|
|
| (не показано 13 промежуточных версий 4 участников) |
| Строка 1: |
Строка 1: |
| | {{Книга | | {{Книга |
| | |Обложка =MarkOfCalth1.jpg | | |Обложка =MarkOfCalth1.jpg |
| − | |Автор =Лори Голдинг / Laurie Goulding | + | |Автор = |
| | |Переводчик =Brenner | | |Переводчик =Brenner |
| | |Издательство =Black Library | | |Издательство =Black Library |
| − | |Серия книг =Ересь Гора / Horus Heresy | + | |Серия книг =[[Ересь Гора / Horus Heresy (серия)|Ересь Гора / Horus Heresy]] |
| − | |Предыдущая книга =Предатель / Betrayer | + | |Предыдущая книга =[[Предатель / Betrayer (роман)|Предатель / Betrayer]] |
| − | |Следующая книга =Вулкан жив / Vulkan Lives | + | |Следующая книга =[[Вулкан жив / Vulkan Lives (роман)|Вулкан жив / Vulkan Lives]] |
| | |Год издания =2013 | | |Год издания =2013 |
| | }} | | }} |
| | + | [[Файл:Mark of Calth.jpg|мини]] |
| | | | |
| | | | |
| | + | Сборник под редакцией Л. Голдинга. '''Номерное издание №25 серии «[[Ересь Гора / Horus Heresy (серия)|Ересь Гора / Horus Heresy]]».''' |
| | + | |
| | + | Включает в себя рассказы, продолжающие или поясняющие события романа «[[Не ведая страха / Know No Fear (роман)|'''Не ведая страха / Know No Fear''']]». Рассказы разделены вставками-интермедиями, не имеющими прямого отношения к их сюжету. |
| | + | |
| | + | |
| | + | =='''Содержание:'''== |
| | | | |
| | | | |
| Строка 17: |
Строка 24: |
| | ''Предательство наших братьев открыто, а Отметка Калта измеряется в ударах сердец верных легионеров, и мы собираем и сопоставляем. Нам рассказывают свидетели конца мира. Мы допрашиваем врагов. Коммюнике, инфопотоки, рапорты – мы прочтем все. Изучим. Проанализируем. Мы вынесем приговор другим и самим себе. Соберем всю правду о тех мрачных днях, пусть даже на это уйдет тысяча лет.'' | | ''Предательство наших братьев открыто, а Отметка Калта измеряется в ударах сердец верных легионеров, и мы собираем и сопоставляем. Нам рассказывают свидетели конца мира. Мы допрашиваем врагов. Коммюнике, инфопотоки, рапорты – мы прочтем все. Изучим. Проанализируем. Мы вынесем приговор другим и самим себе. Соберем всю правду о тех мрачных днях, пусть даже на это уйдет тысяча лет.'' |
| | | | |
| − | ''XIII Легион не забыл – и не забудет – что произошло на благородном Калте. Мы сражаемся, неся на плечах груз истории Ультрамара.'' | + | ''Тринадцатый легион не забыл – и не забудет – что произошло на благородном Калте. Мы сражаемся, неся на плечах груз истории Ультрамара.'' |
| | | | |
| | ''Это наше бремя. Это наша честь.'' | | ''Это наше бремя. Это наша честь.'' |
| | | | |
| − | '''''Робаут Жиллиман, «Ин Пленитудине Темпорум» («В полноте времени»), из общего введения, см. 71.1'''''
| + | ::::::::::Робаут Гиллиман, «Ин Пленитудине Темпорум» («В полноте времени»), из общего введения, см. 71.1 |
| | | | |
| | | | |
| − | <nowiki>***</nowiki>
| + | ===[[Эребовы осколки / The Shards of Erebus (рассказ)|'''Эребовы осколки / The Shards of Erebus''']] (Гай Хейли)=== |
| | | | |
| − | =='''Эребовы Осколки'''==
| |
| − |
| |
| − |
| |
| − | <nowiki>***</nowiki>
| |
| | | | |
| | + | ===Вставка 1=== |
| | | | |
| | '''+++ЗАГРУЗКА ДАННЫХ ПРИОСТАНОВЛЕНА. НАЧАТА ПРОЦЕДУРА ОЧИСТКИ+++''' | | '''+++ЗАГРУЗКА ДАННЫХ ПРИОСТАНОВЛЕНА. НАЧАТА ПРОЦЕДУРА ОЧИСТКИ+++''' |
| Строка 62: |
Строка 66: |
| | '''++МЫ ПОДНИМАЕМСЯ++''' | | '''++МЫ ПОДНИМАЕМСЯ++''' |
| | | | |
| − | '''+НАЧИНАЕТСЯ+''' | + | '''+НАЧИНАЕТСЯ+''' |
| | | | |
| | | | |
| − | =='''Былой Калт'''== | + | ===[[Былой Калт / Calth That Was (новелла)|'''Былой Калт / Calth That Was''']] (Грэм Макнилл)=== |
| | | | |
| | | | |
| − | <nowiki>***</nowiki>
| + | ===Вставка 2=== |
| − | | |
| | | | |
| | ''Стало быть, никто не придет. Неважно, сколько нас, так ведь? Мы, жители южных островов, слишком разрозненны. Наши города слишком малы. Враг обратил наши земли в стекло и пепел. Как мог кто-то выжить? Нет смысла искать, да?'' | | ''Стало быть, никто не придет. Неважно, сколько нас, так ведь? Мы, жители южных островов, слишком разрозненны. Наши города слишком малы. Враг обратил наши земли в стекло и пепел. Как мог кто-то выжить? Нет смысла искать, да?'' |
| Строка 78: |
Строка 81: |
| | | | |
| | | | |
| − | <nowiki>***</nowiki>
| + | ===[[Темное сердце / Dark Heart (рассказ)|'''Темное сердце / Dark Heart''']] (Энтони Рейнольдс)=== |
| − | <br />
| |
| − | | |
| − | =='''Темное Сердце'''== | |
| − | | |
| | | | |
| − | <nowiki>***</nowiki>
| |
| | | | |
| | + | ===Вставка 3=== |
| | | | |
| | '''++АВАРИЙНАЯ ПЕРЕДАЧА ПО ВСЕМ КАНАЛАМ - КОД ПРИОРИТЕТА АЛЬФА-I ВСЕМ КОРАБЛЯМ В ВЕРИДИЙСКОЙ СИСТЕМЕ++''' | | '''++АВАРИЙНАЯ ПЕРЕДАЧА ПО ВСЕМ КАНАЛАМ - КОД ПРИОРИТЕТА АЛЬФА-I ВСЕМ КОРАБЛЯМ В ВЕРИДИЙСКОЙ СИСТЕМЕ++''' |
| | | | |
| − | '''++ИДЕНТИФИКАТОР: Боевая баржа Ультрадесанта "Созвездие Тармуса", пришвартована на высокой орбите Калта++''' | + | '''++ИДЕНТИФИКАТОР: Боевая баржа Ультрадесанта «Созвездие Тармуса», пришвартована на высокой орбите Калта++''' |
| | | | |
| | '''++РАСШИФРОВКА++''' | | '''++РАСШИФРОВКА++''' |
| | | | |
| − | Говорит брат-капитан Рубен Индузио из XIII Легиона. У нас катастрофический сбой систем. Запрашиваем немедленную помощь. У нас нулевая мощность реактора, нет орудий и ауспика. Прошу подтвердить присутствие зеленокожих. Мы ничего не виде... | + | Говорит брат-капитан Рубен Индузио из XIII легиона. У нас катастрофический сбой систем. Запрашиваем немедленную помощь. У нас нулевая мощность реактора, нет орудий и ауспика. Прошу подтвердить присутствие зеленокожих. Мы ничего не виде... |
| | | | |
| | Кто стреляет? Магистр вокса, открыть канал связи с орбитой. Проклятье, мне сейчас же нужны щиты. | | Кто стреляет? Магистр вокса, открыть канал связи с орбитой. Проклятье, мне сейчас же нужны щиты. |
| Строка 99: |
Строка 98: |
| | [взрыв, сильное искажение сигнала] | | [взрыв, сильное искажение сигнала] |
| | | | |
| − | Трон, "Сыны Ультрамара"! Их больше нет. Мы в ловушке. Отделить швартовочные линии, проклятый глупец! Отделить, не то мы умрем здесь и сейчас. | + | Трон, «Сыны Ультрамара»! Их больше нет. Мы в ловушке. Отделить швартовочные линии, проклятый глупец! Отделить, не то мы умрем здесь и сейчас. |
| | | | |
| − | Братья из XVII Легиона, прекратите обстрел! во имя Императора, это ошибка! Вы совершаете оши... | + | Братья из XVII легиона, прекратите обстрел! во имя Императора, это ошибка! Вы совершаете оши... |
| | | | |
| | [Конец передачи на отметке Калта: -0.17.13] | | [Конец передачи на отметке Калта: -0.17.13] |
| | | | |
| | '''++КОНЕЦ РАСШИФРОВКИ++''' | | '''++КОНЕЦ РАСШИФРОВКИ++''' |
| − | <br />
| |
| | | | |
| − | =='''Странник'''==
| |
| | | | |
| | + | ===[[Странник / The Traveller (рассказ)|'''Странник / The Traveller''']] (Дэвид Аннандейл)=== |
| | | | |
| − | <nowiki>***</nowiki>
| |
| | | | |
| | + | ===Вставка 4=== |
| | | | |
| − | ''Гибель надежды. Вот чего пытался добиться XVII Легион, и они были близки - очень близки. Граждане Калта были невинными очевидцами войны, которую не могли даже надеяться понять, и все же пострадали сильнее всех.'' | + | ''Гибель надежды. Вот чего пытался добиться XVII легион, и они были близки - очень близки. Граждане Калта были невинными очевидцами войны, которую не могли даже надеяться понять, и все же пострадали сильнее всех.'' |
| | | | |
| − | ''Однако надежда не умерла. Те из нас, кто выжил, перегруппировались и продолжили сражаться в тенистых пещерах под разоренной поверхностью. Каждому из нас было известно, что пока мы держимся, XVII Легиону не достичь основной цели - не сломить жителей Калта. До этого далеко.'' | + | ''Однако надежда не умерла. Те из нас, кто выжил, перегруппировались и продолжили сражаться в тенистых пещерах под разоренной поверхностью. Каждому из нас было известно, что пока мы держимся, XVII легиону не достичь основной цели - не сломить жителей Калта. До этого далеко.'' |
| | | | |
| | ''Надежда тянулась к жизни в пещерах, словно к маяку, а маяк всегда светит ярче всего в самые темные бездны ночи. Это представляется уместной аналогией, если учесть, чему еще было суждено произойти.'' | | ''Надежда тянулась к жизни в пещерах, словно к маяку, а маяк всегда светит ярче всего в самые темные бездны ночи. Это представляется уместной аналогией, если учесть, чему еще было суждено произойти.'' |
| | | | |
| | | | |
| − | <nowiki>***</nowiki>
| + | ===[[Темнее тьмы / A Deeper Darkness (рассказ)|'''Темнее тьмы / A Deeper Darkness''']] (Роб Сандерс)=== |
| − | <br />
| |
| − | | |
| − | =='''Темнее тьмы'''== | |
| − | '''''Роб Сандерс'''''
| |
| − | | |
| − | | |
| − | Я встряхиваю болтерный заряд в сжатой бронированной перчатке. Он гремит, словно игральная кость. Как и игральная кость, он ждет результата. Результата, который неизвестен в замкнутом пространстве перчатки, реализации, которую он может найти лишь в патроннике висящего на поясе пустого и враждебного пистолета. Я чувствую неотвратимость снаряда, он кажется горячим, как будто может прожечь керамитовую ладонь. Отягощенный грядущей погибелью, которую он несет, снаряд – терпеливое воплощение формы и функциональности. Он ''жаждет'' совершенства. Как и сами Ультрадесантники, он сотворен ради единственной цели – забрать жизнь.
| |
| − | | |
| − | Кто я такой, чтобы противиться неизбежному? Кто я такой?
| |
| − | | |
| − | Мое имя, насколько оно вообще имеет значение – Гилас Пелион. Братья зовут меня «Пелион Младший», поскольку это имя носили и другие, совершившие гораздо больше, чтобы заслужить место в истории Легиона. Я достиг многого, однако каждый день стою плечом к плечу с чемпионами и героями, ведь сыны Жиллимана благословлены многими доблестями и победоносными традициями. Мой пистолет обрек на смерть множество ксеномерзостей, клинок моего меча – судный день для всех, кто отвергает милосердное предложение Императора об объединении. За свой малый вклад в дело воссоздания Империума я заслужил звание гонорария ордена.
| |
| − | | |
| − | Магистр моего ордена погиб, защищая благородный Калт. Тех, кто остался от 82-й роты, возглавляет сержант Аркадас, а я иду впереди с клинком в руках, прорубая дорогу сквозь новых врагов. Брат Молосс несет изодранный ротный штандарт. В тесноте скальных лабиринтов аркологий Калта не хватает места для грозного знамени, однако это мало что значит для Молосса. Штандарт – его часть, и похоже, что самая славная часть. Как и многие из тех, кто несет такое бремя, сержант скорее расстанется с рукой, держащей знамя, чем с самим знаменем.
| |
| − | | |
| − | Атаковав в лоб, мы заняли аркологию, известную как Танторем. Нашим убежищем от солнечной бури стала аркология Магнези – прохладный мрак скального анклава стал подземной утробой, откуда упорные жители Калта могли начать все сначала. Ослепшие от солнца, покрытые рубцами, опаленные и отмеченные, они отказались дать умереть благословенной памяти о родном мире.
| |
| − | | |
| − | Калт выжил. Этот крошечный уголок Ультрамара устоял.
| |
| − | | |
| − | Со временем пещеры с колоннами стали центрами тяжелой промышленности и пищевого производства. Извилистые катакомбы превратились в магистрали, вдоль которых тянулись импровизированные жилые блоки и гроты.
| |
| − | | |
| − | Арки стали блокпостами, а сводчатые пещеры дали приют почтительным толпам, собравшимся поблагодарить Легионес Астартес – сынов Жиллимана, оставшихся Ультрадесантников. Неважно, что нас тоже бросили на пораженном недугом Калте. Казалось, что одно только наше присутствие дает выжившим надежду и цель. Им передалась наша решимость сражаться за то, что осталось от планеты.
| |
| − | | |
| − | Как нам и предназначено от рождения, мы продолжали сражаться. Битва за Калт ушла вглубь, превратившись в подземную войну. Враг оставался тем же самым: наши кузены из Несущих Слово, которые несли с собой непрошеную ненависть и позор крушения братских уз. Они стали темными светочами, к которым стекалось множество обладавших слабым разумом, и объединились с ''демонами''. Возможно, это новое товарищество должно было заменить старое? Ставки не изменились, и уже не могли стать еще выше. Мы сражались за тела и души нашей маленькой империи. Мы были щитом, о который расшибались враги, отчаянно жаждавшие крови невинных.
| |
| − | | |
| − | Защищая эту кровь, мы перенесли бой в глубины – в аркологии и лежащую за ними тьму. Мы высекли в спасительной скале нашего убежища наблюдательные посты, тактические опорные пункты и Аркрополь – форт Ультрадесанта, господствующий в куполе примарис системы Магнези.
| |
| − | | |
| − | Инстинкт завоевания – неодолимая генетическая черта – вел нас сквозь камни, дым и развалины. Как всегда, мой меч был впереди, поскольку боеприпасы к оружию дальнего боя теперь стали редкими и драгоценными. Он привел меня и моих братьев в аркологии Туркион и Эдант. Битвы были кровавыми, а туннели тесными, и меч с боевым щитом чередовались как день и ночь. Мы пробивали себе путь к грязной победе по перекрытым врагами ответвлениям и системам, словно синий поток.
| |
| − | | |
| − | В Туркионе нас встретила Дуса Дактиль, Веровладычица Эдиктэ Гуул. Ее психопаты-культисты поклонялись своим хозяевам – Несущим Слово. Для смертных это была сомнительная, но необходимая честь, которая обеспечивала место мучеников в каком-то ими же придуманном посмертном аду.
| |
| − | | |
| − | Эдант оказался кошмаром, гнездом иномировых тварей, которые были призваны выполнять волю наших былых сородичей. Нехватку самоубийственного фанатизма культистов они более чем компенсировали убийственной свирепостью. Существа всех форм и размеров, чудовища с клыками, огнем, рогами и чешуей. Создания, сотворенные каприза ради. Некоторые были смертоносными воплощениями инфернального совершенства, другие же – бесформенными порождениями больного разума. Воплощенное безумие, навязанное моим глазам. Я погружал меч в гнусных тварей, словно в ножны, он вонзался в кошмарные тела и выскальзывал наружу. Их было нелегко убить, и они истощали наши драгоценные силы, прежде чем с визгом возвращались в небытие.
| |
| − | | |
| − | Прорубаясь сквозь толпы и чудовищ, мы наконец вновь встретились с нашими темными братьями. Их керамитовая броня выглядела пародией, по красному цвету Легиона змеились манящие символы запретного знания. Из доспехов торчали шипы, стержни и острия, которые образовывали во мраке зубчатые очертания. Хуже всего была острая ненависть в глазах, лица превратились в ухмыляющиеся маски безумия, воплощающего кровавые фантазии в реальность.
| |
| − | | |
| − | Мы прикончили всех, кроме одного. Один и тот же скрылся от нас в обеих системах.
| |
| − | | |
| − | Носитель слова. Мастер обмана. Воплощение лжи по имени Унгол Шакс.
| |
| − | | |
| − | Я сходился с Унголом Шаксом на поле боя в Комеше, но его глотка избежала острия моего меча. Я заставил бы ублюдка умолкнуть, если бы перед моим оружием не вздымалось и не опадало пенящееся море крови и безумия. Культисты. Я буквально выплевываю это слово.
| |
| − | | |
| − | Один за другим адепты ножа капеллана заслоняли его непрерывной безумной вереницей. Каждого встречало благословенное избавление моим клинком или же сокрушительный грохот пистолета. Каждая смерть на несколько секунд отдаляла меня от убийства врага. Когда ядовитая звезда Веридиан стерла с поверхности умирающего мира саму память о Калте, Унгол Шакс и его зловонные приспешники последовали за нами в глубины. Беснующиеся толпы заполонили аркологии Туркион и Эдант. Они в равной мере множились и приносили жертвы, вызывая из теней чудовищ. У нас ушел почти год, чтобы зачистить системы и вновь погрузить мрак в тишину.
| |
| − | | |
| − | Тетрарх предостерегал от дальнейшего продвижения. Он сражался бок о бок с легендарным Вентаном на поверхности и был одним из лучших клинков среди нас, однако к тому же обладал талантом аритматы и проведения расчетов. Он оценивал людей с одного взгляда и понимал, чего человек стоит с клинком, болтером или ружьем, проведя в его обществе считанные мгновения. Если не считать самого примарха, он был лучшим тактиком в нескольких секторах – возможно, даже во всем Ультрамаре – и, несмотря на ограниченность ресурсов под поверхностью Калта, создал нерушимый анклав порядка, здравого смысла и борьбы за выживание среди хаоса войны и нужды.
| |
| − | | |
| − | Кроме того, ему было не чуждо и сострадание. Под полуобвалившимися сводами аркологии Магнези принимали тех, кто бежал из павших аркологий, кто прошел испытание пещерами, где бродили демоны, и кто держался маленькими группами, пока мог. Не только бойцов и тех, из кого можно было воспитать бойцов, но и грязный ручеек невинных. К нашим уменьшающимся запасам допускали всех – молодых, старых, слабых и раненых.
| |
| − | | |
| − | Впрочем, мы не могли бы удержать более обширную территорию. Так утверждали стратегические расчеты тетрарха. Лучше крепко удерживать три системы аркологий, не пуская туда врагов, чем не суметь удержать пять или больше и дать Несущим Слово с их рабами веры хлынуть внутрь и вновь заполнить систему смертью и разрушением. Скал и бдительности хватало, чтобы охранять очищенную нами территорию от культистов и братьев-предателей, однако с демоническими тварями дело обстояло иначе. Возникла необходимость часто патрулировать наши собственные аркологии. Крики проснувшихся возвещали о съеденных конечностях и беготне крошечных чудовищ в тенях. Вспышки насилия и массовых убийств среди выживших списывались на нашептывания темных сущностей. В переполненных аркологиях начали распространяться странные инфекции, причиной которых в конечном итоге оказались запасы воды, загрязненные нечистотами демонов.
| |
| − | | |
| − | Предполагалось, что источником этих гнусностей является Танторем, соседняя аркологическая система, захваченная Несущими Слово и их мерзкими союзниками. В ходе первоначального укрепления аркологии Магнези тетрарх распорядился обрушить соединительные туннели магнитной дороги, изолировав жилое ответвление из пещер и гротов. То, что ранее представлялось тактически неблагоразумным решением, стало стратегической необходимостью. Танторем надлежало очистить во имя безопасности Магнези. Точно так же нельзя было терпеть Абидокса Изверга и его империю зеленокожих у границ Ультрамара, когда империя была молода.
| |
| − | | |
| − | Был отдан приказ. Я возглавил вторжение в аркологию Танторем. Меня сопровождали сержант Аркадас и брат Молосс, а штандарт 82-й роты реял высоко над шлемами тридцати боевых братьев, составлявших экспедиционный отряд.
| |
| − | | |
| − | Наши клинки рассекали толпы культистов. Наши потрепанные доспехи приняли на себя всю их ненависть. Позади нас бойцы объединенного гарнизона Магнези – бывшие солдаты Имперской Армии и члены различных разгромленных контингентов оборонительных сил – экономя энергию, озаряли мрак потоками лазерных лучей из своих ружей.
| |
| − | | |
| − | И вновь я ощутил присутствие Унгола Шакса. В прогнившей обороне аркологии было нечто знакомое, как будто отголосок кошмара Эданта и Туркиона. Многие в объединенной армии погибли, потери были и среди Ультрадесантников. За победу пришлось заплатить – как и всегда – но в конечном итоге аркология Танторем оказалась в наших руках. Теперь пещерный комплекс покрыт ковром из убитых культистов, ритуально призванных исчадий и мертвецов в ярко-красных доспехах – Несущих Слово, навлекших на себя праведный гнев Легиона Жиллимана.
| |
| − | | |
| − | | |
| − | | |
| − | В самой дальней части системы Танторема, на краю поддерживаемых колоннами пещер этой адской дыры я понимаю, что Унгол Шакс вновь ускользнул от меня. Вместо него нахожу немногих оставшихся, стоящих на пути к абсолютной победе.
| |
| − | | |
| − | Я встряхиваю болтерный заряд в сжатой бронированной перчатке. Он гремит, словно игральная кость. Как и игральная кость, он ждет результата. Результата, который неизвестен в замкнутом пространстве перчатки.
| |
| − | | |
| − | Я поднимаю глаза. На мелководье подземного озера стоит боевой брат, облаченный в красное. Его доспех забрызган кровью невинных, хотя этого и не скажешь наверняка. Кровь впиталась в краску так же, как некая непредсказуемая тьма напитала его душу. Он сжимает в руке болтер, и тот вхолостую лязгает с каждым подергиванием керамитового пальца предателя. Пустой звук поражения.
| |
| − | | |
| − | Легионер стоит на мелководье с бесстрашным и упрямым выражением на землистом лице. Виден его стыд – не за содеянное, а скорее за то, чего не удалось совершить. В бормотании потрескавшихся губ горькая досада. Он окружен. Пятеро верующих, чье оружие также опустошено, прикасаются к закованному в броню Несущему Слово, хватаются за него, словно это почитаемая статуя или защитный тотем. Они шепчут, кровожадно подбадривая своего владыку и выражая свою предательскую веру. Они все еще полагают, что полубоги и чудовища спасут их.
| |
| − | | |
| − | Среди них предводитель культистов Сейд Фегл, Когносций Красного Муниона. Я уже встречал его раньше во мраке глубин. Он прибыл на Калт во главе десяти тысяч глупцов, купившихся на ложь и дешевые трюки существ извне.
| |
| − | | |
| − | Несущий Слово оборачивается и смотрит в глубины озера. Он наблюдает, как темная вода плещется о скальные стены, а затем поворачивается к остальным Ультрадесантникам, которые стоят вдоль берега.
| |
| − | | |
| − | Ему не спастись. Он знает это, и болтер падает в воду. Культисты тут же реагируют на это, как на нежданное горе. Они шипят и корчатся вокруг бесстрастной фигуры в доспехах. Плачут. Боятся.
| |
| − | | |
| − | – Тебе слово, кузен, – окликаю я его через водное пространство.
| |
| − | | |
| − | Несущий Слово вскидывает голову. Аколиты тянут его за керамитовые конечности, но безрезультатно. Он еще раз долго глядит на озеро. Моя свободная рука непроизвольно ложится на рукоять меча. Я хочу быть наготове, если враг попытается сбежать.
| |
| − | | |
| − | Впрочем, он этого не делает. Стряхнув своих последователей, словно вторую кожу, Несущий Слово шагает ко мне по мелководью. Я слышу поскрипывание доспехов братьев. Брат Форнакс – ранее входивший в библиариум и потому неоценимый своим знанием о нематериальных союзниках Несущих Слово – подходит ко мне. Молосс держит руку на эфесе цепного меча. Почти опустошенный болтер сержанта Аркадаса поднимается вровень с оптикой шлема.
| |
| − | | |
| − | – Пелион…
| |
| − | | |
| − | – Я займусь этим, сержант, – произношу я.
| |
| − | | |
| − | В глазах врага коварство и ярость, но наконец мы встречаемся взглядами. Однако Аркадас не собирается уступать.
| |
| − | | |
| − | – Достаточно, – говорит он Несущему Слово.
| |
| − | | |
| − | Легионер замедляется, но продолжает приближаться. Его лицо искажено едва сдерживаемой злобой.
| |
| − | | |
| − | – Это ''ты'' зашел слишком далеко, Ультрадесантник.
| |
| − | | |
| − | Аркадас делает шаг вперед, направляя дуло болтера в лицо Несущему Слово. Я мягко толкаю оружие вниз двумя пальцами перчатки.
| |
| − | | |
| − | – Похоже, нашему брату есть, что сказать, – заявляю я, вновь встречая отвратительный взгляд Несущего Слово. – Давайте его послушаем.
| |
| − | | |
| − | – Я могу сказать тебе только одно, сын Ультрамара, – шипит в ответ отрекшийся космодесантник.
| |
| − | | |
| − | Он был быстр. Очень быстр. Между нами внезапно возник нож – какой-то ''крис'' или жертвенный клинок, которые теперь были у многих из них. Возможно, оружие было пристегнуто магнитом к поясу сзади, или же его передал один из прикоснувшихся к Несущему Слово последователей. Как бы то ни было, он оказался там – запятнанный кровью и отточенный на тысячах душ, которые забрал на службе некому дьявольскому соглашению.
| |
| − | | |
| − | Не сомневаюсь, что нож забрал бы и мою душу – он был быстр, однако я оказался еще быстрее.
| |
| − | | |
| − | Мой меч покинул ножны, как только лицо Несущего Слово превратилось в кровожадную маску. Легкий клинок бьет вниз, отсекая руку легионера возле запястья. Ошеломленный отступник инстинктивно протягивает к фонтанирующему обрубку другую руку. Еще до того как перчатка с ножом успевает лязгнуть о каменный пол, короткий клинок стремительно описывает петлю и точно так же сносит вторую. Проходит несколько мгновений. Мой клинок неподвижен – однако наготове – и поет от беспощадно исполненного выпада. Несущий Слово отшатывается назад на мелководье, уставившись на покрытые броней культи. Кровь хлещет в подземное озеро.
| |
| − | | |
| − | Его аколиты не нуждаются в приказе. Они бросаются на меня.
| |
| − | | |
| − | Сейд Фегл, Когносций Красного Муниона, внезапно отлетает назад и исчезает в кровавом взрыве одинокого болтерного заряда, выпущенного из оружия сержанта Аркадаса.
| |
| − | | |
| − | – Прекратить! – приказываю я. Подобные человеческие отбросы не достойны наших драгоценных боеприпасов. – Только клинки.
| |
| − | | |
| − | Культисты нападают на меня и умирают. Их грязные тела разрываются от выпадов и взмахов, которые столь же плавны и экономны, сколь и жестоки. Несущий Слово с плеском опускается на колени и глядит на меня. Вокруг него падают тела и их фрагменты.
| |
| − | | |
| − | – ''Слишком далеко…'' – произношу я. – Что ж, кузен, мы продолжаем идти, несмотря на безумную попытку вашего заблудшего Легиона уничтожить нас. Это больше, чем я могу тебе сказать. А теперь ты выслушаешь меня. Где твой господин Унгол Шакс?
| |
| − | | |
| − | Легионер насмешливо ухмыляется.
| |
| − | | |
| − | – Ты и впрямь думаешь, Ультрадесантник, что моими последними словами в этой вселенной станут ответы на твои вопросы?
| |
| − | | |
| − | – Так и будет, если ты хочешь достойной смерти. Смерти, которая подобает космическому десантнику, а не трупу из прогнившего мяса, который сбился с пути ради ложного просвещения.
| |
| − | | |
| − | – Мальчишка, иди приникни к отцовской груди, – шипит Несущий Слово. – В великих делах галактики ты всего лишь дитя, а твой прародитель вскармливает катастрофу.
| |
| − | | |
| − | – Где Унгол Шакс, Несущий Слово? – повторяю я, силясь удержать себя в руках.
| |
| − | | |
| − | – Те, кто страшится великих истин нашего времени, недолго задержатся во вселенной, – не сдается отступник.
| |
| − | | |
| − | – Дольше, чем ты, ''кузен'', – произношу я и киваю Молоссу, который отстегивает свой цепной меч и активирует оружие, издающее гортанный рев.
| |
| − | | |
| − | – Отставить, – гремит позади нас властный голос.
| |
| − | | |
| − | Я оборачиваюсь. Во мраке шагает тетрарх собственной персоной. Таврон Никодем –князь Сараманта, тетрарх Ультрамара, чемпион самого Робаута Жиллимана, а ныне скромный повелитель аркологии Магнези.
| |
| − | | |
| − | Впрочем, это обстоятельство не мешает Никодему держаться еще более царственно. Его броня безупречно отполирована. Оружие блестит, демонстрируя ухоженность и смертоносную эффективность. Алый плюмаж шлема, зажатого подмышкой бронированной руки, повторяет цвет птеруг и мантии. Плащ струится за тетрархом в сыром мраке пещер, словно кровавая река, и откидывается вбок, приоткрывая инкрустированный драгоценными камнями Крукс Ауреас – эмблему чемпиона.
| |
| − | | |
| − | Несведущий глазу может усмотреть в подобном церемониале излишек тщеславия. Во время войны у слуг и сенешалей должны быть более важные дела, чем лакировка филиграни наплечников тетрарха. Но, как и во всем остальном, Никодем поставил стратегию выше самомнения.
| |
| − | | |
| − | Как и саму аркологию, души людей требовалось укреплять. Жителям Калта, подвергнувшимся истреблению и вернувшимся к неприглядному процессу борьбы за жизнь под землей, необходим был символ гордости и упорства. Перед лицом катастрофы нет более подходящих символов главенства и величия Ультрамара, чем сами Легионес Астартес. Никодему нужно было, чтобы люди ощущали достоинство и значимость, чтобы чувствовали их в себе, пусть даже обладая столь малым. Войну еще необходимо вести, и тетрарх не может допустить, чтобы пустота в сердцах людей заполнилась поражением, иначе эта война будет проиграна еще до начала.
| |
| − | | |
| − | Никодем наделен глазами примарха, и я чувствую на себе знакомый укоризненный взгляд Жиллимана.
| |
| − | | |
| − | – Семнадцатый Легион нам больше не кузены, – произносит тетрарх, приближаясь в сопровождении двух почетных стражей. Он отдает шлем и протягивает руки в блестящих перчатках. Один Ультрадесантник кладет в руку мастерски сработанный болт-пистолет, а другой – магазин с драгоценными боеприпасами. – Они вестники собственного забвения. Нам неинтересны их слова. Единственное, что оправдывает наше внимание – их гибель, и мы станем ее орудием.
| |
| − | | |
| − | Таврон Никодем подходит к коленопреклоненному Несущему Слово. Отступник намеревается заговорить, но тетрарх всаживает ему болт в череп, прежде чем слова успевают сорваться с потрескавшихся губ. По пещере расходится эхо выстрела.
| |
| − | | |
| − | – Я понятно говорю? – спрашивает он.
| |
| − | | |
| − | – Да, тетрарх, – хором отзываются Ультрадесантники.
| |
| − | | |
| − | Никодем кивает.
| |
| − | | |
| − | – Сержант Аркадас.
| |
| − | | |
| − | – Да, мой повелитель.
| |
| − | | |
| − | – Работа 82-й роты здесь завершена, – произносит тетрарх. – Пусть твои люди соберут оставшиеся припасы: заряды, фляги и силовые батареи. Если понадобится, собирайте по одному болту. Все, что мы сможем обратить против этих ублюдков в доспехах, когда они вернутся. Остальное бросьте гнить.
| |
| − | | |
| − | – Да, сэр.
| |
| − | | |
| − | Аркадас, Молосс и Ультрадесантники расходятся.
| |
| − | | |
| − | – Тетрарх, – подаю я голос.
| |
| − | | |
| − | – Говори, – уверенно и строго отвечает Никодем. Изорванное знамя Молосса реет в воздухе, пока сержант обыскивает бронированный труп Несущего Слово, наблюдая, как между вышестоящими накаляется обстановка.
| |
| − | | |
| − | – Разве удержание этой аркологии не послужит интересам Легиона? – спрашиваю я. – Если мы ее покинем, не вернется ли враг со временем, не станет ли он вновь угрожать нашей безопасности?
| |
| − | | |
| − | – Я прощаю тебе твой дух покорителя, брат, – произносит Никодем, – поскольку он пылает столь же ярко, как и у всех в Ультрамаре. Время возводить империю еще придет, поверь мне, однако мы не будем строить империй ''здесь''. Это отбор. Выживание. Для нас важны не только интересы Легиона. Первостепенное значение имеют люди. Мы рождены для службы человечеству, а не просто чтобы потакать своим воинским желаниям.
| |
| − | | |
| − | – Унгол Шакс был здесь, – парирую я. – Пока мы с ним не покончим, он будет представлять угрозу для людей и их выживания.
| |
| − | | |
| − | – Итак, ты будешь зачищать аркологию за аркологией в поисках одного-единственного врага, попутно созидая подземную империю во мраке, – произносит тетрарх. – А как быть с прочими больными умами, которые в это время воспользуются нашей уязвимостью? Сейчас нас не так много, чтобы удержать столь обширную территорию.
| |
| − | | |
| − | – Мы – Ультрадесантники… – начинаю было я.
| |
| − | | |
| − | Никодем прищуривается.
| |
| − | | |
| − | – Можешь мне об этом не рассказывать, Пелион. Мы – Ультрадесантники, и в состоянии сделать подобное, но спроси себя, ''нужно'' ли нам это. Тебе следует задаться этим вопросом. К примеру, я не знаю, чего ты ожидал добиться, вступая в беседу с врагом.
| |
| − | | |
| − | Его интонация смущает меня.
| |
| − | | |
| − | – Я получал от пленного информацию, тетрарх.
| |
| − | | |
| − | – Нет, Гилас. У этого человека не было никакой информации. Ты бессмысленно играл с ним, словно ожидал, что, угрожая насилием и обещая милосердие палача, можно породить в сердцах таких людей страх. Они отвернулись от мудрости Императора и обрекли себя на проклятие. Они уже переживают свой главный кошмар. Твой единственный долг – положить конец этой мерзости и сделать это быстро. Ты полагал, будто получаешь от него информацию, пока он все глубже втягивал тебя в свою ложь и невежество. Теперь все слова, что несет Семнадцатый Легион – это отрава.
| |
| − | | |
| − | – Тетрарх…
| |
| − | | |
| − | – Довольно, – приказывает Никодем. – Мы не станем играть в их игры в тенях. Именно этого от нас ждут Несущие Слово, и они будут нас там ждать. Ты останешься на посту, гонорарий Пелион, и не окажешься втянут в подобные темные…
| |
| − | | |
| − | Внезапный всплеск на дальнем краю подземного озера привлекает внимание всех присутствующих в зале Ультрадесантников. Кто-то или что-то всплывает на поверхность.
| |
| − | | |
| − | Сержант Аркадас и почетная стража тетрарха молниеносно вскидывают болтеры, а Молосс снова запускает цепной меч. Таврон Никодем вглядывается в темные воды, продолжая сжимать в руке пистолет. Тем не менее первым на мелководье, выставив перед собой короткий меч, ступаю я.
| |
| − | | |
| − | На поверхность вырывается шипастая бронированная фигура. Она давится и булькает в ледяной, насыщенной песком воде, выбираясь из глубин на неровное скалистое дно озера.
| |
| − | | |
| − | Цвет доспеха выдает в ней врага. Несущего Слово.
| |
| − | | |
| − | Я приближаюсь к распростертому телу, и сияние прожекторов моего доспеха падает на покрытую шрамами выбритую голову. Легионер приподнимает подбородок, изрыгая из мультилегких остатки воды, и на свету оказываются заостренные колхидские черты лица.
| |
| − | | |
| − | Я замираю на мелководье, увидев его глаза. Их нет.
| |
| − | | |
| − | Плоть вокруг пустых глазниц окровавлена и грубо залатана. Либо ему вырвал глаза кто-то другой, либо он вырезал их сам. Бессмысленное варварство и осквернение плоти Императора вызывают у меня омерзение.
| |
| − | | |
| − | Несущий Слово чувствует над собой движение и тянется к моему бронированному сапогу.
| |
| − | | |
| − | – Друг? – кашляет он.
| |
| − | | |
| − | Я захожу врагу за спину. Клинок скользит под подбородок изменника, прижимаясь к манящему горлу.
| |
| − | | |
| − | – Враг, – поправляю я.
| |
| − | | |
| − | Несущему Слово удается улыбнуться.
| |
| − | | |
| − | Я смотрю на Таврона Никодема.
| |
| − | | |
| − | – Жду указаний, мой повелитель, – произношу я. Тетрарх выглядит недовольным.
| |
| − | | |
| − | – Сержант, – говорит он. – Куда ведет это озеро?
| |
| − | | |
| − | – У меня не сложилось впечатления, что озера куда-то ведут, тетрарх, – отвечает Аркадас.
| |
| − | | |
| − | – ''Тетрарх…'' – с видимым удовольствием повторяет Несущий Слово, пока мой меч не вдавливается в плоть выходца с Колхиды сильнее.
| |
| − | | |
| − | – Те, кто вот-вот умрет, не обращаются к князьям, – произношу я. – Придержи язык, не то я заставлю себя его вырезать.
| |
| − | | |
| − | – Боюсь, ты просто закончишь начатое, – говорит Никодем, глядя на изуродованное лицо Несущего Слово. – Что это за знаки у него на голове?
| |
| − | | |
| − | Я смотрю на шрамы-насечки на выбритом черепе легионера. Похоже на решетку или крепостные ворота.
| |
| − | | |
| − | – Орден Возвышенных Врат, – сообщаю я. – Как и Шакс.
| |
| − | | |
| − | Страдальческая улыбка Несущего Слово становится шире. Я перевожу взгляд на Никодема.
| |
| − | | |
| − | – Для меня будет честью покончить с этой мерзостью, – произношу я, повторяя недавнее его изречение. – Впрочем, мне представляется разумным допросить ''этого'' пленного.
| |
| − | | |
| − | – Пелион… – предостерегает тетрарх. Я испытываю терпение героя.
| |
| − | | |
| − | – Озеро явно куда-то ведет, мой повелитель, – говорю я. – Этого заблудшего брата не породили бы одни лишь темные глубины.
| |
| − | | |
| − | – Я бы за это не поручился, – бормочет Никодем.
| |
| − | | |
| − | Я поворачиваюсь к тетрарху, исполняя формальный салют.
| |
| − | | |
| − | – Унгол Шакс остается угрозой, мой повелитель. Его люди орудуют в этой области. Возможно, здесь и он сам. Несомненно, с точки зрения тактики опасно допускать подобное? Пленник может располагать информацией по этому поводу. Я прошу провести допрос, лорд Никодем.
| |
| − | | |
| − | Патрицианские черты вздрагивают от раздражения.
| |
| − | | |
| − | – Сержант Аркадас, – окликает тетрарх.
| |
| − | | |
| − | – Мой повелитель.
| |
| − | | |
| − | – Пусть твои люди закончат зачистку Танторема.
| |
| | | | |
| − | – Да, тетрарх.
| |
| − |
| |
| − | – В то же время, – говорит Никодем, – очистите помещение и подготовьте его для допроса пленного.
| |
| − |
| |
| − | – Сделаю немедленно, мой повелитель.
| |
| − |
| |
| − | – Пелион, – произносит тетрарх, отворачиваясь, чтобы удалиться. – Заткнуть пленнику рот, связать и привести ко мне.
| |
| − |
| |
| − | – Сэр?
| |
| − |
| |
| − | – Я лично проведу допрос, – говорит Никодем. – Гонорарий Пелион, будь уверен, если я заподозрю какой-либо подвох, то прикажу прикончить пленного, будет у него информация или нет.
| |
| − |
| |
| − | Я не знаю, что именно ответить, и только смотрю, как алый плащ струится во мрак следом за тетрархом.
| |
| − |
| |
| − | – Благодарю, мой повелитель, – кричу я вслед.
| |
| − | [[Файл:MarkOfCalth4.jpg|мини|''Пелион и его братья схватили незваного гостя'']]
| |
| − |
| |
| − |
| |
| − | В недавнем прошлом помещение явно использовалось для жертвоприношений. Бурые пятна крови сливаются с прочей грязью на стенах, полу и потолке.
| |
| − |
| |
| − | То, что сержант Аркадас принял за какой-то каменный стол, на самом деле оказывается покрытым рунами алтарем, имеющим нечестивое ритуальное значение.
| |
| − |
| |
| − | Слепой Несущий Слово не знает, что сидит перед подобной мерзостью. Я резко толкаю его на пустой ящик из-под боеприпасов. Легионер держится нетвердо, и причина не только в том, что он ничего не видит. Я вызвал одну из инженерных бригад, с помощью которых мы строили и восстанавливали заграждения в многочисленных магистральных туннелях и подземных галереях аркологий. Руки Несущего Слово крест-накрест прижаты к нагруднику, а ладони перчаток приварены к бокам доспеха при помощи плазменных резаков. Так ублюдок и сидит – узник собственной брони.
| |
| − |
| |
| − | Болтерный заряд гремит, катаясь внутри моей перчатки.
| |
| − |
| |
| − | Таврон Никодем стоит перед пленником. Он выглядит в равной мере великолепно и зловеще. Брат Десенор стоит на страже у дверей, направив на заключенного широкое дуло болтера. Тетрарх кивает. Я срезаю кляп во рту Несущего Слово острием меча.
| |
| − |
| |
| − | Узник разминает челюсть.
| |
| − |
| |
| − | – Имя и звание, – требовательно спрашивает Никодем.
| |
| − |
| |
| − | Несущий Слово поджимает темные губы.
| |
| − |
| |
| − | – Не будем играть в игры, легионер, – настаивает тетрарх. – Тебе известно, что я не стану бесчестить плоть – твою, не мою – пытками и страданием. Давай поговорим как Легионес Астартес, воители обширной и разделенной галактики. Как враги, если тебе угодно, но враги, которые и ненавидят, и уважают друг друга.
| |
| − |
| |
| − | – Ты красноречив, тетрарх, – с улыбкой замечает легионер. – В иной жизни ты мог бы стать Носителем Слова. Уверен, что выбрал верную сторону?
| |
| − |
| |
| − | – Нам от тебя нужны не похвала с одобрением, – говорю я из-за спины предателя.
| |
| − |
| |
| − | – Имя и звание, – снова требует тетрарх.
| |
| − |
| |
| − | – Меня зовут Азул Гор, – произносит Несущий Слово. – Орден Возвышенных Врат. А ты?
| |
| − |
| |
| − | – Таврон Никодем с Сараманта.
| |
| − |
| |
| − | – О, как же пали могучие, – комментирует Азул Гор.
| |
| − |
| |
| − | – Могучие направляются туда, где в них нуждаются, – парирует Никодем.– Сегодня я нужен на Калте. Завтра это может быть любое другое место в Ультрамаре. Послезавтра – где угодно в Империуме Людей. Я буду необходим везде, где мои враги смеют осквернять землю своим присутствием.
| |
| − |
| |
| − | – Мне кажется забавным, что на самом деле это Магистр Войны послал тебя на эту обреченную планету.
| |
| − |
| |
| − | – Значит Гор послал меня туда, где я был нужен ''более всего'', – произносит тетрарх. – Возможно, для него еще не потеряна надежда.
| |
| − |
| |
| − | – Если отбросить вопросы галактической политики, – вмешиваюсь я, – надеюсь, ты не станешь возражать, если я спрошу, где ты прятался со своими сородичами-злодеями. Мы нанесли вам визит. Вас не было дома.
| |
| − |
| |
| − | – Я был в глубокой тьме, – рассеянно отвечает Азул Гор.
| |
| − |
| |
| − | – Разве все мы не можем сказать то же самое? – бормочу я.
| |
| − |
| |
| − | – ''Мы'' не можем, Ультрадесантник, – шипит он. – Представь, что ты слеп и бродишь по темной как ночь пещере, погребенной глубоко под поверхностью мертвого мира. Мира, купающегося в сиянии звезды, отвернувшейся от света. Можешь вообразить тьму глубже?
| |
| − |
| |
| − | Помещение погружается в безмолвие.
| |
| − |
| |
| − | – Что случилось с твоими глазами? – спрашивает Никодем.
| |
| − |
| |
| − | – Я их вырвал, – отвечает Азул Гор. Его откровенность обжигает. – Вырвал, чтобы не пришлось глядеть на ваши чопорные лица и слепящий блеск нетронутых доспехов.
| |
| − |
| |
| − | – Ты не ожидал обнаружить нас в Тантореме, – заявляю я.
| |
| − |
| |
| − | – Ты отправился в затопленную систему пещер без оружия и шлема, – добавляет тетрарх.
| |
| − |
| |
| − | Я киваю.
| |
| − |
| |
| − | – И без глаз. Несущий Слово, я утверждаю – ты не ожидал встретить нас в Тантореме. Думаю, ты искал своего хозяина, Унгола Шакса.
| |
| − |
| |
| − | Слепой предатель начинает хохотать. Ужасный смех пропитан злобой и горечью.
| |
| − |
| |
| − | – Унгол Шакс мертв.
| |
| − |
| |
| − | – ''Ложь'', – бросаю я, обходя вокруг алтаря. – Другое тебе неведомо. Это твоя суть. Я бы перерезал тебе глотку, если бы из раны полилась славная и честная кровь Легиона, а не обман.
| |
| − |
| |
| − | – Жаль, что не можешь, Ультадесантник, – ревет в ответ Азул Гор.
| |
| − |
| |
| − | Я делаю выпад. Клинок рвется вперед, останавливаясь под острым подбородком Несущего Слово.
| |
| − |
| |
| − | Никодем вскидывает руки.
| |
| − |
| |
| − | – Пелион!
| |
| − |
| |
| − | – ''Где Унгол Шакс?'' – шиплю я.
| |
| − |
| |
| − | – Умер, – повторяет Азул Гор, – как скоро умру и я. Как и ты, брат Пелион.
| |
| − |
| |
| − | – От твоей руки, полагаю? – поддразниваю я Несущего Слово.
| |
| − |
| |
| − | – Нет, – отвечает предатель. – От моего слова. Ты шумно дерзишь, но порой действия оказываются громче. Ты держишь клинок у горла слепого пленника, а в углу слышен лязг взводимого болтера, который нацелен на меня. От тебя разит страхом. Страх. Это он делает вас слабыми. Мне не нужны клинки и болтеры. У меня есть слова, и я в силах прикончить вас одним-единственным из них.
| |
| − |
| |
| − | – И что же это за слово? – в ярости спрашиваю я, вдавливая острие меча в плоть на его горле.
| |
| − |
| |
| − | – ''Пенетрал…''
| |
| − |
| |
| − | По маленькому залу разносится эхо выстрелов.
| |
| − |
| |
| − | Все кончено. Азул Гор мертв. Три болтерных заряда. Два в грудь, один в череп. Оружие брата Десенора дымится в наступившей тишине.
| |
| − |
| |
| − | Я оборачиваюсь к часовому, но Никодем вскидывает перчатку.
| |
| − |
| |
| − | – Я приказал это сделать, – признается тетрарх, – как я тебе и говорил. Я виноват. Это была ошибка.
| |
| − |
| |
| − | – Он говорил, – протестую я.
| |
| − |
| |
| − | – Говорил, – соглашается Никодем. – Он уводил тебя во тьму. Ты видел, как низко пали Несущие Слово. Видел их прегрешения. Это слово, скорее всего, было каким-то заклинанием, а его смерть от твоих рук стала бы тайной сделкой с неким иномировым созданием.
| |
| − |
| |
| − | Я неотрывно гляжу на тетрарха.
| |
| − |
| |
| − | – Мы постараемся оценивать наших заблудших сородичей по достоинству, – продолжает он. – Вся эта сцена – отсутствие оружия, глаза, выход из укрытия – вероятно, была уловкой, чтобы оказаться рядом с офицером Ультрадесанта. С целью, которая достойна жертвы. Это моя вина. Я принимаю ответственность на себя.
| |
| − |
| |
| − | Тетрарх направляется к выходу из зала. Он смотрит на Десенора и кивает в направлении скрученного трупа Несущего Слово.
| |
| − |
| |
| − | – Прошу, брат, разберись с этим, – произносит он, а затем поворачивается ко мне. – Я возвращаюсь к Аркрополю. Пусть сержант Аркадас закончит зачистку, а потом уходите из этого проклятого места. Помогите саперам Армии уничтожить точку входа.
| |
| − |
| |
| − | – Вы не рассматриваете вариант захвата аркологии? – спрашиваю я, но в моих словах нет энтузиазма.
| |
| − |
| |
| − | Тетрарх оставляет их без внимания.
| |
| − |
| |
| − | – Убедись, что ничто не сможет пройти там, где мы вошли, – произносит Никодем. – ''Ты'' за это отвечаешь.
| |
| − |
| |
| − |
| |
| − |
| |
| − | Точка входа – просто дыра с неровными краями в стене пещеры.
| |
| − |
| |
| − | Мы реквизировали со склада туннельной бригады сейсмические подрывные заряды.– Это не армейские боеприпасы, и они даже близко несравнимы по мощности и точности с тактической взрывчаткой Легионес Астартес. Впрочем, в достаточных количествах – и под контролем специалиста – и сейсмические заряды справятся с задачей.
| |
| − |
| |
| − | Сержант Аркадас выводит из аркологии Танторем последних своих людей. Сопровождаемые солдатами Армии, космодесантники сержанта быстро обыскали систему пещер на предмет боеприпасов и энергобатарей Легиона. Все остальное – пайки, оружие и броня – было уничтожено согласно последовавшим распоряжениям тетрарха из опасения, что оно могло подвергнуться какому-либо заражению. Клинки сломали. Пучки волокон выдрали. У болтеров взорвали казенники или испортили их примитивными заглушками.
| |
| − |
| |
| − | Силы Имперской Армии, которые несут запасы собранных боеприпасов и батарей, бредут мимо под взглядом мутного глаза сержанта Брота Гродина. Гродин – отставник, один из бывших служителей Императора, назначенный командовать одним из новообразованных подразделений Веридийского Цикатрикса. Это была идея тетрарха: все цикатриции – остатки старых полков обороны, разгромленных и раздробленных в ходе наземной войны. У их камуфляжных хитонов мириад местных расцветок, каждая относится к своему подразделению обороны или церемониальной гвардии. Все солдаты носят противоосколочную конорскую броню – нагрудники, фартуки и щитки. У шлемов с визорами есть защита носа и скул, любимая многими ополченцами Калта. Каждый вооружен потрепанным щитом, коротким клинком и висящим на ремне лазерным ружьем-фузеей.
| |
| − |
| |
| − | На открытых предплечьях и бедрах ужасающие радиационные ожоги и рубцы от солнечного излучения. Это ныне печально известная Отметка Калта, доказательство желания сражаться на опаленной солнцем поверхности обреченной родины. Именно эту общую черту Никодем решил увековечить в их названии несмотря на то, что только отряд Гродина собран из бывших солдат 14-го Восферского, 55-го Нерегулярного полков, а также 1-го полка Гражданского Резерва Тарксиса. На Гродине нет шлема, хмурое выражение обожженной половины лица подгоняет цикатрициев. Сержант постукивает по рукам проходящих солдат офицерским скипетром.
| |
| − |
| |
| − | – Все тут м`лорд, – хрипло докладывает Гродин.
| |
| − |
| |
| − | – Благодарю, сержант, – говорю я. – Не будете ли вы так добры сопроводить моих братьев-легионеров вместе с припасами обратно к Аркрополю?
| |
| − |
| |
| − | Гродин кивает и уходит за своими мрачными солдатами, оставляя меня с братьями Десенором и Форнаксом сторожить пролом.
| |
| − |
| |
| − | Также остается и Ионе Додона.
| |
| − |
| |
| − | Она пятится назад, разматывая детонационный кабель. Мы втроем следуем за ней к выходу горного пласта, за которым установлен простой нажимной детонатор. Оборудование соответствует только горнопроходческим стандартам, однако пригодно к использованию, как и сейсмические заряды, при помощи которых Додона обрушит точку входа.
| |
| − |
| |
| − | – Мы готовы? – спрашиваю я.
| |
| − |
| |
| − | – Надо подключить еще два заряда, – отвечает она, ощупывая разъем кабеля. – Минуту.
| |
| − |
| |
| − | Додона оказалась незаменимой. Люди Гродина обладают мужеством и мрачной решимостью, но они все сверху. Еще до столкновения сапер второго класса Додона входила в ауксилию Первопроходцев Калта. Экспертные познания саперов, более известных как «глубинники», о системах пещер, структурной целостности и взрывчатке стали мощным оружием на войне, когда та вышла за пределы обычной кампании. Стратегическое обрушение пещер и туннелей, кишевших силами культистов и выродками из Несущих Слово, спасло множество жизней и драгоценных боеприпасов.
| |
| − |
| |
| − | Общий боевой счет Додоны может оказаться выше, чем у иных боевых братьев на линии фронта. Того, чего они добиваются клинком и болтером, саперы достигают при помощи миллионов тонн камня. В некотором смысле сам Калт бьется с захватчиками.
| |
| − |
| |
| − | Пока мы ждем, Десенор и Форнакс смотрят в пролом, отслеживая вражескую активность. У нас не было возможности провести полный осмотр и установить все точки входа и выхода аркологии Танторем. Силы врагов могут хлынуть через нашу же точку прорыва и захлестнуть занятую нами территорию. Болтеры моих братьев должны дать Додоне время завершить работу и похоронить всех, кто может рискнуть. Пока что все тихо и неподвижно.
| |
| − |
| |
| − | Бросая взгляды на снаряжение и схемы Додоны, я замечаю исцарапанный инфопланшет. На нем отображаются подробные карты аркологий, которые уже завершены или – до начала войны – находились в стадии строительства. Ведя керамитовым кончиком пальца по планшету, я двигаюсь по обрамленным колоннами туннелям магнитных вагонеток из Магнези-Юг, через точку входа и по разветвляющимся системам пещер Танторема. Палец повторяет мучительный маршрут нашего наступления. Я думаю о братьях, которые погибли под моим командованием, утонув в море обезумевших культистов. Чувствую, как подошвы скользят по крови верных цикатрициев, и заново переживаю столкновение нашего строя с толпами фанатиков Несущих Слово, как будто корабли бьются о скалы на мелководье. Затем я дохожу до подземного озера, где мы схватили Азула Гора. К моему собственному удивлению, палец движется дальше, упираясь в одинокую метку на планшете: ''«Пенетралия»''.
| |
| − |
| |
| − | – Что это? – спрашиваю я у Додоны, которая явно не в восторге от того, что приходится отрываться от детонационных проводов и смотреть на планшет. В отличие от цикатрициев, ее шлем с лампами плотно подогнан, а противоосколочные пластины вшиты в темный комбинезон, который лучше всего подходит для лазанья по пересеченным пещерам и тесным туннелям. Сапер освещает фонарями экран планшета.
| |
| − |
| |
| − | – Это Пенетралия, – говорит она. – Скопление туннелей, образовавшихся в скале естественным путем. Там настоящий лабиринт, но эта область была намечена для раскопок, чтобы создать вход в другую аркологию.
| |
| − |
| |
| − | – Но она затоплена, – бормочу я, поскольку лично видел озеро. Додона кивает.
| |
| − |
| |
| − | – Грунтовые воды залили часть Пенетралии и колею магнитных вагонеток, которая шла к раскопу, – говорит она. – Первопроходцев эвакуировали, а работу прекратили до тех пор, пока не удастся задействовать насосные бригады, но к тому времени уже началась война.
| |
| − |
| |
| − | – Почему мне не предоставили эту информацию?
| |
| − |
| |
| − | – Это не аркология, – не сдается Додона. – Там тупик, который сейчас затоплен. Раскопки едва успели начаться.
| |
| − |
| |
| − | – Возможно ли, что на том конце туннелей пещеры остались сухими? – напираю я на Первопроходца, тыча керамитовым пальцем в экран. – Отрезанными, может быть?
| |
| − |
| |
| − | Додона мгновение размышляет над этим.
| |
| − |
| |
| − | – Да, это возможно, но почему вы вообще думаете на этот счет? Это глубже, чем мы когда-либо спускались ранее.
| |
| − |
| |
| − | – Мы вытащили из вод этого озера Несущего Слово, – сообщает брат Форнакс. – Он пришел не из Танторема.
| |
| − |
| |
| − | Я возвращаю саперу планшет и оборачиваюсь к братьям.
| |
| − |
| |
| − | – Отложить подрыв, – распоряжаюсь я. – Сообщите в Магнези.
| |
| − |
| |
| − | – Но тетрарх… – начинает было Додона.
| |
| − |
| |
| − | – Я сейчас отправлюсь к тетрарху, – говорю я. – Подрывайте точку входа только в случае вражеского вторжения.
| |
| − |
| |
| − | Подхватив шлем, я киваю Десенору и Форнаксу.
| |
| − |
| |
| − | – Будьте бдительны, братья, – произношу я. – Я пришлю подкрепление. Враги могли залечь и ждать, оставаясь скрытыми от наших глаз. Возможно, наша работа здесь не закончена.
| |
| − |
| |
| − |
| |
| − |
| |
| − | В озеро уходит линия магнитного транспорта – теперь я это ясно вижу. Ранее я, сам того не зная, зачистил от нескольких стрелков Красного Муниона грузовой вагон. Пока от моей брони отскакивали копья зарядов фузей, а меч рубил тела культистов внутри машины, я не осознавал, что это элемент магнитной дороги.
| |
| − |
| |
| − | Цикатриции сержанта Гродина избавляются от трупов, вытаскивая мертвецов и сбрасывая их в огонь. Заново активированный двигатель транспортера гудит и потрескивает, стремясь придти в движение. Сам сержант промывает внутреннее пространство ведрами воды из озера, а Ионе Додона орудует плазменным резаком, как можно тщательней герметизируя машину.
| |
| − |
| |
| − | Я верю в нее. Она уже сотворила чудо с электрополярным двигателем. Додона всю жизнь работала в аркологиях с такими машинами, так что я предоставляю ей механизмы и управление рудничной вагонеткой.
| |
| − |
| |
| − | Мы бы не стали возиться с магнитной дорогой, если бы не солдаты Армии. Я и мои братья могли бы преодолеть затопленные туннели так же, как Азул Гор, благодаря герметичным доспехам и авточувствам. Впрочем, у Веридийского Цикатрикса нет подобного снаряжения, и я вынужден полагаться на прогнившие рельсы. Несомненно, от этого наше путешествие ускорится, хотя на подготовку вагонетки и ушло некоторое время.
| |
| − |
| |
| − | Чтобы усилить численный состав, я использую цикатрициев. Когда я принес тетрарху доказательство наличия незавершенной сети за Танторемом, он был недоволен. Недоволен, что ее существование изначально упустили из виду и что там может оказаться тайный форпост Несущих Слово. Я напомнил ему о слове, которое не успел полностью произнести Азул Гор, и показал незаконченное ответвление в Пенетралии.
| |
| − |
| |
| − | И все же он сердито отклонил мой запрос на два полных отделения прорыва из легионеров для зачистки туннелей Пенетралии. Я не понял, на кого он злился – на меня, или на себя. Впрочем, он хотя бы удовлетворил мой последующий запрос на разведгруппу. Если у нас на пороге притаился анклав Несущих Слово, нельзя было отрицать тактическую необходимость подтвердить их наличие, численность и степень угрозы. По крайней мере, так я сформулировал свою просьбу. Никодем в большей степени рассматривал это как незаконченную работу и недостигнутую цель.
| |
| − |
| |
| − | Я взял на себя ответственность и молчаливо выслушал выговор.
| |
| − |
| |
| − | Мне придали двух боевых братьев. Я просил Молосса и сержанта Аркадаса, но получил братьев Десенора и Форнакса, а также группу солдат Армии и Первопроходцев на мое усмотрение. Я безропотно согласился.
| |
| − |
| |
| − | Сержант Гродин и его люди только-только добрались до Аркрополя с трофеями из Танторема, когда я приказал сержанту и отделению его цикатрициев пополнить запасы и снова направляться вместе со мной к точке входа. Можно справедливо утверждать, что теперь недоволен был не только Таврон Никодем.
| |
| − |
| |
| − | Додона разрешает садиться в поезд. Цикатриции стоят, сжимая длинные стволы своих лазерных ружей. Додона работает массивными рычагами вагонетки, а Десенор, Форнакс и я возвышаемся над ними в грузовом отсеке, держа наготове клинки и боевые щиты. У нас с Форнаксом пистолеты, а на плече брата Десенора висит его почти пустой болтер.
| |
| − |
| |
| − | Трофеев из Танторема было мало, и их уже распределили между защитниками Магнези, так что у нас было совсем мало болтов. Я по обыкновению встряхиваю в перчатке свой единственный оставшийся заряд. Подношу на небольшое расстояние к поясу с магнитным фиксатором, а затем отпускаю. Заряд летит от пальцев к поясу и со щелчком занимает привычное место.
| |
| − |
| |
| − | Вагонетка издает хриплый гул и везет нас от станции вниз по берегу. Подземная вода расступается, бурля по бокам, пока поезд продвигается дальше, а затем исчезает в чернильно-черных глубинах озера.
| |
| − |
| |
| − | По мере того, как вагон расталкивает массу воды, гул перерастает в визг. Лампы кабины высвечивают по ту сторону быстро движущихся окон залитые туннели Пенетралии – грубые, скалистые и незавершенные. Додона нагружает электрополярный двигатель. Проведенная Первопроходцем плазменная сварка надежна, но не может полностью сдержать воду. Закрытые люки на потолке не оправдывают ожиданий, из них почти постоянно льет, кроме того, вода сочится в пробоины от лазерных зарядов, незамеченные Додоной. Дверные уплотнения пузырятся и пенятся жидким мраком. Вода быстро образует в грузовом отделении лужу, а затем, к вящей тревоге цикатрициев, ползет вверх по их ботинкам.
| |
| − |
| |
| − | Когда она доходит до фартуков и нагрудников, сержант Гродин приказывает поднять фузеи над прибывающим уровнем воды. Некоторые из его людей начинают паниковать.
| |
| − |
| |
| − | – Сколько еще? – кричит сержант в кабину, стараясь, чтобы голос звучал не слишком встревожено.
| |
| − |
| |
| − | – Недалеко, сержант, – отзывается Ионе Додона. – ''Я так думаю'', – тихо добавляет она.
| |
| − |
| |
| − | Грузовая вагонетка с грохотом движется в воде. Освещение кабины внезапно вспыхивает и гаснет. Теперь единственным источником света остаются прожекторы наших доспехов. Кто-то издает тревожный крик, когда закрытый люк подается, и вода с новой силой льется внутрь.
| |
| − |
| |
| − | Кругом потоп и мрак. Вода поднимается выше моего пояса, и цикатриции начинают с плеском барахтаться, держась за стену отсека и пытаясь удерживать головы над поверхностью. Мы, как можем, помогаем им забираться по стене к грузовым контейнерам, но вскоре солдатам остается только удерживать головы в шлемах между потолком и пенящейся водой. Они кашляют и тонут во мраке.
| |
| − |
| |
| − | – Ионе?.. – тороплю я, готовясь раскрыть мультилегкое.
| |
| − |
| |
| − | Я опасаюсь, что мы можем потерять цикатрициев, однако у Первопроходца есть собственные проблемы. Она постоянно погружается под воду, чтобы работать рычагами управления магнитного транспортера и смотреть через передний экран.
| |
| − |
| |
| − | Она появляется на поверхности.
| |
| − |
| |
| − | – Ни черта не видно, – отплевывается она.
| |
| − |
| |
| − | – Ионе! – кричу я в ответ. Она вновь скользит под воду.
| |
| − |
| |
| − | Спустя мгновение нас всех швыряет вперед от внезапной остановки. Магнитные замки на подошвах удерживают меня и братьев на месте, но Гродин и многие из его отделения разжимают руки во вздымающейся воде. Та бьет их о потолок, а затем вновь тащит вниз.
| |
| − |
| |
| − | Вагонетка остановилась. Двигатель булькает и искрит.
| |
| − |
| |
| − | Неожиданно раздается рвущий уши треск, и левый блок окон вылетает. Неотвратимый поток воды вытаскивает наружу людей и плавающее снаряжение. Отсек быстро освобождается, но я открываю выходной люк, озаряя призрачным светом прожекторов доспеха тьму снаружи.
| |
| − |
| |
| − | ''Сухую'' тьму.
| |
| − |
| |
| − | Обернувшись, я вижу, что Ионе Додона обмякла в кабине, словно утонувшая трюмная крыса. Ее рука все еще лежит на тормозе, а грудь вздымается и опадает глубокими, неровными вздохами. Через передний экран мне видны бамперы другой машины – машины, с которой чуть не столкнулась наша вагонетка.
| |
| − |
| |
| − | Я выхожу из грузового транспорта вместе с Форнаксом и Десенором и приказываю братьям удерживать периметр, пока цикатриции кое-как перегруппировываются. Наша вагонетка так и стоит на мелководье. Ей не продвинуться вверх по склону из-за более длинного отключенного состава, который тянется до самого тупика. На мгновение я замираю.
| |
| − |
| |
| − | Я смотрю на воду, прожекторы доспеха озаряют поверхность темного озера. В зеркальной зыби отражается великолепие кобальтово-синей брони. Я гадаю, не отражались ли здесь недавно мои заклятые враги. Загнал ли я наконец в угол Унгола Шакса и его братьев из Несущих Слово?
| |
| − |
| |
| − | Я иду вдоль первого состава, держа наготове меч со щитом, и становится ясно, что поезд частично затоплен, из чего следует, что его использовали сравнительно недавно. Точно после того, как подземные воды залили Пенетралию.
| |
| − |
| |
| − | – Есть что-нибудь? – рычу я в вокс.
| |
| − |
| |
| − | – Ничего… Да, ничего, – отзываются братья.
| |
| − |
| |
| − | Цикатриции включают подствольные фонари своих фузей, и сержант Гродин, кашляя, приказывает провести проверку оружия. Пуская в глубины озера жгучие лучи, мы выясняем, что больше половины вооружения отделения временно вышло из строя из-за попадания воды. В абсолютной тьме Пенетралии, где нет дуговых ламп и отражательных шахт, это далеко не идеально.
| |
| − |
| |
| − | – Додона, – окликаю я. Промокший Первопроходец выходит из вагонетки, освещая нашлемными фонарями инфопланшет, который она изучает.
| |
| − |
| |
| − | – Из этого станционного помещения есть три выхода, – сообщает она мне. – Все они вскоре переходят в природные ответвления системы пещер, повсюду встречаются залы и гроты.
| |
| − |
| |
| − | – И ждут Несущие Слово, – бормочу я. Возвращаются Гродин и его отделение, и я оборачиваюсь к ним.
| |
| − |
| |
| − | – Сержант, тут три входа, каждый из нас берет по одному. Брат Десенор, следуй за Гродином, я беру Додону. Сержант, распределите своих людей между мной и братьями Форнаксом и Десенором. Мы разделимся, чтобы охватить большую территорию. Я хочу, чтобы каждый изгиб, поворот, пустоту и нору проверили на наличие врага. Мы ищем Унгола Шакса и его темное братство. Поддерживать связь и сообщать по воксу о каждом контакте. Если столкнетесь с численным перевесом или попадете в засаду, закрепитесь и группами отходите к помещению станции. Там мы перегруппируемся. Ясно?
| |
| − |
| |
| − | Ответом становятся кивки шлемов и мрачное «Да, мой повелитель» от Гродина и цикатрициев.
| |
| − |
| |
| − | – Поддерживать связь, – распоряжаюсь я и веду Ионе Додону с тремя солдатами вглубь Пенетралии.
| |
| − |
| |
| − |
| |
| − |
| |
| − | Додона не ошиблась: Пенетралия представляет собой лабиринт. Туннели закручиваются в спирали, перед прожекторами возникают зубчатые откосы, а потолок постоянно опускается до верхушек шлемов. Проходы извиваются и раздваиваются, повсюду дыры гротов и нор. Непросматриваемые повороты выводят к вызывающим головокружение сводам, а небольшие пещеры внезапно образуют тупики. Тьма почти ощутима физически, вязкий мрак пожирает свет наших ламп.
| |
| − |
| |
| − | Прожекторы моего доспеха указывают путь, свет нащупывает себе дорогу среди углов и острых камней. Впереди пляшет луч со шлема Додоны, которая ведет меня по разветвляющейся сети туннелей. Позади трое цикатрициев – все из числа бывших резервистов Тарксиса – осматривают дыры и пустоты при помощи подствольных фонарей. Мой щит скребет об углы, а клинок остается сзади, готовый рвануться вперед и снести голову Несущего Слово с бронированных плеч или же рассечь тело неудачливого культиста.
| |
| − |
| |
| − | – Десенор, что у тебя? – спрашиваю я по воксу.
| |
| − |
| |
| − | – Это место мертво, – передает тот в ответ. – Если Унгол Шакс и был здесь, то думаю, что мы его упустили.
| |
| − |
| |
| − | – Форнакс?
| |
| − |
| |
| − | – Несущие Слово ''были'' здесь, – уверенно сообщает боевой брат. – Мы добрались до большого зала в центре туннелей. Тут статуи и рисунки.
| |
| − |
| |
| − | Я киваю собственным мыслям. Если судить по аркологии Танторем, наши сородичи-предатели и их последователи-культисты занимаются бессмысленным идолопоклонством, создавая храмы со статуями и молясь у каменных стоп своих иномировых покровителей. Я отмечаю позицию Форнакса на оптическом слое.
| |
| − |
| |
| − | – Удерживайте позицию, – говорю я. – Мы идем к вам. Брат Десенор, встречаемся в этом зале.
| |
| − |
| |
| − | – Принято, – отзывается Десенор. – Но я потерял в этих проклятых туннелях одного из моих людей. Сержант Гродин его ищет. Скоро будем там.
| |
| − |
| |
| − | Пробравшись сквозь плотный мрак и клубок пересекающихся коридоров, мы выходим на открытое пространство большого помещения. Я вижу в смоляной тьме впереди лучи прожекторов, которые рассекают мглу, словно клинки. Форнакс и его люди ждут возле центра пещеры, но свет их фонарей моргает и прерывается.
| |
| − |
| |
| − | Подойдя ближе, я понимаю причину этого.
| |
| − |
| |
| − | Форнакс был прав. Здесь статуи, но нет ничего похожего на то, что мне доводилось видеть в темных часовнях и молельных ямах аркологий, занятых культистами. Эти изваяния различаются по размеру, но имеют человеческие очертания. Все они созданы из материала, похожего на обсидиан – угловатого и кристаллического. Он поглощает свет наших фонарей, словно черная дыра. В полуночно-черной стеклянистой поверхности не видны даже наши отражения. Просто не хватает света. Вещество пожирает все.
| |
| − |
| |
| − | – Вулканическое стекло? – нахмурившись, произносит Первопроходец Додона. – Точно не на Калте. Не в таких количествах…
| |
| − |
| |
| − | Я вижу, как в свете ламп темная субстанция начинает испаряться и клубиться. Она растворяется и уплывает прочь, словно разреженный черный пар. Действительно странно.
| |
| − |
| |
| − | – Это не обсидиан, – говорю я. – Ничего не трогайте. Никому ни к чему не прикасаться.
| |
| − |
| |
| − | Кажется, будто статуи созданы из затвердевшего мрака.
| |
| − |
| |
| − | Изваяния повсюду, они мешают лучам прожекторов Форнакса. Ультрадесантник и солдат 14-го Восферского что-то рассматривают в центре скального зала. Вокруг них собрано множество статуй – толпа кристаллических фигур, каждая из которых обращена лицом к центру. Это определенно тревожит.
| |
| − |
| |
| − | – Что у нас? – нетерпеливо спрашиваю я боевого брата.
| |
| − |
| |
| − | Форнакс стоит на коленях. При моем приближении он поднимается.
| |
| − |
| |
| − | – Какой-то нечестивый храм, – подтверждает он, – похоже, использовался для церемоний и единения с чудовищами из эмпиреев.
| |
| − |
| |
| − | Он указывает на пол у меня под ногами. Грубая поверхность выровнена и отполирована, на скале вырезан узор. Ужасные глифы и символы, от которых у меня болят глаза.
| |
| − |
| |
| − | – Гонорарий, культистов-добровольцев привели сюда на жертвоприношение и церемонию для заключения союза с каким-то злом или чудовищем.
| |
| − |
| |
| − | Я слышу слова Форнакса, но редко понимаю, что библиарий имеет в виду. Я воин-практик до мозга костей. Меня редко интересует «материальность или имматериальность» природы вселенной. Я верю в одно: в свой Легион. Ультрадесантники раз за разом доказывали, что в силах убить все, с чем сталкиваются. Все прочие измышления – чистая теория.
| |
| − |
| |
| − | – Так это были ''добровольцы?'' – спрашивает Ионе Додона.
| |
| − |
| |
| − | Форнакс делает шаг в сторону, демонстрируя ужасную груду опаленных тел в центре узора. Поверх почерневших грудных клеток распростерт адепт Красного Муниона – женщина, тонкие пальцы которой до сих пор сжимают рукоять вонзенного в сердце жертвенного кинжала. Губы Додоны кривятся от омерзения.
| |
| − |
| |
| − | Мрачная картина и интерес моего брата к ней быстро меня утомляют.
| |
| − |
| |
| − | – Тут что-нибудь указывает на Унгола Шакса или его местонахождение? – спрашиваю я.
| |
| − |
| |
| − | – Унгол Шакс ''здесь'', – сообщает Форнакс. – Думаю, это он позади тебя.
| |
| − |
| |
| − | Мое лицо скрыто шлемом, и Форнакс не видит, как оно хмурится от жутковатого известия. Я разворачиваюсь и обнаруживаю у себя за спиной еще одну статую, такую же угловатую и кристаллическую. Рост и мощь идола под стать моим, руки воздеты в жесте триумфа или удовлетворения. В одной из них скипетр. Нет, крозиус с навершием в виде решетки или ворот. Возвышенные Врата.
| |
| − |
| |
| − | В свете прожекторов моего доспеха мерзость начинает тлеть, сочась на слабом сквозняке невесомой тьмой.
| |
| − |
| |
| − | Я оглядываюсь на остальные изваяния. Картина проясняется.
| |
| − |
| |
| − | Несмотря на угловатость и беспросветность фигур, у многих есть общие черты: шлемы, ранцы и широкие очертания боевой брони Легиона. Похоже, что идолы меньшего размера между ними – полуночно-черные воплощения культистов, застигнутых в миг ликования и безумия. Я обнаруживаю, что мой шлем непроизвольно покачивается из стороны в сторону. ''Во имя Пятисот Миров, что же тут произошло?''
| |
| − |
| |
| − | Из задней части храма раздаются крики. Сначала я решил, что это приветствие – Десенор и его бойцы вернулись. Затем я понимаю, что это кричат мои люди, и чувствую, как собравшихся окутывает недостойный страх.
| |
| − |
| |
| − | – Мы не можем найти Олександра, – сообщает Ионе Додона.
| |
| − |
| |
| − | Имена для меня ничего не значат. Впрочем, значат числа, а наша численность уменьшается. Я смотрю на Форнакса и оставшегося с ним цикатриция.
| |
| − |
| |
| − | – Где остальные твои люди? – спрашиваю я.
| |
| − |
| |
| − | – Проверяют туннели, тянущиеся от дальнего края зала, – сообщает бывший библиарий. На его лице озабоченность. – Солдат?
| |
| − |
| |
| − | Цикатриций прижимает два пальца к боковой части шлема. У него нет связи с отсутствующими солдатами. Он качает головой.
| |
| − |
| |
| − | – Всем единицам, доложить, – передаю я по воксу.
| |
| − |
| |
| − | Члены отделения, находящиеся в зале-храме, быстро откликаются на мой запрос. Вместо остальных – навязчивые помехи.
| |
| − |
| |
| − | – Десенор, доложить, – повторяю я.
| |
| − |
| |
| − | Ничего. Я подхожу к краю строя статуй.
| |
| − |
| |
| − | – Враги играют во тьме, – шиплю я сквозь сжатые зубы. Перчатки поскрипывают, стискивая рукоять меча и боевой щит. – Построиться, Форнакс, ты впереди.
| |
| − |
| |
| − | Ультрадесантник задерживает на мне взгляд. Это в стиле Форнакса. Помимо жутковатого прежнего призвания, у него есть неприятное обыкновение ставить под сомнение приказы, ''не имея на то реальных причин''. Он позволяет тишине задавать вопросы. В неглубокой почве делаемых им пауз и перерывов укореняются зерна сомнения. А затем, словно трава между мраморных плит, опасения быстро прорастают у остальных.
| |
| − |
| |
| − | Но еще до того как мне приходится повторить, Форнакс убирает пистолет в кобуру и берет наизготовку меч со щитом. Он снова надевает шлем и шагает прочь от леса статуй. Оптические карты направляют его к одному из многочисленных каменистых выходов из зала, которые ведут к координатам последней вокс-передачи брата Десенора. Я посылаю Додону и пехотинцев следом.
| |
| − |
| |
| − | – Имя? – спрашиваю я последнего оставшегося цикатриция Форнакса.
| |
| − |
| |
| − | – Эванз, мой господин, – отзывается тот. – Восферский 14-й.
| |
| − |
| |
| − | Я слышу в его голосе страх. Самообладание солдата продержится лишь какое-то время, словно крепость на трясущемся фундаменте. Мне доводилось видеть, как простые воины Империума не выдерживали ужасающих обстоятельств разведывательной войны и крестовых походов. Встречаясь с неведомыми врагами галактики – технологическими мерзостями, сумасшедшими изоляционистами или ужасами ксеносов – я знал солдат, которые теряли контроль над телом и разумом.
| |
| − |
| |
| − | – Эванз из Восферского 14-го, – повторяю я. Мой голос надвигается на него, словно мощная, непоколебимая стена. Я пытаюсь передать солдату толику собственного мужества и бесстрашия. – Я хочу, чтобы ты прикрывал нам тыл. Если увидишь, как сзади что-то подкрадывается, я хочу знать об этом. Ясно, солдат?
| |
| − |
| |
| − | Цикатриций демонстративно взводит свою фузею и плотно прижимает оружие к плечу, прикрытому противоосколочной броней.
| |
| − |
| |
| − | – Клянусь честью, лорд Пелион.
| |
| − |
| |
| − | Мы преодолеваем темные переплетения Пенетралии, и я чувствую, как неровные проходы сжимаются вокруг. Мысленно я представляю миллионы тонн камня над моим шлемом.
| |
| − |
| |
| − | Сами туннели лабиринта внезапно кажутся угрожающими, они извиваются, поворачивают, поднимаются и опускаются. Похоже, что несколько раз мы делаем круг, и коридоры представляются мне клубком корчащихся змей. За каждым углом тупики и пустоты, которые вынуждают постоянно проводить вылазки в тесные проходы и тенистые боковые туннели.
| |
| − |
| |
| − | Несколько раз мои сердца начинали биться быстрее при известии о предположительном контакте с врагом. Я жажду противника. Возможно, мы обнаружили труп-призрак Унгола Шакса… а может, и нет. Если его Несущие Слово еще бродят по коридорам Пенетралии, они мои. Я поклялся, что мой клинок прикончит их. Дело не завершено. Задача не выполнена.
| |
| − |
| |
| − | Однако раз за разом враги оказываются тенями и силуэтами, созданными нашим собственным светом – сама скала играет с нами. Цикатриции просят прощения, но сложно не заметить, как глубина лишает их самообладания. Рубцовая ткань на их лицах туго натянута от напряжения, губы не улыбаются, глаза смотрят сквозь щели шлемов в ожидании чего-то ужасного.
| |
| − |
| |
| − | – Лорд Пелион! – взрывается криком Эванз. Это предупреждение было готово сорваться с опаленных солнцем губ солдата с момента входа в систему туннелей.
| |
| − |
| |
| − | Я оборачиваюсь, ожидая очередной ложной тревоги, но, как и цикатриций, замечаю движущуюся тень. ''Камни не двигаются.''
| |
| − |
| |
| − | Прежде чем я успеваю остановить Эванза, тот выпускает из своей фузеи несколько лазерных зарядов. Выстрелы озаряют проход колеблющимся свечением, и на шероховатых стенах появляются новые мимолетные тени.
| |
| − |
| |
| − | ''Нечто'' отступает.
| |
| − |
| |
| − | Ободренный точностью прицеливания солдат, разом забывший про страх, одержимый подпитываемой напряжением яростью, с ревом несется в направлении выстрелов.
| |
| − |
| |
| − | – ''Стоять!'' – кричу я, но Эванз уже скрывается во мраке. – Держать позиции! – рявкаю я оставшимся членам группы, а затем направляюсь следом за ним.
| |
| − |
| |
| − | Вскоре я его догоняю, уверенно шагая бронированными ногами по неровному проходу. Я обнаруживаю цикатриция на несимметричном перекрестке, которого не помню. На Эванзе нет шлема. Он молод, но его плоть покрыта рубцами от солнца и морщинами от возраста и переживаний. Солдат безвольно держит ружье сбоку от себя, грудь под нагрудником из пластоволокна вздымается и опадает. Он смотрит пустыми глазами, но во всех коридорах лишь жутковатый мрак.
| |
| − |
| |
| − | Эванз застывает, когда я отодвигаю его в сторону. Я изучаю каменистые изгибы туннелей, переключая оптические спектры. Ничего.
| |
| − |
| |
| − | – Возвращайся к группе, – приказываю я. Эванз стоит на месте, парализованный пустой тьмой. – Сейчас же! – рычу я.
| |
| − |
| |
| − | Подавленный солдат разворачивается и плетется к товарищам из Цикатрикса. Я напоследок обвожу перекресток долгим взглядом.
| |
| − |
| |
| − | – Я здесь, – провозглашаю я в темноту, и голос разносится дальше, чем я ожидал. – Когда устанете от своей трусости и игр в тенях, я здесь.
| |
| − |
| |
| − |
| |
| − |
| |
| − | Вернувшись к группе, я заменяю в арьергарде Эванза на одного из резервистов Тарксиса и приказываю брату Форнаксу двигаться дальше.
| |
| − |
| |
| − | Вскоре мы обнаруживаем сержанта Гродина. Цикатриций похож на кристаллический скальный выступ – он прислонился спиной к стене коридора, шлем обращен в одну сторону туннеля, а фузея нацелена в другую. Мне мало известно о работе художников и летописцев, но сержант кажется мне скульптурным образцом паники и замешательства.
| |
| − |
| |
| − | Кроме того, мы находим солдата, которого он искал. Боец 55-го Восферского прячется в маленьком гроте. Пехотинец прижимает шлем к нагруднику и испуганно выглядывает в туннель из-за угла скалы. На покрытом шрамами лице до сих пор выражение ужаса при виде кошмара, который, должно быть, там увидел. Он застыл в виде затвердевшей тени, которая дымится и испаряется в свете наших фонарей.
| |
| − |
| |
| − | – Пелион, – зовет Форнакс.
| |
| − |
| |
| − | Бывший библиарий обнаружил брата Десенора. Тот мог бы сойти за статую с любого из приведенных к согласию миров или же монумент, изображающий благородные и героические деяния XIII Легиона, какие встречаются по всем Пятистам Мирам. Десенор заслужил подобное уже одним своим смертоносным служением на полях Комеша. Болтер прижат к наплечнику, оптика шлема находится вровень со средним прицелом оружия, и кажется, что Ультрадесантник все еще готов открыть огонь. Я осматриваю его перчатку. Палец полностью согнут. Спуск нажат. Десенор окаменел в тот миг, когда оружие могло его спасти.
| |
| − |
| |
| − | Я чувствую, как с губ срывается неуклюжее и незамысловатое проклятие. Голос становится напряженным.
| |
| − |
| |
| − | – Форнакс, библиариуму ведь явно есть что сказать о таких противоестественных вещах?
| |
| − |
| |
| − | – Брат, официально библиариум теперь мало что может сказать по какому бы то ни было поводу, – бесстрастно отзывает Форнакс.
| |
| − |
| |
| − | – А неофициально?
| |
| − |
| |
| − | Форнакс колеблется.
| |
| − |
| |
| − | – Бывшие Вестники явно развили свой интерес к колдовству, – говорит он. – Они вызывают с имматериального уровня иномировые силы, которые усиливают их и без того значительные способности.
| |
| − |
| |
| − | – Дары вроде твоего, – замечаю я.
| |
| − |
| |
| − | – Нет, брат, – осторожно продолжает Форнакс. – Магия и суеверные девиации. Помощь в виде оскверненных артефактов и сделок с иным миром.
| |
| − |
| |
| − | – Могли ли подобные извращения повлечь за собой эти темные деяния?
| |
| − |
| |
| − | – Да, брат.
| |
| − |
| |
| − | – И какое оружие мы можем противопоставить такой аномалии? – интересуюсь я.
| |
| − |
| |
| − | – Как и всегда, мои клинок и болтер в твоем распоряжении.
| |
| − |
| |
| − | Я смотрю на него, и он отвечает тем же. Ионе Додона глядит на меня с некоторым беспокойством.
| |
| − |
| |
| − | – Я пойду впереди, – говорю я ему, проталкиваясь мимо. В тесноте туннеля наши наплечники скребут друг о друга, и я уверен, что брат чувствует мое раздражение. Для этого не нужно принадлежать к ведьмовскому роду.
| |
| − |
| |
| − | Выставив перед собой меч и щит, я двигаюсь от одного скального угла к другому, осматриваясь при помощи прожектора и оптики. Свет уходит в туннели и каменистые закрученные проходы, а я ощущаю, как мои мысли отравляет сомнение. Желание вступить в бой с врагом слышно по давящим гальку экономным шагам, плавной аккуратности отработанных перемещений и выбора позиции. По поскрипыванию перчатки, сжимающей оружие. Мышцы и гидравлика доспеха готовы нанести удар.
| |
| − |
| |
| − | Я желаю смерти врагу. Эта потребность требует идеального исполнения. Никаких ошибок. Моя безмолвная досада не даст противнику преимущества.
| |
| − |
| |
| − | И в то же время я не могу позволять себе ложь. Находка оказалась тревожащей. Если боевой брат с таким мастерством не смог ничего противопоставить ужасающим силам наших врагов из Несущих Слово, то мой клинок мало на что сгодится. Я быстро пустил первую кровь на щеке Девкалия с Прандиума в поединке чести. Обжигающий взмах моего меча снес шлем и голову Драэгала, Багряного Кардинала. Кошмарные твари со щупальцами с Двенадцать-Сорок Семь утащили бы меня в свою общую пасть, если бы не рубящие и режущие удары моего клинка.
| |
| − |
| |
| − | Однако мне кажется, что если эти чудовищные ублюдки в глубокой тьме Пенетралии забрали Десенора за миг, пока болтерный заряд еще не успел покинуть ствол, то скорости моего клинка может оказаться недостаточно.
| |
| − |
| |
| − | Хуже всего перекрестки и развилки. В темном средоточии сходящихся коридоров я чувствую на себе взгляд нашего противника. Везде таятся туманные намеки на врага и скрытую погибель.
| |
| − |
| |
| − | Я пробираюсь дальше. Нет особого смысла сообщать остальным, что мы уже безнадежно заблудились. Это неважно. Враг найдет нас. В этом я уверен.
| |
| − |
| |
| − | Я слышу наполовину – нет, на четверть – придушенный крик, и что-то с лязгом падает на каменистый пол. Я разворачиваюсь и вижу, что Эванз неотрывно уставился в один из коридоров, который я только что миновал. Солдат тычет пальцем в неописуемом ужасе. С лица Эванза исчезает страх, на смену которому приходит омерзительная смесь ужаса и отвращения, а затем цикатриций моментально превращается из живого существа в кристаллическую тень. Сперва трясущийся палец, затем рука, броня и искаженное страхом лицо. Солдата охватывает какое-то колдовское окаменение.
| |
| − |
| |
| − | Тень забирает Эванза, словно плотоядная тьма, и он обращается в кристаллизированный сумрак.
| |
| − |
| |
| − | По коридору разносятся вопли паники и ужаса. Оставшиеся цикатриции пятятся к непоколебимой бронированной стене в лице брата Форнакса. Бывший библиарий наблюдает с холодным интересом.
| |
| − |
| |
| − | Я не могу позволить нашим мучителям скрыться. Рванувшись вперед, я отшвыриваю вбок стеклянистую тьму, которая раньше была Эванзом. Подствольный фонарь упавшей фузеи продолжает светить в туннель… но там ничего нет.
| |
| − |
| |
| − | Я уверенно продвигаюсь вперед. Чтобы остановить меня, нужно что-то большее, чем «ничего».
| |
| − |
| |
| − | Я быстро вышагиваю по туннелю, плотно прижимая к телу меч и щит. Прожекторы доспеха устремлены вперед, освещая повороты и обманки проходов Пенетралии. Что бы ни убило Эванза, оно должно отходить так же быстро, поскольку на свету оказывается только тупик, хотя скоро выясняется, что это крутой поворот.
| |
| − |
| |
| − | Со скрежетом протискиваясь в доспехе через узкую щель, я обнаруживаю, что смотрю в лицо Олександра. Первый пропавший из моего отряда теперь тоже в тени и безмолвно растворяется под лучами прожекторов. Его статуя впитывает свет, словно губка: шлем, кристаллический ствол лазерного ружья, зажатого в одной руке, вторая рука поднята, прикрывает глаза от нежданного кошмара, который солдат увидел во мраке входа в туннель.
| |
| − |
| |
| − | Входа в туннель, где стою я.
| |
| − |
| |
| − | Олександр стоит во главе толпы изваяний, и я понимаю, что снова нахожусь в нечестивом пещерном храме. Извивающиеся туннели Пенетралии каким-то образом вышли обратно.
| |
| − |
| |
| − | – Форнакс! – окликаю я. – Враги ведут игру, которую я не в силах выиграть. Они заблудились и хотят, чтобы мы последовали за ними.
| |
| − |
| |
| − | Форнакс входит в пещеру через сужение с теми же затруднениями, что и я, но Ионе Додона и цикатриции легко проскальзывают внутрь, не желая оставаться в одиночестве в коридоре.
| |
| − |
| |
| − | – Несущие Слово избегают нас, – говорю я, озвучивая общие мысли.
| |
| − |
| |
| − | – Несущие Слово мертвы, – отвечает Форнакс. Его прямолинейное высказывание не приносит успокоения, которое должно бы вызывать подобное умозаключение.
| |
| − |
| |
| − | – Тогда кто это? – требовательно спрашиваю я. – Эти слабаки-культисты?
| |
| − |
| |
| − | Форнакс обводит рукой в перчатке омерзительную панораму статуй.
| |
| − |
| |
| − | – Они призвали во тьму глубин нечто, – упорно повторяет бывший библиарий. – Нечто, чем не смогли управлять. Нечто, уничтожившее их.
| |
| − |
| |
| − | Не могу до конца поверить в это. Потерять столько людей так быстро. Никаких криков. Никаких воплей. Никаких следов врага. Десенор погиб, не выпустив ни единого болта…
| |
| − |
| |
| − | – Какая-то… ''тварь'', – отзываюсь я.
| |
| − |
| |
| − | – Что это? – шепчет Ионе Додона.
| |
| − |
| |
| − | – Что-то, убивающее одним своим видом, – отвечает Форнакс. – Противоестественное. Оно прячется в тени и ждет, когда мы станем выискивать его светом. Похоже, одна только его иномировая внешность так ужасна, что способна убить.
| |
| − |
| |
| − | Тени наклоняются вперед, когда подствольный фонарь одного из цикатрициев внезапно исчезает.
| |
| − |
| |
| − | Мы все разворачиваемся, вскидывая оружие, но после незримого зверя осталась лишь фигура, вырезанная во мраке.
| |
| − |
| |
| − | Додона издает вопль.
| |
| − |
| |
| − | – Назад! – реву я. – Оно рядом с нами!
| |
| − |
| |
| − | Втолкнув сапера себе за спину, я высоко поднимаю щит. Додона снова вопит. Не могу ее осуждать. Она всего лишь человек.
| |
| − |
| |
| − | – Владыка Император, – кричит один из солдат. – Это…
| |
| − |
| |
| − | И цикатрициев больше нет, они окаменели, превратившись в кристаллизированную тьму. Любопытство погубило их.
| |
| − |
| |
| − | Не подумав, я едва не оборачиваюсь, прежде чем одергиваю себя. Молниеносно хватаю Форнакса и Додону.
| |
| − |
| |
| − | – Закройте глаза, оба!
| |
| − |
| |
| − | Страх чужд моим сердцам. Я – Легионес Астартес, Ультрадесантник, однако в страхе перед темнотой есть нечто первобытное. Даже я в силах понять ужас перед неведомым. Я не отрываю взгляда от гравировок на ногах.
| |
| − |
| |
| − | – Как нам его убить? – визжит Додона, крепко вцепившись в мою руку, держащую щит.
| |
| − |
| |
| − | – Никак, – отвечает Форнакс. Мой брат будет это отрицать, но я чувствую, как он озирается своим легким колдовским взором, который во мраке касается моей души.
| |
| − |
| |
| − | Моя тревога за них перерастает в тревогу за всех наших людей, влачащих существование в аркологии Магнези под знаменем 82-й роты. Что будет, если подобная мерзость найдет способ попасть внутрь?
| |
| − |
| |
| − | Я не могу этого допустить. Необходимо предупредить Таврона Никодема.
| |
| − |
| |
| − | – Брат Форнакс, – неожиданно для себя говорю я, – забирай Додону и возвращайся в терминальное помещение. Не задерживайся. Отправляйтесь назад в Магнези и сообщите тетрарху о том, с чем мы здесь столкнулись. Несущие Слово обрекли на смерть себя и нас. Он будет знать, что делать.
| |
| − |
| |
| − | Я чувствую, как брат собирается возразить, но времени нет.
| |
| − |
| |
| − | – Скорее, – тороплю я его.
| |
| − |
| |
| − | Форнакс подхватывает Ионе Додону перчаткой под руку. Сапер крепко держится за мой наруч, но от испытываемого ужаса позволяет увести себя прочь.
| |
| − |
| |
| − | – А вы? – кричит она.
| |
| − |
| |
| − | – Отведи брата Форнакса обратно в Магнези, – приказываю я, резко вскидываю меч и рассекаю кристаллическое тело стоящей рядом статуи Несущего Слово. Та раскалывается, и пещеру-храм заполняет какофония. Эхо визга и треска падающего обсидиана разносится по туннелям и расщелинам Пенетралии.
| |
| − |
| |
| − | – Я выманю это на себя, – говорю я, – и дам вам шанс спастись.
| |
| − |
| |
| − | Додона начинает было что-то говорить, но мой клинок разбивает еще двух Несущих Слово.
| |
| − |
| |
| − | – Идите!
| |
| − |
| |
| − | Туннель поглощает их, словно громадная змея. Я стою в одиночестве в сфере скудного света. Окружающая меня чернота всеобъемлюща. Я чувствую ее намерение погасить само мое существование. Кто узнает о Пелионе? Пелионе Младшем, что, словно герои былых времен, сражался с древним злом во чреве обреченного мира, освобождая империю Ультрамара от тирании существ, которые не должны существовать?
| |
| − |
| |
| − | Я разбиваю культиста боевым щитом. Меч рассекает другого надвое. Тот распадается ливнем осколков чистой тьмы, звук раскалывания кажется слишком резким для помещения.
| |
| − |
| |
| − | Невероятно, но сквозь шум разрушения я слышу грохот в дальнем конце зала. Я разворачиваюсь, выставив перед собой боевой щит и приготовив клинок для удара.
| |
| − |
| |
| − | Какой-то невидимый зверь движется во мраке прямо на меня.
| |
| − |
| |
| − | Я его выманил. Отвлекающий маневр сработал. И теперь я заплачу за свой успех.
| |
| − |
| |
| − | Подготавливаю себя к кошмару, который вот-вот увижу. Какая-то ужасная тварь, невообразимо отвратительная на вид. Некая омерзительная сущность, которая живет лишь для того, чтобы прервать мое существование. Я ощущаю ее холодное извращенное одиночество, проклятую силу, которая обрекает на вечное одиночество и приканчивает даже тех, кому хватило глупости призвать ее на свет. Тварь неистово приближается с первобытной яростью. Цунами кристаллических осколков грозит захлестнуть меня.
| |
| − |
| |
| − | В этот миг я осознаю, что думаю об Азуле Горе. Перед моими опущенными глазами на мгновение проносится его лицо, полное горечи и ненависти. Я размышляю об его утверждении, будто он в состоянии прикончить меня одним-единственным словом.
| |
| − |
| |
| − | Действительно, это слово – «Пенетралия» – привело меня к гибели.
| |
| − |
| |
| − | И тут меня посещает понимание.
| |
| − |
| |
| − | Азул Гор пережил внимание зверя извне. После призыва чудовище обратило всех собравшихся очевидцев в овеществленную тьму. Возможно, Азула Гора не пригласили на ритуал. Быть может, у него были иные, более важные дела, или же он просто почувствовал приближение смерти.
| |
| − |
| |
| − | Как бы то ни было, спасение из Пенетралии стоило ему глаз.
| |
| − |
| |
| − | Извергнутый мраком зверь уже рядом со мной, он разносит статуи жертв на своем пути. Очевидно, что он намеревается прикончить меня.
| |
| − |
| |
| − | Я подношу меч к шее. Остается только одно, и я провожу клинком по горлу. Отточенное молекулярное лезвие скользит по канавке между шлемом и замками доспеха. Рассекает силовые кабели и нейропроводку. Визор гаснет. Оптика шлема темнеет, передача данных от авточувств прервана.
| |
| − |
| |
| − | Я ввергаю себя в искусственную слепоту. Неполноценность, которая может спасти мне жизнь. С шипением воцаряется пронизанная помехами чернота.
| |
| − |
| |
| − | Удар зверя сбивает меня с ног, и я падаю спиной вперед, расколов скульптурную группу. Атака твари напоминает какое-то тягловое животное, вроде охваченного паникой быка-грокса. По атаке сложно оценить размеры чудовища, но оно бьет, словно могучее четвероногое или постоянно сгорбленное существо, которое бросается вперед на двух более сильных лапах.
| |
| − |
| |
| − | Никаких рогов. Никаких когтей. Никаких челюстей с кривыми зубами.
| |
| − |
| |
| − | Возможно, нет вообще никаких челюстей. Просто иномировая громада, полная ярости и древней мерзости.
| |
| − |
| |
| − | Мир в бурном мраке переворачивается. Я снова поднимаюсь на ноги, держа в руках меч и боевой щит. Выключаю прожекторы доспеха, погружая все помещение в глубокую черноту. Сомневаюсь, что это обеспокоит демоническую тварь. Я призываю на помощь десятилетия тренировок и сверхчеловеческие чувства. Это непросто – будучи космодесантником, я полагаюсь на генетически и технически усиленное зрение, чтобы убивать и избегать гибели.
| |
| − |
| |
| − | Вместо этого я подстраиваюсь под движения зверя. Подача данных и питание шлема прерваны, и я не в состоянии усилить свой слух. Впрочем, мои уши чутки даже в глухой оболочке шлема. Пещера теперь устлана ковром стеклянистых осколков тьмы, и я слышу хруст шагов чудовища.
| |
| − |
| |
| − | Я погружаюсь в мир звуков. Отслеживаю скрип каждого осколка, шуршание раздавленной черноты под ногами, превращение кристаллических фрагментов в клубы темной пыли.
| |
| − |
| |
| − | Существо кружит вокруг меня. Оно в замешательстве. Я не поддался его проклятой силе.
| |
| − |
| |
| − | Возможно, я первый, кому это удалось. Мне приятно его волнение. Я концентрируюсь. Собираюсь.
| |
| − |
| |
| − | Хруст. Еще больше кусков дробится на осколки. Сейчас оно позади меня. ''Позади меня…'' По спине пробегает холодок, но я подавляю его решимостью. Подобным опасениям не место в разуме Легионес Астартес.
| |
| − |
| |
| − | Тварь приближается. Я чувствую за спиной ее кошмарное тело. Представляю ее очертания и атакую.
| |
| − |
| |
| − | Я разворачиваюсь, давя сапогами теневой песок. Бью монстра щитом, затем наношу удар обратным движением, и мой короткий клинок устремляется вперед. Меч рассекает демоническую плоть, нанося глубокий порез.
| |
| − |
| |
| − | Ничего не слышно. Никаких криков. Даже хныканья от боли.
| |
| − |
| |
| − | Возможно, у существа даже нет рта или иного органа для подобного? Вместо этого в своем сознании я ощущаю его боль.
| |
| − |
| |
| − | Разворачиваюсь на пятке, клинок вновь вгрызается сбоку. Слышен хруст, сопровождающий болезненный рывок. Ублюдочной твари это явно не нравится.
| |
| − |
| |
| − | Оно ходит кругами, но держит дистанцию. Я поворачиваюсь следом, подняв меч и щит.
| |
| − |
| |
| − | – Давай! – реву я зверю. – Давай, ''адское отродье''! Прими свою смерть!
| |
| − |
| |
| − | Невероятно, но оно стало меня опасаться. Не думаю, что способен уничтожить его одним лишь своим скромным коротким мечом, однако оно явно не хочет еще раз попробовать клинок на вкус.
| |
| − |
| |
| − | А затем чудовище делает в точности то, чего я не хочу.
| |
| − |
| |
| − | Хрустящие шаги удаляются – тварь уходит. Она устала забавляться со слепой игрушкой, которая постоянно причиняет боль, в то время как по туннелям Пенетралии убегает другая добыча. Добыча, которую ужасающая внешность чудовища может испугать до смерти.
| |
| − |
| |
| − | Я широко размахиваю мечом и щитом, разнося все новые статуи на куски и надеясь приманить монстра обратно. Безуспешно.
| |
| − |
| |
| − | Убрав клинок в ножны, выставляю перед собой руку в перчатке и нащупываю каменистую опору стены зала-храма. Нужно отыскать обратный путь к станции. Я не могу рисковать и снимать шлем. Это может оказаться уловкой, и тварь только и ждет подобной возможности.
| |
| − |
| |
| − | Понятия не имею, на что она способна. Она не соответствует ни одной теории из тех, что я в состоянии вспомнить.
| |
| − |
| |
| − | И вот я в одиночестве, спотыкаясь, бреду обратно по Пенетралии – Пелион Младший, затерянный в лабиринте, заблудившийся во мраке снаружи боевого доспеха и заключенный во тьме внутри него. Более глубокой тьме, если таковая бывает.
| |
| − |
| |
| − | Отталкиваясь от одной стены туннеля и скребя о другую выставленным щитом, я пытаюсь восстановить маршрут в закрученном лабиринте пещер и коридоров. Кажется, на это уходит целая вечность. Я знаю, что зверь может следить за моими неловкими передвижениями на каждом шагу, и также понимаю, что чудовище уже могло добраться до Форнакса с Додоной. ''Добраться прежде, чем они успели запустить двигатель магнитной вагонетки и спастись под водой.''
| |
| − |
| |
| − | Я бы предостерег их, но вокс-связь перерезана. Я тороплюсь, однако спешка мешает моим намерениям. Оступаюсь. Падаю. Встаю. Нащупываю дорогу дальше.
| |
| − |
| |
| − | Я осознаю, что добрался до помещения станции, когда слышу воду – плеск озера о каменистый берег. В слепоте звук стал моим главным проводником. Я останавливаюсь и слушаю.
| |
| − |
| |
| − | Слышно движение. ''Что-то'' шагает по мокрым камням линии берега. Кроме того, я слышу дыхание. Неглубокое, испуганное дыхание. Космодесантники не издают таких звуков.
| |
| − |
| |
| − | – Додона! – зову я. Без решетки вокса я вынужден кричать сквозь керамитовую оболочку, и после столь долгого времени, проведенного в приглушенной темноте, уши болят от звука голоса.
| |
| − |
| |
| − | – ''Пелион?'' – задыхаясь, с облегчением отзывается она.
| |
| − |
| |
| − | Это вопрос. Она меня не видит. Должно быть, в зале темно. Я отвечаю утвердительно. Случайное или преднамеренное отсутствие света спасло ее.
| |
| − |
| |
| − | Она шевелится, хотя и слабо. Раздается бульканье и плеск воды. Сапер стоит на коленях на мелководье, пытаясь спрятаться прямо на виду.
| |
| − |
| |
| − | Я слышу, как шаги зверя убыстряются. Он знает, где она. Хочет, чтобы она его увидела.
| |
| − |
| |
| − | – Пелион, – шепчет во мраке Додона. Ее голос дрожит. Должно быть, она замерзла в воде. Замерзла и не в себе от человеческого, смертного страха. – Оно здесь…
| |
| − |
| |
| − | – Знаю, – откликаюсь я. – Брат Форнакс?
| |
| − |
| |
| − | – ''Его больше нет.''
| |
| − |
| |
| − | Тварь ступает в воду, направляясь к Додоне по мелководью на своих нечеловеческих лапах.
| |
| − |
| |
| − | – Ионе, – произношу я, нетвердо шагая вдоль стены станции. Я тоже пробираюсь к подземному озеру. – Ионе, я хочу, чтобы ты сохраняла абсолютную неподвижность. Понимаешь?
| |
| − |
| |
| − | – ''Мне так страшно,'' – отзывается она с непроизвольной искренностью.
| |
| − |
| |
| − | – Знаю, – пытаюсь ее ободрить я, а затем лгу. – Мне тоже.
| |
| − |
| |
| − | И вот во мраке пещеры и темноте шлема я прихожу к заключению. Недостаточно просто спастись. Направиться за подкреплением. Сбежать и сообщить остальным, что им тоже нужно бежать. Я – Ультрадесантник. Прославленный чемпион. Мой долг прикончить зверя независимо от того, иномировое это чудовище или нет.
| |
| − |
| |
| − | Как бы то ни было, оно находится между мной и единственным выходом. Тварь должна умереть.
| |
| − |
| |
| − | Будучи космодесантниками, мы обучены и натренированы извлекать максимальное преимущество из окружающей обстановки. Я размышляю о магнитной вагонетке и повреждениях, которые она может нанести монстру. О миллионах тонн камня, нависающих над нами, и о том, как обрушить их на чудовище, чтобы выдавить из него не-жизнь.
| |
| − |
| |
| − | Мои планы губит темнота. Демон не окажет мне услугу, стоя перед вагонеткой, а если где-то в зале станции и есть подрывные заряды, я не смогу их найти. Я выбрасываю безнадежные стратегии из головы.
| |
| − |
| |
| − | Я думаю о тьме. Думаю о свете.
| |
| − |
| |
| − | ''Свет…''
| |
| − |
| |
| − | – Ионе, мне нужно, чтобы ты сделала для меня одну вещь, – кричу я.
| |
| − |
| |
| − | – Да?
| |
| − |
| |
| − | – По моей команде закрой глаза и ныряй на дно.
| |
| − |
| |
| − | – Я не умею плавать! – протестует она. На смену одному страху пришел другой.
| |
| − |
| |
| − | – Тебе не надо плыть. Просто оставайся внизу, сколько возможно. Сможешь это сделать?
| |
| − |
| |
| − | – Я не умею плавать, – повторяет она. – Оставаться под водой – не проблема.
| |
| − |
| |
| − | Я слушаю чудовище – тварь из омерзительной тьмы, которую Унгол Шакс неосмотрительно выпустил в этот мир. Оно хищно шагает по мелководью, приближаясь к испуганному Первопроходцу. Я убираю меч в ножны. Прислоняю щит к стене.
| |
| − |
| |
| − | Я готов.
| |
| − |
| |
| − | – Давай! – кричу я. Слышно, как Додона ныряет вниз. Она погружается неаккуратно и неуверенно. Раздается плеск, а затем тишина. Она под водой.
| |
| − |
| |
| − | Зверь тоже издает плеск. Он выискивает добычу, вглядываясь в темные воды.
| |
| − |
| |
| − | Я вновь включаю прожекторы доспеха.
| |
| − |
| |
| − | Движение резко прекращается.
| |
| − |
| |
| − | Все замирает. Мучительно долгий миг я выжидаю, прислушиваясь к слабому плеску воды. Собираюсь снять шлем, но осторожность сдерживает мою руку.
| |
| − |
| |
| − | Я жду. Жду подтверждения того, что мне уже и так известно. Легионес Астартес не благословлены выдающимся воображением. Тактической смекалкой – да, возможно. Креативностью при создании стратегической обороны. Мимолетным вдохновением, которое направляет нашу руку в неразберихе боя. Мы оставляем фантазию и изящество творческого воплощения хрупким рукам смертных. Я помню, как восхищался картинами Присцины Ксантои, летописца и художника Двенадцатой экспедиции. Я не делился этими переживаниями с самой Ксантои или же с вышестоящими, однако, созерцая ее картины, образы и интерпретации, я опасался затеряться в них.
| |
| − |
| |
| − | Ее прекрасные изображения наших первых достижений, кровавые и яркие, обладали невероятной жизнью и внутренним содержанием. Она рассказывала нашу историю в своих портретах и панорамах. Когда годы начали брать над ней верх, и ее отозвали на Терру, я ощутил, что экспедиция утратила толику своего памятного величия. Наши достижения никогда не казались столь благородными, как тогда, когда на них смотрели невероятные глаза Присцины Ксантои. И уж точно не выглядели так впоследствии.
| |
| − |
| |
| − | Когда я наконец открываю глаза в полумраке зала станции, то гадаю, как бы летописец изобразила чудовище, которое стоит передо мной на мелководье. Наделила ли бы она его глазами, ртом, или хотя бы лицом? Возможно, ее кисточки из шерсти гиринксов смогли бы охватить абсолютную, неземную кошмарность существа. Его чужеродную суть и то, как сама реальность отторгает имматериальное тело. Возможно, она смогла бы должным, опаляющим разум образом оценить хтоническую гротескность и уродство.
| |
| − |
| |
| − | Я не в силах вообразить такой кошмар. К сожалению, мне нет нужды воображать.
| |
| − |
| |
| − | Ионе Додона вырывается из воды, вдыхая холодный воздух разрывающимися легкими. Она тратит свой первый вдох на самый испуганный, сотрясающий душу вопль, который мне доводилось слышать за мою долгую жизнь, заполненную войнами.
| |
| − |
| |
| − | Крик – это хорошо. Крик означает, что она по крайней мере еще жива.
| |
| − |
| |
| − | Прожекторы моего доспеха озаряют зал станции блеклым светом, которого оказалось достаточно, чтобы демоническое чудовище увидело в непотревоженной поверхности озера собственное отражение.
| |
| − |
| |
| − | Кроме того, этого света достаточно, чтобы я увидел, как Ионе Додона, оступаясь, пятится по воде прочь от статуи зверя, созданной из тени.
| |
| − |
| |
| − | Она все еще кричит.
| |
| − |
| |
| − | Я приближаюсь к неописуемо ужасной кристаллической твари – это невообразимый кошмар. Я борюсь с непроизвольным желанием отвести взгляд и заставляю себя смотреть на зверя. От этого зрелища у меня жжет в глазах. Я шатаюсь. Чувствую, как мой разум содрогается. Я проваливаюсь в стеклянные слои безумия. Обратившись к своей выучке, к сдерживаемой нуллификации предельных эмоций и к твердой основе психоиндоктринации, я продираюсь обратно к настоящему.
| |
| − |
| |
| − | Я – Гилас Пелион. Пелион Младший. Гонорарий XIII Легиона, 82-я рота.
| |
| − |
| |
| − | Все мое существо захлестывает ненависть к врагу. У него нет права существовать в этой вселенной.
| |
| − |
| |
| − | Ионе Додона до сих пор кричит. Первопроходца больше нет. Даже облик окаменевшего демона оказался непосильным для ее хрупкого, слишком человеческого рассудка. Я размышляю о битве за Калт, о войне под поверхностью и более великой войне, которая еще предстоит. Стало быть, вот как выглядит наш грядущий враг. Истинные подданные и слуги Императора будут все чаще встречать зло в таком облике, которое было призвано извне нашими братьями, пребывающими во мраке.
| |
| − |
| |
| − | Обычные люди не готовы к такому зрелищу. Безумие поразит их, как поразило Ионе Додону.
| |
| − |
| |
| − | Та кричит и кричит, ее разум сломлен. Быть может, будет благом избавить ее от этой муки?
| |
| − |
| |
| − | Я отцепляю последний оставшийся заряд, пристегнутый к поясу магнитным замком. Трясу болт в бронированной перчатке. Он гремит, словно игральная кость. Как и игральная кость, он ждет результата. Результата, который неизвестен в замкнутом пространстве перчатки, реализации, которую он может найти лишь в патроннике висящего на поясе пустого и враждебного пистолета. Я вынимаю пистолет и загоняю болт внутрь.
| |
| − |
| |
| − | Оружие поднимается, оказавшись на одном уровне с кристаллической мерзостью и кричащим Первопроходцем. Дуло перемещается между ними. Керамитовый кончик пальца нащупывает спуск, и мы оба – Пелион Младший и оружие – ищем свою реализацию.
| |
| − |
| |
| − |
| |
| − | <nowiki>***</nowiki>
| |
| | | | |
| | + | ===Вставка 5=== |
| | | | |
| | ''Я был на охоте, когда увидел их. Это были... не знаю, кто это был. Плоть всех цветов радуги, которая изменялась и преображалась. Дюжины ртов, двигавшихся по телам, изрыгавших пламя и поджигавших деревья. Лес пылал. А они парили. Я пытался их сбить, но лазерные выстрелы ничего им не сделали. Даже не повредили их кожу. Впрочем, привлекли внимание.'' | | ''Я был на охоте, когда увидел их. Это были... не знаю, кто это был. Плоть всех цветов радуги, которая изменялась и преображалась. Дюжины ртов, двигавшихся по телам, изрыгавших пламя и поджигавших деревья. Лес пылал. А они парили. Я пытался их сбить, но лазерные выстрелы ничего им не сделали. Даже не повредили их кожу. Впрочем, привлекли внимание.'' |
| Строка 1106: |
Строка 128: |
| | ''Я бежал. Бежал так быстро. Мне нужно было вернуться к Мелоре. Скорости не хватило. Там были другие такие же, а хижина горела. Я слышал ее крики.'' | | ''Я бежал. Бежал так быстро. Мне нужно было вернуться к Мелоре. Скорости не хватило. Там были другие такие же, а хижина горела. Я слышал ее крики.'' |
| | | | |
| − | ''Не знаю, что они такое, но знаю, что хочу помочь вам уничтожить их. Не за Императора и не за Жиллимана, как бы там его ни звали.'' | + | ''Не знаю, что они такое, но знаю, что хочу помочь вам уничтожить их. Не за Императора и не за Гиллимана, как бы там его ни звали.'' |
| | | | |
| | ''За Мелору.'' | | ''За Мелору.'' |
| | | | |
| | | | |
| − | <nowiki>***</nowiki>
| + | ===[[Подземная Война / The Underworld War (рассказ)|'''Подземная Война / The Underworld War''']] (Аарон Дембски-Боуден)=== |
| − | <br />
| |
| − | | |
| − | =='''Подземная Война'''== | |
| − | '''''Аарон Дембски-Боуден'''''
| |
| − | | |
| − | | |
| − | ''Предполагается, что мы не ведаем страха.''
| |
| − | | |
| − | ''Это не просто слова. Не ведать страха – основа биоалхимической тайны, которая странствует по незримым нитям наших генов. Мы рождены, чтобы сражаться и умирать, никогда не познав страха. Мы понимаем его. Терпим. Подчиняем себе.''
| |
| − | | |
| − | ''Однако мы никогда не страдаем от него, и потому не знаем его подлинного вкуса. Страх – не более чем биологическая реакция, физиологический курьез, поражающий низших существ интеллектуальным расстройством различной степени тяжести.''
| |
| − | | |
| − | ''Это всего лишь первый шаг. Сначала необходимо не ведать страха. Затем следует отважная убежденность: посвящение жизни абсолютной чистоте цели. Возвыситься в ряды Легионес Астартес означает, что необходимо отбросить все остальное. Твоя семья мертва. Твоя молодость несущественна. По меркам галактики ты никогда не рождался. Ты избавляешься от остаточных притязаний на человечность.''
| |
| − | | |
| − | ''Один воин – ничто. Легион – все.''
| |
| − | | |
| − | ''Ты должен жить по этому принципу. Должен быть воплощением этих слов и гарантировать, что каждый вдох посвящен их претворению в жизнь.''
| |
| − | | |
| − | ''Став космическим десантником, ты больше не человек. Ты – легионер, тот, кто преодолел пределы людских забот и вышел в генетическую чистоту трансчеловечности. Ты облачен в цвета своего Легиона, носишь символ своего Легиона и служишь повелителю своего Легиона. Ты держишь оружие, выкованное в пламени литейных твоего Легиона. Твоя жизнь, дыхание и пот – культура твоего Легиона, принесенная с родного мира Легиона и проявляющаяся в традициях и ритуалах Легиона.''
| |
| − | | |
| − | ''Над легионером – отделение – стая, коготь, звено, ячейка. Над отделением – только Легион. В этом сила. В этом долг.''
| |
| − | | |
| − | ''Долг должен притупить все прочие чувства. Легионы – это оружие, не более того: воины, созданные для войны, в точности как орало, переплавленное на меч. Мечи не ведают страха и не имеют чувств. Они не тоскуют по дням, когда чертили землю на мирных полях, и не ломаются еще до первого удара. Так же дело обстоит с Легионами и бывшими людьми, из которых состоят их ряды.''
| |
| − | | |
| − | ''Однако человеческий разум – не чистый лист. Даже если взять сознание ребенка – до того, как реалии жизни научат его принимать решения, идти на компромиссы и знать свои пределы – холст разума уже окрашен множеством знаний. Мы – не бездумные орудия, а разрыв с человечеством не означает, что мы полностью бесчеловечны. Человечность – наша основа, та черта, на которой ведется строительство. В этом и заключена идеальная мощь облика и функциональности легионера. Несмотря на все свое невежество, Император сделал так много правильного. Мы – оружие, в котором человечество нуждалось, чтобы притязать на звезды. Не люди и не не-люди, а нечто за пределами и того и другого. Транс-люди, или даже пост-люди, как говорят некоторые писатели. Быть может, ближе к истине будет «бывшие люди».''
| |
| − | | |
| − | ''Как бы то ни было, как и у всего, к чему прикасаются люди, процесс не лишен изъянов. Некоторые разумы выдерживают вознесение от мальчика до легионера, и есть то, что врезано слишком глубоко, чтобы соскоблить его при создании души идеального солдата. Порой внутри воина остается слишком много от человека. Такие несчастны и дефектны, это мякина, опадающая с пшеницы. Несовершенные шестеренки в идеальной военной машине.''
| |
| − | | |
| − | ''Большинство не протягивает достаточно долго, чтобы вообще облачиться в керамит, не говоря уж о том, чтобы маршировать под знаменами Империума. Легионы – жестокие фабрики плоти, и их испытания выбраковывают слабых из числа сильных. Чтобы быть Легионес Астартес, ты должен не ведать страха и вести жизнь, исполненную абсолютного долга во имя высшего идеала.''
| |
| − | | |
| − | ''Возможно, в будущем процесс как-то улучшится или изменится, исчезнет глубинная человечность, которая составляет нашу основу. Если такое произойдет, я не стану завидовать тем приниженным поколениям, что последуют за нами.''
| |
| − | | |
| − | ''На данный момент не существует надежного способа убить человеческий дух в сердце каждого воина. Подобное пожелает только глупец.''
| |
| − | | |
| − | ''Однако я не уверен, что со мной согласятся повелители всех Легионов.''
| |
| − | | |
| − | '''– рукописный трактат неизвестного автора'''
| |
| − | | |
| − | | |
| − | | |
| − | Исчерпав боеприпасы и запас везения, Кауртал понял, что наконец добрался до безопасного места, когда увидел огонь.
| |
| − | | |
| − | Свет скромного костерка из обломков выхватывал силуэты живых и мертвых, которые отбрасывали тени на стены пещеры. Люди были сгорбленными и костлявыми, исхудавшими из-за плохого питания, согнутыми ранами и усталостью. Прежде чем они успели добраться до туннелей, большинство подверглись губительному воздействию радиационных ожогов и носили Отметку Калта, начертанную страданием на разрушающейся плоти. Их тени были безучастными марионетками, которые заторможено и неуклюже плясали на каменных стенах.
| |
| − | | |
| − | В облике самого Кауртала – громадного воина в шлеме, увенчанном двумя рогами – присутствовало суровое и мрачное величие, которого лично он больше не чувствовал. На теневом воплощении не было видно повреждений доспеха и усталости, которая пронизывала тело до самых костей.
| |
| − | | |
| − | Соединительные разъемы вдоль позвоночника представляли собой пораженные болью скважины, вопиющие о необходимости ухода за ними. Такие же гнезда на плечах и груди, где доспех подключался к генетически усовершенствованному телу, были дырками в плоти, которые болезненно растягивались при каждом движении.
| |
| − | | |
| − | Кауртал точно знал, сколько времени провел здесь. Знал, хотя жил в мире, где не было дня и ночи, поскольку рунический дисплей глазных линз отслеживал каждый час, каждую минуту и каждую секунду, проведенные им в этом мраке.
| |
| − | | |
| − | Он утратил собственный болтер шесть лет двести сорок дней тому назад. С тех пор он носил тринадцать других болтеров, забирая оружие у павших и неизбежно теряя его вновь в моменты наиболее жестоких схваток.
| |
| − | | |
| − | Несколько секунд он наблюдал за игрой теней, скользящих по древнему камню. На стене пещеры, насмехаясь над ним, мерцало его собственное изображение. Крылатое. Рогатое. То, что видели его враги. То, что они видели почти семь лет.
| |
| − | | |
| − | – Повелитель, – взывала к нему группа покрытых струпьями, окровавленных ничтожеств. – Повелитель. Великий повелитель, прошу. Благословите, повелитель.
| |
| − | | |
| − | Невероятно. Отчаяние заставляло их верить, будто ему есть дело до их жизней.
| |
| − | | |
| − | Кауртал игнорировал всех, направляясь к громоздкой фигуре в дальней части пещеры. Перед ним разбегалось все больше отбросов и выживших, и их тени плясали на стенах с дьявольской быстротой.
| |
| − | | |
| − | Фигура поприветствовала его из темноты, проявив огромное уважение тем, что обратилась первой. Ее глазные линзы были такими же синими, как небо в сезон засухи над Городом Серых Цветов, дома на Колхиде. Она неподвижно стояла, издавая гул работающей брони. На шлеме были клыки, громадные плечи указывали на чудовищную, нечеловеческую силу. Для Кауртала это был просто воин в доспехе катафрактия. Для людей, которые ему прислуживали, это был убийца, сотворенный по образу сгорбленного и давно позабытого божка-примата. Его голос доносился из вокса рычанием, похожим на удар грома на горизонте.
| |
| − | | |
| − | – Джерудай Кауртал, – произнес он. – Ты еще жив.
| |
| − | | |
| − | Кауртал кивнул, и сочленения его собственного доспеха издали гудение.
| |
| − | | |
| − | – Похоже на то.
| |
| − | | |
| − | Терминатор поднял тяжеловесную руку. Возможно, это было приветствие.
| |
| − | | |
| − | – И вот наши пути вновь пересекаются, – сказал он, – на две тысячи четыреста сороковой день.
| |
| − | | |
| − | В том, что Туул помнил точный день, тоже не было ничего удивительного. Они все считали дни. Теперь Несущие Слово приветствовали друг друга подобным образом.
| |
| − | | |
| − | – Ты последний из Извивающейся Руны?
| |
| − | | |
| − | Кауртал не был уверен на этот счет. Он уже несколько недель не видел никого из своего ордена. Если быть точным, пятьдесят один день, а те, кого он обнаружил, были телами, которым предстояло гнить в пещере, во всех прочих отношениях заброшенной.
| |
| − | | |
| − | – Думаю, что это возможно, – согласился он. – Нам нужно поговорить.
| |
| − | | |
| − | Перед тем как ответить, терминатор молчал несколько секунд.
| |
| − | | |
| − | – Ну, так говори.
| |
| − | | |
| − | – Не здесь, – Кауртал указал на рабов.
| |
| − | | |
| − | Двое Несущих Слово двинулись вглубь пещеры, а затем по ведущему из нее туннелю.
| |
| − | | |
| − | – Туул, – обратился он к терминатору. – Как ты их терпишь? Как ночь за ночью выносишь шепот и плач? Их молитвы раздирают мне уши.
| |
| − | | |
| − | Терминатор вышагивал в глубокой тьме, от его тяжеловесной поступи расходился раскатистый гул. Единственным светом был тот, который появился вместе с воинами: холодное как лед, бело-синее сияние глазных линз. Они шли все дальше в безмолвие, нарушая безмятежность звуком шагов сапог по камню и скрежетом сочленений доспехов.
| |
| − | | |
| − | – Разве мы не заслуживаем их почтения? – спросил Туул. Его голос напоминал ученую лавину. – И разве боги не заслуживают поклонения?
| |
| − | | |
| − | Продолжая идти, Кауртал провел рукой в перчатке по неровной скальной стене.
| |
| − | | |
| − | – Боги нас покинули, – сказал он. – Как и Лоргар.
| |
| − | | |
| − | Из клыкастого шлема Туула донесся треск вокса, похожий на проскальзывание шестерни.
| |
| − | | |
| − | – Богохульство, брат? От одного из возвышенных Гал Ворбак?
| |
| − | | |
| − | Во мраке сухо прозвучал смешок Кауртала.
| |
| − | | |
| − | – После бегства Кор Фаэрона прошло более половины десятилетия. Семь лет туннелей, озаряемых ритуальными огнями и дульными вспышками вражеских болтеров. Семь лет вдыхания соленой вони человеческого пота и пряного мускуса сочащихся язв, разрастающихся из радиационных ожогов. Лоргар не вернется за нами, Туул. Он никогда и не собирался возвращаться.
| |
| − | | |
| − | – Солнце до сих пор изливает отраву в пустоту.
| |
| − | | |
| − | – Возможно, поверхность Калта губительна для жизни, однако угасание умирающего светила едва ли представляет угрозу для спасательного флота, защищенного от радиации.
| |
| − | | |
| − | Туул развернулся к нему.
| |
| − | | |
| − | – «''Спасательный''» – трусливое слово, Джерудай.
| |
| − | | |
| − | – Называй, как хочешь. Да и нужен ли флот нашему владетельному отцу? Он внимает песне варпа. Сплетает и рвет его так же легко, как шелк. Почему бы не рассечь реальность и не придти нам на помощь?
| |
| − | | |
| − | Последовала пауза, пока Туул обдумывал это.
| |
| − | | |
| − | – Ты пил из запястья Благословенного Сына и вкусил божественной крови. Как случилось, что именно ты из всего Легиона приходишь ко мне с подобным кощунством? Что за безумие побуждает тебя явиться в эту священную тьму и изрекать подобную ересь?
| |
| − | | |
| − | – ''Говорите истину'', – без улыбки процитировал Кауртал, – ''даже если голос дрожит.''
| |
| − | | |
| − | Терминатор двинулся дальше. Кауртал какое-то время молчал, однако он не был самым терпеливым среди тех, кто когда-либо носил красные цвета XVII Легиона.
| |
| − | | |
| − | – Ты замечал, что после этих двух лет даже пустые туннели пахнут кровью?
| |
| − | | |
| − | Туул издал согласное ворчание, но ничего не сказал.
| |
| − | | |
| − | – Твои слуги были разбиты, – утвердительно заявил Кауртал.
| |
| − | | |
| − | – Вчера, – отозвался Туул.
| |
| − | | |
| − | – Тринадцатый сильно вас потрепал.
| |
| − | | |
| − | – Сильнее, чем ты думаешь, – сказал Туул. – Кровь, которую ты чуешь, – моя.
| |
| − | | |
| − | Его боевой доспех находился в таком же плачевном состоянии, как и броня Кауртала – как у каждого из Несущих Слово, которые застряли в мертвом мире пещер-городов. Запах вытекающей жизненной силы мог исходить из любой обугленной пробоины в толстой броне. Терминатор постучал бронированным кулаком по нагруднику, нарушив тишину дробью стального барабана.
| |
| − | | |
| − | – Одно из моих сердец перестало биться. Второе работает с трудом даже сейчас. Возможно, у меня есть еще несколько дней, но совсем мало. Одним богам ведомо, что разорвано у меня внутри.
| |
| − | | |
| − | Наступило очередное продолжительное молчание, а затем вновь заговорил Кауртал.
| |
| − | | |
| − | – Я перемещался по подземному миру. Сражался, когда это было необходимо, но чаще просто наблюдал и выжидал. Изучал.
| |
| − | | |
| − | Туул оглядел его бездушными глазными линзами, ожидая разъяснения. Кауртал вздохнул и дал его.
| |
| − | | |
| − | – Я считал мертвых. Уделял внимание тем, кто теперь лежит бездыханными.
| |
| − | | |
| − | – Пали тысячи Ультрадесантников, – произнес терминатор. В его голосе было столько искренности, что слова становились неоспоримым заявлением. – Возможно, десятки тысяч.
| |
| − | | |
| − | – Я имею в виду не ''их'' подсчет, Туул.
| |
| − | | |
| − | Еще одна пауза. Кауртал буквально слышал перешептывание и пощелкивание недовольных размышлений Туула.
| |
| − | | |
| − | – Я иду на поверхность, – наконец сказал Кауртал.
| |
| − | | |
| − | Клыкастый шлем Туула повернулся к Каурталу.
| |
| − | | |
| − | – Выйти на поверхность – значит умереть.
| |
| − | | |
| − | – Для тебя – возможно. Я – Гал Ворбак. Моя кровь – яд. Мое прикосновение разъедает плоть. Я больше года не ел ничего, кроме пепла, – он показал свою перчатку. На красном керамите выступали зубцы и гребни выбеленных костяных наростов, которые также были видны по всей поверхности доспеха. За месяцы во тьме кости становились тверже и пробивались сквозь керамит. Неожиданно, но это сопровождалось лишь тупой пульсацией, не отличавшейся от боли в мышцах после ежедневной тренировки.
| |
| − | | |
| − | Терминатор бесстрастно взглянул на него.
| |
| − | | |
| − | – Думаешь, что демон внутри делает тебя невосприимчивым к излучению больного солнца?
| |
| − | | |
| − | Сложный вопрос. Демон внутри безмолвствовал и был недосягаем на протяжении нескольких месяцев. Кауртал уже наполовину убедил себя, что последняя схватка с библиарием Ультрадесанта каким-то образом истощила его – возможно, правильнее было бы сказать: «подвергла экзорцизму», – отделив божественное от плоти. Шавки Императора снова начинали понимать ценность запрещенного библиариума.
| |
| − | | |
| − | – Думаю, довольно скоро увидим.
| |
| − | | |
| − | Крылья Кауртала снова вздрогнули. Плотно прижатые к спине, они являли собой бесполезный плащ из сложенных кожистых перепонок, пронизанных толстыми венами.
| |
| − | | |
| − | Он не летал уже несколько месяцев. Немногие из пещер были достаточно просторными для таких вольностей.
| |
| − | | |
| − | – Но почему на поверхность, брат? Что тебя там ждет?
| |
| − | | |
| − | – Мертвые, – ответил Кауртал. – Я намереваюсь выжить. Спастись с Калта, пусть даже окажусь единственным Несущим Слово, кому это удастся. И я запомню тех, кто погиб здесь. Заставлю Легион помнить.
| |
| − | | |
| − | – Они и так помнят. Мы не можем уйти, не выиграв войну.
| |
| − | | |
| − | – Ты обманываешь себя.
| |
| − | | |
| − | Кауртал поднял руку, к керамиту предплечья которой был прикручен и прибит помятый железный медальон в виде звезды.
| |
| − | | |
| − | – Где Резная Звезда? – воин повернул руку, демонстрируя ритуальную гравировку волнистой змеи. – Где Аспиды Священных Песков? – он потянулся к закрепленному на нагруднике изорванному пергаменту, на котором едва виднелся отпечаток красной ладони. – Где Освежеванная Рука? Я скажу тебе, Туул. Резная Звезда мертва. Аспиды Священных Песков мертвы. Освежеванная Рука – трупы на дне ямы. Они погибли в засаде Ультрадесанта, и их черепа косятся вверх, безмолвно смеясь над собственной участью. Сколько нас осталось? Мы ведем голодающих слабаков на войну, у которой есть лишь один финал – Тринадцатый нас уничтожит, а наш собственный Легион об этом не вспомнит.
| |
| − | | |
| − | Говоря, Кауртал повернул наплечник, показав изуродованный символ Извивающейся Руны.
| |
| − | | |
| − | – Сколько орденов тут погибло, Туул? Прошло семь лет. Где твои братья? – он указал на ощерившуюся демоническую морду на наплечнике терминатора. – Где остальные люди Хол Велофа?
| |
| − | | |
| − | Двое Несущих Слово застыли в многозначительном молчании, не говоря больше ни слова. Для Кауртала темная пещера воплощала собой все прочие пещеры, каждую ночь в лишенной света, пахнущей кровью черноте.
| |
| − | | |
| − | Наконец Туул заговорил.
| |
| − | | |
| − | – Джерудай, ты действительно намереваешься бросить Легион?
| |
| − | | |
| − | – Это ''они нас'' бросили, – ответил Кауртал. – Лоргар не придет. Легион оставил нас умирать. Я иду на поверхность.
| |
| − | | |
| − | – Ты обрекаешь себя на отступничество, – терминатор прорычал команду на колхидском, и из гнезд на тыльной стороне громадных перчаток выдвинулись клинки. – И тебе известно, что я должен убить тебя за одни лишь эти слова, – признался Туул.
| |
| − | | |
| − | Кауртал кивнул.
| |
| − | | |
| − | – Известно, что ты должен попытаться.
| |
| − | | |
| − | | |
| − | | |
| − | Грязные тайны всегда имели свойство быть погребенными глубже всего. После того как Кауртал покинул пещеру Туула запятнанным кровью и еще более помятым, чем до визита, ему потребовался почти месяц, чтобы добраться до поверхности. Путешествие выдалось нелегким. Подземная Война продолжала бушевать, как бушевала почти семь лет: жестокими стычками и рывками, на несколько ночей заполняя пещеры мясорубкой всепоглощающего насилия, а затем затухая, чтобы дать несколько часов передышки.
| |
| − | | |
| − | Кауртал сражался на Исстване V, когда небо чернело от дыма погребальных костров трех разбитых Легионов. Пока ему не пришлось зарыться под поверхность Калта, он искренне полагал, что Исстван был вершиной возможного на войне.
| |
| − | | |
| − | Бросив своих братьев внизу, отступник зашагал на запад. Постоянно на запад, навстречу заходящей дуге отравленного солнца. Раздутая синяя опухоль пятнала собой небо, напоминая раковое образование своим видом и воздействием своего излучения.
| |
| − | | |
| − | Он потел внутри доспеха там, где броня еще не стала кожей. Что же касается тех мест, где плоть срослась с керамитом, он либо не нуждался в потоотделении, либо просто еще не сталкивался с условиями, достаточно негативными для телесной реакции. Порой он кашлял кровью, изрыгая ее из звериной зубастой пасти, в которую превратилась ротовая решетка. Это была не радиация. Всего лишь адаптация тела.
| |
| − | | |
| − | Пока он шел на запад, призраки Калта продолжали сражаться. Они не обращали на него внимания, поскольку являлись лишь воспоминанием, а он был из железа, крови и костей. Несущий Слово слышал их крики и вопли, видел мертвых воинов как вспышки и мерцание на границе зрения. Он слушал, как они ведут войну, уже проигранную обеими сторонами, повторяя собственные роли в день гибели мира.
| |
| − | | |
| − | Когда он не шел, то летел. До Калта его крылья были прекрасны – белые и чистые лебединые крылья. Подземная Война высосала из них здоровье и вынудила сбросить перья, словно осенние листья, ускоряя Преображение по мере того, как демон внутри усиливал влияние на генокод. Лебединые крылья превратились в нечто костистое и покрытое клинками – полосы кожистой плоти с узором молний из толстых вен на гладких перепонках. Несомненно, более сильные. Более полезные. Сильные, но странные. Они пахли животных мускусом и потели кровью. Раскрывать их по ощущениям было все равно что расставлять руки.
| |
| − | | |
| − | Несмотря на вес доспеха, трех взмахов хватало, чтобы оторваться от земли. Он не мог летать долго, поскольку усилие вытягивало всю силу из мускулов, однако, оказавшись на достаточной высоте, был в состоянии планировать час и дольше.
| |
| − | | |
| − | Во время путешествия Кауртал не спал. Эволюция вывела его за эти пределы, даже за более щадящие пределы, полученные при перерождении в виде Легионес Астартес. Ему больше не нужно было есть, хотя его постоянно терзала жажда. Язык опух от обезвоживания. Глоток своей слюны приносил благословенное, но ложное облегчение. Порой он глотал собственную кровь.
| |
| − | | |
| − | Он странствовал по бесконечным равнинам, с хрустом давя сапогами почерневшую растительную шелуху. Океан несжатых злаков, которые высохли и истлели от жара драконьего дыхания облученного солнца.
| |
| − | | |
| − | На девятый день пути он прошел сквозь грязевую бурю. Солнечная радиация терзала Калт, играла с ним, насмехаясь над метеорологическими картами. Отступник увидел, как горизонт потемнел от приближающегося вихря – приливной волны из земляной пыли и измученной почвы. Кауртал приготовился к шторму, катившемуся с западных гор, хотя все приготовления состояли в том, чтобы плотнее прижать крылья к спине. Инстинкт заставил потянуться и проверить проводящую металлическую полосу магнитного фиксатора, которая прикрепляла болтер к бедру… и воин нащупал лишь разреженный воздух. Кауртал давно потерял свое последнее оружие.
| |
| − | | |
| − | Когда вой ветра достиг пика, а на керамитовую броню обрушился непрерывный обстрел камешками, отступник продолжал тащиться во мраке, ослепленный прахом оскверненного мира. Несущему Слово было нетрудно представить, что планета ненавидит его – как будто дух мира чувствует последнего нечестивца на поверхности и хрипло испускает последние загрязненные вздохи, чтобы досадить ему. Кауртал знал войну и знал, как умирают воины. Сколько скользнуло в смерть с последним проклятием на губах? Калт явно не был исключением.
| |
| − | | |
| − | На одиннадцатый день Кауртал добрался до первого могильника. За этим он и вышел на поверхность. Вот почему он находился здесь. Кто-то должен был запомнить.
| |
| − | | |
| − | Могильник не имел ничего общего с чинным порядком деревенских кладбищ с их рядами каменных плит и еще меньше напоминал истертые песком хенджи-менгиры колхидских захоронений. Перепаханную землю толстым слоем покрывали последствия побоища. В нездоровом сиянии гнили корпуса танков, потемневшие от ржавчины и скалящие больные зубы изъеденных коррозией бульдозерных ковшей. Тела мумифицировались в расколотых доспехах, растрескавшихся навстречу иссушающим лучам Веридии.
| |
| − | | |
| − | Кауртал шел среди убитых, выискивая символы, вырезанные, выжженные и высеченные на наплечниках. С каждого трупа в красной броне свирепо глядел окрашенный серым череп. На его устах был закрытый железный замок, не позволяющий сказать ни слова.
| |
| − | | |
| − | Безмолвные. Здесь погибли Безмолвные, уничтоженные контрнаступлением Ультрадесанта. Стало быть, эти погибшие не принадлежали к его ордену. Безмолвные были воителями-мудрецами под стать всем остальным и сковывали свои языки гордыми, очень гордыми обетами молчания. Кауртал уважал их, но имел с ними мало общего.
| |
| − | | |
| − | Среди Несущих Слово лежали сотни ободранных скелетов, облаченных в лохмотья одежды и грязные тряпки. Несомненно, верные последователи Безмолвных. После почти семи лет на порченом солнце от них осталось немногим больше, чем голые остовы, но Кауртал знал, что если бы он наткнулся на этот могильник в часы после боя, то за отвисшими челюстями оказались бы лишенные языков рты – демонстрация того, как Безмолвные ритуально калечили своих связанных клятвой рабов.
| |
| − | | |
| − | Кауртал забрал у непогребенных мертвецов две вещи. Первой стал болтер, покрытый вырезанными метками убийств и пятнами коррозии, но оказавшийся рабочим, когда при тестовом выстреле вогнал заряд в броню застывшего неподалеку «Носорога». Кауртал не чувствовал вины за нарушение тишины на месте побоища. Он не смог бы проявить к мертвым больше неуважения, чем они уже вынесли, иссушаемые до костей загрязненным светилом.
| |
| − | | |
| − | Вторым, что он забрал, был талисман с шеи воина. Простое ожерелье из дешевой бронзы с именем воина, обозначением отделения и символом ордена, написанными колхидской клинописью. Редкий знак – подобное чаще встречалось среди низших солдат Имперской Армии, идентификационные жетоны которых были необходимы для подсчета потерь. Как будто кто-то стал бы считать жалкие человеческие трупы на войне, которую ведут Легионы.
| |
| − | | |
| − | Кауртал обмотал безделушку вокруг запястья и направился на запад, оставив первое кладбище позади.
| |
| − | | |
| − | | |
| − | | |
| − | Спустя три дня он достиг Дейнхолда.
| |
| − | | |
| − | Город лежал в пыли – в небе виднелись обрушенные башни и мертвые шпили, улицы были изодраны следами танковых гусениц. В павших районах города встречались глубокие рубцы-разломы, оставшиеся после орбитальной бомбардировки, когда огонь лэнсов прошелся по жилым центрам и расправился с городом еще до того, как тот осознал, что его атакуют.
| |
| − | | |
| − | Кауртал сражался здесь сразу после высадки. Он пробивался по пылающему городу, бросаясь на стены щитов Ультрадесанта или отстреливаясь из-за баррикад, наваленных из упавших камней и изуродованных тел. В перестрелках на бегу отсутствовала порождающая клаустрофобию теснота, столь вездесущая и чрезмерная в подземном мире. В тот день болтеры стреляли без эха от окружающих скал.
| |
| − | | |
| − | Как же славно было сражаться свободно. Он даже летал, расправив крылья и паря над охваченными битвой улицами, по возможности обстреливая беспомощных воинов внизу.
| |
| − | | |
| − | Однако то было тогда, а это было сейчас.
| |
| − | | |
| − | Кауртал рискнул зайти в город, продвигаясь по безмолвным улицам и обходя разбитые танки с обрушенными зданиями. Шпили продолжали выситься с сокрушенным величием, их взорванные стены были открыты свету губительного неба. Тела превратились в лишенные кожи и мышц кости, многие лежали на рокритовой дороге, протягивая руки к неработающим лазганам и пулевым винтовкам.
| |
| − | | |
| − | Еще больше погибло безоружными, в одиночестве или сбившись в кучу. Часть останков была разбросана по улицам и площадям, другие сидели по углам или прятались в укрытиях.
| |
| − | | |
| − | Возможно, инстинкт заставил их бежать и суетиться в последние мгновения. Быть может, они умерли, когда с небес пошел огненный дождь или когда союзники Магистра Войны приструнили Калт болтером и клинком.
| |
| − | | |
| − | Спустя считанные минуты после того, как воин вошел в город, он обнаружил первых Несущих Слово.
| |
| − | | |
| − | Кауртал с глухим стуком приземлился, расколов рокрит подошвами при ударе, и прижал крылья к спине. Проспект представлял собой сцену из какого-то пророческого наброска мифического ада из времен до Объединения. Превратившиеся в скелеты внутри доспехов Ультрадесантники и Несущие Слово были пронзены копьями и строили баррикады из собственных тел.
| |
| − | | |
| − | Он шел среди мертвецов, деликатно проводя пальцами по расколотому керамиту. От одного Ультрадесантника остались только прах и фрагменты брони под гусеницами «Разящего клинка». Из-под мертвого танка тянулась одинокая рука, единственное свидетельство того, что там погиб воин. Одному из Несущих Слово трижды пронзили грудь, пригвоздив к каменной стене жилого шпиля. Четыре сотни мертвых воинов и кости военных рабов у их ног.
| |
| − | | |
| − | Над всем пейзажем висел низкий гул, от которого у Кауртала заныли зубы. Некоторые из доспехов мертвых космодесантников продолжали работать даже спустя столько времени, гудя в лад спинным силовым установкам.
| |
| − | | |
| − | Один из трупов привлек к себе взгляд Кауртала. Воин приблизился с уверенной осторожностью, словно медиум, готовящийся вступить в контакт с неупокоенными. Броню убитого Несущего Слово украшали золотые руны – божественные знаки на кроваво-красном фоне, символы Начертанных. Кауртал хорошо знал этот орден.
| |
| − | | |
| − | – Здравствуй, Джирваш, – обратился он к пронзенному капитану.
| |
| − | | |
| − | Джирваш не ответил. Вообще не пошевелился.
| |
| − | | |
| − | Кауртал потянулся к шлему брата и расстегнул замки на вороте мертвого воина. Шлем подался со змеиным шипением выходящего сжатого воздуха, и перед глазами Кауртала оказался обтянутый высохшей кожей череп, некогда бывший лицом Джирваша. Запах разложения, наконец-то получивший свободу, был настолько сильной газообразной гнилью, что у Кауртала защипало глаза. Будучи ребенком, он видел на улицах Города Серых Цветов, как яйца кровавых мух лопаются в брюхе мертвой собаки. Запах был точно таким же. Кауртал эволюционировал за пределы отвращения, но не избавился от укусов горьких воспоминаний.
| |
| − | | |
| − | – Ты скверно умер, Джирваш, – интонация не допускала вопроса. – Но разве так не со всеми…
| |
| − | | |
| − | Череп таращился в ответ, в его пустых глазницах не было ни узнавания, ни согласия. Просто отверстия, демонстрирующие отсутствие жизни и личности.
| |
| − | | |
| − | Кауртал уронил шлем на дорогу и потянулся за изукрашенным кинжалом, висевшим в ножнах на бедре мертвого воина. Ржавый клинок тоже покрывали божественные руны. Еще одно напоминание. Еще один орден, который надлежит помнить.
| |
| − | | |
| − | Он отвернулся, распростер крылья и напряг мышцы, чтобы рвануться в небо.
| |
| − | | |
| − | – ''Кауртал'', – произнес труп позади него.
| |
| − | | |
| − | | |
| − | | |
| − | За год до Калта, в один из дней после Исствана V, Кауртала вызвали на «Фиделитас Лекс». Он ожидал, что придется докладывать о потерях Извивающейся Руны на смертных полях, или же, возможно, инструктажа по набору новобранцев, чтобы смягчить жестокие потери, понесенные в сражении с Гвардией Ворона.
| |
| − | | |
| − | Разумеется, он ошибался. На самом деле его звали на смерть.
| |
| − | | |
| − | Об Аргеле Тале, Алом Владыке, уже шептались по всему флоту. Он и его люди – так называемые Благословенные Сыны – явили истину своих божественных тел. Они были отмечены прикосновением богов и ныне являлись уже не людьми или легионерами, а священным союзом плоти и духа. Если выражаться совсем примитивно – одержимыми. Если смотреть иначе, то вознесенными.
| |
| − | | |
| − | Алый Владыка ожидал в погребальных залах на борту «Лекса», наблюдая, как сервиторы возводят бронзовые и мраморные статуи убитых в недавнем побоище.
| |
| − | | |
| − | Аргел Тал был облачен в красный керамит, еще не принятый остальным Легионом. Вскоре этому предстояло измениться, поскольку все легионеры надели броню алого цвета артериальной крови перед предательством на Калте. Лицо воина было смугло-коричневатым, как и у всех Несущих Слово, рожденных в пустыне, а в глазах читалась сдерживаемая эмоция – нечто среднее между неразделенной болью и невыпущенной злобой. Он говорил мягко и спокойно, но казалось, что и то, и другое требует от него усилия.
| |
| − | | |
| − | – Сержант, – поприветствовал Аргел Тал. Теперь он говорил двумя голосами: мягким собственным и басовитым гулом ''существа'' внутри него.
| |
| − | | |
| − | Кауртал не знал, какое звание Аргел Тал носит после Преображения, и так и сказал. На губах другого воина появилась скупая, натянутая улыбка.
| |
| − | | |
| − | – Гал Ворбак, – ответил Аргел Тал. – Пока что.
| |
| − | | |
| − | Вскоре Алому Владыке предстояло создать Вакра Джал – Орден Освященного Железа – но тогда Кауртал об этом понятия не имел. А если бы и знал, это все равно не вызвало бы у него подозрений. Не так скоро после исстванской победы.
| |
| − | | |
| − | Аргел Тал больше ничего не сказал. Он смотрел, как сервиторы устанавливают статую стройной молодой женщины в струящемся платье.
| |
| − | | |
| − | – Так, стало быть, это правда, – отважился Кауртал. – Благословенная Леди пала.
| |
| − | | |
| − | – Пасть могут воины, – Аргел Тал обернулся к Каурталу, и его слова подчеркнуло движение удлиняющихся зубов. – Ее убили.
| |
| − | | |
| − | – Дурное предзнаменование, – тихо заметил Кауртал.
| |
| − | | |
| − | – Не стану спорить, – отозвался воин. Они на несколько секунд погрузились в товарищеское молчание, наблюдая за работой сервиторов.
| |
| − | | |
| − | – Зачем меня вызвали? – спросил Кауртал. – Я навлек неудовольствие лорда Аврелиана?
| |
| − | | |
| − | – Вовсе нет. Он хочет предложить тебе дар.
| |
| − | | |
| − | В голосе Гал Ворбак было нечто такое, от чего у Кауртала по коже поползли мурашки.
| |
| − | | |
| − | – Дар, – повторил он со сдержанной безучастностью.
| |
| − | | |
| − | – У тебя есть выбор, – Алый Владыка либо не чувствовал тревоги брата, либо предпочел проигнорировать ее. – Лоргар велел мне увеличить численность Гал Ворбак. Ему нужно больше Благословенных Сынов как для штурмовых сил на Калте, так и для флотов, которым поручено рассеяться по Ультрамару.
| |
| − | | |
| − | У Кауртала перехватило дыхание.
| |
| − | | |
| − | – Вы можете это сделать? Переплести плоть и дух по собственной воле?
| |
| − | | |
| − | – Примарх попросил, и я повинуюсь.
| |
| − | | |
| − | Судить задним числом – коварное благо. Слишком часто то, что ''могло случиться'', в равной мере заманчиво и бесполезно. В тот миг в сознании Кауртала пронеслась сотня вопросов: о крови и боли, о телесном кошмаре разделения собственной плоти с чужеродной сущностью.
| |
| − | | |
| − | И Аргел Тал ответил бы честно, поскольку не был лжецом. Он рассказал бы об изменениях, о выворачивании костей, о кипении крови и о безумии, когда два голоса делят место внутри одного разума.
| |
| − | | |
| − | Однако Кауртал ни о чем не спросил. Стремительно бьющееся сердце не допускало ничего, кроме неистового прилива соблазна.
| |
| − | | |
| − | – А в чем мой выбор?
| |
| − | | |
| − | Аргел Тал кивнул, уже зная, чем все закончится.
| |
| | | | |
| − | – Ты можешь полностью воздерживаться от приема пищи и вырезать на своей плоти священные знаки, – сказал он Каурталу, – очищая свое смертное тело для грядущего союза. И если затем услышишь зов Нерожденных из-за пелены, можешь придти ко мне. Если переживешь ритуал, я дам тебе вкусить моей крови для начала слияния и поведу в новую жизнь как одного из Гал Ворбак. Нерожденные никогда не откажутся от столь верного носителя.
| |
| − |
| |
| − | Голод. Очищение. Транс, видения и шрамы.
| |
| − |
| |
| − | Он не боялся испытаний, поскольку не ведал страха. И все же уродование собственной плоти вызвало у него колебание. А если он не справится с подношением? Если не сможет в полной мере восстановиться? Вдруг потребуется обширная бионика, просто чтобы стоять и сражаться рядом с братьями в будущем?
| |
| − |
| |
| − | – Вы упоминали о выборе, – вновь напомнил Кауртал.
| |
| − |
| |
| − | – Так и есть. Как я только что объяснил, ты можешь пройти необходимое очищение. Или же можешь отважиться на более примитивное и резкое подношение и молиться, чтобы Нерожденные сочли тебя достойным союза. Так этот дар приняли первые из нас, хотя тогда мы не понимали, что предлагаем.
| |
| − |
| |
| − | – Что если я выберу быстрый путь? – спросил Кауртал.
| |
| − |
| |
| − | – Это более опасно. Успех вероятнее, однако неудача влечет за собой смерть.
| |
| − |
| |
| − | – Но если я его выберу?
| |
| − |
| |
| − | Аргел Тал подыскал верные слова.
| |
| − |
| |
| − | – У каждого из нас это было по-своему. Некоторые видели лишь черноту, другие видели наше прошлое, а некоторые, как Ксафен… – Аргел Тал указал на изваяние, которое водружали на постамент. – Ксафен видел будущее. Видел то, что может произойти, если будущее будет следовать по одному из многих тысяч возможных путей.
| |
| − |
| |
| − | Каурталу не потребовалось времени на подготовку ответа.
| |
| − |
| |
| − | – Я пройду тем же путем, что и вы, мой повелитель.
| |
| − |
| |
| − | Его нетерпение не вызвало у Аргела Тала улыбку. Опять же, если оглянуться назад, это ничего не значило.
| |
| − |
| |
| − | – В таком случае, когда мы окажемся в варпе, я выведу тебя в специально незащищенную часть корабля, из-под сумрачной опеки поля Геллера. Ты предложишь то же, что и я, и сделаешь то же самое.
| |
| − |
| |
| − | – Что я должен предложить? Что должен сделать?
| |
| − |
| |
| − | Аргел Тал извлек золотой меч, явно сделанный на Терре для Легионес Кустодес. В руках Несущего Слово клинок не должен был полыхнуть и ожить, однако именно это и произошло. По похищенной стали побежала рябь змеек-молний.
| |
| − |
| |
| − | – Ты должен предложить свою жизнь, Джерудай, – Аргел Тал приставил острие клинка к горлу брата. – Ты должен умереть.
| |
| − |
| |
| − |
| |
| − |
| |
| − | Кауртал вздрогнул, услышав голос трупа, однако Джирваш стоял неподвижно и безжизненно, сгорбившийся у стены и пригвожденный копьями, которыми был пронзен. Солонцеватый ветер гремел о броню мертвеца стремительно летящей мелкой галькой.
| |
| − |
| |
| − | – Джирваш, – произнес Кауртал. Он не боялся. В голосе не было беспокойства. Нет, никакого. Совсем никакого. Обитающий в крови демон не в силах это изменить.
| |
| − |
| |
| − | Конечно.
| |
| − |
| |
| − | Он с угрожающим участием поскреб ребристыми костяными выростами по боку черепа.
| |
| − |
| |
| − | – Джирваш, – повторил Несущий Слово.
| |
| − |
| |
| − | Ничего. Просто очередной призрак Калта. Бескожая голова Джирваша наклонилась и упала, ударившись о рокритовую дорогу.
| |
| − |
| |
| − | Если это являлось знамением, Кауртал совершенно не представлял, что оно должно было означать. С Несущими Слово на этом проклятом мире едва ли могло случиться что-то более худшее. Никогда еще всеподавляющая молниеносная победа не соседствовала так тесно с затянувшимся мучительным поражением.
| |
| − |
| |
| − | Неподалеку раздалось более громкое гудение силовой брони. На краю зрения заплясала тень. Кауртал снова обернулся, чувствуя, как пальцы удлиняются и становятся тверже, а кожа слезает с кривых когтей. Человеческая реакция на тревогу проявлялась в ускоренном сердцебиении и выделении пота от страха, но тело отреагировало, создавая оружие из плоти и переводя его в божественно-убийственную форму. Кости скрипели и вытягивались. Плоть рвалась и преображалась. Это было не мучительно, однако не лишено болезненности.
| |
| − |
| |
| − | Он уставился на заброшенный проспект. Чувства обострились и стали чуткими, словно у зверя. Тела лежали так же, как и раньше, а здания стояли безмолвно, будто вбитые в грязь надгробия километровой высоты.
| |
| − |
| |
| − | ''Кауртал'', – раздался голос внутри. От неожиданности губы растянулись, обнажив зубы, и воин впервые за несколько месяцев почувствовал, как демон шевелится внутри. Это было медленное ощущение, как будто нечто раздутое двигалось в иле на дне озера. Кровь стала гуще, а костяные выросты, торчащие из брони, отозвались симпатической болью. Он ощущал, как сущность внутри шарит своими чувствами, вытягивая усики сознания и лениво сплетая их обратно.
| |
| − |
| |
| − | ''Мы больше не в пещерах?'' Это была не совсем речь. Мысли демона формировались в черепе Кауртала лишь немногим медленнее его собственного внутреннего монолога. «Разговор» с существом внутри был прост и трудноуловим – плавная передача образов и понятий по первому же желанию.
| |
| − |
| |
| − | ''Ты спал больше трех месяцев'', – отправил Кауртал ответный импульс. – ''Это поверхность''.
| |
| − |
| |
| − | ''Раны вынудили меня умолкнуть в оцепенении.''
| |
| − |
| |
| − | Была ли в мыслях демона грань оправдания? Кауртал был вполне уверен в этом.
| |
| − |
| |
| − | ''Синий ткач варпа мертв?''
| |
| − |
| |
| − | Воин вспомнил битву. Бывает боль, которая вползает в разум и остается там так же прочно, как щепка под ногтем. Ощущение того, как колдовская молния рвет саму душу, было именно таким.
| |
| − |
| |
| − | Боль стала… откровением. Он смутно помнил, как смеялся и усваивал урок, пусть даже сознание грозило утонуть в милосердном сером тумане. Пусть даже кровь закипела в венах, а вторая душа рухнула в недосягаемую тьму.
| |
| − |
| |
| − | ''Библиарий мертв'', – передал в ответ Кауртал. – ''Уже три месяца в могиле, сражен моей рукой. Я бросил Подземную Войну''.
| |
| − |
| |
| − | ''Я голоден.''
| |
| − |
| |
| − | ''На поверхности нет крови.''
| |
| − |
| |
| − | Демон потянулся внутри тела Кауртала, заполняя кости до самых кончиков пальцев рук и ног. От мышечных спазмов пальцы затрепетали, а левое веко начало подергиваться.
| |
| − |
| |
| − | ''Но я голоден'', – снова произнес демон. Кауртал лязгнул зубами, когда разумная боль просочилась по челюстной кости.
| |
| − |
| |
| − | – Я голоден, – снова повторил демон, на сей раз устами Несущего Слово.
| |
| − |
| |
| − | Кауртал подавил дрожь, а затем усмирил и самого симбионта. Это потребовало сосредоточения, но концентрация не позволила демону предъявлять какие-либо притязания на материальное тело.
| |
| − |
| |
| − | Каурталу всегда лучше всего помогали математические уравнения. Некоторые из Гал Ворбак молились или же просто отдавались обитающим внутри кожи демонам, позволяя Нерожденным забирать их по собственной воле, однако Кауртал всегда подавлял священного паразита, повторяя длинные, запутанные вычисления. Их перечисление и решение занимало разум, освобождая мысли от страстей существа.
| |
| − |
| |
| − | ''Наши крылья болят, Джерудай.''
| |
| − |
| |
| − | ''Они атрофировались. Мы слишком долго пробыли во мраке.''
| |
| − |
| |
| − | ''Я голоден.''
| |
| − |
| |
| − | ''Хватит. У нас есть долг.''
| |
| − |
| |
| − | Демон скользнул по венам. Кауртал почувствовал, как тот туго обвивается вокруг позвоночника и облизывает нити нервов по ту сторону глазных яблок.
| |
| − |
| |
| − | ''Что за долг?''
| |
| − |
| |
| − | Кауртал отвернулся от безголового трупа павшего брата и двинулся прочь по городским руинам.
| |
| − |
| |
| − | ''Долг заставить Легион помнить о нас. Я собираю реликвии всех орденов, которые по…''
| |
| − |
| |
| − | Неудовольствие демона отозвалось импульсом боли в скрученных жгутах внутренностей Кауртала.
| |
| − |
| |
| − | ''Легионы, гордость, память и братство. Человеческие заботы. Человеческие обязанности. Давай охотиться, питаться и…''
| |
| − |
| |
| − | ''Нет.''
| |
| − |
| |
| − | Он прервал демона с такой же мягкостью и силой, как Нерожденный перед этим перебил его. Рот Кауртала представлял собой изуродованную мешанину керамита и костяных зубов. Он сплюнул кровь на дорогу.
| |
| − |
| |
| − | ''Нет. Для меня это важно.''
| |
| − |
| |
| − | Руку сбоку рассекли щели. Четыре новых глаза, желтые, как у рептилии, открылись и глянули на мертвый город. Они повернулись в глазницах из керамита и мышц, а затем закрылись и затянулись. Кауртал почувствовал, что еще несколько открывается на лопатках, а еще один – на колене. Они тоже повернулись, уставились, а затем срослись с тягучим и влажным перешептыванием.
| |
| − |
| |
| − | В грудной клетке что-то пошевелилось. Еще что-то двигалось в кишках. Он ощутил отвращение демона.
| |
| − |
| |
| − | ''Ты насквозь изъеден раковыми опухолями. Эти черные плоды висят внутри тебя, отравляя тело болезнью. Без меня ты бы умер, Джерудай. Это паломничество на поверхность прикончит тебя.''
| |
| − |
| |
| − | ''Солнце до сих пор ядовито'', – передал он в ответ.
| |
| − |
| |
| − | ''Я это вижу лучше тебя, хозяин.''
| |
| − |
| |
| − | Демон что-то сделал внутри груди. Последовало шершавое ощущение густого сока, текущего по внутренностям.
| |
| − |
| |
| − | ''Я могу раздавить эти черные плоды, вырвать их из колыбели плоти и костей и растворить в крови. Будет больно.''
| |
| − |
| |
| − | ''Всегда больно.''
| |
| − |
| |
| − | ''Помолчи. Дай мне спасти нас от глупости человеческой гордыни''.
| |
| − |
| |
| − | Кауртал успел сделать три шага, прежде чем в глазах поплыло, и он упал на колени. Данные Легионом органы чувств компенсировали любое головокружение с момента имплантации в смутно сохранившемся в памяти детстве, и дезориентация оказалась незнакомой и неприятной. Воин рухнул на четвереньки, одурманенный, словно пьяница, а что-то змееподобное скользнуло за глазами и начало вгрызаться в плоть разума.
| |
| − |
| |
| − | ''Твой мозг налит гнилью. Чудо, что ты не ослеп.''
| |
| − |
| |
| − | Кауртал почувствовал, как клыки сжимаются, нарушая безмолвие улицы фарфоровым визгом. Один из когтей сломался о рокрит, но из кровоточащего пальца высунулся недоразвитый новый. Слева, в полуметре от когтистой руки, мертвый Несущий Слово уставился на Кауртала глазными линзами цвета свежего инея.
| |
| − |
| |
| − | – Брат, – поприветствовал он труп, ощущая нездоровое желание рассмеяться. Доспех был слишком поврежден болтерами, чтобы остались хоть какие-то намеки на принадлежность к ордену. Значение имели только вырезанные на керамите божественные руны. По крайней мере Кауртал запомнит их и донесет Легиону. В качестве доказательства у него был нож Джирваша.
| |
| − |
| |
| − | Мертвый воин посмотрел на него бледными, словно лед, линзами глаз.
| |
| − |
| |
| − | – ''Кауртал'', – произнес он. Голос был самим солонцеватым ветром, он складывался из перешептываний и стука пыли о броню. – ''Ты бросил нас''.
| |
| − |
| |
| − |
| |
| − |
| |
| − | Он предпочел быстрый путь, подозревая, что такой выбор наверняка бы сделал всякий Несущий Слово, кому предложили бы столь редкий дар. Каким же лишенным веры трусом надо было быть, чтобы сомневаться перед лицом возможности слиться с Божественным? Он хотел получить такое же благословение, как и Гал Ворбак, а не проводить месяцы в терпеливой молитве.
| |
| − |
| |
| − | – Давайте, – заявил он Аргелу Талу и даже запрокинул голову, подставляя горло.
| |
| − |
| |
| − | Однако Алый Владыка убрал клинок в ножны и вновь перевел взгляд на поднимаемые статуи.
| |
| − |
| |
| − | – Завтра, – произнес воин своим странным двойным голосом. – возвращайся на свой корабль, Джерудай. Подумай над моим предложением, и если захочешь завтра умереть, то я лично убью тебя.
| |
| − |
| |
| − | Кауртал исполнил приказ. Оказавшись на борту «Траурной песни», флагмана ордена Извивающейся Руны, он избегал своего отделения и отказался советоваться с кем-либо из братьев. К нему приходил капеллан, который спрашивал разрешения войти в покои для медитации, однако Кауртал отослал воина-жреца, попросив оставить его в одиночестве.
| |
| − |
| |
| − | На следующую ночь он совершил телепортацию обратно на «Фиделитас Лекс». Пока оба корабля пребывали на милости волн варпа, подобное перемещение было опасно, однако использование незащищенного десантно-штурмового корабля стало бы бесполезным самоубийством.
| |
| − |
| |
| − | Когда визжащая и змеящаяся дымка телепортации рассеялась, Аргел Тал уже ждал. Закутанные в рясы рабы пели и молились, а по краям помещения трудились сервиторы, которые бормотали и регулировали рукоятки архаичных машин с часовым механизмом.
| |
| − |
| |
| − | На сей раз Аргел Тал был в шлеме. Кауртал отреагировал на присутствие своего повелителя салютом, приложив кулак к сердцу, хотя и казалось, что они переросли столь обычные формы обращения.
| |
| − |
| |
| − | – Вы знали, что я приду, – произнес он.
| |
| − |
| |
| − | В ответ Аргел Тал только обнажил меч и зашагал прочь.
| |
| − |
| |
| − | Кауртал последовал за ним.
| |
| − |
| |
| − |
| |
| − |
| |
| − | Он вскочил на ноги, широко раскинув крылья и сжимая в руке массивный трофейный болтер. Фигурное дуло целилось в мертвое тело, запрещая трупу двигаться, говорить или подавать любые признаки жизни, которой тот не должен был обладать.
| |
| − |
| |
| − | ''Нерхулум'', – безмолвно обратился он внутрь себя.
| |
| − |
| |
| − | ''Я же велел молчать. Думаешь, легко заново сплетать смертную материю? Твоя плоть ослаблена солнцем, и ее воссоздание вызывает у тебя внутреннее кровотечение. Дай мне поработать, чтобы спасти нас, Джерудай.''
| |
| − |
| |
| − | Несущий Слово стоял посреди улицы, тяжело дыша. Оба его сердца сильно бились.
| |
| − |
| |
| − | ''Ты этого не слышал?'' – практически выкрикнул он.
| |
| − |
| |
| − | ''Я слышу текучий шепот твоих напрягающихся органов, пораженных раком. Слышу твою награду за то, что ты бросил Легион.''
| |
| − |
| |
| − | ''Тут есть что-то живое. Он продолжал целиться из болтера вниз.''
| |
| − |
| |
| − | ''Тут нет ничего живого. Опухоли, которыми изъеден твой череп, давят на мозг и играют с сознанием. Не более того.''
| |
| − |
| |
| − | Это звучало правильно. Верно.
| |
| − |
| |
| − | И все же казалось ложью.
| |
| − |
| |
| − | После пробуждения демона он стал сильнее. Чувства обострились, они дотягивались дальше. Ни на улице, ни в пустых окнах разбитых жилых шпилей ничего не двигалось. Кауртал чуял угольный смрад коррозии гниющих танков и запах корицы, исходящий от посмертного мускуса давно разложившихся тел. Запах убитого города.
| |
| − |
| |
| − | Мертвые мертвы. Они не говорили. Не обвиняли в том, что ты бросил братьев и нарушил свой долг.
| |
| − |
| |
| − | Кауртал выстрелил, и шлем разлетелся взрывом осколков и кусков кости.
| |
| − |
| |
| − | ''Мелко'', – раздался голос демона. Пусть это слово и не прозвучало, но для разума Несущего Слово оно точнее всего воплощало утомленное порицание демона.
| |
| − |
| |
| − | Какое-то мгновение он стоял на дороге, глядя на привязанные к доспеху безделушки и реликвии. Напоминания о павших орденах, оставшиеся после горькой победы и теперь чахнущие, забытые XVII Легионом.
| |
| − |
| |
| − | Кто-то должен был это сделать. Кто-то должен был заставить помнить о павших. Восемь лет назад он стоял на одном из кладбищ флагмана вместе с самим Аргелом Талом и видел, как мертвых воинов увековечивают в мраморе и бронзе. Убитых на Исстване, чью жертву помнили и чтили. Где справедливость по отношению к убитым на Калте?
| |
| − |
| |
| − | Он предстанет перед Лоргаром и бросит к ногам примарха реликвии погибших орденов. Все прочее не имело значения.
| |
| − |
| |
| − |
| |
| − |
| |
| − | Вскоре после того как Кауртал оставил Джирваша позади, он наткнулся на остов мертвого титана. Говорили, что жрецы Механикума создавали свои боевые человекоподобные машины по образу Бога-Машины – такие же тотемы, как теистические аватары из времен до Старой Ночи – однако «Разбойник» выглядел куда менее величественно в своем жутковатом покое. Мертвая машина лежала в пыли, распростершись на перепаханной земле и полностью утратив связь с родом своих хозяев.
| |
| − |
| |
| − | Нетрудно было разглядеть смертельную рану. Лобовая панель «Разбойника», словно рытвинами угрей, была покрыта воронками и трещинами от прошедших насквозь ракет. Скорее всего, командный экипаж не мучился перед смертью. Вспышка пламени, выжженная кабина – и они умерли еще до того, как титан ударился о землю.
| |
| − |
| |
| − | Кауртал приземлился на плечо машины, глубоко всадив в изъеденную коррозией броню когти на сапогах. Оттуда открывался хороший обзор на уничтоженную площадь.
| |
| − |
| |
| − | Ржавчина глубоко вгрызлась в броню титана, и стало сложно определить его изначальную принадлежность. Земля вокруг павшей громадины была устлана мертвыми воинами из обоих Легионов, но на проспекте к востоку обвалился жилой шпиль, который покрыл землю полуметровым слоем пыли с обломками и присыпал мертвых пеплом.
| |
| − |
| |
| − | Беспорядочно расположенные насыпи отмечали места последнего упокоения бесчисленных воинов. Это было ближайшим подобием кладбища из всего, что когда-либо ожидало мертвецов на поверхности Калта.
| |
| − |
| |
| − | Нерхулум хранил молчание, предположительно вырезая отравленную плоть из тела Несущего Слово.
| |
| − |
| |
| − | Кауртал спрыгнул вниз и зашагал среди грязи и обломков. Его красный доспех до пояса стал серым от пыли, поднимаемой при ходьбе. Первым телом, которое он вытащил из пыльного могильника, оказался Ультрадесантник в кобальтово-синем облачении, и Кауртал уронил труп обратно в сухую грязь. Закружились пыльные вихри, протестующие против непочтительного обращения с павшим.
| |
| − |
| |
| − | Второй тоже был Ультрадесантником. Как и третий.
| |
| − |
| |
| − | Воин нашел Несущего Слово, однако рука трупа с треском отделилась от плеча при попытке поднять останки. Смахнув пыль, Кауртал обнажил тусклый, посеревший красный керамит, который искал, а также эмблему на нагруднике – казавшееся бледным на темном фоне лицо, которому придали форму печальной маскарадной личины. Орден Железного Занавеса.
| |
| − |
| |
| − | Кауртал потянулся к краям маски, готовясь оторвать костяной символ от брони. Несущий Слово с глухим стуком уперся в труп сапогом и потянул.
| |
| − |
| |
| − | – ''Кауртал'', – сдавленно произнесло наполовину погребенное тело, словно человек, давящийся пеплом.
| |
| − |
| |
| − | Воин выпустил нагрудник, но мертвый Несущий Слово продолжил подниматься. Пыль с шипением сползала с керамита старого доспеха. Кауртал попятился, его когти удлинились, а между деформированных зубов повисли нити едкой слюны. Отступая, он натолкнулся на что-то холодное, пыльное и столь же мертвое.
| |
| − |
| |
| − | – ''Кауртал'', – проскрипело существо позади него. – ''Ты бросил Легион.''
| |
| − |
| |
| − |
| |
| − |
| |
| − | Вначале был свет – такой сильный и яркий, что жег, словно кислота. Это был свет в своем наивысшем проявлении, апофеоз понятия свечения, слишком яркий для смертного понимания.
| |
| − |
| |
| − | В растворяющем жжении непостижимого сияния у него осталась лишь одна мысль – это смерть.
| |
| − |
| |
| − | Наконец свет дал просочиться иному ощущению. Кауртал услышал грохот волн и крики. Крики мужчин, женщин и чудовищ, тонущих и пылающих в океане того же белого пламени, которое грозило поглотить его самого.
| |
| − |
| |
| − | Трескучий удар вернул его обратно в комнату. На стенах с неравными промежутками располагались защитные руны и их более частые противоположности – символами призыва – многие из которых накладывались на своих собратьев. Некоторые были отлиты из меди, другие представляли собой лишь глифы, вырезанные ножом на темном железе опорных колонн. Кауртал потянулся к клинку, пронзившему грудь. Пальцы сомкнулись на металле, но он не смог вытащить оружие.
| |
| − |
| |
| − | Кауртал зашатался, его взгляд вновь начал блуждать по комнате. Она была наполнена бормочущими людьми-жрецами и скованными астропатами, которые подергивались в заполненных жидкостью саркофагах, вынужденные проводить жизнь в бесконечной дреме, чтобы другие могли пожинать плоды их вечных снов.
| |
| − |
| |
| − | Человеческая душа была свечой в бескрайнем океане варпа. Душа псайкера – пожаром, равно опасным и манящим для Нерожденных. Его можно было обуздать. Нет, не то слово, правда? Не обуздать, даже не направить.
| |
| − |
| |
| − | Нет, его можно было ''сделать оружием''.
| |
| − |
| |
| − | Каурталу никогда не рассказывали об этом. Никто о подобном не говорил, и он чувствовал, что его понимание несовершенно – и все же, как только воин открыл глаза и увидел лязгающие, скрежещущие капсулы с их плененным содержимым, то в тот же миг узнал все.
| |
| − |
| |
| − | Узнал, потому что…
| |
| − |
| |
| − | …потому что в его голове находилось Нечто Иное, чьи мысли сливались с его собственными. Из ниоткуда, все так же неожиданно, словно удар ледяного копья, пришло знание о вкусе души, бьющейся между зубов, и о том, что ужас лишь добавляет аромату пряности.
| |
| − |
| |
| − | ''Нерхулум'', – произнесло Нечто Иное в его сознании. – ''Ты – слабый носитель, но мы поглядим, чем кончится эта игра.''
| |
| − |
| |
| − | При попытке заговорить изо рта Кауртала хлынул поток крови. Аргел Тал аккуратным рывком выдернул у него из груди меч, позволив силовому полю клинка кустодия с шипением испарить кровь, запятнавшую металл.
| |
| − |
| |
| − | «Это моя кровь», – подумал Кауртал, глядя, как она выгорает в дым. Воин рухнул на колени, снова оказавшись на палубе «Фиделитас Лекс», но каким-то образом продолжая находиться в окружении грохота волн и визга душ.
| |
| − |
| |
| − | Он почувствовал, как кожа свободно сползает со звуком рвущейся шкуры. Кости затрещали, раскололись и начали проталкиваться все выше, выше и выше по его телу.
| |
| − |
| |
| − | Его вопль слился с прочими криками, и сержант Джерудай Кауртал из ордена Извивающейся Руны умер на палубе флагмана своего примарха.
| |
| − |
| |
| − |
| |
| − |
| |
| − | Мертвые окружали его, нетвердо шагая ногами с подгибающимися коленями и кашляя пылью из респираторных решеток шлемов. У большинства не было никакого оружия, хотя некоторые еще держали ржавые клинки, руководствуясь стойким инстинктом мышечной памяти.
| |
| − |
| |
| − | Теперь это невозможно было отрицать. Нельзя было утверждать, будто это галлюцинация из-за внутричерепного давления или дезориентация вследствие облучения. Из грязи продолжали подниматься все новые мертвецы – ни одного Ультрадесантника, только воины в красном. Его собственные братья.
| |
| − |
| |
| − | – ''Кауртал'', – хрипели они. Сухие голоса трещали в воксе. – ''Ты бросил Легион''.
| |
| − |
| |
| − | Даже мертвецы обвиняли его. Он ответил им встречным упреком, проклиная, исходя пеной и плюясь. Едкая слюна брызгала из клыкастой пасти.
| |
| − |
| |
| − | – Легион бросил ''нас''! Я заставлю их помнить о павших!
| |
| − |
| |
| − | Первый труп носил капитанский гребень. Там, где некогда сияли чистые синие линзы глаз, теперь яростно таращились дыры.
| |
| − |
| |
| − | – ''Смерть избавит тебя от заблуждения'', – выдохнул призрак.
| |
| − |
| |
| − | – ''И от жалости к самому себе'', – прохрипел другой.
| |
| − |
| |
| − | – ''Ты бежишь от долга'', – капитан ткнул в него трясущейся, гремящей рукой. – ''Бежишь от того, чего просил Легион.''
| |
| − |
| |
| − | – ''И называешь это отвагой'', – подковылял еще один труп, голова которого была неестественно наклонена на сломанной шее. – ''Бежишь, но называешь это отвагой.''
| |
| − |
| |
| − | ''– Ты прячешься, но зовешь это доблестью.''
| |
| − |
| |
| − | ''– Ты предаешь, но зовешь это справедливостью.''
| |
| − |
| |
| − | Кауртал заревел на приближающихся восставших мертвецов. С его зубов и черной змеи, ранее бывшей языком, снова полетела слюна. Теперь, когда Нерхулум пробудился, Преображение должно было произойти легче, безупречно переводя тело в божественную форму. И все же он чувствовал, как вялость демона мешает мускулам, а жжение молочной кислоты сопротивляется каждому усилию.
| |
| − |
| |
| − | ''Перестань со мной бороться'', – передал он внутрь в приступе паники. Крылья тщетно бились, кости двигались и скользили под кожей.
| |
| − |
| |
| − | ''Ты – слабый носитель.''
| |
| − |
| |
| − | Голос Нерхулума был таким же резким и неприятным, как боль в напряженных мышцах.
| |
| − |
| |
| − | ''А теперь мы увидим, чем закончится игра.''
| |
| − |
| |
| − | Первый из мертвых Несущих Слово неуклюже рванулся к его горлу, ломая изъеденные коррозией пальцы о бронированный ворот. В ответ Кауртал убил тварь, повергнув ее наземь костяной лапой и раздавив шлем сапогом.
| |
| − |
| |
| − | Они вышагивали по грязи. Некоторые спотыкались, другие пытались перейти с нетвердой походки на нечто, напоминающее бег. Болтер Кауртала гремел и дергался, вгоняя разрывные заряды в ближайших противников. Несущие Слово взрывались и распадались на части. Они падали в пыль и называли его предателем, даже когда оседали иссушенными останками. Это ничего не меняло. Руки поднимались над землей, оставляя за собой пыльный след и вцепляясь в сапоги и поножи. Из-под скребущих пальцев летели искры. Мертвецы надвигались задыхающейся, судорожно хватающей воздух волной.
| |
| − |
| |
| − | Кауртал развернулся, пробежал три шага, чтобы пробить плечом дорогу через заслоняющие проход останки, и рванулся в небо, вновь взревев. На сей раз это было опасно похоже на крик о помощи.
| |
| − |
| |
| − | Кауртал рухнул обратно в грязь, жестко врезавшись в обломки, покрывающие землю. Шлем ударился о рокрит, окрасив его красным, а холодное острие металлической арматуры пробило ворот, заставив Кауртала давиться ржавым металлом и хватать воздух, которого не было.
| |
| − |
| |
| − | Пронзившее гортань железо лишало его возможности позорно закричать. Единственным звуком, который он издавал, было булькающее мычание. Кауртал дергал головой назад, силясь стянуть себя с острия.
| |
| − |
| |
| − | Спустя секунду крылья полыхнули огнем, когда до нервной системы дошла причина его падения с неба. Один из мертвых воинов начисто снес со спины одно из крыльев. Кауртал слышал, как работающий силовой меч жужжит, словно насекомое.
| |
| − |
| |
| − | Он не знал страха. Не знал страха. Не знал страха.
| |
| − |
| |
| − | – Подожди, – прорычал он горлом, в котором пузырилась кровь. Скрежет железа по кости при вытягивании себя на свободу казался еще хуже, чем шлепок удара при падении. – Подожди.
| |
| − |
| |
| − | ''Такой слабый носитель'', – снова произнес демон. – ''Обреченный на предательство. Твоя решимость дрогнула бы. Я должен быть сильным за нас обоих?''
| |
| − |
| |
| − | ''Нерхул…''
| |
| − |
| |
| − | И в этот миг его каким-то образом поглотили внутри собственного сознания. Это казалось своего рода сжатием, замыканием.
| |
| − |
| |
| − | ''Ты предаешь братьев, а теперь собираешься просить меня о помощи? Ты скорее личинка, чем человек, Джерудай Кауртал из Семнадцатого. Не воин, а червь. Я не желаю быть связан внутри столь слабого тела.''
| |
| − |
| |
| − | Кауртал закричал безо рта и завопил без голоса. Он еще пытался издать крик, когда ходячие мертвецы сжали ржавые пальцы на броне и утянули его в черноту.
| |
| − |
| |
| − |
| |
| − |
| |
| − | Джерудай Кауртал так и не поднялся.
| |
| − |
| |
| − | Аргел Тал находился рядом с телом почти час. Он прохаживался по изукрашенному помещению, убрав оружие в ножны и сложив руки поверх нагрудника. От его шагов по решетке пола расходилась дрожь. Сервиторы обладали слишком ограниченным разумом, чтобы обращать на него внимание, а поющие рабы чересчур погрузились в странствия по горячечным видениям, так что только несколько закутанных в рясы рабочих дернулись прочь, когда Алый Владыка бросил взгляд в их сторону. Лицо Несущего Слово не выражало ни злости, ни раздражения, однако после Исствана он замечал, что мало кто из людей в состоянии смотреть ему прямо в глаза. Они чувствовали скрытого в теле демона, который таился по ту сторону взгляда, и вторая душа питалась их страхом.
| |
| − |
| |
| − | С Каурталом могло случиться то же самое. Должно было случиться.
| |
| − |
| |
| − | Однако сержант Джерудай Кауртал продолжал лежать мертвым на палубе. Аргел Тал не без сожаления слегка толкнул тело сапогом.
| |
| − |
| |
| − | – Он мертв, – раздался от дверей комнаты мягкий голос. Слишком мягкий, чтобы его можно было спутать с человеческим, однако слишком звучный, чтобы его можно было назвать слабым. Аргел Тал обернулся к незваному гостю и почтительно склонил голову, как только увидел красную керамитовую броню филигранной работы. – Мертв по-настоящему, иначе говоря.
| |
| − |
| |
| − | – Мой повелитель, я не могу этого сделать.
| |
| − |
| |
| − | Лоргар Аврелиан, примарх Несущих Слово, отечески положил руку сыну на плечо. В последний раз, когда Аргел Тал видел его умное и сдержанное лицо, татуированное золотой тушью, было покрыто брызгами крови сотен мертвых Гвардейцев Ворона. Теперь же оно было согрето терпеливой улыбкой.
| |
| − |
| |
| − | – Ты ступал путями Рая и Ада, сын мой. Ты в силах сделать все, что угодно. Что тебя беспокоит?
| |
| − |
| |
| − | Аргел Тал кивнул на тело убитого Кауртала.
| |
| − |
| |
| − | – Они продолжают умирать, отец.
| |
| − |
| |
| − | – Так этот не первый?
| |
| − |
| |
| − | Неожиданно для себя Аргел Тал слабо и горестно улыбнулся.
| |
| − |
| |
| − | – Нет. Тринадцатый.
| |
| − |
| |
| − | – Понятно, – Лоргар присел на корточки, его черный плащ раскинулся по полу. Примарх с мягкой заботливостью закрыл Каурталу глаза. – Сколько выжило?
| |
| − |
| |
| − | – Трое, – признался Аргел Тал.
| |
| − |
| |
| − | – Демоны отвергают их как носителей, – предположил Лоргар, вновь поднимаясь на ноги и возвышаясь над своим сыном.
| |
| − |
| |
| − | Аргел Тал снова кивнул.
| |
| − |
| |
| − | – Одна лишь телесность недостаточно заманчива, чтобы они воплотились. Чтобы вступить в симбиоз, им нужны сильные носители. Умирая, Кауртал бредил, он говорил о Калте и произносил бессмысленные пророчества, пока кровь текла у него между зубов.
| |
| − |
| |
| − | От этих слов Лоргар вскинул безупречную бровь, а в уголках его золотистых глаз появился блеск.
| |
| − |
| |
| − | – Он видел один из многих путей будущего?
| |
| − |
| |
| − | Аргел Тал мог лишь пожать плечами.
| |
| − |
| |
| − | – Думаю, да. Похоже, что таким образом демоны испытывают носителей: дают бросить взгляд на еще несбывшееся будущее и смотрят на реакцию воинов.
| |
| − |
| |
| − | Несколько мгновений Лоргар молчал, постукивая бронированными кончиками пальцев по книге в кожаном переплете, пристегнутой цепью к бедру. Растянутые, высушенные лица таращились на Аргела Тала в слепом, безвольном ужасе.
| |
| − |
| |
| − | – Возможно, смерть стала для сержанта Кауртала благословением. Похоже, что в будущем он мог принять некие глупые решения.
| |
| − |
| |
| − | Аргел Тал набрал воздуха, чтобы ответить, и запнулся.
| |
| − |
| |
| − | – Отец, – произнес он. – Я не могу этого сделать.
| |
| − |
| |
| − | – Ты уже это делаешь. Дай мне трех Гал Ворбак в обмен на тринадцать мертвых, сын мой, и я буду благодарить тебя, пока сами звезды не окончат свое существование ледяными ядрами в пустоте. Мы требуем большего, чем когда-либо заставляли вынести любого легионера. Не станем плакать о слабаках, потерпевших неудачу и оставшихся на обочине.
| |
| − |
| |
| − | Аргел Тал умолк, глядя на труп. Он был уверен в Кауртале.
| |
| − |
| |
| − | Кауртал, у которого не было мирских и воинских амбиций, он гордился только своей доблестью. Кауртал, который расправился с бессчетными десятками Гвардейцев Ворона на поле боя. Кауртал, который молился, стоя на коленях и бичуя свою плоть за то, что убил недостаточно много, и пел среди мертвецов в часы после Исствана. Под железом его веры, под керамитом Легиона физически ощущалась человечность. Не в отношении человеческой души или способности к милосердию – Кауртал оставил подобные слабости далеко позади. Просто в его сердце присутствовала частица человеческой природы, и Аргел Тал надеялся, что Нерожденных привлечет симбиоз с таким духом. Жестокий воитель, никогда не знавший поражения, обладающий уязвимой душой. Какая пища лучше для детей богов?
| |
| − |
| |
| − | – Хотел бы я знать, что он видел, – задумчиво произнес Лоргар.
| |
| − |
| |
| − | – Один из выживших видел Калт – войну в туннелях под поверхностью. Другой видел ночь, когда Император подверг нас наказанию. Еще один утверждает, что вообще ничего не видел, и я позволил ему эту безобидную ложь, приняв во внимание, что я заставил его вытерпеть.
| |
| − |
| |
| − | Лоргар усмехнулся.
| |
| − |
| |
| − | – Думаю, все они узрят то, что видит каждый пророк – обман и метафоры, надежды и обещания, пронизанные призраками истины. Такова природа всех пророчеств.
| |
| − |
| |
| − | Аргел Тал не смог возразить. Он махнул группе работников в рясах.
| |
| − |
| |
| − | – Пусть подъемные сервиторы уберут это тело, или утащите его сами, если хватит сил, – оба его голоса звучали в диссонирующей гармонии, почти сливаясь, но никогда не становясь единым целым. – Отнесите его в апотекарион, чтобы вынуть геносемя, а остальное сожгите.
| |
| − |
| |
| − | Те приблизились, не поднимая глаз – кланяясь, шаркая и бормоча поток почтительных нашептываний в сторону Лоргара.
| |
| − |
| |
| − | – Не ищи среди наших лучших воинов, – произнес Лоргар, когда рабы удалились, волоча труп между собой. – Вот что ты делаешь не так.
| |
| − |
| |
| − | Сбитый с толку словами, Аргел Тал поднял взгляд на отца.
| |
| − |
| |
| − | – Я не понимаю.
| |
| − |
| |
| − | – Сын мой, мне нужно две тысячи таких воинов с душами демонов. Две тысячи до того, как мы достигнем Калта через год.
| |
| − |
| |
| − | Две тысячи. ''Две тысячи.''
| |
| − |
| |
| − | Аргел Тал приоткрыл рот.
| |
| − |
| |
| − | – Лорд Аврелиан, я не могу…
| |
| − |
| |
| − | – ''Можешь'', – взгляд Лоргара был тверд словно кремень. – Я не хочу бросать на Калт наших лучших воинов. Нам понадобятся самые сильные и лучшие ордены, чтобы проложить себе дорогу по остальной части Ультрамара. Не используй для этой игры нашу лучшую кровь, Аргел Тал. Используй тех, кто ненавидит Ультрадесант до неуравновешенности, до потери здравого смысла и рассудка. Пусть демоны приходят, привлеченные ненавистью в сердцах разгневанных. Эмоции влекут их так же сильно, как преданность. Помни об этом.
| |
| − |
| |
| − | – Почти половина Легиона до сих пор молится об уничтожении Тринадцатого, мой повелитель.
| |
| − |
| |
| − | – Именно, – кивнул Лоргар. – Воспользуйся этим чувством. Используй их. Мы сможем усовершенствовать процесс позже, до того, как растратим души наших лучших воителей.
| |
| − |
| |
| − | В сознании Аргела Тала забрезжило понимание.
| |
| − |
| |
| − | – Вам не нужны воины, которые не ведают страха. Вам нужны воины, которые не ведают прощения.
| |
| − |
| |
| − | – Превосходно сказано, – наконец улыбнулся Лоргар, – и верно до последнего слова.
| |
| − |
| |
| − | Примарх повернулся, чтобы уйти, но задержался. По черному плащу пробежала рябь.
| |
| − |
| |
| − | – Та сущность, которая сочла Кауртала неподходящим носителем. Как ее звали?
| |
| − |
| |
| − | – Нерхулум, сир. Почему вы спрашиваете?
| |
| − |
| |
| − | Лоргар отмахнулся от озабоченности сына.
| |
| − |
| |
| − | – Потому что я слышу в песне варпа смех этого существа, а по этой комнате еще гуляют отголоски его могущества. Это интригует меня, Аргел Тал. Разделай одного из раненых в апотекарионе и помести его в оболочку дредноута. Я хочу посмотреть, не получится ли прельстить Нерхулума более могучей наживкой.
| |
| − |
| |
| − | К чести Аргела Тала, ему потребовалось несколько секунд, прежде чем он сделал еще один шаг по пути к собственному проклятию.
| |
| − |
| |
| − | – Будет исполнено, мой повелитель.
| |
| − |
| |
| − | – Если я тебе понадоблюсь, – примарх отвернулся прочь, – то буду на «Завоевателе» вместе с моим братом.
| |
| − |
| |
| − |
| |
| − | <nowiki>***</nowiki>
| |
| | | | |
| | + | ===Вставка 6=== |
| | | | |
| | СООБЩЕНИЕ #3314157.883, ПОДЛИННОСТЬ ПОДТВЕРЖДЕНА: | | СООБЩЕНИЕ #3314157.883, ПОДЛИННОСТЬ ПОДТВЕРЖДЕНА: |
| | | | |
| − | АЛКЕЙ, Ф. (Капитан, XIII Легион) | + | АЛКЕЙ, Ф. (Капитан, XIII легион) |
| | | | |
| | ПОЛУЧЕНО УЗКОНАПРАВЛЕННЫМ ИНФОПАКЕТОМ НА | | ПОЛУЧЕНО УЗКОНАПРАВЛЕННЫМ ИНФОПАКЕТОМ НА |
| | | | |
| − | СТАНЦИИ ПЕРЕДАЧИ ТЕРЦИУС ВЕРИДИАН МАНДЕВИЛЛЬ, | + | СТАНЦИИ ПЕРЕДАЧИ ТЕРЦИУС ВЕРИДИАН МАНДЕВИЛЬ, |
| | | | |
| | 7854007.М31 ЧЕРЕЗ СПУТНИК СОТАН. | | 7854007.М31 ЧЕРЕЗ СПУТНИК СОТАН. |
| Строка 1922: |
Строка 160: |
| | | | |
| | | | |
| − | <nowiki>***</nowiki>
| + | ===[[Атам / Athame (рассказ)|'''Атам / Athame''']] (Джон Френч)=== |
| − | <br />
| |
| − | | |
| − | =='''Атам'''== | |
| − | '''''Джон Френч'''''
| |
| − | | |
| − | | |
| − | ''«Пуля, которая сразила короля и погубила поколение – какой она была, будучи металлом в земле, или среди множества себе подобных, когда звенела в ящике и блестела, как многие другие? Была ли она тогда гибелью миллионов? Чувствовали ли те, кто касался ее, кровь на своих руках? Знали ли, чем она станет?»''
| |
| − | | |
| − | '''из закрытого доклада Верховным Лордам Терры, автор неизвестен.'''
| |
| − | | |
| − | | |
| − | Если бы ты был живым, я простил бы тебе грядущее. Кажется, что твой финал очевиден, но это не так. Если бы я верил, что будущее нельзя изменить, то считал бы, что все уже сгинуло во тьме и жестоком смехе.
| |
| − | | |
| − | Как я могу простить то, что может и не произойти? Так что вместо прощения я дам тебе правду. Расскажу, как ты появился и как со временем переходил из рук в руки. У тебя нет глаз, так что я буду смотреть вместо тебя и рассказывать тебе о тебе самом. О тех, кто держал тебя, и чем это для них закончилось.
| |
| − | | |
| − | Я расскажу тебе о том, чего ты не можешь знать…
| |
| − | <br />
| |
| − | | |
| − | ==='''Первое'''===
| |
| − | | |
| − | | |
| − | Тебе всего несколько минут. Ты возник из рыхлого известняка почерневшим куском, которому придали форму сотней ударов камня о камень. Солнце ярко светило на тебя, пока твои очертания проступали, словно поднимающееся из темной воды лицо. Ты – всего лишь черный осколок кремня, края которого сходятся к острию, как у ивового листа. Ты остер, и свет дробится, попав на лезвие.
| |
| − | | |
| − | На тебя падает тень, твой создатель поднимает глаза и видит, что на верху известнякового склона, выделяясь на фоне неба, стоит незнакомец. У твоего создателя есть имя, однако время забудет его. Он значим лишь одним – он создал тебя.
| |
| − | | |
| − | С плеч незнакомца ниспадает плащ из черного и серого меха. Если не считать плаща, человек обнажен. Его кожа гладкая, как будто волосы соскоблили с тела, или же они вообще никогда не вырастали. Тело покрыто татуировками из сажи – по рукам спускаются ряды прямых линий, а на груди и лице закручиваются шипастые спирали. Он проделал долгий путь под горячим взглядом солнца и холодным оком луны. Он не ел, не пил и постоянно искал.
| |
| − | | |
| − | Его зовут Гог, и ему ведомо то, что можно увидеть только в зеркале неподвижной воды или в пляске теней на стене пещеры. Он видел гораздо больше зим, чем ему было отпущено, и не страшится ночи.
| |
| − | | |
| − | Серые глаза твоего создателя встречаются со взглядом налитых кровью синих глаз Гога. Дует сухой ветер, и мгновение растягивается. Свет солнца мигает на других кремневых осколках, разбросанных в светлой пыли.
| |
| − | | |
| − | Глаза Гога перемещаются с твоего создателя на тебя. Его взгляд лихорадочно горяч. Твой создатель делает шаг назад, и из-под его ноги в пересохшее устье под ним осыпаются камни.
| |
| − | | |
| − | Он выдерживает взгляд Гога.
| |
| − | | |
| − | Гог прыгает вниз по склону. Твой создатель готов и отскакивает назад. Гог приземляется на четвереньки, будто зверь. Ты бьешь, но встречаешь только воздух, поскольку Гог, словно ящерица, ползет вниз. Твой создатель делает еще один шаг назад, но подворачивает ногу на разбитом куске кремня и оступается. Гог прыгает с земли, вытянув руки, словно лапы.
| |
| − | | |
| − | Ты рассекаешь руку Гога. Вырываешься из кожи и мышцы, и с твоего лезвия капает кровь.
| |
| − | | |
| − | ''Кровь.'' | |
| − | | |
| − | Твое лезвие впервые пробует соленый, железистый вкус жизни. Твой создатель никогда не задумывал тебя как примитивное оружие. Он сделал тебя, поскольку боится красноты в своей слюне и хрипов в груди. Он создал тебя, чтобы возвращать жизни животных обратно земле. Чтобы они могли умирать вместо него, а боги позволили бы ему жить дальше. Ты был сделан для ритуала, для жертвоприношения. Ты должен был стать большим, нежели просто ножом.
| |
| − | | |
| − | Твой создатель падает, и Гог приземляется поверх него. Они катятся вниз по склону, взметая белую пыль и обломки камня. Гог сжимает горло твоего создателя и урчит, словно дикий кот. По его руке течет кровь – красная жидкость на белой пыли. Твой создатель лежит на боку, ты находишься в его кулаке, прижатом к земле. Гог давит, широко раскрыв глаза и облизывая растрескавшиеся губы. Твой создатель пытается ударить свободной рукой, но у него сломано запястье, а пальцы искорежены, словно раздавленный хворост.
| |
| − | | |
| − | Когда они слабо шлепают по лицу Гога, тот хохочет, и на мгновение его вес смещается. Твой создатель изворачивается, ты оказываешься на свободе. Твое острие несется к ребрам Гога.
| |
| − | | |
| − | Ты останавливаешься.
| |
| − | | |
| − | Гог смотрит на тебя. Он обеими руками держит твоего создателя за запястье. Давление на горло прекратилось, и твой создатель судорожно глотает воздух, но бьется в панике. Гог шепчет что-то, похожее по звуку на гудение крыльев насекомых, а затем нажимает вниз.
| |
| − | | |
| − | Ты входишь под челюсть своего создателя и погружаешься в череп. На тебя льется густая теплая кровь. Твой создатель мгновение дергается, а затем застывает.
| |
| − | | |
| − | Теперь твоя острота – убийственное лезвие.
| |
| − | | |
| − | Гог встает. Он весь в размазанных пятнах и брызгах. Из горла и рта твоего создателя сочится кровь. Она сворачивается и образует бусинки в меловой пыли. Гог поднимает тебя к своим глазам. К его дыханию примешивается аромат благовонного дыма. Для Гога кровавый узор на твоей поверхности обладает смыслом. Ветер нашептывает ему в уши, сообщая, что доволен даром. Гог отворачивается от крови, которая впитывается в белую почву. Над твоим павшим создателем уже роятся мухи, а его плоть с неестественной быстротой обращается на солнце в черную слизь.
| |
| − | | |
| − | Гог уходит. Ты с ним, зажатый в красной руке.
| |
| − | <br />
| |
| − | | |
| − | ==='''Второе'''===
| |
| − | | |
| − | | |
| − | Твой возраст измеряется прошедшими сезонами и пролитой тобой кровью. Ты убил многих и еще больше искалечил. Ты забыл руку создателя и знаешь лишь прикосновение татуированного человека, Гога. Он носит тебя при себе, никогда не оставляя вне досягаемости, однако еще никогда не доставал ради того, чтобы просто резать. Ты значим для него.
| |
| − | | |
| − | Он становится старше, но не стареет. Меняются люди, возвышаются и рушатся города, а татуированный человек остается. Другие дают своим богам множество различных имен, но он выучил их все и знает, что они ложны. Истина нашептывает ему в тенях, отбрасываемых пламенем, и ему нет нужды наделять эту истину именем. Гог служит королям, предает святых и крадет тайны, нося личины, которые тоже ложны. Он странствует по горам, океанам и длинному склону времени. За ним охотятся, но никогда не настигают.
| |
| − | | |
| − | Ты перемещаешься вместе с ним, никогда не теряясь даже при полетах и поражениях. На твоем лезвии появляются засечки, рукоять становится черной и отполированной от крови и непрерывного использования.
| |
| − | | |
| − | Наконец ты добираешься до разрушенной башни на земле, накрытой ливнем.
| |
| − | | |
| − | Гог просыпается от грома и плеска копыт по грязи. Его глаза еще открываются, а он уже оказывается на ногах. Сквозь крышу башни льется дождь. Время забрало со спины Гога рваный плащ, заменив его покрытой рубцами кожей и черной кольчугой. Он держит в руке меч. Ты ждешь на поясе, в ножнах из дубленой шкуры.
| |
| − | | |
| − | Его взгляд мечется от одной дыры в каменных стенах башни к другой. Броня тяжелая, мокрая и холодит кожу. Он прерывисто дышит. Гогу страшно. Ему никогда не встречался враг, который бы смог ему навредить. Для этого он слишком многое знает, однако он больше не слышит голос ветра. Вокруг стен башни ревет буря, но у нее нет голоса – ее звук безмолвен для его души. Гог зовет, но ветер и тени хранят молчание.
| |
| − | | |
| − | Он бессилен.
| |
| − | | |
| − | Молния озаряет трещины в стене башни белым светом. Даже сквозь стук дождя Гог слышит позвякивание металла. В башне всего одна дверь, и ее дерево прогнило. В зазорах между планками мерцают горящие факелы. Гог кричит, призывая ночь и бурю на помощь, но ему не отвечают.
| |
| − | | |
| − | Гнилая дверь распахивается внутрь. Башню заливает пляшущий свет факелов. Гог с криком бросается на первого вошедшего в дверь. Это рыцарь.
| |
| − | | |
| − | Мускулистое тело человека защищено полированным металлом и серебристой кольчугой, а лицо скрыто глухим шлемом. От первого удара Гога рыцарь отшатывается, второй же, скользя, входит в смотровую щель шлема. Человек падает, лязгая сталью. Кровь смешивается с дождем на серебристом нагруднике.
| |
| − | | |
| − | Гог вопит от торжества и страха. В дверь входит второй рыцарь, который взмахивает шипастой булавой. Гог отклоняется назад и рычит. Следом, вооруженный копьем с широким острием, появляется третий рыцарь, который встает рядом с товарищем. Гог вынимает тебя, обхватив левой рукой.
| |
| − | | |
| − | Рыцарь делает выпад копьем. Гог уворачивается в последнюю секунду, острие копья задевает кольчугу на животе. Гог наносит мечом рубящий удар вниз, и правая нога рыцаря подламывается, а голова запрокидывается, обнажая шею. Ты вонзаешься в зазор между броней, кожей и кольчугой. Вырываешься наружу, разбрызгивая кровь, которая во мраке кажется почти черной.
| |
| − | | |
| − | Над головой грохочет гром. Уцелевший рыцарь кричит, бросая вызов, и крутит булавой. За дверью ждет еще больше закованных в металл фигур, их смоляные факелы угасают под натиском бури.
| |
| − | | |
| − | Гог знает, что хозяева бросили его, и он умрет здесь. Он смеется. Рыцарь с булавой заносит оружие для удара.
| |
| − | | |
| − | – ''Стой.''
| |
| − | | |
| − | Голос негромок, однако перекрывает визг ветра и грохот ливня. Рыцарь с булавой замирает, и Гог видит свой шанс. Он делает выпад в лицо рыцаря, но его удар встречает и отводит в сторону клинок меча.
| |
| − | | |
| − | В башню вошла еще одна фигура. Она от горла до пят покрыта золотой броней. За спиной колышется ало-оранжевый плащ. На новоприбывшем нет шлема, но темные волосы над худощавым лицом опоясаны венцом из серебряных листьев и золотых перьев. Обнаженный меч в его руке – из тронутого огнем серебра.
| |
| − | | |
| − | Гог смотрит в глаза коронованного, и какой-то миг те зеленые, как море. Ему знакомы эти глаза, хотя Гог никогда их раньше не видел. Где-то неподалеку бьет молния, и в мгновенной вспышке глаза золотой фигуры заполняет текучая чернота.
| |
| − | | |
| − | Только теперь Гог снова слышит голос ветра. Тот слаб, словно далекий крик. Ветер яростно вопит, требуя крови. Гог содрогается. Он чувствует, как внутри черепа нарастает давление. Он крепче сжимает тебя отведенной рукой и шепчет звук, от которого у него трескаются зубы. Кровь на твоем клинке начинает шипеть и испаряться. Тень Гога ползет по полу. Ливень начинает бить, словно град. Коронованная фигура совершенно неподвижна, ее неумолимое лицо как будто вырезано из мрамора.
| |
| − | | |
| − | Гог рубит сплеча, но фигура встречает удар одновременно с ударом грома, и клинок Гога разлетается. В воздухе вертятся острые стальные обломки. Гог тут же разворачивается. Ты мчишься к коронованной фигуре, и твое лезвие царапает золото. Острие находит стык между двумя пластинами и пробивается вглубь. Гог издает торжествующий рев.
| |
| − | | |
| − | В этот миг твой кончик наталкивается на безупречную серебряную кольчугу. Коронованная фигура произносит одно-единственное слово, которое гремит вместе с эхом грома.
| |
| − | | |
| − | Гог падает на колени с треском ломающихся костей. Его руки шарят по скользким от дождя плитам, и ты едва не выпадаешь из пальцев. Фигура смотрит на него сверху вниз, капли дождя падают на кубки, перья и розы, выгравированные на золотом доспехе. Она поворачивает свой меч, направив его в шею Гога.
| |
| − | | |
| − | Ты чувствуешь, как пальцы Гога крепче сжимаются на твоей рукояти. Он все еще слышит далекие крики ветра – голоса требуют крови, подношения, окончательной платы за его противоестественно долгую жизнь. Гог знает, что у него остался лишь один удар, и он должен поднести смерть голосам по ту сторону теней.
| |
| − | | |
| − | Занесенный над Гогом меч вздрагивает. Ты приходишь в движение первым, пронзая горло Гога и погружаясь в мозг. Гог смотрит на коронованную фигуру холодными мертвыми глазами, а затем заваливается вбок.
| |
| − | | |
| − | Фигура опускает незапятнанный кровью клинок, а по мертвой плоти распространяется разложение – отложенный конец растянутой жизни берет свое. Череп Гога вокруг тебя начинает распадаться. Мышцы, кровь и мозг превращаются в грязное желе. Коронованный наблюдает, как тело растворяется. Выражение его лица не поддается прочтению. Он знает, что его победу чего-то лишили, но не знает, чего именно.
| |
| − | | |
| − | Спустя долгий миг он разворачивается и выходит из разрушенной башни. Его ожидают стоящие кругом рыцари, которые держат факелы, колышущиеся от ветра. Один из рыцарей склоняет голову.
| |
| − | | |
| − | – Сеньор, нам придется дождаться окончания бури, прежде чем разжигать огонь, – говорит рыцарь. Коронованная фигура качает головой и идет дальше.
| |
| − | | |
| − | С облаков над головой нисходит столп молнии, который бьет в разрушенную кладку. Грохот грома смешивается с визгом взрывающегося дерева и трескающегося камня. Рыцари прикрывают лица, но остаточный образ молнии останется у них перед глазами еще много часов.
| |
| − | | |
| − | Ты чувствуешь прикосновение молнии, однако она не сокрушает тебя. Ты безмятежно лежишь в развалинах башни, пока тебя погребают под собой расколотые камни и тлеющие угли, а в небе бушует буря.
| |
| − | <br />
| |
| − | | |
| − | ==='''Третье'''===
| |
| − | | |
| − | | |
| − | Ты спишь под землей. Дремлешь в постели из пепла. В земле над тобой растут только отравленные растения, а люди сторонятся груды битого камня, которая некогда была башней. Кость на твоей рукояти гниет, корни обвиваются вокруг клинка, словно скрюченные пальцы. Реки разливаются и высыхают. Вырастают деревянные и каменные города, заканчивающие свое существование в огне. Войны перемалывают землю в грязь, и кровь просачивается вниз, тревожа твой прерывистый сон. Небо темнеет от дыма топок и заводов, железо и крутящееся колесо меняют мир. Люди открывают новые истины, забывая старые пути.
| |
| − | | |
| − | Королевства с империями растут и заключают договоры. Моря и океаны пересыхают, превращаясь в пыльные котловины. Небо покорено, и оказалось, что на его тверди нет богов.
| |
| − | | |
| − | Опускается ночь. Из темноты вновь выползают страхи прошлого. Люди сбиваются вместе возле остывающих углей цивилизации. Желанный рассвет становится шуткой, над которой смеется ветер, дующий среди костей на мертвых континентах.
| |
| − | | |
| − | А затем, когда это уже кажется несбыточным, появляется свет.
| |
| − | | |
| − | Свет падает на тебя, когда пальцы соскребают грязь. Это не солнечный свет, а резкое белое свечение точечных фонарей. Обнажив твое твердое тело, грязные пальцы останавливаются. Все следы крови давно разложились и исчезли с твоей поверхности, кольчуга и сломанный меч проржавели и почти сгинули, а тело Гога растворилось в земле. Остался только ты – осколок холодной черноты в грязи.
| |
| − | | |
| − | Ничем не прикрытый теплый указательный палец проводит по твоему клинку, ощупывая волны и узоры. Палец замирает. Он принадлежит человеку по имени Жаккил Хакоан. Тот молод и считает себя умным.
| |
| − | | |
| − | Пещера холодна как лед, тепло вытягивают механические башни, которые обогревают верхние уровни улья, однако Жаккил все равно потеет. Его круглое лицо и руки обнажены и растрескались, но это не имеет для него значения – ему нужны руки, чтобы чувствовать землю, а в шлеме он будет все равно что слепым. Его изолирующий костюм взят снизу общей кучи, и система температурного контроля неисправна. Да, в нем тепло, однако слишком тепло. Жаккилу кажется, будто он в тропических джунглях, а не в четырех километрах ниже поверхности улья.
| |
| − | | |
| − | Ему никогда не доводилось видеть джунгли, по крайней мере настоящие. Разумеется, он видел пикты. Просматривал информацию и читал все свидетельства об огромных джунглях прошлого. Джунгли есть на других мирах, лежащих за пределами сферы Солнца. Жаккил надеется, что однажды увидит их. Именно это желание удерживало его на работе в низовом составе трех экспедиций Консерватории. Раскопки подземных пещер Альбии – просто последний шаг в его амбициозном пути. Жаккилу Хакоану хочется побывать в разных местах, увидеть их прошлое и овладеть какими-нибудь их тайнами. Его волнует не высшая цель Консерватории, а только то, куда она может его привести.
| |
| − | | |
| − | Он облизывает большой палец и стирает землю с части твоего клинка. Его взгляд фокусируется на твоем пятнистом черно-сером теле. Пронизывающие тебя светлые слои напоминают облака в ночном небе. Жаккил смотрит на свой палец, на размазанную по коже грязь, а затем снова на тебя. Не смотря на обволакивающий жар костюма, он дрожит. Жаккилу кажется, что он стал един с прошлым, потянулся через Долгую Ночь, чтобы прикоснуться к душе кого-то, кто умер до того, как люди достигли звезд. Он облизывает тонкие губы и вытаскивает тебя из грязи.
| |
| − | | |
| − | Твое лезвие пускает из его ладони бусинку крови. Он издает удивленное шипение.
| |
| − | | |
| − | – Что-то нашел, Хакоан? – по пещере разносится голос.
| |
| − | | |
| − | Жаккил тихо ругается под нос и убирает тебя в подсумок на бедре. Он бросает взгляд направо – в десяти метрах от него в траншее работает Магритт. Похоже, что она поглощена небольшим участком земли перед собой. Он оборачивается налево и видит две фигуры, стоящие на краю рва. На них тускло-серые изолирующие костюмы с глянцево-черными обогревательными трубками и забралами из прозрачного хрусталя. Это начальники, надзирающие за раскопками. У обоих на лице ненавистное Жаккилу выражение серьезной проницательности. Позади них бродит группа подчиненных, словно птицы, которые ждут, когда фермер выронит кукурузное зернышко.
| |
| − | | |
| − | – Ну? – произносит тот, кто называет себя Навидом Мурзой.
| |
| − | | |
| − | – Ничего, – отвечает Жаккил. – Показалось что-то в слое гари, но это был просто камень, – он поднимает неровный серый обломок, который только что вынул из стены траншеи.
| |
| − | | |
| − | Он ждет, на сей раз радуясь, что потеет из-за костюма.
| |
| − | | |
| − | Мурза переводит глаза на камень. Жаккилу не нравится этот умный взгляд.
| |
| − | | |
| − | – Ты вскрикнул, – замечает второй. Его зовут Хавсер. Каспер Хавсер. Некоторые из младших говорят, будто в имени есть что-то смешное, словно это шутка. Жаккил не понимает шутки и не любит Хавсера.
| |
| − | | |
| − | – Мы решили, что ты нашел что-нибудь, ''заслуживающее внимания'', – продолжает он.
| |
| − | | |
| − | Жаккил ухмыляется и поднимает ладонь, демонстрируя порез и узкую кровавую полоску.
| |
| − | | |
| − | – Порезал руку об осколок камня.
| |
| − | | |
| − | Хавсер смотрит на руку, хмурится и отворачивается. Мурза задерживается еще на мгновение, продолжая глядеть на камень в руке Жаккила. Затем пожимает плечами и молча уходит за Хавсером. Жаккил выдыхает и оглядывается на Магритт. Прежде чем они успели встретиться глазами, та отводит взгляд.
| |
| − | | |
| − | Рука Жаккила непроизвольно тянется к подсумку, где ты лежишь.
| |
| − | | |
| − | Магритт приходит к нему позже, когда он находится в своем жилище, гоняя во рту какой-то дешевый спиртной напиток и таращась в ржавый потолок. Комната невелика, она самая маленькая в свисающем на тросах с потолка пещеры-улья жилом – решетчатой конструкции с глухими коридорами и блочными крыльями. В блоке мало места, и Жаккилу досталась самая небольшая его часть.
| |
| − | | |
| − | Жаккил сидит на узкой койке, прислонившись спиной к покрытой конденсатом стене. На маленькой полке стоят несколько книг и пара потертых инфопланшетов. На низком столике из прессованного металла, рядом с очередной полупустой бутылкой, располагается маленькая птичка из розового алебастра. На полу свалены грязные кучи одежды. В комнате пахнет потом, алкоголем и неопрятностью.
| |
| − | | |
| − | Магритт дважды стучит, дожидается ответного ворчания Жаккила и толкает дверь. Ее стриженые прямые рыжие волосы достают до основания шеи, лицо сходится к острому носу и маленькому подбородку. Некоторые нашли бы ее бледность и худобу привлекательными, однако в женщине также есть нечто такое, что отталкивает людей по неизвестным им причинам. Как и на Жаккиле, на ней комбинезон охряного цвета.
| |
| − | | |
| − | Жаккил приветственно кивает. Магритт закрывает дверь, прислоняется к ней спиной и молча смотрит на него. Он бросает взгляд на ее лицо и вновь отводит его. Ее глаза жесткие и серые, словно камень. Словно матовый кремень.
| |
| − | | |
| − | – Где оно? – произносит она.
| |
| − | | |
| − | – Что? – спрашивает он, пожимая плечами.
| |
| − | | |
| − | – Находка, которую ты забрал с раскопа. Где она.
| |
| − | | |
| − | – Я не…
| |
| − | | |
| − | – Я видела, как ты ее подобрал, Жак. Видела, как ты спрятал ее в руке. – Она продолжает пристально смотреть на него. Ему неизвестно, сердится ли она. – Я не собираюсь ничего рассказывать. Поверь мне. Просто хочу взглянуть на нее.
| |
| − | | |
| − | Он делает паузу и снова отхлебывает пойло из надколотой чашки.
| |
| − | | |
| − | – Зачем?
| |
| − | | |
| − | Она смеется.
| |
| − | | |
| − | – Ты шутишь, да? Это что-то ''реальное'' после того, как мы шесть месяцев просеивали грязи и встречали лишь изменения структуры почвы, – ее интонация меняется, подчеркивая слова. – ''Примечательные следы земледельческих циклов до полета к звездам'' так же скучны, как вся остальная проклятая грязь.
| |
| − | | |
| − | Жаккил смеется. Наполовину от облегчения, наполовину потому, что это довольно удачное пародирование Навида Мурзы в его наиболее высокомерной ипостаси. Мужчина тянется под груду одежды. Ты выходишь на свет.
| |
| − | | |
| − | Магритт замирает, когда ты сверкаешь в руке Жаккила. Он не видит голодный блеск в ее глазах, поскольку слишком поглощен тем, что сам смотрит на тебя.
| |
| − | | |
| − | Магритт тянется к тебе. Жаккил вздрагивает, и она останавливается.
| |
| − | | |
| − | – Можно? – произносит она, раскрывая ладонь в твоем направлении. Жаккил колеблется, а затем кладет тебя в руку Магритт. Ее прикосновение деликатно, как у твоего создателя.
| |
| − | | |
| − | – Клинок для убийства, – тихо говорит она.
| |
| − | | |
| − | – Что? – переспрашивает Жаккил.
| |
| − | | |
| − | – Это делалось не как инструмент. Клинок слишком узкий, а лезвие слишком тонкое, – Магритт поднимает тебя так, что грязный свет падает на твою кромку. – Его сделали, чтобы резать и колоть, а не для разделки мяса или тесания дерева. Его сделали для убийства. В этом его суть, его значение.
| |
| − | | |
| − | – Значение? Это просто артефакт.
| |
| − | | |
| − | Магритт невесело смеется. В этом звуке есть нечто такое, от чего Жаккил испытывает тревогу. Он ставит стакан со спиртным напитком на пол.
| |
| − | | |
| − | – Разница между обычным и экстраординарным предметом состоит в том, что он делает. Для чего был предназначен. Если объект используется в ритуалах, он приобретает ритуальное значение. Приобретает силу.
| |
| − | | |
| − | Жаккил смеется, с его губ слетает тонкая дымка брызг напитка. Магритт поднимает на него глаза. Смех и ухмылка Жаккила исчезают.
| |
| − | | |
| − | – Ты серьезно, да?
| |
| − | | |
| − | Она кивает.
| |
| − | | |
| − | – Предметы обладают силой, – она поднимает тебя. – Почему ты забрал это с раскопок?
| |
| − | | |
| − | Жаккил качает головой, начиная было сбивчиво и путано оправдываться.
| |
| − | | |
| − | Прежде чем он успевает произнести хоть слог, Магритт прерывает его.
| |
| − | | |
| − | – Ты взял его, поскольку для тебя имеет значение его возраст. Это толкнуло тебя на кражу, Жак. Вот в чем сила.
| |
| − | | |
| − | – Но ''ритуальное значение''? – снова пытается улыбнуться Жаккил. – Звучит так, будто ты говоришь о магии. О колдовстве.
| |
| − | | |
| − | – Да, – произносит Магритт, и от этого слова у Жаккила леденеет кровь. Магритт смотрит на тебя. Ты лежишь в ее пальцах и чувствуешь убыстряющийся пульс. Она начинает говорить низким шепотом, как будто обращается только к себе самой. – Вот для чего они меня послали: находить вещи вроде этой. Вещи, обладающие значением.
| |
| − | | |
| − | – О чем ты? Кто тебя послал? Ты всего лишь очередной младший консерватор.
| |
| − | | |
| − | – Нет, Жак. Нет. Я – Когнитэ.
| |
| − | | |
| − | – Когнитэ? – фыркает Жаккил. – Это что-то значит?
| |
| − | | |
| − | – Секреты, Жак, это означает ''секреты''. Вселенная состоит из секретов. Секреты повсюду вокруг нас, они ждут, когда мы вновь их откроем. Однако их нужно находить, а еще нужно платить.
| |
| − | | |
| − | Магритт приоткрывает рот. Это похоже на улыбку, но не является ею.
| |
| − | | |
| − | Жаккил тянется забрать тебя у нее, но она отдергивает руку. Между ними повисает напряженная пауза.
| |
| − | | |
| − | Жаккил бросается вперед, цепляясь за комбинезон Магритт. Она отступает и смыкает руки вокруг тебя. Ты глубоко распарываешь ее ладонь, погружаясь до кости и вызывая вскрик. Между ее пальцев выступает кровь, а Жаккил хрипло дышит алкогольными парами, разжимая ей руки. Магритт сильна, но Жаккил вдвое тяжелее. Он бьет ее о стены, вышибая воздух из легких, однако она продолжает сжимать тебя. Ты еще глубже врезаешься в ее руки и пальцы. Жаккил разжимает хватку и бьет Магритт кулаком в лицо. Из ее носа брызжет новая кровь. Глаза Магритт затуманены, она тяжело дышит. Жаккил заносит руку для еще одного удара.
| |
| − | | |
| − | Она со всей силой пинает его между ног. Жаккил валится назад с бессвязным криком боли.
| |
| − | | |
| − | Магритт судорожно вдыхает и разжимает руки. С ее пальцев брызгает яркая влажная кровь. От нее ты стал скользким и черным. Она смотрит сверху вниз на Жаккила, который лежит на полу, скрючившись и подвывая. Магритт знает, что надлежит сделать. Это столь же уместно, как и необходимо. Ритуальное действие.
| |
| − | | |
| − | Она оборачивает порезанную руку простыней с койки Жаккила, обматывая ладонь толстыми слоями грязной ткани, и снова сжимает основание твоего клинка. Ее хватка становится крепче, и кровь начинает просачиваться сквозь материю. Жаккил пытается встать, но Магритт снова сбивает его ударом ноги. Она опускается на колени рядом с ним и берет его левой рукой за подбородок. Жаккил силится оттолкнуть ее, но Магритт бьет его головой об пол, и он обмякает. Она вздергивает его подбородок вверх. Ты входишь острием вперед в шею сбоку и перерезаешь горло.
| |
| − | | |
| − | Глаза Жаккила на мгновение расширяются, а затем стекленеют. Магритт шепчет слова, которые почти так же стары, как и ты. Пузырящаяся кровь вытекает из раны и медленно, словно патока, растекается лужей по полу.
| |
| − | | |
| − | Магритт встает. Ее дыхание клубится в воздухе, влага на стенах превратилась в иней. Магритт вздрагивает, затем вытирает тебя о рукав и убирает в карман. А потом направляется к двери. Ей предстоит многодневное бегство, блуждание по черным лесам Альбии. Она знает, что люди будут охотиться за ней, однако это ее не волнует. У нее есть ты, и ты расплатишься за секреты, которые она жаждет.
| |
| − | <br />
| |
| − | | |
| − | ==='''Четвертое'''===
| |
| − | | |
| − | | |
| − | Ты отправляешься к звездам. Касаешься красной пыли Марса и морей Просперо. Проходит десять лет под светом странных солнц. У тебя новая рукоять, сделанная слепым мастером на Зурице. Ее поверхность покрыта алым лаком и золотыми нитями, как будто запекшейся и глянцевито блестящей кровью.
| |
| − | | |
| − | Ты много раз убиваешь для Магритт. Она больше не Когнитэ, не по-настоящему. Она – странник, голодное создание, которое ищет секреты в тенях сотни миров.
| |
| − | | |
| − | Она носит множество личин и похищает тайны у тех, кого не ослепил ложный свет Императора. Магритт многому учится, однако знает, что не нашла того, чего ищет на самом деле – истину, движение которой она ощущает впереди, сразу за пределами видимости. Ей известно, что истина там, таится за масками столь многих секретов, пляшет, словно далекий огонек в тумане. Магритт гонится за этим светом, и когда она уже почти сдалась, истина находит ее.
| |
| − | | |
| − | В муравейнике пещер, вырезанных в стене высохшей долины на планете под названием Там, она находит людей, которые прячутся от солнца и вглядываются в огонь, пока не оказываются в состоянии выговорить непроизносимые имена. Их тела покрыты клеймами в форме звезд, а иссушенная пустыней плоть скрыта серыми саванами. Магритт чувствует, что им известен секрет, который она искала.
| |
| − | | |
| − | Магритт становится одной из них. Проходит испытания огнем и терпит боль. Она начинает осознавать, что до сих пор ничего не знала о цене откровения. Магритт глядит в огненные ямы и курильницы с яркими углями, пока свет не въедается в сетчатку глаз и не ослепляет ее.
| |
| − | | |
| − | Она начинает жалеть, что вообще пошла по этому пути.
| |
| − | | |
| − | Ты постоянно рядом с Магритт, всегда в ее руке, пока она плачет от покрывающих кожу ожогов. Ты – все, что у нее осталось. Единственное облегчение, которое ты в силах ей предложить – быстрая смерть. Однако она выдерживает, и наконец пламя начинает говорить с ней.
| |
| − | | |
| − | Магритт становится одной из детей пламени. Ей известно имя огня, хотя она и не может произнести его и при этом остаться в живых. Магритт узнает способ читать истину в тени и девять рун, способных обратить ночь в день. Этого мало. Чем дольше она учится, тем отчетливее сознает, что от нее утаивают некий секрет, который важнее всех остальных вместе взятых – абсолютную истину, скрытую в потемневших от дыма туннелях Тама. Это гложет ее и подпитывается одержимостью до тех пор, пока она уже не в силах дольше терпеть и не отправляется на поиски самостоятельно.
| |
| − | | |
| − | Во мраке туннелей святилища она двигается, руководствуясь не столько зрением, сколько обонянием и осязанием. В ушах нарастает ритм биения пульса. Она месяцами проникала все глубже и глубже в святилище, однако еще никогда не заходила так далеко. Ветерок колышет плетеную ткань, которой завешена дверь перед ней. Ты скользишь в руку Магритт, не задумавшейся о причине этого. Все еще полуслепая, она делает шаг вперед и отводит край занавеси.
| |
| − | | |
| − | То, что осталось от ее зрения, заполняет тьма. Магритт чувствует на щеке дуновение холодного воздуха, похожее на прикосновение опускающейся ночи. Она шагает вперед, прикасаясь рукой к грубой кладке стены. Помещение, куда она вошла, огромно. Его размеры и безмолвный покой давят, словно сжатая рука. Каменный пол под босыми ногами холодный и гладкий. По мере продвижения вперед ее шаги становятся все нерешительнее. До Магритт доносится эхо ее собственного дыхания и сердцебиения. Она шаг за шагом углубляется во мрак, вытянув перед собой руки.
| |
| − | | |
| − | Ее колено наталкивается на острый край возвышения. Магритт вскрикивает и оступается, вскидывая руки, чтобы смягчить падение. Ты выскакиваешь из ее пальцев и улетаешь в черноту.
| |
| − | | |
| − | Ты встречаешь ожидающую руку и ложишься в нее.
| |
| − | | |
| − | Магритт замирает. Она что-то слышала – мимолетный звук, похожий на стрекотание часового механизма и гул помех. Магритт поворачивает голову, стараясь отследить во мраке источник шума. Ее вновь окутывает тишина. Она протягивает руку и нащупывает край возвышения. Камень гладкий, однако ему придают рельефность вырезанные узоры.
| |
| − | | |
| − | Нет. Не узоры. Слова.
| |
| − | | |
| − | Нечто первобытное внутри нее требует немедленно бежать, однако Магритт знает, что зашла слишком далеко и заплатила слишком высокую цену. Она движется вдоль края круглого возвышения, а затем забирается на него и медленно ползет вперед. Ей кажется, что она чует запах машинного масла, благовоний и железа.
| |
| − | | |
| − | Что-то касается ее лица. Магритт вздрагивает и поднимает руки, как будто собираясь отразить нападение, которого так и не происходит.
| |
| − | | |
| − | Она дрожит. Звуки собственного дыхания и сердцебиения оглушают. Перед ней появляется видение – два омута тьмы в бледном круге. Магритт судорожно глотает воздух, но затем вновь заставляет себя успокоиться. Страх покидает ее мысли. Зрение проясняется, как будто она смотрит не поврежденными глазами, а чем-то иным. Образ медленно проступает, как будто тьма стекает с него, словно жидкость. Магритт требуется секунда, чтобы понять, что она видит.
| |
| − | | |
| − | Это череп, пожелтевший и отполированный временем. Она протягивает руку и касается его, нащупывая пустые дыры глазниц и сломанные зубы. Темя по спирали покрыто тонкими как волос надписями. Видение разрастается, и Магритт видит, что череп не один. Он один из многих, которые соединены в нависшую над ней структуру, возвышающийся трон из человеческих костей. На троне восседает фигура, созданная из тени и затуманенной ночи. Магритт не видит ее глаз, но знает, что та смотрит на нее.
| |
| − | | |
| − | – ''Ты далеко зашла'', – произносит низкий, звучный голос.
| |
| − | | |
| − | Магритт низко кланяется. Она думает, будто преуспела, нашла то, что так долго искала. Вот та истина, что находится в средоточии культа огня. То, что они прятали от нее. Внутри Магритт струится восторг, он прокатывается по венам и нервам ревущей жаркой волной. Это приятное чувство, словно откровение.
| |
| − | | |
| − | Торжествуя, она забыла удивиться, куда же ты делся.
| |
| − | | |
| − | – Кто ты? – спрашивает она.
| |
| − | | |
| − | – ''Мы – истина и возмездие. Откровение и прах. Мы – будущее'', – голос басовито грохочет, как будто человеческие слова произносит тигр.
| |
| − | | |
| − | Магритт чувствует, как страх разрастается внутри и ползет вверх по позвоночнику. По спине льется пот. Она едва может дышать. Ей как-то удается произнести слова, которые вели ее всю жизнь.
| |
| − | | |
| − | – Покажи мне истину, – говорит она. – Прошу, покажи.
| |
| − | | |
| − | Голос смеется, и этот звук прокатывается во мраке, словно гром над разрушенной башней. Магритт внезапно убеждается, что ошибалась, что многолетние поиски тайн увели ее по пути безрассудства, и ей не хочется знать правду, о которой она просила.
| |
| − | | |
| − | Фигура поднимается с трона с механическим визгом. Магритт ощущает его зубами и кожей. На нее накатывает маслянистый жар. Она чувствует вонь прометия и горящего благовонного масла. В воздухе над ней повисает восьмиконечное огненное кольцо, почерневшее железо уже светится. С колеса падают капли горящей жидкости, которые разбиваются о серый камень тронного возвышения. Поврежденного зрения Магритт хватает, чтобы увидеть, что окружающее помещение представляет собой полусферу потемневшей от дыма скалы, однако ее внимание приковано к фигуре, которая стоит над ней. Это гигант, человекоподобное чудовище, облаченное в доспех такого же серого цвета, как тот камень, на котором она стоит. Возможно, его лицо когда-то было человеческим, однако генетические таинства сделали его черты грубее и шире. По щекам спускаются ряды вытатуированных тушью слов, словно он плачет знаниями.
| |
| − | | |
| − | Ты лежишь в его бронированной руке, черное острие и острая кромка покоятся возле него.
| |
| − | | |
| − | Магритт не в силах дышать. Она видит невозможное, парадокс истины и воплощенной реальности. Фигура – космический десантник, фанатичный воин Империума.
| |
| − | | |
| − | Несущий Слово.
| |
| − | | |
| − | Несущий Слово медленно кивает и прикрывает глаза, как будто торжественно приветствуя. Словно он едва не попросил прощения. У него на веках вытатуированы языки пламени.
| |
| − | | |
| − | – Что… – начинает было Магритт. – Что ты такое?
| |
| − | | |
| − | – Истина, – произносит Несущий Слово. – Истина, которая изменит Империум.
| |
| − | | |
| − | Прежде чем Магритт успевает закричать, он начинает двигаться. Рука с визгом сервоприводов сжимается на горле, и Несущий Слово вздергивает Магритт в воздух.
| |
| − | | |
| − | – Но не сейчас.
| |
| − | | |
| − | Ты мелькаешь и одним ударом вспарываешь Магритт от горла до паха. Она умирает несколько секунд, бьется в руке Несущего Слово, кровь и телесные жидкости льются на пол под дергающимися ногами, испуская пар. Ты неподвижно покоишься в другой руке воина, мокрое лезвие блестит в свете огня.
| |
| − | | |
| − | Когда Магритт умирает, Несущий Слово кладет ее тело у своих ног и опускается рядом с ним на колени. Ты поднимаешься к губам воина и целуешь его уста, пока он шепчет молитву. За тобой остается тонкая, смазанная красная линия.
| |
| − | | |
| − | Несущий Слово долго смотрит на тебя. Его взгляд проникает за слой крови и красоту твоей формы. Ты говоришь с его душой, нашептывая правду об эпохах, которых он не знал. Он узнает, что ты такое и для чего был создан. Несущий Слово шепчет самому себе твое предназначение.
| |
| − | | |
| − | – Атам, – произносит он.
| |
| − | <br />
| |
| − | | |
| − | ==='''Пятое'''===
| |
| − | | |
| − | | |
| − | Твоего носителя зовут Анакреон. Ты никогда не знал подобных ему – ни в древнем прошлом твоего создателя, ни во время пути, которым следовал среди звезд. Его сформировали кровь, разрушенная вера и утраченные мечты. Он – заблудший сын с новообретенной целью, он сродни тебе: оружие, которое обратят против его творца. Анакреон видит в тебе красоту, какую может найти в клинке только убийца.
| |
| − | | |
| − | Ты убиваешь для него. Убиваешь во имя сил, которые шепчутся на границе снов. Тебе ведомо благословляющее прикосновение многих рук: Кор Фаэрона, Эреба, Сор Талгрона.
| |
| − | | |
| − | Они называют тебе имена – те, которые некогда шептал Гог, пока ты спал в его ладони.
| |
| − | | |
| − | Твоя острота пробуждается. Это тень, отбрасываемая светом забранных тобой душ. Твое лезвие грезит о порезах, о кровопролитии, о рассечении плоти. Этот путь всегда был твоим, он таился в твоем черном средоточии с тех пор, как ты впервые появился из земли.
| |
| − | | |
| − | Это не откровение. Это истина.
| |
| − | | |
| − | Ты убиваешь Анакреона на Риголе.
| |
| − | | |
| − | Избранники Пепла спускаются с пылающего неба, словно ответ на мольбу об отмщении. Их прыжковые ранцы воют, втягивая наполненный дымом воздух и выдыхая его в виде синего огня. Серые доспехи покрыты пылью пепла мертвых миров. Внизу, в крутящемся пламени, Атенейский Анклав. На взвихряющихся ветрах огненных бурь кружатся обрывки обугленного пергамента. Копоть покрывает белые купола и каменные колоннады, словно обгорелая кожа на обнажившихся костях. Над обреченным городом вместе с дымом поднимаются вопли и звуки паники.
| |
| − | | |
| − | Оказавшись на уровне крыши, Анакреон стреляет из ручных огнеметов. Два оранжевых языка цвета расплавленного железа тянутся к земле. Спустя секунду огонь открывают остальные члены отделения. Они разом отключают тягу прыжковых ранцев и падают сквозь преисподнюю. Внутри доспеха Анакреон моргает, убирая руны температурной тревоги. Жар просачивается сквозь его броню. На миг поддавшемуся слабости воину кажется, что он и есть огонь, что они одно целое.
| |
| − | | |
| − | Несущий Слово не ищет удовольствия, однако в этот момент он практически чувствует его.
| |
| − | | |
| − | Анакреон падает в центр мощеного двора, и от точки удара разлетается волна осколков плит. Он шепчет молитву, слова замедляют биение обоих его сердец. Анакреон поднимается с корточек, вскидывая огнеметы и описывая ими спираль. Визор потускнел почти до черноты. Вокруг приземляются братья, и от их прибытия сотрясается земля. Они встают и шагают вперед, бесшумно по сравнению с ревом пламени.
| |
| − | | |
| − | Невероятно, но в руинах города-библиотеки еще есть живые люди. Анакреон и его братья кажутся им черными силуэтами, возникающими из ада. На мгновение они вспоминают старые, как само человечество, истории о мстящих ангелах, посланных разгневанными божествами. И это совершенно точно.
| |
| − | | |
| − | Мало просто разрушить – те, кто не преклонил колен перед истиной, должны заплатить за свою надменность. В этом цель Анакреона, подлинное выражение его сущности. Он – ангел праведного уничтожения, губитель цивилизаций. Ты при нем, покоишься в адамантиевых ножнах на бедре. В его руке ты вкушал смерть множества миров и убивал, чтобы благословить погребальный костер.
| |
| − | | |
| − | Это не просто война, это ритуал. То, ради чего ты был создан. Сегодня ты заберешь жизнь и коснешься пепла.
| |
| − | | |
| − | Выжившие открывают огонь. Сплошныее заряды со звоном отскакивают от брони Анакреона, сбивая копоть и краску. Воин продолжает шагать вперед.
| |
| − | | |
| − | Перед ним здание с колоннами на фасаде. Белый камень от дыма стал тускло-серым. Взрывы сорвали крышу, но строение не горит. Пока не горит. В разбитых окнах и между громадными колоннами со сбивчивым перестуком появляются дульные вспышки.
| |
| − | | |
| − | Анакреон останавливается в десяти шагах от здания. Огнеметы в его руках гаснут, оставляя лишь синие дежурные огоньки. По обе стороны от него замирают братья, а он пристегивает огнеметы к бедрам и медленно снимает шлем с головы. Воздух наполнен горячим пеплом и смрадом прометия, которые накатываются на неприкрытое лицо. Воин поднимает глаза на здание, медленно поворачивая татуированную голову и последовательно отмечая все точки ведения огня.
| |
| − | | |
| − | – Фосфекс, – тихо произносит Анакреон.
| |
| − | | |
| − | Ксен выступает вперед и опускается на колени, чтобы отстегнуть с поясницы бронированную емкость. Это черный цилиндр из начищенного металла размером с человеческую голову. Ксен поднимает фосфексовую бомбу осторожно, словно мать, которая баюкает новорожденное дитя.
| |
| − | | |
| − | Арун Ксен определенно избран для великих свершений. Его выделило око Эреба, и ему суждено подняться высоко. То, что он носит орудие столь абсолютного, священного опустошения – лишь один из знаков этой благосклонности.
| |
| − | | |
| − | Анакреону не нравится Ксен. Он не стал бы утверждать, что ненавидит его, просто считает, что оказываемое тому покровительство не слишком заслужено. Несущий Слово предпочел не делиться своей неприязнью с кем-то еще – как показали недавние события, это было бы неразумно.
| |
| − | | |
| − | Ксен склоняет голову над черным цилиндром, и Анакреон слышит в воксе его голос, шепчущий молитву. Затем он поворачивает верхушку цилиндра и бросает его в одно из окон здания.
| |
| − | | |
| − | Изнутри выплескивается маслянистая вспышка. Спустя один удар сердца раздаются вопли.
| |
| − | | |
| − | За ними следует всепожирающее пламя. Оно расползается по зданию, словно рой насекомых. Льется из окон и змеится вверх по колоннам. Распространяясь, пламя воет и потрескивает с ликованием пиромана. Камень здания начинает деформироваться, будто тающий лед. Анакреону приходится моргать, чтобы огонь не повредил глазам. Стрельба прекращается, и остается лишь крик, который издает терзаемый камень, раскалывающийся в немыслимом пекле.
| |
| − | | |
| − | Ты покидаешь ножны на боку Анакреона. Город мертв, однако требуется последняя смерть, последний акт ритуального убийства.
| |
| − | | |
| − | Единственный, кто остался в живых внутри здания – старик. Из его глаз сочится гной, от лицо остались красные останки. Под когда-то синим одеянием скрыто дряхлое тело из слабой плоти с выпирающими костями. Прежде чем здание рушится, Анакреон вытаскивает человека наружу и опускает тело на мощеную улицу. Он действует аккуратно, практически деликатно.
| |
| − | | |
| − | Человек давится и изрыгает пенящуюся кровь с вкраплениями копоти.
| |
| − | | |
| − | – Мы были… согласными… – задыхается старик.
| |
| − | | |
| − | Анакреон и его братья молчат. Просто смотрят, как мужчину тошнит, и тот хватается за грудь.
| |
| − | | |
| − | – Мы были согласными! Мы придерживались Имперской истины. Мы верны. Невиновны.
| |
| − | | |
| − | Ты движешься вперед в руке Анакреона. Воин опускается на колени. Его голос тих и почти печален.
| |
| − | | |
| − | – Да, были.
| |
| − | | |
| − | – Так… почему?
| |
| − | | |
| − | – ''Из-за'' вашей невинности, – произносит Анакреон. Он протягивает руку и мягко касается скальпа человека. Волосы сгорели, и на темени видна выцветшая татуировка в виде двуглавого орла. Человек трясется, обхватив себя руками, словно пытается согреться. Анакреон наклоняется и целует его в лоб:
| |
| − | | |
| − | – Однажды человечество поймет.
| |
| − | | |
| − | Ты поднимаешься над стариком, острие направлено вниз, готовое ударить.
| |
| − | | |
| − | Обваренную плоть изуродованного лица пересекает трещина улыбки. Приложенные к сердцу руки раскрываются, словно цветок, демонстрируя прижатую к груди тускло-зеленую сферу.
| |
| − | | |
| − | Анакреон успевает удивленно моргнуть, прежде чем плазменная сфера детонирует. Взрыв отрывает воина от земли, перегревая окружающий воздух и одинаково уничтожая плоть, металл и камень.
| |
| − | | |
| − | Спустя мгновение он с грохотом валится на спину, и ты выпадаешь из его руки.
| |
| − | | |
| − | Проходит несколько секунд, прежде чем то, что осталось от Анакреона, пытается подняться. Левой руки и половины торса больше нет, горячие черви остатков плазмы еще вгрызаются в керамит и плоть. Лицо свисает с черепа, мясо прогорело до кости. Доспех лязгает, словно заклинивший часовой механизм.
| |
| − | | |
| − | Анакреон видит тебя и ползет. Он не кричит, хотя боль такая, что берет верх даже над легионером.
| |
| − | | |
| − | Несмотря на его сверхчеловеческое упорство, это рука Ксена сжимается на твоей рукояти, поднимает тебя в воздух и стряхивает с клинка тонкий слой осевшего пепла.
| |
| − | | |
| − | Анакреон поднимает на него глаза.
| |
| − | | |
| − | – ''Жертвоприношение…'' – хрипит он. Его взгляд перескакивает на тебя, а затем на бесстрастные изумрудные линзы глаз Ксена.
| |
| − | | |
| − | Ксен кивает – он понимает. Они прибыли сюда для подготовки, ритуального этапа в процессе, который разворачивался четыре десятилетия. В подобных планах не бывает незначительных элементов. Здесь должно произойти жертвоприношение, дар погребальному костру. Ксен знает об этом, пусть даже не знает тебя. Он опускается на колени возле Анакреона. Ты скользишь, лезвие замирает у горла Анакреона, и рука воина приподнимается, охватывая руку Ксена.
| |
| − | | |
| − | Они оба держат тебя. Анакреон делает последний вдох и шепчет благословение, которое повисает в воздухе, темнее дыма и тоньше тумана.
| |
| − | | |
| − | Затем ты забираешь его душу.
| |
| − | | |
| − | По ту сторону покрова реальности тень твоей остроты делает глубокий глоток и стряхивает свои грезы.
| |
| − | <br />
| |
| − | | |
| − | ==='''Шестое'''===
| |
| − | | |
| − | | |
| − | Вращаясь, ты падаешь из руки Ксена на блестящую от масла палубу. Твоя рукоятка ударяется об изъеденный коррозией металл, и ты снова подскакиваешь в воздух, пролетаешь немного и останавливаешься.
| |
| − | | |
| − | Два человека не шевелятся. Они оба исхудали от голода. Их плоть покрыта рубцами от бича, а кожа на руках, спине и груди проткнута иглами. Они ждали этого момента. Он был их целью на протяжении всех месяцев проверок и испытаний болью. Были и другие – мужчины и женщины, которые обнаружили истину, таящуюся за фасадом реальности. Люди, которым было мало обыденной, мимолетной силы. Каждый из них нашел ответы и был благословлен, однако они хотели большего.
| |
| − | | |
| − | Они хотели возвыситься. Стать ''маджирами''.
| |
| − | | |
| − | Теперь осталось лишь двое, которые стоят посреди круга тусклого света в трюме безымянного звездолета.
| |
| − | | |
| − | Оба готовы.
| |
| − | | |
| − | Один из людей бросается вперед со скоростью удара кнута. Он лыс, рот на худом лице широко раскрыт. В темноте блестят крючковатые стальные зубы. Его зовут Джукар, однако это не подлинное имя, от него он отказался давным-давно. Ты выскальзываешь из его сжимающихся пальцев. Пинок второго человека попадает Джукару в живот.
| |
| − | | |
| − | Джукар вскрикивает, когда ребра трескаются, и прежде, чем он оказывается в состоянии двигаться, ему в бок приходится еще один удар ногой. Он перекатывается и снова тянется к тебе. Ты касаешься его пальцев, так маняще близко…
| |
| − | | |
| − | Другой человек прыгает на Джукара, словно кот, под его тонкой кожей выступают сухие мускулы. Джукар чувствует, как его оплетают конечности, и судорожно хватает воздух. Ржавые шпильки вырываются из проткнутой кожи, брызжет кровь. Джукар силится стряхнуть противника. Тот прижимается плотнее, сжимая рукой горло Джукара.
| |
| − | | |
| − | Джукар кричит и снова перекатывается. Хватка другого человека разжимается, и Джукар выскальзывает на свободу. Он в последний раз ползет к тебе по палубе, оставляя на полу полосу крови.
| |
| − | | |
| − | Ты находишь его руку. Второй человек снова шагает вперед, но на сей раз ты поднимаешься ему навстречу.
| |
| − | | |
| − | Ты скользишь сквозь его кожу и мышцу, пока не натыкаешься на кость. Человек отшатывается назад. Твоя рукоять торчит из плоти его бедра. Какую-то секунду крови нет, а затем она начинает просачиваться вокруг клинка – сперва по капле, а потом красным потоком. Джукар глядит на человека, крючковатые металлические зубы скалятся в наполовину торжествующей, наполовину ошеломленной ухмылке.
| |
| − | | |
| − | Во мраке за пределами круга света Ксен шевелится, издавая урчание сервоприводов, однако не двигается. Он видит то, что упустил Джукар.
| |
| − | | |
| − | Второй не побежден. Еще нет. Вовсе нет.
| |
| − | | |
| − | Джукар поднимает глаза, и улыбка угасает у него на губах. Второй человек стоит прямо, его темные глаза блестят. Кожа побелела, а на челюсти подергиваются мускулы, однако он выглядит чрезвычайно живым. Сконцентрированным. Возможно, таким, как сам клинок.
| |
| − | | |
| − | Он осторожно тянется вниз и вытаскивает тебя из бедра. По ноге человека бежит свежая кровь. Кажется, он ее не замечает.
| |
| − | | |
| − | Джукар издает рычание и прыгает вперед. Ты рубишь вверх и поперек.
| |
| − | | |
| − | Джукар оступается, а затем падает на колени. Его руки нащупывают горло, на котором улыбается новый кровавый рот. Он падает, заваливаясь в растекающуюся лужу красного цвета артериальной крови.
| |
| − | | |
| − | Второй человек наклоняется и размазывает по твоему клинку еще больше крови. Та греет смертоносное лезвие.
| |
| − | | |
| − | Человек продолжает стоять на коленях возле Джукара, а вперед выходит Ксен.
| |
| − | | |
| − | – Поднимись.
| |
| − | | |
| − | Человек встает, внезапно лишившись сил от пережитого. Его зовут Криол Фоуст, и он проделал долгий, многолетний путь, чтобы оказаться здесь. Ксен смотрит на него, на свежеокрашенном металле шлема светятся зеленые линзы.
| |
| − | | |
| − | Ты поднимаешься в раскрытых ладонях Фоуста, клинок все еще блестит от кровавого благословения. Фоуст склоняет голову, поднося тебя обратно своему хозяину.
| |
| − | | |
| − | Ты чувствуешь прикосновение Ксена, жизненная сила в его жилах столь насыщенна и близка. Ты жаждешь ''его'' душу, однако он, похоже, ощущает это и отводит руку.
| |
| − | | |
| − | – Маджир, – произносит Ксен. От этого слова, произнесенного вслух, Фоуст начинает дрожать. – Доверенный. Клинок твой.
| |
| − | | |
| − | Ксен разворачивается и уходит прочь. Только тогда Фоуст падает на пол.
| |
| − | | |
| − | Ты остаешься у него в руке, когда он проваливается в сны о падающих звездах и умирающих мирах.
| |
| − | <br />
| |
| − | | |
| − | ==='''Седьмое'''=== | |
| − | | |
| − | | |
| − | ''Калт''. Пока ты на боку у Фоуста, это слово кружит вокруг тебя. Он произносит его с почтением, словно называет святилище или завершает благословение. Теперь события разворачиваются быстрее, они ускоряются к одной точке. Ты остаешься рядом с Фоустом. Ему кажется, что ты прекрасен. Порой он мысленно общается с тобой. Он не думает, что ты его слышишь. Его понимание ограничено. Ты слышишь слова, которые резонируют в твоих острых, как бритва снах: Октет, Ушметар Каул, Ушкул Ту.
| |
| − | | |
| − | Поднимается буря. Она говорит с тобой, как некогда говорила с Гогом, будучи лишь слабым ветерком. Фоуст тоже ее чувствует, однако постоянное жужжание его грез не дает ему узреть простоту грядущего. Он не в силах увидеть нити судьбы, тянущиеся в прошлое – миллиарды событий, которые привели к этому моменту, к первому штриху окончательной расплаты.
| |
| − | | |
| − | Его душа слепа, как и у всех.
| |
| − | | |
| − | Ты убиваешь на Калте. Погружаешься в шею жертвователя. Ты вбираешь толику его цели и соприкасаешься с ритуалом, который вот-вот завершится. Вкус похож на кровь твоего создателя. Похож на начало.
| |
| − | | |
| − | Есть и другие смерти, однако они не имеют значения. Грядет нечто большее. Ты чувствуешь это в дымке будущего, словно манящее обещание. Где-то за горизонтом времени есть один разрез – миг идеальной, ритуальной остроты. Теперь ты практически видишь свой путь к этой концовке, возвращение туда, где все началось.
| |
| − | | |
| − | На Калте есть множество подобных тебе: зубцы черного вулканического стекла, клинки из металла и камня. Однако все они не столь стары, ни один из них не повторил твой извилистый путь сюда.
| |
| − | | |
| − | Да, ты чувствуешь путь, и он пролегает не в руке Фоуста.
| |
| − | | |
| − | Ты должен оставить его. Ты убьешь его. Путь всегда был таким с самого мига твоего рождения под солнцем более дикой, но и более доброй эпохи.
| |
| − | | |
| − | Ты пускаешь кровь из пальцев Фоуста, пока тот хохочет в пылающее небо.
| |
| − | | |
| − | – ''Ушкул Ту! Ушкул Ту!'' – выкрикивают мужчины и женщины вокруг него, по их щекам текут слезы радости, однако для тебя эти созвучия лишены смысла, а горящее небо – лишь пустое свечение. Ты сыграл свою роль в создании этого момента, но у тебя иная цель. Скоро ты найдешь другую руку.
| |
| − | | |
| − | Возможность предоставляется на посадочной площадке у черной загрязненной воды. Мужчина поливает лазерным огнем группу невежественных сородичей Фоуста. Он убивает их с эффективностью, которая кажется почти поразительной, если принять во внимание его скромную, невыразительную наружность. Он двигается с усталой быстротой, как воин. Двигается как тот, кто сражался всю свою жизнь. Возможно, даже дольше.
| |
| − | | |
| − | Однако он не заметил Фоуста.
| |
| − | | |
| − | Тот бросается вперед. Ты у него в руке, тянешься забрать душу солдата. Фоуст не обращает внимания на сгорбленную механическую фигуру, которая неподвижно стоит рядом с ним. Это просто старый погрузочный сервитор, вероятно, оставшийся после постановки судна в док.
| |
| − | | |
| − | Фоуста отделяет от спины солдата всего один шаг. Ты поднимаешься, острие готово ударить вниз.
| |
| − | | |
| − | Механическая рука врезается в висок Фоуста. Он падает, и ты выскальзываешь из его руки. Фоуст обливается кровью, но он не мертв, хотя тебе и известно, что вскоре ты убьешь его.
| |
| − | | |
| − | Стрельба стихает, вливаясь в полотно звуков, которое покрывает умирающий город.
| |
| − | | |
| − | Ты чувствуешь, как вокруг тебя сжимаются пальцы. Они чем-то знакомы, как будто рука протянулась из воспоминаний. Это солдат.
| |
| − | | |
| − | Большинство знакомых зовут его Оллом Перссоном, хотя это его ненастоящее имя. Стало быть, он тоже загадочное существо, как и многие из тех, с кем ты шел по пути. Возможно, потому-то он и кажется знакомым. Ты ждешь, когда он наклонится и разберется с Фоустом – ждешь вкуса крови, которая отмечала каждый этап твоего бытия, крови, которая всегда освящала твое странствие.
| |
| − | | |
| − | Однако солдат встает и оставляет Фоуста на палубе. Что-то пошло не так.
| |
| − | | |
| − | Ты падаешь в набедренный подсумок, и твоя тень извивается от злобы и жажды. Твоей остроте необходимо питаться. Ты чувствуешь себя неполным, однако не можешь ничего сделать. Фоуст умрет, ему снесло половину черепа, а кровь стекает в забитую пеплом воду, но это не удовлетворит твою жажду.
| |
| − | | |
| − | Ты все еще голоден.
| |
| − | | |
| − | Солдат несет тебя через темные воды к берегу из черных камней. Здесь тени сильны, пелена между ними и тусклым светом реальности истончается. Эхо твоего лезвия так близко, что вы почти едины – сон об остроте и кромка каменного клинка.
| |
| − | | |
| − | Солнца нет. Ты родился под солнцем. Впервые познал кровь под солнцем. Здесь ночь твоего бытия, подлинная тьма, которая всегда ждала за горизонтом. Ты прибыл. Здесь ты больше, чем нож. Ты – атам, и твое предназначение тянется за тобой во времени, словно мерцающий плащ из влажной кожи и сухих костей. Здесь твое место, то место, где тебе всегда было предназначено оказаться.
| |
| − | | |
| − | Ты вновь ложишься в руку солдата. Он не тот, кем кажется. Он – порождение времени и судьбы. У него есть значение, которого он не выбирал и не понимает. Он похож на тебя.
| |
| − | | |
| − | Солдат делает в воздухе несколько разрезов. Твое лезвие и твоя тень поют друг другу.
| |
| − | | |
| − | Он шепчет молитву. Просит прощения.
| |
| − | | |
| − | Ты рассекаешь покров вселенной и в его руке проходишь в место, где так долго спала твоя тень.
| |
| − | <br />
| |
| − | | |
| − | ==='''Восьмое'''===
| |
| − | | |
| − | | |
| − | Не факт, что ты доберешься сюда, как не было фактом и то, что именно ты сыграешь эту роль. Были и другие – ножи и кинжалы, сделанные из железа, из стали, из холодной ночи. Это мог быть любой и ни один из них. На каждом шаге судьба могла изменить твой путь, оставить тебя очередным куском исторического мусора, выброшенного на берег времени.
| |
| − | | |
| − | Судьба существует только в ретроспективе, но теперь путь проложен и, хотя это может занять долгое время, должен закончиться, как должно закончиться все.
| |
| − | | |
| − | И я жду тебя.
| |
| − | | |
| − | | |
| − | <nowiki>***</nowiki>
| |
| − | | |
| − | | |
| − | ''Зовите нас безумцами, зовите фанатиками. Зовите предателями. Зовите чудовищами, если хотите. Это все не имеет значения! Вы вершите суд, словно падшие монархи древности, но не видите вселенской истины, и ад пришел покарать вас за невежество. Каждая смерть, каждая казнь нужна лишь чтобы питать бурю! Отправьте же меня на встречу с моими темными повелителями! Время Тринадцатого прошло! Смерть Жиллиману и ложному Императору! Смерть…''
| |
| − | | |
| − | | |
| − | <nowiki>***</nowiki>
| |
| − | <br />
| |
| − | | |
| − | =='''Неотмеченный'''==
| |
| − | '''''Дэн Абнетт'''''
| |
| − | | |
| − | | |
| − | ''Нельзя войти в одну и ту же реку дважды,''
| |
| − | | |
| − | ''Ибо всякий раз это другая река и другой человек''.
| |
| − | | |
| − | '''– приписывается древнему Гераклиту'''
| |
| − | | |
| − | | |
| − | '''[отметка: –?]'''
| |
| − | | |
| − | Его знают под именем Олл. Так он представляется. Некоторые в общине на Калте называли его Богобоязненным, поскольку в лишенную богов эпоху он до сих пор хранил старую веру.
| |
| − | | |
| − | Вместе с Оллом путешествуют пятеро людей. Они тоже начинают верить в то, что видели: богов, демонов, небеса, преисподние, апокалиптическое пламя и молнии из веры былых времен, которые в конечном итоге оказались реальностью.
| |
| − | | |
| − | Его долго звали Оллом Перссоном. Олл – это сокращение от «Олланий».
| |
| − | | |
| − | Его звали Оллом Перссоном дольше, чем кто-либо из его товарищей по странствию в состоянии представить.
| |
| − | | |
| − | | |
| − | '''[отметка: –?]'''
| |
| − | | |
| − | Они вшестером направляются вглубь страны, карабкаясь по откосам и каменистым гребням, которые кажутся выше облаков. Не потому, что облака низко, а потому, что гребни имеют невероятную высоту. На Калте нет таких гор. Они больше не на Калте. Всем это известно.
| |
| − | | |
| − | Странники идут около двух дней. Сложно сказать точно. Нет ни ночи, ни дня. У Зибеса есть старый наручный хронометр, стрелки которого постоянно крутятся назад. У Рейна с Кранком армейские часы, стальные циферблаты на прорезиненных черных ремешках. После того как они прошли через разрез, циферблаты ничего не показывают: ни временных отметок, вообще никакого времени, ''ничего'', только светящиеся символы «-- : --», которые то вспыхивают, то гаснут.
| |
| − | | |
| − | В долине внизу, под облаками, гремят трубачи. Путники видели их только издали. Кранк прозвал их ''«трубачами»'', когда путники впервые услышали грохочущие звуки. Кем бы ни были трубачи на самом деле, они, вероятно, слишком древние, чтобы у них было человеческое название.
| |
| − | | |
| − | – Продолжаем идти, – говорит Олл Перссон. – Двигаемся.
| |
| − | | |
| − | | |
| − | '''[отметка: –?]'''
| |
| − | | |
| − | В тот день, когда Калт умер, а XVII Легион совершил предательство и ритуально убил планету, Олл Перссон взял нож и проделал дыру во вселенной.
| |
| − | | |
| − | Он прорезал отверстие, словно щель в боку палатки, провел сквозь нее пятерых и тем самым спас их. Альтернативой было остаться на Калте и встретить настолько мучительную, страшную и абсолютно жестокую смерть, что ее невозможно вообразить. XVII обратился против Империума. Они вырезали мир, убили своих братьев, расправились с миллиардами невинных и плюнули ядом в лицо Бога-Императора.
| |
| − | | |
| − | Чтобы помочь себе совершить эти преступления, XVII привел с собой… что? Что они привели с собой? Единственное подходящее человеческое слово – «демон», однако оно едва ли подходит. У тех существ, которых XVII привел на Калт, есть нечеловеческие имена, но никому из путников не хочется их знать.
| |
| − | | |
| − | Все пятеро – двое солдат Имперской Армии, рабочий, девочка и сервитор – предпочли бы поскорее забыть большую часть из уже известного, чем узнать новое.
| |
| − | | |
| − | На Калте они видели такое, что зрелище того, как Олл Перссон прорезает щель во вселенной при помощи зазубренного ножа-атама, показалось им почти ''нормальным''.
| |
| − | | |
| − | Он спас их. Забрал с собой с гибнущей планеты. Они не стали утруждаться, спрашивая, куда он направляется и как узнал о таком способе путешествовать.
| |
| − | | |
| − | Они доверились ему.
| |
| − | | |
| − | Еще до того как он вынул зазубренный атам и прямо у них на глазах проделал дыру во времени и пространстве, они подозревали, что Олл Перссон далеко не просто седой ветеран Имперской Армии, ставший фермером.
| |
| − | | |
| − | Пятеро спутников – это рядовой Бейл Рейн и его друг рядовой Догент Кранк, оба из 61-го Нуминского, оба зеленые и неопытные; Гебет Зибес, выполнявший сдельную работу на ферме Олла во время жатвы; Кэтт, девушка, которая занималась тем же и при нападении XVII получила такую травму, что едва может говорить; и старый тяжелый сельскохозяйственный сервитор Олла Графт, который может называть его исключительно «рядовой Перссон».
| |
| − | | |
| − | – Рядовой Перссон? Кто мы теперь, рядовой Перссон? – спрашивает Графт. Они тащатся вверх по сухому каменистому откосу, сбрасывая сорвавшиеся камни на облако внизу. Аугметический голос Графта напоминает гулкий, плохо настроенный вокс.
| |
| − | | |
| − | – Мы выжившие, рядовой Перссон?
| |
| − | | |
| − | Олл качает головой.
| |
| − | | |
| − | – Нет, Графт, – отзывается он. – Мы паломники.
| |
| − | | |
| − | | |
| − | '''[отметка: –?]'''
| |
| − | | |
| − | Трубачей слышно лучше. Они приближаются.
| |
| − | | |
| − | | |
| − | '''[отметка: –?]'''
| |
| − | | |
| − | Встает солнце, местная звезда. Оно пылает синевой в небе цвета оникса. Это не солнце Калта – не ''Ушкул Ту'', жертвенная звезда, в которую колдуны XVII превратили калтское светило.
| |
| − | | |
| − | Это другое солнце в другой системе, в другой части мира. Они вшестером шли два неотмеченных дня и оказались на другом краю галактики.
| |
| − | | |
| − | Путешествие только начинается.
| |
| − | | |
| − | Олл достает тетрадь, маятник и компас. Два последних предмета он хранит в старой жестянке из-под листьев лхо. Компас выглядит серебряным и похожим на человеческий череп. Строго говоря, ни то, ни другое не правда. Олл откидывает серебристое темя и смотрит на циферблат. У него есть часовая лупа, чтобы видеть крошечные надписи.
| |
| − | | |
| − | Маятник кажется сделанным из гагата, но это не так. Он теплый на ощупь.
| |
| − | | |
| − | И то и другое дал Оллу старый друг, чтобы помочь отыскивать путь.
| |
| − | | |
| − | Тетрадь наполовину исписана плотными записями. Это его почерк, но он изменялся с годами, поскольку этих лет прошло очень много. Сзади есть таблица. Олл разворачивает ее. Это сделанная двадцать две тысячи лет назад копия таблицы, которой на тот момент уже было двадцать две тысячи лет. Эти временные промежутки кажутся огромными и невероятно точными, но Олл может быть точен. Он присутствовал при создании копии. Он сам сделал ее на Терре.
| |
| − | | |
| − | На таблице изображена роза ветров, ориентированная по сторонам света. Олл поднимает маятник над компасом, заносит в тетрадь метрическую взаимозависимость обоих инструментов и сверяется с таблицей.
| |
| − | | |
| − | – ''Африкус'', – сообщает он.
| |
| − | | |
| − | – Что? – переспрашивает Зибес.
| |
| − | | |
| − | – Нам нужно сменить направление, – говорит Олл.
| |
| − | | |
| − | | |
| − | '''[отметка: –?]'''
| |
| − | | |
| − | Горные ветры, словно змеи, обвиваются вокруг хребтов и откосов. Ветер сопровождается постоянным дождем, который по вкусу напоминает кровь.
| |
| − | | |
| − | – У дождя вкус крови, – произносит Бейл, приложив палец к губам.
| |
| − | | |
| − | – Тогда не пробуй его на вкус, – отвечает Олл.
| |
| − | | |
| − | – Дело говорит, – замечает Кранк. Он смеется, демонстрируя, что все еще пребывает в бодром настроении. Это в его духе называть трубачей «трубачами». Он просто пытается поддерживать настроение.
| |
| − | | |
| − | Не помогает.
| |
| − | | |
| − | Бейл крепко сжимает свое оружие. Это придает ему уверенности. Придает больше уверенности, чем шутки его друга Кранка. Оружие надежно, это последняя надежная вещь в мире, что бы это ни был за мир.
| |
| − | | |
| − | Оружие – лазерная винтовка Имперской Армии с деревянными прикладом и отделкой, а также синими металлическими накладками. Она чистая и совершенно новая. У Бейла есть вещевой мешок с магазинами к ней. Это не то дешевое, подержанное оружие, которое ему выдали вначале.
| |
| − | | |
| − | У Кранка такое же безупречное оружие. Как и у Зибеса, но тот вооружен укороченным карабином с компоновкой «буллпап»*. У Кэтт компактный автопистолет. Все их оружие из одного и того же места.
| |
| − | | |
| − | Это произошло сразу же после того, как они шагнули внутрь и покинули Калт. Покинули тот окутанный ночью калтский пляж, где воздух звенел от далекого уханья и воя существ, которых они во имя сохранения рассудка называли демонами. Это было первое место, куда Олл привел их, сделав в мироздании еще один разрез. Низина, болото. Ранее там произошла битва, жуткая скоротечная схватка в заросших тростником рвах и затопленных каналах. Повсюду лежали тела двух– или трехдневной давности, которые чернели и раздувались на жаре. Ни Бейл, ни Кранк не опознали по растягивающейся и рвущейся форме подразделение Имперской Армии, которое несло бы службу на Калте.
| |
| − | | |
| − | – Это не Калт, – сказал им Олл. – Другое место, другое время. Не спрашивайте. Я этого не знаю.
| |
| − | | |
| − | Он наклонился и подцепил с распухшего горла несколько жетонов.
| |
| − | | |
| − | – Одиннадцатый Мохиндасский, – произнес Олл и вздохнул. – Одиннадцатый Мохиндасский. Господи. Уничтожены все до единого нефратилами на Дьюрнусе в шестой год Великого крестового похода.
| |
| − | | |
| − | – Это было больше двух веков назад, – сказал Бейл.
| |
| − | | |
| − | – Трупы свежие! – воскликнул Кранк. Он глянул на раздутый мешок мяса у себя под ногами и пожал плечами. – Ну, относительно свежие. Им день. Может два.
| |
| − | | |
| − | – Так и есть, – сказал Олл, вставая.
| |
| − | | |
| − | – Но… – начал было Кранк.
| |
| − | | |
| − | – Как я и говорил, – произнес Олл, – другое место, другое время.
| |
| − | | |
| − | Они посмотрели на него.
| |
| − | | |
| − | – Не я все это устроил, – пожал он плечами. – Я просто живу в этом, как и вы. Сверюсь с компасом. Возможно, нужно будет снова изменить направление.
| |
| − | | |
| − | – Почему ты доверяешь этому своему компасу? – поинтересовался Зибес.
| |
| − | | |
| − | – А с чего бы мне ему не доверять? – ответил Олл. – Это компас самого Господа.
| |
| − | | |
| − | Кэтт глядела на тела, устилавшие землю, ручьи и канавы.
| |
| − | | |
| − | – Мы должны остановиться, – сказала она. – Должны их всех похоронить. Они заслуживают уважения.
| |
| − | | |
| − | Она говорила всего второй или третий раз на их памяти, и все уже начинали понимать, что Кэтт высказывается редко, но искренне.
| |
| − | | |
| − | – Должны, – кивнул Олл. – Бог свидетель, ты права, но это другое время и другая война. Поверь мне, девочка. Близится ужасная тьма, и после нее будет много, очень много мертвецов. Оставшихся в живых не хватит, чтобы их похоронить, даже если копать день и ночь. Все, что мы можем делать – продолжать идти и сражаться за живых. У нас нет времени на заботу о мертвых. Прости, но это факт.
| |
| − | | |
| − | Кэтт было заплакала, но кивнула. Они начали видеть искренность в ее редких высказываниях, а она начала ценить его честность.
| |
| − | | |
| − | Олл снова наклонился, снял магазин с перевязи трупа и проверил, подходит ли тот к его старому табельному оружию.
| |
| − | | |
| − | – Вооружайтесь, – сказал он, наполняя сумку боеприпасами.
| |
| − | | |
| − | Все замешкались.
| |
| − | | |
| − | – Давайте, – произнес Олл. – Там, куда направляются эти несчастные, им не понадобится оружие. Нам оно нужнее. Кроме того, это новые модели. Партия для Крестового похода, совершенно новая. Им всего два-три года, это не то отремонтированное дерьмо, которое выдавали в Нумине. Нам повезло. Там, где мы сейчас находимся, нам достается самое лучшее и новое вооружение из возможного. Так что разбирайте.
| |
| − | | |
| − | Они согласились. Бейлу пришлось взять пистолет для Кэтт и убедить ее, что прикасаться к нему будет правильно. Что прикасаться к нему «окей». Слово «окей» было странным, но его использовал Олл Перссон, и они уяснили, что оно означает «все в порядке».
| |
| − | | |
| − | Олл стоял в стороне и чувствовал запах ветра. Он размышлял о том, что только что сказал. ''Нам повезло. Там, где мы сейчас находимся, нам достается самое лучшее и новое вооружение из возможного.''
| |
| − | | |
| − | – Чертовски повезло, – тихо обратился он к ветру. – Кто же позаботился, чтобы мы сюда свернули?
| |
| − | [[Файл:MarkOfCalth5.jpg|мини|''Олл Перссон и его выжившие товарищи на поле боя Дьюрнуса'']]
| |
| − | | |
| − | | |
| − | '''[отметка: –?]'''
| |
| − | | |
| − | Из невидимых долин внизу раздается грохочущий звук, издаваемый трубачами. Всем известно, что лучше уходить.
| |
| − | | |
| − | – Ты не можешь сделать еще одну дырку? – спрашивает Зибес, стирая с лица дождевую воду.
| |
| − | | |
| − | – Дырку? – переспрашивает Олл, нахмурившись.
| |
| − | | |
| − | – Разрез… Этим твоим ножом? Скверная переделка, верно? Не делай вид, будто это не так.
| |
| − | | |
| − | Олл Перссон пожимает плечами.
| |
| − | | |
| − | – Не такая скверная, как на Калте.
| |
| − | | |
| − | Он собирается сказать что-то еще, но прикусывает язык. Снова слышно трубачей – они звучат зловеще, словно вмешательство самого мироздания.
| |
| − | | |
| − | – Я не могу просто резать там, где мне нравится, – произносит Олл, делая жест рукой, словно держит атам. – Это работает не так. Я должен находиться в правильном месте и делать правильный разрез. Места соприкасаются самым странным образом. Я рассекаю покров одного, и мы входим в другое.
| |
| − | | |
| − | Все смотрят на него.
| |
| − | | |
| − | – Это сложно. Даже не вполне научно. Давным-давно кое-кто научил меня основам.
| |
| − | | |
| − | – Кто? – интересуется Зибес.
| |
| − | | |
| − | – Как давно? – задает Кэтт более верный вопрос.
| |
| − | | |
| − | – Неважно, – отзывается Олл, не давая ответа никому из них. – Суть в том, что это не вполне наука. Кроме того, тот, кто учил меня основам… он говорил, что делать подобное ужасно, и никто на это не пойдет, если только есть выбор.
| |
| − | | |
| − | – Потому что от этого зависят жизни? – спрашивает Бейл.
| |
| − | | |
| − | Олл качает головой.
| |
| − | | |
| − | – Нет, – произносит он, – причина важнее.
| |
| − | | |
| − | Он снова начинает шагать, с хрустом взбираясь по откосу в угасающем свете. Он понимает, что сказал слишком много и обескуражил их. Солдату-ветерану внутри него – в сущности, внутри него ''несколько'' солдат-ветеранов – известно и другое. В подобных «переделках» хороший командир не станет пренебрегать боевым духом. Он не в силах забрать уже сказанное назад, но может подбодрить спутников, добавив больше. Подбодрить или отвлечь.
| |
| − | | |
| − | – Ветры, – произносит он. – В них ключ. Ключ ко всякому путешествию, как вам скажет любой мореплаватель. Следуйте за ветрами туда, куда они дуют.
| |
| − | | |
| − | Он вновь бросает на них взгляд.
| |
| − | | |
| − | – Не за этими ветрами, – говорит он, поднимая руку и чувствуя, как между пальцев струится холодный горный воздух. – Я не имею в виду движение воздуха, а подразумеваю изначальные ветры, ветры эмпиреев, которые колышут и вздымают океан вечности.
| |
| − | | |
| − | Олл шагает дальше.
| |
| − | | |
| − | – Я пользуюсь названиями романиев, – говорит он, – потому что так меня учили. Прямо сейчас мы следуем за Африкусом туда, куда дует этот ветер. Это юго-запад. Потому-то романии и назвали его Африкус. Однако грекане знали его под именем Липс, а франки именовали Вестестрони.
| |
| − | | |
| − | Он снова оглядывается на них.
| |
| − | | |
| − | – Понимаете?
| |
| − | | |
| − | Кранк поднимает руку, словно ребенок в школьном классе.
| |
| − | | |
| − | – Да? – спрашивает Олл.
| |
| − | | |
| − | – Я хотел спросить, кто такие ''романии''? – произносит Кранк.
| |
| − | | |
| − | Олл вздыхает. Он размышляет, есть ли время для этого ответа, и сомневается, поскольку у них вообще ни на что нет времени.
| |
| − | | |
| − | – Не бери в голову, – говорит он.
| |
| − | | |
| − | – Итак… мы следуем за ветром, за этим Акрифусом, – произносит Бейл Рейн.
| |
| − | | |
| − | – Африкусом, – поправляет Кэтт.
| |
| − | | |
| − | – Ну да, за ''ним'', – продолжает Бейл. – Следуем за этим ветром… куда?
| |
| − | | |
| − | – Туда, где сделаем следующий разрез. В следующее место, где покров между мирами тонок.
| |
| − | | |
| − | – При условии, что до этого нас не догонят трубачи? – интересуется Кранк. Он смеется, и ветер уносит прочь визгливое «ха-ха-ха».
| |
| − | | |
| − | – Пожалуй, – отвечает Олл.
| |
| − | | |
| − | | |
| − | '''[отметка: –?]'''
| |
| − | | |
| − | Они спят под скальной складкой неподалеку от вершины хребта. Олл сидит, неся стражу. Ему хочется двигаться дальше, но он понимает, насколько они устали. Им нужна пища. Нужна вода, у которой нет вкуса крови. Нужен сон. Им нужен хороший и точный разрез, который уведет их прочь от трубачей.
| |
| − | | |
| − | В мыслях Олла они называются не трубачами. Последний раз он встречал нечто подобное, существ той же породы, много жизней тому назад в Кикладе, их звали ''сиренами''. Просто другое слово, ничем не лучше и не хуже, чем «трубачи». Единственное, что тогда знал Олл – и с чем согласился Ясон – создания были родом не из Киклады. Им было там не место, как трубачам не место здесь. Они были откуда-то еще, и место не имело ничего общего ни с этим, ни с каким-либо еще миром.
| |
| − | | |
| − | Они были словно сырость или гниль, просочившиеся извне сквозь стену.
| |
| − | | |
| − | Издаваемый ими шум сводил людей с ума, если слушать достаточно долго. Заставлял забывать себя, забывать…
| |
| − | | |
| − | | |
| − | '''[отметка: –?]'''
| |
| − | | |
| − | Олл просыпается. Он не знает, на сколько отключился. Час? Всего несколько минут? Остальные продолжают спать мертвым сном. Под скалой холодно, как в склепе. Вокруг темно и слышен только стук дождя.
| |
| − | | |
| − | Он видел сон. Остатки сновидения до сих пор застряли в сознании, словно осколки в коже: резкий и полный жизни свет солнца на движущейся воде, свет искрится, вода зеленая, словно стекло. Корабль горделив, его будут помнить так долго, что он станет мифом. На носу нарисовано око, обычный символ в те дни. Такие были на всех боевых галерах Срединного Моря.
| |
| − | | |
| − | С палубы слышен смех. Олл чувствует на своей голой загорелой спине горячие лучи солнца. Он слышит, как Орфей играет какую-то мелодию, которая сдержит шум, издаваемый сиренами.
| |
| − | | |
| − | В этом сне, в этом воспоминании славная жизнь. Это были лучшие дни и приключение лучше, чем то, которое на него теперь взвалили. Это новое, неотмеченное странствие, прорезание пути из одного мира в другой – его не запомнят. Оно не войдет в легенду, как то, долгое плаванье в Колхиду и обратно. Это путешествие даже не пробудет в памяти столько, чтобы было что забывать.
| |
| − | | |
| − | Впрочем, оно может быть более важным. Более важным, чем любое из приключений, которые он предпринимал за всю свою жизнь.
| |
| − | | |
| − | За все свои ''жизни''.
| |
| − | | |
| − | Олл осознает, что размышляет об этом, как о своем последнем странствии, последнем приключении. Осознает, что ждет финального подвига, акта завершения, последнего отважного выхода на закате своих дней. Вот только по всем меркам предполагается, что он должен жить вечно, если только его жизнь не прервет чье-то вмешательство.
| |
| − | | |
| − | Так откуда же этот фатализм в мыслях?
| |
| − | | |
| − | Последние осколки сна все еще с ним. Око на носу корабля глядит сурово и неотрывно. Оно подведено сурьмой и прекрасно, словно чарующие глаза Медеи, но при этом и ужасно. Одно око. В нынешние дни этот символ несет совсем иной смысл. Олл видел его в своем последнем сне, когда к нему явился Джон и показал Терру, объятую огнем. Это проклятое око и есть та причина, по которой путешествие станет последним.
| |
| − | | |
| − | – Будь ты проклят, Джон, – шепчет он.
| |
| − | | |
| − | Олл встает, растирая кисти и руки. Им нужно идти, продвигаться. Они слишком долго лежали. Слишком замерзли и промокли, потеряв чересчур много тепла.
| |
| − | | |
| − | И трубачи смолкли. Это скверный знак.
| |
| − | | |
| − | – Вставайте! – произносит Олл, пытаясь разбудить их. У него немеют руки. Очень темно.
| |
| − | | |
| − | – Давайте же, вставайте! – кричит он. – Нам нужно двигаться.
| |
| − | | |
| − | Никто не шевелится, кроме Графта, который активируется от звуков голоса Олла.
| |
| − | | |
| − | – Рядовой Перссон?
| |
| − | | |
| − | – Разбуди их всех. Мы должны идти, – говорит Олл.
| |
| − | | |
| − | Что-то проносится по камням во мраке снаружи.
| |
| − | | |
| − | У Олла немеют руки, но он берется за свою винтовку.
| |
| − | | |
| − | – Вставайте! – кричит он. По-прежнему никто не шевелится. Олл целится в воздух и стреляет.
| |
| − | | |
| − | – Просыпайтесь, – говорит он.
| |
| − | | |
| − | Теперь у них нет выбора.
| |
| − | | |
| − | | |
| − | '''[отметка: –?]'''
| |
| − | | |
| − | Они все замерзли, промокли и испуганы, вернувшись из неприветливых снов в еще менее приветливую реальность. Кэтт плачет, но это из-за холода, а не из-за стресса. Кранк тоже готов разрыдаться, поскольку это все мерзко, и с него хватит. Олл торопит их вверх по склону, на гребень хребта.
| |
| − | | |
| − | На откосе у них за спиной что-то есть. Трубачи, как предполагает Олл. Даже трубачам известно, что порой полезнее всего сохранять молчание. Проклятые сирены тоже это знали.
| |
| − | | |
| − | Гребень высится впереди черным бугром, и это наводит на мысль, что на той стороне светлее. Возможно, рассвет? Путники забираются наверх и видят бледное, бледно-синее небо позади. Они переваливают за гребень. Олл посылает Бейла вперед, а сам занимает место в хвосте, оглядываясь в поисках существ, которые их преследуют. Отдельные участки темноты двигаются, но не настолько, чтобы прицелиться.
| |
| − | | |
| − | – Помоги нам Господь, – произносит Олл. Он верующий и не ставит божий промысел под сомнение, но временами думает, что это Бог подверг их всем этим испытаниям. Во всех священных книгах каждой религии, что он изучал, полно историй о людях, которых заставляли страдать и терпеть, чтобы достичь спасения.
| |
| − | | |
| − | Теперь его черед стать Иовом, Сизифом, Прометеем, Одином и Осирисом.
| |
| − | | |
| − | Его черед терпеть.
| |
| − | | |
| − | Более того, он страдает не ради собственного спасения.
| |
| − | | |
| − | Олл думает, что после прожитой им жизни он не заслужил новых испытаний.
| |
| − | | |
| − | Путники спускаются по склону и лезут вверх по очередному откосу. Теперь гораздо светлее. От предрассветного сияния небо впереди стало прозрачным, словно закопченное стекло. Олла внезапно озаряет ощущение, что они близко к месту, где должны находиться. Это как лишенной света ночью увидеть низко в небесах одинокую звезду и понять, что есть куда плыть. Он бросает взгляд назад. На гребне за спиной трубачи. Это огромные опухшие и массивные двуногие, обладающие длинными, уравновешивающими их тела хвостами, которые хлещут воздух позади них. Их глотки возвышаются над головами, словно цветы или насекомоядные растения. Словно механизмы из плоти, которые разветвляются, расширяются и увеличиваются. Они вновь начинают издавать шум в рассветное небо. Громкость невероятна. Странные влажные выступы и гребешки у них на головах шевелятся и напрягаются, модулируя исходящие ноты.
| |
| − | | |
| − | – Вперед! – кричит Олл остальным.
| |
| − | | |
| − | Они спотыкаются от шума – шума и вида существ на хребте. Оллу знакомо это зрелище. Скоро путники утратят способность думать. Где же Орфей, когда он нужен? Хотя бы пчелиный воск?
| |
| − | | |
| − | Он прижимает приклад своей старой винтовки к плечу и стреляет по трубачам. Видит, как те дергаются и издают ржание, когда выстрелы выбивают искры из кожистых, покрытых перьями боков.
| |
| − | | |
| − | Он не рассчитывает убить их. Просто хочет пошуметь. Бейл, Кранк и Зибес оборачиваются и тоже начинают палить вслед за Оллом. Вскоре четыре лазерных ружья отвечают трубачам на гребне своим треском. Зибес промахивается даже по таким крупным страшилищам, но Бейл с Кранком, не несшие действительной службы, только что из Начального Училища и прошли подготовку с оружием. Их выстрелы ложатся точно, кучно в цель.
| |
| − | | |
| − | Это не та меткость, которая нужна Оллу, однако это все-таки шум. Близкий визг и треск четырех пехотных винтовок может заглушить или хотя бы нарушить воздействие звука, издаваемого трубачами. Создавать шум, как Орфей. Они продолжают стрелять. Через несколько минут некоторые из трубачей разворачиваются, тряся массивными животами, и, переваливаясь, скрываются из вида за гребнем. Их ужалило слишком много жгучих лазерных лучей, чтобы трубачи хотели остаться тут. За ними следуют и остальные.
| |
| − | | |
| − | «Словно скот», – думает Олл. Словно скот. Они поворачивают, как стадо, как группа. Уханье стихает за хребтом.
| |
| − | | |
| − | Олл никак не может перестать думать о них, как о скоте. Под «скотом» предполагаются пасущиеся травоядные, а также более мрачный вариант. Предполагается, что трубные звуки должны отгонять нечто.
| |
| − | | |
| − | Хищника.
| |
| − | | |
| − | | |
| − | '''[отметка: –?]'''
| |
| − | | |
| − | Олл прорезает отверстие, и они шагают туда. На той стороне жарко. Жарко и сухо, словно в печи. Яркое небо выглядит так, будто его синеву нарисовали, а затем обработали песком. Странники стоят на дороге: сухом, пыльном тракте.
| |
| − | | |
| − | Они идут около десяти минут, и этого времени Оллу хватает, чтобы понять, что он знает, где они находятся. Олл замечает первый погибший танк – сгоревший Т-62 – и знает, что дальше они увидят гораздо больше. За один долгий, жаркий день в опаленном конце М2 региональный деспот лишился механизированной и бронетанковой бригад. Сто пятьдесят танков и бронемашин.
| |
| − | | |
| − | – Почему сюда? – произносит он вслух.
| |
| − | | |
| − | – Кого ты спрашиваешь? – интересуется Зибес.
| |
| − | | |
| − | – О чем ты спрашиваешь? – отзывается Кэтт.
| |
| − | | |
| − | Дорога и вади** за ней покрыты панцирями танков и металлическими остовами. Воздух пахнет дымом и горелым маслом. Оллу нужны ответы, но спрашивать не у кого. Тут только высохшие кости.
| |
| − | | |
| − | Раздается крик Зибеса. Они подходят к нему.
| |
| − | | |
| − | В кювете на боку лежит трейлер. Там нагревшиеся на солнце пластиковые канистры с водой, пищевые пайки, скатки. Что бы ни тащило этот трейлер, ему достался такой сильный удар, что остались только куски.
| |
| − | | |
| − | Вот почему.
| |
| − | | |
| − | Они уже обезвожены и разгорячены солнцем. Путники берут те припасы, которые могут унести, и грузят канистры с водой на Графта.
| |
| − | | |
| − | ''Вот'' почему.
| |
| − | | |
| − | – Удача, что мы здесь оказались, – говорит Кранк.
| |
| − | | |
| − | Олл куда-то смотрит.
| |
| − | | |
| − | – Чья-то удача, – отвечает он, не отводя взгляда от того, что видит.
| |
| − | | |
| − | Он смотрит на останки еще одного боевого танка. Гусениц нет, катки погнуты. Корпус почернел и покрыт рубцами, башня наполовину оторвана. Как будто у банки откинули крышку.
| |
| − | | |
| − | На борту, прямо под эмблемой 18-го бронетанкового, знак. Проклятье, это могла бы оказаться просто примечательная царапинка от шрапнели, поскольку она почти нечитаема, однако ее нанесли на металл после того, как корпус сгорел, и сквозь корку копоти видна голая сталь.
| |
| − | | |
| − | Это слово. Возможно, имя, но оно принадлежит не человеку.
| |
| − | | |
| − | ''М`кар.''
| |
| − | | |
| − | Что означает это имя?
| |
| − | | |
| − | И кто додумался его здесь написать?
| |
| − | | |
| − | | |
| − | '''[отметка: –?]'''
| |
| − | | |
| − | Они проводят несколько часов на солнце, двигаясь по мертвой дороге среди остовов боевых машин. Олл сверяется с картой и компасом и находит следующее место.
| |
| − | | |
| − | – На сей раз недалеко, – говорит он.
| |
| − | | |
| − | – Ты здесь был, так ведь? – спрашивает Кэтт.
| |
| − | | |
| − | Олл гадает, нужно ли отвечать, а затем кивает.
| |
| − | | |
| − | – Что это?
| |
| − | | |
| − | – Это называли Истинг-73, – говорит он. – Считалось крупнейшим сражением бронетехники своего времени.
| |
| − | | |
| − | – Когда это было?
| |
| − | | |
| − | Олл пожимает плечами.
| |
| − | | |
| − | – На чьей ты был стороне? – спрашивает она.
| |
| − | | |
| − | – А это имеет значение? – отзывается он.
| |
| − | | |
| − | – Должно быть, на стороне победителей, – решает она.
| |
| − | | |
| − | – Почему?
| |
| − | | |
| − | – Потому что ты жив, а все эти машины погибли.
| |
| − | | |
| − | – Окей, – кивает он. На сей раз ''«окей»'' означает нечто иное. Он смотрит на нее, щурясь в лучах пустынного солнца.
| |
| − | | |
| − | – Просто чтобы ты знала. Моя жизнь не особо связана с исходом каких-либо битв. Время от времени мне приходилось бывать на всех сторонах. Победа не влияет на мою жизнь. Просто она мне нравится, и я стремлюсь к ней, когда есть такая возможность.
| |
| − | | |
| − | – Чем же в таком случае обусловлена твоя жизнь? – спрашивает Кэтт.
| |
| − | | |
| − | – Просто… жизнью, – говорит он. – Похоже, я не в состоянии избавиться от этого обыкновения, и меня непросто его лишить.
| |
| − | | |
| − | Он смотрит на нее. Ее глаза большие и темные. Они напоминают ему о ком-то. Ну ''конечно'', Медея. Та безумная ведьма. Столь прекрасная и таящая в себе множество сложных вопросов, совсем как эта девочка.
| |
| − | | |
| − | – Сложно, однако не невозможно, – замечает Олл.
| |
| − | | |
| − | – Ты какой-то бессмертный, – говорит Кэтт.
| |
| − | | |
| − | – Что-то вроде того, полагаю. Мы называем себя Вечными.
| |
| − | | |
| − | – Мы? – переспрашивает она.
| |
| − | | |
| − | – Нас небольшое количество. Так было всегда.
| |
| − | | |
| − | – Тебе следует мне об этом рассказывать? – интересуется она.
| |
| − | | |
| − | ''Следует ли?'' – спрашивает себя Олл. ''В самом деле, я никогда не говорил об этом с кем-либо, кто не был бы подобен мне. Однако сейчас я нахожусь в собственном далеком прошлом, в месте, которого более не существует, и перед отдыхом мне предстоит долгий путь. Очень долгий. Я рассказываю секреты древней Терры девушке, которая их не поймет. О ней никогда не узнают, не найдут и уж точно не поверят.''
| |
| − | | |
| − | ''Под этим синим небом, на этом пустынном ветру я смотрю в глаза, которым место на лице колхидской ведьмы или хотя бы на носу боевого корабля Киклады. Какие тайны я на самом деле выдаю?''
| |
| − | | |
| − | – Все окей, – говорит он. – Думаю, что могу тебе доверять.
| |
| − | | |
| − | – Какой ты? – спрашивает она.
| |
| − | | |
| − | – Что?
| |
| − | | |
| − | – Какой ты бессмертный?
| |
| − | | |
| − | – О, – восклицает Олл. Ему еще не приходилось отвечать на подобный вопрос. – Обычный.
| |
| − | | |
| − | | |
| − | '''[отметка: –?]'''
| |
| − | | |
| − | Когда он прорезает отверстие на сей раз перед самым закатом, над Истингом-73 поднимается пустынный ветер, и высохшие кости в мертвых остовах начинаю греметь и шевелиться. Мертвецы что-то чуют, и это что-то – не Олл с его спутниками.
| |
| − | | |
| − | Оллу известно, что мертвые мало что способны ощущать. Такого немного, и него нет названия в языке людей.
| |
| − | | |
| − | Путники проходят в отверстие под скрип сухих суставов, дребезжание ребер и скрежет зубов.
| |
| − | | |
| − | Мертвецам тревожно.
| |
| − | | |
| − | | |
| − | '''[отметка: –?]'''
| |
| − | | |
| − | Следующую ночь странники спят в лесу под дождем. Они делают укрытие из брезентовых скаток, которые взяли из трейлера, и съедают несколько пайков. Вдали слышны гулкие удары и барабанный бой артиллерии. За холмом идет война.
| |
| − | | |
| − | Оллу известно, что с ним играют. У соснового леса знакомый запах. Он не уверен, но склонен полагать, что знает и это место. Это благожелательное направление, или же кто-то ведет его в западню?
| |
| − | | |
| − | При любом из вариантов это, скорее всего, один и тот же человек.
| |
| − | | |
| − | ''Будь ты проклят, Джон.''
| |
| − | | |
| − | Олл встает рано, все остальные еще спят. Если он помнит верно, то не далее чем в трехстах шагах от границы леса находится край старой коммуникационной траншеи.
| |
| − | | |
| − | Он чует запах реки, а значит Верден на западе.
| |
| − | | |
| − | Траншея точно там, где он помнит. Там, где он и другие ее вырыли. Она заброшена и слегка заросла. Изменение направления обстрела привело к тактической смене позиции, и этот край фронта опустел. Крошечные сорные растения кивают головами синих цветов. Трава растет среди упавших мешков с песком. Броневые пластины вала ржавеют. Доски пола траншеи отсырели, за ними давно никто не следит. Олл чувствует запах кофейной гущи, крапивы и отхожих мест. Ров и линия мешков с песком усыпаны стреляными снарядными гильзами, которые блестят латунью.
| |
| − | | |
| − | Олл зигзагом следует по траншее под низкую крышу. Он двигается медленно и осторожно, держа винтовку, которую изготовят почти через тридцать тысяч лет.
| |
| − | | |
| − | Вот спуск в офицерский блиндаж. Он помнит все, словно это было вчера. В блиндаже маленький стол, сделанный из ящика для фруктов: кофейник, горелка, грязная эмалированная кружка. На черной стене темное пятно. Кто-то уходил в спешке, и он был ранен.
| |
| − | | |
| − | На столе лежит журнал. Олл открывает его.
| |
| − | | |
| − | Это гражданский дневник местного производства, приспособленный для иных целей. Бумага кремового цвета, числа и линии напечатаны бледно-синим. Дневник был отпечатан на 1916 год. Дата настолько древняя, что Олл едва находит в ней смысл.
| |
| − | | |
| − | Первая половина исписана чернильным пером плотным, хорошо натренированным почерком. Олл гадает, не его ли это рука, хотя он настолько хорошо помнит это место, что вероятно знал бы, если бы это было так.
| |
| − | | |
| − | Почерк не его. В дневнике снова и снова повторяется одно-единственное слово.
| |
| − | | |
| − | ''М`кар.''
| |
| − | | |
| − | | |
| − | '''[отметка: –?]'''
| |
| − | | |
| − | – Я не могу задерживаться надолго, – раздается голос.
| |
| − | | |
| − | Олл оборачивается, вскидывая винтовку. Джон стоит в траншее снаружи у входа в блиндаж, прислонившись к задней стене. На нем облегающий костюм и пыльный комбинезон.
| |
| − | | |
| − | – Будь ты проклят, – в сердцах говорит Олл, расслабляясь и чувствуя себя глупо из-за того, что оказался застигнут врасплох.
| |
| − | | |
| − | – Я вижу, ты его заполучил, – замечает Джон, кивая на завернутый атам, который подвешен у Олла на поясе.
| |
| − | | |
| − | – Он и впрямь настолько важен?
| |
| − | | |
| − | – Да, – отвечает Джон.
| |
| − | | |
| − | – Это ты должен был этим заниматься, а не я, – говорит Олл.
| |
| − | | |
| − | – Ой, да брось ты, – отзывается Джон. – Едва ли ты мог остаться на Калте. Это было дружеское предостережение, чтобы помочь тебе оттуда выбраться. Кроме того, я занят. У меня свое дело.
| |
| − | | |
| − | – Да?
| |
| − | | |
| − | – Не спрашивай, не расскажу.
| |
| − | | |
| − | – Я думал, что это путешествие, в которое ты меня втянул, действительно важное, – произносит Олл.
| |
| − | | |
| − | – Так и есть. Честно. Но мое дело тоже важное, и, по правде сказать, ты находился в нужном месте. Я работаю на Кабал, Олл. Они оплачивают мои счета, ты же знаешь.
| |
| − | | |
| − | – Давно я не слышал этой фразы, – говорит Олл. Он почти что улыбается.
| |
| − | | |
| − | – Кабал наблюдает за тем, что я делаю. Я не могу быть повсюду.
| |
| − | | |
| − | – А я, стало быть, не работаю на Кабал? – интересуется Олл.
| |
| − | | |
| − | – Нет, ты – нет. Мне не следует даже разговаривать с тобой.
| |
| − | | |
| − | Впервые за долгое время Олл видит в глазах старого друга некое выражение. Это выражение, которое указывает на то, что он пытается поступить правильно, пусть даже вся вселенная старается этому помешать. Впервые за долгое, очень долгое время Олл Перссон жалеет Джона Грамматикуса.
| |
| − | | |
| − | – Слушай, Олл, – говорит Джон. – Я постараюсь оказаться там, когда ты появишься. Чертовски постараюсь. Но…
| |
| − | | |
| − | – Но что?
| |
| − | | |
| − | – У меня предчувствие, Олл. Темное и мрачное.
| |
| − | | |
| − | – Это твой разум так работает, Джон.
| |
| − | | |
| − | – Нет, Олл, это не псайкерство. Это как… просто нутром чуять. Думаю, что могу в конце концов сойти с дистанции. Возможно, это мое последнее приключение.
| |
| − | | |
| − | – Они просто вернут тебя, – говорит Олл. – Кабал просто вернет тебя, как всегда возвращал.
| |
| − | | |
| − | Он произносит это быстро, практически обвиняя. Произносит, чтобы скрыть свои мысли. ''Почему мы оба чувствуем одно и то же? Почему чувствуем, что это наше последнее приключение? Вселенная в опасности, когда Вечные ощущают себя смертными.''
| |
| − | | |
| − | – Мне казалось, ты говорил, что плохо придется всем, – произносит Олл. – Ты так говорил на Калте. Говорил, что или пан, или пропал.
| |
| − | | |
| − | Джон кивает.
| |
| − | | |
| − | – Так и есть. Просто… В смысле, что касается лично меня, есть дела и… Мне нужно сделать выбор, Олл, и не думаю, что мне нравится хоть один из вариантов. Впрочем, это неважно. Жаль, что не могу сделать этого вместо тебя и не взваливать на твои плечи ответственность. Олл, я хочу, чтобы ты ценил то, что делаешь. И искренне считаю, что ты подходишь для этой работы лучше меня.
| |
| − | | |
| − | Олл не отвечает.
| |
| − | | |
| − | – Я постараюсь оказаться там, когда ты придешь, – говорит Джон. – Но если этого не случится. Если я… ''опоздаю''… думаю, ты знаешь, что делать.
| |
| − | | |
| − | – Во что ты меня втянул, Джон?
| |
| − | | |
| − | – С тобой все будет в порядке.
| |
| − | | |
| − | – Джон, до сих пор ты меня направлял… оружие, пища, места. Все очень подходящее и с иронией. Типичная склонность Грамматикуса к театральности.
| |
| − | | |
| − | Джон фыркает и пожимает плечами.
| |
| − | | |
| − | – Ты пытаешься провести меня тайком, да? – спрашивает Олл. – Пустить по окольному маршруту. Отправить долгим кружным путем, чтобы меня было сложнее выследить и найти.
| |
| − | | |
| − | Олл выходит из блиндажа на свет раннего солнца и оказывается лицом к лицу с Джоном.
| |
| − | | |
| − | – Вот почему это должен был быть я, так? – спрашивает он. – Господи, теперь я вижу. Я не псайкер, как ты. Когда я двигаюсь в варпе, меня не видно. Ты бы был заметен, будто маяк. Вот почему я выполняю за тебя грязную работу.
| |
| − | | |
| − | Джон не отвечает.
| |
| − | | |
| − | – Что такое М`кар, Джон?
| |
| − | | |
| − | – Тебе не следовало приводить с собой остальных, – отзывается Джон.
| |
| − | | |
| − | – Почему?
| |
| − | | |
| − | – Они не выдержат.
| |
| − | | |
| − | – Они бы точно не выдержали там, где находились, – отвечает Олл.
| |
| − | | |
| − | – Так вышло бы быстрее. Милосерднее.
| |
| − | | |
| − | – Если я выдержу, выдержат и они.
| |
| − | | |
| − | Джон кивает. Это не ободряет.
| |
| − | | |
| − | – Что такое М`кар, Джон?
| |
| − | | |
| − | – Брось…
| |
| − | | |
| − | – Что это значит? Это имя?
| |
| − | | |
| − | Джон глядит в направлении реки.
| |
| − | | |
| − | – Для нас цепь времени распалась, Олл. Все в неправильном порядке. Его имя М`кар.
| |
| − | | |
| − | – Не человеческое имя.
| |
| − | | |
| − | – Нет. Не знаю, зовут ли его М`каром сейчас, или назовут однажды. Варп живет не в такт времени, как мы его воспринимаем.
| |
| − | | |
| − | Он смотрит на Олла с грустью в глазах.
| |
| − | | |
| − | – Враг не даст тебе уйти с Калта. Только не с этим кинжалом. Они послали за тобой нечто. Это нечто зовут М`кар. Олл, тебя спасает то, что ты движешься окольным путем, и действительно помогает, что ты не псайкана, и не светишься во мраке, как я. Да, поэтому ты делаешь это вместо меня. Да, окей? Признаю.
| |
| − | | |
| − | – Но все же…
| |
| − | | |
| − | – Все же оно приближается. М`кар приближается. Оглядывайся почаще. Единственное, чем я могу тебе реально помочь: посоветовать достаточно долго продержаться вдали от него.
| |
| − | | |
| − | – Что это значит?
| |
| − | | |
| − | – Это значит, что он нужен еще и для другой задачи, так что не может вечно искать тебя. Продолжай идти, не поднимай головы, не попадайся на глаза, и в конце концов ему придется сдаться и повернуть назад.
| |
| − | | |
| − | – Почему?
| |
| − | | |
| − | – У него своя судьба. Просто будь начеку, Олл.
| |
| − | | |
| − | – Помоги мне еще, Джон! Проклятье! Я заслуживаю большего! Как мне сражаться с этим существом?
| |
| − | | |
| − | – Прости, не могу, – говорит Джон. Он выглядит искренне оправдывающимся. – У меня полно дел. Я не могу…
| |
| − | | |
| − | – Ты даже не здесь, да? – внезапно поняв, спрашивает Олл. – Где ты на самом деле?
| |
| − | | |
| − | – В другом конце Ультрамара, – отвечает Джон.
| |
| − | | |
| − | Олл вздыхает.
| |
| − | | |
| − | – Раз ты не здесь, то и я нет, верно?
| |
| − | | |
| − | | |
| − | '''[отметка: –?]'''
| |
| − | | |
| − | Он просыпается в укрытии в сосновом лесу перед самым рассветом. Дождь стучит по кронам. Остальные спят.
| |
| − | | |
| − | Олл знает, что нет смысла идти к траншее. Джона там не окажется, а он уже узнал все, что может сообщить траншея.
| |
| − | | |
| − | Пора двигаться.
| |
| − | | |
| − | | |
| − | '''[отметка: –?]'''
| |
| − | | |
| − | Путники входят в мертвый город. Никто, даже Олл, не знает, когда и где это было. Город построен из сухого белого камня, который похож на мел, однако не является им. Панели обращаются в пыль от малейшего прикосновения. Воздействие времени. Небо над возвышающимся городом иссиня-фиолетовое, на нем видно восемь ярких звезд. Когда поднимается ветер, что и происходит сейчас, от углов белых стен и порогов зданий, словно пар, тянутся шлейфы белой пыли. Город медленно стирается.
| |
| − | | |
| − | Это место пусто, тут только белые строения с пустыми проемами дверей. Нет ни мебели, ни следов украшений и имущества, ни признаков тех, кто давно мертв. Олл думает, что находившееся в этих зданиях, чем бы оно ни было, давно распалось прахом вместе с обитателями. Остались лишь безмолвные башни, залы и пустые лестницы.
| |
| − | | |
| − | Через час или два они понимают две вещи. Во-первых, что город бесконечен. Оставляя позади башни, стены и крыши, странники видят за ними лишь новые башни, стены и крыши.
| |
| − | | |
| − | Во-вторых, пустота нервирует. Они взволнованы, хотя не слышно ничего, кроме звука их шагов и вздохов ветра, и нет никакого движения, помимо слабо струящихся шлейфов белой пыли, которая срывается с краев стен и дверей.
| |
| − | | |
| − | Когда путники переговариваются, их голоса эхом отражаются от окружающих улиц, но не сразу. Каждому эху требуется несколько минут на возвращение. Многовато, чтобы это казалось уютным и естественным, к тому же каждое эхо возвращается идеальной копией изначальных слов, а не звуком, который акустика делает пустым.
| |
| − | | |
| − | Из-за этого разговоры быстро прекращаются.
| |
| − | | |
| − | Олл останавливается и сверяется со своим компасом. Они нашли очередное место для разреза, и это произошло отнюдь не слишком быстро. Когда он достает атам и готовится сделать разрез, по мертвым белым улицам к ним долетает эхо.
| |
| − | | |
| − | Это слово, слово «''М`кар''».
| |
| − | | |
| − | Никто из них ничего не говорил.
| |
| − | | |
| − | | |
| − | '''[отметка: –?]'''
| |
| − | | |
| − | На той стороне очень влажно. Они чувствуют это через щель, еще не пройдя сквозь нее. На бледной коже тут же выступают бусинки пота, которые блестят, словно бриллианты.
| |
| − | | |
| − | Их ждет тропический лес. Он ждал вечно. Там царит бескрайний нефритовый сумрак залитых водой прогалин, путники стоят по колено в ярко-зеленой жиже. Графт старается не терять сцепления и равновесия. Сквозь полог пробивается и искрится солнечный свет. Стволы деревьев и полузатопленные бревна покрыты плотным, словно изумрудный бархат, мхом. От запаха гнили сводит гортань.
| |
| − | | |
| − | Мимо со стрекотом пролетают крылатые насекомые, каждое из которых похоже на тонкий шедевр часовых дел мастера. Они зависают на месте, а затем снова набирают скорость.
| |
| − | | |
| − | Очередное неизвестное Оллу место. Он гадает, признак ли этого того, что теперь их маршрут менее контролируемый и более случайный. Или же знак, что все становится еще секретнее? Что это за брошенный мир? Что за пограничный ад? Потеющие ладони нервно водят винтовкой. Тропический лес – скверное место для боя. Он никогда не любил войну в джунглях.
| |
| − | | |
| − | Они постоянно останавливаются, чтобы помочь Графту выбраться. Порой приходится вытаскивать его из жижи при помощи почерневших бревен.
| |
| − | | |
| − | – Не нравится мне это, – замечает Кранк. Это констатация факта. Олл гадает, имеет ли молодой солдат в виду дискомфорт из-за влажной жары и нагрузки или же говорит о самой местности.
| |
| − | | |
| − | Подобное высказывание вполне подходит и к тому и к другому.
| |
| − | | |
| − | А затем все смолкает.
| |
| − | | |
| − | От этого холодеет кровь. До наступления тишины они не сознавали, что в джунглях столько разных шумов: гудение насекомых, плеск воды, треск подлеска, чириканье амфибий, посвистыванье птиц. Путники ощущают их тревожное отсутствие, только когда все одним махом прекращается.
| |
| − | | |
| − | Они все застывают, прислушиваясь и желая, чтобы звуки вернулись.
| |
| − | | |
| − | Олл вскидывает руку и медленно разворачивается, поднимая винтовку. От этого движения едва слышно плещется вода у его голеней.
| |
| − | | |
| − | Что-то кидается к ним из древесной рощи позади. У него человеческие габариты и очертания, однако ноги короче, а руки длиннее людских стандартов. Это костлявое и сухощавое обезьяноподобное существо. У него нет глаз. Всю голову занимает зияющий рот с растянутыми губами и зубами плотоядного животного. Оно визжит на бегу. Брызжет вода. Кэтт издает вопль. Существо перескакивает через полузатопленное бревно и прыгает, вытянув когтистые лапы.
| |
| − | | |
| − | Олл стреляет. Три заряда попадают в торс создания и с неуклюжим глухим шлепком отшвыривают его назад в зеленый суп. Оно тонет, продолжая биться.
| |
| − | | |
| − | – Что, во имя… – начинает было Зибес, но времени не хватает. К ним несется другой примат, затем еще один, а потом и четвертый. Они с воплями пробиваются из топазового мрака, не тревожась по поводу судьбы, которая постигла первого из них.
| |
| − | | |
| − | – Беглый огонь! – командует Олл. Много целей. Ему не справиться со всеми. Нужны остальные.
| |
| − | | |
| − | Кранк возится с винтовкой, из-за спешки его руки запутались в ремне.
| |
| − | | |
| − | Бейл стреляет, развернув одно из существ достаточно, чтобы замедлить, а затем целится для смертельного выстрела. Зибес не попадает даже по древесным стволам.
| |
| − | | |
| − | Олл четко застрелил еще двоих, но появляются новые приматы – полдюжины, дюжина, все скачут и бегут. Куда-то попадают только они с Бейлом. Вопящие раненые тяжело падают в жижу, но на их месте появляются другие. У них желтые зубы и красные пасти. Один оказывается так близко, что Олл едва успевает выстрелить.
| |
| − | | |
| − | Кранк наконец-то в строю. Он палит беспорядочно, но увеличивает огневую мощь и опрокидывает сперва одного, а затем и второго.
| |
| − | | |
| − | Кэтт вытащила свой пистолет. Она держит его обеими руками, стреляет вместе с другими и попадает. Девушка понимает, насколько чрезвычайна ситуация, и вздрагивает всякий раз, когда существа верещат.
| |
| − | | |
| − | Зибес убивает, но это редкая удача. Просто он не прирожденный стрелок. Один из приматов подбирается к нему слишком близко и тянется выдрать горло.
| |
| − | | |
| − | Графт хватает существо за шею рукой-манипулятором, поднимает его и швыряет на деревья, будто соломенную куклу.
| |
| − | | |
| − | Олл стреляет и укладывает последнего из приматов. Новые не появляются. Снова воцаряется тишина, если не считать хриплого дыхания, стука падающей листвы и кусков коры.
| |
| − | | |
| − | Затем, словно он никогда и не исчезал, возвращается шум тропического леса.
| |
| − | | |
| − | Олл делает глубоко выдыхает и стирает пот со лба. Он наконец-то понял, где они находятся и ''когда''. Ему сообщила об этом некая интуиция, память предков.
| |
| − | | |
| − | Это Терра до возвышения человека. Существа, которые на них напали, могли бы однажды эволюционировать в людей.
| |
| − | | |
| − | Если не считать того, что эти тела, которые плавают лицом вниз в зеленом супе, демонстрируют, как рано порча варпа прикоснулась к родному миру человечества.
| |
| − | | |
| − | Олл не обсуждает все это со спутниками.
| |
| − | | |
| − | – Двигаемся дальше, – говорит он им вместо этого.
| |
| − | | |
| − | | |
| − | '''[отметка: –?]'''
| |
| − | | |
| − | Компас прекращает работать. Маятник тяжело повисает, отказываясь качаться.
| |
| − | | |
| − | – Мы заблудились, – замечает Кранк, наблюдая за манипуляциями Олла.
| |
| − | | |
| − | – Правильно говорить ''«попали в штиль»'', – огрызается Олл, однако то, какое определение верное, не имеет значения. Он никогда раньше не пытался путешествовать таким образом и потому не знает, следовало ли ожидать проблем с компасом или нет. В том, что ему рассказывали об искусстве подобных странствий, ничто не предупреждало, что компас может перестать работать. Олл пытается скрыть свое напряжение. Пытается успокоить себя своей же аналогией: штиль. Временами на море ветры пропадают, все замирает, и тогда никто ничего не в силах сделать. Некуда двигаться, пока ветер не вернется.
| |
| − | | |
| − | Только и всего. Вот и все, что происходит. Ветры эмпиреев просто затихли на миг, исчерпав свое дуновение. Все неподвижно. Скоро они снова поднимутся, как тебе и надо. Поднимутся, и паломники вновь отправятся в путь.
| |
| − | | |
| − | – Все окей, – говорит Олл. – Все будет окей.
| |
| − | | |
| − | Вокруг них какая-то осенняя местность. Небо темное, словно грязный уголь. Вдали неясно вырисовываются холмы, бурые от осоки и дрока. В отдалении кружат черные птицы. Терновые заросли вокруг лишены листвы, это бесконечная чаща колючек и когтей, естественная клетка. Шипы и ветки бледные и холодные, будто кости. Мелкие птицы или насекомые насадили на некоторые из колючек красные ягоды, чтобы объедать и клевать их. Сок капает, словно кровь.
| |
| − | | |
| − | Олл продолжает трудиться над таблицей и компасом, тряся розу в маленькой коробочке в форме черепа и растирая грузило маятника между ладонями, будто тепло тела может его как-то активизировать. И то и другое остается мертвым, безжизненным. Спутники расходятся в разные стороны, осматривая местность. Вокруг тишина, если не считать периодического щебетания птиц.
| |
| − | | |
| − | ''Что если мы сделали неверный разрез?'' – гадает Олл. – ''Что если они сошли с путей ветров и теперь не могут отыскать обратной дороги? Что если он сделал ошибочный надрез, и они вышли бог знает где и бог знает когда''.
| |
| − | | |
| − | Как может какое-либо место, место в космосе, быть незатронутым ветрами эмпиреев?
| |
| − | | |
| − | Аналогия внезапно кажется столь банальной. Даже когда ветры стихли, а корабль попал в штиль, компас все равно будет поворачиваться к магнитному северу. А когда нет ветра, человек прилагает усилия и гребет. ''Гребет'' как проклятый, в такт задающему ритм барабану. Олл усвоил это во время путешествия в Колхиду. Тогда Колхида еще была царством на Черном море, а не родным миром вероломного XVII Легиона.
| |
| − | | |
| − | – Похоже, нам придется грести, – произносит Олл вслух, но остальные разбрелись слишком далеко и не слышат. Он встает, высматривая их, и видит тени, движущиеся по среди терновых зарослей.
| |
| − | | |
| − | – Возвращайтесь! – кричит он. Кто-то отвечает, но он не может разобрать слов.
| |
| − | | |
| − | Черт их побери. Они ведут себя глупо. Это небезопасно. Олл уверен в этом. Знание приходит к нему внезапно, вместе с морозным покалыванием в основании позвоночника. Это не просто прохладный лесной воздух охлаждает пот. Это намек, знак. Точно так же у него зудел корень языка перед большими сражениями, а руки подрагивали, когда кого-то ожидала смерть.
| |
| − | | |
| − | Он не ощущал ничего подобного на Калте, поскольку события на Калте произошли столь неожиданно. Гибель до самого последнего мгновения приближалась скрыто, под маской чернейшего предательства.
| |
| − | | |
| − | Но здесь, что бы это ни было за «здесь», гибель придет не внезапно. Она преследует их. Приближается. Незнающий покоя хищник следует за ними, не сбавляя шага и не показываясь. Он постоянно за пределами обзора. Оллу известно имя хищника, и это не человеческое имя.
| |
| − | | |
| − | М`кар.
| |
| − | | |
| − | Это существо, которое послали прикончить их. Существо, которое послали вернуть клинок. Злобные божества варпа послали его позаботиться, чтобы их планы не были расстроены.
| |
| − | | |
| − | Олл чувствует, что ему это должно льстить. Он – Вечный, а такие существа далеко не обычны. Впрочем, в структуре вселенной они незначительны. Вечные не расстраивают планов Тех-Кто-В-Варпе. Вечный-отступник, который находится в бегах вместе с горсткой людей… едва ли это угроза планам, которые охватывают световые века космоса и эпохи вселенной.
| |
| − | | |
| − | И все же М`кара послали. Польщенным – вот кем он должен был бы себя ощущать.
| |
| − | | |
| − | Олл поднимает свою лазерную винтовку, подготавливая ее, будто когда наступит время, от оружия будет какой-то прок. Вечный гадает, насколько далеко находится хищник – в одном, или двух разрезах, или уже в этом мире, где-то в осоке по ту сторону терновых зарослей?
| |
| − | | |
| − | Что там говорил Джон? ''Он нужен еще и для другой задачи, так что не может вечно искать тебя. У него своя судьба.''
| |
| − | | |
| − | Типичный афоризм Грамматикуса, но в его основе лежит здравый совет. Иди длинным, окольным путем, не высовывайся, держись вне поля зрения. Ты не можешь с ним сражаться, так что жди, пока у него не закончится время, и он не отсутпит.
| |
| − | | |
| − | Да, совет здравый. Проблема только в том, что, как очень хорошо известно Оллу, существо уже учуяло их запах. М`кар следует за ними.
| |
| − | | |
| − | Это будет демоническое создание с нечеловеческим именем, вроде этого. Как оно их выслеживает? Свечение жизненной силы кинжала? Не то чтобы Олл был псайканой и озарял путь. У него никогда не было предвидения или прочих даров, которыми часто обладают Вечные. Ни предвидения, ни чтения мыслей, ни телекинеза с пирокинезом.
| |
| − | | |
| − | У него есть только тик и подергивания, мороз по спине, зуд в языке и дрожь в руках. Левое веко обычно подрагивало, когда поблизости находилась псайкана. Так было, пока он находился рядом с Медеей на том корабле. Поэтому-то он еще раньше Ясона понял, что колхидская ведьма обладала подлинным даром, а не была обычной вопящей и лицемерной вещуньей.
| |
| − | | |
| − | Словно по сигналу, левое веко Олла дергается.
| |
| − | | |
| − | Он замирает. Крепко держа оружие, он ждет смрада варпа, ждет, что М`кар, какую бы форму тот ни принял, вырвется из терновых зарослей и прикончит их.
| |
| − | | |
| − | Олл ждет, что М`кар прикончит их и превратит это место в общую могилу, неоплаканную и неотмеченную.
| |
| − | | |
| − | Как бы то ни было, закат продолжает опускаться, а птицы все кружат.
| |
| − | | |
| − | Олл оборачивается. Остальные так и бродят вокруг на разведке, но Кэтт прямо возле него. Она вернулась по его зову.
| |
| − | | |
| − | Его веко подрагивает.
| |
| − | | |
| − | – О, господи, – шепчет он.
| |
| − | | |
| − | Это не только ее темные глаза напоминали о ведьме, которую он знал много столетий тому назад. Олл понимает, почему она тихая и сдержанная, почему держится особняком и в стороне. Понимает, почему она пришла на сдельный труд на его ферму, словно беглец, который ищет работу в обмен на жилье. Понимает причину ее глубоких вопросов.
| |
| − | | |
| − | Он вполне уверен, что даже она сама не знает о своей сущности. Ее никогда не подвергали проверке, не забирали на Черные Корабли. Она скрытая, затронутая ровно настолько, чтобы обрести жизнь, полную горя и проблем, жизнь не как у всех, жизнь в депрессии и непонимании.
| |
| − | | |
| − | Она затронута ровно настолько, чтобы сиять, будто маленькая лампочка в ночи.
| |
| − | | |
| − | – В чем дело? – спрашивает она. – Все ''окей''?
| |
| − | | |
| − | Она улыбается, метко использовав незнакомое слово.
| |
| − | | |
| − | – Нам нужно найти укрытие, – говорит Олл. – Близится тьма.
| |
| − | | |
| − | Он раздумывает, всерьез раздумывает, не следует ли убить ее. А затем поражается, что вообще размышляет о подобном.
| |
| − | | |
| − | – М`кар, – произносит она.
| |
| − | | |
| − | – Что?
| |
| − | | |
| − | – Это слово. Эхо в том городе, – Кэтт глядит на него большими темными глазами Медеи. – С тех пор, как я его услышала, не могу забыть, как будто это слово – яд, который заполняет мой разум.
| |
| − | | |
| − | Олл опускает винтовку и прикасается к завернутому атаму на поясе. Вот что нужно этому созданию. Вот что им нельзя иметь при себе. Вот что они не должны доставить.
| |
| − | | |
| − | С ним что-то происходит.
| |
| − | | |
| − | У них ''есть'' оружие.
| |
| − | | |
| − | Если атам столь могущественен, если он столь ценен, что Те-Кто-В-Варпе послали за ним демона, то это чертовски серьезная штука. Проклятье, очень серьезная штука. Она прорезает путь сквозь искаженную вселенную. Что еще она может разрезать?
| |
| − | | |
| − | Мысль дает ему проблеск надежды. Стоящая рядом с ним Кэтт чувствует эту надежду и улыбается, даже не понимая, почему.
| |
| − | | |
| − | А затем надежда исчезает.
| |
| − | | |
| − | Корень языка Олла внезапно начинает зудеть. Руки дрожат.
| |
| − | | |
| − | Будет бой. Бой и смерть.
| |
| − | | |
| − | | |
| − | '''[отметка: –?]'''
| |
| − | | |
| − | Солнце полностью скрылось. Небо затянуто нагромождениями гонимых ветром серых облаков, терновая клеть поскрипывает и трещит. Они чувствуют ветер на лицах, но компас Олла так и не шевелится.
| |
| − | | |
| − | – Мы не можем уйти отсюда, – говорит Олл своим паломникам поневоле. – Не можем уйти вперед или назад. Нужно оставаться тут, а это значит, что нам, возможно, придется принять тут бой.
| |
| − | | |
| − | – Мы примем бой? – переспрашивает Зибес.
| |
| − | | |
| − | – Тут нет места для драки, – произносит Бейл Рейн. Юноша практически не видел войну, его только учили, однако он не был глуп. Неровный участок кустарника на склоне холма, густо заросшем осенним терном и опутанным дроком? Тут действительно негде драться. Будь в их распоряжении час, можно было бы подняться по холму к кольцу стоячих камней и, быть может, окопаться там.
| |
| − | | |
| − | У них нет часа. Это подсказывает Оллу его язык. А также веко, руки и холодный пот на спине. И еще выражение глаз Кэтт.
| |
| − | | |
| − | – Где мы укроемся? – спрашивает Кранк, тяжело сглотнув. Он указывает в сторону ближайшей ветви сухого и хрупкого терновника.
| |
| − | | |
| − | – Тут? В этом хламе? Он не сдержит лазеры. Там не укрыться. Мы окопаемся или…
| |
| − | | |
| − | – Тссс, – произносит Олл.
| |
| − | | |
| − | – Где мы укроемся? – настаивает Кранк.
| |
| − | | |
| − | – Лазеров не будет, – говорит Олл.
| |
| − | | |
| − | – А что будет? – интересуется Зибес.
| |
| − | | |
| − | – М`кар, – произносит Кэтт, не в силах сдержаться.
| |
| − | | |
| − | – Что это значит? – истерично спрашивает Кранк.
| |
| − | | |
| − | – Сохраняй спокойствие, – говорит ему Олл. Он обращается ко всем. – К нам приближается скверное существо. До сих пор мы ускользали от него, но оно все же нас нашло.
| |
| − | | |
| − | – Что за скверное существо? – интересуется Кранк.
| |
| − | | |
| − | – Что-то с Калта, – шепчет Бейл, который начинает понимать. – Одна из тех тварей, что явились на Калт. Или та, что шла своим путем…
| |
| − | | |
| − | Олл кивает. Кранк кривится, издает скрипучий стон и начинает рыдать.
| |
| − | | |
| − | – Как оно нас нашло? – спрашивает Бейл.
| |
| − | | |
| − | Олл непроизвольно смотрит на Кэтт.
| |
| − | | |
| − | – Нам просто не повезло, – отвечает он. – Долгое время мы хорошо справлялись, но нам не повезло. И теперь мы не должны впадать в уныние.
| |
| − | | |
| − | – Где нам укрыться от такой твари? – стенает Кранк.
| |
| − | | |
| − | Олл постукивает себя по груди.
| |
| − | | |
| − | – Здесь, – произносит он. – В дни веры мы именно так отгоняли демонов. Вера. Сила. Мужество.
| |
| − | | |
| − | – Олл Богобоязненный, – невесело усмехается Зибес.
| |
| − | | |
| − | – Богобоязненность - это добродетель, – кивает Олл. – Я всегда верил, с тех самых пор, как при рождении был помазан в Ниневии. Всегда. Всегда хранил веру, даже когда церкви сносили. Сносили за анахроничность. Я верю в высшую силу, и с ней мы и имеем дело. Впрочем, это иная сила. Выше, ниже, другая. Не человек. Не смертный.
| |
| − | | |
| − | – Ты тоже не смертный, – произносит Кэтт.
| |
| − | | |
| − | – Но я человек. В этой ерунде с богами и демонами вы можете держаться лишь за веру. Я всегда верил. Вот почему он никогда меня не любил и не вводил в круг доверенных лиц.
| |
| − | | |
| − | – Кто? – спрашивает Бейл.
| |
| − | | |
| − | Олл качает головой.
| |
| − | | |
| − | – Неважно. Я всегда хранил веру. И не пытался ее никому навязывать. Не проповедовал. Ну, во всяком случае, в течение длительного времени. Так что я не собираюсь просить вас о чем-либо странном.
| |
| − | | |
| − | Он снова глухо бьет дрожащей рукой напротив сердца.
| |
| − | | |
| − | – Просто верьте. Верьте, во что хотите. В Императора, в себя, в свет, что видите во снах, в твердую землю под ногами. Верьте в меня, мне все равно. Просто верьте.
| |
| − | | |
| − | – Мы должны делать что-то другое, рядовой Перссон, – говорит Графт. – Я не могу верить. Должна быть цель. Должно быть дело.
| |
| − | | |
| − | – Он прав, – замечает Бейл.
| |
| − | | |
| − | – Окей, – отвечает Олл. – Тогда будем петь.
| |
| − | | |
| − | – Петь? – недоумевает Кранк.
| |
| − | | |
| − | – Да, будем петь вместе. Это укрепляет разум. Я научу вас песне. Гимну. В былые дни верующие пели хором, чтобы поддерживать свой дух и отгонять тьму с демонами. Так сделаем и мы.
| |
| − | | |
| − | Он учит их словам. Всего куплет-другой. ''О, Повелитель и Владыка Человечества…''
| |
| − | | |
| − | Они неохотно начинают петь. Неуклюже подбирают слова, часть забывают, уродуют мотив. Графт может только протяжно тянуть одну ноту. Олл берется снова и снова, повторяет и повторяет, постоянно оглядываясь через плечо и отслеживая покалывание в руках и подергивание века.
| |
| − | | |
| − | Так и работали гимны с молитвами в те дни, когда по земле бродили настоящие демоны. Это были защитные слова, выражения стойкости. Они объединяли людей пением, объединяли их силы и веру. Превращали веру в оружие, пусть даже и оборонительное – хотя бы в щит. Или, разумеется, в лучшем случае в щит.
| |
| − | | |
| − | Польза была даже для тех, кто не верил так, как Олл. При совместном пении люди занимались общим делом. Вспоминали, что не одни.
| |
| − | | |
| − | Они объединялись и укреплялись духом. У них появлялось дело, на котором можно было сконцентрироваться вместо страха. Паника – последнее, что требовалось Оллу.
| |
| − | | |
| − | А порой пение – просто шум, который защищает так же, как защищал Орфей.
| |
| − | | |
| − | – Продолжайте, – произносит Олл. – Пойте. До конца и заново. Пойте.
| |
| − | | |
| − | Он разворачивается и подходит к границе терновых зарослей. Позади спутники поют изо всех сил. Олл осматривает бурую осоку и уже омраченные ночью ложбины. Сколько тысяч полей сражений он так озирал, высматривая показавшегося врага? Ландшафт напоминает ему о болотах за Стеной, когда он патрулировал парапеты, выглядывая разрисованных людей. Напоминает о колышущихся лугах Алтая, где он ожидал приближения сарматских наездников. Напоминает о…
| |
| − | | |
| − | Его руки дрожат.
| |
| − | | |
| − | М`кар вовсе не там, внизу.
| |
| − | | |
| − | М`кар здесь, прямо на границе терновой клети, и он смотрит внутрь.
| |
| − | | |
| − | | |
| − | '''[отметка: –?]'''
| |
| − | | |
| − | Тернии вспыхивают.
| |
| − | | |
| − | Участок терновой поросли шириной три или четыре метра взрывается ярким оранжевым пламенем, загорается, словно бумага, и рассыпается пеплом, оставляя разрыв, через который через который может проехать транспорт.
| |
| − | | |
| − | Олл пятится назад, сжимая винтовку трясущимися руками.
| |
| − | | |
| − | Снаружи, по ту сторону прорехи в белой терновой стене, темно, как будто часть полуночи наступила раньше срока. Но в ней есть глаза. Олл видел, как они смотрели внутрь – древние глаза древнего, дикого разума. Желтые щели с черными прорезями зрачков. Сверкающие глаза. Злые глаза.
| |
| − | | |
| − | Глаза, которые вечно взирали с носа корабля.
| |
| − | | |
| − | Проклятые глаза, означающие конец всему.
| |
| − | | |
| − | Олл пятится. Он не обращает внимания на судороги, зуд и дрожь. Игнорирует комок в горле и слезы на глазах.
| |
| − | | |
| − | За свои долгие жизни он видел многое. Но никогда не видел ничего подобного.
| |
| − | | |
| − | Демон входит в терновые заросли через разрыв, который прожег в чаще. Он проникает, пузырясь, словно жидкость, которая переливается через границу и собирается на слежавшейся почве. Демон похож на смолу и дымится во тьме. Олл в состоянии разглядеть лишь то, как влажное пятно ширится на земле, разрастаясь, словно тень. Над ней громада – чудовищная монолитная фигура, фрагмент мрака, вырезанный из чистой ночи, сверхтяжелый, словно обедненный плутоний. Выше глаз неясно вырисовывается образ рогов, которые шире крыльев самолета.
| |
| − | | |
| − | Олл чувствует запах. Его тошнит.
| |
| − | | |
| − | В черных лужах, растекающихся вокруг его ног, растут и съеживаются паучьи лапки и судорожно дергающиеся ложноножки, которые на краткий миг выступают из дымящейся смолы и вновь умирают, словно ночные растения в замедленной пикт-съемке. Это тень, которая силится продолжать свое существование.
| |
| − | | |
| − | Раздается чириканье и хихиканье. Олл слышит в ветре голоса людей, которых знал, и понимает, что это обман. Он слышит голоса людей, которых не видел живыми ''уже тридцать тысяч лет''. Обман, обман.
| |
| − | | |
| − | Он слышит смех Джона. Слышит Паскаля, который при Вердене просит огоньку. Слышит Гая, который на Стене проклинает дождь и превозносит достоинства галисийских девушек. Слышит, как командующий Валлис шепчет имя позабытого бога, когда они оба вздрагивают от ядерного сияния, расцветающего над горизонтом Панпацифика. Слышит, как человек с сильным акцентом на скифском сомневается в качестве бронзовых стремян. Слышит, как зажатый в горящем Т-62 Заид Рахим молит о смерти. Слышит, как окружающие его штурмовики стонут, когда офицер объявляет, что их цель – Ульи Бруммана. Слышит, как Ясон и Орфей поют хором. Слышит, как лейтенант Уинслоу диктует завещание в ночь перед Копенгагеном. Слышит, как рядовой Лабелла насвистывает, жаря бобы и яйца утром после того, как пал Сокальский бассейн.
| |
| − | | |
| − | Он слышит, как его сын пяти дней от роду громко кричит в колыбели в день, когда высадились норманны. Как будто в свои пять дней он знал, что произойдет.
| |
| − | | |
| − | Олл вскидывает винтовку, переводит переключатель на автоматический огонь и стреляет.
| |
| − | | |
| − | Надвигающаяся тьма колышется, когда в нее бьют стремительные заряды. Мрак поглощает яркие стрелы, однако и разбрызгивается. Из каждой раны брызжет жидкость, похожая на молоко.
| |
| − | | |
| − | Раны исчезают так же быстро, как он их наносит. Млечная кровь гаснет. Ему невозможно причинить вред. Оно это знает, и Олл это знает. Оно хочет не просто убить его, а сломать.
| |
| − | | |
| − | Оно хочет выжечь его душу горем, прежде чем пожрать. Хочет разозлить его, хочет, чтобы он ощутил ярость, боль, разочарование и прочие людские несовершенства жизни продолжительностью в тридцать пять тысяч лет.
| |
| − | | |
| − | Оно знает, что он Вечный.
| |
| − | | |
| − | Олл внезапно понимает это, несмотря на боль, лишающую его здравого смысла. Он погружен в смерть своего сына – утрату, с которой смог свыкнуться лишь через три столетия. Утрату, которую загнал на задворки перегруженного подробностями разума. Утрату, прямо на которую набросился М`кар. И все же Олл понимает.
| |
| − | | |
| − | Оно ''знает'', что он Вечный.
| |
| − | | |
| − | В противном случае они все уже были бы мертвы. Ему не слишком часто доводится делать подобное. Мучить создание со столь большим потенциалом к страданию. Олл – это лакомство, деликатес. Все эти безжалостные века боли, потерь и разочарований, которые можно выделить и вновь оживить. Больше, настолько больше, чем в состоянии вместить человеческая жизнь.
| |
| − | | |
| − | ''Боль меня убьет'', – думает Олл. – ''Убьет сама мысль. Воспоминание обо всем, через что я прошел, меня прикончит''.
| |
| − | | |
| − | Это будет не быстро.
| |
| − | | |
| − | Он перестает стрелять. Злость иссякла, как и энергоячейка. Он отшвыривает винтовку в сторону. Поворачивается к М`кару спиной и идет прочь. Идет к остальным. Те все еще пытаются петь, но это не действует.
| |
| − | | |
| − | – Продолжайте, – подгоняет их Олл надламывающимся голосом. – Продолжайте… «прости наши заблуждения»… давайте! Не слушайте его! Заглушайте его! Не слушайте его ложь!
| |
| − | | |
| − | Он слышит, как старый друг болтает в дрезденском магазине, заворачивая фарфор в газету, «на случай, если ночью будет налет». Слышит, как сестры зовут его по имени из клеток каравана. Слышит ''Его'' в тот день, когда они встретились, признав друг в друге родственное существо.
| |
| − | | |
| − | – ''Такие, как мы'', – говорит Он Оллу, – ''такие, как мы, оставят след в веках. Вот почему мы сотворены так. Пути наших жизней не останутся неотмеченными''.
| |
| − | | |
| − | – Мой останется, – уверяет Его Олл. – У меня нет вкуса к тем играм, в которые ты хочешь играть с миром. Я хочу просто обычной жизни.
| |
| − | | |
| − | – ''Мой дорогой друг, у тебя их будет, сколько пожелаешь.''
| |
| − | | |
| − | Это было летом, на лугу за стенами Ниневии. Он никогда до того не встречал другого Вечного. И никогда больше не встречал такого, как Он.
| |
| − | | |
| − | Посмотрите на него теперь. Прошло столько времени, и посмотрите на глупого старого Олла Перссона, который отступился от всех тех игр и никогда не был их частью. Он пересекает вселенную на клинке ножа. Занимается дурацким странствием через варп и ткань космоса, чтобы не дать его играм развернуться.
| |
| − | | |
| − | М`кар приближается, во мраке слышен булькающий смех. Вокруг него, словно соцветие, кружатся голоса – голоса из жизни Олла. Боль, обман.
| |
| − | | |
| − | Олл и его паломники стоят кругом, спинами наружу. Спина Олла обращена прямо к тьме.
| |
| − | | |
| − | – Не смотрите, – произносит он. – Не слушайте. Пойте. Заглушайте это.
| |
| − | | |
| − | Но они перестали петь. Просто смотрят друг на друга. Справа от Олла Бейл Рейн, слева – Кэтт. Олл кладет им руки на плечи.
| |
| − | | |
| − | – Не смотрите, – говорит он. – Все будет окей.
| |
| − | | |
| − | Это не так, но что ему еще говорить?
| |
| − | | |
| − | Голоса у него в ушах. Боль прожитой жизни невообразима. Он знает, что другим тоже слышатся голоса. Бейл слышит Нив. Зибес умоляет свою мать перестать кричать. Кранк плачет о ком-то по имени ''Пеппи''. Кэтт просто дрожит. Оллу не хочется знать, что она слышит.
| |
| − | | |
| − | Он медленно снимает руку с ее плеча. Если вообще есть шанс, то он приближается и будет крошечным.
| |
| − | | |
| − | – М`кар! – непроизвольно вскрикивает она.
| |
| − | | |
| − | – Шшш, – успокаивает ее Олл сквозь слезы.
| |
| − | | |
| − | – ''Ммммммккк!'' – вырывается у нее.
| |
| − | | |
| − | – Спокойно, – говорит Олл. Он опускает руку к поясу, к ремню, к завернутому атаму. Он чувствует на затылке дыхание демона.
| |
| − | | |
| − | Атам тоже теплый.
| |
| − | | |
| − | Единственный шанс. Единственный крохотный шанс.
| |
| − | | |
| − | – Малок! – взвизгивает Кэтт, у нее закатываются глаза.
| |
| − | | |
| − | – Тихо, – говорит Олл, хватаясь за кинжал.
| |
| − | | |
| − | – Малок! Малок! Малок! – вопит она. Бессмысленно. Он ее потерял. Ее больше нет.
| |
| − | | |
| − | – Малок Карто! – выкрикивает Кэтт, и ее тошнит. – Малок Карто! М`карто! ''М`кар!''
| |
| − | | |
| − | У него есть кинжал. Единственный шанс.
| |
| − | | |
| − | Олл оборачивается, подняв клинок.
| |
| − | | |
| − | | |
| − | '''[отметка: –?]'''
| |
| − | | |
| − | Тварь пропала.
| |
| − | | |
| − | Вокруг них обычный мрак. Исчезли запах и жар. Смолы больше нет. Остаются лишь голоса, которые около минуты удаляются во мрак, словно шепот в другой комнате.
| |
| − | | |
| − | Олл моргает. Он осознает, что открыл рот для крика, и закрывает его. На раскрасневшемся лице чувствуется пот. Олл опускает клинок.
| |
| − | | |
| − | – Я не… – начинает было он.
| |
| − | | |
| − | Он смотрит на остальных. Бейл возится с хнычущим Кранком. Зибес сидит на земле, обхватив голову руками. Графт поднял Кэтт. Та обмякла.
| |
| − | | |
| − | – О Боже, нет!
| |
| − | | |
| − | Впрочем, она жива. Из ее носа течет кровь, а одежда спереди залита рвотой.
| |
| − | | |
| − | – Оно ушло обратно, – шепчет Кэтт, глядя на Олла снизу вверх.
| |
| − | | |
| − | – Обратно?
| |
| − | | |
| − | – Ты не почувствовал? Его утянули назад. Отдернули от нас, отсюда. Оно понадобилось где-то еще, для дела, которое важнее, чем мы.
| |
| − | | |
| − | Олл качает головой. Ему вспоминаются слова Джона. ''Продержись подальше от него достаточно долго. В конце концов ему придется сдаться и повернуть назад.''
| |
| − | | |
| − | – Во имя Господа, что же произошло? – вслух гадает Олл.
| |
| − | | |
| − | – Малок Карто, – произносит Кэтт. Графт помогает ей встать. Она держится нетвердо.
| |
| − | | |
| − | – Это не человеческое имя, – говорит Олл.
| |
| − | | |
| − | – Нет, человеческое, – настаивает она. – Я чувствую. Как минимум, трансчеловеческое. Кем бы ни был Малок Карто, именно из-за него М`кару пришлось уйти и оставить нас.
| |
| − | | |
| − | – В таком случае мне жаль несчастного Малока Карто, – произносит Олл.
| |
| − | | |
| − | Кэтт качает головой.
| |
| − | | |
| − | – Не знаю почему, но мне кажется, что зря.
| |
| − | | |
| − | ''У него своя судьба.''
| |
| − | | |
| − | | |
| − | '''[отметка: –?]'''
| |
| − | | |
| − | Над терновыми зарослями начинается неяркий рассвет. Его сопровождает шелест поднявшегося ветра. Олл берет направление. Он вполне уверен, что приближение М`кара закрывало их от ветров и не давало взять направление.
| |
| − | | |
| − | Небо чистое, по крайней мере пока что.
| |
| − | | |
| − | Им еще предстоит долгий, очень долгий путь, и он будет не проще.
| |
| − | | |
| − | – Что будем делать? – спрашивает Зибес.
| |
| − | | |
| − | – Продолжаем идти? – добавляет Кранк. – У нас есть маршрут? Эээ… направление?
| |
| − | | |
| − | – Борей, – произносит Олл, откладывая компас и таблицу. – Северо-северо-восток. ''Борей''или хотя бы ''Месе'' для грекан. ''Нордострони'' для франков. А для романиев ''Аквило''.
| |
| − | | |
| − | Он достает кинжал и готовится сделать следующий разрез. Их путешествие продолжится, как и раньше – неотмеченным. Таким же, как и их жизни и судьбы.
| |
| | | | |
| − | Потому-то у них есть шанс на успех.
| |
| | | | |
| − | – Так что будем делать? – спрашивает Бейл.
| + | ===Вставка 7=== |
| | | | |
| − | Олл плашмя прикладывает ладонь к воздуху и начинает резать.
| + | ''Зовите нас безумцами, зовите фанатиками. Зовите предателями. Зовите чудовищами, если хотите. Это все не имеет значения! Вы вершите суд, словно падшие монархи древности, но не видите вселенской истины, и ад пришел покарать вас за невежество. Каждая смерть, каждая казнь нужна лишь чтобы питать бурю! Отправьте же меня на встречу с моими темными повелителями! Время Тринадцатого прошло! Смерть Гиллиману и ложному Императору! Смерть…'' |
| | | | |
| − | – Идем дальше, – произносит он. – Окей?
| |
| | | | |
| | + | ===[[Неотмеченный / Unmarked (рассказ)|'''Неотмеченный / Unmarked''']] (Дэн Абнетт)=== |
| | | | |
| − | <nowiki>***</nowiki>
| |
| | | | |
| | + | ===Вставка 8=== |
| | | | |
| | ''Мне жаль. Раньше я верил. Верил, что во вселенной есть нечто большее. Больше, чем мы можем потрогать и увидеть, высшая сила, которая направляет и оберегает нас. Я никогда тебе об этом не говорил, потому что знал, что ты можешь рассердиться. Можешь уйти. Теперь тебя в любом случае больше нет, а я уже не верю. Мне жаль. Я был прав – по ту сторону наших грез есть иной мир. Жаль, что не могу больше верить, будто это мир добра. Я не хочу идти туда.'' | | ''Мне жаль. Раньше я верил. Верил, что во вселенной есть нечто большее. Больше, чем мы можем потрогать и увидеть, высшая сила, которая направляет и оберегает нас. Я никогда тебе об этом не говорил, потому что знал, что ты можешь рассердиться. Можешь уйти. Теперь тебя в любом случае больше нет, а я уже не верю. Мне жаль. Я был прав – по ту сторону наших грез есть иной мир. Жаль, что не могу больше верить, будто это мир добра. Я не хочу идти туда.'' |
| Строка 3586: |
Строка 181: |
| | [[Категория:Космический Десант Хаоса]] | | [[Категория:Космический Десант Хаоса]] |
| | [[Категория:Ересь Гора / Horus Heresy]] | | [[Категория:Ересь Гора / Horus Heresy]] |
| − | [[Категория:Лори Голдинг / Laurie Goulding]] | + | [[Категория:Warhammer 40,000]] |
| − | [[Категория:Грэм Макнилл / Graham McNeill]] | + | [[Категория:Ультрадесант]] |
| − | [[Категория:Джон Френч / John French]] | + | [[Категория:Несущие Слово]] |
| − | [[Категория:Дэвид Аннандейл / David Annandale]]
| |
| − | [[Категория:Аарон Дембски-Боуден / Aaron Dembski-Bowden]]
| |
| − | [[Категория:Дэн Абнетт / Dan Abnett]]
| |
| − | [[Категория:Роб Сандерс / Rob Sanders]]
| |
| − | [[Категория:Гай Хейли / Guy Haley]]
| |
| − | [[Категория:Энтони Рейнольдс / Anthony Reynolds]]
| |
