Улей Крови / Hive of Blood (статья)

Улей Крови / Hive of Blood (статья)
Переводчик	Incarnadine
Издательство	Games Workshop
Серия книг	Апокрифы Некромунды / Apocrypha Necromunda
Год издания	2023
Подписаться на обновления	Telegram-канал
Обсудить	Telegram-чат
Экспортировать	EPUB, FB2, MOBI
Поддержать проект

О происхождении мятежной леди Кредо известно немногое, однако в слухах и преданиях недостатка нет. Некоторые утверждают, будто она внебрачная дочь Геронтия Хельмавра, сестра печально известного охотника за головами Кэла Джерико и жаждет отомстить своему отстраненному отцу. Другие полагают, что она вообще не человек, а ксенос-оборотень, явившийся на Некромунду, чтобы убить ее хозяев и принести ей гибель. Однако, возможно, самой интересной из этих причудливых историй является та, что повествует об «Улье Крови» - история, почти такая же старая, как сама Некромунда, но теперь связываемая с мятежной Кредо.

Она гласит, что давным-давно, когда власть Бога-Императора над Некромундой была еще в новинку, над ее южными пустошами царствовал могущественный бандитский король, известный как Эсос Виариум. Жестокий и деспотичный правитель, он контролировал кластер Стигийских шпилей Южного полярного пространства, и его империя простиралась до Великой Гнили на востоке и Моря Костей на западе. Говорят, некогда Эсос был генералом в армиях Железных лордов, былых властителей Некромунды, когда ее еще знал под именем Араней-Прайм. Шпили, которые он теперь контролировал, являлись его наградой за участие в их войнах, и пускай Железных лордов больше не было, но он и созданная им империя остались сильными.

На протяжении поколений Эсос правил, поддерживая жизнь, как говорят некоторые, с помощью технологий Темной эпохи или, возможно, своего собственного биологического совершенства – иные считают его генетическим творением Железных лордов. За время своего владычества он взял много жен и имел от них множество детей, как и лорды Хельмавры в более поздние эпохи. Однако из всех этих детей он считал достойным занять трон после его кончины лишь одну. Ее звали Алантия. Самая прекрасная и сильная женщина, какую когда-либо видел этот отравленный мир, она преуспела во всем, но особенно была искусна в войне, снова и снова проявляя себя в битвах с врагами Стигии. Несмотря на ее холодность и угрюмое настроение, жители шпилей любили Алантию, и мало кто задавался вопросами о мрачных взглядах, которые она иногда бросала на отца, или о том времени, которое она проводила одна в своих покоях. И все же Эсос обожал свою дочь больше всех остальных, и в его глазах она была надеждой на будущее рода и продолжение его наследия.

К несчастью для Эсоса, этим желаниям было не суждено осуществиться. К северу от империи бандитского короля готовился к вторжению Шпиль Грез, названный так в честь своих огромных наркохимических фабрик. Его военачальник, печально известный Гортум Презренный, давно жаждал заполучить ульи Стигии из-за их богатства и удаленности от докучливого вмешательства лордов-примариев и их хозяев из Империума. На протяжении поколения Гортум обескровливал ульи Цереры на севере, похищая их жителей и строя армию, чтобы повергнуть скопление Стигийского шпиля – и теперь он, наконец, был готов.

Тысячами и десятками тысяч воинов Гортума разлились по замерзшим пепельным равнинам и химическим ледникам, перемалывая серый лед и снег шипастыми колесами и гусеницами своих боевых машин. И вот на Стигийском шельфе, где древние замерзшие иловые моря юга превращались в ядовитые руины у настоящей полярной пустоши, они встретили армии Эсоса. Хим-воины в меховых плащах, авгуроубийцы и охотники с черепами вместо лиц, стигийские войска ждали среди грязных снежных сугробов и ледяных пещер Стигийского шельфа, а потом хлынули на суда с зубчатыми гусеницами и тягачи, приведя засаду в действие.

Ожесточенные бои охватили пустоши вдоль края шельфа, холодные пепельные равнины вскоре покрылись дымящимися малиновыми пятнами там, где пали воины. В шпиле улья Пенолтус, возвышавшегося в самом центра южного полюса Некромунды, Эсос и его дочь Алантия наблюдали за битвой, разворачивавшейся в мерцающих изображениях на огромном гололитическом тактикуме короля банды, в безопасном зале стратегиума улья. Эсос был доволен тем, что его армия и оборона были более чем под стать силам Шпиля Грез. Возможно, это имело бы значение, если бы к внезапной атаке сводился весь план Гортума.

Эсос не знал, что владыка Шпиля Грез заключил сделку с Клинками. Трио древних воинов, Клинки славились на Некромунде своим вмешательством в дела королевств-ульев. Некоторые видели в них спасителей, защитников слабых, погибель тиранов и хозяев. Для других они были бессердечными наемниками, которые занимались только предательством и поклонялись лишь деньгам. Или, в случае с Гортумом, редким и мощным химикатам, производимым Шпилем Грез. Но для Алантии Клинки были свободой и приключением, и каждую ночь в ее юности служанки рассказывали восторженной девушке истории о Селестрии, Сидрене и Солане, к вящему недовольству ее отца, который знал правду, стоявшую за столь причудливыми историями.

Действительно, пока Эсос и Алантия наблюдали за ходом битвы за ледяные пустоши, Клинки и небольшой отряд самых способных воинов Гортума уже рыскали по залам улья Пенолтус. Они пробивались с самых нижних уровней улья, прокладывая путь к стратегиуму Эсоса. Даже лучшие аугментические часовые и сервосолдаты Пенолтуса не могли сравниться с тремя женщинами, таково было мастерство Клинков. Только когда захватчики прорвались в шпиль, подтвердилась намеченная ими цель, и Эсоса предупредили об угрозе, быстро приближавшейся к нему. Он немедленно приказал дочери бежать, однако та отказалась покинуть его, несмотря на уговоры. Не имея времени спорить, он приготовился и велел Алантии встать за ним.

Клинки ворвались в зал стратегиума, их доспехи были забрызганы кровью стражников Эсоса. Лишь горстка людей Гортума пережила восхождение и, справедливо опасаясь такого прославленного воина, как Эсос, оставалась на месте, а Клинки двинулись вперед. Старый военачальник настороженно оглядывал трех женщин, взвешивая в руках свой древний археомолот, реликвию из эпохи даже до Империума Человечества. Силовое поле гудело в тишине, окружая его туманным голубым сиянием.

Но Клинки не атаковали. Ползли секунды, и люди Гортума начали опасаться предательства – не были ли Клинки в союзе с Эсосом? Не говоря ни слова, Селестия, волосы которой в движении мерцали, словно золотой водопад, шагнула вперед и протянула руку Алантии.

При виде этого простого жеста Эсос взревел от ярости, мысль об утрате дочери привела его в гораздо большую ярость, чем просто о потере жизни. Не обращая внимания на призрачные армии, продолжавшие сражаться на гололите, бандитский король бросился на Селестию, его молот по неотвратимой дуге опускался на ее голову. Но Селестрии там уже не было. Ловко уклонившись от удара, она петляла вокруг могучего властителя, ее меч выплясывал гипнотизирующие восьмерки. Ее генетические сестры Сидрена и Соларана просто наблюдали, не тревожась от развернувшегося перед ними зрелища.

Но, как гласит легенда, со старым Эсосом покончила не Селестия, а его дочь Алантия. Совершив первое из многих предательств, Алантия заключила секретный договор с Клинками, предложив убить своего отца в обмен на место рядом с ними. С дикой яростью она вонзила ему в спину силовой клинок. Его энергетическое поле которого было втайне сработано под защитный рефрактор, который носил Эсос, и, таким образом, делало тот бесполезным. У старого военачальника было всего несколько мгновений, чтобы посмотреть в глаза своей дочери, когда он рухнул у ее ног, умирая, и в этих ясных голубых глазах он наконец увидел, как она презирала тюрьму, в которой родилась.

Так началась Война Крови. Алантия и Клинки начали вырезать лидеров южных кластеров ульев. В тот же самый день, пока армии сраженного Эсоса еще бились до горькой победы над захватчиками из Шпиля Грез, Алантия убила самых доверенных лордов своего отца. К тому времени, как ядовитые небеса потемнели, осталось мало верных Эсосу, большинство стало трупами, украшавшими сады и храмы шпиля. Поскольку Стигийский кластер был практически полностью в их руках, Алантия и Клинки обратили свое внимание на Гортума и Шпиль Грез – им было недостаточно просто торговаться за богатство его химических заводов: они собирались контролировать их, и в рамках тайной сделки, заключенной между Алантией и Клинками, те должны были помочь ей избавить южные кластеры от злобы Гортума.

Полная праведной ярости и решимости, Алантия повела армии Стигии против Шпиля Грез, убежденная, что при поддержке Клинков не сможет потерпеть неудачу. Юная выскочка не знала, что много лет назад бандитский король Гортум дал ужасные обещания и мрачные договоренности, дабы увеличить свою власть. Он принял мантию Кровавого Короля, а его двор развлекался человеческими жертвоприношениями и питался самой плотью своих подданных. Гортум и его аристократы, которых верные последователи называли Кровопийцами, были рабами бога, которого они именовали Владыкой Кровавых Костей.

Не заботясь об опасности, Алантия и Клинки привели свои армии в застройку улья вокруг Шпиля Грез. Поначалу их хим-бойцы и пепельные воины столкнулись лишь со смертными врагами, снятыми с заводов и наспех вооруженными инструментами и взрывчаткой. Такие противники не могли сравниться с новой госпожой Стигии, и нападавшие, словно клинок хирургеона сквозь мягкую плоть, прорвались на нижние уровни Шпиля Грез.

Внутри они обнаружили ужасный склеп. Отчаянно стремясь победить Алантию и ее союзников, Гортум обратился к своему темному хозяину, принося в жертву тысячи людей в огромных палаческих машинах с лезвиями. Их кровь стекала по уровням улья, как вода. Защитники, одетые в плащи из человеческой кожи и вооруженные пилами и костяными клинками, вырвались из сумрака, их тела наполняла демоническая энергия, их мысли были поглощены бессмысленной яростью. Былое стремительное наступление нападавших превратилось в изнурительное ползание – в каждом коридоре, лестнице и куполе требовалось выигрывать жестокую битву.

Свирепые защитники окружили Алантию и ее союзников, сотни элитных солдат Стигии были убиты слугами Кровавого Короля, и даже Клинки получили ранения в яростной схватке. Пока они вверх по улью, вопящие орды отрезали дорогу назад – единственный путь к победе лежал впереди. Не испугавшись, Алантия и Клинки продолжали продвигаться вперед, пока, наконец, не достигли тронного зала Гортума. Если улей был кошмаром, то покои так называемого Кровавого Короля – тем более. Сами стены, казалось, истекали кровью, и захватчикам приходилось пробираться по колено среди изуродованных останков бесчисленных жертвоприношений мерзкому богу Гортума. В центре этой адской сцены восседал на троне из голов и рук повелитель Шпиля Грез, раздутый живот которого блестел от свежей крови, и кровь же текла из его огромного рта – губы почти сгнили, обнажив ряды изношенных, пилообразных зубов. Как будто вида того, во что превратился Гортум, было недостаточно, комнату наполняли и другие кошмары. В тенях рыскали полиморфные варп-звери, чьи фигуры бесконечно менялись, а существа, которые, возможно, когда-то были мужчинами и женщинами, но теперь представляли собой не более чем груды костей и мышц, рванулись в атаку.

Обе стороны одновременно обрушились друг на друга. Клинки танцевали среди разраставшегося побоища, пока их последователи отчаянно сражались с оскверненными варпом врагами. Тем временем Алантия подавила свое отвращение, пробиваясь сквозь груды трупов, чтобы добраться до самого Кровавого Короля. В схватке мало что можно было разобрать, сквозь вопли только прорезался низкий громкий смех Гортума от зрелища такого бездумного кровопролития. Алантия, державшая по силовому клинку в каждой руке, прыгнула на раздувшегося владыку улья, снова и снова вонзая свое оружие в его плоть. Раны затягивались так же быстро, как и были нанесены, а смех Гортума все это время не умолкал. Повелитель улья с легкостью обхватил Алантию за шею, наслаждаясь ее паникой, и потянул ее к своему раскрывавшемуся рту и перемазанным кровью зубам. В этот отчаянный момент она увидела в слюнявой пасти монстра свою гибель. Страх пытался процарапать себе путь наружу из живота, желчь заполнила горло. Железной волей Алантия заставила свой разум успокоиться. Она заглушила смех Гортума, звуки битвы и запах погребения в помещении. Она слышала только ветер – штормовой ветер – который бил по стене шпиля. Краем глаза она поняла, что стены комнаты были не из пластали, как ей казалось, а из бронестекла – панелей от пола до потолка, через которые когда-то открывался бы вид на облака, не приди они в столь ветхое состояние.

Прежде чем Гортум успел сомкнуть челюсти на ее горле, Алантия бросила один из своих клинков и выхватила из пояса мелта-заряд, швырнув взрывчатку в сторону ближайшей стены. С ослепительной вспышкой он взорвался, и стена исчезла, а через долю секунды последовал вой, когда воздух из помещения устремился в верхние слои атмосферы. Разгерметизация разорвала тронный зал на части, разрежение на высоте шпиля заставило сами опоры, давно проржавевшие и заброшенные их создателями, взорваться ливнем разбитого стекла и разбитых тел. Взрывная волна оторвала Гортума и Алантию друг от друга, Алантия ухватилась за искореженную балку на достаточно долгое время, чтобы увидеть, как Гортум полетел прочь на ветру, размахивая в воздухе раздутыми конечностями, пока его плоть начинала отслаиваться под действием токсичного вихря. Алантия мельком увидела, как Клинков и других бойцов также выбросило в пустоту, за несколько мгновений до того, как она сама закувыркалась в небе – последний взгляд на обезглавленный улей и бушующую бурю, прежде чем ее поглотила тьма.

Некоторые говорят, что на этом история заканчивается, и утверждают, что история Улья Крови — это рассказ о жадности и предательстве, а также о том, как дети всегда поднимаются, чтобы занять место своих родителей. Другие утверждают, что это предупреждение о цене власти и о том, на что пойдут как злые, так и праведники, чтобы получить ее. Однако в некоторых версиях этой легенды говорится, что Алантия не умерла в тот день, а была найдена другими, изломанная и окровавленная. И эта девушка, эта первая предательница Некромунды, пережила все эти долгие столетия, став мятежницей Кредо… все еще жаждущей власти, которую давным-давно обещал ей отец.