Месть Голгфага / Golgfag's Revenge (рассказ)

WARPFROG Гильдия Переводчиков Warhammer Месть Голгфага / Golgfag's Revenge (рассказ)
Автор	Джастин Хилл / Justin D. Hill
Переводчик	C.pthty
Издательство	Black Library
Год издания	2013
Подписаться на обновления	Telegram-канал
Обсудить	Telegram-чат
Скачать	EPUB, FB2, MOBI
Поддержать проект

I

- Хозяин сделает тебя умным.

Эти слова произнёс Фулугг Ходок.

Эти слова произнёс не Фулугг Ходок.

Голгфаг был в этом уверен. Он ни в чём не был уверен.

Его голова болела так, словно он всю ночь бодался с носорожцами. Голгфаг неуклюже пытался нащупать нож, но его не было. Он застонал, чувствуя, как судорожно дёрнулся распухающий и покрывающийся коркой правый глаз. Огр повалился вперёд, но что-то его удержало.

Голгфаг силился удержать левый глаз открытым, но видел лишь ухмыляющуюся тварь, которая одновременно была и не была Фулуггом Ходоком.

Голгфаг силился остаться в сознании.

Чё-то не получалось.

Голгфаг моргнул и застонал. Его глаза открылись. Он очнулся, когда кто-то кто хлопнул его по зубам, и увидел скалящееся лицо Фулугга. Услышал хохот.

Голгфаг взревел. Он собрал силы всей своей трёхметровой мускулистой туши, желая сбросить мучителя, сломать и измолотить его. Но чё-то не получалось. Его рёв захлебнулся в кашле. Он чуял себя: это была зловонная смесь пота, пыли и ещё острый, железистый запах открытых ран.

Фулугг посмотрел на него и снова издал низкий и дребезжащий смех.

- Хозяин сделает тебя умным, - в словах звучала насмешка. – Уже скоро.

Он шлёпнул Голгфага, с трудом пытавшегося остаться в сознании, но теряющего его. Обессиленного.

- Хозяин сделает меня умным, - выдавил из себя Голгфаг. – Да, Фулугг, я понял, хозяин сделает меня умным.

Задрав пленнику голову, Фулугг схватил его за щёки и сдавил, словно в тисках. Его губы вытянулись. На мгновение Голгфаг подумал, что он собирается его поцеловать, и не смог сдержать волну истерического смеха, прорвавшегося между безумием и болью. Он продолжал хохотать даже когда Фулугг ткнул пальцем в открытую рану на голове, липкую от наполовину застывшей крови.

- Уже скоро. Вот увидишь. Хозяин сделает тебя умным, - пускающее слюну существо, которое не было Фулуггом, склонилось вперёд и прошептало эти слова. От них разило смертью. Голгфаг вновь проиграл в схватке с обмороком.

Голгфаг заморгал, открывая глаза. Теперь он висел на стене в подземелье. Фулугга не было рядом. Холодный полумрак пах заплесневелым крысиным дерьмом и вонючими лужицами мочи. Дыхание сгущалось в пар. Если бы не боль, заглушавшая ощущение холода, то избитый огр бы дрожал. Но его крепкое тело уже приходило в себя, раны стягивались, боль отступала.

Голгфаг размял пальцы и ступни, а затем понял, что, хотя они и затекли от холода и крепких оков, ничего не было сломано. Плечи болели. Хотелось опустить руки вниз, но оковы были слишком прочными и тяжёлыми.

Голгфаг прищурился. Тусклый серый свет падал из высокого окна или люка. Оттуда дул ветер. Закатный ветер. Он чувствовал его и видел, как края проёма сияют золотом. Голгфаг жаждал этого света так же сильно, как и горного воздуха.

Голгфаг боролся, пока последние лучи заходящего солнца сверкали на краю высокого окна, постепенно тускнея, из золотых становясь жёлтыми, а затем тускло-красными. Потом свет исчез, сменившись тёмной синевой ночного неба, замерцала одинокая звезда.

Завыл волк. К нему присоединились и другие, радуясь ночи и мраку. За закатом приходит тьма… Инстинкт выживания говорил огру, как опасно быть прикованными в таких местах, когда приходит тьма.

Страх был, словно животное: слепое, напуганное, покорное инстинктам. Но при этом он давал силу, достаточную чтобы повалить на землю носорожца или избить саблеклыка в бойцовых ямах дола Скорби, где он вместе с другими молодыми быками показывал свою удаль против южных племён. Собрав весь страх и ужас, Голгфаг в последний раз напряг огромные мускулы. Что бы не удерживало его, оно прогнётся, поддастся и…

Выдержит.

Голгфаг сплюнул кровь и захохотал. Это был не безумный смех, раздавшийся от издевательств Фулугга, но сухой и невесёлый звук – усмешка существа, осознавшего, в каком аду оно оказалось.

Затем он замер и прислушался.

В пятидесяти шагах над собой он услышал далёкий, негромкий, но ясный звон ключей. Затем медный ключ повернул хорошо смазанный механизм замка, щелкнули три зубца, медленно втянулся тяжёлый железный засов, а потом тихо заскрипели петли.

Голгфаг напрягся, видя, как высоко над ним открывается дверь.

Сорок шесть ступеней. Голгфаг отсчитывал каждую.

Шаги были тяжёлыми. Огромная фигура медленно приближалась. Страх Голгфага сменился надеждой. Он везде узнал бы эту горбатую фигуру. Рядом с ним он последние три года прокладывал себе путь на запад.

- Фулугг! – прохрипел огр. Он внезапного движения челюсть заболела. В глотке было суше, чем в великих восточных Пустошах. Говорить было почти невозможно. – Не знаю, в какое проклятое подземелье ты меня приволок, но выпусти меня. Сколько хочешь? Сколько бы твой наниматель новый не дал, я дам больше!

Вырубленные прямо в скале ступени окружали зал. Фулугг спустился вниз, но если и слышал, то не подал виду.

- Фулугг! – выдохнул Голгфаг, но подавился словами, когда Моррслиб поднялся достаточно высоко, чтобы луч мерзкого жёлтого света проник в подземелье и осветил лицо Фулугга… больше не Фулугга.

Существо шагнуло вперёд. Его кожа пожелтела. Оно раззявило пасть, и Голгфаг увидел личинки, выползающие из глотки на язык.

Огр чувствовал тошноту и мог лишь закрыть глаза, но никогда бы не сделал этого. Он смотрел на подходящее чудовище. Затем оно заговорило, кашляя, плюясь на лицо Голгфага копошащимися мерзкими личинками.

- Время пришло, - произнесло существо, бывшее и не бывшее Фулуггом. – Идём со мной. Хозяин исцелит тебя. Хозяин сделает тебя умным!

II

- Что?

Голгфаг стоял спиной к стене в ясном свете дня и смотрел в тени. Тени говорили с ним. Их голос был низким и глубоким. Камни на вершине груды опасно качались.

- Что? – повторил голос. Голос казался невозможно глубоким.

Болгг Сокрушитель Великанов выпрямился в полный рост и размял мускулистую спину. Швы на его куртке натянулись и лопнули. Звенья где-то найденной на поле боя кольчуги сходились и расходились, пока Болгг тянулся за эттинской палицей, упиравшейся шипастым навершием в пол. Выпятив подбородок, Болгг заговорил вновь.

- Ты что сказал?

- Забей, Голгфаг! – окликнул его какой-то храбрец, но юный огр не собирался больше молчать. Они перешли через Чёрные Горы в самый разгар бурь, когда лишь людоеды осмеливались ходить через бушующие метели. В пути они потеряли своего носорожца и теперь сами тащили все тюки. Как же Голгфага достал этот тупой и жирный большебрюх.

- Пройдём по высокому перевалу, а? Придём к мягкому брюшку человеческих земель, а? Людишки будут спать в своих фермах. Их амбары будут ломиться от зимних запасов. Мы славно нажрёмся. Мы найдём лошадей, которые будут тащить наши вещи. Много лощадей, они смогут утащить всё, что мог один носорожец. Но смотри-ка! – огры огляделись вокруг. Развалины говорили сами за себя. Они были в разрушенном городе, и не им выпало удовольствие его разрушить. Это поселение было уничтожено десятилетия, возможно даже века тому назад. – Ты привёл нас в пустошь! И здесь мы едва ли найдём для еды хотя бы овцу или собаку, вокруг лишь разваливающиеся камни! Ты говорил, что у тебя есть карта. Что здесь будет большой город людей. Но смотри! У ворот уже растут деревья. Этот городишко разрушили ещё во времена титанов!

Говоря, Голгфаг повысил голос. Он спустился с гор ради золота и славы, но удовольствовался бы и полным еды брюхом. Теперь же у них не было ни денег, ни пищи, а последний раз, когда они что-то ели, это была кучка перепуганных гномов их медных шахт, пытавшихся скрыться в холмах.

- Мы можем вернуться обратно в Чёрные Горы, - предложил тогда Болгг Сокрушитель Великанов, когда они сидели и высасывали мозги из гномьих костей. – Говорят, что в них есть пещеры, битком набитые зеленокожими. Мы будем пировать как титаны!

Таким был Болгг – много слов, много обещаний, но мало всего остального.

Тогда ему возразил Фулугг. Он происходил из того же племени, что и Голгфаг, и когда-то был чемпионом в бойцовых ямах, пока завистливый соперник не оболгал его перед Золотозубом. Фулуггу пришлось уйти в изгнание.

Это была давно исхоженная вдоль и поперёк тропа. Фулуггу удалось добиться успеха, а затем вернуться навестить родичей с золотом, серебром и историями о далёких и чудесных землях.

Голгфага не пришлось долго уговаривать.

Он последовал в изгнание вслед за Фулуггом, а потом на перекрёстке Сандвельтс они встретились с бандой Болгга. И когда тот сказал, что знает место полное городов людишек, то они последовали за ним, несмотря на растущее разочарование самых жадных из огров. И никто из них не был жадней Фулугга и Голгфага.

- Не нравится мне вкус зеленокожих, - проворчал Фулугг. – Мы пришли есть людей. Ты обещал нам людей и говорил, что уже бывал здесь. Ты даже начертил карту, но где теперь проклятая карта?! Я не верю. Зачем ты привёл нас сюда? Предлагаю идти дальше. Скоро мы найдём людей. Людей, коров или овец. Даже немного гномов сойдёт.

Болгг неохотно уступил, и разделившиеся по двое огры осмотрели местность, но не нашли ничего. Повсюду вокруг раскинулась пустошь и тёмные леса, а из зверей они видели лишь чёрных птиц-падальщиков, которые покружили над их головами, а затем улетели на север, словно унося с собой сообщение.

Они долго ждали решения Болгга. Наконец, он уверено заявил, что они должны идти на север.

- Идём дальше. Ты прав. Я никогда не был здесь. Я шёл на северо-восток. Там было много людей. Если мы пойдём на север, то найдём их. Так мне сказала карта.

Неделю спустя они увидели перед собой город.

- Мы разграбим его до заката! – пообещал вожак устремившимся к городу ограм. – Полные брюха и полные мешки, лошади и мулы, которые унесут всю нашу добычу!

Конечно же, он ошибался. Чем ближе они подходили к поселению, тем тревожнее чувствовал себя Голгфаг. Что же за города стоят посреди пустошей, где вокруг нет ни ферм, ни полей, ни даже перемалывающих зерно мельниц?

Брошенные города. В них нет ничего, кроме ветра и стонущих на покинутых лугах призраков мёртвых воинов.

Лишь несколько часов спустя остальные поняли, что Болгг подвёл их вновь. Это был не город, а развалины. Его стены ещё стояли, но в них были пробиты огромные дыры, где камни развалились и рухнули так, словно на них наступил лениво прогуливающийся титан.

Когда огры подошли к башне, под которой висели покосившиеся и разбитые ворота, они чувствовали лишь голод и разочарование, что было очень опасно.

Будет драка. Голгфаг чувствовал это.

Чувствовал, словно надвигающуюся бурю.

Голгфаг держался в стороне. Пусть дерётся Фулугг. Он же решил оглядеть развалины и шагнул под покосившуюся крышу караульного помещения. Внутри повис кислый запах мокрой земли и гнили. На стену опирались ряды ржавых алебард, чьи древка покрылись зелёной плесенью. Пол был завален костями. Здесь была ужасная резня. Тела либо разорвали на части, либо растащили падальщики. Но в уголке комнаты лежал целый скелет.

Должно быть это был капитан стражи или какой-то другой воин, погибший в тщетной попытке защитить город. На черепе до сих пор была жёлтая фетровая шляпа, выцветшая и покрытая грязью, и огромное белое страусиное перо. Но внимание Голгфага привлёк комплект стальных доспехов, до сих пор сверкавший, словно отполированное серебро, даже теперь, когда всё вокруг гнило и ржавело.

- Тебе стоило надеть шлем, - сказал Голгфаг открывшему рот мертвецу.

Скелет не ответил ничего. Его рот был распахнут, а пустые глазницы незряче уставились на людоеда.

Голгфаг нагнулся и провёл по броне рукой. Она была погнута во многих местах, но не расколота. По телу Голгфага прошла алчная дрожь. Вот оно, его сокровище. Он стянут поножи вместе с берцовыми костями и клочьями ржавой кольчуги, вытряхнул их и примерил пластины к рукам. Сойдёт за наручи, подумал Голгфаг, подгоняя их под форму.

Он забрал всё, что подойдёт для брони, а потом поднялся и взял белое перо. Приладив его к шапке, заскучавший и недовольный Голгфаг ушёл.

В эту ночь огры говорили мало. Грозовые облака собирались в надвигающуюся бурю. Есть было нечего, поэтому им пришлось собрать кости мертвецов, чтобы вскипятить их и протушить. Вкус такой пищи был мерзким, словно в одном бульоне они смешали годы смерти и разложения. Голгфаг сидел рядом с Фулуггом у костра вместе с юными быками.

Они сверлили взглядом Болгга и его громил с серыми спинами, пока Сокрушитель Великанов распалялся, громко говоря о том, что недалеко от этого разрушенного города людишек наверняка есть и другие.

Фулугг сражался в землях людишек. Он был единственным из огров, забравшимся так далеко на запад.

- Болгг, ты жирный дурак, - заговорил Фулугг. Голгфаг расхохотался, и его смех уязвил Болгга куда сильнее оскорблений. Он сердито уставился на юнца, потянувшись рукой в висевшей на поясе огромной палице. Фулугг продолжил. – Завтра я ухожу вместе со своей бандой.

Но проснувшись утром, они обнаружили, что Фулугг исчез, бросив своих парней.

- Я здесь главный, - заявил Болгг. – Если хотите сбежать, как Фулугг, то давайте.

Никто не ушёл.

Пока никто.

III

Вцепившиеся руки тащили Голгфага вверх по ступеням. От них пахло гнилой плотью. От запаха воздух стал комом в горле Голгфага, и он закашлялся. Вокруг было темно. Его руки были связаны перед ним, но ноги были свободны. Голгфаг знал мало, но понимал, что придется сражаться. И он не хотел оказаться там, куда его тащили.

Несмотря на оцепеневшие плечи, он смог свести вместе пальцы, а затем рвануть в разные стороны, достаточно резко, чтобы разорвать путы. Слева было тело. Он ударил, попав твари под челюсть, и услышал приятный треск ломающихся костей. Локоть вбил другого в стену, а третьего он отбросил головой так сильно, что расколол ему череп с влажным треском о каменную стену.

Это было хорошо.

Голгфаг захохотал, услышав, как треснула спина. Он схватил ещё одного нападавшего за затылок, а затем свёл колени и руки, зажав между ними голову твари. Огр любил раскалывать черепа. Даже едва видя врагов, он понимал, что это было слишком легко. Голгфаг был наготове, когда в него вцепились новые руки. Он насчитал ещё два смертельных удара, но твари не отступали. Лишь спустя тридцать секунд схватки Голгфаг понял, что, хотя он и убивал врагов, они не умирали.

Наконец, он согнулся пополам, сплёвывая на каменные ступени осколки зубов и кровь.

- Довольно! – зарычал Голгфаг. Но твари продолжали его избивать.

Огру хватило ума приберечь силы на потом.

Они… Голгфаг не знал, кем они были, лишь то, что Фулугг теперь стал одним из них… они тащили его по вонючей галерее. С одной стороны зиял тёмный проём. Там был широкий зал – Голгфаг слышал эхо. Воздух был сухим. Он пах костями и разложением. Запах был приторным и вездесущим, словно это место использовали как усыпальницу для мёртвых или армий, сражавшихся здесь давным-давно. В нём также было очень много тварей. Он слышал, как они приближаются, подползают.

Внезапно нечто выпрыгнуло из тьмы – лапы, клыки, когти, посреди лба единственный глаз без зрачка. Голгфаг понял, что ему конец. Но существо не ударило. Его словно остановила невидимая стена, и тварь забилась, взвыв, словно побитая собака.

Когда-то бывшее Фулуггом существо презрительно посмотрело на тварь.

- Это было не умно, - сказал он, схватив Голгфага за его мокрые от крови волосы. – Идём. Хозяин сделает тебя умным.

IV

Именно Голгфаг обнаружил, куда они пришли. Слова были ясными, и если бы другим хватило ума изучить язык – как хватило ему ума обучиться у огнебрюха, жившего кочевой жизнью и разводившего камнерогов – они бы уже ушли прочь.

Имя было ясным как день. Оно было вырезано на арке ворот изгибающимися готическими буквами. Арка лежала среди обломков, заросших мхом и кустарником. Голгфаг искал следы Фулугга, когда, забравшись на груду и смахнув зелёные ростки, увидел перевёрнутые слова.

- Фейльдорф, - сказал сородичам Голгфаг.

У слова был странный привкус, ведь оно было чужим, совершенно непохожим на его родной язык. Но Голгфаг слышал достаточно историй у костра, чтобы понять, что это было легендарным и ужасным местом. Этот город стёрли с карт много веков назад. Когда-то это было процветающее поселение людей, но теперь оно стало опустевшей обителью воспоминаний, призраков и выживших в древних битвах.

- Фейльдорф, - фыркнул Болгг. Оглядывая окрестности вместе со своими громилами он поймал волчицу и четырёх её щенков. От вкуса свежего мяса к нему вернулось беззаботное настроение, - Ба, да какая разница? Это развалины людишек. Сегодня мы славно поедим. Держи!

Он протянул хромого щенка Голгфагу, проглотившему его за один укус. Юный огр не был слишком уж гордым.

- А завтра?

- И завтра мы славно поедим. Заживём. Найдём ещё добычу. Вот увидишь! Мы будем славно есть весь год, - Болгг казался странно уверенным в этом, и юнец пошёл прочь.

- Голгфаг, - окликнул его Болгг. Он обернулся. – Что это?

Голгфаг посмотрел вниз, на позолоченный нагрудник мертвеца, теперь закрывающий его брюхо.

- Это металл людей.

- Выглядит нелепо. Сними его.

- Сниму, когда мы уйдём из этой дыры, - ответил Голгфаг.

V

Голгфаг лежал на каменной плите под высоким сводом зала. В воздухе повис мерзкий приторный запах старого свечного воска и благовоний чёрного лотоса. Волосы Голгфага стояли дыбом.

В комнате было ощущение стужи, которую не спутать ни с чем, чувство леденящего душу колдовства.

Голгфаг силился поднять голову над плитой. Бледные силуэты извивались вокруг его запястий и лодыжек: призрачные белые змеи, корчащиеся и переплетающиеся, сливающиеся в единую и… живую, хотя слово и казалось неуместным… петлю.

Голгфаг попытался поднять ногу. Змеи застыли, став неподвижной верёвкой.

Он медленно вспоминал подробности. Теперь он мог собрать их вместе. Долгий подъём через залы, полные истекающих слюной безумных отродий из самых мрачных кошмаров, воющих, скулящих, стенающих и пожирающих друг друга от жажды крови. А затем его притащили сюда. В этот зал высоко в башне. Ведь это явно была именно она – круглая башня, сквозь которую петляли спиральные лестницы, древняя, но не разрушенная.

Не трать силы, сказал себе Голгфаг. Бывало и хуже. Думай головой, хотя она и болит. Ну, хотя бы открой оба глаза.

Звериное чутьё говорило огру, что снаружи всё ещё была ночь. Едва ли он пролежал здесь больше часа. Горбатая луна Моррслиб всё ещё восходила в небе. Голгфаг вглядывался в темноту, пытаясь разобрать детали.

Он был над землёй. Зал явно принадлежал богачу, а вокруг стен были свалены в кучи груды пергамента, побуревшие от времени звериные шкуры и древние кристальные шары, внутри которых плавали заспиртованные клочья каких-то зверей или иных существ. Там же стояла лестница на колёсах – наверное, для того, чтобы можно было заглянуть на верхние полки. Голгфаг никогда такого не видел и не представлял, как столько слов могут тут понадобиться одному человеку.

Сам Голгфаг особо не разбирался в словах, каждый раз втягивавших его в него неприятности. Он вспомнил схватку с Болггом. Стоило подкараулить его, дождаться, когда Разрубатель Великанов пойдёт отдыхать, а затем разбить ему голову сзади.

Но нет, Голгфаг решил сделать всё по старинке. Лицом к лицу на виду у всей банды. Таким вот он был дураком.

Огр зажмурился. Его челюсть болела, во рту был привкус крови, а один глаз заплыл так, что почти не открывался. И-ди-от…

Теперь всё было понятно. Болгг избавился от Фулугга, а затем поступил так же с ним.

Запах гнили словно цеплялся в него когтями, обволакивая всё вокруг. Голгфаг вспомнил наполовину сгнившее лицо Фулугга. Он поклялся, что не закончит так.

В это мгновение прозвенел колокол. Его скорбный звон раздался где-то высоко. Глубоко в подземельях завыли и застонали существа. Голгфаг не знал, стенали ли они от удовольствия или от ужаса, но по его коже прошли мурашки.

Хозяин приближался.

VI

- Что ты сказал? – потребовала ответа тень. – Ты хочешь больше золота? Ты привёл нас к золоту и заплатил за него потом, кровью и костями? Беги как Фулугг! Уползи в горы! Я здесь главный, никто не осмелиться занять моё место! – Болгг выставил челюсть вперёд, провоцируя младшего огра ударить.

Голгфаг упёрся ногами в землю, готовясь. Его броня – вся взятая с тела человека броня, которая подошла – лязгнула. Закрывавшие бёдра пластины стали наручами, нагрудник – защищаюшим брюхо щитом, а шлем он прибил на конец булавы. С этим Голгфаг чувствовал себя настоящим воином.

Никто из стоявших рядом огров не осмеливался заглянуть ему в глаза. Они не рисковали. Голгфаг пытался обратиться к их голоду.

- Болгг, я знаю, что ты сегодня нашёл еду. Её нашёл ты и твои громилы. Я чую её. Как мы договаривались? Что поделим её, если найдём!

Вожак плюнул и попал прямо в щёку Голгфага. Его лицо побагровело. Слюна медленно потекла вниз, а на шее вздулись вены.

- Не надо! – крикнул кто-то, но было уже поздно.

Голгфаг убивал и за меньшее и убил бы и за большее. Он убил бы просто потому, что ему нравилось убивать. Конечно, у него было не так уж много шансов победить, но сама возможность манила его.

Его внезапный удар снизу попал Болггу прямо под жирную и тупую челюсть. Его голова дёрнулась назад, тень вздрогнула и пошатнулась. Голгфаг даже подумал, что справился. Но затем тень встряхнулась, а Болгг посмотрел прямо на него. Из уголка его рта текла кровь. Уже много лет никому не удавалось прежде пустить кровь Болггу Разрубателю Великанов.

Вожак ухмыльнулся, показав жёлтые зубы, по которому текла красная кровь, и поднял свою палицу. Она была окована медью, разбитой за долгие годы пренебрежения, но всё ещё имела навершие в виде узнаваемой волчьей головы. Когда-то это оружие сделали, чтобы разбивать ворота замков, а затем его похитили обитатели пещер. Наконец, оно попало в руки Болгга, украсившего его черепами, шлемами и оружием убитых врагов, грубо вбитым прямо в древесину.

Голгфаг смотрел, как Болгг охотно готовиться к схватке, и думал, как бы хорошо было иметь план по выходу из такого мёртвого тупика. Особенно юного огра в этот момент тревожило слово «мёртвого». Он рассчитывал на поддержку хотя бы части быков, достаточно внимательно слушавших его прошлой ночью, но сейчас, при свете дня, оказавшихся более сдержанными. Пусть они теперь подохнут с голоду, подумал Голгфаг, выглядывая путь к бегству. Но остальные огры банды молча собирались в круг. Его спина прижималась к разрушенной стене – слишком высокой и при этом слишком толстой, не перелезть, не проломиться.

Булава поднялась в воздух. Казалось, что упавшее дерево вновь встаёт.

Голгфаг чуял страх.

Свой страх.

VI

Внешне хозяин не был таким уж грозным и страшным – напротив, он был сутуленным и лысеющим, со стянутыми серыми волосами, извивающимися на затылке, словно маленький потрескивающий плащ.

В одной руке он сжимал украшенный серебром чёрный посох, а другую выставил вперёд, словно ища путь. Хозяин спускался вниз по ступеням медленными и размеренными шагами. Этот человек, а это явно был человек, был одет в длинный синий жакет и камзол, украшенный золотыми пуговицами и павлиньими перьями. На ногах были мягкие кожаные сапоги. Голгфаг чуял телячью кожу, не понимая, как его нос различает такие тонкие детали. Он чуял телячью кожу и духи, которыми, как он слышал, пользуются развратные люди, сильный запах разовых масел и чёрного лотоса, почти скрывающий вонь древнего разложения.

Ступени лестницы закручивались вокруг стен башни. Человек приближался. Он говорил сам с собой. Бормотал. Когда он повернулся к Голгфагу, тот смог разобрать слова.

- Они идут, - говорил человечек. – Они будут здесь через три дня. Что мы можем сделать? Мы должны что-то сделать. Они будут здесь через три дня.

Голгфаг даже почуял надежду. Возможно, ему удастся разговорить его. Умаслить, сторговаться, запугать. Но тут Моррслиб блеснул достаточно ярко, чтобы Голгфаг смог различить лицо человека, сошедшего с последней ступени и повернувшегося к нему. Человека ли?

Возможно, когда-то. Но теперь его кожа сморщилась, словно последнее яблоко в бочке, а одна из глазниц опустела. Глаз был не на голове, а прямо в выставленной вперёд руке, вытянувшийся зрачок пристально смотрел через сжатые пальцы.

Глаз уставился на лицо Голгфага и повёл существо прямо к нему. Руки заканчивались когтями. Во рту были клыки, и тело было не ссутуленным, а ужасно изуродованным.

- Ах, - - причмокнуло существо, зашипев от удовольствия и предвкушения. – Как раз вовремя. Они будут здесь через три дня. Этот хорош. Быстрее, точите ножи, разожгите жаровню, потеря крови может быть смертельной. Быстрее, Лукард, быстрее. Нельзя терять времени. Они идут. Мы должны их остановить. Иначе что останется, когда они придут? Нас ждёт много дел!

Тварь подошла ещё ближе, и вонь духов ударила по ноздрям Голгфага. Одна рука держала глаз. Другая шарила по плите, пока не нашла инструменты, и поднялся широкий клинок с заточенным лезвием, зазубренный, чтобы кровь легче стекала.

- Этот подойдёт, - сжимавшая глаз рука придвинулась ближе. – Нельзя терять времени.

VIII

Разрушенный город содрогался от ярости сражающихся огров. В нём уже больше века не видели такой силы. Такой животной ярости. Где-то далеко рассыпавшийся шпиль рухнул на гробницы давно сгнивших аристократов Фейльдорфа, сокрушив своим весом их почерневшие от огня мраморные статуи. Скрипевшая перемычка развалилась. Много лет провисевшие ворота сорвались с ржавых петель и с грохотом обрушились на землю.

Броня Голгфага сверкала так ярко, что слепила Болгга. Он никак не мог ударить своего врага, и это сводило его с ума. Вожак бушевал, размахивая своей огромной палицей.

- Кто сорвал врата Торинна Чернобородого с петель в горах и раздавил шлемы его танов, выдавив им глаза? Я! Болгг Разрубатель Великанов, Ужас Десяти Племён! – Болгг разжигал свою ярость всё сильнее. Кровавая слюна скапливалась в уголках его рта. Голгфаг не знал, как ему удалось долго продержаться, но это давало надежду. Болгг не мог в него попасть – юный огр легко ушёл и от первого, и от второго ударов. Первый расщепил на части брусчатку. Следующий врезался в старую яблоню, затрещавшую и рухнувшую.

Голгфаг ударил в ответ, нанеся страшный удар по колену Болгга, но взбешённого тирана не остановило бы ничего, кроме разве что разбитого черепа. Голгфаг намеревался так и поступить.

- Будь ты проклят! – взревел Болгг. Броня Голгфага сверкала так ярко, что он не мог прямо на неё смотреть.

Вожак помедлил. Дерзкого юнца явно защищали какие-то чары. Но даже если он не может ударить его, то всё равно может победить…

Позади Голгфага была стена какого-то высокого здания, возможно храма или святилища. Тяжёлые блоки из жёлтого камня были сложены вместе таким мастерством, что пережили и сожжение города, и годы запустения. Взмах Болгга прошёл далеко от головы Голгфага – так далеко, что тот и не пытался уклониться, а просто захохотал.

Булава врезалась в блоки, круша их металлическими шипами, и стена застонала. Древние камни поддались, и Голгфаг осознал опасность. Поздно.

Всё словно замерло на миг, пока огры ватаги смотрели на это в благоговейном ужасе, а затем огромная стена рухнула, погребая Голгфала под настоящей лавиной обломков, точёных каменных плит и пыли.

Последняя опустилась далеко не сразу. Болгг ухмыльнулся. Наглеца завалило тоннами камней. Он свирепо уставился на остальных, положив палицу под ноги, чтобы выпрямить смявшиеся шипы.

- Ну, кому тут ещё хочется больше золота?!

IX

- Быстрее, разожгите жаровню и приготовьте зелье.

Называвшее себя Лукардом существо двигалось умопомрачительно быстро, всюду следуя за протянутым глазом. Оно разожгло угли в жаровне, стоявшей так близко, что Голгфаг чувствовал, как ему припекает бок. Лукард прошёл вдоль алтаря, а затем вернулся обратно. Он положил нож, взял другой, затем после недолгих раздумий отложил и его, а затем нащупал секач, каким мясники разрубают пополам говяжью тушу.

- Большой, хорошо. Хммм, да, очень хорошо. Он нам пригодиться. Времени так мало…

Жёлтый глаз в вытянутой руке закатился вниз, пока когти Лукарда неуверенно скреблись вдоль разбросанных ножей, сжимаясь рукояти одного с закрученным лезвием.

- С чего бы начать? Возможно с тиройама или с меньших желез окулума? Возможно с дополнительного придатка? Рука, нога, коготь…

Глаз внезапно дёрнулся в сторону Голгфага. Зрачок сузился, словно что-то подозревая. Лукард зашипел сквозь заострённые зубы.

- Они послали тебя?

- Что? – неуверенно переспросил огр. – Кто?

- Вот зачем ты пришёл, - глаз придвинулся ближе. Голос стал уверенным. Слова капали словно яд. – Они послали тебя. Ты – шпион. Ты хотел открыть ворота, впустить их?

Когти протянулись к Голгфагу. Когда они схватили его, огр ощутил в них силу, гораздо большую, чем то, чего он ожидал бы от такой маленькой, сморщенной и морщинистой твари. Лукард тряс его, словно тряпичную куклу. Зубы Голгфага скрежетали, а кости дрожали. Наконец, его бросили обратно на плиту.

- Ты хотел впустить их. Как ты осмелился предать нас всех?

Другой коготь протянулся вперёд и сжал глотку Голгфага. Страх покинул огра. Он знал, что скоро умрёт, и был разъярён ждущей его судьбой. Если бы он смог вырваться из колдовских цепей, то вбил бы ум в каждого мертвеца и адское отродье в этой проклятой башне. Голфаг заорал, давая волю своему разочарованию и гневу.

- Будь проклят ты и твой лепет! Что это за безумие!? Когда я вырвусь, то разобью твой череп на тысячу частей!

Огр застонал, когда тварь ударила его головой о камень. Сила Лукарда поражала. Голгфаг продолжал кричать, но это лишь приносило боль. Так всё и закончится. Безумная тварь из кошмаров раздавит его в лепёшку в какой-то безымянной адской яме…

- Ты с ним. Ты предашь нас. Он послал тебя, - шипел Лукард.

- Кто? – смог выдохнуть Голгфаг. Избиение остановилось, - Кто? – повторил он, и в этот раз слова вытекли вместе со струйкой крови.

- Горбад! – рявкнул безумец, взяв очередной случайный нож. Он оскалил от удовольствия заострённые зубы, начав разрезать бедро огра. Боль была ужасной. Голгфаг прикусил губу, чувствуя собственную кровь.

- Горбад? – простонал он.

Нож опустился.

Рядом с ухом раздался тихий стон.

- Ты знаешь его. Ты пришёл от него. Ты с ним.

Голгфаг захохотал. Тварь была явно безумной. Теперь он чувствовал себя сильным. Несмотря ни на что, он был в своём уме. Разумный против безумца, живой против мёртвого, надежда против безнадёжности…

- Горбад Железный Коготь умер тысячу лет назад, - сказал он сморщенной твари. – И ты умрёшь, как только я освобожусь!

Жёлтый глаз замер прямо перед лицом Голгфага. Чёрный зрачок сузился от ненависти и неверия.

- Он лжёт. Успокойся, Лукард, - сказала себе тварь. Успокойся. Медленнее. Не торопись.

Лукард был уверен, что его творения становятся всё лучше и лучше. Он почти усовершенствовал бойцовых существ: яростных, свирепых, даже достаточно жестоких. Это было трудной задачей – наполнить существ силой, но при этом также сохранить достаточно живого разума, чтобы им удалось потягаться коварством с надвигающейся ордой. Потребовались века исследований. У него было всё время в мире. Нужно было сохранить злобу, наполнить тело колдовством, сделать не просто нежить, но нечто иное и ужасное: живого мертвеца.

- Тонкости и сложности операций, сложные тонкости, тонкие сложности. Операции, да, верное слово. Операндус, операнди, операнда инфандус, портентифилис, монстрифер.

Вкус древних слов был сладок и приятен. Как кровь, как плоть, как слова силы, которые Лукард выучил давным-давно, когда первые бюргеры Фейльдорфа положили камни на камни, а он построил башню, придя однажды ночью в обличье волка.

В те дни он был диким, поглощённым жаждой крови.

В последующие долгие годы его поглотила жажда познаний, а применением этих познаний…

Лукард зашипел тихо, насмешливо и зловеще. Примениус доктрина! На чём он остановился? Ах да…

- Ты начинаешь меня бесить, - тихое рычание заставило одинокий глаз Лукарда обернуться от изумления. Творения никогда не говорили с ним так. Он посмотрел вниз. Огр очнулся.

- Хорошо, время пришло. Ты выпьешь это, - шипящий, шелестящий голос не предвещал ничего хорошего. Лукард подошёл к кипящему аналитическому стакану и медленно перемешал в нём крошечные зелёные кристаллы. Они растворились, в воздух, с шипением, поднялся изумрудного цвета дым. Голгфаг в последний раз попытался разорвать путы, но они лишь впились в тело, держа его крепче, чем когда-либо.

- Время пришло!

Лукард вставил в рот огра воронку, высоко поднял стакан и позволил тонкой струйке потечь вниз.

Жидкость оказалась одновременно сладкой и мерзкой, похожей на гнилые персики. Голгфаг закашлялся, давясь. Там, где пролившаяся через край воронки жидкость капала на тело, кожа вздувалась и краснела от ожога.

- Времени так мало, - шептал Лукард. – Возможно, как раз достаточно. Ты большой и сильный. Ты встретишься с самим Горбадом. Сломай его, избей его, выпей его кровь, высоси его мозг из костей! – он чувствовал, как в воронке булькают последние капли зелья.

Жидкость шипела. Голгфаг кашлял. Он начал стонать и покрылся испариной. Жёлтый глаз словно заполнил весь зал, щурясь, сверля взглядом его покрасневшие щёки. Огр чувствовал, как по лбу течёт пот. Он дрожал. Зелье начинало действовать. Рука подалась вперёд, и око стало вглядываться, изучая подробности работы. Лукард подождал ещё несколько мгновений, прежде чем убрать воронку, и в это мгновение глаза огра распахнулись. Вместо боли он увидел в них ненависть, раскалённую жарче кузницы гномов.

Голгфаг выплюнул зелье прямо на вытянутую руку Лукарада – руку, сжимавшую ненавистный жёлтый глаз.

Лукард отшатнулся слишком поздно. Его рука вздулась, зашипела. Он выронил глаз и попятился, врезавшись в жаровню. Шёлковый рукав загорелся. Рукав, ладонь, рука, а затем всё тело вспыхнуло живым факелом как свеча, таким сухим и древним был Лукард.

Нечестивая некромантия заточила частицы жизни в его теле много веков назад, и пламя – каким бы раскалённым оно не было – не могло их сжечь. Но оно могло ранить. Голгфаг и не собирался убить тварь, лишь сбить её концентрацию.

Голгфаг наблюдал, как воет живой факел, от пронзительного и человеческого визга в зале разбивались на части все стеклянные шары и фиалы. Их осколки вместе с тлетворным содержанием разлетались в разные стороны. И удерживавшие огра корчащиеся оковы внезапно исчезли.

- Мой глаз! – выл Лукард. – Мой глаз!

После мгновения промедления его колдовство вернулось, но было слишком поздно.

Рука опустилась на его левое плечо.

Слепой, не видящий ничего Лукард обернулся.

Ударом ноги Голгфаг отправил глаз в полёт через зал. Чёрный зрачок закружился. Затем огр обернулся к слепой твари и глубоко вдохнул.

Он схватил Лукарда за горло и поднял его в воздух. Да, это будет приятно…

Двигаясь быстрее саблеклыка, Голгфаг ударил тварь о книжный шкаф, разлетевшийся на части, затем дёрнул продолжавшего гореть Лукарда обратно и шарахнул о каменную стену. Пламя обжигало руки огра, но он держался. Затем он осознал свою глупость. Пламя не сможет убить такую нелюдь, недостаточно будет и грубой силы. Тварь хлопнула его рукой в бок, и Голгфаг ощутил это так, словно его ударило тараном. Он усмехнулся. Даже ослепший Лукард был сильным, как великан. Он думал, что тварь похожа на обычного человека, которого можно разорвать на части, как готовую добычу. Но колдовство стягивало тело вместе, и как бы силён не был сам Голгфаг, он сражался с горящей тварью, которую не могло убить пламя. Он никогда прежде не сталкивался с такой колдовской мощью.

Но у Голгфага была сила и размер. Он поднял тварь в воздух.

Пламя взревело. Взревел и Голгфаг. Но он держал Лукарда крепко и раскручивал над головой, а затем отпустил. Взвывший колдун пронёсся над комнатой и врезался в каменную стену. Голгфаг набросился на него, не давая подняться. Он раскрутил его вновь и в этот раз не промахнулся.

Лукард обрушился на окно, круша стёкла, и исчез в ночи: пылающий факел, падающая звезда, комета с огненным хвостом.

До Голгфага донёсся долгий затихающий вой, а затем всё стихло. Огр слышал лишь своё тяжёлое дыхание треск огня, расходящегося по стенам, лижущего перекрытия над головой. Вокруг уже падали горящие деревяшки.

Снизу доносилось рычание и вой. Похоже, что в момент промедления Лукарда сбежать удалось не только ему. Перед глазами Голгфага встал образ слюнявого многорукого чудовища. Он помедлил, оглядываясь вокруг. Разбросанные ножи всё ещё лежали здесь, как и посеребрённый посох, на который опирался Лукард, спускаясь по лестнице. Он был сделан из чёрного обсидиана с золотыми полосками на обоих концах и покрыт вдоль и поперёк змеящимися странными знаками. Голгфаг привязал посох к поясу и взял с алтаря жуткий секач. Затем он побежал, перескакивая за раз по три ступени. Уже у самой вершины спиральной лестницы он услышал позади надвигающийся вой.

Открытая ладонь Голгфага ударила первую тварь под подбородок. Её голова откинулась назад на сломанной челюсти, но мертвец продолжал наседать, цепляясь когтями за одежду. Наконец, взмах секача отсёк голову твари, и она рухнула, но на её место встали три новых, рвущих на части друг друга в жажде отведать живой плоти.

Голгфаг размахивал руками, словно стальной вихрь. Он рубил, кромсал и отбрасывал в сторону руки. Да, он мог убить всех мертвецов, но дым продолжал заполнять коридор, а твари всё прибывали.

А затем они внезапно кончились.

Голгфаг огляделся. Он стоял посреди настоящей бойни. Повсюду лежали лапы, выпущенные кишки, растекались лужи крови. Секач покончил с мертвецами там, где не смогли кулаки. Впереди лежала лестница, ведущая к открытому пространству, которое наверняка было сторожкой.

Голгфаг помчался по ступеням.

Но затем из теней раздался голос, а затем вылетел кулак, похожий на таран.

- Хозяин сделал тебя умным!

Удар пришёлся на щёку Голгфага, отбросив его вправо. Огр заскользил вдоль железных перил. Но он ответил с такой силой, что Фулугг на мгновение взлетел в воздух, а затем врезался в стену, пошатнулся и сполз вниз.

Голгфаг поднял секач, готовясь убить тварь. Но затем он ощутил укол вины.

Фулугг и он происходили из одного племени. Они говорили с одинаковым акцентом. Они были Саблешкурыми и братьями по оружию. Они вместе выступили против Болгга и поплатились за это. Возможно, что наложенные на Фулугга чары можно снять.

Он схватил собрата-огра за руку и ногу, закинул на плечи и помчался по лестнице. Позади падала крыша, ревело пламя, сыпались искры.

- Прекрати бороться! Я пытаюсь тебе помочь!

Кто знает, как давно Лукард создавал свои неуклюжие орды? Кто знает, в какие глубины безумие погрузился Лукард, когда вокруг был уничтожен его город… Что же удержало орков от его ворот? Возможно, страх смерти. Или некие колдовские чары?

Голгфаг прокладывал себе путь, используя Фулугга как таран, разбрасывая в стороны сбежавших сюда чудовищ, ковыляющих куда-то без направляющей воли своего хозяина. С каждым шагом силы возвращались к огру, крушащему своих врагов.

Голгфага это особенно не волновало. Он захохотал, спрыгнув в сторожку и приземлившись на обе ноги, держа на себе Фулугга.

Ворота были открыты.

- Бежим! – сказал он себе, а затем резко остановился.

Перед ним сидела огромная тварь из самых недр ада. Она была жирной и раздувшейся, словно жаба, а раздвоённый язык мелькал между рядами острых клыков. Пусть это отродье и было нежитью, для Голгфага оно было достаточно живым. Живым и голодным, жаждущим крови. Ковыляя к нему на задних лапах, тварь готовилась к прыжку, распахнув пасть – достаточно широкую, чтобы проглотить Голгфага целиком.

Огр взревел, крича боевой клич. Башня содрогнулась, когда он встретился с тварью лицом к лицу и бросил в неё тело Фулугга.

Тот рухнул прямо в широкую пасть чудовища. Тварь закашлялась, давясь.

Голгфаг проскочил мимо неё и исчез в ночи, где уже садился Моррслиб.

Он был свободен.

X

Две луны спустя ранее летнее солнце садилось над полями, окружающими Нордрайдинг, деревню, что лежала в Мутланде. Оно осветило также облако пыли, поднятой многими тяжёлыми ступнями – знак того, что захватчики, наконец, дошли до цивилизованных земель.

Их вёл Болгг. Он получил арбалетный болт в бок, когда его банда взяла штурмом деревянную часовую башню, защищавшую переправу, ведущую сюда. Но вожак был старым и крепким, он не любил проигрывать. Защитники умерли ужасной смертью.

Болгг опёрся на изгородь. Он чувствовал себя слабым, а его кишки крутило. Казалось, что они полны червей. Должно быть это от выпитой грязной воды. От неё, голода и постоянных схваток с дикими созданиями пустошей.

Во время пути на восток его рота уменьшилась почти вдвое. Бегство. Смерть. Болезни. Сказались все эти бичи вольных отрядов. Они шли по старым караванным тропам, многие из которых вели к заброшенным развалинам, но постепенно путь уводил их на восток, пока, наконец, огры не увидели впереди дым от огней. Общения пищи, золота и славы становились явью.

Когда рота Болгга приблизилась к деревне, то в животах у них заурчало от запаха эля, жареной говядины и свежего белого хлеба. Они слышали звук тонких голосов полуросликов. Играли дети. Все полурослики были детьми. Огры сожрут всё в деревне и двинутся дальше.

Впереди завыл рог. Их заметили. Возможно, какие-то защитники и попытаются остановить их, но не смогут. Огры были голодными, отчаявшимися, а еда была так близко…

Несмотря на боль в боку, Болгг ускорил шаг. Позади трусцой бежали его воины. Они не дадут полуросликам сбежать!

На ходу переваливающиеся огры проверяли оружие. Возможно, им даже не придётся никого бить. Достаточно запугать местных, заставить дать им еды. Ну, может разбить пару-тройку черепов. Вид крови творит с толпой чудеса.

- Стоять! – прогремел голос.

Болгг поднял руку, останавливая столпившихся позади воинов.

Но это был голос не Разрубателя Великанов, но кого-то впереди.

Огры захохотали, увидев цепь из перегородивших дорогу телег. Рядом с ними стояли полурослики, натянувшие тетивы луков. Жалкое зрелище. Они лишь ужалят их, словно осы. В смехе огров слышалось презрение.

Но затем огромная фигура ухватилась огромной рукой за край телеги и выпрямилась в полный рост. Дерево застонало под весом. Это был собрат-огр, упёршийся обеими ногами и поднявший руку.

- Я охраняю эту деревню. Кто идёт? – закричал он.

Вожак отбросил шест в сторону и проковылял вперёд.

- Это я, Болгг Разрубатель Великанов! Назови мне своё имя и уйди с дороги, пока мы не сожрали тебя и не бросили твои кости Пасти.

- Ты не узнаёшь меня? – вставший на их пути огр не сдвинулся с места. – Похоже, что разум покидает тебя, Болгг. Пора бы тебе вернуться домой и рассказать юным быкам о своих великих приключениях. Расскажи им о своей точной карте. Расскажи им, как ты продал Фулугга Ходока адской твари. Расскажи им, как ты бросил меня в эту проклятую яму. Ибо я Голгфаг из Саблешкурых! Голгфаг Убийца Болгга!

Вождь не мог стерпеть оскорбления. Он поднял булаву, взревел и бросился на спокойно ждущего его Голгфага. Тот сам не так давно вышел из леса опалённым, измождённым и таким же отчаявшимся как Болгг, но смог договориться с местными жителями, накормившими его. И теперь, когда его ожоги исцелились, Голгфаг был таким же сильным и крепким, как и всегда.

Да, он потерял сверкающую броню и секач, но теперь в его сумке лежала прихваченная у Лукарда палочка-выручалочка, а где-то по пути Голгфаг нашёл каменный топор, чей обсидиановый клинок мерцал в красном закатном свете. Топор хорошо лежал в руке, почти как если бы он сам выбрал хозяина.

Болгг был усталым, медленным и измождённым от голода. Голгфаг видел это, глядя на приближающегося огромного вожака. Он убьёт его и заберёт себе его прозвище, а затем сделает остальным предложение, от которого они не могут отказаться.

Болгг взревел, пересекая последние метры между ними. Он поднял палицу над головой. Было ясно, куда он нанесёт первый удар. Голгфаг взвесил в руке топор и втянул воздух, чтобы прочистить нос.

Это не займёт много времени.