Лезвие Ненависти / Enmity’s Edge (рассказ)

WARPFROG Гильдия Переводчиков Warhammer Лезвие Ненависти / Enmity’s Edge (рассказ)
Автор	Эллиот Хамер / Elliot Hamer
Переводчик	Alkenex
Издательство	Warhammer Community
Серия книг	Psychic Awakening
Год издания	2019
Подписаться на обновления	Telegram-канал
Обсудить	Telegram-чат
Скачать	EPUB, FB2, MOBI
Поддержать проект

ПСИХИЧЕСКОЕ ПРОБУЖДЕНИЕ

Во время Психического Пробуждения Тысяча Сынов строит козни и планы, но благородные герои Империума собираются вместе дабы помешать замыслам предателей. В их числе магистр Лазарус из Темных Ангелов – первый член Внутреннего Круга, пересекший Рубикон Примарис. Но какие события повлекли за собой трансформацию столь образцового сына Льва? Приготовьтесь узнать…

СИЛА ВЕРЫ

Конвой «Лэндрейдеров» снизил скорость, и с корпусов машин осыпался свежий снег, когда бронетехника наконец остановилась. В обычное время, их окраска цвета лесной зелени воодушевила бы собравшиеся перед колонной силы Астра Милитарум, но из-за свирепой жестокости войны на ледяном мире Рименок прибытие Темных Ангелов вызвало лишь скромное ликование. Двигатели перешли на холостой ход, после чего штурмовой трап ведущей бронемашины опустился. Внутреннее освещение «Лэнд Рейдера» пронзило мрак позднего времени суток, и из десантного отсека выступил Лазарус со своими братьями Ангелами Смерти.
Имперские гвардейцы были подавлены, белки их глаз говорили о том, что полк находился на пределе. Они прятались в тех немногих укрытиях, что могли предоставить им разбомбленные руины, грудясь вокруг высокопламенных горелок – жалкие попытки спастись от сильного холода и ковровых пси-бомбардировок. – Полковник Бархус, 31-й Рименокских Ледяных Воинов, – трясущийся офицер Астра Милитарум отдал честь. – Призма все еще стоит. Мы выпустили восемьдесят процентов боезапаса нашей артиллерии, и даже осуществили налет двумя «Марадерами». Каждый раз поглощает все выпущенные снаряды. Проглатывает их и продолжает мерцать. У нас уже практически нет идей, сэр, да еще и эти проклятые Императором пси-бомбардировки сводят с ума.
Лазарус перевел взгляд на призму размером с титан «Владыка Войны», чей нематериальный образ возвышался в центре вражеских порядков по ту сторону плато. От ее вершины к основанию тянулись бесчисленные разноцветные пучки, узоры которых были одновременно безупречны и тошнотворны. На вершину структуры поднялась перекатывающаяся в воздухе сфера похожего окраса. Стоило магистру осмотреть ее, как шар начал вращаться все быстрее и быстрее, переливающиеся цвета наполнили голову Лазаруса дезориентирующим туманом. У бруствера возникла суматоха, когда Ледяные Воины бросились в укрытие.
– Закрыть глаза!
Подобно артиллерийскому снаряду, сфера с огромной скоростью полетела в сторону позиций Астра Милитарум и приземлилась в пятидесяти метрах от магистра. Во все стороны от калейдоскопического взрыва разошлись выжигающие сетчатку волны варп-энергии. Оказавшиеся в зоне поражения упали, объятые агонией. Подобное постигло и тех, кто не успел отвести взгляд, или чьи глаза были спрятаны за шлемом силовых доспехов. Рухнувшие гвардейцы свернулись в клубок, их головы распухли до предела, когда органы чувств и восприятие оказались перегружены. От стимуляции глаза смертных набухали до размеров луковицы, после чего раздавался влажный треск, и земля покрывалась их содержимым. Из ушей, носов и ныне пустых глазниц сочилась вязкая жидкость – поток крови и мозгов, сопровождаемый мучительными криками умирающих. Не в первый раз за день комиссары достали пистолеты и зашагали вдоль бруствера, даря Милость Императора. Библиария Итуриала охватило беспокойство.
– В чем дело, брат? – спросил Лазарус, повернувшись к псайкеру.
– Это непохоже ни на что испытанное мною прежде, – ответил библиарий. – Призма должна пасть, но если она невосприимчива к обычному оружию…
Итуриал осекся и погрузился в размышления. Магистр дал ему время, ибо, по опыту космического десантника, внезапные порывы были не той вещью, что приводила к правильной стратегии.
– Ее внезапное появление говорит не в пользу последствий ритуала или варп-вторжения, – продолжил библиарий. – Иначе, я бы ощутил призму раньше. Причина должна быть более локальной… возможно, артефакт или могущественный псайкер.
Разум Лазаря собирал воедино детали и вероятности. Пока магистр разрабатывал план, призма вновь начала мерцать. На ее вершине появилась очередная сфера – обладающая меньшими размерами по сравнению с прошлой, но увеличивающаяся и меняющая цвет с каждым вращением.
– Если это артефакт, ты сможешь обуздать его? – спросил он Итуриала.
– Да. Он крайне сильный, так что есть вероятность, что я не заглушу артефакт полностью, но в любом случае смогу сдержать его эффекты до тех пор, пока остальные библиарии не придут на помощь.
– Хорошо, – ответил Лазарус, – ибо если причина в псайкере, я убью его.
Магистр открыл вокс на общем канале.
– Всем силам, это магистр Лазарус. Приготовьтесь возглавить штурм. Для прикрытия продвижения мне потребуется каждое доступное орудие. На Рименоке укоренилось зло, и мы его вырвем.

+++

На острие атаки находился «Лэндрейдер-Крестоносец» Лазаруса, носящий имя «Непримиримое наступление». Бронемашина прорубала путь через замерзшее плато, неумолимо двигаясь вперед и раскидывая в стороны сугробы снега и булыжники. Раздался треск попаданий по корпусу – выпущенные из ручного оружия вражеские пули бессильно отскакивали от бронеплит. Болтерные установки «Ураган» и штурмовые пушки выпустили сотни снарядов, ответным огнем разрывая на куски мутантов, зверолюдов и культистов. Находящиеся позади эскадроны «Хищников», отделения опустошителей и боевые танки 19-го Рименокского тяжелого бронетанкового начали обстрел противника.
Крупные своры демонических машин выплевывали заряды эктоплазмы и выпускали очереди из автопушек «Аид», опаляя и раздирая транспорты наступающих Темных Ангелов. Выбирающихся из остовов выживших сразу же прижимали к земле ненавистнические залпы еретиков.
«Кровь мучеников – семя Империума», – подумал про себя Лазарус.
– Тридцать секунд до выхода.
Члены его командного отделения подняли оружие, а Итуриал сосредоточил разум для предстояшей психической битвы. Они не знали, чем закончится нападение на призму, но сомнение им было неведомо. Космические десантники не сказав ни слова последовали бы за Лазарусом в сам Великий Разлом, закрывая его болтом, клинком и гневом.
– Двадцать секунд.
Крупный снаряд пробил броню, вырвав спонсон с болтерной установкой «Ураган» и воспламенив половину боезапаса орудия. Произошла детонация и четверо воинов упали.
– Десять секунд.
Очередное попадание угодило в переднюю часть бронемашины. Выстрел лазпушки прожег дыру в отделении управлении и превратил водителя в кровавое месиво, но тот цеплялся за жизнь достаточно долго, чтобы исполнить свой долг. Он ударил по механизму опускания штурмового трапа «Крестоносца» и направил машину прямо к призме.
– Выгрузка.
Лазарус сбежал по трапу прямо в гущу безумия.
Стоило ему пройти через призматический барьер, как на душу легло тяжкое бремя чего-то зловещего. Магистр остановился, чувства покинули его; раздражители не исчезли, но разум не мог их обработать. Каждый шаг давался с трудом, каждый вздох требовал напряженных усилий. Он все осознавал, но не мог заставить тело реагировать.
Лазарус оглянулся вокруг. В центре призмы с поднятыми руками стоял чернокнижник Тысячи Сынов, сквозь очертания которого текли цветные волны. Итуриал был прав.
– Я – сосуд возмездия Императора, – выплюнул магистр, пробираясь через неослабевающие волны психической силы, но каждый шаг давался сложнее предыдущего. Синапсы его мозга поражал паралич, тело отказывалось отвечать на мысленные команды. Космические десантники вокруг него, пережившие бронетанковый бросок, подверглись похожему воздействию. Многие пали, и их тела недвижимо покоились на ледяной земле. Брат Итуриал стоял на одном колене, и весь вид библиария говорил о том, что разум псайкера вел тяжелую войну на совсем ином уровне.
Лазарус поднял болт-пистолет.
– Я – воплощение его гнева.
Он разрядил во врага весь магазин, но из-за колоссальных усилий, потребовавшихся для этого действия, большая часть выстрелов прошла мимо. Те из болтов, что нашли свою цель, отскочили от керамитовых доспехов, не причинив вреда. Некогда отработанное до автоматизма привычное действие превратилось в бесполезные потуги.
Чернокнижник мельком взглянул на магистра. Одарив того высокомерным взором и презрительной усмешкой, предатель перевел свое внимание обратно на призму и продолжил ритуал.
Лазарус упал на колено, его жизненная сила таяла под психическим натиском. Собрав внутри себя последние крупицы стойкости, космический десантник закричал на разум и тело, дабы те наконец откликнулись, но тщетно.
В нескольких метрах от магистра умирал Итуриал, уступивший более могущественному псайкеру. Лазарус ощутил, как псайкер потянулся к его разуму и влил в магистра последние остатки своей силы, поддержавшие огонь непокорности, что подпитывала магистра. Незатухающая искра ярости породила яркое пламя праведного отвращения. Долг Итуриала подошел к концу, своей смертью библиарий восстановил силы Лазаруса.
– Воля его будет исполнена моими деяниями, – провозгласил поднявшийся на ноги космический десантник, воздевая над головой меч, словно непокорный оплот на пути психического потока. Он призвал все оставшиеся силы и метнул оружие. Окутанное энергией острие окутало пламя ненависти Лазаруса, и рассекший воздух клинок нашел свою цель.
Меч магистра пронзил керамит и погрузился в грудь врага по самую рукоять. Потрясенный чернокнижник рухнул на колени, и призма сжалась, когда руки предателя повисли по бокам. Его голова свалилась на нагрудную пластину, горячая кровь хлынула на промерзшую землю, и струйки пара, окутавшего упавшее тело колдуна, взметнулись вверх.
Призма взорвалась и высвободила прокатившийся по всему полю боя полихроматический поток, что белым цветом отразился на поверхности льда. Сотни воинов рухнули в муках. Взрыв отшвырнул Лазаруса назад, и мир магистра погрузился во тьму.
Лазарус вынырнул из глубин памяти. Это воспоминание приходило особенно часто, пока пытался смириться с катастрофой на Рименоке. Являлась ли его атака своевременным вмешательством, или же он несет ответственность за сотни смертей, которые можно было избежать? Это событие стало той частью прошлого магистра, что жгла столь же сильно, как и Велизариево Горнило. Теперь внутри него горело оба этих огня – один спас Лазаруса, другой же породил клокочущую ненависть к ужасам колдовства.
Причиненные взрывом ранения оказались столь тяжелы, что исчезла всякая надежда. Даже заключение в саркофаг дредноута не обеспечило бы поддержание жизни магистра. Однако, апотекарий Пятой роты поделился своими мыслями на этот счет. Он предложил единственный способ спасти Лазаруса – магистр роты должен был пересечь Рубикон Примарис.
Все знали, что переправа через Рубикон являлась рискованным делом, которое обычно заканчивалось смертью. Учитывая тот факт, что страшные раны космического десантника не поддавались лечению, его шансы выжить в любом случае стремились к нулю. В конечном итоге, с предложением апотекария согласились. Он утверждал, что упрямая решительность Лазаруса позволит тому пережить процесс.
Взяв на себя личное руководство операцией, апотекарий помог магистру роты пересечь Рубикон и обрести новую форму. Однажды зажженное, Велизариево Горнило поддерживало в Лазарусе жизнь до тех пор, пока не закончился долгий период восстановления его павшего в бою тела.
Перейдя Рубикон, он превратился в космического десантника примарис.
Для Темных Ангелов это был серьезный шаг, ибо теперь никто не мог сказать «цвета не делают Темным Ангелом» в отношении всего их братства примарисов. Хоть тело магистра и стало новым, он по-прежнему являлся тем самым Лазарусом, что достиг своего звания благодаря твердому духу и непреклонной верности ордену. Он поднял голову и осмотрел собравшихся. Доверенные братья, чьи силуэты были скрыты церемониальными робами, заняли свои места и образовали Внутренний Круг. Между ними горели свечи, стоящие по несколько штук вместе. Их дрожащее пламя освещало поврежденную каменную кладку, дыры от пуль и подпалины на поверхности готической архитектуры святилища. Осада Скалы Марбасом была еще одним горьким воспоминанием, что разделяли с ним все остальные Темные Ангелы. –Братья, – начал верховный великий магистр Азраил. – Тревожные знаки дошли до нас от сынов Титана. Видения крылатого монарха на поверхности некогда уничтоженного мира, что ныне возрожден. Багровый Король и его легионы чернокнижников собираются вместе. Нам мало что известно о причинах этого, или о целях, коих они пытаются достичь, но Серые Рыцари запросили нашу помощь, и мы ответим на их зов.
– Атаку возглавит магистр Лазарус. Помощь ему окажут магистр рыцарей Иниас и мастер охоты Эстраил с Первой и Второй ротами. Вы начинаете эту кампанию с недостатком проверенной информации, так что доверяйте инстинктам и ничему больше. Мне не стоит напоминать о нашей последнем крупном столкновении с еретиками и чернокнижниками?
Отдав приказы, Азраил вступил внутрь круга.
– Я в долгу перед вами всеми за то, что вы сохраняете в меня веру, и вижу, что многие здесь держат внутри себя безмолвный протест. Тайные видения и неопознанная угроза. Зачем вслепую отправлять силы и сражаться бок о бок с союзниками, которые могут узнать наши самые темные тайны? И я отвечу, зачем. Оглянитесь вокруг; посмотрите, во что превратился наш великий орден. Мы лишились многих братьев из круга, что были сражены в Стигии или оказались потеряны в Великой Разломе, оставив после себя лишь память, которую мы должны почтить. Сама Скала получила тяжелые раны, наше святилище разрушили, а убежища разграбили. Мы медленно истекаем кровью, сражаясь в реакционной войне против вечно меняющегося врага.
Великий магистр повернулся к арке, у основания которой горели свечи, отбрасывающие длинные тени на святилище. Он пристально изучал поврежденную каменную кладку, явно подбирая следующие слова со всей тщательностью.
– Наши самые глубокие святыни были вскрыты, а секреты украдены. То, что мы так тщательно оберегали тысячи лет оказалось за пределами ордена, похищено из этих самых залов Великим Врагом. Истины попали в лапы гнусных мерзостей, что плетут паутину чудовищной лжи. Даже сыны Титана могли собрать крупицы правды из нашей темной истории.
Присутствующие уставились на Азраила широко раскрытыми глазами. Все они были членами Внутреннего Круга, но столь искренние слова из уст великого магистра задели их за живое. Азраил вновь повернулся к ним лицом, на котором отчетливо читался гнев.
– Окруженные друзьями и врагами, мы с подозрением смотрим на собственных братьев – Темных Ангелов. Разбитые и истекающие кровью, мы отвергаем тех, кто принес клятвы нашему ордену, а ведь некоторые из них являются истинными сынами Калибана! Даже в рядах этого доверенного братства состоит магистр, ставший примарисом. Своими деяниями он заслужил место в этом круге, но мы продолжаем обращаться с примарисами с неустранимым подозрением.
В этот раз взоры обратились на Лазаруса. Он знал о тихих разговорах в альковах Скалы, о недоверии к новым братьям даже со стороны членов этого собрания. Лазарус стал примером очевидной ошибочности подобных взглядов.
– Мы больше не будем сидеть в обороне, позволяя врагам строить интриги вокруг нас. Мы больше не будем праздно вести охоту, не обращая внимания на оказавшиеся вне стен Скалы секреты. Мы нанесем удар, бросимся в погоню по любому следу, и напомним врагам, почему наш орден – Первый. Распалим горящий внутри нас огонь, взрастим его и превратим в обжигающую ненависть, после чего обрушим возмездие на Магнуса и его колдовские легионы за принесенные Темным Ангелам лишения.
Лазарус возвращался в Стигию, тот самый театр боевых действий, который сделал его таким, какой он есть сейчас. Магистр сжал рукоять меча, который восстановили вместе с ним. Сверкающее лезвие было чистым и лишенным варп-порчи, загрязнившей в тот день все остальное.
Лазарус дал мечу новое имя – Острие Вражды, и этим клинком Темные Ангелы осуществят свою месть.