Хабеас корпус / Habeas corpus (рассказ)
Гильдия Переводчиков Warhammer Хабеас корпус / Habeas corpus (рассказ) | |
|---|---|
 | |
| Автор | Джуд Рид / Jude Reid |
| Переводчик | Incarnadine |
| Издательство | Games Workshop |
| Источник | White Dwarf 479 |
| Год издания | 2022 |
| Подписаться на обновления | Telegram-канал |
| Обсудить | Telegram-чат |
| Скачать | EPUB, FB2, MOBI |
| Поддержать проект
| |
| Входит в цикл | Пробатор Лисия Каликс |
| Следующая книга | Кости мучеников / The Bones of the Martyrs |
(Прим. переводчика:
Хабеас корпус — термин из юриспруденции, правило, по которому задержанный человек — или другой человек от его имени — может обратиться к суду с жалобой на произвольный арест или задержание и потребовать выдачи специального судебного приказа, предписывающего доставить задержанного в суд для проверки законности такого ареста или задержания.)
— И как вам Виа Акве Магна, пробатор Каликс?
— Очень живописно. Хотя, должна сказать, я предпочитаю каналы с меньшим количеством трупов.
Каликс отрегулировала громкость на своей вокс-бусине, затем свернула на правую дорожку у ворот замка, следуя вдоль линии ответвления канала вглубь поместья Зорансков. Она редко заезжала так далеко в процветающие северные районы Корска, и каждый раз богатство, выставленное напоказ, удивляло ее по-новому. Во-первых, здесь было хорошо видно небо, а воздух был наполнен хрустящим ароматом привозных вечнозеленых деревьев.
— Тогда вам, возможно, не повезло. — Голос вериспика Ореста сочился его обычным весельем, под аккомпанемент пронзительного позитронного визга, от которого у Каликс зудели зубы.
— Это популярный выход для отчаявшихся и обреченных. Местная легенда гласит, что его воды могут смыть даже самые смертные из грехов. Доимперское суеверие, конечно.
— Очаровательно, не сомневаюсь. Вы можете что-нибудь сделать с этим резонансом?
— К сожалению, нет. Оборудование мортуария здесь не согласуется с вокс-системой. Не могу винить его, правда. Неважно. Что вы хотели узнать?
— Все, что вы можете мне рассказать, начиная с того, как Таймон Зоранск оказался на вашем столе.
— А, это просто. Его выудили из канала сегодня утром. Несезонные дожди вызвали наводнение...
Каликс закатила глаза.
— Меня больше интересует та часть, где он покинул камеру через запертую дверь и мимо спящего блюстителя.
— Боюсь, для этого вам нужен не вериспик. Попробуйте обратиться к прорицателю.
Каликс вывела досье погибшего мальчика на дисплей аугметической радужки. На снимке, сделанном во время ареста, был запечатлен мрачный молодой человек позднего подросткового возраста, чье худое лицо обрамляли локоны модно взъерошенных черных волос. Второй набор снимков был сделан неделю спустя, после того, как обитатели канала выгрызли его проникновенные карие глаза и обнажили ребро одной высокой скулы сквозь гниющие останки лица.
— Какой у вас план?
— Как обычно. Поговорить с семьей, сказать им, что их сын мертв. Посмотрим, смогу ли я еще что-нибудь выяснить.
— Разве такое вам по чину?
— Судя по всему, ортсграф и леди Зоранск запросили лично меня — они в дружбе с здешним бургграфом. Это не просто деловые отношения — у их детей общий воспитатель, и все такое.
— Ах, да. Бургграф Граль. Не та женщина, которой мне бы особо хотелось перейти дорогу.
— У меня строгий приказ все аккуратно увязать, пока золоченые не начали устраивать беспорядки, — фыркнула Каликс. — Вы же знаете, какие они.
— Не так хорошо, как вы, полагаю. Кстати, поздравляю с помолвкой. Вы можете послать приглашение на свадьбу в мортуарий. Могу я привести гостя?
— Только если он еще дышит.
Каликс подняла голову. Впереди на фоне тусклого серого неба возвышалось огромное каменное лицо резиденции Зорансков.
— Мне нужно идти. Свяжитесь со мной, если что-нибудь найдете.
— Обязательно.
Если снаружи особняк был мрачным, то внутри дело обстояло еще хуже. Тяжелые бархатные портьеры закрывали армированные окна, уменьшая доступный свет до мерцания нескольких люменосфер в колпаках. Электрозвонок у парадного входа вызвал первоклассного слугу, одетого в фамильную ливрею, который проводил ее в роскошную приемную и подал ей свежесваренный кофеин в изящном костяном кубке. Она сделала глоток обжигающей жидкости — крепкой и горькой, с терпким химическим послевкусием, заставившим ее поморщиться. Но все же это было лучше, чем та гадость, которую подавали в столовой Бастиона-К.
Она еще не успела допить свою чашку, когда в дверь ворвался ортсграф Казмар Зоранск. Воротник его кителя военного образца был наполовину расстегнут, словно он поспешно одевался в темноте.
— Пробатор, это Таймон? Вы нашли его?
За ним в комнату вошли сутулая женщина в тяжелой траурной вуали и девочка лет четырнадцати-пятнадцати.
Женщина в вуали прошептала несколько слов на ухо девушке, та кивнула, шагнула назад за дверь и закрыла ее за собой.
— Мне жаль. — Каликс набралась сил нанести тяжкий удар. От таких новостей легче не становится, но затягивать агонию не имело смысла. — Тело Таймона было извлечено из канала сегодня утром.
— Вы уверены? — спросил ортсграф.
Каликс подождала, пока надежда в его глазах угаснет, прежде чем ответить.
— Боюсь, что да.
— Могу я... увидеть его?
— Я бы не советовала этого делать.
У двери, где к стене прислонилась мать мальчика, сцепившая руки в знамении аквилы, мягко зашуршали шелковые юбки.
— Вам известны обстоятельства ареста моего сына, пробатор? — Голос леди Зоранск был совершенно ровным.
— Свидетели сообщают, — Каликс сделала паузу, тщательно подбирая слова, — о возможных психических эпифеноменах в районе складов. Лед, покрывший канал, неестественные огни в воздухе. — Она вывела отчет на дисплей радужки и просмотрела детали. — Несколько человек убегали с места происшествия, среди них был и ваш сын. Он был арестован после того, как отказался дать показания.
— Нам сказали, что его отвели в камеру, ожидая перевода в более безопасное учреждение.
— Только на следующий день караульного блюстителя обнаружили без сознания на посту, а камера вашего сына была пуста.
— Мы не знали, что он способен на такие вещи.
— Вы не знаете, как он оказался в канале?
— Нет. И мне все равно. — Жесткие черные глаза смотрели из-под тяжелой вуали, непоколебимо встречая взгляд Каликс. — Бог-Император вынес свой приговор Таймону. Я удовлетворена.
— Моя жена хочет сказать, что предпочла бы мертвого сына живому псайкеру. — В голосе ортсграфа звучала горечь.
Дверь приоткрылась, но родители умершего мальчика, казалось, были слишком заняты, глядя друг на друга, чтобы заметить один карий глаз, вглядывавшийся в щель.
— Прошу простить моего мужа, — жестко сказала леди Зоранск. — Я боюсь, что горе затуманивает его рассудок.
Лицо исчезло из дверного проема. Каликс поднялась на ноги.
— Я отняла у вас достаточно времени. Я буду на связи, если мне понадобится что-то еще.
Она не стала ждать, пока слуга выпустит ее. Вместо этого она пошла на звук шагов к главному входу. Девушка, которую она видела раньше, ждала снаружи, сложив руки и сжав губы в бескровную линию.
— Мне нужно с вами поговорить.
Каликс подняла бровь.
— Здесь?
— Дальше. Там, где авгуры не достают.
До конца бульвара они шли молча.
Каликс проверила досье Таймона на наличие братьев и сестер и нашла совпадение: Ивара Зоранск, пятнадцати лет от роду, теперь единственная живая наследница династии своего отца — хотя одного лишь сходства было бы достаточно, чтобы установить родственную связь.
— Теперь достаточно далеко? — спросила Каликс.
Девушка кивнула.
— Они не хотели, чтобы я с вами разговаривала.
— Они?
Она дернула головой в сторону дома.
— В основном, она. Она хочет, чтобы все это поскорее закончилось. Я должна держать рот на замке и быть благодарна за то, что нас всех не отправили на костер за укрывательство несанкционированного псайкера.
— Это не самый худший совет, который я слышала.
— Только вот Таймон был не один в ночь ареста. — Ивара сделала глубокий вдох, заметно успокаиваясь. — В ту ночь я застала его при встрече с Карлин Граль.
— Дочерью бургграфа?
Еще один кивок.
— Они всегда были близки. В последнее время еще ближе, хотя бургграф этого не одобряет.
Каликс изучала лицо девушки, ища любые признаки обмана. Если девушка и лгала, то делала это чертовски хорошо.
— Вы думаете, она причастна к его смерти?
— Я не знаю. Таймон боготворил землю, по которой она ходила, но я... — Ивара бросила еще один взгляд в сторону дома. — Карлин полна секретов. Она всегда была такой.
— Вы ей не верите?
Ивара скривила рот, как будто слова отдавали горечью, словно горячий кофеин.
— О, я верю. Верю, что она будет заботиться о себе при любой возможности, и да поможет Трон любому, кто встанет на ее пути.
— Так какова же ваша теория? — спросил Орест. Скрежещущий вой остеотома смешивался с вокс-резонансом, создавая раздражающий контрапункт к его словам.
— Не знаю. — Каликс рассеянно крутила обручальное кольцо вперед-назад. — Отец опустошен. Мать... смирилась с этим. Возможно, даже с облегчением. Не то, чего я ожидала. Может, Таймон вырвался, обратился к ней за помощью, и она решила, что для них всех будет лучше, если он исчезнет.
— Не первая из золоченых, кто подрезает свое фамильное древо.
— И чтобы еще больше усложнить ситуацию, Таймон, видимо, был с дочерью бургграфа в ту ночь, когда его арестовали. Пожалуйста, скажите, что у вас есть что-то, что облегчит мне жизнь?
— Не надейтесь. До сих пор нет никаких доказательств борьбы или связывания. Ничто не говорит о том, что молодой мастер Зоранск вошел в этот канал по чьей либо воле, кроме своей собственной.
— Возможно, осознание того, что он псайкер, было слишком тяжелым для жизни, и он решил позволить воде смыть свои грехи.
— Нельзя винить мальчика за стремление к искуплению. — Снова резко взвыл остеотом. — Я как раз собираюсь исследовать внутричерепное содержимое. Это мозг, если вам интересно.
— Наслаждайтесь. Я собираюсь отправиться в центр, перемолвиться с Карлин Граль.
Молодая женщина нервничала. Каликс заметила это в тот же миг, как она открыла дверь жилой ячейки.
Ее лицо было серым, а глаза неестественно яркими, как будто она только что прожевала полный рот стимуляторов. Из-за того, как ее грязные светлые волосы свисали крысиными хвостиками на плечи безразмерного халата, она больше походила на похмельную ученицу схолы, чем на возможную наследницу бургграфа.
Каликс сверкнула своей голопечатью.
— Вы Карлин Граль?
Женщина нахмурилась.
— Кто спрашивает?
— Я расцениваю это как «да». — Каликс сунула сапог в дверь как раз вовремя, чтобы та не захлопнулась у нее перед носом. — Я бы хотела поговорить с вами о Таймоне Зоранске.
— Мне нечего сказать.
— У меня есть свидетель, утверждающий, что вы были с Таймоном в ту ночь, когда его арестовали по подозрению в варповом колдовстве. — Каликс сделала полшага вперед.— Если предпочитаете, мы можем поговорить в Бастионе, мне все равно.
Глаза Карлин сузились.
— Входите.
Жилая ячейка была роскошно обставлена, но не было сделано ни единой попытки поддерживать в ней порядок. Остатки еды и немытая посуда были бессистемно сложены рядом с дорогой излучающей печью, а на всех поверхностях валялась грязная одежда. Каликс сняла смятую шелкотканую тунику со стула из змеедрева с высокой спинкой и уселась лицом к двери.
— Вы живете здесь одна?
— Моя мать очень хочет, чтобы я развивала свою независимость. — Плечи молодой женщины напряглись. — Но я не думаю, что вы здесь для того, чтобы обсуждать мои домашние дела.
— Только в той мере, в какой они касаются ваших отношений с Таймоном Зоранском. — Каликс изобразила свою самую обаятельную улыбку. — Вы бы сказали, что вы были близки?
— Мы были друзьями.
— У вас были основания полагать, что у него могли быть неестественные способности?
— Нет.
— Когда вы видели его в последний раз?
— Неделю назад. — Карлин посмотрела на дверь, выстукивая пальцами неслышный ритм по юбкам халата. — Мы гуляли вместе, после наступления темноты.
— Вы присутствовали, когда его арестовали?
Карлин покачала головой.
— Я запаниковала. Убежала. Думала, что он со мной, но когда наконец оглянулась, его уже не было. Я решила, что он ушел домой. Я узнала, что его арестовали, только на следующее утро.
— Почему вы не выступили в его защиту?
— Моя мать не знала, что мы гуляем вместе. Она не одобряет, что я провожу с ним время. — Карлин встретила взгляд Каликс, не дрогнув. — Я боялась.
Дисплей радужки Каликс вспыхнул отвлекающим, настойчивым красным цветом. Входящий вокс-вызов, срочно.
— Трон, проклятье. Извините, я на минутку. Что такое, Орест?
— Я нашел кое-что. — В ответ на звонок раздался визг, но вериспик проигнорировал его. –Микрокровоизлияния, рассеянные по всему мозгу, особенно в слуховой рецептивной коре. Я сравнил картину с томограммой караульного блюстителя, и она полностью совпадает. Чтобы ни случилось с одним из них, оно случилось с обоими.
— Один из них необъяснимым образом заснул на посту, а другой ушел в реку. — Каликс взглянула на Карлин и увидела, что та пристально смотрит в ответ. — Такое поведение выглядит довольно необычным. Может ли это быть связано с изменениями в мозге, которые вы наблюдаете?
— Может быть. — Голос Ореста звучал неуверенно. — Я проверил записи когитатора в мортуарии, и там есть только одно упоминание о чем-то отдаленно похожем — в мозгу подозреваемого, который был уничтожен силовиками после убийства незнакомца, казалось бы, без мотива. Дело так и не раскрыли, но было подозрение на психический контроль. Бездоказательно, конечно. Позвольте мне провести еще несколько тестов; я дам вам знать, что выясню.
Орест отключил вокс-связь, и по спине Каликс пробежала дрожь. Она позволила своей руке непринужденно сползти к кобуре на поясе. Карлин переместилась так, чтобы стоять спиной к двери, ее дыхание серебрилось в воздухе, который внезапно стал холодным как лед.
— Оставайся в своем кресле, пробатор, — сказала Карлин. — Пришло время нам немного поговорить.
Каликс попыталась встать, но ее ноги как будто вмерзли в глыбы льда.
— Я слушаю.
— Это не моя вина. Ты ведь понимаешь это, не так ли?
— Никто не хотел бы родиться псайкером, но мы все должны жить так, как предписывает Бог-Император.
— Легко тебе говорить.
— Есть люди, которые могут помочь тебе. — Каликс снова попыталась пошевелить ногами, но мышцы отказывались реагировать, как у марионетки, у которой перерезали ниточки. Она заставила себя медленно, глубоко вдохнуть, затем выдохнуть, подавляя панику, которая грозила захлестнуть ее.
— Мне не нужна помощь. Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое. — На щеках Карлин появились два ярких пятна. Ее руки дрожали.
— Ты ведь доверяла Таймону, не так ли? — Каликс старалась, чтобы ее голос звучал непринужденно. — Так вот что ты делала той ночью? Показывала ему, на что ты способна?
Впервые на лице псайкера проявились искренние эмоции.
— Он понял. Он обещал, что никогда не расскажет. Мы собирались сбежать вместе.
— Вот только что-то пошло не так, не так ли? Вы привлекли к себе внимание, которое могло обрушить на вас всю тяжесть Лекса. Поэтому ты сбежала и позволила Таймону быть арестованным вместо тебя.
Лицо Карлин залилось алым.
— Это была его идея. Он сказал, что это даст мне время скрыться. Он сказал, что Лекс никогда не осудит невиновного человека.
Каликс понемногу подвела руку к поясу. Курносый «Маурос Астрапи» в кобуре из синтекожи был в нескольких дюймах от кончиков ее пальцев. Ей оставалось только дотянуться до него, прежде чем Карлин решит, что пришло время закончить их разговор самым бесповоротным образом.
— Вот только ты передумала. Ты вызволила его, а потом он утонул в канале.
— Я не хотела этого делать! Но… что, если бы они привели карателей? Я слышала о том, что они делают. Он ни за что не смог бы сохранить мой секрет. Я должна была удостовериться. Должна была. — Кулаки Карлин были сжаты так сильно, что костяшки пальцев посерели. — Это пустая трата времени. Приставь пистолет к голове, пробатор.
Мышцы руки Каликс внезапно свело судорогой, словно их пронзило электрическим током. Ее рука непроизвольно сомкнулась вокруг рукояти «Астрапи», а затем, к своему ужасу, она почувствовала у виска ледяной металл дула. Карлин подошла ближе и пристально посмотрела в глаза Каликс.
— Я не могу позволить, чтобы его смерть была напрасной.
— Тогда почти его жертву. Сдавайся. Послужи Императору в том деле, которое он выбрал для тебя.
— Я не хочу провести свою жизнь в цепях.
Каликс закрыла глаза и через субвокс подала команду на радужку. В ее ухе раздался треск, а затем ворчливые интонации Ореста:
— Опять мой любимый пробатор! Что на этот раз?
Она проигнорировала его.
— Не думаете ли вы, что мертвый пробатор в вашей квартире привлечет внимание, мадемуазель Граль?
— Беседа проходит не очень хорошо, я так понимаю? — сказал Орест.
— Канал недалеко. В этот раз я использую больше гирь.
— Что вам нужно, Каликс?
Не было смысла просить о подкреплении: псайкер разукрасит жилище серым веществом задолго до прибытия помощи.
— Оглушите меня, — передала она по субвоксу, сосредоточив все свое внимание на Карлин. Теперь все зависело от того, чтобы выиграть время — а также отвлечь псайкера, пока до Ореста дойдет происходящее. — Я готова выступать от вашего имени. Заступиться за вас. Одних только связей вашей матери должно быть достаточно, чтобы убедиться, что с вами обойдутся справедливо.
— Что?
— Я знаю, что происходит с псайкерами, высокородными или нет. Я лучше умру. — Голос Карлин Граль был ледяным. — Положи указательный палец на спусковой крючок пистолета...
Палец Каликс дернулся.
— Резонанс, через вокс. Сейчас же! — Последнее слово прозвучало как крик.
Граль уже открыла рот, чтобы отдать роковую команду, как вдруг барабанные перепонки Каликс пронзил полифонический визг. Слова псайкера упали в неожиданно глухие уши, и железная хватка вокруг сознания Каликс ослабла.
Она отдернула пистолет от своего черепа и выстрелила.
Псайкер выскочила в коридор, и давление на разум Каликс исчезло. Под продолжающий звон в ушах она помчалась следом, по узкому проходу и через парадную дверь. Снаружи Карлин убегала по переулку между двумя складами. До нее оставалось менее ста ярдов. Каликс сделала предупредительный выстрел, но псайкер продолжала бежать, шлепая босыми ногами по булыжникам и направляясь прямо к каналу в конце переулка.
Это был тупик.
Каликс перешла на шаг. На таком расстоянии она не могла промахнуться, даже в плохой день. Карлин остановилась и стояла, впившись пальцами ног в камни пристани и уставившись в канал.
— Сдавайся, Карлин. У тебя нет выбора.
Иней образовывался вокруг босых ног Карлин, растекался по плитам, сползал вниз и образовывал тонкий слой на воде. Пятнышки света плясали в воздухе, словно крошечные искрящиеся снежинки.
— Выбор есть всегда, — сказала псайкер и шагнула назад в канал.
На секунду показалось, что лед выдержит ее вес, но затем он подался, и она погрузилась в морозную воду, а лед вокруг утолщался и ширился, образуя стылую корку на поверхности над ней. Каликс в последний раз взглянула на широко раскрытые глаза Карлин, на ее руку, отчаянно бившуюся о непроницаемый барьер, словно она передумала, словно утонуть было гораздо хуже, чем любые мучения, которые могла бы припасти Санктум Псайкана — а потом лед помутнел, и она исчезла.
— Каликс! Вы меня слышите? — Орест все еще был на линии, в его голосе слышалось беспокойство. Каликс покачала головой, как будто частичная глухота была чем-то, от чего она могла избавиться физически.
— Я в порядке. Все кончено.
— Значит, ваш идиотский план сработал. Как ваша подозреваемая?
— Мертва, на дне канала.
— Виа Акве Магна забирает еще одну жертву. — Орест театрально вздохнул. — Ну что ж. Если ее достанут, у меня, возможно, все-таки будет псайкер для препарирования.
Начинала собираться толпа. Каликс подняла воротник своего длинного плаща и повторила свой путь по переулку.
— Дело закрыто, я полагаю, — сказал Орест. — Хотя могу представить, что вам еще долго придется объясняться.
Невозможно было сказать, как долго бургграф и ее свита ждали у Бастиона-К, но их появление не стало неожиданностью. За несколько часов, прошедших с момента рокового прыжка Карлин Граль, Каликс успела приготовиться к звонку по воксу, к вызову, а может быть, даже к ножу в спину. Репутация бургграфа опережала ее, и это был грозный глашатай.
— Пробатор Каликс, не так ли? — Бургграф протянула Каликс руку в перчатке. Она выглядела всего на несколько лет старше своей дочери — очевидно, омолаживающие процедуры дали хорошие результаты — но если Карлин была вихрем нервозной энергии, то эта женщина излучала спокойствие, словно око бури.
— Сожалею о вашей дочери, бургграф Граль.
— Прискорбно. — Бургграф отмахнулась от извинений. — Я хотела выразить свою личную благодарность за всю вашу тяжелую работу по этому трудному делу. Ваши навыки и преданность делу делают честь вашему бастиону.
Каликс кивнула, каждый ее нерв был на пределе. Бургграф вызывала у нее настороженность, и это никак не было связано с угрозой физического насилия. Один из свиты шагнул вперед, держа в обеих руках тяжелый пергаментный свиток.
— Мне будет очень приятно, если вы передадите эту официальную благодарность своему начальству. Я также прошу вас рассмотреть возможность принять официальное предложение о моем личном покровительстве.
В этом не было никакого смысла. Предложение, подобное этому, было такой же редкостью, как честный ратлинг. Покровительство бургграфа могло поднять ее карьеру до таких высот, о которых она и мечтать не смела, и вот оно на блюдечке.
— Однако...
«Ну вот, — подумалось Каликс. — Ничто не дается даром».
— Вы же отдаете себе отчет, что мое покровительство имеет ценность только до тех пор, пока мое положение остается надежным.
— Что именно вы имеете в виду, бургграф?
— Простая просьба. Опустите имя моей дочери в вашем отчете.
Из уст Каликс вырвался смешок.
— Я понимаю ваше положение, мэм, но я не собираюсь врать начальству.
— Не лгать. Просто опустить ненужные детали. Для блага Корска.
Слуга протянул Каликс свиток. Едкий запах горячего воска все еще лип к кроваво-красной печати, на которой были оттиснуты аквила со змеей с печатки бургграфа. Она представила себе вес свитка в своей руке, роскошную гладкость кремовой поверхности пергамента.
Каликс сложила руки на груди, защищаясь от искушения.
— Нет.
— Какая досада. — Губы бургграфа изогнулись, будто серп. — Вы недавно обручились, не так ли, пробатор?
По позвоночнику Каликс пробежала колючая дрожь беспокойства.
— Какое это имеет отношение к чему-либо?
— Насколько я понимаю, с адептом Севастьяном Цемеровым — еще одним молодым гражданином с блестящей карьерой впереди. В это время суток он покидает Зимний дворец и спускается по белым мраморным ступеням.
Каликс бросила взгляд на стражников бургграфа — шестерых, полностью вооруженных и закованных в броню. Реши они создать проблем, у нее не было бы ни единого шанса.
— Карьера молодого адепта может быть такой хрупкой вещью на ранней стадии, вы согласны? Как тепличное растение, его можно взрастить в великолепный цветок, но достаточно лишь немного грубого обращения, чтобы он завял навсегда. — Серповидная улыбка бургграфа стала острее. — Принимая это во внимание, пробатор, могу ли я попросить вас пересмотреть мое предложение?
Каликс скованно выпрямилась и глубоко вздохнула. В глубине желудка образовывалась свинцовая тяжесть.
— Похоже, я оговорилась. Для меня будет честью принять ваше предложение, леди бургграф.
— Превосходно. — Бургграф Граль жестом подозвала своего адъютанта, который вложил свиток в податливые руки Каликс. — В этом городе полно наших врагов, пробатор. Я так люблю заводить друзей там, где это возможно.
Как только бургграф ушла, Каликс вызвала по воксу Ореста, прервав его, едва тот набрал воздуха.
— Мне нужно, чтобы вы уничтожили все улики, относящиеся к делу Таймона Зоранска. Церебральные образцы, сканы, журналы данных. Все это.
На другом конце линии царила тишина. Когда Орест наконец заговорил, в его голосе не было и следа обычного легкомыслия.
— Все уже сделано.
— Хорошо. Я пришлю вам копию своего отчета, прежде чем отправлю его. Убедитесь, что детали совпадают.
Каликс потерла глаза. В дальнем конце улицы ветер колыхал поверхность канала, превращая его в крошечные блестящие пики, оставляя глубины под ними непотревоженными.
Если бы вода могла смыть вину, подумала она, то Виа Акве Магна уже бы настолько загустела от грехов, что отсюда по ней можно было бы дойти до моря.
— Значит, она добралась и до вас, верно? — произнес Орест. Его голос у нее в ухе был ровным и дребезжащим.
— Не понимаю, о чем вы, — сказала Каликс и разорвала связь.