Трехгранный клинок / The Three-Edged Blade (рассказ)
 | |
| Автор | Дэнни Флауэрс / Denny Flowers |
| Переводчик | Brenner |
| Издательство | Black Library |
| Входит в сборник | Обсидиановые хранилища / Vaults of Obsidian |
| Год издания | 2019 |
| Подписаться на обновления | Telegram-канал |
| Обсудить | Telegram-чат |
| Экспортировать | EPUB, FB2, MOBI |
| Поддержать проект
| |
«Угасающий свет» плыл сквозь кладбище разбитых звездолетов с легкостью клинка, скользящего между ребер. Звезд по курсу не было видно, их свет поглощал смутно очерченный силуэт Чернокаменной Крепости.
Кали Ксерус из кабала Черного Сердца завела судно между парапетов разрушенного боевого корабля. Возле нее в кресле второго пилота развалился Танвайл Извращенный, пристроивший свои босые ноги на консоль. Он напевал про себя нескладную мелодию, последовательность нот которой никогда толком не попадала в мотив. Позади них сидел обмякший укротитель Хекит, хотя если учесть, какой вклад он вносил в выполнение задания до сих пор, его кресло с тем же успехом могло бы и пустовать.
Пальцы Ксерус плясали над сканерами корабля – она пыталась проанализировать небесный монолит. Даже для обитателей Темного Города, Комморры, Чернокаменная Крепость являлась загадкой, пережитком сгинувшей эпохи. «Угасающий свет» был оборудован сложной системой сенсоров, предназначенных для того, чтобы преодолевать защиту добычи. Однако все выдаваемые кораблем данные представлялись ей бессмыслицей. На первый взгляд, древняя твердыня была практически безжизненной: такой же мертвой, как и кладбище разбиты кораблей. Но в ней присутствовала неуловимая искра, проблеск не поддающейся измерению силы. Ксерус ощущала себя примитивным существом, которое глядит в ночное небо и толком не может понять, что каждая точка света размером с острие булавки содержит в себе мощь солнца. Этот образ нервировал ее, но она не могла от него отделаться.
На фоне такого величия путевая станция, известная как Преддверие, выглядела скромно – немногим более, чем шипящая в пустоте свеча. Однако на ветхой пустотной базе находилась предательница, которую знали под именем Вет Рейден, и именно там Ксерус предстояло осуществить одновременно и месть, и искупление.
Поверх показаний сенсоров шлепнулся комок мягкой розовой плоти. Мгновение он повисел там, а затем сполз вниз по экрану, оставляя за собой кровавый след.
Ксерус обернулась. Рядом с ней Танвайл смотрел в пространство мертвого космоса незрячим взглядом, а его подбородок был перемазан соком наполовину съеденного мозгового плода. Он рассмеялся, и его взор переместился, встретившись с ее собственным. Его глаза были черными, зрачки расширились так, что полностью заняли радужки. Ему удалось вернуть свое сознание в комнату на достаточно долгое время, чтобы заметить выражение лица Ксерус. Ухмылка стала шире, губы растянулись до ушей, обнажая пилообразные ряды зубов, как в пасти у акулы.
Протянув руку, она оторвала кусок от рукава и стерла с экрана его плевок. Стало лишь чуть лучше. Танвайл снова откусил от плода, заляпывая соком переднюю сторону своего тела, и опять уплыл в грезы о завоевании.
Ксерус задумалась, сможет ли она убить его.
Или, точнее сказать, сможет ли она убить его и не пострадать от последствий? Как и она, он составлял одну третью часть Жайльтир – трио охотников, которым было поручено привести в исполнение в реальном пространстве эдикты Верховного Владыки Асдрубаэля Векта. Со стороны казалось, будто они элита – трое опаснейших агентов кабала, каждый из которых представляет собой остро отточенное оружие. Однако правда заключалась в том, что все они были опозорены и низко пали в глазах Векта. Это поручение должно было стать для них последним шансом искупить свою вину. Неудача не будет принята милосердно, а сознательное устранение коллег-убийц – тем более.
Однако Танвайл не просто раздражал. Он буквально оскорблял глаз своим нарядом из пестрого собрания лохмотьев, которые якобы забрал у своих предыдущих жертв. Больше на нем ничего не было: ни оружия, ни украшений, а под лоскутным одеянием его кожу – бледную даже для друкхари – крест-накрест расчерчивали неровные шрамы от дюжины инвазивных операций. Ксерус знала, что ковены гемункулов при соответствующем вознаграждении способны на сложнейшие работы с плотью и безупречно соединяют разные виды на клеточном уровне. В свете этого у нее было уверенности, почему Танвайл так не стыдится своих шрамов. То ли он гордился усовершенствованным телом, то ли собственный внешний вид был ему попросту безразличен.
Впрочем, Хекит выглядел немногим лучше. Ксерус наклонила голову и оглянулась назад, на дремлющего укротителя зверей. Кожа того была пепельно-серой и грубой, как у неумело законсервированного трупа, а лицо обрамляли клочья седых волос с вплетенными фетишами и амулетами. Было неуютно сидеть так близко к чему-то настолько отталкивающему: к существу, которое всего на шаг отстояло от бездушных тварей, рыскавших по внешним рубежам Темного Города. Во всем этом был виноват он сам: большую часть пути Хекит провел в вызванной наркотиками прострации и практически не пытался утолить свою жажду, настаивая на том, что воздержание усиливает его шаманские видения. Возможно, следовало быть благодарной, что он принимал в их задании так мало участия. По крайней мере, это означало, что ей не приходится на него смотреть.
Закончивший трапезу Танвайл утирал рот тыльной стороной кисти и потягивался. Его руки складывались, выворачивая плечи под невозможным углом: усовершенствованный организм презирал ограничения обычной анатомии. Он выпрямился и оглядел кабину, словно увидев ее впервые.
– Почему мы не движемся? – спросил он, уставившись в пространство.
– Потому что мы добрались до Чернокаменной Крепости, – отозвалась она, стараясь сохранять нейтральную интонацию.
– Тогда почему мы прячемся среди мусора низших рас? Есть причина такой задержки? Ты не сумела как следует заправить корабль?
– Преддверие – дом множества падальщиков. Я хотела убедиться, что нет никаких угроз.
– Как смело, – презрительно улыбнулся он, откидываясь в кресле. – Чем мне заняться, чтобы убить время?
– Может, начнешь с вытаскивания плоти из зубов? – отозвалась она, переводя взгляд обратно на сенсоры. Уголком глаза она видела, что он приподнял руку, и ноготь на его пальце вытянулся в коготь. Танвайл запустил его между зубов, извлекая последний кусочек, а затем сглотнул и облизал губы.
– Последний миг блаженства, – промурлыкал он. – Так сладко, и в то же время так горько.
Ксерус промолчала, продолжая свое бдение. Танвайл отвернулся от нее, уже заскучав в отсутствие разговора. Он праздно поковырял шов на своем левом плече.
– Как дела у нашего духовного лидера? – поинтересовался он, сделав жест в сторону третьего кресла. Хекит не ответил.
– Общается со вселенной, – вздохнула Ксерус. – Прислал свои извинения и представителя, чтобы замещал его.
Она кивнула в направлении плеча укротителя, где восседал бритвокрыл, который скреб по бронированному наплечнику своими твердыми как сталь когтями. Тот с неприкрытой злобой уставился на Танвайла.
– Еще до того, как это все закончится, я убью эту птицу, – сказал Танвайл. – И Хекита тоже, если не поостережется.
– Ты очень уверен в себе, – ответила Ксерус. – Он утверждает, что является крайне опытным убийцей.
– Еще день, и он станет трупом. Я его прикончу за один удар сердца.
– Но тогда мы окажемся без следопыта.
Танвайл закатил глаза, но не стал спорить. Хекит находил их добычу с необычайной ловкостью. Особенно загадочно вышло со спасательной капсулой. На ней не было аварийного маяка, и на сенсорах дальнего радиуса действия она отображалась практически как фрагмент обломков. Никто из них ее бы не обследовал, если бы Хекит не зашевелился в своем трансе. Хотя едва сознающий происходящее обитатель капсулы и не был полностью невредим, но он дал жизненно-важную информацию о местонахождении их цели, а также возможность приятно отвлечься от монотонного путешествия.
Танвайл наклонился поближе. Его дыхание смердело био-кислотой и гнилым мясом.
– Интересно, – прошептал он, – занимался ли он за пределами Темного Города… колдовством?
Это была неприятная мысль. В Комморре подобные поступки резонно запрещались, чтобы не привлекать внимания Той-что-Жаждет. Однако были и те, чья гордыня перевешивала чувство самосохранения, и они баловались рунами и мелкой магией. Наряд Хекита практически никак не опровергал эти домыслы. Он разукрасил себя безделушками и талисманами: в волосы были вплетены костяшки пальцев, ожерелье состояло из безупречно сохраненных глазных яблок. Даже пряжка его ремня представляла собой высушенную голову, выражение искаженного лица которой каким-то образом никогда не повторялось. Ксерус доводилось слышать рассказы о культе укротителя: что те способны подчинять своей воле порожденные варпом кошмары и гнать их в бой.
– Ну так что? – произнес Танвайл.
– Похоже, у него есть доступ к знаниям, которого нет у нас, – она пожала плечами. – Давай на этом и остановимся.
– То же самое можно было сказать про того парня в капсуле, – задумчиво проговорил Танвайл, бросив взгляд на Хекита, а затем снова повернувшись к ней. – Мы быстро выяснили, что ему известно. Возможно, следует применить тот же подход к нашему постоянному шаману?
– Соблазнительно, – признала она. – Но не имеет отношения к поручению.
– Ксерус? Танвайл? – прошептал хриплый голос.
– Да, Хекит? – отозвался Танвайл, повернув к тому голову на сто восемьдесят градусов. – Закончил со своим небольшим отдыхом?
Укротитель мрачно воззрился на него, хотя его глаза были серыми и затуманенными.
– Фуга – это едва ли отдых, – с упреком произнес он. – Это опасный путь, не годящийся для тех, кто не прошел инициацию.
– Ну, похоже, что на сей раз ты выбрался обратно невредимым, – пожал плечами Танвайл. – Может быть, тебе стоит попробовать еще разок.
– В другой раз. Ибо я чувствую, что мы прибыли.
– Ах, не совсем, – сказал Танвайл. – Мы почти прибыли. Однако наша самозваная предводительница предпочитает прятаться, боясь логова мелких пиратов и грабителей могил. Возможно, она тянет время, так как больше не доверяет собственным суждениям и беспокоится, что совершит еще одну ошибку.
Он улыбнулся, обнажив игольчатые зубы.
Слова уязвили ее. Она не боялась, но он был прав: она совершила ошибку, промедлила и ужасно за это поплатилась. Вет нашептала ей столь сладкие обещания о том, как они выстроят жизнь за пределами Темного Города, без гнета Векта. Им предстояло совершить настолько дерзкое преступление, что оно покрыло бы их позором на несколько поколений – похитить любимый корабль Векта, «Око Векта», и скрыться в реальном пространстве. Подобное было бы невозможно совершить, не занимай Ксерус место главы порта. Но когда пришло время, Вет Рейден предпочла бежать из Комморры в одиночку, а Кали Ксерус осталась объяснять пропажу.
Разумеется, ее допросили, и она утверждала, что ее провал был одномоментным упущением. Она не знала, поверили ли ей, но никто не усомнился в ее желании отомстить, равно как и в том, что она пойдет на любой риск, лишь бы заполучить голову предательницы.
Она встретилась взглядом с Танвайлом. На лице того все еще была эта презрительная ухмылка. Однако за улыбкой Ксерус видела голод. Они уже слишком давно не кормились. Она тоже это чувствовала: в ее душу впивались заершенные крючья Той-что-Жаждет. Если и дальше не удовлетворять свои потребности, они обратятся друг против друга.
– Хорошо, – вздохнула она, подавляя желание перейти в контратаку. – Давайте пришвартуемся и порасспросим о нашей вероломной кузине.
Для обитателей Империума Людей Преддверие являлось мерзостью, выпадом против их заслуженного положения властителей Галактики. Ересью была сама его структура: корабли людей и прочих рас кое-как скрепили воедино наподобие лоскутного полотна. На его улицах и переходах ксеносы открыто общались с предположительно верными гражданами Империума – непрочный альянс, поддерживаемый собранием капитанов, которые управляли путевой станцией, и необходимый в длинной тени Чернокаменной Крепости. Однако для друкхари это было блеклым отражением головокружительных зрелищ, предоставляемых Комморрой. В Темном Городе принимали все возможные низшие виды, пусть даже большинству из них и была суждена недолгая жизнь в рабских ямах.
Ксерус перемещалась осторожно, держась поближе к теням. Она чувствовала себя уязвимой без оружия, хотя между пластин брони на ее бедре и был искусно спрятан стилет. Рядом с ней беззастенчиво вышагивал Танвайл, самодовольство которого было порождено уверенностью, что вся станция – не более чем его личная игрушка. В шаге позади следовал Хекит, закутанный в потрепанный плащ. Сейчас он выглядел настолько вымотанным, что это чувствовали даже низшие расы. Два низкорослых существа, смутно напоминавших людей, отпрянули, увидев их. Танвайл нахмурился, оглядывая их с мохнатых ног до бритых голов. Затем он придвинулся ближе к Ксерус и заговорил довольно слышным шепотом:
– Люди что, стали меньше? – поинтересовался он, кивая в сторону существ. – Мне кажется, они не всегда были такими… карликами?
Один из парочки что-то пробормотал в ответ. Ксерус не требовался переводчик, чтобы распознать оскорбление. Танвайл улыбнулся, но она видела за его взглядом голод.
– Никакого насилия, – прошипела она, когда из его пальцев высунулись когти. – Мы не должны вызывать подозрений, по крайней мере пока не выясним, что случилось с Рейден.
Он уставился на нее с непроницаемым выражением лица, искаженного сетью шрамов. На мгновение ей подумалось, что он может напасть на нее. Однако Танвайл пожал плечами и убрал когти, все это время не сводя с нее глаз.
– Конечно, – промурлыкал он с кажущимся добродушием. – Поиграть будет время позже.
Было что-то в его интонации. Она попыталась не задумываться об этом.
– Нам необходимо установить последнее местонахождение Рейден, – сказала она. – Наш источник упоминал Януса Дрейка как влиятельную фигуру. Следует начать с него.
Она в свою очередь резко посмотрела на него, ожидая реакции. Он возразит просто из принципа и выдвинет альтернативный план. После этого третьему останется примирить две идеи между собой, поскольку если отвергнуть какую-либо из них, существует риск, что та сторона обратится против него. Тезис, антитезис, синтез – деликатный процесс, которым Жайльтир руководствовались в отсутствие формальной иерархии.
Танвайл зевнул.
– У тех, кто находится на вершине, позиция плохо подходит для того, чтобы знать о происходящем внизу. Нам следует найти, где эти создания пьют или совокупляются. Там мы и найдем болтливые рты, гарантирую.
Они повернулись к Хекиту. Его серые глаза глядели в никуда. Ксерус поймала себя на том, что гадает, слеп ли он на самом деле.
– Хекит?
– Нет, – произнес он, качая головой. – Ни один из планов не сработает.
– Тебе есть, что предложить? – пожал плечами Танвайл. – Хоть что-нибудь?
– Неразумный охотник гонится за добычей, опытный охотник ждет, когда добыча придет к нему, – прошептал Хекит, медленно проходя мимо них со своим бритвокрылом на наплечнике. Они проследили, как он шаркает прочь.
– Боюсь, наш укротитель зверей становится обузой, – пробормотала Ксерус, когда он удалился.
Танвайл нахмурился.
– Он что-то замышляет, иначе быть не может. С чего бы еще ему позволять себе так вот иссохнуть? Это отвратительно.
– Возможно, это проверка самодисциплины?
– Все равно не могу представить, как можно так жить.
– Ты не можешь представить, как отложить свое удовольствие дольше, чем на один удар сердца.
– Что верно, то верно, – ухмыльнулся он. – Именно поэтому я собираюсь найти то, что в этой убогой куче дерьма считается борделем. Естественно, ты можешь ко мне присоединиться. Или нет.
Он отвернулся от нее и двинулся в противоположную сторону от Хекита. Ксерус мгновение постояла между ними, а затем пробормотала ругательство и пошла следом. Без оружия и в отсутствие союзников она не видела иного выбора.
Танвайл вскоре нашел то, что искал. Ксерус сама не знала точно, чего ожидала, но дилетантские потуги путевой станции на пути порока угнетали. Заведение являло собой банальный пример превосходства функции над формой: полдюжины столов и стулья, взятые из множества разных культур, производили такое же убогое впечатление, как и остальная часть базы. Около десятка бесед прервались, стоило им шагнуть через порог, а потом возобновились на пониженных тонах, когда пара приблизилась к бару. Репутация опережала их: большинство избегало встречаться с ними взглядом. Ксерус впитала в себя подавленный ужас, но это разве что раззадорило ее аппетит.
– Хозяин? – произнес Танвайл, постукивая пальцем по барной стойке. – Смею ли я спросить, что вы подаете? Или, точнее, посмеете ли вы подать это мне?
Переводчик выплюнул слова на гортанном наречии мон-кей, а Ксерус тем временем продолжила озирать клиентуру бара. По большей части они являлись людьми, или были довольно к ним близки, и их, похоже, устраивало склонять головы, когда ее взгляд скользил по ним – лишь бы не вступать в конфликт с обитательницей Темного Города. На заднем краю толпы произошло движение: человек ковылял к выходу, прижимаясь к дальней стене и стараясь держаться от Ксерус как можно дальше. Остатки его лица были покрыты шрамами, а перемещения затруднял протез на месте ноги.
Она бросила взгляд на Танвайла, который все еще продолжал запугивать хозяина. Он тоже заметил уходящего. Его лицо растянулось в акульей ухмылке, и он пустился в погоню. Плечи трактирщика облегченно обмякли.
Ксерус развернулась с высоко поднятой головой, предлагая любому бросить ей вызов. Большинство избегало ее взгляда, но одна фигура за дальним столом смотрела прямо на нее. Существо было высоким и худощавым, носило одежду из сочетания мехов и шкур, а кожа под ними имела оливково-зеленый цвет. На его голове торчали иглы, а в лице проглядывало нечто птичье: рот выглядел практически как клюв. Ксерус не доводилось встречать круутов прежде, однако она слышала истории о них. Этой расой двигала потребность поглощать плоть других, чтобы преумножать свою силу и статус. Примитивная культура, но, быть может, чем-то родственная.
Она медленно приблизилась, слегка приподняв руки, чтобы показать, что при ней нет оружия. Круут оглядел ее, наклоняя голову туда-сюда в манере, напоминавшей о бритвокрыле Хекита.
– У тебя сейчас есть работа? – спросила она, слегка скривившись, когда переводчик брони низвел слова до череды щелчков и посвистываний. К ее удивлению, существо ответило на сносном языке друкхари.
– Сейчас работы нет, – произнесло оно, настороженно изучая ее взглядом. – Но цена у таких, как ты, часто слишком высока.
– Тебе уже случалось работать с моим народом?
– Возможно, – допустило оно. – У информации тоже есть цена.
Ксерус запустила руку в свой пояс и извлекла небольшой мешочек. Внутри находились три кристалла, которые отбрасывали радужное зарево, мерцая светом, излившимся из умирающей звезды. Она достала самый маленький и положила его на стол.
– Я кое-кого ищу, из моей породы. Отступника.
Существо взяло самоцвет и ощупало кристалл своими длинными пальцами. Явно удовлетворившись, оно подняло голову и кивнуло.
– Был один, – произнесло оно, убирая камень в карман. – Он пытался обосноваться тут на какое-то время. Но он был слишком голодным, слишком дорого обходился союзникам. Скоро никто не хотел отправляться с ним в крепость, чтобы не лишиться чего-нибудь в пути.
Ксерус выложила на стол серебристый диск и провела пальцем по его поверхности. Сложилось изображение: женщина-друкхари, облаченная в богатый наряд знати. Изукрашенная прическа обрамляла злорадную улыбку.
– Вет Рейден, – произнесла Ксерус, вперив взгляд в круута. – Разыскивается за предательство своего народа. Ты узнаешь ее?
Существо изучило изображение, а потом пожало плечами.
– Может быть, – сказало оно. – Вы все на одно лицо.
– Как… познавательно, – отозвалась она, заставив себя дипломатично улыбнуться. – Что ж, возможно, ты можешь сказать мне, что случилось с тем, кто был здесь?
– Вернулся в бездну, – произнес круут. – Один.
– И?
– Он пошел один, – просто ответило создание. – Он не вернется.
Прислонившись к стыковочному люку «Угасающего света», Ксерус бегло обводила взглядом суетливую пешеходную зону, высматривая в толпе любые признаки миротворцев или иных сил, которые могли бы воспротивиться проводимому ими допросу. Внутри корабля Танвайл выжимал из человека-калеки последние остатки информации, хотя к этому моменту тот, скорее всего, уже рассказал им все, что знал, и его страдания продолжались сугубо для того, чтобы утолить жажду Танвайла.
Она тоже какое-то время пила боль человека, но это ее слабо взбодрило. Самые древние представители ее породы могли утолить свою жажду, лишь насладившись муками миров или искоренением целых видов. Так это и начиналось? Мелкие радости жизни становятся все более пустыми, пока не понадобится как минимум геноцид, чтобы всколыхнуть в ней страсти?
По пешеходной зоне украдкой пробирались всевозможные чужеродные создания, которые вынашивали жалкие замыслы и планы, торгуя археотехом и артефактами, извлеченными из Чернокаменной Крепости. Она знала, что увидела здесь Вет по прибытии – мириад возможностей грабить и карать, богатства сгинувшей эпохи, которые только и ждут, чтобы их забрали. Возможно, путешествуй они вместе, она бы ощутила то же самое. Однако сейчас ничтожные существа, обменивавшиеся крадеными безделицами, только утомляли ее, неприятно отвлекая. Лучше бы эти паразиты не наводнили древнюю реликвию, а были истреблены. Их ряды как будто редели, словно обитателей путевой станции увлек неслышимый ею зов.
После того, как круут сообщил ей о смерти Вет, она ощущала оцепенение. Казалось невозможным, что некто столь искусный, столь полный похищенной жизненной силы, встретил столь бесславный конец. Ксерус помнила, как обменивалась с ней ударами в храме Куа`лех, Госпожи Клинков. Ни одна из воительниц долго не могла взять верх, и они применяли все менее известные техники, стараясь доказать свое превосходство. Теперь этого шанса ей больше не представится.
Ксерус поймала себя на том, что опечалена. Она скорбела об утраченной мести, о том, что так и не получит возможности погрузить свой клинок в грудь любовницы и проследить, как глаза той тускнеют, а душу поглощает Та-что-Жаждет. Стремление отомстить поддерживало ее во время допроса и в последующем заточении, помогало смириться с двойным раздражением из-за Танвайла и Хекита. После его утраты осталась только пустота, и в тот миг казалось, будто ее не заполнит даже гибель тысячи миров.
Позади нее с шипением открылся шлюз. Оттуда вышел лучезарно улыбающийся Танвайл. Его бледная кожа мерцала, омолодившись от страданий их жертвы. Он бросил взгляд на пешеходную зону и помрачнел.
– Почему так тихо?
– Не знаю, и мне все равно, – пожала плечами Ксерус. – Человек сообщил что-нибудь полезное?
– Только ту же историю, которую рассказал твой дружок-птица, – отмахнулся Танвайл. – Вет Рейден какое-то время была здесь, оставила свою метку на некоторых местных, исчезла в крепости, и с тех пор ее не видели.
– Тогда у нас нет выбора. Пойдем за ней.
Танвайл нахмурился.
– Умно ли это?
– О? – произнесла Ксерус, приподняв бровь. – Так кто тут нерешительный?
– Я просто веду себя благоразумно, – отозвался он, слегка напрягшись. – Через Талисман Ваула не существует однозначного прохода, там только разрозненные мавзолеи, которые создаются и разрушаются по прихоти монолита. Мы могли бы годами брести в недрах и так и не найти ее, даже находись она всего на один зал впереди нас.
– У нас есть приказы: найти предательницу и донести до нее недовольство Верховного Владыки.
– Еще нам поручили вернуть его корабль, – пожал плечами Танвайл. – Умерев, мы не добьемся ни того, ни другого.
– Оставаясь здесь – тоже, – ответила Ксерус. – Куда еще нам идти? У нас нет других зацепок.
– Это не так, – раздался голос позади них.
Они обернулись. В тени, скрестив ноги, сидел Хекит. Устроившийся на его плече бритвокрыл теребил осколок лодыжки, вплетенный в волосы.
– Я почти что впечатлен, – произнес Танвайл. – И не подумал бы, что некто столь отвратительный способен так гладко сливаться с окружающей обстановкой. Полагаю, это показывает, в каком тут все ужасном состоянии на самом деле.
Проигнорировав его, Хекит через силу поднялся и потянулся, прижимая руки к позвоночнику.
– Ты нашел ее? – недоверчиво спросила Ксерус.
– Нет, – отозвался он. – Но я нашел «Око Векта».
– Как?
– Потому что в отличие от вас двоих, я не создаю сумятицу везде, куда бы ни пришел, и не трачу время на игры с местными. Я жду, слушаю, и ответы приходят ко мне.
Прежде чем остальные успели ответить, на дальнем конце пешеходной зоны началось движение. Троица разом повернулась и обнаружила, что навстречу им бредет разношерстное сборище людей. У большинства из них присутствовали шрамы, а у тех, кто жался позади, были уродства и посерьезнее: у одного не хватало носа и ушей, другой ковылял на примитивных костылях.
Приблизившись к друкхари, группа замедлила шаг – ее члены все сильнее старались оказаться в хвосте процессии. Однако предводитель несгибаемо шагал вперед, и его лицо было искажено радующей глаз ненавистью.
– Где он? – рявкнул он.
Танвайл и Ксерус переглянулись.
– Мы не знаем, о ком ты говоришь, – произнесла Ксерус, отворачиваясь, но Танвайл двинулся мимо нее, подходя к толпе и разводя руки, словно в знак приветствия.
– Мои дорогие друзья, – промолвил он. – Чем я могу вам помочь? Похоже, некоторые из вас испытывают определенные… неудобства.
– Вы забрали его. Мы знаем вашу породу, вашу работу, – сказал вожак людей, указывая на травмы своих товарищей.
– Ничто из этого не является моей работой, – отозвался Танвайл, мельком оглядев их. – Хотя бы потому, что вы вроде бы еще дышите.
– Вы не заберете еще одного из нас, – прошипел мужчина. Его плащ распахнулся, и стал виден автопистолет.
Он потянулся к оружию. Это было ошибкой.
Танвайл рванулся вперед с такой быстротой, что превратился в размытое пятно даже для Ксерус. Его когти выдвинулись, запястье дернулось – и голова обвинителя отделилась от тела. Она лениво закувыркалась в воздухе и еще не успела упасть наземь, как Танвайл уже оказался среди остальных, ломая конечности и вырывая глаза. Его тело вертелось, уходя от неуклюжих попыток ответных ударов. Люди не выдержали, двое в слепой панике помчались к другим друкхари. Дважды сверкнул кинжал Ксерус, и они беззвучно упали.
Лоснящийся от крови Танвайл приблизился к трупам и потыкал один из них носком ноги.
– Мертв, – вздохнул он, кинув на нее взгляд. – И никаких бурных мышечных спазмов? Никаких неожиданных разрастаний костей? У тебя даже выбор ядов скучный.
– Мы должны уходить. Сейчас же, – сказала она, убирая оружие в ножны и волоча Хекита к кораблю. – Те, кто здесь правит, не одобряют насилия. Когда известие об этом маленьком инциденте дойдет до них, дело может стать… проблемным.
– Возможно, стоило упомянуть, что мы охотимся за Рейден? – задумчиво поинтересовался Танвайл, а затем мягко крадучись двинулся за ней. Позади уже слышались восклицания, эхом разносившиеся по пешеходной зоне.
«Око Векта» бездействовало, скрытое в подбрюшье брошенного имперского крейсера. Оно выглядело неповрежденным – впечатляющее достижение, принимая во внимание тот взрыв насилия, которым сопровождалось его бегство из Комморры. Однако внутри царил мрак, единственным источником света были красные огни вспомогательных систем. Перед тем, как зайти на борт, Ксерус просканировала судно, но признаки жизни отсутствовали. Корабль был таким же темным, как мертвый космос за его пределами.
Трио продвигалось медленно, с оружием наголо. Ксерус сдерживала себя, пытаясь увязать воедино ходы Вет. Та оставила корабль прямо снаружи Чернокаменной Крепости без защиты, если не считать рудиментарный маскировочный механизм. Зачем подвергать его такому риску? И как она попала с корабля в крепость?
Терпение не выдержало у Танвайла, который дерзко зашагал по кораблю, словно предлагая засаде или ловушке попробовать потягаться с ним в умении и быстроте. Однако ничего не происходило, корабль казался таким же безжизненным и нерабочим, как и Чернокаменная Крепость. Мостик пустовал, системы были отключены и не реагировали. Пока Танвайл продолжал расхаживать, Ксерус попыталась запустить диагностику. Это оказалось невозможно. Она знала корабль не хуже кого-либо другого, но Рейден, должно быть, внесла в системы модификации. Ни один из ее кодов доступа не принимался, а все данные казались ей бессмысленными.
– Все заблокировано, – со вздохом сказала она. – Я не могу управлять кораблем.
– Ну, Хекит? – произнес Танвайл, разворачиваясь к укротителю зверей. – Можешь поработать со своими амулетами и унюхать запах нашей дорогой Рейден?
– Я помедитирую и отыщу ответ, – сказал Хекит, прошаркав на дальний конец мостика и расстилая свой плащ в узком промежутке между двумя центральными консолями. Его пальцы залезли в карман и появились обратно покрытыми багрянцем. Он торжественно нанес на свое тело таинственные символы: обереги от порождений эмпиреев. Затем погрузил пальцы в другой карман и размазал щепотку расщепителя разума у себя под носом, в процессе испачкав его красным. Поджал ноги, уложил руки на колени и замер. Птица так и сидела у него на плече, поочередно оглядывая каждого из них. Танвайл выругался.
– Спятившее от наркотиков старое ископаемое, – бросил он. – Он ожидает, что мы будем просто ждать?
– У нас мало иных вариантов.
– Помимо чего? Поисков во сне? – Танвайл глумливо улыбнулся, изучая ее с нескрываемым пренебрежением. – Ты же знаешь, что эти россказни бред: выдумки, в которые верят только тугодумы и слабые духом.
Он продолжал расхаживать туда-сюда, но Ксерус почувствовала перемену – в его движениях появилась хищность. Его раздражение нарастало, и он жаждал дать ему выход. Хекит представлял мало интереса. Так что оставалась только она.
– Что ты предлагаешь? – спросила она, сохраняя ровную интонацию, но при этом изменила стойку, а ее большой палец лег на затыльник клинка.
– У нас есть «Око Векта», – пожал плечами Танвайл. – Судя по тому, что тебе сказал круут, Рейден наверняка мертва, а если она каким-то чудом до сих пор и бродит по крепости, то похищение корабля гарантирует ее гибель. Послушай, мы вернемся с триумфом, исполнив поручение, и больше никогда друг друга не увидим.
– Нам не получить доступ к кораблю, – ответила Ксерус. – Кроме того, ты хочешь предстать перед Вектом и поклясться, будто предательница мертва, в то время как остается хотя бы малейший шанс, что она выжила?
Танвайл рассмеялся, но в этом звуке не было веселья. Он зашагал к ней, пока его лицо не оказалось в дюйме от ее собственного. Она чувствовала резкую химическую вонь, исходившую от его плоти. Видела, как у него в горле пульсирует железа, нагнетающая в вены какой-то стимулятор.
– Думаешь, нас послал Вект? – ухмыльнулся он. – Думаешь, он станет марать руки о троицу подлецов вроде нас? Нет, чем больше я об этом думаю, тем сильнее убеждаюсь, что нас собрали шутки ради – какой-нибудь сикофант, желающий выслужиться, или соперник, пытающийся опозорить. А может быть, кто-то сознательно нанял двух столь жалких субъектов, чтобы спровоцировать меня. Я не знаю, и мне нет дела. Наша добыча у нас, и мы уйдем с ней. Прекрати тянуть и верни нас в Темный Город.
– У нас нет Вет!
Это прозвучало громче, чем она хотела. Танвайл моргнул, удивленный, почти позабавленный ее вспышкой. Затем выражение его лица стало жестче, вновь вернувшись к холодному презрению. Ксерус попыталась успокоиться, подавив свою злость, но в комнате вдруг стало слишком тепло. Воздух был пронизан странным запахом, похожим на вонь гниющей плоти. Она встряхнула головой, силясь сосредоточиться.
– У нас нет Рейден, – повторила она, на сей раз с более размеренной интонацией. – Впрочем, ты прав: ей нужен этот корабль. Должно быть несложно устроить засаду. Когда она вернется, мы втроем сможем…
– Она не вернется, и если ты не сделаешь, как я скажу, то и один из нас не вернется в Темный Город.
Говоря, он подергивался. Его зрачки сжались до размеров булавочного острия, здравый смысл уступил коктейлю из боевых наркотиков и стимуляторов. Из пальцев высунулись когти – возможно, рефлекс, а возможно и угроза.
Она увидела, как позади него поднимается нечто – клинок из черненой стали, висящий в воздухе. Она никак не стала предупреждать об этом, но по ее лицу, должно быть, что-то стало понятно, поскольку когда метательный нож понесся к спине Танвайла, тот крутанулся, и его когти мелькнули, сбив оружие на лету. Ксерус уже развернулась, вскидывая свой клинок, чтобы парировать другой снаряд. Из пустот в стене выскальзывали все новые ножи, окружавшие пару стальной стеной. Они оказались оттеснены к центру комнаты и прижаты спиной к спине.
– Возможно, нам следует отложить наш маленький танец? – произнесла она, когда клинки взяли их в кольцо, будто стая бритвокрылов.
– Согласен, – любезно отозвался он. – Я расчищу нам немного места. Постарайся не отставать.
В воздухе запела буря клинков, и Танвайл устремился им навстречу. Его тело изгибалось невозможным образом, он петлял между ножей, хватая их на лету своими когтями. Ксерус имела мало возможностей оценить его мастерство, она была занята теми, что атаковали ее. Она держала свое оружие обеими руками, парируя и делая выпады, концентрируясь больше на обороне, нежели на контратаках. Она рискнула бросить взгляд на Хекита. Тот все еще пребывал в трансе, тихо напевая и не замечая кружащихся по комнате клинков. Его бритвокрыл разглядывал их как будто с любопытством.
От ее панциря отскочил попавший по касательной нож. Броня не дала клинку войти в плоть, но от удара Ксерус потеряла равновесие. Она пошатнулась и вскинула меч как раз вовремя, чтобы заблокировать очередную атаку, разрубив снаряд пополам. Танвайл продолжал двигаться неразличимо для взгляда, а его скорость и ярость, похоже, привлекали внимание того рудиментарного разума, который направлял клинки. У него уже текла кровь из множества поверхностных порезов, однако самые мелкие из них затягивались прямо у нее на глазах. Клинков уже поубавилось, с каждым взмахом когтей в воздухе становилось все свободнее.
Продолжая парировать отравленным мечом, Ксерус вытащила свой осколочный пистолет. Стрелковое оружие плохо годилось против бури ножей, его игольчатые боеприпасы, скорее всего, смогли бы причинить лишь незначительный ущерб. Однако меткий выстрел мог пробить шкуру Танвайла, занеся в его кровоток множество токсинов. Требовалось только выждать, пока он разберется с насущной проблемой, а потом атаковать.
Возможно, он заметил ее движение: его чувства были усилены коктейлем из боевых наркотиков. Когда она отследила удобный момент и подняла оружие, он сделал пируэт и отвел клинок ногой прямо в нее. Она пригнулась и все равно выстрелила, но очередь игл срикошетила от его наруча.
Танвайл легко приземлился и отвесил ей насмешливый полупоклон. Он все еще улыбался.
– Моя дорогая, это было неуместно, – произнес он, грозя пальцем. – Боюсь, я должен…
Ее отравленный меч ударил ему в плечо. Это было попадание вскользь – в последнее мгновение Танвайл извернулся и отвел клинок ключицей – но достаточно глубокое, чтобы достать до кровеносной системы. Ксерус отступила назад, дожидаясь, когда токсины одолеют его. Но вместо этого он дернулся, и плоть вокруг раны растеклась словно воск, образовав неровный шрам.
– Это было … больно, – признал он, потирая плечо. – Беру назад свою критику по поводу выбора яда. Пусть он и не забавный, но точно имеет определенную действенность. Однако недостаточную.
Он рванулся вперед шквалом когтистых конечностей и неукротимой ярости. Она отступала, уклоняясь и парируя, и уперлась спиной в стену. Он был слишком быстрым и уже преодолевал ее защиту. Ее доспех представлял собой черненую призрачную броню, смоляная основа которой переплеталась с силовыми микрополями, но даже они не могли долго продержаться под таким натиском. Она поднырнула под обезглавливающий удар, пытаясь хлестнуть его тыльной стороной кисти, но Танвайл предвидел это и перехватил ее запястье Он притянул ее к себе, так что их лица оказались в считанных дюймах друг от друга.
– Думаю, покончим с этим сейчас, – произнес он, и его рот растянулся, как у змеи. В горле пульсировал ряд ядовитых желез. Он плюнул, нацеливая град нездорово-зеленых токсинов в ее лицо, которое казалось неприкрытым. В последний миг вспыхнуло микрополе, по большей части защитившее Ксерус от атаки. Ей на щеку брызнула всего одна капля, прикосновение которой обожгло кожу.
На одно только мгновение Танвайл замешкался.
Ее лоб врезался ему в нос. Микрополе полыхнуло при контакте, защитив ее от энергии соударения и опалив его кожу. Она атаковала еще дважды, и на третьем ударе головой поле закоротило, но этого хватило, чтобы Танвайл разжал хватку. Он покачнулся, едва не падая, но она уже видела, что он исцеляется. Сломанный нос вставал на место, под волдырями на коже формировалась новая плоть. У нее оставались секунды до того, как он восстановится.
Ее клинок трижды пропел, прочертив на его теле третью руну Куа`лех. Это была техника Вет, позаимствованная во время их схваток в храме Госпожи Клинков. Первый удар пронзил ему бок, второй вскрыл торс, а третий раскидал внутренности по всему мостику. На лицо Ксерус брызнула кровь, и Танвайл рухнул. Его усовершенствованный организм слабел, уступая смертельной ране. Ей хотелось что-то сказать, торжествовать, но во рту вдруг пересохло, а язык слишком заплетался, чтобы сложить слова. Она ощутила, как ее пальцы цепенеют и клинок выпадает из руки, и осела на пол, практически лишившись сил. Было непонятно, каким образом он ее отравил. Ожог на щеке? Его собственная кровь? Или, возможно, царапина где-то, изъян в броне, оставшийся незамеченным в пылу боя. Она чувствовала, как дозаторы в воротнике выбрасывают в кровеносную систему противоядия, пытаясь противодействовать отраве, пока та не дошла до сердца, и слышала тихий хрип предсмертных вдохов Танвайла.
Однако был и еще один звук – едва различимое пение, которое, стоило прислушаться, как будто доносилось со всех сторон. Ксерус предельным усилием повернула голову.
Хекит все так же сидел между консолями, скрестив ноги, не тронутый бурей клинков. Теперь его осанка была прямее, а волосы гуще – благодаря страданиям своих товарищей, он восстановился и освободился от иссушающей порчи Той-что-Жаждет. Его голос был мягким, мелодичным, но слова резали уши, будто лезвия – эти звуки не предназначались для произнесения в реальном пространстве. Багряные руны, украшавшие его тело, сейчас блестели, словно открытые раны, и прямо на ее глазах такие же символы начали вспыхивать по периметру мостика, образуя кольцо вокруг них.
Танвайл полз, силясь дотянуться до одного из сломанных снарядов-ножей своими скользкими от крови пальцами. Он сумел схватить его и на мгновение встретился с Ксерус взглядом. Будучи не в состоянии подняться с пола, она ждала, что клинок в любую секунду вонзится в ее плоть. Однако Танвайл развернулся в сторону Хекита и изо всех оставшихся сил метнул оружие. Бритвокрыл перехватил его, поймав клинок на лету своими когтями, а затем вернулся к хозяину на плечо и уронил нож к его ногам.
Пение теперь раздавалось у нее в голове. Она чувствовала, как слова скользят сквозь полузабытые кошмары, объединяя ее страхи в нечто мрачное и хищное. Лица коснулся ветерок, принесший с собой мягкую поступь лап. Затем послышалось низкое рычание, которое отдавалось в ее костях и душе.
Броня смягчила большую часть эффекта яда. Ксерус приподнялась на дрожащее колено, сжав трясущиеся пальцы на рукоятке своего клинка. Танвайл тоже пытался встать, прижимая одну руку к животу. Из десятка ран сочилась кровь, его улучшенный организм сжигал сам себя.
Вокруг них по эмпиреям рыскали темные силуэты, которым не терпелось перейти границу. Они были нечеткими и различались лишь как тени на краю зрения, но она насчитала по меньшей мере дюжину комплектов глаз, наблюдавших за ними.
Танвайл силился заговорить, его голос хрипел и клокотал. Он закашлялся, с губ закапала кровь.
– Говорил же, он что-то замышляет, – невнятно произнес он, ковыляя к ней. – Мир?
– Представляется… здравым, – согласилась она, вставая рядом с ним. Тени окружили их, сливаясь в бескожих чудовищ с окровавленной плотью и кошачьей жилистостью. Ближайшая из химер зашипела, и над ее плечами развернулись костяные отростки.
– Как думаешь, если я смогу их сдержать, сумеешь до него дотянуться? – спросила Ксерус, кивнув в сторону Хекита, когда кошмарные твари приблизились закончить дело.
– Нет. Но я попытаюсь, – сказал Танвайл, вымученно улыбнувшись трясущимися губами. – На худой конец доставлю себе удовольствие и убью эту проклятую птицу.
«Угасающий свет» украдкой покидал звездное кладбище. Руки Хекита скользили по рулевому управлению; кровопролитие полностью восстановило его жизненные силы. Это была непростая задача: позволить своей душе увядать, а телу сохнуть в ожидании своего шанса, но настоящий охотник не может сковывать себя комфортом или самолюбием. Для идеального убийства требуется большее, нежели быстрота руки и острота клинка. Что действительно важно – так это терпение.
Оно, а также удобная возможность. Когда Вет Рейден впервые вышла на него, у него имелись сомнения, однако она предоставила след для погони и место для подготовки его ритуалов, так что было довольно несложно притворяться дураком, пока ловушка не сработала. Награда выглядела безобидно – несколько иглообразных виал, каждая из которых была наполнена эссенцией неведомого вида из каталогов Чернокаменной Крепости. Более чем достаточно, чтобы заслужить у повелителей отсрочку за провал Жайльтир. Гибель его спутников-агентов вызовет непростые вопросы, но его едва ли можно винить в их взаимной неприязни и злосчастном конфликте. Глазной имплантат, извлеченный у его ныне покойного фамильяра, с избытком предоставит доказательств, которые подкрепят его показания. А коль скоро тела бывших товарищей сожрали его питомцы, маловероятно, что те невовремя воскреснут и опровергнут его версию.
«Угасающий свет» направился к Паутине. Позади него «Око Векта» вновь погрузилось в дрему, ожидая возвращения своей хозяйки.
