Изменения

[[Файл:Apprentice_Luck_title_image_from_Ignorant_Armies.png|220px|center]] <small>'''Аннотация:''' Судьба в образе старой карги подбрасывает скучающему ученику букиниста из Мидденхейма таинственную книгу заклинаний в переплете из человеческой кожи. Юного Карла Шпильбруннера ждут колдуны, подземелья и охота за сокровищами.</small>  Полгода прошло с тех пор, как Карла Шпильбруннера отдали в ученики Отто фон Штумпфу, и времени у него было предостаточно, чтобы понять, как сильно он ненавидит букинистику. Юноша был опасно тщеславен, честолюбив и вместе с тем умен, он прекрасно понимал, что, если удача не повернется к нему лицом, то он кончит таким же сгорбленным и вздорным затворником, что и фон Штумпф — только уже в собственном убогом магазинчике — на большее рассчитывать не приходилось. Впрочем, в Мидденхейме, великом и ужасном городе Белого волка, случались судьбы и похуже. Если бы покойный отец Карла, единственный родной ему человек (помимо двоюродных сестер из деревни, которых юноша и не видел ни разу), не выпивал время от времени с фон Штумпфом, быть бы мальчишке очередным уличным сиротой, легкой добычей наркоторговцев, мошенников, сутенеров или сектантов.

На миг Карл представил себя во главе одного из отборных патрулей: капитан городской стражи с грозным лицом и блестящим мечом, может даже с красивым шрамом на щеке. У грязной витрины громко зажужжала муха, и фантазия Карла исчезла, два родившись. Вот его судьба: плесневый запах рассыпающейся бумаги да тянущиеся в полумраке унылые ряды отживших свое книг. Единственным утешением служило то, что хозяин частенько уходил в «Волчью хватку», небольшой угрюмый кабак, где оседала большая часть прибыли магазинчика. Будь он сейчас здесь, обязательно бы занял Карла какой-нибудь бесполезной работой: заново описывать товар или смахивать липкую паутину, развесившуюся на треснутой штукатурке под низким потолком. В довесок Фон Штумпф стал бы читать ему нотации своим жалобным и скрипучим голосом — о том, насколько Карлу повезло стать учеником в столь уважаемом предприятии, как «Фон Штумпф и Сын»; что случилось с сыном, Карл не знал, но подозревал, что тот сбежал, едва представилась возможность. В общем, будь хозяин ''здесь'', Карлу ни за что не удалось бы воспользоваться шансом, когда удача внезапно повернулась к нему лицомвнезапно повернулась удача.

И вестником ее, как ни неожиданно, стала Паршивая Эльза, горбатая карга с крючковатым носом, занимавшаяся . Она занималась продажей лохмотьев, снятых с мертвецов, которых сбрасывали с Утеса вздохов. Только Когда Карл собрался тайком перекусить черным хлебом с сыром, как она старуха распахнула дверь и, прижимая что-то к бесформенному брюху, напряженно захромала по неровному полу. Трупная муха, влекомая кислым зловонием гниющего тряпья, перестала биться о стекло и принялась кружить возле засаленного платка на голове женщины.

— Я вам кое-что принесла, молодой господин, — произнесла Паршивая Эльза и положила свою ношу на исцарапанный и заваленный хламом стол, служивший здесь прилавком.

Если повезет, фон Штумпф не вернется почти до самой ночи, так что времени осмотреть добычу было предостаточно.

На бумажке была начерчена карта; чернила свежие, и судить по ним о возрасте гримуара было бесполезно. Внимание она притягивала другимИ все же в ней было кое-что интересное: маршрут, змеящийся по путаным лабиринтам переходов, уверенно огибал всевозможные ямы, ловушки и западни и вел прямиком к запертой комнате, обозначенной одним единственным словом, написанным красным. Не иначе как, карта сокровищ, впрочем, что за богатства, указано не было.

Карл ее долго рассматривал ее, прежде чем понялпока не сообразил, что это, скорее всего, участок тоннелей, которые гномы давным-давно прорубили внутри скалы, на которой стоял город. Выяснив все, что смог, он сунул бумажку в карман, пошел в кладовую, где ему приходилось спать, и спрятал книгу себе под подушку. Ночью надо будет изучить ее еще, а завтра — продать, как можно дороже, затем показать фон Штумпфу нос и начать жить по собственному разумению, а не на побегушках у этого старого дурака. Может еще удастся сбыть карту какому-нибудь простофиле, глупому настолько, чтобы пуститься в опасные тоннели под Мидденхеймом — и таких людей в этом городе немало.

Поднимая шторы, Карл замечтался было о том, что можно будет сделать с карманами, полными золотых крон. Как , как вдруг, словно громом пораженный, отскочил назад. Прижавшись лицом к пыльному стеклу, внутрь таращился тот иноземец колдун. Стоило ему увидеть юношу, он выпрямился и бросился к двери, и, хоть Карл еще не успел отпереть ее, она тот час же распахнулась.

— Книга, вполне определенная. Книга, которую вам, может быть, недавно принесли или ''вот-вот '' принесут. Толстый том, написанный от руки, в необычном переплете. За такую книгу я щедро заплачу.

Плащ взвилсяВзвился плащ, и Карл хотел отпрыгнуть назад, но гость был проворнее. Холодными пальцами он вцепился юноше мальчишке в руку и потянул к себе. Карл завалился на стол и оказался лицом к лицу с чародеем.

Стараясь не казаться испуганнымнапуганным, он встретился с колдуном взглядом. Внезапно между глаз странно защипало, будто захотелось плакать, и юноше пришлось отвернуться.

В мгновение ока Карл прошмыгнул через кладовую и уже возился с засовами на двери, ведущей к заднему двору. Едва он сумел отпереть ее, как парадная дверь проломилась с леденящим кровь треском проломилась парадная дверь. Юноша взлетел на стену и чуть не свалился на голову стоящему в переулке человеку.

Карл едва не подумалуже испугался, что колдун, конечно же, разузнавший все о книге, каким-то волшебным образом перенес себя с одной стороны дома на другую. Но , но незнакомец откинул капюшон и произнес: — Иди со мной, и живее.

Мальчик уже собирался спросить его, кто он такой и зачем ему следовать за ним, как по другую сторону стены полыхнуло неестественно синим огнем. Прижав книгу к груди, мальчишка молодой букинист без лишних раздумий пустился наутек.

Незнакомец мчался так, будто его ноги вообще не касались мостовой, за спиной развевался плащ. Пронесясь через переулки, они выбежали на переполненный Бурген -бан<ref>Бурген -бан (нем. Burg — крепость, Bahn — дорога) — Дорога крепостей</ref>, где среди толп обыкновенных горожан слонялись шумные кучки студентов. К этому времени Карл совершенно запыхался, мужчине жеего спутнику, напротив, казалось, и вовсе не нужно было дышать. Он с тревогой оглядывался, глаза блестели, ладонь лежала на рукояти меча. Симпатичный молодой человек с гладкой кожей, одетый в примечательную старомодную одежду: мешковатые вельветовые штаны, расшитую кожаную куртку и поверх всего — плащ. Удостоверившись, что их не преследуют, человек с мечом обернулся и посмотрел на Карла сверху вниз. Под взглядом грозных, сверкающих глаз юноша немного сжался.

Он увидел возможность выручить еще больше денег, столько, чтобы, пожалуй, хватило обеспечить себя на всю жизнь. Кошель с золотом хватит ума растратить и за одну ночь. Но, если карта ведет к сокровищу (ведь ходят же легенды о несметных гномьих богатствах, спрятанных в катакомбах и коридорах в городе под городом), любое дело будет по плечу. К тому же Карлу, хоть он и был умен, недоставало опыта, и он питал уверенность в том, что, чем бы все ни обернулось, смерть ''ему '' и близко не грозит.

Карл чувствовал себя не так уверенно, как звучал его голос. Юноша лишь со слухов знал о тайных лазах в «Утопшей крысе», а историю о плате за вход вообще выдумал на ходу. Так что, пока они с мечником забирались все глубже в узкие улочки Оствальда, те немногие запасы уверенности , что были у Карла , быстро испарилисьиспарялись.

В этом районе не было фонарей, и захудалые, забитые людьми улицы освещались лишь скудным светом, что пробивался из хорошенько зашторенных окон, да красным пламенем факелов, в руках некоторых горожан. Карл держался за мечником, как мог, но эта задача была оказалась не из легких — мужчина двигался скорым шагом, и ни темнота, ни смрадные людские толпы нисколько ему не мешали.

Пропойц здесь было, пожалуй, не больше, чем на Бурген -бан, но, если на той зажиточной улице пьянство вызывалось избытком хорошего настроения, здесь оно стало результатом дикой безысходности. Перебравшие люди, раскачиваясь, плелись куда-то, выкрикивали в воздух ругательства, и то тут, то там из переулков доносился шум драки. Попрошайки с самыми разнообразными уродствами и недугами рвали глотки, выпрашивая подаяние, мимо них одинаково безучастно проходили и бедно одетые работяги и опрятно одетые жулики. Немногим тише звучали пронзительные возгласы шлюх, которые подзывали будущих клиентов из окон верхних этажей тесно настроенных фахверковых домов.

Второй головорез, не выпуская юношу из рук, начал отходить назад. У Карла защипало между глаз, в переносице. От чего-то вспомнился обидный взгляд колдуна и, как только негодяй убрал руку от его рта, чтобы отодвинуть засов, Карл сумел выкрикнуть выкрикнул заклинание ошеломления, которое подсмотрел в гримуаре. Это единственное, что пришло ему голову, но, как не поразительно, сработало.

Мужчина отпустил его и поскреб затылок, кабанье лицо сморщилось в замешательстве. КажетсяКазалось, что он не замечал ни своего товарища, лежащего на полу в расползающейся луже крови, ни Карла, ни Арго, который, отпихнув юношу в сторону, проткнул бандита окровавленным мечом. Когда Арго выдернул оружие назад, лезвие скрипнуло о ребра. Какое-то время здоровяк не замечал даже смертельной раны, но потом с булькающим хрипом рухнул на пол. От его падения по всему кабаку загремели бутылки.

На этот раз у повисшей в зале тишины был иной оттенок. Карл обнаружил, что из носа течет кровь и зажал его рукавом. Пока все наблюдали за Арго, он вынул вытащил у мертвеца из-за пояса нож. Мечник обошел негодяя, который первым напал на него, пнул в сторону отрубленную руку и шагнул к стойке. Схватив кабатчика за бороду, он вытащил его на стол и, словно ничего не случилось, повторил просьбу.

В подвал попали по крутой винтовой лестнице; каменные ступени скользили от сочащейся со стен воды. Что-то двигалось в темноте — там, куда где не доставал свет фонаря кабатчика. «Крысы», — заметил он, но то существо, которое успел разглядеть Карл, было раза в два крупнее самой большой крысы, и, когда та удирала от них, лап явно было больше четырех. Арго, как всегда безразличный к любым признакам угрозы, без колебаний следовал за хозяином в самое темное углубление сводчатого подвала: мимо гниющих бочек, куч мусора и сломанной мебели.

Там, в мокрой каменной стене была устроена низенькая дверца, обитая железом и запертая большими засовами. Последние кабатчик с некоторым усилием отодвинул, и когда дверь открылась, из-за нее дунуло горячим, зловонным воздухом. Арго сразу двинулся вперед, но Карл громко заявил, что им нужен свет. Спускаться вниз он не хотел, но и не рассчитывал на то, что из кабака его выпустят живым. Раз уж придется идти, хотелось бы иметь возможность видеть.

Винтовая лестница спускалась в одно из ответвлений канализации — зловонный обмурованный тоннель, в котором Карл едва мог выпрямиться во весь рост. По нему поток тек ручей вонючей коричневой жижи, впадавший в быструю и грязную речушку. Она текла , уходящую по одному из главных каналов, и там где по обеим сторонам сточных вод располагались высокие каменные дорожки.

— На карте была начерчена большая круглая комната, от которой начинался лабиринт. Там повсюду возле стен были нарисованы статуи.

Черные крысы разбегались в стороны от света фонаря в руке Арго. ОбернувшисьОборачиваясь, Карл увидел видел сотню крохотных красных глаз, наблюдающих за ними из безопасной тьмы. Сверху порой Иногда сверху доносился манящий уличный шум, крики попрошаек и торговцев, стук тележных колес по мостовой. Но совсем скоро Арго увел мальчишку в сторону от главного канала: круто вниз, через сплошную скалу, по усыпанному булыжником склону. К некрополю, мертвому городу под городом живых.

Вскоре Карл утратил чувство времени. Он помнил лишь, что голоден, устал, напуган... И хочет пить, ибо тоннели, ввинчивающиеся все глубже в скалу, оказались на удивление сухими, а пол был устлан пылью, тонкой, как мука. С каждым мгновением ему юноше становилось все страшнее, и юноша он уже начинал думать, что лучше бы он вообще не видел той книги и не пытался обмануть фон Штумпфа.

Пока путники протискивались через узкую трещину, ведущую из комнаты, Карл услышал осторожные шаги преследователей, : много шагов, они были повсюду в темноте, все ближе и ближе. Арго поднял фонарь, и юноша разглядел сотню или больше невысоких темных фигур, карабкающихся по высоким уступам, шагающих по осыпям щебня. Не больше трех футов, все нагие, только в набедренных повязках, бородавчатая зеленая кожа измазана грязью, широкие, клыкастые пасти ухмылялись, над лысыми бошками выдавались заостренные уши. В лапах — колья и грубые топоры и молоты. Племя гоблинов.

В это время остальные подбирались ко второму путнику. Одного Карлу удалось кольнуть ножом, но тот с жалобным стоном завалился назад, и рукоять выскользнула из ладони юноши. Гоблины широко заухмылялись и занесли свои грубые орудия; узкие, горящие желтым глазки уставились на него. Карл отходил назад, пока не уперся спиной в камень. С отчаянием он смотрел, как первый гоблин, росточком не выше ребенка и с мордой спятившей жабы, поднял иззубренный топор. Опять защипало между глаз, и, прежде, чем Карл успел сообразить, что делает, он Карл вскинул руки и пробормотал заклинание удержания, о котором прочел в гримуаре.

Быть может он слишком уверился в себе или просто устал. Как бы то ни было, он не осознал своей ошибки, пока под его ногой с тревожным ''щелчком'', напоминающим ломающуюся кость, не поддался немного один из камней. Сверху донесся зловещий рокот, и в то же мгновение чья-то сильная рука отдернула его назад. Перед учеником обрушился приличных размеров валун, наглухо перегородивший коридор. Поднявшийся от падения ветер откинул волосы Карла назад, шум от удара чуть не оглушил его. Когда Арго отпустил плечо юноши, тот повалился на колени.

Гладкая каменная поверхность была в каких-то дюймах от его многострадального, окровавленного носа. Ученик букиниста настолько утратил крепость духа, что чуть было не полез сверяться с картой, но вовремя вспомнил, что Арго заберет ее и оставит его тут, в темноте — вполне возможно, без головы.

— Ты знаешь его. Либо ты говоришь его сейчас, либо мы убьем тебя и заставим сказать труп, когда он тот достаточно подгниет, чтобы колдовство овладело им. — У Арго изо рта несло давлеными муравьями, глаза сверкали яростней обычного. — Так сейчас, дитя?

— А Арго? Почему он?..? — И тут Карл понялКарла осенило. — Он тоже был одним из немертвых! Вот, почему заклинание удержания, которое я применил на гоблинах, не подействовало на него. И их споровые бомбочки тоже.

— Он всегда говорил , ''«мы»'', — добавил Карл. — «Я» — никогдаНикогда, ''«я»''.

— Верно. Мое заклинание освобождениеосвобождения, наверное, причинило им лишь временное неудобство, и вскоре они снова соединили кости вместе. Сколько обличий зла порождает Несмерть и представить невозможно. — Он повесил очки на кончик длинного носа. — А теперь — к сокровищам. Прихвати фонарь.

— Не всякое сокровище блестит, — сказал заметил колдун. — Это библиотека Фистории Спратца, одного из самых выдающихся исследователей магического искусства, которых когда-либо взращивал этот город. Сбереженная и укрытая здесь последними крупицами его волшебства. Ты понимаешь, почему силы зла не должны завладеть ей? А теперь, мальчик мой, мне нужно подготовить заклинание перемещения, которое унесет нас и эти чудесные книги наверх, в мое жилище в городе. Это займет некоторое время, а ты пока можешь поразмыслить над тем, станешь ли моим учеником. — Он воздел унизанную перстнями руку. — Подумай хорошенько. Но я скажу вот что: в тебе есть задатки. Если бы в тебе не было и следа силы, дверь не открылась бы, и ты не смог так легко направлять ту энергию, что я одолжил тебе. Ты немного заносчив и высокомерен, это правда, но ты также и храбр, и более чем удачлив. Теперь помолчи и подумай. Но размышлять Карлу не пришлось. Ответ был готов задолго до того, как темный камень вокруг него померк, и он обнаружил себя вместе с колдуном и стопками пыльных книг в спальне, выходящей окнами на знакомую грязную улочку, на которой стоял магазинчик Отто фон Штумпфа. Юноша набрал в легкие воздух и произнес то самое слово, которое открыло ему жизнь, полную приключений.

Но размышлять Карлу не пришлось. Ответ был готов задолго до того, как темный камень вокруг него померк, и он обнаружил себя вместе с колдуном и стопками пыльных книг в спальне, выходящей окнами на знакомую грязную улочку, на которой стоял магазинчик Отто фон Штумпфа. Юноша набрал в легкие воздуха и произнес то самое слово, которое открыло ему жизнь, полную приключений.[[Файл:Apprentice luck ignorant armies.jpg|250px280px|center]]