3916
правок
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
м
Нет описания правки
{{В процессе
|Всего=40
|Сейчас=2728
}}
{{Книга
— Не беспокойся обо мне, — сказала Тесселл, указывая на маски, чьи пустые прорези для глаз, казалось, мерцали в зыбком свете обетных свечей. — Беспокойся о них. Как беспокоюсь я.
===Глава двадцать седьмая===
«''Согласно легенде, турниры придумали мы, ризничие. Мы надеялись, что пилоты смогут получить удовольствие от господства через насилие, при этом не уничтожая машинных повелителей. Ну, знаете, устроить небольшую гражданскую войну и почувствовать себя на коне, при этом, по сути, не убивая друг друга. В основном это срабатывает''».
::::::::::ризничая Гвинн, собеседование перед началом миссии 11.2, День миссии: 19
Поднялась решетка, и девяносто тысяч голосов взревели. В приподнятых ложах среди трибун музыканты трубили в трубы — так долго, что потребовалось поддерживать инструменты на ножках, напомнивших Рэйту сошки на его винтовке. Сервиторы высотой в двенадцать футов, закованные в бронированные экзоскелеты, били прорезиненными молотками в два барабана размером с посадочные площадки.
Звук обрушивался на Рэйта, подобно волнам, однажды чуть не утопившим его, грохоча внутри, словно взрывы. Невероятно громкий, железный, дикий гул. Не в каждом бою такой услышишь.
А затем выступили рыцари.
Первым вышел сэр Рено Тарн-Кегга, победитель летнего турнира; за ним последовали участники, занявшие второе и третье места. Восседая на «Рогатом охотнике», рыцаре модификации «Страж», Кегга помахал толпе массивной перчаткой «Удар грома»; сильный береговой бриз, не стихающий с ночи, трепал белые ленты.
«Кегга! Кегга!» — скандировала толпа, пропуская имя матери: Рено ее ненавидел.
«Должно быть, для Кегги сладость этого триумфа — с привкусом горечи», — размышлял Рэйт. Если бы Яварий-Кау умер и двор собрался на конклав, то Рено, как действующий чемпион и кандидат в Списках, автоматически получил бы дополнительный голос. Порядок наследования решился бы без особых осложнений, разве что Рау намеренно заменят его другим кандидатом.
Но теперь Кегге вновь придется драться с риском потерять адамантиновую кольчужную накидку, каскадом ниспадающую с его левого наплечника — знак победителя, как и свисающее между ног Рыцаря триумфальное знамя.
Вслед за Кеггой на ристалище вышли рыцари модели «Квесторис» — расцветка доспеха на каждом делилась на четыре части, кроваво-красные и небесно-голубые; они шагали с оружием в руках, выстроившись в две шеренги. Каждый нес трофеи предыдущих побед; знамена развевались между ног и на шестах, закрепленных на покатых спинах. Их наклоненные щиты — церемониальные, не отмеченные золотой чеканкой и боевыми знаками — сверкали в лучах зимнего рассвета. Над массивными вентиляционными отверстиями курился парок, слой инея, лежавшего на травяном поле, таял под тепловыми волнами.
Затем появились Рау и Страйдеры, каждый в тандеме, во главе с баронессой Хоторн на «Грейхаунде» и бароном Крейном на «Огненном драконе». Рыцари смотрели строго перед собой, подчеркнуто не глядя на соперников.
А затем все застыло: ряды растянулись от одной стороны длинного турнирного поля до другой. Словно строевой расчет Милитарума, две шеренги боевых машин отставили одну ногу и ловко развернулись лицом друг к другу. В знак приветствия Рыцари подняли вверх правую руку, держа в ней оружие.
Образовался ощетинившийся оружием туннель.
Повисла тишина. Не слышно было ничего, кроме ветра.
Затем из тени решетки донесся звук, похожий на крик огромного китообразного. Воющая, мелодичная нота, в которой было больше живого и хищного, чем машинного. Звук был таким, что жизненные показатели Рэйта подскочили.
Сквозь решетку прошествовала «Корона Доминиона», едва не задевая шипы ворот головой, увенчанной короной. Туловище Рыцаря сияло, недавно отполированное для такого случая, а с каждой из массивных конечностей свисали победные знамена. Даже с трибун он выглядел гораздо более громоздким, чем в затененной базилике.
Перед «Короной''»'' летели два сервитора-сокола, осыпая путь Рыцаря лепестками роз. Пушки выбрасывали в воздух дым от благовоний и конфетти, которое с шипением отлетало от ионного щита.
Рэйт заметил, что ни на одном из орудий нет блокираторов. Протокол безопасности. У каждой боевой пушки, теплового копья и цепного клинка, присутствующего на поле не имелось боеприпасов и топлива, исключением являлся один Верховный монарх. Воздух рассекал лишь его щит.
Оперативник чуть не пропустил свою очередь, когда на трибунах зрители, которых хватило бы, чтобы заселить небольшой город, упали на колени и поклонились.
Рэйт тоже опустился на колени рядом с остальными, но приподнял голову — так, чтобы увидеть массивный шлем высотой почти в его собственный рост.
И подумал о чести, которую ему принесет убийство такой невозможной цели.
— Все на местах? — сказала Кельн в микрофон, увеличив коэффициент усиления. Она могла управлять настройками, просто двигая горлом без малейшего шума, при этом ревущая толпа вокруг ничуть не беспокоила ванус. Само устройство, имплантированное глубоко в слуховой проход, можно было обнаружить только при помощи вскрытия.
— ''Да'', — ответил Рэйт. — ''Выдвигаюсь навстречу''.
— ''Да'', — ответила Сикоракса. Ее голос звучал немного сдавленно, будто из-под воды. Она была не одна и не могла говорить открыто.
— ''Да'', — усмехнулся сидящий рядом Раккан, салютуя фляжкой и не отводя глаз от стоящих на поле рыцарей. Он сделал глоток.
— Как договаривались, — сказала Кельн, обводя взглядом бесчисленное множество людей на трибунах. — Потому что наши варианты эвакуации в случае чего мне не нравятся.
Сикораксу эти варианты тоже не устраивали. На самом деле она не могла ни о чем больше думать, оставив Гвинн готовить «Шута» к турниру и поднимаясь из стойл «Оруженосцев».
В королевской процессии непритязательные «Оруженосцы» не участвовали. Она была только для рыцарей модели «Квесторис». Вне своих машин пилоты могли занимать равное положение, но преимущество — у того, чей «скакун» крупнее.
«Неудивительно», — предположила Сикоракса. В обычном феодальном мире рыцарь, ведущий за собой армию, обладал бóльшей властью, чем лорд со своей свитой, а каждый рыцарь «Квесторис» ничем не уступал армии.
Пусть традиция и не позволяла «Оруженосцам» участвовать в шествии, это давало им время на подготовку к первым поединкам дня. Пилоты вокруг проверяли «скакунов», а ризничие жужжали и щебетали, снимая ленты мира и внося своими мехадендритами последние коррективы.
Сначала должно было пройти несколько состязаний «Оруженосцев», — возможно, даже одно-два, а потом на поле выйдут более крупные Рыцари.
Сикоракса отсалютовала рукой Раккана сэру Сангрейну — молодому Страйдеру, чей «Оруженосец» модификации «Хелверин», «Фехтовальщик», проходил подготовку в техническом отсеке вместе с «Шутом», и который потолковал с Сикораксой насчет того, чтобы скооперироваться для матча «два на два», запланированного в этот день.
Она вежливо ответила, что в первый день ее не будет в списке участников: сперва она хотела встретиться с бароном Юмой. Не было смысла скрывать это: все знали, что, пока Рыцари боролись за место на поле, их пилоты делали то же самое за его пределами.
Но потом Сангрейн сказал:
— Стыдно за Гальвана.
— Что? — спросила Сикоракса, едва заметно моргнув, как это делал Раккан, когда удивлялся.
— Гальван и Восса, — изумленно произнес Сангрейн. — Ты что, не слышал? После приема Гальван и Восса снова сошлись в поединке. Гальван погиб.
— Святой Трон!
— Тебе и правда стоило бы остаться во дворце, Раккан. Ты многое упускаешь, ночуя на пустоши. Я собирался помчаться к твоей матери, едва услышал, и принести присягу как ее новый оруженосец, но этот мелкий паршивец Андрик добрался туда раньше меня. Присягнул и связал себя узами этим же утром...
Теперь, подходя к трапу, Сикоракса проследовала мимо Лидии Воссы, уже сидевшей в кабине «Всадника бури». Молодая женщина заметила ее и привстала, направив кулак в сторону каллидус; ее восстановленный палец обвивала свежая повязка.
Вызов.
— Завтра, Восса, завтра, — отмахнулась Сикоракса, сделав это с такой ноткой терпеливого раздражения, что несколько стоящих рядом рыцарей рассмеялись. «Ей что, не хватило стычек для одного дня?»
Восса села и надулась.
Боковым зрением Сикоракса заметила, что пока она поднималась по лестнице, юная Восса сопровождала ее тяжелым стаббером, закрепленным на спине «Оруженосца»; похоже, Воссе не очень-то понравилось, что Раккан спас ей жизнь, но это кипящее негодование было наименьшей из забот.
Наибольшей, конечно, было то, что Рэйт собирался выполнить свою работу. И, несмотря на всю его оптику, баллистические когитаторы и бронекостюмы, Сикоракса не была уверена в том, что виндикар экипирован достаточно.
Это была идея Кельн. Абсолютно логичная, хотя из уст ванус все звучало логично.
Даск ожидала, что Саббан отметится сразу после обыска «Стилета». Но Саббан был мертв и не мог этого сделать, а Сикораксе не удалось сойти за Саббана достаточно убедительно.
Поэтому им пришлось послать кого-то другого; Саббан довольно ловко использовал в качестве вассалов иномирян, и это облегчало задачу. Мужчины и женщины, не связанные ни с одним из домов, и которых вряд ли можно отследить по семейным или феодальным связям.
Это значило, что Симфония Даск, возможно, и не встречала агентов лично; скорее всего, учитывая разницу в положении, она практически ''наверняка'' не проводила личных встреч. Вот для чего Даск держала при себе Саббана: выполнять его руками грязную работу, которая могла бы запятнать ее безупречную честь. Несмотря на благородное происхождение Саббана, его родословная была низкой, разбавленной браком на стороне — с домом вольных торговцев — всего поколение назад.
Сикоракса добралась до вершины лестницы, приостановившись, чтобы подрегулировать аугментику на ноге Раккана, как это делал сам Линолий, когда переходил от лазания к ходьбе. Она оглядела смотровую площадку — убедиться, что там нет никого из семьи Саббана.
Никого. Только пилоты «Оруженосцев». Рыцари убирали своих «скакунов» модели «Квесторис» в подземные стоила после королевской процессии. Сикоракса уловила обрывок разговора.
— …у них настоящий арахноурсид. Можешь в это поверить?
— Кто с ним сойдется?
— Слава чести, не я.
Именно семья вольных торговцев Саббана прислала экзотических диких животных для игр. Сикоракса видела их, воющих от ужаса, запертых в лабиринте под турнирным полем, уже подготовленных к соревнованиям по охоте на зверей. По расписанию это будет третье крупное мероприятие после того, как поле очистят от мусора, оставшегося после командного рукопашного боя, и перед первыми личными испытаниями.
Несколько амбуллов и арахноурсидов, с которыми могли сразиться «Оруженосцы» — просто чтобы толпе было на что посмотреть, пока мастер турнира расставляет участников в установленном порядке, а аристократы подливают себе выпивку и делают ставки.
Сикоракса надеялась, что Саббан не занимался приобретением этих бедных животных. Надеялась, что Даск не станет расспрашивать человека Саббана о внутренних делах.
Все они сейчас предпринимали то, чему их не обучали, но Рэйт был дальше всех от привычного образа действий — и больше всех не в своей тарелке. Оперативники подумывали отправить Сикораксу на встречу с Даск, а Раккана (''запасного'' Раккана, как шутила каллидус) — на турнир и на встречу с бароном Юмой.
Сикоракса прошла мимо стражников ложи — двух людей Юмы, которые проверили ее металлоискателями. Их устройства ужасающе завизжали, проходя над ее ногами, однако стоило ей расстегнуть ремень Раккана и предъявить ортезы, как стража сразу начала вести себя по-другому.
— Извиняюсь покорно, милсдарь, — покраснев, сказал один из стражей. — Из головы вылетело. Сами знаете, раз Верховный монарх в такой близости, нужно соблюдать все меры предосторожности…
И он ''был близко''. По крайней мере, казалось, что Верховный монарх совсем рядом. На другом конце ложи двора выстроилось еще одно оцепление, из людей, а за ним — наплечник «Короны Доминиона». Край его выступал так далеко, что наиболее заметные придворные фигуры могли почти полностью укрыться под ним, как за навесом от солнца.
Оглядываясь назад, Сикоракса думала, что ее шутка о Раккане была, пожалуй, опрометчивой. Они попытались усадить Раккана в кабину пилота, но обнаружили, что он больше не может взаимодействовать с машиной. Хотя «Шут» и принимал Сикораксу за Раккана, при повторном посвящении он переформатировался настолько, что настоящему Раккану не удалось совместиться со шлемом.
Поэтому пришлось замаскировать Рэйта и Раккана лицевыми протезами, средствами для осветления кожи, а Рэйта — еще и временной татуировкой на лице. Не то чтобы это изменило внешность целиком, но хотя бы скрадывало основные особые приметы.
Увидев, как Рэйт подходит к контрольно-пропускному пункту охраны с другой стороны ложи, Сикоракса понадеялась, что этого хватит.
На виндикаре была запасная черная куртка, снятая с трупа, вычищенная и отглаженная. С удовлетворением Сикоракса заметила, что он немного прихрамывает, изменив походку и осанку, — как она и предполагала. Она загнула Рэйту нос и закрепила его штифтами в ноздрях, создавая впечатление, что нос плохо сросся после перелома. Это придавало голосу виндикара гнусавость.
Он пришел рановато. Только это и выдавало, что оперативник нервничает.
Это — и то, что он попросил Сикораксу на всякий случай тайком пронести его пистолет «Экзитус». Оружие покоилось на изгибе ее талии, засунутое под крепления ортезов, чтобы на контрольно-пропускном пункте ничего не заподозрили.
— Для баронессы Даск, — сказал Рэйт стражникам, размахивая медальоном. — По ее поручению. Передайте ей это.
— Баронессы здесь нет.
— Но она ведь скоро прибудет?
— Не могу сказать.
— А подождать ее можно? — Он указал на скамейку за оцеплением.
— Нет, приходите позже.
На мгновение Сикоракса забеспокоилась, что виндикар может его спровоцировать, но вместо этого Рэйт исчез на лестнице.
«Стреляй и передвигайся, будь паинькой». Стоило Сикораксе подумать об этом, как по ее барабанным перепонкам ударил шум.
— ''Подданные Доминиона''…
— …''к вам обращается ваш верховный монарх.''
Кельн переключила внимание с вассалов, чинивших газон на поле, на ложи в дальнем конце турнирного поля. Они располагались по обе стороны массивной ниши на приподнятых трибунах, где стояла на помосте «Корона Доминиона».
— Где она? — спросила Кельн Раккана.
— Левая королевская ложа, — ответил Раккан. С тех пор, как ему не удалось восстановить связь с «Шутом», Линолий был угрюм, но, по крайней мере, по-прежнему сговорчив.
— Правая ложа предназначена для придворных представителей, левая — для четверых судей. Дражайшие маменька, дядюшка Крейн и по одному представителю каждого дома из низшей знати. А еще, само собой, Ачара.
Кельн увеличила изображение в аугментических роговицах, приблизив изображение левой ложи, и разыскала баронессу Ачару — та стояла перед вокс-микрофоном в ожидании тишины.
— Полагаю, она диктор?
— Церемониймейстерша, — сказал Раккан. — И она зачитает обращение монарха. Достаточно громко, чтобы все эти благородные рыцари и дамы могли услышать ее даже в доспехах.
— И вечно эта Ачара. Интересные дела! Когда Яварий-Кау молчит, через нее проходят все официальные заявления, правильно? Глашатая даже могла бы взять управление миром в свои руки.
— Это вряд ли, — усмехнулся Раккан. — У монарха за столом — двое Страйдеров и двое Рау, как система сдержек и противовесов. Если кто-то из них вздумает взять монарха под контроль, остальные вмешаются.
— Тем не менее, это сила. Возможно, если у Сикораксы не выйдет стать оруженосцем Юмы, поставим ее поближе к Ачаре.
— ''Ваш Верховный монарх желает передать Послание Середины зимы и уведомления об официальных наградах и повышениях'', — продолжала Ачара; рев толпы перешел в ропот. — ''Он объявляет новость о выдающейся победе над мятежниками внутренних земель. Барон Раллан Фонтейн, да пребудет с ним милость монарха, совершил рейд на два производственных комплекса на территории Страйдеров и уничтожил или взял в плен три тысячи бунтовщиков, включая их главаря — Коллин Бек''.
Церемониймейстерша остановилась, чтобы послушать хор из свиста и насмешек.
— ''Магистр правосудия Фонтейн казнил Бек на поле боя, и ее предательский бунт почти сошел на нет. Даже сейчас Фонтейн с триумфом возвращается во Дворец собраний со своими войсками. Но, подданные, будьте бдительны. Укрывательство врагов короля, будь то отец или мать, сестра или брат, — непозволительно! Помните: Яварий-Кау — наш духовный отец, помазанник Бога-Императора, и ваша связь с ним крепче, чем узы плоти и крови. Ибо именно он защищает своих подданных-детей от безразличной Галактики, оберегает от ужасов Заклятого врага, он получил шесть ранений, сражаясь с еретиками из дома Морвейн, чтобы защитить этот мир, Доминион. Кроме того, верховный монарх благодарит агро-вассалов южного континента за небывалый урожай, который''…
— ''ОСТЕРЕГАЙТЕСЬ ПРЕДАТЕЛЯ, ОСТЕРЕГАЙТЕСЬ ЦАРЕУБИЙЦЫ''.
Толпа, которая до этого бурлила от ропота и перешептываний, совершенно затихла. Девяносто тысяч голов повернулись к «Короне Доминиона».
Женщина рядом с Кельн — крестьянка, как и все в этой секции, — расплакалась и принялась молиться на непонятном местном субдиалекте низкого готика. Кельн заметила, что какой-то мужчина тремя рядами ниже упал в обморок.
— Что, черт возьми, это было? — выдохнул Раккан.
Впервые за пятнадцать лет Яварий-Кау заговорил на публике.
Благодаря улучшенному зрению Кельн видно было, как Ачара отступает от микрофона, торопливо что-то обсуждая с Крейном и Хоторн.
«Этого не планировалось», — сказала глашатая.
— ''Верховный монарх'', — запнувшись, продолжила Ачара, — ''повелевает раскрыть рецидивистов и мятежников. Ибо они являются орудиями Темных сил, которые''…
— ''ОНИ СРЕДИ ВАС. ЗАГОВОРЩИКИ. УБИЙЦЫ. ВРАГИ КОРОНЫ. ОНИ ЖАЖДУТ МОЕЙ КРОВИ. ЖАЖДУТ УБИТЬ ВАШЕГО МОНАРХА И СВЕРГНУТЬ НАШ ДРЕВНИЙ МИР, ДОМИНИОН. ЧТОБЫ СМЕСТИ ЕГО ГОРДЫЕ ТРАДИЦИИ И СДЕЛАТЬ НАС МАРИОНЕТКАМИ. ИХ СОЮЗНИКИ И АГЕНТЫ УЖЕ ЗДЕСЬ — ПРИСЛУЖНИКИ И ОРУДИЯ ТАК НАЗЫВАЕМОГО ЛОРДА-КОМАНДУЮЩЕГО, ЭТОГО РЕГЕНТА-УЗУРПАТОРА ГИЛЛИМАНА, КОТОРЫЙ УТВЕРЖДАЕТ, ЧТО ГОВОРИТ ОТ ИМЕНИ БОГА-ИМПЕРАТОРА, И НАРУШАЕТ ДАННЫЕ НАМ КЛЯТВЫ''…
Кельн почувствовала, как Раккан схватил ее за руку.
От этого голоса у Сикораксы внутри все затряслось. Она увидела, что подходит сэр Мовек Каве, и скользнула к нему.
— Что это было? — шепотом спросила Сикоракса.
Каве покачал головой и прижал палец к губам. Затем рассеянно передал Раккану кошелек с монетами:
— Для Воссы.
По правую руку от каллидус архихранительница бросилась вверх по лестнице, пробежав по королевскому ложу, будто сороконожка, и, взобравшись на Рыцаря, открыла панель на нижней стороне «Короны Доминиона» и быстро перенастроила кабеля.
Внизу, у подножия лестницы, Рэйт положил руку на стальную опорную балку толщиной со ствол дерева и почувствовал, как сквозь нее эхом проносится голос монарха. Слуга рядом с оперативником тоже ожидал, когда его примут в королевской ложе; он обливался пóтом, пытаясь собраться с духом перед встречей, но внезапно прекратил бормотать молитвы и посмотрел в небо.
— ''НАЙДИТЕ ПРЕДАТЕЛЕЙ, БУДЬ ТО ПРОСТОЛЮДИН ИЛИ ДВОРЯНИН. УНИЧТОЖЬТЕ ИХ. ВЫШВЫРНИТЕ ЗАГОВОРЩИКОВ ИЗ ИХ ЛАЧУГ И ДВОРЦОВ. УБЕЙТЕ ИХ. ПРОНЕСИТЕ ИХ ГОЛОВЫ ПО УЛИЦЕ. ТАК ВЫ ПРОДЕМОНСТРИРУЕТЕ ВЕРНОСТЬ СВОИМ ПРЕД''…
Эхо прекратилось.
В голове Кельн все завертелось. Вычисления. Попытки экстраполировать возможные последствия.
Но ванус не пришлось строить догадки; у нее на глазах в соседней секции вскипела толпа. Послышались выкрики.
Спотыкаясь, из толпы вырвался человек и выбежал на лестницу между скамьями, по голове у него стекала кровь. Его догоняла женщина, — она сорвала с шеи бедолаги какой-то предмет и высоко подняла над собой. Крестьяне поспрыгивали с мест и столпились вокруг человека, избивая и пиная, пока тот не скатился по каменной лестнице и не затих на нижней площадке.
Кельн перевела взгляд на предмет, который держала женщина: это была серебряная подвеска с аквилой. Не местная разновидность в стиле барокко с изогнутыми крыльями и вытянутыми языками, больше похожая на сокола, чем орла, а стандартный имперский символ.
Толпа добралась до владельца подвески и принялась топтать его; наконец двое подняли его на ноги и перебросили через край трибун на турнирную площадку.
— ''Б-благодарю вас, верховный монарх'', — сказала Ачара. — ''Ваша, э-э… ваша аллегорическая мудрость направляет нас в эти трудные времена. Как вы и сказали в вашей притче, мы будем защищать наш мир от всех, даже от нашего самого верного союзника — Империума, если понадобится. К счастью, благодаря вашему мудрому руководству нам не нужно заходить так далеко. Мы все будем искать среди нас бунтовщиков из внутренних районов. Всем и каждому необходимо сообщать о действиях мятежников шерифам и ривзам, которые будут вершить правосудие под руководством барона Фонтейна — вершителя правосудия. Будем же бдительны, а самоуправство недопустимо.''
«Корона Доминиона» хранила молчание.
— ''Да начнется турнир''!
Взвыли автоматизированные рога, и два решетчатых заслона распахнулись. Между трибунами и полем образовался потрескивающий полупрозрачный пузыреобразный щит.
Сотни оборванных мужчин и женщин в панике выбежали из шипастых ворот, торопясь босиком по зеленой траве. Зимний солнечный свет сиял на их жирной коже и спутанных волосах.
За ними следовали шесть «Оруженосцев», направлявшихся на исходные позиции с опущенным оружием, обеспечивая, что никто не получит несправедливого преимущества от предварительной стрельбы по толпе. Барабаны автопушек лязгали, досылая снаряды размером с винную бутылку. Термические копья работали вхолостую, подминая под себя траву. В предвкушении ревели цепные секачи. Над каждой из сгорбленных, будто огры, машин парил сервочереп, готовый к подсчету убитых.
Трижды прозвучал сигнал, и пленники начали умирать.
Слева от Кельн «Оруженосец» из дома Рау обнаружил плотную группировку целей и вскинул обе автопушки. Огромные снаряды с осколочными наконечниками разрывали небронированные цели на части: конечности разлетались во все стороны.
Другой «Оруженосец» ворвался в шеренгу убегающих людей, стремительный, словно лев, врезаясь в людей цепным тесаком и веером стреляя из теплового копья в бегущую толпу. Плоть и кости людей плавились.
Музыканты в башнях играли повторяющуюся боевую музыку. Рога и завывающие трубы. Барабаны. Славные боевые гимны, сопровождающие бойню.
— Кто они? — спросила Кельн.
— Пленные, — сглотнув, сказал Раккан. — Предатели. Должно быть, те мятежники из глубинки.
— Это новое соревнование? Кажется, оно тебя смущает.
Раккан покачал головой:
— Ничего нового. Оно старше, чем Империум. Я вырос с этим.
— Значит, ты знал, чего ожидать.
Кельн посмотрела на Раккана. Лицо у него было пепельно-серым.
— Да, — ответил тот. — Но иногда стоит на какое-то время покинуть родной дом, чтобы увидеть, каков он на самом деле.
[[Категория:Warhammer 40,000]]
[[Категория:Империум]]
[[Категория:Оффицио Ассассинорум]]
<references />
