Последний долг / Final Duty (рассказ): различия между версиями

Перевод из WARPFROG
Перейти к навигации Перейти к поиску
(Новая страница: «{{Книга |Обложка =FinalDuty.jpg |Описание обложки = |Автор =Дэвид Гаймер / David Guymer |П...»)
 
 
Строка 5: Строка 5:
 
|Переводчик        =Str0chan
 
|Переводчик        =Str0chan
 
|Издательство      =Black Library
 
|Издательство      =Black Library
|Серия книг        =Ангелы Смерти / Angels of Death
+
|Серия книг        =[[Ангелы Смерти / Angels of Death (серия)|Ангелы Смерти / Angels of Death]]
|Предыдущая книга  =The Third War
+
|Предыдущая книга  =[[Третья война / The Third War (рассказ)|Третья война / The Third War]]
|Следующая книга  =The Ghost Halls
+
|Следующая книга  =[[Призрачные залы / The Ghost Halls (рассказ)|Призрачные залы / The Ghost Halls]]
 
|Год издания      =2013
 
|Год издания      =2013
 
}}Калеб спал, и сон его был мрачен.
 
}}Калеб спал, и сон его был мрачен.
Строка 76: Строка 76:
 
[[Категория:Космический Десант]]
 
[[Категория:Космический Десант]]
 
[[Категория:Дэвид Гаймер / David Guymer]]
 
[[Категория:Дэвид Гаймер / David Guymer]]
 +
[[Категория:Warhammer 40,000]]

Текущая версия на 19:22, 27 сентября 2019

WARPFROG
Гильдия Переводчиков Warhammer

Последний долг / Final Duty (рассказ)
FinalDuty.jpg
Автор Дэвид Гаймер / David Guymer
Переводчик Str0chan
Издательство Black Library
Серия книг Ангелы Смерти / Angels of Death
Предыдущая книга Третья война / The Third War
Следующая книга Призрачные залы / The Ghost Halls
Год издания 2013
Подписаться на обновления Telegram-канал
Обсудить Telegram-чат
Скачать EPUB, FB2, MOBI
Поддержать проект

Калеб спал, и сон его был мрачен.

В нем он видел ночь, озаренную вспышками взрывов и осветительными ракетами, запущенными с обеих сторон линии фронта. Работала артиллерия, грохочущие орудия изрыгали густой дым и снаряды, со свистом проносившиеся в небе. Врезаясь в изуродованную воронками и усыпанную ловушками нейтральную полосу, они обдавали её осколками металла и комьями вывороченного грунта.

Калеб попробовал пошевелиться, но оказалось, что руки и ноги безнадежно запутались в колючей проволоке одного из заграждений. Грязь покрывала его полевую форму, так, что он даже не мог понять, какого цвета ткань под нею. Когда Калеб попытался разобрать наплечный символ полка, тот расплылся у него перед глазами. По сильному шуму в ушах он догадался о полученном сотрясении и застонал, подзывая к себе людей, бродивших рядом. Облаченные в призрачно-серые одежды, они неторопливо перемещались от одного трупа к другому, словно собирая души мертвецов. Если всё действительно было так, то в этих траншеях их ждал щедрый урожай.

Но это был всего лишь сон, и Калеб понимал, что спит.

Незнакомцы в сером не обратили внимания на стон Калеба, и он обрадовался этому. Нечто внушающее страх сквозило в том, как безразлично эти люди ступали по нейтральной полосе, осыпаемые комьями земли от близких разрывов. Наконец, самый рослый из них заметил подергивания Калеба в колючей проволоке и, прервав свое странное занятие, направился в его сторону. Сквозь дымку сна проступили очертания жемчужно-белой брони. Калеб вновь попытался выпутаться из ловушки, но понял, что ноги не слушаются его. С бешено заколотившимся вдруг сердцем он зашарил руками по земле, пытаясь отыскать лазган, но оружия не оказалось рядом. Ничего удивительного.

Ведь он спал, а сны его всегда были темны.

Быстрее, чем хотелось бы Калебу, бронированный колосс подошел вплотную и теперь возвышался над ним, с интересом падальщика разглядывая тело у своих ног. Наклонившись, гигант твердыми, как кость, пальцами очистил от грязи воротник формы Калеба и вытащил наружу опознавательные жетоны.

— Лейтенант Калеб, ты слышишь меня? — в голосе говорящего звучала хладнокровная властность, и ему хотелось подчиняться.

Быть может, ещё не до конца проснувшись, Калеб не мог лежать спокойно, что-то беспокоило его.

— Ног не чувствую, — прошептал он, и слова отдались болью в пересохшем горле.

— Не думай о них, — ответил голос, на этот раз успокаивающим тоном.

Калеб моргнул замутненными глазами. Откуда-то доносился шум, напоминающий звуки дождя, но воздух был сухим и теплым, как возле электронагревателя. Вокруг слышались чьи-то голоса, и запах сильных контрасептиков перекрывал даже смрад от перепачканной формы лейтенанта.

— Мои люди, — пробормотал Калеб, к которому вместе с обрывками памяти вернулась тень былой настойчивости. Он вспомнил, как вел роту по нейтральной полосе, в последнем отчаянном рывке к вражеским траншеям, через минное поле, которого не оказалось на штабных картах.

— Святая Терра, мои ноги, — добавил он.

— Не думай о них, — повторил голос. — Вот, выпей это.

У губ лейтенанта появилась пластековая чашка, и кто-то запрокинул его голову так, что он вынужден был сделать глоток. Жидкость пахла так, словно прошла через восстановитель, но на вкус оказалась прекрасной, как ключевая вода. Калеб отпил ещё немного, но тут чашку забрали, и чьи-то крепкие, сильные руки усадили его на постели. Справившись с кратким приступом головокружения, лейтенант вновь заморгал, прогоняя из глаз мутную дымку.

Его постель находилась в помещении, напоминающем бомбоубежище. На рифленом потолке болтались осветительные полосы, а модульные стены из скалобетона были увешаны приказами о соблюдении правил гигиены и какими-то закрытыми шкафчиками. Их содержимое то и дело дребезжало, отзываясь на взрывы где-то вдали. Санитары в серо-голубой униформе прохаживались возле медицинских каталок, на которых лежали люди, все, как один, покрытые кровью и грязью. Они стонали, кричали, плакали и шептали, утопая в бреду медикаментозного сна. Калеб не знал никого из раненых, но их крики звучали знакомо, так же, как и у тех солдат, что умирали в его сне. То, что он вначале принял за капли дождя, оказалось осколками снарядов и комьями земли, тоже пришедшими из видений лейтенанта. Теперь они барабанили по железной крыше здания, и к ним только что добавился отчетливый перезвон пуль. Каждые полминуты, или даже чаще, рядом со стенами взрывалось нечто более мощное, чем прежде, заставляя всё внутри убежища сотрясаться.

Постель Калеба шаталась после каждого толчка, пока стоящий рядом гигант не сжал её поручень, без видимого труда удерживая каталку на месте. Только теперь, когда муть в глазах рассеялась, лейтенант смог рассмотреть бронированного колосса, и у него перехватило дыхание. Калеб попытался вскочить с кровати, но не смог, и в этот раз его подвели не только ноги. Лейтенант не чувствовал ни рук, ни груди, даже шея казалась полностью онемевшей. Он должен был стоять навытяжку или пластаться по земле перед одним из божественных Адептус Астартес, а вместо этого валялся в постели, да ещё вынуждал ухаживать за собой.

— Тише, лейтенант, тише, — произнес космодесантник успокаивающим голосом, исходящим из динамиков шлема. — В смертный час мы равно любезны Императору.

— Ты… Ты имеешь в виду, что я… ?

— Ты страдаешь, брат. Прошу, выпей ещё немного.

Космодесантник вновь поднес чашку к губам Калеба. Беспомощный, как младенец, лейтенант подчинился и выпил столько, сколько счел нужным божественный воин.

Пребывая в глубоком замешательстве, Калеб попытался затем отыскать хоть что-то знакомое в снаряжении космодесантника. Силовая броня гиганта выглядела гладкой, как слоновая кость, её покрывали печати чистоты и свитки благочестия, а вот символ ордена на наплечнике оказался неизвестен лейтенанту. Это был красный крест, но каждый из его лучей раздваивался от середины, так, что в целом фигура больше напоминала четыре направленных к центру и касающихся остриями наконечника для стрел.

— Где я? — спросил Калеб. — Знаю, космодесантники сражались на моем участке фронта, но их перебросили куда-то. Никогда раньше не видел воинов из вашего ордена. Я не…

Лейтенант прижал ладонь к виску, ощутив прострел боли, и буквально тут же его рука безвольно упала на постель, а голова откинулась на твердую подушку. Мысли начали путаться.

— Не могу… Не могу вспомнить… — пробормотал Калеб.

— Мое имя Рафил, из ордена Госпитальеров. Я поклялся честью посвятить себя заботам о павших слугах Императора.

Лейтенант пытался ещё что-то прошептать, но уже не мог. Онемение дошло до губ и поднималось выше. Где-то в глубине души он ощущал страх, пытающийся вырваться наружу, но не находящий выхода. Доносящийся снаружи грохот сражения усилился, судя по отдельным звукам, дело дошло до рукопашной. Странно, но Калебу все это казалось каким-то далеким и неинтересным, словно разговоры взрослых ребенку, с головой закутавшемуся в одеяло.

Санитары всё так же спокойно обходили раненых, отключая генераторы, питающие оборудование поддержания жизни, вынимая катетеры из вен, отсоединяя капельницы. Тихий гул, которого Калеб раньше даже не замечал, постепенно стихал, пока не остался только отдаленный шум боя. Смолкли стоны умирающих. Не было больше слёз.

— Защищай паломников Императора до последнего, — произнес нараспев Госпитальер, пока санитары откладывали в сторону медицинские инструменты и брали орудия войны. Один из них раздавал лазганы, другой – батареи питания. Санитары заряжали оружие, устанавливали мощность выстрела на максимум и переводили отсекатели огня на стрельбу одиночными. Затем они вновь разошлись по убежищу, вставая напротив постелей умирающих.

Калеб хотел закричать, но всё, что ему удалось – вытолкнуть пузырек воздуха сквозь онемевшие губы. Санитары прицелились и выстрелили в головы раненым, точно между глаз. Испытывая ужас, странно искаженный под действием анестетика, Калеб тихо застонал, и космодесантник отошел от его постели, доставая болт-пистолет. На краях пластековой чашки, оставленной им на столике у изголовья лейтенанта, виднелся темно-серый налет.

— Спи, и да пребудет Император в твоих снах, брат. Незачем людям Империума гибнуть от рук еретиков, когда рядом есть Госпитальер, готовый отдать им последний долг.