3916
правок
Изменения
м
Нет описания правки
Темный Город звенел от звуков сражений и резни. В зазубренных шпилях Верхней Комморры, безумии Срединной Тьмы, жалкой промышленной зоне Старых Районов и разрухе Трущоб властвовали страдания и смерть. Это место было домом для убийц и тех, кого они убивали, адским городом ядовитых чудес и мучений, в котором чуждые и растленные создания жили, умирали и наслаждались извращенностью всего, чем занимались в промежутке между первым и вторым. Над жижей забитых трупами рек, над восстаниями рабов в привратных портах и теневыми кварталами, что колебались между измерениями, взмывала какофония смерти.
Арены, словно темная опухоль, расползались от острых, как бритва, цитаделей и скрюченных башенок Верхней КоморрыКомморры. Возвышаясь над Трущобами, они с расстояния в несколько километров приманивали кровожадных и развратных гостей – порочных чужаков, которые заполняли бессмысленные жизни ежедневными порциями смерти и разражались бешеным воем с террас из черного камня, подбадривая бойцов. Они плевались проклятиями на языке расколотых слогов, что искажал их тонкие губы и уродовал лица яростью. Они ставили на кон плоть, принадлежащую их рабам, недругам и им самим. Они толкались, пихались и орали друг на друга, когда волны насилия с арены захлестывали публику. Во тьме сверкали ножи, рассекая и распарывая. Жертвы истекали кровью, задавленные толпами ксеносов, которые лихорадочно пытались занять лучшие места, чтобы во всех деталях рассмотреть иномирских зверей, кровавые декорации ловушек и узников, низведенных до состояния отчаявшегося скота, способного лишь убивать ради выживания.
Одним из таких узников был Кром Драконий Взор – фигура, ковыляющая по черному песку арены, в сером доспехе с алыми потеками из ран, полученных в нескончаемой битве. Он сражался, превозмогая усталость и кровопотерю. Амфитеатр темных эльдар вокруг него представлял собой битком набитый цирк смерти. Косы медно-рыжих волос фенрисийца были заляпаны ошметками плоти; сморгнув кровь из живого глаза, он увидел на песке тела Космических Волков. Кром попытался пробудить в себе гнев или возмущение – Сыны сыны Русса не должны были умирать вот так. И всё же они умирали ''вот так'', по всей Галактике. Боевые братья Космических Волков не отходили во сне в своих кельях: они погибали скверно, превращенные в изуродованные останки на чужацкой планете или нашпигованные болтами трупы у ног предателей. Но даже среди таких смертей эта не была хорошей.
Волчий лорд плотно зажмурил глаз. Он пытался отрешиться от боли потерь, невыносимых мук собственного тела и орд бледнолицых зрителей, заходящихся в крике. Если Крому суждено было умереть, он собирался уйти, как подобает Волку. Живя настоящим. Оставаясь диким и смертоносным до самого конца. Открыв окровавленный глаз и разбитые остатки шипящей оптики, фенрисиец воззрился на погибель, выбранную для него.
Взметая антигравитационными моторами закрученные венчики песка, к нему подплывал гладиатор – огромное мерзостное создание, похожее на жирного парящего скорпиона черного цвета. Сгорбленная тошнотворная конструкция обладала толстым бронированным панцирем, клешнями со встроенным оружием и вытянутым хвостом. Внутри неё мерзостно лязгали и скрипели какие-то движущиеся механизмы. За машиной тянулся легкий черный дымок, а в нишах корпуса булькали склянки с неведомыми жидкостями. Это чудище по природе своей было составлено из кусков, с него капала скверна прежних злодеяний – и всё же оно производило впечатление чего-то неумолимо эффективного.
Существо как будто не торопилось, словно упивалось подбадривающими воплями публики, ждущей кровопролития. Противник Крома, жуткий сплав мертвенно-бледной плоти и машины для убийств, был полуразумным инструментом пыток – извращенной тварью, которая не знала ничего, кроме наслаждения медленными смертями, и измеряла свой успех в воплях жертв. Она существовала, чтобы причинять гибельные муки без счета. Конструкция, изукрашенная орудиями палача, представлялась Волчьему волчьему лорду скорее кибернетическим мясником, нежели гладиатором-убийцей; враг собирался отрезать от фенрисийца по кусочку за раз, пока не осталось бы вообще ничего.
Сплюнув кровью на арену, Драконий Взор сжал кулаки так крепко, что затрещали сочленения брони. Изможденный. Побитый. Обреченный. Руки космодесантника чесались при мысли об оружии, которого не было в них. Его доспех, некогда произведение искусства, превратился в дребезжащие обломки. Осталась лишь звериная суть, что драла когтями душу Крома и рычала, требуя освобождения.
– Больше мне ничего и не нужно... – прошипел Волчий волчий лорд через окровавленные губы.
Фенрисиец не стал дожидаться противника. Он бросился навстречу, петляя по арене; черный песок хрустел под сабатонами, пока Драконий Взор легко огибал мертвецов, немного затрудняя наведение оружия, вживленного в плоть машины боли. Порочные чужаки в аудитории радостно выкрикивали жестокие предсказания.
Подбегая к полумеханическому созданию, Кром заметил в нем мгновенную инстинктивную неуверенность. Существа размером с Космического Волка обычно не атаковали гладиатора. Они, как правило, с воплями удирали от его наточенных крючьев и разжижителей, но Волчий волчий лорд так бы не поступил. На последних нескольких шагах Драконий Взор ощутил, что его сердца забились в унисон с той комбинацией поршневых заглушек и мышц, которая гнала поганую смесь по сосудам машины боли. Теперь Волк чувствовал её движения и намерения.
''«Раны Всеотца, '' – подумал Кром, – ''быстрая штуковина».''
Наточенный крюк лязгнул в суставной ямке и метнулся к космодесантнику. Толпа зашлась в экстазе. Драконий Взор перекатился, ударившись наплечником об арену, и крюк выбил искры из расколотой кирасы на спине. По инерции фенрисиец пролетел вперед и вскочил на ноги прямо у бронированной головы машины боли. Он обрушил кулак на металлическую тварь, затем ещё раз и ещё; костяшки латной перчатки царапались и трескались от ударов по толстому шлему. Гладиатор отплыл назад, лязгая, жужжа и извергая гидравлическую жидкость. Впрочем, голыми руками Кром только слегка помял броню, и враг атаковал его, выставив из клешни форсунки.
Конечности воина онемели, дыхание сделалось затрудненным, сердца застучали в неровном ритме. Боль в голове сводила с ума, Кром едва не терял сознание. Какой бы яд не оказался на крюках, улучшенное тело космодесантника явно не справлялось с его пагубным воздействием. Драконий Взор понимал, что отрава, скорее всего, не убьет его – это неизбежно сделает машина боли. Как и всё остальное в этом забитом до отказа амфитеатре, токсин использовался для театральности. Он превратил постчеловеческий идеал, лучшего воина людей, в неуклюжую развалину, одурманенного зверя, с которым будут играть на потеху публике. Впрочем, как только лязгающий механический гладиатор продемонстрирует свои навыки и превосходство над фенрисийцем, толпа потребует смерти. И весьма зрелищной.
Развернувшись, Кром сделал единственную возможную вещь – ухватился за цепи. Объятый дикой яростью, Волчий волчий лорд подался навстречу мучительной боли от впившихся крюков и дернул их в сторону. Пыточная машина пришла в движение, смещаясь на антигравитационных моторах. Не имея ног или гусениц, чудовищное слияние плоти и механизмов не смогло затормозить о песок и пронеслось над ареной, повинуясь центробежной силе рывка Драконьего Взора. По обводам твари заструились зловонные жидкости, изнутри неё повалил дым. Она отлетела ещё дальше , и цепи внезапно туго натянулись по всей длине.
Кром ощутил их коварные подергивания, и, глубоко задышав и стиснув зубы, приготовился к худшему. Он резко выпустил цепи, заставив парящую громадину по инерции отлететь к стене арены. Впившиеся крючья вырвались из тела и доспеха Космического Волка, отчего тот потерял равновесие и неуклюже закувыркался по песку. Одновременно с этим машина боли, за которой волочились цепи, врезалась в стену и отскочила от черного камня с расколотым панцирем.
Зрители-чужаки подбежали к краю арены, чтобы разглядеть повреждения гладиатора. Драконий Взор старался подняться, пока мышцы у него на спине пылали от жгучей боли. Из-под разбитой брони свешивались лохмотья кожи. При этом у фенрисийца непрерывно кружилась голова от изобилия ядов, с которыми пыталось справиться его генетически улучшенное тело. На глазах Крома машина боли изрыгала дым и выбрасывала из отверстия кибернетического тела фонтанирующий поток каких-то густых выделений. Жидкость шипела, попадая на песок.
Зажимая раны на спине, Волчий волчий лорд свободной рукой поманил гладиатора, предлагая попробовать ещё раз. Публика от этого просто обезумела. Драконий Взор не знал, приветствуют зрители его действия или осуждают; неважно. Он уже точно был обречен. Масса доспеха давила на всё тело: поврежденный ранец отказывал, и силовая броня умирала. Скоро он последует за ней.
Машина боли с дребезжанием двинулась на Крома. Её секач, блестевший сквозь засохшую кровь и грязь, не потерял невероятной остроты. Цепи с крючьями резко втянулись обратно, а из пары форсунок, образующих клешню на другом придатке, засочилось поганое зелье, будто слюнки изо рта извращенца. От капель и струек в песке оставались дымящиеся воронки, что навело фенрисийца на мысль о какой-то кислоте.
Быстро приближаясь к противнику, гладиатор дернул хвостом, и из винтообразного ствола в космодесантника вылетел поток статических разрядов. Кром бросился в сторону; движение вышло неловким, так как он тащил на себе вес брони за счет лишь собственной силы. Обернувшись, Волчий волчий лорд увидел, как энергоразряд взрыхляет песок позади него. Драконий Взор снова перекатился в неподвижном доспехе, но не смог увернуться от второго бесшумного выстрела. Да, ужасающее оружие было беззвучным, но Космический Волк завопил за двоих, когда поток статики ударил его в грудь. Воин повалился навзничь, крича и содрогаясь в конвульсиях. Фенрисийца терзали жестокие муки, вызванные залпом врага.
Кром сжал перед собой керамитовый кулак. Всё его тело тряслось от боли, зубы отбивали неуправляемый ритм, а доспех, словно якорь, тянул куда-то вниз. Ударив по песку, Космический Волк рыком изгнал агонию. Последствия атаки начинали проходить, размытое зрение вновь обретало ясность. Безжалостный секач блеснул перед глазами фенрисийца, и от удара плашмя он повалился набок. Сражаясь с отказывающим доспехом, Волчий волчий лорд прополз под металлической тварью, ощущая на себе пульсации гравимоторов. Гладиатор развернулся на месте одновременно с тем, как Драконий Взор каким-то образом поднялся и заковылял прочь.
Волчий лорд услышал, как форсунки на придатке машины выплюнули какую-то жидкость, и попытался увернуться, но безуспешно. Броня не отзывалась на его действия, и теперь Кром был всего лишь космодесантником, похороненным в керамитовом гробу. Яд, измождение и кровопотеря брали свое. Проехавшись по арене, Драконий Взор лишь отчасти сумел уклониться от залпа разжижителей. Поганая смесь расплескалась впереди него, и пол амфитеатра накрыло облако пара.
Часть жидкости, впрочем, попала на руку и наплечник Крома и тут же начала разъедать керамит. Пока доспех злобно шипел возле его лица, фенрисиец вцепился в крепления и замки поврежденных фрагментов. Не было времени для обрядов и уважения к броне. Просунув латную перчатку под наплечник, Драконий Взор сорвал его, а затем отодрал керамитовые пластины с предплечья. Несколько капель уже прожгли их, и воин ощутил жгучую боль, всё глубже проникающую в тело. Кожа, мясо и кость закипели, заставив Волчьего волчьего лорда дико взреветь.
Спотыкаясь, он бросился прочь от гладиатора, пытаясь очистить затуманенную муками голову – совсем ненадолго, только чтобы придумать какой-нибудь ответный ход. Такой возможности не представилось. Металлическое чудище подлетело к Крому сзади и, выстрелив из установки-«жала» на хвосте, вновь направило в космодесантника поток разрядов, несущих мучительные страдания.
Пораженный ими фенрисиец зарычал, удерживаемый на месте болевыми судорогами, что сотрясали всё его существо. Не теряя времени даром, враг нацелил секач и, подобравшись вплотную к парализованному Волчьему волчьему лорду, с тошнотворным глухим стуком вонзил клинок ему в спину через разбитый доспех. Подняв Драконьего Взора на этом беспощадном оружии, машина боли начала поворачиваться на месте, паря на гравимоторах. Она демонстрировала Крома и его страдания зрителям для изучения. Для их развлечения.
Разочарованные крики толпы взмыли к солнцам темного света, висящим в небе Комморры. Брань, звуки которой напоминали резьбу по стеклу, ливнем хлынула на арену. Импровизированные метательные снаряды начали отскакивать от брони фенрисийца и металлической оболочки гладиатора, а некоторые темные эльдар выказывали свое презрение, срывая плащи и обнажая оружие. Они как будто собирались перелезть через ограду, но их остановило оцепление стражей амфитеатра – воительниц в кожаном облачении.
Космический Волк не знал, кто разочаровал публику – он своим поражением, или машина боли недостаточно извращенным, на вкус зрителей, представлением. Подняв измученный взгляд над суматохой, Кром рассмотрел защищенную ложу, которую окружали слуги-рабы и стражницы арены. На неровных знаменах, свисающих оттуда, виднелась зазубренная тень, символ культа королевы этого амфитеатра. Сама повелительница ведьм, до сих пор отсутствовавшая, вернулась на трон, привлеченная гневными криками аудитории. Если она хотела сохранить власть, то должна была обеспечивать гостям достойные развлечения.
Драконий Взор ощетинился, увидев королеву. Она была облачена в вычурные шипастые одеяния из кожи – форму гладиатрицы. Сценический головной убор не скрывал холодных сосредоточенных глаз, а обтягивающий комбинезон открывал всё остальное. Повелительница ведьм смотрела на Волчьего волчьего лорда, ставшего подношением от машины боли. Решение было за госпожой.
Фенрисиец то терял сознание, то вновь приходил в себя. Испытывая невыносимую боль, он едва удерживал глаза открытыми, а яд, беснующийся в теле воина, действовал и на разум. Руки и ноги Крома словно налились свинцом, доспех отключился, а подергивания на секаче были агонией космодесантника.
Отчасти он надеялся увидеть Космических Волков, – хотя не нашел бы утешения в том, что его братьев вытолкнули на сцену пыток и унижений, – но услышал, как Убийцы Змиев яростно рычат, бросаясь на неподдающиеся им прутья. Фенрисийцев не выпустили из клеток.
Узники на арене оказались жалким сборищем: по большей части люди, изнуренные, одетые в лохмотья и со следами ужасного обращения. Одинокий эльдар стоического вида, хотя и покрытый жуткими шрамами. Дальше Кром заметил служителя Бога-Машины в ржаво-красном балахоне, ковылявшего на сломанном бионическом протезе. Все они были пыточным мясом для машины боли. А затем Волчий волчий лорд увидел их – фигуры для гамбита королевы. Трех постлюдей, подобных ему. В одном из них Драконий Взор узнал капеллана Темных Ангелов, которого несколько раз встречал у входа или выхода с арены. На его покрытый следами боев доспех была наброшена грязно-белая ряса, а характерный череполикий шлем частично скрывался под капюшоном. Воина сопровождал один из его братьев, библиарий в синей броне.
Чудовище, выходящее из самой дальней камеры, когда-то могло быть космическим десантником, но уже не принадлежало к ангелам Императора. Его доспехи, усеянные шипами, сочились кроваво-красным пороком. Космодесантник Хаоса, выпущенный из клетки. Пожиратель Миров, спущенный с цепи. Кожа на его лице была демонически алой, а из виска торчал одинокий рог, обвивавший череп подобно короне. На губах предателя застыла улыбка безумца, опьяненного грядущим насилием. Насилием, которое он намеревался сотворить во имя своего беспощадного господина.
Прошагав к жрецу Марса, Пожиратель Миров с очевидным наслаждением повалил хромающее создание на песок ударом кулака. Вонзив ищущие пальцы в основание спины механикума, космодесантник Хаоса вырвал его хребет из кибернетической плоти. На металлическом позвоночнике, сочащемся кровью и маслом, повис бронированный череп, в котором находились полумозг и когитатор жертвы. Счистив провода и разъемы, предатель несколько раз для пробы взмахнул импровизированным цепом. Когда безумец направился к машине боли, Кром с уверенностью осознал, что тот твердо решил прикончить монструозного гладиатора – а затем и всех остальных.
Опустив секач, летающая тварь позволила Драконьему Взору соскользнуть с клинка. Рухнув на песок, будто мешок с металлоломом, Волчий волчий лорд завыл от жуткой боли. Передвижная камера пыток пролетела над ним, двигаясь к новым жертвам. Космодесантник решил, что затем она обязательно вернется к нему, чтобы подвергнуть новым кошмарным мукам для наставления и развлечения толпы.
Кром собрал остатки сил, о которых сам не подозревал. Фенрисийцу казалось, что секач разрубил его напополам; попробовав встать, он пошатнулся и упал, словно новорожденное животное. Драконий Взор мог подняться, но это причиняло ему невыразимые муки, и он рухнул ничком в клубы песка, поднятые гравимоторами машины боли. Болело всё, яд струился по жилам, плечо по-прежнему жгла кислота, буравящая плоть, а в спине словно бы торчало раскаленное докрасна железо.
Когда последний из жалких людей-узников развернулся и кинулся прочь от машины боли, то оказался лицом к лицу с Пожирателем Миров. Размахнувшись металлическим черепом на титановом хребте, будто кистенем, космодесантник-предатель ударил пленника по голове. Убитый рухнул пред шипастой громадиной хаосита, и тот втоптал тело несчастного в песок забрызганными кровью сабатонами.
Темные Ангелы подняли взгляды на гладиатора, скользнувшего между ними и чемпионом Кровавого Богабога. Капеллан-дознаватель протянул к Пожирателю Миров руку с открытой ладонью, указывая, что оставляет машину боли ему. Улыбка безумца расширилась по двум причинам сразу: он принял предложение и наметил себе ещё одну жертву.
Предатель бросился вперед, убыстряясь за счет силовой брони. Летя ему навстречу, механический гладиатор набрал скорость и выбросил вперед секач. Отбросив его в сторону ударом «цепа», космодесантник Хаоса принялся яростно избивать машину. Пропуская над головой свистящие зазубренные крючья и цепи, Пожиратель Миров снова и снова обрушивал на врага армированный череп техножреца. Зрители-ксеносы верещали от восхищения и предвкушения страданий.
Лишившись стабильной поддержки гравиполя, кошмарная конструкция из плоти и инструментов приземлилась на толстую броню, скрывавшую горбатую спину. Полетели искры, из механизмов повалил черный дым. Машина боли покатилась по черному песку, пытаясь выровняться на каждом обороте. Когда гравимоторы оказались над покрытием арены, гладиатор остановился; укрепленные на корпусе склянки разбились, так что панцирь чудовища шипел и парил от собственных поганых смесей. Из придатка с разжижителями сыпались искры, а «жало» под неестественным углом висело на сегментированном хвосте.
На глазах Драконьего Взора творилось нечто невероятное. Уцелевший чемпион Кровавого Бога бога устремился к машине боли, намереваясь разорвать её на куски. Скорее всего, ему бы это удалось, если бы не прерывистый поток кислоты, выпущенный гладиатором в лицо противнику. Из-за поврежденных механизмов и разорванных трубок подачи чудовищная конструкция смогла атаковать Пожирателя Миров лишь тем, что оставалось в самих разжижителях. До этого космодесантник Хаоса никогда не кричал от боли, но когда едкая влага сожгла его лицо, он вдруг услышал отголоски собственного страдальческого вопля.
– Поднимай его, – раздалось за спиной Крома. – Поднимай.
Это были Темные Ангелы. Как только брат в синем доспехе закинул руку Волчьего волчьего лорда себе на спину, его товарищ схватил вторую руку фенрисийца и потянул вверх. Драконий Взор попытался стряхнуть помощников, но увесистая броня с инертными сервоприводами и фибросвязками не позволила.
– Сражаться можешь? – спросил капеллан-дознаватель, в четком произношении которого звучала праведная целеустремленность.
Кром не знал, может ли доверять Темным Ангелам больше, чем ксеносам-захватчикам – вражда между Волком и Львом была далека от завершения. Впрочем, Драконий Взор, сама непосредственность, жил и сражался, думая лишь о настоящем моменте. К тому же нужда всегда порождала странные союзы и странных союзников.
– Мы закончим это представление, – пообещал Волчий волчий лорд, преодолевая боль. Этими словами он и ограничился.
– Брат Отниил зайдет справа, я слева, – сказал Крому капеллан-дознаватель.
– Ты будешь ждать подходящего момента, – заверил его Темный Ангел. – Мы создадим его для тебя, если сможем.
В шумном дребезжании, с которым двигалась машина боли, капеллан-дознаватель и Отниил потащили Драконьего Взора по арене; носки сабатонов Волчьего волчьего лорда оставляли парные борозды в песке. Когда гладиатор приблизился, Темные Ангелы бесцеремонно бросили ношу и ринулись в разные стороны. С лязгом рухнув наземь, фенрисиец поднялся на руках, чувствуя себя в доспехе, как в бронированном гробу. Воины Первого тем временем осторожно кружили вокруг чужацкого механизма, а тот медленно поворачивался на гравимоторах, оставаясь рядом с Кромом, будто гончая, охраняющая закопанную кость.
Внезапно Темные Ангелы устремились к чудовищной конструкции, и их рясы затрепетали на ветру. Отниил, первым добравшийся до гладиатора, резко затормозил в полушаге от крюка, который едва не разорвал ему горло. Тут же библиарий вцепился в придаток со встроенным оружием, начав поединок мощи между синей силовой броней и гидравлическими системами конечности из сросшихся костей. Машина боли пыталась вырваться, но воин разума крепко держал её, заставляя двигаться назад. В сравнении с атаками Пожирателя Миров или даже самого Крома действиям Темного Ангела не хватало свирепости, но он вполне компенсировал это непоколебимой стойкостью.
Гравимоторы машины боли засбоили и отключились. Вытащив окровавленную перчатку, Кром тяжело откатился вбок в неподвижном доспехе за мгновения до того, как машина боли – её дымящиеся останки – с неработающими двигателями рухнула на песок арены.
Лежа там, глядя на мрачные солнца Комморры и слыша, как публика требует нового кровопролития, Волчий волчий лорд почувствовал, что Темные Ангелы снова склоняются над ним. Схватив фенрисийца за броню, воины Первого рывком подняли его на ноги. Драконий Взор оттолкнул обоих и тут же вновь едва не упал. Его поддержал капеллан-дознаватель, и, хмурясь, Кром на этот раз принял помощь Темного Ангела.
Среди зрителей началось какое-то движение. Шеренги стражниц амфитеатра выстраивались вдоль террас. Эти затянутые в кожу женщины, вооруженные электроразрядными сетями и двузубцами, похоже, собирались взять арену под контроль. Из выпускных отверстий в окружной стене хлынули струи пламени, становившиеся всё длиннее и яростнее. Бушующий огненный ад превращал кровь и песок в стекло, заставляя выживших узников отступать к центру площадки.
– В клетках у нас хотя бы будет шанс, – заключил Темный Ангел.
Стражницы амфитеатра сузили кольцо вокруг них, раздвоенные наконечники копий застучали по доспехам и натянули кожу на варварской плоти Волчьего волчьего лорда. Драконий Взор с ненавистью уставился вдоль двузубца на чужачку, готовую вонзить оружие ему в грудь.
– Хорошо, Ангел, – произнес фенрисиец, с трудом поднимая руки в безжизненной броне. – Сделаем по-твоему.
Хенгист Железный Топор выглядел более бледным и осунувшимся, чем обычно. Рорвен не удержался от тихого восклицания: «О, Всеотец!», рассмотрев раны Драконьего Взора. Хэг Тан Клыка, невзирая на собственные ранения, подошел к прутьям, а Брорн Гриндальсон даже просунул руку наружу и коснулся брони Крома, чтобы подбодрить его. Стражница оттолкнула Космического Волка двузубцем. Тут же Ульв Хоргаст, Ларс Торгиль и Ингрим Удар Грома принялись рычать, плеваться и пинать решетки, отвлекая на себя внимание ксеносов.
– Вам бы лучше не раздражать их, братья, – посоветовал капеллан-дознаватель, помогавший Волчьему волчьему лорду идти. Грюндар Серая Грива уставился на него глазами, мрачными, как зима.
– Клянусь Всеотцом, – сплюнул он, – мои Волки их всех порвут.
– Я верю тебе, – произнес капеллан-дознаватель. – Но порвут явно не сегодня.
Желание Драконьего Взора не исполнилось, поскольку стражницы заставили Темного Ангела ввести Волчьего волчьего лорда к его собратьям: Грюндару, продолжавшему харкать кровью, и непривычно сдержанному Беорику Клыку Зимы. Капеллана-дознавателя и брата Отниила заперли в следующем помещении.
Сидя в камере, где острия шипов царапали его броню, а опоясывающие всю клетку клинки касались шеи, капитан имел достаточно времени, чтобы решить, правильно ли он поступил, позволив увести себя с арены. Беорик же, хоть и не был железным жрецом, занял руки починкой брони и силовой установки; командир Волчьей гвардии Крома делал всё от него зависящее. Ему удалось частично восстановить энергопитание, и, хотя доспех по-прежнему ограничивал звериное проворство Драконьего Взора, но уже обеспечивал ему некоторую защиту и мобильность. Грюндар в это время, как мог, обрабатывал страшные раны командира.
Почувствовав себя лучше, Волчий волчий лорд побродил по крохотной камере и ударом ноги отшвырнул миску с размазней, которой тюремщики кормили узников, чтобы последние не ослабели перед выступлениями. До этого Кром заподозрил, что ксеносы снижают активность космодесантников между выходами на арену, добавляя успокоительное в еду и воду. Он приказал игнорировать всё эти подачки: Убийцы Змиев не нуждались в подобных «благах». Пролитая кровь была их мёдом, праведная резня врагов Императора – их пищей.
Тянулись часы под мрачным светом заточенных звезд, и к Драконьему Взору возвращались силы, ловкость и ум. Это была битва, настолько же мучительная, что и та, на черном песке, но в итоге улучшенное тело воина начало одолевать чужацкий яд. Хотя, кто знает, какие побочные эффекты ещё могли проявиться...
Кром наблюдал, как узников из других блоков выводят на арену, заставляя биться за выживание против всевозможных иномирских тварей и небольшой армии воительниц, называвших амфитеатр своим домом. Толпы зрителей в любое время приходили сюда покричать, пошипеть и погрузиться в безжалостное насилие гладиаторского цирка. Темные эльдары эльдар являлись за дозами смерти – извращенными наслаждениями, которыми заполняли тухлую пустоту своих сердец.
Когда Волчий волчий лорд не рассматривал гладиатриц и их чудовищ, изучая их смертоносное искусство, то уделял внимание камерам, в которых был заключен он сам и его бойцы. В какой-то момент Драконий Взор поймал на себе взгляд Беорика Клыка Зимы, вожака его Волчьей гвардии. Глаза воина потускнели от горя, он трясся от звериной ярости, кипевшей внутри. Кром знал, о чем пойдет речь.
– Я подвел тебя, – наконец произнес Беорик.
– Ты подводишь себя, сержант, – ответил Волчий волчий лорд, – думая о всяких нелепицах. По мне, Беорик Клык Зимы, подводящий кого-то – самая настоящая несуразица.
– Мой господин, я подвел тебя, не оказавшись рядом, когда был нужен.
– Буквально вчера, – продолжал он, – мне потребовалось справить нужду. Я осмотрелся и не нашел тебя! Где ты был, сержант? Где же ты был?
Клык Зимы сумел кое-как скривить губы, но в его взгляде по-прежнему сквозило чувство вины. Фенрисиец не мог простить себя за то, что не сражался на арене рядом со своим Волчьим волчьим лордом.
– Ты шутишь, мой господин, – произнес сержант, – но твоя жизнь была в руках Ангелов, которым нельзя доверять.
– И я уважаю его, но мнения, они как бороды. Есть у каждого из нас, – Кром взглянул на Темных Ангелов. – Не считая некоторых присутствующих. Если хочешь чем-то озаботиться, сержант, озаботься тем, как нам выбраться отсюда.
Затем Волчий волчий лорд воззрился на капеллана в темном доспехе, капюшоне и грязной рясе, не сказавшего ни слова после возвращения в клетки.
– Итак, Ангел, – крикнул Драконий Взор из шипастой смертельной ловушки своей камеры, – ты, я так понимаю, составляешь планы!
– Храни веру, фенрисиец, – сказал в ответ Темный Ангел.
– Вера меня не интересует! – огрызнулся Волчий волчий лорд, и волоски у него на шеё шее встали дыбом. – Верой не разрежешь прутья, капеллан-дознаватель. Веру не возьмешь в руку, словно меч, и не выпустишь в голову врагу, словно болт.
– С твоей логикой не поспоришь.
– Скулишь, как пёс, – сообщил Крому собеседник.
– Быть может, это не такое тяжелое оскорбление, как тебе кажется, Ангел, – ответил Волчий волчий лорд и проворчал себе под нос: – Рано или поздно...
– Ты не ошибаешься, – согласился Темный Ангел. – Возможность нам представится. Возможности обычно так и поступают.
Узники страдают в соседних камерах. На арене идет смертельное представление. Публика приветствует кровавые игры пронзительными криками. За кулисами амфитеатра слышен шум Темного Города – шум гибельных извращений и утоления чуждых желаний. А затем Драконий Взор уловил ''его'': рокот реактивных и газотурбинных двигателей, их форсажных камер. Далекий и отчетливый рев десантно-штурмовых кораблей Адептус Астартес, заходящих для атаки.
Выглянув из-за прутьев, Волчий волчий лорд решил, что видит над жуткими террасами амфитеатра, среди зазубренных башен Темного Города, на тусклом фоне пойманных солнц... силуэты «Громовых ястребов». Они на полной скорости мчались к внешним границам Комморры, и серые пятна их корпусов становились всё отчетливее.
Фенрисиец стоял, как зачарованный, пока его братья спускались с небес. Волки пришли: палачи Императора подобно лезвию топора обрушились на Темный Город. Они пришли за Кромом и его Убийцами Змиев.
– Все мы от крови Императора, – напомнил капеллан-дознаватель.
– Многие изменили подобному завету, – сказал Волчий волчий лорд. Он убил немало отступников и предателей в легионерских доспехах и знал, о чем говорит.
И снова Темный Ангел как будто забылся в раздумьях.
Внимание Волчьего волчьего лорда привлек радостный рев новой толпы темноэльдарских садистов. Амфитеатр ломился от зрителей с резкими и жестокими чертами бледных лиц. На стену арены пригнали дополнительных стражниц в коже, вооруженных бритвоцепами, пронзателями и двузубцами. Поскольку овации-вопли не смолкали, Драконий Взор решил, что на сцену вывели какую-то новую гладиатрицу, пыточную машину или чудище.
Когда Космические Волки и Темные Ангелы подошли к прутьям, состав участников сражения несколько прояснился: решетки их клеток поднялись, мучительно лязгнув.
– Смотреть в оба, Убийцы Змиев, – произнес Кром. – Второй раунд.
Шипастые панели начали двигаться по камерам, снова вытесняя космодесантников на песок, и в этот момент Волчий волчий лорд почувствовал, что за спиной у него стоит Беорик Клык Зимы. Собственная броня казалась Драконьему Взору неповоротливой грудой металла.
– Слышишь, фенрисиец? – спросил капеллан-дознаватель. – Это возможность стучится к нам.
– Теперь осталось только найти дверь, – отозвался Кром.
Как только космодесантники решились выйти на влажный от крови песок, Волчий волчий лорд вспомнил о Пожирателе Миров. Обернувшись, он увидел, как безумец с лицом-черепом направляется к двум Темным Ангелам.
– Капеллан! – предупредил Драконий Взор.
От предателя их отвлек чуждый рев, полный надменности и мощи, разрывающей нервы. Волчий лорд ощутил содрогания песка под ногами: нечто огромное пересекало арену. Выбравшись из камер, узники увидели чудовище, с которым им предстояло сражаться.
Это был кошмарный ксенос, высотой и массой не уступавший трехэтажному блокгаузу. Несмотря на размер, он с хищной уверенностью двигался на исполинских копытах. По сути, вся эта тварь, вся эта хитиновая мерзость целиком состояла из прочного панциря, заполненной клыками пасти и биооружия. Он обладал могучим хвостом, заканчивавшимся молотоглавым тагомайзером*; костяными таранами, растущими из плеч; чудовищной дробящей клешней и огромным симбионтом, похожим на шар для сноса зданий, который свисал с другой конечности великана на волокнистом канате из скрученных сухожилий и мышц.
– Сержант? – произнес Кром.
– Это не мы должны убить его, – произнес Темный Ангел. – Это он должен убивать нас одного за другим для развлечения публики.
– Ни пыток, ни страданий? – переспросил Волчий волчий лорд.
– Страдания были раньше, – напомнил воин Первого. – Так, для пробуждения аппетита. Пришло время главного блюда: эти выродки никогда не пресытятся быстрыми и кровавыми смертями.
Драконий Взор двигался вдоль окружной стены, с которой за ним наблюдали стражницы с гибкими, источавшими отвращение телами, и поджидал великана, грузно шагавшего к нему через сцену.
– Капеллан, – позвал Волчий волчий лорд. – Я знаю, твой орден любит тайны, но, пока мы ещё живы, назови мне свое имя.
– Бальт, – ответил ему Темный Ангел. Наблюдая за приближением чужацкого монстра, оба увидели, как Пожиратель Миров выходит на середину арены. – Нет, ты это видишь?
– Безумец, – только и смог сказать Кром.
Пока карнифекс несся по черному песку, сотрясая стены амфитеатра, Драконий Взор смотрел за идущим ему навстречу космодесантником Хаоса. Ему было любопытно, что собирается делать чемпион Кровавого Богабога.
Через несколько жутких секунд Волчий волчий лорд узнал это. С визгливым криком пересекая сцену-бойню, громадный тиранид опустил на Пожирателя Миров скошенное копыто покрытой хитином ноги. Стоило чудовищу всей массой обрушиться на предателя, как броня треснула, кости перемололо в порошок, а остатки пропитанной ненавистью плоти расплескались по арене месивом, впитавшимся в песок. Если бы на материале здешних представлений составляли поучительные истории, судьба хаосита подошла бы идеально; Кром порадовался, что не приказал атаковать ксеноса в лоб.
– Помните, – крикнул он Убийцам Змиев, рассредоточенным вдоль ограды, – не нападать! Постоянно двигайтесь. Заманивайте тварь к стене!
Тиранид поймал брата Хротгара громадной клешней и сомкнул её, будто гидравлические ножницы. То, что выдавилось из-под мощных сминающих когтей, не поддавалось описанию.
Разбалованный богатством выбора новых жертв, хищник просто не мог остановиться, делая выпады и кружась с ловкостью существа размером вдвое меньше него. Космодесантники, прибежавшие спасать боевого брата, теперь сами оказались в зоне досягаемости чудовищной клешни, щелкающей челюсти и проносящегося со свистом хвоста. Сбив удиравшего Ларса Торгиля на песок таранным ударом плечевого выступа, карнифекс прижал его копытом к арене. Когда Волк зарычал, великан наклонил голову и разгрыз его напополам жуткими челюстями.
Затем чудовище, стегая хвостом, сориентировалось вновь. Рядом оказался Беорик Клык Зимы, который, держа данное слово, не отходил от капитана. Стоило булаве на конце хвоста метнуться к Крому, как сержант, бросившись наперерез, оттолкнул Волчьего волчьего лорда и принял на себя удар тагомайзера. Отброшенный в сторону воин, словно тряпичная кукла, пролетел над песком и с грохотом рухнул на площадку грудой расколотой брони. Пока Драконий Взор поднимался на ноги, Грюндар и Хенгист добрались до Клыка Зимы. Быстро осмотрев его, Серая Грива кивнул, сообщая, что космодесантник жив. Подняв два больших пальца к небу и ткнув в сторону бойцов двумя указательными, командир приказал им унести Беорика от тиранида и погибели, окружавшей его.
– Фенрисиец, стена! – напомнил капеллан-дознаватель Бальт, и Кром кивнул.
Амфитеатр громыхал от злобного ликования зрителей-чужаков. В хриплых воплях сбитого с толку карнифекса звучало желание прикончить всех вокруг: как и все твари этой расы, он был создан, чтобы убивать, пока не останется никого живого. Драконий Взор не сомневался, что чудовище поддастся своим инстинктам, если дать ему такой шанс.
Подобрав шлем Хротгара, – заполненный кровавым месивом сосуд, катившийся по песку, – Волчий волчий лорд вывалил содержимое на арену и швырнул керамитовый шар в тиранида. Снаряд отскочил от хитинового черепа под кожаным колпаком, и Кром привлек внимание твари: до сих пор все противники удирали от этого давящего и разрубающего кошмара. Когда он посмотрел на фенрисийца хищной пустотой оставшегося глаза, воин ударом ноги поднял медленно оседающее облако черного песка. Этого оказалось достаточно; пригнувшись, огромное создание устремилось на него. Пережевывая останки Ларса Торгиля, оно сотрясало сцену шагами, полными убийственной целеустремленности.
Подбегая к стене, Драконий Взор, доспех которого скрежетал, а ранец искрил от напряжения, увидел, что плюнувшая ему на голову стражница смотрит на него вдоль своего копья. Волчий лорд чувствовал, как арена сотрясается под топающим сзади монстром. Он считал приближающиеся толчки в промежутках между собственными шагами. А вот и она – пауза, которой ждал космодесантник.
Падая навзничь через кровь и пыль, Кром лязгнул броней о покрытие сцены. Возле её ограды песок, расплавленный струями огня, превратился в стекло, и фенрисиец заскользил по нему вперед. С хрустом проехав по спекшейся массе, Драконий Взор ударился подошвами в стену. Раздался свист рассекаемого воздуха: остановившись, карнифекс взмахнул шаром-симбионтом, закрепленным на одном из придатков. За оружием тянулся толстый канат сухожилий, напряженных от разрушительного натяжения.
Вместо того чтобы уничтожить Волчьего Лордаволчьего лорда, таран врезался в стену, сокрушая кладку. Над песком взметнулись клубы каменной пыли; куски ограды посыпались вокруг Крома и на него, добавляя вмятин броне. Сунув большие пальцы под крупный обломок, воин попытался сбросить его с себя; приводы доспеха сбоили, не помогая рукам.
Сквозь пыльную бурю Драконий Взор услышал кашель , и в его поле зрения просочился чей-то силуэт. Это была стражница – она упала со стены, но уже поднялась на ноги и теперь направляла на космодесантника парные острия пронзателя.
– Фенрисиец! – раздался из полумрака предостерегающий крик Бальта.
Кром разжал руки на валуне.
Вновь кашлянув, чужачка оскалила заостренные зубы, собираясь насладиться тем, как двузубец войдет в горло Волчьего волчьего лорда. Тут же сквозь пыль, будто отголосок землетрясения, пронесся хвост тиранида, довершая работу подвесного тарана. Молотоглавый тагомайзер сокрушил стражницу, отбросив её прочь и впечатав в стену. Толкнув камень, Драконий Взор сумел немного поднять его – как раз хватило, чтобы со скрежетом вытащить ноги в силовой броне.
Вскарабкавшись на груду обломков, фенрисиец пролез через созданный им импровизированный выход. Снаружи раздавались клокочущие угрозы оказавшихся неподалеку зрителей и стук сапог – к пролому стягивались стражницы.
Моргнув, Кром очистил глаза от пыли и втянул воздух. Пахло топливом, каким-то нечистым химическим усилителем горения. Съехав по осыпи обратно на арену, Волчий волчий лорд вновь услышал хруст песка под грузными шагами. Развернувшись, воин подобрал увесистый каменный обломок и поднял его над головой. Тут же через завал пронесся карнифекс, целясь в Драконьего Взора хитиновыми наплечными таранами, пытаясь достать его дробящей клешней и хлопающей смертоносной пастью. Обрушив валун на тиранида, фенрисиец расколол его о заключенную в броню голову твари.
Пока заморгавшее чудище приходило в себя, вновь обретая кровожадные инстинкты и некое подобие рассудка, космодесантник спрыгнул с осыпи. Приземлившись, Волк ощутил, что сервоприводы и гидравлика доспеха уже не справляются. Когда он поднялся на ноги и устремился вглубь сцены, оказалось, что карнифекс двинулся в противоположном направлении. Взобравшись по груде щебня и перевалив через разрушенную стену, хищник почуял за клубами оседающей пыли добычу. Целые орды жертв. Аудиторию для истребления.
– Назад! – взревел он. – Все назад!
Ударная волна толкнула Волчьего волчьего лорда в спину и сбила с ног; он проехался на нагруднике по покрытию арены. Космодесантников, не устоявших на песке, отбросило от стены. Перекатившись набок, Драконий Взор увидел, как в небо возносится пламенный шар: когда карнифекс попытался выйти за периметр арены, какоекакой-то датчик, – предохранительное устройство, страховка от побега чудовища, – помещенный в его тело укротителями, активировал огнеметы в ограде. Подвесной таран великана пробил резервуары с высококалорийным топливом, и, когда тиранид попытался преодолеть разрушенную секцию стены, струи пламени подожгли вытекшую смесь.
Поднявшись на ноги, Кром и его Убийцы Змиев заковыляли прочь от бушующего пожара. Через несколько секунд великанская тварь появилась вновь, превратившись в яростный огненный вихрь хитиновой плоти. Тиранид верещал, с топотом выбираясь из яркого пламени; в слепом неистовстве беспримесных страданий мерзостный ксенос устремился вглубь арены.
Волчий лорд предполагал, что подобный спектакль – пролом стены, взрыв, горящий монстр-гладиатор – должен привлечь внимание публики. Он ошибался. Оглядев вурдалачьи лица зрителей, Драконий Взор понял, что все они смотрят вверх. Тоже уставившись на небо, фенрисиец увидел, в чем дело.
Тени, замеченные им прежде, – пятна на жалких небесах, пробудившие фантазии Крома о «Громовых ястребах», избавлении и общегородской резне чужаков, – уже не были тенями. Инстинкты не подвели Волчьего волчьего лорда: это были летательные аппараты, заходившие для атаки на амфитеатр. Впрочем, несли они не спасителей извне Паутины, а живущих в ней врагов.
На глазах фенрисийца ударная флотилия гравилетов, скифов и баржей темных эльдар сбросила оптическую маскировку и начала кружить над ареной подобно рассерженному рою насекомых. Пиратские корабли – калейдоскоп эфирных парусов, режущих лопастей и черной обшивки корпусов – кишели воинами-комморритами. Все они, как и стражницы амфитеатра или гладиатрицы, были свирепыми женщинами, увешанными острыми клинками, излучавшими жестокость черных сердец. Различия между ними, почти незаметные, всё же имелись: иные стили кожаной одежды, причесок и злобных повадок. И, если на знамени культа, управлявшего сценой, была зазубренная тень, то на длинных вымпелах налетчиц виднелся черный коготь – символ враждебной банды.
– Или зачистка узников, – мрачно ответил Драконий Взор. – А может, поганые ксеносы не хотят отдавать нас своим вероломным сестричкам. Нам что, ждать, пока это не выяснится?
Темный Ангел и Волчий волчий лорд снова посмотрели на пролом в стене, превратившийся в пылающий ад.
– Пламя, да? – пожал плечами капеллан-дознаватель. – Ты ведь говорил, что мы сможем пройти через него.
Драконий Взор приготовился. Ему вновь предстояло заманивать врага.
Не уворачиваясь от грозной дуги, он принял всем телом удар, разрывающий плоть. Клинки вонзились Крому в бок, пробивая доспех, разрезая мышцы и «черный панцирь». Когда цеп вгрызся в фенрисийца, тот взревел и, ухватив металлическую плеть двумя руками, потянул её, будто канат, со всей своей свирепой мощью. Вестница, потеряв равновесие, дернулась вперед; не желая выпускать оружие, с которого капала кровь, чужачка оказалась рядом с Драконьим Взором, готовым к встрече. Раскрыв правую латницу, словно когтистую лапу, космодесантник обхватил голову воительницы. Резким движением Волчий волчий лорд повалил её на песок, раздробив керамитовыми пальцами тонкий череп и выдавив мозги.
Стоя над трупом ксеноса, Кром вытащил из раны в боку клинковую плеть. Из аккуратного отверстия в серой броне заструилась кровь. Вернуться в схватку его заставил пронзительный крик: вторая вестница, которая нарезала удиравших пленников собственным бритвоцепом, увидела, что её сестра убита. Бросившись на Драконьего Взора с оружием, кружившимся в её руке подобно аркану перед броском, воительница издала душераздирающий боевой клич.
Тяжело ступая по черному песку, Волчий волчий лорд побежал её ей навстречу. Когда бритвоцеп вестницы понесся к нему убийственной дугой, фенрисиец неловко взмахнул его трофейным собратом. Клинковые плети переплелись, спутались, и хозяева быстро отбросили их; Кром этого и хотел, но был удивлен тем, как охотно противница рассталась со своим главным оружием. Впрочем, закрученные цепы ещё не ударились о песок, а чужачка уже выхватила пару тонких и гибких мечей. Воительница устремилась на космодесантника, держа оружие так, словно оно было продолжением её стройного тела.
Кром попытался сокрушить её, словно тараном, своей постчеловеческой силой и тяжестью доспеха, но вестница, прянув ввысь, подобно скорпиону ужалила Волчьего волчьего лорда. Драконий Взор ощутил, как клинок, взвизгнув, проходит между бронепластин и вонзается в толстые мышцы. Коснувшись земли, женщина-ксенос перекатилась и полоснула мономолекулярными лезвиями мечей по ранцу и наплечнику врага.
Космический Волк попытался схватить её цепкими пальцами, но воительница, ведомая чужацкими рефлексами, двигалась с пугающим проворством. Она была невероятно быстра; её лицо под макияжем застыло в ненавидящей сосредоточенности. Вестница петляла и пригибалась, подскакивала и ходила колесом. За каждым финтом и пируэтом вступали острия клинков, что проскальзывали через защиту Крома и вонзались его плоть.
Серый доспех Волчьего волчьего лорда превратился в окровавленное решето. Фенрисиец выжидал, скрипя острыми зубами от боли. Когда один из мечей чужачки с визгом прошел между двух пластин, Драконий Взор напрягся, и броня сомкнулась на клинке, будто зажим. Промедлив мгновение, вестница ещё не выпустила оружие, когда Кром схватил её за кисть латной перчаткой.
Раздавив хрупкие кости воительницы о рукоять меча, Волчий волчий лорд увидел, как свирепая сосредоточенность покидает её черты. Женщина подняла второй клинок, собираясь полоснуть врага по лицу, но фенрисиец рванул её за руку. Плечо вестницы отчетливо хрустнуло, и на этот раз у неё вырвался хриплый вскрик. Оказавшись спиной к противнику, она неуклюже попыталась пырнуть космодесантника в горло, но тот увернулся от испачканного в крови острия. Дернув воительницу на себя за сломанную конечность, Драконий Взор ударил её ногой. Включились сервоприводы, сократились фибросвязки, и в спину чужачке врезался сабатон силового доспеха.
Раздался хруст сломанного хребта, и вопли аудитории сплелись с криками вестницы. Меч вывалился из руки женщины, а следом повалилось её стройное тело. Лежа на песке, парализованная воительница подняла взгляд на Волчьего волчьего лорда. Она превратилась в неопрятную груду расколотых костей и пылающей ненависти, но Кром ещё не закончил. Возвышаясь над чужачкой, он вытащил клинок, застрявший между пластин, и метнул в неё. Меч с глухим стуком вонзился противнице в грудь; Драконий Взор проследил, как оружие и армированный корсаж в последний раз поднялись, опустились и замерли.
Женщина, возглавлявшая гладиатриц, изящно ступала босыми ногами по арене, охваченной резней, среди людских и чужацких трупов, усыпавших пропитанный кровью песок. Прокрутив в руках двухклинковую глефу, словно танцовщица – жезл, она перешагнула через выпотрошенное тело Хэга Тана Клыка.
Будто хищник, почуявший жертву, она устремилась к цели. Держа оружие направленным вдоль тела, воительница без труда проносилась сквозь битву. Какой-то ошалевший узник бросился на неё, и чужачка, мимоходом дернув глефой, на бегу раскроила его от челюсти до бедра. Затем она пробила череп удирающему тарреллианскому псоглавцу и разнесла на детали какую-то кибернетическую мерзость.
Кром выдернул короткие беспощадные клинки из гибких тел её служанок. Оружие в его хватке оказалось легким и чуждым. Яростно зашагав навстречу госпоже убийц, Волчий волчий лорд взревел и атаковал её, взмахнув мечами, которые в руках космодесантника казались кинжалами. Прямой удар просто должен был вспороть гладиатрице живот и выпустить её темноэльдарские внутренности, превратить это ненавистное тело в растерзанный труп. Но такого не случилось.
С нечеловеческим проворством, будто скользнув по шелку, противница Драконьего Взора просто ушла с пути его свирепой атаки. Сделав сальто над головой Крома, госпожа налетчиц приземлилась у него за спиной. Как только космодесантник повернулся, она сделала выпад одним из клинков глефы и выбила меч из его руки. Второй клинок оружия, крутящегося в её руках, разрубил керамит на истерзанном наплечнике фенрисийца. Космодесантник ощутил, как лезвие входит в плоть и опаляет её каким-то едким зельем, нанесенным на металл.
Это не могло остановить Драконьего Взора. Вместо того чтобы отступить, он шагнул к гладиатрице; прижимая оставшийся меч к груди и выжидая момент для удара в живот, Кром выбросил вперед свободную ладонь. Возможно, подвернется кожаный ремешок, цепочка, тонкая рука – что угодно, лишь бы ухватиться за воительницу темных эльдар. Отпрянув назад, женщина ускользнула от растопыренных керамитовых пальцев. Вращая и прокручивая глефу, она отбросила латную перчатку в сторону, выбив искры из её тыльной части. Плоскостью второго клинка госпожа налетчиц вышибла меч из хватки космодесантника.
Прежде чем Волчий волчий лорд успел отреагировать, – ему казалось, что он движется медленно, как в кошмаре, – отступившая гладиатрица нанесла быстрый прямой удар. Глефа пробила дыру в сером доспехе над бедром, а затем атаки посыпались одна за другой. Каждый выпад следовал с нового угла, оружие молниеносно пронзало воздух между отчаянно смыкающимися латницами Драконьего Взора и возвращалось обратно, не позволяя ему коснуться древка даже кончиками пальцев. Мгновенный удар в кабели над животом. В мышцы правой руки. Глубокая борозда на груди. Крутящиеся клинки мерцали в тусклом темносветье похищенных солнц, готовые снести космодесантнику голову. Волчий лорд представил, какой за этим последует фонтан крови. Как зайдутся в убийственном экстазе темные эльдар вокруг них.
Кром посмотрел в глаза убийцы – они сверкали ненавистью и весельем. Тугие мышцы гладиатрицы играли под бледной кожей.
К ним подходил ангел смерти.
На глазах Крома с гладиатрицы сбили головной убор. Её лицо внезапно скрылось за грязной, палево-белой тканью, натянутой так туго, что Космический Волк мог разглядеть под ней острые черты чужачки. Это капеллан-дознаватель явился казнить женщину-ксеноса – заслуженное наказание за преступление самого её бытия.
Когда край полотна сдавил воительнице горло, Драконий Взор увидел, как её рот раскрывается в безмолвном крике и острые зубы прокалывают ткань. Бальт продолжал тянуть импровизированную удавку на себя, прикрывая мерзостно красивое лицо, и Кром понял, что капеллан душит врага собственной рясой. Женщина выпустила глефу, оставив её в хватке Волчьего волчьего лорда, и лихорадочно вцепилась в одеяние капеллана ногтями-стилетами. Впрочем, она мало что могла поделать: карающее полотно находилось в руках одного из Ангелов Императора. Жестокие умения смертоносной чужачки были бессильны против мощи его улучшенных мышц и твердой решимости исполнить долг, зовущий истреблять ксеносов.
Гладиатрица забилась в конвульсиях. Нехватка воздуха была уже ни при чем – Бальт ломал ей шею. Налетчица ударила острым локтем по доспеху врага, но ничего не добилась. Она полосовала ногтями броню и шлем, скрытый под капюшоном. Затем, когда босые ноги опаснейшей чемпионки арены оторвались от песка, – Темный Ангел поднял её, собираясь прикончить, – фенрисиец заметил, что чужачка тянет дрожащие руки к тонкому ножу в поясе. Выхватив оружие, воительница занесла его для удара. Кром разглядел обесцвеченный металл и концентрированный яд, испарявшийся с клинка. Он отличался от глефы – глефа была оружием для представлений. Чем-то, сверкающим и кружащимся ради увеселения публики. Чем-то, что замедляло противников перед красочной казнью. Нож, напротив, выглядел так, словно слабейшего укола или разреза, нанесенного им, хватило бы для убийства.
Сердца Волчьего волчьего лорда колотились в груди, голова кружилась от кровопотери и безысходности, но он заставил себя подняться. Сделав выпад глефой, Драконий Взор вонзил один из клинков под ребра гладиатрице. Капеллан, выпустив добычу, отшатнулся от выскочившего из её спины острия. Испачканная ряса метнулась следом за ним и обнажила лицо чужачки, застывшее от шока. Выпавший из её пальцев нож вонзился в песок, а из уголка тонких губ потекла по щеке струйка крови.
Взревев, Кром поднял воительницу над головой и держал, пока она умирала жуткой смертью, сползая по клинку и древку глефы. Но вокруг не нашлось зрителей, готовых поаплодировать его усилиям или зашикать от недовольства: арену объял хаос пистолетных выстрелов и взмахов мечей. Налетчицы Черного Когтя; стражницы Зазубренной Тени; извращенные выродки, составлявшие здешнюю аудиторию и население Комморры – все они вгрызались друг другу в глотки, а две темные королевы меж тем прокладывали себе путь через свирепую бойню.
С визгом проносясь над королевами-воительницами, гравискифы неистово обрушивали гибель на амфитеатр, паля из диковинных орудий. Когда со штурмовиков и барж с лопастями-клинками начали сыпаться бомбы, Драконий Взор потащил Бальта вперед.
– Ложись! – рявкнул Волчий волчий лорд остаткам своих Убийц Змиев, но снаряды, упав на сцену, не взорвались от удара, как он ожидал. Вместо этого над ареной, взметая песок, пронесся обжигающий вихрь темной энергии, который затем превратился в купол нематериального переноса. Как только из полушария врат повалили новые воительницы с конусообразными пистолетами в руках, Кром понял, что перед ним переносной портал, использованный для отправки подкреплений в амфитеатр.
Драконий Взор посмотрел на Темного Ангела и Грюндара Серую Гриву, на плече у которого висел сержант Беорик.
– Слышите? – спросил Волчий волчий лорд. – К нам постучали.
Грюндар выглядел неуверенно.
– Не думаю, что у нас есть выбор, – объявил Кром, направляясь к ближайшему порталу. – Космические Волки, за мной!
И, когда воины обоих орденов, перейдя с шага на бег, приблизились к шипящему куполу нездешней энергии, темные эльдар атаковали их. Выпущенные из пистолетов осколки врезались в доспехи пленников, а вновь прибывшие налетчицы своими телами и клинками преграждали им путь к спасению. Впрочем, космодесантники не собирались останавливаться: они протаранили шеренгу пораженных ксеносов, и, прежде чем чужаки смогли удержать его, Драконий Взор ворвался в межпространственную статику портала. Энергия омыла Волчьего волчьего лорда, словно приливная волна, наполнив его ощущениями боли и сонной отстраненности. На мгновение сердца Крома перестали стучать, а желудок метнулся по всем направлениям сразу. Нечто, показавшееся вечностью, завершилось через несколько мучительных секунд, и фенрисиец вышел из опаляющего купола с другой стороны.
Доспех мгновенно зарегистрировал холод, который вцепился в плоть, проникнув через истерзанную броню. Следом появились Бальт, брат Отниил и Грюндар; кругом было тихо, не считая злобного шипения портала. Космодесантники обнаружили, что находятся в темном помещении искаженных и ребристых очертаний. Когда остальные Убийцы Змиев прошли через купол, Серая Грива уложил так и не очнувшегося Беорика на пол и быстро осмотрел раны сержанта. Клык Зимы находился в глубоком обмороке, но, если не считать трещин в доспехе, реберной пластине и «черном панцире», его жизни почти ничего не угрожало.
– Он уходил последним, – сказал Рорвен. – Шел за мной, а потом...
Волчий лорд шагнул обратно к куполу. Он не собирался бросать «серого охотника»Серого Охотника, если тот был ещё жив.
– Мой господин, подожди, – протянул к нему руку Грюндар, и в тот же миг среди межпространственных разрядов возник чей-то силуэт. Космические Волки напряглись... и появился Хенгист с несколькими глубокими бороздами на лбу, которых не было там минуту назад. В латных перчатках он сжимал то, что Кром уже не надеялся увидеть: Лапу Змея, покрытый рунами инеевый инеистый топор Драконьего Взора.
Улыбка Волчьего волчьего лорда расколола кровавую корку на его лице.
– Мы думали, что потеряли тебя, брат, – произнес он.
– Фенрисиец, – позвал капеллан-дознаватель Бальт. Подойдя на голос, Кром и Грюндар обнаружили двух Темных Ангелов на усеянном шипами обзорном балконе. Оглядевшись, Драконий Взор понял, что они находятся в скрюченной башенке, вонзающейся в затянутую пылью бездну. В темноте неба здесь и там светились краснота и синь туманностей, отражаясь в серном снегу, что облеплял цитадель и покрывал укутанные сумерками скалы внизу.
– Мы вне Паутины? – произнес Волчий волчий лорд. Это прозвучало скорее как вопрос, а не утверждение, но Бальт не удосужился ответить.
– Должно быть, мы на заставе темных эльдар, – сказал он Крому и махнул в сторону флагов Зазубренной Тени, трепетавших на ледяном ветерке. – Это башня снабжения или база для пиратских рейдов.
– Какая-то междоусобная война чужацких культов или кланов, – предположил Темный Ангел.
– Злобные псы, да уж, – отозвался Волчий волчий лорд.
Одно дело – просто атаковать враждебный культ и его амфитеатр, но перебросить подкрепления с той самой базы, откуда твой противник ждет помощи... это было особенно жестоко. Впрочем, кто знает – возможно, такое происходило в Темном Городе на постоянной основе.
– Возможно, именно поэтому ксенопираты используют её в качестве системы-заставы, – заметил Бальт.
– Она недалеко от Разоренных Мировмиров, – сообщил Отниил.
– Черт, да мы почти на месте, – заявил Кром. – Мои Волки сейчас располагаются над Дактилой.
Капеллан-дознаватель обхватил латную перчатку Крома, и космодесантники обменялись рукопожатием, отмечая совместное избавление.
– Надеюсь, – произнес Волчий волчий лорд, глядя в присыпанные пылью небеса, – наши примархи гордились бы нами.
Бальт медленно кивнул.
– Верно, – произнес Бальт. – В темноте Ангелов.
[[Категория:Warhammer 40,000]]
[[Категория:Империум]]