он сюда прислал, Присланные итераторы говорят, будто бы твоя порода переделана по Его образу и подобию, так? Ты изменился, точно так же, как Он изменил наших отцов, братьев да кузенов.
— Именно так.
— Но почему одни только мужики? — Она выровнялась и посмотрела Гарро в глаза. — Это ж пустая трата хороших ресурсовхорошего ресурса. — Она кивнула в сторону стены. — Женщины проливали свою кровь наравне с мужчинами, чтобы вырезать вражьи имена на этой стене.
— Мы зададим этот вопрос Императору, когда встретим его в следующий раз, — вмешался ещё один голос. Гарро Натаниэль повернулся и заметил направляющегося в их сторону волкоподобного товарища Мортариона. Тифон кивнул ему со сдержанной улыбкой.
— Калас, ты ли это? — Женщина недоверчиво оглядывала пришедшего легионера. — Что сталось с человеком, которого я знала со времён Геллеровой с Хеллеровой Раны?
— Этот худосочный парниша где-то здесь. — Выражение лица Тифона стало сделалось жёстким, словно он не желал слушать напоминания о своём прошлом. — Разве у тебя нет должностных обязанностей, солдат? Полагаю, есть. Нам с лейтенантом Гарро нужно кое о чём потолковать.
— Что, в самом деле? — произнёс Гарротот, наблюдая за удаляющейся женщиной.
— Я наблюдал слежу за тобой. — Стальной взгляд Тифона товарища пронзил его, и Гарро Натаниэль счёл тревожной возникшую напряжённость. — Большинство терранских бойцов восприняли воссоединение с удовольствием, приветствуя своих новых собратьев, устраивая военные игры вместе с Мортарионом и всеми остальными... Вдобавок каждый из нас узнавал Мы узнавали обычаи и привычки друг друга. — Тифон Калас направил в сторону Гарро на собеседника указующий перст. — Но только не ты, Гарро. Ты не мог поступить так, как сделали другие, не мог начать знакомство с нашими путями вдали от нашей родины. Мне кажется, что-то внутри тебя нуждалось в том, чтобы самому жаждало увидеть мир, где возмужал твой примарх. Почувствовать в своих лёгких воздух, которым дышал он, ощутить грязь под ботинками, ... — Калас Тифон развёл руки в стороны, словно охватывая окружающий пейзаж. — Я прав?
— Твоя проницательность делает тебе честь, — сказал Гарро. — Да. Я хотел познать Барбарус самостоятельно. Пройти тропою примарха, пускай и ненадолго.
— И что же, теперь, когда ты здесь, что ты об этом думаешь?
— Я начинаю понимать.
— Легион переживает фундаментальные перемены, — продолжил ТифонКалас. — Сумеречные Рейдеры, которых каких ты знал, исчезли. Вместо них поднимается Гвардия Смерти.
— Такова воля Императора и Мортариона.
На какое-то время Тифон умолк.
— Примарх находится в процессе реорганизации легиона во что-то... более подходящее его стилю командования. Твоя ротаТы из Седьмой роты, Гарро, Седьмая. И в настоящее время в ней у вас нет капитана, который мог бы её возглавить.
— Верно. — Гарро напрягся, внезапно утратив понимание того, к чему ведёт этот разговор.
— Не хотели хотел бы прославиться на должности её командира, лейтенант?
— Я бы приветствовал такую возможность. Но вот что насчёт славы... Меня она не интересует.
Тифон расхохотался, как будто только что одержал победу.
— КажетсяПохоже, всё, что я слыхал о тебе — , правда, Гарро! ''Добро''Отлично. В грядущих войнах Мортариону понадобится человек, на которого он сможет положиться в качестве лидера Седьмойкоторому можно доверить Седьмую.
— Мой клинок принадлежит примарху, как и мои клятвы верности, — ответил Гарролейтенант. — И так будет всегда. — Но он не сумел удержать ни крупицы сомнения в своём голосе, и Тифон заметил это.
Холодок побежал в крови Гарро. Тифон произнёс слова так, словно лично вытащил их из самых сокровенных глубин мыслей собеседника. А Калас пошёл ещё дальше.
— Ты чувствуешь... что ты не один из нас?
— Нет. Возможно, у меня и случались оговорки прежде, но только не сейчас. Ты... — Он указал на Тифона, а вместе с ним, соответственно, и на весь Барбарус целиком. — ''Ты'' — один из ''нас''. Пускай ты и твои родичи родились здесь, сыновья этой планеты останутся детьми Терры, даже если нас разделят разделяют тысячелетия. Вы ведёте происхождение от тех людей, кто отправился покорять космос до пришествия Древней Долгой Ночи. Мы все родом из одного и того же места. Мы все — люди, чья родословная ведёт начало из одного источника.
— В самом деле? — Тифон положил руку на плечо ГарроНатаниэля, и на лицо его лице вновь расцвела улыбкарасцвело улыбкой. — Ну что Что ж, ''капитан''. Быть , быть может, однажды я встречу тебя там. Я пройду твоею тропой, и в конце своего странствия сам всё увижу.
==ГЛАВА 5Глава пятая==
Падение чемпиона
— Я не желал этого, — промолвил он, и тихие слова унесло ветром. — Не хотел выступить против легиона, которому поклялся жизнью. Не хотел обнажать оружие против своих братьев. Это анафема для меня. — '''''Терниста каждая всякая тропа, что ведёт через болота'''''<ref>Возможная отсылка к «Потерянному раю» Джона Мильтона: «Долог путь, безмерно тяжек, от Преисподней к свету».</ref>''''',''''' — нараспев произнёс Жнец ЛюдейЛюдской, наблюдая со своим сыном за отпрыском мрачными желтушными глазами. — '''''Но всегда есть путь назад. Это ничего не стоит, Натаниэль. Окружающая нас Вселенная непостоянна. Она податлива, вечно находится в состоянии изменений и эволюции. Распад и возрождение. В варпе мои глаза открылись.''''' — Он указал на небо и искажённый свет бушующей над их головами войны. — '''''Эта история больше не ограничивается одними лишь Гором Хорусом и моим Отцомотцом. Не ограничивается этим конфликтом, равно как и любым другим. Ты тоже увидишь это, если захочешь. Ты сможешь стать лучше, как и все мы.'''''
Гарро поднял взгляд.
— Это… Это... не наша судьба, милорд. Я воин, генетически сотворённый и возвышенный во имя Императора. Ты Вы — Его сын, плоть от плоти егоЕго, взращенный, чтобы взращённый стать воплотившимся богом войны. Наше предназначение — не какое-то там преображение, развитие; нас создали, чтобы сражаться и умирать во славу Империума Людей, . — его сердце Сердце космодесантника опустело, когда он произносил последние слова. — Мы всего лишь оружие, инструменты судьбы. Рыцари в сером меж светом и тьмой, владыки разрушения.
Забвение манило. Было бы Ведь так легко осушить чашу, проглотить содержимое и позволить своему бремени унестись прочь. Пока Гарро держал эту мысль у себя в голове, он почувствовал ощутил укол сочувствия к Эуфратии Киилер. Легионер понимал, что забвение может представляться наилучшим из всех вариантов, понимали представлял, насколько соблазнителен порыв опустить руки и отдаться на милость тьмыпасть во тьму.
Но на дальнем другом конце этого спектра находился единственный инстинкт, направлявший длань Гарро с самого начала, единственная цель, отрицать которую было невозможно.
— '''''Мы способны на большее, чем просто жить в качестве оружия, если того пожелаем,''''', — изрёк Мортарион. — '''''Мы в силах бросить вызов самой судьбе.'''''
— Вовсе нетНет, — покачал головой ГарроНатаниэль. — Мы все — суть инструменты высших сил, фигуры в руках значительно более крупных игроков. Если вы этого не видите, сир, то вы слепы, . — после этих слов холодное Холодное выражение на лице примарха сменилось гневом, но Гарро решил довести свой ответ до конца. — Разница между нами — и правда, которую я усвоил с тех пор, как нарушил твой ваш приказ , — заключается в том, что я ''принимаю'' это. Ты А вы всё ещё веришьверите, что способен будто способны определять свою судьбу самсами, но ты ошибаешьсявы ошибаетесь.
Мортарион издал низкий рык и указал на чашу в руке Гарромятежного сына.
— '''''Мне нужен твой ответ,''''', — донёсся до Натаниэля хлестнул по Натаниэлю хриплый голос примарха. — '''''Ты вернёшься к нам — или же сдохнешь здесь и сейчас?'''''
Гарро поднял чашу и с нарочитой медлительностью наклонил её, ожидая, пока маслянистое содержимое не вытечет с брызгами и шипением на разбитые камни. Затем он , а затем швырнул опустевшую полусферу в грязь к ногам Мортариона, в то время как в примарха. В рядах наблюдавшего за ними безмолвного легиона послышался недовольный ропот.
— '''''Какую же ошибку ты совершаешь...''''' — Примарх выпил свою собственную чашу, наслаждаясь вкусом её содержимого. — '''''Ты и понятия не имеешь о том, какой дар что только что отверг.'''''
— О, ещё как имею, — возразил Гарро, ; его взгляд скользил по другим Гвардейцам Смерти, по рядам монстров, которые что когда-то были его братьями.
— '''''В таком случае отойди в сторону, и я дарую тебе быструю смерть,.''''' — Мортарион скривил губы. — '''''Можешь считать это моим милосердием в знак признательности за все прошедшие годы, когда ты служил мне.'''''
С треском высвобожденной высвобождённой энергии ожили энергопроводысиловые контуры, встроенные в металл двуручного меча большой меч Гарро , — легионер выхватил оружие и принял боевую стойку. Кристаллический металл клинка запел, когда меч освободился от ножен и завис в воздухе между боевым капитаном и его генетическим отцом.
— Сожалею, но вынужден отказаться, — отрезал ГарроНатаниэль.
Его клинок звался Вольнолюбцем — в тумане войны он сиял, подобно свету маяка. Неизвестного возраста, но древний, как сами горы, меч служил талисманом Гарро был его талисманом, но хотя даже боевой капитан он не знал полной правды в полном объёме правду о его происхождении. Некоторые предполагалиполагали, что Вольнолюбец был выкован ещё до Древней наступления Долгой Ночи, как своего рода наследие эхо великих терранских клинков, существовавших до него , — Кусанана Доблестного<ref>Искаж. Кусанаги-но ''Кусанагино Цуруги'', «Меч«меч, скашивающий траву» — мифический меч японских императоров и один из важнейших символов их власти, по легенде, найденный богом Сусаноо в теле убитого им чудовища — восьмиглавого змея Ямата-но Яматано ороти.</ref>, Экскала<ref>Подразумевается Искаж. ''Экскалибур '' — легендарный меч короля Артура, обладающий обладавший рядом волшебных свойств, и подаренный ему Владычицей Озера. Не следует путать его с Мечом в камне, доказавшим справедливость притязаний Артура на престол Британии.</ref>, Вострого мечаМеча<ref>Ориг. ''Vorpal Sword '' — придуманное писателем Льюисом Кэрроллом оружие, фигурирующее в его стихотворении «Бармаглот». Интересно, что такое же название носит один из орденов Космического Десанта, принимавших участие в т.н. «Крестовом походе в Бездну» согласно воле имперского святого и тайного еретика Вассилия. Вострые Мечи, или, в иных вариантах перевода, Стрижающие Мечи оказались единственным из 30 орденов-участников похода, кто не поддался скверне Хаоса и сумел вернуться домой, после чего Мечи объявили Вассилия ложным идолом и приговорили его к смерти. После казни предателя все посвящённые ему святилища и гробницы, равно как и реликвии были уничтожены, а сторонники — безжалостно истреблены.</ref> и Зуль’фикара<ref>Имя собственное меча пророка Мухаммеда, обладающего обладавшего волшебными свойствами и магической силой. Нередко изображается с раздвоенным лезвием, что привело к появлению на Кавказе в XIX в. довольно непрактичных сабель, сработанных по его образу меча пророка , — впрочем, вероятнее всего, в перевод текста священного писания могла вкрасться ошибка, и в действительности сей этот меч был просто обоюдоострым.</ref>. Для Натаниэля Гарро это оружие стало было такой же частью его естества, как и руки, ноги или сердце. Тысячи врагов пали встретили свой конец под его мономолекулярной режущей кромкой, тысячи были повержены, чтобы никогда больше не подняться.
Но оно никогда не обращалось в гневе против одного из сыновей Императора, падшего или нетверного.
Мортарион торжественно кивнул, и его исполинская боевая коса Безмолвие уютно легла в ожидающие кровавой жатвы руки.
То, что произошло случилось дальше, было не просто ''нападением''атакой, но настоящим ''взрывом'' стали.
По всему полю брани разносились громоподобные удары металла о металл, и каждый выпадудар, который Гарро Натаниэлю удавалось парировать, был настолько сильным, что он опасался — следующий точно переломает ему кости и порвёт мышцы в клочья.
У Гарро не было ни секунды на размышления о том, каким образом он может попытаться контратаковать. Каждая частица Все его мыслей мысли и его мастерства была втянута всё мастерство были втянуты в непреодолимую задачу просто оставаться в живых следующие простого выживания ещё несколько секунд, ещё и ещё. Он уворачивался и кружился, стараясь не попасть под массивную режущую часть боевой косыбоевую косу, но оружие Мортариона одновременно находилось буквально повсюдуодновременно.
Это противоречило логике. Лезвие было размером с человека, увесистое и тяжёлое, словно металл звездолёта — и всё же примарх заставил его двигаться с такой скоростью, словно в руках у него находился бумажный серпантин, подхваченный ветром. Когда Безмолвие и Вольнолюбец ненадолго пересеклись друг с другом, меж ними вспыхнули крупные, густые актинические искры зелёно-голубых оттенков, от которых в сухой пыли, куда они сыпались, вспыхивало пламя.
Реактивные боеприпасы «Кракен» огненными росчерками пересекали пространство между стрелком и целью, и Мортарион согнулся под ударами болтоввскинул руки, но держал удар, стойко превозмогая каждый последующий выстрел Гаррочтобы защитить голову. Странствующий Рыцарь позволил опустевшему магазину «Парагона» выпастьЕго ржавые наручи звякнули друг о друга, вогнав на его место свежий боезапассловно захлопнувшиеся стальные ворота, но примарх уже возобновил движениепринимая удары болтерных снарядов. Яркие шары детонаций и ударные волны разили броню Жнеца безо всякой пощады, забыв на какой-то миг о своём чудовищном лучевом оружии, и его боевая коса вновь вступила в битвуне давая сойти с места.
— '''''Прикончите его!''''' — донёсся чей-то крик до ушей Гарро гордо выпрямился, крепче сжимая мечи он узнал этот голос. Если ему суждено совершить последний вздох в этот самый мигКалас Тифон, или как там нынче звали гротескное существо, которым он сделает это с вызовомстал, требовал казни боевого капитана.
— '''''Всё закончится по-старому. Клинок к клинку. С металлом и кровью.''''' Натаниэль заколебался, глядя на скрывающееся в тени капюшона лицо примарха, и его гнев медленно нарастал. «Он играет со мной». Воин знал, что Мортарион мог бы закончить их противостояние за считанные секунды — если бы того пожелал. Однако темп боя, как и в случае наступления Гвардии Смерти на бастион Мармакс, определялся вовсе не тактическими соображениями или возможностями. Это делалось напоказ, в какой-то эзотерической манере, словно для некоего таинства. «Он хочет убить меня медленно, — сказал самому себе Гарро . — Желает заставить меня заплатить за то, что я бросил ему вызов». «Он хочет сделать меня примером». Натаниэль медленно кивнул и, сжав Вольнолюбец в бронированном кулаке, поднёс рукоять силового меча к груди, к украшавшему кирасу золотому орлу, и дважды ударил ей по тому месту, где скрывалось его основное сердце.
— Да будет так, — произнёс Гарро, повторяя слова Повелителя Смерти. Натаниэль поклялся, что каждая секунда этой битвы станет очередным мгновением, выигранным для Хелига и Святой.
Мортарион втянул вихрь напоённого дымом воздуха, наполняя свои лёгкие с рокочущим хрипом; зажатая наполняя лёгкие. Зажатая в бледных пальцах коса поднялась высоко. Жнец Людей Людской выдохнул, и могильный смрад умертвил землю вокруг него.
На сей раз Странствующий Рыцарь не стал дожидаться начала атаки примарханападения. Быть Гвардейцем Смерти означало сражаться как неумолимая сила, а в обороне — оставаться непоколебимым, как гора<ref>Возможная отсылка к знаменитой фразе прославленного самурайского военачальника Такэды Сингэна (1521 — -1573гг.): «быстрый«Быстрый, как ветер, спокойный, как лес, свирепый, как огонь, неподвижный, как гора». По иронии судьбы два сравнения из этой максимы прекрасно описывают Гвардию Смерти, а два других — Белых Шрамов, их заклятых врагов в годы Ереси ГораХоруса.</ref>, и всё же . Однако время, проведённое в качестве агенцииагента-примус прим Малкадора Сигиллита, вне ограничений своего старого легиона, научило Гарро ценить смелость и энергичность.
Вольнолюбец вспыхнул сияющим голубым огнём, едва — активировалась энергетическая матрица клинка. Гарро Воин спрыгнул с каменного уступа, его силовая броня превратила прыжок рывок в молниеносную атаку, и легионер бросился на своего противника.
Оружие Натаниэля взяло на себя ведущую роль в этом танце, пронзительно воя и потрескивая с достаточной силой, чтобы испепелить собравшиеся вокруг поединщиков дуэлянтов облака ядовитой пыли.
Окружившие импровизированную арену Могильные Стражи и пропитанные скверной варпа облачённые в пропитанную варпом плоть легионеры отреагировали на яростный натиск Гарро неторопливыми и размеренными ударами своего оружия по броне, а те. Те, кто стоял слишком близко, отступали отступили назад из опасения опасений угодить под случайный удар.
Мортарион ускользал от каждого финта манёвра и выпада Гарропротивника, балансируя но едва ли не на грани; сияющее в последний миг. Сияющее остриё Вольнолюбца пыталось достать его, разрывая мантию примарха с каждым близким попаданием. Клубящиеся вокруг плеч Повелителя Смерти чумные мухи жужжали и роились метались кругами в стремлении избежать встречи с активированным работающим полем силового меча, в то время как другие и сгорали дотлавместе с крылышками, когда лезвие проходило сквозь нихрой.
Примарх выпустил сухой трупный выдох. Он ожидал, что встретится с тем же самым человеком, с которым разделял содержимое кубков на борту «Стойкости» много лет назад, но быстро осознал, что Натаниэль Гарро всё-таки изменился.
Действуя скорее в гневе, чем обдуманнонежели намеренно, Мортарион произвёл резкий взмах косой, который без промедления легко снёс бы человеку голову с плеч. Гарро Противник нырнул под сверкающее лезвие. Легионер , перехватил свой силовой меч, уходя от столкновения, но — и не сумел удержаться удержался от возможности нанести ответный удар по броне примарха.
Остриё Вольнолюбца зацепило правый наруч Мортариона примарха и оставило на поверхности обесцвеченного керамита яркую полосу полуметровой длины. Честь первой отметки в этой дуэли досталась не лордугосподину, а легионеру.
Тёмная, змеиная ярость развернулась распустилась в груди примарха после этого такого оскорбления. Было время, когда Мортарион Барбарусский слыл личностью спокойной и молчаливой, крайне редко позволявшей себе демонстрировать эмоции — , в том числе и самую глубокую яростьсамые глубокие.
Даже когда его руки сомкнулись на глотках Властителей, угнетавших его народ, Мортарион сдерживал подпитывающий свою сущность подпитывавший его гнев. Но Метка Нургла открыла новые двери в его душе, а объятья Дедушки преобразили Жнеца множеством новых способов — , изменив не только его тело и разум, но и дух. Глаза примарха раскрылись для множества открылись множеству сверхъестественных истин, которые он ненавидел прежде всю свою жизньненавидел.
Теперь же он позволил своему гневу забурлитьподняться, подобно кислой желчи, наслаждаясь новым ощущением. ''«Просто Просто победить Гарро, пролить его кровь и прикончитьбудет мало,'' — решил примарх, — ''будет мало. Его следовало унизить. Сломать. И «И вот тогда, как только когда это произойдёт,'' — размышлял мыслил Мортарион, — ''я дам своё согласие на его смерть»позволю ему умереть».''
Легионер перекувырнулся и врезался в груду рухнувшей кирпичной кладки, оставляя за собой осколки сломанной брони. Мортарион услышал, как из лёгких Гарро врага вырвался воздух, отметил завывание повреждённых сервомоторов, когда боевое где снаряжение легионера Гарро приняло на себя всю тяжесть удара. За спиной Натаниэля А позади Могильные Стражи в унисон бряцали своими ржавыми клинками и косами-«жнецами», вознося хвалу карающей длани своего хозяина.
Мир Гарро обратился в крутящийся водоворот, сотрясающая дрожь агонии прокатилась по всему его телу, с головы до пят.
На несколько головокружительных мгновений, показавшихся Гарро Натаниэлю вечностью, он утратил связь с временным потоком и превозмогал бурю мучений. Бронированная фигура легионера врезалась тело врезалось в зазубренную зубчатую массу разбитой каменной кладки, и его невральные нервные шунты среагировали достаточно своевременнобыстро, чтобы защитить Натаниэля воина от разряда болевого шока, который разорвал грозил бы разорвать его вторичное сердце.
По внутренней окружности ворота его силовых лат ярко замерцали крошечные значки, предупреждая о сбоях и нарушениях целостности. Одним-единственным прямым попаданием Мортарион смог разбить керамитовую оболочку нагрудника и повредить синтетические мышцы под ним. Многочисленные резервные системы внутри сложного переплетения технологий брони отреагировали на удар так же, как тело отреагировало бы на заражённую рану, — Ещё нетизолируя и сдерживая распад, — прокашлялся онперекладывая те или иные функции на другие элементы. Легионер всё ещё мог шевелиться, но в его движениях чувствовалась дрожь, прогоняя вон мрачное предзнаменование и сплёвывая нити смешанной с кровью слюны. — ''Пока нет''теперь он хуже владел собственным равновесием.
— ''«Заключалась ли сила святости именно в этом? Не в пламени воинственного красноречия'''Придёт и её время, ''''' — прохрипел он. — '''''Ты не в призывах встретить славную смерть… но в простом стремлении жить?»спасёшь её.'''''
Тупое оголовье косы задело правый наплечник Гарро ответил смертоносным ударом, что рассёк воздух на пути приближающегося Мортарионазаставив треснуть серо-белую защитную оболочку наплечника, но примарх уклонился от атакии воина развернуло силой удара. Он парировал удар всей длиной своей косыТиф и Могильные Стражи снова зашипели в знак одобрения, когда за ударом последовал второй, а затем и легионер развернул свой меч, прежде чем Повелитель Смерти успел вырвать еготретий.
«Он порезал меня». Осознание произошедшего обожгло сильнее, чем боль от раны, которая уже слабела, превращаясь в благословенное тепло, пока желтоватая плоть вновь срасталась поверх полученного шрама. Казалось невероятным, чтобы этот перебежчик и клятвопреступник, этот жалкий догматик осмелился ударить Мортариона, не говоря уже о том, чтобы пролить его кровь. И всё же это случилось.
— ''«Он порезал меня»''. Осознание произошедшего обожгло сильнее, чем боль от раны, которая 'Эта забава уже ослабевалаизрядно затянулась, превращаясь в благословенное тепломилорд, пока желтоватая плоть вновь срасталась поверх полученного шрама''''' — произнёс Тиф. Казалось невероятным, чтобы этот перебежчик и клятвопреступник, этот жалкий догматик осмелился ударить Мортариона, — '''''Гарро не говоря уже о том, чтобы пролить его кровь. И всё же это случилосьполучится обратить.'''''
— ''«Пусть умрёт'''Да,''''' — проворчал Мортарион. Пусть умрёт. Пусть умрёт. Пусть умрёт»— '''''Похоже, ты прав.'''''
Прежде, чем воин успел бы схватить оружие, Повелитель Смерти раскрутил боевую косу и врезал её увесистым латунным навершием по груди врага, отбросив его обратно в щебень. Затем он вновь воздел Безмолвие и с дикой точностью начал наносить удары — '''''Эта забава уже изрядно затянуласьодин за другим, милордснова и снова,''''' — произнёс Тиф. целясь по золотому знаку почести на груди павшего воина — '''''Гарро не получится обратитьдерзкому величественному орлу.'''''
Выкованное настоящими мастерами своего дела боевое облачение Натаниэля Гарро было подарком Терранского Двора старому легиону Сумеречных Рейдеров — '''''Дадаром,''''' — проворчал Мортарионпреподнесённым согласно воле самого Императора. — '''''ПохожеЕдинственный в своём роде, этот шедевр кузнечного искусства мог бы красоваться в какой-нибудь галерее сокровищ, что ты правесли бы не служил личным доспехом капитана.'''''
— '''''Возможно… я не стану уничтожать тебя.В смерти ты послужишь тем, кого когда-то предал,''''' — Его слова прозвучали эхом среди жужжащего роя, мухи вибрировали в едином тембре, имитируя речь примархапроизнёс Мортарион. — '''''Искра жизниЯ предоставил тебе возможность вернуться к нам по собственной воле, составляющая собой существо Натаниэля Гарробоевой капитан, погаснет… Но твоё тело? Оно переродитсяно ты оплевал мой дар. И всё же этому суждено случиться. Повелитель Мух желает проявиться в новой оболочке. Тебя ждут эволюция и возрождениеТвоя плоть подойдёт идеально.'''''
— Лишь в смерти… — прохрипел Гарро'''''Вот как закончится твоя история, — заканчивается долгСтранствующий Рыцарь.В тенях посреди распада.'''''
==Глава шестая==
— Подготовка законченаГотово? — осведомился Галлор у Греффа, ковыляя по направлению задымленному коридору к трясущемуся молодому солдату, пока молодой человек стоял, колебаясь, в задымлённом коридоре. — Мы готовы к отбытиюМожем отбывать?
— Сэр, эээ, то есть, господин легионер, мы готовы, — покачал головой боец. — НастолькоТо есть, насколько позволяет ситуация, имею в виду, . — Грефф указал в сторону посадочной площадки. — Люди спрашивали, сумеем выберемся ли мы выбраться или нет, и, честно говоря, я не в силах ответить имуверен. Транспортник сильно перегружен...
— Удовлетворись тем, что решение больше не в твоих руках. Если мы погибнем, твоей вины в этом не будет.
— Звучит не слишком обнадёживающе.
— Этого И не должно было случиться, . — Галлор окинул взглядом секции уровня Дилекцио, которые ещё не были эвакуированы. С того направления, где бушевала битва, просачивался отбрасываемый ею ей пыльный свет. — Кто хочет остаться, может так и поступитьоставаться. И они встретят свою смертьумрут. Если, конечно, им повезёт, — жестокое . Жестокое и бескомпромиссное заявление Гарро эхом отразилось от стен.
— А что, если... им не повезёт? — костяшки пальцев Греффа побелели, сжавшись вокруг рукояти лазкарабиналазерного карабина.
— Ты наверняка слышал истории об ужасах, которые что магистр войны принёс на Терру? . О существах, что явились прямиком из кошмаров, и о том, что они вытворяют с живыми и мёртвыми.
— Да, . — Грефф тяжело сглотнул. — Н-но я не верил им.
— И в этом заключалась первая твоя ошибка. Что бы ты ни слышал... правда куда хуже, чем ты можешь себе вообразить, . — Галлор принюхался, не обращая внимания на страх в лице солдата. — Киилер нет на борту транспортника. Скажи мне, куда Куда она подевалась.?
— Она, эээ, была у зубчатой стены, собирала свои вещи.
— Кто её охраняет?
— Я... — у Греффа резко отвисла челюсть. — О, Трон. Я не подумал...
— К челноку! — выкрикнул бросил он через плечо. — Будь готов взлететьвзлетать, как только я вернусь!
Галлор не стал останавливаться, чтобы убедиться в выполнении приказа. Ему не нравилось работать с этими людьми. Некоторым можно было привить должную дисциплину и заставить их следовать указаниям, но у других была имелась неприятная склонность терять концентрацию всякий раз, как когда приближалась опасность.
У него не было ни времени, ни желания играть роль няньки для Греффа нянчиться с Греффом и его однополчаноднополчанами. Первостепенная задача Галлора — последний приказ его боевого капитана — состояла в том, чтобы требовала сохранить жизнь Эуфратии Киилер, и он Гал-лор посвятил себя этому без остатка.
— Киилер! — выкрикнул он её имя, достигнув внешнего кольца зубчатых стен. Орудийные позиции, опорные точки и заграждения оставались заброшеннымиопустели, и одни один лишь холодные ветры холодный ветер с далёких ледяных гор гуляли гулял меж ними. — Покажись!
— Уходим, — потребовал Галлор. — Мы должны Нужно уходить, прямо сейчасже!
— Ты видишь его? — Киилер проигнорировала слова легионера. — Хелиг, смотри!
До ушей Галлора донёсся долетел звук — глубокий и звонкий, напоминающий треск раскалывающихся камней, и он автоматически воин инстинктивно напрягся. Легионер Он слишком хорошо знал этот звук — так раскалывалась ломалась керамитовая броня.
Болезненный ужас сжал его грудь, когда Галлор Странствующий Рыцарь заметил сражающиеся далеко внизу фигуры. Он зарычал от гнева, увидев, как Гарро получил смертельный удар и рухнул на землю. Затем его А затем гнев обратился в шок, когда Хелиг понял, что подобный трупу скелетообразный гигант, что нанёс нанёсший тот удар, мог быть только примархом. ''Мортарионом''.
— Генетический отецОтец? — прошептал Галлоркосмодесантник. — Не могу поверить, что это... он.
— Так и естьНо это так, — прошептала КиилерЭуфратия. — Он — это то, чем станут они все, когда Гор Хорус победит.
— «Если»Если победит, — возразил уточнил Галлор, заглушая свои собственные опасения, прежде чем те успели бы пустить корни. Он взял Киилер за руку и надавилпотянул, чтобы увести её, но женщина осталась на местене поддалась. Легионер чувствовалпочувствовал, что не сможет сдвинуть её с места, если она того не пожелает. ''«Как это было Но как такое возможно?»''
Эуфратию качало, она буквально задыхалась от боли, пока Гарро получал удар за ударом огромной косы Повелителя СмертиБледного Короля.
— Мортарион убьёт его.
— Да, . — Галлора Хелига охватило чувство ужасающей уверенности. Но отвести взгляд он не мог, — такой поступок стал бы величайшей трусостью, которую какую только можно себе вообразить.
Внизу, посреди арены из развалин и крови, существо, которое было Мортарионом, вновь изменилось — отрастив исполинские чудовищные крылья, которые что поднялись и окутали мраком то место, где пал Гарробоевой капитан. Плотный рой мерцающих чумных мух кружил вокруг них с безумным жужжаниемкружил вокруг дуэлянтов.
Галлор напрягся, опасаясь того, что может произойти дальше — , того, что он увидит, когда примарх закончит свои гнусные дела. ''«Что Что это будет — тело павшего чемпиона, или нечто гораздо, гораздо худшее?»''
— Гарро пожертвовал собственной жизнью, чтобы отвлечь предателей, — промолвил сказал воин, разрушив, разогнав наконец, повисшие вокруг них окутавшие обоих чары безысходности. — Мы должны бежать, иначе его жертва окажется будет напрасной.
Киилер встала и отвела взгляд — но не на Галлора легионера и не на дорогу к посадочной площадке. Она смотрела в противоположном направлении, далеко за линию фронта — на башни и грандиозные сооружения самого залы Императорского дворца, далеко за линию фронтаДворца.
Галлор поморщился.
— Он ушёлпогиб, Эуфратия.
— Нет, — произнесла она женщина отстранённым тоном. — Ещё нет.
Агония была адской, — такой же бездонной и беспросветной, как и охвативший его отвратительный, приторный мрак.
Окружающий мир сомкнулся, сжавшись от целого поля битвы до крошечной арены, до забрызганного кровью участка на плите разбитого тротуара. Там лежал Натаниэль Гарро — Сумеречный Рейдер, Гвардеец Смерти, Странствующий Рыцарь — и умирал с каждым гудящим двойным ударом своего аугментированного сердца.
Тёмная, биологически усовершенствованная кровь настолько насыщенного красного цвета, что он казался почти что чёрным, скапливалась вокруг его тела и собиралась в линиях кожи. Гарро увидел, как окрасились красным алым ладони его латных перчаток и пыльный камень, на который он упал.
Натаниэль ощутил насыщенный густой медно-железный привкус во рту и жжение своего органа-омофага, распутывающего распутывавшего генетическую структуру жидкости, просеивая её в поисках цепочек грёз о минувшемпамяти. Он утонул бы утонет в собственных воспоминаниях, если бы не вырвался вырвется на свободу, но каждое любое движение — даже каждый простой вдох — казался казалось равносильным попытке прорваться сквозь через лес ножей.
Гарро познал боль. Она стала его постоянным спутником, на войне за войной. Но , но никогда прежде он не подвергался таким мукам, как сейчасиспытывал подобного. Страдание, что обрушилось на боевого капитана, превосходило всё, что он испытывал раньше.
— '''''В моей власти положить этому конец,''''' — произнёс голос самой Смерти. — '''''Ты выстоишь и воскреснешь.''''' — Жнец Людей навис над своим сыном, и каждое произнесённое им слово было леденящим ветром могилы, каждое повторялось в яростном гудении окружающего чёрного роя. — '''''Но сначала ты должен умереть.'''''
Гарро взглянул на свою окровавленную перчатку и на мгновение узрел поверх неё призрак руки Киилер, как это было в крепости. Она держала его за руку, и средствами, о которых он мог лишь догадываться, Эуфратия обновляла его. Святая направляла невероятную силу в плоть легионера, действуя как проводник чего-то большего, чем они оба. Он стал таким же, как и она. В этот краткий миг Натаниэль стал олицетворением мощи, превосходящей всех смертных. Окружающая его тьма отступила, и тяжело ступавший Жнец Людей Бледный Король сделал нечто чрезвычайно редкое для Гвардейца Смерти — от ''он отступил'', отходя и снова, шаг за шагом. Его насекомовидные Насекомовидные крылья дёргались и колыхались, а измождённое лицо в глубинах капюшона сморщилось от замешательства и гнева и замешательства.
— '''''Ты не можешь сопротивляться мне,''''' — прошипел примарх.
— Могу, — с яростным рычанием возразил Гарро, извлекая пылающей голубой дугой воздевая из пыли пылающий голубым цветом клинокВольнолюбца. — И буду. ''Таков мой долг!'' — С криком ярости и непокорства он бросился в атаку.
Изумление Мортариона продлилось едва ли мгновение, но этого оказалось достаточно, чтобы объятый стремлением биться до последнего вздоха легионер оказался рядом, с высоко поднятым мечом в руках.
Повелитель Смерти отреагировал со скоростью молниимолниеносно, и его Безмолвие с гудением гулко пронеслось по короткой дуге, ржавая . Ржавая сталь громадного наконечника боевой косы с грохотом встретила силовой клинок. От столкновения клинков вспыхнуло синее пламя, отбрасывая прыгающие тени на изуродованную землю.
И всё-таки он продолжал сражаться, не уступая Мортариону в клинковом поединке клинком к клинку , — так , что Жнецу казалось, словно будто он сражается со своим с собственным двойником.
Пронзительный, оглушающий вопль пронёсся по чёрному рою раздувшихся, гноящихся гнойных насекомых, и масса отреагировала так, словно сама была живым существом. Мухи отшатнулись отпрянули от тела Гарро, словно отброшенные незримой силой, многие из них вспыхнули и обратились в пепел, в то время как остальные отступили прочьосыпались на землю пеплом. Что-то внутри павшего легионера превратилось в отраву для Повелителя Мух, став стало анафемой для самого присутствия демона.
Мортарион сделал глубокий свистящий вдох и ощутил нечто знакомое на своих сморщенных губах.
Его окружал обжигающий металлический скрежет псионического следа, исходивший из ослабленной ауры Гарро, но не от самого легионера.
Мортарион всё ещё продолжал овладевать новыми для себя сверхъестественными чувствами, которые даровала ему Метка ДедулиДедушки, но у него было достаточно ему хватало необходимых инстинктов, чтобы ощутить источник энергии вокруг Гарро.
— '''''Твоя Святая не в силах спасти тебя,''''' — прорычал он, возвращаясь к игре клинков. — '''''Ты уже труп, Натаниэль.'''''
— Хоть в чём-то мы с вами похожи, милорд, — парировал Гарро, глаза . Глаза легионера пылали воинственной яростью.
Из груди примарха вырвался глухой хриплый смех.
— '''''До чего же ты праведный, закоснелый дурак, капитан. Такой крепкий духом, — и такой слабый телом!''''' — Он потряс косой в воздухе, оружие примарха прогремело металлическим звономпрозвучал очередной грохот металла. — '''''Подумать только, отвернулся от величия, от истинного бессмертия! Ты вручил свою клятву МНЕ, мне и моему легиону, а затем растоптал её из-за собственной трусости и страха!'''''
— Моя клятва нерушима! — ответил Гарро. — Ты предал Императора.
— '''''Ошибаешься, сын мой. Предатель здесь только один.''''' — Мортарион скривил губы под своей дыхательной маской. — '''''Ты всегда ставил себя выше других из-за своего происхождения. Считал себя лучше, ибо родился на этой самой планете. Что, считаешьСчитаешь, твоё терранское происхождение сближает тебя с моим Отцомотцом, да? Всё это полная чушь!''''' — Пока Мортарион примарх распекал своего своенравного отпрыска, в его горле клокотал яд. — '''''Мне плевать на моё собственное место рождения. Я переродился на Барбарусе, и мой приёмный отец был не меньшим чудовищем, чем то, что схоронилось здесь, в этом дворце. Гвардия Смерти выросла в отравленном саду приютившего меня мира, и только они одни знают, каково это — быть по-настоящему верными...''''' — Он кивнул в сторону Тифа и фаланги чумных десантников. — '''''Каждый последний затаившийся предатель будет вычищен Все предатели из наших рядовбудут уничтожены, все до единого. Со временем от старого не останется ничего.''''' — Ты... разбил мне сердце, — глаза Гарро потемнели. — Я бы сделал ради тебя всё что угодно, Мортарион, если бы ты нас не предал. Но ты сам стал воплощённой ложью,
Клинки отца и сына разминулись разлетелись с прерывистым воплем, и оба бойца закружились друг вокруг друг друга, ища слабые места во вражеской обороне.
— '''''Что, думаешь, знаешь меня?''''' — Мортарион тряхнул головой. — '''''Поверь, самый невыразимый ужас, который ты когда-либо испытывал , — всего лишь тлеющие угольки на фоне геенны моих страданий. Я видел то, что скрывается в темнейших из теней. Я бился с хаосом на грани смерти!'''''
— Я тебе верю, — устало выдохнул ГарроНатаниэль. — Но как же ты слеп к истине, мой генетический повелитель. Как ты можешь заявлять, что презираешь колдовство, когда сам заключаешь пакты с живущей в варпе мерзостьюиз варпа? Ты предаёшь Терру, легион, Императора... и даже ''самого себя''.
— '''''Убей Убейте его!''''' — проревел Тиф, забравшийся на вершину рухнувшего столба. — '''''Убей Убейте слабака-предателя! Пусть умрёт!'''''
''«Пусть умрёт. Пусть умрёт. Пусть умрёт. Пусть умрёт».''
Шёпот в его ушах слился в хорс хором, и Мортарион понял, что это был глас самого варпа, обращённый напрямую к нему. Руководящая длань Дедушки подталкивала его к последнему действию.
Примарх окинул взором своего бывшего легионера, и с предельной ясностью осознал, что этот момент всегда находился на его жизненном пути, ожидая, когда Жнец его встретитМортариона.
Каждый его шаг Мортариона — начиная с восстания против приёмного отца-Властителя на Барбарусе, эмоционального полного эмоций братства с человеком, который ныне именовался Тифом Странником, воссоединения с генетическим Отцом родителем и, наконец, возрождения Гвардии Смерти по благословлению Нургла — всё это было предопределено. Каждый из этих поворотных моментов отбрасывал ложь, которую Мортариону рассказывали о нём самом, слой за слоем, пока не осталось ничего.
Сегодня Странствующий Рыцарь уснёт вечным сном, и а его убийство станет воплощением всей полноты закрепит всю полноту истины о Мортарионе. Гарро оставался последней связью примарха со своим легионом — таким, каким тот был до Великого Преображения, — символом последней, крохотной частицы его существа, которая всё ещё оставалась человеческой. Её следовало нужно было стереть.
''«Пусть умрёт».''
— '''''Да будет так,''''' — Мортарион поклялся в верности своей цели, собирая все свои силы для последнегозавершающего, смертельного удара.
Исполинский зазубренный клинок боевой косы Мортариона изрыгнул дым, обрушившись на Гарро дугой из осквернённой стали. Проклятое оружие пульсировало прогорклым свечением ДедаДедушки, и отчаянная попытка легионера парировать удар потерпела неудачу.
Даже воодушевлённый стойкостью веры своей Святой, Гарро оказался Натаниэль был не в силах остановить падение БезмолвияБезмолвие. Коса расколола благородный клинок Странствующего Рыцаря по всей ширине, переломив Вольнолюбец напополамнадвое.
Оружие Мортариона пробило последние неповреждённые слои брони легионера. Лезвие косы вонзилось в кости и плоть Натаниэля Гарро, отыскало основное сердце бойца и прошло сквозь него, разорвав надвое. Из грудной клетки фонтаном хлынула кровь.
Смертельно раненый Гарро, из грудной клетки которого фонтаном хлынула кровь, раненный воин застыл на месте, и его агония стала всеобъемлющей. Несгибаемый боевой капитан протянул дрожащую руку и схватился за наконечник косы, его перчатка . Перчатка зашипела, когда керамит занялся пламенем при контакте с порченым металлом.
Примарх наблюдал за тем, как удлиняется тень Смерти над фигурой Гарронепокорного врага. На сей раз ему не встать.
Прижатое к залитым кровью обломкам, тело Гарро Натаниэля содрогалось — каждый из его имплантатов имплантаты и жизненно важных органов, важные органы один за другим, начали отключаться. Его генетически Генетически изменённые плоть и кости — величайшее орудие, подаренное легионеру ему наукой Самого самого Императора , — тем не менее, не могли похвастаться бессмертием. Его конец был Конец близок. Ничто его уже не могло остановить его сейчасостановит.
К собственному удивлению Гарро, на его лице Натаниэля расцвела улыбка, и боец . Он издал влажный отрывистый, влажный смешок. Теперь он осознал своё предназначение. Миг озарения действительно пришёл.
— ТебеТы... знаешь... известно это, — сказал Гарро, чётко выговаривая каждое слово, вплоть до последнего слога. — Как только я умру, Мортарион... твоя человечность сгинет вместе со мной.
— '''''Такова моя воля,''''' — произнёс примарх, крепче сжимая древко Безмолвия. — '''''Меня больше не волнуют такие заботы.'''''
— Лжец, — выдавил Гарровоин, задыхаясь от крови, переполнявшей его лёгкие. — Мне ведома... правда. Истина, скрытая в твоём сердце. Ты лжёшь... самому себе. Как и всегда, — он . Он стиснул зубы и горько рассмеялся. — В этот самый момент... ''ты сеешь семя своего окончательного поражения''.
Мортарион замер, застыв застыл на одном месте, как только когда слова Гарро дошли до достигли его разума. Даже сейчас, на краю пропасти, в словах голосе легионера звучала неизбежность. Неоспоримость.
Где-то высоко на разбитых склонах бастиона Мармакс сверкнула вспышка белого света, и барабанный грохот двигателей прозвучал с мощью ревущего горназазвучал барабанный грохот двигателей.
Собравшееся войско Гвардии Смерти обрушило на корабль перекрёстный огонь на корабль, изрыгая в воздух едкое пламя и смертоносные боеприпасы. Сеть перекрещивающихся инверсионных следов ракетных снарядов ракет и нитей обжигающих трассеров метила в тяжёлый транспортникстягивалась вокруг тяжёлого транспортника, пока он скользил сквозь дым, а перегруженные двигатели с воем тянули его в небеса, прочь от погибшего бастиона. Кто-то из стрелявших задел Часть обстрела задела фюзеляж, и пилот совершил безумный разворот, чтобы избежать возможного смертельного попадания, способного сбить его машину наземь.
Затем, набрав скорость, преодолев гравитацию и сопротивлениенабрав скорость, челнок устремился прямиком к далёким башням и укреплённым окраинам районам Внутреннего Императорского Дворца. Раздался двойной раскат грома, когда корабль , уносясь прочь, преодолел звуковой барьер и унёсся прочь со сверхзвуковой скоростью.
Помутневший, затуманенный болью взор Гарро уловил удаляющийся серебристый серебряный дротик в небесах. Он знал, что за штурвалом его сидит Хелиг Галлор, а Эуфратия Киилер и все остальные уцелевшие бойцы Костагар находятся под его опекой верного брата.
— Она в безопасности, — выдохнул ГарроНатаниэль, а — А ты потерпел неудачу, МортарионКороль.
Каким бы ни был план Повелителя Смерти — захватить Святую в качестве трофея для Гора Хоруса Луперкаля, или обратить Гарро на службу под еретическим знаменем магистра войны , — теперь они обратились во прах. И ценой тому была жизнь мученика.
В этом и заключалась цель, к исполнению которой шёл весь жизненный путь вёл Натаниэля Гарро. Момент, когда он поставил существование Святой превыше всего. Момент, когда он даровал ей спасение.
— '''''НЕЕЕЕЕЕТНет...''''' — могильный хрип Мортариона перерос в яростный рык. — '''''Даже в смерти своей ты продолжаешь мне мешать!'''''
— Да, — выдохнул Гарро, собирая все оставшиеся в своём теле силы до последней капли, прежде чем его разум истечёт из тела в алчущий прах вместе с кровью. — Я лишаю тебя твоей победы<ref>Параллель с последними словами благородного дредноута Хурон-Фала — терранского ветерана Второй 2-й великой роты, погибшего в ходе предательской бомбардировки Исствана III: ''«Это наша смерть. Мы сами её выбрали и лишаем тебя твоей победы»'', — сказанными им аккурат перед подрывом своего атомантического реактора. Получивший повреждение корпуса в бою с мятежниками и оттого ставший уязвимым перед коварным вирусом Пожирателя Жизник вирусу «Пожирателя жизни», Почтенный почтенный Хурон-Фал ушёл в вечность вместе со своим с товарищем, умирающим капитаном Четвертой 4-й великой роты Уллисом Теметером, на руках в одной из наиболее «слезогоночных» сцен романа «Полёт Эйзенштейна».</ref>. Ты никогда не обретёшь... того, что желаешь. Таков удел... всех клятвопреступниковотступников.
А затем, с последним рёвом неповиновения, Гарро подтянул своё тело Натаниэль подтянулся на лезвии Безмолвия, пробив бритвенно-острым наконечником свою собственную плоть так, что тот вырвался из спины. Теперь он оказался на оптимальной дистанции достаточном расстоянии от Повелителя Смерти...
...чтобы нанести свой последний удар.
Когда Гарро рухнул в загустевшую от смрадной крови Повелителя Смерти грязь, Мортарион выдернул погребённый засевший в его плоти меч из раны, после чего и издал булькающий, чудовищный вой, наполненный адской болью. Жнец Он пережал рану рукой, пытаясь заставить края раны её срастись воедино. Праведный удар Натаниэля наполнил горло мятежного примарха горящей желчью и тошнотворным ихором — невзирая на метку варпа на плоти примарха, полученное увечье не затянется быстро.
Темнота мягко опустилась пролегла по краям зрения Гарро, и окружавшая его сумятица исчезла, превратившись в какие-то далёкие отголоски. Сдвоенный стук основного и вторичного сердец, пульсирующая мощь жизни, что была спутником Гарро так долго, слились в одно-единственное единое ритмичное сокращение.
А затем звук этот начал стал замедляться.
Солнечные лучики отразились от серебряной пылинки в небесах, отмечая угасающий проблеск успешного спасения Киилер. Странствующего Рыцаря охватила волна подлинной скорби в отношении к Святой. Как только минует минет этот день, ей придётся идти дальше — на сей раз без величайшего своего защитника, — и нести тяжкое бремя Имперской Истины в одиночку. Больше всего на свете Гарро желал быть рядом с ней и продолжать борьбу с могуществом Хаоса, но бывший боевой капитан знал, что ему не суждено дожить до новой битвы. Он находил слабое утешение лишь в том, что война против еретиков не утихнет, даже если продолжит бушевать веками, тысячелетиями или дольше.
Смерть приближалась к нему, и тень её савана ниспадала на легионера. Гарро Натаниэлю и прежде доводилось балансировать на краю бездны, но до сего момента ему всегда удавалось вовремя отойти от края.
Теперь же обречённый легионер падал. Промежутки между ударами сердца становились всё длиннее, их сила постепенно угасала.
Гарро поднял голову — покуда его и сквозь застилавшую зрение застилала пелена, пелену он узрел образ Смерти. То, что люди ушедшей эпохи ушедших эпох нарекли бы Танатосом, Азраилом, или Мрачным Жнецом, Мортарион воплощал в действительностиреальности. Измождённый, скрывающийся в тени капюшона примарх воплощал собой олицетворял отнюдь не вечный покой, благородную смерть или достойный уход из жизни — он являл собой истинный ужас этого, воплощённые разложение и распад, знаменующие собой окончательный итог бытия. Но последним сознательным деянием Гарро стала решимость не поддаваться этому. Пока тени укрывали окружающий мир, а ход времени удлинялся и замедлялся, дух непокорства наполнил всё его существо, и пред взором Гвардейца Смерти возник свет — золотое, восхитительное сияние. Мортарион со своим порченым легионом, развалины и панорама сражения — всё это меркло по мере того, как свет набирал силу и мощь.
Слов не потребовалось. Облачённый в злато воитель по-отечески кивнул Гарро и протянул ему раскрытую длань. Легионер знал, что если коснётся её, если по-настоящему примет и обретёт веру, свободную от сомнений и колебаний, то однажды наступит день, когда он, боевой капитан Натаниэль Гарро, сможет возродиться заново.
[[Файл:Garro2.jpg|400px|thumb|right|'''Вооружённый своей верой, Гарро сходится в противоборстве с генетическим отцом, вооружённый силой своей веры.''']]
==ПослесловиеПОСЛЕСЛОВИЕ==
Сегодня я убил старого друга.
Я сам привёл его к финалу, и мы расстались точно так же, как и впервые встретились впервые , — в столкновении клинков и пламени на поле битвы тридцать тысяч лет спустятому назад. Мне искренне жаль, что он уходит, и в то же время я безмерно счастлив, что сопровождал его на протяжении всего его странствия.
Конец Натаниэля Гарро был предопределён уже давно — и, стоит сказать, ничто в нём не было чем-то легкомысленным или сделанным притянутым из одной целесообразности. За двенадцать лет до того, как я сел писать это послесловие, ваш покорный слуга был занят работой работал над «[[Гарро: Особый обет / Garro: Oath of Moment (аудиорассказ)|Особым обетом]]», первым произведением в «Особой клятвой» — первой из серии аудиодрамаудиопостановок, рассказывающих о приключениях Гарро в сумятице гражданской войны, именуемой Ересью ГораХоруса. И когда Уже тогда я писал «Обет», я зналпонимал, что у почтенного боевого капитана есть грандиозный потенциал, который позволит провести его сквозь целую арку историй к финальной и окончательной конечной точке. Ещё пока я писал первую Занимаясь первой из историй о нём, я решилпредставлял, как именно разыграется чем должна завершиться последняя из них — в неизбежном столкновении между легионеромнеизбежным столкновением легионера, который никогда не нарушал своей клятвыоставшегося верным клятве, и с примархом, что привёл свой легион в объятья Губительных сил.
Гарро впервые сыграл ведущую роль в Ереси Гора во время ходе событий «Полёта «Эйзенштейна» — „Эйзенштейна“», моего первого дебютного романа в саге о Ереси, так что он быстро стал моим фаворитом и, в конечном итогесчёте, одним из тех персонажей, с точки зрения которых читатели увидели видят развитие мятежа бунта магистра войны. После того, как я завершил Завершив работу над «Полётом», ещё в те бурные дни, когда книжная серия только расправляла крылья книжной серии только взбивали воздух перед тем, как воспарить, я ожидал, что Гарро присоединится к списку героев, используемых межавторским авторским коллективом Black Library. Однако после того, как я оставил оставив его на Терре с открытой судьбой, то вскоре я понял, что если кто-то кому и соберётся продолжить продолжать его историю, то мне хотелось бы хотелось, чтобы этим человеком был я саммне.
Читатели продолжали спрашиватьпостоянно спрашивали: когда же вернётся ГарроНатаниэль? Что с ним будет дальше? Я понимал, что обязан должен дать им ответ.
Таким образом, как и многое другое в писательском ремесле, возвращение Гарро стало результатом стечения нескольких удачных обстоятельств. Команда Black Library занялись занялась созданием аудиодрам аудиопостановок — не просто аудиоверсией озвученных версий обычных книг, но оригинальных историй, написанных специально для исполнения актёрами, с музыкой и звуковыми эффектами , — и они хотели увидеть хотела сделать подобный сериал в формате рамках «Ереси Гора»Хоруса». Читатели жаждали возвращения Гарро, а с учётом моего предшествующего прежнего опыта написания сценариев для аудио-драмаудиодрам, в этой ситуации, как говоритсячто называется, «звёзды сошлись». Сначала из-под моего пера вышел «Особый обет» вышла «Особая клятва» (где Натаниэль Гарро примеряет роль агента №1 на службе -прим Малкадора), продолжающий продолжающая сюжетные нити из «Полёта», а затем в течение следующих пяти лет за ним ней последовали «Легион из одного», «Меч Истины»истины», «Бремя долга», «Щит лжи» и «[[Гарро: Пепел верности / Garro: Ashes of Fealty (аудиорассказ)|Пепел верности]]»«Пепел верности».
Гарро превратился в неотъемлемую часть стал неотъемлемой частью саги Ереси, что привело к его появлению в новелле с ограниченным тиражом лимитированной повести «Обет веры» и, в конечном итогенаконец, в полноценном «связанном» романе «Орудие судьбы»-компиляции его имени, под обложкой которого я объединил все вышедшие на тот момент произведения «малого» формата о Гарро в один том. Затем я вернул его снова в качестве полноценного участника событий «[[Погребенный кинжал / The Buried Dagger (роман)|Погребённого кинжала]]», «Погребённого кинжала» — последнего романа, предшествующего заключительному акту предваряющего заключительный акт Ереси ГораХоруса, Осаде Осаду Терры , — но даже там история Гарро Натаниэля не была завершена полностьюокончена.
Настоящая история знаменует собой конец того, что составляло большую часть моей писательской карьеры на протяжении более чем полутора десятилетий. Написать Писать одиссею Гарро было честью и привилегией, вознаградившей меня лично и профессионально так, как я не мог себе и представить. Благодаря этим историям я познакомился с замечательными людьми, авторами и фанатами, и я бы не променял бы ни одно из этих событий на всё золото Терры.
Некоторые из вас, читающих данное послесловие, могут быть недовольны окончательной судьбой Гарро, но этим читателям я могу лишь напомнить, что Ересь Гора Хоруса всегда была трагедией. Это история о вере и жертвенности, а также о правде, что скрывается за ложью. У неё никогда не было счастливого конца.
Сегодня история Натаниэля завершается, но его пример и его легенда, подобно всем остальным настоящим героям мифов и саг, не умрут никогда.
<right>''Джеймс Сваллоу, март 2022 г.''</right>
==БЛАГОДАРНОСТИ==
В первую и самую главную очередь я хочу выразить огромную признательность читателям, кто принял Гарро в свои сердца и прошёл вместе с ним его путь.
Спасибо коллективу Black Library, что дали мне возможность довести эту сагу до конца, а особый поклон Нику Кайму и Кэролайн Хаули за их нелегкий труд.
И, конечно же, почёт и уважение всем талантливым людям, кто на протяжении многих лет помогал вдыхать жизнь в образ Натаниэля Гарро: Энди Чемберсу, Гэву Торпу, Джервису Джонсону и Кристоферу Аллену, которые впервые написали о нем на страницах книги правил ''Epic 40,000'' и в «Индексе Астартес»; художникам Джону Гравато, Стиву Горвату, Карлу Ричардсону, Марте Детлафф, Рэйчел Пирс и Нилу Робертсу, отразившим силу и благородство нашего героя в своих фантастических иллюстрациях; автору потрясающей миниатюры Гарро от Forge World Израэлю Гонсалесу и актёру Тоби Лонгворту, чьим голосом Натаниэль впервые заговорил
'''Джеймс Сваллоу''' — автор романов «Где Ангел не решится сделать шаг» и «Немезида», в разное время входивших в список бестселлеров New York Times, книг «Полёт „Эйзенштейна“», «Погребённый кинжал» и ряда рассказов, объединённых центральной фигурой Натаниэля Гарро. Во вселенной Warhammer 40,000 он наиболее известен четырьмя романами о Кровавых Ангелах, аудиопостановкой «Сердце ярости» и дилогией о Сёстрах Битвы. Его произведения малой формы также появлялись в сборниках «Легенды Космодесанта» и «Легенды Ереси».
[[Категория:Ересь Гора: Осада Терры / Horus Heresy: Siege of Terra]]
