Сомнение рождает ересь / Doubt Begets Heresy (рассказ)
 | |
| Автор | Гэв Торп / Gav Thorpe |
| Переводчик | Brenner |
| Издательство | Black Library |
| Входит в сборник | Отступники Темного Тысячелетия / Renegades of the Dark Millennium |
| Год издания | 2014 |
| Подписаться на обновления | Telegram-канал |
| Обсудить | Telegram-чат |
| Экспортировать | EPUB, FB2, MOBI |
| Поддержать проект
| |
– Тило!
От раздавшегося в воксе рева Леенхарта апотекарий чуть не оступился на середине удара. Визжащие клинки нартециума врезались в горло боевого сервитора, разбрызгивая кровь и густое масло. Тило сделал шаг назад, чтобы выпустить из своего болт-пистолета заряд в лицо очередному полумеханическому противнику, расплескав лоботомированные мозги того по переборке.
Когда-то его доспех был белым, указывающим на специализацию, с темно-синими наплечниками ордена Мстящих Сынов, однако они закрасили свои цвета строгим черным. У некоторых из числа прочих появилось обыкновение украшать броню трофеями и расписывать лозунгами и символами, которые казались подходящими, но Тило никогда не ощущал такой потребности.
– Виллуш, держи фланг, – бросил апотекарий одному из товарищей. По краю наплечника Виллуша было убористым почерком написано: «Покой смерти». – Я нужен.
– Принял, – отозвался Виллуш. Тило отступил, и он шагнул в разрыв, опрокинув из болтера очередного сервитора, карабкавшегося по лестнице с нижей палубы. Двое других – Кольбарн и Хайндрейх – расположились дальше по коридору, отстреливая полулюдей Адептус Механикус, которые спускались по ступеням с верхнего уровня.
– Иду! – апотекарий повернулся и побежал, когда Леенхарт вновь прокричал его имя.
Он с грохотом возвращался по коридору, минуя широкую обзорную пластину, за которой был виден сверкающий пояс астероидов. Звезда, вокруг которой они обращались, казалась далекой точкой лишь чуть ярче прочих. Испещренную кратерами поверхность снаружи усеивали рудники и краны, а небо заполняли прочие камни и кружащиеся платформы. На горизонте безвоздушной скалы, словно ложный закат, сияли красным двигатели «Мстительного», а мерцание звездного света на ударном крейсере казалось созвездием на фоне рукава галактики. Их «Громовой ястреб» стоял на голой скале менее чем в полукилометре, темнея на светлой поверхности.
У Гессарта все звучало просто. «Мстительному» требовалось постоянное обслуживание, в особенности – плазменному реактору. Ротный технодесантник погиб, сражаясь с орками в системе Ханадрона, а им требовался кто-то, искушенный в машинных духах. Адельфиос представлял собой квазиавтоматический рудник Адептус Механикус, его команда состояла из горстки техножрецов и нескольких дюжин безмозглых сервиторов. Все, что им требовалось сделать – найти техножрецов и забрать пару-тройку на корабль. Как объяснил Гессарт, при угрозе немедленной казни единственным логичным вариантом поведения для пленников будет отбросить шаткую верность Империуму и связать свою судьбу с отступниками.
До сих пор все шло хорошо, однако по интонации криков Леенхарта, по тени отчаяния в его голосе, Тило понял, что миссия перестала идти по плану.
Он обнаружил остальных на вершине группы лестниц неподалеку от шлюза, где они вошли на обогатительный завод. Леенхарт стоял наверху лестницы, паля вниз короткими очередями из тяжелого болтера, трое его спутников охраняли коридоры, тянувшиеся налево и направо от места посадки. Оператора тяжелого вооружения было легко заметить среди братьев благодаря нарисованному на личине шлема ярко-белому черепу с пулевым отверстием во лбу.
Там был и Никз, на доспехе которого в равной мере присутствовали красный и черный цвета, левая рука и торс были расписаны под брызги крови. Цепной меч украшал кровавый девиз «Истина ранит», хотя надпись мешал разглядеть слой настоящей крови горы сервиторов, лежавшей у ног космодесантника.
А среди них на боку лежал Гессарт.
Тило сразу же увидел, что бывший капитан в тяжелом состоянии. Большей части правой стороны груди не было, бронированный нагрудник треснул и раскололся от какого-то чудовищного удара. В ране до сих пор пузырилась кровь, а фрагменты кости торчали под странными углами.
Когда Тило подбежал к остальным космодесантникам, Никз обернулся.
– Не спеши, – произнес самозваный заместитель Гессарта, и казалось, что именно это он и имеет в виду. Никз не скрывал, что хочет возглавить отряд. – Если хочешь уйти, я точно это запомню.
– Не смей, Тило, – зарычал Леенхарт, отходя от лестницы и вскидывая тяжелый болтер. – Спаси Гессарта.
– Я попытаюсь, – сказал Тило, снова глядя на рану, а затем переводя взгляд между Леенхартом и Никзом. – Мы должны доставить его на корабль, здесь я ничем ему не помогу.
Леенхарт и Устрех взвалили безвольное тело Гессарта на смотровой стол. Никз напоминал тень. На нем не было шлема, прищуренные темные глаза не отрывались от Тило, перемещавшегося возле раненого предводителя. У дверей апотекариона столпилось несколько прочих.
Пол задрожал, пустотные щиты «Мстительного» перехватили очередную атаку со стороны обороны завода в нескольких километрах внизу. Противокорабельная канонада началась перед тем, как «Громовой ястреб» пришвартовался внутри ударного крейсера. Примитивный, но эффективный обстрел озарял несколько кубических километров пространства вокруг корабля.
– Говорит Захерис. Мы не можем долго тут оставаться, – сообщил по воксу псайкер отряда. – Кто знает, сколько пустотные щиты продержатся, когда некому управлять притоком энергии от реактора? Если мы лишимся генератора, нам его уже никак не запустить.
– Уводи нас отсюда, – отозвался Леенхарт.
– Отставить! – бросил Никз, посмотрев на товарищей. – Мы пришли сюда за техножрецом и не уйдем без него.
– Хорошо, – сказал Леенхарт. – Возвращайся за техножрецом. Я подожду здесь и понаблюдаю.
– Я не настолько глуп. Стоит мне сойти с корабля, как вы бросите меня внизу.
– Заткнитесь, – прорычал Тило, заставив их умолкнуть. Он подошел к Гессарту с другого бока. – Я не могу оперировать, когда мне так мешают. Захерис?
– Я тебя слышу.
– Выведи нас из зоны досягаемости их пушек.
– Я сделаю лучше.
Никз не стал протестовать, когда Тило занялся извлечением осколков брони из раны Гессарта. Внезапно возникло ощущение беспорядка, будто выворачивания наизнанку и переворота с ног на голову. Тило тут же почувствовал давление в основании черепа.
– Мы только что перешли в варп? – рявкнул Никз. – Мы разве не слишком близко к полю астероидов?
– У меня… свои методы, – произнес Захерис через коммуникатор. – В варп-пространстве мы в безопасности и при необходимости можем переместиться обратно к астероидному заводу для возобновления миссии.
– С каждым днем он становится все сильнее, – пробормотал Леенхарт через систему внешнего оповещения. – Не уверен, что мне это нравится.
– Хоть в чем-то мы сходимся, – заметил Никз.
Тило старался не обращать на них внимания, однако ему было сложно сконцентрироваться. Он чувствовал себя не на месте и неуклюжим, как будто пытался пользоваться чужим телом. Он слышал новые голоса, которые были совсем близко и нашептывали ему в ухо.
Ты должен его спасти.
Не дай ему умереть.
Ты тратишь время, он умирает.
– Прекратите эту бесконечную болтовню! – Тило выпрямился и развернулся к остальным. – Как мне работать под нескончаемый треск?
Леенхарт и Никз переглянулись.
– Все молчат, – сказал Никз.
Тило потряс головой, осознавая, что до сих пор слышит голоса.
Если он умрет, это будет твоя вина. Лучше не дай Никзу взять верх. Будет кровавая баня.
Он не был уверен, звучат ли голоса у него в голове. Они не ощущались как собственные мысли.
Тило посмотрел на зияющую дыру в теле Гессарта и понял, что ничего не может сделать. При нормальных обстоятельствах он бы прибег к гипноиндукции, чтобы помочь Гессарту активировать свою мембрану устойчивого анабиоза, чтобы раненый предводитель впал в биостазис до возвращения в крепость-монастырь ордена. Это был не вариант. Они были отступниками – «Изгнанниками», как начал называть их Гессарт – и им было некуда идти.
– Слишком поздно? – злорадно спросил Никз, как-то распознав в поведении Тило признаки капитуляции.
– Если он умрет, ты вскоре последуешь за ним, – прорычал Леенхарт.
Голоса становились громче, они говорили Тило, что он не в силах спасти Гессарта. Принимая во внимание доступные возможности, с ними было сложно спорить. А затем голоса изменились, нашептывания смолкли, и им на смену пришел один глубокий, но тихий голос.
Отдай его нам, и мы спасем его.
Тило огляделся по сторонам, чувствуя движение на краю зрения, словно вместе с ним в апотекарионе находилось что-то еще.
– Выйдите, – произнес он. – Выйдите!
– Я буду снаружи, – сказал Никз и многозначительно посмотрел на Тило перед тем, как отвернуться. Леенхарт помешкал, а затем последовал за ним, забрав с собой Устреха. Дверь помещения с лязгом закрылась, а затем, зашипев, заперлась, и Тило привалился к краю смотрового стола, склонив голову.
Если он умрет, вас всех поглотит вражда.
Тило не нуждался в таинственном голосе. В отсутствие сильной личности Гессарта, удерживающей отряд в целости, вскоре начнется междуусобица – хотя Тило до нее не доживет. Леенхарт об этом позаботится.
– Я не могу его спасти, – произнес Тило. Признание вслух принесло облегчение. – Повреждения слишком обширны, а у меня нет необходимых ресурсов.
Верь.
– Вера? – рассмеялся Тило. Он положил руку на грудь Гессарта. Та слабо вздымалась и опадала, но дыхание было натужным, а сердцебиение неравномерным и угасающим. – Вера способна на многое, но она не в состоянии прижечь артерии и заменить раздробленные кости.
Вера способна на все. Тебе просто нужно пожелать, и все исполнится.
– Пожелать? Так вот просто? – Тило повернулся и прислонился спиной к столу. Один из углов апотекариона заполняла тень, которая зачерняла мерцающее освещение и показания мониторов. – Я не глупец. Мне известно, кто ты. Мы в варпе, в твоем обиталище, без полей Геллера. Захерис уже заключил сделку с вашим родом. Покажись, демон.
Тень сгустилась в нечто отчасти твердое. Фигура была огромной и раздутой, серо-зеленая плоть свисала гниющими складками, пожелтевшие глаза казались маленькими на широком лице. Внутри изуродованной чумой плоти, сотрясая ее, извивались какие-то существа. Обычно в апотекарионе пахло стерилизующей жидкостью и металлом, однако теперь там повис смрад порчи и гангрены.
– Отдай его мне, и я спасу его, – сказало видение. Между сломанными пеньками зубов высунулся бородавчатый язык, и на толстых губах запузырилась слюна.
– Зачем он тебе?
– Мой соперник уже обладает одним из вас. Я не могу допустить перевеса.
– И что же ты с ним сделаешь?
– Все, что пожелаю. Когда он, в конце концов, умрет, его душа станет моей.
– А если я откажусь?
– Он умрет гораздо быстрее, а вместе с ним и все вы. Думаешь, ваш ведьмак и его союзник в силах постоянно сдерживать меня и моих приспешников? Я зароню в их разумы семена отчаяния, и к концу они будут молить о смерти. Избавь их от этого. Избавь себя от такой судьбы.
– Не мне отдавать его душу. Я не могу заключать сделку от его имени, – видение начало угасать. – Подожди! Возможно, я смогу предложить тебе нечто иное. К чему брать силой то, что могут предложить добровольно?
– У него сильная воля, он не станет подчиняться, когда я его заполучу.
– Как я и думал. Но что если я предложу нечто иное? Что, если я добровольно предложу свою верность и пообещаю исполнять твои приказы руками смертного, как Захерис служит твоему сопернику? Наверняка это лучше, чем марионетка, которая каждый миг борется с тобой?
– Ты сделаешь это для него? Ты так его любишь? – призрачная фигура вернулась, став более реальной, чем раньше, и растянув губы в жуткой улыбке. – Мое внимание не будет милосердным, однако я избавлю тебя от боли. Боли плоти и боли слабости. Ты готов пострадать за него?
– Нет, – тихо ответил Тило. – Но я не хочу умирать. Я предпочту жить в муках, чем кануть в небытие.
– Быть может, в будущем тебя ждет и то, и другое. Будь осторожнее с обещаниями. Выбирай сейчас. Твоя душа, или его?
Дверь апотекариона с визгом открылась, и в мгновение ока внутри оказался Никз, которого сопровождал Леенхарт. Тило стоял возле операционного стола, а рядом с ним, обхватив одной рукой апотекария за плечи, был Гессарт. Его лицо было похоже на восковое, а тело облепляли повязки и куски высохшей антисептической пены.
– Ты жив, – прорычал Никз, яростно глядя на Тило.
– Он спас меня, – прохрипел Гессарт.
Тило промолчал.
