Темное Кредо / Dark Creed (роман)

Перевод из WARPFROG
Перейти к навигации Перейти к поиску
WARPFROG
Гильдия Переводчиков Warhammer

Темное Кредо / Dark Creed (роман)
DarkCreed1.jpg
Автор Энтони Рейнольдс / Anthony Reynolds
Переводчик Йорик,
Brenner,
Desperado
Издательство Black Library
Серия книг Несущие Слово / Word Bearers
Предыдущая книга Темный Ученик / Dark Disciple
Следующая книга Пытка / Torment
Год издания 2010
Подписаться на обновления Telegram-канал
Обсудить Telegram-чат
Скачать EPUB, FB2, MOBI
Поддержать проект


Пролог

Вдоль покрытых лезвиями стен Базилики Слова поднималось зловоние немытых тел людей, которое восходящие потоки воздуха смешивали с тяжёлым ароматом благовоний и металлическим привкусом недавно пролитой крови. В воздухе повис электрический привкус Хаоса.

Балкон выступал из одного из великих шпилей базилики в пяти километрах над толпами. Поверхность демонического мира Сикарус являла собой улей из мавзолеев и храмов, хотя на такой высоте его частично скрывали кроваво-красные облака, которые кружились вокруг шпилей. На балконе бок о бок стояли два святых воителя, которые взирали на небеса своей малой родины.

Всюду, куда не бросить взгляд, к небесам тянулись колоссальные башни, а в храмах звонили в десятки тысяч скорбных погребальных колоколов. От миллионов прозелитов на улицах доносились стоны боли и экстаза – кошмарный звук, который возносили ввысь термальные испарения кровавых подземных топок и демонических кузниц.

Бескожие демоны кружили над головой. Другие сдирали плоть с десятков тысяч живых жертв, насаженных на колья по бокам шпилей базилики.

По занавесу из содранной кожи за спинами святых воинов прошла рябь.

— Пусть они раскроют себя, — заговорил Эреб, Первый Капеллан Несущих Слово. Его голос был низким и пугающим, — узнай, как далеко протекает река их порчи.

Голова святого демагога была выбрита и смазана маслами. Кожу на его скальпе покрывала сложная клинопись, которая превращала плоть капеллана в живую Книгу Лоргара. Мёртвые и холодные глаза Эреба ничего не выражали. В их зеркальной тьме Мардук видел себя в окружении мертвенно-бледного пламени эфира.

— Как пожелаете, милорд.

— Их целью будет обман и смущение. Они будут копать под тебя, пытаться привлечь на свою сторону тебя и твоих капитанов. Доверяй лишь своим суждениям.

— Я понимаю, милорд, — сказал Мардук, — я не подведу вас.

— Увидим.

Мардук последовал за взглядом Первого Капеллана, который смотрел в горизонт.

Тёмный Апостол понял, о чём размышляет Эреб, хотя не было видно ничего, кроме бесконечных шпилей, куполов кафедральных соборов и башен гехемахнет.

Казалось, что вечность прошла с тех пор, как благословенный Лоргар покинул легион своих последователей. Тысячелетия назад златокожий демонический примарх заперся в Темплум Инфицио и запретил всем нарушать его медитацию. Велика была скорбь Воинств, когда святой Лоргар огласил свою волю, ибо никогда ещё не были они разделены с восхваляемым Уризеном, как его звали воинские братства. Темплум Инфицио был окружён пустыней костей и воздвигнут восемью миллионами рабов-адептов, которые отдали свои жизни на стройке и пропитали камни храма своей кровью. И глас всего легиона вознесся в трауре, когда великие двери темплума были запечатаны, чтобы никогда не быть открытыми до окончания поста Лоргара.

Века складывались в тысячелетия, но каждый день во имя Уризена возжигали десятки тысяч кровавых свечей. А его имя было на измученных устах десяти миллионов кающихся грешников, которые молили Лоргара вернуться.

В его отсутствии Совет Сикаруса продолжал направлять паству, дабы легион остался верен заветам своего примарха.

— Он вернётся к нам, милорд? – спросил Мардук.

— В своё время, — заверил его Эреб. — Имей веру, Апостол.

Мардук прикоснулся к глифу Лоргара, которым был заклеймен его лоб, и прошептал молитву. Затем он поднял взор и прищурился, глядя на пылающие небеса и величие чистого варпа.

На низкой орбите над головой висели тринадцать неподвижных грозных боевых кораблей – пять полных Воинств были готовы ринуться в Тёмный Крестовый Поход против ненавистного Империума. Среди смертоносного косяка был и его корабль, ”Инфидус Диаболус”, чьи борта ощетинились орудиями и пусковыми палубами, а над бронированным корпусом вздымались пирамиды и храмовые башни.

— Крестовый Поход ждёт тебя, Мардук, — произнес Эреб. — Да пребудет с тобой благословение Лоргара.

— И с вами, милорд, — Тёмный Апостол низко поклонился. Он развернулся и вышел с балкона, откинув занавес из содранной кожи.

Эреб наблюдал за уходом Мардука, а затем повернулся к далёкому горизонту.

— Давайте же, братья мои. Сыграйте против меня.

Книга первая: Боросские Врата

'Пять будет их, по крови, греху и клятве, пять кардиналов, что рождены на Колхиде и связаны узами Братства. Внемли! Возрадуйся! Се провозвестники тьмы, авгуры падения. И узри! Яростью адского пламени, истиной и сферой древней смерти овладеют вратами. И так наступит начало конца. Восторжествуй!

– Перевод ”Рубрики Апокалиптика”

Глава первая

Клыкастые пасти десятка гротескных мизерикордов изрыгали благовония, которые наполняли тускло освещённые внутренности шаттла. Воители Воинства, чьи генетически усиленные тела были заключены в тяжелые доспехи цвета свернувшейся крови, сидели в медитативном безмолвии плечом к плечу и вдыхали тяжелый дым.

Согбенные существа заковыляли из бокового нефа для нанесения святой мази на доспехи. Лица были скрыты под глубокими капюшонами. Они шептали благочестивые молитвы и благословения, исполняя свою работу.

Кол Бадар взмахом руки отослал их прочь и зарычал, заставив существ засуетиться.

Его покрытое множеством шрамов после тысячелетий горькой войны лицо снизу освещала рубиново-красная подсветка древнего терминаторского доспеха. Голова казалась крошечной по сравнению с огромным доспехом, в который воин был запечатан навеки. Сегментированные кабели пронзали омертвевшую плоть на шее и висках.

— Инициировать последовательность вхождения в док, — прокаркал механический голос. Кол Бадара встряхнуло, когда заработали тормозные двигатели шаттла.

Отцепив крепления безопасности, Кол Бадар встал и пошёл по тёмным нефам ”Буревестника”. Каждый тяжёлый металлический шаг сопровождался жужжанием сервомоторов и шипением вентиляционной системы. Семь святых воителей культа Помазанников, воинской элиты, были избраны для сопровождения Тёмного Апостола и его свиты. Они склонили головы в знак уважения, когда Кол Бадар проходил мимо.

Помазанники — омытые кровью ветераны тысяч войн. Каждый из них — по праву гордый и пылкий святой чемпион Лоргара. Помазанники были облачены в древние комплекты терминаторской брони, на чьих тяжелых подогнанных керамитовых пластинах были вырезаны писания и висели украшения и иконы. Хирумехи заботливо обслуживали и ремонтировали эти доспехи, которые служили легиону долгие тысячелетия со времён падения Гора.

Взревели стабилизирующие двигатели, и ”Буревестник” вздрогнул, когда посадочные магнитные крепления тяжело опустились на место. Вспыхнуло пылающее красное аварийное освещение, а визг двигателей начал стихать. Список данных промелькнул перед глазами Кол Бадара. Он быстро просмотрел информационное поле, а затем сморгнул его прочь.

— Почётному караулу приготовиться.

Помазанники все как один отцепили ремни и встали по стойке смирно, пока шаттл опускался на палубу огромного линкора.

Механические щелчки и жужжание сопровождало диагностику. Оружие проверяли и перезаряжали.

Пневматические стабилизаторы шаттла закрепились. Штурмовая рампа откинулась и хлопнулась на палубу, сопровождаемая шипением выравнивающегося давления и выбросом сверхнагретого пара. Кол Бадар повёл Помазанников вниз. Отслеживая цели, они ступили на борт ”Круциус Маледиктус”.

То был линкор типа ”Инфернус”, один из самых крупных кораблей, которые принимали участие в Великом Крестовом Походе и флагман Тёмного Апостола Экодаса. Линкор получил критические повреждения в последние дни перед падением Гора в сражениях с флотами Хана, но сумел дотащиться до убежища в Мальстриме. На демоническом мире-кузнице Гхалмек корабль отремонтировали, сильно модифицировали и перевооружили. Теперь это был один из самых хорошо вооружённых и тяжело бронированных кораблей в арсенале Несущих Слово, соперничая даже с ”Инфидус Император” Кор Фаэрона.

Посадочная палуба ”Круциус Маледиктус” была огромна, её арки вздымались на сотни метров. Древние штандарты и знамёна свисали с гигантских колон, повествуя о победах 7-го Ротного Воинства. Два других штурмовых шаттла уже приземлились. Они казались крошечными и незначительными на огромной посадочной палубе, которая была гораздо больше любой на борту ”Инфидус Диаболус”. Кол Бадар лишь скривился и пристально посмотрел на сомкнутые ряды ждавших их Астартес.

Здесь находились больше двух тысяч Несущих Слово, которые неподвижно стояли, прижав болтеры к тёмно-красным нагрудникам. Седьмое Воинство было одним из самых крупных и прославленных в легионе Несущих Слово, а Тёмный Апостол Экодас считался приближенным Хранителя Веры, Кор Фаэрона. Воины-братья 7-го выстроились в десять шеренг по обе стороны от широкого четырёхсотметрового коридора, который вёл к титаническим взрывным дверям в дальнем конце посадочной палубы. По всей его длине был расстелен кроваво-красный ковёр.

Не было ни приветственной процессии, ни фанфар в честь тех, кто прибыл на борт ”Круциус Маледиктус”. Кол Бадар раздражённо рявкнул приказ своим братьям. Помазанники выстроились по четверо с обеих сторон у подножия штурмовой рампы ”Буревестника”. Раздалось резкое эхо ударов кулаков по нагрудникам. Кол Бадар повернулся к воинам 7-ого спиной в ожидании, когда Мардук, его Тёмный Апостол и господин, выйдет из ”Буревестника”.

Лицо Корифея помрачнело.

«Господин, — с ненавистью подумал он, — щенок не должен был подняться так высоко. Убил бы этого недоноска еще давно, на луне Калите, если бы Ярулек меня не удержал...»

На вершине рампы появился Мардук. Кол Бадар невольно дёрнул силовыми когтями.

Тёмный Апостол 34-го Великого Воинства — третий предводитель, который обладал этим титулом, с холодным пренебрежением взирал на мощь 7-го воинства. Генетическое наследство благословенного Лоргара явно проявилось в его аристократически благородных чертах смертельно бледного лица. Не имеющий века, красный левый глаз пополам разрезал узкий зрачок. За спиной свисала длинная сложная коса гагатово-чёрных волос.

На плечи наброшена тяжёлая меховая накидка, а на поясе тяжёлой цепью закреплён сливочного цвета табард.

Покрытый орнаментом и сильно переработанный красный силовой доспех – внебрачный отпрыск брони разных эпох, начиная сегментированными наголенниками Mkll ”Крестовый Поход” и заканчивая укреплённым штифтами левым наплечником эры MkV. На каждом сантиметре вручную выгравированы письмена. На наручах и наколенниках высечены сотни тысяч слов – литании, послания и извлечения из Книги Лоргара. Третья книга Тенет Ненависти была полностью выгравирована на левом наруче, а наплечники обвивали десятки святых пассажей и псалмов. Клочья выдубленной кожи с посланиями и глифами были закреплены на доспехе печатями из кровавого воска с рунным клеймом.

В руках Мардук нёс святой крозиус арканум. Чтимый артефакт, который освятили кровью шавок Жиллимана, представлял собой мастерски сработанное оружие и священный символ мощи, внушающей благоговейный трепет.

Мардук властно перебросил накидку на плечо и начал спускаться по штурмовой рампе ”Буревестника” на посадочную палубу. В шаге позади от него следовали два других воина в силовых доспехах.

По левую руку с грацией мечника шагал Буриас. То был генетически родившийся в последние дни Великой Войны жестокий показушник. Чёрные волосы были собраны в пучок и свисали до пояса, а обе руки были заняты святой трёхметровой иконой 34-го. На мучительно прекрасном лице Несущего Икону не было пятен или шрамов: Буриас был одним из одержимых, и его регенеративные способности впечатляли.

Другого Кол Бадар знал хуже. Являя собой резкую противоположность Несущему Икону, он был ниже и сложен плотнее, чем большинство воинов легиона, а широкое лицо выглядело месивом шрамовых тканей. Потупленные глаза запали глубоко под выступающие брови, что вместе с генетическим наследием придавало воину животный облик. Череп почти просвечивал сквозь гладко выбритую кожу головы, покрытую неровными шрамами и утыканную проводами. Чёрная борода была связана в одну узкую косу, свисавшую до половины бочкообразной груди. Поверх лишенного украшений доспеха была надета простая чёрная ряса. Руки — спрятаны в тяжёлых рукавах. На спине висела двуручная силовая булава, а на поясе покачивалась обвитая цепями и запертая на замок книга.

Кол Бадар сражался бок о бок с Мардуком, Буриасом и остальными членам Воинства во времена Великой Войны, но Первый Аколит Ашканез лишь недавно присоединился к 34-ому. Его послужной список впечатлял, но Кол Бадар ещё не бился вместе с ним на поле боя, а лишь там ковалось истинное братство...

Ашканез пребывал в Воинстве с той поры, как семь стандартных недель назад они покинули демонический мир Сикарус. Совет счёл, что в 34-ом не было подходящего кандидата и назначил Мардуку Первого Аколита.

— Какой милый спектакль устроил для нас Экодас, — Мардук оглядел безмолвные ряды Несущих Слово. — Что за бесхитростное напоминание о его силе.

— И едва ли необходимое, — сказал Кол Бадар, — В конце концов, он – один из Совета.

Лишь восемь персон заседали в Совете Сикаруса – святом правящем органе, который в отсутствие Лоргара направлял Несущих Слово, власть и могущество каждого тёмного кардинала были велики.

— Устрашение в его характере, — проворчал Мардук.

С рёвом двигателей другой шаттл прорвал мерцающее интеграционное поле посадочной палубы. Ряды орудий выпирали из-под тупого носа сильно модифицированного корабля, а за корпус цеплялись дрожащие остатки варпа — полупрозрачные, полуразумные сферы имматериума, которые пульсировали внутренним светом.

— Тип ”Кадавр”, — Кол Бадар взглядом оценил новоприбывший шаттл, — 18-е Воинство.

— Сарабдал, — добавил Буриас.

— Тёмный Апостол Сарабдал, Несущий Икону, — поправил Ашканез.

Буриас зарычал и двинулся на недавно назначенного Первого Аколита, но тот остался неподвижным, не желая противостояния.

Грузовая рампа старого шаттла типа ”Кадавр” разделилась на четыре секции и со скрипом обрушилась на палубу. Из багровых теней кабины с дымящими кадильницами вылетело трио мертвецки выглядящих херувимов, чьи толстые детские лица исказились в гротескных усмешках. Их глаза были зашиты перекрёстными швами. Херувимы зарычали, обнажив крохотные иглы-зубы. Затем они начали серию пике и резких поворотов, дабы возвестить о пришествии своего владыки.

Тёмный Апостол Сарабдал выступил из шаттла и окинул взглядом пещеру посадочного отсека. Он нёс тяжёлый кольчужный плащ и доспех, который вручную изваяли в подобие лишенной кожи мускулатуры. Резко выступали все вены, связки и сухожилия.

Сарабдал зашагал навстречу Мардуку, его свита последовала за ним. Мардук в сопровождении своего окружения встретил его на полпути.

Оба Тёмных Апостола остановились, оценивая друг друга, а затем шагнули вперёд и обнялись как равные братья. Более высокий Сарабдал наклонился, чтобы поцеловать Мардука в обе щеки. Кожу защипало, когда к ней прикоснулись жгучие губы Тёмного Апостола.

— Мардук, о тебе высоко отзывался брат Эреб, — хрипло прошептал Сарабдал.

Мардук склонил голову, принимая комплимент.

— Милорд, — прошептал Ашканез, и Мардук обернулся, чтобы увидеть направлявшееся к ним подобное скелету существо.

Губы Темного Апостола скривились при виде киберорганической твари. Четыре механических насекоподобных руки торчали из раздутого брюха и рывками толкали существо вперёд. Тонкие как кости руки были широко разведены в совершенно искреннем приветственном жесте. Губы существа были отсечены, отчего на рту навеки застыл трупный оскал. Из затылка торчали похожие на шипы сенсорные антенны, а жужжание информационного потока вырывалось из приёмников в изменённой гортани.

Кривляясь, мерзкое существо остановилось перед Тёмными Апостолами и сделало неловкий поклон, запрокинув голову вперёд. Оно выпрямилось и начало говорить, но журчащие из безгубого рта слова не были связаны с безумной артикуляцией челюстей.

— Добро пожаловать, братья 34-го и 18-го, на ”Круциус Маледиктус”, — затараторила тварь. — Великий Апостол Экодас, да будет благословенно имя его, сожалеет, что не может поприветствовать вас, но скромно просит последовать за сим скромным полумеханическим субъектом в его зал для аудиенций.

— Великий Апостол Экодас? – переспросил Мардук.

— Какое высокомерие! – вскипел Сарабдал и с отвращением сплюнул на палубу. Густая лужица чёрной слюны начала разъедать пол отсека, шипя и выпуская пар.

Полумеханическое отродье поклонилось и раздражительно дёрнулось.

— Позволь мне оторвать ему голову, — прошептал Кол Бадар, и Мардук улыбнулся.

— Охотно, в зависимости от хода конклава.

— А можно сейчас? – спросил Буриас, когда существо с ногами насекомого глупо ухмыльнулось.

— Пойдём, — сказал Сарабдал. — Давайте покончим с этим.

Глава вторая

Облачённый в полные парадные регалии префект Верен стоял в центре Площади Победы под палящим солнцем и ждал прибытия Белого Консула.

За его спиной стояли по стойке смирно четыре тысячи солдат Боросского 232-го. Синие гордые королевские знамёна обвисли в неподвижном воздухе. Рядом с гвардейцами находились служебные вспомогательные машины полка: БТР ”Химеры”, разведывательные ”Часовые”, тягачи ”Троянец”.

За подразделением на высоте почти четырёх тысяч ступеней вздымалось огромное здание из белого мрамора – Храм Глориатуса. Парящий пик венчала великолепная золотая статуя Императора.

Верен в абсолютной тишине стоял рядом со своими старшими офицерами и штабным персоналом.

Могучий телом префект был эпитомом боросской породы, прекрасным солдатом и офицером. Его глаза были суровыми и голубыми как лёд. Кожа глубоко загорела. Нос был сломан раз десять и неудачно выровнен, а волосы цвета песка по-уставному коротко подстрижены.

Верен тяжело сглотнул, когда на него обрушился свет двух солнц. Он почти забыл, насколько безжалостным может быть лето Бороса Прима. Ведь префект не был на родине десять долгих лет. Верен позволил себе восхититься величием раскинувшегося перед ним города.

Сирена Принципал была сверкающим городом-бастионом, который в каждом направлении тянулся до горизонта, из белого мрамора и подстриженных лесопарков. Она была домом для более чем восьми миллионов горожан, каждый из которых добровольно прослужил в гвардии или СПО по-крайней мере одну пятилетку, и являлась одним из величайших городов Бороса Прима и всего подсектора Боросские Врата.

Идеально симметричные бульвары стометровой ширины, вдоль которых шли ряды огромных статуй имперских героев и чтимых святых, тянулись мимо колоссальных архитектурных чудес, которые были наполнены колоннами, арками и сверкающими алебастровыми скульптурами. Обсаженные деревьями мостики выгибались между парящими коллегиями схолы прогениум и церковными палатам храмов, а десятки тысяч покорных долгу граждан сновали туда сюда, спеша на лекции или работу. Общественные транспорты беззвучно змеились по изгибающимся акведукам и проносились мимо громадных кафедральных соборов, которые тянулись к небесам в молитве Богу-Императору. Каждый день миллионы венков и жетонов в форме аквилл возлагали у подножий сотен великих монументов, которые были воздвигнуты по всему городу в память великих побед и в честь павших героев.

Город делили пополам сверкающие крепостные стены. Они были отнюдь не властно гнетущими, но скульптурными шедеврами классического дизайна, к чьим бокам вздымались плавно изогнутые контрфорсы.

У подножия городских стен раскинулись пышные сады экзотических цветов и широколистных кустарников, которые питали подземные гидропоники. В каждом районе в окружении травянистых парков находились фонтаны с херувимами, из губ которых били струи воды.

Солнечные лучи ярко сверкали на шлемах и лазерных карабинах тысяч тренированных подразделений СПО, которые маршировали на вершинах стен. Голубые плащи, которые носили все подразделения боросских гвардейцев и СПО, ярко выделялись на фоне девственно-белого камня. Сирена Принципал гордилась примерно пятнадцатью миллионами постоянных солдат; гвардейцы были шестой частью населения, как и везде на Борос Прима. Это было редкостью для имперских систем.

Весь город был сплавом простой красоты и практичности, формы и функции; элегантным и чудесно спроектированным метрополисом, который, в сущности, был могучей и созданной по плану гения цитаделью, причём такой, в которой населению было приятно жить.

Сирена Принципал была воплощением всего, что было дорого жителям Бороса Прима: силы, решительности, порядка, изящества и благородства.

Взор Верена обратился к небесам, к далёкой тени Крона. Сколь бы мощными не были наземные защитные сооружения Бороса Прима, истинная сила планеты была в колоссальном звёздном форте, который вращался на орбите.

Ощетинившаяся орудиями цитадель размером с небольшую луну, Крон, была самой крупной космической станцией во всём Сегментуме Обскурус. Этот вечный часовой одновременно приносил покой жителям Бороса Примы и постоянно напоминал об имперской власти, ибо был троном правителей системы: Консулов.

Белые Консулы правили щедрой рукой, и жители системы Борос – всех восемнадцати населённых планет и двадцати колонизированных лун и астероидов – наслаждались свободами и уровнем жизни, о котором во многих регионах Империума даже не мечтали. Гражданские беспорядки были практически неслыханной вещью.

Боросом правили два Консула – Проконсул Осторий и его Коадъютор Аквилий. Они были высшей властью во всех политических и военных вопросах, к которой большинство населения планеты относилось с благоговением, граничащим с поклонением. Подобная набожность официально не поощрялась, но и не запрещалась – ибо разве не были созданы Консулы по образу самого Бога-Императора?

Проконсул и его соправитель были ответственны примерно за четыреста миллиардов имперских граждан, а также за безопасность практически всего подсектора Боросские Врата.

Верен разглядел несколько силуэтов, которые приближались со стороны звёздного форта и сверкали подобно падающим звёздам, и вытянулся по стойке смирно. Он уже слышал реактивные двигатели, которые с воем ворвались в атмосферу, а звук нарастал с далёкого гула до рёва, что разрывал уши.

Из ослепительного сияния солнца вырвались три ударных самолёта, которые крылом к крылу летели в плотном построении. Верен узнал проворные истребители ”Молния” по изогнутому носовому профилю и отличительному вою.

Легко рассекая воздух, они спикировали и пронеслись над головами солдат боросского 232-го. Их путь устилали инверсионные следы из белого тумана. Истребители прошли прямо над головами и резко разделились, перейдя в широкое построение. Мгновение спустя на собравшихся солдат обрушился порыв жаркого вытесненного воздуха, растрепав капюшоны и знамёна.

Вой ”Молний” стих и сменился резонирующим гулом более крупных двигателей. Минуту спустя в поле зрения появились вертолёты ”Стервятник”, чьи крылья тянули вниз цилиндрические ракетные установки и автопушки. Они эскортировали небольшой шаттл ”Аквила”. ”Молнии” сделали ещё один заход, а затем взмыли и исчезли из виду.

”Аквила” блистала золотом, и Верен прищурился от отблесков её металлической кожи. Повернув к земле направляющие двигатели и выпустив посадочные устройства, шаттл и его вертолётный эскорт опустились на сверкающую белую парадную площадь в двадцати метрах перед легатом и его офицерами.

Они гладко коснулись земли, и ещё до того, как смолкли двигатели, золотая ”Аквила” начала опускать своё пассажирское отделение.

— ‘И узрите Ангела Смерти, что шагает среди нас’, — тихо процитировал легат. Верен знал, что слышал эту строчку в годы обучения в схоле прогениум, но не мог вспомнить, какой писец её написал.

Все мысли о древних поэтах и их эпосах были забыты, когда противоударная дверь пассажирского отделения ”Аквилы” скользнула в сторону с шипением выравнивающегося воздушного давления.

В дверях появился огромный силуэт, столь большой, что ему пришлось пригнуть голову, чтобы выйти из посадочного аппарата. Воитель выпрямился в полный рост лишь тогда, когда ступил на парадное поле, и глаза Верена расширились.

Префект знал, что Консулы большие – он видел бесконечные видеозаписи их публичных выступлений, а фрески и статуи Астартес окружали гвардейца всю жизнь – но к их размеру его не подготовило ничто. Воитель был настоящим великаном.

Космодесантник был закован в тяжёлый латный доспех, столь же белый и безупречный, сколь и мрамор Сирены Принципал. Он был выше Верена на две головы. Огромные наплечники защищали громадные плечи Консула, на нагруднике которого блистал двуглавый орёл. Поверх силового доспеха был надет королевский синий табард, который украшала орлиная голова – геральдическая эмблема Белых Консулов. Её кайма была вышита тонкими нитями серебра. Верен узнал в космодесантнике коадъютора Аквилия.

Голова соправителя была обнажена, а широкое лицо было молодым и уверенным. Консул зашагал навстречу легату 232-го, держа шлем под рукой. Верен поборол порыв попятиться.

— ‘И страх воплотился в имени его’, – услышал префект шепот легата.

Коадъютор замер в нескольких шагах от командира подразделения и его свиты. Он пристально посмотрел на легата с непроницаемым выражением бесцветных глаз на суровом лице.

— Цитата из Светона, — заговорил космодесантник. Голос, отметил Верен, был глубже, чем у обычного человека. Впрочем, это соответствовало размерам, — ”Ин Номинэ Глорифидэ”. Седьмой акт?

— Девятый, — ответил легат.

— Конечно, — Аквилий склонил голову в знак уважения. Дискуссия о классической литературе была последней вещью, которой ожидал Верен.

По резкому приказу солдаты Боросского 232-го с идеальной синхронностью отдали честь проконсулу. Космодесантник ответил на салют. По второму приказу полк вновь застыл по стойке смирно.

Одетый в мантию адепт Министорума, чью левую половину лица скрывала паутина аугментики, подошёл к Белому Консулу. Паривший над его плечом серво-череп зажужжал нечёткий инфокод.

— Легат Катон Мерула, 232-ой Полк, Имперская Гвардия Бороса Прима, отозван с линии фронта Иксксус IX в Фраксийском Походе под руководством лорда-командора Тибульта Горацио, — произнёс речативом из полупоклона адепт, который протянул руку в сторону командира подразделения. Его пальцы были игловидными механизмами, которые жужжали от выгружающейся информации, — Месяц перевооружения, перекодирования и рекрутирования перед возвращением на линию фронта. Статус исполнения: XX.V.II.P.C.IX.

Адепт обернулся к коадъютору и принизил себя, упав на одно колено и склонив голову к земле.

— Лорд Гай Аквилий из 5-ой Роты Белых Консулов из Адептус Прэсис, Дюкс Милитари, Коадъютор Бороса Прима, — изрёк монотонным голосом адепт, — Да восславиться Бог-Император.

— Да восславится, — прошептал легат.

— Да восславится, — сказал коадъютор Аквилий.

— Для меня честь обращаться к вам, сыны и дочери Бороса, — начал коадъютор, чей звучный голос легко достигал ушей каждого солдата 232-го без всяких вокс-усилителей.

— Проконсул собирался выступить сам, но ему помешали прибыть государственные дела, — сказал Аквилий, — Надеюсь, что вас не разочаровало моё присутствие.

Верен знал, что все солдаты 232-го ничуть не разочарованы. Лишь немногие из них когда-либо видели космодесантников, да и то издалека.

— Я робею в присутствии таких благородных воинов, как вы, — продолжал коадъютор, — Вы делаете всё, что я прошу от вас, даже больше, и я верю, что так будет и дальше. Я салютую вам, мужчины и женщины прославленного 232-го!

Адъютант Аквилия шагнул вперёд с покрытым изысканным орнаментом полковым знаменем. Золотая аквила сверкала на древке над резной крестовиной из кости. Само знамя было плотно свёрнуто и скреплено запонками. Адъютант припал на одно колено и протянул знамя командиру 232-го, который жестом приказал молодому офицеру, полному благоговейного страха аквилиферу полка, выйти вперёд и забрать знамя.

— С великой печалью узнал я о потере штандарта 232-го во время Даксийского Наступления на Фраксии Минор, — сказал Аквилий, — Я приказал своим личным оружейникам создать замену. Да послужит она подразделению верой и правдой.

После воодушевляющего кивка легата молодой аквилифер начал дрожащими руками вытаскивать запонки из знамени. Он поднял его высоко в воздух, чтобы знамя развевалось. Открылся гобелен такой красоты, что среди солдат раздались восхищённые вздохи. Чудесный образ крылатой святой мученицы Амелианы – официальной покровительницы подразделения – был выписан золотыми и серебряными нитями на голубом фоне. В верхнем левом углу была полковая эмблема и символы сорока походов долгой истории подразделения. На тыльной стороне знамени серебряными нитями были написаны имена каждого легата, который вёл подразделение в битву — всех трёхсот семидесяти четырёх.

Верен не знал, чего точно ждать при встрече с одним из чтимых Консулов лицом к лицу, но точно не ожидал подобной скромности от того, кто был настолько выше простых гвардейцев.

Следующие несколько минут промелькнули, пока коадъютор знакомился по имени с каждым офицером 232-го. Внезапно Белый Консул встал перед Вереном. Немногие люди были выше префекта, но тот ощутил себя ребёнком, когда посмотрел в широкое лицо Аквилия.

Коадъютор протянул руку, и они с Вереном пожали друг другу предплечья. Это было всё равно, что рукопожатие со статуей. Префект ощутил чудовищную силу хватки космодесантника.

Наконец, Белый Консул отдал честь 232-ему и зашагал обратно в шаттл. Охваченный благоговением Верен наблюдал, как ”Аквила” возносилась к ”Крону” подобно ангелу, который возвращался на небеса.


На борту ”Аквилы” брат Аквилий барабанил пальцами по подлокотнику, — Где проконсул?

— Увы, я не могу сказать, коадъютор, — произнес сильно аугментированый помощник Аквилия. Соправитель глубоко вздохнул.

— Знамя было хорошим штрихом, — произнёс он секунду спустя.

— Я думал, что оно подойдёт, коадъютор. Полагаю, что его оценили.

— Да. Благодарю.

Белый Консул пристально смотрел сквозь иллюминатор на заполнившего вид ”Крона”.

Даже с расстояния в несколько сотен километров станция была колоссальной. По сравнению с ней золотой шаттл был совершенно незначительным. Аквилий видел в доках форта десяток кораблей имперского флота класса эсминец и выше. Даже два линейных крейсера боевой группы Хекс, ”Виа Люций” и ”Виа Крурий”, казались карликами по сравнению с ”Кроном”, хотя в длину были больше трёх километров.

— Хотели бы вы, чтобы я показал вам оставшееся дневное расписание, коадъютор?

Взор Аквилия задержался на широких посадочных палубах и рядах орудийных батарей, которые усеяли закрытые мощными щитами бока станции.

— Коадъютор? – спросил слуга, протягивая космодесантнику инфо-планшет.

Аквилий отвернулся и кивнул.


Два часа спустя, когда его разум онемел от встреч с бюрократами и адептами Министорума, брат Аквилий шёл по ярко освящённому коридору в глубине звёздного форта ”Крон”. Он остановился и прижал ладонь к матово-чёрной сенсорной панели. Противоударные двери с шипением распахнулись, и Аквилий вошёл в тренировочные залы.

В воздухе повис тяжёлый запах пота и озона.

Аквилий остановился у третьей и единственной занятой камеры. Он покосился на экран инфопланшета командной кафедры и скривился.

Из камеры раздался высокий визг энергетического разряда, когда был выпущен тренировочный сервитор.

Воин внутри двигался с неуловимой смесью мощи и грации. Каждый взмах перетекал в парирование нового удара, а каждый выпад был точным и смертельным. Он проявлял изумительную экономию движений без лишней показухи или экстравагантности. Воин сражался боевым щитом и мечом, а его голова взмокла от пота. Воителя окружали четыре боевых сервитора, чьи безликие головы и стремительные тела мелькали за гудящими щитовыми устройствами. Руколезвия раскали воздух, когда машины пытались попасть по величавому мечнику. Тренировочные сервиторы атаковали, словно единое целое, ибо были запрограммированы дополнять друг друга.

То были отнюдь не туповатые протокольные киборги, но неистовые боевые образцы, чью агрессию усиливали стимуляторы и инжекторы ”Гнева”.

Аквилий знал, какие повреждения могут нанести эти хлёсткие руколезвия – отнюдь не мало шрамов принесли ему их прикосновения – и взирал на проконсула со смесью уважения, благоговения и разочарования.

Лишь двадцать один месяц назад брат-ветеран Кассий Осторий был Ротным Чемпионом 5-ой. Он занимал этот пост сорок семь лет, а за триста тридцать четыре года до этого был зачислен в ряды Белых Консулов.

Аквилий был вне себя от радости, когда впервые услышал, что он будет служить коадъютором брата-ветерана Остория. Кассий, который родился в Ультрамаре и был одним из самых уважаемых воинов Белых Консулов – возможно, что лучшим мечником – был идолом Аквилия, когда тот поднимался от скаута-новобранца до полностью оперившегося боевого брата.

За последние месяцы этот энтузиазм значительно спал.

С завидным мастерством Осторий отразил боевым щитом рубящий удар. Обернувшись, он парировал второй и третий удары, которые пришли с разных углов, и резанул мечом по лицу одного из тренировочных сервиторов. Щит отметил удар электрической вспышкой, и обесточенный сервитор неловко отшатнулся.

Осторий продолжал движение к следующему сервитору. Он свершил совершенный выпад в грудь, а затем обернулся и припал на одно колено, чтобы выполнить потрошащий выпад в третьего, чей клинок промелькнул в нескольких сантиметрах над головой Остория. Последний из активных сервиторов шагнул навстречу проконсулу, который поднялся на ноги. Уйдя в сторону от неистового удара, он сделал выпад в шею. Удар был отражён, а сервитор, чьи рефлексы и силу увеличивали скопления сервомускулов, прыгнул вперёд.

Ловким круговым движением меча Осторий отбил оба клинка, которые укололи его в грудь, и напрягся, сместив вниз центр тяжести. Проконсул пригнулся и ударил плечом в поясницу сервитора. Тяжёлый киборг оторвался от пола и отшатнулся назад. Осторий обезвредил машину мощным ударом в голову.

— Остановить бой, — произнес проконсул, прежде чем сервиторы вновь активировались. Он подошёл к стенке тренировочной камеры и положил меч и боевой щит на стойку для оружия. Вытерев рукой мокрую от пота голову, он оглядел ряды оружия, прежде чем выбрать тяжёлую двухлезвийную секиру. С одной стороны она заканчивалась топором, а с другой – изогнутым клинком-полумесяцем. Осторий сделал несколько ловких взмахов, проверяя вес и баланс.

— Брат, ты пришёл потренироваться? – сказал проконсул, хотя он уделял Аквилию мало внимания, продолжая пробные взмахи секирой.

— Нет, проконсул.

-Ты пришёл, чтобы посмотреть на мою тренировку? – Осторий в первый раз взглянул через камеру на Аквилия. Левый глаз был аугментическим, а несколько шрамов рассекли его губы в уродливый оскал. Левое ухо было заменено внутренней аугментикой. Проконсул выглядел жестоким воином, гнетущим и внешностью, и поведением.

-Нет, проконсул, — Аквилий всегда чувствовал себя таким молодым и неопытным при встрече со старшим проконсулом и боролся с жаром, который проступал на щеках, — Я пришёл проверить, всё ли в порядке – дипломатично сказал соправитель, — Вы не были на инспекции этим утром. Я решил узнать, в чём дело.

— Возобновить бой, угроза восьмого уровня, — приказал Осторий.

Четыре тренировочных сервитора вновь задёргались и окружили проконсула.

— У меня есть другие дела, — ответил тот, перекрикивая механическое жужжание сервиторов.

Аквилий посмотрел на экран инфопланшета командной кафедры.

-Ты тренировался семь часов двадцать минут.

— Коадъютор, боевой брат не может тренироваться слишком много, — проворчал Осторий.

Молодой Белый Консул рассвирепел от намёка.

— Я тренируюсь столько часов, сколько оговорено в кодексе, — произнес он, — Я бы тренировался больше, если бы не дела и обязанности моего положения.

Осторий крутанулся, подкосив ноги одному сервитору, а затем тяжёлым ударом по голове поверг наземь другого.

— Я счёл, что ты способен провести утреннюю инспекцию без меня, — проконсул парировал быстрый удар, а затем ударом тяжёлого сапога отшвырнул сервитора прочь, — Или моя вера в тебя была неуместной?

Аквилий прикусил язык, приняв выговор без жалоб.

— Проконсул, есть дела, которые требуют вашего внимания, — коадъютор скромно смотрел на инфопланешет в руках. Ему пришлось повысить голос, чтобы быть услышанным сквозь нарастающий гул в тренировочной камере, — В течение следующих двух часов ещё девять подразделений вернётся из Фраксийского Скопления – шесть пехотных, два бронетанковых и одно артиллерийское. Есть военные депеши из Ассамблеи, которые требуют вашего внимания, и вклады из конгломерата Даксийских Лун. Эмиссары Механикус из Грифоньей Твердыни, которые ждут…

— Аквилий, — рявкнул Осторий, повергая последнего соперника серией резких выпадов.

— Да, проконсул? – Аквилий поднял глаза от планшета.

— Не сейчас.


Когда Аквилий вышел, Осторий тяжело вздохнул. Он знал, что его мрачное настроение никак не было связано с коадъютором. Аквилий лишь исполнял свой долг – у Остория не было права его унижать. Фактически, такого права быть не могло, ведь это он, как проконсул, должен был учить Аквилия.

Не в первый раз Осторий задался вопросом, почему его разлучили с любимой 5-ой ротой и направили в систему Борос. Каждый боевой брат служит коадъютором несколько лет после того, как поднимается над уровнем неофита, но лишь немногих ветеранов избрали в проконсулы. Быть избранным было великой честью и отбором тех, кто вынашивал амбиции стать сержантом или капитаном. Но это не было тем, чего хотел Осторий.

Он не желал быть сержантом, а тем более капитаном. Осторий был обычным воином и не хотел стать чем-то большим. Осторий всегда желал лишь быть ротным чемпионом 5-ой, чьим долгом была защита капитана в гуще боя. Этому его учили, и в этом Осторий преуспел, а не в управлении некой богатой системой-бастионом или попытке стать подходящей моделью поведения для молодого Белого Консула.

Осторий поднял с оружейной стойки тяжёлый двухголовый молот.

— Возобновить бой, угроза девятого уровня.

Тренировочные сервиторы вновь активировались.

Тридцать лет, подумал Осторий. Тридцать лет были ничем в жизни космодесантника.

Но Кассию они казались вечностью.

Глава третья

Вздымающийся почти на пятьдесят метров в высоту наблюдательный портал Санктум Корпус давал беспрепятственный обзор ”Круциус Маледиктус”. Построенный в виде замка корпус громоздкого линкора казался городом — целым районом Сикаруса, который оборвал корни и взлетел. Над корпусом вздымались десятки служащих контрфорсами кафедральных соборов, которые чередовались со шпилями, сверкающими куполами и гротескными статуями. Многослойные ряды защитных батарей и орудийных турелей, полускрытые за десятиэтажными альковами, выступали из бортов подобно ощетинившимся шипам.

Линкор пробивал себе путь сквозь бурлящее безумие варпа, рассекая чистую субстанцию Хаоса широким черепом-носом. Несколько других кораблей искупительного крестового похода можно было разглядеть по левому и правому борту, хотя нематериальное измерение размывало очертания их древних корпусов. Демоны всех форм и размеров плыли в кильватере – вечно изменяющийся инфернальный эскорт.

Когти скреблись по внешней стороне наблюдательного портала, а липкие подобные языкам протуберанцы облизывали поверхность. Стая катартов пронеслась мимо на оперённых белых крыльях, ангельских и сияющих изнутри. Лишь в эфире они появлялись в истинной форме. Приходя в реальный мир, катарты представали бескожими гарпиями, а не прекрасными, элегантными и смертоносно очаровательными существами.

Но даже величественный вид варпа во всей его инфернальной славе не мог заглушить раздражение и растущий гнев Мардука.

— Это оскорбление, — проворчал Тёмный Апостол Белагоса на другой стороне зияющего зала Санктум Корпус, озвучивая мысли Мардука, — Он слишком далеко зашёл.

Белагоса был высоким и худым. В жесте исступлённой веры Апостол 12-го Воинства вырвал свои глаза много веков назад. Но всё равно он обернулся прямо к Мардуку. Эти пустые глазницы были отнюдь не слепы, а кровавые слёзы стекали по щекам.

— Терпение, брат, — заговорил Анкх-Илот – Тёмный Апостол 11-го Воинства. Он хрипло шептал из-за шипастого аналоя своей кафедры, — Я уверен, что Великий Апостол Экодас не станет...

— Великий Апостол, — сплюнул Сарабдал. Святой предводитель 18-го Воинства стоял со скрещенным руками, — Экая спесь. То, что его волнуют подобные мелочи – оскорбление всего нашего ордена.

— Сам Хранитель Веры, достопочтенный Кор Фаэрон, даровал сей титул ему, почтенный брат, — ответил Анкх-Илот.

Тёмный Апостол Анкх-Илот был суровым воином, в чей лоб была вбита пугающая шипастая чёрная металлическая звезда Хаоса Восславленного, а плоть являлась живым холстом для мерзких святых ритуалов. Многочисленные порезы и рубцы были воспалёнными свидетелями ритуального самобичевания. Под новыми ранами проступали старые шрамы. Мардук предположил, что Тёмный Апостол натирает нанесённые себе увечья ядовитыми мазями и бальзамами, чтобы препятствовать регенеративным способностям физиологии Астартес, ибо многие раны был свежими и открытыми. Подобное не было редкостью в легионе.

— Он может звать себя, как хочет, — сказал Белагоса и жестом показал на пустую кафедру Экодаса, — Но когда же достопочтимый Великий Апостол озарит нас своим присутствием?

Трибуна Экодаса была окружена балюстрадами и шипастыми ограждениями. Она была гораздо больше, чем у остальных Апостолов, и занимала господствующее центральное положение в Санктум Корпус. Удерживаемая на подобных скелетам арках трибуна выступала на тридцать метров из стены напротив громадного наблюдательного портала и давала беспрепятственный вид на низшие трибуны. Пасти вырезанных под кафедрой уродливых горгулий изрыгали облака ладана.

Восьмиугольный зал Санктум Корпус был вертикальной шахтой, которая падала во тьму. Он тянулся более чем на километр от дна до потолка и пробивал себе путь через центр могучего линкора. Кафедры Апостолов были почти на самой вершине – всего лишь в пятидесяти метрах от красного стеклянного купола. Они нависали над казавшимся бездонным разломом на подобных позвоночникам колоннах, которые находились в углах зала.

Хотя зал был восьмидесяти метров в диаметре, высота и глубина делали Санктум Корпус гнетущим даже с зияющим наблюдательным порталом на передней стене. Вдоль стен шли ряды книг, кодексов и святых писаний в кожаной обложке.

Десятки миллионов святых работ были забиты в альковы или сложены на полках без всякого подобия порядка или связи. Древние пыльные тома, полные поучений и писаний Лоргара, были свалены в опасные груды, а десятки тысяч анналов и святых текстов были втиснуты в каждую щель. Все были оплетены в кожи людей и ксеносов всех оттенков и структур. Многие из бесценных книг были написаны перьями прозелитов писцов-рабов в незапамятные времена на Колхиде задолго до начала Великого Крестового Похода, ещё до того, как на Колхиду прибыл благословенный примарх Лоргар, даже до возвышения лицемерного, лживого Ложного Императора.

Свежие книги постоянно добавляли к головокружительному собранию знаний и мудростей легиона. Новые тома были полны свежих поучений и благочестивых писаний. Помимо Сикаруса, скрипторум ”Круциус Маледиктус” был величайшим вместилищем святых учений Несущих Слово во вселенной.

Омерзительные сервиторы-архивисты, иссохшие кадавры, которых удерживали на весу гудящие суспензорные импеллеры, парили туда-сюда между бесконечными рядами святых книг, заботливо опекая свои наделы.

Огромные, подобные паутине арки тянулись между книжными шкафами к сводчатому потолку над конклавом Апостолов. В эти арки вплавили десять тысяч скелетов, скрепив их искажённые позвоночники мрамором. Черепа были запрокинуты назад в бессловесной агонии, а костлявые руки подняты вверх в молчаливом призыве к богам. На открытых ладонях стояли толстые свечи из кровавого воска. Двадцать тысяч мерцающих языков пламени отбрасывали свет на собравшихся.

— Я уверен, что Великий Апостол Экодас не заставит нас ждать долго, — сказал Анкх-Илот.

— Достаточно долго, что впечатлить нас своей властью, — произнёс Мардук.

— Едва повышенный Первый Послушник уже судит о почтенном члене Совета, — зашипел Анкх-Илот, сердито смотря на Мардука через открытое пространство Санктум Корпус.

— Лучше видеть вещи такими, каковы они, чем слепо принимать их, — произнёс Сарабдал.

— Что ты имеешь в виду? – спросил Анкх-Илот.

— Я имею в виду, — проворчал Сарабдал, — Что наш младший брат-апостол говорит то, что думаем мы все. Мне начинают надоедать игры Экодаса.

— Я уверен, что достопочтенный Великий Апостол не желает прогневить своих верных братьев-апостолов, — сказал Анкх-Илот.

— Всё такой же подлиза, — сказал Белагоса, — Ты столь трогательно пресмыкаешься у ног Экодаса.

— Ты не заставишь меня нарушить перемирие Санктум Корпус, — произнёс Анкх-Илот, — В твоих словах нет ничего, кроме яда и желчи.

— Кое в чём брат Белагоса прав, — мягко сказал Сарабдал.

— О? Прошу, просвети меня, — сказал Анкх-Илот.

— Ты — марионетка, — сказал Сарабдал, — Всего лишь питомец Экодаса, а 11-ое Воинство – лишь продолжение его Воинства. Ты пресмыкаешься всякий раз, когда хозяин решает бросить тебе объедки.

В комнате воцарился глухой гул моторов-импеллеров архивных сервиторов. Белагоса широко ухмыльнулся, а Мардуку было трудно скрыть удовлетворение, когда кровь отхлынула от лица Анкх-Илота. Его свита притихла.

— Конечно, это не мои слова, — спокойно произнёс Сарабдал, словно не замечая, как разозлил Апостола 11-го Воинства, — Просто… Я это где-то слышал.

— Кто говорит так? – прошипел Анкх-Илот.

— Все знают, что ты – козёл отпущения Экодаса, — сказал Белагоса, наслаждаясь пламенным гневом Анкх-Илота.

Мардук слышал от Ярулека, своего бывшего хозяина и прошлого святого предводителя 34-го Воинства, о том, насколько подозрительным образом Анкх-Илот пришёл к власти. Ярулек сказал Мардуку, что в своё время Совет Сикаруса назначил Анкх-Илота Первым Послушником 11-го Воинства лишь по настоянию Экодаса. Меньше чем десятилетие спустя Анкх-Илот возвысился до Тёмного Апостола после того, как его предшественника убили при обстоятельствах, которые, по мнению многих, были делом рук Экодаса.

Мардук фыркнул от мысли о том, как он сам пришёл к власти.

— Тебя что-то умиляет, Апостол? – спросил Анкх-Илот с ядом в глазах. Его тело дрожало от ярости.

— Конечно же, нет, почтенный брат, — насмешливо сказал Мардук, — Подобные слухи, очевидно, явная клевета, ослабляют всех нас.

— Все мы знаем, что единственная причина, по которой твоё присутствие терпят в крестовом походе, — сплюнул Анкх-Илот, — заключена в том, что ты владеешь устройством, которое раскопал Ярулек. Будем надеяться, что оно будет достойно проблем.

— Первая вещь, которую ты сказал по делу, — произнёс Белагоса.

— Согласен, — сказал Сарабдал.

Мардук проглотил свой гнев.

— Дорогие братья, я сражался и истекал кровью, чтобы заполучить Регулятор Связей и раскрыть тайны, — Мардук пристально смотрел на трёх других Апостолов. Он вцепился в шипастое ограждение своей кафедры с такой силой, что мог её вырвать, — Десятки миллионов умерли, чтобы я его заполучил. Исчезли миры. Регулятор выиграет для нас войну, а когда это произойдёт, то я пожну плоды. Внемлите моим словам, что со временем вы все почтительно склоните передо мной головы!

Белагоса низко и раскатисто расхохотался. Казалось, что Сарабдала тоже развеселила вспышка.

— Ступай осторожно, Мардук, — предостерёг Анкх-Илот, — Апостол может быстро пасть, если не научиться уважать старших.

— Старших? – оскалился Белагоса, который быстро обратился к излюбленной цели, — И ты включаешь себя в их число? Возможно, что Мардук – всего лишь щенок, но я помню, что не так давно ты сам был скромным Первым Послушником, Анкх-Илот. Я даже помню время, когда тебя приняли в легион. И даже тогда ты был лишь самодовольным червём!

Холодные глаза Анкх-Илота повернулись к Белагосе. Его свита, что стояла в тени алькова за кафедрой, напряглась. Неуклюжий Корифей Анкх-Илота сжал руки в кулаки, а зарядные механизмы болтеров, встроенных в латные перчатки, с гулом активировались. Воин напоминал громадного примата со сгорбленной спиной и несоразмерно большими руками.

Почётный караул Белагосы ответил тем же, демоны в их телах напряглись, чтобы разорвать оковы, и ждали лишь ключевого слова хозяина, которое их освободит.

— Белагоса, ты слишком далеко зашёл, — прошипел Анкх-Илот, — Но я не нарушу мир конклава, как бы тебе этого не хотелось.

— Ты всё такой же трус, — сказал Белагоса.

— Довольно! – рявкнул Сарабдал, предвосхитив ответ Анкх-Илота, — Эта перебранка унижает нас всех.

Из четырёх присутствующих Тёмных Апостолов дольше всех возглавлял Воинства Сарабдал, которого возвысил до повелителя 18-го сам благословенный Лоргар. Воспитанный в скрипторумах Колхиды, Сарабдал был всего лишь ребёнком, когда он принял участие в жестоких Схизматических Войнах, которые раскололи Завет – доминирующий религиозный орден феодального мира. Впечатлённый фанатизмом подростка и его пылкими манерами, Лоргар взял мальчика под своё крыло и, воссоединившись с легионом, лично избрал его для введения в ряды Несущих Слово. Немногих Тёмных Апостолов уважали сильнее, чем Сарабдала, поэтому после его упрёка Белагоса и Анкх-Илот не нарушали торжественной тишины.

А внушительная мощь собралась в этом зале, — с тонкой улыбкой на губах подумал Мардук.

Четыре Тёмных Апостола повелевали пятью с половиной тысячами воинов Астартес. Вместе с мощью Великого Воинства Экодаса это число увеличивалось до девяти тысяч. И увеличивалось ещё сильнее, учитывая танки, дредноуты, демонические машины и штурмовые корабли пяти Воинств.

Их сопровождало более миллиона культистов Слова – мужчин и женщин с промытыми мозгами, которых согнали как скот на неуклюжие рабовладельческие суда. Эти жалкие ничтожества подвергались бесконечному потоку сводящего с ума варп-шума от парящих Диссонансов. Спустя годы и месяцы непрестанной какофонии их свободная воля и сопротивление разрушалось, и они становились истинными прислужниками Хаоса. Культистов, мало полезных тактически, гнали на орудия врага по минным полям или приносили в жертву их хозяева, но они шли на это добровольно.

Наконец, флот сопровождал огромный транспорт Легио Вультурус – мрачный корабль, который был вдвое больше ”Круциус Маледиктус”. Внутри его подобного пещере стазисного трюма покоился полный демилегио богов-машин: двадцать самых грозных боевых механизмов, которые когда-либо создавали на мирах-кузнях Механикус. Как часть Ордо Милитарис — крыла Коллегии Титаника, они сражались в практически непрерывной битве со времён начала Великого Крестового Похода. Легио Вультурус провозгласил свою верность Повелителю Войн Гору и обратил орудия на своих братьев посреди битвы, нанеся чудовищный урон Легио Грифоникус и Легио Викторум, уничтожив практически сорок боевых машин в одном непредвиденном сражении. Конкретно этот демилегио Вультурус сражался бок о бок с Несущими Слово с самого начала Крестового Похода, и многие в XVII легионе утверждали, что сам Эреб обратил их к делу Повелителя Войн.

— Это возмутительно, — проворчал Белагоса, — Если придётся ещё минуту ждать того, что Экодас озарит нас своим присутствием, то я...

Его речь оборвалась, когда распахнулись противовзрывные двери над господствующей трибуной, и оттуда повалили пар и маслянистый, пропитанный благовониями дым. Из открытого портала тяжёло зашагала процессия ветеранов в терминаторских доспехах. Они замерли на почтительном расстоянии, а Экодас вышел вперёд, чтобы занять своё место на подиуме.

Лицо древнего и весьма аугментированного Тёмного Апостола несло отпечатки тысячелетних войн, его черты были впалыми и морщинистыми. В его поведении не было ничего напыщенного или экстравагантного. Простая черная ряса свисала с широких аскетических пластин доспеха. Единственными украшениями были несколько нашейных амулетов. Мардук узнал характерный стиль шаманов-жрецов Давина в сих фетишах из кости и окровавленных волос, которые были повешены на нити из сухожилий. У Экодаса не было с собой оружия или церемониального посоха. Поговаривали, что он предпочитает не пачкать руки и приказывает подопечным сражаться в его битвах.

— Не смею перебивать тебя, — сказал Экодас, — Мне крайне интересно, что же ты хотел сказать.

Тёмный Апостол смотрел вниз на Белагосу чёрными глазами, в которых горел сдерживаемый гнев. Его внушительная свита, которая была гораздо многочисленней, чем у остальных Апостолов, продолжала входить вереницей в зал. Это было недвусмысленным проявлением воинской мощи.

У Белагосы лязгнули зубы.

Внимание Экодаса сместилось, и Мардук, когда на него обрушилась вся мощь взора Великого Апостола, поборол желание преклонить колени. Мардук сердито напомнил себе, что он – Тёмный Апостол Лоргара, который не должен кланяться никому, кроме самого Уризена. Затем он увидел в пылающих глазах Экодаса удовлетворение, и в душе у Мардука вспыхнул гнев – могучий и пылкий.

В гневе можно найти великую силу, — сказал Экодас, а Мардук вздрогнул, когда слова болезненно впились в его разум. Губы Великого Апостола не двигались, но Мардук слышал слова так, словно их произносили рядом, и мгновенно понял, что никто другой их не слышал.

Разум Апостола был подобен крепости. Иначе его бы захлестнула сокрушительная мощь варпа, а разум был бы разодран миллиардами смертоносных созданий, которые таились за пределами реальности. Со стенами, которые воздвигли века ментальных тренировок и кодирования, и парапетами, созданными из непоколебимой веры и абсолютной уверенности, разум Апостола был практически неприступен, но Экодас проломился прямо сквозь укрепления так, словно их не было.

Но, молодой Апостол, всегда направляй свой гнев на настоящего врага, — тяжело ударил голос Экодаса. Он продолжал пристально глядеть на собрата глазами, в которых горело пламя фанатизма, пока Мардук пытался отвернуться и восстановить самоконтроль.

Экодас разорвал контакт внезапно и болезненно. Мардук вцепился в ограждение кафедры, когда на него обрушилась волна головокружения. Он чувствовал себя физически выпитым до дна, а в голове зудела тупая боль.

-Милорд Апостол, всё в порядке? – Ашканез склонился и зашептал на ухо Мардука. Тёмный Апостол проигнорировал своего Первого Послушника и пристально посмотрел на Экодаса. Он был взбешен тем, что его застали врасплох, и Экодас так легко проломился сквозь ментальные укрепления.

Узнал ли Экодас нечто важное? Прознал ли он об обещании Мардука Эребу и о шокирующих подозрениях, которые были у Первого Капеллана?

Сомнительно, ибо самые одаренные псайкеры обычно могли прочесть лишь те мысли, которые были на поверхности разума в любом состоянии. И даже тогда было трудно найти нечто конкретное среди сбивающей с толку груды случайных образов и эмоций. Впрочем... Было невозможно узнать наверняка, что же увидел Экодас.

Мардук понял, что он недооценил Апостола. Он всегда считал Экодаса бесхитростным жрецом, кузнечным молотом, который всегда сокрушает своих противников в противостоянии, как на войне, так и в политике. Теперь Мардуку пришлось расстаться со своими предубеждениями.

— Так тебе нечего сказать, Белагоса? – внимание Экодаса вновь обратилось к другому Тёмному Апостолу. Кто знает, о чём они безмолвно говорили, — Брат, разве ты не хочешь мне ничего сказать в лицо?

— Нет, милорд, — наконец, сказал Белагоса, опустив взор.

Экодас бросил на Мардука взгляд, который был полон гнетущей властности.

Я – не твой враг, — прогрохотал его голос. Струйка крови вытекла из ноздрей Мардука.


Конклав был коротким и деловым. Корифей Экодаса, Кол Харекх, бегло прошёлся по окончательному плану штурма, говоря со спокойной властностью того, кто привык к повиновению.

На открытом пространстве между кафедрами апостолов зависла трехмерная голографическая проекция бинарной звёздной системы: цели гнева крестового похода. Изображение прерывалось мерцанием статики, а вспышки варп-помех периодически перекрывали визуальные данные, показывая визжащих демонов и другие жуткие образы.

Игнорируя аномалии, Мардук напряжённо всматривался в голографическую проекцию. Пока раскрывались детали атаки, он наблюдал, как крошечные планеты и луны бинарной звёздной системы медленно вращаются друг вокруг друга, лениво кружась вокруг сердца – двух солнц. Одно было массивным красным гигантом, который просуществовал по-крайней мере несколько миллиардов лет, а другое, убийца, являлось небольшим паразитом, который был раскалён добела.

Вокруг двух звёзд вращались двадцать девять планет, а также горстка крупных лун. Потоки информации проносились по экрану на аналое Мардука, отражая географию, население, защитные системы и индустрию каждой планеты, на которую он указывал. Восемнадцать планет были обитаемыми. Три из них от природы подходили основанным на углероде жизненным формам, а остальные были терраформированны, чтобы создать пригодную для жизни людей атмосферу. Население прочих колонизированных лун и планет существовало внутри обширных куполов, которые благодаря размерам имели собственный климат, внутри герметически запечатанных станций, куда закачивали рециркулируемый воздух, или подземных комплексов-лабиринтов.

Астероидный пояс тысячекилометровой толщины формировал внутри звёздной системы кольцо, которое делило её на внутреннее ядро и внешние миры. В ядре находилась большая часть населённых планет, а на небесных телах холодных внешних пределов располагалось лишь несколько изолированных шахтёрских и индустриальных станций.

— Боросские Врата, — произнёс Экодас, — арена для Конца Времён, судя по ”Рубрике Апокалиптика”. Десять тысячелетий Хаос пытался овладеть системой. Десять тысячелетий он был её лишён. До сих пор.

Пульсирующие красные иконы наложились на голографическую звёздную карту, показав варп-маршруты в систему и из неё.

Потоки информации текли по инфопланшету аналоя Мардука и меньшим терминалам, которые за его спиной занимал Кол Бадар. Иссохшие сервиторы, подключенные напрямую к контрольным веб-каналам, направляли постоянный информационный поток змеиными пальцами-щупальцами.

Информация, касающаяся системы и её обороны, была настолько точной, насколько можно было получить маленькими экранированными дронами, которые были сброшены с варп-орбиты во внешних пределах вражеской системы. Они были практически невидимы для обычного сканирования или радиоперехвата, а сейчас таились в плотном астероидном поле системы и посылали обратно устойчивые потоки ценной информации. Это был деликатный процесс: враг бы заметил слишком большой информационный поток и приготовился, а при слишком маленьком — Несущие Слово бы вошли в слепую в один из наиболее защищённых регионов Империума – яростней защищали лишь сами Кадийские Врата.

Система была не особенно богата минеральными ресурсами и не была агроцентром, который питал остальные системы. В ней не было святых храмовых миров, которые нуждались в защите, или кузниц, которые были жизненно важны для продолжения существования Империума. Действительно, система была густонаселённой и очень богатой, но само по себе это не оправдывало ни уровня защиты, ни пыла, с которым её жаждал XVII Легион.

Ключом к важности системы были её червоточины. Они были единственной причиной, по которой Боросские Врата так яростно защищали... Причиной, по которой на систему с такой завистью смотрели легионы, которые были верны Повелителю Войн.

Варп-маршруты через Имматериум часто были извилистыми и тяжёлыми для навигации даже для тех, кто посвятил себя делу Хаоса. Тысячи переплетающихся маршрутов через варп постоянно изменялись и поворачивали. Существовали скоростные потоки, которые пробивали себе путь через Имматериум, что позволяло относительно быстро перемещаться из одной зоны реального мира к другой, но также были застоявшиеся зоны нулевого времени, где флот мог провести в дрейфе годы или десятилетия. Опытные навигаторы были способны предугадывать и читать варп подобно живой карте. Самые лучшие из них могли оставаться подвижными, адаптируясь к измениям потоков Имматериума и проходить по большинству её дробящихся дорог. Но часто флотам приходилось скользить боком через несколько потоков, где их бросали туда-сюда и на месяцы сбивали с курса злобные силы, таившиеся в варпе, прежде чем попасть на варп-маршрут, который вёл к цели.

Однако существовали редкие пути, которые оставались стабильными и неизменными веками и тысячелетиями. Их крайне ценили и отчаянно защищали точки выхода, ибо наиболее важные из этих стабильных варп-маршрутов позволяли целым флотам практически мгновенно перемещаться между боевыми зонами, используя пути подобно обширным шоссе, которые мостами соединяли далёкие подсектора. Имперская система, на которую скоро обрушиться крестовый поход, была центром скопления подобных червоточин.

По сути, система была транспортным центром, перекрёстком, который позволял совершать невероятно быстрые переходы между почти двумя десятками удалённых мест. Любой, кто контролировал Боросские Врата, был способен почти мгновенно путешествовать в регионы в миллионах световых лет от системы.

Один из таких регионов находился на расстоянии относительно короткого варп-прыжка от Терры, места рождения человечества и центра самого Империума. От одной мысли о перспективах захвата Боросских Врат у Мардука пошла слюна.

Несколько крестовых походов Несущих Слово пыталось овладеть регионом, но никто не вернулся. За прошедшие века семнадцать Воинств XVII Легиона были брошены против Боросских Врат и полностью перебиты. Чёрный Легион потерял вдвое больше космодесантников в попытках найти путь в обход хорошо укреплённых Кадийских Врат. Остальные легионы тоже пострадали при попытках захвата системы, особенно Гвардия Смерти Мортариона и Железные Воины Пертурабо.

Мощный флот стоял в доках опустошительно мощного космического бастиона, который вращался на орбите столицы системы. Станция сама по себе обладала достаточной огневой мощью для уничтожения половины крестового похода Несущих Слово, но флот и бастион не были самой грозной защитой Боросских Врат. Это были не постоянные армии, которые защищали каждый из миров ядра, не подобные крепостям города, которые хранили грозные защитные лазеры, пушки и орбитальные батареи. Это были даже не Астартес – защитники и правители Боросских Врат, генетические потомки тех, кого родичи Мардука некогда называли братьями.

Истинная мощь практически непробиваемой обороны была в самих червоточинах.

Позволяя практически мгновенно перемещаться между десятками систем, они также давали возможность собрать в нужный момент всю мощь Империума. Как только в Боросских Вратах заметят, что вражеский флот пытается вырваться из варпа, будет послан сигнал тревоги. Спустя несколько часов после того, как корабли флотилии противника выйдут во внешних пределах системы, червоточины извергнут воистину титанического размера имперскую армаду, готовую противостоять угрозе.

Напасть на этот регион – не просто пойти против укреплений одной системы и её защитников-Астартес, но против флота всего подсектора. Пойти против полной силы Астартес Прэсис – организации орденов космодесанта, которые постоянно патрулировали границы Ока Ужаса и были вечно бдительны к вторжениям изнутри. Использующие червоточины региона, Адептус Прэсис были занозой в боку легионов Хаоса и могли быстро перебросить свои роты туда, где они нужнее всего.

Однако, с Регулятором Связей, ксеноустройством, которое заполучил Мардук, эта великая сила была полностью устранимой.

— Боросские Врата — сцена, — повторил Экодас, — По воле богов они станут местом, где начнётся падение Империума.

Мардук задрожал от предвкушения.

— Братья мои, мы – авангард Конца Времён, его герольды и буревестники. На совещании с Повелителем Войн Абаддоном Совет Сикаруса избрал нас для захвата Боросских Врат. ”Пять кардиналов, что рождены на Колхиде и связаны узами Братства” – так гласит пророчество.

Никто из Тёмных Апостолов не говорил. Всё внимание было устремлено на Экодаса, а мелочные распри и обиды – забыты.

— Другие верили, что они — избранные, что исполнить пророчество – их судьба, ослеплённые алчностью и амбициями. Но мы преуспеем там, где они потерпели поражение. Ибо у нас есть то, что предначертано пророчеством: ''чудесная сфера древней смерти''.

— Регулятор, — вздохнул Мардук.

Жестом Экодас сменил вращающуюся голограмму Боросских Врат образами войны. Несущие Слово маршировали через разбомбленные остовы зданий, а в их руках беззвучно рявкали болтеры, — И мы знаем, что устройство работает. Свидетельство тому – безжизненный труп Палантира V.

— Милорд, Палантир V был плохо защищённой глухоманью, — заметно более почтительно, чем раньше, заговорил Белагоса, — Его нельзя сравнить с размахом того, что мы собираемся предпринять в Боросских Вратах.

— Не важно, — сказал Экодас, — Палантир V был обречён с момента активации устройства, которое полностью запечатало регион. То же самое будет на Боросе.

Мардук кивнул.

— А если оно не сработает? – спросил Белагоса.

— Тогда мы все умрём, — ответил Сарабдал.

— Оно сработает, — сказал Мардук, — Ибо так было предначертано.

-”Яростью адского пламени, истиной и сферой древней смерти овладеют вратами”, — процитировал Экодас.

— Мы приступаем немедленно, — продолжил он, — Повелитель Войн Абаддон пристально наблюдает за нами. Его посланники уже собирают поддержку, рыская по Оку и Маэльстрому в поисках всех, кто будет сражаться под его знамёнами. Соперничество и кровная вражда отброшены в стороны, ибо все предчувствуют грядущий Конец Времён. Наш триумф при Боросских Вратах возвестит последний Чёрный Крестовый Поход. Благодаря нам сгорят небеса, а Империум Человечества обратиться в прах.

Опустилась тяжёлая тишина. Экодас прищурился, словно ожидая, что ему будем перечить кто-нибудь из Тёмных Апостолов. Мгновение спустя он кивнул свому Корифею, Кол Харекху.

— Мы по очереди захватим эти планеты, — Корифей указал на внешние миры системы, — Когда они падут – для чего не потребуется больше месяца – мы встретимся здесь.

Кол Харекх показал пальцем на пятую от центра системы планету.

— Борос Прим, — продолжил он, — ось. Это сердце системы. Овладев ею, мы заполучим Боросские Врата.

Мардук прищурился, глядя на планету цвета песка, которая вращалась по бесконечной петле между двумя звёздами. Она казалась такой маленькой, словно Тёмному Апостолу нужно было лишь протянуть руку, чтобы её схватить. Вокруг планеты вращалось нечто, выглядевшее как серебряная луна.

— Звёздный форт ‘Крон’? – спросил Мардук.

— Реликвия Тёмной Технологической Эры, — кивнул Кол Харекх, — Её размер и огневая мощь чудовищны. Станция служит доком для линейных кораблей системы. Её нужно будет нейтрализовать перед началом планетарного штурма. Для захвата станции мы используем стратагемы Кол Бадара.

— Приготовьте путь Черному Крестовому Походу Абаддона, — вернул себе слово Экодас, — Прославьте легион и принесите конец человечеству. Варп-переход начнётся через час. Готовьте Воинства. Это всё.


Тёмный Апостол Сарабдал шагал рядом с Мардуком, когда они направлялись обратно к шаттлам. Он говорил тихо, чтобы его слышал только Мардук.

— Мы должны поговорить, но не здесь. Влияние Экодаса распространилось даже на моё Воинство. Несомненно, что оно прорастает и в твоём.

— Невозможно.

— Отнюдь, — произнёс Сарабдал, — Будь осторожен. Нечто скрывается в тенях.

— Экодас... – начал Мардук.

— Экодас создаёт собственную империю внутри легиона, — перебил его Сарабдал, — Он стремиться привлечь нас к своему делу.

— ''Своему делу?'' Я не... – сказал Мардук.

— Не здесь, — зашипел Сарабдал, — Я боюсь, что в деле есть нечто больше, чем мы можем представить, возможно, даже большее, чем сам Экодас. Я близок к раскрытию тайны, но... — Он замолчал, когда Тёмных Апостолов окружили ветераны Экодаса, которым приказали стать их эскортом.

— Будь осторожен. Будь бдителен, — сказал Тёмный Апостол через минуту перед посадкой в шаттлы, — Мы не можем действовать в неведении. Мы должны поговорить, как только совершим переход. Тогда ты тоже осознаешь, что поставлено на карту.

— Брат, да пребудет с тобой благословение Лоргара, — сказал Мардук.

— И с тобой, друг мой, — ответил Сарабдал, — Скоро мне нужно будет поговорить с тобой.

— Да будет так.

Мардук отвернулся и зашагал по грузовой рампе своей ”Грозовой птицы”.


Вернувшись на свой линейный корабль, ”Анархус”, Анкх-Илот преклонил колени в молитвенной келье. Двери были закрыты и запечатаны, а нуль-сфера активирована, чтобы ничто из произнесённого в комнате не было услышно снаружи. Тёмный Апостол одиноко сидел в комнате с плотно закрытыми глазами. Капли крови падали из носа на пол. Голос эхом отражался от голых стен кельи.

— Милорд, я полагаю, что при правильном подходе Белагоса будет обращён, — сказал Анкх-Илот.

Согласен, — пропульсировал Экодас, чей голос пронзил разум Тёмного Апостола, заставив Анкх-Илота вздрогнуть.

— В Мардуке не уверен я. Впрочем, Воинство будет принадлежать нам, когда обратятся капитаны 34-го.

Чего мы достигли?

— Милорд, в его рядах неуклонно разрастается наш орден. Несколько офицеров 34-го охотно обратятся. Похоже, что некоторые затаили личную неприязнь к Тёмному Апостолу.

Хорошо. Мы сможем это использовать.

— Что оставляет нас с Сарабдалом, – произнёс Анкх-Илот, — Я боюсь, что он будет непоколебим. Сарабдал уже разоблачил нескольких членов нашего культа в своих рядах. Нарастает распря.

Он знает, — пришёл импульс Экодаса, — Сарабдал – угроза для нас.

— Что вы желаете от меня, милорд?

Я верю, что мы сможем разом решить вопрос с Белагосой и Сарабдалом. Готовься.

— А Мардук?

Пусть Братство делает своё дело.


Астропат завопил и забился в диких конвульсиях.

Руки держали его, а рукоять ножа впихнули астропату между зубов, чтобы он не смог откусить себе язык. Но псайкер едва это замечал: его разум наполняли кошмарные отблески видения, которое обрушилось на астропата.

Прошло больше часа, прежде чем судороги прекратились, оставив дрожащему псайкеру боль во всём теле. Его руки и ноги были примотаны к койке.

Над астропатом нависла тень, а голос прорвался сквозь кошмар. Он настойчиво не желал оставить его в покое. Астропат молил о смерти, умоляя Императора забрать его. Он видел многое, слишком многое и молил об избавлении.

— Тебе даруют милосердие Императора, — раздался глубокий голос, — Просто скажи мне, что ты видел.

Слова полились из астропата потоком и, хотя лишь десятая часть была разборчива, они обрисовали ясную картину: смерть надвигалась на Борос Прима. Псайкер говорил об огненных глазах, пылающем костре на открытой книге, живой плоти, на которой были вырезаны символы, от одной мысли внутренности скручивало в тугой узел. Он безумно лепетал о душах, что были пожраны алчными богами, которые таяться во внешней тьме. Астропат говорил о прядущих серебряных кольцах, которые вращались внутри самих себя, призывая тьму, и как ад придёт, чтобы забрать всех. Наконец, рыдая, он взмолился об избавлении.

Измученный астропат облегчённо улыбнулся, когда к его виску прижалось дуло болт-пистолета. В замкнутом помещении прогремел оглушительный взрыв. Кровь забрызгала стены.

— Что произошло, коадъютор? – из зернистого вокс-устройства раздался голос проконсула Остория, — Что предвидел астропат?

— Хаос, — просто ответил Аквилий, убирая болт-пистолет в кобуру.

Глава четвертая

Буриас быстро шагал, чтобы поспеть за кровным братом, когда они неслись по коридорам ”Инфидус Диаболус”.

Несущий Икону покосился на лицо Мардука, которое было подобно маске бешенства.

— Оно сработает?

— Должно, — ответил Тёмный Апостол, — Иначе мы все сдохнем.

Ревели сирены, готовились к запуску ”Буревестники” и ”Громовые Ястребы”. Пробудились ”Клешни Ужаса”, чьи демонические сущности возбудила возможность столкновения в случае потенциальных абордажей. Боевые братья Воинства занимались последними приготовлениями, скорбно изрекая катехизисы осквернения и воздаяния.

— Я не доверяю Ашканезу, — сказал Буриас.

Молчание Мардука требовало большего.

— Я не понимаю, почему ты впустил его в Воинство. Он — чужой. Достаточно плохо, что жив Кол Бадар, но Ашканез?

-Буриас, я не должен объясняться перед тобой.

Несущий Икону нахмурился, — Они предадут тебя. Запомни мои слова. Первый Послушник жаждет власти, а Кол Бадар ненавидит тебя достаточно, чтобы помочь ему. Тогда 34-ое станет ещё одним раболепным Воинством Экодаса. Позволь мне разобраться с ними.

— Я сам разберусь с Кол Бадаром. А пока в нём есть смысл. Что же до Ашканеза, то он – Первый Послушник. Само собой, что Ашканез хочет сменить меня, как я стремился занять место Ярулека, а он – Разжигателя Войны. Таков наш путь.

— И ты позволишь им это? Тебе нужны воины, которым можно доверять! Тебе нужен Корифей...

— Я не доверяю никому!

— Ты доверяешь мне.

— Буриас, тебе я доверяю меньше, чем большинству, — возразил Мардук.

Одержимый воитель выглядел оскорблённым, — Я – твой верный товарищ и друг. И всегда был.

— Тёмному Апостолу не нужны друзья.

— Я всегда был и буду тебе верен, — произнёс Несущий Икону, — а пока...

— Буриас, не считай меня глупцом, — рявкнул Мардук, — Ты верен лишь до тех пор, пока это выгодно тебе. Я это знаю. И ты знаешь. Не надо притворства.

Долгое мгновение они пристально смотрели друг на друга, а затем Несущий Икону опустил глаза.

— Ты воитель, Буриас, фантастически одарённый, и хорошо исполняешь свою роль. То же можно сказать и о Кол Бадаре. Ашканез ещё не проявил себя. Если послушник это не сделает, то я избавлюсь от него. Буриас, будь моим чемпионом. Забудь об остальном. Теперь прочь с глаз моих, — сказал Мардук, — Займись чем-нибудь полезным.

— Как пожелаешь, кровный брат, — ответил Буриас, а затем гордо пошёл прочь.


Глубоко в кормовой части ”Инфидус Диаболус” находились залы, которые были отведены под мастерскую магоса Дариока-Гренд’аля. Они были тесным и гнетущими, набитыми украденными механизмами, техноприборами, приведёнными в негодность сервиторами, брошенным оружием и всевозможными машинами. Вдоль стен стояли ряды цилиндров, которые наполняла кровавая амниотическая жидкость. Внутри качались плоды экспериментов магоса – отвратительные сплавы живой плоти, металла и демонических сущностей. Среди груд механизмов ползали другие продукты его энтузиазма – тошнотворные недоноски, которые корчились и стонали.

Некогда Дариок был последователем Марсианского Культа Механикус – техномагосом, который поклонялся так называемому Омниссии, Богу в Машине. Теперь же он превратился в нечто гораздо большее. Дариока-Гренд’аля.

Тело было скрыто под чёрным балахоном, чьи края окаймляла бронзовая нить. Из глубин капюшона сверкал красный окуляр. Громоздкий, как один из Помазанников в терминаторских доспехах, Дариок-Гренд'аль двигался механически, как на ходулях. Четыре огромных суставчатых руки тянулись от сервоупряжи, которая была закреплена на туловище, одна пара сгибалась через плечи подобно хвостам пустынного арахнида, а другая тянулась по бокам как клешни. За порченым магосом тянулась пульсирующая гроздь пуповин и полуорганических кабелей, которые были подключены к позвоночнику.

На столе перед Дариоком-Гренд’алем распластался раб со связанными руками и ногами. Магос работал над телом, с хирургической точностью вырезая и анатомируя плоть и органы. Мускулы обнажились на теле стонущего от муки раба, с которого была содрана большая часть кожи.

Ряды мозгоблоков, чьи лобные доли пронзали тонкие иглы, находились в колбах-шарах внутри рефрижераторных баков. В любое время до пяти мозгов было подключено к телу магоса, которые побирались в соответствии с текущими потребностями.

Освобождённый от жалких моральный ограничений, совращённый магос открыл для себя целую научную вселенную, которая раньше была запретна, и теперь трудился с маниакальным пылом.

Разумные машины, ксенотех, меходемонические сплавы, экспериментальное основанное на варпе оружие, машины, использующие энергию Имматериума как источник энергии – всё то, что раньше считалось еретически, богохульным, запретным как фундаментально несовместимое с почитанием Омниссии извращение... Ныне ничто из резких бескомпромиссных эдиктов Марса не было важно для Дариока.

Когда совращённый магос погружался в работу, его серворуки, мясистые протуберанцы и щупальца механодендритов действовали независимо друг от друга. Дариок-Гренд‘аль не нуждался в отдыхе и добывал необходимое пропитание из тел рабов. Магос трудился день и ночь. Уже давно удалили кодовые ингибиторы Механикус, которые были имплантированы в его ствол мозга, и Дариок-Гренд‘аль осознал масштаб открывшихся для него областей науки – работы было достаточно для тысячи жизней.

Всё это было неважно для Иншабэля Кхареша, колдуна из Чёрного Легиона. Лишь устройство интересовало посланника, которого лично выбрал Повелитель Войн Абаддон.

Лицо колдуна было бесцветным. Под кожей непрерывно двигались чёрные щупальца рун Хаоса. Волосы были прямыми, длинными и бледными как паучий щёлк. Переливающийся блеск сапфировых глаз был ещё более завораживающим на фоне бесцветного оттенка кожи и волос.

Колдун пристально смотрел на устройство.

Оно неподвижно висело в воздухе, удерживаемое лучом красного света. То была совершенная серебряная сфера размером примерно с сердце неаугментированного человека.

Регулятор Связей.

Сферу окружали три огромных обруча из чёрного металла. На каждом были вырезаны иконы и руны мощи Хаоса. Именно эта конструкция подчиняла устройство воле Несущих Слово. Сейчас кольца были неподвижны. Они начинали вращаться лишь в момент активации сферы.

— Оно удивительно, — сказал Иншабэль Кхареш.

-Сила, которая таится в устройстве, не похожа ни на что содержащееся во всех информационных записях Механикус, — произнёс магос, — Ничто хранящееся в мозговых устройствах Дариока-Гренда'аля не сравнится с этой величественной конструкцией. Дариок-Гренд’аль способен перехватить лишь крошечную долю энергии – не больше, чем 8.304452349 процентов достижимого выработка – и даже этим можно достичь много.

— Повелитель Войн крайне заинтересован в устройстве, — продолжил колдун из Чёрного Легиона. Ему пришлось повысить голос, чтобы перекричать крики пытаемого магосом раба.

— Мой лорд заинтересуется и тобой, Дариок-Гренд'аль, — добавил Кхареш.

— Лорд Абаддон, Повелитель Войн из Чёрного Легиона и генетический потомок Гора Луперкаля заинтересуется мехоплотским устройством демоническим симбионтом Дариоком-Гренд'алем, бывшим техномагосом Дариоком из Адептус Механикус? — сказал Дариок-Гренд'аль, чей лишённый эмоций голос смешивался с рыком и воем демона, который вселился в каждый мускул, фибр и клетку.

— Разумеется, — Кхареш улыбнулся. – Ты – необычное существо, истинный сплав человека, машины и демона.

Магос не отвечал, обратив всё внимание на игрушку. Крики раба притихли, чему колдун был рад. Одно из щупалец Дариока-Гренд’аля пробилось в его глотку и пульсировало от перистальтики, прогрызая себе путь сквозь живот раба и поглощая органы.

— Тебя ничто не связывает с Мардуком или его 34-ым Воинством, — Кхареш осторожно подбирал слова.

— Именно Мардук, Тёмный Апостол 34-го Воинства Легиона Астартес Несущих Слово, генетический потомок восславленного примарха Лоргара призвал Гренд’аля из эмпирей, — сказал совращённый магос и добавил, — Именно Мардук, Тёмный Апостол 34-го Воинства Легиона Астартес Несущих Слово, генетический потомок восславленного примарха Лоргара избавил Дариока от оков, которые наложили на него Адептус Механикус Марса.

— Верно, — колдун вновь улыбнулся, — Но также верно, что у Повелителя Войн Абаддона гораздо больший доступ к тайникам археотеха и технологий Тёмной Эры, чем у XVII Легиона.

Магос остановился. Лишь на мгновение, но этого было достаточно, чтобы показать Иншабэлю, что его услышали.

— Повелитель Войн – благодетель многих адептов Тёмных Механикус, — добавил Кхареш, — и многих культов облитераторов. Я думаю, что ты найдешь для себя много полезного, если Повелитель Войн станет и твоим покровителем, Дариок-Гренд'аль.

— Это крайне интересное замечание, Иншабэль Кхареш, лорд-колдун из Чёрного Легиона, ранее из Сынов Гора, ранее из Лунных Волков, генетический потомок Повелителя Войн Гора Луперкаля.

— Поразмысли над этим, — сказал колдун, услышав шипение магнитных замков на открывающейся двери

В сопровождении Первого Послушника и Корифея вошёл Мардук.

— Как сегодня Дариок-Гренд‘аль? – спросил Тёмный Апостол.

— Дариок-Гренд'аль, — сказал Дариок-Гренд'аль, — имел крайне интересную беседу с Иншабэлем Кхарешем, лордом-колдуном из Чёрного Легиона, ранее из Сынов Гора, ранее из Лунных Волков, генетическим потомком Повелителя Войн Гора Луперкаля

— О? – спросил Мардук, — и о чём же просил рассказать колдун?

— Падший магос рассказывал мне, что он ещё не достиг даже десяти процентов потенциальной энергии Регулятора Связей, — вмешался Кхареш, — Его потенциал просто… завораживает.

— Я вижу, — сказал Тёмный Апостол.

— Иншабэль Кхареш, лорд-колдун из Чёрного Легиона, — начал магос.

— Я знаю, о ком ты, — перебил его Мардук.

— ... проинформировал Дариока-Гренд'аля, что Повелитель Войн Абаддон – покровитель многих адептов Тёмных Механикус и культов облитераторов, — сказал Дариок-Гренд'аль, — Он думает, что Дариок-Гренд’аль найдёт для себя много полезного, если Повелитель Войн станет его покровителем.

— Да ну, — сказал Мардук.

Иншабэль Кхареш лишь пожал плечами без страха перед Тёмным Апостолом.

— Ты отрицаешь истину этого утверждения, Апостол?

— Колдун, устройство моё, — сказал Мардук, — Как и Дариок-Гренд'аль. Я не позволю им покинуть 34-ое Воинство.

— Увидим, — Иншабэль улыбнулся.

— Да, увидим, — сказал Мардук. Он лениво поднял нечто с одного из рабочих столов магоса. Глаза Несущего Слово расширились, когда он узнал сферическое устройство.

— Вихревая граната? – изумлённо произнес Мардук. То было самое мощное носимое человеком оружие из когда-либо придуманных в Империуме Человека, и бесценный артефакт, который мог уничтожить всё – всё – в пределах досягаемости.

— Подарок, — Иншабэль Кхареш потянулся забрать гранату у Мардука, — Для Магоса.

Тот не стал отпускать смертоносный артефакт, и на мгновение Тёмный Апостол и колдун сцепились, не желая отступать. Наконец, Иншабэль пожал плечами и разжал руки.

— Взятка, — прорычал Ашканез.

— Ты осмелился принести такое устройство на борт моего корабля без моего ведома? — Мардук сунул вихревую гранату под нос колдуну.

— Это просто пустяк, — ответил колдун, — Я думал, что магосу понравиться её изучение.

— Спрячь это, — Мардук передал вихревую гранату Кол Бадару. Корифей нерешительно взял её.

— Некоторым сложно не задаться вопросом, почему создатели Регулятора Связей — некроны – сами не использовали устройство, — сказал колдун, меняя предмет разговора.

— Едва ли это важно, — проворчал Тёмный Апостол.

— Возможно, что нет, — с загадочной полуулыбкой сказал Иншабэль Кхареш. Мардук поборол порыв его ударить.

В миллионный раз за несколько последних месяцев Тёмный Апостол проклял тот день, когда Совет Сикаруса согласился позволить колдуну сопровождать 34-ое Воинство.

Хотя Несущие Слово и Чёрный Легион некогда были близки, большая часть доброй воли и братского уважения испарилась после смерти Гора. Пусть Абаддон и сам претендовал на титул Повелителя Войн, но это не давало ему уважения, которое XVII Легион испытывал к Гору. Конечно, мощь Чёрного Легиона была несравненной – они превосходили Несущих Слово десять к одному – но многие из XVII Легиона считали его лишь бледной тенью былой славы, а самопровозглашённого Повелителя Войн – достойным презрения. Впрочем, мало кто сомневался, что Чёрный Легион станет главной опорой последнего крестового похода против ненавистного Империума, а поэтому Несущие Слово помалкивали.

Мардук жалел о присутствии Иншабэля на его корабле. Он ненавидел самодовольный насмешливый блеск кристаллических глаз недоноска, когда тот наблюдал за ежедневными ритуалами 34-го Воинства или изучал работы Дариока-Гренд’аля над устройством Регулятора Связей.

Возможно, что больше всего Мардук ненавидел тот факт, что от него не зависела жизнь кого-то на борту ”Инфидус Диаболус”.

Он обратил внимание на искажённого магоса.

Дариок-Гренда'аль склонил голову на бок и с нездоровым любопытством тыкал безжизненное тело раба. Щупальца продолжали прогрызать себе путь через внутренности, жуя, чавкая и глотая. Состоящие частично из металла, частично из живых тканей, частично из демонической сущности, механодендриты были волнистыми, вьющимися и наполненными собственной жизнью.

От совращённого магоса исходил сильный запах Хаоса, и, хотя крайне аугментированное тело полностью скрывала тяжёлая чёрная ткань, Мардук видел, как она вздувалась и опадала, корчилась изнутри, пока тело Дариока-Гренд’аля непрестанно изменялось.

Мардук улыбнулся при виде того, как сильно изменился магос, превратившись из существа порядка, однообразия и структуры в истинное порождение Хаоса.

— Мы завершим переход через час, Дариок-Гренд'аль, — сказал Мардук, — Устройство будет готово?

— Да, Мардук, Тёмный Апостол 34-го Воинства Легиона Астартес Несущих Слово, генетический потомок восславленного примарха Лоргара, — сказал Дариок-Гренд’аль, — Оно будет готово.


Ступенчатые ярусы поднимались по краям тёмной круглой комнаты. На мраморном полу был изображён символ Империума, двуглавый орёл, но остальная часть зала была лишена украшений. Высокий сводчатый потолок поддерживали мраморные колонны. Стены поднялись, скрывая всё за его пределами, а фотохроматические панели были затемнены: под прямыми солнечным лучами было бы сложно различить собравшиеся в зале голографические фигуры.

Всего на круглых ярусах стояло больше сорока силуэтов, наиболее высокопоставленные из которых располагались внизу. Лишь десять находились в зале физически, включая самого Аквилия и Проконсула Остория в полном боевом облачении. Остальные шестеро были офицерами Боросской Имперской Гвардии и командирами Имперского Флота, который был размещён на звёздном форту ”Крон”.

Аквилий узнал легата и префекта Боросского 232-го, которых видел на смотре. Пусть они не обладали высоким положением и стояли на верхних ярусах, но послужной список 232-го был безупречен, а верховный легат Боросской Гвардии лично подал прошение об их присутствии. Осторий неохотно удовлетворил прошение, и Аквилий был рад видеть, что легата сопровождает префект Верен. Коадъютор видел в этом человеке нечто подобное гордости Белых Консулов. Досадно, что гвардеец был слишком стар для принятия в орден, ибо Аквилий верил, что из Верена бы вышел отличный космодесантник.

На разных ярусах стояли ещё тридцать фигур – голограмм, одноцветных проекций тех, кто находился слишком далеко, чтобы присутствовать лично. Много пробелов было на ярусах: присутствовали лишь высокопоставленные люди, которых удалось созвать за такой короткий срок. На расстоянии одной или двух ступеней от пола находились адмиралы и лорды-главнокомандующие, а выше стояли высокопоставленные офицеры Комиссариата и представители Экклезиархии.

Некоторые изображения были яснее остальных. Часть внешне казалась полностью цельной, если не считать одноцветной окраски. Другие были подобны бестелесным и просвечивающим призракам, а остальные расплывались от статики и тряслись от несовпадения времён, движения их ртов не совпадали с речью.

На самом нижнем уровне находились ангелы смерти Императора – Адептус Астартес. Все принадлежали к Адептус Прэсис – братству орденов, которое было создано исключительно для защиты от вторжений из Ока Ужаса. Они составляли первую линию обороны против обитателей адского царства и отвечали на любую угрозу болтером, цепным мечом, непоколебимой верой и праведной яростью.

Некогда было двадцать орденов Адептус Прэсис, но ныне их осталось восемнадцать. Один истребил архивраг, а другой, что вызывало ещё больший шок, заклеймили Экскоммуникатус Трэйторус.

Взор Аквилия задержался на круге августейших космодесантников.

Великие Магистры, старшие капитаны, библиарии, капелланы... Здесь присутствовали все представители Адептус Прэсис. Коадъютор никогда не присутствовал среди столь высокопоставленных Астартес.

Великий Магистр Примерных Десантников, на чьих щёках в соответствии с традициями были вырезаны зеркальные шрамы, стоял вместе с капитанами Железных Когтей, которые варварски выглядели в своих обвешанных шкурами силовых доспехах, но были абсолютно преданы Империуму. Верховный Библиарий замкнутых Кающихся Братьев находился рядом с капитаном Первой Роты Несгибаемых Рыцарей, чей покрытый орнаментом доспех усеяли печати чистоты и свитки обетов. Скрытый под капюшоном член Багровых Кос стоял в стороне от остальных, ибо таков был путь его ордена. Коадъютор не мог определить его ранг.

Наконец, взор Аквилия упал на двух последних воителей Астартес, достопочтимых Великих Магистров Белых Консулов: Кимара Гидиаса и Тита Валенса.

У Белых Консулов был не один Великий Магистр, а два, что было редкостью среди Астартес. Один патрулировал границы Ока Ужаса или принимал участие в священных войнах, пока другой находился на родном мире ордена, Сабатинэ, и правил Белыми Консулами из крепости-монастыря высоко в горах. Консулы были разбросаны по широкой территории, боевые братья и роты располагались более чем в пятидесяти системах одновременно. Ордену хорошо служило наличие двух соправителей, ибо Великий Магистр, занятый на линии фронта, мог полностью сконцентрироваться на текущих задачах и быть уверен, что орденом эффективно управляют.

Великие Магистры резко отличались как внешне, так и манерами.

Кимар Гидиас, который почти двести лет являлся Великим Магистром и ныне надзирал за действиями ордена с Сабатинэ, был суровым воителем с угловатым лицом. Гидиас, чей взор был пронзителен, а проницательность остра, являлся стратегическим гением: его понимание течения битв и политики в системах, за которым надзирали Белые Консулы, было безупречным и воодушевляющим. Длинный плащ был надет на Кимара, чью плешивую голову венчал металлический лавровый венок.

За века Гидиас принёс Белым Консулам в бессчётных войнах величественные победы, которые были навеки запечатлены в анналах ордена. Неофиты и инициаты Белых Консулов изучали исполненные совершенства стратагемы Кимара, который прославился способностью предугадывать действия врага, часто на десяток шагов вперёд. Стратегические планы, сплетенные из сложной и часто ставящей в тупик сети атак и контрударов, финтов и быстрых передислокаций, вновь и вновь приносили нежданные победы. Проницательность Кимара выходила далеко за кругозор обычных боевых братьев, поэтому Аквилий изучал каждую битву, за ходом которой надзирал Гидиас.

Там, где Кимар Гидиас был худым и похожим на ястреба, Великий Магистр Тит Валенс был широкошеим воином, чьё массивное тело казалось ещё больше в экзоскелете терминаторского доспеха. Лицо было широким и грубоватым, а коротко стриженые волосы белыми как песок с серыми прядями, тогда как у Гидиаса они были белыми и быстро выпадающими. На левом наплечнике находился Крукс Терминатус – носимая на каждом терминаторском доспехе святая икона, внутри которой находился крошечный фрагмент золотых доспехов, в которых десять тысяч лет назад ходил сам Император. На правом был символ ордена, сверкающая синяя голова орла, а на нагруднике был изваян блистательный двуглавый орёл, каждое перо которого вырезали безупречно точно.

Стратегический гений Гидиаса возник из комбинации природного таланта, напряжённого обучения лучшими умами Белых Консулов и Ультрадесантников в юности, и накопленных за всю жизнь знаний и опыта. Сила Валенса находилась в инстинктивном понимании хода и течения битв.

Пусть Великий Магистр Тит Валенс и был хорошо образован и классически тренирован, как большинство одарённых Белых Консулов, его истинные таланты, насколько понимал Аквилий, заключались во врожденном понимании боевых действий и психологии. Казалось, что Валенс всегда знает точный момент, когда надо усилить атаку, чтобы деморализовать врага, или когда строй близок к прорыву и нуждается в укреплении. Тит, вдохновляющий и выдающийся, вёл орден с передовой и мог обратить поражение в звучную победу одним своевременным натиском.

Аквилий идолизировал Гидиаса, надеясь однажды превзойти его стратегический логический разум. Проконсул Осторий был пылким сторонником Тита Валенса.

Коадъютор внимательно слушал, когда Осторий время от времени рассказывал о сражениях, в которых он бился бок о бок с Великим Магистром. В такие мгновения глаза Проконсула сияли, а Аквилий мог представить битву перед своим мысленным взором так ясно, словно был там. Он чувствовал трепет, который Осторий испытывал, когда Валенс вновь и вновь устремлялся в брешь на Перевале Деланока и героически сплотил тридцать боевых братьев Белых Консулов. Они продержались шестьдесят два дня против десяти тысяч и отчаянно удерживали позиции до тех пор, пока прибывшие подкрепления из 6-ой и 9-ой рот не обошли с флангов врага, который был беспощадно выкошен между точными секторами огня.

— Докладывайте, Проконсул Осторий, — сказал Тит Валенс.

В зале воцарилась тишина, ибо все присутствующие члены совета внимательно слушали проконсула.

— Достопочтимые братья, — звучным чистым голом начал Осторий, — Двадцать три минуты назад был засечён большой флот Хаоса, совершающий переход через варп. Было предсказано, что он завершит перемещение через тридцать пять минут и выйдет на тёмной стороне Траянского Пояса. Я запрашиваю помощи Адептус Прэсис в ликвидации угрозы.

— Из поступающей информации я вижу, что флот составляет от одиннадцати до пятнадцати боевых кораблей крейсерского размера или крупнее, — заговорил Великий Магистр Примерных Десантников Абсалон, — Были ли опознаны какие-нибудь корабли?

— Да, — ответил Осторий, — Архивные слуги обнаружили два весьма вероятных совпадения. Первый, линейный крейсер ”Праведная Мощь”, исчез из имперских записей в 473.M32. Последним сообщением был доклад об нападении неопознанного рейдерского флота, атаковавшего из Маэльстрома.

— А второй? – с хриплым гортанным акцентом спросил один из капитанов Железных Когтей.

Осторий кивнул командору Боросского Военного Флота, который прочистил горло и заговорил.

— Позитивное совпадение с линейным кораблём типа ”Инфернус”, — слова командора вызвали вспышку перешёптывания и оцепенения, — Одним из семи, которые когда-либо запускали из кузничных доков Бальтазара XIX. Неэффективная конструкция. Впрочем, чудовищно мощная. Мы обнаружили, что отклик-сигнатура этого ”Инфернуса” совпадает с ”Пламенем Чистоты”.

— Судя по нашим данным, ”Пламя Чистоты” присоединилось к предателям во время Ереси и понесло тяжёлые повреждения в последовавшем бегстве от Белых Шрамов – вашего легиона-отца, благородные капитаны, — сказал Осторий, кивнув двум Железным Когтям.

— Мы знаем этот корабль, — зарычал Первый Капитан Железных Когтей, — И клянёмся поддержать Борос Прим. Мы вышлем семь рот.

Осторий поклонился Железным Когтям, а затем продолжил.

— После 089.M33 произошло восемьдесят четыре подтверждённых появления ”Пламени Чистоты” в задокументированных сражениях, — продолжил проконсул, — С тех пор оно было переименовано в ”Круциус Маледиктус”.

— Несущие Слово, — сплюнул боевой брат Багровых Кос.

— Вероятно, — произнёс проконсул.

— Между одиннадцатью и пятнадцатью боевыми кораблями, — заговорил Великий Магистр Несгибаемых Рыцарей Харкон, — Внушительные силы.

— ”Круциус Маледиктус” присутствовал при уничтожении Чёрных Консулов, — заговорил Гидиас, — Несомненно, Несущие Слово знают, что система находится под контролем Белых Консулов.

— Ублюдки пристрастились к крови твоего рода, — прогремел капитан Железных Когтей.

— Похоже, что так.

— Судя по количеству засечённых нами кораблей, я смею предположить, что на Борос направляется пять или шесть Воинств Несущих Слово, — сказал Осторий.

— Если это так, то мы можем встретить от пяти до пятнадцати тысяч зелотов Несущих Слово, — произнёс Валенс, — Плюс любых отвратительных союзников, которых они привезут с собой.

— Мехи? – спросил старший военмейстер Имперской Гвардии.

— Весьма вероятно, — ответил Великий Магистр Гидиас, — Предавший Легио Вультурус десятки раз был замечен в сражениях вместе с Несущими Слово, зачастую в системах, где появлялся ”Круциус Маледиктус”. Будет мудро ожидать встречи с титанами, если противник совершит высадку.

— Брат, молись, чтобы до этого не дошло, — сказал Абсалон.

— Милостью Императора этого не будет, — произнёс Валенс, — Но мы должны быть готовы к любой ситуации.

— Я извещу Лорда-Командора Горацио и Принцепсов Сеньорисов, которые участвуют во Фраксийском Походе, — заговорил Абсалон, — И запрошу выделение части Легио Принцепсов в случае высадки Архиврага. Уверен, что Легио Грифоникус насладиться возможностью отмстить мехам тёмной родни.

— Благодарю, — любезно сказал Гидиас, — Мне не нужно напоминать вам о важности Боросских Врат. Если ими завладеют враги, то им откроется путь в Сегментум Соляр, к сердцу Империума. Все доступные Белые Консулы собрались, чтоб встретить угрозу лицом к лицу. Единственными воинами нашего ордена, которые не ответили на этот призыв, являются проконсулы и соправители наших систем-протекторатов и преторианские отделения самого Сабатинэ. 8-я и 9-я резервные роты уже мобилизованы для немедленного перехода. Брат Валенс?

— Война на Валласии VII почти завершена, — заговорил со-магистр, — Присутствие Астартес больше не нужно для завершения умиротворения. Я выйду из боя и немедленно направлюсь во главе четырёх боевых рот к Боросским Вратам. Мою армаду возглавит ”Божественная Красота”.

Аквилий был впечатлён. Белые Консулы обладали могучим флотом с пятью огромными боевыми баржами и более чем десятком ударных крейсеров. Более двух третей флота всегда бороздило границы Ока Ужаса, бдительно ожидая вторжения. То, что четыре из пяти почитаемых боевых барж ордена, ”Божественная Красота”, ”Праведная Ярость”, ”Меч Истины” и ”Меч Освобождения”, были перенаправлены в систему Борос вместе с практически всем орденом Белых Консулов, говорило о масштабе угрозы, которую представлял враг.

— Когда Борос может ожидать первые подкрепления, благородные лорды? – спросил Осторий, — Я мобилизовал оборонительный флот, который уже направляется к точке ожидаемого выхода врага из варпа. Если противник попытается прорваться к мирам ядра, то мой флот встретит его на выходе из Траянского Пояса, но в полномасштабном бою он не продержится долго без поддержки.

— Проконсул, мы относительно близко. С корректировкой времени мы будем приблизительно через… — голос со-магистра оборвался, когда он принимал информацию с внешнего экрана. Тит фыркнул и изумлённо покачал головой, — Воистину чудесны червоточины Боросских Врат. Мы прибудем через час по боросскому реальному времени. После мобилизации потребуется семь недель путешествия по варпу, но меньше чем через час по реальному времени семь рот Белых Консулов совершат переход.

— Благодарю за быструю мобилизацию, милорд, — Осторий склонил голову, — Я рад, что мои братья из 5-ой роты присоединятся к армаде на борту ”Неумолимого”.

Он хочет оказаться на ”Неумолимом”, осознал Аквилий, услышав нотку горечи в голосе проконсула. Ему бы больше хотелось быть вместе с братьями 5-ой роты и сражаться с врагом, чем беспомощно находиться здесь, наблюдая за битвой на голопалубе звёздного форта.

— Почему они атакуют здесь? – спросил Осторий, — Мы знаем, что враги жаждут заполучить Боросские Врата, но, пусть Несущих Слово можно назвать многими вещами, они не тупицы. Предатели знают о нашей защите. Они знают, что мы собираемся против них уже сейчас. Несущие Слово будут истреблены прежде, чем окажутся в часах пути от миров ядра, но всё равно летят.

— Ты переоцениваешь их, Белый Консул, — прорычал капитан 7-ой роты Железных Когтей, — Несущие Слово – фанатики. Возможно, что им повелели умереть демонические боги. Кто может предсказать их действия?

Аквилий не был уверен, согласен он или нет, но не стал озвучивать свои сомнения. Несущие Слово были известными фанатиками, но не идиотами.

— Капитан, ты недооцениваешь их, — сказал Харкон, — Не ослепляй себя ненавистью. Несущие Слово не будут приносить себя в напрасную жертву. Если они атакуют здесь, то верят, что могут победить.

— Согласен, — сказал Кимар Гидиас, — Мы должны предположить, что у них есть план обхода нашей обороны. И действовать осторожно.

По ходу совещания появилось ещё несколько голограмм, включая Астартес на нижнем ярусе. Двое были капитанами Белых Консулов – капитанами 5-ой и 2-ой рот. Аквилий подтянулся под взглядом своего прямого начальника – капитана 5-ой роты Марка Децима.

Рядом с остальными братьями Адептус Прэсис материализовалась мерцающая голограмма Великого Магистра Подавителей. По его лицу расплескалась кровь, а на доспехе были следы недавней битвы.

Но лишь при появлении последнего сердце замерло в груди коадъютора.

— Трон, — прошептал Аквилий, чьи глаза расширились от изумления.

Новоприбывший был облачён в покрытый орнаментом терминаторской доспех уникального для своего ордена образца. То был выглядевший воистину древним и держащий в руках огромную силовую алебарду гроссмейстер охотников на демонов – Серых Рыцарей. Астартес, на лоб которого была нанесена благочестивая татуировка, представился Гроссмейстером Хавашином. Он кратко уведомил совет, что полная рота его братьев встретиться с остальными в системе Борос, дабы противостоять угрозе Несущих Слово. Затем его голограмма мгновенная исчезла.

Ордена Адептус Прэсис поклялись оказать поддержку и прислать доступные роты. Для их поддержки был перенаправлен Боевой Флот ”Горгона”. Были выработаны последние детали плана обороны. Боросский Оборонительный Флот, усиленный ударными крейсерами 2-й и 5-й рот Белых Консулов, уже мчался на полной скорости к плотному скоплению астероидов, Траянскому Поясу, который разделял систему Боросские Врата. Ожидалось, что противник совершит переход через варп-выход за пределами поля. Если враг не попытается прорваться сквозь Траянский Пояс, то Боросский Флот дождётся большей части флотилий Адептус Прэсис и опустошительный огневой мощи крепости ”Тёмная Звезда”, которая сопровождала Боевой Флот ”Горгона”, а затем устремиться в бой. Если Несущие Слово попытаются прорваться через Траянский Пояс, усеянный минами и защитными установками, то Боросский Оборонительный Флот вступит в бой и измотает противника, который будет по частям выбираться из пользующегося дурной славой астероидного скопления.

Со стабильными червоточинами можно было вычислить точный момент прибытия подкреплений, поэтому Боросский Оборонительный Флот уверенно вступит в бой, точно зная, когда придёт помощь. Если всё пройдёт по дотошно детализованному и скоординированному плану, который принял совет, то враг вступит в бой с сильно уступающим по численности Боросским Оборонительным Флотом и будет уверен в победе.

Вся мощь имперских подкреплений будет накапливаться прямо за вратами до тех пор, пока враг полностью не вступит в бой. Тогда флот вырвется из варпа и обрушится на противника с флангов.

Это было рискованной авантюрой, которая требовала совершенной синхронизации и ставила Защитный Флот Бороса Примы и сопровождающие его ударные крейсера 2-ой и 5-ой рот Белых Консулов в неудобное положение.

Однако это казалось достойным риском. Если бы они показали полную силу слишком рано, то рисковали бы спугнуть флот врага и упустить шанс уничтожить большую армию ненавистных Несущих Слово.

— Доброй охоты, братья, — сказал в завершение совета Великий Магистр Тит Валенс, а Аквилий ощутил, как по нему пробежала дрожь предвкушения грядущей битвы, пусть он и увидит её лишь издалека.

Это будет величественно.


Глава пятая

Подобно поднимающемуся из глубин чудовищу из варпа вырвался ”Инфидус Диаболус”, чей корпус заскрипел и застонал под гнётом реальности. Вдоль носа ниспадали каскадам волны варп-энергии. Мерцающие пустотные щиты размыли очертания углов корабля, когда на них обрушились обломки.

— Какого Уризена? – зарычал Мардук из-за командной кафедры мостика, когда толстый кусок искорёженного металла размером с городской блок отскочил от носа с нервирующим визгом передних щитов, — Доложите.

— Системы активируются, — протянул сервитор, подключённый прямо к контрольному ядру корабля. Он был лишь безруким туловищем скелета, из вскрытого черепа которого выступал толстый пучок пульсирующих трубок, кабелей и проводов, которые подсоединяли вскрытый мозг к находящимся перед машиной вычислительным устройствам. При движении губ с них сочилась желтоватая жидкость, — Начато сканирование… завершено на 10.342… 13.94…. 18.2343…

— Ядро плазменного реактора на 85% и усиливается, — закашлялся другой сервитор, трясущееся существо, которое металось взад и вперёд, дёргая промокшие штыри, которые подсоединяли безрукий торс к находящимся по обе стороны гудящим рядам сенсорных антенн.

— Внутренняя связь установлена, внешняя активируется через пять... – механическим голосом изрёк третий.

— Активирована система распознавания бортовых батарей.

— Установлена связь с флотом.

Экраны информационных потоков наполнился прокручивающимися тестовыми докладами и внутренними мехадиолагами, когда медленно активировались системы ”Инфидус Диаболус”. Корабль всегда был уязвимее всего в момент до активации навигационных и коммуникационных антенн.

Кол Бадар нахмурился, просмотрев головокружительное количество кодировок и бинарной информации, которая поступала на десятки экранов.

— Ну? – сказал Мардук.

— Я засёк тепловые сигнатуры и утечку плазмы. Что-то не так, — прогремел Кол Бадар.

— С нами? – спросил Буриас.

— Нет, — ответил Кол Бадар, — Наши показатели в порядке.

— Откуда всё это? – с растущим беспокойством произнёс Мардук, когда продолжился раздражающий визг щитов, — Мы должны были выйти в двухстах тысячах километров от астероидного пояса.

— Мы так и сделали, — проворчал Кол Бадар, просматривая поступающую на консоль перед ним информацию, — Здесь что-то другое...

— А где ”Мортисис Маджестикатус”? – спросил Ашканез, который подключился к информационному потоку через вставленный в разъём левого наруча нервный шип.

Мардук выглянул в доминирующий на мостике обозревательный портал. ”Инфидус Диаболус” находился в хвосте флота, поэтому Тёмному Апостолу были видны силуэты остальных кораблей Несущих Слово, к чьи корпусам до сих пор цеплялись мерцающие остатки Имматериума. На случай возможной атаки они вышли в боевом построении, на внешней стороне которого находились грубые суда рабов-прозелитов, а под надёжной защитой в центре было неповоротливое чудовище Легио Вультурус.

Колоссальный линкор Экодаса типа ”Инфернус”, ”Круциус Маледиктус”, находился впереди, но нигде не было видно ”Мортисис Маджестикатус” – ударного крейсера Тёмного Апостола Сарабдала.

Кол Бадар нахмурился и быстро просмотрел глазами поступающую информацию.

— Ну, — рявкнул Мардук, — И где же он?

— Не здесь, — ответил Корифей.

— Он не совершил выхода?

Кол Бадар покачал головой.

— Сарабдал шёл прямо перед нами. Он должен был быть здесь.

— Могло ли его сбить с курса? – спросил Буриас, — И выкинуть в другом месте?

— Это невозможно, — ответил Мардук, — Ну, мой Корифей? Так где во имя девяти адов Сикаруса Сарабдал и 18-ое Воинство?

— ”Морибундус Фаталис” здесь, — Кол Бадар ткнул пальцем в инфопланшет с экспозицией флота, — На нём половина Воинства Сарабдала. Погоди...

Корифей провёл вдоль информационного потока закованным в керамит пальцем, а затем обернулся к Мардуку. Его лицо было мрачным.

— Выкладывай, — рявкнул Мардук.

— ”Мортисис Маджестикатус” повсюду вокруг нас, — наконец сказал Кол Бадар.

— Чё? – выдавил Буриас.

Мардук откинулся назад и облизнулся, когда новые обломки отразились от щитов ”Инфидус Диаболус”.

Его разум бурлил. Тёмный Апостол даже не думал, что Экодас зайдёт так далеко, по крайней мере, так нагло. Теперь Мардук понял, насколько он полагался на альянс с Сарабдалом. Без союзника Тёмный Апостол чувствовал себя открытым и слабым. И та тайна, которую Сарабдал раскрыл о планах Экодаса, умерла вместе с ним, что было ещё хуже.

— Кровожадный ублюдок, — прошипел Мардук.

— Мой Апостол, вы же не подозреваете, что за это ответственен кто-то из нас?

Мардук покосился на своего Первого Послушника, но промолчал.

— Я засёк выбросы тепла из орудий и торпедных аппаратов ”Круциус Маледиктус” и ”Анархуса”, — сказал Кол Бадар.

— Экодас и его гнусная жаба, Анкх-Илот, — прошептал Мардук, а затем насмешливо сказал, — Ну что ты, Первый Послушник. Я даже во сне не подозреваю своих братьев.

— ”Мортисис Маджестикатус” уничтожен? – спросил Буриас.

— Очень хорошо, мой Несущий Икону, — проворчал Мардук, — Видишь, Ашканез, я держу Буриаса рядом за его цепкий острый ум. От него ничто не укроется.

Буриас нахмурился, а Тёмный Апостол ощутил, как демон внутри Несущего Икону силиться освободиться.

— Внутри XVII легиона такой разлад, что брат стреляет в брата? – раздался глубокий звучный голос, и внезапно вся враждебность на мостике обратилась на новоприбывшего. Ашканез размял пальцы, а Мардук ощутил желание взяться за оружие. Как он понимал Первого Послушника...

Лишь Кол Бадар проигнорировал колдуна и продолжал обозревать поступающую информацию.

— Имперский флот движется к нашим позициям из астероидного пояса по координатам Икс3.75 на 9. Приближается на боевой скорости.

— Повелитель Войн Абаддон будет обеспокоен, когда узнает, что его возлюбленный братский легион столь раздроблен, — продолжил Иншабэль Кхареш.

— Если внутри XVII Легиона и есть разлад, — холодно ответил Мардук, — то это дело XVII Легиона и ничьё другое, колдун.

Кхареш лишь улыбнулся в ответ, тонкогубой гримасой открыв окровавленные зубы.

— Входящее сообщение, — произнёс Кол Бадар, — с ”Круциус Маледиктус”.

— Выведи его, — приказал Мардук.

Видеоэкран наполнило потрескивающее изображение Экодаса. Связь то включалась, то пропадала, возможно из-за помех от окружающих ”Инфидус Диаболус” крошечных обломков.

— …братья… с сожалением сообщаю о трагической потере… ”Мортисис Маджестикатус”… были нанесены катастрофи… повреждения… врага… минные поля… низкое и бесчестное коварство. Сарабдал и весь экипаж… слились с Хаосом всемогущим.

— Разумеется, минное поле, — ядовито сказал Мардук. Он увидел, как Ашканез нахмурился ещё сильнее.

— …решено, что уцелевшие из… — продолжалось прерванное сообщение Экодаса, — …Воинства будут переданы… крыло Белагосы, став… братьям 18-го.

— Он распустил 18-ое, — сказал Кол Бадар, — Сплавил их с Воинством Белагосы.

— Взятка? – заговорил Буриас.

Мардук не ответил. Его мозг кипел. Должно быть, Экодас прознал, что Сарабдал близок к раскрытию его замыслов, и принял меры, чтобы его заткнуть. Сарабдал говорил про Братство... Мардуку казалось, что Тёмный Апостол заблуждался, ибо Братства не существовало со времён очищения Несущих Слово ещё до обращения Гора. Зачем его воссоздавать? Теперь же Мардук понял, что Сарабдал что-то знал, а он потерял поддержку могущественного Тёмного Апостола. И остался один.

— …ардук, Регулятор Связей… готов к активации по моему приказу?

— Да, Великий Апостол, — Мардук отправил сообщение по всем принимающим каналам. Его слова будут переданы на мостик каждого Тёмного Апостола флота. Каждого оставшегося в живых.

— Хорошо… Действуем согласно плану… — донёсся сквозь треск помех приказ с ”Маледиктус Конфутатис -…в атакующем построении, прорваться сквозь… пояс по координатам ФЗ3.503.M… боевой скорости...

— Теперь пути назад нет, — прошептал Буриас.

Корабли флота Несущих Слово пошли на сближение, двигатели раскалились добела, когда они устремились к далёкому астероидному поясу. На внешнем регионе бинарной звёздной системы лежала вечная тень, ибо столь плотен был астероидный пояс, что он блокировал практически весь свет обеих звёзд.

— Каков приказ? – воинственно заговорил Кол Бадар.

— Корифей, ты будешь всегда обращаться к Тёмному Апостолу по его назначенному советом титулу, — громко сказал Ашканез.

— Или что, Первый Послушник? – рявкнул Кол Бадар, свирепо глядя на Ашканеза.

— Или ты получишь соответствующее взыскание, — Первый Послушник не отвёт взгляда.

— И от кого же? – фыркнул Кол Бадар, — Тебя?

— Если такова будет воля Тёмного Апостола, — ответил Ашканез. Мардук чувствовал адреналин, выступивший на коже Первого Послушника, тело которого готовилось к бою.

— Довольно! — рявкнул Мардук, видя циничную улыбку, которая появилась на лице колдуна от перебранки подчинённых, — На это нет времени. Курс ”Инфидус Диаболус” остаётся прежним. Держать строй. Но перенаправить дополнительную энергию на щиты. Это предосторожность против… дальнейших атак противника.

— Подтверждено местоположение вражеского оборонительного флота, — сказал Кол Бадар, сверившись с информационным потоком, — Он усилен двумя ударными крейсерами Адептус Астартес. Белых Консулов.

— Отлично, — улыбнулся Мардук, — слишком долго не убивал я сынов Жиллимана.

— Эти два крейсера будут только началом, — проворчал Кол Бадар, — Вражеский оборонительный флот сильно уступает в числе – должно быть, они надеются, что мы ломанёмся в бой прямо через астероидное поле как свихнувшиеся от жажды крови дикари. А как только мы вступим бой, подкрепления выпрыгнут из червоточин скопом. Так бы сделал я. Шанса отступить не будет. Нас истребят.

— Да, вот только истреблены будем не мы, когда их подкрепления не придут, — сказал Мардук.

— Я поверю, когда увижу.

— Имей веру, мой Корифей.

— Моя вера в богов неоспорима, но вера в магоса и ксеноустройство слаба.

— Бой начался, — подал голос Иншабэль Кхареш, который пристально всматривался в обозревательный портал. Мардук проследил за его взором.

В тысяче километров впереди передовые части флота Несущих Слово достигли колоссальной стены астероидов. Неповоротливые корабли рабов извергали широкие облака меньших судов, большая часть которых была плохо бронированным шаттлами и транспортами. Подобно рою насекомых подстрекаемые прихотями хозяев рабы вошли в астероидный пояс. Тьму озарили первые взрывы.

Из глубин астероидного пояса навстречу нарушителям помчались десятки самонаводящихся мин, которых тепловые сигнатуры манили словно труп мух. Каждая мина размером с половину ”Громового Ястреба” была способна причинить катастрофические повреждения даже тяжело бронированному кораблю. Они крепились к корпусам культовых кораблей, а затем взрывались, озаряя поле брани коронами красного пламени. Десятки мин облепляли крупные рабские суда и разрывали их на части...

Орудийные батареи извергали пламя, целясь в приближающиеся мины, в то время как корабли рабов продолжали прокладывать путь все глубже в астероидный пояс. Множество мин взорвалось преждевременно, и их взрывы пронзили тьму, но другие выдержали наступающий шторм огня, распределились на вторгнувшиеся суда и уничтожили их, отправив в забвение.

Лэнс батареи, скрытые в выдолбленных сердцевинах крупнейших астероидов, открыли огонь, сконцентрированные потоки лучей сжигали щиты и разрезали корабли рабов надвое. Астероиды взрывались в пыль и десятки кораблей были разорваны, когда множество раскаленных добела пучков света пронзили этот хаос, а ещё большее количество взрывов вспыхнуло в глубине пояса астероидов, так как настойчиво продвигающиеся суда притягивали к себе все больше мин.

Тысячи умерли в первые моменты залпа. Десятки тысяч погибли в следующие.

Ни одно из судов хозяев ещё не вступило в астероидный пояс, лишь жертвенные рабские суда культистов продвигались в это смертельное место. Теперь же, подойдя ближе, Несущие Слово высвободили мощь своих линейных кораблей. Беспорядочная завеса огня была направлена на пояс астероидов. Сила артиллерии была ошеломляющей, разрушая все на своем пути: мины, астероиды, скрытые лэнс батареи и рабские суда были разорваны на части.

Жалкие рабские суда выполнили свою задачу. Распевая хвальбу благодетелям из XVII Легиона, с молитвами благодарности на измученных губах их команды охотно шли на смерть, отчаянно выслуживаясь перед своими инфернальным повелителям. Их смерти очистили путь для хозяев и обнаружили скрытые орудия имперцев.

— Нас вызывают, — сказал Кол Бадар.

— Выведи, — приказал Мардук.

Изображение Экодаса вновь появилось на пятиметровом видеоэкране, свободном от помех, и заполнило его смотрящим с негодованием лицом. Его черные как уголь глаза были полны отражением адского огня.

Мардук начал последовательно проводить упражнения и мантры, пытаясь запечатать свой разум от вторжения. Он не знал способен ли Экодас проникнуть в его мысли издалека, но хотел быть подготовленным к этому.

— Активируешь устройство по моей команде, — приказал Экодас.

— Я знаю план, Апостол, — огрызнулся Мардук. — Что случилось с «Мортисис Маджестикатус»?

— Ошибка переноса, — сказал Экодас. – «Мортисис Маджестикатус» материализовался на минном поле. Смерть Сарабдала не расстроила тебя, Мардук?

Глаза Экодаса дразнили и внутри Мардука все закипело . Экодас практически не прилагал усилий, чтобы скрыть тот факт, что он был ответственным за смерть Сарабдала.


— Ничуть, Великий Апостол, — сказал Мардук. — Нужно всегда быть бдительным при нападении. Бдительным со всех сторон.

— В самом деле, — ответил Экодас. — Сарабдал был дураком. Он даже не понимал той опасности, в которой находился, пока не стало слишком поздно. Мне бы хотелось надеяться, что такой как ты не сделает подобной ошибки.

— Как я… — произнес Мардук.

Он чувствовал подобные пиявке усики разума Экодаса, проникающие в его мысли, исследующие защиту.

— Вражеский флот движется вперед, уверенный в подкреплении, — сказал Экодас. — Я хочу активировать устройство в момент, когда мы вступим в бой. Будьте готовы по моему слову. Я не хочу, чтобы кто-нибудь из них сбежал.

Мардук чувствовал, что укрепления его разума медленно рушатся. В течение нескольких секунд их могут обойти. Мардук был уверен, что Сарабдала убили для того, чтобы заставить его замолчать. Несомненно, Экодас стремился узнать то, что уже знал Мардук.

— Я буду ждать вашего приказа, мой лорд, – сказал он и со стуком опустил свой кулак на пылающий выступ на пульте. Соединение было немедленно разорвано и смотрящий с негодованием облик Экодаса исчез в черноте. Агрессивные усики разума Экодаса тотчас отступили и Мардук, шатаясь, схватился за пульт, когда они стали царапать его черепа изнутри, стараясь зацепится и удержать свою хватку.


— Мой лорд Апостол? — сказал Ашканез, выдвигаясь вперед, чтобы помочь ему.

Мардук отмахнулся от внимания Первого Послушника. Его разум кружился. «На что же наткнулся Сарабдал?» Он зарычал в отчаянии, зная, что чтобы там ни было, теперь это потеряно.


Флот Хаоса сжался, так как вошел в пояс астероидов, двигаясь через созданную бомбардировкой брешь. По мере того как линейные корабли темного крестового похода без заминки проходила через брешь, мерцающие пустотные щиты отражали каменную пыль, кружащиеся куски разрушенных астероидов и искривленный металл, зависшие в этом промежутке.

Фланги двенадцати остальных линкоров Несущих Слова охранялись второй волной маленьких кораблей культистов, которые были выдвинуты вперед в пронизанное минами поле, как жертвенные агнцы. Они был в плохом состоянии и их перегруженные и неэкранированные ядра реакторов неистово пылали, медленно облучая команду, для того чтобы поддерживать скорость наравне с линкорами, которые они охраняли. Эти корабли были главным образом бывшими транспортами, шахтёрскими кораблями или судами свободных торговцев, которые были изъяты Легионом за столетия набегов, а команды вырезаны. Теперь они служили крестовому походу в качестве абляционной брони.


Иногда, одно из жертвенных судов, охранявших фланги крестового похода, уничтожалось в пылающем ореоле света и огня, когда отдельные мины, которые до сих пор не взорвались, прицеплялись к их корпусам. Из глубины пояса астероидов, с обеих сторон врат, что были созданы Несущими Слово, внезапно ударил огонь. Сверкающие белые копья сделали свое дело, ударив по судам культистов, но при этом выдали свое собственное местоположение и стали покорной мишенью для линейных кораблей Несущих Слово, огромные орудия которых взрывали их одно за другим

Свет двух солнц системы стал заметен теперь, когда путь перед флотом был почти очищен от помех, из-за чего пыль разрушенных астероидов светилась ярко оранжевым. Лучи света пробивались через щели в поясе астероидов, сверкая на шпилях и зубчатых укреплениях линейных кораблей Несущих Слово, когда те прокладывали путь через толстые облака пыли. Зрелище захватывало дух своей красотой. Это выглядело так, как будто свет Богов озарял флот крестового похода. «Хорошее предзнаменование» — подумал Мардук.

— Враг на боевой скорости выдвигается на перехват, — произнес Кол Бадар. — Главные орудия работают на полную мощность, абордажные команды готовы.

— Перенести энергию на носовые щиты, — ответил Мардук.


— Будем свободны от пояса через девяносто секунд, — сказал Кол Бадар. — Мы будем иметь полное представление о позициях врага.

— Никаких признаков имперского варп-переноса? — спросил Иншабэль Кхареш.

Кол Бадар впивался взглядом в волшебника, а затем посмотрел на Мардука, который кивнул.

— Ещё ничего, — сказал Кол Бадар. — Мы движемся прямо в пасть одного из выходов червоточины. Если и когда они действительно появятся, то смогут полностью окружить нас.

— Закодированная входящая передача, — прокаркал сервитор.

Мардук стукнул по пульту. Сообщение появилось на экране.

«Будьте готовы. Активация устройства по моему знаку» — Мардук молился, чтобы магос был готов.


Враг выходил из Троянского Пояса и разворачивал линию своего фронта лицом к наступающему Боросскому Оборонительному Флоту, который в сравнении выглядел ничтожно малым, несмотря на два присоединившихся крейсера Белых Консулов.

Проконсул Осторий чувствовал себя разочарованным, смотря на трехмерный гололит, который показывал эти два флота, сближающиеся друг с другом. Его братья космические десантники сейчас были там, готовясь принять главный удар врага. Даже сейчас ротные капелланы компании проводили освящение, подготавливая разумы и души воинов Ордена к битве.

Осторий пропустил предбоевые ритуалы. Он пропустил волну адреналина, в то время как момент битвы приближался. Он должен был быть с ними.

Сосредоточившись на вспыхнувшей иконе, которая представляла собой крейсер 5-ой Роты в полном составе, Осторий сжал свой кулак. Он был Чемпионом 5-ой Роты — его место было рядом с его капитаном. «Нет» – исправился он. Он больше не был Чемпионом Роты, его долг теперь состоял в другом. Он был проконсулом Борос Прим. Теперь это было его местом.

Тем не менее, он ощущал чувство вины, что не стоит рядом со своими братьями, независимо от того, что он никогда не исполнял флотских обязанностей. Он не любил их по той же самой причине, что всегда ощущал смутное беспокойство направляясь в самую гущу битвы на «Носорогах», «Лендрейдерах», «Громовых ястребах» и десантных капсулах Ордена. Он понимал это беспокойство. В суматохе поля битвы, среди рева цепных мечей, криков умирающих и оружейного огня, он был мастером выживания, но при исполнении флотских обязанностей или направляясь в битву, милость опасности была вне его контроля.

Он мог ощущать волнение Аквилия, по мере того как флоты сближались друг с другом. Он мог понять эмоции своего коадъютора, так как враг должен быть уничтожен в предстоящем сражении. Ловушка была расставлена.

Как только враг окажется занят, вся сила Адептус Прэсис опустится на него подобно молоту.

— Ещё долго, как вы думаете? – спросил Аквилий.

Все расстояния между подходящими судами Адептус Прэсис, боевым флотом ”Горгона” и боевой баржей Серых Рыцарей были сокращены, чтобы дать врагу небольшое предостережение. Большинство подкреплений было готово к переносу, стоя на якоре за завесой реальности. Они просто ждали приказа прибыть и напасть на врага.

Однако, Осторий не мог не чувствовать уколы предчувствия, как будто было в этом действии кое-что, что было упущено и им и всеми членами собрания. Он молил Императора, что он не прав, но не мог отделаться от всепроникающего чувства обреченности, снизошедшего на него.

— Не долго, — сказал Осторий.

Только неповоротливое чудовище, которое вмещало титанов Легио Вультурус, зависло позади, в пределах защиты астероидного поля, охраняемое флотилией меньших судов, тогда как большая часть флота Несущих Слово выдвинулось вперед, чтобы встретить подходящий Имперский флот.

«Маледиктус Конфутатис» был в центре формирования, а другие одиннадцать линейных кораблей XVII Легиона формировали дугу с обеих сторон от него, охватывая маленький флот защитников.


Вперед к противнику помчались последние остатки судов культистов, реакторы которых достигали критически опасного уровня, по мере того как они расходовали последние запасы своей энергии, стремясь сократить расстояние. От них нельзя было ожидать многого, но враг не мог их игнорировать. Даже будучи безоружными они представляли угрозу; корабль мог получить серьезные повреждения, если бы был протаранен одним из рабских судов.

Имперский флот развернулся к одному из продвигающихся крыльев линейных кораблей XVII Легиона, чтобы не попасть в центр их формирования, и раздались первые выстрелы схватки. Массивные торпеды были запущены из пещерообразных труб, утопленных в бронированных носах Имперских судов, ракеты полным ходом устремились через пустоту космоса к ”Круциус Маледиктус”. Линейные корабли Хаоса ответили тем же, запустив собственные торпеды, тогда как правое крыло их сил развернулось в широкую дугу, для того чтобы охватить врага.

Сотни тысяч километров разделяли флоты, но все же установленные на носах лазерные батареи открылись, нанося пронзительные удары, которые разрывали в клочья десятки судов культистов. Ещё несколько взорвались в ослепительных вспышках, так как попались на пути движущихся торпед.

Заградительный огонь усилился, когда Имперский флот раскололся на две части и высвободил мощь своих бортов на рабские суда, попавшие между ними.

Через несколько минут яростной стрельбы огромных орудийных батарей, устлавших все непроницаемой завесой огня, суда культистов исчезли.

Вращающиеся оборонительные орудия, установленных на линкорах обоих флотов развернулись и обрушили огненный дождь на приближающиеся торпеды. Флотские истребители выпорхнули из зияющих пусковых отсеков подобно сердитым насекомым, что поднялись для защиты своего улья.

Флоты накренились и развернулись, изменяя свою траекторию, реагируя на торпеды и маневры врага. Через несколько минут симметричные линии флотов были разрушены, так как их командующие маневрировали, выводя свои корабли на лучшие атакующие позиции.

Десятки торпед были скошены массой огня «Круциус Маледиктус» и других кораблей Несущих Слово. Другие широко разлетались, взрываясь об стену Троянского Пояса позади флота Хаоса. Горстка нашла свою цель, взрываясь на носовых щитах чудовищных линейных кораблей.

Имперский флот собрался вместе и развернулся, формируя два фронта, обращая их фланги к передней части продвигающегося флота Хаоса. Суда XVII Легиона прорывались к бортам своих противников и сражения начались всерьез.


Имперский флот состоял из единственного линкора типа «Воздаяние» под названием «Вечный Рассвет», четырех крейсеров типа «Луна» и множества эскортов, а также был поддержан двумя ударными крейсерами Белых Консулов. Враг все еще сильно превосходил его по количеству артиллерийских стволов. Несмотря на это, он высвобождал свою ярость в лицо флота Хаоса, срезав пустотные щиты и повредив один из линейных кораблей «Доминус Виолатус» Владыки Экодаса.

Истребители-бомбардировщики «Звездные Ястребы» помчались от зияющих пусковых отсеков Имперского флота, сопровождаемые перехватчиками типа «Фурия». Угловатые «Громовые ястребы» и более крупные, тяжело вооруженные «Буревестники» были выплюнуты из судов Хаоса, для того чтобы встретить их.

Разразилась яростная схватка, когда истребители и перехватчики сцепились друг с другом. Тысячи лазерных лучей наносили удары сквозь суматоху сражения, подобно иглам света, и орудия ряд за рядом выпускали свои залпы, их огневая мощь становилась все более разрушительной, по мере того как флоты сближались

Два ударных крейсера Белых Консулов повернули прочь от Имперского строя, нацелившись на «Диэс Мортис» — корабль Темного Апостола Белагосы. Они начали срывать его пустотные щиты сосредоточенными бомбардировками. Могучий корабль Хаоса начал разворот вокруг своей оси, пытаясь подставить их под свои борта.

Орудие «Нова» «Круциус Маледиктус» взревело как разъяренный бог и массивная вспышка света, сравнимая с мощью маленького солнца окружила её ствол, когда был произведен выстрел. Луч ослепительного света пронзил Имперский строй и поглотил два крейсера и эскорт, разрывая их с видимым презрением.


— Убийство подтверждено по правому борту, — пробубнил сервитор.

— Щиты стабильны на восемьдесят процентов, — сказал другой.

Ужасный рев раздался на мостике «Инфидус Диаболус».

— Вражеский флот совершает переход, — прорычал Кол Бадар.

— Кровь Лоргара, — сказал Буриас, глядя через плечо Кол Бадара. — Обнаружено тридцать два судна!

Злая усмешка расколола лицо Мардука. Они взяли Имперцев за горло. К тому моменту, когда они поймут, что их подкрепление не собирается совершать прыжок из варп-пространства, то уже не будут иметь никакой возможности выйти из схватки. Резня будет великолепной.

— Соедините меня с магосом, — сказал Мардук.

— Связь установлена, – пробулькал сервитор.

— Будь готов, магос, — сказал Мардук.

— Дариок-Гренд’аль не в состоянии выполнить это, — прибыл ответ.

— Что?!

— К сожалению данное действие не может быть выполнено в настоящее время, — ответил голос развращенного магоса.

— Происходит материализация вражеского флота, — растягивал слова произнес сервитор на мостике «Инфидус Диаболус».

Мардук развернулся и ударил кулаком в лицо сервитора.

Череп того смялся как сырая скорлупа, кулак Темного Апостола размазал истлевший мозг внутри.

— Это было полезно, — прокомментировал Кхареш. Мардук впивался в него взглядом.

— Дариок-Гренд’аль, — сказал Мардук. — Включи устройство сейчас же!

— Требуется перекалибровка поддерживающей скобы X5.dfg4.234g , закрепляющей устройство, обозначенное как «Регулятор Связей» — извлеченное из пирамидальной структуры ксеносов, классифицированной как c6.7.32.N98.t3 на планете Танакрег, предположительно принадлежащей виду механических организмов NCT.p023423.2234.x «Некронтир», первоисточник не полон из-за бинарной системы частотных атмосферных помех.

— Сейчас! — прибыл приказ Экодаса.

Мардук глубоко вздохнул.

— Дариок-Гренд’аль, – прорычал он, давя своей властью на одержимого магоса. — Активируй устройство сейчас же или мы все умрем.

— Сводка: Дариок-Гренда'аль с сожалением сообщает Мардуку, Тёмному Апостолу 34-го Воинства Легиона Астартес Несущих Слово, генетическому потомку восславленного примарха Лоргара, что активация ксенос-устройства, обозначенное как «Регулятор Связей» займет больше времени, чем по предыдущей оценке.

— У нас нет времени, чтобы запустить варп-двигатели для переноса, — прошипел Кол Бадар.— Мы связали себя битвой.

— Как долго, Дариок-Гренд’аль? — прорычал Мардук.

— Пересчитанная оценка: устройство будет активировано через 1.234937276091780 минуты. Уточнение: это только приблизительная гипотеза и имеет отклонение в 0.00000234 секунды.

— Слишком долго, — сказал Кол Бадар, качая головой. — К тому времени Имперский флот может в десять раз умножить свой размер. Мы никогда не должны были уповать на этого проклятого магоса или на это проклятое ксено-устройство. Этот крестовый поход закончится катастрофой.

— Нет, — сказал Мардук с силой. — Я зашел слишком далеко.

Несущие Слово на мостике «Инфидус Диаболус» ждали в напряженной тишине.


— Входящее сообщение, — предупредил Кол Бадар — Это – Экодас.

— Заблокируй, — сказал Мардук, зловонный ихор капал с его пальцев. — Дариок-Гренд’аль, приведи в действии эту проклятую вещь, сейчас же!

— К сожалению данное действие не может быть выполнено в настоящее время, Мардук, Тёмный Апостол 34-го Воинства Легиона Астартес Несущих Слово, генетический потомок восславленного примарха Лоргара, — ответил голос развращенного магоса. — Существует ошибка в коде типа XP3.251.te5, которая требует регулирующей калибровки.

— Это не закончится так! — сказал Мардак. — Магос, я посылаю Буриаса вниз, к тебе. Если устройство не будет активировано к тому моменту, когда он доберется туда, то он разорвет тебя на куски. Заставь его заработать. Сейчас!

Он кивнул Буриасу.

— Иди, — сказал он.

Изменение произошло с Несущим Икону мгновенно, черты его лица исказились в демона Драк'шала.

— Запуск атакующих кораблей, — сказал Кол Бадар, так как волна вражеских «Звездных Ястребов» выдвинулась, чтобы встретить «Инфидус Диаболус». — Защитные орудийные башни включены.

Другая входящая передача от «Круциус Маледиктус» тоже была отвергнута.

— Насколько враг близок к материализации? — спросил Мардук.

— Близко, — ответил Кол Бадар, его глаза были преисполнены обвинением.

«Ты привел нас к этой пропасти» — говорили они.

— Боги Хаоса спасут нас, — сказал Ашканез. Единственный на мостике он казался незатронутым напряжением, как будто смирился с судьбой уготованной Богами.

Пара Имперских фрегатов типа «Кобра» была разрушена сконцентрированным бортовым огнем, а «Инфидус Диаболус» вздрогнул, когда подошедшие «Звездные Ястребы» нанесли удар.

— Это не должно закончиться так,— прорычал Мардук. — Это не моя судьба.

-Вражеский флот начал материализацию, — сказал Кол Бадар.

Пять новых вражеских отметок цели появились на голо-экранах.

— Первая полная материализация. Суда Астартес. Две боевые баржи, три крейсера. Ещё больше прибывает.

Флот Хаоса начал разделятся, реагируя на внезапное появление новых угроз.

Мардук выругался, упав на колени, когда боль расцвела в его разуме.

— Активируй устройство сейчас же! — проревел Экодас.

— Мы стали целью «Круциус Маледиктус», — сказал Кол Бадар, его голос прорычал предупреждение. — Его орудие «Нова» перезаряжается.

— Ты осмеливаешься бросить мне вызов? — проорал Экодас, заставляя кровь медленно сочиться из носа, ушей и глазниц Мардука.

— Это… не… мое… время, — выдохнул Мардук сквозь зубы.


Буриас-Драк'шал несся вниз по коридору и проскользнул боком, огибая тупой угол, его когти выдалбливали глубокие порезы в решетчатом полу. Он ворвался в дверь мастерской, разрушив стекло.

Магос Дариок-Гренд’аль стоял перед крутящимися обручами, которые вращались с все увеличивающейся скоростью вокруг Регулятора Связей, его суставчатые серво руки были широко расставлены. Его механодендриты вяло колыхались вокруг него, так как Регулятор, неподвижно висящий в воздухе, начал вибрировать и вращаться. Буриас-Драк'шал бросился на развращенного магоса.

Красные пучки света, пронзающие Регулятор расширились, заполняя сферу, сформированную вращающимися обручами заколдованного металла так, чтобы она стала похожа на шар адского огня, на солнце с мерцающим металлическим центром.

Идеальный серебряный орб ксенос-устройства замерцал, и пылающие зеленые иероглифы чужеродного вида появились на его вращающейся поверхности. Скорость его вращения возрастала по экспоненте, так, что иероглифы стали не более чем мерцающим зеленым пятном, и затем ,кажется, он оплавился и сломался, сформировав семь быстро вращающихся колец.

Зеленый свет выплеснулся из устройства. По мере того как Регулятор вращался все быстрее и быстрее, он испускал завывающий вопль, достигавший верхнего уровня предела слышимости.

Шум был болезненным и Буриас-Драк'шал взревел, поскольку он резанул по нему, но все же продолжил движение. Он прыгнул растопырив костяные когти, чтобы пронзить развращенного магоса.

В середине прыжка Буриас-Драк'шал услышал как развращенный магос сказал: «Завершено». И тогда все изменилось.

Буриаса-Драк'шала отшвырнуло к дальней стене силой взрыва от Регулятора Связей, ослепительный белый свет пролился из внезапной, разрушительной вспышки. Буриас почувствовал, что демон в нем в муке закричал и отступил глубоко внутрь, в то время как его сверх развитая и улучшенная физиология изо всех сил пыталась сохранить сознание.

Среди ослепительного инферно света и звука стоял Дариок-Гренд’аль, его руки и щупальца были широко расставлены, и он начал смеяться, издавая ужасный кудахтающий звук, сходный со скрежетом ржавых поршней.

Пульсация вырвалась из Регулятора Связей в реальное пространство и начала расширятся снаружи, набирая скорость по экспоненте. Она прорвалась за пределы «Инфидус Диаболус» и охватила оба враждующих флота, глуша средства связи и разрушая ретрансляторы на борту каждого судна взрывами искр и огня. Все те кто имел хоть каплю психических способностей упали на колени, меньшие умы наполнились аневризмами и тромбами, причинявшими сильную боль и временную слепоту.

Те, кто вглядывался в варп, особенно астропаты Имперского флота, впадали в суб-катотоническое состояние, их разумы лишались всей заметной деятельности и они падали в обморок.

Пульсация продолжала расширяться, охватывая соседние планеты и луны. В течение нескольких секунд она распространилось по всей солнечной системе. И только, когда она достигла соседних солнечных систем в пределах четырех световых лет, ее интенсивность дрогнула.


_ Вражеская материализация потерпела неудачу, — сказал Кол Бадар, закрыв глаза от множества датчика перед ним, когда они замерцали и вновь включились.

Звериный оскал расплылся по лицу Мардука, несмотря на сохранившиеся боль и пустоту, которые пульсация вызвала в нем.

— Это сработало, — произнес он.

Кол Бадар в удивлении покачал головой.

— Червоточина закрыта. Все Боросские Врата закрыты.

— Соедини с «Круциус Маледиктус», — приказал Мардук.

— Варп-связь не работает. Переключение на обычную передачу.

— Экодас, — сказал Мардук, когда произошло соединение. — Я хотел бы попросить вас, чтобы вы прекратили целиться в мой корабль.

— Мардук, — ответил Экодас. — Секундой позже и…

— Приветствую вас, Великий Апостол, — сказал Мардук, отключая Экодаса и разъединяя связь.


Теперь имперцы не имели никакой надежды на дальнейшее подкрепление и были втянуты в битву, в которой XVII Легион имел преимущество, несмотря на дополнительные суда Белых Консулов, что прибыли прежде, чем Регулятор был активирован.

Однако сомнение нависало над ним подобно облаку. В момент активации кое-что случилось. Он чувствовал острую боль в основе своего естества. Чувствовал что его связь с варпом уменьшилась. Но это было незначительной вещью по сравнению с тем, что выполнил Регулятор. Он отбросил свою озабоченность в сторону.

Мардук широко улыбнулся: «Давайте начнем убивать, братья мои.»


— Во имя Трона, — сказал проконсул Осторий, когда с гололит-дисплея пропали все сводки данных, поступающие от флота. Астропат, поддерживающий связь, с сдавленным криком рухнул на землю.

Коадъютор Аквилий пришел к нему помощь. Когда он перекатил астропата на бок, то увидел, что кровь сочится из носа и ушей человека. Он нащупал пульс – тот был слаб. Астропат начал дергаться и биться в конвульсиях.

— Восстановите связь сейчас же! — пролаял Осторий.

— Мы пробуем, мой лорд, — ответил облаченный в мантию тех-адепт, в то время как он и десятки других отчаянно работали над множеством консолей и когитаторов.

— Старайтесь! Мне нужен астропат!

— Ни один не отвечает, мой лорд, – раздраженно ответил комм-техник.

Осторий посмотрел на подергивающегося астропата на полу зала.

— Средства связи?

— Сэр, это … это как будто вся система отключена.

— Что?

— Нет никаких передач связи ни в, ни из Боросских Врат, проконсул — сказал человек бледнея. — Мы одни.

«Одни.»

«Что случилось с пришедшим подкреплением Адептус Прэсис? Линейным флотом "Горгона"? Совершили ли они материализацию?»

Без астропатов средства связи были ограничены стандартными передачами — с медленной скоростью света. Он выругался. Передавая на такой скорости, он не услышит и слова от флота относительно результата сражения за Троянский Пояс в течение более чем трех часов. Враг, возможно, уничтожил флот защиты и тем временем продвигается к Борос Прим.

— Одни, – выдохнул он мрачно.


На расстоянии в половину галактики, огромное черное судно внезапно изменило свою траекторию. Оно начало ускоряться в геометрической прогрессии, стремясь достичь, а затем и превзойти скорость света. Невозможно, но его импульс продолжал увеличиваться.

Оно понеслось через холодную тьму вселенной, управляемое бесчеловечной волей. Оно проходило через ослепительные солнечные системы за момент, что нужен глазу чтобы моргнуть, и пересекло огромные пустые участки космоса за секунды. Мчалось вперед и вперед, перемещаясь быстрее, чем любая Имперская станция слежения могла уследить.

Как будто отвечая на зов некой далекой сирены, оно непреклонно приближалось к Боросским Вратам.


Книга вторая: Братство

«Наша братия воплощает божественные перемены. На древней Колхиде миллиард душ освободился от уз плоти, когда Братство очищало Завет, и велико было ликование, и сильнее стала Колхида. Во время второй чистки ряды легиона очистились от порчи терран, и сильнее стал Легион, отбросив ненужное. Перемены неизбежны, как и возвращение Братства. И Легион вновь будет укреплён!»

— Архипророк Баз-Изэль, записано во время его пытки / смертного поста после приговора Совета Сикаруса за ересь и богохульство

Глава шестая

Битва за Пояс Траяна была короткой и жестокой – яростным обменом залпами, которые за десять минут вывели из строя дюжину крейсеров и линкоров, но участникам казалось, что она длилась вечно.

Боросский Защитный флот осознал, что помощь не придёт, лишь когда полностью вступил в бой и было уже слишком поздно. И пока корабли отчаянно пытались отступить, линкоры Хаоса собирали страшную жатву.

Из ожидаемых подкреплений переход совершили лишь боевые баржи "Меч Избавления" и "Меч Истины" с четырьмя полными ротами Белых Консулов на борту, а также сопровождающая флотилия фрегатов типов "Гладиус" и "Нова". Готовый выйти из варпа объединённый имперский флот уничтожил бы флотилию Хаоса за считанные минуты — столь он был огромен — но ни один другой корабль не успел проскочить прежде, чем весь регион был затуманен Регулятором Связей, заблокировавшим любые дальнейшие перемещения в двойную систему Боросские Врата или из неё. С мостика Меча Избавления' великий магистр Валенс, 5-ый капитан Марк Децим и капитан 7-ой резервной роты Катон Паулин с нарастающим ужасом наблюдали за армадой врага.

Уступающий в численности и огневой мощи, ошеломлённый имперский флот пытался отступить. Корабли Белых Консулов ринулись в вихрь битвы ведя яростный огонь, пытаясь дать окружённому защитному флоту хоть какую-то передышку. Вклинившись в сердце Хаоса, космодесантники в упор открыли огонь из всех орудий.

Линкор "Санктус Диаболика' разорвало перекрёстным огнём боевых барж, а другой корабль Хаоса, "Доминус Виолатус", был выведен из строя концентрированным обстрелом ударных крейсеров и фрегатов ордена.

Невероятно мощный Круциус Маледиктус' испепелил лёгкий крейсер "Серп Веры", а ещё четыре крейсера и фрегата Боросского Защитного Флота были уничтожены во время попытки выйти из боя. Безрассудный залп запущенных с крайне близкого расстояния торпед нанёс тяжёлые повреждения "Диес Мортис", кораблю Тёмного Апостола Белагосы. Эскадрильи бомбардировщиков "Звёздный Ястреб" изрешетили его корпус плазменными взрывами прежде, чем их самих разорвала на куски туча поднятых с линкора одержимых демонами истребителей.

Ударные крейсера Белых Консулов, более маневренные, чем громоздкие линкоры Хаоса, прорвались через зону поражения, словно ножи. Они сконцентрировали огонь на окруженном и беззащитном "Доминус Виолатус" и разносили его на части обстрелом бомбардировочных пушек и лазерных батарей, пока от корабля не остались лишь изуродованные обломки. Крейсера отступили, когда более крупные корабли Хаоса накренились, чтобы навести бортовые орудия, хотя "Вечная вера", на борту которой находилась вся 2-я рота ордена, получила страшные повреждения от скользящего попадания орудия "Нова" громадного "Круциус Маледиктус".

"Гордость Редолуса", воистину древний грандкрейсер типа "Мститель", была окружена кораблями Хаоса, кружившими вокруг, словно голодные акулы. Они отрезали пытавшийся выйти из боя крейсер. Под спокойным руководством своего капитана "Гордость" серьёзно повредила корпус флагмана Анкх-Илота Корраптус Малигнатус' и сорвала щиты Инфидус Диаболус', прежде чем взорвалась из-за цепной реакции плазменного реактора.

Одна из боевых барж Белых Консулов, "Меч Избавления", получила скользящее попадание с "Круциус Маледиктус", что вывело из строя почти половину орудий правого борта и сбило с курса заходивший на новое направление корабль. Баржа столкнулась с Диес Мортис', и два грозных корабля сцепились на несколько минут, а затем "Меч" вырвался на свободу.

Оказавшийся в изоляции "Меч Избавления" был окружён флотом Хаоса, который обрушил на баржу шквальный огонь артиллерии и крупнокалиберных орудий. Как бы ни сильны были защита и броня грозной боевой баржи, даже она не могла устоять против всепоглощающей ненависти, и корабль содрогался, когда щиты разрывались, а корпус плющило под тяжёлым обстрелом. Сверкающие башни и зубчатые сенсорные антенны вырывало из тела баржи, а оторванные огнём батареи излучателей левого борта, кружась, улетали в пустоту.

Звенья "Громовых Ястребов" взмывали с посадочных палуб "Меча Избавления", но их было слишком мало, чтобы удержать кишащие вокруг истребители и "Буревестники", которые налетели, словно свирепый рой хищных насекомых, и терзали шкуру боевой баржи плазменными зарядами и кластерными бомбами. Состояние реактора гордого корабля приближалось к критической точке, а глубокие раны в бортах истекали топливом и воздухом. И всё же Меч' продолжал бой, его еще действующие турели и орудийные батареи разрывали кружащихся вокруг врагов.

"Меч Истины" и уцелевшие фрегаты Белых Консулов развернулись обратно к флоту Хаоса. Отчаянно желая спасти великого магистра Валенса и могучую боевую баржу, они вновь нанесли стремительный удар. Безрассудный манёвр прорвал строй Несущих Слово, и, хотя корабли Белых Консулов получили тяжёлые повреждения, "Меч Избавления" с трудом смог выбраться из опасной зоны под прикрытием огня десантно-штурмовых кораблей.

Пока выжившие из Боросского Защитного Флота отступали, наконец-то оторвавшись от медлительных кораблей XVII легиона, флот Хаоса вымещал свою ярость на Белых Консулах, окружив их и осыпая тысячами тонн снарядов. Выиграв достаточно времени, чтобы "Меч Избавления" выбрался из гущи боя, сильно уступающие в численности корабли Консулов резко начали поворот, пытаясь отступить. Ударный крейсер "Святой Клинок" был серьёзно повреждён в перестрелке, а почти половина фрегатов ордена погибла, пытаясь прорваться сквозь армаду Хаоса.

Медленнее всех разворачивалась и начинала отступление боевая баржа Меч Истины'. Благодаря её пушкам братский корабль "Меч Избавления" смог вырваться, унося в безопасность великого магистра Валенса, но теперь баржа страдала за свои подвиги. У невероятно мощного, но тяжёлого "Меча Истины" не было ни скорости, ни маневренности меньших кораблей Астартес. Баржу обстреливали со всех сторон, её щиты и бронированный корпус осыпали ударами, но "Меч Истины" всё равно наносил кораблям Хаоса большие потери, вращающиеся турели непрерывно стреляли по врагу. Перенаправив огромное количество энергии на перегруженные генераторы щита, баржа не могла двигаться достаточно быстро, а корабли Хаоса, словно кружащиеся акулы, плыли, чтобы отрезать Консулов от братьев. Великий магистр хотел развернуть "Меч Избавления" на помощь братскому кораблю, но боевая баржа была не в той форме, и в душе Валенс знал, что если он так поступит, то потеряет оба судна.

Осознав, что его отрезали, капитан Август из 2-ой роты, старший офицер на борту боевой баржи, сообщил о своих намерениях великому магистру и приказал "Мечу Истины" зайти на новое направление, развернуться и направиться прямо к астероидному поясу. Внезапный ход избавил его от большинства нападавших, а боевые имперские платформы среди астероидов начали стрелять мимо приближающейся боевой баржи, целясь в её преследователей.

Во всём флоте Хаоса лишь Кол Бадар предсказал это, и "Инфидус Диаболус" уже разворачивался, когда "Меч Истины" устремился к укрытию.

У корабля Мардука было недостаточно огневой мощи, чтобы подбить корабль прежде, чем он скроется среди астероидов, но Тёмный Апостол и не собирался его уничтожать.

— Помните, Апостолы, что один из их кораблей нам нужен невредимым, — так сказал Экодас на конклаве на борту "Круциус Маледиктус".

И Мардук намеревался прославиться, достигнув этой цели.

"Инфидус Диаболус" повернулся на бок, когда зашёл с кормы к могучей барже Консулов, обстреливая её борта. И затем, когда стих рёв орудий, волны "Лап Ужаса" были запущены из штурмовых аппаратов и понеслись к боевой барже, которая могла мало что сделать, лишь приготовиться к неизбежному столкновению, поскольку подавляющее большинство "Громовых Ястребов" уже было сбито, а защитные турели сейчас не работали.

С точечной аккуратностью "Лапы" устремились к "Мечу Истины", Кол Бадар назначали им цели. Корифей 34-го хорошо разбирался в планировке боевых барж, потому что уже руководил уничтожением таких кораблей, а несколько сходных судов входило в состав флотилий XVII Легиона. Он точно знал, куда надо ударить, чтобы причинить наибольший вред, куда целить, чтобы скрытые в "Лапах Ужаса" абордажные команды вызвали наибольшее смятение. Он знал, куда надо ударить, чтобы захватить контроль над двигателями корабля, и знал, какие именно участки палуб надо захватить которые надо захватить, чтобы остановить корабль.

Двадцать абордажных капсул мчались к самой узкой части боевой баржи , пока остальные проходили под нависшим корпусом, чтобы ударить глубоко в недра. Они атакуют генераторы щита и ядро реактора соответственно, тогда как другие волны были запущены к локациям, которые опознал и отметил Кол Бадар — абордажные команды, которые должны будут захватить контроль над орудийными палубами, отрезать ожидаемые маршруты контрударов, перерезать связь, а также изолировать варп-двигатели.

Последний выброс "Лап Ужаса" был направлен на башни над громадной кормой. Почти на километр поднимающееся над остальным корпусом боевой баржи многоярусное зубчатое строение было похоже на настоящую крепость-монастырь. Братья-воители в этих штурмовых капсулах готовили себя к бою, готовились проложить путь на мостик.

Возглавляющий приступ Мардук выкрикивал Катехизисы Осквернения и Ненависти, пока его "Лапы Ужаса" мчалась к цели. Проецируемый на всех каналах страстный речитатив вверг воителей в пучину фанатичного кровавого гнева. Изрыгая псалмы унижения и желчи, Тёмный Апостол довёл их до разъяренного состояния гиперагрессии, усиленной хлынувшими в организмы боевыми наркотиками и трубным рёвом Хаоса, который громыхал из решёток вокс-усилителей в штурмовых капсулах.

С огромной силой "Лапы Ужаса" врезались во внешнюю оболочку боевой баржи, похожие на когти захваты вцепились, прорывая огромные дыры в металлической коже. Фазовые резаки шипели подобно чудовищным змеям, прогрызая толстую броню Меча Истины', метровой толщины плотной оболочки плавились под ослепительными дугами энергии. Капли жидкого металла разлетались в пустоте вокруг корабля, пока капсулы прогрызали внешнюю оболочку, чтобы выпустить свой смертоносный груз внутрь.

И подобно кричащему потоку ненависти 34-ое Воинство хлынуло на борт "Меча Истины".


Первым из Несущих Слово на борт "Меча Истины" ступил избранный чемпион 17-го круга Кхалаксис. Его щёки покрывали свежие порезы, нанесённые собственным ритуальным клинком-хантанка, а грива из плотных косичек разметалась, когда он ринулся на врага, крича от ненависти.

17-ый круг всегда первым вступал в бой и неизменно выходил из него последним, а все его воины были жестокими, свирепыми берсерками, с чьих поясов свисали жуткие трофеи, взятые с убитых ими в бою. С наплечников свисала кожа, содранная с трупов могучих соперников, которых воители повергли в личном поединке: старые колхидские верования говорили, что можно заполучить толику силы грозных врагов, если облачиться в их плоть.

Пусть легион Несущих Слово и поклонялся Хаосу во всём его величии, такие, как Кхалаксис, тяготели к поклонению одному лишь великому Кхорну, Кровавому, Собирателю Черепов, бронзовому богу разрушения и жестокости. И по большому счёту Мардук закрывал глаза на их грех, как это делал и его предшественник Ярулек, хотя бы потому, что Кхалаксис и его отделение могли учинить воистину великие разрушения, а прославляющие Кхорна кровавые предбоевые ритуалы даровали им непревзойдённую дикую ярость.

Со звериным рёвом чистого гнева Кхалаксис вонзил цепной топор в грудь прислужника ордена Белых Консулов, визжащие зубья оружия разорвали панцирь и жадно впились в грудную клетку, откуда вырвался великолепный фонтан осколков кости и потрохов. Горячая кровь забрызгала лицо Кхалаксиса, скорчившего чудовищную гримасу от жажды битвы, и пьянящий металлический запах лишь ещё сильнее разжёг его ярость. Он в упор выстрелил из болт-пистолета, и ещё два служителя погибли, взорвались изнутри, когда в их тела врезались болтерные снаряды.

Слуги на борту "Меча Истины" были крупнее, сильнее и гораздо дисциплинированней обычных людей, а их оружие и броня подошли бы штурмовикам Имперской Гвардии. Но даже при этом они казались детьми, когда на них с силой кузнечного молота обрушились разъяренные джаггернауты из мускулов и гнева — воители 17-го круга Кхалаксиса. Конечности отсекали от тел, а воинов-слуг разбрасывали словно наскучивших кукол, ломая руки и спины, пока вторжение набирало обороты.

Автоматические защитные турели выдвинулись из палубы боевой баржи, и автопушки взвыли, разрывая в клочья доспехи нескольких Несущих Слово, а в воздухе повис кровавый туман. А затем к нему добавился едкий чёрный дым, когда новые штурмовые капсулы врезались в корабль и начали прогрызать обшивку корабля, чтобы изрыгнуть на врага свои круги.

За считанные мгновения безмолвие коридоров на нижней палубе сменилась криками и воплями боли, пронзительным визгом автопушек и глубоким грохотом болтеров, а также мучительным жужжанием рассекающих кости и доспехи цепных мечей и топоров. Кхалаксис зарычал, когда улучшенный слух позволил ему разобрать крики сержантов Белых Консулов, которые спешно отдавали приказы.

Из палубы поднялись толстые бронированные барьеры, угловатые щиты из плотного керамита, адамантия и камнебетона, предназначенные для помощи в отражении абордажей. Сквозь дым чемпион видел, как силуэты в белых силовых доспехах занимают позиции за баррикадами, пригибаются и вскидывают болтеры, наводя их на врагов. За микросекунду Кхалаксис отметил их число и положение и, срубая голову с плеч ещё одного беззащитного слуги ордена, заметил, что к укреплениям выдвигается отделение вражеских опустошителей, таща сервосбалансированное тяжёлое вооружение. Их сержант присел за баррикадами и показал в сторону Кхалаксиса, пока последних слуг рубили, а четверо сопровождающих его космодесантников с тяжёлыми болтерами широко расставили ноги, наводя своё огромное оружие на цель.

Рыча от ненависти, Кхалаксис прыгнул и покатился, когда огонь тяжелых болтеров начал разрывать поле боя. Глубокий рёв выстрелов оглушал, а взрывы вырывали из стен и палубы огромные куски металла. Троих Несущих Слово из круга Кхалаксиса разорвало на части смертельным шквальным огнём.

Чемпион запрыгнул за обшитую сталью погрузочную клеть, брызжа слюной от гнева, пока воздух вокруг рассекали болты. Он схватил две гранаты и вскочил, бросил их в сторону опустошителей, а затем прыгнул обратно в укрытие. Как бы быстр не был Кхалаксис, в его шею попал болтерный снаряд — случайное попадание прошло сквозь плоть и вышло с другой стороны. Болт пробил один из выхлопных рукавов силового ранца, из которого вырвался дождь раскалённых осколков. Острые как бритва осколки застучали по затылку.

Гранаты взорвались, и, хотя никто из Белых Консулов не пал, им пришлось пригнуться в укрытие. Для того, чтобы прийти в себя, Астартес бы потребовалась секунда или две, и Кхалаксис устремился к врагам, воя на бегу от жажды крови, а последние из круга бежали следом.

Болт просвистел в считанных сантиметрах от уха чемпиона, а один из его братьев пал, когда плазменный выброс попал ему в голову и расплавил рогатый шлем. Кхалаксис вскочил на баррикаду и прыгнул прямо на опустошителей, которые уже разворачивали тяжёлое вооружение в его сторону.

Консулы начали стрелять за секунду до того, как до них добрался чемпион, и уложили ещё двоих его братьев прежде, чем на них напали.

Сержант, чей царственно-синий шлем был украшен белым лавровым венком словно короной, выступил навстречу атакующим Несущим Слово, и Кхалаксис ринулся вперёд, чтобы принять вызов.

Цепной топор встретился с пиломечом под звук быстро раскручивающихся керамитовых зубьев. Белый Консул был ровней избранному чемпиону по росту и силе и опытным движением отвёл клинок врага в сторону, используя движение Кхалаксиса, чтобы его обойти. Сержант выстрелил из плазменного пистолета прямо в грудь другого воителя из 17-го круга, когда обезумевший от жажды крови чемпион пошатнулся, и Несущий Слово в расплавленном доспехе отлетел назад.

Рыча от гнева, Кхалаксис быстро восстановил равновесие и ударил сержанта ногой в живот, отбросив его на баррикаду. Братья чемпиона уже добрались до опустошителей и безжалостно их рубили, горячая кровь растекалась по алебастровым доспехам Белых Консулов. Сержант, защищаясь, поднял цепной меч, но Кхалаксис уже опустил топор и отсёк ему руку, зубья вгрызлись в силовые доспехи, плоть и кости.

Из раны забила кровь, а чемпион изо всех сил ударил коленом в пах Белого Консула так, что треснул керамит. Обратным взмахом он выбил из руки сержанта плазменный пистолет, который покатился по палубе, и приставил свой ствол к нагруднику космодесантника прямо над основным сердцем.

— Увидимся в аду, — прорычал Кхалаксис и спустил курок.

Потребовалось три выстрела, чтобы пробить плотную силовую броню и сросшиеся рёбра Белого Консула, но четвёртый болт взорвался в грудной клетке воителя и разорвал органы. И всё же Консул был Астартес, он не умер. Он продолжал бороться с чемпионом, который вновь и вновь бил кулаком по шлему сержанта, разбив одну линзу и пробив дыхательный аппарат.

Кхалаксис рывком сорвал изуродованный шлем с головы космодесантника, чтобы увидеть лицо того, кого он убьёт.

Лицо Консула было гордым и благородным, а изо лба выступали три металлических послужных штифта. Его генетическое происхождение была очевидным, ибо в чертах сквозило то же высокомерие, что и в презренном примархе Робауте Жиллимане, отчего ненависть Кхалаксиса вскипела ещё сильнее.

— Это за Калт, — зашипел чемпион, занося кулак.

— Неверный, ты не победил тогда, не победишь и теперь, — вызывающе прохрипел Белый Консул.

Зарычав от гнева, Кхалаксис обрушил кулак на лицо Астартес и убил его на месте.

Тяжело дышащий чемпион поднялся над уже неузнаваемым телом Белого Консула. Он сплюнул на труп и пнул его напоследок. Раздалась серия концентрированных взрывов, когда использовали крак-гранаты, чтобы нейтрализовать всё ещё осыпающие воителей XVII легиона крупнокалиберным огнём турели, а затем последние пушки замолкли.

— Палуба зачищена, — проворчал один из воинов.

— Пошли, — сказал Кхалаксис, — у нас есть приказы.

И с этими словами братья-воители легиона направились вглубь громадной боевой баржи, неуклонно двигаясь к главному ядру реактора, полученное задание было простым и понятным — остановить "Меч Истины".


На верхних палубах коллегии попытка прорваться к плазменным реакторам захлёбывался в крови. Круги Несущих Слово зажали под перекрёстным огнём тщательно эшелонированные линии обороны Белых Консулов.

Ещё одна "Лапа Ужаса" вонзилась в корпус, её когти пронзили внутреннюю оболочку корабля, и из брони боевой баржи вырвалась большая циркулярная сердцевина. Дымящиеся лезвия штурмовой капсулы отъехали в сторону, но прежде, чем заточённый внутрь круг успел ринуться в бой, была запущена ракета. Она взорвалась внутри, наружу вырвалось быстро расширяющееся облако пламени, и наружу вывалились выжившие в обуглившихся и потрескавшихся доспехах.

Концентрированные очереди болтерного огня разрывали Несущих Слово, безжалостно выкашивая космодесантников, которые пытались прорваться в укрытие. Последние из сынов Лоргара ползли по палубе, оставляя за собой кровавые следы, а затем их прикончили прицельными выстрелами в голову.

— Штурмовая группа Икс-5.3 запрашивает подкрепления, — произнёс Сабтек, чемпион избранного 13-го Круга. Его голос был спокойным и размеренным, — Мы в зоне П3954.23, столкнулись с серьёзным сопротивлением. Нас прижали. Нужна тяжёлая поддержка.

— Принято, Сабтек, — трещащий от помех голос Кол Бадара раздался из встроенного в шлем вокс-передатчика. На заднем плане были слышны болтерные выстрелы — сейчас Корифей прорывался к мостику "Меча Истины", сопровождая самого Тёмного Апостола во главе братства Помазанников. — Начат вторичный запуск Лап Ужаса'. На борту тяжёлая поддержка.

— Вас понял, мой Корифей, — ответил чемпионом.

Быстро оглядев баррикады, Сабтек увидел, что их обходит противник, выдвигаясь на позиции, откуда можно будет накрыть окруженных братьев-воителей жестоким продольным обстрелом. Мгновенно оценив ситуацию, он отдал по вокс-связи короткие чёткие приказы, меняя позиции трех подчиненных ему кругов, прижатых под огнем, для лучшего противостояния угрозе.

— Брат Сабтек, — раздалось предупреждение одного из младших чемпионов.

— Я их вижу, — ответил Несущий Слово. На помощь Белым Консулам выдвигались новые Астартес, многие из которых несли тяжёлые плазменные пушки.

— Брат Сабтек... — напряжённо прошептал другой чемпион, когда разрушительные орудия начали наводиться на цель.

Сабтек сверился с проецируемым на наличный дисплей шлема потоком данных.

— Двенадцать секунд.

Плазменные пушки загудели, прогреваясь, но не выстрелили.

"Должно быть, они ждут новых подкреплений, — предположил Сабтек. — Славно. Не только они"

Секунды текли мучительно медленно, а затем боевая баржа содрогнулась, когда в неё вонзились новые "Лапы Ужаса".

Как и прежде, ракета устремилась в распахнутую утробу первой пробившейся капсулы, но на сей раз из пламени не вывалились братья-воители, чтобы погибнуть под болтерным огнём. Нет, на сей раз раздался глубокий гневный рёв, который оглушительным эхом отразился от стенок штурмовой капсулы. Сабтек улыбался в предвкушении, пока остальные "Лапы Ужаса" прогрызали плотную внешнюю оболочку баржи, чтобы изрыгнуть свой смертоносный груз.

Адское пламя вырвалось из ракеты, запущенной внутрь специально модифицированной для перемещения громадного дредноута штурмовой капсулы капсулы, и палуба содрогнулась, когда огромный бронированный Разжигатель невредимым выступил из огня.

— За Магистра Войны Гора! — взревел Разжигатель Войны, рокочущий, загробный звук вырвался из решёток вокс-усилителей по обеим сторонам саркофага, который вечно хранил его изуродованное тело. Болты рикошетили от покрытого бронёй корпуса, а дредноут шагал вперёд, словно и не замечая шквального огня.

С ужасным воем плазменная пушка выстрелила. Автоматические монохроматические компенсаторы Сабтека мгновенно отреагировали на мучительно яркий бело-голубой взрыв, затемнив зрение, чтобы чемпион не ослеп. Заряд соскользнул с Разжигателя Войны на его бронированное левое плечо, сплавив внешнюю оболочку толстых пластин, но почти не нанёс значительных повреждений.

От удара дредноут отшатнулся на шаг. Взревев от ярости, Разжигатель Войны расставил когтистые лапы и начал стрелять. Крупнокалиберные снаряды пронеслись по палубе, разорвав баррикады и нескольких Белых Консулов. Пушка взорвалась с жутким рёвом, всасывая воздух и разбрызгивая сверхнагретую плазму, когда её ядро пробило.

С воплем Разжигатель Войны прыжками устремился вперёд, разбрасывая баррикады. Ракета соскользнула по угловатым пластинам брони и отлетела к потолку, где и взорвалась без всякого вреда. Подвешенный под окутанными энергией силовыми когтями дредноута тяжёлый огнемёт взревел, поливая всё вокруг пылающим прометием. В огненной буре девственно белые доспехи обугливались и облуплялись.

Сабтек выскочил из укрытия и ринулся вперёд, болтер содрогался в его руках, когда Несущий Слово стрелял от бедра. 13-ый круг вслед за своим чемпионом быстро перебегал из укрытия в укрытие, выпуская очереди заградительного огня, а другие отделения выдвигались, чтобы поддержать атаку.

Нескольких Несущих Слово скосило болтерным огнём. Брат-воитель взвыл от гнева, когда палящий заряд мельтаружья испарил его левую руку. Сабтек плавно вытянул из ножен зазубренную силовую саблю и зажал руну активации, продолжая стрелять из болтера другой рукой. Весь клинок вибрировал от жаркой энергии, а чемпион 13-го круга быстро добежал до ближайших Белых Консулов.

Сам Эреб даровал Сабтеку это грозное оружие после героических похождений 13-го на смрадном мире-смерти Ягата VII, где круг пробился сквозь укрепления военного святилища Адептус Сороритас, и устроил окопавшимся там сёстрам сокрушительное поражение. Со всех выживших сестёр содрали доспехи, и их плоть ритуально осквернили, а затем окровавленных воительниц повесили на вбитые в землю кресты вокруг павшей часовни. Там их и бросили умирать, и огромные облака кровососущих насекомых поднялись над окружающими гиблыми топями и налетели на сестёр. В ту ночь их вопли стали сладкой музыкой для Сабтека.

Жужжащий клинок без труда прошёл сквозь силовой доспех Белого Консула, когда Сабтек рубанул его по шее. Сабля разрубила латный воротник и глубоко погрузилась в плоть воина тактического отделения. Артериальная кровь забила из раны, которая была бы смертельной для любого, кроме Астартес. Сабтек всадил болт в голову Белого Консула, чтобы добить его, и плавно обернулся, чтобы отбить в сторону нацеленный в грудину удар боевого ножа. Ловким поворотом запястья чемпион обезоружил соперника, прежде чем прикончить его, по рукоять вонзив силовую саблю в тело Астартес.

Вырвав клинок из тела Белого Консула, Сабтек обернулся и припал на одно колено. Выстрел из пистолета, который должен был разнести ему голову без вреда прошёл над шлемом, а чемпион прочертил саблей низкую дугу, отсекая Консулу ноги.

Разжигатель Войны уже был среди врагов, и обратным взмахом потрескивающих силовых когтей могучий дредноут впечатал воителя Астартес в стену. Пластинчатое покрытие прогнулось, а доспех Белого Консула от силы удара превратился в бесформенное месиво. Другой воин угодил в хватку Разжигателя Войны и взмыл в воздух. Его болтер рычал, пока Консул отчаянно стрелял, но он выпал из безжизненных пальцев спустя миг после того, как дредноут сжал когти, и на палубу рухнуло шесть кусков космодесантника.

Разжигатель Войны открыл огонь по остальным членам тактического отделения, которые начали отступать перед лицом бушующего чудовища, он сбил нескольких с ног и омыл других огнём.

Из штурмовых капсул выбрались новые круги Несущих Слово, отделения вооружённых ракетными установками и автопушками опустошителей. Столкнувшиеся с внезапными подкреплениями и, похоже, неспособные остановить разгневанного дредноута Белые Консулы начали отступать под прикрытием снайперского огня скаутов. Это не было бегством: Консулы отступали в правильном порядке, перемещались из укрытия в укрытие и стреляли очередями, чтобы могли выбраться их братья. Сабтек невольно восхитился их координацией и дисциплиной, хотя и ненавидел Консулов всеми фибрами души.

Последняя штурмовая капсула прогрызла себе путь на палубу, а затем извергла единственного пассажира. Огромный и закутанный в чёрные рясы порченый магос Дариок-Гренд'аль тяжело ступил на борт боевой баржи Белых Консулов, его механодендриты возбуждённо извивались, а четыре серворуки согнулись вокруг туловища словно готовясь вцепиться в любого, кто окажется слишком близко.

— Сабтек, проводи магоса до центрального вычислительного зала, — раздался в ушах голос Мардука, — И пусть ему не причинят вреда.

— Тёмный Апостол, ваша воля исполнится, — сказал Сабтек, махнув двум кругам, чтобы они сформировали вокруг магоса почётный караул.

Он мог бы и не беспокоиться.

Дариок-Гренд'аль шагал прямо к отступающему врагу, даже не пытаясь использовать укрытия. Каждый шаг был механически тяжелым и сопровождался жужжанием моторов и визгом сервоузлов.

— Милорд Сабтек? — спросил чемпион одного из кругов, направленных охранять магоса.

— Чёрт с ним, — Сабтек пожал плечами.

Приглушённое эхо выстрела из снайперской винтовки разнеслось по палубе, и вокруг Дариока-Гренд'аля возник потрескивающий энергетический пузырь, который поглотил кинетическую энергию и остановил пулю до попадания.

В ответ четыре серворуки совращённого магоса начали изменяться, металлическая плоть членистых конечностей текла словно песок, когда они перестраивали себя. Чёрная маслянистая кровь закапала из серворук, когда треснула кожа, но магос словно и не заметил этого, продолжая медленно и решительно шагать к врагу. Защитный пузырь отражающего поля вспыхнул вновь — в магоса продолжали стрелять.

Механодендриты закрепились на проступающих в четырёх серворуках очертаниях орудий, вздулись и изменили форму, став кабелями и проводниками энергии. Исчезли хваткие силовые зажимы и лазерные резаки, а на их месте возникли четыре смертоносных орудия, которые черпали энергию прямо из варпа и мощной внутренней энергетической установки самого магоса.

Дариок-Гренд'аль начал стрелять, сначала одна диагональная пара серворук открыла огонь, затем другая. Они изрыгали ослепительные сгустки черпаемой прямо из варпа дьявольской энергии, а из адских стволов возникших орудий стекали капли красного ихора, который шипел и дымился, падая на палубу.

— Почему-то мне кажется, что, возможно, магос защитит нас, — произнёс Сабтек.

— Идём, маленький брат, — прогремел огромный Разжигатель Войны, который следовал за чемпионом, уже истребив всех врагов в пределах досягаемости. — Мы должны взять стены дворца. Сегодня падёт проклятый предатель Крестового Похода, самозваный Император Человечества.

Сабтек покачал головой. Похоже, что Разжигатель Войны всё больше теряет связь с реальностью с каждым прошедшим столетием. Часто в гуще битвы древнему воителю казалось, что он вновь сражается в битве за дворец Ложного Императора десять тысяч лет назад. Разжигатель Войны был во дворце, когда началось сражение, глупцы не знали, что внутри враг.

Иногда чемпион хотел, чтобы и он мог потерять себя в заблуждениях и грёзах о давно минувших битвах. Возможно, что там они бы заканчивались иначе, и Лживый Император бы был свергнут. На окраинах галактики шла бы охота на верные Императору легионы, а Великий Крестовый Поход начался бы вновь, еретиков и ксеносов бы истребляли в славной войне, от которой загорится вся вселенная. Всё Человечество сплотится под учениями его повелителя Лоргара, и настанет новая эра единства и пылкого восхваления Богов Хаоса. Все отвергнувшие учения примарха XVII легиона будут принесены в жертву. Конечна, была бы и война, но без неё человечество стало бы слабым...

Сабтек с горечью отбросил такие мысли и приказал свои кругам выдвигаться, погружаясь глубже в недра корабля.


По всему "Мечу Истины" бушевало разжигаемое ненавистью пламя битвы. Сопротивление было серьёзным, и одинаковое количество братьев-воителей XVII Легиона и Белых Консулов пало в жестоких ближних боях. И нигде сражение не было более яростным, чем в ведущих к мостику коридорах. Здесь засели верные Астартес, полные решимости до последнего защищать проход. Сквозь них наступали Помазанники Кол Бадара, прорубая кровавый путь своему Тёмному Апостолу.

Вырывая свой нечестивый крозиус арканум из расколотого черепа скаута, Мардук подгонял своих братьев, выкрикивая цитаты из "Книги Лоргара".

— Поступили доклады, что "Корраптус Малигнатус" идёт на сближение, — сказал Кол Бадар, имея в виду личный линкор Тёмного Апостола Анкх-Илота. На закрытом канале его голос слышал лишь Мардук.

Тёмный Апостол активировал своё святое оружие, и разряд энергии выжег налипшие на шипы куски мозга и кровь.

Так вот как это закончится? Экодас решил избавиться от него и его Воинства, пока они на борту вражеской боевой баржи, чтобы удостоверится, что Регулятор Связей останется невредимым в укрытии на борту "Инфидус Диаболус"?

— Они целятся в "Меч Истины"? — спросил в ответ Мардук по тому же закрытому каналу.

— Ответ отрицательный, — доложил Кол Бадар, — "Корраптус Малигнатус" открывает пусковые аппараты "Лап Ужаса". Запущены штурмовые капсулы.

— Куда? — оскалился Тёмный Апостол.

— Они целятся выше в коридоры командного шпиля, выше нас, — ответил Корифей.

— Ублюдок собирается украсть мостик у меня из-под носа, — проворчал Мардук. — Мы отвлекли защитников корабля, а он хочет забрать славу себе.

— Приказы?

— Прорываемся на мостик с удвоенной скоростью.

"Анкх-Илот, тебе не украсть мою славу", — подумал Мардук.

— Да будет так, — изрёк Кол Бадар.

— Идём, колдун, — сказал Мардук.

Склонившийся над поверженным врагом колдун из Чёрного Легиона Иншабель Кхареш поднял голову. Его руки были прижаты к голове космодесантника. Колдун, чьи ладони всё ещё дымились от дьявольской силы, отпустил воина. Мёртвый космодесантник рухнул лицом вниз, и на палубу из носа и ушей медленно потёк расплавленный мозг.

Тёмный Апостол хотел, чтобы Иншабель остался на борту "Инфидус Диаболус", но на самом деле едва ли мог на него повлиять, и, когда легионер изъявил желание сопровождать ударную группу, Мардук согласился, пусть и неохотно.

Колдун встал с циничной улыбкой.

— Как пожелаете, Тёмный Апостол, — насмешливо сказал Чёрный Легионер.

Помня, что Эреб приказал проследить, чтобы колдуну не причинили вреда, Мардук пошёл прочь, а Первый Послушник последовал за ним.

Он выместит злость на капитане космодесантников.


Глава седьмая

Кол Бадар оскалился, когда заряд из боевого дробовика попал в него и засел в броне. Мощный удар не откинул его назад ни на шаг, и он продолжил идти с ревущим комби-болтером сквозь град огня.

Из-за баррикады поднялся еще один скаут, и его дробовик загрохотал. Новобранцы Белых Консулов носили легкую броню, их тела еще не были в полной мере готовы соединиться с силовым доспехом. Вне всякого сомнения, обучение большинства из них началось около десятилетия назад. Для Кол Бадара они были детьми, лишенными опыта, и это его оскорбляло. Комби-болтер рявкнул и оторвал скауту голову.

С дальнего конца мощно защищаемого коридора — одного из трех, по которым пробивались к мостику Несущие Слово — ударил ослепительный луч лазпушки, пробивший в одном из братства Помазанников выжженную дыру. Даже мощная терминаторская броня мало защищала от подобного оружия.

На идущих терминаторов обрушивались залпы болтерных выстрелов. Хотя мало кто упал под неослабевающими валами огня, это замедляло продвижение. Враг отступал перед ними, укрываясь за сооруженными на полу коридора баррикадами. Когда Несущие Слово прорывались, барьеры оттягивались, лишая XVII Легион прикрытия. Кол Бадара это не волновало. Толстый керамит и адамантиевые пластины терминаторских доспехов Помазанников могли с легкостью выдержать столько же огня, сколько сами баррикады.

Кол Бадар видел, что позади вражеских отделений, в направлении расположенного примерно в сорока метрах перед наступающими терминаторами перекрестка, работает технодесантник Белых Консулов, устанавливающий турели «Тарантул».

Ударивший луч лазпушки сразил одного из его воинов, а еще один потерял руку от выстрела плазменной пушки. Кол Бадар зарычал от злости. Перед его глазами моргала дюжина отметок целеуказателя, лобовой дисплей клыкастого шлема фиксировал угрозы. Моргнув, он выбрал вооруженного лазпушкой вражеского космодесантника.

— Огонь на подавление, — приказал Корифей, указав цель одному из отделений Помазанников.

— Цель подтверждена, — прорычал в ответ чемпион отделения.

Спустя секунду взвыла автопушка «Жнец», тяжелое подвесное орудие развернулось к указанной цели. Спаренные стволы опустошающего оружия выплюнули поток крупнокалиберных зарядов в сторону отделения противника, и за считанные секунды палубу вокруг терминатора усыпали бессчетные сотни израсходованных гильз.

К ногам Кол Бадара подкатилась граната, но он оставил ее без внимания и продолжил наступление. Та взорвалась ослепительным огненным шаром, усеяв все вокруг раскаленной шрапнелью. Он шел сквозь пожар, не испытывая тревоги и не обращая внимания на то, что доспех горел и был утыкан осколками. Он даже не ощущал жара за толстыми изолированными слоями экзоброни.

Вырвавшись из огня, он срезал двух скаутов, пригибавшихся за следующей баррикадой, а затем перенес внимание, получив предупреждающую вспышку от авточувств. Он повернулся и увидел, что сбоку к нему по слабо освещенному коридору, забитому кабелями и трубами, приближается отделение облаченных в силовую броню Астартес. Шедшие впереди двое врагов несли мелтаганы, мощное оружие, способное растопить даже терминаторские доспехи. Кол Бадар включил огнеметный модуль своего комби-болтера, выпустив в коридор навстречу им горящий прометий. Волна пламени заполнила узкий служебный туннель и окутала вражеских космодесантников. Корифей стал стрелять в огонь. Целеуказатель показывал, что огнемет лишь обездвижил двоих противников.

Дав Помазанникам краткое указание продвигаться дальше, Кол Бадар шагнул в служебный туннель и дал еще один залп из огнемета. Он подошел к первому охваченному пламенем Белому Консулу. Доспех космодесатника почернел и дымился. Потрескивающие силовые когти Кол Бадара сжались в кулак, и он ударом отшвырнул воина назад, смяв толстый нагрудник силового доспеха, словно фольгу.

Его плечо опалил пришедшийся по касательной заряд мелтагана, и Кол Бадар зашипел от неожиданной боли. Он бросился вперед, к поспешно отступавшему вражескому отделению. Комби-болтер оставил в доспехах двоих Белых Консулов зияющие воронки, не пробив броню, но лишив их равновесия. Он схватил одного из них за руку, когда мелтаган снова повернулся к нему. Резко крутанув, Кол Бадар вырвал руку Белого Консула из плеча. Он нанес воину удар ногой точно в лицо, расколов переднюю часть шлема, а затем вогнал в изуродованную дыхательную решетку смертельный заряд.

По его руке ударил цепной меч, зубья с воем пытались разорвать толстую броню, разбрасывая керамтовые осколки. Кол Бадар тыльной стороной руки отшвырнул воина к стене и пристрелил последнего из Белых Консулов в коридоре.

Злясь из-за задержки, Кол Бадар неуклюже развернулся, недовольно рыча, когда массивные наплечники скрежетали о стены служебного туннеля. Он выбрался обратно в основной проход, давя подошвами трупы поверженных врагов.

Сторожевые установки «Тарантул» были уже развернуты и включены, и Белые Консулы отступали к мостику под прикрытием автоматических турелей. Те стреляли с невероятной скоростью, а затем умолкали и с механической точностью выбирали новую цель взамен упавшей, и вновь давали выход своей ярости. Огромные барабаны подавали боеприпасы, а от вращающихся стволов пушек исходил дым, пока они косили терминаторов-Помазанников мощным огнем.

Одна из турелей была уничтожена, когда огонь автопушки «Жнец» пробил ее броню и воспламенил боезапас, взрыв откинул ее назад. Наступление Помазанников остановилось, когда занявшие новые позиции дальше по коридору, прямо перед бронированными дверьми мостика, Белые Консулы добавили к оставшимся сторожевым орудиям свою огневую мощь. Коридор заполнился трассерами, брызгами плазмы и инверсионными следами ракет, которые с воем проносились по всей его длине и разрывались среди братьев-воинов XVII Легиона. Кол Бадар заскрежетал зубами от злости.

— Мы продвигаемся слишком медленно, — раздалось в наушнике Кол Бадара пришедшее по воксу бесполезное мнение Мардука, находившегося далеко позади. Его когти сжались от злобы на скрытый в голосе Темного Апостола упрек. — Я не позволю Анкх-Илоту занять мостик раньше нас.

— Я хорошо осведомлен о ситуации, — рыкнул Кол Бадар, когда по его груди прошлась очередь из штурмовой пушки.

На Корифея обрушивался поток информации, перед его глазами проносились сообщения со всех концов «Меча Истины». Он мастерски раздавал указания всем чемпионам, подчинявшимся ему, координируя их усилия для быстрого захвата вражеского корабля, а сам продолжал наступать и уничтожать врагов. Отчасти именно способность осуществлять стратегическое руководство и продолжать направлять части Воинства даже посреди самых свирепых схваток сделала его столь эффективным Корифеем. Из полученных от других Помазанников сообщений и видеоданных он видел, что продвижение по остальным коридорам тоже остановилось.

Еще один «Тарантул» умолк, и Кол Бадар вновь зашагал вперед, раздавая приказы Помазанникам. Над его плечом пронеслась ракета, взорвавшаяся всего в нескольких метрах позади, но он оставил это без внимания, стреляя из болтера по засевшим впереди Белым Консулам.

Спаренные автопушки стоявшей на паучьих лапах турели резанули по Помазанникам, сразив одного и повалив другого на колени, однако оставшиеся шли вперед, в их руках дергались комби-болтеры.

Турель начала, дергаясь, словно на ходулях, отступать назад. Кол Бадар знал, что ей дистанционно управляет технодесантник Белых Консулов, вне всякого сомнения находящийся со своими братьями у дверей мостика. «Тарантул» развернулся и обрушил огонь своих пушек на одного из братства Помазанников, находившегося от турели в нескольких метрах. Мощное оружие с такого малого расстояния разорвало броню в клочья.

Но смерть облаченного в терминаторский доспех воина-культиста не была напрасной. Кол Бадар перешел на тяжелый бег, пока турель разворачивалась к атакующему ее с трещащим от энергии силовым топором другому воину из числа Помазанников.

Кол Бадар добрался до турели, когда ее дымящиеся автопушки снова открыли огонь, и опрокинул ее назад ударом когтей, снеся полевую установку с механических опор. Турель весила более тонны, однако Кол Бадар отшвырнул ее вбок, словно невесомую. Его выдающуюся силу увеличивали мощные сервомышцы и гидравлические усилители терминаторского доспеха.

В тридцати метрах впереди он увидел массивные противовзрывные двери, ведущие на мостик, и двинулся к ним под вражеским огнем, выкрикивая приказы. Из-за баррикад вырывались ракеты, да и встречный болтерный огонь был очень плотным, даже для закованных в тяжелую броню братьев. Захват мостика обещал быть дорогостоящим.

В дополнение к вражеской пехоте перед толстыми дверями стояли две машины. Он знал, что из этого широкого коридора в недра корабля ходили служебные подъемники. Технику явно подняли из корабельного арсенала на нижних палубах для охраны подступов по коридору.

Кол Бадар узнал «Секачи», модификации бронетранспортера «Носорог», которые начали производить в тысячелетия после окончания Великой Войны. Наверху прямоугольных белых корпусов «Носорогов», изобилующих синими орлиными головами — эмблемой ордена — находились спаренные тяжелые болтерные турели. Они заревели, присоединяясь к направленной на Помазанников огневой мощи.

— Буриас, — прорычал Кол Бадар в вокс-коммуникатор. — Я ставлю отметку на позиции. Ты нужен мне там сейчас же.

Ответа не последовало, но это не обеспокоило Корифея. Он видел по своим датчикам, что Буриас и его одержимые сородичи повинуются приказу, а Несущий Икону явно не желал рисковать выдать свою позицию, отвечая по воксу.

Кол Бадар открыл огонь по одному из вражеских отделений. Выстрелы вырвали куски из баррикад и вынудили противника пригнуться. На его нагруднике появился красный лазер целеуказателя, и за долю секунды до последовавшего выстрела он успел заметить технодесантника Белых Консулов с украшенным болтером. Кол Бадар зарычал, отшатнувшись на шаг. Предупреждающие сигналы сообщали о нарушении целостности экзоскелета. Технодесантник использовал не обычные бронебойные заряды. Разрывные наконечники были заменены на мелта-заряды.

Скривившись от боли, он стал стрелять в ответ, но выстрелы прошли мимо, не задев цель.

— Давай же, Буриас...


Идя следом за авангардом Помазанников, Мардук двигался куда более осторожно. Пригнувшись за укрытием, он вогнал в свой болт-пистолет типа «Марс» свежий изогнутый магазин. Белые Консулы окружили наступающий ударный отряд, угрожая зайти с тыла по мере углубления внутрь боевой баржи. Снайперский выстрел угодил в стену в считанных сантиметрах от его головы, оставив на гладкой поверхности пластали воронку размером с сердце.

— Пригнись, глупец! — рявкнул он сопровождавшему его колдуну Черного Легиона.

Иншабель Кхареш спокойно шествовал через бойню. Оставляя за собой след белого дыма, к колдуну с воем понеслась ракета, но он всего лишь пренебрежительно отмахнулся рукой, когда она оказалась рядом, и отвел ее в потолок.

Мардук нахмурился и покинул укрытие, сделав выстрел и уложив Белого Консула, рванувшегося на более удобную для стрельбы позицию.

Сопровождавшие Мардука круги собрались вокруг него. Их болтеры ревели, удерживая на расстоянии преследовавших их Белых Консулов.

Позади них под прикрытием огня братьев на позицию пробилось боевое отделение, вооруженное парой тяжелых болтеров. Они засели за баррикадой, готовя тяжелые орудия к работе по коридору.

Иншабель Кхареш повернулся к ним, произнося дьявольские заклинания, и Мардук заметил, что в глазах того мерцают фиолетовые разряды. Темный Апостол чувствовал, как в колдуне накапливается сила, от этого у него покалывало в основании шеи. Чародей продолжал декламировать заклинание, сжимая пальцы рук. Мардук покачал головой, но затем Кхареш шагнул вперед и уперся ногами, дав выход скопившейся внутри мощи.

Она сорвалась с кончиков пальцев трескучим фиолетовым разрядом, который попал в одного из дальних космодесантников, готовившего оружие, и зажарил его внутри силового доспеха. От подергивающегося тела Белого Консула рванулись новые разряды, ударившие в его товарищей, а Кхареш вслед за этим выбросил в их направлении руку и отправил в них лиловую молнию, которая оторвала одного от земли и ударила о находившуюся позади стену. Колдун метнул во врага еще три молнии, наслаждаясь той болью, которую они испытывали, падая наземь и подергиваясь, пока на телах искрились остатки энергии варпа. Затем он отвернулся, бросив на Мардука высокомерный взгляд.

— Дешевые фокусы, — пробормотал Первый Послушник Ашканез. Мардук что-то проворчал.

Повернувшись, он увидел, что наступление Помазанников замедлилось от обрушивавшегося на них огня, и ощерился от нетерпения.

— Кол Бадар, — прорычал он, открыв канал вокс-связи с Корифеем.

— Знаю, — раздался злой ответ прежде, чем он успел сказать что-либо еще.


Буриас полз по вентиляционной шахте, скользя вперед. Его руки были прижаты к бокам, и он протискивался по узкому пространству, расслабляя и напрягая генетические усовершенствованные мускулы. Он достиг сочленения, повернул направо и продвинулся по темной трубе на сто метров прежде, чем остановиться. Он слышал, как позади следуют сородичи. Звук казался его ушам оглушительно громким. Тем не менее, враг вряд ли мог расслышать хоть что-то за шумом стрельбы.

Буриас сделал длинный выдох, снимая ограничения, сдерживавшие неистового демона Драк`Шала, и его накрыло изменением. Модифицированный силовой доспех раздался от вздувшейся и разросшейся мускулатуры, руки стали толще, а пальцы срослись в широкие когти. Труба рециркуляции воздуха протестующе застонала, когда тело расширилось, выгибая металл. Из ставшего звероподобным лица выступили изогнутые рога, а с растянувшихся и обнаживших полную клыков пасть губ закапала слюна.

Он принюхался. Его ненависть возросла, когда он ощутил в воздухе отчетливый запах Астартес-лоялистов. Когти вытянулись, и он пробил ими сковывавшую его трубу. Повернув их, он разорвал трубу и метнулся вниз на решетчатую поверхность. Он пробил металлическую крышу, а следом за ним появились его братья, обрушившиеся в центре вражеской позиции.

Буриас Драк`Шал приземлился на четвереньки наверху бронированного корпуса «Секача» и издал рев, от которого цепенела кровь. Он запрокинул голову, будто воющий на луну дикий зверь.

Белые Консулы развернулись, без паники или страха нацеливая болтеры на новую угрозу, и воздух вокруг Буриаса Драк`Шала рассекли болты. Один попал ему в бок, оставив в демонической плоти глубокую рану, но он оставил ее без внимания. Подскакивая на крыше бронемашины и глубоко вонзая когти в бронированную обшивку, он с помощью подпитанной варпом силы вырвал спаренную турель тяжелых болтеров из гнезда. Он отшвырнул искрящуюся турель в сторону и спрыгнул с танка.

Ревя от ненависти, он приземлился среди Белых Консулов и прижал одного из них к полу когтями. Неестественно разинув пасть, Буриас Драк`Шал сжал шлем воина зубами. Крутанув, он сорвал шлем вместе с головой с плеч. Кровь хлестнула фонтаном.

Его одержимые сородичи приземлялись среди врагов. Их тела изменялись, когда они позволяли прячущимся внутри демонам выйти наружу, приглашая утолить свою ненависть к врагам. Эти чудовища демонстрировали грубую силу, разрывая и расчленяя Астартес.

Одного из одержимых подняли в воздух сжавшиеся захваты серворуки технодесантника Белых Консулов. Тот брыкался и вопил от безумной ярости, пока технодесантник не разорвал его надвое очередью из своего болтера ручной работы. Нижняя часть тела продолжала дергать ногами, упав на палубу в сопровождении кровавого дождя, а верхняя половина была отброшена в сторону.

Когда плотность огня упала, Мардук сорвался с места и побежал. Возле него несся Первый Послушник Ашканез, сжимая обеими руками огромную силовую булаву. Оставшиеся члены круга, сопровождавшие Темного Апостола, отставали всего на шаг, быстро опережая более медленных Помазанников. Терминаторский доспех превращал Астартес в живой танк, способный игнорировать встречный огонь и твердо наступать на вражеские позиции, однако заметно замедлял воина — приемлемый компромисс в ситуациях, подобных абордажу или перестрелкам на ближней дистанции.

Одержимые проложили в рядах Белых Консулов кровавую просеку, резкое эхо их рева и воплей разносилось по коридору. Однако там была лишь горстка демонических воителей, а Консулы быстро среагировали на их появление — отделения отступали, организованно отстреливаясь и обрушивая залпы болтерного огня. Еще двоих одержимых разорвало в клочья концентрированным огнем. Пока они умирали, их тела чудовищно изменялись, заключенные внутри демоны отчаянно пытались удержать контроль над умирающими телами-носителями.

Впрочем, одержимые сделали свою работу и сломали вражеский строй, позволив Несущим Слово сократить дистанцию.

Мардук убрал пистолет в кобуру и обнажил цепной меч. Встроенные в рукоять демонического оружия зазубренные шипы прошли через проделанные в перчатках на ладонях отверстия. Когда они вонзились в плоть, он ощутил дрожь. Его кровь влилась в демонический клинок, и он стал единым целым с заключенным в ревущем мече демоном Борг`Ашем. Злоба и голод Борг`Аша хлынули в него, и его захлестнуло ощущение, превосходившее по силе эффект любого гиперстимулятора или боевых наркотиков.

— Смерть ложному Императору! — взревел Мардук, перескочил через баррикаду, сжимая в одной руке демоническое оружие, а в другой — свой гудящий крозиус, и оказался среди Белых Консулов. Цепной меч зарычал, разрезая силовую броню и плоть, а благословленный крозиус окутался темной энергией, нанося удары вокруг.

Ашканез следовал в шаге позади. Мощный удар его силовой булавы пришелся под подбородок Белому Консулу, оторвав космодесантника от земли и отшвырнув его назад. В момент удара энергетический источник оружия выбросил трескучий разряд, расколовший силовой доспех воина и раздробивший челюсть.

Белый Консул отвел болтером в сторону следующий удар Мардука, зубья демонического клинка вырвали куски из кожуха оружия. Темный Апостол ударил воина в бок крозиусом, пробив шипами силовую броню и легкие и отбросив Консула к стене. Прежде чем он успел прикончить воина, грохнул болт-пистолет другого Консула. Выстрел попал Мардуку в плечо и развернул его в пол-оборота. Его собственная кровь на мгновение брызнула наружу, прежде чем мощные гиперкоагулянты кровеносной системы затянули рану, и он взревел от боли и злобы.

Болт-пистолет поднялся для следующего выстрела, но руку Белого Консула переломил нанесенный обеими руками тяжеловесный удар силовой булавы Ашканеза. Обломки сломанной кости ярко заблестели среди беспорядка останков силовой брони и плоти. Удар, нанесенный Первым Послушником на возврате, с хрустом пришелся на шлем Консула, выбросив всплеск крови, и прикончил того.

— Апостол! — предупреждающе взревел Ашканез, и Мардук развернулся, шипя от боли в плече. Он успел вскинуть крозиус и отвести в сторону жужжащий цепной меч, нацеленный ему в шею. Он вогнал нападающему в пах свой цепной меч. Алчущие зубы демонического оружия прорвали силовую броню, и хлынула кровь.

Белый Консул упал на палубу, его силовой доспех был покрыт кровью. Мардук отвернулся от него, отводя удар боевого ножа, а затем приблизился и ударил Консула локтем в лицо.

— В тебе слабость Жиллимана, брат, — ухмыльнулся Мардук. Однако воин все же был Астартес, хоть и происходил родом от ублюдочного примарха-прихвостня Ложного Императора, и быстро пришел в себя, сплевывая кровь и зубы. Зарычав, он бросился на Мардука, сделав боевым ножом выпад в направлении шеи Темного Апостола.

Мардук отшвырнул его вбок крозиусом и нанес удар своим цепным мечом, намереваясь рассечь противнику шею. Астартес уловил замысел Мардука за долю секунды до атаки и поднял руку, выставив ее на пути демонического оружия. Меч завизжал, разрывая керамит и плоть и глубоко вгрызаясь в кость. Белый Консул скривился от боли, однако отвел цепной меч от шеи и ударил ножом. Мардук запрокинул голову, избежав наихудших последствий, но на его лице прямо под левым глазом появился глубокий порез.

— Нечестивая мразь, — ощерился Мардук, когда из раны потекла горячая кровь. Он обрушил крозиус на плечо Белого Консула, сбив того наземь. Прежде, чем воин смог подняться, он шагнул вперед и свел свои орудия, зажав между ними голову противника.

Позади него Буриас Драк`Шал схватился за серворуку технодесантника и оторвал того от пола, ударив о стену. Адепт в красной броне выронил оружие и рухнул наземь, листовое покрытие стены за ним превратилось в смятые руины. Он потянулся за оружием, но прежде, чем успел его поднять, на него запрыгнул скалящийся и плюющийся Буриас Драк`Шал. Он схватил голову технодесантника одной рукой и вогнал тому в лицо когти другой, на мгновение пригвоздив к стене. Затем одержимый воитель выдернул когти под звук рвущегося металла.

Один из «Секачей», ревя двигателями, рванулся назад, но Кол Бадар удержал его на месте, глубоко вогнав в лобовую броню свои силовые когти. Гусеницы с визгом вертелись, а от двигателей машины поднимался дым, однако Кол Бадар крепко держал ее, позволяя вооруженным цепными кулаками братьям-Помазанникам приблизиться и проделать в борту зияющую дыру. Тяжелые огнеметы заревели, заливая внутреннее пространство и поджаривая стрелка с водителем.

От второго танка исходил дым от закинутых в вырванные люки гранат.

Помазанники с рычащими цепными кулаками двинулись к противовзрывным дверям и начали прорезать толстые слои, однако дело шло медленно, и Мардук недовольно оскалился. К тому моменту, как двери окажутся пробиты, их позицию уже могли обойти, или хуже того — мостик мог достаться абордажной команде Анкх-Илота, зашедшей с другой стороны.

— Побыстрее! — зарычал Мардук.

Он бросил взгляд в коридор и увидел приближавшихся Белых Консулов. Враги собирали силы для контратаки с тыла, но держались поодаль, словно ожидая подкрепления.

— Чего вы ждете, ублюдки? — взревел он. — Идите к нам и умрите!

Ответ пришел почти сразу же. В тридцати метрах дальше по коридору заморгали красным светом установленные в нишах тревожные сигнальные лампы. Скрежет шестерней сообщил о прибытии двух служебных подъемников. Их двери с лязгом распахнулись, и наружу вырвались дым и пар. Пол задрожал под тяжелыми раскатистыми шагами , и Мардук тихо выругался.

Из пара и дыма появились две громадных фигуры.

— Я думаю, они тебя услышали, — сухо произнес колдун Черного Легиона, и Мардук бросил на него мрачный взгляд.

— Дредноуты, — прорычал Кол Бадар.

Это, очевидно, и было то подкрепление, которого ждали Белые Консулы. Боевые братья из ненавистного ордена начали под рев болтеров наступать между двумя чудовищами.

Один из дредноутов был вооружен штурмовой пушкой, которая с визгом завертелась, хлеща пламенем из стволов. Из его выхлопных труб вырвался дым, и он огромными шагами двинулся вперед, в нетерпении с лязгом сжимая и разжимая силовую клешню. На саркофаге был вырезан стилизованный крылатый воин-Астартес, сжимающий в руках болтер.

Другой дредноут был украшен насыщенно-синими знаменами, на которых были изображены сцены побед. Он уперся ногами, и магнитные замки замкнулись, удерживая его на месте. Спустя секунду он открыл опустошительный огонь. Из пусковых установок вырвались ракеты, а с обожженных спаренных стволов мульти-мелты с воем понеслись сверхгорячие заряды.

Мардук бросился в перекат, когда открытый новоприбывшими огонь разорвал пространство коридора.

В ответ по вражеским дредноутам с ревом ударили очереди болтеров, а автопушки «Жнец» вырвали куски из обшивки корпуса, но все это были жалкие царапины. Атакующий дредноут увеличил скорость, и пол затрясся, а вой штурмовой пушки достиг оглушительной силы.

Встроенные в комби-болтеры мелтаганы дали залп, и воздух помутнел от волн жара. На керамитовом корпусе дредноута появились пузырящиеся рубцы. Кабели и сервоприводы плавились, с них, испуская пар, на палубу капал жидкий металл, однако дредноут не замедлял хода.

Продолжая стрелять из штурмовой пушки, он схватил первого попавшегося ему Помазанника, громадная лапа сомкнулась на теле терминатора и подняла того в воздух. Воин глубоко вогнал в бронированное предплечье механического монстра силовой топор, а затем был отброшен в сторону.

Взмахом тяжеловесной руки дредноут отшвырнул еще одного воина-культиста, впечатав терминатора в колонну. Даже такой удар не мог прикончить тяжелобронированного десантника Хаоса, и тот поднялся на колено и выпустил в саркофаг дредноута заряд раскаленной добела плазмы. Это было всего лишь отчаянное упорство, нанесенный урон оказался ничтожно мал. Штурмовая пушка дредноута взревела, разорвав воина на куски. Механизированное чудовище развернулось к Мардуку и двинулось в его сторону, прошивая коридор очередями.

По коридору понеслись крак-ракеты, которые уничтожали опустошительными взрывами все на своем пути. Презрев опасность, воины XVII Легиона вставали между наступающим дредноутом и святым Темным Апостолом, однако их срезал и раскидывал, словно детей, поток огня, извергающийся из вертящихся стволов штурмового орудия. Тело одного из воинов, покрытого шрамами ветерана, который бился в составе Воинства с момента его основания, просто исчезло в облаке кровавой дымки, когда точно в него попал заряд мульти-мелты. Раскаленный кровавый туман оросил Мардука, который стоял, ощерившись на приближающийся дредноут.

Ашканез проскочил мимо с вызывающим ревом и ударил по дредноуту силовой булавой. Он едва-едва помял пластины брони, и дредноут отбросил его мощным ударом. Он врезался в торчащую балку, согнув ее своим весом, и тяжело рухнул на пол.

Дредноут Белых Консулов с визгом сервоприводов и пневматики занес огромный силовой кулак. Попади тот в цель, он бы полностью уничтожил Мардука. Дредноут ударил со скоростью, неожиданной для такой громадины, и Мардук еле избежал удара, подкатившись под ним. Раздался мощный удар и звук рвущегося металла. Когда Мардук поднялся на ноги, то увидел, что кулак дредноута глубоко засел в смятом металле противовзрывных дверей.

Машина пыталась освободиться. Хотя одна рука оставалась в металлической двери, дредноут развернул штурмовую пушку, разрывая все на ее пути и пытаясь навести тяжелое орудие на Мардука.

Издав проклятье, Мардук распластался на полу, а коридор прошили тысячи зарядов, оставляя в местах попаданий дымящиеся полосы отметин.

Еще один воин растворился под напором жара мульти-мелты другого дредноута, вплавившей его в толстую броню противовзрывных дверей. Из направляющих труб пусковых установок с ревом вылетали ракеты, окутывая круг взрывами, рвавшими воинов на куски.

Мардук слышал, как Кол Бадар спокойно и бесстрастно раздает Воинству приказы, Корифей был убежден в победе, даже столкнувшись с таким перевесом. Он управлял другими штурмовыми группами, давая советы и свежие распоряжения по мере того, как становилась ясна диспозиция противника.

Буриас Драк`Шал и его одержимые сородичи скачками неслись к наступавшим Белым Консулам. Из раздвинутых челюстей свисали языки, а когти оставляли на полу глубокие борозды от нетерпеливого желания оказаться ближе. Болтеры вырывали из их брони и плоти огромные куски, а нескольких разорвало напополам плотным огнем, однако их останавливали лишь смертельные выстрелы. Они не обращали внимания на небольшие ранения и набрасывались на ненавистных потомков Жиллимана.

Сам Несущий Икону прыжками сократил дистанцию с вражеским дредноутом. Громоздкая машина выпустила в Буриаса Драк`Шала три крак-ракеты. Двигаясь с дьявольской скоростью, Буриас поднырнул под первые две ракеты и мотнул рогатой головой в сторону, уклоняясь от последней из них, которая пронеслась менее чем в половине ладони от него.

Магнитные стабилизаторы отцепились от палубы, и дредноут начал пятиться, пытаясь сохранить между собой и скачущим к нему одержимым воином как можно больше свободного пространства. Мульти-мелта взвыла, но Буриас Драк`Шал качнулся в сторону, уворачиваясь от заряда, и взмыл в воздух.

Он приземлился на корпус дредноута, глубоко всадив когти. Издав звериный рык, он занес кулак и впечатал его в бронированный саркофаг. Удар не пробил толстую защиту, но он продолжал бить, пока дредноут раскачивался из сторону в сторону, стараясь стряхнуть его. Второй и третий удары тоже не пробили броню дредноута, но от четвертого раздался хруст.

Вокруг дредноута собрались другие одержимые воины, их тела колебались от изменений. Словно бешеная стая, они рычали и ревели, запрыгивая на массивный корпус, отрывая пластины брони, раздирая кабели и проводку.

Мардук ухмыльнулся, пробив цепным мечом тело нападавшего Белого Консула и наслаждаясь насыщенным вкусом брызнувшей на губы крови Астартес. Кровь быстро втянулась внутрь демонического клинка, чудовище внутри алчно пировало и ревело от удовольствия, ускоряя мотор цепного меча. Он ощущал, как демон дергает за руку, понуждая убить снова.

Буриас Драк`Шал всадил коготь в расширяющуюся трещину в саркофаге дредноута, продолжая цепляться за переднюю часть огромной боевой машины, словно отвратительная горгулья. Он вогнал в трещину когти обеих лап и поднатужился, напрягая все тело. Пока Буриас Драк`Шал пытался вскрыть саркофаг, его мышцы изменились и раздулись вдвое.

Постоянно приближалось все больше Белых Консулов, и на Несущего Икону направили огнемет, залив жидким прометием переднюю часть дредноута. Даже когда броня и плоть вспыхнули, Буриас Драк`Шал продолжал напрягать все свои преумноженные варпом силы, чтобы разорвать бронированный панцирь машины.

Сделав несколько резких рывков, одержимый воитель оторвал треснувшую часть саркофага и с лязгом отбросил ее на пол. Издав победный рев, он потянулся внутрь, схватил находившееся там изуродованное тело Белого Консула и толкнулся ногами назад, выдирая жалкие полуживые останки из защитного корпуса.

Он приземлился на расстоянии пяти метров, некоторые участки его кожи все еще горели. Он взглянул на то, что сжимал в когтях. Прискорбно было думать, что когда-то это был воин Астартес.

У него не было рук и ног, голова будто принадлежала трупу, она безвольно свисала на истощенную костлявую грудь. Старая бледная и безжизненная кожа туго обтягивала кости. Глаза были зашиты, но Буриас Драк`Шал видел, что они подергиваются под веками, словно у видящего кошмар человека. Из тела выходило множество проводов и кабелей, тянувшихся от разъемов, которые были вставлены в позвоночный столб и, казалось, хаотично разбросаны по телу и голове. После отрыва от систем жизнеобеспечения и управления дредноутом из них сочилась зловонная молочная паста и маслянистая жидкость.

Когда существо задергалось в его руках, Буриас Драк`Шал зарычал от омерзения. Мощным усилием он открутил голову от плеч и отбросил в сторону.

Теперь дредноут стал безжизнен, словно ожидая возвращения изуродованного хозяина, составлявшего с ним одно целое. Мардук видел, как Буриас Драк`Шал ухмыльнулся от свирепого удовольствия.

Спустя полсекунды в бедро Буриасу Драк`Шалу попал болт, и он зарычал от боли и злости, припав на колено.

Мардук пристрелил Белого Консула и нырнул за колонну, когда на него и членов его круга обрушился точный огонь болтеров.

Они несли серьезные потери. Судя по поступавшим сообщениям, во всех остальных частях корабля было то же самое: Несущие Слово и Белые Консулы дорого продавали свои жизни, и на каждую убитую лоялистскую мразь приходился один павший воин XVII Легиона.

Вооруженный штурмовой пушкой дредноут все еще пытался вытащить кулак, что позволило кругу подойти к неприкрытой задней части. Они приблизились, активируя свободной рукой мелта-бомбы, и прикрепили мощные заряды к дредноуту, пытавшемуся повернуться к ним и почти вырвавшему собственную руку из плеча.

Наконец, тот освободился с тошнотворным звуком сопротивляющегося металла и, покачиваясь, развернулся. Штурмовая пушка завизжала, кося нападавшим своим огнем. Тут сработали мелта-бомбы. Дредноут на мгновение остановился, пока половина его двигателя и управляющих механизмов плавилась и стекала по ногам на пол, а затем накренился вперед и рухнул, испуская черный дым.

От падения чудовища палуба содрогнулась. Словно это послужило сигналом, запоры громадных противовзрывных дверей внезапно открылись со скрежетом магнитных замков. Сцепленные зубья рассоединились и двери раздвинулись, словно челюсти зевающего зверя. Они ушли в пол и потолок, открыв мостик «Меча Истины»


В дверном проеме стоял Белый Консул. Над его украшенным золотом шлемом возвышался белый плюмаж. Старинный белоснежный доспех был сильно модифицирован, а с плеч ниспадал плащ насыщенного синего цвета, прошитый золотыми нитями. Из гнезд силовых перчаток выскользнули блестящие когти, на длинных изогнутых клинках танцевали разряды энергии. Позади дерзкого воина полукругом стояли ветераны в шлемах сапфирового цвета и украшенных синими табардами белых, без единого пятнышка, доспехах. Один держал над головой штандарт роты, и на каждом из них были печати чистоты и боевые ордена.

Мардук в предвкушении облизнул губы.

— За Жиллимана! — вскричал капитан Белых Консулов, и его охрана отозвалась эхом, а затем он рванулся в атаку, ведя своих воинов на ряды Несущих Слово. Напиравшие сзади Консулы тоже закричали свои боевые кличи.

Братья-воины 34-го Воинства с радостью приняли испытание. Уже давно им не встречался равный по силе противник. Перспектива убить капитана вражеского ордена опьяняла. Братья XVII Легиона бросились вперед с псалмами ненависти на губах, чтобы встретить врага лицом к лицу.

Ашканез сбил одного из нападавших ветеранов с ног ударом своей двуручной силовой булавы, а Мардук с тошнотворным хрустом обрушил на руку Белого Консула крозиус. Конечность воина повисла, став бесполезной, из-под разбитой силовой брони потекла кровь, и Мардук полоснул цепным мечом по горлу зашатавшегося противника. Нетерпеливое урчание цепного меча поднялось до лихорадочного визга, когда адамантиевые зубья разорвали сперва броню и плоть, а затем и позвонки.

Атакующий ветеран нанес Мардуку удар трещащим от энергии штурмовым щитом, отбросив того в сторону. Быстро придя в себя, Мардук парировал следующий выпад воина, отбив силовой клинок крозиусом, и качнулся вбок, уворачиваясь от шипящей вспышки, которую выпустил раздутый ствол плазменного пистолета.

Рядом Несущий Слово изрыгнул проклятие, оказавшись пронзенным гудящим силовым фальчионом. Еще один погиб, его затылок взорвался, когда выпущенный с близкого расстояния болт сдетонировал внутри шлема.

Другой брат-воитель отшатнулся назад, держась за выпадавшие из живота толстые жгуты внутренностей. За ним последовал капитан Белых Консулов, на кончиках его молниевых когтей плясали разряды энергии. Сжимая кишки одной рукой, Несущий Слово поднял болтер, целясь в капитана. Последовал мгновенный удар, и его рука отделилась от тела и упала наземь, а спустя мгновение брат-воитель был уже мертв. Кулак капитана жестоким апперкотом врезался под подбородок Несущего Слово, клинки молниевых когтей пробили мозг и высунулись из верхней части шлема.

Мардук блокировал очередной колющий удар и ответил молниеносным выпадом, который противник принял на потрескивающий штурмовой щит. Разряд от столкновения пронзил руку Мардука, и она онемела до плеча. Находившийся рядом Первый Послушник Ашканез опрокинул ветерана тяжеловесным верхним ударом ребристой палицы и повернулся к противнику Мардука. Удар обеими руками сбил вооруженного штурмовым щитом Консула на колени, и Мардук прикончил его мощным ударом в висок, от которого шлем раскололся.

Капитан Белых Консулов сразил еще двоих Несущих Слово. Первый из них тяжело рухнул, лишившись половины головы. Второй умер, когда молниевые когти капитана космодесантников глубоко погрузились ему в грудь. Несущего Слово оторвали от пола и с презрением отшвырнули в сторону. Мардук ощерился от ярости и двинулся к вражескому капитану.

У Кол Бадара текла кровь из нескольких ран, но он с холодной злобой продолжал сражаться, уничтожая каждого Белого Консула, до которого мог дотянуться. По нему рубанули гудящим силовым мечом, но он поймал клинок когтями, удержав его на полдороги. Дернув, он вырвал клинок из руки противника. Когда Белый Консул отшатнулся назад, вскидывая пистолет, он метнул силовой меч в него. Тот описал оборот и глубоко вонзился в грудь воина, уйдя туда по рукоять. Подняв комби-болтер, Кол Бадар добил Белого Консула плотной очередью.

Мардук не смог добраться до вражеского капитана, вокруг того плотно сомкнули ряды его телохранители. Темный Апостол дал выход своей досаде, ярость придала ему сил. Подняв крозиус, он отбил вбок нацеленный ему в голову болтер и описал цепным мечом кровавую дугу, пришедшуюся в плечо врагу. Обитавшая в клинке демоническая сущность ярилась, адамантиевые зубья безумно скрежетали, пытаясь разорвать силовую броню воина.

Капитан Белых Консулов убил еще одного из Несущих Слово, разорвав того в клочья ударами когтей, а затем отпихнул тело ногой, выискивая себе очередную жертву.

— Враг напирает сзади, — произнес Ашканез, когда один из его наплечников изрешетил огонь болтера. — Мы зажаты между ними. Наша позиция непригодна для обороны.

— Где наши проклятые подкрепления, Кол Бадар? — отозвался Мардук сквозь стиснутые зубы, бросая взгляд назад. Первый Послушник был прав: враг уверенно приближался, нажимая на их позицию. Скоро их должны были задавить. — Они разве еще не должны быть тут?

— Их задержали, — ответил Кол Бадар. — Они столкнулись с большей плотностью противника, чем ожидалось.

— Изъян в твоем плане? Я потрясен.

— Они придут.

— Недостаточно быстро, — произнес Мардук, отбивая крозиусом меч.

Колдун Черного Легиона выпустил шлем Белого Консула, его руки светились энергией варпа. От разбитых линз космодесантника поднялись завитки синевато-серого дыма, и он рухнул наземь безжизненным обгорелым трупом. От тела исходил смрад сожженной плоти, смешивавшийся с резким электрическим привкусом варпового колдовства Кхареша.

— Если позволите? — предложил чародей.

Мардук бросил на колдуна взгляд. Было невозможно узнать выражение лица того, скрытого под омерзительно разукрашенным боевым шлемом, но он был уверен, что оно насмешливое.

— Возможно, я смогу их замедлить, — сказал колдун.

— Делай, что считаешь нужным, — произнес Мардук, и его внимание отвлекла необходимость уклониться от удара фальчиона.

Он услышал, как колдун начал декламировать на дьявольском наречии демонов. Казалось, что по задворкам сознания Мардука заскребли костлявые пальцы, но ощущение не было неприятным. Он обрушил на врага тяжеловесный удар сверху, который тот, как и ожидалось, блокировал обычным верхним защитным приемом. Он нанес воину удар в грудь ногой, отбросив того к одному из его соратников, что лишило обоих равновесия. Когти Кол Бадара сжались в кулак, снеся голову одного из них с плеч, а второго поверг размашистый удар силовой булавы Ашканеза. Мардук прикончил его, пнув упавшего воина в висок. Даже сквозь шум схватки можно было расслышать хруст сломавшейся шеи.

Колдун Черного Легиона завершил заклинание, и Мардук ощутил, как волоски на его теле встают дыбом. Он обернулся, чтобы посмотреть, что принесло заклятие. Позади них ширилась колышущаяся стена черного тумана, перегораживавшая коридор. Она двигалась, словно живое существо: наружу, перекрывая пространство, вырывались отростки, словно извивающиеся черви. Среди дыма можно было смутно различить фигуры, которые корчились вокруг друг друга, а затем снова исчезали. Внутри сгущавшейся тьмы открывались и закрывались клыкастые пасти и, словно звезды, блестели глаза.

Он все еще видел, что враг продолжает наступать по ту сторону завесы порожденной варпом мглы, однако, похоже, ее не могли преодолеть их выстрелы. На лице Мардука появилась свирепая ухмылка, как только он осознал, что колдун создал в реальности небольшой варп-разлом, окно в сам священный эфир. Попадая в призрачную стену, болты и плазма исчезали в небольших облачках дыма, переносясь в места, известные только богам.

Один из Белых Консулов попытался преодолеть бесплотный барьер, и его тело мгновенно оказалось в центре поднявшегося в тумане неистового движения. Дымные когти и щупальца вцепились в броню воина, которая потекла, словно расплавленный воск. Боевые братья воина попытались оттащить его, однако сами оказались в плену, и их втянуло в дьявольский варп-разлом. В мгновение ока они исчезли.

Мардук одобрительно кивнул колдуну, и тот склонил голову в ответ. Временно удержав на расстоянии угрозу сзади, Несущие Слово рассыпались, окружая вражеского капитана и последних оставшихся ветеранов.

Одного за другим, воителей в синих шлемах сражали, повергали наземь и вырезали. Знамя их Ордена, которое удерживал над головой один из нескольких уцелевших ветеранов, вспыхнуло по слову Иншабеля Кхареша. Через мгновение от него осталось лишь голое древко, старинное творение обратилось в пепел. Спустя секунду пал и знаменосец, в его череп погрузился крозиус Мардука.

Следующим умер защитник капитана, которого разорвал на части Буриас Драк`Шал. Полученные одержимым воином раны, глубокие разрезы от изящного силового клинка чемпиона, моментально начали затягиваться. Он облизнул своим длинным раздвоенным языком кровь на собственной щеке и, не скрывая голода, взглянул на одинокую фигуру капитана Белых Консулов.

Капитан стоял в одиночестве, вокруг громоздились тела его соратников. Даже перед лицом неминуемой смерти он не выказывал страха. На обнаженных молниевых когтях плясали искры.

— А теперь ты умрешь, как подобает псу вроде тебя, — произнес Мардук, упиваясь моментом. Вражеский капитан напрягся, пригибаясь.

— Сразись со мной, еретик, — сказал он. — Один на один.

— Нет, — отозвался Мардук. Казалось, капитана на мгновение ошеломил неожиданный ответ.

— У тебя совсем нет чести? — спросил Белый Консул. — Боишься сразиться со мной и опозориться перед братьями?

Спрятав в ножны цепной меч, Мардук поднял руки и снял свой череполикий шлем. На его лице, уродливом хаосе шрамов, рубцов и аугметики, было выражение веселья. Он прочистил горло и выплюнул под ноги капитану плотный сгусток черной слизи. Покрытие пола зашипело и начало плавиться в этом месте.

— Трус, — поддел капитан Белых Консулов.

— Ты — ублюдочный потомок трижды проклятого Жиллимана, — сказал Мардук. — Ты не заслуживаешь благородной смерти.

— Позволь мне с ним разделаться, — прорычал Буриас Драк`Шал.

— Нет, — произнес Мардук.

— Дай мне сразиться с твоим ручным порождением варпа, — сказал Белый Консул. — Священным именем Императора я повергну его и плюну на труп.

Буриас Драк`Шал ощерился и шагнул вперед. Мардук удержал его, заговорив.

— Нет, — проговорил он. — Он желает умереть почетной смертью. И потому ее не получит. Пристрелить его.

Мардук улыбнулся, прочтя в глаза вражеского капитана ошеломление и негодование. Белый Консул попытался прыгнуть на Мардука, однако прежде, чем успел двинуться, был срезан огнем со всех сторон.

Мостик принадлежал Мардуку, и тот улыбнулся от свирепого удовольствия, когда спустя минуту вторую противовзрывную дверь вышибло внутрь.

— Слишком медленно, Анкх-Илот, — с наслаждением произнес он, когда через пролом, подняв оружие, ворвались соперник-Апостол и его воины. — Я уже сообщил Экодасу, что 34-е взяло корабль под контроль.


Анкх-Илот в ярости покинул «Меч Истины». Последние державшиеся против Несущих Слово Белые Консулы были изолированы. Когда темный магос Дариок Гренд`Аль подключился к системам управления кораблем, вокруг их позиций замкнулись переборки. Мардук ощущал невысказанное недоумение своих воинов, почему последних выживших не убили, однако Темному Апостолу ни к чему было давать разъяснения по поводу своих действий. Еще до того, как мостик пал, системы связи были отсечены, чтобы враг не узнал о судьбе корабля. Им было известно лишь то, что боевая баржа скрылась в безопасном убежище пояса астероидов, избежав гнева флота Хаоса.

Темный Апостол стоял на мостике боевой баржи Белых Консулов, с отвращением озирая стойки когитаторов и информационных экранов. Он заметил алтарь Императора, маленькую статуэтку, окруженную свечами и клятвами преданности, и его губы скривились от ненависти.

— Первый Послушник? — произнес Мардук, кивнув головой в сторону алтаря.

Ашканез шагнул вперед и ударом силовой булавы разнес статую в прах, декламируя оскверняющие псалмы. Второй взмах разметал свечи и свитки.

— Кол Бадар, — проговорил Мардук в вокс. Корифей находился на расстоянии полукилометра, он получал доступ к арсеналам корабля Белых Консулов.

— Да, Апостол, — донесся ответ.

— Где колдун? Я хочу с ним поговорить.

— Полагаю, что он уже вернулся на «Инфидус Диаболус», Апостол, — сказал Кол Бадар. — Он отбыл на одном из первых челноков.

— Найти его, — распорядился Мардук.

— Будет сделано, — ответил Кол Бадар.

Мардук разорвал связь, злясь, что не может контролировать перемещения колдуна Черного Легиона. Он ощутил позади себя чье-то присутствие, развернулся и увидел Несущего Икону, который все еще пребывал во власти демона.

— Да?

— Я твой чемпион, — прорычал Буриас Драк`Шал, с трудом выговаривая слова. Он потряс головой, и его лицо вновь приобрело свои обычные изящные и привлекательные черты, когда он загнал демона внутрь. — Это была моя добыча.

— Не ставь мои решения под сомнение, Буриас.

— А твой драгоценный Корифей... Мы едва не погибли из-за его плана захвата мостика. Это при его-то стратегическом гении.

Буриас снова взял в руки тяжелую икону Воинства, приняв ее у Помазанника, который носил ее в его отсутствие. Массивное основание высокой иконы из темного металла размеренно постукивало по полу, пока Буриас ходил туда-сюда возле Мардука, сжимая и разжимая кулак свободной руки. Его лицо раскраснелось, а жестокий изгиб губ говорил о сильной злости.

— Мы только что захватили полностью укомплектованную боевую баржу Астартес менее, чем за полчаса, — сказал Мардук. — Вряд ли это результат некомпетентности Корифея.

— Не знаю, почему ты выказываешь ублюдку такую благосклонность, — огрызнулся Буриас. — Избавься от него! Ты же знаешь, что он тебя предаст.

Произнеся одно-единственное слово, Мардук выгнал с мостика всех бойцов Воинства.

— И ты тоже, Первый Послушник, — произнес Мардук.

Отвесив поклон, Ашканез покинул комнату, оставив Мардука наедине с Несущим Икону.

— Я вижу, что мне придется сказать это тебе вслух, Буриас, — проговорил Мардук. — Ты мой кровный брат, и потому я был к тебе снисходителен, однако не собираюсь более терпеть.

— Ты совершаешь ошибку, — сказал Буриас с горечью в голосе. — Избавься от Кол Бадара, пока он не пошел против тебя.

— Буриас, ты думаешь, что в Воинстве есть кто-то, кто подходит на должность Корифея лучше, чем Кол Бадар? — поинтересовался Мардук.

Темный Апостол уже долго и упорно рассматривал варианты. Очевидным кандидатом был Сабтек, однако Мардук не верил, что даже он, возвышенный чемпион прославленного 13-го круга, хоть в чем-то мог сравниться с Кол Бадаром, по крайней мере пока что. Никто и рядом не стоял. Захват «Меча Истины» подтвердил бы исключительность Кол Бадара, даже оставайся у Мардука еще хоть какие-то сомнения.

— Мы братья, поклявшиеся на крови, — произнес Буриас. — Я единственный, кому ты можешь доверять.

— Ты в самом деле думал, что после моего возвышения станешь Корифеем? В этом дело? — спросил Мардук.

Он всегда знал, что Буриас подлый и честолюбивый воин, жаждущий власти и славы, и что тот всегда вынашивал замысел возвыситься в Воинстве благодаря приближенности к Мардуку, но... Корифей? Он вновь повернулся к своему Несущему Икону с раздраженным выражением на лице.

— Ты важен для Воинства, Буриас, и у тебя есть в нем роль. Но Корифей? В самом деле?

Буриас упрямо выпятил челюсть. Хотя он ничего не сказал, молчание означало для Мардука согласие.

Темный Апостол покачал головой и усмехнулся, а затем положил руку Буриасу на плечо.

— Ах, брат, ты меня так повеселил, — произнес он.

Буриас сбросил его руку.

— Не вижу ничего забавного, — ожесточенно проговорил Буриас. — Мы кровные братья. Ты обязан мне...

Несущий Икону умолк, возможно услышав исходящие из собственного рта слова, либо же увидев зажегшийся в глазах Темного Апостола смертельный свет.

— Я тебе обязан? — переспросил Мардук тихим, смертоносным голосом.

— Я хотел сказать...

Буриас не заметил начала удара. Мардук впечатал свой кулак в лицо Буриаса, резко оттолкнув голову Несущего Икону назад и сломав тому нос. Буриас пошатнулся и потрогал пальцами капающую с лица кровь.

— Ты смеешь... — начал он, но Мардук снова ударил его, попав в висок, пока он пытался отвернуться.

— Я смею? — оскалился Мардук. — Я смею? Я твой Темный Апостол, наглое ничтожество. Ты осмеливаешься оспаривать мои слова? Предполагать, что я тебе чем-то обязан?

— Я думал, что... начал Буриас, но Мардук не дал ему закончить. На его лице застыла маска ярости. Он подошел вплотную к Буриасу и занес руку. Несущий Икону инстинктивно отступил назад.

— Не пяться, — рыкнул Мардук, и Буриас замер в ожидании удара.

Мардук разжал кулак и вздохнул.

— Буриас, ты мой чемпион и лучший боец Воинства. Тебе этого недостаточно?

Светившаяся в глазах Буриаса злоба показывала, что нет.

— Я надеялся, что нам не придется заводить этот разговор, Буриас, — произнес Мардук. — Надеялся, что ты примешь свое место в Воинстве, однако теперь вижу, что нужно говорить более прозрачно. Смирись с тем, кто ты есть, Буриас, и перестань пытаться стать тем, кем никогда не будешь. Для полной ясности: ты никогда не станешь Корифеем. Кол Бадар — Корифей и твой командир, и это не изменится.

Буриас хмуро глядел на него.

— Ты — мой чемпион и Несущий Икону Воинства, однако ты воин, Буриас, всего лишь воин. И никогда не станешь чем-то большим. Никогда.

Мардук дал словам время усвоиться, глядя Несущему Икону в глаза, и добавил: «А теперь прочь с глаз моих. Шесть часов на палубе боли. Возможно, это научит тебя смиряться со своим положением».

Не произнеся ни слова, Буриас повернулся и вышел с мостика. Мардук секунду постоял молча, а затем грохнул кулаком о консоль.

Стоявший в тени за пределами мостика и слышавший весь разговор Первый Послушник Ашканез улыбнулся.


Раздумья Мардука были прерваны замигавшей бусинкой вокса. Это был Кол Бадар.

— Что такое?

— Я только что получил сообщение от Сабтека. Колдуна из Черного Легиона нашли.

— Пусть ждет в моих покоях. Я возвращаюсь на «Инфидус Диаболус»

— Есть проблема, — произнес Кол Бадар.


От Мардука исходили волны злобы. Вместе с Сабтеком и Кол Бадаром он стоял в редко используемом тускло освещенном складском помещении на одной из нижних палуб «Инфидус Диаболус». Над головой с гудением вращались вентиляторы. Все трое Несущих Слово смотрели на повешенное в центре комнаты тело. Оно висело, будто святой мученик, обмотанное колючей проволокой, которая глубоко врезалась в бронированные запястья и лодыжки.

Это было тело Иншабеля Кхареша, личного представителя Магистра Войны Абаддона в Воинстве. Под ним на полу собралась и запеклась кровавая лужа.

Кол Бадар сотворил оберегающий жест. Убийство колдуна было кощунством, которое, как говорили, могло навлечь гнев богов.

— Это плохое предзнаменование, — проговорил Сабтек.

— Думаешь? — спросил Мардук.

Он приподнял голову колдуна. Шея была рассечена до самого позвоночника. Колдуну вырвали глаза, а на бледном лбу был вырезан рунический символ. Он знал, что это из колхидской клинописи, но для него знак был бессмысленным.

— Абаддон нам за это головы оторвет, — произнес Кол Бадар.

У Мардука голова шла кругом — сперва его единственный союзник Сарабдал, теперь колдун Черного Легиона.

-Зачем кому-то могла понадобиться его смерть?— спросил Кол Бадар.

— Обесчестить 34-е? Внести раздор и сомнение? — предположил Сабтек.

— Или разжечь вражду между нами и Черным Легионом, — сказал Мардук.

— Что это за символ? — спросил Кол Бадар.

— Не знаю, — ответил Мардук.

— Когда это случилось, на борту «Инфидус Диаболус» находилось более двух сотен братьев-воинов, — сказал Сабтек. — Я начну устанавливать местонахождение каждого из них.

— У нас нет на это времени, — покачал головой Мардук. — Им это и нужно — посеять смятение и раскол.

— Ашканез, — произнес Кол Бадар. — Из всех нас только он не из 34-го.

— Первый Послушник был на борту корабля Белых Консулов, — отозвался Мардук.

— Если это не он, то придется признать, что в Воинстве есть кто-то — а может быть, и не один — кто действует против нас, — сказал Кол Бадар.

Мысль была не из приятных.


Буриас лежал на покрытой по краям шипами койке и страдал, когда кто-то постучал в дверь его кельи.

— Минутку, — сказал Несущий Икону и неохотно встал. Его нервные окончания всё ещё обжигала мука, вызванная ритуалами облачённых в чёрное призраков с палубы страданий. В позвоночник впрыснули сыворотку, замедлившую ускоренное исцеление тела, отчего Буриас ощутил своё наказание во всех красках. Но Несущего Икону снедала не физическая боль – он даже рад был её чистоте – но то, что его так унизил кровный брат. Он кипел от ярости, которая обвивала сердца словно змея. Поднимаясь на ноги и морщась от боли, Буриас натянул балахон.

— Заходи, — прохрипел Несущий Икону, подпоясавшись чёрным кушаком. Вошёл Первый Послушник Ашканез.

Он огляделся, заметив некоторые детали. На одной чёрной стене висели болтер второй модели и сдвоенный болт-пистолет, а под простой койкой Несущего Икону лежал тяжёлый нагрудник. На другой стене стояла небольшая полка со свитками и текстами, на цепях над головой висели мириады священных символов Хаоса и приятно гармонирующих с ними частей тела. Чадящая красная жаровня наполняла келью тусклым светом. На ещё одну стену натянули покрытую крошечными письменами кожу человека. Даже сквозь благовония пахло кровь и мясом.

— Чего надо? – зарычал Буриас.

— Ты чемпион Воинства. Тёмный Апостол опозорил тебя, не дав сразиться с капитаном врага.

Первый Послушник внимательно смотрел на Буриаса, наблюдая за его реакцией.

Несущий Икону ощутил, как вокруг его сердца плотнее обвился змий ненависти.

— Так сюда зачем пришёл? Насмехаться?

— Отнюдь, — ответил Ашканез, — я чувствую, что Тёмный Апостол поступил несправедливо. Вы же сражались вместе долго, не так ли?

— Очень, — согласился Несущий Икону.

— А он держит тебя на цепи.

Буриас молчал и настороженно смотрел на Первого Послушника.

— Думаю, что мы друг друга понимаем.

Несущий Икону открыл рот, чтобы ответить на оскорбление Ашканеза, но промолчал. Он прищурился. Это какая-то уловка? Мардук послал своего Первого Послушника проверить, нужно ли ему провести больше времени на палубе страданий?

— Буриас, я хотел бы тебе кое-что показать.

Первый Послушник открыл дверь и шагнул наружу, а затем огляделся. Он повернулся обратно к продолжавшему стоять на месте настороженному чемпиону.

— Если ты хочешь открыть глаза и увидеть истинное лицо грядущего, то иди со мной. Если ты хочешь остаться слепым к невежеству, то оставайся здесь, — Ашканез пожал плечами. – Выбор за тобой.

Первый Послушник повернулся и вышел из кельи Буриаса. Он остановился снаружи.

— Ну?

Буриас осторожно вышел из кельи. Врата захлопнулись за его спиной, и Ашканез улыбнулся.

Он повёл Буриаса глубоко в недра «Инфидус Диаболус». Несколько раз Несущий Икону пытался спросить Ашканеза, куда тот его ведёт, но в ответ слышал лишь молчание.

Их путь был непрямым, окольным, Первый Послушник неоднократно делал крюк, словно опасаясь слежки. Наконец, в самых недрах едва освещаемых подпалуб корабля Ашканез остановился.

— Мы пришли.

— Куда?

Ашканез показал на маленький символ, выцарапанный на покрытой ржавчиной стенной панели рядом с узким боковым проходом. Сам бы Буриас его никогда не заметил.

— Что это значит?

— Место встреч, — ответил Ашканез, — для сходно мыслящих душ.

Без дальнейших объяснений Ашканез натянул капюшон и скрыл лицо во мраке. Он махнул Буриасу, чтобы тот тоже скрыл лицо, и шагнул в едва освещённый проход.

Кто-то окликнул их из теней. Буриас легко мог разглядеть силуэт во тьме, но лицо тоже было скрыто глубоким капюшоном.

— Кто идёт?

— Воины Лоргара, ищущие единения братства, — ответил Ашканез.

— Добро пожаловать, братья, — раздался голос. Космодесантник шагнул в сторону, а Первый Послушник направился дальше.

— Что за... – начал было Буриас, но Ашканез жестом сказал ему молчать.

Несущего Икону привели в тёмный, похожий на пещеру зал. Над головой вздымались и опускались огромные поршни, наполняя воздух шипением и испуская пар, и Буриас понял, что они находятся где-то под передними выхлопными валами двигателей. Из решётчатого пола торчали иссохшие пальцы отчаянно пытавшихся привлечь внимание ходящих над ними Несущих Слово людей, чьи жалкие крики призрачным эхом отдавались от потолка.

Когда глаза Буриаса привыкли к темноте, он замер, увидев, что в тёмных уголках, глубоко в тени прятались и другие космодесантники, чьи лица скрывали капюшоны. Должно быть, здесь собралось несколько сотен, а всё новые Несущие Слово выходили из боковых проходов и служебных туннелей. Здесь была значительная часть Воинства, тут были воины, вместе с которыми Буриас сражался тысячи лет.

— Что это? – прорычал Несущий Икону.

— Это, — Ашканез наконец-то заговорил, широко разведя руками, — Братство.


Книга третья: Очищение

”Вера, ненависть, месть и истина — вот наши убеждения. Примите их!”

—Хранитель Веры Кор Фаэрон

Глава восьмая

— Надеюсь, что Борос Прим окажется задачей потруднее, — сказал Кол Бадар. — Захват этого захолустья был ниже нашего достоинства.

Корифей стоял возле Темного Апостола Мардука на поверхности мира, известного в этих местах как Балериус II, девятая планета Боросских Врат. Вдалеке виднелся высокий мерцающий жилой шпиль, пробивающий полог джунглей. Из его разбитых боков поднимались клубы дыма.

— Я жажду вызова, — произнес Кол Бадар. — Ни один из Белых Консулов не осмелился сразиться с нами тут.

— Довольно скоро мы с ними снова встретимся, — сказал Мардук.

Разбив имперскую армаду в битве за Пояс Траяна, XVII Легион углубился в систему Бороса, распространяясь, словно злокачественная опухоль, и основательно взялся за процесс порабощения и внушения. Каждое из Воинств нанесло удар в свой квадрант системы, и под их натиском падали мир за миром. Изрыгая проповеди, полные брани и ненависти, Темные Апостолы вели свои Воинства против СПО и полков Имперской Гвардии, вырезая десятки миллионов — великое жертвоприношение ненасытным богам эфира.

Как и планировалось, более половины обитаемых миров системы Бороса пало под ударами Несущих Слово менее, чем за месяц. На планетах, где Астартес из Белых Консулов сражались вместе с СПО, битвы были кровавыми и яростными, однако силы лояльных космических десантников были немногочисленны и разрозненны. Отдельные островки надежды пытались сдержать опустошительную волну разрушения. Они смогли лишь немного оттянуть неизбежное.

Один за другим центральные миры двойной звезды Боросских Врат пали. Враг отступал от них к Борос Прим, центральной планете системы. Непрерывный поток спасательных капсул, массовых транспортов и челноков перевозил полки Имперской Гвардии и граждан к миру-крепости. Из тех, кто остался, погибшие в огненных бурях под яростными бомбардировками оказались наиболее удачливыми. Выжившие к тому моменту, как их планеты заполонили Несущие Слово, были либо принесены в жертву в ходе массовых убийств, посвященных Темным Богам, либо же стали рабами, которых сковывали в бесконечные колонны и подвергали невыразимыми словами ужасам.

XVII Легион уже забрал миллионы, и некогда нетронутые центральные миры неуклонно превращались в адские царства безумия и отчаяния. Ульи, города и целые континенты сравнивались с землей, а их останки использовались для сооружения огромных башен и монументов нечестивого предназначения. Так же неуклонно продолжалось ритуальное унижение и скрытое развращение имперских граждан. Разумы, тела и воля рабов медленно ломались, из них изгоняли всю веру и надежду, а души, как и тела, терзали насылаемые кошмары.

Среди них парили Диссонансы, ужасающие летучие конструкции, волочащие за собой похожие на щупальца конечности и извергающие из решеток динамиков потоки шума, сводящую с ума какофонию оглушительных криков, воплей и ударов сердца — звуки самого Хаоса. Голоса нашептывали прямо в сердце и разум рабов среди безумного шума, продолжая совращать души даже когда тела уже были осквернены. В свое время они постигнут истину Слова, которое нес XVII Легион, с радостью поддавшись Хаосу.

Произошла дюжина флотских сражений, когда корабли Белых Консулов предпринимали молниеносные атаки на флот Хаоса, но это были не более, чем стычки. Астартес-имперцы не желали встать и дать полномасштабный бой, предпочитая наносить быстрые и жесткие удары, а затем оттягиваться назад, пока вражеский флот разворачивался для атаки. Это раздражало, и Консулам удалось уничтожить и повредить несколько кораблей Хаоса своими вылазками, но стычки мало влияли на общий ход войны.

Защитный флот Бороса и корабли Белых Консулов были отозваны назад, чтобы защищать звездный форт на орбите Борос Прим. Сцена готовилась к великому противостоянию.

Для Воинств Темных Апостолов наступало время снова собираться вместе, чтобы соединиться у Борос Прим. Там произойдет финальное сражение за Боросские Врата.

Из джунглей в направлении Мардука и Кол Бадара выкатился «Лендрейдер». Он рычал, словно рассерженный зверь, массивные гусеницы прокладывали путь сквозь густой подлесок. Его бронированный корпус ощетинился вращающимися антеннами сенсоров, и когда он остановился перед ними, штурмовая рампа открылась, словно разинутая пасть, извергнув наружу кроваво-красный дым.

Из освещенного красным нутра вышел Первый Послушник Ашканез, позади него шел угрюмый и задумчивый Несущий Икону Буриас.

— Ну? — поинтересовался Мардук.

Ашканез протянул ему перфокарту, пергамент цвета кости, покрытый отверстиями. Темный Апостол сделал жест Кол Бадару, который шагнул вперед и взял ее. Корифей вставил перфокарту во встроенный в левое предплечье читающий модуль, и информация воспроизвелась у него перед глазами.

— Ну наконец-то, — произнес Кол Бадар.

Мардук поднял бровь.

— Мы двигаемся к Борос Прим, — сказал Кол Бадар. — 34-е избрали идти в авангарде. Мы должны осуществить высадку.

— Экодас оказывает нам честь, — произнес Ашканез.

В ответ Мардук издал ворчание, будучи уверен, что за этим кроется нечто большее.

— А что с другими Воинствами? — спросил Ашканез. Мардук внимательно уставился на него, он был убежден, что Первый Послушник уже прочел донесение. На самом деле, именно так поступил бы он сам на его месте, когда был Первым Послушником. Одетый в тяжелую броню воин-жрец ничем себя не выдал, выражение лица оставалось безразличным.

— Анкх-Илот и Белагоса осуществят высадку, когда мы создадим плацдарм. 11-е Воинство начнет штурм с ледяного северного полюса, 30-е высадится на темной стороне сверхконтинента и будет пробиваться к экватору. Экодас захватит сам звездный форт.

— Великий Апостол Экодас, — произнес Ашканез низким голосом, от которого Буриас нахмурился.

— Он получит славу, пока мы проливаем кровь, — заметил Кол Бадар.

— Очень хорошо, — сказал Мардук. — 34-е не станет увиливать от трудностей. Готовь Воинство.


Почти четыре сотни воинов собрались в давно заброшенном рабском загоне в недрах «Инфидус Диаболус». Все они были одеты в плащи с надвинутыми капюшонами. С того времени, как Буриаса приняли в Братство, оно успело разрастись, и все больше братьев из 34-го Воинства с каждой неделей пополняло ряды священнейшего и тайного культа. Он стал связанным тесными узами сообществом, братством внутри братства.

— Мы — наследие Колхиды, — обратился Первый Послушник Ашканез к скрытым капюшонами собравшимся братьям-Астартес. — В жилах каждого из нас течет кровь нашего родного мира. Мы — братья по вере и по крови. До сего момента дважды возникала нужда в Братстве. Дважды оно исполняло свой долг.

Буриас стоял в первом ряду, под низко надвинутым капюшоном его глаза наполнялись фанатизмом, пока он внимал проповеди Первого Послушника.

-Великая Чистка, — прорычал Ашканез, — была мигом крови и веры, великим очищением, которое сожгло каждого третьего среди мужчин, женщин и детей Колхиды. В святом Завете нашлись те, кто в своей надменности стремился опозорить нашего благословенного примарха, будучи ослепленными завистью. Они повели свою преданную и невежественную паству против Лоргара, и он плакал, оказавшись вынужденным выйти против тех, кто должны были быть ему братьями. С великой неохотой он дал право выступить в роли своих солдат Братству, воинам-монахам, которых наш владыка самолично выбрал и обучил. И так началось очищение. Более миллиарда душ сгинуло в том великом противостоянии, но от этого мы стали лишь сильнее. Наша вера уподобилась железу.

Ашканез прохаживался туда-сюда, уперев кулаки в бока и обращаясь к собравшейся пастве.

— Вторая Чистка произошла столетие спустя, когда наш благословенный повелитель, Уризен, воссоединился со своим Легионом, когда глаза нашего прославленного примарха узрели обман в золотых устах так называемого Императора Человечества, — сказал Ашканез. Прежде чем продолжить, он сплюнул от отвращения, словно стараясь очистить рот от мерзкого привкуса.

— С этим осознанием пришло и понимание, что старые верования Колхиды были единственной истиной во Вселенной; что лишь древние боги заслуживают нашей веры и поклонения. В нашем благословенном Легионе были те, кто не понял этого, оставаясь столь же косными и обработанными, как в годы становления. Наш владыка Лоргар снова создал Братство, вновь с великой скорбью и сожалением. Тогда ряды Легиона очистились и сплотились. За одну неделю были истреблены все братья-воины, рожденные на Терре, остались лишь сыны Колхиды.

Ашканез облизнул губы и обвел аудиторию взглядом, его глаза светились пылом.

— Велика была скорбь Уризена, ибо убитые воины были его сыновьями, его плотью и кровью, рожденными его собственным генокодом. И тем не менее, хотя они не совершили никаких ошибок, их было необходимо убрать, поскольку они выросли вдали от него. Их волю до предела извратил обман Ложного Императора. Их души были закрыты для великой истины.

Буриас подался вперед, впитывая каждое слово. На протяжении тысячелетий это знание было для него запретно, как и для всех, кто лично не принимал участия в великом очищении. Сам он родился и вырос в тюрьме-монастыре Колхиды, но в Легион попал только во время первого большого набора, когда старые верования уже были искренне приняты вновь. Он только слышал о Великой Чистке — о второй из них, слышал одни лишь слухи. Теперь же знание вручалось беспрепятственно, и он впитывал его, как губка. На самом деле он не мог понять, почему Совет запрещал это.

Даже Мардук, старейший его товарищ и преданный друг — который, как он знал, сам был активным членом Братства в ходе Второй Чистки — скрывал от него эти тайны, держа в неведении.

— Невежество — это власть. Невежество — это рабство, — сказал ему Ашканез, когда он заговорил об этом с Первым Послушником, и Буриас долго обдумывал эти слова.

— Мы движемся к мрачным временам в истории Легиона, братья мои, — произнес Ашканез. — Братство вновь было воссоздано по воле самого Лоргара. Грядет третье очищение наших рядов, братья, и мы — вы и я — избраны, чтобы осуществить его.


В сопровождении Помазанников Мардук стоял на одной из пусковых палуб в недрах «Инфидус Диаболус», скрестив руки на груди.

Перед ним, словно огромный хищный зверь, распласталась старинная «Грозовая птица». Штурмовые аппарели были опущены, и из трюма под присмотром Кол Бадара на гусеничных транспортерах аккуратно извлекали многочисленные боеголовки. Всего одной из боеголовок хватило бы, чтобы изуродовать «Инфидус Диаболус». Еще несколько десятков, доставленных отдельными рейсами челноков, уже увезли прочь, внутрь корабля.

Как бы то ни было, внимание Мардука было далеко от этого: он сконцентрировался на Регуляторе Связей. Устройство ксеносов и его массивное вместилище были загружены на такой же гусеничный краулер, который медленно двигался к теперь уже пустому трюму ожидающего корабля. Возле него тяжеловесно двигалась гигантская фигура Дариока Грен`Даля, которого соединял с краулером шлейф кабелей и мясистых трубок.

— Меня это не радует, — произнес Мардук.

— И твое мнение было отмечено, — отозвался Кол Харекх, Корифей Экодаса. — Тем не менее, Великий Апостол распорядился перенести устройство на борт «Круциус Маледиктус», для безопасности.

— Безопасности... — ухмыльнулся Мардук. — Экодас хочет забрать устройство, чтобы приписать себе весь успех.

— Думай, что хочешь, Апостол, — сказал Кол Харекх. — Устройство реквизируется. Он — Великий Апостол и состоит в Совете. У тебя нет права отказывать ему.

— Оно мое, — произнес Мардук. — Мое Воинство проливало за него кровь. Я проливал за него кровь.

— Великий Апостол благодарит тебя за верную службу. Твое Воинство может тобой гордиться. Тем не менее, устройство принадлежит Легиону, а не тебе. И Великий Апостол чувствует, что оно будет в большей безопасности на борту «Круциус Маледиктус». Смерть посланника Черного Легиона, Иншабеля Кхареша, заставила Великого Апостола усомниться в том, что ты способен уберечь устройство.

— Не знал, что Экодас уже в курсе о смерти колдуна, — сказал Мардук.

Кол Харекх холодно улыбнулся.

— Я здесь лишь для того, чтобы проследить за доставкой устройства в сохранности, — произнес он. — С этим будут проблемы, Апостол?

Казалось, Кол Харекха не тревожит, что он стоит на палубе корабля Мардука и что его превосходят числом. Хватило бы одного слова Мардука, чтобы Кол Харекха и его сопровождающих прикончили на месте.

Мардук не ответил Корифею Экодаса. Кол Харекх пожал плечами и отвернулся, приказав своим воинам готовить двигатели «Грозовой птицы».

Мардук молча наблюдал, как Регулятор Связей загрузили на борт «Грозовой птицы» Кол Харекха. Находясь наверху медленно движущегося краулера, Регулятор Связей продолжал плавно вращаться, серебристые кольца выписывали завораживающие дуги. При каждом повороте воздух вибрировал, словно от фырканья огромного адского зверя. Пересекаясь, они расплывались, словно ртуть, а затем мгновенно вновь принимали свою форму с другой стороны. Исходивший из устройства чужих зеленый свет удерживался резким красным освещением, которое проецировала демоническая машина, созданная падшим магосом. Вместе они порождали зловещее рассеянное свечение.

Совращенный магос ступил на аппарель «Грозовой птицы». Под его весом она застонала.

— Дариок Грен`Даль, — произнес Мардук.

— Это последняя боеголовка, — сказал Кол Харекх. — Ты установил телепортационное соединение?

— Разумеется, — ответил Мардук.

— План Кол Бадара хорош. Позаботься, чтобы его успешно осуществили.

Мардук бросил на Корифея Экодаса яростный взгляд.

— Ты получил то, за чем пришел, — сказал он. — А теперь убирайся с моего корабля.


Коадъютор Гай Аквилий из 5-й роты оглядывал собравшихся Белых Консулов, и видел на их лицах напряжение. Понимая умом, что для занимающего должность Коадъютора Борос Прим правильно участвовать в дискуссиях об его обороне, он все равно ощущал свое низкое положение среди боевых братьев и капитанов, не говоря уж о присутствовавшем одном из Великих Магистров и библиарии высокого ранга.

Обсуждение проходило высоко внутри трехкилометрового шпиля, выступавшего над фортом Кронос, находившимся на орбите Борос Прим. Через тянувшиеся от пола до потолка обзорные проемы открывалась панорама всего орбитального бастиона. Отсюда он напоминал огромный город-собор, ощетинившийся укреплениями. Имея форму восьмиугольника более двадцати пяти километров в ширину, он был крупнейшим сооружением такого рода во всем секторе. Сотни челноков и транспортников метались над гигантской конструкцией, словно крохотные пчелы над ульем. Вокруг орбитальной крепости наружу выступали причальные блоки, соединенные с множеством линейных крейсеров и тяжелобронированных больших транспортников. Несмотря на всю величественность вида, никто из Белых Консулов не обращал на него внимания, сосредоточившись на голограмме. В комнате ощущалась напряженность.

— Передачи подтверждают, — произнес великий магистр Тит Валенс. — Это «Меч Истины». Приближается на боевой скорости, направляется точно к нам.

— «Меч Истины» потерян. Это явная уловка, — сказал Осторий, скрестив руки на груди. — Мы должны нацелиться на него и уничтожить, как только он окажется в пределах досягаемости.

— Но он наш, — запротестовал Аквилий. — Одна из трех боевых барж нашего благородного Ордена. Мы не можем так сразу его уничтожить.

Осторий бросил на него взгляд.

— Тебе многому предстоит научиться, коадъютор, — произнес он. — Враг коварен. Это хитрость.

Аквилий ощетинился от того, что с ним заговорили подобным образом в присутствии старших Консулов.

— Нам следует быть начеку, но я не санкционирую его безрассудное уничтожение, — заговорил великий магистр Тит Валенс. — Мы не получили подтверждения, что он попал в руки врага, и это наш корабль. Марк? Твое мнение?

— Я согласен с Осторием, — сказал Марк Децим, капитан 5-й роты, задумчиво поглаживая седую бороду. — Мы вынуждены подозревать уловку. Наша гордыня уже привела к потере слишком многих боевых братьев.

— Согласен, — произнес Тит Валенс. — Мы недооценили противника. Я не собираюсь сделать это еще раз. Бойня в Поясе Траяна навсегда запятнала мою честь. Но все же, мы считали «Меч Истины» утраченным. А теперь он появляется перед нами. Если есть шанс, что на борту остались боевые братья, я не посмею его вот так вот уничтожить.

— Последнее, что мы видели — как брат-капитан Август пытается уйти от атаки, направив «Меч Истины» в Пояс Траяна, — сказал Сулин, капитан 3-й роты. — Хотя это и кажется невероятным, у него могло получиться.

— И успешно избегать уничтожения на протяжении последнего месяца? — спросил капитан Децим. — Не предпринимая попыток выйти с нами на связь? Я в это не верю.

— Может быть, системы связи были разрушены в сражении, — предположил Сулин. — Я знаю, что это маловероятно, но тем не менее возможно. Пойдем ли мы на такой риск?

— Глупо надеяться, Сулин, — произнес капитан Децим.

— Насколько нам известно, капитан Август все еще жив и находится на борту, и лишь Трону известно, сколько с ним боевых братьев. Имеем ли мы право уничтожить корабль, если на это есть хотя бы ничтожная надежда?

— Эпистолярий Ливентий? — произнес великий магистр Тит Валенс, поворачиваясь к стоявшему возле него библиарию в синем доспехе. — Можешь ли ты это подтвердить?

Ливентий кивнул и закрыл глаза, прикоснувшись кончиками пальцев одной руки к виску. Авкилий ощутил сбивающее с толку покалывание в основании шеи и непроизвольно передернулся.

Аквилий с благоговением и почтением относился ко всем библиариям, поскольку они владели силами, природу которых он едва мог постичь. Лицо Ливентия было морщинистым и иссохшим, словно из его плоти вытянули всю влагу. Он опирался на длинную алебарду, оружие, заряженное частицей его потрясающего психического дара. Лишенный волос скальп пронзали диоды и провода, соединявшие его непосредственно с психическим капюшоном.

Занимавший должность эпистолярия, наивысшую доступную библиариям Астартес, исключая Верховного Библиария, Ливентий пользовался в Ордене большим уважением, в равной мере как за бесстрашие с боевым искусством, так и за могущественные психические способности. Его мудрые советы чтили как боевые браться, так и великий магистр.

Спустя мгновение библиарий открыл глаза, и Аквилий ощутил, как покалывание исчезает.

— На борту есть живые боевые братья, — подтвердил он.

— Капитан Август? — уточнил великий магистр.

— Я не уверен, — сказал библиарий. — Возможно. Что-то затуманивает мой взор.

— Это определенно еще раз доказывает, что все это не более, чем хитрость врага, — произнес Осторий.

— Возможно, — сказал Ливентий, — однако на борту «Меча Истины» есть живые Белые Консулы. В этом не может быть сомнения.

— Сколько? — спросил великий магистр Валенс.

— Больше тридцати, — ответил Ливентий.

— Они контролируют «Меч Истины», или находятся на нем в заточении? Не держит ли их враг в живых, чтобы использовать в качестве живого щита?

— Этого я не могу сказать, — ответил библиарий.

Аквилий поглядел наружу из огромного наблюдательного окна, однако «Меч Истины» и приближавшиеся за ним корабли все еще были за пределами досягаемости его усовершенствованного зрения. Мысленно он представил, как боевая баржа Белых Консулов пробивается к форту Кронос, а на ее борту полыхают взрывы и вспышки света от вражеских атак. Даже мысль о стрельбе по благородному кораблю казалась святотатством, даже если не рассматривать факт, что на борту еще могли оставаться живые Белые Консулы.

— «Меч Истины» приближается, расстояние — тысяча сто километров, — раздался голос механизированного сервитора, присоединенного к оперативной консоли палубы Кроноса.

Аквилий окинул взглядом громаду звездного форта Кронос, ощетинившуюся лазерными батареями, пушками и торпедными шахтами. Архитектура была намеренно функциональной, но все равно ласкала взор своей классически-воинственной эстетикой. Под защитой мощнейшей брони и многочисленных слоев пустотных щитов Кронос был практически неприступен, при столь мощной обороне вражеский боевой флот не мог представлять ни малейшей угрозы.

Из окна был виден край Борос Прим, и его красота на мгновение отвлекла Аквилия. Сквозь голубую атмосферу открывался вид на раскинувшиеся внизу континенты, за которыми, словно милостивый бог, присматривала станция Кронос, готовая обрушить свою ярость на всякого, кто посмеет пожелать планете зла.

Аквилий не мог понять, почему враг осмеливается штурмовать в лоб планету, или же сам звездный форт — Кронос гарантированно пресечет любую подобную попытку.

Взгляд Аквилия вернулся к голоэкранам. На них было видно, что «Меч Истины» преследует один массивный боевой корабль — «Круциус Маледиктус» — три корабля размером с ударный крейсер и несколько меньших. Враги нападали на доблестную боевую баржу Белых Консулов, он видел цветные вспышки, указывавшие на то, что корабли Несущих Слово стреляют по «Мечу Истины».

Один из малых кораблей врага исчез с экрана.

— Смотрите! — произнес Аквилий. — «Меч истины» отвечает! Один из вражеских кораблей уничтожен!

— Это жертва, — ответил Осторий. — Они хотят нас одурачить.

— Даже в этом случае я не верю, что мы можем пойти на риск, — сказал брат-капитан Сулин.

— Боевая баржа Белых Консулов в зоне досягаемости орбитальных орудий, — сообщил один из одетых в серую форму служащих Кроноса. — Сбить ее, сэр?

Великий магистр Тит Валенс сжал одну руку в кулак от отчаяния.

— Проклятие, — сказал он. — Они знают, что мы не сможем сбить собственный корабль, только не тогда, когда на борту есть живые боевые братья.

— Им это известно, и они пользуются этим, — произнес Осторий. — Они делают ставку как раз на то, что мы столкнемся с подобной дилеммой. Если мы ее собьем, то вернем себе преимущество. Именно это бы сделал противник на нашем месте.

— И именно это нас от них и отличает, — сурово сказал эпистолярий Ливентий.

— Я не думаю, что Август желал бы, чтобы мы подвергли Кронос опасности во имя его благополучия, равно как и его братьев, — произнес Децим.

Великий магистр вздохнул, ощущая бремя упавшей на него ответственности. Хотя Осторий был проконсулом системы Боросских Врат, присутствие капитана и одного из великих магистров Белых Консулов перекладывало верховенство на них.

— Пусть подойдет ближе, — сказал через мгновение великий магистр Валенс. — Нацельте орудийные батареи на корабль. Одно неверное движение — и мы его уничтожим. Но я не дам разрешения на стрельбу, пока не станет ясно наверняка. Только не тогда, когда на борту боевые братья.

— Чем ближе подойдет «Меч Истины», тем больше урона он сможет нанести, — заметил Осторий.

— Наши щиты в состоянии поглотить все, на что он способен, — ответил Сулин.

— Какой вред сможет нанести «Меч Истины» этому сооружению, если протаранит его? — спросил Децим. — Это ведь обойдет наши щиты, не так ли?

— Урон будет пренебрежимо мал, — отозвался один из офицеров Кроноса.

— Просканировать «Меч Истины» на предмет наличия атомных боеголовок, — сказал великий магистр Валенс.

— Показания сканера отрицательные, — ответил офицер спустя мгновение.

— Уверены? — уточнил Осторий.

— С точностью до процента, сэр, — отозвался офицер.

— Благодарю, — произнес Осторий. — Ну, по крайней мере, это уже что-то.

— Отправьте звено истребителей навстречу «Мечу Истины», — сказал Тит Валенс. — Прикажите им повредить его двигатели, если он не замедлит хода.

— Принято сообщение, — возвестил еще один из служащих Кроноса.

— Покажите, — сказал Осторий.

Экран затрещал от помех, а затем на нем появилось окровавленное лицо капитана 2-й роты Августа. Изображение было нечетким, но это несомненно был капитан.

— ...под сильным обстрелом... немедленную помощь, — включился сопровождающий вокс-канал, столь же нечеткий и отрывистый, как и видеоряд, — ...повторяю, немедленную помощь... половина роты еще жива... связь отказывает...

— Что ж, это все проясняет, — произнес Сулин, когда связь оборвалась.

— При всем уважении, брат-капитан, я полагаю, что вы заблуждаетесь, — ответил Осторий.

Аквилий с трудом мог поверить, что Осторий осмелился разговаривать с капитаном подобным образом. Осторий был почтенным ветераном, но стоял несравненно ниже капитана роты в иерархии.

— Это был капитан Август, проконсул, — с пылом проговорил Сулин. — Нас приняли в Орден из одного подулья. Я знаю его с детства и узнал бы при любых обстоятельствах.

— «Меч Истины» на дальности ведения огня, — раздалось предупредительное сообщение.

— Не стрелять, но продолжайте сканировать его на предмет любых признаков подготовки орудий, — сказал Сулин, кивая в сторону обзорных экранов. — Они опасаются нашего оружия, как и следовало бы.

— И не пытаются спуститься к Борос Прим, — заметил Децим.

— Они не глупцы, — произнес Осторий. — Как только они предпримут попытку сделать это, мы их уничтожим. Никто не может спуститься на поверхность Борос Прим, не попав в радиус досягаемости Кроноса.

«Меч Истины» продолжал увеличиваться в размерах, на полном ходу приближаясь к звездному форту. На его носу вспыхивали взрывы, поскольку Несущие Слово продолжали вести по кораблю огонь.

— Расстояние пятьсот километров, — раздался голос сервитора.

— Восстановите связь с «Мечом Истины», — сказал Валенс. — Я хочу установить контакт со Второй ротой.

— Пытаемся, сэр, — донесся ответ. — С установлением связи возникают проблемы. С их стороны, похоже, неисправность.

— Продолжайте попытки, — распорядился Валенс.

— Он не замедляется, — предостерег Осторий.

— Прикажите истребителям атаковать его двигатели по моему сигналу, — произнес Тит Валенс.

— Сделав это, мы оставим их на милость врага, повелитель, — сказал Сулин. — Это все равно, что вынести смертный приговор.

— Двести километров.

— Что Август делает? — вопросил великий магистр Валенс. — Проблемы с управлением?

— Щиты «Меча Истины» все еще функционируют.

— Он слишком близко, — сказал Валенс. Уничтожьте его двигатели.

— Сэр! Вражеские корабли массово ускоряются. Они в пределах досягаемости и быстро приближаются.

— Открыть по ним огонь, — приказал великий магистр Тит Валенс. — Сбить их. Из всех орудий.

— В сторону Кроноса запущены торпеды.

— Они и близко не подойдут, — с пренебрежением заметил Сулин.

— Сэр, истребители несут потери. Продолжать повреждение «Меча Истины»?

— Да, — сказал Валенс.

— Сто километров.

— Признаки подготовки его орудий?

— Никаких, сэр, — ответил офицер возле одного из сканеров.

— Сбит еще один наш корабль! Состояние двигателей «Меча Истины» — пятьдесят процентов, но этого недостаточно! Пятьдесят километров, продолжает приближаться! Он в нас врежется!

По всему звездному форту раздались сирены, предупреждающие об угрозе столкновения.

— Мы должны его сбить, — поспешно проговорил Осторий. — он представляет слишком большую угрозу.

— Нет! — выкрикнул капитан Сулин. — Мы не можем! На борту корабля наши братья!

— Мы не можем рисковать Кроносом, — сказал капитан Децим. — До столкновения двадцать секунд.

— Да прости нас Император, если мы ошибаемся, — произнес Великий Магистр Валенс. — Сбейте его.

Сотни орудий, каждое размером с титана, повернулись к приближающейся боевой барже, но Великий Магистр сдержал распоряжение. Предельная неправильность убийства братьев-Астартес была укоренена в каждом из них.

— Сообщение! Это «Меч Истины»!

— Не стрелять! — закричал Валенс, когда снова вспыхнуло размытое изображение капитана 2-й роты Августа.

— ...не хватает реверсивных двигателей ...неисправность... не стреляйте, пытаемся аварийный..., — говорил капитан.

— Торпеды приближаются. Открываем заградительный огонь.

— Лэнс-батареи наведены и готовы открыть огонь по вторгнувшемуся вражескому флоту, сэр!

Темная пустота космоса осветилась, когда первые раскаленные лучи энергии понеслись к кораблям Несущих Слово.

— Десять километров! Пять!

Глаза Аквилия расширились, когда он посмотрел через палубное окно, глядя на приближающуюся боевую баржу.

— Сэр? — внезапно воскликнул один из офицеров.

— В чем дело? — спросил Осторий.

— Телепортационный сигнал!

— Что? Куда? На Кронос? Генераторы помех работают, ведь так?

— Не на Кронос, сэр! Сигнал нацелен на «Меч Истины»

— Что они делают? — спросил Децим, прищуривая глаза.

— Не знаю, — ответил Осторий. — Просканируйте «Меч Истины» еще раз, офицер.

— Работаю, сэр!

— Один километр!

— Сэр! Мы получаем данные... Трон! Сэр! Множественные сигналы наличия атомных боеголовок на борту «Меча Истины»!

— Кровь Жиллимана, они же их туда телепортировали, — произнес Осторий, от лица которого отлила вся кровь.

— Подобное вообще возможно?

— Именно так.

— Пятьсот метров, продолжает приближаться!

— Сбейте его! — закричал великий магистр.

Аквилий смотрел на боевую баржу, которая быстро приближалась и увеличивалась. Турели начали стрелять по ней, но она была уже слишком близко...

— Трон всемогущий, — выдохнул он.

Полуразорванный близким огнем пушек, но продолжающий приближаться «Меч Истины» врезался в бок звездного форта Кронос. Боеголовки с таймерами, телепортированные в его трюмы, сдетонировали, и плазменное ядро боевой баржи взорвалось в ослепительной вспышке.


Мардук улыбнулся внутри мертвой плоти капитана Белых Консулов. Когда «Меч Истины» ударил в бок огромного орбитального бастиона, в считанные секунды до детонации телепортированных атомных боеголовок Мардук покинул труп. Без оживлявшего его духа, мертвое тело упало на пол, а спустя несколько мгновений его поглотил гигантский взрыв.

Темный Апостол рухнул обратно в собственное тело на борту «Инфидус Диаболус» и на мгновение ощутил потерю ориентации, но затем к нему полностью вернулись самоконтроль и чувства. Он встал и двинулся вперед, чтобы осмотреть разрушения.

Через наблюдательное окно переднего мостика он увидел огромный взрыв во вражеском звездном форте, захвативший несколько боевых кораблей, не успевших покинуть причалы. От места удара расходились вторичные взрывы, языки пламени ненадолго вырывались в космос, прежде чем втянуться внутрь в жажде подпитывающего воздуха. Внутри огромной орбитальной крепости наверняка опускались переборки, изолируя разрушенные палубы.

Масштабы ведшегося по кораблям Несущих Слово огня заметно снизились, разрушительный обстрел сводился к случайным выстрелам, по мере того как взрывы продолжали прокатываться по орудиям и лазерным батареям.

Мардук прищурил глаза от яркости очередного взрыва в центре звездного форта, который превосходил все прочие.

— Плазменный реактор, — проговорил Кол Бадар.

Когда пламя угасло, Мардук разглядел огромную рану, зияющую в боку грозного звездного форта, в которой виднелась мешанина перекрученного металла и обнажившиеся внутренние палубы. От места взрыва расходилось плотное облако обломков и мусора, и Мардук с радостью увидел, как вместе с искореженными кусками металла и разрушенными турелями в пустоту космоса выбросило крохотные фигурки людей. Орбитальная крепость все еще функционировала, однако получила ужасный, почти смертельный удар, и ей потребовались бы долгие минуты, чтобы развернуть уцелевшие орудия к приближающемуся флоту Хаоса.

— Произвести высадку, — произнес Мардук, смакуя слова.


Глава девятая

Аквилий поднялся с палубы, использовав в качестве опоры командирское возвышение. Воздух был наполнен дымом, повсюду вокруг бушевало пламя. Белый доспех был обожжен и испещрен металлическими осколками. С виска текла кровь, но через несколько секунд это прекратилось благодаря гиперкоагулянтам в кровеносной системе.

От дыма глаза коадъютора слезились, однако он достаточно отчетливо мог разглядеть окружавшее его побоище. В окружении огня и перекрученных балок Белые Консулы поднимались с пола. Великий магистр Валенс продолжал стоять, мрачно нахмурившись и помогая подняться на ноги капитану Дециму.

Улучшенные чувства Аквилия безошибочно различили запах крови и сожженной плоти еще до того, как он услышал крики агонии. Присутствовавших в комнате офицеров звездного форта Кронос расшвыряло по палубе, их плоть превратилась в кровавые лоскуты. Благодаря боевым доспехам, Белые Консулы отделались царапинами и ссадинами, но у людей не было подобной защиты. Коадъютор начал обходить комнату, высматривая признаки жизни. Трое из семерых офицеров были все еще живы, по крайней мере пока, и он отозвался на выкрик Остория. Один из них чудом остался невредим. Сохранив чувство долга даже посреди разрушений, человек нетвердо встал на ноги и вернулся к консолям, проверяя, работают ли хоть какие-то из них.

— Апотекарий! — закричал Аквилий, делая все, бывшее в его силах, чтобы унять кровотечение у другого офицера, женщины средних лет.

Его внимание привлекла неподвижная фигура, облаченная в белую силовую броню. Аквилий вскочил на ноги и быстро двинулся к распростертому телу, опустившись возле него на колени.

На боевого брата упала тяжелая балка, прижавшая его к земле. Это был капитан 3-й роты.

— Помогите! — выкрикнул Аквилий, безуспешно напрягая силы в попытке сдвинуть массивный груз.

Через мгновение возле него оказался великий магистр Валенс. Он одной рукой схватил балку и отбросил ее в сторону с такой легкостью, словно она была сделана из пробкового дерева.

— Бог-Император, нет, — проговорил Аквилий, перевернув неподвижное тело капитана Сулина на спину и взглянув в его застывшие мертвые глаза. Тридцатисантиметровый металлический обломок глубоко вонзился в левую глазницу.

— Проклятье, — произнес великий магистр Валенс.

В помещение вкатились гусеничные сервиторы, заливая пламя пеной.

— Обновить данные о состоянии! — крикнул Осторий.

— Кормовые щиты — двадцать пять процентов! — отозвался единственный уцелевший офицер, нашедший рабочий когитатор. — Перенаправляем энергию со вспомогательных блоков!

— Приближаются торпеды, контакт через тридцать секунд! — воскликнул капитан 5-й роты Децим, занявший место одного из погибших офицеров.

— Да падет на них проклятье Императора, — произнес великий магистр Валенс.

— Осуществляется разворот Кроноса. Готовность — шестнадцать процентов.

— Слишком медленно! — сказал Осторий, глядя наружу через треснувшее наблюдательное окно. — Предатели уже спускаются на поверхность.

Аквилий выглянул в космос и увидел, что несколько кораблей Несущих Слово воспользовались внезапным прекращением огня, чтобы отколоться от приближающегося флота предателей и нырнуть к Борос Прим.

Как и любой из Белых Консулов, коадътор знал принятый для ударных сил Астартес порядок атаки на вражескую планету. Он подозревал, что хотя враг был извращен и омерзителен, настоящее унижение образа Адептус Астартес, но их методы окажутся до отвращения близкими к описанию штурма в «Кодексе Астартес».

Буквально через несколько минут бомбардировочные орудия обрушат на ключевые лэнс-батареи на поверхности планеты поток огня, расчищая путь для высадки. Следом за обстрелом запустят первую волну десантных капсул. Они нанесут быстрый и жестокий удар, занимая плацдарм на поверхности и выводя из строя противовоздушные и зенитные установки. Следующие волны десантных капсул помогут достичь этой цели и уничтожить первоочередные цели. Затем к указанным посадочным зонам вылетят «Громовые ястребы», доставляя новые войска, поддержку и бронетехнику для подготовки контрнаступления.

Хорошо организованную атаку можно провести за считанные минуты, оставив обороняющимся наземным силам мало времени на ответ. Отчасти по этой причине Астартес были столь эффективны — они могли уступать в численности миллион к одному, однако было почти невозможно сравниться с ними по объему чистой силы, которую они могли стянуть в одно место, и скорости осуществления этого. Мало кто во вселенной мог противостоять целеустремленному напору Астартес. Если какой мир и имел шансы устоять, так это Борос Прим.

Взвыли сирены, предупреждая о приближающемся торпедном залпе. Не в силах что-либо сделать, Белые Консулы с ужасом наблюдали со шпиля, как торпеды попадают в звездный форт. Меньше трети из них были сбиты сильно ослабшим защитным огнем, а остальные врезались в уже истощенные пустотные щиты, преодолевая их и оставляя разрывы. Множество прорвалось насквозь и ударило по многоярусным зубчатым стенам звездного форта Кронос, уже расколотым взрывом «Меча Истины».

— Наземного огня не хватит, чтобы остановить высадку Несущих Слово, — сказал капитан Децим. — Нужна огневая мощь этого сооружения.

— Капитан, мне нужно, чтобы 5-я рота спустилась на поверхность, — произнес великий магистр. Децим отсалютовал, ударив кулаком по груди.

— Я так понимаю, что Полио Дарданий — самый старший из сержантов 3-й роты? — спросил великий магистр.

— Да, повелитель, — ответил капитан Децим.

— Сообщите ему, что теперь он действующий капитан 3-й роты. Приведите его сюда на совещание.

— Будет сделано, — произнес Децим.

— Пусть 3-я рота останется здесь. Враг попытается захватить Кронос. Долг 3-й роты — позаботиться, чтобы этого не произошло. Я отправлюсь на планету с 5-й ротой.

— Ты тоже останешься здесь, — сказал проконсул Осторий, обращаясь к своему коадъютору. Аквилий молча кивнул. — Ты займешься координацией обороны станции согласно изначальному плану капитана Сулина.

— Нет, — произнес великий магистр. — Аквилий отправится с нами на поверхность планеты. Проконсул, ты останешься тут и будешь руководить обороной Кроноса.

— Повелитель? — переспросил Осторий. Его лицо осталось невозмутимым, но Аквилий видел напряжение в глазах.

— Ты останешься здесь, проконсул.

— Владыка, я вынужден возразить, — произнес Осторий. Аквилий видел, что он старается сохранить самообладание. — Я — проконсул Борос Прим. Мое место на передовой, меня должны видеть там.

— Скольких солдат своего мира ты знаешь по имени, проконсул? — спросил великий магистр.

— Что? — переспросил Осторий. — Я не понимаю...

— Сколько?

Осторий умолк.

— Я читал сообщения, — произнес великий магистр, смягчаясь. — Люди Бороса знают Аквилия. Они пойдут за ним. Я не хочу сказать, что они не пойдут за тобой, однако он знает их лучше. Защитникам этого мира будет приятно знать, что их проконсул удерживает звездный форт. Твой коадъютор спустится на поверхность и будет руководить Имперской Гвардией и полками СПО. Ты сможешь им гордиться.

Секунду Осторий молчал, яростно глядя на великого магистра. Затем, будто одумавшись, опустил глаза.

— Я солдат, а не руководитель, — наконец произнес он. — Я никогда не желал становиться кем-то большим. Я понимаю Астартес, однако мало знаю об этих неусовершенствовавнных людях Бороса, гвардейцах и чиновниках. Мне трудно понять их короткую жизнь, равно как и их страхи и повседневные заботы. Знаю, что когда-то был таким же, как они, но мало что помню о тех временах. Словно они — отдельный вид, — он фыркнул. — Хотя на самом деле отдельный вид — это мы, не правда ли?

— Ты никогда не задумывался, что я поставил тебя сюда именно для того, чтобы ты научился сочувствовать этим людям? У нас с ними общая кровь, — сказал великий магистр. — Они столь же, нет, более важны, чем мы. Мы существуем лишь для того, чтобы защищать их. Они — смысл нашей жизни. Да, мы воины, однако должны стать большим, Осторий.

Проконсул опустил голову.

— Аквилий понимает их лучше, чем я, — закончил он. — Будет правильно, что он возглавит их на Борос Прим. Простите меня, великий магистр, я понимаю, что плохо исполнял свои обязанности здесь.

Аквилий в изумлении уставился на Остория. Он никогда бы не подумал, что молчаливый ветеран столь открыто заговорит о своих недостатках. Неожиданно для себя самого, он ощутил преданность тому.

— Не за что прощать, проконсул, — произнес великий магистр. — Удерживай Кронос. Пусть враги умоются кровью, пытаясь взять его.

— Исполню с гордостью, владыка, — сказал Осторий, опускаясь перед великим магистром на одно колено.

— Они обошли Кронос и через несколько минут ударят по планете, — произнес великий магистр Валенс. — Когда они окажутся на поверхности, мы не сможем их победить. Только сдерживать.

— Повелитель, на Борос Прим почти пять миллиардов тренированных гвардейцев, — заметил Аквилий. — Мы их в пыль сотрем.

— Это космодесантники Хаоса, Аквилий, — проговорил великий магистр. — И там их может быть пятнадцать тысяч. Даже по самым скромным оценкам, минимум пять или шесть. Представь себе это. На одну планету как будто спускаются в полном составе пять или шесть лояльных Орденов. Против этого ничто не устоит — ни пять миллиардов гвардейцев, ни даже десять. Против них должны сражаться Астартес, а нас меньше трех сотен.

Аквилий опустил глаза, соглашаясь со словами великого магистра.

— Наш единственный шанс — обнаружить и уничтожить то, что запечатало Боросские Врата, — произнес великий магистр. Как только эта завеса исчезнет, Адептус Прэсис мгновенно совершат переход, и мы сокрушим этих изменников. Мы можем лишь надеяться, что сможем это осуществить. Будем держаться до тех пор, пока не достигнем цели.

— Эпистолярий Ливентий, ты приблизился к разгадке, что же окутало Боросские врата? — спросил Осторий.

— Моим попыткам препятствуют, проконсул, — ответил Ливентий, качая головой. — Против меня активно действует могущественная сущность варпа. Полагаю, один из предателей-еретиков. Его психическая защита ошеломляюще сильна.

— Какая помощь тебе нужна? — спросил великий магистр Валенс.

— Будь у меня в распоряжении круг работающих вместе псайкеров, это могло бы помочь мне пробить защиту еретика.

— Сделай это, — распорядился великий магистр. — Собирай всех, кто тебе нужен — навигаторов, астропатов, лицензированных псайкеров. Ищи источник, Ливентий. От этого зависит будущее Боросских Врат. А теперь идемте, братья. Дадим врагу бой.


«Клешня ужаса» достигла равновесной скорости. Мардук декламировал отрывки из «Гимнов Умерщвления», перекрикивая оглушительный рев турбин двигателей и скрип перегретых бронированных стенок. Штурмовая капсула с визгом неслась через верхние слои атмосферы к поверхности планеты, неся на Борос Прим смерть. На находившихся внутри бронированной оболочки десятерых воинов давили перегрузки. Любой неусовершенствованный человек уже давно бы не выдержал и потерял сознание. Сидящий напротив Мардука Буриас ухмылялся от свирепого удовольствия и завывал, словно зверь. Его лицо заливали адским красным светом пульсирующие сверху вспышки.

— Столкновение через тридцать секунд, — прохрипел из решеток вокса демонический машинный голос «Клешни ужаса».

Мардук выкрикивал свою полную ненависти проповедь во всю мощь легких, его голос усиливали вокс-усилители в решетке блестящего череполикого шлема. «Клешня ужаса» ужасающе тряслась и содрогалась, с визгом преодолевая усиливающийся обстрел, который велся по ним с земли, но проповедь Мардука ни разу не сбилась с ритма. Он изрыгал слова со страстью, жестокостью и едкостью, разжигая в своих воинах ярость. Боевые стимуляторы и адреналиновые железы выплеснули в кровеносную систему аугментированных воителей свои сыворотки, готовя тех к славному обряду битвы.

«Клешня ужаса» получила попадание по касательной снизу, от которого на мгновение накренилась в сторону от курса, а затем выровнялась и снова ускорила свое движение вниз. Следующий удар полностью сорвал со штурмовой капсулы одну из боковых пластин, от чего ее нутро заполнили сияющий солнечный свет и рев ветра. Вместе с панелью унесло одного из боевых братьев. Мгновение раздавался звук рвущегося металла, а затем они пропали.

Множество других «Клешней ужаса» неслось к планете, словно метеоры. Их днища светились от жара, а позади тянулись пылающие полосы инверсионных следов. Небеса прочертили летящие снизу трассеры. Тысячи килотонн патронов тратились на беспорядочную стрельбу в попытке сбить «Клешни ужаса» прежде, чем те достигнут цели. Вверх ударили обжигающие сетчатку защитные лазеры. Находившаяся не далее десяти метров «Клешня ужаса» просто испарилась, попав под один из этих лучей, и все верные братья-воители внутри мгновенно погибли.

Но Мардук продолжал свою яростную речь, гибель братьев лишь подстегнула проповедь. Его голос был слышен поверх рева двигателей и оглушительного ветра.

"Клешня ужаса» слегка наклонилась, навигационные системы старались удержать наведение на цель. Пока она разворачивалась, находившиеся внутри получили возможность взглянуть на раскинувшийся под ними город.

Купавшийся в солнечных лучах город представлял собой панораму сияющих балюстрад из белого мрамора. С сотен зубчатых башен, укрепленных бастионов и вращающихся турелей, расположенных наверху соборов с куполами и шпилей, по ним хлестал поток заградительного огня. Можно было разглядеть людей, целеустремленно спешивших, словно муравьи-рабочие, по усаженным деревьями улицам, бульварам с колоннадами и выгнутым мостикам. Мардук не знал, солдаты это были или гражданские, но этот вопрос его не волновал — всем им предстояло умереть.

Земля приближалась с тревожащей быстротой по мере того как «Клешня ужаса» с воем неслась вниз. Выкрикивая полные ненависти катехизисы и оскверняющие псалмы, Мардук готовился к высадке. Он бросил взгляд, оценивая готовность соратников к бою, и быстро проверил свои оружие и доспехи. Потоки данных пробежали у него перед глазами.

Сердце колотилось в предвкушении. Он ощущал исходивший от его генетических братьев запах нетерпения. Снаряды пушек визжали, пролетая в считанных метрах от «Клешни ужаса», а затем обзор заслонили мрамор и изваяния. Включились тормозные двигатели, наполняя воздух огнем и завыванием турбин, и быстрое ускорение угасло, падение замедлилось перед самым ударом.

Долей секунды позже «Клешня ужаса» врезалась в землю с силой, от которой сжимался позвоночник. Когти глубоко вонзились в мрамор.

Тут же отстегнулись фиксирующие ремни, и Несущие Слово высыпали из штурмовой капсулы следом за ревущим от ярости и ненависти Мардуком.

Вражеские солдаты бежали от них. Зрачки Мардука сузились, фокусируясь на добыче.

— Вперед, братья, — закричал он. — Прикончим их!


Темный Апостол ринулся в бой, рубя и вспарывая, словно берсеркер. В руках Несущих Слово, будто рассерженные звери, задергались болтеры. Цепные мечи завертелись быстрее, утоляя свой голод кровью этих ничтожных представителей человечества. Мардук занял свою позицию, лишь закончив вырезать эту первую партию солдат.

Они приземлились в середине большой площади, окруженной колоннами, над которой нависали огромные изогнутые бастионы и храмы нечестивцев. Высоко над головой перекрещивались воздушные выгнутые мостики и воздушные переходы, с них свисали тяжеловесные знамена царственно-синего цвета, на которых были вышиты имперские лозунги и символы. На вершинах массивных колонн стояли статуи. Мардук ощерился от ненависти, узнав в них изображения Белых Консулов и Ультрадесантников, увенчанных плющом, стоящих на страже в героических позах, сжимая болтеры.

С неба падал поток других «Клешней ужаса». Несколько из них рухнули неподалеку, земля под ними потрескалась. Одна сшибла наземь и разнесла на куски высокую статую капитана космодесантников, врезавшись в нее с силой падающего метеора. Еще одна попала в высокий арочный мост и пробила его насквозь, оставив зияющую пробоину, а затем упала в центре претенциозного фонтана. Когда светящаяся красным штурмовая капсула попала в цель, взметнулся огромный фонтан из воды и пара.

Одну из капсул на спуске разорвали в клочья зенитки. Она развалилась на части в воздухе, оставляя за собой след из черного дыма, пламени и обломков. На фоне огня можно было разглядеть силуэты Астартес, выброшенных из разбитой «Клешни ужаса».

Мардуку потребовалась секунда, чтобы оценить свое местоположение и понять, что они отклонились от курса на несколько сотен метров. Он увидел впереди их цель, и зарычав, повел воинов в ее сторону. Небо над головой разрывали на части пушечный огонь, полосы от ракет и быстро спускающиеся десантные капсулы.

Цель приближалась, и Мардук с ненавистью уставился на нее. Гигантская башня с широким основанием располагалась на северном конце площади, ее покрывали скульптуры и барельефы, изображавшие знаменитые сражения с участием Белых Консулов. Из сияющего золотого купола выступали пятидесятиметровые стволы лэнс-батарей, а стены ощетинились десятками зенитных турелей и ракетных установок. Огневая мощь башни была неимоверной, Мардук видел, как несколько «Клешней ужаса» разорвало на куски. В зоне высадки была дюжина таких башен, и каждая из них была отмечена как первоочередная цель для атакующего Легиона Хаоса.

Воздух звенел от электричества. Внезапно он всколыхнулся, и лэнс-батарея выстрелила. Если бы авточувства шлема не приглушили изображение в момент внезапной вспышки, Мардук бы временно ослеп. Луч чистого света ударил вверх, в сторону зависшего на высокой орбите флота Несущих Слово. Массированный огонь лэнс-батарей мог привести в негодность даже самые крупные из боевых кораблей. Нейтрализовать их было задачей наивысшей важности.

Даже без учета огромной огневой мощи звездного форта, наземные оборонительные сооружения Борос Прим могли с легкостью отбить даже самый целеустремленный натиск с орбиты. Поэтому поставить мир на колени с помощью бомбардировки было невозможно. «Инфидус Диаболус» выпускал свой боезапас и отправлял 34-е Воинство с ангарных палуб и пусковых установок, но затем должен был отступить и присоединиться к атаке Экодаса на звездный форт.

С окружавших площадь зданий ударили выстрелы лазеров, выпущенные из-за углов и через смотровые щели. Мардук зашипел от злости, когда в него попал один из зарядов, который опалил нагрудник и поджег несколько закрепленных на нем свитков с клятвами, превратив священные тексты в пепел.

Он видел, как наверху бегут и занимают позиции фигуры, выстраиваясь по линии укрепленных крыш, нависавших над площадью, но Мардук не обращал на них внимания, сконцентрировавшись на цели. Один из братьев пошатнулся и упал, сраженный десятком раскаленных белых лазерных лучей, пробивших и воспламенивших внешнюю проводку и трубопроводы силового доспеха. Ни один из Несущих Слово не удосужился остановиться и помочь павшему брату. Боги Хаоса явно увидели в его душе слабость и потому лишили своей защиты. Последующие выстрелы попали в плечо и спину Мардука, и он заскрежетал зубами от ярости. Буриас получил касательное попадание в голову сбоку, лишившись левого уха и заработав ожог на виске. Он оскалился от злобы, и с ним мгновенно произошло преображение, когда демон Драк`Шал вырвался наружу.

Площадь вспорол огонь автопушек из расположенных на огромной защитной башне бронированных турелей. Он вырывал куски мрамора и сшибал воинов XVII Легиона с ног. Священные доспехи попавших в ловушку в анфиладах Несущих Слово превратились в клочья, а их плоть изрешетили пули, но большинство из них продолжало сражаться. Боль лишь усилила их ненависть. Очередь из автопушки попала Буриасу Драк`Шалу в бок и плечо, и он вызывающе заревел, поднимая высоко над головой святую икону 34-го. Его демонически громкий вопль раскатился над площадью.

— Внимание! — раздался крик одного из воинов Мардука.

Спустя мгновение перед Мардуком и его кругом рухнула модифицированная «Клешня ужаса», ударившая с колоссальной силой и расколовшая мраморные плиты внизу. Покрывшиеся пузырями и почерневшие от спуска через атмосферу борта отлетели наружу и тяжело ударились о землю. Мардук опустился на колено позади капсулы, укрываясь от усиливавшегося огня.

— Приветствую, юноша, — прогрохотал Разжигатель Войны, тяжелыми шагами выступая из модифицированной десантной капсулы. — Сегодня Дворец Императора падет. Я ощущаю это своими костями.

Для этой миссии священный дредноут перевооружили, заменив тяжелые болтеры громадным штурмовым буром, утыканным адамантиевыми зубцами, способными проложить себе путь даже сквозь тяжелоукрепленный бастион. Наконечник ужасающего оружия представлял собой дюжину отдельных вращающихся адамантиевых конусов, покрытых зубьями, похожими на кораллы. Бур был давным-давно создан оружейниками Железных Воинов, чтобы пробить оборону Дворца Императора. Мардука не удивило, что с этим оружием Разжигатель Войны вновь оказался в плену иллюзий прошлого.

Удар штурмового бура разорвал бы в клочья что угодно, будь то укрепленный бункер из камнебетона, боевой танк передней линии, или же нога титана. Под мощным оружием выступал прикрепленный сдвоенный мелтаган.

— Ворота, о почтенный! — прокричал Мардук, указывая на ведущие в башню золотые двери. — Их нужно открыть!

— Если на то воля Лоргара, — прогремел дредноут, поворачиваясь к воротам. Наклонившись и придя в движение, боевая машина зашагала вперед, кроша каждым шагом камни мостовой и не обращая внимания на попадавшие в огромный бронированный корпус заряды автопушек и лазеров. Мардук и его воины перешли на размашистый бег, используя дредноут в качестве подвижного укрытия.

В золотые двери по ширине прошел бы сверхтяжелый танк, а в высоту они составляли более тридцати метров. На их поверхности был расположен барельеф, изображавший двуглавого орла. Мардук ощутил, как в нем поднимается ярость при взгляде на ненавистную эмблему, символ Империума и проклятого Ложного Императора, Великого Предателя.

Разжигатель Войны ударил в ворота, словно таран, пригнув плечо и впечатав в золотую поверхность весь свой вес. Та прогнулась, но устояла перед ударом. Издав механический рев, дредноут вогнал свой безумно скрежещущий штурмовой бур в тонкий разлом между дверьми. Раздался ужасающий визг металла, и вокруг дредноута разлетелись блестящие куски золотого покрытия и расположенных под ним многочисленных слоев керамита и адамантия. Встроенные в бур лазерные резаки и мелтаганы пробили дверь. Из узких щелей, расположенных по бокам привратной ниши, в Разжигателя Войны безрезультатно били лазерные лучи. Мардук закинул в одну из таких щелей высоко над головой гранату и удовлетворенно ухмыльнулся, услышав изнутри панические вопли, за которыми последовал приглушенный звук взрыва.

Затем в воротах образовалась брешь размером с Разжигателя Войны, и Мардук со своими братьями последовал за дредноутом внутрь, ревя от ярости.

Их ждали солдаты в серых панцирях, поверх которых были накинуты синие табарды. Они построились плотно сомкнутыми рядами, опустили лазганы, и открыли огонь, сваливший нескольких Несущих Слово. Упал еще один, его нагрудник расплавился от жгучего плазменного заряда.

— За Лоргара! — заорал Мардук и возглавил атаку.

Враги начали отступать. Они были хорошо дисциплинированы, но не готовы к незамутненной свирепости Несущих Слово, бежавших прямо навстречу обстрелу с ревущими болтерами и огнеметами.

Мардук выпустил три болта, каждый из которых оказался смертоносным, прежде, чем добрался до вражеских рядов, и кровь потекла по-настоящему. Ни один из солдат не доставал ему даже до плеча, и он отшвырнул двоих из них в сторону ударом крозиуса, превратив мощью первого удара их кости в порошок. Он впечатал болт-пистолет в лицо другого солдата. Лицо человека исчезло, кости провалились внутрь. Затем он отшиб вбок направленный на него лазган и ударил ногой точно в грудь еще одного человека, сломав тому ребра и превратив внутренние органы в месиво.

Удивительно, что они вообще чего-то достигли, думал Мардук, вырезая несчастных солдат. Он и его братья столь сильно превосходили этих жалких, никудышных и ненужных существ. Единственной целью их бездарной жизни могло стать лишь рабство и жертвоприношения.

Несущие Слово безжалостно прорвались сквозь охрану башни. Мардук краткими указаниями велел им рассыпаться по вражескому строению. Вся башня была построена вокруг громадного защитного лазера, возвышавшегося в ее центре. Воздух был наэлектризован — конденсаторы энергии, расположенные под сооружением, заряжались для очередного выстрела.

— Я хочу, чтобы это место стало тихим и безвредным, — взревел он, топая в направлении спиральной лестницы. — С каждым мгновением его работы гибнут все новые благородные сыны Лоргара!


В пяти километрах к северо-востоку Кол Бадар, повернув силовые когти, переломил гвардейцу хребет и отшвырнул изломанное тело прочь, словно пушинку. Он двинулся вперед, под ногами захрустело стекло. Не обращая внимания на вырезанных вражеских солдат и разбросанных по полу и осевших на аппаратуру адептов, он выглянул из окна зала управления.

Он располагался на вершине еще одной из защитных лазерных башен, и оттуда открывался вид на раздираемый войной город. За десять минут тот превратился в ад, но Кол Бадар не испытал обычного удовлетворения. После тысячелетий постоянных сражений, после устройства гибели тысячи миров он не ощущал ничего. Небо все еще разрывали ракеты и трассеры. Он поморщился, поскольку защитные лазеры все еще продолжали посылать вверх свои жгучие заряды.

— Цель захвачена и подавлена, — прорычал он. — Ударные группы, доложить.

Одно за другим, начали пробиваться сообщения. Атака шла хорошо. Каждый из отмеченных в качестве первостепенной цели защитных лазеров должен был умолкнуть в ближайшие пять минут, создав безопасный коридор для спуска тяжелых массовых транспортов. Однако они должны были замолчать уже к этому моменту.

Ему передали сообщение с высокой орбиты, информация пронеслась перед глазами, и Корифей выругался.

— Новые данные, — рыкнул Кол Бадар, снова открыв канал вокс-связи с возглавлявшими различные ударные силы чемпионами. — Вражеский звездный форт почти завершил разворот, быстрее, чем планировалось. В течение пяти минут наши корабли на высокой орбите окажутся под мощным обстрелом, а потому вынуждены отступить. Массовые транспорты в пути. Просвет для безопасного развертывания резко сократился. Заткните эти проклятые орудия! Сейчас же!


Получив сообщение от Кол Бадара, Мардук выругался и заворчал от напряжения, ударив ногой в тяжеловесную дверь и наполовину сорвав ее с петель. От поврежденной проводки полетели искры, и от второго пинка Мардука дверь рухнула внутрь.

Двое закутанных в рясы аколитов, бритые головы которых покрывал вытатуированный двоичный код, вскочили в панике. В руке Мардука задергался болт-пистолет, срезав обоих. Когда реактивные наконечники болтов сдетонировали, их грудные клетки взорвались, и по стенам разлетелись кровь и кости.

Внутреннее помещение было темным и заполненным механическим визгом гиростабилизаторов и скрежетом заряжающих систем. Это была одна из десятков зенитных турелей, расположенных снаружи оборонительной башни. Когда мощное орудие снова открыло огонь, комната резко осветилась. Звук оглушал. К вращающейся турели были пристегнуты двое стрелков. Управляющая обвязка представляла собой раму, способную поворачиваться вверх-вниз на сто восемьдесят градусов и приводимую в движение пыхтящими сервоприводами. Перед ними висели мерцающие зеленые экраны, на которых выводились прицельные сетки и потоки данных. Они крепко сжимали управляющие зенитной турелью рукоятки, вдавив большими пальцами активаторы.

Сконцентрировавшись на прицельных экранах и оглохнув от рева своих орудий, стрелки и не подозревали, что их жалкие жизни близились к концу.

Один из людей гикнул, сбив свою цель, и Мардук взревел. Шагнув вперед к турели, он схватил одного из стрелков за переднюю часть бронежилета и выдернул его с места, порвав застежки ремней. Он ударил человека головой о кожух турели и отшвырнул безжизненное тело прочь. Второй стрелок, увидев постигшую товарища участь, пытался освободиться от ремней. Вытянув пальцы, словно клинки, Мардук пробил солдату грудь. Сжав руку на сердце человека, он рывком выдрал его. Несколько мгновений до смерти солдат непонимающе таращился на собственное бьющееся сердце.

Мардук отошел от турели, а единственный оставшийся стрелок бездыханным откинулся назад.

Мардук вышел обратно в коридор. Адептов вытаскивали из боковых комнат и вырезали. Экономя боеприпасы, боевые братья ломали шеи и проламывали черепа ударами болтеров и кулаков. Некоторым вырывали глотки или рассекали от паха до шеи ножами длиной с бедро человека. Других просто били о стены, от чего головы сминались, или же перекидывали через перила, отправляя в полет вниз до далекого пола.

Все больше дверей вышибалось, и турели башни одна за другой умолкали, а персонал вырезали или забивали до смерти.

Защитный лазер выстрелил, и все здание содрогнулось. Мардук снова выругался.

— Кхалаксис, — прорычал он. — Почему оборонительный лазер еще работает?


Кхалаксис стоял посреди панорамы абсолютного разрушения, каждая поверхность в расположенной глубоко под защитной башней комнате была покрыта кровью. Перед ним были раскиданы тела и конечности дюжины адептов и солдат. Его грудь тяжело вздымалась и опускалась, а сам он припал к полу над одним из трупов. Кисти и предплечья блестели от крови. Она же запеклась на нижней части лица.

Слизнув покрывавшую губы кровь, огромный чемпион подошел к гудящей силовой установке.

Мгновение он обозревал ее сверху донизу, а затем очертил своим цепным топором дугу и с удовлетворительным хрустом нанес им удар в панель управления. Он снова и снова вгонял в панели свой безумно скрежещущий топор, круша их и рубя на куски в окружении вспышек искр и электризованного дыма. Лампы дневного света над головой заморгали и потухли.

Даже в темноте Кхалаксис видел вполне отчетливо.

— Так лучше? — спросил он, установив контакт с Темным Апостолом.

— Лучше, — согласился Мардук. — А теперь поднимайся. Враг группируется для контрнаступления.

Кхалаксис ударил цепным топором по панели еще раз, для ровного счета . Он кивнул своему кругу, и они выбежали из комнаты в поисках свежей добычи.


Кол Бадар наблюдал, как штурмовой отряд Воинства с воем несется к поверхности планеты, и руководил развертыванием со своей позиции на вершине только что захваченной им оборонительной башни. Они спускались, стреляя из пушек по собирающимся вражеским силам. Из-под крыльев срывались самонаводящиеся ракеты, зажигательные бомбы и потоки снарядов.

Через город к ним быстро двигались колонны бронетехники Гвардии, но Кол Бадара это не тревожило. После того, как в указанной им для посадки пятидесятикилометровой зоне умолкли все защитные башни, очень мало кораблей Воинства было сбито на спуске. Те, кто без повреждений совершил посадку, выпускали свой смертоносный груз, едва коснувшись бульваров, площадей с колоннами и эстакад вражеского города.

С посадочных аппарелей выплескивались потоки боевых братьев Легиона, занимавших оборонительные позиции перед приближавшимися наземными силами противника. Высаживались «Носороги» и «Лендрейдеры», которые скользили гусеницами по мрамору, вырываясь из креплений. Из транспортов выходили ревущие от ярости и ненависти демонические машины и дредноуты, удерживавшие которых цепи и заговоры были ослаблены.

И высоко над ними, едва различимые в верхних слоях атмосферы, находились громадные массовые транспорты, несущие могучие машины Легио Вультурус.

Его внимание привлекло движение на краю зрения, и он разглядел прямоугольные белые фигуры, на большой скорости двигавшиеся по городским улицам в сторону позиции Несущих Слово.

— Контакт с противником, — предостерегающе произнес он. — Быстро двигаются к северо-западному посту.

— Принято, — пришел ответ Сабтека, боевого брата, командовавшего ударными группами, которые контролировали ту местность.

— Корифей, получены дополнительные сигналы, приближаются с запада, — сказал стоящий рядом боевой брат, державший в левой руке ауспик. Он был перемазан кровью, а один из рогов сорвало со шлема в недавней перестрелке. — Спускаются с орбитального бастиона в большом количестве.

— Дай взглянуть, — произнес Кол Бадар, и Несущий Слово передал громадному полководцу ауспик.

— Их тяжело засечь, — сказал воин. — Они быстро двигаются, ниже наших сканеров, к тому же активно глушат наши сигналы, но изредка можно заметить тень их присутствия там.

— Вижу их, — проговорил Кол Бадар.

— Взгляните на тепловое искажение. «Громовые ястребы».

Кол Бадар бросил взгляд вверх, на огромные массовые транспорты, медленно совершавшие высадку. По его оценке, на безопасное приземление им требовалось не менее двадцати минут. Бойцам Воинства необходимо было удержать башни до этого времени.

— Контратака Белых Консулов, — произнес Кол Бадар, связавшись со всеми чемпионами и командующими Воинства. — Готовьтесь. Темный Апостол, Сабтек, Ашканез — они движутся к вашим позициям. Я направляю к вам подкрепления.

— Пусть идут, — откликнулся Мардук, его голос металлом отдавался в вокс канале.

— Это место — наша опорная точка для захвата проклятой планеты, — сказал Кол Бадар. — Наш плацдарм. Если мы не сможем его удержать, вся атака остановится. У нас не будет другого шанса.

— Значит, нам лучше удержаться, — ответил Мардук.

Кол Бадар согласился. Оставив малую группу охранять захваченный им оборонительный лазер, он спустился по широкой лестнице на расположенную внизу площадь, на ходу выкрикивая приказы и координируя развертывание сил Воинства. Навстречу выехал его личный «Лендрейдер». Он был украшен шипами, цепями и распятыми имперскими гражданами. Некоторые из жалких ничтожеств были еще живы. Огромная машина подкатила и остановилась. Красные фары яростно пылали, а затем погасли, будто у покорного животного — так побитая собака съеживается перед хозяином. Кол Бадар не сомневался, что заключенный в грозной боевой машине демон, уже четыре тысячелетия не нуждавшийся в водителе и стрелке, обратится против него, стоит ему потерять бдительность, но этот день еще не настал.

Издав покорное рычание, «Лендрейдер» открыл штурмовую аппарель. Кол Бадар пригнулся, входя на борт в сопровождении братьев-Помазанников. Аппарель захлопнулась, отсекая болезненно яркий свет снаружи, и огромная боевая машина начала продвигаться к месту атаки противника.

В царившем внутри красноватом мраке Кол Бадар улыбался. Захват «Меча Истины» лишь возбудил его аппетит. Убийство жалких смертных мало его заинтересовало. Но вот Астартес... Теперь был враг, достойный его внимания.


Глава десятая

Воздух был наполнен визгом приближающихся снарядов, вслед за которыми раздавались раскатистые удары взрывов, когда они падали на площади и проспекты, разрушая статуи, превращая лесные питомники в грязные руины и опрокидывая покрытые золотыми прожилками колонны. Мардук видел, как на улицах внизу воины XVII Легиона заняли укрытия за «Носорогами» и зданиями, когда начался обстрел имперской артиллерии. Он знал, что с настоящего момента войны такое будет случаться постоянно.

Под атаками погибнут некоторые из братьев, но не это было целью: обстрел главным образом велся так, чтобы Несущие Слово оказались прижаты и заняты поиском укрытий, а не прицеливанием в приближающиеся силы противника.

Мардука это не тревожило. Он был уверен, что они одержат победу, что бы ни бросили против его Воинства Белые Консулы.

— Вон там, — указал Буриас.

Несущий Икону присоединился к Мардуку мгновение назад, его лицо и руки были покрыты коркой засыхающей крови. Он стоял возле своего Темного Апостола и смотрел на запад, через сияющий мраморный город. Мардук посмотрел, куда показывает Буриас, и встроенные в шлем матрицы целеуказателя мгновенно замерцали, фиксируясь на быстро движущихся фигурах, которые летели низко, огибая колонны и статуи, а затем снова пропали из виду в лабиринте улиц.

— Замечены «Лендспидеры», — сообщил Мардук.

Антигравитационные машины с ревом двигались через город на огромной скорости, быстро сокращая дистанцию. Они разделились на две группы, одна ускорилась в направлении позиции Сабтека, а вторая двинулась к Мардуку.

Несмотря на поднятый артиллерией густой дым, можно было разглядеть летевшие невысоко над крышами и быстро приближающиеся более крупные силуэты – «Громовые ястребы», сияющие белизной и украшенные синим изображением орлиной головы Белых Консулов. Из-под их коротких крыльев тянулись следы от ракет и ревели тяжелые боевые орудия.

Мардук бросил взгляд вверх, на спускающиеся в верхних слоях атмосферы тяжелые челноки и массовые транспорты. Они опускались мучительно медленно, тормозные двигатели яростно пылали, контролируя инерцию, и он знал, что сейчас они наиболее уязвимы. Содержимое транспортов было бесценно; обеспечить их беспрепятственное прибытие было вопросом первостепенной важности для успеха войны.

Намерение противника было очевидно – отбить башни и разнести транспорты на куски прежде, чем они приземлятся. Разумеется, они не были глупцами и понимали, какое значение будут иметь содержащиеся в транспортах драгоценные машины в грядущей наземной войне.

«Лендспидеры» внезапно появились вновь, всего в нескольких сотнях метров, резко огибая угол увенчанного куполом собора и с ревом несясь к оборонительной башне под рявкание тяжелых болтеров. Они были примерно в двадцати метрах над землей, и, как только они показались, десятки единиц болтеров и более тяжелого оружия взяли их на прицел. Они метались из стороны в сторону, избегая наиболее сильной части встречного обстрела, и Мардук был вынужден пригнуться, когда заряды тяжелого болтера прошлись по бойницам башни, вышибая мраморные осколки.

В одну из вражеских машин попал выстрел из лазерной пушки, который обезглавил водителя и пробил дыру в двигателях. «Лендспидер» резко сменил направление полета, потеряв управление. Он оставлял за собой шлейф черного дыма, пока не разбился о возвышающуюся на вершине колонны статую космодесантника. Врезавшись в нее на полном ходу, он разбил каменную фигуру, словно она была из стекла.

Оставшиеся продолжали приближаться, плавно разделившись на три отдельных группы.

Одна из них, используя здание напротив башни в качестве укрытия от обстрела с земли, поднялась на уровень позиции Мардука и зависла на месте, поливая стены из штурмовых пушек и тяжелых болтеров. Под этим прикрытием несколько спидеров – с более длинным корпусом – поднялись выше и резко вильнули, направившись на запад над крышами, пока не задержались у стоявшего неподалеку легко обороняемого строения. Когда зрительные сенсоры шлема дали увеличение, Мардук увидел, как с машин на крышу здания на тросах спускаются скауты в легкой броне, несущие на спинах снайперские винтовки.

Третья группа нырнула вниз и исчезла из поля зрения.

— Вражеские снайперы выдвигаются на позицию, — произнес Мардук. – Я отметил последнее место, где их видел.

— Принято, — донесся ответ Кол Бадара. – Сабтек, будь начеку, это рядом с тобой.

— Понял, — отозвался возвышенный чемпион титулованного 13-го круга.

Мардук приподнялся и выстрелил из болт-пистолета, по касательной задев бронеэкран, защищавший вражеского стрелка. Один из братьев встал и выпустил ракету, разорвавшую «Лендспидер» на части с ослепительной вспышкой. Словно по этому сигналу, остальные резко отступили с ревом двигателей и скрылись из вида.

Мардук глянул через парапет и увидел, что по улицам быстро движется техника Белых Консулов, доставленная «Громовыми ястребами». Он разглядел бронетранспортеры «Носорог», «Хищники» и прочие машины, названий которых не знал, вероятно, ранее не виденные им модификации «Носорога».

— Вражеская бронетехника, движется к моей позиции, — сказал Мардук.

— Принято, идем на перехват, — ответил Кол Бадар.

Дальнейшей коммуникации помешали, все каналы вокс-сети внезапно заполнились шипением помех.

— Проклятье, — прорычал Мардук. – Нас глушат.

Рядом раздался рев двигателей, и Мардука толкнул нисходящий поток воздуха. Он глянул вверх и увидел парящий точно над головой «Лендспидер». С него на крышу башни на тросах спускались скауты Белых Консулов.

— Внимание на небо! — взревел Мардук, открыв огонь. Он успел попасть одному из скаутов в затылок, моментально убив того прежде, чем остальные пригнулись и пропали из поля зрения. Он разглядел четыре удаляющихся «Лендспидера», а долей секунды спустя к его позиции полетел град небольших снарядов.

— Гранаты! – заорал Мардук, метнувшись обратно в башню. Взрывы осколочных гранат подбросили его и швырнули внутрь, а в силовую броню впились острые, как бритва, шрапнельные осколки.

Он грохнулся оземь, и перед глазами замерцали красные огни. Рядом лежал один из братьев, его доспех почернел и был утыкан осколками. Когда воин поднялся на ноги, Мардук выкрикнул предостережение. Прежде, чем воин успел ответить, выстрел из дробовика с близкого расстояния превратил его голову в месиво.

Буриас, оскалясь, поднимался с пола. Левая сторона его лица представляла собой почерневшие останки обгорелой плоти, и он уже почти метнулся обратно к бойнице, когда позади него раздался удар и дождем посыпался разбитый пласглас.

Мардук крутанулся и увидел фигуру Астартес в белой броне, стоявшую позади него на колене. Из его громоздкого прыжкового ранца исходил дым, а вокруг был разбросан пласглас. Не успев выстрелить, Мардук заметил, как снаружи возникли приближающиеся тени, и сквозь пласглас с ревом прыжковых ранцев и цепных мечей внезапно ворвались еще космодесатники.

Помещение пункта управления заполнилось едкими выхлопными газами. Мардук поднялся на ноги, ведя огонь. Он попал в грудь одному из штурмовых десантников, но болт не смог пробить толстую керамитовую броню, а всего лишь отбросил воина назад на полшага.

Мардук ощутил прилив энергии варпа, когда во плоти Буриаса набрал силу Драк`Шал. Ревя в адском неистовстве, одержимый воин пролетел мимо и сбил одного из штурмовиков наземь, врубаясь когтями в силовой доспех. В плечо Мардуку угодил болт, развернув его, и он, ощерившись, выпустил в ответ пару зарядов.

Убрав пистолет, Мардук схватил обеими руками свой крозиус и метнулся вперед, вопя от ненависти и намереваясь встретить штурмовых десантников лицом к лицу и дать выход своей злобе. Он пригнулся под жужжащим цепным мечом и ударил крозиусом в бок нападавшего. Шипастое навершие священного оружия пробило керамит и с треском энергии отшвырнуло Белого Консула в сторону.

Мардук отшатнулся назад, и цепной меч с бешеным рычанием разорвал воздух там, где долю мгновения тому назад была его голова. Он успел только подставить оружие под удар на возврате, и мускулы напряглись, борясь с силой противника. Зубья бешено жужжащего цепного меча вгрызлись в крозиус, угрожая вырвать его из рук. Мардук отшвырнул от себя штурмовика Белых Консулов, и тот оказался прямо на пути Буриаса Драк`Шала, который пронзил его иконой Воинства и поднял проткнутого воина над землей прежде, чем отбросить вбок.

В шею Буриаса Драк`Шала ударил цепной меч, разорвавший силовую броню и плоть, наружу брызнула кровь. Он заревел от ярости и боли, припал на одно колено и подсек атаковавшего под ноги остроконечной иконой. Прежде чем он успел выскочить из-под упавшего воина и прикончить того, ему в спину попал болт, бросивший его вперед и заставивший выпустить из рук икону.

В голову одержимого Несущего Икону был нацелен болт-пистолет, однако тот со сверхъестественной прытью бросился в сторону, уворачиваясь от выстрела. Когда к нему понесся еще один рычащий цепной меч, Буриас Драк`Шал просто схватил жужжащий клинок одной рукой и, брызгая кровью, подтянул к себе его обладателя. Продолжая крепко сжимать клинок одной рукой, пока его механизмы срывали плоть с костей, разбрасывая вокруг кровь, Буриас Драк`Шал рванулся вперед и вырвал Белому Консулу горло.

В спину одного из соратников Мардука ударил заряд дробовика, бросив того вперед к выделявшемуся синим шлемом ветерану-сержанту штурмовых десантников, который вложил весь свой вес в мощный удар тяжелой силовой перчаткой. Удар расколол нагрудник Несущего Слово и скрытые им сросшиеся ребра, превратил в кашу оба сердца и опрокинул того на спину. Вокруг развороченной груди заплясали искры электричества.

Мардук отвел в сторону нацеленный ему в голову размашистый удар и рискнул бросить взгляд на бойницы. Он увидел несколько отделений скаутов, спускающихся с дробовиками в руках на то место, которое он недавно занимал. Сквозь тонированный пласглас внутрь вламывались все новые штурмовики, и еще один из братьев пал, пронзенный цепным мечом, который вгрызся в плоть и разорвал ее, забрызгивая комнату горячей кровью.

— Назад, — заорал Мардук, сдерживая разочарование, — Отходим!


Изрыгая дым из украшенных головами демонов выхлопных труб, «Лендрейдер» пробил стену, разбрасывая мрамор и камнебетон. Он тяжело ударился оземь, набрал ускорение по четырехполосной дороге и с тошнотворным хрустом врезался ровно в борт «Носорога» Белых Консулов. Меньший по размерам бронетранспортер отлетел вбок, скользя гусеницами по камнебетонному дорожному покрытию, пока не ударился на большой скорости об угол здания и не остановился.

Со здания на бронированную крышу машины посыпались пыль и камни. Двигатели «Носорога» зачихали и отключились, а над смятым корпусом начал подниматься дымок. «Лендрейдер» взревел, и его гусеницы завертелись в обратную сторону, раскидывая щебень и пыль, разворачивая его навстречу остальным вражеским машинам из колонны.

Два «Носорога» свернули вбок и остановились, из них начали выскакивать пассажиры. Белые Консулы заняли укрытия с обеих сторон дороги и открыли огонь из дергающихся болтеров. «Лендрейдер» Несущих Слово выстрелил, и его двуствольная лазпушка попала в один из «Носорогов», начавший разворачиваться. Она оставила в его броне и блоке двигателей два зияющих отверстия. Тяжелые болтеры следили за нырнувшими в укрытие Белыми Консулами.

Штурмовой люк «Лендрейдера» грохнул о разбросанные по дороге камни. Кол Бадар вышел наружу первым, и его болтер изрыгнул пламя. Он отдал Помазанникам приказ идти вперед, а сам двинулся к протараненному его «Лендрейдером» «Носорогу».

От разбитой машины исходил дым. Когда Кол Бадар подошел к ней, боковой люк распахнулся. Он схватил первого появившегося изнутри Белого Консула за голову, силовые когти сжались на шлеме Астартес. Сделав рывок, Кол Бадар вытащил воина наружу и вскинул комби-болтер, обрушив внутрь шквал болтов. Кол Бадар крутанул когти, оторвав голову попавшему в его захват Белому Консулу, и продолжил стрелять. Полностью опустошив магазин, он переключился на подключенный к комби-болтеру огнемет и залил нутро бронетранспортера горящим прометием.

Удовлетворенный, Кол Бадар отвернулся и начал приближаться к оставшимся воинам противника, занятых жесткой перестрелкой на близкой дистанции с наступавшими Помазанниками. Во второй «Носорог» угодили четыре луча лазпушки, и он взорвался шаром ослепительного огня, раздувшимся в воздухе на десять метров, а затем вновь рухнул на землю грудой почерневшего и искореженного металла.

Замерцали значки целеуказателя, обнаружившего тяжелобронированные танки дальше по дороге, поворачивающие на юг.

— Танки движутся к твоей позиции, Сабтек, — произнес Корифей, перезаряжаясь.

— Принято, — сказал Сабтек, поднеся руку к уху. Он организовал защитный периметр вокруг умолкшей лазерной турели, которую ему поручили охранять. Его воины затаились за самодельными баррикадами.

— 13-й, — закричал он. — Приближается бронетехника!

— Атака на мою позицию оказалась отвлекающим маневром, — раздался в воксе трескучий голос Первого Послушника Ашканеза. — Выдвигаюсь к вам на помощь.

Увидев показавшиеся в поле зрения вражеские танки, Сабтек скрежетнул зубами.

— Тебе лучше поторопиться, Первый Послушник, — отозвался он. — 13-й будет держаться, сколько сможет.

Полдюжины вражеских машин повернули в трехстах метрах от его позиции и двинулись к заграждениям. Впереди шли два «Хищника» модели «Разрушитель»: тяжелобронированные штурмовые танки передней линии с вращающимися турелями автопушек и тяжелыми болтерами на боковых спонсонах. Автопушки начали стрелять по его позиции, выбивая из стены башни позади него большие куски, и Сабтек скривился.

Краткими распоряжениями Сабтек организовал оборону, разместив два отделения опустошителей, сопровождавшие его, на позициях продольного огня и указав первоочередные цели. Он кивнул головой, приказывая вооруженному лазпушкой специалисту по тяжелому вооружению из 13-го круга стрелять, однако стоило воину надавить пальцем на спуск, как он дернулся назад. Его затылок был разнесен.

— Снайпер! — взревел Сабтек, бросаясь к погибшему брату, чтобы забрать тяжелое орудие. — 27-й круг, вы их видите?

В ответ с вершины башни загрохотала очередь тяжелого болтера.

— Три подтвержденных убийства, возвышенный чемпион Сабтек, — отозвался чемпион 27-го.

— Оставайтесь начеку, — сказал Сабтек. — Там будут еще.

Он закинул лазпушку на плечо и выдвинул ее оптический прицел. Он не стал снимать со спины павшего брата тяжелый энергетический генератор — не было времени — и изолированные кабели, подключавшие громоздкое оружие, загудели, когда он подключился к прицельной системе.

Вражеские танки отстрелили дымовые и световые гранаты, ослепив сенсоры и сканеры широким спектром электромагнитного излучения и затруднив обычный обзор. Сабтек выругался.

Он навел лазпушку на густое облако дыма, сбивавшее с толку авточувства. Край облака был не далее ста метров, и он стал водить стволом влево-вправо, выискивая цель.

Целеуказатель замерцал красным, на короткий миг уловив появившиеся в дыму фары. Сабтек крутанул лазпушку в их направлении и выстрелил.

Заряд скользнул по покатой лобовой броне «Хищника». Сабтек заскрипел зубами от разочарования. Оружие начало снова накапливать заряд, испуская пар.

— Ну, давай же, — проговорил он, когда из непроглядного облака появились другие вражеские машины, быстро приближавшиеся к нему.

От отряда опустошителей слева протянулись следы ракет, и вражеский «Носорог» остановился, полностью лишившись гусениц. Автопушки пробороздили пластины брони и оторвали у «Хищника» спонсон с рявкающим тяжелым болтером. Турель танка расплавилась и растеклась по корпусу, словно воск. Плазменное орудие попало в цель.

Вражеская техника прибавила газа и ускорилась.

Орудия «Хищника» изрыгнули поток огня, поливая фронт Несущих Слово. Когда Белые Консулы высадились из «Носорогов», раздалось рявканье болтеров. Заряд мелты прожег в мраморной балюстраде, за которой пригнулся Сабтек, раскаленное отверстие, однако тот остался невозмутимым, спокойно выжидая, пока его оружие накопит полный заряд.

Вокруг него от мрамора рикошетили болты. Как только мерцающий красный символ сменил цвет на зеленый, Сабтек тщательно прицелился и нажал на спуск лазпушки.

Заряд попал в смотровую щель в броне «Хищника», прожег многослойный усиленный пласглас и мгновенно убил водителя. «Хищник» качнулся в сторону и ударился о «Носорог», наполовину развернув его, а затем пропахал мраморную лестницу и врезался в стену. Турель танка начала поворачиваться, но точно наведенная ракета попала в неприкрытую корму «Хищника». Последовал приглушенный взрыв, и изнутри показались дым и пламя. Турель замерла.

Воин, стоявший не далее двух метров от Сабтека, беззвучно упал от выстрела снайпера, на месте половины шлема расцвело кровавое облако. Сабтек бросил лазпушку и метнулся в сторону — на него надвигался «Носорог» с прикрепленным спереди огромным бульдозерным отвалом, раскрашенным черно-желтыми полосами. Болты и заряды автопушек отлетали от мощного отвала, и бронетранспортер двигался прямо сквозь баллюстраду, отшвыривая с дороги обломки, куски камня и рухнувшие статуи.

Распахнулись боковые люки, и наружу, грохоча болтерами, выскочили противники-Астартес. Сабтеку в край головы попал выстрел, и его зрение затуманилось, а шлем наполнился дымом и искрами. Стреляя с одной руки, он сорвал с себя шлем, и на него разом обрушились все звуки и запахи битвы.

С лица капала кровь. Сабтек велел 13-му кругу перегруппироваться и отступить назад, поскольку оборонительный рубеж оказался под угрозой. Он видел, как двух братьев разорвали на куски выпущенные с близкой дистанции массированные очереди, но продолжал отдавать приказы с невозмутимым бесстрастием.

— Мне бы действительно не помешала поддержка, Первый Послушник, — спокойно произнес Сабтек.

— Держись, брат, — раздался в воксе голос Ашканеза. — Приближаемся к вашей позиции. Минута.

Сабтек вытащил силовой меч, эфес которого был сделан в виде почерневших от огня костей. Он вдавил активационную руну, и оружие загудело, оживая. Сабтек припал на колено, воздух над ним разорвала болтерная очередь. Он навел болтер одной рукой и выстрелил, попав Белому Консулу в голову, а затем снова поднялся на ноги и нанес силовым мечом удар снизу вверх.

Гудящий клинок вошел другому Белому Консулу под подбородок, пропоров силовую броню, будто лазерный резак, и раскроив тому челюсть надвое.

Взревели огнеметы, заливая атакующих Белых Консулов горящим прометием, от которого боевые доспехи чернели и обугливались. Цепной топор с рычанием снес с плеч голову одного из лоялистов, но сразу после этого пал и одержавший верх Несущий Слово, которого отшвырнул назад выстрел в упор из плазменного пистолета.

Остановилась еще одна из машин противника, крутанувшись вбок после попадания ракеты в борт. Сабтек понял, что вражеская атака ослабевает, и отдал своим воинам приказ сконцентрироваться. Он покинул укрытие и начал продвигаться к врагам, засевшим там же, где некоторое время назад располагался 13-й.

По улице расползался выпущенный вражеской техникой заградительный дым. Он начинал становиться неоднородным, и внезапно разлетелся, когда над крышами домов с воем пронесся и резко опустился вниз вражеский «Громовой ястреб». Потоки воздуха от мощных двигателей взметнули вихри дыма и пыли, и множество тяжелых болтеров открыли огонь, но их тяжелое буханье было едва слышно за оглушительным ревом «Громового ястреба».

Посадочные приспособления «Громового ястреба» еще не успели коснуться земли, когда прикрепленный к днищу десантно-штурмового корабля «Лендрейдер» отсоединился и пролетел несколько остававшихся до поверхности метров, подпрыгнув при падении.

На корпус «Громового ястреба» обрушилось еще больше выстрелов из тяжелого оружия. Они разнесли одно из окон кабины и повредили турбину двигателя. Корабль с ревом начал снова подниматься. Набрав высоту, он резко заложил вираж и скрылся.

Борта громадного «Лендрейдера» сияли белизной и были украшены золотом, с них свисали знамена царственно-синего цвета. Он с грохотом двинулся вперед и открыл сокрушительный огонь, разорвавший на куски одно из отделений опустошителей.

— На мою позицию десантирован вражеский «Лендрейдер», — спокойно произнес Сабтек, повышая голос, чтобы его было слышно за ревом обстрела.

Отступая к укрытию и отстреливаясь из своего изукрашенного болтера с одной руки, Сабтек отрывисто раздавал указания целиться в тяжелый танк.

Дав выход своей ярости, «Лендрейдер» почти полностью уничтожил отделение Несущих Слово. На нем стоял набор оружия, не встречавшийся Сабтеку. Стандартные боковые спонсоны с лазпушками были заменены рядами болтеров — по шесть с каждого борта — а в переднюю турель были установлены спаренные автопушки. Эта модель явно была предназначена для лобового наступления и превосходно справлялась со своей задачей.

В рвавшийся вперед «Лендрейдер» попадали ракеты и выстрелы лазпушек, однако от них было мало толку. Он двигался сквозь мощный обстрел, словно разъяренный зверь, отмахиваясь от всего, что обращали против него Несущие Слово. Танк отшвырнул с дороги дымящийся корпус обездвиженного «Носорога». Сабтек подстрелил еще одного Белого Консула и зарычал от боли, получив болт в запястье. Разрывной заряд начисто оторвал ему кисть. Она отлетела на несколько метров, продолжая сжимать украшенный болтер. Лишившись оружия, Сабтек раздраженно нахмурился.

Гигантское чудовище пробило себе дорогу к 13-му кругу, сокрушив гусеницами низкую стенку. Сабтек заметил прикрепленные по бокам штурмовой аппарели «Лендрейдера» взрывные заряды за долю секунды до их активации и бросился за упавшую статую. Воздух над ним внезапно наполнился шрапнелью. Штурмовые заряды сработали, выпустив разрушительную волну, разорвавшую одного из братьев 13-го круга в клочья.

Затем штурмовая аппарель распахнулась, и Сабтек увидел, как изнутри появился огромный воин, облаченный в сияющую терминаторскую броню, поверх которой колыхался синий табард. Его голову окружал золотистый металлический нимб. В правой руке воин держал громовой молот. К левой руке был пристегнут потрескивающий штурмовой щит в форме огромного терминаторского креста. Магистр Ордена, понял Сабтек.

Рядом с одетым в тяжелую броню командующим появился библиарий. Вокруг его психического капюшона мерцал светящийся ореол. За ними следовало командирское отделение. Оказавшемуся между новоприбывшими и приближавшимися с другой стороны остальными Белыми Консулами Сабтеку было некуда отступать и негде маневрировать. Невзирая на его тактическую смекалку и стратегический талант, на накопленный в тысячелетиях непрерывной войны опыт, у него было мало вариантов.

Впрочем, смерть его не пугала.

— Тринадцатый! — взревел он, поднимаясь из-за укрытия, бок которого был испещрен шрапнелью. — За мной!

Уцелевшие братья из круга покинули свои убежища и бросились следом за ним в атаку. Болтеры выплюнули заряды в сторону Магистра Ордена и его свиты, а затем Сабтек перешел на бег, размахивая гудящим силовым мечом.

Он увидел, как один из противников, апотекарий, потерял руку, а в развернутом сразу после выхода знаменосца из «Лендрейдера» штандарте появилась дюжина дыр. Спустя секунду рухнул и знаменосец, его лицевой щиток был расколот очередью. Знамя ордена покачнулось и начало падать.

Казалось, что все происходит в замедленной съемке.

Возле головы Сабтека с воем пролетели болты, пройдя мимо всего на несколько сантиметров. Он услышал предсмертный рев одного из братьев 13-го, павшего от выстрела мелтагана. Другой упал, разорванный пополам в поясе спаренными автопушками «Лендрейдера». Сабтек слышал, как воин продолжал кричать литании Лоргара и ползти к врагу, пока болт не заставил его умолкнуть.

Вооруженный силовым мечом и щитом воитель, чей шлем времен крестового похода был украшен красным плюмажем жестких волос, выступил перед Магистром Ордена. Его голос зазвенел, бросая вызов.

Сабтек подкатился под ударом врага и, поднимаясь на ноги, нанес силовым мечом удар в голову вражеского чемпиона. Воин безмолвно рухнул, и путь к Магистру Ордена оказался свободен.

Ощерившись, Сабтек прыгнул вперед. Его первый удар был отбит в сторону тяжелым штурмовым щитом противника. Второй прервался, когда огромный громовой молот Белого Консула рухнул на предплечье, кроша кости. Силовой меч, почтенное оружие, врученное ему лично Эребом, вылетел из более не функционирующих пальцев. Сабтек уставился в лицо великого магистра Белых Консулов.

— Будь ты проклят Императором, еретик, — произнес Белый Консул.

— Мы все прокляты, — выдохнул Сабтек. — Ты, я, все мы. Вся галактика будет пылать в огне.

— Это время еще не настало, — прорычал великий магистр и занес громовой молот для смертельного удара.

Плазменный заряд ударил в державшую молот руку великого магистра и отвлек его, дав Сабтеку время откатиться в сторону. Он поднялся и увидел, как Первый Послушник Ашканез стреляет из плазменного пистолета. За ним следовало вдвое больше воинов, и утративший численный перевес противник начал отступать.

— Ты как раз вовремя, Первый Послушник, — произнес Сабтек.


Мардук выругался, загоняя последний изогнутый магазин в свой болт-пистолет Мk-II.

Почти половина из братьев-воителей, сопровождавших его при захвате вражеской защитной башни, была мертва. Он и уцелевшие засели на нижних уровнях, удерживая подходы к пункту управления оборонительными лазерами, чтобы мощное оружие вновь не пришло в действие.

С дырой в груди рухнул еще один из братьев, забрызгав Мардука кровью.

— Кол Бадар, — прорычал Мардук, высовываясь из-за угла и стреляя. Когда Белые консулы начали стрелять в ответ, он нырнул обратно. – Сколько еще спускаться этим проклятым транспортникам?

— Еще пять минут, — донеслось в ответ.

— Пять минут… — повторил Мардук. – А сколько мне ждать подкрепления?

— Мы входим внутрь периметра, — сообщил Кол Бадар. – Две другие башни пали. Через считанные минуты их лазеры снова заработают.

— Великолепно, — проговорил Мардук.

До его слуха донеслись звуки далекой стрельбы и крики.

— Вы внутри? – спросил Мардук.

— Подтверждаю. Периметр прорван, — отозвался Кол Бадар.

— Вперед, братья, — оскалился Мардук. – Пусть это лоялистское отребье бежит, словно псы.

— Мы идем убивать Императора? – вопросил громадный Разжигатель Войны, стоявший перед панелью управления защитными лазерами, в нетерпении сжимая силовые когти.

— Его прихвостней, — ответил Мардук, двигаясь к повороту. – После тебя, о почтенный.

Дредноут взревел и перешел на бег, от которого задрожала земля. Он свернул за угол, вышибая из стен большие куски мрамора, и от его брони отскочили сотни болтерных зарядов.

— Убить всех! — зарычал Мардук из-за спины Разжигателя Войны.


Пока коадъютор Аквилий пробивался к вражеской позиции, его окружила сотня солдат Боросской Имперской Гвардии. Он почувствовал, что солдаты гордятся возможностью сражаться рядом с Астартес, и мрачно улыбнулся. Он возвышался над ними, словно взрослый посреди моря детей. Один из оборонительных лазеров, который отбили гвардейцы, его гвардейцы, внезапно выстрелил с трескучим грохотом, причинившим боль ушам.

Один из громадных цилиндрических транспортников, спускавшихся на планету, был подбит. В его борту появилась ужасающая пробоина, а один из стабилизаторов взорвался, выбросив пламя и искры. Это были самые крупные десатные корабли, которые доводилось видеть коадъютору, и он испытывал некоторое опасение при взгляде на них, зная, какие ужасающие машины содержатся внутри. Это опасение было самым близким к страху чувством из всех, что он испытывал с самого момента приема в Орден. Он смутно припоминал такое ощущение из детства, но сейчас оно для него ничего не значило.

С некоторым удовлетворением Аквилий заметил, что транспортник начал приближаться быстрее, заваливаясь на один бок из-за разбалансировки стабилизаторов. Он обогнал остальные транспорты, быстро ускоряясь. Коадъютор с удовольствием увидел, что другой лазер подбил второй из спускающихся транспортных цилиндров.

— Держитесь, — произнес Аквилий.

Контейнер ударился о поверхность Борос Прим в пятнадцати километрах от них. Под его весом разрушился район города диаметром пятьсот метров. Во все стороны, словно волна в пруду, расползлась скрывшая все завеса из пыли и дыма, и город содрогнулся до самого основания. Земля затряслась, на сотни метров вверх взметнулось грибовидное облако. Спустя секунду до них донесся оглушительный грохот взрыва. Он был столь громким, что казалось, будто планета раскалывается надвое.

Когда стих звук разрушения города, раздался ужасающий предсмертный крик чего-то неведомого. Разум Аквилия заполнили картины варпа, хлещущих из пустоты щупалец.

— Что в них, сэр? — спросил недавно повышенный в звании пехотинец, Верен. Начальник солдата, пожилой легат полка, погиб несколько минут назад. Его тело разорвало кровавым взрывом, когда в груди сдетонировал болт. Аквилий повысил Верена в звании, назначив действующим командиром 232-го Боросского.

— Падшие машины Адептус Механикус, — ответил Аквилий.

Он оглядел бойца. Верен был все еще ошеломлен своим внезапным возвышением, но хорошо справлялся с этим. Идеальный гвардеец Борос Прим, Верен был силен и уверен в себе. Его глаза были цвета синего льда, а волосы выгорели добела от солнца и излучения. Аквилия впечатлил послужной список 3-й Когорты Прим, но взял их с собой на задание он именно из-за Верена. Этот человек произвел на него впечатление на парадном плаце Борос Прим несколько месяцев тому назад.

О Трон, подумалось ему. Неужели прошли только месяцы? Казалось, это была целая жизнь. На Борос Прим было немного полков с таким же боевым опытом, как у этих людей, и они его не разочаровали. Аквилий видел, какое воздействие оказывает на них присутствие рядом Астартес — гвардецы стояли прямее, гордо выпятив грудь, невзирая на недавнюю потерю командира.

Среди гвардейцев началось ликование, когда грузовой транспорт врезался в землю, однако настроение Аквилия оставалось мрачным. Один уничтожен, и еще один камнем падал вниз, но три остались целы.

Они опускались к земле, явно нарушая законы притяжения, снижаясь медленно и плавно. Гравитационные моторы, стабилизаторы и корректирующие двигатели неторопливо несли их к поверхности Борос Прим. Это были отвратительные и гнусные создания, под ними лениво колыхались в воздухе механические щупальца, словно морские растения в течении воды.

Первый грузовой транспорт приземлился в середине дальней площади, и от этого земля снова сильно затряслассь. Огромные щупальца внезапно дернулись и вспороли бронированные бока цилиндра, сдирая броню, будто сброшенную кожу.

До этого момента реальность ситуации еще не дошла до Аквилия в полной мере. Враг ступил на его любимый родной мир. Хуже того, они выпустили на волю столь могущественный ужас, что целые города будут разрушены до основания.

Над городом раскатился воющий рев, за которым последовал еще один. Аквилий увидел две кошмарные машины, выходящие из своих цилиндрических клеток. Они возвышались на уровне пятиэтажного дома, и хотя он и знал, что это самые мелкие из вражеских титанов — падшие «Псы войны» — но все равно вновь испытал приступ тревоги.

— Титаны, — прошипел Верен, его глаза округлились.

— Это остатки одного из проклятых Легио, обратившихся против Императора в былые времена, — сказал ему Аквилий.

Белый Консул почувствовал, как решимость окружавших его солдат заколебалась перед лицом демонических титанов.

— Император милосердный, — выдохнул другой солдат.

— Титаны? — пробормотал еще один. — На что нам надеяться?..

— Надежда есть всегда, — с нажимом произнес Аквилий. — Всегда. Я — сын Бороса, как и ты. Как все мы. Наш род — род героев, и это наш мир. Враг думает, что сможет отнять его у нас, но мы покажем им, что они заблуждаются. Мы воздадим им за каждый метр занятой ими земли, ударим жестоко и бесстрашно, ибо мы — сыны Бороса и не дрогнем. Император с нами, братья, и запомните мои слова: Борос Прим не падет.


Глаза Мардука пылали фанатичной яростью. Он прокладывал себе путь среди моря тел, остававшегося за Разжигателем Войны. Белагоса и Анкх-Илот прибыли и вели своих воинов на другие первоочередные цели. Он мрачно ухмыльнулся, обнажив острые акульи зубы. Это дорого ему обошлось, однако Мардук создал опорную позицию на планете. Теперь начнется ее падение.


Книга четвертая: Порча

"При помощи правильной мотивации человека можно убедить сделать что угодно, сколь бы ужасно оно не было!"

Первый Капеллан Эреб


Глава одиннадцатая

Над Борос Прим уже давно не было синего неба. Ему на смену пришли густая дымка цвета ржавчины, удушливые загрязнения и отвратительные токсины. Яркие и отчетливо видимые до прибытия Несущих Слово, два солнца теперь были едва различимы, их скрывали гноящиеся облака. На Боросе быстро повышались температура и влажность. Над истерзанными войной городами имперской планеты низко висел становившийся все более плотным покров дыма, насыщенного шлаками и пеплом, которые забивались в горло и делали дыхание неусовершенствованных людей трудным и болезненным процессом.

Десятки миллионов уже сгинули, и осквернение планеты и ее жителей шло полным ходом.

Легат Верен, действующий полковой командир 232-го Боросского, впечатал приклад своего лазгана в голову культиста, размазав нос предателя по лицу. Человек не упал, он рычал и шипел от ненависти, протягивая пальцы, словно когти, к глазам Верена.

Лицо изменника было настолько искажено злобой, что едва походило на человеческое. Его веки были зафиксированы в открытом положении почерневшими от огня крюками, а на лбу была вырезана восьмиконечная звезда, сочившаяся кровью. Человек воплощал собой мерзость, но самым отвратительным для Верена была надетая на нем кираса Боросской Гвардии. Когда-то, считанные недели, а то и дни назад, этот человек возносил хвалу Императору Человечества и сражался возле легата. Что же сотворил с ним враг, отчего он пал столь низко?

Верен оттолкнул цепляющиеся руки и снова ударил культиста прикладом в лицо. Дикарь отшатнулся на шаг назад, дав Верену нужное пространство. Он перехватил оружие и выстрелил человеку в грудь. Предатель с бульканьем рухнул, в груди была прожжено почерневшее отверстие. Верену в нос ударил смрад плавящегося пластека и обугленной плоти.

К его позиции рвались новые культисты, настоящий поток еретиков, ищущих крови, словно дикие псы.

— Назад! — взревел Верен, огрызаясь выстрелами по толпе и уверенно отходя назад. — Двигаемся на запасную позицию!

Гвардейцы 2-й когорты стали отступать по разрушенной в ходе войны улице, отстреливая на ходу толпы воющих еретиков. От взрывов гранат и ракет задрожала почва под ногами Верена, наверху через дым и пламя с воем промчался воздушный корабль. Из разбитых окон вверху открыли огонь установленные там тяжелые стабберы, прикрывая отход солдат.

Стволы лязгающих орудий изрыгали пламя, вниз на улицу хлестал поток гильз. Когда они падали на землю, то звенели, словно бубенцы на ветру. Издалека слышался тяжелый грохот осадных мортир и «Вихрей», спустя несколько секунд за ним следовал визг падающих снарядов.

Улица превратилась в раскуроченные развалины, окруженные остовами зданий. Громоздились высокие кучи щебня, трупы валялись на земле, в колодцах и у подножия осыпавшихся стен. Во влажном воздухе висел вездесущий зловонный запах тухлятины, словно от гнилого мяса. Верен моргнул, прочищая глаза от пота и сажи. Он пятился назад, стреляя из лазгана. Стремление подарить своим содатам еще день, даже час жизни полностью занимало его, не давая ощутить весь ужас ситуации.

Прошло два месяца с момента первоначальной высадки врагов на Борос Прим, и прекрасные города родного мира Верена изменились до неузнаваемости. Они стали адом на земле, некогда величественные усаженные деревьями бульвары превратились в выжженные развалины, ясную синеву неба заполнили черный дым и кружащиеся неописуемые создания.

Некогда гордые граждане Бороса Прим — по крайней мере те, кого еще не захватили в плен или не вырезали — теперь выглядели затравленными и запуганными. Все граждане подходящего возраста независимо от положения и профессии проходили многолетнюю военную подготовку. Все способные мужчины, женщины и дети получили лазганы, и из них сформировали вспомогательные формирования для помощи СПО и подразделениям Гвардии.

Тем не менее, одно дело было уметь заряжать лазган и стрелять из него, и совсем другое — ежедневно сталкиваться с таким врагом, как этот, и видеть, как твой родной мир раздирает на части война. Присутствие вражеской порчи ощущалось повсюду, омерзительное и злобное воздействие заражало умы всех защитников имперской планеты.

Верену не удавалось как следует выспаться ночью с момента прибытия врага, его терзали жестокие кошмары, полные крови и злобных бескожих демонов, от которых он просыпался с криком, закрыв глаза всего несколько минут тому назад. Подобное творилось со всеми, и Верен знал, что это не нормальные сны, а коварное оружие противника, предназначенное для того, чтобы сеять ужас и отчаяние в полках. Будь они прокляты, но оно работало, подумалось Верену.

Дошло до того, что Верен начал видеть этих лишенных кожи демонов даже когда бодрствовал. Он краем глаза замечал, как они хищно смотрят на него, но стоило ему повернуться туда, как там никого не оказывалось. Нехватка сна, сказал он себе. Ты воображаешь всякое. Если уж даже его, ветерана, за чьими плечами были десятки лет сражений с приспешниками Губительных Сил, тревожили сны, то оставалось лишь гадать, что творилось с умами тех, кто не был готов к войне. И в самом деле, в подразделениях Гвардии число самоубийств уже достигло каждого двадцатого. Если задуматься о том, сколько солдат сражалось на Боросе, число выходило ошеломляющим.

Десятки миллионов погибли в бою. Еще миллионы, менее удачливые, были захвачены противником. Верен скривился, подумав об их участи. Он бы лучше всадил себе в голову лазерный заряд, чем допустил для себя такую судьбу.

Были слышны песнопения приближавшихся врагов. Это был низкий мрачный звук, полный ненависти. Ему сопутствовал еще худший звук — безумный дьявольский рев, от которого у Верена по коже поползли мурашки. Казалось, что что-то болезненно царапает барабанные перепонки, проникает в голову и отдается в сознании. Он ощутил тошноту, желудок поднялся к горлу.

Адское пение очень нервировало. Он уже видел, как больше дюжины солдат поддалось безумию, и комиссарам пришлось их застрелить.

Оно напоминало звук неисправного вокс-приемника, усиленный в сотню раз: оглушительное шипение помех, на которое накладывались вопли, шепот, рев и детский плач. Грохочущий промышленный лязг перемежался женскими криками омерзительного удовольствия, хрустом костей и воем животных от боли и ужаса.

Верен связывал этот звук сумасшествия и отчаяния с самим Хаосом. Он проникал в его сны, и всегда был на заднем фоне, даже когда поблизости не было ужасных парящих машин, производивших нестройный шум.

Верен нырнул за угол здания и прижался спиной к стене. Подняв оружие к плечу, он выглянул наружу. Большая часть культистов, попавших в засаду его когорты, была мертва, но не это привлекло его внимание. Сквозь огонь и дым он разглядел сперва одного, а затем и больше дьявольских врагов, закованных в красную броню, чьи лица скрывали рогатые шлемы, выполненные в виде кошмарных морд зверей и демонов. Громадные фигуры уверенно двигались вперед, выкрикивая на ходу полные ненависти псалмы .

— Шевелитесь, бойцы! Уходим! — закричал Верен. А затем враги-Астартес начали стрелять, и его слова утонули в шуме.

У Верена на глазах погибла дюжина солдат 232-го, бежавших в укрытие. По их спинам прошелся болтерный огонь, и тела разорвало на куски. Одного из них отделяли от угла считанные метры, когда срикошетивший заряд подрубил его под колено. Солдат с воплем рухнул.

Верен выругался и, пригнувшись, выскочил за угол и выпустил пару зарядов, двигаясь на помощь к солдату. Он видел, что один выстрел попал врагу точно в лоб, но даже не замедлил воина. Стена позади Верена разлетелась от попадания болта и осыпала его пылью и камнями. Верен двинулся дальше и опустился на колено возле упавшего солдата. Наспех прицелившись, он сделал еще один выстрел, а затем схватил солдата за воротник формы и поволок его в укрытие.

Дав отступавшим солдатам драгоценные секунды, по приближавшимся врагам открыли огонь тяжелые стабберы, но предатели продолжали уверенно наступать, каждой выпущенной очередью срезая все новых гвардейцев Бороса. Один из Несущих Слово выстрелил в окно, практически случайно попав в одного из стрелков. Голова того разлетелась, забрызгав кровью и мозгами лицо его ошеломленного товарища, все еще державшего в руках ленту с патронами.

Верен видел, что это была лишь горстка космодесантников-предателей. Но даже этого было достаточно. Он уже усвоил на горьком опыте, что каждый из проклятых колоссов с легкостью мог сравниться с тридцатью-сорока закаленными в бою ветеранами-гвардейцами и более, чем с сотней рекрутов вспомогательных отделений. А может, и больше. Каждый убитый его полком такой ублюдок был поводом для праздника.

Он, не переставая, сражался с врагами последние два месяца. Хотя война скатилась в ужасающую кровавую бойню, он знал, что они побеждали.

Танковые роты и сотни миллионов солдат день за днем встречали врага лицом к лицу. Для военной логистики стало испытанием поддержание постоянного перебрасывания войск с фронта и на него, чтобы поддерживать наступление. Несущие Слово не могли вечно удерживать это место, и, рано или поздно, их силы должны были иссякнуть, во всяком случае, об этом молился Верен, но сколько за это время погибнет имперских граждан? Что останется от Бороса Прим, когда осядет пыль? Ничего, что можно восстановить, мрачно подумал он.

— Спасибо вам, сэр, — произнес солдат, которого он только что дотащил в безопасное место, и он кивнул в ответ. Двое гвардейцев подняли человека и поспешили подальше от опасности.

Верен дал сигнал и побежал, его солдаты рассредоточились в руинах, следуя приказу. Он перескочил через разбитую низкую стену некогда прекрасного сада и привалился к ней, пригнув голову. Над ним, словно часовые, стояли почерневшие останки деревьев. Подав руками краткие сигналы, он направил пехоту на позицию. Солдаты установили тяжелые автопушки на треногах в укрытии, расположив их за низкими стенками и кучами щебня и поспешно снаряжая свежими барабанами с боеприпасами.

— Ну давайте, ублюдки, — проговорил Верен.

Он был весь покрыт потом и сажей, невыносимая жара Борос Прим только усиливалась от затянувшего небо черного дыма. В воздухе витал ужасающий запах, что-то похожее на вонь от обгорелых костей и плоти. Верен снова подумал о мужчинах и женщинах, которых враги угнали в рабство, принудив участвовать в жутких строительных работах по всему континенту и извратив до уровня примитивных существ, отвергших свет Императора.

Похоже, в расположении вражеских строек была какая-то закономерность, но будь Верен проклят, если знал, в чем она состоит. Он безрадостно фыркнул, сообразив, что вероятно и в самом деле был бы проклят, если бы понял.

Первым за угол свернул падший гвардеец, на нагруднике и шлеме которого кровью и испражнениями были намалеваны дьявольские символы Губительных Сил. В его руках был стандартный лазган, однако он даже не успел его вскинуть, как был подстрелен. Выскочил еще один еретик, чье лицо было искажено от ненависти и злобы, а на почерневших щеках виднелись полосы от слез. Его тоже убили, грудь и лицо испещрили дымящиеся ожоги.

Угол обогнул первый из Несущих Слово, громадный предатель в заляпанной кровью броне. Над его шлемом поднимались витые обсидиановые рога, а сам шлем изображал скалящегося зверя. Верен выстрелил. Вспышка из его лазгана попала огромному воину в грудь, не возымев эффекта. Со всех сторон ударили синие лазерные лучи, когда появились новые ненавистные изменники. К обстрелу добавился тяжелый грохот автопушек, хлестнувших пулями по врагам в силовых доспехах.

Один из них упал, его тело покрывали воронки от пуль и ожоги от лазеров. Верен свирепо ухмыльнулся. Ухмылка сменилась гримасой, когда он увидел, что вражеский воин встает обратно на ноги, невзирая на текущие из ран кровь и масло.

Несколько боросских пехотинцев погибли от коротких вражеских очередей. Человек рядом с Вереном поднимал лазган для выстрела, когда в него попали. Заряды оторвали ему руку и пробили в груди зияющую дыру. Мгновение до смерти он изумленно смотрел на Верена, на залитом кровью лице застыло ошеломленное выражение.

Враг уверенно продвигался вперед, экономя боеприпасы и стреляя с механической точностью. Мало какие из выпущенных ими болтов уходили мимо цели. Пораженные ими солдаты получали ужасающие раны. Верен выстрелил еще раз и нырнул в укрытие, когда один из противников повернул болтер в его сторону. Он распластался на земле и, работая руками, пополз на другую позицию, а в это время на укрытие обрушился болтерный огонь, разрушая его разрывными зарядами.

— Бронетехника на позиции, сэр! — закричал один из сержантов, на спине которого висел тяжелый блок вокс-передатчика.

— Наконец-то, — сказал Верен. Он развернулся и прокричал: «Назад! Отступаем!»

Солдаты моментально среагировали, скользнув в руины разрушенных зданий и огрызаясь одиночными выстрелами из более мощного укрытия. Верен вскочил на ноги и побежал, пригибаясь. Человек, стоявший дальше по улице, повернулся и что-то ему закричал, но Верен ничего не разобрал. Затем тот человек погиб, его тело превратилось в одну огромную кровавую воронку, и он безмолвно упал. Бросив взгляд назад, Верен увидел врагов примерно на середине улицы. Он бросился за упавшую статую и залег за ней, а мимо него просвистели выстрелы.

Неподалеку раздался скрежет двигателей, за которым последовал сотрясший землю удар. Один из солдат издал радостный возглас, и Верен выглянул поверх рухнувшего памятника. Его почерневшее лицо расплылось в улыбке, когда он увидел, как стена рушится под ударом бульдозерных отвалов трех гусеничных бронемашин.

Принадлежавшие к вспомогательному отделению 53-й роты бронетехники танки были «Адскими гончими», машинами непосредственной поддержки на базе «Химеры». Благодаря стоявшим на них огнеметным орудиям «Инферно» они показали себя бесценными в жестоких ближних боях на Боросе Прим в последние месяцы. Некоторые из боевых танков оказались слишком громоздкими для тесноты городских боев, но «Адские гончие» были великолепны.

Они двигались через пыль и дым, под ними хрустели кучи камней от упавшей стены. За ними толпилась полукогорта 232-го, карабкавшаяся на руины и занимавшая там позиции. Орудия «Инферно» изрыгнули жидкое пламя на Несущих Слово, которые стойко держались и не отступали. Их болтеры ревели даже когда пламя пожирало их.

Их броня трескалась и покрывалась пузырями, но перед смертью они все же прикончили множество гвардейцев. Их стойкость и абсолютное нежелание отступать даже перед лицом неминуемой смерти не переставало изумлять Верена. Одна из «Адских гончих» взорвалась фонтаном обжигающего пламени, когда крак-гранаты воспламенили ее топливный резерв.

На ногах стояли лишь двое вражеских Астартес, в их руках полыхали болтеры. И в это время сверху раздался ужасающий визг.

— Воздух! — заорал один из людей.

Верен вскинул оружие к заполненному дымом небу. Какое-то мгновение он ничего не видел, а затем над крышами пронеслась кроваво-красная стая бескожих крылатых кошмарных тварей, с визгом летевших на солдат Бороса.

— Во имя Трона, — выдохнул Верен, увидев, как его страхи обретают плоть.

Демоны — а никем иным они просто не могли быть — вереща, стремительно неслись вниз, плотно прижав кожистые крылья и падая к земле. Они были ужасны, блестящая голая мускулатура выглядела извращенной насмешкой над человечностью. Лишенные губ рты кривились в свирепых ухмылках, обнажая игольчатые клыки. Влажные хвосты змеились позади, пока демоны мчались к перепуганным солдатам. Их очертания подрагивали, будто мираж, словно они одновременно были и не были здесь, или же существовали разом в нескольких измерениях.

Ощутив холодную хватку страха, Верен начал отчаянно палить в приближающихся демонов. Его солдаты побежали.

Чудовища понеслись низко над 232-м Боросским, растопыривая похожие на клинки когти, чтобы вонзить их в добычу. Лапы впились в плоть одного из солдат и сорвали с него лицо. Нескольких бойцов подняли над землей, когти сомкнулись у них на шеях и плечах. Остальные разразились криками, когда демоны обрушились на них, прижимая к земле своим весом, кусая и раздирая.

Один из беспорядочных выстрелов Верена попал твари в бескожую голову. Плоть цвета сырой печени поджарилась и стала серо-черной. Существо грохнулось наземь, кости крыльев затрещали, когда оно ударилось и покатилось, сбив по пути одного из солдат. Человек страшно закричал, когда тварь вцепилась в него, полосуя когтями и вонзая острые клыки.

Исчезло даже минимальное подобие порядка. Гвардейцы 232-го Боросского без оглядки разбегались, а демоны продолжали сеять ужас, раздирая солдат в кровожадной ярости.

Верен выкрикивал приказы, но его никто не слышал. Рядом с ним погиб человек, которому вырвали горло, и ему на лицо брызнула горячая кровь. По плечу проехался коготь, и Верен вскрикнул от боли, выронив оружие. В него влетел обезумевший от паники солдат, отчаянно искавший спасения, и сбил Верена наземь. Надежды больше не было. В конце концов, смерть пришла за ним.

На Верена упала тень, и он припал на колено, прикрываясь рукой от пронесшейся над головой ужасной вопящей фурии, наносящей удары. Он подавился воздухом, когда когти демона сжались на его предплечье, глубоко погрузившись в плоть. Его вздернули на ноги, чуть не вырвав плечо из сустава. Тяжело захлопали кожистые крылья, покрытые паутиной красных и синих жил. Верен ощутил внезапный приступ паники, когда его ноги оторвались от земли.

Фурия, ощерившись, взглянула на него. Из ее желтых глаз с кошачьими зрачками сочились дымящиеся похожие на молоко слезы. Она широко распахнула рот — слишком широко — и с игольчатых зубов потянулись нитки слюны. В горле извивалась дюжина похожих на червей языков, и Верен ощутил на своем лице жаркое дыхание. Пахло серой, гниющим мясом и электричеством.

Внезапно фурию притянул к земле большой вес, и она заверещала от злобы. Отпустив Верена, который тяжело рухнул на землю, она развернулась, чтобы ударить фигуру, крепко поймавшую ее за хвост..

Лежа на земле, Верен посмотрел вверх и увидел внушительный силуэт, обрамленный ореолом света, аурой святости, от которой у него перехватило дыхание. Мгновение казалось, что время остановилось. Верен был не единственным свидетелем божественного видения, его видели все находившиеся рядом солдаты Бороса Прим — святую фигуру, купающуюся в неземном свете.

Сияющий ореол был виден лишь долю секунды. Хотя рациональная часть разума Верена настаивала, что это была лишь игра света, отражавшегося от пластин брони цвета алебастра, впечатление было неизгладимо.

Омывавшее фигуру сияние рассеялось, и она оказалась громадным Белым Консулом, который стоял непоколебимо и бесстрашно. Брат Аквилий, коадъютор Борос Прим, держал демона за одну из задних лап. Когда тварь повернулась, чтобы ударить его, плюясь от ненависти, он впечатал свой болтер ей в висок. Сила удара сбила ее на землю и сокрушила череп.

Все еще живой демон тяжело приземлился на спину и перевернулся одним быстрым и хищным движением, оказавшись на четвереньках. Хвост щелкнул, словно хлыст, когда тварь приготовилась к броску. Однако раньше, чем она успела это сделать, Аквилий поставил ей на спину ногу и прижал к земле.

Белый Консул приставил к затылку бескожей головы твари ствол своего болтера. Та дико дергалась, но не могла выбраться из-под давящей массы космодесантника.

— Изыди, демоническое отродье, — произнес Аквилий. Он всадил в голову адской твари болт, и ее движения прекратились. За считанные секунды существо разложилось, его плоть заполонили черви, а затем она растворилась и оставила после себя лишь вонючую омерзительную лужу на земле.

— Будьте сильны, люди Бороса! — выкрикнул Белый Консул. — С нами Император!

Верен схватил лазган погибшего гвардейца и начал палить очередями, его страх полностью исчез. Остальные солдаты Боросского 232-го собрались возле Аквилия и Верена, образовав вокруг святого воителя Астартес тугой клубок сопротивления.

Одного за другим вопящих демонов сбивали, из тел тварей Хаоса вырывался шипящий ихор. Верен ощущал свирепое удовольствие, глядя, как неправильных и нечестивых созданий изгоняют обратно в варп.

После битвы он ощущал торжество, энергию и вдохновение. В этой схватке он почувствовал присутствие Императора и видел в глазах своих солдат сияние такой же веры.

— Мы же выиграем эту войну, а? — спросил один из них.

— Выиграем, — ответил Верен, впервые на самом деле поверив в это. Он перевел взгляд на Аквилия, мягко беседующего с кем-то из солдат. — С нами Белый Ангел.


Для Несущих Слово поле боя было святейшим из храмов, а Борос Прим превратился в одно громадное поле боя. На него с ненавистью в своих сердцах спустились в полном составе Воинства трех Темных Апостолов. Каждая смерть была жертвоприношением, и Мардук ощущал прожорливое удовольствие своих демонических божеств. Но он чувствовал и их нетерпение, такое же как то, что испытывали его капитаны и он сам.

Цепной меч Мардука сполна вкусил крови, однако продолжал желать еще. Сам же он, низко пригнувшись, двигался к вражеской позиции. Он видел, что противник собирается для очередного штурма, и знал, что обитающему в его оружии демону Борг`Ашу не придется долго ждать.

— Меня раздражает, что мы до сих пор не выиграли эту войну, — раздался в ухе Мардука голос Кол Бадара. — Эта жалкая планета оказывает нам сопротивление на каждом шагу.

Мардук и кол Бадар переговаривались по закрытому вокс-каналу, их слов больше никто не слышал. Корифей находился на расстоянии более ста километров, в северо-восточной части обширного города, известного как Принципат Сиренус, где удерживал ключевую зону высадки, противостоя контратаке имперцев. Имперская Гвардия, усиленная Белыми Консулами уже шесть дней непрерывно пыталась отбить это место.

— Их сопротивление злит, — ответил Мардук. — Но оно не может длиться долго.

Он поднялся в полный рост и сразил двух гвардейцев точными выстрелами из болт-пистолета. Пространство вокруг него заполнилось криками и пальбой, и Мардук покинул укрытие, быстро сокращая дистанцию до врагов.

— Они грозят задавить нас во многих ключевых точках просто числом, — продолжил Кол Бадар.

— Остальные Воинства тоже пытаются удержать свои плацдармы.

— Наша вера есть наша защита, — прорычал Мардук, разорвав гвардейцу грудь цепным мечом. Он сделал шаг вперед и застрелил еще двоих, которые пятились от него с ужасом на лицах. — Пока наша вера истинна, ничто не повредит нам.

— Пустые слова, — донесся потрескивающий ответ Кол Бадара. — Они ничего не значат.

— Не впадай в ересь, Кол Бадар, — произнес Мардук, сломав гвардейцу руку ударом сплеча, а затем опрокинув того наземь с помощью болт-пистолета. Он опустил сапог на шею солдата, с отчетливым хрустом переломив ее. — Когда нас защищает истинная вера, никто не победит нас.

— Никакие твои молитвы не помешают их «Бомбардам» и «Василискам» разорвать Воинство на куски, один меньше другого.

— Мы их сломим, — сказал Мардук. — Их мир рушится вокруг них. Это всего лишь вопрос времени, когда их воля дрогнет.

Темный Апостол опустил дымящийся болт-пистолет, враги бежали от него.

— Потери? — спросил он через плечо.

— Двое, — отозвался Сабтек, чемпион возвышенного 13-го. — Шулгар из 19-го круга и Эриш-Бхор из 52-го.

— А вражеские? — поинтересовался Мардук, озирая резню. По открытой площади, которую пытались отбить имперцы, были разбросаны тела.

Сабтек пожал плечами, сервомоторы его силового доспеха взвизгнули, пытаясь повторить движение.

— Примерно две сотни.

— Славное жертвоприношение, — произнес Мардук.

Сабтек хмыкнул в ответ, и Темный Апостол ощутил, о чем думал чемпион.

— Каждая их смерть приближает нас к победе, — сказал он. Слова прозвучали пустыми даже для него самого.

Сабтек отсалютовал, повернулся и пошел прочь, выкрикивая приказы.

Горячий ветер взметнул матовый от крови плащ Мардука, неся с собой аромат бойни и масла, промышленности и страдания, а также незаметный электрический привкус самого Хаоса.

Мир менялся, и ему уже не суждено было стать таким, как раньше. Словно червяк, прогрызший себе дорогу в сердцевине яблока, скверна Хаоса укоренилась в самой сущности Борос Прим. Даже если Несущим Слово пришлось бы уйти, Империум был бы вынужден покинуть планету.

Однако, невизрая на это, лицо Мардука было мрачным. Он был уверен в неизбежности победы, но с каждым днем она казалась все дальше.Он ощущал во рту кислый привкус поражения, как бы не старался отрицать его.

Его воины были генетически улучшенными убийцами, закованными в лучшие силовые доспехи. Каждый превосходил пятьдесят или даже сто смертных. Ежедневно их оружие сражало десятки тысяч, а боевые машины сеяли ужас и разрушение по всей планете. Позади них шествовал деми-Легио титанов, опустошавший целые города.

И все же число братьев-воинов XVII Легиона, которые сражались на поверхности Борос Прим, составляло в общей сложности менее семи тысяч, тогда как этот мир был населен имперскими паразитами.

Борос Прим был домом для более чем двенадцати миллиардов, и еще почти два миллиарда были эвакуированы на относительно безопасный мир с окрестных планет и лун. Более половины из них служили в вооруженных силах или же были призваны. Каждый гражданин подходящего возраста отбыл срок службы в Гвардии — даже бюрократы и государственные чиновники умели обращаться с лазганом и знали основы тактики сражения малой группой. По оценкам Мардука, пять тысяч воинов Лоргара столкнулись почти с десятью миллиардами солдат. К ним добавлялись Белые Консулы. Хотя в войне на Боросе участвовало не более трех рот — трех сотен Астартес-лоялистов — однако само их присутствие укрепляло решимость гвардейцев, к тому же они всегда оказывались в гуще сражения. В таких боях ни одна из сторон не давала никакой пощады, их ярость и ненависть подпитывали десять тысяч лет злобы и отвращения друг к другу. Это было великолепно.

Расположенные ближе к полюсам промышленные ульи изрыгали непрерывный поток оружия и брони, и дымящиеся равнины за пределами обширных городов были заполнены громадными танковыми армиями. Титаны Легио Вультурус вышли навстречу одной из таких танковых бригад, зафиксированное ими количество убийств исчислялось тысячами. Однако подтвержденное число уничтоженных танков оказалось несущественным по сравнению с их огромным количеством на поле. Четыре титана, древних боевых машины, десять тысячелетий ступавших по полям сражений, были уничтожены, а еще три получили тяжелые повреждения, когда на их пустотные щиты и бронированные панцири обрушились артиллерийские снаряды и плотный огонь боевых пушек. Один из титанов — громоздкая машина класса «Полководец», а ныне пораженное демоном чудовище — был повержен опустошительным шквалом огня сверхтяжелых «Теневых мечей». Понеся такие потери, Легион был вынужден отступить с равнин обратно в относительно безопасные города Бороса.

Далеко на севере, в ледяных пустошах, Темный Апостол Белагоса, ряды Воинства которого были пополнены воинами Сарабдала, вел кровавую осаду крупнейшего улья-кузницы на планете. В пяти тысячах километров к югу 11-е Воинство Анкх-Илота продвигалось на восток, поочередно занимая и разрушая экваториальные города-крепости.

Ежедневно гибли десятки тысяч вражеских солдат, но вместе с ними и множество Несущих Слово. Их потеря ощущалась тяжело. Несущие Слово страдали на всех трех фронтах.

Мардук поднял глаза. Хотя он и не мог видеть через заполнявший нижние слои атмосферы удушливый дым, он знал, что по ту сторону, на орбите, словно злобный страж, находится звездный форт Кронос. Он тоже все еще держался, до последнего сражаясь с Экодасом и его Воинством. Словно заведенный, звездный форт ежечасно обрушивал на планету внизу шквал огня, расправляясь со всеми в радиусе трех километров от цели. Мардука начинала утомлять необходимость постоянно сдвигать линию фронта, чтобы избежать уничтожения. С одной стороны, ему хотелось, чтобы Экодас поторопился и занял орбитальную крепость, но в то же время какая-то его часть наслаждалась неудачей Апостола.

И все же Мардук ощутил, как от взгляда на небо в нем начинает подниматься злоба. Если бы звездный форт пал, флот Хаоса смог бы выйти на высокую орбиту и провести опустошительную бомбардировку планеты, быстро переломив ход войны. Но никакой боевой корабль Хаоса не мог занять позицию, не попав под обстрел имперского звездного форта. Уже в тысячный раз Мардук проклял Экодаса за слабость.

Вдалеке, словно гром, загрохотала артиллерия.

— Они снова атакуют, Темный Апостол, — окликнул Сабтек.

— Пусть идут, — произнес Мардук.


Ашканез прохаживался туда-сюда среди собравшихся скрытых капюшонами Астартес 34-го Воинства. В каждом его жесте и движении была очевидна сила веры и убежденности.

Тайное собрание происходило глубокой ночью в выгоревшем остове бункерного комплекса. Земля дрожала от периодического далекого артобстрела , ночное небо озаряли вспышки. Над головой был слышен рев воздушных кораблей. Группа была невелика, меньше двадцати членов культа. Посреди бушующей войны бойцам кругов было нелегко ускользнуть от братьев-воинов незамеченными, однако даже в таких условиях Братство при первой возможности собиралось десятками небольших сборищ вроде этого.

Буриас накинул капюшон на лицо, тенью проскользнув на собрание.

— После чистки Легион станет сильнее, — говорил Ашканез. — Легион вновь объединится.

Ашканез перестал прохаживаться и понизил голос.

— И более того, — произнес он. — Предсказано, что Уризен вновь будет ступать среди нас.

Глаза Буриаса расширились, среди собравшихся братьев-воинов раздались вздохи и бормотание.

— Да, братья, — спустя мгновение сказал Ашканез. — Когда произойдет очищение, наш владыка и примарх Лоргар воссоединится с Легионом. Он вновь поведет нас в славную битву, сражаясь в первых рядах, и зажжет вселенную пламенем веры и смерти.

— Тогда начнем! — прорычал голос из толпы. Раздались одобрительный шепот и топанье ногами. Буриас обнаружил, что сам кивает и поддерживает возглас. Ашканез поднял руку, призывая к тишине.

— Я понимаю ваше нетерпение, братья, ибо сам ощущаю его. Но мы не должны действовать сейчас. Нам следует собраться с силами, ибо наш враг влиятелен и коварен.

Кто враг Братства, господин? — спросил голос неподалеку.

Буриас улыбнулся, узнав голос жестокого чемпиона Кхалаксиса, могучего воина. Ему было приятно, что Кхалаксис также попал в благородное сообщество братьев.

— Я не могу сказать, — ответил Ашканез. — Не сейчас, во всяком случае. У врага повсюду уши. Возможно, даже среди нас.

Над собранием повисло тяжелое молчание. Ашканез взглянул на Буриаса, только теперь заметив его. Невзирая на такой же капюшон, Буриас ощутил, как Первый Послушник впивается глазами в его собственные.

— Однако знайте, братья, что день уже близок. Когда он придет, каждому из нас найдется роль.

Пока Ашканез произносил эти слова, он не отрывал глаз от Буриаса, и Несущий Икону знал, что они адресованы ему в особенности. Он поклялся себе, что будет готов.

— Возвращайтесь в свои круги, братья, — сказал Ашканез. — Скоро все откроется.

Когда закутанные воины начали расходиться из разрушенного бункерного комплекса, Буриас чуть не столкнулся с громадным воителем. Буриас видел его на нескольких других встречах Братства. Хотя воин, как и все братья, всегда старательно скрывал свою личность, но размеры выдавали в нем облаченного в терминаторскую броню одного из Помазанников.

— Мои извинения, брат, — произнес Буриас.

Воин не ответил. Буриас заглянул в тень под капюшоном, и его глаза расширились. Громадный воитель отвернулся, натягивая капюшон еще ниже, и вышел.

— Меня это тоже удивило, — вполголоса сказал Ашканез, неожиданно оказавшийся возле Несущего Икону. Буриас не слышал, как Первый Послушник приблизился. — Но он был с нами с самого начала.

— Но... — начал Буриас. — Ты же обещал мне...

— От этого ничего не меняется, — ответил Ашканез.

Буриас расплылся в демонической ухмылке, хотя во мраке под капюшоном она была практически незаметна.


Глава двенадцатая

Проконсул Осторий прокладывал себе путь через схватку, его гудящий силовой клинок размазывался в движении. В ходе этой последней атаки Несущих Слово на звездный форт Кронос одна за другой высаживались абордажные команды. Как всегда, Осторий был в гуще сражения.

Осторий бился потрясающе экономными движениями, тратя энергии не более необходимого. Невзирая на все его мастерство, в его стиле боя не было вычурности и эффектности. Он просто раз за разом убивал, быстро и эффективно.

Он рубанул мечом по лицевому щитку Несущего Слово, глубоко рассекая плоть и кости, а затем крутанулся и вогнал клинок в горло другому врагу. В ране запузырилась кровь, шипевшая на раскаленном клинке силового меча.

Осторий выдернул меч. Несущий Слово еще не успел упасть наземь, а проконсул уже пришел в движение и отскочил, бросившись на нового противника. С помощью боевого щита он отвел в сторону колющий удар клинка и прикончил Несущего Слово взмахом, который рассек того от правой ключицы до левого бедра.

На Остория прыгнул еще один Несущий Слово, из встроенных в шлем вокс-усилителей раздавалось звериное рычание. В руках он сжимал тяжелый цепной топор. Воющее оружие понеслось к голове Остория.

Проконсул Бороса Прим в последний момент качнулся вбок, ревущие зубья цепного топора прошли в считанных сантиметрах от него. Он поднырнул под второй замах и отсек ногу предателя выше колена, силовой меч разорвал броню, плоть и кости. Издав рычание, Несущий Слово рухнул, из ужасной раны хлынула кровь, а Осторий двинулся дальше.

Следующая минута прошла в круговороте движений и крови, пока Осторий не остановился. Его доспех был забрызган кровью, сам он тяжело дышал, а сердце быстро колотилось. Он смутно ощутил боль и бросил взгляд в низ. Прикрывавший левую руку наруч был пробит, плоть под ним превратилась в окровавленные останки. Он видел белевшую кость, но даже не мог вспомнить, когда получил этот удар.

Его кровеносную систему заполнили болеутоляющие, и он оглядел палубу. Среди тел бродила дюжина Белых Консулов, все они были покрыты кровью и ранами. Они безжалостно расправлялись с еще живыми Несущими Слово.

По палубе были разбросаны трупы двадцати пяти Несущих Слово. Из Белых Консулов пало восемнадцать. Девять из них со временем поправятся – Астартес было нелегко убить. Однако из выбывших из строя Белых Консулов лишь один, может быть два, смогут снова сражаться в ближайшие дни или недели, а время было роскошью, которой Осторий не обладал.

Кронос держался уже два месяца – потрясающий героизм с учетом осаждавших его сил – но проконсул знал, что до падения остались считанные дни. Он молился, чтобы эпистолярий Ливентий в ближайшее время нашел причину, по которой закрылись Боросские Врата. Если этого не произойдет, то Борос падет, вот и все.

Его взгляд был прикован к вражескому «Громовому ястребу», который без дела стоял на палубе. Точно сделанный выстрел убил пилота, когда тот пытался скрыться. Из открытых штурмовых аппарелей исходили отвратительный запах и рев помех, от которых Осторий ощущал слабую тошноту.

Враг становился все смелее. Предыдущие атаки проводились с помощью «Клешней ужаса», извращенных десантных капсул, которые прогрызали толстую броню форта, словно плотоядные черви. Но когда щиты Кроноса отказали, появилась возможность нападать прямо на ангарные палубы, доставляя Несущих Слово в сердце звездного форта на «Громовых ястребах» и «Грозовых птицах».

— Заложить заряды для уничтожения, проконсул? – спросил боевой брат.

— Пока нет, — отозвался Осторий, задумчиво оглядывая «Громовой ястреб». Если не считать некоторых полученных при штурме внешних повреждений, тот был практически целым. После небольшого ремонта на нем снова можно будет летать в космосе.

Над телами мертвых Белых Консулов склонился апотекарий, который извлекал их драгоценное геносемя, кровь ордена. Нартециум со скрежетом и хрустом врезался в броню и плоть.

В ухе проконсула трещали вокс-сообщения со всего звездного форта. Последняя атака шла уже около пятнадцати минут, и враг пробил оборону звездного форта более, чем в дюжине мест.

— Не сегодня, — тихо произнес Осторий.

Он не ощущал такой усталости никогда в жизни, разум туманился от изнеможения. Осторий не спал – по-настоящему – с начала осады. Он выкраивал мгновения для отдыха в перерывах между атаками и в это время позволял отдельным частям мозга отключиться, однако это был не настоящий целительный покой. Впрочем, после смерти будет масса времени отдохнуть, мрачно подумал он. Он был уверен, что это произойдет уже скоро.

Внезапно раздались лихорадочные призывы о помощи с палубы, расположенной восемнадцатью этажами ниже, и Осторий вскочил по тревоге. Он кратко ответил, а спустя мгновение уже начал двигаться.

— Вперед, братья, — позвал он. – Мы нужны на палубе 53b-E91.


Дух Мардука вырвался из оков плоти и воспарил на свободе.

Освобождение далось труднее, чем обычно, и это вызвало у него секундное ощущение тревоги. Однако он забыл о ней, когда его захлестнули ощущения.

Материальный мир вокруг него стал не более, чем серой тенью, но колдовское зрение позволяло видеть куда больше цветов и движений, чем когда-либо наблюдали глаза смертных.

Слух тоже усилился. Миллиарды голосов вопили от ужаса и страха, присоединяясь к величественной какофонии Дисгармонии, которая была слышна и здесь и в реальности. Это был нечестивый гул экстаза.

Он слышал хлопанье кожистых крыльев круживших вокруг него катартов, которые изредка касались парящего духа. В сотне километров вдали падший титан Легио Вультурус испустил вопль, раскатистую басовитую ноту, от которой обреченная планета содрогнулась до самой сердцевины.

Десятки миллионов незримых для глаз людей демонов сошли на Борос Прим, и сейчас Мардук наблюдал их во всем великолепии, головокружительное многообразие сияния и величия, ужаса и отчаяния. Они пришли сюда катящейся толпой, привлеченные размахом жестокости, учиненной во имя богов Хаоса, призванные мощными эмоциями, выплеснутыми по всем континентам.

Оставаясь незримыми для тех, кто не обладал колдовским зрением и волей, демонические духи роились в небе, словно дьявольский эфирный живой туман, и большими группами угрожающе кружили вокруг живых. Даже неспособные увидеть жалкие смертные ощущали их присутствие, вероятно не более, чем ледяное дуновение на затылке. Их терзали кошмары, которые принесли с собой демоны, в умах подавали голос сомнения и страхи.

Демонов привлекло в этот мир, словно мух на труп, количество страха, отвращения, ненависти, ужаса и паники обитателей системы. Алчно пируя, они кормились сырыми эмоциями, однако главным деликатесом оставались души гибнущих в муках и страхе.

Демоны облизывали призрачные губы от голода и сбивались в нетерпеливые стаи вокруг горящего пламени душ тех, кого ожидала смерть. Когда смертные солдаты Бороса Прим гибли, адские твари спускались на них голодным и свирепым вихрем, который рвал, раздирал и пожирал. Неважно, умирали ли они на поле боя, под клинками верующих или же просто лишали себя жизни – всех их поглощали для утоления ненасытного голода истинных богов, ибо мелкие демоны были не более, чем частицами великих сил. В безднах варпа боги урчали от удовольствия.

Однако Мардук предпринял путешествие в обличье духа не затем, чтоб узреть величие Хаоса, сколь бы великолепным и вдохновляющим оно не было.

Отвлекшись от прекрасной резни, он пронесся по небу, однотонная истерзанная войной планета расплывалась под ним. Он незримо пролетел над разоренными континентами, поднимаясь все выше в безвоздушные верхние слои атмосферы. Его манил темный ореол мощи, взывавший к нему, словно сирена. Он видел его издалека: зловещую кляксу на реальности, сочившуюся силой.

И, наконец, он замедлил подъем и завис перед этой могучей сущностью варпа.

Приветствую, Апостол 34-го Воинства, — прогремел призрачный дух, и душа Мардука содрогнулась.

Владыка Экодас, — отозвался Мардук.

Бесформенные и бесплотные очертания парящего духа Экодаса слились в более узнаваемую фигуру, человекоподобный образ, созданный его разумом. Он появился перед Мардуком в обличье легко висевшей в небе гигантской, закутанной в рясу фигуры с головой ощерившегося зверя. Его окружало пламя. Излучаемые Экодасом грубая жестокость и мощь обрушились на душу Мардука, словно шторм.

Возле Мардука в поле зрения сгустились еще два духа.

Облик Белагосы был туманным и мерцающим. Он принял вид древнего воина-рыцаря, закованного в старинные латы. Анкх-Илот появился в обличье свернувшегося змея, глаза которого сияли зловещим светом.

Война грозит выйти из-под нашего контроля, — прогрохотал Экодас в разумах собравшихся Апостолов.

Если кто и потерпел неудачу, так это ты, — парировал Мардук.

Воплощение Анкх-Илота оскалило клыки, шипя и плюясь, но Мардук не обратил на него внимания.

Мы продвигаемся, — сказал Белагоса. – Пока Регулятор Связей работает, и врата варпа запечатаны, для последователей Бога-Трупа нет надежды на спасение. Падение мира неизбежно.

Я хочу, чтобы эта планета запылала, — взревел Экодас. – Ее затянувшееся непокорство оскорбляет меня. Дух имперцев все еще не сломлен. Среди них есть тот, кто стал их талисманом. Тот, кого они зовут Белым Ангелом. Найдите его, Апостолы. Найдите и приведите ко мне.

Мы не одни, — внезапно произнес Белагоса.

Мардук огляделся вокруг духовными глазами. На краю зрения мерцало что-то бесплотное.

Вон там, — сказал он.

Экодас крутанулся, разводя призрачные руки. Взревел нематериальный огонь. Посреди пожара возникла светящаяся фигура в серебряном доспехе. Поверх брони был надет сияющий белизной табард. Пламя бушевало вокруг новоприбывшего, но не могло коснуться, поскольку вокруг него возник светящийся пузырь света.

Шпионишь за ним, библиарий? – произнес Экодас. – Это мало чем тебе поможет.

Этот мир никогда не станет вашим, изменники, – ответил пульсацией Белый Консул.

Он уже наш, — прогремел Экодас. – А теперь ты умрешь.

Я так не думаю, еретик, — отозвался библиарий.

Экодас увеличился в размерах, звероподобное лицо исказилось от ненависти. Из рук выросли призрачные когти, и он в окружении пылающего пламени полетел к духу библиария.

Последовала вспышка ослепительно-белого света, от которой Мардук и другие Апостолы съежились. Когда сияние рассеялось, библиария не было.

Он ушел, — сказал Белагоса.

Сколько он услышал? – проговорил Анкх-Илот.

Это неважно, — прогрохотал Экодас.— Идите, мои Апостолы. Найдите их Белого Ангела. Мы уничтожим его, а с ним и их надежду.

Когда приказ прозвучал, окружавшее Экодаса пламя рванулось вперед и обрушилось на Мардука и двух других Апостолов с силой психического урагана. Мардук рухнул, теряя контроль, и невольно снова оказался в плену земной плоти.

Он упал на колени, из ноздрей закапала кровь.

— Мой господин? – спросил Ашканез, опускаясь на колени рядом.

Мардук сделал ему жест отойти.

— Приведи Буриаса. – хрипло распорядился он. – У меня есть для него работа.


Звук битвы был громким даже в нескольких километрах от ближайшей постоянно менявшейся линии фронта, глухие взрывы сотрясали планету до основания. Над головой ревели «Громовые ястребы» и «Мародеры», направлявшиеся к местам сражений с полным боекомплектом, а другие, израсходовав снаряды, с пыхтением неслись к разрушенным авиабазам, оставляя за собой след из черного дыма. От импровизированным госпиталей разносились крики раненых и умиравших, а по улицам были разбросаны трупы.

Аквилий озирался на ходу. Небо заполняли дым и пепел. Некогда нетронутый и сияющий белый мрамор его родного города Принципата Сиренус покрылся выбоинами от огня ручного оружия, шрамами от артиллерийских снарядов, а также сажей и кровью. Прекрасные сады и дендрарии превратились в обгорелые пустоши с выжженной землей. Над пеплом, словно надгробия, печально поднимались почерневшие остовы деревьев. Озера и фонтаны стали похожи на выгребные ямы, покрывшись пеной и неестественными водорослями. В воде лицом вниз плавали тела.

Борос Прим менялся. Аквилий ощущал перемены в самом воздухе, и это не относилось к чему-то обычному вроде загрязнения, пепла и смерти. Боросом Прим завладела скверна Хаоса. То, что останется здесь даже в случае их победы, приводило Аквилия в отчаяние. Неделю тому назад у каждого десятитысячного были зафиксированы признаки необычного заболевания. В масштабах планеты — десятки миллионов граждан и солдат. Их всех забрали из подразделений и домов и под конвоем перевезли в карантинно-оздоровительные лагеря. Иначе говоря, лагеря смерти.

За последние дни число зараженных резко возросло. Считалось, что скверной поражен каждый пятитысячный, и процент ежедневно растет. В рядах Имперской Гвардии процветала паранойя, поскольку не существовало заметных признаков, по которым можно было опознать зараженных. Когда это кончится? И кончится ли?

Пока что ни у кого из братьев-воителей Белых Консулов не было отмечено следов и проявлений скверны, но даже Астартес не обладали иммунитетом к совращающему воздействию Хаоса, если подвергались ему достаточно долгое время.

Захватчики как будто принесли с собой эпидемию, незаметную ползучую заразу, проникшую на Борос Прим. Возможно, она была даже хуже, чем сами Несущие Слово, поскольку с этим врагом было невозможно сражаться с помощью болтера или цепного меча.

В ход пошли респираторы, но с поставкой фильтров уже начинались перебои. На самом деле совращающее воздействие Хаоса не передавалось по воздуху — оно было куда коварнее — но это сочли подходящей для успокоения мерой.

Проведя совещание с апотекариями ордена и старшими офицерами— медиками Гвардии, Аквилий ввел ежедневный осмотр и проверку на чистоту для всех солдат, которые следовало проводить в присутствии старшего офицера. Всякого, у кого обнаруживали какие-либо признаки порчи, удалялся из подразделения. Комиссары прочесывали ряды, и Аквилий ежедневно читал подавляющие сообщения с подсчетом числа солдат, казненных за проявления эффекта вражеской скверны, за их сокрытие или за уклонение от осмотров.

Коадъютор Аквилий шел сквозь толпу солдат. Он возвышался над ними на голову, и при его приближении разговоры стихали.

Его доспех был потрепан в битве, плащ изорван и обожжен, но он шагал с высоко поднятой головой, зажав под мышкой шлем с синим плюмажем. Левая сторона лица была обожжена зарядом мелты, коротко стриженные светлые волосы почернели от пламени.

Аквилий видел, что настроение солдат поднимается, когда они почтительно уступают ему дорогу. Он кивал им. К пластинам брони притрагивались черные от грязи и пепла руки. По толпе взмокших после боя солдат, словно рябь на озере, расходились перешептывания. Они понижали голос, но Аквилий все слышал. Белый Ангел, шептали они. Так его теперь звали люди. Он пытался их остановить, но это было бесполезно.

Он не ощущал себя достойным их благоговения, но это не имело значения. Великий магистр Валенс помог ему понять это, и этим заслужил неизмеримое уважение.

— Это не имеет отношения к тебе, — говорил великий магистр Валенс. — Не имеет отношения к тому, что тебе нужно или что ты заслуживаешь. Это то, в чем нуждаются солдаты. Им нужна надежда, Аквилий. Белый Ангел — такая надежда. Эти люди должны продержаться до тех пор, пока не исчезнет завеса над Боросскими Вратами.

Сперва он не понял слов великого магистра, но спустя несколько недель постепенно осознал.

Белый Ангел стал светочем надежды посреди ужаса и мрака набиравшей размах и охватившей всю планету войны

Все прошедшие с начала атаки месяцы Аквилий сражался вместе с полками Боросской Имперской Гвардии, словно был одним из них. Он встречался с теми же опасностями, что и они, всегда был в первых рядах в самых напряженных сражениях. Он — а скорее, образ Белого Ангела — стал легендой.

Имперская пропагандистская машина работала в полную силу. Распространялись листовки, повествующие о подвигах Белого Ангела, чрезвычайно преувеличенных, а также о том, что врага медленно теснят. От этого Аквилий чувствовал себя крайне неуютно, однако он видел, какой положительный эффект производит это на людей. Где бы он ни появлялся, их настроение улучшалось, и уже почти сломленные солдаты удваивали свою решимость рядом с ним.

Теперь он понимал свою роль здесь, и смирился со своей ношей. Его обязанностью было сделать так, чтобы Гвардия, СПО, танковые роты и вспомогательные полки сражались в полную силу, чтобы их боевой дух оставался высок, а волю к бою не подточило коварство врага. Если это значило, что он должен был стать их талисманом, Белым Ангелом — что ж, так тому и быть.

Солдаты и граждане Борос Прим считали Белого Ангела своим спасителем, божественным защитником. Там, где стоял Аквилий, была надежда. И, невзирая ни на что, этот луч надежды пылал все ярче с каждым днем, что врагу не доставалась победа.

Пока он ходил среди полков, чтобы его видели, то не мог избавиться от ощущения, что за ним наблюдают враждебные глаза. Он остановился и оглядел крыши и поврежденные зубчатые стены. Он сказал себе, что занимается глупостями, но надоедливое ощущение не проходило.

В ухе щелкнула бусинка вокса.

— Коадъютор Аквилий, — раздался голос. Это был великий магистр Тит Валенс, находившийся на другом полушарии и сражавшийся на холодном севере.

— Да, повелитель?

— Мы уже почти раскрыли тайну, что же удерживает Боросские врата закрытыми. Библиарий-эпистолярий Ливентий полагает, что это некое устройство под названием Регулятор. Наш брат-библиарий предпринимает атаку на него, пока мы разговариваем.

— Это прекрасные новости, господин!

— Забрезжила надежда, коадъютор. Молись, чтобы библиарий преуспел. Но есть еще кое-что.

— Да, владыка?

— Врагам стало известно о Белом Ангеле. Они идут за тобой, Аквилий. Будь начеку.

Взгляд коадъютора не отрывался от крыш. Все-таки что-то наблюдало.

— Пусть идут, — сказал он.

— Я лично возвращаюсь в Принципат Сиренус, — произнес великий магистр Валенс. — Мой «Громовой ястреб» долетит до тебя за шесть часов. Ты встретишься со мной, Аквилий. Я не могу допустить твоей гибели. Ты слишком важен.

— Я космодесантник, повелитель, — сказал Аквилий. — Мне не нужна защита.

В тени расположенной высоко ниши, словно злобная горгулья, полз Буриас Драк`Шал. Его губы кривились в зверином оскале, демонические глаза, прищурившись, следили за добычей.


Аскетично убранный вестибюль храма Глориата был запечатан психическими заговорами, в курильницах горели благовония. Единственным источником света были сотни ярко горящих свечей. Под ними растекалась лужа воска.

Тринадцать псайкеров различных способностей и специализаций, словно молясь, стояли на коленях в круге, соединив свои разумы. Их собрали по всему Боросу Прим, пока потрепанный в бою флот продолжал сражаться за звездный форт Кронос. Среди них были четверо слепых астропатов, трое высокомерных навигаторов Имперского Флота, три лицензированных псайкера, находившихся в подчинении Боросской Гвардии, а также три молодых новобранца из схолы прогениум, у которых были отмечены проявления психических способностей. Всех их осмотрел и признал пригодными лично библиарий-эпистолярий Ливентий. Сам Белый Консул сидел в центре круга, скрестив ноги, словно шаман из древних времен.

Время настало, — произнес Ливентий.

Собравшиеся вокруг него приготовились, проводя собственные ритуалы перед грядущим столкновением и даря Ливентию свою силу. Все они знали, что их шансы пережить эту встречу ничтожно малы. В сознании Ливентия вспыхивали безумные отблески их мыслей и страхов.

Сконцентрируйтесь, — сказал он, аккуратно воздействуя на разумы псайкеров своей волей.

Собравшиеся впали в глубокий транс, и в комнате ощутимо похолодало. На синих пластинах брони Ливентия начал образовываться иней. Он втягивал псайкеров все глубже в себя, концентрируя их силу и объединяя их, пока не перестал быть отдельной сущностью и не стал чем-то вроде всех них, связанных вместе.

Транс длился два часа, пока Ливентий не счел, что они готовы к продолжению. Он вырвался из своего тела и прошел через потолок, возносясь к небу.

Эпистолярий воспарял все выше, прорываясь через атмосферу истерзанной планеты, без усилий преодолевая гравитацию и выходя в безвоздушный вакуум снаружи.

Он увидел осажденный звездный форт Кронос и сияние душ всех находившихся на его борту. На его глазах множество огоньков душ погибших моргнуло и потухло.

Ливентий перенес свое внимание на флот Хаоса. Неделями и месяцами он зондировал их оборону, пытаясь найти, что же запечатывало червоточины Боросских Врат. В конечном итоге он сконцентрировался на одном из кораблей, громоздком линкоре класса «Инфернус» под названием «Круциус Маледиктус». Подслушав собрание вражеских Апостолов, теперь Ливентий знал название, чему бы оно ни принадлежало: Регулятор.

Усилием мысли Ливентий сократил дистанцию с громадным боевым кораблем. И немедленно натолкнулся на стену психической энергии, почти несокрушимый барьер, мешавший его присутствию. Однако, при помощи тринадцати разумов, соединенных с его собственным, он начал пробиваться через защиту, концентрируя всю волю, чтобы просочиться между хитросплетениями слоев.

В его сознание ворвалась острая боль, и он услышал психический вопль, сопровождавший смерть одного из связанных с ним астропатов. Защитив себя и разумы остальных от потрясения умирающего, Ливентий усилил нажим. Это было похоже на плавание в тягучей кислоте, и по его духовному облику пошли волны муки.

Он проделал менее половины пути сквозь мощный барьер психической силы, когда ощутил, что рядом обретает форму злобная сущность. Это был псайкер, создавший стену, и Ливентий потратил часть своей чудесной силы, чтобы укрыться от духовного зрения того. При всей своей мощи, рядом с этим существом он был будто дитя.

Ты не можешь прятаться вечно, — прогрохотало создание. – Я тебя найду.

Ливентий продолжал просачиваться через силовую стену, но ощутил, что сопротивление удвоилось. Он начал слабеть, барьер отталкивал его. На него накатили психические волны боли, и библиарий беззвучно закричал.

Не выдержав напряжения, умер еще один астропат, еще больше ослабив Ливентия. Понимая, что ему никогда не преодолеть становившийся все прочнее барьер, скрывая при этом свое присутствие, он полностью снял защиту, целиком сконцентрировавшись на том, чтобы пробить преграду.

Вот ты где, ничтожество, — громыхнул голос. Ливентий закричал от боли, когда его душу охватило обжигающее пламя. Два связанных с ним разума мгновенно поджарились, из их глазниц хлынула кровь.

И все же, собрав все силы, Ливентий снова продвигался и, наконец, финальным рывком преодолел окружавший «Круциус Маледиктус» психический барьер.

Внезапно обретя свободу, он понесся по коридорам боевого корабля, касаясь каждого попадавшегося навстречу сознания в поисках ответов. Словно угрожающая захлестнуть и утопить волна, за ним по пятам следовал дух еретика, ревевший от ярости.

Как понял Ливентий из омерзительных разумов, которых касался, на борту корабля было нечто неестественное. Оказавшись ближе к источнику, он ощутил его и испытал одновременно притяжение и отвращение. Это было проклятие для разума псайкера, но при этом его неодолимо влекло туда, словно морской мусор к водовороту. Не сопротивляясь притяжению, Ливентий подчинился ему и понесся к его источнику со скоростью, намного превосходившей способности психической материи. Он ворвался в зал с высоким потолком, расположенный в центре раздутого брюха «Круциус Маледиктус», и резко остановился, отчаянно тормозя на полном ходу, пока его не пожрали.

Он моментально понял, что это и был объект, закрывший Боросские Врата. Для него он выглядел пульсирующей абсолютно черной сферой, которая всасывала в себя всю психическую энергию. Ливентий мог лишь удерживаться, чтобы его не затянуло в пустоту. Два связанных с ним сознания не были столь сильны. Их души втянуло во тьму, они закричали и потухли, будто их и не было никогда. Чернота содрогнулась, набирая силу.

В комнате яростно пылали несколько душ, одна из них была столь яркой, что на нее было больно глядеть. Несущие Слово.

Усилием мысли Ливентий вломился в разум одного из предателей. Тот был мерзким и отталкивающим, и Несущий Слово сопротивлялся, но библиарий проник внутрь с целеустремленностью кинжала убийцы, полностью подавляя волю.

Он моргнул и развернул свою марионетку из плоти к психической черной дыре, чтобы увидеть ее телесными глазами.

Она возникла перед ним: вертящаяся серебряная сфера, заключенная в нескольких вращающихся окружностях.

Вокруг устройства кругом стояли еще семь Несущих Слово. Однако даже если они и знали, что среди них замаскировавшийся чужой, то не показывали этого. В зале было еще одно существо, которое откинулось на троне с высокой спинкой, словно пребывая в трансе. Ливентий тут же понял, что это был тот псайкер, который возвел оборону вокруг флота Несущих Слово и теперь охотился за ним. Он не осмелился задержать на том взгляд, иначе чудовищно могущественный псайкер ощутил бы его присутствие.

Ливентий не полностью контролировал позаимствованное им тело, и потому его движения были медлительны и неуклюжи. Он тяжеловесно шагнул вперед, выйдя из круга Несущих Слово и ощутил, как остальные обратили на него внимание. В руках у него был извращенный болтер, и он навел его на вращающееся серебристое устройство, подчинившее себе Боросские Врата. Палец надавил на спусковой крючок чужого оружия.

Потрясающе могучий разум еретика из Несущих Слово настиг его и обрушился с ошеломительной силой. Ливентия почти оторвало от плоти Несущего Слово, но он держался, игнорируя жгучую боль. Он отчаянно стремился выполнить задачу, зная, что от уничтожения дьявольского устройства зависит судьба Боросских Врат.

Марионетка из Несущих Слово снова сопротивлялась, пытаясь вернуть себе контроль за собственными движениями, и оружие начало опускаться. Удвоив усилия, Ливентий вновь вздернул болтер в направлении вращающегося устройства.

На него обрушились болтерные заряды, прочие Несущие Слово обратили оружие на своего брата, и он пошатнулся. Апостол вновь нанес психический удар, на этот раз с еще большей силой, и библиария вышибло из чужой плоти.

Теперь ты мой, — прогремел голос Апостола.

Ливентий взревел в агонии, когда его дух сокрушило нематериальное пламя. Вокруг него мучительно сомкнулись психические оковы, однако он бился и боролся с ними, пока, наконец, не вырвался на свободу.


Судорожно вздохнув, библиарий-эпистолярий Ливентий открыл глаза. На него навалилась боль, и зрение помутилось. Придя в себя и вытерев текущую из носа кровь, он огляделся вокруг. Все свечи в вестибюле погасли, но даже в почти кромешном мраке Ливентий видел, что все тринадцать помогавших ему псайкеров были мертвы. Он потерпел неудачу.


Глава тринадцатая

Осторий преклонял колени перед голоизображениями великого магистра Тита Валенса и своего капитана, Марка Децима из 5-й роты. Он ожидал ответа, склонив голову и ровно держа силовой меч.

— Если я одобрю это, — произнесла призрачная фигура великого магистра Белых Консулов, — на Кроносе будет критическая нехватка людей.

— Если вы этого не одобрите, у нас нет шансов окончить войну, — сказал капитан Децим. – Попытка Ливентия провалилась. Логично, что следующим шагом должна стать прямое нападение на устройство.

— При неудаче Кронос окажется в руках Несущих Слово.

— В случае провала это уже в любом случае будет неважно, — произнес Децим.

— Будь это осуществимо, я бы лично возглавил штурм, — проговорил Валенс. Осторий расслышал в голосе великого магистра отчаяние. – Однако, мне кажется, что вы двое правы. Это наилучшая возможность прекратить войну. Приступайте.

— Собирай свою ликвидационную группу, Осторий, — распорядился капитан Децим.

— Благодарю, мои повелители, — произнес Осторий.

— Да направит Император твой меч, проконсул.


Буриас Драк`Шал несся по стене с бойницами быстрыми скачками, когти оставляли глубокие борозды в мраморе. Он двигался по крышам, словно преследуемый солнцем призрак с размытыми очертаниями.

Напружинив могучие мышцы ног, он рванулся с верхушки бастиона и оказался над расположенной далеко внизу широкой улицей. По ней двигались «Химеры» и танки передней линии «Леман Русс», пребывавшие в полном неведении, что за ними высоко над головой, словно тень, следует одержимый воин.

Буриас Драк`Шал тяжело упал вниз, с легкостью преодолев тридцатиметровое пространство. Он развернулся в воздухе и приземлился на крышу нижнего бастиона. Перекатившись, он плавно поднялся на ноги и вновь пришел в движение, прыгая и подскакивая на четырех конечностях.

Он совершил еще один головокружительный прыжок и оказался на середине боковой поверхности вертикального пилона-антенны, удерживаясь на отвесной стене, будто паук. Быстро перемещаясь и лишь изредка останавливаясь, чтобы найти опору, он вскарабкался по вертикали, подтягиваясь к вершине. Там он остановился, принюхался и наклонил голову набок, вслушиваясь. Все его усиленные демоном чувства были до предела сконцентрированы на охоте.

Громко раздавались звуки битвы; меньше чем в десяти километрах от него происходило большое сражение. Именно туда и направлялись «Химеры».

Сейчас он находился впереди колонны бронетехники. Обогнув угол, та была вынуждена вытянуться в цепочку, чтобы объехать рухнувшее здание.

Взгляд Буриаса Драк`Шала приковала третья «Химера». Над корпусом бронетранспортера, выделяя его среди прочих, возвышался блок коммуникационных антенн, напоминавших усики насекомого. Несколько часов назад Буриас Драк`Шал видел, как именно туда заходил Белый Консул.

Одержимый Несущий Икону сорвался с пилона и камнем полетел вниз. Он приземлился на четвереньки тридцатью метрами ниже. Звероподобная голова повертелась туда-сюда, принюхиваясь. Затем он снова начал двигаться, неуклонно приближаясь к добыче.


Вместе собралась вся мощь 34-го Воинства, воины-братья дрались плечом к плечу, уничтожая всех, кто дерзал встать у них на пути.

Турели совращенных боевых танков «Хищник» вращались, извергая на бульвары и переулки потоки крупнокалиберных зарядов и убивая сотни. Воздух трещал, когда «Лендрейдеры» давали волю мощи своих лазпушек, целясь в колонны бронетехники и танковые построения.

Впереди прокладывали путь тяжеловесные двуногие дредноуты. Они рычали в механизированном безумии, кося толпы гвардейцев крупнокалиберными орудиями и разрывая их на части силовыми когтями и электроцепами. Среди них бродил Разжигатель Войны, выкрикивая катехизисы и священные тексты, заново переживая дни, когда он еще был воином из плоти и крови, десять тысячелетий тому назад сражавшимся у стен Дворца Императора и призывавшим свое Воинство снова и снова убивать во имя Лоргара и Магистра Войны Гора.

Из кровоточащих разрывов в ткани реальности появлялись тысячи демонов. Они вопили от ярости и жажды крови, бросаясь на плотные ряды гвардейцев. Катарты, собравшись в стаи по сто, обрушивались на имперских солдат. Они поднимали своих жертв высоко в воздух, а затем разрывали их на куски и сбрасывали вниз на улицы.

Вдалеке шли титаны, высокие как здания. По городу разносились их звероподобные завывания. Принцепсы и модераторы давным-давно влились в структуру титана, и внутрь них были заключены связанные демонические сущности, которые сделали могучие машины в большей степени живыми и дышащими тварями, чем механическими конструкциями.

Тяжеловооруженные машины классов «Полководец» и «Налетчик» опустошали своим оружием целые кварталы. С орудий свисали знамена убийств, а корпуса были покрыты воронками от десяти тысяч лет войны.

Сравнительно небольшие титаны класса «Пес войны» размашисто вышагивали по улицам, ведя охоту. Подозрительно незаметные для машины высотой с четырехэтажный дом, они продвигались сквозь неразбериху боя, уничтожая танковые колонны и расправляясь залпами орудий «Инферно» с целыми бригадами гвардейцев.

Когда они возвещали об очередном убийстве, по всему городу разносился их вой.

Где-то там был враг, известный как Белый Ангел. Он был опорой решимости противника. Если его убить, этот мир вскоре ослабнет.

— Давай, Буриас, — прошипел Мардук.


Гнилостный смрад внутри «Громового ястреба» Несущих Слово был омерзителен, но Осторий подавлял отвращение. Он захватил штурмовой корабль неделю тому назад и не стал приказывать немедленно его уничтожить, хотя сам не мог объяснить тогда, почему.

Теперь он вместе с тщательно отобранной ликвидационной бригадой летел на нем через космическое пространство, разделявшее Кронос и крупнейший вражеский боевой корабль, и надеялся, что его решение окажется мудрым.

Жрецы Экклезиархии очистили корабль от наихудших проявлений порчи, однако Осторий все еще ощущал ее налет вокруг себя. От этого у него по коже ползли мурашки, и он боролся с дрожью отвращения. Он надел шлем, чтобы не дышать царившим внутри «Громового ястреба» зловонием, но все равно ощущал во рту отраву Хаоса. Он был не одинок в этом. Белые Консулы из ликвидационной бригады бормотали молитвы очищения, а несколько из них крепко сжимали святые изображения.

Осторий постоянно ожидал, что «Громовой ястреб» собьют. Даже когда корабль оказался в тени чудовищного вражеского флагмана, «Круциус Маледиктус», и начал поворачивать в один из зиявших посадочных ангаров, он все еще ждал, что враг разгадает хитрость и уничтожит их всех.

Опасения оказались беспочвенными. Казалось, прошла вечность, и вот посадочные опоры «Громового ястреба» коснулись палубы. Они были на борту вражеского корабля.

— Выходим, — мрачно произнес он.


На ”Химеру» обрушился могучий удар, от которого ее экипаж качнуло, а сама она остановилась. Раздались голоса.

— Что это было? – спросил Аквилий. Звук не был похож на попадание снаряда.

Заскрежетали катки, и «Химера» начала медленно пятиться назад.

-Мои извинения, повелитель, — произнес другой член экипажа, Версус из Боросского 232-го. – Впереди завал. Этот район подвергся сильному обстрелу, так что его структура сильно повреждена. Мы вынуждены сменить маршрут, чтобы воссоединиться с колонной.

— Потери?

— Нулевые, господин.

Аквилий поменял положение из-за неудобства и выругался, с приглушенным звуком ударившись головой о потолок. Бронетранспортер не был рассчитан на габариты космических десантников.

-Я поднимаюсь, — сказал он и начал неуклюже карабкаться к башенке «Химеры», пробираясь через тесное пространство.

Поднявшись по тонкой лесенке, еле протискивая плечи в проем, Аквилий откинул башенный люк и высунулся наружу. Он глубоко вдохнул, радуясь, что выбрался из тесноты. В пределах досягаемости руки на опоре располагался тяжелый стаббер.

В двадцати метрах перед «Химерой» поперек бульвара лежала массивная статуя. Воздух был заполнен пылью. Прищурив глаза, Аквилий взглянул вверх, чтобы разглядеть, откуда она упала.

Позади него раздался тяжелый удар, и «Химера» покачнулась». Сперва Аквилий подумал, что на бронетранспортер упал еще один кусок кладки, но потом до его ноздрей донесся смрад Хаоса.

— Враг! – закричал он, протянув руку к болт-пистолету.

Позади него, размываясь в движении, пронеслось нечто, и он успел заметить ужасающую демоническую тварь, ползущую по корме «Химеры». Он вскинул болт-пистолет, когда тварь ощерилась и метнулась к нему, но оружие вышибло из руки. Когтистая лапа сомкнулась вокруг шеи, вытащила его из «Химеры» и отшвырнула в сторону.

Аквилий сильно ударился о землю, приземлившись на кучу мусора, приваленную к разрушенной стене здания. Он услышал неистовый вопль, заглушивший рычание двигателей «Химеры».

Коадъютор быстро поднялся на ноги, но демонический противник был быстрее. Он спрыгнул с крыши транспортера и снова бросил десантника наземь, скалясь и плюясь. Астартес отлетел и врезался лицом в борт разворачивающейся «Химеры». От удара броня вмялась, а нос Аквилия сломался.

Задний люк «Химеры» распахнулся. Он услышал топот ботинок экипажа, выскочившего на помощь коадъютору.

Обжигающий луч лазгана хлестнул по затылку одержимого воина, и тот зарычал от злобы. Еще раз ударив Аквилия головой о «Химеру», он выпустил его и бросился к новым противникам, разевая пасть шире, чем это могло бы быть возможным.

До ушей Аквилия донеслись вопли и тошнотворный звук разрываемого мяса, и он сконцентрировался. Вытащив боевой нож с толстым лезвием, он повернулся к своему врагу.

Четверо людей были повержены и кричали, из ужасающих ран хлестала кровь. У одного не хватало левой руки, которую вырвали из сустава, а второй он тщетно хватался за растерзанное горло. Пасть демона сомкнулась на голове другого, прямо вместе со шлемом. Та лопнула, словно перезрелый плод, и на морду и грудь твари брызнула кровь.

Аквилий закричал, бросая вызов, и бросился к нечестивой твари, вырезавшей его людей. Та развернулась, услышав крик, ее глаза сузились и превратились в кроваво-красные щели.

Приклад лазгана врезался в висок чудовища. Это был мощный удар, в который Верен вложил всю свою силу, но он был всего лишь человеком. Демон схватил его за шею и отбросил прочь, далеко в развалины. Но все же Верен отвлек существо на достаточно долгое время, чтобы Аквилий сократил дистанцию.

Он пригнул плечо и врезался в одержимого Несущего Слово, отшвырнув того обратно к «Химере». Аквилий знал, что боевым ножом не пробить силовую броню противника, так что он нанес им удар, словно кинжалом, целясь в открытую шею врага.

Клинок вонзился глубоко, войдя по самую рукоять. По перчатке Аквилия разлилась кровь. Тварь взревела от боли и ярости, дернулась и рванулась из захвата, и один из кривых рогов пробороздил лицо Аквилия. Тот оставил боль без внимания и снова нанес удар, но демон развернул его и ударил о «Химеру», так что нож прошел мимо цели, скользнув по наплечнику Несущего Слово.

Призвав на помощь всю свою демоническую силу, Несущий Слово ударил коленом в торс Аквилия, от чего керамит треснул. Белый Консул поперхнулся и упал на колени, удар выбил из него дух. Опускаясь вниз, одержимый воин обрушил свой локоть ему на загривок, повергая на землю.

Тварь склонилась над Аквилием, и тот ощутил на своей щеке теплый ручеек слюны. Он попытался бороться, но был беспомощен. Тварь отвела назад одну лапу, занося толстые когти для убийственного удара.

— Их надежда умрет вместе с тобой, — гортанно прорычало чудовище.

— Надежда не умирает, — выдавил Аквилий.

Губы твари скривились в ухмылке. А затем ей в висок ударил пылающий синевой заряд лазгана, который сшиб ее с Аквилия.

Он с усилием поднялся на ноги и увидел приближающегося Верена, прижавшего лазган к плечу. Тварь низко пригнулась, оскалившись.

Над ними раздался оглушительный рев, поднялась пыль, и Аквилий взглянул вверх, прикрыв глаза. Он увидел, что на его позицию опускается «Громовой ястреб». Пилот аккуратно пробирался среди крутых стен развалин.

Когда он перевел взгляд обратно, одержимого Несущего Слово уже не было.

В ухе щелкнула бусинка вокса.

— Двигайтесь дальше, — произнес он, перекрикивая рев двигателей садящегося «Громового ястреба».

— Враг окружил твою позицию, — раздался голос великого магистра Тита Валенса, и штурмовая аппарель распахнулась. — Заводи своих людей внутрь.


Мелта-заряды сдетонировали, и противовзрывную дверь вышибло внутрь. В то же мгновение Осторий проскочил внутрь, держа в руке гудящий силовой меч.

Данные ему Ливентием указания были идеальны, так что он со своей ликвидационной группой уверенно продвигался по отвратительным коридорам «Круциус Маледиктус». Оказываемое им сопротивление было меньше, чем ожидал проконсул, и он был рад этому. Большая часть Несущих Слово наверняка сражалась внизу на планете или же пыталась захватить Кронос. Казалось, что прямое нападение на флагман было последним, чего они ожидали.

Но даже при всем этом из ликвидационной группы Остория осталось в живых лишь пятеро. Осторожно двигаясь, он вывел их в просторное круглое помещение, оглядывая его быстрым взглядом.

Потолок был высоким и выпуклым, по краям его подпирали большие каменные колонны. Одну из стен занимал громадный обзорный проем, через который просматривалась наружная часть корабля. Перед его бронированным носом располагался Борос Прим.

В центре зала, у подножия возвышения с лестницей, находился гусеничный транспортер. Именно он привлек внимание Остория. Гудящие окружности из черного металла вращались относительно друг друга, производя жужжание рассекаемого воздуха. Между крутящихся колец было устройство, которое ему поручили вывести из строя, хотя Ливентий и не был уверен в том, откроются ли вновь Боросские Врата после уничтожения Регулятора. Не попытаться разрушить устройство, сколь бы тщетно это в итоге не оказалось, было бы равносильно признанию поражения. На мгновение его заворожило вращение серебристых колец, но он оторвался, заметив присутствие в комнате других существ.

Массивная фигура, подключенная к краулеру, повернулась к вошедшим, угрожающе поднимая щупальца механодендритов. Это была извращенная копия техноадептов, несших службу на Кроносе. Взгляд Остория переместился на круг Несущих Слово, стоявших на карауле вокруг устройства, прижав к груди болтеры.

И наконец, Осторий проследил глазами вдоль лестницы на возвышение и взглянул на того, кто, очевидно, был падшим капелланом, возглавлявшим флот Несущих Слово.

Апостол восседал на троне с высокой спинкой, выполненном из костей какого-то громадного ящероподобного зверя. Его глаза были закрыты, как будто он пребывал в трансе.

Всю эту информацию Осторий получил в мгновение ока и затем рванулся вперед прежде, чем кто-либо из Несущих Слово успел поднять болтер. Силовой меч пел в его руках.


Буриас Драк`Шал взревел от злобы, когда «Громовой ястреб» оторвался от земли. Однако оскал сменился злобной ухмылкой, когда он увидел, как из остова разрушенного здания в квартале от него появляется огромный силуэт титана «Налетчик».

Чудовищные орудия боевой машины дали залп, от которого «Громовой ястреб» полыхнул огнем и лишился одного из стабилизирующих крыльев. Корабль тут же закувыркался в неконтролируемом пике.

Буриас Драк`Шал снова заревел, на этот раз торжествующе, и снова отправился рыскать в руинах.


— Господин, — произнес Ашканез, указывая куда-то.

Мардук проследил за взглядом Первого Послушника и увидел вдалеке «Громовой ястреб» Белых Консулов. Тот дымился и быстро снижался.

— Пойдем, — сказал Темный Апостол.


Из дюжины полученных Осторием ран текла кровь, однако он не чувствовал боли. Он знал, что не переживет этого боя, но это не имело ни малейшего значения. Важно было лишь выполнить возложенную на него миссию.

Позади проконсула на полу остались лежать тела трех Несущих Слово. Он ловко крутнулся и прикончил еще одного вражеского воина, пронзив его голову гудящим силовым мечом. Клинок пробил череп Несущего Слово и высунулся с задней стороны шлема. Осторий выдернул меч, и воин рухнул на палубу.

Погибли еще двое из боевых братьев Белых Консулов, составлявших ликвидационную бригаду, но между Осторием и его целью осталась стоять только горстка Несущих Слово. Апостол продолжал неподвижно восседать на своем высоком троне на возвышении, будто пребывая в трансе.

Вверх поднялся болтер, и Осторий сделал перекат и с лязгом выстрелил из болт-пистолета из-за гудящего боевого щита. Выстрел попал в руку Несущего Слово, отбросив ее в сторону. Осторий ощутил движение потревоженного воздуха: заряд болтера пронесся рядом с его ухом. Он вскочил на ноги перед Несущим Слово, вскидывая силовой меч, и нанес удар в пах предателя. Клинок пробил силовую броню и плоть и наполовину рассек живот Несущего Слово. Отпихнув тело ударом сапога, Осторий освободил свое оружие и перекатился еще ближе к устройству.

К его шее рванулся цепной топор, но он отвел его силовым щитом и мощным размашистым ударом обезглавил противника.

— Прикройте меня! – взревел он, заметив возможность прорваться. Боевые братья сомкнули строй позади него, а сам он метнулся к вращающемуся устройству наверху гусеничного транспортера.

Совращенный техномагос бросился между Осторием и его целью. Уже успев увидеть, как тот разорвал одного из боевых братьев на куски, проконсул понимал, что бой нужно закончить быстро.

Серворуки метнулись к нему, однако Осторий уже стремительно двигался. Он поднырнул под первую, перескочил вторую, и его меч прочертил в воздухе дугу.

Он попал техномагосу в горло, силовой клинок рассек измененную плоть и магистральные кабели. Брызнули масло и похожая на молоко кровь, и Осторий проскочил мимо зашатавшегося громадного адепта.

Проконсул запрыгнул на корму краулера. Он чувствовал, как за ним колеблется воздух, и отвел назад меч, готовясь воткнуть его между вращающихся окружностей и пронзить серебристое устройство в середине.

— За Борос, — произнес он.

И в этот миг сидевший на возвышенном костяном троне Апостол поднялся на ноги.

— Довольно!

На Остория обрушилась незримая сила, оторвавшая его от транспортера и швырнувшая на пол.

Апостол спускался по ступеням возвышения, снимая мантию.

Осторий попытался встать, но на задворках его разума воцарилась вызывающая оцепенение боль, и его зрение затуманилось.

Остальные Белые Консулы были мертвы, их драгоценная кровь растекалась по палубе.

Апостол сошел на уровень пола внутреннего святилища и приблизился к силящемуся встать на колени Осторию.

— Опусти оружие, Кол Харекх, — обратился Апостол к Несущему Слово, нацелившему оружие на Белого Консула.

Осторий понимал его речь, несмотря на ее гортанность и архаичность.

Резкая боль врезалась в его сознание, словно огненный клинок, и он в муках схватился за виски.

— Я мог бы убить тебя одной лишь мыслью, — проговорил Темный Апостол, проворачивая невидимую психическую иглу в голове проконсула, — но это не успокоит моего гнева. Вставай.

Боль неожиданно отпустила Остория, и он поднялся на ноги, сжимая силовой меч. Безоружный Апостол шел прямо на него. Несущий Слово жестом велел своим прихвостням отойти назад. Между ним и Белым Консулом образовалось свободное пространство.

Не тратя время на формальности, Осторий бросился вперед, чтобы сразить отступника.

Несущий Слово поймал гудящий силовой меч, зажав его между ладоней и остановив в нескольких сантиметрах от своего лица. Осторий даже не заметил, как тот двигался.

Оттолкнув клинок в сторону и отпустив его, Несущий Слово нанес удар ладонью в забрало шлема Остория. Оно треснуло и прогнулось внутрь.

Белый Консул сорвал с себя шлем и отшвырнул его в сторону, взглянув на врага с новоприобретенным уважением.

— Я собираюсь получить удовольствие, — произнес Несущий Слово, приближаясь к Осторию.


Глава четырнадцатая

Тит Валенс дал свой последний бой на ступенях храма Глориата.

Храм-крепость был одним из самых крупных и впечатляющих строений юго-восточного квадранта Принципата Сиренус. Расположенная перед ним парадная площадь была почти пять километров шириной, а подход отмечали титанические столпы. Ни одна из могучих мраморных колонн не осталась целой, а гордые изваяния героев Астартес, стоявшие наверху, превратились в руины.

Казалось, прошла целая жизнь с тех пор, как Аквилий стоял на этой площади, проводя смотр рядов Боросского 232-го.

Позади них в центре площади лежал дымящийся остов «Громового ястреба». Его сбил пришедшийся по касательной выстрел гатлинг-бластера свирепого титана класса «Налетчик», скрывавшегося на улицах. Девять боевых братьев, включая пилота, погибли, когда опустошающее пламя разорвало штурмовой корабль, как будто он был сделан из фольги. Еще больше умерло, когда он рухнул с неба, словно птица с подрезанными крыльями, и врезался в площадь, круша в штопоре колоннады.

Как бы то ни было, выжила буквально горстка. Помимо коадъютора Аквилия, из обломков выбрались великий магистр Тит Валенс, библиарий-эпистолярий Ливентий и шестеро ветеранов Стойкой Стражи. Вопреки всем прогнозам, выжил и Верен из 232-го Боросского, а с ним трое его солдат.

— Доложить состояние, — прорычал великий магистр, шагнув к храмовой лестнице.

— Мы отрезаны и полностью окружены, — сообщил один из Стойкой Стражи, сверяясь с встроенным в его левую бионическую руку ауспиком. — Капитан Децим из 5-й роты двигается к нашей позиции, направляя отделения Гвардии и роты бронетехники. Чтобы забрать нас, вылетел «Громовой ястреб».

— Войдем в храм и будем держаться до прихода подкрепления, — произнес великий магистр. — Идем.

Поддерживая раненых, кучка космодесантников и гвардейцев торопливо двинулась через площадь к лестнице, ведущей в храм Глориата.

— Что-нибудь слышно от проконсула Остория? — спросил Тит Валенс.

— Пока нет, — ответили ему.

— Враг, — предостерегающе произнес библиарий-эпистолярий Ливентий.

Аквилий поднял глаза на вершину лестницы и увидел, как Несущие Слово появляются в поле зрения и блокируют вход в храм Глориата.

Великий Магистр Тит Валенс скомандовал остановиться. Группа десантников приготовилась к бою, загнав в болтеры новые магазины и вытащив цепные мечи. Сам великий магистр активировал громовой молот, и до ноздрей Аквилия донесся резкий запах озона.

— Аквилий, ты не должен погибнуть, — произнес великий магистр Валенс. — Только Белый Ангел поддерживает единство Бороса. Нам необходимо выиграть время для Остория, чтобы он завершил свою миссию. Все остальное второстепенно.

— Мой повелитель, — проговорил Аквилий. — О чем вы?

— Ливентий, отведи его в безопасное место, — распорядился великий магистр.

Наверху Несущие Слово почтительно расступились, склоняя головы и отходя в стороны. На вершине лестницы появился свирепо выглядящий воин-жрец. На Несущем Слово был череполикий шлем, а в одном из бронированных кулаков была зажата нечестивая насмешка над капелланским крозиусом арканум. Броню предателя украшали свитки с еретическими клятвами и безумные надписи. Аквилий ощутил прилив ненависти и отвращения. Похоже, именно этого омерзительного воина они и ждали.

— Темный Апостол, — сплюнул Аквилий.

— Слушайте меня, — произнес великий магистр Валенс. — Под золотым куполом храма Глориата есть укрепленная посадочная площадка. До нее можно добраться по подземным туннелям. Меньше, чем в двух километрах к юго-юго-востоку отсюда есть служебные подъемники.

Ливентий задрал бровь.

— Я проходил здесь обучение в бытность послушником, — ответил великий магистр на не прозвучавший вопрос. — Я сейчас поставлю для вас отметку на местности.

— Повелитель, вы идете с нами? — спросил Ливентий, нахмурившись.

— Для меня было честью вести вас, братья, — произнес великий магистр.

— Владыка, — проговорил Ливентий. — Тит! Ты же не можешь думать об этом!

— Я приказываю тебе, эпистолярий, — рыкнул великий магистр. — Всем вам. Я сдержу их. Сохраните Аквилию жизнь.

Глаза Аквилия расширились. Он переводил взгляд между великим магистром и библиарием-эпистолярием.

— Я не могу... — начал Ливентий.

— Это приказ! — рявкнул великий магистр и начал подниматься по ступеням к ожидавшему Темному Апостолу. — Идите!

Аквилий и остальные боевые братья стояли молча, охваченные нерешительностью.

— Идите! — прогремел великий магистр. — Ливентий! Я приказываю тебе отвести этих людей в безопасное место.


Мардук улыбнулся под череполиким шлемом, глядя, как навстречу ему поднимается по лестнице великий магистр Белых Консулов. Космический десантник был облачен в убранную золотом терминаторскую броню и мог сравниться по размерам с Кол Бадаром.

На нем не было шлема, и лицо было открыто. Когда он приблизился, Мардук разглядел в чертах великого магистра тень примарха Жиллимана, и его захлестнула ненависть.

Великий магистр был вооружен громовым молотом и штурмовым щитом, с украшенной брони свисал обожженный в бою синий табард. Несколько из ничтожной горстки ветеранов двинулись, чтобы встать между их повелителем и Мардуком, но одетый в терминаторский доспех командир резко отослал их.

— Мы его пристрелим? — спросил Кол Бадар из-за плеча Мардука.

— Нет, — сказал Темный Апостол. — Пусть подойдет.

Повинуясь Мардуку, Несущие Слово отступили назад и образовали на вершине лестницу широкий полукруг. Белый Консул осторожно вошел в круг, безотрывно глядя на Мардука.

— Буриас — рявкнул Мардук, не сводя глаз с Белых Консулов. Стройный Несущий Икону, недавно снова примкнувший к Воинству, мгновенно шагнул вперед. — Хочешь его?

Буриас широко ухмыльнулся в ответ и передал икону Воинства Кхалаксису. Он дал волю изменениям и стал единым целым с демоном внутри.


Круг Несущих Слово стоял в молчании, а Буриас Драк`Шал и Белый Консул двигались друг напротив друга. Над головой кружили демоны.

Белый Консул самое меньшее втрое превосходил Несущего Икону по весу. Он тяжело вышагивал, прикрываясь штурмовым щитом. Буриас Драк`Шал рыскал вокруг него, низко пригнувшись. У него не было оружия. Он в нем не нуждался. Пальцы превратились в длинные когти, способные пробить керамит, а на раздавшейся челюсти виднелись ужасные клыки.

Он перескакивал влево-вправо, пригнув звероподобную голову и выискивая слабости в обороне противника. Белый Консул поднял штурмовой щит, держа громовой молот наготове.

Когда одержимый воин нанес удар, то вложил в него все свои сверхъестественные силу и скорость. Он взревел и метнулся к Белому Консулу, практически став размытой тенью. От штурмового щита полетели искры, и Несущий Икону отлетел назад и тяжело приземлился. В мгновение ока он снова оказался на ногах и бросился на великого магистра, вытянув когти.

Он приземлился на шипастый низ терминаторского штурмового щита Белого Консула, и вцепился в верхний край когтями левой руки.Острые когти сомкнулись на кромке штурмового щита и потянули его вниз, хотя воздух и наполнился смрадом обгорелой плоти. Свободной рукой Несущий Икону нанес великому магистру удар, тридцатисантиметровые когти пробороздили латный воротник.

С ошеломляющей мощью Белый Консул ударил Буриаса Драк`Шала в лицо рукоятью громового молота, сбросив его со щита. Несущий Икону упал наземь, приземлившись на четвереньки. Великий магистр двинулся к нему, на молоте трещали молнии.

Буриас Драк`Шал отскочил назад и вскочил на мраморные плиты, глубоко вогнав них когти, чтобы избежать удара молота. Навершие оружия Белого Консула врезалось в мрамор с резким треском разряда. От удара камень раскололся.

Следующий удар Буриас Драк`Шал поймал когтистой лапой, остановив его на полдороги. Напитанные варпом мышцы напряглись, удерживая оружие. Великий магистр ударил его штурмовым щитом, отбросив назад.

Двигаясь с неожиданной быстротой, Белый Консул последовал за ошеломленным на секунду одержимым воином и нанес тому в грудь жестокий удар. Буриас Драк`Шал попытался отпрыгнуть вбок, но молот попал в плечо. Последовал раскат взрыва, и его швырнуло наземь. Когда он снова поднялся на ноги, левая рука повисла, став бесполезной. Наплечник был сорван, а броня под ним расколота. Сочившийся красно-черный ихор шипел, капая на мраморный пол.

Рука одержимого воителя восстанавливалась за считанные секунды, но причиняла ему заметную боль.

Когда схватка подошла к своему концу, он оказался жестоким и отрывочным. Удар молота снес с головы Буриаса Драк`Шала один из загнутых рогов. Из раны брызнула горячая демоническая кровь. Капля попала великому магистру в левый глаз и обожгла сетчатку. На долю секунды Белый Консул повернул голову и инстинктивно прикрыл глаза. Этой представившейся возможности хватило Буриасу Драк`Шалу.

Поднырнув под размашистый удар великого магистра, он подскочил вплотную, нанося удары когтями в бок воину. Он не мог пробить толстую броню, но использовал инерцию ударов, чтобы, словно обезьяна, перекинуть свое измененное тело за спину великому магистру. Наконец, он оказался сидящим на широких плечах Белого Консула, глубоко всадив в них когти на задних лапах.

Обрушив сверху вниз удар и вложив в него всю силу, он пробил когтями левой руки темя великого магистра, мгновенно убив того. Воин рухнул с ужасающим грохотом.

Буриас Драк`Шал тут же оказался на груди великого магистра, все продолжая бить по лицу уже мертвого воителя. Под его ударами череп Белого Консула раскололся. Даже сверхтвердые кости Астартес не могли выдержать ту незамутненную жестокость, которую обрушил на них Буриас Драк`Шал.

— Довольно, — наконец сказал Мардук.

Тяжело дыша, Несущий Икону распрямился в полный рост. Покрывавшая его лицо кровь была такого же цвета, что и броня. Он вскинул обе руки высоко вверх, запрокинул голову и взвыл в небеса, возвещая о своей победе, чтобы боги стали ее свидетелями.


Аквилий и остальные Белые Консулы услышали этот вопль, достигнув низа храмовой лестницы. Молодой коадъютор сотворил знак аквилы. Наверху можно было разглядеть ненавистную фигуру Темного Апостола. Казалось, что многие ветераны готовы ринуться назад, но билиарий-эпистолярий Ливентий пресек эти попытки.

— Приближаются еще предатели, — предостерег один из ветеранов. «Хищники» и «Носороги» двигались по бульварам и мощеным улицам, ведущим на площадь. Они угрожали окружить Белых Консулов.

Библиарий на мгновение задержался, поднося руку к лицу. Когда он отнял ее, на кончиках пальцев были алые капли. Из ноздрей текли ручейки крови.

— Ливентий?.. — спросил Аквилий.

— Я что-то чувствую.

— Еще враги?

— Нет. Нечто... новое. Никогда подобного не ощущал. Идемте. Пора, братья, — произнес Ливентий.

Аквилий бросил последний взгляд на вершину лестницы.

— Пусть его смерть не станет напрасной, — сказал он. — Теперь все зависит от проконсула Остория.


Кто-либо более слабый уже был бы мертв.

Осторий превратился в окровавленные останки. Его тело было изломано, а лицо неузнаваемо. Один глаз заплыл, а нос был сломан в трех местах. Левая скула была расколота, обломки кости выпирали из-под кожи. Череп треснул и сочился влагой. Изо рта капали кровь и слюна. Неуверенно поднимаясь на ноги в очередной раз, он выплюнул на палубу несколько зубов.

Сломанная левая рука бесполезно свисала. Однако правой он продолжал сжимать силовой меч. Он бросился на врага, целясь острием в сердце Несущему Слово.

Выпад был отбит небрежным взмахом руки. Сокрушительный удар открытой ладонью пришелся точно в лицо Осторию. От рубящего удара по шее Белый Консул рухнул на пол.

Великий Апостол Экодас был абсолютно невредим, хотя руки его и покрывала кровь. Он прохаживался туда-сюда, ожидая, пока Осторий встанет.

Снова и снова тот поднимался, атаковал и падал наземь. Круг Несущих Слово безучастно наблюдал, как их повелитель по частям уничтожает Белого Консула, по своему выбору круша кости и разрывая органы.

Наконец, забава прискучила Экодасу. Он поймал Остория за руку, когда тот наносил слабый удар поверх головы. Крутанувшись и оказавшись за спиной противника, Экодас обвил его шею рукой.

— Все кончено, — проговорил Экодас на ухо Осторию. Расфокусированный взгляд изуродованного Белого Консула задержался на Регуляторе Связей.

Жестоким рывком Экодас сломал шею проконсула.


Прищурив глаза, Мардук наблюдал, как жалкая кучка Белых Консулов и гвардейцев торопливо двигается через площь внизу.

— Взять их, — произнес он, и бойцы 34-го Воинства рванулись вперед, прыгая по ступеням.

Они прошли половину пути, когда небеса взорвались.

Словно превращающаяся в сверхновую звезда, звездный форт Кронос исчез в мощнейшем взрыве, залившем планету ослепительно-резким белым светом.

— Во имя богов, что это? — выдохнул Ашканез.

В воздухе что-то изменилось. Мардук ощущал это даже внутри герметичного доспеха. Казалось, атмосфера внезапно наполнилась электричеством, от которого встала дыбом густая спутанная шерсть его плаща.

Сверху задул горячий ветер, по площади закружились вихри пыли и пепла. Небо начало бурлить, словно омут. Облака пепла, дыма и ядовитых испарений закружились в безумном круговороте. Прямо над головой они начали вращаться против часовой стрелки, словно собирался чудовищных масштабов циклон. Это напоминало гигантский водоворот. Вихрь начал крутиться с возрастающей скоростью. Мардук почувствовал, как внутри него начинает появляться тревога. Его обычной реакцией на подобные непривычные эмоции были агрессия и жестокость. Кровеносную систему заполнили двигавшиеся по венам свежие порции боевых наркотиков.

— Это наша работа? — прорычал Буриас, загнав демона внутрь и вновь сжимая в руках почетную икону.

— Нет, — отозвался Мардук. — Я не ощущаю здесь прикосновения варпа. Вообще никакого. Это… что-то другое.

Чем бы оно ни было, оно начало спускаться через атмосферу.

И оно было огромно.


Книга пятая: Возмездие

"Мы все бессмертны, братья. А вся эта боль — не более, чем иллюзия"

Надпись, нацарапанная кровью Темным Апостолом Мах'киненом накануне его жертвоприношения.

Глава пятнадцатая

Поначалу это была просто тень в небе, озаряемом темно-красными ядовитыми испарениями в атмосфере Бороса Прим. Она заслонила оба солнца, погрузив город внизу во тьму ночи. Тень была поистине огромной, казалось, она закрывала все небо от одного края горизонта до другого. И отбрасывающий тень объект постепенно приближался.

Сперва Мардук подумал, что это боевой крейсер падает на землю в результате катастрофы на орбите Бороса, где шло сражение, но объект оказался даже больше, чем флагман Экодаса — огромный "Круциус Маледиктус". Неужели сам звездный форт?

Сила ветра увеличилась, и в центре воздушного вихря возникла брешь. Дыра в слое облаков давала надежду находившимся на поверхности Борос Прим впервые с момента прибытия Несущих Слово увидеть чистое небо. В небе должно было быть видно похожее на воспаленную рану Око Ужаса, однако что-то заслоняло его. В увеличивающемся просвете должно было появиться синее небо, но вместо него там чернела тьма. Обволакивающая пустота, которая, казалось, поглощает весь свет.

Эта оказалась нижняя часть судна столь огромного, что крупнейшие крейсеры выглядели на его фоне ничтожно. Мардук моментально понял, что сверху падает вовсе не звездный форт Кронос. Чей бы корабль это ни был , но он целиком и полностью уничтожил орбитальную крепость. Закручивающиеся по спирали облака продолжали расходиться перед космическим кораблем. По мере снижения все лучше различались зловещие зеленые огни, горевшие вдоль черного днища звездолета. Мардук ощутил укол беспокойства.

Последние облака ушли за горизонт, и корабль ксеносов предстал во всем свое величии. Он достигал в длину не менее пятнадцати километров и отбрасывал тень на весь город. Тусклый свет заслоненных звезд создавал эффект затмения, давая представление о форме корабля всем, кто находился внизу.

Это был огромный, идеальный полумесяц, закругленный словно лезвие серпа. Он висел в нижнем слое атмосферы, будто занесенный для удара топор палача. Нечто столь громадное не могло спуститься так близко к поверхности планеты и при этом не быть притянутым планетарной гравитацией, насколько бы мощны не были бы у него двигатели. Но корабль все же снижался.

Невозможно представить, какая энергия необходима, чтобы сопротивляться гравитационным силам и не давать такой громадине упасть на землю. Эти силы были за гранью понимания человеческого разума. Однако, свирепые ветра, что продолжали обрушиваться на город, по мнению Мардука едва ли могли удержать подобное творение в воздухе. В сущности, на днище судна вообще не было видно никаких ярко горящих двигателей, которые пылали бы с силой тысяч солнц.

Как корабль смог спуститься с орбиты, Мардуку не удавалось понять. И вопреки всем законам природы и рациональному мышлению, сооружение продолжало входить в нижние слои атмосферы, неуклонно приближаясь к поверхности Бороса Прим.

Громадное судно ксеносов было абсолютно черным, складывалось впечатление, что оно поглощает свет, а тьма заставляет светящиеся зеленые линии, составляющие чужеродный геометрический узор на днище корабля, гореть ярче. Нижнюю часть звездолета покрывали десятки тысяч светящихся иероглифов: чужеродные символы пиктографического письма, состоящие из линий, кругов и полумесяцев. Среди прочих своим размером выделялся иероглиф, представляющий собой круг, от которого расходились различной длины линии, будто стилизованные лучи солнца.

Мардук уже видел прежде это изображение на захолустном имперском мире Танакрег. Этот символ был нанесен на гладких поверхностях инопланетной структуры, погребенной глубоко в недрах скалы на дне испарившегося океана. Он знал, что за существа находились внутри: бессмертные создания из живого металла, лишенные страха, жалости и сострадания, освобожденные от забот смертных. Смертоносные враги, почти неостановимые. И его кровь похолодела, когда он осознал, зачем они пришли.

— Вызывайте "Грозовые птицы", — приказал Мардук, стоя у подножия имперского храма. В его голосе слышалось напряжение. — Прикажите "Инфидус Диаболус" приготовиться к отлету. Я хочу, чтобы все немедленно убрались отсюда. Сейчас же.


— Это что еще за новая напасть? — выдохнул коадъютор Аквилий, широко раскрыв глаза и задержавшись перед тем как спуститься в туннели, ведущие к нижним уровням Храма Глориата. Библиарий-эпистолярий Ливентий тоже остановился посмотреть. Его лицо было мрачным.

— Пойдемте, братья, — наконец сказал библиарий. Осторожно двигаясь с оружием наготове, горстка раненных Белых Консулов и гвардейцев, пригибаясь, вошла в туннели. Тяжелые противовзрывные двери захлопнулись за ними, словно поставили зловещую точку в их истории.


Взгляд Кол Бадара был прикован к очертаниям громадного корабля, парившего в нижнем слое атмосферы. Он не возражал приказу Темного Апостола покинуть этот мир. Мардук понял, что он тоже догадался о природе этого корабля, который угрожающе навис над городом. Мардук услышал треск вокса, когда Корифей начал раздавать приказы об эвакуации.

— Господин? — произнес Ашканез, хмуря брови. — Что это? Мы собираемся бросить все, ради чего сражались? — Проигнорировав Первого Послушника, единственного члена 34-го воинства, который не участвовал в войне на Танакреге, Мардук начал выкрикивать распоряжения, приказывая своим войскам отступить и перегруппироваться, готовясь к эвакуации.

— Господин! — с нажимом произнес Ашканез. — Мы должны довершить начатое! Нельзя оставлять в живых сынов Жиллимана!

Мардук все так же не обращал на него никакого внимания.

— Этот мир еще не наш! — зарычал Ашканез. — Недопустимо уходить, пока Верховный Апостол Экодас не разрешит начать...

Первый Послушник умолк, когда Мардук резко обернулся и с рыком схватил его за горло. На широком лице Ашканеза вспыхнул гнев, и на секунду Мардук подумал — даже понадеялся — что Первый Послушник ударит его, однако черты Ашканеза вновь сложились в каменную маску спокойствия, и он опустил взгляд.

— Нет, этот мир еще не наш, и не будет, по крайней мере, сейчас. Ты понятия не имеешь, что это такое, — произнес Мардук, показывая на громадный объект, все разрастающийся на небе. — И что предвещает появление этого корабля. Мы уходим. Экодас может катиться ко всем чертям.

— Пусть имперцы получили внезапное подкрепление, — сказал Ашканез. — Какое это имеет значение? Мы обязаны прикончить Консулов, пока они слабы и уязвимы.

— Невежественный глупец, — ответил Мардук, — это не союзники имперцев.

Он отпустил Первого Послушника, с насмешливой улыбкой оттолкнув его.

Мардук заметил, как Ашканез бросил взгляд за его плечо, и только тогда заметил чью-то гигантскую фигуру, стоящую угрожающе близко позади него. Обернувшись, он увидел , что это был берсеркер Кхалаксис, возвышенный чемпион 17-ого избранного круга. Грудь большого воина вздымалась и опускалась, а его лицо, покрытое ритуальными шрамами и обрамленное спутанными косичками, застыло в зверином оскале.

— Какие-то проблемы, Кхалаксис? — рыкнул Мардук, пристально глядя в покрасневшие бешеные глаза чемпиона Кхорна. Это был один из самых высоких воинов в Воинстве, и Мардук едва доходил ему до подбородка. Краем глаза Темный Апостол заметил, как Ашканез посмотрел в небо, а затем снова на Кхалаксиса. Первый Послушник, казалось, на мгновение заколебался, но затем коротко кивнул — с неохотой, как показалось Мардуку.

— Ступай, брат, — сказал Сабтек, вставая на защиту перед Мардуком. Чемпион священного 13-го держал руку на рукояти меча.

Могучий возвышенный чемпион не желал отступать, продолжая смотреть на Мардука. В его взгляде явственно читалась жестокость. Мардук чрезвычайно хорошо помнил о сжатом в руках гигантского воина огромном цепном топоре, и о том, что Кхалаксис едва контролирует свою кровожадную ярость.

— Кхалаксис, — резко произнес Ашканез.

В последний раз бросив угрожающий взгляд, берсеркер ушел прочь, возвращаясь к своему избранному кругу.

— Не будьте излишне строги к Кхалаксису, мой повелитель, — проговорил Ашканез. — Над ним возобладал гнев. Он не хотел проявить неуважение.

— Когда мы уберемся отсюда, нам с тобой нужно будет... поговорить, Первый Послушник, — отозвался Мардук.

Ашканез молитвенно склонил голову.

— Как вам будет угодно, господин, — сказал он безразличным тоном.

Мардук заметил, как Буриас усмехнулся.

— Штурмовые челноки прибыли, — доложил Кол Бадар.

Мардук оглядел площадь. Белые Консулы уже давно скрылись. Со времен Калта его снедало желание убивать и калечить сынов Жиллимана, разрушать все, за что те сражались. А теперь он позволял генетическим потомкам Ультрадесанта сбежать от него. Однако он забыл о ненависти, ибо были более неотложные дела, требовавшие его внимания. Если быть точным — необходимость остаться в живых. Он вновь решился посмотреть вверх на небо.

На Танакреге пирамида ксеносов столь же древняя, сколь и чуждая человеку, располагалась в глубокой впадине на дне кислотного океана этой захолустной планеты. Там она пребывала на протяжении несчетных тысячелетий. Спящая и безжизненная. Её месторасположение открылось только после того, как все океаны выкипели из-за действий 34-го Воинства под командованием предшественника Мардука, Темного Апостола Ярулека. Мардук — Первый Послушник Ярулека — был среди тех, кто проник внутрь инопланетной пирамиды, спустившись в ее вызывающие клаустрофобию недры. То была гробница, как понял Мардук, и, проникнув в ее темное сердце, Несущие Слово пробудили ее стражей от вечного сна.

Именно там глубоко внутри инопланетного склепа пирамиды ксеносов, в который он вошел, находилась святая святых чужеродного существа, в апокрифе Несущих Слово именуемого Неумирающим. Это создание было невообразимо древним. Как подозревал Мардук, оно было таким же старым, как сами боги. В безумном царстве Неумирающего — месте за гранью его понимания, где пространство и время, казалось, были столь же ощутимы, как живая плоть — Мардук нашел Регулятор Связей — мощный артефакт инопланетной технологии, что сделал возможным нападение на Боросские Врата. Там же Мардук оставил своего господина Ярулека. Темный Апостол отвернулся от него сразу, как только нужда в нем отпала, но победителем оказался все-таки Мардук.

Он давно замышлял низвержение Ярулека. Возможно, все произошло не так, как он бы хотел, но теперь это уже было не столь важно. Ярулек погиб, а Мардук выбрался из сводящих с ума владений Неумирающего, прихватив с собой свою награду — Регулятор Связей.

Глубоко в его сознании оставались похороненные мелкие тревоги по поводу того, что злое разумное существо позволило ему покинуть свое царство. Мардук всегда отказывался принять подобную мысль. Но теперь, при виде спускающегося над городом громадного звездолета, сомнения возвратились. Интуитивно он знал, что злобный разум, который командовал кораблем, принадлежал тому же существу, с которым он столкнулся под пирамидой. Несомненно, он пришел потребовать обратно то, что было у него украдено.

Огромное судно ксеносов было теперь столь близко, что Мардуку казалось, будто он может почти достать до обсидианового днища, хотя на самом деле звездолет находился, как минимум, еще в километре над городом.

«Мне не предначертано умереть здесь», — пронеслась вызывающе дерзкая мысль у него в голове. Знамения не предвещали его смерть в этом месте.

Гигантский корабль пришельцев остановился в двухстах метрах над городом, от чего возникало ощущение клаустрофобии. Теперь уже за этой конструкцией точно невозможно было увидеть никакого проблеска чистого неба. Складывалось впечатление, что у планеты появилась лишенная опор низкая крыша, которая могла в любой момент обрушиться на находившихся внизу.

Зеленоватые молнии играли на обсидиановой поверхности днища звездного корабля. Геометрические узоры пульсировали, ярко разгораясь, а затем затухая, подобно биению сердца. Тысячи иероглифов пришельцев вспыхивали зеленым мерцающим огнем.

— Где "Грозовые птицы"? — прошипел Мардук.

— На подходе, будут через минуту, — ответил Кол Бадар. Он указал вдаль. Темные корабли неслись в их направлении, низко летя над городом. — Вон они.

Вдалеке раздался высокочастотный электронный гул, от которого у Мардука по коже пробежали мурашки. Звук резко усилился, и когда вышел за диапазон слышимости Астартес, из инопланетного корабля в землю примерно в двух километрах на севере от них ударила колонна призрачного света шириной с городской квартал. Электрические разряды заплясали вдоль нематериальных границ луча. Свет колонны не рассеивался, он остался стоять, твердо уткнувшись в город, подобно некому огромному, недвижимому лучу прожектора.

— Преисподняя Сикаруса, что это? — спросил Ашканез.

Раздался еще один гул, и очередной луч света вонзился в поверхность планеты, в этот раз примерно в пяти километрах к югу от их позиции. Дальнейшие пронзительные звуки возвестили о появлении еще большего числа столбов призрачного света, пока десяток таких же ослепительных, как и первый, не подперли землю, связав корабль пришельцев с городом внизу. Они сияли подобно небесным столбам во тьме, будто удерживая судно ксеносов в воздухе.

Возник новый электронный гул, более громкий и насыщенный, чем все предыдущие. Устремив взор наверх, Мардук увидел кольцо света, ярко пылающее на днище звездолета ксеносов прямо над их головами. Оно разгоралось все сильнее, и, несмотря на то, что автоматические линзы его шлема снизили мощность внезапного, ослепительного света до приемлемого уровня, Мардук все-таки поднял руку, чтобы защитить глаза. Его посетила мысль, что, если это некая разновидность оружия, копье света чудовищной мощи, то он и его братья находятся прямо в эпицентре взрыва.

Твердо упершись в землю, Мардук яростно зарычал, смотря в небо. Если ему предстояло умереть, то он не собирался покоряться до самого конца.

Ослепительный, рассеянный свет окружил Мардука и его собратьев, и сам воздух заискрился от мощных электрических разрядов. У Мардука ушло полсекунды на то, чтобы осознать, что он все еще жив, а колонна света оказалась по своей природе неразрушительной. Он вознес короткую благодарственную молитву богам эфира. Передышка длилась недолго.

Пространство вокруг него засверкало и заискрилось энергией, как будто сами частицы воздуха неистово колебались. Искры яркого света плясали на пластинах брони обеспокоенных Несущих Слово.

— Энергетические показания зашкаливают, — произнес Сабтек, нахмурив брови, смотря на демонический ауспик в своих руках.

— Что-то перемещается, — прошипел Кол Бадар, машинально сжимая и разжимая острые клинки своих силовых когтей. — Нутром чую.

— Приготовиться! — приказал Мардук, поднимая свой крозиус.

— Что-то идет, — прокричал Сабтек, разворачиваясь на месте и не отрывая глаз от красной пульсирующей линзы дисплея ауспика. Вдруг он остановился и поднял взгляд. — Там! Триста двадцать метров! Высота 3.46!

Мардук посмотрел туда, куда указывал его чемпион. Поначалу он ничего не увидел. Затем в том месте замерцал потрескивающий шар энергии, зависший примерно в двадцати метрах над городом. Он находился по центру широкого бульвара, что вел к площади. Несущие Слово стали отходить с оружием наготове. Пространство вокруг сферы из мерцающей энергии заколыхалось, и искрящееся электричество ударило из его недр.

— Что... — начал было Ашканез, но так и не закончил фразу.

Раздался сильный свист, и потрескивающий шар света внезапно расширился в сотни раз от первоначального размера. Корона молний бешено искрила внутри, и готовые ко всему Несущие Слово отступили еще на шаг, когда на них обрушился сильный порыв ветра. Спустя доли секунды вновь произошло резкое сжатие сферы, сопровождаемое низким всасывающим звуком, возникшим, как только воздух заполнил вакуум. Шар сжался сам в себя, сократившись до размера горошины, прежде чем взорваться.

С оглушительным свистом ослепляющий свет залил все вокруг, и сфера энергии исчезла. На ее месте находилась парящая в десяти метрах над землей и медленно вращающаяся пирамида с плоской вершиной, по размерам приблизительно сопоставимая со сверхтяжелым танком. Она состояла из поглощающего свет черного камня, на ее гладких поверхностях играли зеленые электрические разряды.

Она висела в воздухе, лениво поворачиваясь, а затем ее форма стала меняться. На ровных поверхностях появились сияющие зеленые линии, четыре вытянутых столба из черного камня выросли на каждом углу вершины, словно зубцы крепостной стены. Четыре похожие на ребра секции скользнули вверх по разным сторонам призмы, образуя пустую ячейку на вершине. Одиночная широкая дуга, похожая на архитектурный контрфорс неземного вида, плавно разместилась над пустой ячейкой.

Крупный темно-зеленый кристалл, не менее трех метров высотой, поднимался изнутри призмы, пока не повис без опоры внутри полости. Кристалл имел идеальную симметрию и мерцал внутренним светом. Искрящиеся, зеленые электрические импульсы метались между кристаллом и похожими на ребра опорами, огораживавшими его. Сначала разряды возникали осторожно, а затем их частота и мощность возросли. Свет внутри кристалла усиливался, пока не засиял ярким огнем, и дождь искр не затрещал как саван из молний.

На крутых стенах призмы запульсировали, оживая, иероглифы и пиктограммы, а в бойницах, появившихся на углах пирамиды, возникли турели. Пушки начали механически вертеться из стороны в сторону, по всей длине их стволов сверкали зеленые молнии.

Внутри шлема Мардука вспыхнули нити целеуказателя, зафиксировавшиеся на орудиях.

— Уничтожить это! — взревел он.


Коадъютор Аквилий вышел со своими собратьями из служебного подъемника. Они стояли на высокой мелкозубчатой стене указанной посадочной площадки на вершине Храма Глориата, куда летел "Громовой ястреб". Позади них возвышался золотой купол, увенчанный сияющей статуей Императора. «Только чудом она осталась нетронутой среди всего этого разрушения», — подумал Аквилий.

Статуя возвышалась на тридцать метров, и потому было понятно, почему так много праведников совершали паломничество на Борос Прим. Говорили, что посмотреть на изваяние — все равно, что узреть божество. Мастера оказались настолько искусны, что от лицезрения величественного выражение лица статуи у всех наворачивались слезы. Аквилий ощутил успокоение под ее взором.

Один из раненных ветеранов Стойкой Стражи опустился наземь. Боевой брат привалился спиной к зубчатой стене. Сам Аквилий стоял, выглядывая поверх зубцов и озирая площадь внизу. От увиденного у него перехватило дыхание.

Несущие Слово вели огонь по медленно вращающейся черной пирамиде, парящей над землей. Откуда появилась эта инопланетная штуковина, Аквилий не знал.

Ракеты безрезультатно взрывались о ровную, черную поверхность. Он видел, как снаряды автопушки строчили по сторонам пирамиды. Крупнокалиберные боеприпасы безвредно рикошетили от темного камня, не причиняя почти никакого вреда, на поверхности появлялись лишь трещинки . Лучи лазпушки ударяли в наклонные стены пирамиды, но энергия просто поглощалась инопланетным сооружением, отчего иероглифы моментально загорались ярче.

Инопланетная призма опустилась к земле, и вокруг нее образовался круг, который расширялся по мере того, как Несущие Слово рассыпались за укрытия. Она остановилась в метре над мраморной площадью и вновь открыла огонь. Электрическая дуга ударила из одной из вращающихся защитных турелей, угодив в кучку Несущих Слово, которые нашли укрытие за низкой балюстрадой. С ослепительной вспышкой света полдюжины почерневших и дымящихся тел космодесантников-предателей взмыли в воздух. Они тяжело ударились о землю; останки корчились, пока на их доспехах мерцали остаточные зеленые разряды. Мраморная балюстрада была практически уничтожена, и круг догорающей золы остался там, куда ударила мощная дуга электрической энергии.

Остальные турели открыли огонь, уничтожая всех и вся в радиусе тридцати метров. Боевой танк "Хищник" с прибитым к передней части бронированного корпуса распятым Белым Консулом, отъезжал от смертоносной инопланетной призмы задним ходом. Башенные спаренные лазпушки отчаянно и безрезультатно вели огонь. Электрическая дуга хлестнула по "Хищнику". Его отшвырнуло назад и несколько раз перевернуло. На почерневшем корпусе засверкали искры.


На одной из сторон черной призмы возник сияющий проем, и Аквилий, увлеченный ужасающим зрелищем, наблюдал, как изнутри пирамиды вышли двое смертоносных скелетов-роботов, ступившие на мраморную поверхность Площади Победы. Они двигались с идеальной синхронностью.

Их тощие, скелетоподобные тела, казалось, вылиты из темного металла, а из пустых глазниц сочилось зеленоватое свечение. Они держали у пустотелой груди длинноствольное оружие . Свет орудийного огня и электричества резко отражался от их серебристых черепов и костей.

Воины-скелеты попарно маршировали из призмы непрекращающимся потоком и начинали строиться в фаланги. Нескольких из них Несущие Слово свалили плотным огнем, но многие из неживых воинов попросту поднимались на ноги секундами позже. Их повреждения равномерно восстанавливались. Оторванные конечности сами присоединялись обратно, а воронки от взорвавшихся болтерных снарядов в их голове и груди исчезали, будто их никогда и не было.

Все больше и больше скелетообразных воинов выходило из портала мерцающего света. Намного больше, чем могло бы поместиться внутри призмы. Они монотонно шагали, неспешно и неуклонно. Аквилий догадался, что призма, должно быть, действует как некий проход, ведущий на громадный корабль, зависший на нижней орбите над ними. Он пришел в ужас, представив количество гуманоидных стражей, которое может вместить подобных размеров корабль.

Над Площадью Победы появлялись все новые и новые черные призмы, медленно вращающиеся при медленном сближении с землей. Каждая проходила через ту же трансформацию, что и первая. Сияющие кристаллы поднимались из их недр. И похожие на ребра контрфорсы выдвигались по разные стороны от них, когда кристаллы загорались. Крак-ракета ударила и разнесла на миллион осколков кристалл, поднимавшийся изнутри призмы ксеносов, до того, как он полностью ожил. Словно марионетка, нити которой оборвались, призма камнем упала вниз, сияющие иероглифы потускнели. К тому времени, как призма коснулась поверхности земли, это была уже не более чем тяжелая и безжизненная каменная глыба.

Небольшие сферы света мерцали в воздухе, подобно войску светлячков, прежде чем резко сжимались, после чего в реальности возникали новые фигуры. Паукообразные, подобные роботам конструкции, по размерам сопоставимые с дредноутами, появились, маяча над Несущими Слово. Их металлические лапки пощелкивали под брюшком. Множество сияющих зеленых глаз моргнули и сосредоточили внимание на рассеявшихся по площади предателей внизу. Из их серебристых жвал исходили щелчки двоичного кода. Машины обрушились на вражеские ряды космодесантников Хаоса. Крупные металлические клешни разрывали предателей Астартес пополам.

Затем материализовались новые ксено-создания, напоминающие причудливых, механических кентавров. От талии они являли собой олицетворение скелетообразных гуманоидов, тогда как нижняя часть тел представляла собой некий антигравитационный скиф. Правую руку им заменяла многоствольная пушка, пульсирующая мощными, зелеными электрическими потоками. Двигаясь с неспешной грацией, они выполняли все движения в унисон. Новоприбывшие парили в нескольких метрах над головами Несущих Слово. Когда они стали обрушивать мощь своего инопланетного вооружения, Аквилий ощутил смесь страха и благоговения, наблюдая как лучи света пронзают тела предателей, оставляя зияющие дыры в равной мере как в керамитовой броне, так и в плоти.

Площадь Победы представляла теперь хаотичную зону боевых действий, где предатели яростно бились с конструкциями ксеносов.

"Грозовые птицы" и "Громовые ястребы" предателей с воем неслись низко над крышами домов города, их двигатели изрыгали оранжевое пламя. Заляпанные кровью корпуса были увешаны цепями и украшены демонической символикой. Один из них был незамедлительно сбит ударом кнута электрического разряда, который отправил корабль в закручивающийся по спирали смертельный штопор. Машина тяжело грохнулась на землю, одно крыло оторвало, когда она ударилась о высокую опору Храма Глориата. Пятнадцатитонный кусок каменной кладки рухнул, рассыпавшись дождем из мрамора. "Грозовая птица" пропахала площадь, прикончив десятки предателей и инопланетных воинов-скелетов во вздымающемся огненном шаре взрыва.

Остальные челноки спускались в неразберихе, ведя огонь по противнику из орудийных систем. Несущие Слово устремились к ним, как только штурмовые аппарели ударились о площадь.

— "Громовой Ястреб" скоро прибудет, — доложил один из носивших синие шлемы ветеранов Стойкой Стражи, его белый плюмаж дрожал от большой доли электричества, пульсирующего в воздухе. — Три минуты.

Аквилий на мгновение задумался над тем, что все уже было напрасно. Осторий потерпел неудачу. Не осталось никакой надежды на спасение.

Он почувствовал чью-то руку на своей кисти, и взглянул вниз в решительное лицо имперского офицера Верена из Боросского 232-го.

— Пока с нами Белый Ангел, надежда будет всегда, — с улыбкой сказал солдат.

Аквилий покачал головой, неожиданно для себя самого улыбнувшись.

А затем голова Верена исчезла. Распалась на части молекула за молекулой, когда в нее попала зеленая дуга энергии.

Аквилий выругался и отступил, нащупывая свой болтер.


Троица скелетоподобных конструкций показалась в поле зрения, летя на уровне зубчатой стены храма. Аквилий продолжил отходить назад, когда машины ксеносов вновь открыли огонь. Глыба размером с человеческую голову испарилась с зубчатой стены прямо там, где он стоял долей секунды ранее. Один из ветеранов Стойкой Стражи упал со сквозной дырой, зияющей в теле.

Ветеран, что оттолкнул Аквилия, выстрелил из своего плазменного пистолета, попав одному из механоидов в голову.Вместо зловеще ухмыляющегося черепа появилась оплавленная воронка в том месте, куда угодила горячий заряд плазмы. Механоид исчез из поля зрения, рухнув на землю с тридцатиметровой высоты.

Болтерные снаряды забарабанили о грудь двух других ксеносов. Имперцы убегали от них, отступая внутрь храмового комплекса. Аквилий оглянулся через плечо и увидел, как павшая к основанию стены конструкция поднимается с земли и как ее череп восстанвливается прямо у него на глазах.

— Император всевышний, — выдохнул Аквилий.

— Сколько осталось до прибытия "Громового Ястреба"? — рявкнул Ливентий.

— Одна минута, эпистолярий! — прозвучало в ответ. Казалось, будто осталось ждать еще целую жизнь.


— Быстрее, почтенный! — проревел Мардук, подгоняя Разжигателя Войны, взбирающегося по аппарели "Грозовой птицы". Дредноут протопал в десантный отсек шаттла, в то время как другие братья-десантники взбирались по трапу, чтобы занять свои места.

— Все места заняты! — прокричал Сабтек, и Мардук кивнул.

— Взлетай! — громко произнес он.

Мардук стоял в проходе "Грозовой птицы", стреляя из болт-пистолета. Он ударил кулаком по панели на внутренней стенке корабля, и посадочная аппарель начала закрываться. Взвыли тормозные двигатели, и тяжелый десантно-штурмовой корабль взмыл в воздух.

Он видел как Первый Послушник Ашканез и Несущий Икону Буриас на некотором расстоянии от него поднимались на борт другой "Грозовой птицы". Он поднял руку, когда Буриас посмотрел в его направлении, но Несущий Икону отвернулся.

Все Несущие Слово на площади направлялись к приземлявшимся десантным шаттлам. "Носороги" разгонялись на посадочных рампах, их гусеницы буксовали. "Лендрейдеры" и "Хищники" зажимались парными лапами под "Громовыми ястребами", готовясь к транспортировке.

Прежде, чем "Грозовая птица" успела взлететь, гигантская механическая клешня ворвалась в закрывающуюся штурмовую аппарель, пробив армированную пласталь. Одним резким движением целый люк сорвался с пневматических петель, и Мардук лицом к лицу встретился с одним из громадных паукообразных роботов, который парил снаружи. Множество зеленых глаз светилось злобным разумом. Жвала подрагивали и издавали неразборчивый поток электронных щелчков и посвистываний. Металлическое создание подняло тонкую переднюю конечность, которая оканчивалась длинным стволом, мерцавшим от энергии

Мардук выругался и бросился в сторону, когда автоматизированная конструкция выстрелила в тесную внутреннюю часть "Грозовой птицы". Заряд поглотил трех Несущих Слово, и они закричали от боли. Обжигающий луч испарял их силовую броню молекула за молекулой, прежде чем перешел на плоть, сдирая кожу и мышцы, обнажая под ними скелет. В свою очередь даже кости боевого брата распались на атомы. Это было весьма неприятное зрелище даже для Мардука.

Кол Бадар широко расставил ноги и обрушил шквал огня на голову паука, и дюжина сверкающих глаз потухла. Робот задергался, от мощности огня соскальзывая с палубы, а затем двигатели "Грозовой птицы" заработали на полную мощность, поднимая десантно-штурмовой корабль подальше от усеянной трупами площади, которая все еще купалась в холодных лучах рассеянного света, струящегося свыше.

Пока "Грозовая птица" поднималась, она пролетела сквозь густое облако пыли, неизвестно откуда взявшейся в сопровождении миллиона крошечных вспышек света. Нет, это была не пыль, понял Мардук. Частички были слишком крупными и отражали свет. Облако крошечных металлических насекомых, — догадался он, — миллион жужжащих механических скарабеев.

Они сгрудились в тучу, заслонив обзор, когда "Грозовая птица" пролетала сквозь них.

Сотни скарабеев просочились сквозь зияющую дыру с левой стороны, где штурмовая аппарель была повреждена. Крохотные металлические крылышки жужжали, тораксы подрагивали. Мардук отшатнулся от проема, пригибаясь и давя массу насекомых.

Большинство скарабеев были не больше человеческой ладони, некоторые даже столь малы, что их почти не было видно. Они расползлись по всей внутренней поверхности "Грозовой птицы", пощелкивая своими крошечными серебристыми лапками и жвалами. Они потоком хлынули вверх по ногам Несущих Слово, пристегнутых креплениями безопасности возле входного люка, и зарылись в их толстые керамитовые пластины брони. Один воин, с головы до ног покрытый скарабеями, закричал. Механические насекомые проползли под его нагрудник и рассеялись по всему телу, вгрызаясь в плоть. Несущий Слово избавился от удерживающих его креплений и поднялся на ноги, хлопая руками по броне и скребя по ней. Мардук видел выпуклость из скарабеев под кожей на лице воина. Одно из крошечных созданий вылезло наружу, вырвавшись из левой глазницы. Серебристый панцирь был скользким от крови.

Воин завертелся на месте, гримасничая, шлепая по коже и разрывая ее. Когда "Грозовая птица" увеличила угол подъема, он потерял равновесие, и его всосало в открытую брешь в обшивке корабля.

— Огнеметы! — проревел Кол Бадар, и языки прометиевого огня омыли внутреннее пространство челнока. Скарабеи издавали пронзительный визг, когда их поглощало пламя, и за одну минуту большая часть крохотных механизмов исчезла.

"Грозовая птица" продолжала подниматься, оставив мечущееся облако насекомых позади.

Крепко держась за поручни, Мардук прошел до зияющей дыры на месте вырванной штурмовой аппарели и выглянул наружу, где свистел оглушительный ветер. Он осматривал землю внизу. Когда «Грозовая птица» поднялась над городом, стало возможным в полной мере увидеть зрелище прибытия ксеносов.

Тысячи ходячих воинов-скелетов идеальными фалангами маршировали внизу. Десятки тысяч гвардейцев заполонили улицы, спасаясь бегством. Когда шаттл поднялся еще выше, Мардук смог увидеть сотни черных призм, усеивающих весь город. Еще большее число скелетообразных конструкций ксеносов выходило из них с каждой проходящей минутой.

Когда корабль набрал высоту, он увидел титан "Налетчик" из Легио Вультурус, окруженный шестью монолитами. Почерневшие от огня два "Пса Войны" лежали неподалеку дергающейся, дымящейся грудой металла, придавив своими тушами несколько зданий. Энергетические дуги многократно ударяли в "Налетчика". Он уничтожил одну из пирамид массированным залпом ракет, выпущенных из пусковой установки на плечах. Другую "Налетчик" разнес на куски громадным цепным кулаком. Одним ударом он разделил инопланетную призму на две половины и швырнул в укрепленную башню, отчего та развалилась. Но даже могучий титан не мог выстоять против монолитов, и его мерцающие пустотные щиты один за другим исчезали под неослабевающим обстрелом со всех сторон. Подобно загнанному зверю, он метался из стороны в сторону, пытаясь найти выход. Титан завыл в гневе, когда снова оказался под прямой атакой. Зеленые электрические дуги оторвали одну руку и пробили черный корпус. В конце концов, его уничтожили, и над городом разнесся воющий предсмертный крик титана.

Мардук присвистнул сквозь зубы, увидев гибель древней машины.

Непрерывным потоком приходили донесения о нападениях. Повсюду на Боросе Прим ксеносы давали знать о своем присутствии. От Экодаса поступил приказ о немедленной эвакуации всех Воинств.

Планета принадлежала ксеносам.


В центре невидимой для глаз смертных площади внизу густое облако металлических скарабеев стало еще плотнее. Непроницаемый покров завис в нескольких метрах над выжженной каменной кладкой. Роботы-воины сформировали строгие шеренги вокруг этой неистово извивающейся стаи механических насекомых. Эти воины были крупнее, чем остальные смертоносные автоматы, и обладали более мощной броней. В своих скелетообразных руках они сжимали похожие на глефы орудия, клинки которых состояли из дрожащего зеленого света.

Скарабеи начали сцепляться друг с другом, острые лапки и жвала соединялись вместе. Стала обретать форму смутно напоминавшая человека фигура. Насекомые, казалось, плавились, будто под воздействием огромной температуры. Их тельца превратились в жидкий металл, а затем они стали сливаться вместе, жертвуя своими индивидуальными формами для создания чего-то еще более страшного.

Призрачный зеленый огонь загорелся в пустых глазницах. Древнее существо, известное как Неумирающий, спокойно повернулось, глядя, как Несущие Слово отступают перед ним.


Глава шестнадцатая

— Только взгляните на его размеры, — воскликнул Сабтек. Чемпион возвышенного 13-го круга стоял рядом с Мардуком, глядя наружу из левого окна кабины «Грозовой птицы»

Под ними уменьшалась в размерах поверхность Бороса Прим. Тяжелый штурмовой челнок прорывался вверх через атмосферу истерзанной планеты, направляясь к «Инфидус Диаболус», который двигался встречным курсом на орбите наверху. Они уже находились на высоте трех тысяч километров, продолжая неуклонно подниматься, и с этой позиции открывался вид на огромный, имевший форму полумесяца корабль ксено-машин.

Он был действительно гигантским, превосходя размерами все когда-либо виденные Мардуком корабли. После демонстрации эффективности вражеского оружия на поверхности, мысль о возможностях титанического корабля ужасала. Мардук молился Ткачу Судеб, чтобы они оказались вне досягаемости любых орудийных систем, которые могли оказаться у него на борту.

С подбрюшья корабля вниз били ослепительные колонны света, которые высаживали нечеловеческие армии по всему городу в радиусе более пятнадцати километров. Мардук в изумлении покачал головой. С момента первого появления врага в верхних слоях атмосферы прошло менее десяти минут, а они уже успели высадить десятки тысяч солдат и получить полное господство над городом. Даже Астартес не смогли бы повторить развертывание подобной силы с такой скоростью.

— Каким образом они совершили переход? — прорычал Кол Бадар, снимая массивный шлем с четырьмя клыками. — Твой драгоценный Регулятор Связей отказал? Врата варпа открыты?

Мардук потянулся наружу своим духовным зрением, и его веки затрепетали. Спустя мгновение все его тело содрогнулось, когда он вернулся обратно.

— Нет, — произнес он. — Устройство продолжает работать. Ничто не смогло бы войти в систему через эфир.

— Но откуда-то оно же пришло, — отозвался Кол Бадар.

— Может статься, что ему вообще не нужен варп, — заметил Сабтек.

Мардук пожал плечами.

Несущие Слово продолжали изучать вражеский корабль, тишину нарушали лишь трескучее шипение сканеров, а также гортанное рычание и механический хрип управляющих сервиторов, вмонтированных в системы челнока.

Они были почти на одном уровне с кораблем ксеносов, теперь их разделяли триста километров искривленного пространства. С этого угла обзора были видны три черных пирамиды, поднимавшиеся на корме полумесяца. Мардук счел их командными палубами, и его внимание привлекла самая большая из них. Он прищурил глаза и медленно кивнул головой.

— Я уже видел этот корабль, — проговорил Мардук.

— Что? Где? — спросил Кол Бадар.

— На Танакреге

— Не припомню, чтобы видел что-то подобное, — произнес Корифей.

— Вот эта пирамида, — сказал Мардук, ткнув пальцем в прозрачную и холодную, словно лед, поверхность иллюминатора. — Мы были внутри нее, Кол Бадар.

Корифей медленно кивнул, начиная понимать.

— Была видна только верхушка, — произнес Кол Бадар. — Остальная часть корабля скрывалась под дном океана.

— Одни лишь боги знают, сколько он был там погребен, — сказал Мардук. Рев основного двигателся немного стих, и включились стабилизаторы, корректирующие угол подъема «Грозовой птицы».

— Мы вышли из атмосферы, — сообщил Сабтек, бросив взгляд на шипящие экраны дисплеев. Челнок лег на новый курс, и серповидный корабль ксеносов перестал быть виден внизу. Впереди, едва различимый на фоне окаймленного красным края планеты, появился темный силуэт движущегося им навстречу «Инфидус Диаболус».

На потолке заморгала покрытая прожилками выпуклость.

— Сообщение, — произнес Кол Бадар, нажимая на кнопки острыми кончиками своих силовых когтей с неожиданной аккуратностью. — С «Круциус Маледиктус».

— Экодас, — сказал Мардук. — Игнорируй его.

— Сколько наших братьев выбралось с поверхности? — спросил Сабтек.

— Слишком мало, — ответил Мардук.


К тому моменту, как «Грозовая птица» Мардука преодолела светящееся герметизирующее поле и вошла в один из нижних пусковых отсеков «Инфидус Диаболус», прибыло уже полдюжины штурмовых челноков. На палубе кипела деятельность, бригады рабов и облаченные в черное надсмотрщики торопились обслужить новоприбывший корабль. По полу скрежетали гусеничные транспортеры, доверху нагруженные свежим боезапасом и топливными ячейками. Хромающие механо-органические создания, закутанные в черные рясы, воскуряли благовония, а сгробленные хирумехи занимались ранеными.

Когда посадочные устройства «Грозовой птицы» коснулись пола, Мардук вышел из челнока в сопровождении Корифея и состоявшей из Помазанников охраны. Он увидел, как из близлежащего дымящегося «Громового ястреба» появилась коренастая фигура Первого Послушника Ашканеза, по бокам от которого шли Буриас и Кхалаксис. Мардук усмехнулся, качая головой.

Увидев его, Первый Послушник повернул навстречу.

— Я связался с Великим Апостолом Экодасом, — произнес он вместо приветствия. Мардук не замедлил хода, вынуждая Ашканеза идти рядом. — Новые указания. Мы должны соединиться с остальной частью флота и отступить за пределы досягаемости корабля ксеносов. Если им нужен Борос Прим, пусть забирают.

— Им нужна не планета, — ответил Мардук. — А Регулятор.


Шесть некронских монолитов со стенами из плит образовали вокруг Площади Победы идеально равносторонний периметр .

Между сооружений стояли плечом к плечу, обращенными наружу рядами, тысячи блестящих скелетоподобных воинов. Безмолвные часовые стерегли все ведущие на площадь проходы. Они стояли в идеальной, смертельной тишине. Будь на то воля их повелителя, они бы простояли так вечность. Они существовали лишь для того, чтобы служить, всякий намек на свободу воли давно стерся в холодном и безжизненном панцире их тел. Район патрулировали отряды уничтожителей, которые беззвучно скользили идеально организованным строем над головами собравшихся внизу фаланг.

Существо, которое в древних текстах Несущих Слово называли Неумирающим, находилось в центре площади. Лучи света из висевшего наверху корабля-гробницы резко отражались от блестящего серебряного скелета. Пребывая в одиночестве среди своих бессмертных легионов, он двигался с гибкостью и изяществом, вытягивая длинные тонкие конечности. Единственный из своего рода, он сохранил некоторое подобие себя из далекого прошлого, еще до расцвета людей и эльдар, когда он был созданием из плоти и крови.

Выше пояса тело древнего и полного ненависти существа было человекоподобным, смертоносной пародией на его прижизненный облик. Ниже пояса оно напоминало тело громадного паука из гробниц, которые присматривали за бессмертным легионом в пустоте проходящих тысячелетий. Изогнутый хребет Неумирающего спускался на верхнюю часть насекомоподобного низа, который был прикрыто защитными пластинами брони блестящего черного цвета. Гладкую поверхность покрывали замысловатые геометрические узоры. Под громоздким темно-серебристым брюшком свисала дюжина тонких паучьих лап. Длинные многосуставчатые конечности утоньшались, превращаясь в изящные острия.

На тонкой, словно у мертвеца, груди Неумирающего появился нагрудник из полированного обсидиана. Блестящую пластину покрывали тонкие золотистые линии, изображавшие солнце и его несущие жизнь лучи. На серебряном черепе была надета золотая диадема, царственный символ власти, который, казалось, пылает в сдерживаемой энергии порабощенного солнца. Вокруг него вяло, словно повинуясь подводному течению, колыхался саван, легкая ткань радужно переливалась.

Конечности древнего существа были исписаны таинственными узорами и иероглифами. Оно протянуло руки вверх, распрямив длинные костистые пальцы. Бессмертные стражи Неумирающего отозвались глубоким раскатистым звуком, который был одновременно безжизненным и печальным.

Взвихрился ветер, и вокруг Неумирающего взметнулись прах и пепел. Саван остался незатронутым, продолжая слабо колыхаться.

Низкая басовая нота не ослабевала, и на площадь снизошла тьма. В сгущающейся тени сияние глаз Неумирающего и его приспешников вспыхнуло еще более яростно. Из подбрюшья Неумирающего потек зеленый свет, на фоне которого фигура древнего существа стала не более, чем силуэтом.

Запрокинув свой череп, устрашающее создание издало неестественный вопль, от которого воздух заметно задрожал. Казалось, что дрожь прошла по всей окутанной тенью площади. Во все стороны к небесам взметнулся воющий крик, наполненный дьявольской энергией. Незаметные колебания были подобны тонкой ловчей сети, и глубоко в недрах «Круциус Маледиктус» Регулятор Связей ответил на призыв своего хозяина.


Великий Апостол Экодас с непроницаемым выражением на лице стоял у обзорного иллюминатора.

— Великий Апостол... — начал Кол Харекх, его Корифей.

— В чем дело? — спросил Экодас через плечо, не отрывая глаз от далекого корабля ксеносов. Несмотря на расстояние, он все еще казался невероятно большим.

— Думаю, у нас может возникнуть еще одна проблема.

Экодас повернулся к Корифею, который указал на расположенный в центре круглого тронного зала Регулятор Связей. Падший магос лихорадочно трудился, его бессмысленное бормотание сливалось в монотонный гул.

Великий Апостол перешагнул через изуродованное тело глупца из Белых Консулов, который как-то ухитрился пробраться в тайное святилище, и, нахмурившись, двинулся к магосу. Что-то происходило, но он не мог сразу сказать, что именно.

— Устройство выглядит нестабильным, — произнес Кол Харекх.

Сперва это было едва заметно, но когда Экодас прищурил глаза, то увидел, что имел в виду Корифей. Регулятор Связей вибрировал, и с каждой секундой колебания становились все сильнее, будто он пытался вырваться из ловушки, в которую его поймал магос, чтобы контролировать.

Экодас ощутил в душе неприятное давление и удвоил силу своей психической защиты.

Сидевшие в нишах наверху демоны-катарты явно тоже что-то ощутили и начали верещать.

— Это твоя работа, магос? — спросил Экодас.

Дариок Гренд`Аль взволнованно шипел, механические конечности подергивались, а механодендриты плясали по клавиатурам и дискам управления, расплываясь в движении. В когитаторы были воткнуты окровавленные органические разъемы. С мертвых губ падшего магоса лился поток данных, состоявший одновременно из слов и щелчков бинарного кода. Этот безостановочный шум казался Экодасу по большей части не поддающимся расшифровке.

— Ранее инертные энергетические уровни бета увеличиваются помимо отмеченных усилителей, пик на 99.224952 гамма-парсеках, возрастает по экспоненте, внешний источник неизвестен, управляющие механизмы не могут компенсировать, емкость конденсаторов падает, исчезла, отказ, смерть, — протрещал магос, взволнованную речь перемежали лихорадочные щелчки и гудки.

— Сделай что-нибудь! — приказал Экодас. — Ты его теряешь!

Казалось, что одно из вращающихся колец, которые окружали Регулятор, поникло, его геометрия нарушилась. Кольцо приобрело форму овала, его вращение сбилось с ритма, и оно начало наклоняться. Изливавшийся из Регулятора Связей свет усилился, став болезненно ярким и вынудив Экодаса отвернуться.

По комнате расктился воющий вопль, от которого стены и консоли содрогнулись и завибрировали.

— Во имя богов, что это? — спросил Кол Харекх, отступив назад.

Вращавшиеся вокруг Регулятора кольца взорвались, разлетевшись на тысячу осколков, которые рванулись во все стороны, глубоко вонзившись в стены зала и в керамитовые пластины доспехов. Дариока Гренд`Аля отшвырнуло назад, его механодендриты хлестали по воздуху. Когда он отлетел, два его щупальца, которые все еще были соединены с панелями управления кабелями разъемов, оторвались от хребта.

Экодас зашипел от боли, когда один из осколков пробил ему бедро, серебристый металл прошел через броню и плоть и высунулся с другой стороны.

Оболочка, созданная для управления и сдерживания инопланетного устройства, превратилась в разбитые останки, по разрушенным кольцам прыгали искры электричества.

Регулятор Связей завис в воздухе. Какое-то мгновение он был неподвижен, снова приняв обличье гладкой сферы. Мощные колебания стихли, и он стал абсолютно неподвижен.

А затем он начал ускоряться, двигаясь со скоростью, за которой не могли уследить даже Астартес.


Серебристая сфера пробила себе путь наружу из «Круциус Маледиктус», с потрясающей скоростью прошибая метровые переборки и бесчисленные палубы. Она проходила через все, оказавшееся на ее пути, нанося неимоверные повреждения. Сфера оставила зияющую пробоину на машинной палубе, пройдя в считанных сантиметрах от плазменного ядра. Она пролетела через помещение корабельного каведиума, мгновенно убив брата-воина из 64-го круга, который молился, стоя на коленях. Пронеслась по рабским загонам на нижних уровнях, прикончив десятки людей, а затем прошла через саркофаги, наполненные яростными воплями заключенных в них демонических машин. И наконец, она нырнула вниз и прорвалась через толстую броню на днище громадного корабля. Более сотни рабов-прозелитов погибли, когда их всосало наружу через дыру размером с кулак прежде, чем переборки закрылись и изолировали пробоину.

Оставляя за собой след в виде огненной полосы, серебристая сфера метнулась вниз, войдя в атмосферу Бороса Прим, словно падающая звезда.

Столкнись она с поверхностью планеты на такой скорости, остался бы кратер диаметром в десятки километров, но перед ударом она внезапно остановилась, мгновенно перестав двигаться.

Сияя бледным светом, сфера парила между разведенных рук Неумирающего.


Дариок Гренд`Аль впал в бешенство. Его тело страшно изменялось, пока нарастал уровень возбуждения.

— Оно мое! — вопил он. — Мое! Верните его мне!

Из его плоти вырвались новые мясистые и шипастые щупальца, с которых капала кровь. Они хлестали по воздуху, сопровождая негодование магоса из-за утраты Регулятора Связей. Безо всякого усилия он смахнул прикрученную к полу консоль, отодрав при этом листы металлического покрытия. Он швырнул ее в дальнюю стену, которая прогнулась от грубой силы.

Ощерившись от злобы, Экодас пригнулся под пронесшимся, словно коса, зубастым щупальцем, которое бы могло снести ему голову.

— Приструни его! — рявкнул Экодас.

Кол Харекх подошел вплотную и нанес магосу в голову удар тыльной стороной руки, вложив в него всю силу. Раздался громкий лязг металла, однако Дариок Гренд`Аль не упал. Проявив удивительную скорость, две возвышавшихся за спиной магоса серворуки метнулись вперед и вниз, схватив Корифея за плечи. Керамитовый доспех застонал под давлением, и Кол Харекх оказался поднят над полом.

Корифей вскинул болт-пистолет, целясь в голову падшего магоса. В это время дюжина щупалец изменила форму, и на их концах появились вытянутые острые зубцы, занесенные для колющего удара.

— Довольно! — крикнул Экодас, предусмотрительно добавив к интонации часть данной ему богами силы.

Магос замер, хотя и продолжал пытаться завершить смертельный удар.

— Опусти его, — приказал Темный Апостол, и магос аккуратно поставил Кол Харекха наземь. Корифей рванулся, и его пальцы сжались на тощей шее магоса. Экодас знал, что Кол Харекху потребовалось бы совсем небольшое усилие, чтобы полностью оторвать магосу голову.

— Не делай этого! — рыкнул он. — Он нам еще может понадобиться.

Корифей с ворчанием отпустил Дариока Гренд`Аля.

Экодас скрежетнул зубами, когда воспользовался психическими силами, чтобы извлечь из своей плоти пронзивший ногу кусок металла. Броня протестующе взвизгнула. Используя телекинез, он поднял бритвенно-острый шип перед собой. Тот был скользким от крови. Экодас аккуратно провел языком вдоль осколка, а затем усилием разума отшвырнул его прочь, и тот загремел о палубу.

— Ну и ну, — проговорил Экодас. — Неплохая вспышка гнева, не правда ли?

Он медленно обошел неподвижную теперь фигуру Дариока Гренд`Аля. Механодендриты магоса подрагивали от подавленной ярости, пока он боролся с волей Экодаса, силясь освободиться и дать выход своей злобе.

— Найти устройство, — сказал Экодас. Корифей кивнул и открыл вокс-канал связи с мостиком, рявкая распоряжения.

Продолжая удерживать магоса, Экодас подошел к окну, выходившему в космическую пустоту.

— Я его засек, — наконец, произнес Кол Харекх.

— Ну? — спросил Экодас.

— Устройство на поверхности планеты.

— Без него мы никуда не уйдем, — сказал Экодас. — Используй Мардука. Похоже, для него пришло время доказать свою полезность.


Яркое свечение Регулятора Связей резко отражалось от металлического тела Неумирающего. Серебристая сфера невероятно быстро вращалась, уверенно паря между сужавшимися до изогнутых иглоподобных ногтей кончиками вытянутых пальцев древнего существа. Оно ласкало воздух вокруг устройства, пальцы двигались, словно лапы какого-то механического паукообразного. Его голова склонилась набок, словно устройство завораживало его.

Неумирающий томился в плену своей гробницы бессчетные тысячелетия. Он пробыл взаперти столь долго, что небо, на которое он смотрел, казалось странным и незнакомым. С момента его заточения родился миллиард новых солнц, а десятки тысяч выгорели и стали безжизненными и пустыми останками или поглощающими жизнь черными дырами. Повсюду он видел скверну Древних. Созданные ими Молодые Расы распространились по всей вселенной, словно волна грызунов. В пустом сердце пылала холодная и древняя ненависть.

Получив свободу, он продолжит старое сражение и закончит то, что начал миллионами лет ранее.

Медленным и осторожным движением Неумирающий подтянул Регулятор Связей к груди. Центральная часть украшавшего нагрудник солнечного диска втянулась внутрь, оставив полукруглую выемку. Вращающееся устройство встало точно на место.

От энергии соединения тело Неумирающего содрогнулось, металлический хребет резко выгнулся назад, и голова запрокинулась. По металлическим конечностям распространился радужно-переливающийся налет, а по всему его телу расползлась паутина пылавших жарким светом запутанных золотистых линий. Изящный лабиринт прожилок образовал на коже из живого металла изменяющиеся геометрические узоры.

Вставленная в грудь твердая серебристая сфера, казалось, размылась, ее гладкая поверхность плавилась и менялась, становясь набором изящных колец, скрепленных вокруг крохотного зеленоватого солнца. Кольца начали вертеться, жидкий металл двигался все быстрее.

Сияющее в центре солнце, казалось, увеличилось в размерах и испустило наружу волну ослепительного света. Неумирающий раскинул руки, и Регулятор Связей начал работать так, как задумывал его создатель. Разверзлась психическая черная дыра.


По всем континентам Бороса Прим неусовершенствованные люди и Астартес зашатались, когда по ним прокатилась волна воздействия Регулятора Связей. Многие, задыхаясь, рухнули на колени: острая боль пронзила их до самой сущности. Казалось, что души вырвало из тел и зашвырнуло в бездну, оставив от людей лишь пустые оболочки.

На Борос Прим опустился покров всепобеждающей абсолютной пустоты, который затронул даже обладавших наибольшими пылом и силой воли. Миллионы солдат и граждан опускали руки, их готовность сражаться угасала, не оставалось даже воли к жизни. Некоторые, мгновения тому назад еще бившиеся за свои жизни, бросали оружие и оседали наземь, поддавшись приступу безнадежности. Они глядели вдаль затравленным и рассеянным взглядом. Они явно забыли, или просто перестали волноваться о происходившем вокруг. Другие покончили с собой, не в силах продолжать жить с выкручивавшей внутренности пустотой в душе.

Десятки тысяч были истреблены безжалостными воинами-некронами, которые уверенно вышагивали по улицам, остреливая всех попадавшимся им навстречу живых существ вне зависимости от того, оказывали ли те сопротивление. Это была жатва тошнотворного размаха. Улицы залило кровью, повсюду, словно выброшенные игрушки, валялись изуродованные трупы и отсеченные конечности.

Те, в ком присутствие варпа было наиболее сильно, страдали больше всех. В сознании имперских астропатов и прикрепленных к штабам Боросской Гвардии лицензированных псайкеров расцветали кровавые сгустки, и они падали наземь, корчась в ужасных конвульсиях и неразборчиво вопя, пока их души вырывало из хрупких тел.

— Что произошло, во имя Императора? — выдохнул Аквилий, который вцепился в мраморные перила, чтобы удержать равновесие.

Глаза библиария-эпистолярия Ливентия были плотно зажмурены, а зубы оскалились в гримасе боли. Из левой ноздри вытекал ручеек крови.

— Господин? — встревоженно проговорил Аквилий. Библиарий тяжело навалился на свой силовой посох и через секунду открыл глаза. Они ввалились и покрылись кровавыми прожилками. Он приложил руку к виску, и по лицу прошла тень.

— Мои силы, — выдохнул библиарий. — Их больше нет.


На орбите Бороса Прим «Инфидус Диаболус» содрогнулся, словно под ударами циклонных торпед. Он тяжело накренился на борт, корпус протестующе застонал, когда обитавшие внутри с самой Ереси Гора демоны были изгнаны. Ячейки центрального рассчетного когитатора крейсера зашипели и отключились. Опиравшиеся на встроенные в системные блоки демонические сущности, мыслительные компьютеры корабля и подключенные к ним сервиторы были не в состоянии работать после вытеснения злобных духов. Кораблю угрожал разрыв по стыкам, настолько тесно была связана с варпом сама его сущность.

Мардук рухнул на колени, в его сердца вцепилась ужасающая болезненная пустота. Он ощутил, что его связь с варпом разорвана.

На борту «Круциус Маледиктус» падший магос Дариок Гренд`Аль, казалось, усох. Его мясистые демонические придатки съеживались и начинали быстро разлагаться после того, как обитавший внутри него демон с визгом отправился обратно в родную для себя реальность. Начали расцветать раковые опухоли и вздутия, которые долгое время сдерживал ставший частью техномагоса адский дух. Система жизнеобеспечения стала издавать жалобное мычание.

Бескожие катарты взлетели, однако едва успели расправить ободранные кожистые крылья прежде, чем исчезли из реальности. Их втянуло обратно в буйное царство Хаоса.

Демонические машины с паучьими лапами безжизненно валялись на полу, полностью утратив активность. Их тела стали не более, чем пустыми оболочками. Заключенных под железной кожей демонов утащила во тьму мощь Регулятора Связей.

На борту каждого из кораблей Несущих Слово не осталось ни единого брата-воина, кто не страдал бы от разрыва связи между материальной вселенной и эмпиреями. Оказавшись в изоляции от своих богов, они пребывали в абсолютном и ужасном одиночестве.

Мардук восстановил равновесие, держась прямо. В его разуме пульсировала боль, но он усилием отгонял ее. Дважды до этого он уже ощущал подобную пустоту, чувство полной изоляции от благословенного варпа.

— Эфир заперт, — прорычал Первый Послушник Ашканез, массируя себе виски. — Мы отрезаны и дрейфуем. Это... Это мерзость! Подобное не может происходить.

Буриас выглядел бледным и потерянным. Он смотрел на свои трясущиеся руки с выражением подступающей паники на лице. Мардук мог лишь гадать, сколь ужасен был разрыв, который переживал одержимый воитель.

Кол Бадар стоял на одном колене, уперевшись рукой в пол для устойчивости. Корифей и в лучшие времена никогда не был особо чувствителен к варпу, однако и он был потрясен. Его лицо было похожим на воск и даже более обыкновенного смертельно мрачным.

Мардук извлек из ножен цепной меч и тщательно осмотрел его, вертя в руках. В оружии не было привычного присутствия демона: Борг`Аш ушел.

На одной из все еще работавших консолей слабо замерцала светящаяся выпуклость. Кол Бадар у усилием поднялся на ноги и подошел туда.

— Сообщение с «Круциус Маледиктус», — произнес он.

— И что же хочет нам сказать Великий Апостол?

— О боги! — выругался Корифей. — Он утратил устройство.

— Что? — спросил Мардук. — Как?

— Не сказано. Но он установил его местонахождение. И приказывает нам вернуть его.

— Ну разумеется. И где же оно?

— На поверхности.

Мардук усмехнулся и покачал головой.

— Он хочет, чтобы мы вернулись и забрали его, будучи полностью отрезанными от варпа, да? Это самоубийство.

— Самоубийством будет этого не сделать, — отозвался Кол Бадар.

— Поясни.

— Мы на виду у «Круциус Маледиктус». В сообщении говорится, что, если в течение следующих пятнадцати минут мы не предпримем попытку, то по нам откроют огонь.

— Он блефует. Его системы отключены так же, как наши.

— Может и так, — произнес Кол Бадар.

— Боги! — ругнулся Мардук. — Ну ладно. И как нам это сделать?

— Демонически-усиленные навигационные системы «Клешней ужаса» не работают, — сказал Кол Бадар, качая головой. — Мы не можем ими воспользоваться.

— Проклятье! — взревел Мардук, кипя от бешенства. — Значит, штурмовые челноки.

— При попытке покинуть планету были уничтожены три «Грозовых птицы» и пять «Громовых ястреба», — произнес Кол Бадар. — Среди выбравшихся нет ни одного целого. Пройдут недели прежде, чем их можно будет снова использовать для развертывания. Проводить штурм с их помощью бесполезно. Нас уничтожат.

— И что ты тогда предлагаешь, Корифей? Говори! Мы должны вернуть устройство! Неудача недопустима!

Палуба затряслась, и из тени выступила громадная фигура Разжигателя Войны.

— Есть другой способ... — прогрохотал древний дредноут.


Аквилий и горстка ветеранов из Стойких Стражей 1-й роты сражались спина к спине в темном пространстве внутри Храма Глориата, отчаянно пытаясь удержать некронов на расстоянии. Они покинули свою позицию наверху храма полчаса тому назад, увидев, как рухнул с неба приближавшийся к ним «Громовой ястреб». На месте его крушения в городе внизу расцвел пламенный взрыв, в котором погибли все находившиеся на борту боевые братья.

Они стреляли из болтеров короткими плотными очередями, экономя боеприпасы, но зарядов оставалось опасно мало. Нечеловеческие автоматы безостановочно приближались неспешными и идеально синхронными движениями. Во тьме храма их бездушные глаза ярко светились, и от серебристых скелетов отражалось мерцание энергии их дьявольского оружия.

Аквилий крепко сжимал левой рукой резное древко свернутого знамени ордена. Его хватка ослабла бы только после смерти, и даже тогда врагам пришлось бы разжимать ему пальцы, чтобы он выронил святой штандарт. Молодой коадъютор ощущал одновременно безумную гордость и благоговейную покорность уже от того, что находился рядом со священной реликвией, не говоря уж о том, что он держал ее в бою.

Будь ситуация не столь тяжелой, Аквилия бы переполнило почтение к окружавшим его прославленным героям, которые сражались бок о бок с ним. Он и представить не мог лучшей смерти, чем гибель в бою вместе с ветеранами 1-й роты, а смерть казалась неизбежной.

Громадные облицованные золотом двери Храма Глориата были разрушены. Их вышибло внутрь от попадания разрядов зеленой энергии, и следом вошел строй смертоносных ксеносов. Само их присутствие здесь было оскорбительно, и Белые Консулы встретили их болтерами и цепными мечами. Но десантников была всего горстка, а против них собралось бесчисленное море зла.

Белых Консулов оттесняли все дальше назад. Они выбрали в качестве позиции лестницу центральной кафедры, и именно там Аквилий водрузил знамя ордена, поклявшись, что оно не падет, пока он дышит.

Храм был огромным, крупнейшим собором в Боросской системе. Ежемесячно священные залы посещали десятки тысяч мужчин и женщин, многие из которых тратили на паломничество все свои сбережения. Арчатые потолки возносились невероятно высоко и терялись во тьме. В каждом из четырех обширных крыльев собора были свои кафедры, часовни и клиросы, но Аквилий и его боевые братья из первой роты стояли в центральном нефе. Во внутреннем пространстве храма громко отдавался звук шагов металлических костлявых ног врагов по мраморному полу.

Сверху нависали семь ярусов сидячих мест, а под лестницей на полу храма располагались сотни низких скамей. В общей сложности в стенах храма могли с комфортом разместиться более двухсот тысяч верующих. В священные праздники на Площади Победы собиралось в сто раз больше людей, чтобы послушать хор Глориата и посмотреть проповедь на мерцающих голо-экранах. Теперь же пол заполняла смертоносная мерзость, которая бесстрашно двигалась на Белых Консулов, изрыгая из древнего оружия смерть.

— Пустой! — выкрикнул один из Белых Консулов, израсходовав магазин. Боевой брат-ветеран закинул украшенный болтер за плечо и обнажил силовой меч, священную реликвию ордена. Сверкающие дуги зеленой энергии сразили двоих ветеранов в синих шлемах, ободрав их до костей.

Множество скелетоподобных автоматов пало под выверенным огнем Стойких Стражей, но в собор входили все новые, число которых не поддавалось подсчету. Груда изуродованных останков уничтоженных некронов скопилась у подножия широкой лестницы, которая вскоре стала напоминать островок посреди моря металлических скелетов.

Некронов было невероятно трудно сразить. Каждый из них мог принять достаточно огня, чтобы свалить Астартес, и лишь потом их неуклонное наступление останавливалось. Но даже тогда многие попросту снова вставали на ноги через несколько секунд, и на них не оставалось ни следа от полученных повреждений.

Аквилий заметил, как один из воинов-некронов наклонился и поднял собственную руку, оторванную зарядом мелтагана. Из поврежденного плеча ксеномашины летели искры, но как только отделенную конечность приложили к суставу, они исчезли. Металл потек, словно ртуть, и сустав восстановился. В мгновение ока конечность встала на место, и некрон продолжил свое упорное наступление, карабкаясь к ним по лестнице.

До передних рядов врага оставались уже считанные метры, и с каждым тяжелым шагом те приближались.

Атакуя, некроны не производили никаких звуков помимо идеально синхронного стука металлических ног о мрамор и трескучих выстрелов их оружия. Отсутствие боевых кличей, воплей боли и победных восклицаний было, по мнению Аквилия, еще более зловещим и нервирующим, чем яростные проповеди предателей из Несущих Слово.

Шаг за шагом некроны сокращали дистанцию, пока не добрались до группы Белых Консулов у подножия золотого изваяния Бога-Императора. Они вскинули оружие над головами, намереваясь обрушить его на синие шлемы Астартес. Аквилий увидел, что в нижней части смертоносного оружия выступали изогнутые топоры чужеродного вида. Ксеносы не отличались ни скоростью, ни умением, однако сражались с убийственной целеустремленностью, нанося мощные и тяжеловесные удары.

Силовые клинки загудели, рассекая черепа и грудные клетки пришельцев, с легкостью плавя живой металл. Цепные мечи вырывали из скелетоподобных конечностей куски, а стрельба из болтеров в упор отшвыривала уничтоженных некронов вниз по лестнице на их сородичей.

Аквилий открыл огонь из болт-пистолета, вышибив затылок одному из врагов, а затем перенес прицел и скосил другого некрона очередью. Реактивные разрывные заряды сдетонировали в грудной клетке ксеноса, разнеся ее на куски. Тот упал без единого звука, но на его место, сделав автоматический шаг, встал другой.

Показания счетчика боезапаса на задней части пистолета неуклонно снижались, и это был последний магазин. Последние несколько выстрелов он произвел выверенно и обдуманно, следя за тем, чтобы каждый из оставшихся болтов сразил врага. Последним зарядом он пристрелил некрона, занесшего для удара над головой свое тяжелое оружие. Выстрел попал в один из злобных светящихся глаз, и голова раскололась надвое от взрыва. Остатки черепа повисли на позвоночном столбе. Однако робот не упал.

Аквилий зарычал от разочарования, когда половинки черепа некрона вновь срослись, и повреждения восстановились, не оставив ни следа. Отшвырнув болт-пистолет в сторону, коадъютор перехватил древко знамени ордена обеими руками, будто копье. На основании древка был шип. Зарычав от натуги, он вогнал его в грудь некрону, отбросив того назад.

Что-то вцепилось в ногу Аквилия, и он посмотрел на нечеловечески-бесстрастное лицо некрона. Тощие скелетоподобные руки скребли по броне в поисках опоры. У мерзкой твари отсутствовала нижняя часть тела и одна рука, но глаза продолжали гореть холодной чуждой яростью. Даже расчлененное, существо двигалось вперед, подгоняемое нечеловеческой волей. Коадъютор с отвращением отшвырнул его ударом ноги и вытащил цепной меч.

Оглядев неф, Аквилий увидел во мраке море пылающих колдовским огнем глаз, которые неуклонно приближались со всех сторон. Их было слишком много, чтобы оставалась хоть какая-то надежда на выживание.

Аквилий понял, что до конца им осталось в лучшем случае несколько минут.

Словно для того, чтобы усугубить безнадежность положения, до коадъютора донесся судорожный вздох боли. Спихнув ногой тело некрона с яростно крутящегося цепного меча, он бросил взгляд через плечо и увидел, что библиарий-эпистолярий Ливентий упал на колени, и из его груди хлещет кровь. В теле престарелого библиария зияла сквозная дыра, и над ним стоял с занесенным оружием воин-некрон. Аквилий закричал и попытался развернуться, чтобы встать между ними, но ему не хватило скорости.

С тошнотворным влажным хрустом некрон опустил тяжелую секиру своего оружия на череп библиария, вложив в удар разрушительную силу. Темный клинок дошел до самых зубов. Пока автомат пытался выдернуть оружие, Аквилий шагнул вперед и рубанул его цепным мечом по лицу. Некрон отшатнулся назад, но дело было уже сделано, и Ливентий упал наземь лицом вниз. Убившее его оружие так и осталось торчать из головы.

В живых оставалось только четверо Белых Консулов. Столь многие его братья уже умерли, так много воинов, куда более важных, чем он сам — великий магистр Валенс, библиарий-эпистолярий Ливентий, капитан Децим, проконсул Осторий. Казалось неправильным, что столь могучие воители были убиты, а он все еще оставался в живых.

Аквилий стиснул зубы. Он поклялся, что, если ему будет суждено умереть в этот день — а подобная судьба казалась неизбежной — то он заберет с собой как можно больше врагов. Что предки смогут им гордиться.

-За Императора! — взревел он и бросился в схватку.


Голова Неумирающего резко повернулась. Злобные огни его бездушных глаз ярко светились, рыская по площади. Паря в метре над землей, древнее существо плавно развернулось на месте, вертя головой в разные стороны в поисках источника зафиксированного им неподалеку всплеска энергии.

Изящным жестом он вытянул одну из тонких конечностей, и из мрака под саваном вырвалось облако крохотных скарабеев. Когда длинные игольчатые пальцы Неумирающего распрямились, миниатюрные роботизированные насекомые влетели ему в руку. Они начали сцепляться друг с другом, каждый из скарабеев хватался за соседа шипастой лапкой и мандибулой. Маленькие создания заняли свои места и замерли, сложившись в двухметровый посох. Завершив его формирование, скарабеи слились друг с другом, и орудие стало цельным и гладким.На каждом конце оружия загорелся зеленоватый свет, образовавший два энергетических клинка, потрескивавших от едва сдерживаемой мощи.

С изяществом, намного превосходившим умения его слуг, Неумирающий описал двухклинковым посохом сверкающую дугу и стал ждать появления врага.

Повинуясь не прозвучавшим распоряжениям своего господина, телохранители Неумирающего встали наготове, по их длинным боевым косам заструилась энергия.


В центре площади, среди стоявших со всех сторон бесконечных фаланг неподвижных некронов, начал проступать мерцающий источник света, за которым быстро появилась сотня других. Они светились и мерцали, словно плотные стаи светлячков, а спустя долю секунды начали сгущаться в призрачные фигуры. С резким треском вытесняемого воздуха с «Инфидус Диаболус» телепортировались сто закованных в терминаторские доспехи воинов культа Помазанников.

Среди них возникла огромная фигура Разжигателя Войны. Громадная боевая машина была одним из немногих дредноутов, способных на подобный маневр. Впереди Несущих Слово появился военный лидер и Корифей Воинства Кол Бадар, рядом с которым стоял Темный Апостол Мардук.

Темный Апостол был облачен в древний комплект терминаторских доспехов, чьи темно-красные пластины глянцево блестели. Доспех был отделан шипами из темного металла, а на броне крошечными символами колхидской клинописи были кропотливо выгравированы тысячи священных выдержек из «Книги Лоргара». Спутанный меховой плащ был закинут на огромные плечи нового доспеха, в правой руке Мардук держал свой жезл власти — смертоносный крозиус арканум, чье шипастое навершие потрескивало от энергии. В левой руке был старинный комби-болтер, выполненный в виде демонической пасти. Последний раз это оружие носил сам Разжигатель Войны во время битвы за Дворец Императора на Терре.

Терминаторскую броню не надевали девять тысячелетий, с тех самых пор, как Разжигатель Войны — тогда еще бывший Темным Апостолом 34-го Воинства — получил смертельную рану и был извлечен из доспеха перед помещением в вечное заточение внутри саркофага. Почтенный комплект брони благоговейно отремонтировали, однако никто так и не дерзнул надеть его на себя. Тысячелетия он оставался бездействующим, пустым и невостребованным, закрытым в гробнице великого героя. И вот теперь, по распоряжению Разжигателя Войны, он вновь вкушал битвы. Внутри череполикого шлема Мардук свирепо ухмылялся, наслаждаясь ощущением силы, которое давал доспех. Он ощущал себя богом.

Его взгляд упал на Неумирающего, находившегося на расстоянии менее ста метров. Он уже сталкивался с этим созданием и мгновенно узнал его. Даже отсюда он видел, что в нагрудную пластину встроена вращающаяся сфера Регулятора Связей.

— Туда! — взревел Мардук, указывая крозиусом в сторону повелителя враждебных ксеносов.

— Цель принята, — подтвердил Кол Бадар, и в его руке зарычал комби-болтер. — Вперед, мои братья-Помазанники! Убивайте во имя живых, убивайте за мертвых!

Терминаторов и дредноута отделяли от их цели более трех сотен воинов-некронов. Вокруг находились еще тысячи. Словно внезапно пробудившись ото сна, некроны — все как один — повернулись навстречу Помазанникам, и мгновенно началась схватка.

— Смерть предателю крестового похода! — прогремел Разжигатель Войны, снова переживая сражение минувших дней.


Кол Бадар зарычал, отстреливая некронов и десятками разрывая их на куски плотными очередями.

— Сомкнуть строй! Продолжать двигаться! – заорал он. Помазанники углубились во вражеские ряды, на каждом пройденном шаге уничтожая десятки машин ксеносов.

По венам Кол Бадара струилась горячая кровь, два сердца колотились в груди. Он сжал силовые когти на голове одного из некронов и свирепым рывком начисто оторвал ее. Тяжеловесным ударом тыльной стороны руки он поверг еще одного робота наземь. Пока тот пытался подняться, он прижал к его голове спаренные стволы комби-болтера и нажал на спуск.

Одного из некронов поднял над землей воин-Помазанник, вогнав в грудь неудачливой машины свой цепной кулак. Во все стороны полетели обломки металла, а потом некрона разорвало надвое. Еще один растекся, когда его тело расплавила комби-мелта.

Погибло полдюжины Помазанников, которых сразил чудовищно результативный огонь гаусс-оружия некронов. Никто из братьев и шагу не сделал, чтобы помочь им. Кол Бадар видел, что под опустошительным огнем некронов падают все новые его боевые братья, воители, с которыми он сражался бок о бок в бессчетных кампаниях по всей галактике. Оружие было ужасающе эффективно, против него слабо помогали даже терминаторские доспехи. Каждый жгучий энергетический залп срывал броню слой за слоем, пока не показывалась бледная плоть, которую обдирало до костей. Долей секунды позже кость также оказывалась расщеплена на субатомном уровне.

По его плечу полоснул луч энергии, рассекший броню. Кол Бадар развернулся и срезал нападавшего, откинув того назад, где его прикончил один из братьев, снесший некрону голову с плеч ударом силовой булавы.

Разжигатель Войны пронесся через ровный строй врагов, отшвыривая в сторону десятки воинов-скелетов каждым взмахом тяжелых когтей. Еще десятки разлетелись на куски, когда тяжелые болтеры Разжигателя Войны проложили в их рядах просеку.

Безучастные и, казалось, безразличные к противостоящей опасности, все новые некроны подходили и заполняли бреши, оставшиеся на месте их павших товарищей, вставая на пути неистовствующего дредноута. В бронированный корпус Разжигателя Войны вонзились зеленые дуговые разряды, которые проделали в панцире зияющие дыры и обнажили внутренние механизмы дредноута, однако это не замедлило его.

Воин-некрон перед Кол Бадаром занес оружие над головой, целясь расположенным под стволом топором ему в плечо. Корифей перехватил удар силовыми когтями. Он сжал руку в кулак, и оружие смялось, а во все стороны брызнула зеленая энергия. С резким лязгом металла он ударил некрона в висок стволом комби-болтера, а затем вогнал ему в грудь острия когтей.

Потрескивая от энергии, когти прошли между ребер некрона, и машина-труп улетела прочь от резкого движения руки.

Грядущая смерть была очевидна. Не было ни единого шанса, что хоть кто-то из них выберется отсюда.

Кол Бадар начал смеяться. Уже столетия он не чувствовал себя настолько живым.


Мардук обрушил свой крозиус на голову некрона. Та раскололась от силы удара, обнажив искрящие провода и схемы. Механический труп рухнул на землю, и на мгновение впереди появилось свободное место, позволившее бросить взгляд на цель.

Древнее существо из живого металла плавно скользило к нему и Помазанникам. Мардук видел, что их отделяет от бессмертного противника лишь тонкая линия вражеских машин.

Вышагивавшие перед Неумирающим воины были непохожи на тех, что попадались ему до этого. Их тела не изображали смерть, как у других некронов, а скорее выглядели бронированной пародией на живущих. Они и двигались иначе, движения были плавными и естественными, куда сильнее напоминая живого противника, чем ходульная походка низших воинов. Высокие и стройные, они могли легко сравниться по росту с одетыми в терминаторскую броню Помазанниками, хотя и уступали им по массивности в разы. В руках они держали похожие на алебарды боевые косы, клинки которых мерцали зеленой энергией.

Помазанники и избранные стражи Неумирающего сошлись, и энергетические боевые косы столкнулись с силовыми булавами и цепными кулаками. Враги двигались с пластичной грацией, их оружие вертелось по неуловимым дугам, оставляя за собой сияющие следы.

Эти орудия оказались чрезвычайно смертоносными, они с легкостью пробивали терминаторские доспехи. Мардук видел, как один из Помазанников вскинул зазубренный силовой меч навстречу несшемуся к шее удару, но клинок оказался аккуратно отсечен. Энергетическое оружие некрона продолжило свой путь и вонзилось в тело ветерана Несущих Слово, распоров его от шеи до груди.

Увидев ошеломляющую мощь боевых кос, Мардук начал отшатываться от шипящего клинка, не пытаясь блокировать удар. Громоздкость новообретенного терминаторского доспеха замедляла его движения, хотя и не столь сильно, как он изначально ожидал.

Мардук отвел в сторону очередной нацеленный на него замах, следя за тем, чтобы крозиус соприкасался только с металлическим древком боевой косы, а не с энергетическим клинком. Его ответный удар почти что сорвал голову некрона с плеч, и Темный Апостол свирепо ухмыльнулся. Потери в скорости сполна компенсировались приобретением грубой силы, которую придавали ему плотно сбитые сервомускулы терминаторского доспеха.

Отшвырнув в сторону еще одного врага и проделав в его бронированной груди множество глубоких пробоин с помощью комби-болтера, Мардук рванулся вперед, отчаянно пытаясь сократить дистанцию до Неумирающего.

Казалось, что вблизи от смертоносных воинов тупая боль в груди, ощущение отрезанности от варпа, усилилась. Ему хотелось побыстрее окончить бой. Он не знал, сколько еще сможет выносить заполявшую его зияющую пустоту.

Неумирающий плавно скользнул вглубь жестокой схватки. В его руках вертелся посох с двумя клинками. Двое Помазанников мгновенно пали, срезанные с непринужденностью совершенства. Оба воина были аккуратно рассечены пополам с пренебрежительно малым усилием. Вставленный в грудь древнего существа вертящийся Регулятор Связей разливал вокруг себя призрачный свет, дразня Мардука.

Пал еще один Помазанник. Посох Неумирающего проделал ровный разрез от плеча до бедра, и половинки воина осели на землю. Повелитель некронов описал посохом неуловимую дугу, нацелив один из концов на другого терминатора Хаоса. В неудачливого воителя ударил жгучий заряд энергии. Воин-Помазанник завалился назад с пробитой в груди дырой размером с голову.

Мардук зарычал и бросился вперед, приближаясь к Неумирающему сбоку. Он увидел, как с другого фланга к древней твари движется с ревущим болтером в руках громоздкая фигура Кол Бадара, и ощутил прилив ярости при мысли, что Корифей лишит его добычи.

Голова Неумирающего была повернута в сторону от него, следя за Кол Бадаром. Он подошел ближе, со всей силой занося крозиус арканум и целясь в изящный, казавшийся тонким, череп ужасного создания. Удар не достиг цели. Даже не повернув головы, владыка некронов парировал его одним из энергетических клинков на конце посоха, а другим полоснул по телу Кол Бадара, почти выпотрошив того.

Повернувшись с обманчивой неторопливостью и плавностью и продолжая парить в метре над землей, Неумирающий с легкостью отбивал одновременные атаки Мардука и Кол Бадара. В схватку вступил третий воитель, нанесший удар силовой булавой. Брат-Помазанник сразу же погиб, в его голову погрузился энергетический клинок.

Из глубокой раны на теле Кол Бадара хлестала кровь. Он вскинул комби-болтер, поливая очередями из обоих стволов. При повороте саван Неумирающего распахнулся, и на Корифея обрушилось густое облако скарабеев, которые вцеплялись и кусали его. Хотя крохотные механические насекомые могли нанести мало серьезных повреждений терминаторскому доспеху, но они поглотили ярость выстрелов. Болты взрывались, не достигая намеченной цели.

Мардук нанес врагу очередной удар. Но двухклинковый посох снова описал незаметную дугу и отвел оружие в сторону. Мардук был готов к этому и быстро изменил угол атаки, но и она оказалась заблокирована. Круговой парирующий прием искусно обезоружил его, и крозиус арканум улетел в сторону, приземлившись на расстоянии нескольких метров.

Продолжая вертеться, Неумирающий рассек надвое еще одного Помазанника, который шагнул вперед, чтобы напасть на древнее существо, а затем ловко всадил один из энергетических клинков точно в Кол Бадара, пронзив того насквозь.

Мардук навел на врага свой комби-болтер и вдавил спуск. Прежде, чем из патронника успел вылететь первый болт, Неумирающий выдернул клинок из Кол Бадара и крутанул его. Мардука откинуло на шаг назад, и он осознал, что что-то не так, лишь когда увидел брызнувший фонтан крови.

Мгновением позже пришла боль. Темный Апостол ошеломленно уставился на лежавшую отсеченной на земле его собственную руку. Кисть все еще сжимала комби-болтер.

С другой стороны от Неумирающего Кол Бадар упал на одно колено, из раны в груди толчками выплескивалась кровь. Древнее создание демонстративным мастерским движением крутануло посох вокруг себя. Его окружало кольцо тел.

Со всех сторон приближались некроны, их гаусс-свежеватели извергали смерть. Мардук, не желавший смириться с поражением, ощутил прилив злобы.

— Сразись со мной, предатель! — раздался грохочущий вопль, и громадная фигура Разжигателя Войны прорвалась через группу некронов, отшвырнув тех с дороги взмахом тяжеловесной механической руки. Дредноут атаковал, изрыгнув перед собой поток огня из тяжелых болтеров.


Разжигатель Войны охрип от боевых псалмов Воинства, но в его голосе все еще оставались сила и властность. Его глаза были прикованы к ненавистной фигуре врага, облаченного в волнистую золотую броню.

С острых шипов крозиуса капала кровь, доспех испещряли воронки от полученных в бою попаданий. Он был измотан, яростное сражение длилось уже недели. Он не мог вспомнить, когда последний раз отдыхал. Но ничто из этого не имело значения теперь, когда перед ним оказался объект всей его ненависти и злобы.

Вокруг были разбросаны тела побежденных врагов, желтые доспехи покрывала кровь. На его пути больше никого не осталось.

Куда ни взгляни, везде бушевала битва, братья сражались с братьями. Зрелище было великолепно, однако в то же время оно наполняло его пылающей ненавистью к тому, кто своей надменностью вызвал все это.

Он облизнул забрызганные кровью губы и крепче сжал рукоять крозиуса, глядя на того, на чьих руках была кровь каждого павшего благородного брата-Астартес.

Когда-то он звал этого человека Императором. Когда-то даже поклонялся ему. Он сплюнул, словно рот внезапно наполнился омерзительной отравой.

Лжец. Предатель крестового похода. Тот, кто предал Магистра Войны.

Тот, кто обманывал их всех.

— Теперь все кончено, — произнес он. – Твоя ложь более не приведет к смерти никого из братьев-Астартес.

И вот на стенах величайшего из когда-либо возведенных дворцов он бросился на своего смертельного врага, намереваясь стать тем, кто сразит Ложного Императора.


— Теперь все кончено, — прогремел Разжигатель войны. – Твоя ложь более не приведет к смерти никого из братьев-Астартес.

Неумирающий плавно повернулся навстречу атакующему дредноуту и, словно танцор, с нечеловеческой скоростью и гибкостью извернулся всем телом. Болты прошли мимо, оставив прорехи в трепещущем саване, но не задев тела.

Разжигатель Войны бросился вперед, исторгая на ходу неразборчивый рев: десятитонное металлическое чудовище, полное жестокости.

Неумирающий поднырнул под удар когтей дредноута, посох с двумя клинками полоснул по бронированному корпусу Разжигателя Войны со вспышкой искр и мучительным визгом рвущегося металла.

Разжигатель Войны пытался погасить инерцию движения, которая протащила его мимо Неумирающего. Еще до полной остановки поврежденный корпус дредноута повернулся, разворачивая тяжелые болтеры. Мощные орудия взревели, изрыгая непроницаемую завесу крупнокалиберных зарядов по широкой дуге, преследуя верткого противника. Неумирающий был слишком быстр, он опережал опустошительный залп на долю секунды.

Перехватив посох, словно копье, Неумирающий скользнул вперед. Заряды тяжелого болтера разорвали призрачный саван. С нечеловеческими силой и скоростью Неумирающий вогнал свое оружие в самое сердце корпуса дредноута. Светящийся энергетический клинок без сопротивления рассек толстую броню Разжигателя Войны и пронзил его.

Мардук взревел от ярости и нежелания верить увиденному, однако он не мог ничего сделать, пока Неумирающий выдергивал сияющее энергетическое оружие, раскачивая его вбок и вспарывая саркофаг. Из смертельной раны хлынули зловонные амниотические жидкости, и Мардук заметил внутри иссохшее и бледное скорченное тело Разжигателя Войны.

Было трудно поверить, что некогда это был один из величайших воинов Легиона и как минимум Темный Апостол. Сейчас он походил на выкопанного мертвеца, чей полусгнивший труп жестоко удерживали в ужасном состоянии не-жизни. Безжизненного утопленника соединяли с нервной системой дредноута провода, кабели и трубки. Только вся эта паутина не давала ему выпасть на землю. Это был всего лишь изуродованный торс, на который безвольно свисала костлявая голова.

Большая часть черепа отсутствовала, то ли от приведших к заключению ран, то ли после хирургической операции. В обнажившуюся мозговая ткань — отвратительного цвета, будто гнилой плод — были воткнуты десятки проводов с иглами на концах. Нижней челюсти не было. Только сросшиеся ребра и гигантские пропорции скелета указывали на то, что когда-то это был гордый воитель-Астартес.

Механизированное тело дредноута содрогнулось и затряслось, от поврежденных кабелей и проводки полетели искры.

Мардук прицепил священный крозиус к поясу и припал на колено, вытаскивая из собственной мертвой руки старинный комби-болтер. Он поднялся, ощерившись от ненависти, и выстрелил Неумирающему в спину.

Проявив сверхъестественное чутье, Неумирающий уклонился вбок от очереди болтера и повернулся, раскручивая в руках свою энергетическую косу.

Однако он не смог уйти от Разжигателя Войны.

С дредноутом еще не было покончено. Как только Неумирающий отвернулся, Разжигатель Войны рванулся вперед и сомкнул громадные силовые когти на теле противника. Повелитель некронов сопротивлялся, размахивая своим двусторонним посохом, но не мог освободиться. Он целиком оказался в захвате Разжигателя Войны.

— Смерть Ложному Императору! — взревел дредноут и сжал кулак.

Человекоподобное тело Неумирающего разлетелось, распавшись на миллион скарабеев. В центре жужжащего облака металлических насекомых парил Регулятор Связей.

Над Разжигателем Войны взлетели искры и пошел тошнотворный черный дым. Дредноут задергался в конвульсиях. Стража Неумирающего выступила вперед. Их боевые косы полыхнули, разрывая бронированные бока Разжигателя Войны.

Мардук зарычал от злобы и двинулся вперед. В его руке ревел комби-болтер. Кол Бадар сокрушил двоих Бессмертных и шагнул в середину роя скарабеев, нанося удары по по механическим насекомым.

Темный Апостол заметил Корифея только тогда, когда силовые когти того сомкнулись вокруг Регулятора Связей, выхватив устройство из воздуха. Когда клинки на пальцах громадного полководца сжались на вертящемся устройстве, оно снова приняло первоначальный облик бездействующей твердой сферы.

Реальность содрогнулась, и Мардук судорожно вздохнул, ощутив как на него вновь обрушилось благословенное прикосновение эфира. Темный Апостол прошептал благодарственную молитву богам, которых он чувствовал вокруг себя.

Кол Бадар держал Регулятор Связей силовыми когтями, стреляя по двум некронам из комби-болтера. Кровь вокруг отверстия в его груди уже запеклась и высохла, тельца Ларрамана в кровеносной системе затянули рану.

Недовольное жужжание облака скарабеев стало более заметным. Мардук увидел, что они начали вновь собираться в плотную стаю, явно образуя очертания Неумирающего.

— Нужно уходить. Сейчас же, — произнес Мардук, поливая из комби-болтера очередью и пробивая в возрождающемся владыке некронов отверстия. Однако он знал, что его попытки тщетны — Неумирающий восстанавливался и ничто не могло остановить этот процесс, что бы он ни делал.

— Ашканез, — проговорил Кол Бадар. — Включить обратную телепортацию. Немедленно!


— Выполняй, — сказал Первый Послушник Ашканез, кивая Буриасу. Корабль вокруг них оживал, наполняясь нечестивой жизнью с возвращением издавна заключенных в нем демонов.

— Почему бы просто их не бросить? — раздался рык громадной фигуры чемпиона Кхалаксиса. — Дать ксеносам покончить с этим вместо нас?

Рука Буриаса остановилась над активационной руной на панели управления телепортацией в ожидании ответа Первого Послушника.

— Не будь дураком, — отмахнулся Ашканез. — У них устройство. Кроме того, Помазанники с нами. Выполняй.

Буриас опустил кулак на светящуюся руну.


Словно сливающиеся капли расплавленного металла, миллион крохотных скарабеев утратил свою форму и стал соединяться, пока в воздухе перед Мардуком вновь не повис сияющий совершенством и неповрежденный Неумирающий. В темных глазницах начали светиться злобные огоньки. Владыка некронов повертел головой-сюда, будто разминая шею, а затем остановил свой непроницаемый взгляд на Мардуке. Воздух заблестел, когда бессмертное существо завертело свой смертоносный посох с двумя клинками и заскользило к Темному Апостолу.

— Давай же, Ашканез, — прошипел Мардук, пятясь назад и продолжая стрелять из старинного комби-болтера. Спаренный изогнутый магазин опустел, и он убрал почтенное древнее оружие в кобуру, вновь вынув крозиус.

Затем он ощутил внезапное головокружение, и зрение затуманил яркий свет.

Когда он рассеялся, Мардук стоял на тускло освещенной нижней палубе «Инфидус Диаболус», уставившись в дуло мелтагана.

— С возвращением, Апостол, — прорычал Первый Послушник Ашканез.


Глава семнадцатая

Первый Послушник Ашканез стоял на расстоянии пяти метров, направив мелтаган точно на Мардука. Это оружие задумывалось как противотанковое. На такой дистанции даже терминаторская броня мало помогла бы.

Не делая резких или угрожающих движений, Мардук повернул голову и огляделся, не выпуская Первого Послушника из поля зрения. Рядом с ним стоял Кол Бадар, но остальных братьев из числа Помазанников не было видно. Здесь были только они пятеро.

— Ты смеешь направлять оружие на своего Темного Апостола? — оскалился Мардук, его голос дрожал от едва сдерживаемой ярости. — В чем дело?

— Настал час правосудия, Апостол, — ответил Ашканез.

Лицо Первого Послушника было скрыто в тени капюшона. В полумраке позади Ашканеза стояли Буриас и Кхалаксис. Оба скрыли лица капюшонами, но были легко узнаваемы.

Ты хочешь судить меня? Заносчивый сукин сын. Посмотрите на себя, — сказал Мардук голосом, полным обличения, — вы даже не хотите открыть лица. Вы трусы, бесполезные трусы, которые лишь позорят собой XVII Легион.

Огромная фигура Кхалаксиса застыла, руки крепко сжали рукоять огромного цепного топора. Буриас со злостью откинул капюшон.

— Ты сам навлек это на себя, господин, — ощерился Несущий Икону.

— А ты всегда был подлым псом, Буриас, — парировал Мардук. — Мне следовало бы тебя давным-давно прикончить.

— Довольно, — зарычал Ашканез. — Где устройство?

— У меня, — произнес Кол Бадар.

— Хорошо, — сказал Ашканез. — Сними шлем, Апостол. Я хочу видеть твои глаза, когда ты умрешь.

Мардук бросил взгляд на обрубок своей левой руки, затем на все еще зажатый в правой священный крозиус, а потом снова на Ашканеза.

— Наверное, мне понадобится небольшая помощь. Ты не мог бы подойти и забрать у меня крозиус, Послушник? — поинтересовался он. — Ясно же, что ты в любом случае собираешься его присвоить, так почему бы не сделать это прямо сейчас?

— Я так не думаю, — произнес Ашканез, явно не собираясь сокращать дистанцию между собой и огромным Темным Апостолом, закованным в древний терминаторский доспех Разжигателя Войны.

— Трус, — усмехнулся Мардук.

— Разумный, — поправил его Ашканез. — Шлем, Апостол.

Мардук прицепил крозиус к шипастой поясной цепи и снял череполикий шлем. Тот отсоединился с шипением сжатого воздуха. Злобное красное свечение линз померкло, и он пристегнул шлем к поясу. В глазах Темного Апостола кипела ненависть.

— Доволен? — оскалился он.

Первый Послушник кивнул.

— Где мои братья — Помазанники? — зарычал Кол Бадар

— Их кровь тоже на твоих руках, Послушник? — спросил Мардук.

— В их смерти нет никакого смысла. Они телепортированы обратно в целости, — сказал Акшанез. — Я не счел необходимым делать их свидетелями этого.

Мардук облизнул губы, его взгляд метался между тремя стоявшими перед ним воинами.

Ашканез продолжал удерживать свой мелтаган нацеленным точно на Мардука.

— Ты довольно высоко себя оцениваешь, Первый Послушник, — сказал тот. — Ты вправду думаешь, что вы трое справитесь с нами обоими?

— Нет, — произнес Ашканез. — Не думаю.

Мардук было открыл рот, чтобы заговорить, но захлопнул его, когда Кол Бадар отошел от него в сторону.

— Ах ты ублюдок, — ощерился он, когда Корифей склонил голову в почтении к Первому Послушнику.

— Я долго ждал этого дня, Мардук, — проговорил Кол Бадар.

— Все от тебя отвернулись, Апостол, — произнес Ашканез, не в силах избавиться от самодовольной насмешки в голосе. — Все твои самые надежные капитаны.

— Не все. Сабтек никогда не предаст, — ответил Мардук.

— Это так, — признал Ашканез. — Я верю, что этот глупец будет хранить свою нелепую верность тебе до самого конца. Очень жаль. Он хороший боец. Но в этой войне необходимы жертвы. Довольно скоро он умрет. Ты остался один, Апостол.

— Нет, — произнес Мардук. — Со мной боги Хаоса. И адские мучения покажутся тебе раем по сравнению с болью, которую я на тебя обрушу. За это оскорбление ты сгоришь.

— Нет, — отозвался Ашканез. — Ты не сможешь.

— Ты предатель и ублюдок, Ашканез. Как скоро он обратится против тебя, Буриас? Или против тебя, Кхалаксис? — спросил Мардук. — Получив власть над Воинством, он перестанет в вас нуждаться.

— Я наслушался вдоволь, — прорычал Кхалаксис. — Давайте убьем его и покончим с этим.

— Совет раскроет этот мелкий заговор, — сказал Мардук. — Они никогда не утвердят тебя Темным Апостолом Воинства, Ашканез.

— Заговор? — преспросил Ашканез. — Нет, Апостол, тут ты заблуждаешься. Мы не предатели, мы — будущее. Под властью Совета Легион загнивает, его идеалы извращены. Только глупец не в силах увидеть, что Эреб исказил идеалы Легиона в угоду собственным целям, подчинив Совет своей воле. Мы представляем новый порядок, который повергнет власть Эреба над Советом.

— Экодас набил твою голову ложью, — произнес Мардук. — Его маленькое восстание ни к чему не приведет. Вас будут гнать, как предавших псов, каковыми вы и являетесь.

— Ты неправ, Мардук. Это не мелкий мятеж. Мы — Братство. Приближается время Третьей Чистки.

— Братство? — изумленно переспросил Мардук. — Братство в прошлом. Оно умерло десять тысячелетий тому назад.

— А теперь заново родилось под властью нового Первосвященника.

Мардук расхохотался.

— Вы пребываете в еще большем заблуждении, чем я думал, — сказал он. — Экодас полагает, что может заново создать Братство в погоне за властью? Он в самом деле думает, что сможет представлять собой хоть какую-то угрозу Совету? Эребу и Кор Фаэрону?

— Это ты заблуждаешься, — с ухмылкой ответил Ашканез. — Все это тянется гораздо дальше Экодаса.

— Мне трудно в это поверить.

— Мне все равно. Но перед смертью знай, что сам Хранитель Веры, Кор Фаэрон, создал Братство заново.

— Это невозможно, — прошипел Мардук, хотя от слов Первого Послушника у него похолодела кровь.

— Более двадцати Воинств поклялись в верности Братству, — сказал Ашканез. — И еще десятки присоединятся к ним прежде, чем Эреб заподозрит, что находится в опасности.

— Это никогда не сработает, — проговорил Мардук.

— Скоро извращение Совета Эребом закончится. Под руководством Кор Фаэрона Легион вернется к истинному учению Лоргара.

— Хранитель Веры втянет Легион в гражданскую войну? — спросил Мардук. — Внесет раскол в наши ряды только для того, чтобы свергнуть брата? Это безумие!

Ашканез улыбнулся.

— Эреб слишком долго манипулировал Легионом, оставаясь в тени. Его время подошло к концу.

— Хватит лить отраву, предатель, — огрызнулся Мардук, поднимая голову. Безо всякого страха он посмотрел Ашканезу в глаза. — Как сказал Кхалаксис, время покончить с этим. — Ты согласен, Кол Бадар?

— Да, — произнес огромный полководец из-за спины Ашканеза. — Согласен.

Прежде, чем кто-либо успел среагировать, Корифей шагнул вперед и вогнал на всю длину в спину Ашканеза свои силовые когти .


Ашканез оказался поднят в воздух. Острия силовых когтей Кол Бадара высунулись у него из груди, на клинках пузырилась горячая кровь.Мелтаган Ашканеза вытрелил, и Мардук метнулся в сторону, чтобы избежать жгучего заряда. Свитки с проклятиями, прикрепленные к наплечнику, вспыхнули от выстрела, прочертившего борозду в броне, словно в масле.

Вокруг шипов священного крозиуса Мардука замерцала темная энергия, рука сжалась на рукояти, вдавив активационную руну.

Первым из соратников Ашканеза среагировал Буриас. Он мгновенно преобразился, черты его лица смешались с демоном внутри. Небрежным движением Кол Бадар швырнул Ашканеза в Несущего Икону, мгновенно выведя того из боя. Мелтаган вылетел из руки Первого Послушника.

Слабо освещенное помещение внезапно огласилось оглушительным ревом цепного топора Кхалаксиса. Огромный чемпион бросился на Мардука, его лицо исказилось от бешеной ярости.

Мардук парировал смертоносный удар, нанесенный двумя руками, темный крозиус и цепной топор столкнулись с ужасающей мощью. Силу Мардука увеличивали могучие сервомускулы новоприобретенного терминаторского доспеха, но даже несмотря на это, его рука подавалась под нажимом Кхалаксиса. Зубья цепного топора вгрызлись в крозиус, выбросив искры.

Возле Мардука оказалось лицо Кхалаксиса, пылающее ненавистью и боевой яростью. Зубы были оскалены.

— Я тебя на куски порву, господин, — проревел огромный восходящий чемпион, на его губах блестели слюна и пена.

— Мечтай об этом, — бросил Мардук, сделал шаг вперед и нанес удар лбом в лицо Кхалаксиса, сломав тому с резким хрустом и фонтаном крови нос.

Берсерк взревел от ярости и отшатнулся назад, выпустив рукоять топора из одной руки. Мардук шагнул вперед, чтобы расколоть ему череп, но попал прямо под оглушающий удар тыльной стороной руки. Шипастая перчатка Кхалаксиса врезалась ему в щеку, отбросив голову назад, и он ощутил во рту вкус крови.

Сделав шаг назад, Мардук инстинктивно вскинул крозиус и заблокировал несущийся к его шее безумно жужжащий цепной топор. С впечатляющей скоростью Кхалаксис крутанулся на пятках, разворачивая топор для удара под другим углом. Все еще приходя в себя после предыдущего удара, Мардук не успевал встретить очередную атаку своим оружием и потому подставил под удар цепного топора плечо. Тот глубоко вгрызся в броню, яросто разрывая ее, но не достал до кожи.

Мардук нанес удар крозиусом в бок Кхалаксиса, острия шипов пробили броню с резким выбросом энергии, отбросившей того назад. От раны исходило зловоние горелой плоти, но чемпион вновь кинулся вперед, только разъярившись от боли еще сильнее.

Пока цепной топор ревел, рассекая воздух на пути к Мардуку, Темный Апостол со всей силы опустил крозиус вниз, ударив им по одной из рук Кхалаксиса. Броня и кости раскололись на куски, и удар ушел в сторону. Сделав шаг назад, чтобы получить больше места для маневра, Мардук описал своим оружием страшную дугу, окончившуюся ровно у виска Кхалаксиса.

Острые шипы пробили череп чемпиона, вмявшийся внутрь от тяжеловесного удара булавы. Кровь брызнула на лицо Мардука, и Кхалаксис зашатался, словно пьяный. Он выглядел странно, черты лица вдавились внутрь, словно воск, растаявший под горячими солнечными лучами. Еще мгновение украшенный косичками чемпион покачался на ногах, а затем бесформенной грудой замертво упал под ноги Мардуку.

Силовая булава Ашканеза ударила Мардука сзади, швырнув его на колени. Второй злобный удар пришелся по руке, и он выпустил священный крозиус. Двигаясь быстрее, чем облаченный в громоздкую терминаторскую броню Мардук, Первый Послушник быстро шагнул вперед и ногой отшвырнул святое оружие.

Мардук поднялся на ноги и повернулся к Ашканезу с выражением ярости на лице.

— Ты не знаешь, когда нужно продолжать лежать, да? — прошипел он.

Лицо Первого Послушника было бледным от потери крови, а в уголках губ пузырилась красная пена. Через четыре ужасающих раны в груди из него вытекала живительная влага, но вскоре они должны были затянуться. Однако Мардук был удивлен, что тот еще жив, да еще и может продолжать сражаться.

С ревом, брызгая кровавой слюной, Первый Послушник шагнул вперед и обрушил на темя Мардука свою силовую булаву.

Темный Апостол остановил удар закованной в перчатку рукой, удерживая потрескивающее оружие на расстоянии. По всей его руке пробегали электрические разряды, но он продолжал держаться. На шее Первого Послушника вздулись вены, тот приложил все возможные усилия, чтобы опустить на Мардука булаву, однако его силы иссякали, и оба они это знали.

Мардук нанес тяжелый удар ногой в колено Ашканеза, разрывая сухожилия и связки. Первый Послушник рухнул на пол, рыча от боли. Темный Апостол шагнул вперед и с силой пнул его в бок, швырнув над полом. Первый Послушник врезался в ближайшую панель управления, продавившуюся под его весом.

Мелтаган Ашканеза лежал неподалеку, и Мардук пригнулся, чтобы поднять смертоносное противотанковое оружие. Ашканез отполз от панели управления, пытаясь встать. Разбитое колено не выдерживало его веса, ему пришлось вцепиться в панель, чтобы просто стоять вертикально. Мардук злобно ухмыльнулся, сжал мелтаган и двинулся к нему. Он остановился в нескольких шагах от Первого Послушника.

— Неважно, останусь ли я жив или умру, это не изменит грядущее, — ощерился Ашканез, на его губах пузырилась кровь. — Братство уже действует. Ты не сможешь его остановить.

Мардук навел мелтаган на уцелевшее колено Ашканеза и нажал на спуск. От оружия пошла волна ужасающего жара, от которого задрожал воздух. Мардук удерживал спусковой крючок пару секунд, аккуратно отделяя ногу Первого Послушника выше сустава и прижигая рану. Мардук добродушно усмехнулся.

Ашканез не стал кричать, даже когда жгучий заряд сплавил его броню с плотью и испепелил кости. Он упал, стиснув зубы от боли.

— При участии 34-го Воинства, или же без него, Братство очистит ряды нашего Легиона, — прошипел Ашканез с пола. Воздух был наполнен смрадом сожженной плоти. — Это ничего не изменит.

Мардук фыркнул и отвернулся, чтобы посмотреть на результат схватки между Кол Бадаром и Буриасом. С того самого момента, как Буриас давным-давно возвысился до должности Несущего Икону, эти двое раздражали друг друга. Теперь тысячелетия ненависти вырвались наружу.

Буриас Драк`Шал двигался на четырех конченостях, руки и плечи раздулись до непропорционально большого по сравнению с телом размера. Исходящие изо лба ребристые рога закручивались назад, игольчатые зубы обнажились в зверском оскале. Броня свисала с него окровавленными лохмотьями. В груди зияли глубокие пробоины, но они начали затягиваться прямо на глазах у Мардука, плоть срасталась, когда порождение варпа регенерировало.

С рычанием Несущий Икону прыгнул вбок, когда Кол Бадар вскинул комби-болтер, и два ствола взревели. Буриас Драк`Шал вскочил на ближайшую стену, вывернув шею под неестественным углом, чтобы не отрывать своих демонически-измененных глаз от Корифея. Лапы едва успели коснуться стены, когда он снова прыгнул, метнувшись прямо на Корифея. Кол Бадар пытался вести комби-болтер вслед за движением одержимого воина, вырывая из стен куски металла и разнося вдребезги хрупкие мониторы, но ему не хватало скорости.

Три средних пальца на каждой из рук Буриаса Драк`Шала срослись в толстые когти. Вытянув лапы, он ударил Корифея в раненую грудь, глубоко всадив демонические когти. Сила атаки вынудила Кол Бадара сделать шаг назад, но облаченный в терминаторскую броню полководец не упал. Когтистые лапы Буриаса засели в груди Кол Бадара, и он устроился там, словно адский примат. Удерживаясь одной когтистой рукой, свободной он успел пробить в груди Корифея несколько отверстий прежде, чем тот отшвырнул его ударом тыльной стороны силовых когтей.

Буриас Драк`Шал развернулся на лету и жестко приземлился, ощерившись и напружинив мышцы ног. Резким рывком он метнулся обратно к Корифею, но Кол Бадар вскинул комби-болтер и отшвырнул его на пол мощной очередью в грудь и лицо.

В броне и плоти остались окровавленные воронки, в которых виднелись мускулы и кости, и Буриас Драк`Шал затряс головой от злобы и боли. Часть челюсти была оторвана, обнажив акульи зубы и поблескивающую плоть. Когда он попытался подняться на ноги, еще одна очередь снова отбросила его назад, в него вгрызлись болты с реактивными наконечниками. Внезапно оружие Корифея заклинило, и оно умолкло у того в руках, от двух стволов вился дымок.

На ужасающе изуродованном лице Буриаса Драк`Шала проступила злобная ухмылка, и его плоть начала восстанавливаться. Он сплюнул на пол сгусток плоти и крови, а Кол Бадар с отвращением отшвырнул свой украшенный демонической пастью комби-болтер.

— Теперь у тебя проблемы, — произнес Буриас Драк`Шал, с трудом выговаривая слова, когда из его нижней челюсти стали прорастать толстые клыки.

Кол Бадар язвительно усмехнулся.

— Я так долго этого ждал, — проговорил он, сжимая силовые когти.

Оба воина были покрыты кровью, а их броня пробита в десятке мест. Но раны Буриаса продолжали заживать даже когда они их получал, а Корифей начинал двигаться медленнее.

Мардук со вздохом направил мелтаган на Буриаса Драк`Шала. Безо всяких прелюдий, он выпустил жгучий заряд, попавший Несущему Икону в поясницу. Выстрел расплавил силовую броню и углубился в плоть. Он бросил Несущего Икону на шаг вперед и лишил равновесия. Тот пошатнулся и попал прямо на силовые когти Кол Бадара. Полуметровые клинки пробили горло Буриаса Драк`Шала. Они вошли глубоко, почти по самый кулак Кол Бадара, и острия вышли с обратной стороны шеи.

— Ну, и у кого теперь проблемы? — оскалился Кол Бадар.

На пронизанных энергией когтях пузырилась кровь, и Буриас Драк`Шал замер, прикованный к месту. Комби-болтер Кол Бадара оглушительно рявкнул, и Буриаса Драк`Шала отшвырнуло назад, его грудная клетка взовалась изнутри.


— Совет падет, — выдохнул Ашканез сквозь стиснутые зубы, и Мардук обернулся, чтоб еще раз взглянуть на жалкое создание. — Это всего лишь вопрос времени. Эреб предстанет перед судом.

— Ты глупец, — произнес Мардук. — Ты и впрямь полагаешь, что Эреба можно так легко одурачить? Ему все известно об этом жалком мятеже в рядах Легиона. Ему нужно было, чтобы тот всего лишь всплыл на поверхность, чтобы узнать, как глубоко он проник. Все Воинства объединятся против Хранителя Веры, как только станет известно о всей глубине его предательства.

Глаза Ашканеза сузились, и Мардук рассмеялся.

— Ты никогда не задавался вопросом, почему Совет назначил меня сопровождать этот поход? Это было сделано, чтобы вытащить змей, свивших гнездо внутри Легиона, вынести их измену на свет. Мне было известно, что вы делаете, с самого начала.

— Ты никогда не донесешь весть до Сикаруса, — проговорил тот.

— Хватит болтать. Твое присутствие начинает меня утомлять. Прощай, Первый Послушник.

Мардук выстрелил из мелтагана, мгновенно убив Ашканеза. Над трупом поднялся смрад сожженной плоти.


Кол Бадар прижал Буриаса Драк`Шала к полу коленом и сжал череп Несущего Икону своими силовыми когтями. Один нажим — и с Буриасом было бы покончено, даже его чудесные способности к регенерации не спасли бы от такого ранения. Словно зная, что тело-носитель вскоре погибнет, демон Драк`Шал покинул Несущего Икону, и плоть того, казалось, усыхала, принимая естественный облик. На нем было множество ран, и на полу растекалась лужа крови. Грудь была разворочена. От основного сердца осталось только месиво, но вторичное все еще слабо билось.

— Ты... ты меня использовал, — ощерился Буриас, глядя на Мардука. С распухших губ текла кровь, один из глаз был ею наполнен и незряче вертелся в глазнице. — Ты все это время знал о Братстве.

— Да, я знал о Братстве, — отозвался Мардук, опускаясь на колени возле изломанного Несущего Икону. — Однако не я направил тебя в их объятия. Ты сделал свой выбор. Впрочем, брат мой, ты оказал мне большую услугу. За это я тебе благодарен. Ты идеально сыграл свою роль.

— Я был... твоим кровным братом, — выплюнул Буриас. — Я бы пошел за тобой... повсюду.

— Но вместо этого ты предпочел выступить против меня. А все потому, что не смог смириться со своим местом.

— Тогда убей меня, — оскалился Буриас. — Покончи с этим.

— Ну нет, мой дорогой Несущий Икону, — ответил Мардук со злобной ухмылкой. — Твои страдания только начинаются. За твое предательство тебя ожидает вечность боли, не беспокойся на этот счет.

Буриас сверкнул глазами и плюнул в лицо Мардуку.

Тот улыбнулся, стер со щеки едкую кровавую слюну и поднялся на ноги.

— Знаешь, — сказал он Кол Бадару. — На какое-то мгновение я решил, что ты нарушишь наш маленький уговор.

— На какое-то мгновение так оно и было, — ответил Кол Бадар, со стоном выпрямляясь в полный рост.

Мардук впервые задумался, что полководец выглядит старым. Тот продолжал придавливать Буриаса к полу тяжелым сапогом, но беспокоиться было не о чем. Несущий Икону был побежден, в развороченной груди пульсировали обнажившиеся и изорванные органы.

— И что же тебя остановило? — спросил Мардук.

— Ты подлый ублюдок, Темный Апостол, — произнес Кол Бадар. — И однажды я убью тебя.

Мардук фыркнул.

— Это не ответ на мой вопрос.

— Скажем так, я скорее пойду за подлым ублюдком, чем за псом вроде него, — сказал Корифей, указывая на распростертое на полу тело Ашканеза. — По крайней мере, ты из 34-го.

— Нужно сообщить Эребу о роли Кор Фаэрона в этом восстании, — произнес Мардук. — Все это тянется дальше, чем мог предположить даже Первый Капеллан. Свяжись с мостиком. Экодас скоро узнает, что Ашканез мертв. Я хочу оказаться как можно дальше от «Круциус Маледиктус».

— Однажды мы сведем счеты, ты и я, — рыкнул Кол Бадар, поднимаясь на ноги и вздергивая наверх изломанное тело Буриаса. Когда он посмотрел на Мардука, в его глазах кипела ненависть.

— Сведем, — ответил Мардук. — И это наверняка будет интересный день.


Глава восемнадцатая

«Инфидус Диаболус» рассекал космическое пространство, удаляясь от Бороса Прим. Раскаленные добела плазменные двигатели пылали адской яростью, извергая из себя все больше энергии.

— Нас вызывают, — произнес Сабтек. Чемпион стоял в передней части окутанного мраком мостика ударного крейсера Хаоса. — Это «Круциус Маледиктус».

— Выведи на экран, — рыкнул Мардук.

На изогнутом видеоэкране появилось мутное изображение Темного Апостола Экодаса. Его перебивали прерывистые помехи и резкий белый шум, а затем оно сфокусировалось.

— Апостол Мардук, — проговорил Экодас. Он хорошо это скрывал, но Мардук мог поспорить, что его вид стал для Экодаса неожиданностью.

— Ты ожидал кого-то другого, Апостол? — мягко поинтересовался Мардук.

— Возмездие еще не окончено, — прорычал широколицый Великий Апостол, проигнорировав вопрос Мардука. — Наша работа не завершена. Когда мы уничтожим ксеносов, надлежит продолжить усмирение Бороса Прим. Немедленно верни «Инфидус Диаболус» в строй, иначе я без малейшего колебания открою по тебе огонь.

— Их невозможно уничтожить, — произнес Мардук. — Оставайся и сражайся, если хочешь. Это приведет всех вас к гибели.

— Трус, — зашипел Экодас. — Ты побежишь от мерзких ксеносов?

Мардук бросил взгляд на медленно вращавшееся трехмерное изображение расположения боевого флота Хаоса. Особенное внимание он уделил моргающему значку, обозначавшему громадный корабль ксеносов. По крайней мере на данный момент тот не двигался. Линкоры Хаоса уже начали обрушивать на его огромную поверхность торпеды и снаряды, но пока что не получали ни ответа, ни сколько-либо заметного результата.

Мардук снова перевел взгляд на заполнявшее видеоэкран перед ним размытое лицо.

— Все кончено, Экодас, — оскалился он. — Атака на Борос провалилась. Ты потерпел неудачу. Как и твой червь Ашканез.

Мардук высоко поднял голову Первого Послушника, демонстрируя ее Экодасу.

— И куда ты собираешься бежать, Мардук? — спросил Экодас, угрожающе приближая лицо к экрану. — Червоточины бездействуют. Система все еще отрезана. Тебе не спастись.

— Ты сгоришь вместе со всеми участниками вашего заговора, — прошипел Мардук. Темный Апостол 34-го уже ощущал, как Экодас буравит себе дорогу в его разум, сокрушая защиту. — Как только Совет узнает о предательстве, сгорит все Братство.

— И каким же образом, позволь спросить, Совет узнает о его существовании? От тебя? Я так не думаю.

Психическое давление Экодаса усиливалось, и Мардук чувствовал, как в глубинах его сознания шарят темные щупальца, извивающиеся там, словно бритвенно-острые черви.

— Ну хватит, — произнес Мардук, силясь сохранить контроль. — Прощай, Экодас. До встречи в аду.

Мардук оборвал видеосвязь и вцепился в командную трибуну, вынуждая отступить острые когти разума Экодаса. Он тяжело вздохнул, восстанавливая самообладание, и вытер вытекшую из носа каплю крови.

— «Круциус Маледиктус» приближается, — предупредил Сабтек. — Поправка: весь флот перегруппировывается для преследования. Я полагаю, что вы вызвали его недовольство, господин.

— Хорошо, — произнес Мардук. — Продолжаем согласно плану. Всю энергию на задние ускорители. Я не хочу, чтобы они нас перехватили прежде, чем я буду готов.

Кол Бадар стоял как вкопанный, его глаза были затуманены.

— Что такое? — бросил Мардук.

— Если это не сработает, ты обречешь всех нас на проклятие, — сказал Корифей.

— Гадаешь, сделал ли в конечном итоге правильный выбор? — спросил Мардук.

— Уже слишком поздно, — отозвался Кол Бадар.

— Следите за кораблем ксеносов, — распорядился Мардук, отворачиваясь. — Как только он начнет двигаться, сообщите мне.

— И что дальше? — поинтересовался Кол Бадар.

— Мне нужны имена всех тех проклятых братьев-воинов, кто состоит в Братстве. Пришло время расплаты.


— Пустой, — произнес коадъютор Аквилий, отбрасывая в сторону опустевший болт-пистолет и извлекая боевой нож с широким клинком. Он намеревался драться до последнего.

У молодого Белого Консула текла кровь из множества ран, которые не могли затянуть даже благословенные тельца Ларрамана в кровеносной системе. Он знал, что приближалась смерть, но продолжал крепко сжимать знамя ордена.

Возле него осталось в живых лишь двое боевых братьев: брат Север Невий и брат Люций Каст. Оба были из ветеранов Стойкой Стражи 1-й роты, к которым Аквилий испытывал почтение. Троица сражалась спиной к спине, отражая атаки со всех сторон. Число нападавших некронов не поддавалось подсчету, и спустя считанные секунды они должны были полностью одержать верх.

Мрак Храма Глориата рассеяли внезапные вспышки выстрелов, от которых тени расползлись в дальние углы. Брат Каст расплавил воина-некрона с помощью плазменного излучателя, а затем отбросил оружие с опустевшим ядром прочь.

Ветеран 1-й роты плавным движением извлек из ножен на поясе загудевший силовой меч.

— Один процент боезапаса, — произнес Невий. Изукрашенный болтер задергался у него в руках, и, после двух коротких очередей, он бросил священное оружие, сменив его на завертевшийся цепной меч, который он крепко схватил обеими руками.

Трое Белых Консулов стояли, глядя, как вокруг них смыкается круг бессмертных роботизированных конструкций. Ближайшие к трем воинам некроны шагнули вперед и опустили стволы. По всей их длине замерцало зеленоватое свечение, отразившееся от блестящих скелетов ксеносов.

— Это была честь для меня, братья, — проговорил Аквилий, вскинув голову. Через открытые врата храма внутрь ворвался сухой ветер, всколыхнувший крепко сжатое в левой руке знамя.

— Честь для нас, коадъютор, — отозвался брат Север Невий. — Орден гордится тобой.

От похвалы Аквилий вытянулся еще сильнее.

Внезапно все воины-некроны остановились на середине шага. Аквилий напрягся, его взгляд метался по строю врагов перед ним, а пальцы сжались на рукояти ножа. Он ждал, когда некроны обрушат опустошительный обстрел, который молекула за молекулой освежует Белых Консулов.

Но этого не произошло.

Все как один, некроны подняли стволы к небу. Их движения были идентичны.

Они резко развернулись и начали маршировать из храма, стройными рядами уходя наружу.

— Что это? — произнес брат Каст.

Брат-ветеран Невий изумленно покачал головой.

— Император защищает, — выдохнул он.

Осторожно двигаясь и еще не позволяя себе надеяться, трое Белых Консулов, держась на расстоянии, последовали за уходящими воинами-некронами через огромные золотые врата храма.

Выйдя на грандиозную храмовую лестницу, они увидели, как на площади внизу упорядоченные отряды некронов неторопливо стройными линиями заходят в монолиты из черных плит. Один за другим, монолиты исчезали. Аквилий несколько раз моргнул, удостоверяясь, что происходящее ему не померещилось. Но нет — монолиты действительно поочередно пропадали, пока, словно мираж, не растаяли все. На площади остались только трупы. Даже поверженные воины-скелеты исчезли, растворившись без следа.

Город, словно саваном, окутался тишиной.

Трое изможденных Белых Консулов неподвижно стояли и наблюдали, как ксеносы покидают Принципат Сиренус. Только когда громадный корабль в форме полумесяца, угрожающе висевший вверху, начал подниматься, до Аквилия дошло, что он остался в живых. Внезапный приступ эйфории прошел, когда он осознал весь ужас войны. Почти пять полных рот ордена погибло, включая одного из прославленных великих магистров. Ордену потребуются столетия на восстановление сил.

— Во имя крови Жиллимана, — выдохнул Аквилий. — Все кончено?

— Это никогда не кончится, — отозвался брат-ветеран Север Невий.


— Корабль ксеносов двигается, — раздался с мостика голос Сабтека. — Быстро набирает ускорение. Догонит нас через несколько минут.

— Принято, — сказал Мардук.

Темный Апостол был весь покрыт кровью, его грудь тяжело вздымалась и опадала при неровном дыхании. Он провел последние два часа, в сопровождении Кол Бадара и двадцати Помазанников выявляя всех воинов, связанных с Братством. Он уже убил сто восемьдесят своих братьев, и работа клинка кхантанка еще не была завершена.

— Надеюсь, твой план сработает, — произнес Кол Бадар.

Погоня была близка. Двигаясь на полной скорости, «Инфидус Диаболус» едва мог держаться вне досягаемости орудий флота Хаоса.

— Наберись веры, мой Корифей, — ответил Мардук


«Инфидус Диаболус» неуклонно приближался к Поясу Траяна, широкому кольцу астероидов, которое разделяло внешние и внутренние миры системы Боросских Врат. Могучий корабль Хаоса затормозил, лишь оказавшись возле остатков предыдущего сражения с имперцами. Там висели остовы десятков кораблей, настоящее кладбище разрушенных машин. Замедляя свой ход, «Инфидус Диаболус» проскользнул среди обломков, словно гробокопатель, нежеланный гость в царстве тишины.

В вакууме неторопливо вращались громадные куски уничтоженных линкоров и перекрученные обломки. Когда «Инфидус Диаболус» вплыл в середину облака дрейфующего мусора, Мардук отдал приказ отключить все системы: как первичные, так и вторичные. Сверкающие пустотные щиты замерцали и один за другим рассеялись. Выключилось внутреннее освещение, модули рециркуляции воздуха и оружейные системы. В недрах рабских загонов тысячи людей задохнулись, оторвавшись от пола, когда перестали работать инерционные ингибиторы антигравитации, а вместе с ними и подача кислорода.

В течение считанных минут после того, как заглушили пульсирующее сердце варп-ускорителя корабля, смолкло постоянное гудение двигателей. Остался только звук тревожно сжимавшегося и расширявшегося корпуса. По безмолвным коридорам корабля разносились глухие отголоски столкновений «Инфидус Диаболус» с обломками.

— Без щитов нас уничтожит контакт с чем-либо сопоставимого с нами размера, — прорычал Кол Бадар. Несмотря на темноту, Мардук отчетливо видел фигуру Корифея.

— Тише, — произнес Мардук.

И они стали ждать во мраке.


— Они пытаются укрыться от наших сканеров, — произнес с мостика «Анархуса» Темный Апостол Анкх-Илот.

— Это даст им несколько минут, не более, — отозвался со своего флагмана «Диес Мортис» Белагоса.

— Провести бомбардировку, — передал Экодас.


В поле космического мусора начались взрывы. Оружие флота Хаоса пришло в действие, ведя огонь в самую середину.

«Инфидус Диаболус» содрогнулся, когда от разрыва неподалеку его корпус испещрили осколки.

Мардук и его капитаны стояли на одной из штурмовых палуб корабля, где в терпеливом ожидании приказа к запуску стояла дюжина десантных капсул «Клешня ужаса».

— Мы долго не продержимся под таким обстрелом, — сказал Кол Бадар.

— Они на месте, господин, — произнес Сабтек.

— Дай мне устройство, — велел Мардук.

Кол Бадар извлек Регулятор Связей и передал его Мардуку. Сейчас он выглядел столь незначительным, обычная серебристая сфера. А ведь для того, чтобы найти устройство и проникнуть в его тайны, пришлось пройти через столь многое...

Мардука удивляло, что даже в спокойном состоянии устройство продолжало сдерживать варп, препятствуя переходам. Он истово молился, чтобы задуманное им сработало, хотя на самом деле понятия не имел, получится ли. Впрочем, через несколько минут разницы уже бы не осталось.

— Ты уверен в этом? — спросил Кол Бадар.

— Это единственный вариант, — ответил Мардук с горечью в голосе. — Мы должны донести до Эреба весть о предательстве Кор Фаэрона. Он должен узнать, насколько глубоко пустило корни Братство. Все остальное не имеет значения. Даже это, — произнес он, поднимая Регулятор Связей повыше.

— Скольких братьев мы потеряли ради этого устройства? — спросил Кол Бадар. Он фыркнул и покачал головой. — И все кончится вот так?

— Выбора нет, — сказал Мардук. — Проклятье!

Он взглянул на бешено вибрирующее в его руке устройство. В процессе поисков Регулятора и ключа к его секретам он сражался со всеми возможными врагами, горели целые миры и гибли тысячи верных братьев-воинов. Он прошел через столь многое, чтобы получить устройство. Пророчество говорило так много о скрытой в его загадочной форме мощи. И ради чего?

Что за мысли? Как он мог вообще обдумывать, покончить ли со всем этим?

Устройство начало дрожать в руке, сперва почти незаметно, но затем все сильнее.

— Ксеносы приближаются, — прошипел Мардук. — Они его зовут.

— Если мы собираемся это сделать, то делать надо сейчас, — сказал Кол Бадар.

«Инфидус Диаболус» вздрогнул от очередного взрыва.

— Мы долго не выдержим, — заметил Кол Бадар, и Мардук решился.

— Давай, — произнес он.

В руках у Сабтека была забранная Мардуком у магоса Дариока Гренд`Аля вихревая граната, мощнейшее переносимое оружие, когда-либо созданное Империумом. Он молился, чтобы все получилось. Сабтек подготовил устройство, точными и аккуратными движениями введя активационный код и установив таймер. На нем заморгал красный маячок.

— Приведено в боевую готовность, — сказал Сабтек.

Мардук прошептал молитву богам и бросил Регулятор Связей в открытый круглый люк одной из «Клешней ужаса».

Сабтек забросил следом вихревую гранату, и Кол Бадар ударил кулаком по нажимному переключателю запуска.

Люк «Клешни ужаса» закрылся с металлическим визгом.

— А теперь нам остается только молиться, — выдохнул Мардук.

Спустя полсекунды десантная капсула стартовала, на большой скорости рванувшись по пусковой трубе. Закручиваясь, словно пуля, капсула с воем пронеслась пятьдесят метров по трубе, а затем с ревом двигателей вылетела наружу в космос.

Мардук затаил дыхание, глядя, как «Клешня ужаса» удаляется от «Инфидус Диаболус».

Через три секунды сработала вихревая граната.

Она создала миниатюрную черную дыру в трех сотнях метров от правой скулы, и там возникла сфера абсолютного мрака, которая поглощала весь свет. Задев мешанину космического мусора размером с половину «Инфидус Диаболус», сфера мгновенно поглотила ее. Мардук содрогнулся при мысли о том, что было бы, сработай устройство преждевременно.

«Клешня ужаса» была поглощена сразу же, она сжалась до размеров атома и исчезла из реальности.

Вместе с ней был уничтожен Регулятор Связей, и с его гибелью пропало воздействие на Боросские Врата.


— Множественные сигналы! — завопил Анкх-Илот. — Происходит массовый переход!

— О боги! — выругался Белагоса. — Врата открыты!

— Нет! — взревел Экодас, когда на его сканерах вспыхнули десятки мигающих значков. Выглянув через изогнутое окно перед собой, он увидел, как по правой скуле материализуется первый имперский корабль, боевая баржа Астартес. Она вырвалась из разрыва в реальности с почерневшим корпусом, на носу был изображен обнаженный меч. Корабль омывало свечение варпа. Он повернулся к «Круциус Маледиктус», заряжая орудия.

— Нужно пробиваться! Нам тут не победить! — закричал Анкх-Илот.

— Нет, — зашипел Экодас. — Я не побегу от врага, словно трус. Взять их на прицел! Уничтожить!

Он увидел, что, вопреки приказу, «Анархус» начал разворачиваться, отчаянно пытаясь вырваться из надвигающейся огненной бури. Экодас знал, что он не успеет. Они все уже были покойниками.

— Нова-орудие готово к стрельбе, — протянул сервитор, встроенный в боевые системы управления мостика.

— Цель — боевая баржа, — бешено жестикулируя, выкрикнул Экодас. Мучительно преодолевая сопротивление, «Круциус Маледиктус» начал разворачиваться, и в это же время на его щиты обрушились первые выстрелы.

Переход совершали уже десятки вражеских кораблей, которые возникали вокруг «Круциус Маледиктус» и окруженного флота. Экодас увидел, как прямо перед его громоздким флагманом возникает громадный звездолет: крепость «Темная звезда».

— Новая цель! — взревел он.

Нити целеуказателя на видеоэкранах заморгали, фиксируясь на крупной боевой станции.

— Огонь! — приказал Экодас.

«Круциус Маледиктус» содрогнулся, когда его мощное нова-орудие выстрелило. «Темная звезда» мгновенно исчезла во взрыве. А затем возникла вновь, неповрежденная, хоть и лишившаяся половины щитов. Экодас видел, как «Анархус» полыхнул клубящейся короной под совокупным огнем двух новоприбывших боевых барж Астартес и четырех имперских линкоров. Сражение должно было закончиться через считанные секунды.

— Подготовить орудие к следующему выстрелу! — выкрикнул Экодас. Он не видел, что серебристый ударный крейсер возник сбоку, повернул и начал приближаться к его кораблю.

Он узнал об атаке Серых Рыцарей лишь когда на мостике возникли двадцать облаченных в терминаторские доспехи боевых братьев из Военной палаты, которые в мгновение ока телепортировались через пустое пространство, разделявшее их корабль и громадный флагман Хаоса.

Закованные в старинную броню и сжимавшие перчатками силовое оружие типа «Немезида» терминаторы Ордо Маллеус уничтожили всех на командной палубе, произведя опустошительный залп.

Из-под шквала огня поднялся один лишь Экодас.

— Будь ты проклят, Мардук, — оскалился он и шагнул навстречу Серым Рыцарям. Однако не прошел и двух метров, как его сразили.


Мардук громко хохотал, наблюдая уничтожение своих братьев. Зрелище внушало благоговение.

— Что с ксеносами? — спросил Кол Бадар, когда на контрольном возвышении мостика начали, моргая, снова загораться огни.

— Исчезли, — произнес Сабтек, изучая видеоэкраны. — Пропали сразу же, как только был уничтожен Регулятор.

— Запустить варп-двигатель, — распорядился Мардук, не отводя глаз от великолепной панорамы творившегося за изогнутой обзорной палубой разрушения. — Задать координаты Сикаруса. Мы возвращаемся домой.

Эпилог

Мардук шел бок о бок с Первым капелланом Эребом по высоким сводчатым коридорам Базилики Пыток. Звук их шагов глухо отдавался в пространстве под высокими арками. Над ними нависали громадные колонны, похожие на хребты. В тени крались закутанные в рясы адепты, которые падали ниц при приближении двух святых.

— Утрата устройства прискорбна, — говорил Эреб. — Однако оно сослужило свою службу. Враги XVII Легиона были выявлены.

— Совет объявит войну Кор Фаэрону? — спросил Мардук, понизив голос. В своем старинном терминаторском доспехе он нависал над меньшей по размерам фигурой Эреба.

Голова Первого капеллана была гладко выбрита и умащена маслом. Каждый дюйм открытой взгляду кожи покрывала замысловатая клинопись.

— Братство сгорит в огне вместе со всеми, кто оказал ему помощь, будь уверен, — произнес Эреб. — Но моего брата это не коснется. Он уже отстранился от Братства и оборвал все нити, связывавшие их. Он отдал их на корм волкам, так что против него не будет предпринято никаких действий. А если я еще хоть раз услышу, что ты называешь Хранителя Веры по имени, Мардук, то позабочусь о том, чтобы с тебя заживо содрали кожу.

Первый капеллан не повышал голоса и говорил спокойным и обыденным тоном, но Мардук побледнел.

— Я не понимаю, господин, — сказал он. Эреб улыбнулся.

— Мы с Хранителем Веры знакомы очень давно, — произнес он. Каждый Несущий Слово знал, что Эреб и Кор Фаэрон были первыми и ближайшими соратниками их повелителя-примарха Лоргара. — Наши отношения всегда были таковы. Маленькие стычки ничего не значат.

Сбитый с толку, Мардук шел молча. Несколько долгих минут двое двигались по базилике. Впереди становились все ближе огромные, вырезанные из кости, двери зала Совета.

— Как бы то ни было, меня огорчает смерть колдуна из Черного Легиона, — наконец заговорил Эреб, и у Мардука похолодела кровь. — Она будет иметь последствия. Впрочем, это неважно. Что сделано, то сделано.

— Черный Легион потребует компенсации?

Бросив взгляд вбок, он увидел, что Эреб улыбается. Тот выглядел насмешливым и коварным, и тревога Мардука стала вдвое сильнее.

— Потребует ли Абаддон от нас компенсации? Нет, — сказал Эреб. — Но он будет недоволен. Это усилит его подозрения. Нам придется быть более... осмотрительными в грядущие времена.

Мардук ощущал себя ребенком, не понимающим половины из слов Эреба.

— Есть те, кто считает, что Абаддон недостоин более носить титул Магистра Войны, — проговорил Эреб. — Кое-кто думает, что близится время... освободить его от должности.

Глаза Мардука расширились от изумления.

— Со смертью Экодаса в Совете появилось свободное место, — произнес Эреб, и Мардук удивленно воззрился на него. Лицо Эреба ничего не выражало. Глаза были мертвыми и холодными, словно принадлежали трупу. — Я хочу, чтобы это место занял кто-то, кому я могу доверять.

Сердце Мардука бешено заколотилось в груди.

— Я ведь могу тебе доверять, не правда ли, Мардук? — спросил Эреб, резко остановившись и поворачиваясь к Темному Апостолу. В его вкрадчивом голосе слышались обещание и угроза.

— Безусловно, мой господин, — сказал Мардук, опускаясь на одно колено. — Моя жизнь принадлежит вам.

— Хорошо, — произнес Эреб, возлагая руку на темя Мардука в обычном жесте напутственного благословения. — Предстоит много работы.