Темные Ангелы / The Dark Angels (статья)

Перевод в процессе: 9/? Перевод произведения не окончен. В данный момент переведены 9 частей из ?.

WARPFROG Гильдия Переводчиков Warhammer Темные Ангелы / The Dark Angels (статья)
Переводчик	Alkenex
Издательство	Forge World
Серия книг	Ересь Гора / Horus Heresy
Входит в сборник	Ересь Гора, том 9: Крестовый поход / Horus Heresy Book Nine, Crusade
Предыдущая книга	Ключевые миры Восточной Окраины
Следующая книга	Проклятый легион: Повелители Ночи в Трамасе
Год издания	2020
Подписаться на обновления	Telegram-канал
Обсудить	Telegram-чат
Скачать	EPUB, FB2, MOBI
Поддержать проект

Нумерация: I Легион

Прародитель: Лев Эль’Джонсон

Прозвание (Ранее): Ангелы Смерти, Некоронованные Принцы (архаичное)

Замеченные стратегические предпочтения: Отсутствуют; на каждую дисциплину войны в Легионе имелось по меньшей мере одно Воинство или Орден.

Владения, заслуживающие упоминания: Калибан, Грамари, Терранские Анклавы

Преданность: Феделитас Константус

«Империи, монументы и предания создаются теми, кто просто побеждает. Мы рождены убивать, а не строить. Мы не тратим время на то, чтобы оставлять памятники, и уничтожаем всякий след врага, способный породить легенды. Мы – Первый Легион, а по нашим стопам идет смерть.»

— приписывается Гектору Тране, Смотрителю Черных Врат и первому магистру Первого Легиона, 828.М30

Стойкие и несгибаемые Темные Ангелы были первым из Легионов Императора и более остальных соответствовали образцу, по которому создали Легионес Астартес. Они являлись самыми лучшими и безупречными убийцами, которые не ведали иной судьбы, нежели жизнь, посвященная войне, и смерть во имя Империума и Человечества. Они не строили империй, не пытались освоить мирные пути или заняться утонченными ремеслами художников, ремесленников и дипломатов. Темные Ангелы не оправдывали свою натуру и не шли на уступки, выполняя возложенные на них обязанности. Первый Легион с готовностью платил любую цену, будь то собственная кровь, дурная слава или одиночество. Их величайших битв не найти в перечнях Согласия или на почетных досках, ученые и поэты не воспевают эти триумфы и не вспоминают тех, кто пал ради приближения одержанных побед, ибо легионеры сражались против врагов столь кошмарных, что было сочтено необходимым стереть из истории все упоминания о них. Именно такой и оказалась специфика службы Темных Ангелов, которые не только двигали вперед Великий Крестовый поход, но и являлись самым крепким бастионом Империума на пути неведомых ужасов, скрывавшихся во тьме меж звезд.

Происхождение: выкованные из тайн и тьмы

Геральдика Темных Ангелов свидетельствует об их родословной как первых из Легионес Астартес Императора, но помимо этого простого факта нам мало что известно о происхождении Легиона и его исходном генетическом фонде, да и тема возникновения Легионес Астартес сама по себе окутана плотной завесой секретности. Это, наверное, величайшая и самая длительная из всех многочисленных работ Императора, информацию о которой в более поздние дни существования Его Империума держали подальше от ученых. С некоторой уверенностью можно говорить о том, что из всех многочисленных пород этих постчеловеческих воинов, именно Темные Ангелы задумывались Императором как шаблон для тех, кто последует за ними, ибо воины Первого Легиона получались из генокода наиболее стабильного из Его примархов. Кроме того, им не пытались специально привить какие-то особенности, а странности генофонда, от которого произошли Темные Ангелы, никто не сдерживал. Но даже при всем при этом, процесс создания первых образцов оказался длинным и трудным. Он начался примерно за столетие или даже больше до конца войн Единства, и получение горстки стабильных прото-Астартес стоило гибели огромного количества подопытных. Обнаруженные в Имперских Архивах обрывочные записи называют эти первые творения Первозданным Родом. Насколько известно, почти никто из них не пережил начальные боевые испытания и хирургические проверки, но именно они заложили фундамент ранних культур Первого Легиона, а учитывая то, что их создание позволило усовершенствовать процесс сотворения Астартес, эти воины лежали в основе формирования и других Легионов.

Хистория Терра Регнем Извечный отец Нам известны имена лишь горстки объектов эксперимента из всех тех десятков тысяч, что истекали кровью и умирали в тайных лабораториях Императора. Основная их часть была и остается безымянными сосудами, в которых выращивали первые партии неочищенного геносемени, полученного из крови примархов, и подопытными для внедрения ранних органов, культивированных благодаря этому самому геносемени. Все они считались расходуемым материалом для сотворения космических десантников, однако незначительное количество стало чем-то большим: функциональными прототипами новой породы воинов, которых Император задумал как инструмент завоевания не только Старой Земли, но и всей галактики. Скорее всего, эти творения не очень походили на своих современных собратьев, ибо были недоработанными и уродливыми, хоть и могучими. Они также служили мостом между уникальной силой примархов и их сыновьями; формулой, позволяющей повторить и усовершенствовать процесс создания. Большая часть этих воинов вела происхождение от геносемени первого из примархов, отмеченного за свою стабильность, а в старейших записях, которые удалось спасти и поднять из глубин Архивов Имперского Дворца, по имени был упомянут лишь один: Абраксас из четырнадцатого набора в Генте. Эта личность больше не встречается ни в имперских анналах, ни в боевых расписаниях каких-либо Легионес Астартес, и всплывает только в некоем загадочном тексте – кратком отчете, написанном одним из советников при Императоре во время Осады Имперского Дворца. Там можно прочесть о воине по имени Абракс Гент, который носил неукрашенный силовой доспех и был одним из множества стражей, охраняющих необъятные залы того почитаемого сооружения. Он сражался будучи частью аръергарда, в чью задачу входила защита внутренних районов Дворца от орд предателей, пока Император вместе со своими примархами возглавлял штурм флагмана Хора. В отчете не упомянута смерть Абракса, но его имя также не найти и на досках почета с длинными списками ветеранов кульминационного сражения, ни среди мертвых, ни среди живых.

Этот грандиозный эксперимент требовал сбора кровавой дани с контролируемых Императором территорий, ибо самыми важными его компонентами являлись незапятнанные субъекты-люди определенного возраста и физической годности. Учитывая состояние Терры после войн Старой Ночи, количество таких индивидов было ограничено, ибо поверхность планеты подверглась загрязнению из-за двух бедствий – ядерной бомбардировки и применения генетических бактериофагов. Первые опыты ставились над детьми-подростками побежденных врагов Императора и теми, кого выкупали у многочисленных кочевых кланов рабовладельцев, обитавших в пустошах Терры времен до Единства. Позже, все возвращенные в лоно Империума земли стали выплачивать десятины плотью, и не важно, пришлось ли их подчинять силой или они присоединялись добровольно. В связи с этим, Темные Ангелы не несли на себе отпечаток какого-то одного генетического фонда, как некоторые другие Легионы в ранние годы своего становления, чей характер определяли прирожденные качества членов начального набора. Первые рекруты Темных Ангелов отбирались в лучших источниках, доступных Императору, а также отличались друг от друга по происхождению и культурному наследию, которое влияло на то, как легионеры стали бы вести войны. Конечно же, многообразие корней новобранцев породило внутри зарождающегося Легиона огромное количество разношерстных воинских традиций. Непреклонные пехотинцы с франкских равнин и островов Альбии принесли с собой жестокую коду, позволившую завоевать половину опустошенных земель Европы, воины далеких анатолийских степей привнесли навыки применения в войне бронекавалерии, а берсерки морозной Скандии поделились с Легионом своей кровожадной эффективностью. Масса прочих культур еще сильнее разнообразила искусство войны Первого Легиона – горнила, куда попали все свирепые учения Старой Ночи, все горькие знания и мудрость с окровавленными руками. Эти плоды тысячелетий войны очистили и превратили в необычайно могущественное оружие.

В те ранние годы, когда грандиозный эксперимент под названием Легионес Астартес еще только делал нетвердые шаги, прото-воинов Первого Легиона, едва насчитывавшего несколько сотен бойцов, побуждали отказываться от имен своих народов и принимать новое единство, не отмеченное старыми привязанностями. Они часто брали себе имена героев из древних преданий, что пережили Эпоху Раздора. На первых досках почета Легиона можно увидеть Гильгамеша, Геракла, Тархона, Хенгиста и другие имена, которые время напитало силой легенды. Эти воины, получившие от геносемени первого примарха такую черту характера как безжалостность, быстро заработали себе репутацию в разнородном сборище, в то время представляющим собой армию Императора, ибо легионеры казались смертным группой богов, отлитых в невиданную прежде и могучую форму. Поначалу они сражались в рядах воинства Императора небольшими отрядами и оттачивали свои навыки, дарованные им происхождением Астартес и менторами из Имперских Лабораторий. Вскоре их станут звать Некоронованными Принцами или просто Коронами. Это было данью уважения как месту будущих Темных Ангелов на передовой линии, так и судьбе, дарованной им создателем. Данный титул вдохнет в первых космических десантников ощущение сплоченности и неизменное чувство превосходства, а также побудит этих воинов встать во главе растущего братства Легионес Астартес.

Уже в ранние дни Первого Легиона возникли его Воинства, которые примарх Лев Эль’Джонсон впоследствии усовершенствует и превратит в Крылья Темных Ангелов; внутри первоначальных рот Легиона существовало бесчисленное множество неформальных объединений, занимавшихся адаптацией боевых доктрин, появившихся в результате разнообразного происхождения легионеров, и созданием коды войны, подходящей постчеловеческим армиям Императора. Воинства можно было найти по всему Легиону, и они стояли отдельно от рот или командиров. В каждой битве или столкновении присутствовало хотя бы небольшое количество членов того или иного Воинства, которые могли помочь советом и направить своих братьев в том случае, если бы понадобились их специальные знания. В начальные годы существования Первый Легион насчитывал гораздо больше Воинств, чем сейчас, а в ранних записях о войнах Единства можно обнаружить отличительную геральдику без малого 18 подобных формирований. В третьей осаде Антиохии, что произошла в 603.М30, приняли участие четыре разные роты Легиона, включавшие в себя девять различных «Воинств», хотя на тот момент каждое насчитывало менее 30 воинов. Кроме того, их методы прорыва стен древнего анклава имели значительную тактическую схожесть между собой.

Многие Воинства, существовавшие в те полные хаоса годы, очень быстро растворились в более сосредоточенных формированиях, чье количество сократилось, но в самом начале пути, когда братские Легионы насчитывали лишь горстку воинов, только-только созданных по грубому шаблону, Первый Легион был чем-то вроде испытательной лаборатории тактик и доктрин, впоследствии использованных для создания «Принципии Белликоза». К тому моменту, как численность других Легионов позволила им принимать участие в мелкомасштабных боевых действиях, некоторые из более узкоспециализированных Воинств устарели с появлением легионеров, которые лучше осваивали эти методы ведения войны, в то время как иные исчезали из-за непригодности их подхода и жестокой природы войн 30-го тысячелетия. Однако, сей процесс кровавой эволюции не нанес Первому Легиону вреда, а лишь сделал его сильнее, превратив в оружие, доведенное до совершенства сражениями на Терре. Он также выковал связь между сильно непохожими друг на друга воинами, составлявшими ранний Легион; связь, в основе которой лежало чувство превосходства и отличия, привитое легионерам тренировавшими их слугами Императора, а также трепет, внушаемый членами Первого Легиона в тех, кто воевал рядом с ними.

Первый Легион

Первый Легион, как и все Легионес Астартес, должен был заменить бригады Громовых Воинов – нестабильный эксперимент, который к середине Объединительных войн уже исчерпал себя. Полки Громовых Воинов стали необходимым орудием для своего времени, неотшлифованным и грозным оружием против безжалостных тиранов и развращенных монархов, унаследовавших Древнюю Терру. Тем не менее, на фоне Легионес Астартес Громовые Воины были грубой породой, несомненно могучей и, может, даже превосходящей своих новых родичей в индивидуальной силе, но неспособной обуздать гнев, чтобы действовать слаженно. Они представляли собой ораву, бурю ярости и клинков, что опрокидывала врага, в то время как Легионес Астартес сформировали настоящую армию, чья сплоченность позволила бы легионерам выдержать любой натиск.

Первый Легион наглядно продемонстрирует сей потенциал, ибо он являл собой полноценный Легион, насчитывавший примерно 10,000 воинов. Остальные же, в свою очередь, состояли из всего нескольких сотен. В 668.М30 при Самеркенде Первый Легион был впервые развернут полным составом, а возглавил его Сам Император. Там Легионес Астартес предстояло пройти первое настоящее испытание – не проверку индивидуальной силы или генетической чистоты, а проверку их ценности как армии. 10,000 воинов Первого при поддержке контингентов из четырех других Легионов начали сражение против 200,000 генетически сотворенных Удуг Хул – элитных солдат-рабов Короля Аккада. Удуг Хул, по чьим венам текла ядовитая кровь, и которые превосходили мощью 10 не улучшенных воинов, были кошмаром Верхнего Азиатского Бассейна и врагом, что продолжал сдерживать наступление армий Императора.

После десятичасовой битвы Самеркенд лежал в руинах, Удуг Хул оказались разбиты и рассеяны, а голова Великого Короля Аккада висела трофеем на поясе новоназначенного великого магистра Первого Легиона по имени Гектор Тране. Восхвалявшие его за эту победу князья Терры даровали Гектору титул Синестры Императора, левой руки Полководца Терры и Его самого устрашающего орудия завоеваний. Император приказал Первому Легиону сравнять Самеркенд с землей, а почти все записи о встреченных в той битве ужасах были уничтожены. За триумфом последовало увеличение темпов набора и подготовки новых Легионов, так как победа наглядно продемонстрировала их потенциал, а Первый Легион заработал мрачную славу в рядах армий Единства. Его воины зашли в пасть ада, и не только вернулись обратно, но и оставили за спиной разрушенную преисподнюю. Первый триумф определил характер следующих битв Легиона во время борьбы за Старую Землю и систему Сол, ибо легионеров Первого натравливали на самых ужасных врагов с одной-единственной задачей – уничтожать противника под корень.

От Крепости Тридцать-один в тулейских пустошах Древней Терры до Битвы при Карнаконе среди криовуалканических гор Седны, Первый Легион встречался с худшими угрозами армиям Единства и повергал их. Столь жуткими оказывались враги Первого Легиона, будь то ксенокошмары, лежащие за гранью здравого смысла, или же психические феномены, грозившие разорвать реальность на части, что после битв с ними почти ничего не оставалось кроме воинских почестей легионеров, ибо все подробности стирались даже из инфостеков библиотеки Императора. Для ведения этих невероятных сражений Император даровал Легиону доступ к оружейным хранилищам Имперского Дворца, где покоилось всё запрещенное вооружение. Одному лишь Первому доверили свободно пользоваться страшнейшими творениями человечества. Именно по приказу великого магистра Гектора Тране были стерты с лица земли извращенные города Хадун и Моле в восточных пределах Древней Терры, а также развернуто генофаговое вооружение, с помощью которого легионеры очистили Энцелад от заражения хравами. Данные сражения наложили неизгладимый отпечаток как на способы ведения войны, так и на личности воинов, что добились в них победы, а Тране заслужил репутацию безжалостного и гордого полководца.

Среди армий Объединения Первый Легион стал ассоциироваться со смертью, ибо казалось, что следом за его легионерами неизбежно скакал бледный всадник. Это породило множество давних предрассудков касательно отчужденных воинов Первого. Трепет, испытываемый теми, кто служил рядом с Первым Легионом, лежал где-то между уважением и ужасом, ибо ходили слухи, что нанесший оскорбление легионерам Первого привлекал к себе пристальное внимание их покровителя, самой Смерти. В рядах собранного Императором войска они были не героями, а породой чудовищ, чья верность обеспечивалась лишь волей повелителя этих монстров. Воинов Первого скорее задабривали, дабы смягчить их гнев, нежели восхваляли за храбрость. Когда прибывал Первый Легион, простые солдаты имперских армий часто нарушали предписания Имперской Истины и ставили на границах своих лагерей небольшие обереги и амулеты, чтобы отвести беды, которые, как казалось многим, следовали за первородным Легионом Императора. Подобные суеверия родились не на пустом месте, ибо те имперские соединения, коим выпадала доля поддерживать Первый Легион в бою, в большинстве случаев находили лишь свою кровавую смерть. С некоторыми солдатами жестоко расправлялись чудовища, что становились целью недавно получивших свое имя Ангелов Смерти, а другие просто исчезали. Как утверждается, их утихомиривал сам Первый Легион, дабы выжившие не несли обратно в лагеря рассказы об ужасном враге.

Хистория Терра Регнем Помеченные как первые Вокруг Громовых Воинов и их внезапного исчезновения из истории Империума ходит бесчисленное множество легенд и теорий, большая часть которых представляет собой вымыслы и гнусную софистику, хотя некоторые версии действительно заслуживают внимания. В частности, стоит отметить одно подобное сказание, что ходило среди кочевых племен, населяющих пустоши вокруг горы Арарат. Там говорится не только о Громовых Воинах, но и об армии бойцов «облаченных в серые, темные как грозовые облака доспехи, и помеченных как первые». Они, если верить обитающим среди холмов кочевникам, ждали возвращения немногих выживших Громовых Воинов, изнуренных победой. Последним не отдали честь за проявленную доблесть, их скосили опустошительным шквалом болтов и плазмы. Это сказание сильно отличается от героических историй, коими летописцы отмечают конец войн Единства, однако прекрасно согласуется с жестокой необходимостью далеко идущих планов Императора. Возможно, те «помеченные как первые» воины могли быть легионерами Первого Легиона, которые носили на доспехах подчеркнуто выраженный символ своего цифрового обозначения. В конце концов, битвы Первого Легиона часто убирались из имперских записей, а детали о них уничтожались и забывались. Тем не менее, полноценных доказательств этого не существует даже в архивах Имперского Дворца. Однако, несколько эпизодов из более поздних лет Великого Крестового похода, судя по всему, можно считать подтверждением данной теории. Все они связаны с едва ли не одержимой озабоченностью выслеживанием и уничтожением тех немногих Громовых Воинов, которым удалось выжить и сбежать с Терры. Это усердие легионеров Первого выходило далеко за рамки положений Имперского Двора касательно устранения всех подобных ренегатов, и по меньшей мере трижды флоты Первого Легиона меняли курс, чтобы вступить в бой c Громовыми Воинами и уничтожить выживших. Зачастую, даже простых слухов об активности ренегатов хватало, чтобы воины Первого делали значительные изменения в изначальных маршрутах. Подобная одержимость примечательна для стоического во всех иных отношениях Легиона и, по всей видимости, намекает на более личную заинтересованность в устранении всех встречавшихся Громовых Воинов. Может, здесь даже кроется чувство стыда за то, что легионеры позволили ренегатам выжить во время некоего сражения в прошлом. Учитывая знаменитую секретность Первого Легиона и ту частоту, с которой их кампании и деяния скрываются имперскими указами, истина, скорее всего, так никогда и не откроется.

Воины Первого Легиона, всегда демонстрировавшие практичный склад ума, вскоре приняли тот облик, коим их наделяли другие, и взяли себе скелетообразный образ Смерти, начав украшать доспехи погребальными символами. Это добровольное изгнание из братства меньших слуг Императора стало поводом для гордости в рядах легионеров Первого, ибо такую жертву они принесли ради защиты смертной армии от кошмаров, с которыми мог справиться лишь Первый Легион, однако некоторые сражавшиеся вместе с Ангелами Смерти воины, особенно другие Легионес Астартес, видели в этом скорее тщеславие и высокомерие, нежели смиренную жертвенность. Магистры Первого не обращали особого внимания на подобное неуважение и ограничивались лишь тем, что поддерживали окружающие Легион дурные слухи, сражаясь в битвах, о которых нельзя было говорить вслух, дабы не сломить разум тех, кто смотрел на заработанные в них знаки отличия. В то время как более молодые Легионы заслуживали меньшие почести, одерживая заурядные победы в завоевательной войне, Первый Легион удостоился высшей чести, ибо он стал левой рукой Императора – зверски эффективным оружием, что отражало мрачную сторону Его планов, скрытую под ярким блеском Имперской Армии.

Собственные Ангелы Смерти Императора

Это была честь, которую они пронесут через войну за объединение системы Сол и дальше, а также долг, отделивший Первый Легион от прочих, созданных по его образу и подобию. Пока более молодые Легионы начинали медленно набирать номинальную силу, необходимую для начала Великого Крестового похода Императора, Легионеры Первого отправились в долгое бдение вдали от света Сола, где они зачищали Облако Оорта и несли дозор вдоль границ гелиопаузы, дабы защищать недавно занятые Императором владения от ужасов, что стремились незаметно проникнуть в систему. Сей долг Легион принял безо всяких протестов, ибо он гордился избранной для него Императором ролью. Воины Первого были Его Ангелами Смерти, и в то время это имя принадлежало лишь им. На протяжении примерно десяти лет Первый Легион пребывал в темных глубинах, очищая огнем ледяные луны во внешних областях системы и освобождая те немногие потерянные аванпосты человечества, которым удалось выжить на самых дальних границах системы Сол.

Здесь, неформальная сеть специалистов внутри Легиона образовала первые Ордены, посвятившие себя отдельным направлениям войны, в то время как Воинства охватывали более широкие её области. Члены Орденов отточили профессиональное мастерство в битвах на темных границах Сола, а те сложные шифры и ритуалы, которые содержали в себе их знания, за долгие годы изоляции внедрились в повседневную практику. Именно благодаря с трудом добытому опыту этих легионеров, Первый Легион станет вновь и вновь одерживать победы в самых изнурительных и опасных сражениях, которые только приходилось вести воинам Императора, ибо их жертвы позволили раскрыть слабые места каждого врага, позже зашифрованные в обычаях Орденов, и занести в архивы секреты ведения войны в любой окружающей обстановке. Первый вернулся к внутренним мирам, очищенный от слабостей и закаленный невзгодами, а доспехи его воинов больше не несли тускло-серый цвет, как у других Легионов. Он сменился глубоким и невозмутимым черным. Возвращение Первого Легиона к Императору прошло без фанфар и победных парадов. Легионеры получили лишь молчаливое одобрение Повелителя Человечества и место в авангарде собранного воинства, готового обрушить войну на враждебную галактику. Облаченные в черное воины встали во главе армии, и каждый смотревший на их лица, в которых сквозила мрачная решимость и несгибаемая гордость, не сомневался в том, что они победят, какие бы трудности и могучие враги не ждали легионеров Первого впереди.

Там, во время огромного сбора вокруг верфей Сатурна, среди недавно построенных кораблей модели «Сатурнин» и древних судов, вновь пробужденных и поднятых из макро-хранилищ Марса, на фоне остальных выделялся дарованный Первому Легиону флот, ибо Ангелов Смерти удостоили небольшой части тех немногих терранских кораблей, которые еще сохранились. Почти все эти древние суда были построены еще в годы до Старой Ночи и являлись остатками забытых технологий да утраченных стремлений к величию. В их число входили гигантские линкоры типа «Глориана», крейсеры типа «Прометеев», защищенные мощными и многослойными пустотными щитами, а также нашпигованные вооружением эсминцы типа «Тиамат». Каждый из этих кораблей обладал гораздо большим могуществом, нежели более современные образцы, и мало кто кроме собственных стражей Императора имел их в своем распоряжении. Остальным Своим Легионам Он передал лишь горстку таких судов, но Первому Легиону даровал целый флот.

Этот дар был не простой наградой за героизм, проявленный во время сражений на Старой Земле и за ее пределами, а необходимым орудием для ведения грядущих войн. Когда армии Императора отправились в Великий Крестовый поход и вышли за пределы тех немногих звездных карт, что пережили Старую Ночь, они столкнулись с ужасами, по сравнению с которыми битвы на Терре казались незначительными. В этой тьме меж звезд Первый Легион нашел применение своей награде. Император предвидел, что на Его пути встанут чудовища, а для сражений с ними Ангелам Смерти потребуется чудовищное оружие. Среди всех Легионес Астартес лишь они будут широко использовать запрещенное вооружение Старой Ночи, вроде генофагов или рад-волн, с помощью которого уничтожались гнездилища врагов слишком ужасных, чтобы вступать с ними в открытый бой. Первый Легион был ядром гнева Императора, средством вымещения Его ненависти, ибо легионеры несли не просто разрушение, а абсолютное забвение и тотальное уничтожение. Они были Ангелами Смерти Повелителя Человечества. Однажды, сей титул перейдет всем космическим десантникам Императора, но в те жестокие дни завоеваний и крови он принадлежал лишь Первому Легиону.

Пока другие Легионы сражались ради приведения к Согласию человеческих колоний, обнаруженных экспедиционными флотилиями, Первый Легион сдерживал ненависть полнившейся ужасами галактики. Легионеры без страха или сомнений приносили войну в логовища чудовищ и легенд, уничтожая кошмары, что грозили будущему Человечества; какие-либо записи о тех битвах хранятся лишь в самых засекреченных хранилищах Имперских Архивов. Они повествуют о том, как 3-й капитул, состоявший в основном из легионеров Воинств Камня и Железа, штурмовал мир Бехтельген IV, чьи выдолбленные изнутри горы и земная кора стали крепостью для роя существ из протоплазмы и гиперкислотной слизи. Планета была ядром заразы, которая распространилась через пустоту и поразила дюжину миров, превратив миллионы людей в питательную кашицу для тварей. Еще можно обнаружить разрозненные пикты, на которых изображены опустошенные оболочки некогда покрытых зеленью миров скопления Озирин, где 19-я экспедиционная флотилия Первого Легиона вступила в бой с гигантским разумным убийцей планет – технологической мерзостью, порожденной какой-то давно забытой империей и оставленной сеять разрушения в равнодушной вселенной. Записи о той битве засекретил лично великий магистр Тране. Воины Первого Легиона уничтожили эти и еще тысячу других кошмаров, а все следы кампаний оказались стерты из анналов Великого Крестового похода, чтобы уберечь душевное равновесие тех, кто не готов встретиться с холодной, неприкрытой и бездумной ненавистью галактики.

Всем остальным послужной список Первого в ранние годы Великого Крестового похода казался, в лучшем случае, скудным по сравнению с братскими Легионами, а в худшем – фальшивым. У Ангелов Смерти было множество величайших триумфов, скрытых завесой тайны, и гораздо меньше заурядных побед, ассоциируемых с их именем: на сотни сожженных в тишине миров приходилась лишь горстка приведенных к Согласию. Мало кто знал, что именно в жертвенности и доблести Первого Легиона ковалось множество основополагающих доктрин Легионес Астартес, а такие тома, как «Принципия Белликоза», были отчасти составлены из стратегий и тактик, доведенных до совершенства Воинствами, каждое из которых прикладывало все усилия для того, чтобы улучшить свой стиль ведения войны на самых ужасных полях битв Великого Крестового похода. Те Воинства, что добивались успехов, разрастались и передавали знания не только своим боевым братьям в Легионе, но и другим легионерам, которые пользовались уже сформированными доктринами, в то время как столкнувшиеся с трудностями подразделения исчезали из списков Первого Легиона, становясь жертвами безудержного голода войны.

Хистория Терра Регнем Воинства Первого Легиона В дни до прихода примарха, Воинства Первого Легиона отличались названием и организацией от Крыльев, которые являлись более поздним творением Льва Эль'Джонсона. Создание доктрины, что привела к формированию Воинств, в историях Легиона зачастую приписывается Самому Императору как часть великого плана, уготовленного Им для первого из Его Легионов. Следующий список воссоздан по записям 753.М30 – медианной точки в ранней истории Первого Легиона – и перечисляет главные Воинства, все еще известные истории. Впоследствии Лев Эль’Джонсон перестроит структуру Воинств и превратит их в шесть Крыльев Гексаграмматона: Воинство Корон: Старейшее из сохранившихся в записях Первого Воинств, которое было изначальным костяком Легиона, чьи бойцы служили чемпионами в огромных армиях Терры во времена до Единства. Легионеры Воинства Корон специализировались на прорыве вражеских порядков и формировали передовые отряды. Они были экспертами в поединках чести, некогда являвшихся ключевой составляющей войн человечества, и символами победы в той же мере, что и воинами. Воинство Клинков: Было ядром Легиона, и, по мере роста численности, стало выходить на поле боя как настоящая армия. Воинство Клинков состояло из когорт пехоты, что формировали шеренги и сдерживали натиск врага. Ощетинившиеся оружием ряды легионеров отбрасывали воинов противника и, строясь в колонны, решительно разбивали их боевые порядки. Члены Воинства Клинков были знатоками пехотных тактик сомкнутого строя, которые являлись основой боевого расписания ранних Легионес Астартес, ставящего во главу угла превосходство легионных тактических отделений. Также они являлись важнейшим источником материалов при составлении первых томов «Принципии Белликоза». Воинство Пентаграмм: Воинство Пентаграмм, ныне ставшее для большинства не более чем забытой легендой, было первой попыткой включить в боевой строй ратных колдунов Старой Земли и обрушить мощь псайкеров на врагов Человечества. Бившиеся рядом с адептами этого Воинства часто порочили его репутацию, ибо в те ранние дни у боевых псайкеров Первого Легиона катастроф было не меньше, чем триумфов. Со временем, великий магистр Легиона закрыл данный эксперимент. Воинство Железа: Первых легионеров этого Воинства набирали из числа суровых кочевников тулийских племен Старой Земли, а их древние традиции адаптировали под современные реалии войны. Бойцы Воинства Железа стали экспертами в использовании бронетехники на поле боя. Начиная с громыхающих гусеничных транспортеров с установленными на них орудиями, которые можно было найти в рядах армий Старой Земли во времена перед Единством, и заканчивая боевыми машинами, разработанными и сконструированными специально для Легионес Астартес Императора – Воинство Железа первым опробовало многие стратагемы, заложившие основу для способов их применения на театрах военных действий. Воинство Огня: Будучи одним из самых секретных ранних Воинств, Воинство Огня состояло из шпионов и убийц, а также пользовалось всеми коварными инструментами войны. На войне оно выполняло роль глаз и окровавленной левой руки Легиона. Воинство Огня первым появлялось на поле брани, посылая разведчиков да одиноких наблюдателей, и последним проливало кровь, а таланты его консулов-дознавателей многим внушали ужас. Воинство Кости: Иногда именовалось Скандийским Воинством – как за дикие и кровожадные тактики, которым оно отдавало предпочтение, так и за местность, откуда набирали основную часть рекрутов. Воинство Кости сражалось не ради прорыва порядков какой-то одной армии, оно стремилось полностью сокрушить боевой дух противника, найти слабое место, которое скрывал почти каждый враг, а затем разрубить его. Эти не имеющие себе равных налетчики ни во что не ставили благородные идеалы цивилизованной войны и поэтому использовали на поле боя самое ужасное оружие и тактики. Воинство Камня: Знатоки позиционной войны, мастера осад и специалисты по разрушению укреплений. Их непреклонность была характерной особенностью наиболее тяжелых оборонительных боев и кровавых штурмов в ранние годы Великого Крестового похода, ведь для адептов Воинства Камня вся война – это всего лишь вопрос упорства. Те, кто не уступает врагу, кто невозмутимо стоит пред лицом полного уничтожения, те и завоюют победу, а отступающие окажутся сокрушены под их пятой. Воинство Ветра: Застрельщики и кавалеристы Воинства Ветра превосходно показывали себя в тех случаях, когда боевые действия велись со скоростью урагана, который и подарил подразделению имя. Воинство Ветра, состоявшее из мастеров по использованию легких доспехов и реациклов, а также включавшее в себя специалистов, формировавших стремительные штурмовые подразделения, заработало репутацию самого знаменитого из всех Воинств Первого Легиона, имевшего, однако, и один из самых высоких уровней потерь из-за присущей его легионерам безрассудной отваги. Воинство Пустоты: Одно из последних Воинств, ставших значительной силой внутри Первого Легиона. Его адепты были мастерами низкоорбитальных штурмов с использованием телепортов, а также ведения боевых действий в самих небесах. После того, как Первый Легион достиг звезд после войн на Старой Земле, все ударно-штурмовые подразделения с маяками телепортационного переноса, абордажные команды и пилоты воздушных судов служили в рядах именно этого Воинства.

Крепость гордости

Эти испытания превратят Легион в устрашающее оружие. В ранние годы Великого Крестового похода никто из Легионес Астартес не мог сравниться с Первым Легионом в размерах и вооружении. Он мог выставить на поле боя больше всего воинов, обладал самым многочисленным флотом и имел доступ к оружию более могучему, чем у любого другого братского Легиона, включая даже Лунных Волков и Космических Волков, которые уже воссоединились со своими примархами. Великий магистр Первого Легиона стоял по левую руку от Императора и был одной из самых влиятельных персон при первоначальном Имперском Дворе, а выше его изволения стояло лишь слово Малкадора и Хора Луперкаля. Несмотря на тайную природу множества побед легионеров Первого, все считали, что они превосходили остальных представителей своего постчеловеческого рода и являлись самой мощной силой в сплоченных рядах имперских армий. В те бурные годы завоеваний и побед Первый Легион оставался верен своему имени, являя собой апогей могущества Империума. Он внушал ужас любому, кто решал встать на пути Императора и его мечты о единстве, и Первый уважали все, с кем плечом к плечу сражались Ангелы Смерти.

Тем не менее, как это всегда происходит и со всем остальным, слава Первого Легиона окажется хрупкой вещью, и пройдет совсем немного времени, прежде чем она померкнет. В дни до возвращения примарха величайшим врагом, который низвергнет Первый Легион с почетного места, станет не какой-то кошмар из внешней тьмы, а его собственная гордыня. Теперь, когда черные крейсеры Легиона бороздили границы карт и охотились на чудовищ в темноте меж звезд, легионеры испытывали извращенную гордость за то, что бросались в бой лишь против самых могучих противников, чья сила не уступала мощи Первого, и которые имели возможность одолеть Ангелов Смерти. Другие угрозы и враги, считавшиеся Первым Легионом слишком незначительными и слабыми, чтобы представлять настоящий вызов, и неспособные подвергнуть испытанию стратегии или стойкость легионеров, зачастую игнорировались. Ангелы Смерти оставляли их полкам Имперской Армии и флотам других Легионов, которые следовали за ними. Каждое сражение делало Первый Легион лишь сильнее; ни один враг, неважно сколь могущественный или опасный, не мог остановить легионеров Первого, а любая одержанная ими победа лишь укрепляла щит высокомерия, созданный Легионом вокруг себя.

Упрямая гордость, что поддерживала их во время бесчисленных невзгод, теперь стала обоюдоострым лезвием, а Гексаграмматон, некогда бывший переменчивым комплексом знаний, который менялся таким образом, чтобы Легион мог совладать с любым трудностями, застыл на месте; как полагали воины Первого, они достигли вершины мастерства и больше не могли ничему научиться. В Легион почти перестали попадать новобранцы с территорий за пределами древних анклавов на Терре и нескольких других миров, являвшихся традиционными местами набора, ибо такие кандидаты считались менее ценными. Каждая битва все дальше уводила легионеров Первого по пути осознанной надменности, каждая победа провозглашалась триумфом искусности Ангелов Смерти, а от любых поражений отмахивались, рассматривая их как результат глупости воинов и лидеров более слабой закалки, коих неудачи закономерно отбраковывали, очищая ряды Легиона. Традиции и ритуалы стали цениться больше новшеств, и Ордены с Воинствами начали ревниво охранять свои собственные небольшие фрагменты учений Первого о войне, считая, что именно их клочок знаний являлся основным компонентом успехов Легиона.

Первый Легион обращался сам против себя, его открытость и любознательная натура ранних годов медленно сменялись скрытным и консервативным подходом. Воины Первого вошли в Великий Крестовый поход как наставники и советчики для других Легионов, искавшие стратагемы и тактики, с помощью которых можно было полностью реализовать потенциал могучих Легионес Астартес, но теперь они все сильнее и сильнее возмущались теми, кого некогда направляли. Другие Легионы захватывали во имя Императора мир за миром, и каждая такая победа в глазах Первого Легиона выглядела легкой, пустяковым завоеванием недостойных врагов, но почести и похвалу они получали те же, что и воины Первого за свои сражения, выигранные с таким трудом. Некоторые уже могли посоперничать с Первым силой: Ультрадесантники, воссоединившиеся с собственным примархом, имели в своих рядах больше легионеров, а Имперские Кулаки под началом Дорна обладали огневой мощью таких гигантских реликвий как «Фаланга», ставших частью их флотов. Легион, чья гордость была выстроена на основе чувства авторитетности, или, как сказали бы некоторые, превосходства, теперь оказался всего лишь одним из многих, и этот факт сотряс его устои.

Вероятно, окончательный удар хрупкая гордость Легиона получила на Канис-Балоре, где простое завоевание и упрямая самонадеянность закончились бесславием и катастрофой. Там, в на первый взгляд маловажной системе, обитала порода ксеносов, еще не каталогизированная братьями-мудрецами из Орденов Вымирания и Истребления, и великий магистр повел на штурм небольшой контингент Первого Легиона. Легионеры были уверены, что смогут одержать победу и взять мир под контроль благодаря проверенным стратегиям Воинств и Орденов, однако ксеносы Канис-Балора, чье описание уже давным-давно вычеркнули из всех записей, оказались угрозой, не похожей ни на одну из встреченных ранее, ибо они сражались без какого-либо намека на нормальную тактику и использовали технологии, что не поддавались никакому рациональному объяснению. Ксеносы отразили первый удар Легиона, и тот понес тяжелые потери. Такого унижения легионеры Первого не знали на протяжении десятилетий. Ангелы Смерти думали, что поражение было врагом, которого они победили, и гордость начала затуманивать их здравый смысл. За первой атакой, последовала вторая, а затем и третья, но ксеносы отбивали каждую, и потери Легиона росли.

Великий магистр Тране, чей безупречный послужной список оказался запятнан, а самолюбие получило тяжелый удар, возглавил последний штурм, отказавшись признать то, что кто-то мог сравниться с его воинами в мастерстве и упорстве. Силы Первого Легиона, ослабленные уже понесенными потерями, прорубили просеку в рядах защищавших планету ксеносов, но им не удалось справиться с абсолютным численным превосходством врага. Теперь разгромленные легионеры балансировали на грани уничтожения. Великий магистр Тране осознал, сколь безрассудно поступил, пойдя на поводу гордости и бросившись в битву, а потому решил остаться на планете вместе с личной охраной и принести себя в жертву ради возможности спасти драгоценные боевые силы и средства Легиона. Канис-Балор обратили в пепел с орбиты, стерев всякий след жизни ядерным огнем и оставив лишь выжженную поверхность, и многие утверждали, что это нужно было сделать до того, как гордыня заставила легионеров вступить в бой на планете. Все записи об уничтоженном противнике засекретили, однако позже их достал Орден Обломанных Когтей, после чего вновь запечатал. Причины произошедшего остались неизвестны истории.

Проигрыш битвы и потеря великого магистра Тране стали катализатором смятения в рядах Легиона. Все магистры Воинств и настоятели Орденов были уверены в том, что если бы именно их доктринам отдали приоритет, это бы переломило ход битвы. Среди запутанных уровней командования в структуре Легиона вспыхнула малозаметная борьба за власть, борьба, которая замедляла темп завоеваний Первого и угрожала сбросить его с почетного первенствующего места раз и навсегда.

Негодный рыцарь

Ожесточеннее всего борьба кипела в самом сердце Первого Легиона – в огромном Зале Совета на Грамари. Там, где магистры и настоятели Легиона когда-то породили большую часть знаний, что ныне направляют всех Легионес Астартес, разразился град оскорблений и упреков. Магистры не могли или не хотели видеть изъяны в собственной мудрости, стремясь приписать их своим товарищам, чтобы затем недостатки можно было искоренить. Больше всего споров разгоралось вокруг избрания нового великого магистра, ибо мало кто одобрил бы выбор легионера из другого Воинства. Ход завоеваний Первого Легиона замедлился, а обсуждения в Совете Магистров не сходили с мертвой точки, поэтому посредником выступил Малкадор, первый среди приближенных лиц Императора. Именно он нашел выход из тупика. Вместо того, чтобы вынести порицание от лица Повелителя Человечества, Малкадор решил сам предложить кандидатуру и вырвать Легион из подавленного состояния, дабы тот всецело вернулся к войне. Его слова произвели на Совет Магистров такое впечатление, что их выгравировали на архитраве зала: «Крепость может держаться на многих столпах, и могучи они лишь все вместе, ибо поодиночке каждый из них – ничто. Однако, у крепости должен быть владыка, иначе ее сила ничего не значит».

Выдвинутого Сигиллитом воина Совет избрал единогласным решением; то был не магистр Воинства или настоятель Ордена, а потрепанный войной капитан из многочисленных рядов Первого Легиона. Логика Малкадора оказалась безукоризненна, ведь его кандидат поддерживал не какую-то одну отрасль знаний Легиона о войне, а их все. Простой воин получил одобрение других легионеров там, где любой почтенный магистр нашел бы лишь несогласие со стороны своих товарищей. Новым великим магистром стал Уриан Вендрейг, бывший капитан 14-й роты 8-го капитула и терранец, принятый в Легион после того, как Император объединил истерзанную войной колыбель человечества. Он обладал впечатляющим списком побед, одержанных под его знаменем, но не был посвящен во внутренние таинства ни одного из Воинств или Орденов. Прошлое Вендрейга – это пролитая в сражениях кровь, воодушевляющие речи и славные бои на последних линиях обороны. Всю свою службу он сражался плечом к плечу со своими боевыми братьями, почти не тратя времени на ритуалы или доктринальные споры.

Новой целью Вендрейга стало объединение разобщенного Легиона и возвращение его в Великий Крестовый поход. Сомнения и раздоры мешали Первому выполнять возложенную на него Повелителем Человечества задачу, поэтому новый великий магистр должен был исправить это. Будучи в первую очередь воином, Вендрейг считал необходимым полностью вернуть Легион в Великий Крестовый поход и вновь поставить легионеров Первого на заслуженное ими место во главе остальных братьев, дабы они перестали просто служить на задворках истории. Впервые за все время Великого Крестового похода небольшой группе тщательно отобранных летописцев было позволено присоединиться к свите великого магистра. Их закрепили за личной стражей Вендрейга и обеспечили им строго ограниченный доступ к записям Легиона, чтобы они узнали о том, как происходило вознесение Первого. После этого оставалось лишь найти достойный вызов, какого-нибудь ужасного врага, ненависть к которому вновь объединила бы легионеров, и вскоре Легион получил весть, что была словно дар от самого Императора. На дальнем крае Великого Крестового похода Империум столкнулся с новым кошмаром: расой, получившей в истории имя Рангда.

Рангда, обнаруженная 105-й первопроходческой ротой V Легиона на изолированном мире рядом с северным краем галактики, считалась серьезной угрозой расширяющемуся Империуму. Хоть на тот момент и казалось, что занимаемая рангданцами территория ограничивалась одной-единственной системой, они обладали нечистыми технологиями и внушающей ужас наружностью, чего хватило для того, чтобы Империум предпринял самые радикальные ответные меры. Собрав флот из сотен капитальных военных кораблей, новый великий магистр обрушился на удаленную систему Адвекс-танатос, где Рангда создала рукотворную боевую луну гигантских размеров, строительство которой стоило жизни миллионам рабочих-невольников с сотни миров. Это чудовищное оружие защищала флотилия рангданских военных барков, что обладали уродливым и вульгарным видом. Экипаж ощетинившихся орудиями судов состоял из рабов, чьи невральные ошейники заставляли их подчиняться безо всяких колебаний. После разразившейся битвы в Адвекс-танатосе мало что осталось кроме пепла и развалин, а все шесть миров, захваченных рангданцами, стали необитаемы. Флоты Рангды превратились в плывущие в пустоте поля обломков, а ее огромные армии рабов были полностью уничтожены. Кампания продлилась четыре месяца и стоила Первому Легиону жизней около 5,000 воинов, однако легионеры подняли знамя Империума над разбитыми фрагментами рангданской боевой луны, что обрушились на выжженные оболочки планет Адвекс-танатоса. Это напомнило Империуму об истинной мощи Первого Легиона.

Рангданские кампании Империум – хрупкая лучина здравомыслия в пустоте, со всех сторон окруженная силами, что внушают чудовищный ужас, и которые удается сдерживать лишь кровью и жертвой миллионов забытых героев. На каждый крестовый поход, заявляемый среди масс как находящееся вне опасности наследие триумфа и славы, вроде хваленой победы на Улланоре, приходится сотня мрачных рассказов об отчаянных битвах, когда войска Империума были поставлены в безвыходное положение врагами, чья злоба находилась за пределами понимания смертных. Если бы население Империума знало, сколь жуткие опасности грозили ему в дни, когда Великий Крестовый поход еще был шаток, тогда, скорее всего, ужас перед открывшейся истиной сделал бы людей пленниками Старой Земли и никогда бы не позволил им достичь звезд. Среди всех этих скрытых угроз и страшных войн против неизведанного, самыми печально известными для исследователей запретного знания являются Рангданские кампании. Эти кампании уже давно преданы забвению и находятся на задворках истории, а обычным историкам они малопонятны, ибо им известны лишь неясные упоминания о некоем забытом зле. На самом же деле, войны против Рангды могли привести к полному уничтожению всех владений Человечества, разрушению Его царства и жестокому убийству каждого подданного Имперуима. Более 80,000 Легионес Астартес и бесчисленные миллионы солдат Имперской Армии отдали свои жизни, чтобы сдержать орды рангданцев и их когорты. Сражения с Рангдой растянулись примерно на два десятилетия Великого Крестового похода. В повествовании о тех событиях большую роль играют Темные Ангелы, и именно из-за них осталось так мало подробностей о Рангданских кампаниях, ибо Первый Легион посчитал, что ради блага Империума следует скрыть всю информацию о Рангде и войнах против нее. Большая часть фактов, касающихся тех битв, уже давно покрыта мглой слухов и вымыслов, и ныне забыта даже истинная форма представителей Рангды. Остались лишь несколько нечетких и размытых пиктов, на которых изображены павшие рангданские воины, и древние страшилки, в коих говорится о гигантских ксеносах, обладающих чудовищным обликом и ужасающим интеллектом. Они были завоевателями и истребителями, чье средоточие власти лежало близ самых краев галактики, а их нечистые технологии и безжалостные амбиции могли сравниться с оными у Империума. Эта раса была полна решимости установить свою власть над всеми остальными и угрожала утопить мечту Императора об империи в крови. Разбор всех последствий и разрушений, учиненных во время кампаний, что привели к окончательному искоренению рангданцев, лежит за рамками данного тома, хотя, возможно, будущие работы займутся исследованием этих пробелов. Тем не менее, учитывая ключевую роль Первого Легиона в событиях каждой из трех Рангданских кампаний, представляется целесообразным изложить здесь главные факты, по крайней мере в сжатом виде. Всего насчитывается три войны против Рангды. Первая из трёх кампаний – штурм и уничтожение Адвекс-танатоса в 839.М30 – вероятнее всего является самым ранним боевым столкновением между силами Императора и рангданцев, и далее в этом научном труде будет освещена более детально. Позднее Империум установит, что Адвекс-танатос являлся не более чем маленьким аванпостом рангданской империи, второстепенной базой на границе ее владений. После имперского штурма рангданцы остановят свои завоевания в других регионах, а затем обратят внимание обратно на Адвекс-танатос и окружающие его системы, теперь изобилующие колониями и флотами Империума. Победа при Адвекс-танатосе, несмотря на очень высокую цену, которую пришлось заплатить за захват этой системы, окажется лишь прелюдией к настоящему наступлению. В 862.М30 Рангда вернулась в пространство Империума, чем ознаменовала начало второй Рангданской войны. Теперь представители этой расы явились не с одним маленьким флотом, а с огромной армадой, насчитывающей тысячи кораблей с дюжиной боевых лун. Такое войско в разы превосходило силой все небольшие гарнизоны и экспедиционные флотилии в той области. Рангданцы ударили по северной границе Империума словно разряд молнии, уничтожая стоящие на защите формирующихся колоний флоты и насильно заковывая колонистов в невральные ошейники. Лишь благодаря усилиям экспедиционных флотилий под стягом V и XIX Легионов удалось задержать поток ксеносов и дать время имперским силам собраться, однако цена, уплаченная за эту отсрочку, оказалась ужасающей. Держа оборону на изолированном мире-кузне Ксана, объединенные войска V и XIX Легионов восемь месяцев сдерживали силы Рангды. В этих жестоких битвах погибли 3,000 Легионес Астартес и многие сотни тысяч трэллов Механикума. Осаду снял яростный натиск Темных Ангелов и Гвардии Смерти, которые разбили блокаду рангданцев и прорубили себе путь через рабские когорты на поверхности, вновь открыв доступ к кузне и сделав ее плацдармом для контрнаступлений Империума. За этим последовало более двух десятилетий войны, миллионы миллионов смертей, опустошение 19 населенных систем и запрет на экспедиции дальше изоляционных постов на Эндирисе и Мороксе. Прежде, чем Империум объявил об окончании кризиса, в сражения были вовлечены контингенты из девяти разных Легионов, а в разгар конфликта, во время кульминационного штурма Таксалы, оказалось задействовано свыше 300,000 космических десантников. Из-за масштабов кампании боевые отличия не заслужил какой-то один военачальник. Известно, что в сражениях против Рангды свои войска вели трое примархов, однако, по широко распространенному мнению, именно примарх Темных Ангелов является самым выдающимся полководцем той войны. Считается, что последняя известная битва второй Рангданской кампании произошла в 882.М30, когда произошло случайное столкновение с потрепанным флотом Рангды – разбитыми остатками гигантской армады, которая бросила вызов Империуму и проиграла. В те годы было принято решение скрыть правду о Рангданской кампании, о понесенных потерях и о том, что Империум балансировал на грани уничтожения. Человечество забросило миры, оказавшиеся слишком порчеными для восстановления, а выживших ветеранов заставили поклясться молчать или же устранили. В итоге, посчитали так – чтобы можно было отстроить Империум, Рангде следовало исчезнуть. Большая часть легенд о случившемся родилась уже позднее. То были вымыслы летописцев и идеологов, жаждущих укрепить славу Великого Крестового похода, и состояли они больше из домыслов, нежели из фактов. Для большинства людей этот конфликт ознаменовал собой конец войн с Рангдой, конец одной из тысяч угроз. Простая, пусть и кровавая, веха на неотвратимом пути Великого Крестового похода. О третьей и последней Рангданской войне, более известной как Рангданский Ксеноцид, почти ничего не известно, а для многих историков она и вовсе не существует. Ее вели объединенные силы Темных Ангелов и Космических Волков, выполнявших приказ Дивизио Милитарис, и она стала безоговорочным и окончательным решением проблемы касательно угрозы со стороны Рангды. Потери, понесенные во второй войне против Империума, нанесли могучей и чудовищной расе тяжкую рану, однако, рангданцы не были побеждены. Они вернулись к своим древним родным мирам и там, подпитываемые ненавистью и темным голодом, вновь окрепли. По стечению обстоятельств, после отмены эдикта об отчуждении их гнезда обнаружила рыскающая рота Белых Шрамов, а вести от сынов Джагатая достигли дворов Льва и Волка. Эти два полководца, нередко враждующих друг с другом, объединились ради одной мрачной цели, ибо если рангданцы остались живы, их следовало уничтожить быстро и окончательно до того, как они снова возьмутся за оружие и разожгут очередную великую войну. Двое примархов и их Легионы обрушили на оставшиеся силы Рангды настоящий ад, зачищая последние миры ксеносов с орбиты и затем спускаясь на поверхность планет, чтобы довести до конца уничтожение каждого улья с крепостью клинком и огнем. Эта последняя кампания была не войной, а жестоким и односторонним изничтожением. Ни Русс, ни Лев не питали никаких иллюзий и не сковывали себя помпезным благородством, находя чистое, свирепое удовлетворение в полном истреблении всех оставшихся воинов и рабочих рангданской породы. В течение года они стерли с лица галактики всякий след Рангды, ее последние твердыни порушили, а все свидетельства деятельности ксеносов уничтожили. От самого мира Рангда, который некогда был гигантским и омерзительным городом, остались лишь равнины из трещиноватого стекла, созданного атомным огнем. Там же Первый Легион построил часовню-обитель, ставшую домом для Ордена Обломанных Когтей – хранителей последнего свода манускриптов, в которых подробно описаны рангданцы и их слабости. Именно Рангданский Ксеноцид стал как концом Рангды, так и кампаний против нее. То была тайная и недостойная бойня, проведенная со стоической решимостью, являвшейся характерной чертой двух соперничающих примархов Калибана и Фенриса. Быть может кто-то из представителей породы ксеносов, известных Империуму как рангданцы, и пережил истребление на каком-то далеком аванпосте за пределами галактики, но они не вернулись отомстить. Тем не менее, оставленные Первым Легионом стражи продолжают нести дозор и ждать. Если в каком-то отдаленном будущем, где Легионы прекратили существование, Темные Ангелы отступят от своих обязанностей, то я боюсь за Империум.

Летописцы, сопровождавшие флот, распространили по Империуму эпические поэмы и описания кампании в Адвекс-танатосе. Первый Легион лицом к лицу встретился с одной из страшнейших угроз, явившихся из-за границ Империума, атаковал средоточие силы ксеносов и окончательно сокрушил их безо всякой пощады, не оставив и камня на камне. Тем не менее, это была лишь одна великая победа среди тысяч других, ибо остальные Легионы могли похвастаться столь же впечатляющими достижениями, а их вернувшиеся примархи ковали собственные легенды, которые будут эхом отдаваться на просторах галактики еще тысячи лет. Раздоры внутри Первого не только не прекратились, но и, казалось, лишь усилили чувство неудовлетворенности, крепко схватившее сердце Легиона. Недуг этот грозил разложить некогда не имеющую себе равных силу. Гордыня овладела воинами и магистрами Легиона, и лишь кровь могла утолить ее голод.

Хистория Терра Регнем О Пентаграммах и Шепотах Не все забытые Воинства из ранних лет существования Первого Легиона просто-напросто исчезли, не оставив после себя наследия в виде крови, пролитой в их честь. Среди тех доктрин, что стали жертвой превратностей битв и проявили себя непрактичными для повсеместного использования в Легионах, были те, чьи достоинства опробовали в других формах и адаптировали для службы Императору, даже несмотря на гибель создавшего их Воинства. Самым выдающимся из этих «провалившихся» Воинств было Воинство Пентаграмм – собрание тех членов Первого Легиона, которые выказывали склонность или заметную сопротивляемость к переменчивым и капризным сверхъестественным силам. Данные практики находили одобрение со стороны некоторого числа самых нечестивых полководцев, побежденных Императором на Древней Терре. Используя информацию, добытую в захваченных святилищах таких тиранов Старой Земли, Первый Легион предпринял попытку создать собственную колдовскую секту. Воины-адепты распространились по всему Легиону, чтобы улучшить дарованный им Императором психический шаблон с помощью эзотерических искусств и получить возможность давать советы командирам Первого при столкновении с врагом, который имел в своем арсенале подобные знания и способности. Зенит и упадок недолгого существования Воинства случились во время Запечатывания Черных Врат в 810.М30. Эту битву уже давно держали в тайне, а известно о ней лишь тем, кто имеет доступ к самым глубоким хранилищам Имперского Архива. В том темном царстве, куда человечество вторглось без предупреждения и приглашения, адепты Воинства, известные как квезиторы, стали для Легиона и величайшим оружием, и самым опасным изъяном. Обладатели самой слабой воли, которым недоставало какой-либо специальной подготовки в использовании защитных техник, не выдерживали и переходили под власть существ, что находились за гранью понимания смертных людей. Такие легионеры успевали нанести серьезный ущерб боевым порядкам собственных братьев, прежде чем их удавалось убить. Первый Легион выиграл битву лишь благодаря силе духа и крови магистра Воинства Пентаграмм, а также талантливейших квезиторов Воинства, которые запечатали брешь и заперли ворота в царство той реальности с помощью психических сил. После этого катастрофического сражения Воинство Пентаграмм расформировали, его квезиторов вернули в ряды Легионы и направили в другие Воинства. Их могучие, но неотшлифованные способности сочли слишком опасными и непредсказуемыми для использования. Из записей Темных Ангелов исчезли все упоминания об Идрике Кибалосе, бывшем магистре Воинства Пентаграмм, а сам он больше не занимал какие-либо посты внутри Легиона. Кибалос появляется почти столетие спустя, когда когда его имя вносится в указ о создании либрариума наряду с такими корифеями как Магнус Красный и Джагатай-хан. Его работы, вне всяких сомнений, хранились по приказу Императору до тех пор, пока не потребовались вновь. Большая часть первоначальных программ подготовки либрариума действительно включает в себя техники, впервые введенные адептами Воинства Пентаграмм и смешанные с традициями Просперо и Чогориса. Это было данью уважения жертве и мастерству забытых историей воинов.

После кампании в Адвекс-танатосе недавно назначенный великий магистр стремился добыть для своего Легиона и другие знаки отличия и триумфа. Первый завоевал еще дюжину побед, одержанных в битвах, каждая из которых была отчаяннее предыдущей, но Дивизио Милитарис на далекой Терре продолжали считать эти достижения лишь тем, чего и так ожидали от легионеров. Подгоняемый жаждой славы, росшей после каждой кампании, что приносила Легиону почести, великий магистр со своими воинами прибыл к цитадели на поверхности не приведенного к Согласию мира-крепости Каркасарн, который почти месяц сопротивлялся Гиллиману и его знаменитым отборным силам. Терпеливый военачальник Ультрадесантников разработал свои стратегии таким образом, чтобы обстоятельно взять твердыню в осаду и уберечь Легион от неоправданных потерь, неизбежных при рискованной лобовой атаке. Прибытие великого магистра Вендрейга и его воинов не повлияло на планы примарха, ибо Владыка Ультрамара ожидал, что воины Первого прислушаются к его совету и прибудут в лагерь Ультрадесантников. Однако, увидев возможность посрамить великого примарха, Вендрейг со своими легионерами выстроились перед гигантскими вратами мира-крепости Каркасарн, что тянулись вверх на километры, и ринулись в атаку.

На привратницкую, не уступающую размерами городу, обрушился клин из облаченных в черные доспехи воинов и боевых машин. Силы Первого Легиона насчитывали 10,000 бойцов, а возвышались над ними стяги, которые некогда несли в бой подле Самого Императора. Сотни пали во время первого удара, разорванные снарядами пушки на крепостном вале и испепеленные сгустками плазмы, выпущенными из скрытых в укреплениях машикулей. Ценой своей жизни они пробили в обороне брешь и открыли путь тяжелым орудиям, что прожгли дыру в огромных воротах. Через нее воины Вендрейга ринулись в лабиринт укрепленных проспектов внутри крепости. Действия Первого не оставили Гиллиману выбора, и примарх вместе со своими легионерами перешел в наступление, однако вел он его медленно и осторожно, захватывая цели методично и с минимальными потерями. Вскоре авангард Первого Легиона обогнал Ультрадесантников и прибыл к центральной площади, в центре которой стояла цитадель. Хоть воины Вендрейга и прибыли к ней задолго до примарха, последний акт предательства со стороны отчаявшихся владык Каркасарна отрицательно сказался на победе Первого Легиона: взрыв спрятанного под башней крепости ядерного фугаса убил второго великого магистра Легиона, когда тот стоял на пороге триумфа, а обломки цитадели погребли под собой как Вендрейга, так и команду его личной охраны из Воинства Смерти.

Хоть Первый Легион и понес ужасные потери, лишившись многих легионеров и ценных боевых средств, он все-таки держал победу в своей окровавленной хватке. Более того, триумф был еще слаще из-за той цены, которую пришлось за него заплатить. Тем не менее, Владыка Ультрамара, чьи воины опоздали на битву и не успели добыть победу, не поздравил легионеров Первого. Примарх не отметил мастерства или стойкости Первого Легиона, не отдал честь храбрости легионеров или павшим. Вместо этого, он произнес перед потрепанными рядами победивших воинов Первого, стоящих над телами своих погибших чемпионов, лишь следующие слова: «Тщеславие – скверный стратег, ибо оно делает триумф горьким трофеем и пустой наградой. Сегодня вы доказали силу вашего Легиона, но не его мудрость».

По лезвию ножа

Лишь в смерти великий магистр Вендрейг смог наконец достичь своей цели, ибо его гибель первой разожгла объединившую Легион ненависть. Однако, она же породила и злобу, которая начала гноиться после бесславной победы на Каркасарне. Первый Легион покинул этот мир и оставил его воинам Ультрамара, а заработанные на его поверхности боевые отличия стерли из записей Легиона, и на знаменах они отмечалась лишь пустым лавровым венком. С Каркасарна Ангелы Смерти унесли с собой лишь едва заметную порчу, не исчезающее чувство унижения, что омрачало их завоевания и достижения, толкая легионеров на все более великие деяния, чтобы доказать свою доблесть. Несмотря на подвиги Первого Легиона в прошлом и победу на Каркасарне, Ультрадесантники смотрели на Ангелов Смерти просто как на равных, считая их братьями, а не наставниками. Для Первого Легиона, который держался подле Императора и был создан Им раньше всех остальных, это казалось гораздо большим оскорблением, нежели резкие слова Гиллимана.

Название: Калибан Классификация: Родной мир Легионес Астартес [феодальный мир/мир смерти] Сведения о системе: [Засекречено, необходим уровень допуска агеизин/черный] Сетка звездных координат: 04-ДЕ-7751/Тета Сегментум: Обскурус/Проксиме Примечание: Опасный (фауна)/феодальный, умеренный/многолесный, [Засекречено, необходим уровень допуска агеизин/черный] ++[ВОТЧИНА ЛЕГИОНА ТЕМНЫХ АНГЕЛОВ]++ ++[НАХОДИТСЯ В УПРАВЛЕНИИ I ЛЕГИОНОМ]++ ++[ТЕКУЩИЙ СТАТУС/МЕСТОПОЛОЖЕНИЕ [016.M31] ЗАСЕКРЕЧЕНО, НЕОБХОДИМ УРОВЕНЬ ДОПУСКА АГЕИЗИН/ЧЕРНЫЙ]++

Совет Магистров вновь взял на себя руководство Первым Легионом, этим сильнейшим оружием войны, и рассеял его среди звезд, дабы подтвердить свою репутацию в самых ужасных боях, какие только могли найти легионеры. Каждый магистр желал доказать ценность своего Легиона и Воинства. Первый Легион сражался безо всякой жалости к себе и добивался побед невзирая на цену, которую приходилось платить за добытые трофеи. 9-й и 14-й капитулы взяли коралловые цитадели Мелноха из Фра’ала за одну-единственную ночь, полную резни и жестоких ближних боев, хотя и потеряли десятую часть своих сил ради того, чтобы опередить Лунных Волков, ведущих стремительное наступление в остальной части звездного скопления. В ржавых пустынях Ворсингана группировка из 1,000 адептов Воинства Железа, набранных из рядов 11 рот и составлявших экипажи свыше 400 боевых машин, сразилась против сонмища громадин свирепых оркоидов. Несмотря на то, что в плане количества бронетехники орки превосходили Первый более чем в три раза, последний обогнал главные штурмовые силы ради того, чтобы добыть себе победу ужасной ценой. Тем не менее, несмотря на все эти триумфы и битвы, почести в которых зарабатывались кровью воинов Легиона, Первый так и не приблизился к возвращению себе изначальной славы.

Легионес Астартес по всей галактике превращались в уникальное оружие войны, беря доктрины «Принципии Белликоза», разработанные Первым Легионом во время тяжелых кампаний, и улучшали их, адаптируя под свои нужды. В Ультрамаре, грандиозном царстве Ультрадесантников, выстроенным рукой Гиллимана, примарх XIII Легиона зашел так далеко, что написал новый трактат о войне, призванный усовершенствовать структуру организации Легионов, не менявшуюся со времен отбытия Легионес Астартес с Терры. Золотая эпоха Первого Легиона, те благословенные дни, когда лишь он стоял на страже зарождающегося Империума, подошла к концу. Битвы того времени были тайными, а значит, существовали лишь в памяти старейших воинов Легиона и сокрытых историях Имперских Архивов. Такова была горькая цена, которую пришлось заплатить первому из Легионов Императора, ибо величайшие достижения Первого оказались вечными пленниками его собственной чести, не позволявшей поведать об этих триумфах остальным. Гордость, которая поддерживала и помогала Ангелам Смерти пройти через кошмары прошлого, их проведенные в одиночестве крестовые походы и с доблестью удержанные последние рубежи – все это не позволяло им принять более низкое положение в боевом порядке Империума. Ангелы Смерти скорее позволили бы гордости стереть Первый в мелкий порошок, нежели дали бы младшим Легионам затмить их.

К тому моменту, как Великий Крестовый поход достиг своей срединной точки, а в войне Императора по завоеванию галактики случился коренной перелом, Первый Легион стоял на краю пропасти. В последующие за смертью великого магистра Вендрейга годы численность Ангелов Смерти уменьшилась, но их дух не ослаб. Там, где другие Легионы процветали и крепли, Первый растрачивал свою силу в самоубийственных штурмах и кампаниях столь тяжелых, что находились за пределами разумения смертных солдат. Те войны стоили Ангелам Смерти легионеров и боевых машин, и, вероятно, эти потери были выше разумных, однако бойцы Первого довели свои боевые навыки до совершенства, превратившись в острое, но хрупкое лезвие. Союзники видели в них мрачных искателей собственной смерти, ведущих непрекращающийся поиск самых могучих врагов, дабы помериться с ними мастерством, и никогда не отступающих из сражения даже перед лицом полного уничтожения. Управление Легионом разделилось между членами Совета Магистров, а его воины были поглощены лихорадочной жаждой битв. Рассеянные по галактике Ангелы Смерти вели бесчисленные войны, и все капитулы, Воинства и Ордены пытались вернуть себе утраченное. Если бы Первый Легион продолжил идти этой дорогой, то, скорее всего, он бы пал, медленно и неумолимо разрезанный на части обоюдоострым лезвием своей гордости. Однако, подобного не произошло, так как небольшой флот рыскающих охотников Джагатая, Белые Шрамы, обнаружил мир под названием Калибан, в темных лесах которого Император нашел спасение Первого Легиона.

Сын Леса Как и в случае с большей частью информации о Первом Легионе и его повелителе, ранние годы примарха Льва Эль’Джонсона окружены множеством слухов и лишь небольшим количеством достоверных фактов. Известно, что он, как и другие примархи, исчез из лабораторий Императора на Терре еще до начала Великого Крестового похода. Каким-то неизвестным образом, примархи покинули пределы скрытых помещений в самом сердце Его тайной крепости. Спустя более чем 150 лет юного Льва обнаружил в глубинах калибанских лесов охотничий отряд рыцарей Ордена. В тех чащобах обитала порода теперь не встречающихся в галактике существ, являвших собой чудовищное химерное оружие, оставшееся после эпохи Раздора и движимое неутолимым голодом. Эти создания могли за считанные секунды превратить бронированного воина в истерзанную мешанину крови и плоти. Доподлинно неизвестно, как долго молодой примарх выживал в зеленой чаще, ибо сам Лев редко говорил о тех временах. Исходя из облика и телосложения примарха, нашедшие его рыцари посчитали, что он не мог провести в одиночестве больше десяти лет, однако, рост и развитие примархов происходили не как у смертных людей, и они не стареют так, как те, кого не коснулся гений Императора. Вполне вероятно, Лев рыскал в море деревьев гораздо дольше того времени, которое можно легко осмыслить. Более того, в легендах укрепленных городов, стоявших на границе распростершегося леса, где нашли примарха, говорилось об обитающем в чащобах лесном духе. Тот дух был небольшого роста, но имел очертания человека, а узнали о нем лишь благодаря оставляемым им загадочным следам. Если верить преданиям, он существовал примерно за сто лет до того, как нашли Эль’Джонсона. Вне зависимости от того, бродил ли Лев по лесам Калибана десятилетие или же век, это время наложило на него отпечаток. Темные чащи под пологом деревьев кишели ужасами, ненасытными убийцами, часто выбирающимися из глубин лесов, дабы устроить охоту в городах и деревнях людей Калибана, чья численность все сокращалась и сокращалась. Там, среди самых отвратительных чудовищ, которые только можно вообразить, и провел свое детство Лев. Он научился держаться тихо до тех пор, пока не заработает себе преимущество над теми, кто охотился на него, научился сражаться только в том случае, если мог победить, дабы не получить ран слишком тяжелых для выживания, и усвоил следующее: если битва началась, то закончиться она могла лишь смертью – сильный выживет, а слабый погибнет. За свою жизнь примарх боролся только голыми руками и решимостью столь нечеловечески твердой, что она служила ему лучше любого клинка, выкованного из железа. Не дикий берсерк, но расчетливый охотник, которым руководила логика, а не простая ярость. Когда примарха, наконец, обнаружили люди, то его посчитали слишком опасным и решили убить, приняв за одного из зверей леса, настолько оказался похож на них Лев. Однако, благодаря решению одного человека примарха все-таки увели от чудовищ и взяли с собой в людское царство. Этого человека звали Лютер. Лютер, являвшийся чемпионом среди воинов, что защищали Калибан на протяжении долгих лет Старой Ночи, назвал своего нового подопечного Львом Эль’Джонсоном, Сыном Леса, и взрастил его как рыцаря одного из множеств Орденов Калибана. Он приучил его к законам и ограничениям Ордена, научил примарха вершить правосудие как человек, а не как зверь, и дал ему то, чего юный Лев никогда не имел прежде – причину сражаться за нечто большее, нежели простое выживание. Калибан был погибающим миром, ибо его людей окружали звери, которые во множестве обитали в скрытой глуби лесов. Население планеты медленно вымирало. Орден, построивший и управлявший огромными крепостями на границе с чащами, тщетно пытался сдержать волну зверей, но ему удалось лишь замедлить темпы разрушений, так как рыцари были слишком немногочисленны, и они мало что могли сделать кроме защиты собственных твердынь от постоянных нападений. Эль’Джонсон рос и учился быстрее любого нормального человека, и вскоре показал себя не только превосходным воином и стратегом, но и лидером, чья спокойная уверенность и железная воля привлекала в Орден рекрутов в невиданных до этого количествах. С каждой победой над лесными зверьми, с каждой срубленной головой, что водружалась на стены крепостей Ордена, все больше воинов бралось за оружие в надежде на нечто большее, чем обыкновенное выживание. Лев Эль’Джонсон стоял на переднем крае этого нового движения, но не по своей воле, ибо он был немногословен и тяготел к уединению, а из-за своих поступков, так как примарх всегда находился на первом плане каждой битвы. Лев не боялся говорить то, что думает, и действовать тогда, когда остальные могли колебаться. По указу примарха были упразднены древние традиции, согласно которым воевать могло лишь дворянство, благодаря чему ряды Ордена разрастались, хоть и ценой некоторого несогласия среди рыцарей более традиционного уклада. В течение десяти лет количество рыцарей в Ордене увеличилось настолько, что теперь они могли перенести свою войну за выживание уже в сами леса. Вместе со Львом Эль’Джонсоном и Лютером во главе, Орден начал крестовый поход по освобождению мира от его проклятья, принеся огонь и сталь в логово чудовищ, которые охотились на людей на протяжении бессчетных поколений. Война была долгой и кровавой, за каждое сожженное гнездо монстров расплачивались жизнями сотни воинов, и многие начинали уставать от резни, но только не мрачный рыцарь, Эль’Джонсон. Лев знал, что на войне нет места милосердию, и если бы они не завершили дело, оставив хоть кого-то из врагов в живых, то все принесенные во время крестового похода жертвы оказались бы напрасными. Здесь мог быть лишь один исход – полное уничтожение противника любыми необходимыми методами. Примарх ставил рыцарей в засады на зверей, которые приходили кормиться, отравлял водоемы, где пили существа, и поджигал огромные участки леса, чтобы обратить их в бегство. Он не давал врагу передышки и преследовал чудовищ до тех пор, пока больше не мог никого найти. Когда воины Льва говорили о его доблести и победах, страх окрашивал их слова в той же мере, что и восхищение. Некоторые пугались новых методов и решимости примарха, провозглашая открытое восстание, другие же боялись перемен, которые он принес консервативному народу Калибана. Были и те, кто просто хотел заполучить себе оказавшуюся в руках Льва Эль’Джонсона власть. Предавших дело по спасению Калибана повергали безо всякой жалости, их солдат убивали всех до единого, а твердыни рушили, дабы сделать предупреждение другим. По окончанию крестового похода, когда и Лев, и Лютер были опустошены той ужасной ценой, которую им пришлось заплатить за все сражения, именно Эль’Джонсону достались боевые отличия и титул великого магистра Ордена. Награду он принял без фанфар, ибо подобные человеческие странности все еще казались нецелесообразными молодому примарху, возмужавшему среди чудовищ. Он мало что понимал в том, какое значение некоторые люди придавали титулам и наградам, так как из-за угрюмости и уединенного образа жизни между примархом и всеми остальными всегда сохранялась дистанция. Поэтому он и не увидел, как его возвышение повлияло на Лютера. Раньше они боролись за почести и победы как равные, но теперь примарх затмил своего наставника и брата. Нехотя приняв преклонение людей, Лев оставил Лютера позади. Эту рану примарх нанес ему по неведению, ибо Эль’Джонсон не заметил горящую внутри его брата искру гордости, которая превратилась в пламя зависти к триумфам Льва, и в последующие годы рана в душе Лютера начнет гноиться. Возможно, если бы Император не прибыл вскоре после этой победы и не спустился с небес, чтобы забрать своего потерянного сына, то установившийся на Калибане новый мир исцелил бы Лютера, но подобного не произошло. Явившийся Император осыпал Льва еще большей славой и передал под его командование Первый Легион, которому Он дал новое имя – Темные Ангелы. Это название Император взял из древнего калибанского мифа, перекликающегося с мрачной наружностью легионеров. В итоге, примарх стал генералом в огромной армии, стремящейся завоевать всю галактику. Вскоре Лев отправился к далекой Терре, навстречу своему новому предназначению, привнося в ряды сил Императора свой бескомпромиссный и беспощадный стиль ведения войны. Ему выпала роль стража на самой границе владений Повелителя Человечества, убийцы чудовищ и зверей, носителя оружия слишком ужасного, чтобы доверять его другим. Он стал бесчувственным и неумолимым разрушителем, погибелью, которую, однажды выпущенную, уже нельзя было отозвать, отклонить или задержать. Темные глубины лесов научили Льва по достоинству ценить стальное и свирепое упорство. Он был первым из всех своих братьев, война очистила его сущность примарха, оставив ее в самой фундаментальной и непреобразованной форме. Эль’Джонсон превратился в шагающую среди людей смерть, и галактика навеки изменилась с его возвращением.

Перекованный клинок

Лишь немногочисленная почетная гвардия Первого Легиона сопровождала Императора к Калибану, так как силы Легиона все еще были разбросаны по зонам боевых действий вдоль линий фронта Великого Крестового похода. Всего 500 легионеров, по большей части ветеранов Воинства Смерти, двигались впереди Владыки Человечества, когда Он отправился встретить Своего потерянного сына, Рыцаря Калибана, известного как «Лев». При взгляде на облаченных в черные как уголь доспехи воинов с погребальными символами, что стали знаком Первого Легиона, казалось, будто ожили древние сказания из легенд Калибана, и перед цитаделью Ордена собралось воинство Темных Ангелов, преклонивших колени передо Львом. В эту начальную историческую встречу Легион заслужил новое имя от первого из примархов, ибо тот посчитал нужным проверить мужество своих свежеиспеченных последователей, проведя дуэль с капитаном роты. Лев вышел навстречу облаченному в доспех типа «Катафрактарий» воину и опробовал калибанскую сталь против окруженного силовым полем клинка своего противника. По итогу раненый капитан остался лежать в пыли. Примарх и легионеры оценили возможности друг друга, а также прониклись взаимным уважением. С того дня примарх называл их своими Темными Ангелами, и вскоре это имя распространилось по всему Легиону. Спустя короткое время вслед за легионерами прибыл Император, который забрал Своего потерянного сына и официально включил Калибан в Империум Человечества. Обширные леса планеты вырубили, освободив место под промышленность, а с населения взяли первые десятины рекрутами, чтобы пополнить оскудевшие ряды Первого Легиона.

Вскоре Совет Магистров на далеком Грамари услышал обо Льве Эль’Джонсоне, человеке, который был их примархом, и его вновь начали раздирать несогласия. Хоть никто и не сомневался в словах Императора о том, что этот рыцарь с Калибана являлся их владыкой, стыд и гордость раскололи Совет. Некоторых охватило чувство вины из-за состояния Легиона, который предстояло унаследовать примарху, в то время как другие желали отправиться за подходящей победой, чтобы затем бросить этот трофей к ногам своего нового повелителя. Силы Первого Легиона по всей галактике отреагировали практически так же: некоторые подразделения удваивали усилия и бросались в бой со вновь обретенным рвением, дабы принести Легиону славу, а иные стремились выйти из текущих кампаний и отправиться к Калибану, где они собирались просить прощения у вернувшегося примарха. Сам же Лев отправился на Терру вместе с Императором, чтобы узнать о войне, ведение которой уготовил ему Повелитель Человечества, и о роли, что предстояло сыграть Эль’Джонсону в грядущие годы.

Из-за его мрачного настроения и безразличия к советам других, братья-примархи называли Эль’Джонсона угрюмым и замкнутым, однако Лев видел вещи отчетливо и бесхитростно. На Терре он узнал, что та война, которую он вел в населенных чудовищами лесах Калибана, не закончилась, а только началась – галактика кишела монстрами, и их предстояло истребить. Эль’Джонсон посвятил себя одной единственной задаче: убийству. Он не тратил время на рыцарские идеалы Сангвиния, необоснованную ненависть Мортариона или одержимость красотой Фулгрима, так как подобные увлеченности лишь затуманивали истинную цель: уничтожение врагов человечества. Будучи первым примархом, которого создал Император, Лев являлся чем-то большим, и одновременно меньшим, нежели остальные его братья: первобытной силой разрушения и обладателем несгибаемой целеустремленности, что делала его даже более нечеловеческим созданием, чем Магнус. Он мог противостоять любому из своих братьев, скрестить клинки с Фулгримом и поставить в тупик стратегии Гиллимана. Хоть некоторые примархи и могли превзойти его в тонкостях определенных задач, никто не считался ему ровней в более грандиозном масштабе битвы, и ни один брат Эль’Джонсона не обладал волей, способной сравниться с жестокой решительностью Льва. Его таланты и непоколебимая уверенность в себе, которую некоторые назвали бы высокомерием, не дали ему завоевать много друзей, но позволили встать во главе своего Легиона быстрее любого из примархов, найденных до Эль’Джонсона.

Унаследованный Львом Легион крайне нуждался в примархе и новом начале. Раздробленный и рассеянный, Первый оставался могучим воинским формированием, однако за долгие годы Великого Крестового похода он потерял свое предназначение. Перед приходом примарха Темные Ангелы были наставниками и советчиками для младших Легионов, однако их ученики уже давно обрели собственную мудрость. Теперь же Лев Эль’Джонсон даровал им новую цель в соответствии с его собственными методами и виденьем Великого Крестового похода Императора. Первое, что сделал примарх, это объединил множество доктрин техно-феодальной аристократии Калибана с доктринами Гексаграмматона Первого Легиона, взяв лучшее и от Терры, и от своего родного мира, чтобы создать нечто новое и усовершенствованное, а также собрать воедино рассеянные фрагменты Легиона. Пока начальные поколения рекрутов, набранных из числа самых достойных рыцарей Калибана, все еще проходили процесс имплантации геносемени, гипнотического обучения и огневой подготовки с боевой стрельбой, Лев приготовился начать собственный крестовый поход. Рядом с примархом были те 500 воинов, что первые прибыли на Калибан, а так же капитулы и боевые группы, которые разыскали своего владыку, чтобы принести ему клятву верности. Помимо легионеров Льва сопровождали роты ауксилии, сформированные из населяющих Калибан людей, коим предстояло служить в Имперской Армии, и небольшая свита техномагов с кузни Ксана, желающих добиться расположения у нового примарха. В общей сложности эта группировка насчитывала 20,000 воинов, что, предположительно, составляло треть Легиона. Все легионеры носили знак нового начала, с которым они связали себя обещанием – крылатый меч Темных Ангелов Льва Эль’Джонсона, что стал украшать доспехи вместо мрачных символов ныне закончившейся эпохи.

Лев Эль’Джонсон повел свое воинство вперед, разыскивая роты сыновей, что еще не нашли путь к примарху. Обнаружение этих разбросанных воинов среди хаоса Великого Крестового похода и бушующей по всей галактике войны, где участвовали десять триллионов бойцов, – далеко не самая простая задача, и выполнить ее удалось лишь благодаря гению самого Льва, а также искусству адептов Ксаны, быстро проанализировавших базы данных Дивизио Милитарис и определивших те кампании, в которых истекал кровью и умирал Первый. Для любого другого Легиона прибытие недавно найденного примарха могло бы стать поводом для бурного торжества или картинных парадов, но не для мрачных Ангелов Смерти. Зачастую, новости о приближении Льва Эль’Джонсона побуждали воинов Первого удваивать собственные усилия в бою и бросаться на врага без мыслей о выживании, чтобы затем, оказавшись перед отцом, они могли предложить ему окровавленные лавры победы. Каждая потрепанная битвами рота принимала нового владыку с одной и той же стоической сдержанностью, с безмолвным уважением и краткими, но торжественными клятвами преданности. Все роты примарх лично проверял в битве, прежде чем принять их в ряды своей растущей свиты. Таким и был Лев – то, чего он стоил, примарх демонстрировал собственными поступками и мастерством, а не словами и неопределенными обещаниями, позволяя любому, кто мог усомниться в нем, скрестить клинки в честном бою. Никто из легионеров не ставил под сомнение его право вести Легион после подобного испытания, хотя незначительное число воинов Первого таило в душе опасения по поводу стремительных изменений, внесенных примархом в вековые доктрины Ангелов Смерти, и смены власти, которую олицетворял Лев.

В течение нескольких коротких лет Лев собрал вместе значительное большинство Легиона, почти 100,000 воинов, и повел их к древней цитадели Первого Легиона на Грамари. Там его ожидали собравшиеся Совет Магистров и Конклав Настоятелей в окружении многочисленных предметов гордости, добытых за время долгой и славной истории Первого Легиона, и накопленной мудрости, почерпнутой из битв Ангелов Смерти. Здесь, среди пыльных трофеев прошлого, Лев Эль’Джонсон вновь сделал свой Легион единым целым; на арене чести он встретился с церемониальным чемпионом Совета по имени Пирхус Калагат, который являлся магистром Воинства Огня, и сразился с ним в часовой дуэли, вошедшей в легенды. Пройдя последнее испытание, примарх принял титулы великого магистра Первого Легиона и шести Крыльев Гексаграмматона, а также верховного настоятеля Орденов Милитант Первого Легиона. Еще никто до него не собирал весь Легион под своим стягом. Присутствующим на Грамари Темным Ангелам, что уже принесли свои клятвы кровью и жертвами, новый примарх дал собственную, которая скрепила пакт между Львом и его сыновьями. Клятва эта была записана в книгах Совета Магистров: «Мы – Ангелы Тьмы, ибо для нас не существует ни мира, ни конца, лишь война и смерть. Мы не станем шествовать в золотых чертогах будущего Человечества, но будем твердо стоять в тенях за их пределами. Пока мы дышим, этот Империум не падет, и не познать нам поражения, ведь я отдам каждого воина и каждую каплю крови в Легионе во имя победы, невзирая на ее цену».

Название: Грамари Классификация: Мир-крепость Легионес Астартес [промышленный/примитивный мир] Сведения о системе: [Засекречено, необходим уровень допуска агеизин/черный] Сетка звездных координат: 11-ГУ-4903/Сигма Сегментум: Солар/Синестре Примечание: [Засекречено, необходим уровень допуска агеизин/черный] ++[ВОТЧИНА ЛЕГИОНА ТЕМНЫХ АНГЕЛОВ]++ ++[ДО 846.М30 СЛУЖИЛ ЛЕГИОНУ В КАЧЕСТВЕ РОДНОГО МИРА]++ ++[НАХОДИТСЯ В УПРАВЛЕНИИ I ЛЕГИОНОМ]++

Долг жертвенности и полумрак

Принеся свою клятву, Лев Эль’Джонсон проследил за возрождением Темных Ангелов, поставив новых магистров во главе Крыльев, которые примарх создал из костей старых Воинств, и придав официальный статус различным неформальным Орденам на манер рыцарских Орденов Калибана. К тому моменту первый приток новых рекрутов с Калибана уже был готов влиться в Легион. Он состоял из взрослых воинов, что предпочли пройти болезненный и ненадежный процесс аугметического улучшения, даровавшего им возможности, сопоставимые с оными у настоящих космических десантников. Лев Эль’Джонсон быстро сделал их частью недавно созданной им новой структуры и позаботился о том, чтобы назначение на посты и командные должности происходило с оглядкой только на заслуги и качества легионеров, а не на происхождение или простое преимущество в виде выслуги лет. Ряд старых товарищей примарха оказались в его ближнем круге, и, вопреки пройденным ими жестким испытаниям, на которых настаивал Лев, некоторые опытные ветераны были не особо довольны тем, что им приходилось уступать свою власть этим относительным новичкам. Древнюю величественную часовню на Грамари снесли и возвели на ее месте крепость более скромного вида, чтобы обеспечить безопасность промышленных объектов, раскинувшихся на поверхности мира. Хоть Легион и держал на Калибане огромную укрепленную базу, но настоящим сердцем и средоточием власти Темных Ангелов стала святая святых примарха на борту его флагмана – древнего линкора типа «Глорианна» «Непобедимый разум». В глазах многих это возобновленное укрепление Легиона помогло развеять чувство неудовлетворенности, ранее охватывавшее Первый, отбросить в сторону показушность, что обесценивала победы, и принять чистоту виденья примарха; однако, столь внезапное и резкое исчезновение старых традиций наряду с притоком новой калибанской крови оставило у безмолвного меньшинства ветеранов непроходящее чувство сомнения.

Любые проявления непримиримости Лев встречал стоическим равнодушием, которое стало характерной чертой примарха. Он предпочел занять Легион войной и понадеялся на то, что его личный пример развеет все сомнения. Когда Эль’Джонсон рассредоточил Темных Ангелов под командованием магистров и рыцарей-командоров, Первый взялся за выполнение своей задачи. Сам же примарх, возглавивший собственный флот, ответил на зов о помощи, что совсем недавно был получен только что собранным на Калибане астропатическим хором. Его пунктом назначения стал далекий мир Каркасарн, где гарнизон Ультрадесантников вот уже более восьми месяцев сопротивлялся осаде, которая началась после внезапного восстания местного населения, жившего в разрушенных чертогах опустошенного мира-крепости. Отчаявшиеся мятежники открыли скрытые бронированные хранилища, лежавшие глубоко под поверхностью планеты, и выпустили наружу биогенный бактериальный вирус, что изменил сломленных людей Каркасарна и превратил их в безумных, охочих до крови упырей. Вирус начисто выжег из разума тварей все, кроме жажды охотиться и убивать. Эти чудовищные создания обрушились на ничего не подозревающих легионеров XIII со свирепостью, которая привела в замешательство даже воинов Легионес Астартес. Так как большая часть сил Великого Крестового похода была сосредоточена на галактическом востоке, лишь единичные подразделения могли прийти на выручку осажденным Ультрадесантникам, а учитывая историю Каркасарна, мало кто ожидал возвращения Темных Ангелов. Поэтому, когда «Непобедимый разум» пробился сквозь имматериум и вышел в реальное пространство с уже открытыми десантными палубами, подготовленными к развертке боевых сил, претор Артэон, командовавший фактически разгромленным гарнизоном XIII, на мгновение утратил знаменитую стойкую сдержанность Ультрадесантников и вскрикнул от радости при виде флагмана Льва Эль’Джонсона.

Примарх встал в авангарде деблокирующей группы и прорубил путь через кишащие орды плоть-гхолов, угрожавших опрокинуть Ультрадесантников. Возглавив 1,000 ветеранов Крыла Ужаса, что носили черные как смоль доспехи, новый владыка Первого стремительно разделался с противником, а завеса перегретой плазмы очистила стены и бункеры крепости от упырей. Следом за примархом на врага обрушилась вся мощь флота Легиона и 10,000 Темных Ангелов, которые клинками обратили тварей в бегство и уничтожили их после того, как те забились в свои подземные убежища. Ультрадесантники покинули укрепления, чтобы встретить Темных Ангелов среди моря трупов и пепла, но их не покидало чувство тревоги. Возможно, они ожидали, в какой-то степени, мести за последнюю встречу двух Легионов на Каркасарне, а может даже требования передать мир Первому за его помощь. Однако, Льву не было дела до старых обид или помпезных восхвалений да чествований. Как только резня закончилась, примарх без лишних слов покинул мир, оставив после себя лишь пустое знамя. Оно означало, что долг возвращен. Сражение на Каркасарне стало одной из первых битв Льва Эль’Джонсона не случайно, ибо таким образом примарх заявил о своих намерениях. Лев не политиканствовал, не строил империи и не возводил монументов, он посвятил всего себя войне и смерти. Примарх Темных Ангелов занимался лишь убийством врагов Императора и ничем иным.

Хистория Терра Регнем Неизбежное предательство Из всех сынов Калибана именно судьба воина, известного истории как Лютер, продолжает оставаться загадкой. Этот рыцарь желал лишь освободить свой мир и находиться рядом с человеком, которого он считал братом. Кроме того, известно, что Лютер сыграл ключевую роль в ранних успехах сыновей Льва Эль’Джонсона. Тем не менее, как мог простой смертный, даже будучи первоклассным рыцарем, восседать подле бога войны и командующего легионами? Лютеру, вытащившему Льва из черных чащоб лесов Калибана и вырастившему примарха как рыцаря и брата, было суждено оказаться оставленным судьбой и выброшенным за борт истории. Тот, кого он звал другом и сподвижником, забыл его. Имя Лютера больше не произносилось в одном ряду с именем Льва Эль’Джонсона, за исключением упоминаний вскользь при рассказах о возвышении примарха к славе, и теперь в рядах Первого Легиона не говорили о его подвигах. То, что этот заслуженный воин внезапно исчез из боевого состава Легиона после Битвы за Сарош и был отправлен в неявную ссылку за стены крепостей Калибана, является наименьшей из окружающих его тайн. Учитывая события, последовавшие за решающими битвами Ереси Хора на Терре, а именно внезапный отход Темных Ангелов и последующая гибель столь многих из их числа, наряду с карантином родной системы Первого, становится очевидно, что Легион постигла некая катастрофа. Скорее всего, произошедшее каким-то образом связано с загадкой Лютера, ибо впоследствии Темные Ангелы отказывались говорить о его судьбе. Более того, проследив за предшествующими этому действиями Лютера, мы можем увидеть некоторые связи с широкомасштабными событиями Ереси Хора и заговорами Мастера Войны, которые примарх Лунных Волков начал плести с целью разжечь восстание: от разрастания Ордена Черного Ключа – Ордена Милитант, предположительно основанного Лютером для развития сотрудничества с другими Легионами, в частности с Сынами Хора – до странной дислокации определенных подразделений Первого Легиона в последние годы мятежа Хора, когда Калибан был изолирован, а общеизвестные фавориты примарха отправлялись подальше от чертогов родного мира Льва. Все эти отдельные факты указывают на предательство, произошедшее на Калибане в заключительные дни Ереси Хора и тщательно сокрытое от глаз истории. Когда давно готовящийся там заговор наконец созрел и провалился, Легион закрыл свои ряды, после чего замкнулся. Мы не знаем наверняка, какую именно роль сыграл в рассматриваемых событиях Лютер и как сильно был замешан в трагедии Мастер Войны. На фоне неуступчивости Темных Ангелов нам остается лишь изобилие слухов и полуистин, и поэтому данному вопросу следует дождаться надлежащего времени, когда его можно будет раскрыть в более подходящем научном труде, нежели этот.

И, будто бы в ответ на зов Льва, нагрянула война. Рангда, сей ужас, долгое время считавшийся истребленным, напала на северные рубежи Империума силами столь огромными, что в это невозможно было поверить. Почти десять лет ветераны Первого Легиона, ныне именуемого Темными Ангелами, сдерживали врага, угрожавшего уничтожить все миры человечества. В то смутное время Лев выковал собственную легенду, став мрачным воплощением смерти и мщения, которое с холодной яростью обрушилось на рангданцев. В первые страшные годы конфликта, когда казалось, что Империум накроет волна ксеносов-чудовищ и их рабов, оказавшийся в мясорубке Лев с достоинством встретил этот вызов. Он не был ни золотым героем, подобно его брату Сангвинию, ни обладающим черным юмором номинальным лидером, как Хор Луперкаль, но являл собой безмолвную скалу, незыблемую пред лицом бури. Лев не внушал верность или какую-либо иную добродетель, вместо этого он, закованный в доспехи своей гордости и уверенности, шагал туда, где находился самый сильный враг, а другие шли за ним ради одной лишь чести биться рядом с Эль’Джонсоном.

Битвы гремели около десяти лет, за время которых в сражениях успело принять участие порядка девяти Легионов. Разорению подвергались колонии по всей территории северных секторов Империума, и многие Легионы, бившиеся против Рангды, понесли тяжелые потери. В частности, Космические Волки потеряли около 5,000 легионеров во время одного лишь прорыва осады Ксаны, а Темные Ангелы, вновь собравшиеся почти всем Легионом, уплатили войне собственную дань смертями: прорыв укреплений великой цитадели Ворксага, масштабное столкновение пустотных кораблей над Моркаром и семинедельная битва за Морро, где три роты Первого выступили против миллиона рангданских сервиторов, закованных в невральные ошейники. Темные Ангелы победили при Морро, но заплатили за это собственными жизнями и кровью старого Легиона, ибо когда победа наконец-то была объявлена, а рангданскую угрозу одолели, в живых оставалась лишь десятая часть от изначального числа легионеров. Как говорили некоторые, старый Легион сражался ради того, чтобы доказать, что он достоин нового повелителя. Если же верить другим, то Темные Ангелы истекали кровью, дабы искупить вину за неудачу в уничтожении Рангды при первом столкновении. Немногие шептались, что Лев отправил своих легионеров на бойню с одной целью – заменить павших более послушными воинами с Калибана.

Правдивы ли слухи или нет, но именно на Калибан Лев обратил свой взор, чтобы восполнить потери Темных Ангелов. Когда рангданскую чуму отогнали от границ Империума, в Легион влился первый приток настоящих космических десантников с Калибана. Если раньше калибанцы были представлены небольшой группкой старых товарищей примарха, то теперь они рассредоточились по всем Крыльям и Орденам Первого. Темные Ангелы получили новое поколение воинов, коих традиции и ритуалы направляли больше, чем их предшественников, и на которых не давила ноша гордости, что была словно магнит для ветеранов с Терры. После второй Рангданской войны именно этот изменившийся Легион вернулся к выполнению своей работы и продолжил нести войны самым ужасным из врагов. Покидая Калибан, легионеры рассеивались среди звезд, ибо в отличие от других Легионес Астартес, Темные Ангелы держали мало крепостей, за исключением одиноких часовен-хранилищ, где Легион держал свои знания. Флоты Первого летели в различные уголки Империума и патрулировали лежащие во тьме области, где еще можно было обнаружить чудовищ. Сам же Лев встал во главе одного из таких флотов, не крупнее и не величественнее любого другого, ибо он ожидал, что каждая из флотилий Легиона станет машиной смерти, способной сокрушить любого врага. Затем примарх взял курс на мир, который был известен имперским картографам как Сарош.

Дредноут «Левиафан» Темных Ангелов Почтенный префект Кориолан, Архонт Камня Почтенный Кориолан, некогда занимавший пост маршала Воинства Камня, был воином, что самоотверженно служил делу Имперуима более двух веков. Его объявили погибшим в сражении на поверхности Надресса III, когда он возглавлял оборону внешних бастионов против Повелителей Ночи, пошедших на последний приступ этого мира. Тем не менее, его броня не украшает держатель для трофеев ни одного из чемпионов VIII Легиона, так как в последние мгновения штурма почтенный воин обрушил крепость вокруг себя с помощью грави-потоковой бомбарды, после чего и Кориолан, и авангард Повелителей Ночи оказались погребены под завалами.

Легионер Темных Ангелов Легионер Зедиил Ардарал из 42-го ордена Хоть Ардарал и был обычным линейным легионером, простым бойцом в воинстве Темных Ангелов, он также носил ранг проктора в Крыле Грозы и ранг киновита внутри Ордена Багрового Поля. Среди всех воинов своего подразделения именно он занимал самое высокое положение в Крыле Грозы и часто давал советы сержанту отделения по поводу оптимальных тактик и организации легионеров. Кроме того, в двух разных боестолкновениях Ардарал служил вне состава собственного отделения в качестве киновита Багрового Поля. Таким образом, он является отличным примером децентрализованной командной структуры, используемой Темными Ангелами. Такая организация направлена на то, чтобы ставить мастерство и опыт выше обычного ранга, и она слишком сложна для простого использования теми, кто плохо разбирается в ее тонкостях. На этой пикт-записи стоит отдельно отметить Эдикт о Включении, прикрепленный к левому наручу. Внешний вид левой руки Ардарала ассоциируется с Орденами Милитант и означает, что воин удостоился чести участвовать в сражении как член киновии. Легионер Ардарал пережил Трамасский Крестовый поход и заслужил большие почести, сражаясь в авангарде при штурме Шеола IX. Там он и его подразделение стали критически важной частью сил, что отрезали Повелителей Ночи от их кораблей, позволив Льву и второочередным волнам наступления застать изворотливого врага врасплох и уязвимым. К концу сражения рота Ардарала потеряла примерно половину легионеров и едва не достигла отметки небоеспособности, хотя число уничтоженных ею противников с лихвой доказало мастерство и доблесть подразделения пред лицом столь свирепого неприятеля.

Острейший клинок

Лев Эль’Джонсон ответил на зов своего брата, Джагатай-хана, и отправился на помощь. Среди примархов именно Хан держался ближе всех ко Льву, ибо, несмотря на свои различия, каждый ценил прямолинейную и искреннюю натуру другого, и потому Эль’Джонсон не был склонен игнорировать призыв брата. Когда прибыли Белые Шрамы Сарош предпочел присоединиться к Империуму без войны, но теперь мир бился в наброшенных на него оковах. После того, как Темные Ангелы взяли инициативу в свои руки, а за проблему с упертыми сарошанцами взялся неуступчивый Лев, те пошли на предательство. Они даже попытались убить примарха при помощи спрятанного ядерного заряда, однако их планы провалились. Тем не менее, из-за случившегося до ушей Льва дошли слухи о разладе внутри Легиона. Сарошанцы не имели ни малейшего понятия, насколько страшный удар они нанесли Первому Легиону, хоть рана от него будет гноиться еще много лет, прежде чем откроется ее истинная тяжесть.

Мятежники Сароша оказались сокрушены, и мощь Темных Ангелов вместе с силой армий Империума быстро поставила сарошанцев на колени, но многим эта победа оставила горький привкус. После сражения некоторые задавались вопросом, как представителям Сароша удалось с такой легкостью пройти через средства защиты Первого Легиона, и хоть никто не называл произошедшее предательством, нашлись те, чья верность новому пути Легиона была поставлена под сомнение. Лютер и некоторое количество других легионеров, в число которых входили ветераны как с Терры, так и с Калибана, вернулись на родной мир примарха. То было не изгнание, но и не торжество. Эти воины стали гарнизоном Калибана и смотрителями святилища Льва, однако им пришлось бросить Великий Крестовый поход, невзирая на годы службы среди лесов или звезд. Такова была устремленность Льва, что во имя долга он оставил в стороне даже тех, кем дорожил более всего. Одни назовут подобные действия высокомерием, другие же, с высоты прошедших лет, опрометчивым решением, но Лев всегда поступал именно так. То была не холодная логика битвы, предпочитаемая некоторыми примархами, а благородная необходимость, продиктованная долгом и высокими стандартами – тех, кто оступился, следовало отодвинуть в сторону вне зависимости от того, сколь оправданна или незначительна их слабость, а достойных испытания сделают лишь сильнее.

Воины Первого Легиона, Темные Ангелы, жили и умирали, следуя этому принципу и продолжая работу Императора в последние дни Великого Крестового похода. Они прибывали туда, где волна завоеваний тормозилась, и страшнейшим ужасам галактики противопоставляли свои сияющие мечи и мрачную решимость. Лев же, давно расставшийся с лесами Калибана и непоколебимо верующий в мечту об империи, проводил в сражениях каждый данный ему миг. Он не тратил время на парады, строительство крепостей или мелочные перепалки с другими примархами, а стоически вел своих воинов от одной битвы к другой. Темные Ангелы и их примарх начали сторониться собраний Великого Крестового похода и братства остальных Легионес Астартес. Первый Легион презирал тех, кого волновали подобные пустяки, ведь в галактике еще оставались могущественные и сильные враги, в сражении с которыми можно было проверить свое мужество. Проходили годы и войны, а дистанция между Темными Ангелами и другими Легионами Империума росла; мало кто из примархов хотел тратить время на то, чтобы разыскать своего отчужденного брата, пока он и его воины продолжали оттачивать клинки. Примархи стали забывать о подвигах Льва и Темных Ангелов, ибо Эль’Джонсон редко о них говорил. Об этом начали забывать все, кроме одного.

Вечно бдительный Хор Луперкаль уделял много внимания своему брату и действиям его Легиона. Некогда он пытался заставить Темных Ангелов повиноваться себе, но оказалось, что шифры, являвшиеся неотъемлемой частью уклада Первого Легиона, надежно оберегали сынов Льва от влияния Хора, а их гордость расстраивала любые манипуляции примарха Лунных Волков. Его ложи не могли укорениться в рядах Темных Ангелов, ибо настоятели Орденов Милитант и прокторы Крыльев Гексаграмматона чурались их, считая подобное занятие бесполезным и ниже своего достоинства. Легионеры Первого не подчинялись Хору и никогда не стали бы, а их владыка был таким же, как и его Легион – скалой, в которой Луперкаль не мог отыскать ни трещины, ни щели, чтобы закрепиться там своими зубцами. У Хора не нашлось узды на Льва, дабы повести Эль’Джонсона туда, куда хотелось повелителю Лунных Волков. Владыка Первого Легиона не мог похвастаться всеобщим обожанием в братстве примархов, но все они уважали его, и, более того, ему доверял отец, даровавший Льву ключи к тайным арсеналам Терры. Если бы Императору пришлось возвысить одного из примархов над остальными и поставить его во главе Великого Крестового похода, то Лев стал бы понятным выбором, что беспокоило Хора. Поэтому, когда перед Луперкалем замаячило завоевание Улланора, он сделал все необходимое, чтобы направить Льва и Первый на далекие поля битвы, и не пригласил того на последовавший за этим великий Триумф.

Лев на стал свидетелем награждения Хора титулом Мастера Войны, что завистливый Луперкаль посчитал победой. Тем не менее, именно это стало одним из немногих просчетов хитроумного повелителя Лунных Волков. Как считал Хор, все облеченные властью люди мыслили подобно ему, однако, хоть Лев и разделял с Волком Луны много общих черт, они не были одинаковы. Когда вести о новом титуле Хора дошли до Льва, тот не приостановил свои кампании, не стал поздравлять Луперкаля или жаловаться на собственную судьбу, что привело Мастера Войны в замешательство большее, чем реакция любого другого его брата. Мы не знаем, в какой именно момент Хор задумал мятеж и предательство, но, вероятнее всего, когда это случилось, Льва он пометил как одну из самых больших опасностей своим планам. Темные Ангелы были многочисленны, мастерски владели всеми искусствами войны, имели доступ к арсеналам Терры и пси-арканам, запрещенным для всех остальных, а верность их несгибаемого как железо примарха не подвергалась сомнению. Кроме того, решительность Льва позволяла ему выступить против любой угрозы.

Будучи примархом, Мастер Войны не испытывал страха, как меньшие люди, но мысль о встрече со Львом Эль’Джонсоном в открытом бою вызывала у Хора тревогу, и если примарха Темных Ангелов нельзя было обратить на сторону предателей, то его следовало вывести из игры. Перед началом своей ереси Луперкаль собирался убрать с ее пути три Легиона. Белых Шрамов он думал приберечь для собственных нужд, а Кровавых Ангелов – уничтожить. Темных Ангелов же Мастер Войны надеялся изгнать и отослать как можно дальше, чтобы к тому моменту, как Первый прибудет обратно, Хор бы уже завершил свое грязное дело. Этого не случилось, и Лев вернулся в Империум, как солнце возвращается на горизонт каждое утро, слепящее и неумолимое, чтобы добраться до сердца падшего брата. Хор высвободил зверя, равного любому из тех, которые скрывались во тьме меж звезд, того, что разорвет Империум на части ради победы среди пепла и крови.

Организация подразделений Легиона и его структура

Организация и структура Темных Ангелов предшествует стандартным схемам, изложенным в «Принципии Белликоза», а многие доктрины и войсковые соединения, повсеместно принятые в рядах Легионес Астартес, безусловно восходят корнями к ранним практикам Первого Легиона. Вообще кажется, что именно это и было одной из важнейших задач, поставленных Императором перед Первым Легионом – разработать, улучшить и довести до совершенства те стратегии и приемы, которые позволят Его генетически сотворенным воинам действовать с максимальной эффективностью. Когда мы говорим о «стандартной» форме Легиона Космодесанта мы говорим о Темных Ангелах, ибо именно благодаря жертвам Первого родились структуры Легионов. Позднее Робаут Гиллиман дополнит и адаптирует эту организацию, но даже такой знаменитый генерал опирался на основу, заложенную Ангелами Смерти в войнах, гремевших еще до возвращения Льва. Сам Эль’Джонсон, приняв командование Легионом, склонился перед мудростью основателей Первого, ограничившись лишь подчинением данной организации единому виденью и власти. С того дня она практически не менялась ни структурно, ни даже функционально.

В ранние годы своего существования Первый Легион экспериментировал со всеми видами войны, с каждым типом организации и формирований, а его воинство легионеров посвящало себя использованию почти любых тактических или стратегических маневров. Это означало, что в рядах Легиона служили специалисты по борьбе со всеми противниками и ведению боевых действий на каждом поле брани, однако ему недоставало связующей структуры, которая бы организовывала этих воинов. Такова была природа Первого в то время – хаотичная, текучая и постоянно меняющаяся по мере того, как легионеры переставали пользоваться одними тактиками и начинали отдавать предпочтение другим, а потому у Легиона отсутствовала какая-то внятная и понятная организация. Тем не менее, этот хаос являлся необходимым инструментом для достижения цели Первого. Со временем он сменился порядком, и образовалась структура поддерживающих друг друга соединений, позволявшая Темным Ангелам сражаться с любым врагом на любом поле боя и выходить из битв победителями. Эта система специализированных формаций лежала в самой основе Первого и являлась ядром, вокруг которого был построен Легион.

О Воинствах и Орденах

Первый Легион, как и любой другой, состоял из капитулов, рот и отделений. Именно такой вид имела его внешняя структура, то нескрываемое лицо, которое Первый демонстрировал своим братьям из остальных Легионов и всему Империуму. Однако, каждый воин Первого занимал позицию еще и на втором, тайном уровне организации, который был скрыт от тех, кто не входил в ряды Легиона. Этот секретный пласт организационной структуры состоял, главным образом, из двух отдельных образований: великих Воинств и Орденов Битвы. Они должны были обеспечивать сбор и упорядочивание знаний воинами Легиона, а также следить за тем, чтобы в час острой нужды генералы Великого Крестового похода могли воспользоваться собранной информацией на поле боя.

Самым крупным из этих двух образований были великие Воинства, которых поначалу в Легионе существовали целые десятки, и каждое заручалось верностью сотен отдельных легионеров. Все Воинства посвящали себя совершенствованию какого-то одного искусства войны: некоторые специализировались на осадной войне, другие на ведении боевых действий короткими стычками, еще больше выбирали свирепую дисциплину сокрушительного штурма, а помимо них было и множество других. В большинстве ситуаций они не сражались в виде целостных формирований, так как распределяли своих членов по различным капитулам и ротам Легиона. Каждое отдельное взятое подразделение могло насчитывать в своих рядах бойцов из разных Воинств, но работали они все вместе, делясь своим опытом и умениями с боевыми братьями, ибо сообща легионеры вносили гораздо больший вклад, нежели по отдельности. Вне зависимости от того, с каким вызовом приходилось сталкиваться даже самому мелкому формированию Первого Легиона, в его рядах всегда имелся как минимум один необходимый специалист. Это являлось ощутимым преимуществом Первого по сравнению со многими младшими Легионами, которые посвящали себя какому-то одному подходу к завоеваниям и были плохо подготовлены к сражениям вне предпочитаемой области. Аколиты Воинств собирались массово лишь в самых тяжелых ситуациях, покидая на время собственные подразделения и формируя отдельное соединение, куда входили лучшие мастера своего избранного искусства. Будь то осадные мастера-ремесленники Воинства Камня или прорывные клады Воинства Пустоты, такая группа легионеров могла стать могучей силой при выполнении боевых задач в излюбленном аспекте войны, более чем способной изменить ход даже самой катастрофической битвы.

Все Воинства имели одинаковую организационную структуру, а их магистры, маршалы и адепты формировали ячейки, рассеянные по капитулам Легиона. Эти ячейки были встроены в самую основу ядра Легиона и действовали бок о бок с ротами и отделениями – открытым лицом Первого. Любое отдельно взятое отделение вполне могло включать в себя членов разных ячеек, связанных службой разным Воинствам. Они были друг другу одновременно и братьями, коих скрепляли вместе клятвы верности Легиону и сержанту, и чужими из-за секретных уз и тайн их Воинств. Воин повиновался не только своему командиру из открытой структуры Легиона, но и старшему члену тайного объединения Воинства, однако о том, чья власть была выше в тех или иных случаях, легионеру говорили только едва уловимые особенности традиций. То, что подобная система работала на поле боя и, более того, помогала Первому Легиону одерживать победы, говорило о стойком уме и непоколебимой верности этих воинов.

Великие Воинства Первого Легиона вели широкий и открытый набор рекрутов среди непосвященных воинов. Когда до рот на линии фронта доходил приток новобранцев, молодые легионеры оказывались под постоянным наблюдением со стороны назначенных прокураторов Воинств, которые изучали кандидатов на предмет достоинств, позволявших им присоединиться к Воинству и затем начать служить в качестве его проводников на поле боя. К тому моменту, как новобранца выбирал прокуратор, он уже успевал пройти испытания на поле боя, а также неочевидные проверки от своих боевых братьев и командиров, поэтому рекрута быстро посвящали в самые младшие члены Воинства и дозволяли носить его символ. Аколиты Воинства могли свободно встречаться в пределах владений и лагерей Легиона, чтобы обсудить стратегию и грамотное использование вооружения, а те из них, кто имел высокий ранг, отвечали за обучение подчиненных. Эти собрания не были тайными, однако считались личным делом Воинства, форумом, где во главу угла ставилось положение воина в структуре Воинства, а не легионное звание. Легионеры могли без страха осуждения говорить о делах своего Воинства, о практиках и защите его уникальных боевых ритуалов и традиционных обрядов, ибо долгом Воинств считалась поддержка Легиона через безграничное стремление к совершенству.

Хоть Орденов Битвы и было больше Воинств, в их рядах насчитывалось гораздо меньше посвященных. Лишь малая часть сотен разных Орденов могла похвастать более чем несколькими десятками адептов – всего лишь горстка воинов по сравнению с количеством легионеров в огромных Воинствах и капитулах большого Легиона. Подобные воинские братства не имели возможности распространять свои знания по всему Легиону так же, как и Воинства, и обладали набором определенных навыков, которые не очень подходили для подобного применения. Ордены Битвы мастерски разбирались в каком-то одном кровавом аспекте войны, уничтожении конкретного врага или ведении боевых действий на необычном поле боя. Когда тактическая группа Первого Легиона встречала достойного ненависти противника или оказывалась на поле брани, что из-за своей специфики вызывало у легионеров презрение, они обращались к Орденам Битвы. В таких случаях собиралась киновия – команда воинов Ордена, обученных нейтрализовывать врагов, возглавлять наступления и обращать все свое тайное знание в оружие для сокрушения врагов Человечества.

Гексаграмматон Гексаграмматон – это выражение из древнетерранского, которое можно примерно перевести как «Шесть Божественных Путей». Оно стало названием для современной формы великих Воинств Темных Ангелов. Гексаграмматон был введен в Легион где-то около 830.М30, когда Ангелы Смерти впервые достигли штатной численности в 100,000 воинов и отказались от многих ранних Воинств из-за недостатков, присущих их доктринам, или ослабления в бою. Сохранившиеся Воинства считались безупречным и самыми эффективным выражением тактик и стратегий, выкованных Первым Легионом за его длинную историю, а потому заслуживали постоянного места в боевой организации. Они оказались столь успешны, что когда Лев Эль'Джонсон принял командование Легионом, он сохранил Гексаграмматон практически без изменений. Примарх лишь предпринял шаги по реорганизации иерархии и структуры Воинств таким образом, дабы те сильнее напоминали рыцарские когорты Калибана, с которыми Лев завоевывал темные леса приютившего его родного мира. Он символически изменил их название на «Крылья», чем отметил свое восхождение на пост великого магистра. Эти шесть субстрат организации внутри Легиона, шесть Крыльев Гексаграмматона, останутся неизменными до самого конца войн Ереси Хора, однако, из-за царящего в ту эпоху разрушения, некоторые ветви Гексаграмматона оказались практически уничтожены. На момент возвращения Темных Ангелов во время Трамасского Крестового похода, Крылья Гексаграмматона имели следующую форму: Крыло Грозы Самое крупное из всех ветвей Гексаграмматона, Крыло Грозы включало в себя большую часть линейной пехоты, учебных батальонов и батарей мобильной артиллерии Темных Ангелов. Члены этого Крыла, непоколебимые в обороне и решительные в нападении, были обучены искусствам дисциплинированного и стойкого ведения боевых действий сомкнутым строем, а также выполнению планомерных операций. Воины-ветераны Крыла Грозы, составлявшие ядро стрелковых рот Легиона, могли осуществлять сложные маневры и выстраивать боевые порядки под самым тяжелым огнем противника. Когда Легион выставлял на поле боя крупные силы, ветераны Крыла Грозы находились в первых шеренгах, укрепляя решимость своих братьев и следя за выполнением приказов в хаосе битвы; более всего их ценили за способность улавливать едва заметные изменения в ходе войны, когда многочисленные ряды союзников и врагов сталкивались друг с другом, нежели за прославленное владение оружием. Внутренние круги этого Крыла стали известны за то, что в них было очень тяжело попасть адептам, а также за суровые испытания для тех, кто стремился принять мантию маршала Крыла Грозы. Титулами внутри Крыла награждались лишь ветераны самых крупных боестолкновений – это было справедливо и для старших офицеров, и для седовласых воителей в строю; члены Крыла Грозы считали боевые шрамы самыми ценимыми знаками почета. Внутренний круг данного Крыла также включал в себя необычайно много апотекариев Легиона, часто находившихся в гуще яростной битвы и являвшихся неотъемлемой частью массированных пехотных атак, коими славилось Крыло Грозы. Более того, поначалу магистр Крыла также носил титул магистра Апотекариона Первого Легиона. В отличие от внутреннего круга, чей состав редко менялся и который считался одной из самых консервативных и традиционных групп внутри Легиона, внешние круги находились в состоянии постоянной текучести. Крыло Смерти Крыло Смерти было сформировано из разрозненных остатков Воинства Корон – подразделения, некогда известного за свои батальоны прорыва строя и искусных стрелков. Те члены внутреннего круга, которые пережили печально известные события, приведшие к расколу Воинства, принесли крепкие клятвы, что более ни один воин Крыла не покинет поле боя до тех пор, пока оно не будет вырвано из рук врага, предпочтя смерть бесчестью или отступлению. Данное Крыло отличалось проведением специальных операций вместе с другими подразделениями Легиона, особенно хорошо дополняя более многочисленное Крыло Грозы благодаря множеству суб-дисциплин, практиковавшихся в рядах Крыла Смерти. Среди таких специалистов самыми прославленными были прорывники строя – элитная ветеранская пехота, которая раскалывала вражеские порядки и создавала бреши для других подразделений или Крыльев – и команды личной охраны, чьи легионеры защищали офицеров во время боя. Эти телохранители стали особенно известны, ведь мало кого из высокопоставленных офицеров Легиона не оберегала небольшая группа ветеранов Крыла Смерти, поклявшихся отдать жизнь ради их безопасности. Именно специально выделенное подразделение Крыла Смерти предоставляло войска гарнизона внутренним цитаделям как на Калибане, так и на Грамари, а также отвечало за безопасность самого примарха. Учитывая строгие требования для вступления даже во внешние круги этого Крыла, там служило очень мало легионеров, однако они пользовались огромным уважением среди остальных Темных Ангелов и часто брали на себя роль общевойсковых командиров в тех случаях, когда нельзя было однозначно установить полномочия других фракций Легиона. По мере того, как Ересь Хора затягивалась, а потери офицерского состава Темных Ангелов росли, ветераны Крыла Смерти начали взваливать на себя всё большую ответственность за своих братьев, медленно занимая доминирующую позицию внутри Легиона и на Совете Магистров. Крыло Ворона Подвергшееся наиболее сильным изменением после возвращения Льва Эль'Джонсона, Крыло Ворона получило имя в честь калибанского Ордена Ворона, который обучал самых грозных верховых воинов на том свирепом мире. Объединив воителей Ордена Ворона, принятых в ряды Темных Ангелов, с остатками Воинств Ветра и Пустоты, Лев создал формирование, ставшее легендой как на полях битв Великого Крестового похода, так и за его пределами. Опирающееся на принципы мобильных атак, тактик ударить-и-исчезнуть и ведения войны короткими стычками, Крыло Ворона мастерски использовало легкие скиммеры и воздушные суда, но также включало в себя и значительное количество пехоты. В основном пешие легионеры образовывали разведывательные роты, а в рядах стрелковых подразделений, которые специализировались на использовании десантных капсул и прочих доктрин орбитального штурма, было много адептов Крыла Ворона, отмеченных символом белого представителя семейства врановых. Когда Легион сталкивался с врагом, стремившимся избежать схватки или ввести Темных Ангелов в замешательство, либо же встречал противника, чья непреодолимая мощь вынуждала отвечать скоростью, тогда на первый план выходили воины этого Крыла. Более консервативные ветераны из других Крыльев часто считали их авантюристами и искателями славы, ведь Крыло Ворона сохраняло некоторое количество диких обычаев, принесенных его рекрутами, многие из которых были набраны c захолустных феодальных миров. В связи с этим, калибанские воины, получавшие дозволение вступить в ряды Крыла Ворона, зачастую либо находились в опале у магистров более престижных Крыльев, либо стремились выковать свою собственную легенду. Крыло Ужаса Вероятно, это была самая устрашающая из всех ветвей Гексаграмматона, заработавшая репутацию, что в разы превосходила влияние Крыла внутри Легиона. Крыло Ужаса состояло из тех легионеров, которые занимались полным истреблением врага, «посыпанием земли солью» и разрушением миров. Отзываемые из своих подразделений, адепты Крыла Ужаса являлись специалистами по жестоким тактикам резни, проведению чисток и боевому применению вооружения класса «Экстерминатус», хотя многие также специализировались на использовании самого ужаса как оружия. Это Крыло стало развитием Воинства Кости, чьи зверские тактические приемы были усовершенствованы, а темпераментная натура оказалась разбавлена притоком более спокойных новобранцев с Калибана. Тем не менее, Крыло Ужаса сохранило множество скандийских церемоний и титулов, восходящих ко временам становления Воинства. Адепты Крыла Ужаса были далеко не бестолковыми дикарями, ведь они отвечали за хранение некоторого количества самых опасных технологий, существующих в Империуме. Это Крыло включало в себя не только подавляющее большинство когорт разрушителей и моритатов Легиона, но и множество технодесантников, кузнечных искусников, а также немало апотекариев, считавшихся наименее ортодоксальными членами Апотекариона и, зачастую, обладавших нездоровыми склонностями. В запечатанных хранилищах Крыла Ужаса покоились самые нестабильные дредноуты Легиона, чьи разумы оказались в ловушке ужасов давно отгремевших войн, а также искусственные воины еще более зловещей природы. В годы после первой вспышки мятежей Ереси Хора, когда отчаяние и потери заставили отринуть запреты Великого Крестового похода, Крыло Ужаса приняло к себе тех воинов, которым примарх разрешил вновь использовать их психические силы. Лев не позволил бы своему Легиону вступить в величайшую из всех известных истории войн без возможности использовать одно из его самых могущественных орудий. Победа или незыблемость предписаний Никеи – выбор передо Львом даже не стоял, так как он всегда выбирал победу, вне зависимости от цены, которую пришлось бы заплатить впоследствии. Крыло Железа Предназначение Крыла Железа – использование подавляющей огневой мощи на поле боя, поражение противника залпами и пламенем, игнорирование его ответных мер благодаря нерушимой броне и достижение победы одной лишь силой. Это не изощренное Крыло, ведь оно включало в себя большую часть бронетехники, тяжелых дредноутов и батарей полевой артиллерии Легиона, а потому было плохо подготовлено к операциям, где требовалась незаметность или уловки. Тем не менее, Крыло Железа превосходно сокрушало крепости благодаря превосходящей огневой мощи и проводило стремительные наступления множеством боевых машин, чтобы опрокинуть и уничтожить неподготовленного врага в чистом поле. Его маршалы являлись экспертами по борьбе и уничтожению вражеских военных машин и тяжелых орудий, и их часто призывали для противодействия апокалиптическим механизмам разрушения, с которыми сталкивался Легион во время своего одинокого крестового похода. Хоть развертывание большого количества боевых машин и было самой известной чертой Крыла Железа, оно не являлось единственной гранью его доктрины превосходящей силы. Являя собой продукт слияния двух старых Воинств – Железа и Камня – Крыло также располагало значительным количеством адептов из рядов пехоты Легиона, чаще всего прикомандированных к подразделениям тяжелой огневой поддержки, командам прорыва и батальонам терминаторов. В последние годы Великого Крестового похода, Крыло Железа могло выставить на поле боя терминаторов больше, чем все остальные Крылья Темных Ангелов, и даже любой другой Легион. Кроме того, оно имело в своем распоряжении целый ряд экспериментальных моделей терминаторских доспехов, не встречающихся в арсеналах за пределами Первого. Нередко этих воинов массово задействовали при штурмах крепостей или отражениях вражеского натиска, поэтому они снискали устрашающую репутацию внутри Легиона. Многие продолжали носить старый символ Воинства Камня и брали себе титул Камнерожденный. Ужасные потери в первые годы Ереси Хора опустошили ряды этих отважных легионеров, которые всегда находились в первых рядах наступления или обороны во время операций Легиона, и к концу восстания они превратились в тень своей былой силы. Благодаря изобилию технологий на вооружении Крыла Железа, в его внутреннем круге преобладали кузнечные владыки Легиона. Из всех ветвей Гексаграмматона лишь Крыло Ужаса вызывало со стороны Механикума большее презрение, ибо Крыло Железа и его магистры не особо считались с верованиями Марса, а также использовали множество технологий, запрещенных для адептов Механикума. Крыло Огня Самое немногочисленное из шести Крыльев Гексаграмматона, Крыло Огня специализировалось на всех кровавых хитростях ведения войны. Это был скрытый клинок Легиона, нож во тьме и лезвие, приставленное к глотке вражеских командиров. В его рядах служили разнообразные охотники, чемпионы и убийцы-моритаты, коих объединяло мастерское владения клинком и ножом. Все они – несравненные убийцы и дуэлисты. Крыло Огня сокрушало врага путем жестокого уничтожения командной структуры противника – как с помощью честных поединков в сердце битвы, так и руками коварных убийц вдали от поля боя. Когда адептам Крыла Огня давали на поле брани свободу действий, они предпочитали вести с врагом войну характеров, стремясь сломить его решимость, а не опустошить ряды солдат. Члены этого Крыла считали своим самым отточенным оружием знание, ведь оно позволяло им бить по слабым точкам врага, где ограниченное количество адептов могло действовать с максимальной эффективностью, в связи с чем Крыло Огня располагало самой обширной библиотекой среди всех ветвей Гексаграмматона. В том хранилище можно было найти детальные отчеты по тысячам и тысячам империй ксеносов и недолюдей, а саму библиотеку охраняла субсекта Крыла Огня, занимавшаяся каталогизацией этих записей. Из всех Крыльев, оно менее всего отошло от своей изначальной формы, зародившейся в войнах Единства на Терре. Многие старейшие маршалы Крыла Огня являлись ветеранами того конфликта и носителями культуры Терры, а также ее ближайших колоний. Приток калибанцев в Легион мало повлиял на сложные и укоренившиеся порядки ритуалов в рядах ветеранов Крыла Огня, чьи маршалы уже давно придерживались традиции набирать рекрутов лишь с Терры и окружающих Тронный мир густонаселенных колоний. Также примечательны крепкие узы между Крылом Огня и Сынами Хора, которые набирали новобранцев с некоторого количества тех же миров, однако, с началом Ереси Хора эта связь обернулась горчайшей ненавистью, стравившей между собой тех, кто клялся друг другу в вечной верности. Во время второго Рангданского Ксеноцида численность Крыла Огня сократилась до малой части от его изначального размера. Такие серьезные потери были обусловлены тем, что адепты Крыла сталкивались лицом к лицу с рангданскими мастерами войны и грабителями.

Хистория Терра Регнем Пятьсот Спутников Первые 500 воинов из Легиона Темных Ангелов, которые встали рядом со своим примархом на Калибане, стали известны просто как Пять Сотен – почетная рота, включенная в легионную систему Орденов Милитант. Каждый рыцарь Пяти Сотен поклялся выполнять уникальный долг – собирать и скрывать информацию во благо Легиона. Этим занимались все Ордены Милитант, вот только объектом пристального внимания Спутников был сам примарх. Доктрины Воинств, что тщательно продумывались и оттачивались на протяжении веков войны, не предусматривали наличия в Легионе столь явственного символа войны и смерти, коим являлся Лев Эль’Джонсон, а потому, примарха следовало изучить, чтобы узнать, как лучше всего сражаться рядом с ним, какое оружие более всего подходило для применения в непосредственной близости ко Льву, и каким образом Легиону следует видоизмениться, дабы исполнять волю своего владыки. Сам Эль’Джонсон откровенничал с собственными сыновьями не больше, чем с братьями-примархами, был склонен к молчанию и самостоятельности. Своему новому Легиону он предложил шанс проявить себя в бою, но при этом не давал никаких указаний по поводу того, как Темным Ангелам лучше всего завоевать его уважение. Пять Сотен стали личной охраной примарха, сражаясь и погибая лишь в тени Льва, дабы Легион смог изучить то, о чем молчал его новый владыка, и заслужить благосклонность Эль'Джонсона на войне. «Львиный кодекс», на страницах которого содержались с трудом завоеванные Спутниками тайны, входил в число самых хитро и основательно зашифрованных записей внутри Легиона, ведь он содержал совокупность всех знаний Пяти Сотен обо Льве Эль’Джонсоне – его боевой стиль и стратегии. Подобные секреты стали бы невообразимо полезными для любого врага Темных Ангелов, но для сынов примарха они были столь же бесценны, ибо, руководствуясь наставлениями кодекса, Совет Магистров стремился изменить Легион по образу и подобию Льва. В связи с этим, Пять Сотен являлись единственными хранителями знаний о примархе и не принимали в свои ряды новых адептов, поэтому все тайны Спутников жили и умирали вместе с ними. Сам Лев никогда не отмечал инициативу почетной роты и ни разу не дарил слов похвалы своим вездесущим защитникам, даже когда со временем их ряды начали сокращаться. Тем не менее, примарх не запрещал им заниматься своими изысканиями, а накануне битвы терпеливо ждал сбора всех присутствующих Спутников, прежде чем отправиться в бой. Это молчаливое одобрение считалось Темными Ангелами наивысшим знаком признания, затмевающим ценность любой метки почести или цветастого символа победы.

Все Ордены Битвы поддерживали строгую структуру подчиненности, хотя у каждого она отличалась, так как Ордены были организованы таким образом, чтобы как можно лучше выполнять свои задачи и хранить собранные знания. В отличие от Воинств, которые открыто набирали рекрутов и делились большей частью накопленного опыта, когда их призывали в битву, Ордены обладали более скрытной природой. Специфика отдельно взятого Ордена и положение его воинов были до конца понятны лишь принятым адептам, а уникальная для каждого Ордена система шифров и тайные символы использовались для идентификации посвященными друг друга. Поднимаясь на новый уровень иерархии, адепт начинал лучше понимать таинства, созданные Орденом для защиты своих секретов, однако на него также возлагалась и большая ответственность по слежению за тем, чтобы этими знаниями всегда можно было воспользоваться в случае нужды. Члены Ордена встречались, дабы закрепить накопленный опыт, облекая его в форму традиций и ритуалов, однако легионеры подходили к тренировкам и более практично, держа наготове клинок и болтер в ожидании того дня, когда знания адептов понадобится применить во имя Легиона и Империума.

Большинство Орденов держало помещение-святилище на борту пустотного корабля, где была размещена ячейка его адептов. Оно представляло собой личное пространство, доступ к которому имелся лишь у посвященных членов Ордена. Там же они могли в уединении заняться ритуальными тренировками и обучением. Некоторые самые крупные Ордены контролировали космические станции, зачастую базировавшиеся в или около зон боевых действий, что помогали оттачивать уникальные навыки адептов либо же требовали их применения. Орден Сломанных Копий имел в своем распоряжении орбитальную крепость, способную вместить всех 138 известных членов Ордена и висевшую над расколотыми столовыми горами да глубокими вьющимися ущельями Аргйела III – мира смерти, чьи горные массы были испещрены следами тяжелых металлов, противодействующих большей части активных сенсорных систем. Сломанные Копья мастерски владели искусством засад и ведения бесшумной войны умов, что позволяло достичь победы в столь глухой и сбивающей с толку местности, поэтому Аргйел III стал идеальным местом для тренировок адептов, а также пристанищем для ветеранов, желавших поразмышлять над учениями Ордена не отвлекаясь.

Эти святилища, будь то величественные крепости или спартанские помещения на борту боевых кораблей, выполняли чрезвычайно важную роль в наборе новых членов Ордена. Потенциальных аколитов старшие адепты ячейки устанавливали по записям об их достижениях и навыках, и, прежде чем принималось какое-либо решение, кандидата долго обсуждали. Призванному ячейкой воину предстояло столкнуться с чередой суровых физических и умственных испытаний, проводимых в уединенных владениях Ордена, куда кандидаты получали ограниченный доступ. Зачастую им приходилось клясться, что они никогда не расскажут о том, что видели. Подобные проверки широко разнились от Ордена к Ордену, и нередко они представляли реальную опасность серьезного ранения или даже смерти испытуемых. Истинная природа этих ритуалов держалась в секрете, и даже тем, кто проваливал испытания, честь Легиона не позволяла говорить о них – настолько рядовые легионеры уважали Ордены. Когда воина полностью принимали в Орден, он получал свободный доступ в его владения и право начать изучать первый уровень скрытых знаний своего нового воинского братства. Кроме того, на керамите доспеха посвященного появлялся символ аколита.

Позиция даже во внешних кругах одного из Орденов Милитант считалась великой честью, и меньше половины воинов во всем Легионе могли добиться такого достижения. Мало кому за пределами отдельно взятого Ордена было известно полное значение отличительного знака на броне его адептов, однако все легионеры выказывали носителю такого символа уважение. Даже среди самых высокопоставленных командиров Легиона мало кто отказывался принимать советы членов Ордена, какой бы ранг они не держали за его пределами. В редких случаях некоторые особо умелые воины могли носить на своей броне знаки более чем одного Ордена Милитант. Иногда такие легионеры формально покидали прежний орден, чтобы занять позицию в новом братстве, и клялись держать при себе секреты старого, хотя в самых исключительных ситуациях воин мог иметь ранги в двух или более Орденах одновременно. Существует лишь горстка примеров подобного, а самыми известными среди них являются сам Лев Эль’Джонсон, верховный настоятель всех Орденов Легиона, и рыцарь-капитан Атрей Девкалион, владевший мечом Хрисаор. Рыцарь-капитан Атрей, также державший чин маршала в Крыле Огня, считался одним из лучших фехтовальщиков Легиона и занимал посты в трех разных Орденах, смешивая техники владения клинком каждого для создания собственного уникального и смертоносного стиля.

Хистория Терра Регнем Гекатонистика Гекатонистика была секретным двойником небезызвестного Гексаграмматона в Легионе Темных Ангелов. Это слово пришло из языка разоренных микенских земель на Старой Земле и примерно транслитерируется как «Сотня тайных искусств». Данным термином обозначалась группа замкнутых военных Орденов, включенных в структуру Крыльев и капитулов. Каждый Орден являлся независимым объединением воинов, которые посвящали себя защите какой-то одной части скрытого знания Легиона, добытого ценой больших усилий. Зачастую подобная информация касалась слабостей конкретного противника, мастерства ведения боевых действий на местности с определенными физическими особенностями или владения каким-либо оружием. Адепты Орденов в равной мере являлись и учеными, и воинами, занимались как исследованиями, так и практикой, а на поле боя были столь же смертоносны, сколь и загадочны в залах Легиона. Хоть они редко появлялись полным составом в одном месте, небольшие ячейки этих воинов зачастую собирались перед боем, в котором могли пригодиться их навыки, и формировали временное подразделение, известное среди Темных Ангелов как киновия, после чего возглавляли атаки и помогали советами командирам Легиона. Помимо Орденов Милитант существовали и Ордены Цивилис – организации, выполнявшие небоевые задачи, что требовали специальных знаний и были жизненно необходимы для успешной деятельности Легиона. Эти Ордены редко насчитывали в своих рядах полноценных боевых братьев, и являли собой способ почтить сервов и провалившихся рекрутов Легиона, которые занимались поддержкой воинов на передовой. В число адептов Орденов Цивилис входили оружейные мастера, интенданты, пилоты грузовых судов и члены команд технического обслуживания – незримая опора операций Легиона. Так как данные второстепенные Ордены не имели своих представителей в Конклаве Настоятелей, в распоряжении посторонних было совсем мало записей об их структуре и истории. История Первого Легиона сохранила записи о многих сотнях Орденов Милитант, хотя значительное их количество было давно забыто или уничтожено в бою. Из тех, что остались активными на момент начала Ереси Хора, представленные ниже являются лишь кратким примером: Орден Расколотых Корон: Будучи одним из старейших Орденов, все еще действующих внутри Легиона, и чье происхождение восходит ко временам Объединительных войн на Старой Земле, Расколотые Короны являются несравненными мастерами по определению и открытому уничтожению вражеских лидеров. Они не ассасины или бесшумные убийцы, а гордые чемпионы, что выискивают непокорное сердце противника и вырезают его из вражеской армии. Адепты этого Ордена практикуют целый ряд тайных фехтовальных искусств, некогда распространенных среди канувших в забвение дуэльных культов Терры, ныне почти забытых. Большая часть Расколотых Корон также посвящена в Крыло Смерти и Крыло Огня, чьи доктрины отлично сочетаются с учениями самого Ордена, хотя его настоятель, по слухам, состоит во Внутреннем Круге Крыла Ужаса. Орден Сломанных Крыльев: Адепты Ордена Сломанных Крыльев, почти все из которых служили в рядах Крыла Железа, мастерски владеют искусством противовоздушной обороны. Сломанные Крылья, специализирующиеся на умении упреждающего нацеливания и высококачественном изготовлении превосходного вооружения, чаще всего в виде крупнокалиберных автопушек, считались экспертами в размещении и управлении боевой техникой, предназначенной для отражения авиационных налетов противника. Командиры часто отзывали из рядов Легиона этих адептов, чтобы те контролировали развертывание противовоздушных средств или занимали во время битвы особо важные оборонительные позиции. Орден Сандалов: Этот Орден занимался обнаружением и уничтожением определенных мерзких клад ксеносов, а если говорить конкретно, то тех, которые процветают за счет психического и физического паразитизма. Некогда Сандалы были широко распространены по всему Легиону и имели доступ к обширному арсеналу псиарканического вооружения, добытого в сотне павших царств. Тайные боевые отличия Ордена включают в себя такие поля битвы как Рангда, Немодиэ и Муспел, где разыгрались сражения столь кровавые и ужасные, что могут посоперничать даже с легендарными боями на Улланоре. После Никейского совета Орден Сандалов сильно сократился в численности и утратил значительную часть своего влияния, так как те его адепты, которые раньше служили в более несуществующем либрариуме, лишились своей должности из-за указа Императора. Орден Серебряного Шпиля: Орден с доктринами, заточенными под мастерство ведения боя в холодных пустошах зимних миров и другой скованной льдом местности. Его адепты практикуют целый ряд ритуалов, основанных на выдерживании экстремально низких температур, которые могли подточить силу даже Легионес Астартес, и несколько уникальных клинковых кат, что были предназначены для обеспечения стабильного положения на неустойчивых плавучих льдинах и снегу. Члены Ордена, как правило, служили в рядах Крыла Грозы, где небольшие ячейки часто призывались, чтобы возглавлять кампании на ледяных мирах смерти, хотя ветераны Крыла Огня также выказывали некоторое восхищение специфическими навыками владения мечом, которые применялись рыцарями Внутреннего Круга Серебряного Шпиля. Орден Обломанных Когтей: Сформированный после Второго Рангданского Ксеноцида, этот маленький Орден владел единственным полным и доскональным отчетом о той войне, а также о породе ксеносов, известных как рангданцы. Обладая доступом к детальному каталогу анатомических сведений, собранных хирургами Крыла Огня и хирофагами Крыла Ужаса, адепты Ордена учились противостоять страшнейшим рангданским биоформам и выходить из боя с ними победителями. Во время кровавых осад Третьего Рангданского Ксеноцида они стяжали огромную славу как за свои умения в бою, так и за способность предугадывать и противодействовать стратегиям рангданских мастеров войны, хотя после несомненного уничтожения Рангды их число уменьшилось. К началу Ереси Хора у Ордена оставалось совсем мало адептов, имевших в своем распоряжении одну-единственную станцию-часовню над разрушенным миром Адвекс-Танатос, где были спрятаны реликты чудовищной расы ксеносов.

Командная иерархия Легиона

Учитывая многослойность устройства, присущую организации Темных Ангелов, для посторонних командная иерархия Легиона может выглядеть до невозможности запутанной. Три ветви власти, вплетенные в структуру Легиона, а именно Крылья, капитулы и Ордены, казалось бы, должны конкурировать друг с другом за верность и внимание каждого воина на поле битвы, а также иметь сложные геральдические схемы, что не позволили бы с легкостью опознавать себя тем, кто не знаком с их тонкостями. Тем не менее, воины Первого Легиона нашли подобную систему не только эффективной, но и позволяющей им быстро адаптироваться под течение боя и вечно меняющиеся превратности войны, благодаря чему Темные Ангелы преодолевали трудности Великого Крестового похода и преуспевали, будучи одними из самых опасных среди всех Легионес Астартес.

Хистория Терра Регнем Владыки Внутренних и Внешних Кругов Принимая во внимание уникальную структуру организации, неудивительно, что Темные Ангелы также использовали целый ряд различных титулов для своих офицеров. Командный состав Легиона сохранил стандартную схему идентификации, что существовала до возникновения калибанских веяний, принесенных Львом в ряды Темных Ангелов, однако в последующие за возвращением примарха годы расположение многих легионеров снискала и альтернативная система, основанная на титулах рыцарей Калибана. На момент начала Ереси Хора лишь самые упрямые ветераны старого Легиона, набранные с Терры, Грамари и других миров, продолжали пользоваться старинными и более понятными титулами преторов, центурионов и консулов. Воины Гексаграмматона придерживались собственной системы титулов, что обозначали и власть, и мастерство своего носителя в Крыле, к которому он принадлежал. Такая система использовалась во всех шести современных Крыльях и мало чем отличалась в каждом из них. У некоторых ветвей Гексаграмматона имелись собственные почетные титулы для особо прославившихся воинов, например титул эскатона, обозначавший воина Крыла Ужаса, следящего за окончательной смертью целой расы или мира. Секретные Ордены Гекатонистики же наоборот, использовали совсем малое количество титулов, общих для сотен отдельных Орденов. Среди тех немногих званий, что были в ходу у почти каждого формирования Гекатонистики, самыми известными являлись настоятель, обозначавшее лидера Ордена, и сенешаль, присваемое тем высокопоставленным воинам, которые следили за тайными палатами в залах Ордена. Когда бойцы не таясь облачались в полный доспех Ордена и должны были вести открытую войну во имя Легиона, тогда использовался почетный титул киновит для наглядной демонстрации временного верховенства позиции воинов внутри Ордена над их положением в Легионе. Далее следует краткий перечень наиболее общеизвестных и используемых титулов и рангов во всех трех палатах Первого Легиона: Гекатонистика (Корпус Синистер) Настоятель Сенешаль Киновит Адепт Принципия Белликоза (Корпус Нобилис) Рыцарь-претор Рыцарь-командор Рыцарь-капитан Рыцарь Гексаграмматон (Корпус Декстера) Магистр Маршал Проктор Посвященный

Если рассматривать каждую из этих командных вертикалей отдельно, то они, в общем-то, довольно традиционны по своей структуре, ибо опирались на наставления «Принципии Беликоза», облик которой помог сформировать Первый Легион. Их власть сосредотачивалась в одной иерархической цепочке, что начиналась с высших чинов и тянулась ко всем воинам рот, Орденов и Крыльев, составляющих Легион. Это позволяло командирам поддерживать эффективный контроль над крупным группами бойцов, распределяя ответственность между множеством младших офицеров, и при этом продолжать придерживаться одного общего виденья и стратегии.

В глазах чужаков такая структура усложнялась тем, что все три ветви власти внутри Легиона не были связаны меж собой, а потому не имелось каких-то положений или установленных методов, которые позволяли бы посторонним установить, в каких случаях один командир обладал большими полномочиями, нежели другой. Для воинов Легиона все сводилось лишь к обстановке на поле боя, прочному доверию и уважению способностей стоящих рядом легионеров. В битве власть переходила Темному Ангелу с высшим чином в той ветви Легиона, которая лучше всего могла воспользоваться ситуацией вокруг. Если специализированные знания и мастерство офицеров отдельно взятого Крыла или Ордена могли обеспечить Легиону преимущество, тогда их авторитет становился выше чем у более традиционных командиров, так как рядовой и командный составы безоговорочно доверяли им вести сражение. Когда ветераны Крыла или Ордена выдвигались претворять в жизнь общие стратегии командиров капитула, воины вокруг следовали за ними.

Подобное пренебрежение строгими и незыблемыми порядками подчиненности и управления вызывало досаду у некоторых Легионов и примархов, а в особенности у Гиллимана, который много раз пытался убедить Льва перестроить его воинство Темных Ангелов в соответствии с собственным кодексом владыки Ультрадесантников. Другие Легионы предпринимали ряд попыток скопировать успех модели Темных Ангелов, как например Гвардия Ворона, начавшая применять похожую структуру для разделения Легиона на определенные формации, однако никто среди остальных Легионес Астартес не держал твердого ядра из давно воюющих ветеранов, необходимого для внедрения сложных организационных доктрин Первого целиком. Как и задумывалось изначально, они брали у Темных Ангелов те элементы тактик, которые сочетались с их собственной направленностью, а затем адаптировали для своих целей. Использование такой сложноструктурной схемы организации в полной мере и с максимальным ее потенциалом требовало отменного мастерства, длительного обучения и хорошего знания легионерами друг друга, чем в должной степени обладали лишь воины Темных Ангелов. Именно это позволяло им ежеминутно адаптироваться и изменяться на поле боя, а как следствие добывать победы без тяжелых потерь, отмечавших завоевания других, менее гибких Легионов.

Хистория Терра Регнем Геральдика Первого Легиона На этих знаменах изображена изначальная символика в виде жнеца с крыльями, присущая старому, еще терранскому Первому Легиону, и более поздняя, относящаяся к Темным Ангелам Льва. Стоит отдельно отметить эмблему Гексаграмматона вместе с крылатым мечом, в то время как другой стяг демонстрирует первоначальный символ старых Воинств Первого. Жнец – это почетный знак, зачастую ассоциируемый с терранскими ветеранами Легиона, которые принимали участие в завоевании системы Сол. Этот наплечник типа II, несущий затейливый символ Первого Легиона и Гексаграмматона, принадлежит воину Великого Крестового похода. Данный наплечник типа II несет знак младшего посвященного Крыла Огня, и, несмотря на это низкое положение, он является частью доспеха консула-наблюдателя 9-го ордена. Эмблема Золотого Льва, показанная на этом наплечнике типа II, обозначает воина 48-го ордена, а конкретно офицера из его командного состава, все члены которого были набраны с Калибана. Знак Крыла Грозы часто встречался на доспехах воинов из числа пехоты Первого Легиона, и говорил о том, что его носитель – пехотинец-ветеран. Скрещенные мечи Крыла Смерти на костяно-белом фоне обозначали воина, пережившего смертельное ранение. Ко времени Трамасского Крестового похода этот строгий символ стал стандартной легионной эмблемой, используемой Первым. Это изображение – личная геральдика претора. Демонстрация таких персональных гербов была общей особенностью Первого Легиона.

Хистория Терра Регнем Запретное вооружение Первого Легиона Дополнял это сосредоточие мастерства и завоеванных с трудом знаний один из смертоноснейших арсеналов во всем Империуме. Большая часть технологий, регулярно используемых Темными Ангелами, была на порядок сложнее тех, к которым имели доступ младшие Легионы, и ничем не уступала оным у Легио Кустодес. Их производством занимались специальные мануфактории на Терре и в других местах, соблюдавшие технические требования просвещённых кузнечных мастеров из рядов Темных Ангелов, в чьем распоряжении имелись схемы, созданные тысячи лет назад. Необычное плазменное вооружение, боеприпасы архаичных и нестабильных конструкций, а также типы бронетехники и пустотных кораблей на базе уникальных технологий – все это было исключительной привилегией Первого Легиона. Такой арсенал зарекомендовал себя мощным усиливающим фактором на поле боя, дополняющим превосходные навыки Темных Ангелов и позволяющим им одолевать тех врагов, которых не могли побороть меньшие технологии. Помимо продвинутого вооружения и образцов, используемых открыто, Первый Легион хранил большие запасы оружия с более дурной славой. В запечатанных хранилищах Калибана и Грамари а также в целом ряде секретных тайников, раскиданных по всему Империуму и охраняемых специально сформированными Орденами, находились огромные склады с вооружением, которое издавна было запрещено для применения другими военными структурами Империума. Генофаги, способные уничтожить всю жизнь на планетарном теле за считанные часы, пробивающие кору магна-боеприпасы, разрывающие планету на части изнутри, запасы силики-вирэ – ужасающей нанитской скверны, провозглашенной адептами Марса абсолютной ересью – все перечисленное можно было найти в арсеналах Темных Ангелов. Подобное оружие не высвобождали необдуманно, ибо оно служило единственной цели – абсолютному уничтожению жизни. Завоеватели не нашли бы ему применения, только разрушители, и такое вооружение являлось крайней мерой по отношению к тем врагам, что заслуживали лишь истребления.

Вне власти на поле боя отдельных рыцарей-преторов и настоятелей Орденов лежали три органа, осуществлявших контроль над оперативно-стратегическим развёртыванием Легиона. Главнейшим среди них был примарх Лев Эль’Джонсон, имевший титулы повелителя Первого Легиона, великого магистра Гексаграмматона и верховного настоятеля Гекатонистики. В своих руках он держал абсолютную и неоспоримую власть над всем Легионом, и когда примарх выходил на поле боя, его указания стояли выше приказов любых других Темных Ангелов, вне зависимости от их позиции или знаний. В связи с общеизвестной склонностью Льва заниматься руководством небольших боевых сил на линии фронта, а также позволять частям и соединениям Темных Ангелов, разбросанным по огромным участкам галактики, выполнять их задачи так, как они считают целесообразным, внутри Легиона был большой простор для вспомогательных форм управления, на которые возлагалась более рутинная координация многочисленных сил Первого. К счастью, Темные Ангелы были более чем способны действовать без прямого контроля, доказывая свою стойкость в независимых операциях на протяжении сотен лет, и уже имели дополнительные органы власти, хорошо подходящие для концентрирования усилий на тяжелой задаче по слежению за тем, чтобы разбросанные по просторам галактики флоты Темных Ангелов обеспечивались всем необходимым.

Совет Магистров, куда входили главы Крыльев Гексаграмматона или их назначенные представители, уже давно осуществлял контроль над стратегическими операциями Легиона. Собиравшиеся магистры нередко играли ключевую роль в процессе закрепления сил Первого за различными флотами и зонами боевых действий Великого Крестового похода, а в залах совета часто разгорались очень острые дебаты по поводу того, какое Крыло должно было обеспечить бойцами и командирами ту или иную группировку. Поскольку магистры Крыльев и их маршалы являлись одними из самых опытных и заслуженных воинов Первого, они идеально подходили для столь высокоуровневого планирования, и примарх почтил их своим полным доверием, тем самым избавив себя от занятия более активной роли в Легионе. Конклав Настоятелей редко выполнял похожие функции, ибо хоть он и состоял из воинов с не меньшим уровнем мастерства и опыта, вместе они созывались лишь во время немногих церемониальных событий. В основном, настоятели Орденов исполняли обязанности по стратегическому руководству лишь в тех случаях, когда в текущем конфликте требовались их специализированные навыки, однако Конклав продолжал служить резервом талантливых офицеров на тот случай, если Легион будет нуждаться в руководстве.

Многоуровневая система управления войсками, тянущаяся от примарха к Совету Магистров и Конклаву Настоятелей, а затем и к отдельным строевым офицерам, была достаточно гибкой, чтобы способствовать предпочтению Легиона к развертыванию сил одновременно во множестве зон боевых действий, нежели сосредоточению подразделений в какой-то одной. Она также хорошо сочеталась и с сильными сторонами примарха, который проявлял мало интереса к мелочному регламентированию стратегий Легиона и преуспевал в непосредственном командовании на поле боя. То, что Лев практически не внес изменений в существующую структуру, говорит о ее одобрении с его стороны, а дарование Эль’Джонсоном такой независимости своим воинам демонстрирует доверие примарха по отношению к ветеранам Первого Легиона.

Операционная доктрина

В последние годы Великого Крестового похода, незадолго до начала Ереси Хора, Темные Ангелы насчитывали в своих рядах примерно 180,000 воинов. Если говорить об одной лишь численности, это ставило их в верхний ряд Легионес Астартес, где располагались такие Легионы как Ультрадесантники и Сыны Хора. Несмотря на то, что слава младших Легионов уже могла посоперничать со славой Первого, Темные Ангелы оставались одной из самых могучих военных сил в Империуме. Некоторые записи того периода отмечают гораздо более меньшую численность Первого Легиона, иногда опуская ее до 50,000. Скорее всего, это связано с путаницей, которую вызывает у большинства малознакомых с Темными Ангелами наблюдателей установленные организационные схемы и геральдика Первого.

Трудная для понимания природа используемых Темными Ангелами шифров и замкнутая натура многих их субформаций зачастую вызывали у чужаков некоторое замешательство, особенно в сочетании с текучим и непостоянным характером командования и руководства внутри Легиона. Иногда это доходило до такой степени, что приводило к заминкам во время боевых действий, когда Первый воевал совместно с другими силами Империума. Как ни странно, Темные Ангелы не предпринимали каких-либо значительных попыток исправить данное положение. Более того, некоторые командиры Легиона, в первую очередь старые ветераны Великого Крестового похода, по-видимому скрыто гордились смятением в рядах своих наименее дисциплинированных союзников. В частности, обычной практикой у некоторых воинов Первого было прибытие без оповещения соратников о том, кто командует контингентом Легиона. Таким образом, товарищам Темных Ангелов предстояло самим определить, кого следует приветствовать как боевого командира исходя из демонстрируемой геральдики. Немногие выбравшие правильно или достаточно осмотрительные, чтобы не делать суждений, заслуживали уважительное отношение, а за совершившими ошибку начинали тщательно следить на предмет дальнейших промашек в их решениях. Подобные проверки способностей – привычное дело среди легионеров Первого, причем в отношении и собственных адептов, и тех, с кем Темные Ангелы сражаются плечом к плечу, ибо сыны Льва не судят о достоинствах воина по одной лишь молве да слухам.

Чаще всего такое встречалось в более ветеранских соединениях Легиона. Число побед и повергнутых врагов у этих подразделений было настолько поразительным, что некоторые новонабранные полки армий Империума считали его выдумкой, и даже те, кто провоевал в Великом Крестовом походе достаточно долго, чтобы услышать о доблести Первого, редко когда имели представление о полном масштабе их триумфов и принесенных жертв. Темные Ангелы, безусловно, оставались одной из наиболее опытных групп воинов среди Легионес Астартес. Несмотря на множество ужасных битв, в которых приходилось участвовать Первому, он всегда сохранял ядро ветеранов, дабы иметь возможность передавать дальше навыки и знания, с таким трудом завоеванные в сражениях. Фактически, большая часть структуры Крыльев и Орденов была предназначена как раз для выполнения этой задачи, в связи с чем Темные Ангелы поддерживали такой уровень мастерства и знаний в каждой сфере войны, что хоть иногда он и оказывался менее специализированным, нежели у младших Легионов, его крайне редко достигали другие Легионес Астартес.

Учитывая подобные материальные и организационные предпочтения, Темные Ангелы были склонны рассеивать относительно немногочисленные подразделения по огромным территориям. Эти формирования, разделенные значительным расстоянием, полагались больше на мощь собственного вооружения и личное мастерство легионеров, нежели на большое количество воинов. Пользуясь преимуществом, которое давало им разнообразие личных качеств легионеров, служащих в капитулах и ротах, отдельные боевые силы Первого зачастую представляли из себя не что иное как горстку капитулов, действующих при непосредственной поддержке друг друга. Нередко такие подразделения насчитывали лишь несколько тысяч воинов. Там, где другие флоты больше рассчитывали на численность войск, которые они могли задействовать, Темные Ангелы делали акцент на текучей природе своих частей и соединений, способных быстро и эффективно преобразовывать себя так, как того требовал местный театр военных действий, чтобы справляться с трудностями того или иного боестолкновения. Сбор значительного числа воинов Первого Легиона был редким зрелищем, и оно считалось худшим из возможных предзнаменований, ибо мрачные, облаченные в черные доспехи Темные Ангелы собирались вместе лишь перед лицом страшнейших угроз. Несомненно, многими в рядах Имперской Армии задача по поддержке Первого рассматривалась как тяжелый удар судьбы, но не из-за какого-то дурного обращения со стороны Легионес Астартес, а скорее потому, что поля битв, по которым ступали Темные Ангелы, были враждебны к жизням простых смертных воинов, и лишь самые искусные или удачливые солдаты переживали подобные военные операции. Несмотря на эти давние предрассудки, те немногие полки, сумевшие выжить во время службы с Темными Ангелами, гордо хранили дарованные им Львом боевые отличия, невзирая на кровавую цену, уплаченную за такое приобретение.

Для поддержки этой широко раскинувшейся сети независимых рот и капитулов, Темные Ангелы содержали, пожалуй, величайший флот среди всех Легионес Астартес, как в плане количества судов капитального класса, так и в плане их впечатляющей огневой мощи. Как и в случае со множеством разрозненных рот Легиона, корабли флота так же были широко рассеяны, зачастую составляя либо флотилию поддержки, приданную капитулу, либо одну из более редких эскадр, несущих дальние патрули. Во флотилию поддержки входили самые тяжелые из доступных судов, и ядром многих таких формирований являлся линкор типа «Глорианна» или же другой боевой корабль первого ранга, защищаемый одной или более эскадрой крейсеров. Флотилии поддержки предназначались для транспортировки закрепленных за ними капитулов, позволяя им прорываться в сильнозащищенные системы без чьей-либо помощи и атаковать точно определенные цели без нужды в значительном количестве вспомогательных войск. Кроме того, они обеспечивали орбитальную огневую поддержку вступившим в бой силам Легионес Астартес и являлись базой для судов взаимодействия Легиона, которые выполняли роль орбитальной линии обеспечения, наносили воздушные удары или проводили изоляцию района боевых действий. Патрульные флоты же наоборот несли более мелкие контингенты Первого, редко когда превышавшие численностью роту, а также имели в своем распоряжении больше крейсеров дальнего радиуса действия и изящных кораблей сопровождения, оборудованных сканирующими авгурами и другой техникой, уникальной для Темных Ангелов. В задачу таких эскадр входило выискивание неизвестных гнезд ксеносов или изоляционистских и враждебных человеческих анклавов, и действовали они во многом таким же образом, что и более специализированные флотилии Белых Шрамов. Сопровождавшие флоты роты Легионес Астартес использовались исключительно для определения уровня угрозы обнаруженных врагов. Легионеры проводили губительные налеты или скоротечные кампании наскоков-отходов, после чего отступали обратно к своим орбитальным крепостям. Те противники, которых ветераны Первого Легиона считали слишком опасными, уничтожались с орбиты, а помеченные уязвимыми оставлялись Великому Крестовому походу, что следовал за флотом.

Так как силы и средства Первого были рассеяны по всей галактике, Легион уделял мало внимания содержанию большого количества владений и укрепленных баз. Фактически, под контролем Темных Ангелов находилось лишь два крупных форпоста: древняя твердь Грамари, которая вмещала залы Совета Магистров и крупные промышленные объекты, занимавшиеся производством значительного количества более тайного оружия Легиона и издавна скрытые от пристального внимания Механикума, а также относительно недавно полученная крепость Ордена на Калибане. Эти два мира были местами наиболее крупного сосредоточения инфраструктуры Первого, и потому могли похвастаться серьезными укреплениями и защитой. Другие владения на Терре, где до сих пор происходила значительная доля рекрутирования Легиона, и разбросанные часовни-обители различных Орденов Милитант оборонялись не так хорошо, но они и не задумывались как военные базы для боев на линии фронта. Стандартный типовой порядок операций Первого рассматривал их как опорные пункты для пополнения запасов тех сил, что преимущественно размещались в мобильных залах флота. Лишь в самых редких случаях капитулы Темных Ангелов возвращались в свои вотчины на длительный период отдыха, а гарнизонную службу оставляли новобранцам и тем магистрам, сенешалям да командам телохранителей из Крыла Смерти, которые стояли на страже этих территорий.

Военная диспозиция

Хор тщательно подобрал момент для поднятия своего знамени, составив планы по разделению угрожавших его восстанию Легионов и отправке их подальше от сражений, которые определят судьбу Империума. Темных Ангелов, постоянно находившихся в движении и рассеянных по огромным территориям Империума, указы новоявленного Мастера Войны коварным образом разбили на части, отправив тех в патрули и кампании вдали от Терры. Таким образом, Хору удалось расчистить северные границы владений Императора от сил Первого Легиона. Значительная часть Темных Ангелов была собрана под командованием Льва Эль’Джонсона и послана за пределы границ Империума на галактическом востоке, где до них бы не дошли вести о грядущих событиях и возможные призывы о помощи. Резко уменьшились поставки необходимых припасов на Калибан и Грамари, а также перестали приходить новости с дальнего фронта Великого Крестового похода, хотя винили в этом превратности военных действий, а не тайные приказы Мастера Войны. В итоге оба мира постепенно становились все более изолированными и уязвимыми. С точки зрения любого традиционного анализа военного потенциала ситуация была такова, что Темных Ангелов загнали в угол еще до того, как открыли огонь первые орудия мятежников на Исстване.

Вероятнее всего, полная численность Первого Легиона составляла чуть меньше 200,000 воинов, где не больше трети отправилось со Львом за пределы досягаемости Империума, вследствие чего предположительно 120,000 Темных Ангелов вели активную деятельность вдоль границ владений Императора, главным образом сконцентрировавшись на галактическом юге и западе небольшими ударными соединениями, насчитывающими не более 5,000 воинов в каждом. Большинство этих подразделений или вели тяжелые бои в сложных кампаниях, или же только-только покинули поля битвы победителями и все еще подсчитывали потери. Мало кому выпала возможность установить контакт с высшими чинами в командовании собственного Легиона либо же Дивизио Милитарис, которое координировало развертывания сил и средств Великого Крестового похода, а сам Лев Эль’Джонсон оставался вдали от основной части Первого, не получавшей никаких вестей о его прогрессе или же судьбе сопровождавших примарха легионеров. Темные Ангелы оставались, фактически, слепыми и, согласно общепринятой военной логике, истощенными, поэтому Хор со своими стратегами и сообщниками посчитали такие небольшие силы ничтожной угрозой своим планам. По мнению Мастера Войны, отрезанные от какого-либо центрального командования подразделения Первого не смогли бы оказать хоть сколько-нибудь существенного сопротивления восстанию.

Мятежники жестоко ошибались. В отличие от всех остальных Легионов, Темные Ангелы уже давно не давали коварным воинским ложам Хора опоры в своих рядах благодаря сложной системе Крыльев и Орденов, и вследствие этого к ним не проникло пагубное зерно порчи, что лишало столь многие Легионы способности стремительно реагировать на вести об измене Мастера Войны. Кроме того, Темных Ангелов не сбил с толку хаос, поразивший каналы управления Империума сразу же после Исстванского восстания, ибо они издавна пренебрегали ведением войн под прямым надзором имперских органов власти. Там, где остальные Легионы и флотилии с трудом противодействовали объединенному натиску сил предателей, а также прилагали все усилия для борьбы с влиянием Хора в собственных рядах, все флоты Первого брали инициативу в свои руки и решительно встречали новый вызов. Целенаправленно удерживаемые на периферии раннего конфликта благодаря козням Мастера Войны, рыцари-преторы Темных Ангелов были лишены шанса нанести прямой удар по новым центрам власти Хора, поэтому они направили свои капитулы к тем отдаленным мирам, которые посмели открыто заявить о верности Мастеру Войны. Невыгодное положение Первый Легион обратил в благоприятную возможность, ибо каждый флот стал непредсказуемой угрозой для изменников и их союзников, способной уничтожать силы более крупные, нежели можно было предположить исходя из скромной численности подразделений Темных Ангелов. Учиненные ими разрушения и сумятица не позволяли многим системам и промышленным центрам вдоль южного и западного краев галактики снабжать главные силы мятежников. Более того, воины Первого представляли опасность даже родному миру Гвардии Смерти и замедляли поток новых бойцов с этой ключевой планеты на фронт.

Пока наспех собранная Империумом группировка сил двигалась к Исствану V, Темные Ангелы уже были всецело вовлечены в бои на дюжине миров вдали от Терры, используя находившееся в их распоряжении кошмарное вооружение против тех имперских планет, которые громче всего высказывались в поддержку Мастера Войны, и таким образом делая из них пример для всех остальных. Демонстрацией сожженных и отравленных оболочек некогда густонаселенных миров Первый Легион намеревался положить быстрый конец любому восстанию, но это не остановило волну мятежей, поднявшуюся вслед за событиями на Исстване V, и не погасило импульс, который дала повстанческим армиям Хора резня в зоне высадки. Тем не менее, Темные Ангелы безо всяких колебаний уничтожали то, что не могли удержать во имя Императора, предпочтя оставить Хора Мастером Войны в империи пепла, нежели поддаться временной слабости и уступить ему территории. Лишь самым сильно укрепленным мирам удалось выстоять против натиска флотилий Первого. В первые несколько лет Ереси Хора ограниченный размер рот Темных Ангелов сводил их усилия лишь к мелкомасштабным налетам, и многие подразделения использовали высококлассные пустотные суда своих приданных флотов для ведения боевых действий в качестве рейдеров, перерезая канал поставок изменников. Грамари и Калибан ни разу не подвергались прямой атаке, но действия эзотеристов из числа Несущих Слово и странных сил, коими они теперь обладали, а также тревожная тишина со стороны определенных эшелонов командования Легиона, держали эти миры изолированными от большой войны. Темные Ангелы оставались могущественным войском, однако были разделены и лишены целостного руководства. В то время казалось, будто они являли собой всего лишь причиняющую боль колючку в боку джаггернаута Хора, нацелившегося на Терру, однако, оглядываясь сейчас назад, становится очевидно – именно благодаря действиям рейдерских флотов Первого Легиона Хор лишился ранней победы, к которой стремился, ибо срывы снабжения Темными Ангелами и посеянный ими хаос в секторах, что в ином случае могли попасть в руки Мастера Войны без единого выстрела, в достаточной степени замедлили наступление предателей.

Упрямый отказ Темных Ангелов объединиться и даровать прихвостням Хора решающее генеральное сражение, их нежелание пойти в дерзкую и самоубийственную атаку, чтобы выразить весь свой гнев и досаду, предоставило Дорну время для сплочения оставшихся верных частей и подразделений вокруг ядра Империума. Это также помешало им попасть в череду кровавых расправ и боев на последних рубежах, бывших настоящим бедствием для лоялистов в ранние годы Ереси Хора. Первый Легион избежал тщательно спланированного массового уничтожения верных Императору сил, благодаря которому Мастер Войны убрал стоящие на его пути препятствия. Осмотрительно выбранная стратегия позволила Темным Ангелам занять идеальное положение для того, чтобы дождаться своего владыки – они расположились на границах шаткой империи Хора, готовые выполнить приказ Льва сбросить оковы имперского указа и высвободить все ужасные орудия, поддерживаемые Легионом в состоянии боеготовности на случай подобного катаклизма. Первый гамбит Мастера Войны провалился, Терра избежала хватки предателя, а Темные Ангелы приготовились продемонстрировать Хору чудовищную цену его амбиций.

Битва за Кенрак

Среди ближайших задач Темных Ангелов после начала их продвижение за пределы Триплекса был захват мира Кенрак, чье ограниченное промышленное производство придавало ему некоторое значение как цели в идущей войне за Трамасский сектор. До прибытия Первого Легиона Повелители Ночи уничтожили силы планетарной обороны Кенрака и начали процесс принудительного набора, чтобы сформировать новые рабские полки для собственных военных нужд. Именно этим подразделениям и небольшому ядру из воинов Восьмого Легиона предстояло выступить против высадившихся Темных Ангелов. Штурм мира Лев доверил элементам 19-го и 7-го орденов, поставив во главе тактической группы рыцаря-претора 17-го ордена и маршала Крыла Огня по имени Логейн. Примарх отдал четкие приказы: ликвидировать все оккупационные войска и захватить планету для Первого Легиона.

Вместо того, чтобы тратить живую силу и боеприпасы на прямую физическую расправу над рабскими полками, размещенными Повелителями Ночи на передовых позициях, рыцарь-претор Логейн обратился к доктрине Крыла Огня: точным ударам и аккуратному сбору разведданных. Начальные атаки на поверхности ограничивались небольшими командами охотников и легионеров-разведчиков Крыла Огня. Их целью было определение местоположения неприятельских позиций и захват надсмотрщиков Восьмого Легиона, рассеянных среди многочисленных рабских полков. Информация, добытая при помощи традиционной разведки и допроса захваченных Повелителей Ночи, позволила Темным Ангелам быстро установить местоположение главного воинства Восьмого Легиона. Эти соединения стали бы основной целью любого штурма, а слабомотивированные новобранцы не были бы втянуты в настоящую битву за планету. Свой последний удар Первый Легион нанес внезапно и с подавляющей мощью. Большая часть тяжелых сил и средств тактической группы Темных Ангелов высадилась среди подразделений Повелителей Ночи с ювелирной точностью, стремясь разгромить противника благодаря огромной скорости наступления. Без заслона из солдат-рабов небольшой гарнизон Восьмого Легиона оказался в безнадежном меньшинстве, и даже его командный пост внутри укрепленного шпиля улья быстро пал под натиском общего усилия тяжелых транспортных машин и штурмовых отделений терминаторов.

«Сикариец-Омега» Темных Ангелов «Клеймо истины»

Использовавшийся в боевых действиях под эгидой Крыла Огня и включенный в состав 19-го ордена на период Трамасского Крестового похода, истребитель танков «Клеймо истины» был одним из немногих танков-охотников «Сикариец» модели «Омега» в рядах Первого Легиона. Во время удара по силам обороны Повелителей Ночи именно «Клейму истины» и другим скоростным истребителям танков поручили задачу по уничтожению скрытых бронемашин Восьмого Легиона. Благодаря разведданным, собранным первой волной, каждую позицию изолировали, а затем уничтожили с применением подавляющей огневой мощи. «Клеймо истины» добыло себе четыре пораженные цели, включая застигнутый врасплох сверхтяжелый танк «Цербер», у которого шла в самом разгаре сложная операция, необходимая для эксплуатации внутреннего атомантического реактора.

Штурмовой танк «Спартанец» Темных Ангелов «Зловещий облик»

Хоть формально «Зловещий облик» и входит в число сил и средств Крыла Железа, здесь показанная во время сражений на поверхности Кенрака машина несет символ Крыла Смерти. Это была обычная практика для техники, которая перевозит пехоту из других Крыльев. Также, помимо эмблемы Крыла Смерти, штурмовой танк демонстрирует личную геральдику командира транспортируемого подразделения, нанесенную на грузовое отделение. В период битвы по освобождению Кенрака, рыцарь-капитан Дариил, командовавший отделением легионных терминаторов, использовал «Зловещий облик» в качестве закрепленного за ним транспорта и принимал участие в последнем штурме ульевых шпилей мира. «Спартанцу» пришлось выдержать настоящую бурю противотанкового огня во время доставки своего груза к оптимальной точке проникновения. Машина продолжала движение даже после того, как залп бронебойных ракет «Кракен» расколол ее наклонные бронеплиты и ранил водителя, ибо экипаж не желал, чтобы терминаторы страдали под градом вражеского обстрела при попытке добраться до своей цели.

После сражения рыцарь-капитан Дариил и его воины, чья стремительная заброска в самое сердце вражеских укреплений позволила положить быстрый и кровавый конец жизни командира Повелителей Ночи, сняли с себя заработанные за победу почести. Вместо этого они перешли к экипажу «Зловещего облика» и украсили восстановленную наклонную броню машины как напоминание о службе танка.

Скорая ярость и верные клинки

Крыло Ворона, как и остальные Крылья Темных Ангелов, было предназначено для сбора и концентрации узкоспециализированных познаний Легиона в каком-то отдельном военном искусстве. В данном случае, это ведение боевых действий короткими стычками, молниеносное наступление и внезапные отходы, вовлечение врага в бой и срыв его стратегий, а не бесхистростное стачивание воли противника в обычной войне на истощение. Таким образом, Крыло Ворона отдавало предпочтение тем средствам ведения войны, которые гармонично сочетались с подобным стилем проведения боевых операций, а его ряды насчитывали самое большое количество лэндспидеров, воздушных судов и ударных танков Первого Легиона. Все это было рассеянно по различным орденам и ротам, что формировали огромное воинство Темных Ангелов. Во время долгих лет Великого Крестового похода бойцы Крыла Ворона действовали как эксперты в области молниеносной войны и призывались для того, чтобы консультировать рыцарей-преторов, когда возникала нужда в их специальных знаниях, а также возглавлять те подразделения, которые лучше всего подходили навыкам воинов Крыла. Они редко собирались вместе как отдельное войско, но с началом Ереси Хора бойцы Крыла Ворона все чаще бились в составе единого подразделения. Зачастую их использовали для ослабления наступления воинств более традиционных Легионов, лишения крупных армий возможности занимать территории без попыток вступить с ними в открытое противостояние, проведения отвлекающих ударов и стремительных налетов, направленных на сдерживание превосходящих сил.

В Трамасском Крестовом походе Первый неоднократно использовал данные маневры с огромным успехом, и целый ряд миров, лежащих вдоль границ наступления Темных Ангелов, не попал в руки Повелителей Ночи благодаря присутствию там небольших оперативных групп Крыла Ворона. Вполне естественной стала ситуация, когда Крыло Ворона действовало как единая сила даже в крупных боестолкновениях крестового похода, в число которых входили сражения при Шеоле и Яэлисе. Оно двигалось впереди главного воинства, чтобы наносить беспокоящие удары по VIII Легиону, пока тот выстраивал свои порядки для битвы, и отваживать вражеские силы от попыток нанести фланговые удары по Первому. Эта войсковая традиция переживет Трамасский Крестовый поход и продолжится на протяжении всей Ереси Хора, а учитывая присущую Крылу Ворона доктрину ограниченной войны и кратковременных ударов, по окончанию мятежа Мастера Войны оно окажется одним из самых крупных и целостных подразделений Первого Легиона, сохранивших боеготовность. То, что началось как причудливая особенность в ответ на крайние нужды Ереси Хора, станет традиционным подходом во время последующего Очищения, а в новую эпоху Империума Крыло Ворона войдет будучи самостоятельной силой.

Ударный танк Темных Ангелов «Сабля» «Оникс-03»

Третья машина эскадрона, участвовавшего в конфликте на Мортейне – мире, что лежал на дальнем фланге главного наступления Темных Ангелов вглубь сектора Трамас. «Сабли» входили в число той бронетехники, которая чаще всего закреплялась за ветеранами Крыла Ворона, ибо благодаря своей конструкции эти стремительные поисково-ударные танки отлично дополняли тактики и темперамент воинов данного Крыла.

«Грозовая птица» типа «Сокар» Темных Ангелов «Лексикон славы»

«Лексикон славы» – одна из древнейших «Грозовых птиц» типа «Сокар» на службе Легионес Астартес и входит в число оригинальных прототипов, которые проходили испытания в старом Воинстве Пустоты. То, что спустя полтора столетия самых жестоких войн в долгой истории человечества «Лексикон славы» продолжает функционировать на пике эффективности, свидетельствует как о прочности его конструкции, так и о мастерстве пилотов Темных Ангелов. В качестве знака уважения за выдающуюся запись успехов машины в бою внутри Легиона появилась традиция позволять «Лексикону славы» первым осуществлять спуск на планету во время штурмов, где принимает участие машина, и данная традиция еще никогда не приводила к чему-то, кроме победы.

Показательные сражения

Хистория Терра Регнем Величайшие подвиги и достижения Темных Ангелов издавна скрываются от всего населения Империума, так как детали этих событий были признаны слишком опасными для душевного равновесия и мужества тех, кто первыми отправился за пределы Сола с целью вернуть человечеству галактику. Лишь в подземельях Имперских Библиотек Терры да запечатанных архивах Первого Легиона можно обнаружить полную правду о кампаниях Темных Ангелах со всеми их ужасающими подробностями, а нижеследующий научный труд удалось составить как раз благодаря информации из данных источников. Записи, выбранные для формирования этого краткого отчета, являют собой всего лишь мимолетный взгляд на долгую и богатую историю Первого Легиона, ибо доступом к некоторым наиболее секретным данным и сведениям о самых страшных битвах обладают лишь магистры Темных Ангелов и новоиспечённые Верховные лорды Терры. Хранители истории никогда не узнают, какие сводящие с ума кошмары и зверские бойни таятся за сим запрещающим эдиктом; остается надеяться, что подобное вынужденное замалчивание не станет представлять большую угрозу, нежели сами тайны.

Запечатывание Черных Врат

Черные Врата были преданием среди капитанов-хартистов и вольных торговцев, безопасным путем в регион космоса, позже получивший название Око Ужаса. Именно там лежат богатства древней империи падшей расы эльдаров. Когда человечество вернулось к звездам, эта область стала притягивать к себе всевозможных глупцов и охотников за сокровищами, сотни которых нашли свою смерть, ибо их корабли были разорваны на части свирепыми штормами, бушевавшими в тех местах, либо же захвачены вырожденным отребьем эльдарского рода, что продолжало обитать на разрушенных мирах. Сия легенда губила каждую отправлявшуюся на ее поиски душу до тех пор, пока промежуточная станция Великого Крестового похода на Зените IX не получила бессвязную передачу с устаревшей астропатической шифровкой; перекодированное сообщение гласило лишь следующее: «Врата открыты...»

На расследование отправили имперский крейсер «Львиное Сердце» с полной дивизией закаленных войной бойцов Солнечной ауксилии на борту и приказами использовать все средства для обеспечения безопасности дальних границ растущего Империума. Судно вернулось меньше месяца спустя, его корпус был истерзан и разодран, опытный капитан сошел с ума от увиденного, а из 25,000 воинов Солнечной ауксилии выжило только несколько сотен раненых и сломленных людей. Ответ получившей безумные доклады Терры оказался неожиданным и в своей стремительности, и по своей форме: Тронный мир отправил флотилию смоляно-черных боевых судов, несущих символ укутанного в плащ жнеца. То был Первый Легион во всей его жуткой славе, выделивший пару тяжелых крейсеров типа «Прометеев», которые располагались по бокам могучего линкора типа «Глорианна», а в огромных трюмах этих кораблей находилось три капитула легионеров. Сила, способная уничтожать миры и раскалывать армии, безмятежно пролетела мимо станции «Зенит» и отправилась во тьму пустоты, не испуганная отчетами о неизвестном кошмаре, что скрывался у Черных Врат, и равнодушная к мольбам имперского командующего, просившего усилить или эвакуировать его недостаточный гарнизон.

Воины Первого оказались в окутанной тьмой области, что лежала в конце отмеченного на карте опасного пути исследователей, нашедших свою гибель до прибытия Ангелов Смерти. Там таился вихрь многовековых штормов, внутри которого легионеры столкнулись с огромным разломом в ткани пространства, с чудовищной раной в реальности, что исторгала из себя массу извивающихся ложноножек. Единственная ближайшая планета, представлявшая собой бесплодный шар из черного базальта, была утыкана постройками древнего происхождения и опутана аморфной массой. Небесное тело служило маяком для создания, стремившегося втащить в царство бытия всю свою гнусность целиком. Первый Легион клялся защищать границы Империума, поэтому корабли вступили в бой с врагом не мешкая, посылая залпы магна-торпед. Взрывы отрывали от огромного существа куски студенистой плоти, но это не оказывало какого-либо ощутимого воздействия. Тогда крейсеры с черными корпусами запитали двигатели энергией и приблизились на дальность стрельбы прямой наводкой, высвободив всю мощь макро-пушек и плазменных батарей. Следом они запустили в пустоту рой ударных судов, которые устремились к неровной поверхности опустошенного планетоида, ставшего якорем для твари.

Первый Легион, возглавляемый великим магистром Тране, приготовился атаковать огромные шипованные ложноножки, что вонзились в мантию планеты, ибо они были продолжением того омерзительного создания, которое стремилось прорваться в реальность. Тем не менее, когда десантно-штурмовые корабли начали заход на посадку, они подверглись новому нападению со стороны кишащих вокруг гигантских щупалец более мелких созданий – чудовищ с пульсирующей плотью нездорового окраса, походивших на зубастых и шипастых мант Старой Земли. Твари устремились вниз к «Грозовым птицам» моделей «Сокар» и «Анхур», составлявшим штурмовую группу, и обрушили град ударов на суда, пока те пытались сориентироваться в массе извивающихся щупалец, окружавших зону высадки десанта. Распыляемый созданиями радужный огонь плавил даже броню из закаленного керамита. Что еще хуже, в мысли каждого Легионес Астартес с криком ворвалась неожиданная и ослабляющая волна ненависти, обращенная не против тел космодесантников, а против их разумов. Подобный натиск сломил бы простых смертных солдат, но воины Первого Легиона были крепче. Вместо того, чтобы опуститься в пучину безумия, легионеры с трудом пробились сквозь туман отвращения в собственных головах. Столь неистовой оказалась эта атака, что грозила остановить сердца космодесантников.

Из сотни десантных кораблей первой волны невредимыми до поверхности добралось три четверти, а остальные рухнули на поверхность из-за ударов исполинских когтистых ложноножек, окруженных бесконечными сонмищами невероятных небесных ужасов, или же стали неуправляемыми, когда разумы их пилотов расколола психическая атака. 4,000 выживших сплотились на земле под командованием великого магистра Тране и руководством легионеров из Воинств Железа и Кости, чья искусность в проведении таких боевых операций давала им полномочия вести своих братьев. Переформировав строй в считанные мгновения, Первый Легион организовал три колонны, которые возглавляли подразделения Воинства Железа и как минимум одна сверхтяжелая боевая машина из числа тех, что удалось десантировать уцелевшим транспортам модели «Анхур». Каждая колонна выбрала своей целью одну из ключевых ложноножек, держащих безымянную планету в хватке зверя. Такие выдающиеся проявления тактической адаптируемости являлись сильной стороной Первого Легиона и были возможны благодаря гибкой системе Воинств, а также опыту их легионеров-ветеранов. Тем не менее, даже такие умелые бойцы оказались не до конца готовы к тому, что случилось дальше.

По мере того, как воины приближались к возвышающимся ложноножкам – колоссальным, тянувшимися в небеса и за его пределы башням из утыканной иглами плоти и хрящей – психический поток лишь усиливался, и очень быстро скорость продвижения Первого Легиона сильно уменьшилась. Легионеры с трудом брели вперед, словно преодолевая ужасную, разжигающую ненависть бурю. Ослабленным психической атакой левиафана воинам преградил дорогу новый враг – орды искаженных долговязых существ, извергнутых гигантскими щупальцами. Твари разрывали их мясо и вырывались наружу, после чего бросались на космодесантников, но хоть миазмы ненависти все еще накрывали завесой разумы легионеров, воины Первого Легиона ответили ударом на удар. Каждая колонна, даже будучи полностью окруженная противником, несла жестокую погибель рядам появившихся созданий. В авангарде находился сам Тране, чей громадный топор собирал кровавую дань с врагов по ходу наступления Легиона, однако из-за одной лишь численности тварей и вызывающих онемение волн ненависти Ангелы Смерти начали платить собственную цену за предпринятый штурм. Несмотря на растущие потери, первая колонна добралась до выбранной цели и начала обстреливать исполинскую ложноножку, в то время как пехота прилагала все силы, чтобы сдержать вздымавшееся вокруг неё полчище уродливых рабов. Тем не менее, даже огромная огневая мощь танков «Разящий клинок» и «Фальшион» не помогла избавиться от крупного щупальца из плоти, что приходила в движение и сращивалась после каждого удара. Погибших становилось все больше, легионеры же начали испытывать серьезные затруднения. Находившаяся в самой западной точке колонна потеряла свою тяжелую бронетехнику, вдребезги разбитую гигантской ложноножкой, а бойцы на востоке увязли в войне на истощение, которую не могли себе позволить. Будь на месте Ангелов Смерти не столь могучие воины, их бы ждало разобщение и кровавое бегство.

Спасли легионеров как неослабная храбрость великого магистра Тране, так и присутствие некоторого количества адептов одного из самых малоизвестных Воинств Первого Легиона. В рядах центральной колонны насчитывалось несколько десятков представителей Воинства Пентаграмм, чье обучение включало в себя эзотерические псайкерские искусства, коим они учились в годы до появления программы либрариума. Когда враг грозил разбить Первый Легион, именно эти воины остановили волну. Адепты Пентаграмм отвели психическую бурю, после чего Гектор Тране повел собранных космодесантников через окружающую их орду, используя впечатляющую мощь уцелевших тяжелых танков, чтобы пробить дорогу войскам и соединиться с теснимой восточной колонной. Все вместе выжившие нашли укрытие в древних руинах, где воспользовались короткой передышкой от сражений и спешно провели военный совет. Военачальники десантной группы рекомендовали осуществить тактический отход и провести массированную бомбардировку с орбиты, видя мало надежды в новом наземном штурме. Тем не менее, корабли Первого Легиона почти ничего не могли сделать огромному существу, и, что еще хуже, крейсер «Призрак» запутался в молотящих щупальцах при попытке оказать помощь силам на поверхности огнем своих артиллерийских батарей. Так как более классические тактики сулили мало хорошего, Идрик Кибалос, магистр Воинства Пентаграмм, предложил дерзкий план – атаковать не тело существа, являвшего собой гигантское нагромождение плоти, а его чудовищную волю.

Выстроившись в единый клин из бойцов и техники, воины Первого Легиона числом в 2,000 вырвались из своего убежища, полные решимости отомстить за понесенные потери. Вопреки всему, они сражались как объединенная сила, и каждый знал собственную роль несмотря на внезапное изменение боевого порядка и тактик. Вставшие в авангарде безжалостные адепты Воинства Кости противопоставили жестокости врага свирепый натиск, в то время как легионеры Воинства Огня, занявшие позиции с флангов, вонзились в сомкнутый строй вражеской орды, чтобы замедлить ее продвижение и уничтожить чемпионов противника. Распределенные вдоль шеренг бойцы Воинства Пентаграмм с трудом удерживали психическую бурю, угрожавшую застопорить наступление как в первый раз. Шаг за шагом, смешанное Воинство продвигалось дальше по трупам врагов, меняясь и преобразовываясь для встречи с каждой новой угрозой, для противодействия каждой новой трансформации противника.

По мере наступления действующий на рассудок шторм только усиливался, и адепты Пентаграмм доходили до предела возможностей собственных умов и тел, лишь бы прикрыть братьев. Самые могучие выстояли, но в дни до формирования либрариума и его тренировок слабейшие были плохо подготовлены к таким испытаниям. Те, кто не мог противостоять злобе врага, оказывались сломлены ею. Некоторые просто падали на землю с расколотым разумом, однако другие утрачивали контроль над собой и превращались в серьезную опасность для тех, кого стремились защищать. Они взрывались со вспышками разрушительной эфирной энергии либо же испускали необузданные потоки силы, что дугами проходила по рядам легионеров. Специалисты Ордена Окровавленных Саванов – мрачной дисциплинарной службы Легиона – утихомиривали потерявших контроль и дарили им милосердие своими клинками, после чего воины Легиона продолжали двигаться вперед так быстро, как только могли.

Спустя четыре часа непрекращающегося сражения, все время теснимые нескончаемой волной кошмаров, потрепанные извивающимися ложноножками, старавшимися преградить легионерам путь, и пагубной бурей, которая терзала их рассудок, измотанные выжившие наконец добрались до цели. Гектор Тране и его воины встали прямо под огромным разрывом в ткани пространства и сформировали вокруг уцелевших адептов Пентаграмм стену из клинков. Все новые гигантские чудовища продолжали напирать на них, пытаясь остановить наступление Первого Легиона, но окровавленный и измученный Кибалос, магистр Воинства Пентаграмм, наконец разыграл задуманный гамбит. Он, вместе с самыми могучими последователями, перестал защищать братьев, вложив всю мощь собственной воли в атаку на громадного зверя, висевшего в небесах. Для этого нападения адепты собрали каждую каплю их решимости, однако даже подобная натуга не привела бы к гибели твари. Тем не менее, такого намерения у Кибалоса и не было. Испустив психический рев, что сотряс разумы всех присутствующих, скрывающаяся за прорехой в космосе необозримая сущность втянула свое сердце в реальное пространство, а спровоцировала ее та самая болезненная заноза, коей стала предпринятая Кибалосом атака. Когда в реальность втиснулась лукообразная громада сердцевины, утыканная глазами и клыкастыми пастями колоссальных размеров, все еще опутанный извивающимися щупальцами «Призрак» подорвал ядро реактора.

Последовавший взрыв разорвал зверя на части, его изломанные останки рухнули на планету, а все потомство упало словно подкошенное после смерти своего создателя. Тварям пришлось заплатить высокую цену за каждого погибшего легионера, ибо выживших воинов Первого Легиона, коих насчитывалось немногим более 800, окружало море трупов. Кибалос и немногочисленные уцелевшие адепты Пентаграмм запечатали брешь в реальности, однако ради этого усилия им пришлось напрячь уже и так изнуренные разумы, что еще сильнее проредило ряды Воинства. Битва доказала ценность боевых псайкеров, но также показала их потенциальную опасность. Несмотря на победу, в последующие месяцы Пентаграммы были расформированы. Великий магистр провозгласил безымянную систему и участок космоса вокруг нее запретной территорией, дабы сохранить безопасность Империума и оставить мрачный монумент в честь павших. Расположенные в окружающих системах маяки объявляли о заражении этого места генофагом исключительной действенности, чего хватало для отпугивания даже самых алчных исследователей; данное заявление подкрепляли обломки станции «Зенит». Ее останки действительно несли следы подобной заразы, хотя причины уничтожения станции в записях найти так и не удалось.