3880
правок
Изменения
м
''«Спускай — Спускай нас'', — передал он пилотам по вокс-связи. — ''Пора разобраться с орками»''орками.
— Братья, я сержант Кастеллар, восьмая рота, отделение штурмовых заступников Сьерра. — Кастеллар представил всех по очереди, затем поднял массивный силовой кулак. — Мы тут узнали, что здесь полно зеленокожих. — Зеленокожих никогда не бывает мало, — ответил Вейн. — Но сейчас они разгуливают по нашему миру. Присоединяйтесь! — Он направился к одному из ангаров. Деревенские зеваки кланялись, расступаясь перед ним. Кастеллар последовал за ветераном; отделение Сьерра выстроилось в линию. Ромеро замыкал ряд шагающих Примариспримарисов, за ним шёл лишь ветеран Сантос — несмотря на тяжёлый доспех, неестественно бесшумно, словно призрак цвета тёмного неба, наблюдающий за Ромеро чёрными бесстрастными глазами.
''«Вейн— Вейн, я распознал тридцать семь легко вооружённых орков, приближающихся к гражданскому убежищу. Остальные всё ещё в лесу, движутся медленно по какой-то причине... А, вот оно что»'' что. — Наконец в голосе Сантоса послышалась слабая, но заметная интонация, однако трудно было сказать, что это — удовлетворение или смирение.
''«Помнишь — Помнишь то энергетическое оружие, которое иногда использовали орки?'' — спокойно и непринуждённо ответил Сантос. — ''Те штуки, которые они называют вжух-пушками? Они построили себе одну такую и тащат её к нашему убежищу. Собираются разнести в клочья убежище вместе с мирными жителями»жителями.''
Нет описания правки
Ракета, пролетевшая по спирали вниз в склады боеприпасов... Когда-то Аркс Тираннус был мощной крепостью, а сейчас вместо него среди гор Адского Клинка зияла чудовищная дыра. Но что-то в кратере поймало свет заходящего солнца. Ромеро увеличивал изображение в визоре шлема до тех пор, пока не разглядел в центре кратера мемориал: массивную глыбу чёрного гранита, поддерживающую огромный металлический кулак. Металл, который пошёл на него, когда-то был воротами крепости-монастыря, а задолго до того — частицей корпуса «Рутилус Тираннус», корабля, служившего Багровым Кулакам домом. Теперь же кулак отмечал место, где погибли шестьсот космодесантников.
— Мы потеряли так много. — пока Пока Кастеллар говорил, большее из солнц-близнецов Мира Ринна скользило за горизонт, и огромный металлический кулак поймал последние багровые лучи, словно покрываясь кровью. — Но наши братья не отчаивались. Мы — длань ярости Императора, и в той славной битве одержали победу! Посмотрите на этот памятник: в нём для вас есть один урок. Нас можно ранить, братья, но остановить — никогда!
Ромеро уставился на сверкающий кулак, очень похожий на тот, что красовался на его доспехе. Речь Кастеллара действительно воодушевляла, но… Что сказали бы братья-ветераны? Те, кто пережил Битву за Мир Ринна. Те, кто лично знал воинов, чьи имена были выбиты прямо на этом гигантском блоке чёрного камня. Чему их научила эта катастрофа?
Ромеро не знал.
Ветеран перворожденных Багровых Кулаков никогда не говорил об этом. А если и говорил, то точно не с космодесантниками Примарис-примарис.
Отряд хранил молчание, пока меньшее белое солнце Мира Ринна следовало за более внушительной жёлтой сестрой. По кратеру пронеслись тени, и когда они полностью поглотили монумент, кулак сержанта Кастеллара ударом смял переборку, отделявшую грузовой отсек от кабины пилота.
Ромеро спустился с кузова грузовика. Амортизаторы машины застонали, наконец освободившись от веса пяти космических десантников в полном боевом облачении. Грузовик был припаркован на центральной площади крошечной сельскохозяйственной деревни: скопление жилых домов, сараев с оборудованием и зернохранилищ, расположенное в долине между лесистыми предгорьями Адских Клинков. В полуночной темноте несколько жителей пришло на площадь, чтобы со смесью благоговения и страха поглазеть на огромных людей в доспехах. Ромеро не обращал на них внимания: он всматривался в двоих, стоявших перед ним, — Багровых Кулаков третьей Третьей роты. Оба стояли без шлемов: темноглазые, с коротко остриженными чёрными волосами и светло-коричневой кожей, у каждого на руках — красные перчатки ветеранов. Они казались немного меньше, чем Примарис примарисов из отряда Ромеро. Перворожденные.
— Братья, — поприветствовал их командир перворожденных. В голосе этого космодесантника не было ни малейшего намёка на подозрительность, которую Ромеро часто чувствовал в разговоре со старшими Астартес. В свете единственного фонаря на деревенской площади Ромеро разглядел знаки доблести на доспехах воина. — Я сержант Корда Вейн. Это Сандор Сантос. Добро пожаловать.
— Братья, я сержант Кастеллар, Восьмая рота, отделение штурмовых заступников Сьерра. — Кастеллар представил всех по очереди, затем поднял массивный силовой кулак. — Мы тут узнали, что здесь полно зеленокожих.
Ромеро помрачнел и опустил голову, чтобы скрыть выражение лица, однако Сантос успел это заметить.
— Тебе есть что сказать, брат? — спросил он, впиваясь в космодесантника Примарис -примарис тёмными глазами.
Ромеро уже проклял себя за то, что нахмурился, попавшись на глаза проницательному ветерану, но у него действительно появилась кое-какая мысль... Тщательно подбирая слова, он заговорил:
— Более века назад орки напали на наш мир. Мы уничтожили их армию за этот грех, но, подобно зелёному раку, их порождённые спорами сородичи продолжают появляться в нашем мире. Наша миссия — стереть это грязное зелёное пятно с поверхности Мира Ринна. Как я уже сказал, орки свирепы, но умны. Они знают, что мы можем их истребить, и если зеленокожие учуют наше присутствие, то отступят и спрячутся далеко в Адских Клинках.
— Эта деревня — следующая на их пути. Орки придут сюда в ближайшее время. — Вейн оглядел круг воинов, переводя взгляд с одного космодесантника Примарис -примарис на другого. — Но только в том случае, если они узнают, что мы здесь. Вот почему мы доставили вас сюда ночью и на грузовиках для перевозки овощей. И по той же причине гражданские всё ещё здесь. Орки жаждут битвы, но они не самоубийцы. Нам нужно, чтобы зеленокожие увидели здесь лёгкую цель для нападения и все как один бросились в атаку.
Вейн ткнул пальцем в гололит, увеличив изображение до подробной карты деревни, в которой они находились. Тут же на гололите появились многочисленные точки, линии, указатели местоположений и секторы обстрела.
— Теперь, братья, — продолжил Вейн, — обсудим, как устроить праведную резню.
Вейн изложил детали плана, и Ромеро слушал, запоминая каждую. Но он попо-прежнему видел Сантоса, смотревшего сквозь голопроекцию во внешнюю тьму, будто ветеран способен был видеть сквозь стальные стены ангара, наблюдая за приближением орков.
— Да.
— Мы, Примариспримарис... — начал Ромеро — и умолк, чтобы тщательнее подобрать слова. — Нигде, кроме разведывательных взводов, никто обычно не занимается снайперской стрельбой, кроме тех, кто специально этому обучается. И даже среди снайперов никто не пользуется… — нетНет, не «столь неподходящим оружием». — Тяжёлыми болтерами.
— Мы делали то, что должны, — ответил Сантос. Его тихий голос словно прорвался сквозь слова Ромеро. — Работали с тем, что было. Когда пал Аркс Тираннус, нам во многом пришлось... адаптироваться.
Ромеро прикусил язык. Ветераны не говорили об осаде Нью-Ринн-Сити. О долгих месяцах, в течение которых держались против превосходящих числом орков, медленно оттесняемые зеленокожими по всем направлениям, пока не пришлось отступить и удерживать только центр города. Ромеро и его братья Примарис -примарисы присоединились к ордену Багровых Кулаков спустя много лет после этого тёмного времени. И хотя им рассказали об основных событиях войны, подробности… Перворожденные держали их взаперти, за сжатыми кулаками и суровым взглядом. Ромеро задумался, договорил ли Сантос, но вот сверкающая точка меньшего белого солнца вышла из-за горизонта и отбросила резкие тени на долину внизу; тогда ветеран продолжил:
— Орки шли волнами, с рёвом неслись по улицам мимо горящих домов. Звери, жаждущие крови, каждый из которых превосходил ростом вас, Примариспримарис; чудовищные ксеносы, созданные для войны. — Голос Сантоса оставался ровным, лишённым всяких эмоций. — Те бои забрали много крови. Мы отстреливались из болтеров, пушки ревели, пока не раскалился металл; по сточным канавам вместо грязной воды лилась кровь. Но осада продолжалась — проходили дни, шли месяцы, бывали и такие моменты, когда мы просто смотрели на снующих повсюду зеленокожих, по возможности стреляя из укрытий.
Сантос говорил, сохраняя неподвижность. Он присел на своей позиции, наблюдая за деревней внизу и лесом, таким же спокойным, как скалы вокруг.
Ветеран переключился на общий вокс-канал.
Из леса вышли три длинные шеренги орков, волоча за собой цепи, прикреплённые к выкрашенному в чёрно-синие цвета металлическому чудовищу. Когда-то это была сельскохозяйственная машина, но ксеносы разобрали её до каркаса с колёсами, а затем покрыли шипастыми листами стали, украшенными бедренными костями и черепами. Примитивная броня скрывала внутри причудливое внутреннее устройство — батареи, мотки электрического кабеля, краденые генераторы, и всё это вперемешку с загадочными и вычурными ксеносскими механизмами.
Оно было поистине огромным.
''«Что— Что?»'' — переспросил Вейн по воксу.
— ''«Ясно».Ясно''.
''Что «Что ясно?»'' – подумал про себя Примариспримарис.
— Начинаем? — спросил Ромеро у Сантоса по личному каналу связи.
Ветеран не ответил, продолжив отчитываться сержанту о количестве прибывающих ксеносов. Зеленокожих было не меньше полусотни, и Ромеро вспомнил, как один Перворожденный перворожденный сказал ему, что единственное, в чем можно быть уверенным насчёт орков, это их количество: орков всегда явится больше, чем ты рассчитывал. Толпа ревущих зеленокожих, размахивая пистолетами и шипастым оружием, следовала за грубо собранной баивой фурой. К текущему моменту в деревню направлялось более сотни орков, не считая тех, что уже вошли в неё. Закончив счёт, Сантос переключился на личный вокс-канал.
— Думаешь, следует ввязаться в бой с соотношением двадцать к одному, к тому же учитывая наличие тяжёлого орудия, о котором мы ничего не знаем? — спокойно поинтересовался он.
— Терпение, — ответил ветеран.
Терпения-то у Ромеро сейчас и не осталось. Космодесантник Примарис -примарис чувствовал, как внутри бурлит адреналин, заставляя оба его сердца биться быстрее. Ему хотелось прыгнуть вниз по склону, так стремительно, что тяжёлое орудие уже не попало бы в цель, и обрушиться на врагов, устроив резню. Но нужно было терпеть… Он тихо зарычал и наклонился вперёд, глядя в ослепляющее дуло вжух-пушки, которая уже выровнялась с его грудью.
— Еще несколько дюймов, — пробормотал Сантос по воксу, пробившись сквозь рёв возбужденных орков и стук сердец Ромеро. — Да ладно тебе. Давай, перейди черту. Ещё дюйм...
Неприятный, потрескивающий гул оружия продолжал нарастать, практически заглушив крики орков. Вслед за этим из него в сторону вырвалась огромная электрическая дуга, ударившая в одно из жилых помещений — рокритовые скалобетонные стены раскололись в мгновение ока. Орк-водитель расхохотался и потянулся к большому переключателю с красной ручкой, дёрнув его вниз, как раз в тот момент, когда заговорил Сантос.
— «Финис»!
За словом последовал треск — знакомый звук выстрела тяжёлого болтера, и в следующее мгновение всё окружающее пространство залило светом, сопровождаемым чудовищным раскатом грома.
Ромеро прыгнул в сторону, ослеплённый сначала вспышкой, а затем защитными фильтрами авточувств своего доспеха. Его словно накрыло волной; Примарис примарис чувствовал ползущее электрическое покалывание, от которого каждый волосок на его теле встал дыбом, и на мгновение всё погрузилось во тьму и тишину. Все системы его благословенной брони отказали, а затем вернулись к работе. Растерявшись от мгновенной потери контроля, Ромеро сильно ударился о землю, под керамитовыми пластинами хрустнули камни, но когда зрение вернулось к норме, он тут же вскочил на ноги и приготовился к бою.
У подножия холма на месте баивой фуры осталась раскалённая докрасна груда мусора, окружённая догорающими телами дюжины орков. Ромеро поднял голову, прослеживая выжженную чёрную линию; разрушительный след, оставшийся на полях деревни и ведущий в лес. От испепелённых деревьев вверх поднимался дым, ровная пепельная полоса с пылающими огнём краями тянулась далеко за горизонт.
Мысленно вознеся молитву благодарности, Ромеро убрал пистолет в кобуру и зашагал вперёд; активированная дорожка цепного меча превратились в жужжащее размытое пятно. Позади выпрямился Сантос, он направил тяжёлый болтер вниз, в сторону бегущих орков, и открыл огонь, разукрасив поверхность склона яркими полосами ксеносских останков. Перворожденный перестал выбирать новые цели тщательно, сейчас он щедро раздавал врагам смерть. Орки помчались как сумасшедшие, чтобы добраться до ветерана и сразить его. Но когда первый орк пересёк стоящие между ними камни и уже поднял массивный шипастый молот, чтобы раскроить череп Багрового Кулака, вмешался Ромеро.
Зубья меча мономолекулярной заточки ничуть не замедлились, пройдя сквозь броню и мышцы орка. Один удар — и две половинки ксеноса упали на землю, из обеих частей хлынула кровь. Примарис даже не остановился, чтобы оценить первое убийство за сегодня, занявшись следующим ксеносом с другой стороны, в то время как Сантос продолжал стрелять. Ромеро отрезал тянущиеся руки второго орка, отпилил ногу и перерезал горло третьему: без остановки, без промедления. Он не беспокоился о Сантосе — ветеран стоял неподвижно, подобно скале, мастерски отстреливая несущихся вперёд орков с учётом позиции Ромеро, в то время как Примарис примарис перемещался меж камней, убивая ксеносов, прошедших смертельную линию «Финис». Два Багровых Кулака действовали в полной гармонии крови и стали.
— Пора вызывать остальных, — спокойно произнёс Сантос. — Все ксеносы попали в ловушку.
Верно, подумал Ромеро, поднятой рукой успев заблокировать удар дубиной. Импульса атаки оказалось достаточно, чтобы Примарис примарис упал на одно колено. Ромеро взмахнул мечом, перерезав орку лодыжку. Зверь с рёвом упал на землю, и космодесантник мгновенно поднялся на ноги, следующим движением размозжив орочий череп сабатоном.
В какой-то момент врагов вокруг двоих космодесантников не осталось, Ромеро разглядел, как внизу в их сторону бегут фигуры в синих доспехах и врываются в тыл орков, кромсая ксеносов мечами и отстреливая пистолетами. Ксеносы оказались в ловушке на склоне; их атака дрогнула, когда их начали вырезать с тыла.
Рёв двигателей «Громового ястреба» доносился внутрь слегка приглушённым, воздух в корабле насквозь пропитался знакомым ароматом благословенного чистящего масла. Ромеро сидел на металлической скамье, обильно смазывая цепной меч, счищая кровь и ошмётки плоти и костей, прилипшие к его зубьям, одновременно нашёптывая литанию духу машины своего оружия. Он слышал, как каждый из его команды произносит те же слова — приятные, знакомые звуки, но… Он посмотрел вниз, в отсек, где сидели Сантос с Вейном. Ветеран после боя также был занят чисткой своего тяжёлого болтера. Прихватив флягу с лаутиксом, Ромеро пересёк трюм и сел рядом с ветераном.
Перворожденный так и не поднял голову, но заговорил, как только Примарис примарис сел.
— Хорошо поработал там, брат.
— Что такое?
Возможных ответов было так много, что Ромеро боялся неправильного выбора. Вдруг он снова воздвигнет эту стену непонимания между ним и Перворожденнымперворожденным. Но он должен был что-то ответить.
— Когда мы летели сюда, мы видели памятник. — Ромеро махнул рукой с красной перчаткой в сторону металлических стен транспорта. За ними возвышались горы, и где-то среди них сиял гигантский чёрный кулак в память более шестисот воинов. — Кастеллар объяснял, что монумент воздвигли как напоминание: как бы больно нам ни было, нас не остановить. Багровые Кулаки обязательно одержат победу, потому что никогда не поддадутся отчаянию. Это то, что видим мы. Но раз уж появилась такая возможность, я хотел спросить, что этот памятник значит для вас. Для тех, кто его вознёс…