Отступники: Мастер-терзатель / Renegades: Harrowmaster (роман)

Перевод в процессе: 3/30 Перевод произведения не окончен. В данный момент переведены 3 части из 30.

WARPFROG Гильдия Переводчиков Warhammer Отступники: Мастер-терзатель / Renegades: Harrowmaster (роман)
Автор	Майк Брукс / Mike Brooks
Переводчик	Harrowmaster
Издательство	Black Library
Год издания	2022
Подписаться на обновления	Telegram-канал
Обсудить	Telegram-чат
Скачать	EPUB, FB2, MOBI
Поддержать проект

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

КОСМИЧЕСКИЕ ДЕСАНТНИКИ

АЛЬФА-ЛЕГИОН

«ЗМЕИНЫЕ ЗУБЫ»

Драз Джейт — лорд и Мастер-терзатель

Соломон Акурра, «Призрак» — лорд

Квоп Халвер — Высший охотник за головами

Ворлан Ксан — охотник за головами

Зреко Чура — охотник за головами

Унеж Маноз — охотник за головами

Доммик Ренн — охотник за головами

Крозир Ва’кай — капитан «Шепота»

Деркан Тель — легионер, Восьмой Клык

Сакран Морв — легионер, Восьмой Клык

Форвал Джунай — легионер, Восьмой Клык

Пентак Рэй — легионер, Восьмой Клык

Трайвар Трижды-Горелый — командир отделения, Восьмой Клык

Керриг Тракс — командир отделения, Девятый Клык

Титрик Иншу — командир отделения, Третий Клык

Урзу Кайбор — легионер, Третий Клык

Аттас — терзатель, Лернейские Терминаторы

ОСТАЛЬНЫЕ

Роэк Гулий Коготь — лорд Оружия Свободы

Джарвул Глейн — лорд Сокрытой Длани

Вирун Эваль — лорд Кающихся Сынов

Кворру Вайзия — легионер, Кающиеся Сыны

«Альфарий» — множество членов Безликих

Керос Асид — лорд Сынов Отравы

Рэлин Амран — лорд Первого Удара

Динал Кровавый Бард — апотекарий Первого Удара

Альбок — легионер Первого Удара

Ксетт Кеель, «Металлофаг» — лорд Ржавокровых

СЕРЕБРЯНЫЕ ХРАМОВНИКИ

Лампрос Гекатон — верховный Хранитель Клятв

Рен Мальфакс — второй лейтенант, пятая рота

Паламас — капитан, пятая рота

Бедарис Хир — сержант

Кил Джесар — боевой брат

Васт — боевой брат

Ран — технодесантник, пятая рота

АЛЫЕ КОНСУЛЫ

Тайт Йорр — боевой брат, жизнехранитель инквизитора Кайзена Харта.

НОВЫЙ МЕХАНИКУМ

Казадин Йалламагаса, «Биологис Диаболикус» —  еретех, магос биологис.

Диаболикус Секундус — Изуверский Интеллект.

ЛЮДИ

АЛЬФА-ЛЕГИОН

Тулава Дайн — колдунья «Змеиных Зубов»

Генерал Андол — командор Оружия Свободы

Толли Крейс — агент Альфа-Легиона

Васила Манату — Позорная Гвардия

СВЯТАЯ ИНКВИЗИЦИЯ

Кайзен Харт — инквизитор Ордо Маллеус (радикальный реконгрегатор)

Дима Варрин — сенешаль Кайзена Харта

Несса Карнис — инквизитор Ордо Маллеус (пуританин-монодоминант)

Эвелин — помощница Нессы Карниса.

ОСТАЛЬНЫЕ

Джон Брезик — солдат Пендаты

Суран Тилер — солдат Пендаты

Канзад — солдат Пендаты

Стеваз Тай — солдат Пендаты

Кейд — сержант Пендаты

Эйм Спелтан — офицер безопасности космопорта Бехарис Дельта

Мортон — офицер безопасности космопорта Бехарис Дельта

Пашвир — начальник смены космопорта Бехарис Дельта

Раола — офицер снабжения космопорта Бехарис Дельта

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ЛИЦОМ К ЛИЦУ СО СМЕРТЬЮ

Джон Брезик крепче стиснул лазган, бормоча беззвучные молитвы, и еще сильнее вжался в стену траншеи, в которой прятался вместе с еще семерыми товарищами, пока вокруг них содрогался весь мир. В своих слегка подрагивающих руках он держал М35 М-Галактика Укороченный: крепкое, надежное и ухоженное оружие с полностью заряженной батареей, на стволе которого болталась резная безделушка, которую он сделал сам. На поясе у него висели еще четыре батареи и длинный, однолезвийный боевой нож, доставшийся ему от отца. Он не стал надевать бронежилет своего старика — смысла в этом особо не было, учитывая его нынешнее состояние — и пока над головой свистели вражеские выстрелы, Джон принялся мысленно прикидывать, что бы ему больше пригодилось прямо сейчас — оружие или хорошая броня. Из оружия, без сомнений, можно убить стреляющих в тебя людей, но для этого потребуется точность, а ублюдки явно не собирались заканчиваться. С другой стороны, даже лучшая броня рано или поздно подведет, если у него не найдется способа отговорить противников стрелять по нему…

— Брезик, ты с нами?

Джон дернулся и моргнул, затем сфокусировал взгляд на обращавшейся к нему женщине. Суран Тилер, явно не моложе шести десятков, с лицом похожим на особо прочный камень, который методично долбили другим таким же камнем. Она глядела на него темными как кремень глазами, и такими же жесткими. Джон заставил себя кивнуть.

— Ага. Да, я здесь.

— Уверен? Потому что выглядишь ты довольно рассеянным, — усомнилась Тилер. — А это, учитывая тот факт, что мы находимся посреди гребаного боя, определенно тянет на подвиг.

— Я в порядке, серж, — ответил Джон. Он на мгновение прикрыл глаза и вздохнул. — Просто опять эти сны. Такое чувство, что я уже месяц нормально не спал.

— У тебя тоже они были? — подал голос Канзад, крупный человек с кустистой бородой. — Вспоротое небо?

Джон уставился на него. Они с Канзадом не особо ладили — без особой вражды или кровной мести, просто раздражали друг друга — но на волосатом лице не было и тени насмешки.

— Да, — медленно подтвердил он. — Вспоротое небо. Ну, не только наше небо. Вообще все небеса. Что это значит, когда у нас обоих одинаковый сон?

— Это не значит абсолютно ни хрена, пока мы не выберемся отсюда живыми, — рявкнула Тилер. Как все закончится, можете сравнить заметки в своих сонниках, без проблем. А сейчас я хочу, чтобы вы сосредоточились на текущей задаче! И Брезик?

— Да, серж? — отозвался Джон, еще крепче сжимая лазган.

— Хватит звать меня «сержем».

— Слушаюсь, се...слушаюсь. Сила привычки.

В воздухе позади солдат раздалось хриплое гудение, которое становилось все громче. Джон поднял глаза в ночное небо и увидел огоньки, приближающиеся на огромной скорости. Гудение сменилось воем, а затем ревом, и над его головой промелькнули самолеты: «Мститель» и две «Молнии» по флангам, все трое направлялись в сторону фронта.

— Это сигнал! — заорала Тилер, вскакивая на ноги с несвойственной людям ее возраста прытью. — Пошли, пошли, пошли!

Джон вскочил и последовал за ней, вылезая из траншеи на пережеванное снарядами поле. Он бросился в атаку, отчаянно пытаясь удерживать скорость и не подвернуть при этом ногу среди колдобин и воронок, оставшихся после бомбежки, а также стараясь избегать ездящей туда-сюда колесной и гусеничной техники. С обеих сторон от него бежали такие же отряды, как и его собственный, вопящие боевые кличи в лицо врагу, серьезно потрепанному огнем их истребителей. Джон открыл рот, чтобы присоединиться к ним, и страх вперемешку с адреналином выдавил из него слова, мало чем отличающиеся от животного рева.

— ЗА ИМПЕРАТОРА!

Враг наконец смог привести в действие свои противовоздушные батареи и в небеса устремились потоки зенитного огня. Джон услышал характерное бум-бум-бум счетверенных автопушек «Гидры», и один из истребителей — «Молния», как ему показалось, хотя в темноте и на таком расстоянии трудно было сказать наверняка — разлетелся в огненной вспышке, осыпав обломками защитников внизу.

— Не останавливаться! — прикрикнула Тилер, увидев как пара человек из ее отряда немного замедлились. — У нас всего одна попытка!

Джон прибавил ходу, несмотря на искушение затормозить и позволить другим принять на себя основную мощь вражеских выстрелов. Предоставляя защитникам по одной мишени за раз, они лишь дадут себя перебить: этот массированный натиск, когда их попросту слишком много, чтобы успеть всех убить, был их единственным способом сократить дистанцию и ворваться в ряды противника. Как только им это удастся, силы сравняются.

Они миновали линию металлических вех, некоторые из которых были простыми балками, вбитыми вертикально в грязь. Укрепления впереди тут же разразились вспышками рубиново-красных зарядов сверхсфокусированного света. Джон с товарищами вошли в зону эффективного поражения лазганов, и теперь защитники знали, что их выстрелы не пропадут впустую.

Канзад дернулся, дернулся снова, потом рухнул лицом в землю. Джон не остановился, чтобы проверить его. Он не собирался останавливаться вообще. Остановиться — значит, умереть. Он ринулся вперед, его лицо превратилось в гримасу страха и ненависти, бросая вызов всей галактике.

Галактика не заставила себя ждать.

Первый разряд ударил его в правое плечо и прожег его насквозь. Боль была острой, но чистой, поэтому он покачнулся, но продолжил бежать. Это была его ведущая рука, а лазган висел на ремне. Пока он мог направлять ствол левой рукой, а правой нажимать на спуск, для него бой не закончен.

Следующий выстрел угодил в брюшину, пробив защитные мышцы живота и заставив его согнуться пополам. Он едва смог устоять на ногах, но импульс уже был потерян. Джона начало крутить от боли и запаха собственной поджаренной плоти. Зажмурив глаза и устремившись лицом вниз, Джон Брезик даже не увидел последнего выстрела, который попал ему в темя и убил его на месте.

— Сдохни, еретик! — заорал Стеваз Тай, когда его третий выстрел наконец прикончил врага. Он ухнул, частично от радости, частично от облегчения, но в душе его все еще не отпускала тревога. Трон, их было просто невероятно много! Даже сменив цель и выстрелив снова, ему почудилось, что он увидел как далеко слева что-то на огромной скорости сближается с линией обороны Пендатского Четвертого. Он моргнул и покосился в том направлении, но проклятая воздушная атака уничтожила несколько огромных прожекторов, и тени отказывались расступаться перед ним.

— Глаза вперед, боец, и продолжай стрелять! — прикрикнул на него сержант Кейд, подкрепляя слова выстрелами из своего лазпистолета. По мнению Стеваза, в них было больше вида, чем дела, поскольку еретики все еще находились вне зоны поражения пистолета, но буквально через несколько секунд это изменится. А потому эти секунды могут быть важны.

— Что-то слева, серж! — крикнул он, не забыв при этом отправить врагам еще один заряд. — Я как следует не разглядел, но что бы это ни было, оно двигалось быстро!

— Это случилось в нашем секторе? — спросил сержант.

— Нет, серж!

— Тогда это проблема пятого отделения, или седьмого — но не наша! У нас и так хватает врагов впереди, — рявкнул Кейд, и Стеваз не мог с этим поспорить. Он дернулся назад от вражеского выстрела, который ударил в землю перед ним, и вытер глаза, очищая их от заляпавшей лицо грязи.

— Автоматический огонь! — взревел Кейд. — Накормите-ка их!

Стеваз послушно щелкнул флажком на ствольной коробке лазгана и присоединился к завывающему хору, который начал набирать силу по всему окопу. Этот режим быстро истощит их батареи, но одна только плотность огня положит конец этому последнему штурму прежде, чем им понадобится перезарядка…

Слева прогремел взрыв, и ему потребовались все усилия, чтобы не развернуться в ту сторону с полыхающим лазганом наперевес. За взрывом последовали крики: громкие, отчаянные вопли, но не от боли, а от чистейшего ужаса.

— Серж?!

— Глаза на врага, воин, или кричать будешь уже ты! — заорал Кейд, стреляя по напирающим культистам, но в его голосе послышалась нотка неуверенности.

— По одной проблеме за раз, или…

Что-то огромное и темное влетело в их ряды слева и тяжело приземлилось на пол траншеи. Оно ударило Каннер в бедро и женщина завалилась на спину. Очередь из ее лазгана прочертила голову Данника, разнеся череп на куски, попала Джаскеру в плечо. Они оба рухнули, и Кейд взревел от ярости и горя, но не страха, увидев как огневая мощь отделения резко ослабла. Кто-то побежал на помочь Джаскеру. Кто-то рухнул на спину — удачный выстрел со стороны наступающего врага нашел щель между шлемом и краем траншеи. Стеваз не смог удержаться: он повернулся и взглянул на причину всей этой паники.

Перед ним лежало обезглавленное тело с нашивками пятого отделения.

Страх парализовал его. Что смогло прорвать их укрепления? Что обезглавило этого солдата и так легко зашвырнуло его в расположение четвертого отделения? Это не мог быть тот взрыв, что он услышал: какой взрыв снес бы голову настолько ровно, но забросил бы тело так далеко?

Кейд орал на него.

— Тай, а ну тащи свою жопу обратно на…

Сержант так и не закончил предложение. Что-то неистово вопящее перепрыгнуло через край траншеи и приземлилось на него. Раздался визгливый рев цепного меча, в воздух взметнулась кровавая дымка, и сержант Кейд упал на землю кровавыми ошметками. Его убийца повернулась к Стевазу, траншею за ее спиной заполняла волна еретиков, которые быстро задавили четвертое отделение числом.

Стеваз увидел яростную гримасу на лице женщины, по возрасту годившейся ему в бабушки, и заглянул в пылающие жаждой крови глаза. Он вскинул лазган, но она отбила его в сторону своим ревущим оружием, а вращающиеся зубья вырвали винтовку у него из рук. Он развернулся и бросился наутек, на бегу шаря по поясу с пистолетом и боевым ножом и надеясь, что успеет обогнать ее прежде, чем достанет запасное оружие.

Слишком поздно он осознал, что направляется прямиком к месту дислокации пятого отделения.

Он завернул за угол траншеи и наконец остановился, натолкнувшись на что-то огромное и очень, очень твердое. Тейн упал спиной в грязь и поднял глаза чтобы посмотреть, во что же он влетел.

На него зловеще глядели два красных, светящихся глаза, и Стеваз едва не обмочился, прежде чем понял, что это такое. Глазные линзы на шлеме космодесантника! Обещанная помощь прибыла! Владыки войны прямо здесь, на Пендате!

Затем, несмотря на темноту, он смог различить цвет доспехов. Они были не серебряные, а сине-зеленые, и вместо черного клинка с молниями по бокам на желтом фоне, с наплечника смотрел трехглавый змей. Его сердце сжалось в груди, и он внезапно осознал, что именно так быстро приближалось к линии пятого отделения.

— Вы не Серебряные Храмовники, — дрожащим голосом выдавил из себя солдат.

Шлем слегка наклонился, словно от любопытства.

— Нет.

Сверкнуло оружие, и дуло размером с голову Стеваза плюнуло болт-снарядом, который взорвался с такой силой, что верхняя часть тела солдата разлетелась на куски.

Деркан Тель отвернулся от мертвого бойца Пендаты и отправился вслед за своей командой по дренажной трубе, тянущейся в сторону тыла. С этого направления больше не ожидалось защитников: человеческие союзники Легиона прорвали оборону траншей, и теперь можно было быть уверенным, что они устроят хаос на первой линии сопротивления.

— Что такое «Серебряный Храмовник»? — спросил он у легионера перед собой.

— Понятия не имею, — ответил Сакран Морв. — А что? — Морв был крупным даже для Астартес, именно ему поручили древнюю автопушку отделения.

— Похоже, тот смертный решил, что я один из них, — продолжил Тель. Он порылся в памяти, но ничего не вспомнил. — На ум не приходит ни один орден лоялистов с таким названием. А тебе?

— Может, он имел ввиду Черных Храмовников? — предположил Морв. — Хотя, наверное, Ва’кай бы узнал их символику.

Что-то не сходилось, и Теля это тревожило. Когда Легион совершил планетарную высадку, из варпа появилось три ударных крейсера лоялистов, и сейчас они находились в бою с «Шепотом», флагманом Змеиных Зубов, прямо у них над головами. Морв был прав: Крозир Ва’кай, капитан «Шепота», узнал бы корабль Черных Храмовников, если бы тот оказался у него на прицеле.

Он включил вокс.

— Трайвар, ты слышал о Серебряных Храмовниках?

— Что, Тель, вот прямо сейчас? — раздался в ответ голос Трайвара Трижды-Горелого. Он шел в голове группы, далеко впереди по траншее. Кроме того, он первым попал за оборонительные укрепления, когда Восьмой Клык предпринял свой молниеносный штурм через территорию, оставленную без света уничтоженных прожекторов; это была та самая пресловутая агрессивность, которая принесла ему известность, и он наслаждался ею. И из-за нее же он не меньше трех раз оказывался по уши в горящем прометии во время одного особо жестокого штурма позиций, находившихся по контролем ордена Саламандр.

— Оказалось, что смертный, которого я только что убил, ждал их, — сообщил ему Тель. — Наверное, новый орден. Или, как подметил Морв, — продолжил он, — человек подзабыл название Черных Храмовников.

— Серебряные Храмовники, Черные Храмовники, — пробормотал Трижды-Горелый. — Казалось бы, чего стоит включить хоть каплю воображения, а?

— Чтобы Империум, да бесконечно повторял одно и то же раз за разом почти без изменений? — рассмеялся Морв. — Никогда такого не было, и вот опять.

— Я сообщу об этом, — сказал Трайвар. — Мастер-терзатель должен что-то знать.

— Принято, — ответил Тель. Мастер-терзатель Драз Джейт возглавлял Змеиные Зубы, именно его тактический гений привел Пендату к падению. Как только они пробьются в последний оплот лоялистов, их сопротивление развалится и все сырье, которое так отчаянно требовалось Змеиным Зубам — прометий, металл, пласталь, возможно даже керамит — они заберут себе. Не придется делиться трофеями с другим легионами: Зубы не принадлежали к 13-му Черному Походу Воителя, и здесь не было никого, кто отобрал бы у них победу. Несмотря на то, что Абаддону удалось разорвать ткань реальности по всей галактике и начать движение в сторону Терры, он, несомненно, проиграет. Если в чем-то и можно быть уверенным насчет Черного Легиона, так это в его неизменном провале, и Драз Джейт был слишком умен, чтобы позволить сделать себя его частью.

Взревел болтер Трайвара, и Тель услышал крики защитников, осознавших, что их оборонительные рубежи не просто уничтожены — более того, за линию укреплений проникли тяжеловооруженные трансчеловеческие убийцы. Тьму разорвали отчаянные всполохи лазерного огня, но в тесных условиях окопа смертные бойцы Пендаты могли сосредоточить лишь ограниченное количество огневой мощи в одном месте: и ни в одном из этих мест ее не было достаточно, чтобы остановить Трайвара. Восьмой Клык ускорил темп и Тель побежал вслед за ними, жертвуя скрытностью ради внезапности.

— Через верх и на восток! — рявкнул Трайвар по воксу, и Тель, не раздумывая ни секунды, взмыл в воздух. Траншея, по которой они бежали, была все еще достаточно глубока, и смертный дважды подумал бы, прежде чем спрыгнуть в нее, не говоря уже о том, чтобы выбраться наружу. Но сверхчеловеческие мышцы Теля усиливались сервомоторами и искусственными сухожилиями силовой брони, а потому он перемахнул через край почти без усилий.

Его глазам предстал настоящий хаос.

Там, где некогда располагался идеально организованный имперский лагерь, теперь царило смятение. Уничтоженные авиацией машины и склады горючего пылали ярким пламенем, а горящий остов «Молнии» рухнул прямиком на типовое строение, которое показалось Телю похожим на полевой штаб. Имперские войска — мешанина из подразделений Астра Милитарум и местного ополчения в лице Пендатских Синих Мундиров — копошились словно общественные насекомые, пытающиеся защитить свой улей. Но, в отличие от этих крошечных созданий, у них напрочь отсутствовало единство цели и действий.

— Ну что, пошумим, — объявил Трайвар, и Восьмой Клык открыл огонь.

Им требовалось всего лишь нанести столько ущерба, сколько получится: задача простая и, возможно, примитивная, но от того не менее насущная. Восьмой Клык должен был оттянуть на себя внимание защитников, поскольку восемь Астартес-предателей с грохочущими стволами вряд ли могут добиться чего-то иного. А во всей этой неразберихе, команды охотников за головами вместе с самим Мастером-терзателем получат возможность устранить первоочередные цели.

— Тебе не кажется, что мы ведем себя слишком очевидно? — спросил Тель, попутно расстреливая отделение солдат прежде, чем они успели вскинуть лазганы.

— А что им еще делать, не обращать внимания? — фыркнул Морв. Его автопушка хрипло закашлялась и прошила очередью борт «Химеры». Бронемашина взорвалась. По наплечнику легионера чиркнул лазерный заряд, но он даже не заметил этого. — Если они заподозрят, что реальная угроза это не мы и не примутся за нас всерьез, тогда мы действительно станем реальной угрозой. Танковый экипаж, — добавил он, — на семьдесят градусов справа.

Тель развернулся. Ну конечно, разрозненная группа из шести пендатийцев бежала к «Леман Руссу», стараясь вести себя тихо и не привлекать внимания. Боевой танк мог доставить Восьмому Клыку проблемы, ведь его толстую броню вряд ли пробила бы даже автопушка Морва.

— Нет уж, я так не думаю, — пробормотал Тель, аккуратно прицеливаясь. Темнота не была помехой для тепловых сенсоров в его визоре, и болтер зарычал, отстреливая членов экипажа одного за другим.

— Движение по моей команде, — раздался приказ Трайвара. — Нельзя, чтобы нас прижали, даже такой сброд как они. Три, два, один...Сейчас.

Меньше чем за секунду, Трижды-Горелый перешел с места в карьер, и Восьмой Клык последовал его примеру. Имперцы, которые только начали скапливать силы вокруг них, словно венозная кровь вокруг свежей раны, внезапно обнаружили, что суть угрозы резко изменилась. Простые смертные не смогли перестроить свое мышление вовремя, чтобы оказать хоть сколько-нибудь значимое сопротивление, и прерывистая линия стрелков распалась в тот же миг, когда Восьмой Клык влетел в нее на полном ходу.

Тель даже не стал доставать свой силовой нож. В этом не было нужды. Он просто топтал, пинал, бил и крошил. Переломанные тела разлетались от него, врезаясь в других солдат или просто падая в кровоточащие кучи таких же трупов. Одному удачливому бойцу удалось сделать выпад штыком, но сверкающее острие бессильно царапнуло по нагруднику Теля, а легионер ударил его локтем в лицо так сильно, что сломал челюсть вместе с шеей.

Все шло именно так, как и задумывалось, пока вокс неожиданно не затрещал и не раздалась передача на общей частоте группировки.

— Всем наземным подразделениям, внимание. Три крейсера лоялистов прорвались мимо нас и запускают боевые челноки, — объявил капитан Ва’кай. На фоне прогремел залп, орудия захваченного крейсера типа «Лунный» заговорили вновь. — Так, уже два. — удовлетворенно добавил Ва’кай. — Третий летит вниз по кусочкам.

— Все еще многовато гостей, — заметил Морв. Его автопушка чихнула один раз, и склад боеприпасов взлетел на воздух, озаряя вспышкой ночное небо так ярко, словно солнце решило перестать прятаться за горизонтом. Ударная волна от взрыва оказалась столь сильна, что Тель ощутил ее даже отсюда.

— Восьмой и Девятый Коготь, захватить контроль над «Гидрами», — раздался в воксе голос мастера-терзателя Джейта. — Раз уж у нас под рукой оказались столь уместно названные орудия, давайте поглядим, придутся ли наши зубы по вкусу бывшим братьям.

Тель убедился, что его следующие слова услышат только на личном канале Клыка.

— Братья, вам это кажется разумным? Даже у двух ударных крейсеров полно челноков — намного больше чем нам удастся сбить в тот промежуток времени, что у нас остался.

— Хочешь, чтобы мы ослушались прямого приказа Мастера-терзателя? — спросил Тайвар. — Нам не выбраться с этой планеты без одобрения Джейта. Кроме того, если бросим братьев сейчас, то у них будет меньше шансов отразить эту атаку, а значит мы станем легким обедом для лоялистов сразу же, как только они покончат с Джейтом!

Тель поморщился, но с логикой в словах Трижды-Горелого он поспорить не мог.

— Отлично, брат — тогда сделаем все, что в наших силах.

Они смогли обнаружить батареи «Гидр» всего через несколько минут, но каждая секунда, потраченная на их поиски, терзала мысли Теля ядовитыми когтями. Челнокам потребовалось время, чтобы пробиться через слои атмосферы — он сам частенько сидел внутри таких посудин, молясь о том, чтобы полет поскорее закончился и он мог встретить врага с оружием в руках, а не ждать, пока его собьют в воздухе — но гораздо меньше, чем ему бы хотелось при таких обстоятельствах. Что еще хуже, то ли защитники в кои-то веки просчитали их действия, то ли просто назначили зенитки точкой сбора, но похоже, что вокруг огромных машин со счетверенными орудиями собралась полнокровная рота Астра Милитарум.

— Ох, сколько лазганов, — с глубоким чувством высказался Форвал Джунай, когда воздух покраснел от лихорадочных выстрелов, стоило ему высунуть шлем из укрытия.

— Ослепляющие гранаты и фланговый охват, — скомандовал Трайвар. — Вперед.

Каждый из них метнул по одной противосенсорной гранате, плюющейся черным дымом. Этот дым не только сводил к нулю зрение смертных, но еще забивал помехами прицелы и фото-очки. Впрочем, помешать выстрелам он все равно не мог, и перегруппировавшиеся гвардейцы открыли настолько плотный огонь, что даже силовая броня с трудом удержала бы его. При этом их залп накрывал слишком большую площадь, чтобы невозможность выцелить врага имела хоть какое-то значение.

Именно поэтому, едва гранаты отправились в воздух, Восьмой Клык начал движение вбок, обходя защитников вокруг типовых строений. С точки зрения количества защитников или укрытий, этот угол атаки был ничем не лучше первоначального, но учитывая то внимание — и, что важнее, огневую мощь — сосредоточенные на девяносто градусов в сторону от них, он стал наиболее безопасным вариантом.

— Убить всех, — приказал Трайвар, и с привычной для него отвагой рванул вперед. Восьмой Клык последовал за ним, стреляя от бедра, но при этом выцеливая противников с точностью и скоростью, недоступными даже самому меткому из смертных в полной неподвижности. Тель лишь на мгновение прекратил стрельбу, чтобы метнуть осколочную гранату в направлении солдат, которые находились ближе всех к облаку от ослепляющей гранаты. Наградой ему стали еще одна огненная вспышка и истошные вопли.

Пентак Рэй рухнул; то ли его доспехи пробил удачный выстрел, то ли они просто не выдержали плотного огня. Остальные продолжали бежать, но лоялисты уже успели среагировать на их внезапное появление с фланга, и хотя некоторые из солдат сдались и обратились в бегство, этого все равно было недостаточно. Очередной лазерный залп ударил Теля в бок и он споткнулся, а перед глазами вспыхнули предупреждающие сигналы от датчиков брони.

Все могло кончиться для них очень плохо, если бы в то же самое время Девятый Клык не атаковал другой фланг этой импровизированной огневой позиции.

Внезапно защитники оказались между двух огней, и хотя каждую из этих атак по отдельности можно было отразить даже несмотря на тяжелые потери, с двумя сразу лоялисты справиться уже не могли. Понадобилось всего несколько секунд, чтобы суровое и отчаянное сопротивление обернулось паникой и полным разгромом. Строй разлетелся, словно капли воды от наступившего в лужу ботинка, болтерные снаряды вгрызались в спины улепетывающих гвардейцев.

— Морв, со мной, сдерживать лоялистов, — принялся отдавать распоряжения Трайвар. — Остальные — за орудия, следить за небом!

— Трижды-Горелый, надеюсь это сработает. — послышался в воксе голос Керрига Тракса, командира Девятого Когтя.

— Как и, Тракс, как и я, — мрачно ответил Трайвар. Тель примагнитил болтер к бедру и занял место у ближайшей зенитки, предварительно выпихнув оттуда изломанное тело предыдущего оператора. Дух машины выглядел послушным: она не затрещала и не выключилась, когда он взял управление и сделал пробный разворот стволами туда-сюда.

— Готов, — крикнул он.

— Хорошо, — откликнулся Трайвар, запрокидывая шлем так высоко, как только мог. — Потому что к нам уже летят.

Тель взглянул вверх и тоже увидел челноки. Их можно было спутать со звездами, по крайней мере на первый взгляд, но эти яркие пятнышки были ни чем иным как десантными кораблями космодесанта, которые пробивали себе путь сквозь атмосферу, толкая перед собой плотную волну раскаленного воздуха. Он задрал стволы под максимальным углом и ткнул пальцем в ауспекс наведения.

— Ну что же, Серебряные Храмовники, или кто вы там к варпу такие, — пробормотал Тель. — Давайте проверим на прочность ваши аппараты.

Перекрестье ауспекса загорелось зеленым, и он нажал на гашетку.

Огненный шторм с воем устремился в небеса, и даже шумоподавители в шлеме Теля не смогли спасти его от оглушающего грохота орудий. Он проверил ауспекс, но цель все еще снижалась без повреждений. Он промазал.

Системная погрешность? Предательский дух машины узнал своего имперского собрата и намеренно ввел легионера в заблуждение? Тель снова прицелился и выстрелил, на этот раз зажав спуск и непрерывно водя стволами туда-сюда по ночному небу. Такой метод был чужд воину, привыкшему к аккуратности и точности, но и у войны на изнурение имелись свои достоинства. Кроме того, ему не требовалось экономить боеприпасы для затяжного боя: как только эти челноки коснутся земли, «Гидры» станут бесполезны из-за своей громоздкости. Направить их на наземные подразделения не выйдет, так что сейчас или никогда.

Орудия изливали свою ярость в небеса, расстрелянные гильзы с треском сыпались на землю с обеих сторон. Тель заметил, как один из челноков мигнул и исчез с экрана ауспекса. Легионер ощутил краткий прилив неистового восторга, но быстро подавил его и переключился на следующую цель. Он бы никогда не променял свой болтер на другое оружие, но во внушительной мощи этой установки определенно было свое очарование. Он только что прикончил дюжину имперских космодесантников всего за пару секунд — многие ли воины могут таким похвастаться?

Похоже, не только ему приглянулись эти машины.

— Можно забрать их с собой? — проорал Джунай, неистово хохоча. На глазах Теля, еще одна яркая точка погасла в небе — орудия Джуная нашли свою цель. Но остальные становились все больше прямо на глазах, стремительно приближаясь.

— Сбейте их, будьте вы прокляты! — взревел Трайвар. — Сбейте их, или все пропало!

Тель попал еще в один корабль, разорвав его на части прямо в воздухе. Даже космодесантник не смог бы пережить падение с такой высоты, поэтому он не стал тратить время и расстреливать обломки. Он поразил следующую цель, но лишь подбил его, и челнок резко заложил крен, уходя с линии его огня. Угол уменьшался, и временное окно, в котором они могли что-то предпринять, грозило вот-вот захлопнуться. Тель даже не стал пытаться преследовать подбитый им корабль, надеясь, что жесткая посадка дорого обойдется его экипажу, и вместо этого нашел другой. Он вновь зажал спуск, но из-за огромной скорости машины все его выстрелы просвистели над ней, не причинив вреда. Тель попытался опустить стволы за челноком, но было уже слишком поздно.

БАМ.

БАМ.

БАМ.

В мгновение ока сияющие точки превратились в раскаленные серебряные корабли, заходящие на посадку. Тормозные двигатели едва замедлили их ход, но установленные на корпусе ураганные болтеры уже взревели, разрывая на куски все вокруг. Тель скорчился позади своей «Гидры» и еще раз попытался опустить стволы: может, у него еще есть шанс на один последний выстрел, прежде чем…

Двери с грохотом опустились и наружу выскочили космодесантники в серебряных доспехах, по двенадцать из каждого корабля. Даже зная, к чему готовиться, несмотря на то, сколько раз они имели с этим дело в прошлом, Восьмой и Девятый Клыки не смогли организовать эффективного сопротивления. Трое легионеров погибли под огнем ураганных болтеров, то ли промедлив и не заняв укрытия, то ли рискнув жизнью ради шанса выстрелить в открывающиеся двери. Теперь они были окружены и уступали в численности.

Сразу после десантирования, имперцы разделились, чтобы не стать легкой мишенью для «Гидр», а затем открыли огонь. Тель выругался, разрывные снаряды молотили по орудию, за которым он прятался. Но он был опытным воином, и хоть его болтеру недоставало мощи счетверенной автопушки, он точно знал куда выстрелить, чтобы доставить проблемы даже доспехам Астартес.

Он аккуратно высунулся из укрытия и выстрелил. Болт попал его цели в колено, как он и планировал.

Своими трансчеловеческими чувствами, Тель сразу заметил две вещи. Во-первых, броня этих космодесантников не походила ни на что, что он когда-либо видел прежде.

Во-вторых, выстрел в это место прежде обездвиживал множество имперских воинов. А тот, в которого попал Тель, остался на ногах. И оказался выше, чем Тель ожидал.

— Какого ч…

Когда в шлем Деркана Теля влетел разрывной болт, он на ногах не остался.

Сержант Бедарис Хир ощутил легкий прилив удовлетворения, увидев как десантник-предатель оседает на землю. Его реликтовому болтеру не хватало дальнобойности болт-винтовок, которыми были вооружены его братья, однако наследие этого оружия насчитывало тысячелетия службы Ультрамаринам. Сам Марней Калгар подарил его Хиру вскоре после Освобождения Новариса, и сержант радовался, что смог вновь дать ему возможность убивать еретиков. Впрочем, еретики к этому моменту уже кончились; его братья-заступники перебили оставшихся врагов, сочетая перекрестный огонь и прицельную точность.

— Тот изменник был моим, брат-сержант, — с раздражением проворчал Кил Джесар у него под боком. — Он подстрелил меня в колено!

— Тогда тебе нужно было шустрее реагировать, — ответил Хир. — Если бы я промедлил, он мог выстрелить снова. Твоя броня повреждена?

— Ослаблена, но мою эффективность это не снизит, — доложил Джесар, проверяя сустав.

— С кем мы имеем дело? — спросил Васт. Хир осмотрел ближайший труп, и по его телу пробежала дрожь, смесь возбуждения и тревоги, когда он заметил сине-зеленые доспехи, узор в виде чешуек рептилии и множество других деталей, указывающих на самого таинственного из врагов человечества.

— Альфа-Легион, — мрачно подытожил Хир. Их противники оказались не простыми отступниками, а одним из первоначальных предательских Легионов, и воины этого Легиона тысячелетиями были проклятьем для сынов его примарха. Но теперь, гремящий по всей галактике Крестовый Поход Индомитус во главе с Робаутом Гиллиманом привел Хира и его братьев-примарисов сюда — в место, идеально подходящее для свершения возмездия.

— Выдвигаемся боевыми группами! — гаркнул он. — Здесь еще есть изменники, но мы их выкурим. Пусть Астра Милитарум и Синие Мундиры сдерживают культистов, пока их самих не опрокинут, а наша главная цель — Альфа-Легион. И будьте начеку, они настоящие убийцы Астартес.

— Может, они и знают как убить Перворожденного, брат-сержант, — возразил Васт, пока они делились на команды по пять человек, — но им еще не встречались такие как мы. Спросите у колена Джесара, оно подтвердит!

Некоторые из его братьев по отделению засмеялись, но не Хир.

— Никогда не считай, будто враг не умеет быстро учиться, брат Васт! К Альфа-Легиону нельзя относиться с пренебрежением. Возможно, мы уже утратили наш фактор внезапности. — Он обнажил свой силовой меч и побежал вперед, набирая скорость. Остальные последовали за ним.

— Думаете, те предатели, которых мы только что убили, были частью самой Ереси? — спросил Джесар на бегу. — Что они взаправду участвовали в ней?

— С подобным трудно смириться, — ответил Хир, решив не обращать внимания на его «мы», хотя вклад Джесара в победу ограничился лишь получением выстрела в колено. — Тем не менее, мы знаем, что Разоритель еще жив, если его существование можно так назвать. Возможно, мы прямо сейчас нанесли удар возмездия сквозь десять тысяч лет. А теперь у нас появился шанс нанести следующий, — добавил он. — Приготовиться к бою.

Впереди, под прикрытием пылающего остова «Химеры», сидели два Альфа-легионера, которые карали своим огнем беспорядочную толпу верных защитников, пытающихся вступить с ними в бой. Для смертных солдат стало бы самоубийством пытаться выбить из такого укрытия даже одного изменника Астартес, не говоря уже о двух.

Для примарисов же это была куда более выполнимая задача.

— Клинки! — скомандовал Хир, и бойцы его отделения выхватили боевые ножи: серебряные, под цвет их доспехов.

— Хочу одного из них, — прорычал Джесар.

— Если успеешь добежать до них вовремя, — хихикнул Васт.

Они вскинули оружие и дали синхронный залп, шквал снарядов высекал искры и вырывал куски из останков бронированной шкуры «Химеры». Двое Альфа-легионеров пригнулись со сверхъестественной скоростью, но эти выстрелы должны были лишь заставить их прижать головы, пока отделение Хира сокращало дистанцию. Генетически усиленные мышцы и укрепленные сухожилия, дополненные лучшей силовой броней, когда-либо созданной человечеством, несли их вперед на скорости, о какой смертные могли лишь мечтать. Своим боковым зрением Хир заметил одного из бойцов Астра Милитарум — лейтенант, подсказал ему мозг, распознав звание по нашивкам — который размахивал руками и что-то кричал ему, но его голос терялся в грохоте бушующей битвы. Хир решил поговорить с ним позже и выяснить, что тот от него хотел, если конечно все дело не в совершенно излишних мольбах о помощи. Или, возможно, тот просто приветствовал своих спасителей.

Однако, несмотря на общие улучшения, десантники-примарисы различались между собой не меньше своих перворожденных братьев. Как бы Хир ни старался, они с Джесаром неизбежно отстали от своих чуть более резвых братьев. Васт по-прежнему стрелял с левой руки на бегу, а правой вращал боевой клинок, в искусстве обращения с которым весьма поднаторел.

Земля исторгла огненную смерть, и трое воинов из отделения Хира мгновенно превратились в расплавленный шлак ниже пояса. Полсекунды спустя, Хир отчаянно прыгнул верх, обогнув эпицентр взрыва: системы его доспехов взвыли, в поле зрения замигали красные предупреждающие иконки. Но, хоть и обгоревший, он остался цел. Также как и Джесар, который мгновением позже приземлился рядом с ним.

Мельта-бомбы с контактным взрывателем, закопанные в землю. Эти двое легионеров знали о приближении Серебряных Храмовников и смогли организовать засаду за немыслимо короткое время, или же они просто глупо наткнулись на ловушку, предназначенную для Астра Милитарум?

Движением века Хир заглушил вокс, который разрывался от воплей корчащихся в агонии братьев. Секунду поразмыслив он понял, что двум Альфа-легионерам не было нужды прибегать к таким уловкам, чтобы разобраться с Астра Милитарум. Ловушка предназначалась для них.

Прекрасно. Двое Серебряных Храмовников избежали коварных челюстей западни, а двое Астартес-примарис более чем способны дать бой двум Перворожденным, изменники они или нет. Хир с Джесаром проревели боевой клич своего ордена и перешли в атаку.

— Средоточие и ярость!

Альфа-легион вышел поприветствовать их.

Они оба носили сине-зеленые цвета своего предательского рода, но если легионеры, убитые в зоне высадки, имели какое-никакое единство внешности, то облачение этих воинов носило признаки индивидуальности. Первый, щеголяющий причудливой бионикой вместо левой руки, носил доспехи типа VI, дополненные остроклювым шлемом «Корвус» и покрытые мерцающими, переливающимися темными чешуйками. Основой для брони второго, похоже, служил древний вариант типа IV, который явно искусно переработали: чешуйчатый узор был высечен в самих пластинах, а на месте, где полагалось красоваться аквиле, свил кольца трехглавый змей.

Болтер Хира рявкнул, посылая снаряд прямо в символ гидры, но вспышка силового поля отразила удар, и легионер продолжил движение. За головой изменника сверкал шипастый обруч железного нимба, и Хир вскипел от ярости, увидев как столь ценную реликвию оскверняют подобные еретики. Неважно; он отомстит за ее бывшего владельца. Он уклонился от вспышки неистового жара, исторгнутой загадочным энергетическим оружием, и нанес удар силовым мечом.

Он целился в голову Альфа-легионера, намереваясь расколоть керамитовый шлем надвое, однако его клинок встретился со значительно более коротким лезвием, которое также потрескивало сдерживаемой энергией силового поля. Легионер отступил на шаг назад, на ходу примагничивая энергетическое оружие к бедру, и взял во вторую руку точно такой же клинок. Он перешел в наступление, держа свои ножи обратным хватом. Хир таким же образом избавился от болтера и атаковал с двух рук.

Он был выше, быстрее, сильнее и выносливее своего оппонента: он осознавал, что это так. У него также имелось преимущество в дистанции, которое ему обеспечивали длина оружия и тот простой факт, что руки противника были короче его собственных, пусть и ненамного.

Через три секунды он также осознал, что проигрывает.

Альфа-легионер попросту не оказывался там, где ему полагалось быть. Неважно, насколько сильно Хир бил, насколько быстро совершал выпад, лезвие его клинка всегда промахивалось на пару сантиметров. В противовес этому, парные ножи Альфа-легионера снова и снова находили свою цель: не нанося критического урона, не обездвиживая, а вместо этого вонзаясь в сочленения, перерезая силовые кабели и ослабляя защитные пластины.

— Проклятое варповство! — взревел Хир и сделал разрез, плавно перетекший в другой удар. Силовой нож мастерски отвел его от груди противника. — Что ты за тварь?

— Могу задать тебе тот же вопрос, — прошипел его враг через решетку вокса, сделав ложный шаг назад, затем рванувшись вперед и чиркнув кончиком клинка по горжету Хира, когда тот дернулся вслед за ним. Хир отчаянно сбросил удар в сторону, но ничего не мог поделать с острием другого ножа, которое впилось ему в левый локоть после того, как враг сделал пируэт ему за спину. Он повернулся, стараясь держать противника в зоне видимости и снова поднимая меч.

Звук рвущегося керамита немедленно заглушили вопли Джесара — какое-то нечестивое оружие пробило защиту его боевого брата. Он стиснул зубы и шагнул вперед, занеся меч над головой, словно статуя какого-то языческого божества. Он оставил себя открытым для смертельной контратаки, но если ему удастся одновременно с этим убить своего врага, то это будет хорошая смерть. Лучше умереть в поединке, чем дать второму изменнику шанс ударить его в спину…

Шквал болт-снарядов врезался в его тело. Доспехи типа X «Тактикус» были прочнее всех, что предшествовали им — не считая почтенной тактической брони дредноута — но даже она не могла устоять под непрерывным болтерным огнем, ведущимся в упор. Снаряды пробили силовой ранец, разорвали спинную пластину и вонзились в плоть. Боль была невыносима, но он принадлежал к Астартес-примарис, созданных чтобы противостоять ей. В итоге, на колени его повергла не она, а резкое отключение функций брони и свинцовая тяжесть в конечностях, ставшая следствием непоправимого урона нервной системе.

Альфа-легионер перед ним шагнул назад и посмотрел ему за спину, в сторону труса, подло ударившего в нее.

— Он был моим, Соломон, — прошипел вооруженный ножами предатель.

— Ты игрался с ним, — ответил второй еретик из-за левого плеча Хира, — а у нас мало времени. Убей его, или это сделаю я.

Хир уронил меч, но смог пододвинуть руку к лежащему в кобуре болт-пистолету. Ему нужен всего один выстрел…

Альфа-легионер шагнул вперед и вогнал силовые ножи в виски Бедариса Хира.

— «У нас мало времени»? — передразнил Драз Джейт, выдергивая ножи из шлема лоялиста и позволяя телу безвольно рухнуть лицом в грязь. — Акурра, ты что, куда-то торопишься?

— Для начала, было бы неплохо убраться с этой планеты, — ответил Соломон Акурра. Его левая рука перетекла обратно в привычную форму. В бою, заточенный внутри нее меньший демон мгновенно превращал конечность в клинок, достаточно крепкий и острый чтобы обезглавить противника, но она всегда возвращалась в нормальное состояние, как только нужда в таком инструменте отпадала.

В горле у Джейта заклокотало. — Убраться с планеты? Мы так близки к успеху!

— И его вот-вот украдут у нас из-под носа! — рявкнул Соломон, пнув ногой тело лежащего рядом космодесантника. — Что они такое? Наш Легион уже десять тысячелетий сражается с отродьями Золотого Трона, но ты хоть раз видел в летописях нечто подобное?

— Тебе не хуже меня известно, что наши летописи далеко не полны, — возразил Джейт, проверяя обстановку по воксу. Он не мог не признать, что картина вырисовывалась не слишком многообещающая, но трофеи были почти у него в руках.

— Это что-то новое, — продолжал напирать Акурра. Он вскинул болтер и почти бездумно застрелил вооруженного хотшотом лоялиста в шестидесяти ярдах от себя, который смог настолько преодолеть страх при виде пяти космодесантников, вырезанных двумя предателями, что принялся наводить на них прицел. — Мы не можем продолжать атаку в таких обстоятельствах! Восьмой и Девятый Клыки уже мертвы. Мы сильно рискуем, нас может задавить числом и уничтожить враг, которого мы не понимаем.

Джейт снял свой волкитный разрядник с магнитного крепления на бедре. Он не собирался угрожать — это была всего лишь мера предосторожности — но все равно добавил в голос больше силы.

— Акурра, ты не забыл, кто Мастер-терзатель Змеиных Зубов?

— Ты, — мгновенно ответил Акурра. — А ты не забыл, что этот пост принадлежит тебе не по указке высшей власти, не благодаря силе оружия или праву завоевания, а благодаря голосам равных тебе? Что было дано, то можно и отнять, Драз. Умоляю тебя, позволь нам отступить. Мы сможем взять необходимое на других фронтах, когда будем лучше понимать природу противника. В ином случае, даже если выживем, я сомневаюсь что ты останешься Мастером-терзателем.

— Так будет и в случае, если я прикажу отступить сейчас, — зарычал Джейт. Акурра сам по себе был выдающимся командиром и ценным активом, но Мастер-терзатель не сомневался, что видит насквозь своего предполагаемого союзника и удар его скрытого клинка. — Если я позволю такому трофею ускользнуть, то меня точно обвинят в робости и лишат поста. Нет, Соломон, мы сделаем так, как всегда делал Легион — приспособимся к ситуации и обратим ее в нашу пользу. — Он включил вокс. — Капитан Ва’кай, какова обстановка?

— У меня все надежно, Мастер-терзатель, — немедленно ответил Ва’кай. Крозир Ва’кай был не смертным капитаном, а легионером, чья истинная гениальность проявлялась лишь в пламени пустотной войны. С болтером и силовым ножом в руках он сражался не хуже любого другого воина, но лишь когда расстояния в битве измерялись тысячами миль, а последствия принятых сейчас решений проявлялись спустя десять минут, Ва’кай чувствовал себя как рыба в воде.

— Ударные крейсеры воодушевили корабли лоялистов сражаться до конца, но они лишь уравняли шансы, а не склонили чашу весов в свою сторону. Эти крейсеры то ли новые, то ли их перевооружили по самое не могу. Их пушки бьют больно, скорость реакции вполне ожидаема, но нет ни капли искусности — мы уже сбили один из них. Кроме того, мне кажется, что каждый из них хочет лично с нами разделаться, вместо того чтобы работать сообща. Словно они прежде не участвовали в настоящих сражениях.

— Звучит знакомо, — проворчал Джейт, покосившись на трупы в серебряных доспехах. — Ва’кай, продолжай делать то, в чем ты лучший. — Он оборвал связь. — Мы продолжаем. Ва’кай удержит их на орбите, мы заберем то, за чем пришли и отступим согласно план…

Его железный нимб — результат ножевой схватки с капитаном Ордена Генезиса — с треском сработал, отражая выстрел. Джейт крутанулся, посылая залп из своего разрядника в то место, откуда, как ему кричали инстинкты, был нанесен удар. Его взгляд догнал выстрел мгновением позже, как раз чтобы увидеть падающую на спину серебряную фигуру, в которую он попал.

— Снова они! — зарычал он, отступая под прикрытие остова «Химеры». Раздался протестующий грохот болтера — Акурра прикипел к нему, несмотря на общую тягу к более экзотичному оружию — включая проклятую варпом бионическую руку, которой Джейт ни капли не доверял. Тем не менее, оставалось еще четверо Серебряных Храмовников при поддержке толпы смертных защитников, и на этот раз у Альфа-Легиона не было хитрой ловушки из мельта-бомб, чтобы проредить их строй.

— Где твоя ведьма? — крикнул Джейт. — Нам нужно прорваться сквозь них!

— Нам нужно отступать! — в отчаянии рявкнул Акурра. — Примархов ради, Джейт, из-за тебя нас прикончат!

— Мы прорвемся сквозь них! — взревел Джейт. Он рискнул бросить взгляд влево в поисках ручной колдуньи Акурры. Когда он видел ее в последний раз, она съежилась за обломками «Химеры». — Дайн! Где т…

Железный нимб Мастера-терзателя верно служил ему многие годы, но он не мог остановить всё, и Драз Джейт так и не увидел выстрела, который попал в шлем и разорвал его голову на части.

МАСТЕР-ТЕРЗАТЕЛЬ

Держа болтер одной рукой, Соломон Акурра выпустил весь магазин в наступающих имперцев, заставив даже Серебряных Храмовников искать себе укрытие. Одновременно с этим он схватил второй рукой труп Драза Джейта и закинул его подальше за остов «Химеры». Мастеру-терзателю уже не светило исцеление на столе апотекария – болт-снаряд превратил его череп в жижу, и воин фактически лишился головы – но его прогеноиды должны были остаться целы, а что они, что искусно выкованная броня представляли слишком большую ценность, чтобы покинуть Легион.

– Тул! – рявкнул Соломон, по его укрытию снова забарабанили выстрелы. Лоялисты быстро оправились. – Ад тебя поглоти, где ты? – Он ведь оставил ведьму прямо тут…

Тени рядом с ним сгустились и приняли облик Тулавы Дайн. Она была средних лет по людским меркам, и морщины на ее лице оставило не только бремя тех сил, которыми она владела. У нее было бледное, словно плоть личинки, лицо – в противовес коже Соломона, насыщенного темно-коричневого цвета – а правая сторона головы гладко выбрита, и оставшиеся волосы свисали тугими косичками, которые она красила синей и зеленой краской. Она давно забыла об униформе имперского псайкера-примарис, к числу которых некогда принадлежала, и теперь носила невзрачный флотский комбинезон. Впрочем, она потрудилась нацепить на него панцирный нагрудник, снятый с трупа Темпестора Прайм. Тул не прожила бы в галактике так долго, если бы доверяла свою защиту лишь врожденным способностям.

– Не говорите только, что все еще хотите заставить меня пробиться сквозь них? – отозвалась она, рискнув бросить взгляд через край обугленного корпуса. На голой коже ее наполовину выбритого черепа плясали отблески пламени от горящей машины.

– Я этого и прежде не хотел, – заверил ее Соломон, – а Джейт уже не в том положении, чтобы спорить. Он потянулся за новым магазином, но тут его взгляд упал на тело Серебряного Храмовника, убитого Мастером-терзателем. На бедре имперца висел необычно изукрашенный болтер: без сомнений, весьма почетное оружие, и вдобавок выглядело оно так, словно о нем бережно заботились, чинили и реставрировали вплоть до нынешнего состояния, в отличие от девственно-чистой и явно незнакомой ему брони, к которой оно было примагничено.

– Так какой у вас план? – спросила Тулава. – Ну, кроме того самого плана, согласно которому нас прижимают огнем и, если мне позволено высказать мнение человека, лишенного вашего тактического гения, до уморительного превосходят числом?

– Мы уходим с этой планеты, – ответил Соломон. Он не обратил внимания на ее сарказм: люди плохо переносят опасность для своей жизни. Более того, Тул уже неоднократно заслужила себе право говорить с ним откровенно. – Легион отступит, а смертные прикроют наш отход, но, чтобы все прошло как надо, потребуется отвлекающий маневр.

– Отвлекающий маневр, – уныло повторила Тул. – И сделать это надо чисто или грязно? – Некоторые из старых привычек все еще имели власть над ней, будь она теперь хоть трижды колдуньей. Кодовым словом «чисто» обозначались ее природные способности к псайкане, которые некогда сделали ее такой ценной в глазах Империума, в то время как «грязным» считалось погружение в царство демонов и богов с помощью практик, для Империума считавшихся омерзительными.

– В нашем случае, я предпочел бы «побыстрее», – внес ясность Соломон.

Тулава скривилась.

– Значит, грязно. – Она села, скрестив ноги, и положила на колени свой психосиловой посох. Соломон протянул руку и схватил реликтовое оружие Храмовника, сорвав его с крепления. Крошечный, древний и упрямый машинный дух, живущий внутри него, воспротивился его прикосновению: он знал своего хозяина и знал, что Соломон – не он. Что ж, не только у болтера здесь был волевой дух.

С предельной осторожностью, Соломон ослабил несколько печатей на своей бионической руке. В тот же миг, скованный внутри нее демон вырвался наружу и преодолел сопротивление оружия, сломив его волю. Соломон поспешно загнал сущность обратно, прежде чем она попыталась бы сбежать или предать его. В нормальных обстоятельствах он бы не испытывал проблем с поддержанием защиты – Тул проделала огромную работу и позаботилась об этом – но в гуще битвы не было времени терять контроль.

Теперь новое оружие подчинялось ему. Он вскинул его, прицелился и выстрелил одним плавным движением. Отдача оказалась не сильнее, чем у его старого болтера, но снаряд поразил Серебряного Храмовника в грудь, и когда тот упал, то уже не поднялся. Что оказалось весьма кстати, поскольку остальные имперцы подбирались все ближе.

– Вот прямо сейчас было бы отлично! – прошипел он, снова прячась в укрытие. Внезапно, его накрыло волной мурашек, и он моргнул от неожиданности. Доспехи могли полностью защитить его как от перепадов жары, так и холода, а это значит…

Тул встала на одно колено, погрузив пальцы правой руки в грязь, а левой крепко сжимая посох. Ее волосы и одежду трепали порывы ветра, который не существовал ни для сенсоров в броне Соломона, ни для хлопьев пепла и песчинок, мирно кружащих в воздухе вокруг них обоих. В глубине ее рта вспыхнул губительный свет, и она издала беззвучный крик прямо в вихрь неосязаемой бури. Вокруг нее расползался ледяной мороз, от которого грязь под ногами застыла, а по борту «Химеры» вверх поползли серебряные щупальца, сталкиваясь с жаром пламени, горящего сверху. Но это был не физический холод, а злобное проявление варповства.

С обратной стороны «Химеры» раздались вопли: судя по звукам солдаты Астра Милитарум столкнулись с чем-то гораздо худшим, чем десантники-предатели. Похоже, что это застало врасплох даже Астартес – лоялисты грязно ругались через вокс-решетки и грохочущие болтеры больше не высекали искры из убежища Соломона.

– Говорит Акурра, – быстро проговорил тот в свой вокс, обращаясь ко всем подразделениям Легиона. – Лорд Джейт мертв. Повторяю, лорд Джейт мертв. Я принимаю на себя временное командование и роль Мастера-терзателя. Астартес, подобных вражеским, мы прежде не встречали – они опасны и атакуют в неизвестном количестве. Приступить к полному отступлению на орбиту. Капитан Ва’кай, – добавил он, – будь готов обеспечить нам прикрытие.

В ответ он услышал подтверждения, сухие и четкие: никаких возражений, даже у Ва’кая. Сегодня, Змеиные Зубы притупили свои клыки, и они не собирались бросаться в драку с врагом, о котором знали слишком мало. Совсем не так Альфа-Легион выживал в течение всех десяти тысяч лет.

Положа руку на сердца, Соломон Акурра искренне хотел выйти за пределы простого выживания, но день для этого еще не настал. Прямо сейчас, ему было необходимо воспользоваться тем отвлекающим маневром, который Тулава обеспечила ему, и…

Драз Джейт дернулся, и тут же руки Мастера-терзателя метнулись вверх, вцепившись Соломону в глотку.

Соломон сплюнул ругательство – одно из немногих воспоминаний с родного мира – и бросил свое новообретенное оружие, схватив Джейта за запястья. На нем все еще был шлем, но он хорошо осознавал, что лучше не полагаться на керамит в борьбе против одержимого Нерожденным. Ему приходилось видеть, как их плоть прожигает доспехи, или как усиленные демонической энергией сухожилия разрывают ее на части, поэтому он отжал от себя пальцы мертвого воина, стараясь не смотреть на клубящиеся тени и проблески клыков, которые то появлялись, то исчезали на том месте, где раньше находилась голова Джейта.

– Тул! – заорал он. – Тулава!

Ведьма вздрогнула, словно просыпаясь ото сна, и психическая буря вокруг нее прекратилась столь же резко, как и началась. В отличие от воскрешения Джейта – пока Тул не положила руку ему на наплечник и не произнесла несколько торопливых слов, от которых тело мертвого Мастера-терзателя обмякло и повалилось в грязь, снова став безжизненным трупом.

– Что ты натворила? – потребовал ответов Соломон, снова поднимая трофейный болтер и приводя его к бою. Впрочем, ни сверху, ни из-за борта «Химеры» не появилось ни одного врага, и судя по звукам, у них возникли более насущные проблемы.

– Вы хотели отвлекающий маневр, – пропыхтела Тул, – причем, быстро. Разоритель разорвал ткань галактики пополам – теперь Нерожденные охотно отвечают на зов, даже здесь. Они не задерживаются надолго, но тут достаточно мертвых тел для их забав, чтобы занять имперцев.

Соломон поморщился. Для Альфа-Легиона, демоны не были естественными союзниками. Другие Легионы предателей или родившиеся позже отступники сражались с ними бок о бок, и могли даже предложить себя им в качестве сосудов, но сыны Альфария Омегона редко подбирались настолько близко к темным энергиям варпа. Для них, Нерожденные были инструментами, которые следует использовать лишь при наличии полного контроля, как в случае с младшей варп-сущностью, запертой внутри левой руки Соломона, которая помогала ему стрелять и наносить удары в рукопашной. Инстинктам Соломона претил вызов стольких Нерожденных сразу, а уж тем более необходимость оставить их развлекаться без всякого надзора, но выбора у него не было.

– Это происходит по всему полю боя? – спросил он. Тулава помотала головой.

– Не все сразу, я не настолько сильна. Я создала здесь плацдарм, в дальнейшем он увеличится и разрастется.

– Тогда нам пора идти, – заключил Соломон. Он уложил на плечо безвольное тело Джейта и осторожно приподнялся. Тело бывшего товарища замедлит его продвижение, но ему так или иначе придется держать темп, за которым сможет поспевать Тулава. Кроме того, еще одно закованное в керамит тело поверх наплечника послужит превосходным дополнительным слоем защиты.

Когда он встал, его глазам предстало не зрелище имперских бойцов, сражающихся с восставшими трупами, а нечто гораздо, гораздо худшее.

На земле сидело нечто чудовищное, искаженное и омерзительное: дрожащая груда плоти порядка десяти футов в высоту, столько же, если не больше, в ширину и, вероятно, в два раза больше в длину. Прямо у него на глазах, варпово отродье вытянуло поблескивающее щупальце, которое обернулось вокруг тела еще одного павшего гвардейца и затянуло его в основную массу существа, заглотившую добычу с глухим, хлюпающим звуком. Монстр задергался и увеличился в размерах, не обращая внимания на опаляющие его шкуру лазерные заряды и болтерные снаряды, вырывающие куски из новообретенной мертвой плоти.

Под поверхностью двигались силуэты, и в какой-то момент появилось нечто, напоминающее руки, горизонтально сложенные внутри кожи таким способом, чтобы каждая кисть обхватывала бицепс другой конечности, словно кто-то боком выталкивал два тела изнутри существа наружу. Когда они внезапно пришли в движение, безвольно расступаясь в стороны, в пространстве между ними находилась уже не кожа отродья, а клыкастая пасть, которая немедленно исторгла рев ненависти ко всей материальной вселенной. Еще несколько щупалец выстрелило в стороны, хватая несчастных жертв, на этот раз живых. Люди беспомощно падали на колени, бессильные перед фиолетовыми канатами, обвивавшихся вокруг их шей.

Нет, вдруг понял Соломон, это были не щупальца. Это были – во всяком случае, прежде – человеческие кишки.

– Так все и планировалось? – спросил он, глядя на бесплодные попытки Серебряного Храмовника вырваться из петли, вздернувшей его в воздух за запястья.

– Вы сказали, что нужен отвлекающий маневр, сейчас не время придираться к деталям! – огрызнулась Тул.

– Значит, не этого ты собиралась добиться.

– Вольная демономантия это вам не точная наука! Может, уже побежим наконец?

В ее словах был смысл. Соломон развернулся спиной к результату трудов колдуньи и ринулся прочь – или, в его случае, медленно потрусил, так как надо было учитывать необходимость Тул поспевать за ним – подальше от призванной ею варповой твари. Раздававшиеся за ним задыхающиеся вопли красноречиво говорили об опустошении, которое та наводила среди врагов.

И она была не одна. Как и предрекала Тулава, малефикарум распространялся, и прежде лежавшие неподвижно тела задергались, налившись неестественной силой. Отдельные трупы просто вставали, когда временно занявший мертвое обиталище демон подчинял его своей воле, однако загадочное хлюпанье привлекло внимание Соломона к груде тел, сваленные друг на друга то ли взрывом, то ли в результате поспешной и непочтительной попытки расчистить путь сквозь завалы. Они начались объединяться друг с другом в одно нечестивое целое, и Соломон изменил маршрут, огибая их по широкой дуге. Над имперским лагерем нависла паника, и Альфа-Легион вместе со своими союзниками из числа людей стал менее очевидной угрозой, нежели восставшие мертвецы.

Во всяком случае, почти. Прилетевший справа лазерный залп попал Соломону в бок, но его доспехи выдержали. Он отдал мысленный приказ и чешуйки его модифицированной брони поменялись с матовых на отражающие. Следующий залп бессильно размазался по его телу, и он развернулся вполоборота, поднимая трофейный болтер. Соломон позволил руке направлять его выстрелы: тройной залп поразил сразу четырех жертв, один из снарядов прошел сквозь тело человека насквозь и сдетонировал в груди бойца прямо за ним. Остальные дрогнули и бросились в бегство. Но не успевали мертвецы коснуться земли, как тут же начинали корчиться вновь.

– До идеала далеко, – сообщил Соломон Тулаве, услышав, как вдалеке что-то взорвалось. Еще один отвлекающий маневр, любезность со стороны одного из Клыков или непредвиденная боевая ситуация? Слишком далеко, чтобы сказать наверняка. Он снова переключил чешуйки на доспехах: отражающие пластинки показывали себя невероятно эффективными против энергетического оружия, но баллистическое повреждение могло повредить отделку и сделать их бесполезными.

– Вся эта ситуация далека от идеала, – раздражительно бросила Тул. – Я работала в очень тесных рамках и лишь с минимальным набором печатей, чтобы весь процесс не вышел из-под контроля. Если бы мы спланировали это с самого начала, я подготовилась бы гораздо лучше!

Соломон покачал головой. Тулава Дайн была могучим союзником – причем настоящим союзником, в отличие от Нерожденных – и ценным советником, но ему всегда следовало напоминать себе, что она не легионер. Ей не хватало гибкости разума: способности мгновенно и инстинктивно приспосабливаться к улучшениям и затруднениям, распознавать самый верный путь к выживанию или пониманию целей, и даже менять свое понимание целей в текущей ситуации. Никто не мог полностью достичь совершенства в этом – даже примарх-близнец – но все легионеры стремились именно к нему.

На протяжении всей человеческой истории множество боевых искусств делали упор на важность идеального равновесия, способности мгновенно переместиться в любом направлении для атаки или защиты, по необходимости. Однако духовное равновесие было почти так же важно, как и физическое, если не важнее. Величайшим воином становился тот, кто стоял на пересечении воли и реальности; тот, кто шел своим путем вплоть до пределов возможного, и не дальше, меняя свой курс по мере необходимости.

К примеру, Соломон собирался добраться до одного из имперских шаттлов, стандартная оборонительная доктрина которых предписывала им ждать старших командиров, в случае необходимости отступления. Но между ним и командными бункерами появилась цепочка восставших трупов, перегородив ему путь. Их движения становились все более уверенными по мере того, как обитающие в телах демоны завладевали полным контролем над своими мясными сосудами. Поэтому ему пришлось заново определить себе цель.

Он считал, что Нерожденные обрушатся на последователей Императора, но ни одного из них поблизости не оказалось; да и в любом случае, Змеиные Зубы и их приверженцы из числа простых смертных не посвятили себя ни одному из богов Хаоса. Для этих тварей, большинство участников сражения были, в сущности, одинаковы. Он должен был приготовиться к бою с врагом, чьи возможности не имели четких границ.

– Можешь облегчить нам продвижение? – спросил он Тулаву, нажав на заклепку своей перчатки. – Успокоить их, как ты сделала с Джейтом?

– Тогда мне придется до них дотрагиваться, – ответила Тул, крепче сжимая свой посох. – Значит, пойдем трудным путем.

Напитавшись ее волей, посох становился могучим оружием даже против смертных врагов. Против Нерожденных же, даже облеченных смертной плотью, он превращался в орудие невероятно мучительного изгнания.

Однако, ей по-прежнему было необходимо нанести им удар; и Нерожденные, прекрасно знающие об их едва заметном присутствии в этом царстве, не отличались терпением. Они непременно бросятся на нее в неистовой жажде отведать ее крови, и плевать им на то, что трое потерпят неудачу, если четвертый преуспеет. Тулава была человеком, с человеческими рефлексами, а приближающиеся к ним создания имели лишь форму человека: остальное принадлежало совершенно иной природе.

Соломон с металлическим лязгом сбросил с плеча тело Джейта, сорвал с пояса осколочную гранату и метнул ее в наступающую нежить. Она взорвалась и раскидала в стороны по меньшей мере десяток мертвецов, но каждый из них, пошатываясь, поднялся обратно на ноги, несмотря на изодранную плоть. Истязание тела усложняло демону контроль и укорачивало его срок в материальной вселенной, однако те раны, что вывели бы из строя или убили человека, созданиям варпа причиняли лишь временные неудобства.

Взрыв замедлил некоторых из них. Он открыл огонь из болтера, обезглавливая тех, кто находился на острие атаки. Нерожденных могла не остановить даже потеря головы – труп Джейта служил тому наглядным примером – но проблемы это им обеспечит, а Соломону не доставало сокрушительной мощи штурмовой пушки, чтобы легко и быстро превратить тела в бесполезные куски мяса. Находясь перед выбором между уничтожением нескольких и вступлением в ближний бой с невредимыми, или возможностью покалечить многих прежде, чем они до него доберутся, он решил выбрать последнее.

Головы разлетались на части, и стремительный забег мертвецов превращался в медленное ковыляние. Соломон переключился на их колени, отстреливая нижние конечности и заставляя нежить падать в грязь. Они все равно не отвяжутся, но любой нанесенный им сейчас ущерб увеличивал их с Тулавой шансы на выживание.

– Готовы? – спросила ведьма у него из-за спины.

– Готов, – ответил Соломон и бросился ничком на землю. Они проделывали этот трюк уже много раз, правда, как правило, против таких врагов, для кого смерть становилась более…стабильным состоянием.

Тул закричала и взмахнула психосиловым посохом. Сейчас она использовала не демономантию, колдовство или иную форму сделки с Губительными Силами; это были ее собственные психические способности. Она выпустила психическую волну, которая рассекла воздух у Соломона над головой и врезалась в наступающую толпу восставших мертвецов.

Некоторые из них рухнули и больше не двигались, лишь слегка подергиваясь. Остальные зашатались, но продолжали идти, словно пьяные. Здесь в игру и вступал Соломон. Он вскочил на ноги, примагнитил болтер к бедру и выхватил силовой нож, а затем приказал демону в своей левой руке изменить форму своей металлической обители.

Если созданию варпа, сидящему в конечности, и претило наносить вред собственным сородичам, то оно никак этого не выказало, и рука Соломона вытянулась от локтя, превратившись в несколько бритвенно-острых щупалец. Это были не простые цепы, полезные лишь при набранной инерции – каждое из них находилось под полным независимым контролем Соломона. Определенная доля трудности в овладении способностями руки заключалась в необходимости научиться управлять таким оружием при кардинально иной обратной связи ощущений. Как и завещали принципы Альфа-Легиона, он приспособился.

Соломон ринулся в атаку. Неестественно острые лезвия его руки кромсали тела бывших бойцов Астра Милитарум и Синих Мундиров, срезая головы, отрубая конечности и пропарывая зияющие раны в животах. Враги не собирались останавливаться, как и сам Соломон: он вращался и резал, избегая неуклюжей мощи своих демонических противников и забирая их руки, рассекая хребты, уменьшая их число и эффективность шквалом точных ударов. Здесь и сейчас, для этой нежити он стал их личным «терзанием».

Если верить хроно в шлеме, ровно 13,4 секунды спустя у его ног лежало последнее одержимое тело. Теперь трупы были слишком повреждены, чтобы младшие сущности внутри них могли удержать хоть сколько-нибудь значимый контроль. Его личный опыт подсказывал ему, что бой длился значительно дольше, но так уж был устроен его биологически усовершенствованный организм: даже космодесантник не мог полностью согласовать происходящее в его разуме, находящемся в плену разогнавшегося метаболизма, с внешним течением времени.

Соломон осмотрелся в поисках новых угроз, прислушиваясь к вокс-частотам пока его рука меняла форму, и попытался осмыслить все случившееся в мире, пока он был занят борьбой за свою жизнь. По обрывочным докладам он понял, что несмотря на внезапный маневр Тулавы, отступление шло более или менее по плану. Второй и Четвертый Клыки сообщили об успешном выходе из зоны боевых действий, остальные почти полностью прекратили огневой контакт, и даже некоторые подразделения смертных умудрились оставить защитников воевать с собственными восставшими покойниками.

– Соломон!

Крик Тул привлек его внимание за мгновение до того, как он услышал движение. Он развернулся и вскинул болтер, но заколебался, увидев, как груда плоти неуклюже топает к ним через казармы. Он не был уверен, тот ли это монстр, что недавно появился перед ними, или же новый, сформировавшийся в другом месте, но это чудовище оказалось значительно крупнее. Болтер не смог бы причинить ему вреда, а использование руки стало бы сродни попытке зарезать хелбрута ложкой. Вероятно, даже волкитный разрядник Джейта не смог бы нанести ему хоть какой-то ущерб.

Из вокса с треском раздался чей-то ехидный голос.

– Прикрой уши, ведьма.

Тулава подчинилась, впрочем, судя по выражению ее лица, она была не слишком довольна тоном этого совета. Над их головами, гораздо тише чем можно было ожидать от машины такого размера, мелькнул громоздкий силуэт «Теневого удара» и корабль открыл огонь.

Две закрепленные под крыльями лазпушки вонзили свои танкобойные лучи в массу ожившей плоти, исторгшую вопли боли. Агония усилилась, когда в поддержку лазпушкам заговорил спаренный тяжелый болтер. Против такой огневой мощи не мог выстоять даже нечестивый сплав из мертвых тел: он развалился всего за пару секунд, не в силах восстановиться после столь сокрушительного урона. Когда опасность миновала, «Теневой удар» снизился и опустил десантную рампу. Челнок не мог похвастаться размерами своих кузенов – «Громовых ястребов», и предназначался больше для воздушных битв, нежели транспортировки войск, но у него хватало вместимости для исполнения задуманного. Как только корабль спустился достаточно низко, Тулава мигом запрыгнула внутрь; Соломон подобрал тело Драза Джейта и последовал за ней.

– Мы внутри, – передал он пилоту. – Гони.

– Принято.

Рампа начала подниматься, и Соломон снова нажал заклепку на перчатке, выключая маячок, на который и прилетело судно. «Теневой удар» принадлежал к модели «Альфа-крыло», модификации «Грозового орла» Гвардии Ворона, носившей название «Темное крыло». Многие детали – и чертежи – этой технологии Легиона нашли свой путь в руки Двадцатого во время Ереси Хоруса, включая надетые на Соломоне доспехи Альфа-Корвус: во всяком случае, их первоначальную версию. Броня сменила множество владельцев и перенесла столько ремонтов за прошедшие тысячелетия, что вряд ли в ней осталась хоть одна изначальная деталь.

В десантном отсеке «Теневого удара» находились еще восемь Альфа-легионеров, облаченных в черное. Охотники за головами. Квоп Халвер, их командир, был воином с лисьим лицом, красновато-коричневой кожей и настолько черными волосами, что они казались даже слегка синеватыми. Он поприветствовал Соломона ударом кулака о нагрудник, хотя в его жесте не ощущалось теплоты. Несмотря на это, Соломон ответил ему тем же.

– Мастер-терзатель потерян? – спросил Халвер, глядя на труп Джейта. – Высокая плата, и все впустую.

– Она могла быть еще выше, если бы мы остались, – возразил Соломон. – Вам встречались серебряные Астартес?

– Встречались, – подтвердил Халвер. – Мы потеряли двоих, прежде чем смогли выйти из боя. – Он покачал головой. – Что они такое?

– Не знаю, – признался Соломон. – И я намерен восполнить этот пробел прежде, чем мы снова столкнемся с Империумом в открытом бою.

Халвер выругался.

– Еще одна неудача. Должно быть, Империум пляшет от радости, сумев так легко разгромить нас здесь.

– Взгляните на это с хорошей стороны, – встряла Тулава, к тому времени успевшая затянуть ремни безопасности на своем кресле. «Альфа-крыло» набирало скорость, взяв курс к орбите и долгожданной безопасности «Шепота», но для нее эта поездка неизбежно окажется куда жестче, чем для остальных.

– И что это за сторона? – спросил Соломон, поворачиваясь к ним. Он не жалел об отданном приказе, но это не отменяло простого факта, что Змеиные Зубы отступали без ресурсов, за которыми пришли.

– Вы – загадочный, непостижимый Альфа-Легион, – продолжила Тул, и насмешка в ее голосе не была предназначена для него или его Легиона. – Есть немалая вероятность, что независимо от результатов ваших действий, имперцы начнут бросаться на тени и подозревать, что все прошло согласно вашему плану и они просто не могут осознать общую картину.

Соломон скривился.

– Ох, если б только это было правдой.

– Я двадцать лет сражалась на их стороне, – отрезала Тул. – Можете поверить, так оно и будет.

ТАНЕЦ ДЛИННЫХ СТВОЛОВ

– Капитан! – крикнул Соломон, когда дверь на мостик отъехала в сторону, позволяя ему с Тулавой войти внутрь. – Что тут у нас?

– Преподаем этим щенкам урок хороших манер, вот что у нас, – отозвался Крозир Ва’кай с мрачной ухмылкой. Ва’кай был неестественно высок даже для Альфа-легионера, но даже сидя на командном троне он производил впечатление сжатой пружины. Альфа-Легион придавал большое значение своему символу гидры, и многие воины наносили на доспехи чешуйчатые узоры, но внешность Крозира ни в чем не напоминала рептилию. При взгляде на него, Соломону приходил на ум образ пернатого хищника, всегда готового спикировать на свою жертву или кусок падали, в зависимости от случая и собственного настроения. – Пятнадцать градусов влево на борт, пуск носовых торпед.

– Они уклонятся, – вырвалось у Соломона, как только он занял тактический гололит и сосредоточился на ударном крейсере под прицелом Ва’кая. Инерция вражеского корабля подведет его под удар, но на такой большой дистанции его экипаж успеет заметить приближение торпед.

– Конечно они уклонятся, – фыркнул Ва’кай. – Но такой маневр заставит их открыться лэнсам «Зловещего», а учитывая тот урон, который они уже понесли, выстрел разрежет их по центру. В самом худшем случае, бой для них завершится.

– Торпеды ушли, лорд-капитан! – доложила командующая артиллерией. Офицер была воином Альфа-Легиона до мозга костей: как и весь личный состав на мостике. Безусловно, подавляющее большинство людей в экипаже «Шепота», а также его эскорта в лице «Зловещего» и «Правого», принадлежало к сервам Легиона. Иные среди тех, кого Империум называл «Легионами Предателей» приставляли к службе рабов, но всегда существовал риск, что даже столь жалкие создания поднимут восстание в самый неподходящий момент. Альфа-Легион – или, во всяком случае, Змеиные Зубы – предпочитали более прочные узы верности.

– Крен на правый борт, девяносто градусов, – скомандовал Ва’кай, который, похоже, был абсолютно уверен, что все пройдет так, как он предсказывал. – Подозреваю, что у двух «купцов» над нами куда больше орудий, чем кажется, учитывая их диспозицию. Дадим-ка им отведать батарей нашего левого борта.

«Шепот» содрогнулся, его почтенные двигатели подчинились отправленным с мостика приказам и сверкающие снаружи горошины звезд стали наклоняться. Корабль еще раз вздрогнул после выстрела батарей, его гигантская надстройка превратила сокрушительную отдачу орудий размером со сверхтяжелый танк в едва заметную дрожь. Соломон не сомневался, что где-то далеко по левому борту два имперских судна уже начали рассыпаться стальными лепестками.

–  Как идет отступление? – спросил Соломон.

– На борту уже… – Ва’кай скосил глаза на отчеты, – …восемьдесят семь процентов ожидаемых десантных кораблей. Ждем только отстающих.

– Обеспечь им максимально возможное прикрытие, – посоветовал Соломон. Ва’кай смерил его взглядом.

– Соломон, я уничтожил те два корабля не ради нашей безопасности. Что бы они там ни прятали, им не удалось бы даже поцарапать «Шепот», а вот транспортники – совсем другое дело.

Соломон кивнул. – Мои извинения. Не стоило давать тебе советы в делах, связанных с пустотой.

– Можешь давать столько советов, сколько считаешь нужным, – ответил Ва’кай. – Я не настолько высокомерен, чтобы поверить в собственную непогрешимость. Просто не обижайся, если окажется что я уже обо всем позаботился.

– Принято к сведению, – согласился Соломон. Кое-что еще отличало Альфа-Легион от всех остальных: гибкость системы званий и иерархии власти. Личное эго – жесткий инструмент, а жесткие инструменты склонны ломаться под давлением. Альфа-Легион использовал каждого своего члена, будь то Астартес, неулучшенный человек или, в некоторых случаях, даже ксенос, в наиболее подходящей для него роли. Учитывалась компетенция, велся поиск иных мнений и все ради наилучшего решения абсолютно любой задачи.

Во всяком случае, таковым путь Альфа-Легиона виделся лично Соломону. Было бы справедливо отметить, что с учетом разрозненности и разнообразия ячеек Легиона, этот подход никоим образом не получилось бы назвать общепринятым.

Так или иначе, именно он удерживал вместе Змеиные Зубы и их предыдущие воплощения, позволяя им жить и выполнять задачи в течение сотни веков. Порченые сыны других Легионов любили хныкать о своей «Долгой Войне» против Империуме, но что они знали о ней, прячась в искажающем время царстве варпа? Многие воины Альфа-Легиона не стали искать убежища в Оке Ужаса, Мальстриме или других местах, где реальность уступала место имматериуму. Он жили, сражались и умирали все то время, пока остальные Легионы зализывали раны от предыдущего набега и планировали следующий. По самым точным подсчетам Соломона, ему было двести сорок два года, и варп исказил это число не сильнее, чем у любого имперского космодесантника, пока тот путешествовал от битвы к битве.

– Что это за враги, раз им удалось так легко обратить нас в бегство? – спросил Ва’кай. – У них крайне мало опыта в пустотных сражениях, это я тебе точно говорю.

– Не знаю, – ответил Соломон, – и это тревожит меня. Мы знаем Империум, знаем, как он действует. Гиллиман утвердил для них свой смехотворный Кодекс Астартес, и по большей части они ему следуют. – И снова жесткий инструмент, который непременно ломается под правильным давлением. Он покачал головой. – Но я ни разу не слышал ни о чем похожем на то, что мы видели внизу. Крозир, у меня такое ощущение, словно имперцы создали новый вид космических десантников, с новой броней, новым оружием…

– Будь это правдой, то вышло бы, что Империум одним махом продвинулся дальше, чем за последние десять тысячелетий, – возразил Ва’кай. – Не то чтобы такое вообще невозможно, но звучит весьма сомнительно.

– Взгляни-ка на это, – предложил ему Соломон. Он снял с крепления образец болтерного оружия, который удалось захватить Пятому Клыку, и протянул его капитану «Шепота». Ва’кай взял его, порассматривал около секунды и вернул обратно.

– Считай, что убедил меня, Соломон. Такой модели я прежде не видел, хоть я и не спускаюсь на планету так же часто, как и ты.

– Лорд-капитан! – раздался голос из центрального колодца на мостике. – Тот ударный крейсер, по которому стрелял «Зловещий», подбирается к нам!

– Замечена активация орудийных систем? – немедленно спросил Ва’кай. – Проведен захват целей?

– Ничего, милорд. Согласно результатам сканирования, они потеряли всю энергию для вооружения, и двигаются очень медленно.

– Что же вы задумали? – пробормотал Ва’кай, сощурившись и уперев глаза в тактический гололит. Яркие иконки устройства отбрасывали блеклые отражения на его гладкую, медную кожу, словно воин украсил себя сверкающими иероглифами. – Вы практически умоляете меня подстрелить вас, но на таком расстоянии взрыв перегретого реактора до нас не достанет…

На гололите вспыхнули новые огоньки, появившиеся из носа подбитого крейсера. Соломон нахмурился, глядя на них, и в его душе шевельнулось беспокойство. – Это что, торпеды?

– Ударные крейсеры обычно не оснащают торпедами, – ответил Ва’кай. Он снова бросил взгляд на трофейную болт-винтовку. – Хотя я готов признать, что сегодня воистину день сюрпризов. Нет, я уверен, что к нам приближаются…

– Абордажные капсулы! – крикнул оператор ауспекса, словно сняв у него с языка.

Ва’кай расхохотался. – О, да это практически унизительно! На таком расстоянии…они в полном отчаянии. Турели позаботятся о них.

– Не убивайте их всех, – вдруг подала голос Тулава. Соломон повернулся к ней, а вслед за ним и Ва’кай.

– Я прошу прощения, леди колдунья? – переспросил Ва’кай. Он говорил вежливо, но его тон звенел сталью. Крозир Ва’кай был готов прислушаться к совету у себя на мостике, но мог и слегка ощетиниться, если его вдруг начинал поучать человек, пусть даже обладающий силой Тулавы Дайн.

– Оставьте одну капсулу невредимой, – пояснила Тул. – Нам надо изучить этого врага, а еще нужны доказательства, чтобы убедить остальные группировки в истинности того, что мы видели сегодня. Возможно, Биологус Диаболикус также окажется полезен.

– Ты просишь меня позволить им взять на абордаж мой корабль? – возмутился Ва’кай.

– Всего лишь одной капсулой, – продолжала настаивать Тул. – Их все равно задавят числом…

– Причем тут это, здесь дело принципа…

– Капитан, – вмешался Соломон, делая легкий акцент на звании Ва’кая. Он обращался к командиру корабля, а не к воину, с которым они были если не друзьями, то по меньшей мере товарищами. – Я понимаю вашу точку зрения, но прошу прислушаться к просьбе леди-колдуньи. Нам необходимо изучить нового врага, и он добровольно преподносит себя нам на блюдечке.

Он на мгновение встретился с Ва’каем взглядами, и в итоге капитан «Шепота» кивнул.

– Прекрасно, Соломон, но я хочу, чтобы ты лично возглавил оборону. Если эти новые воины так же сильны, как ты их описал, то я не желаю давать им ни единой возможности как-то нам навредить.

Соломон положил кулак на нагрудник. – Даю тебе слово.

– Если все пойдет по плану, то последний из наших транспортников вернется как раз к тому времени, когда абордажники высадятся на борт, – добавил Ва’кай. – Мы выйдем из боя и прыгнем в варп, на случай если к нашим буйным друзьям придет подкрепление, только вот куда? Джейт мертв, так что, Соломон, я последую твоим указаниям.

Соломону не пришлось долго думать. Он надеялся на это с того самого момента, как перешагнул порог мостика, но у него не было гарантий, что Ва’кай предпочтет его другим старшим воинам Легиона.

– Направляйся к «Незримому», – сказал он. – И отправь вести Безликим, Сынам Отравы, Исправленным – всем, с кем мы сможем связаться. Если они еще не сталкивались с этой угрозой, то должны узнать, чего им опасаться.

– Будет сделано, – ответил Ва’кай. Он вздернул брови. – Кстати, на тему «чего опасаться» … – Капитан многозначительно стрельнул глазами в сторону выхода.

– Ну конечно, – Соломон развернулся и направился к двери, отправляя по воксу сигнал другим легионерам и вызывая их к своему местоположению. Сзади послышался тихий, легкий топот ног Тул, которая торопливо поскакала за ним.

– Не откажетесь от моей помощи? – спросила она.

– Все может быть, – ответил Соломон, его губы изогнулись в легкой улыбке. – А мне придется еще раз с ней драться?

БИОЛОГИС ДИАБОЛУС

Столь многое из истории Легиона было утрачено.

Соломон не мог не признать, что в этом отношении они не слишком отличались от Империума. Некоторые пробелы в знаниях появлялись случайно, данные исчезали из-за технических сбоев или в результате вражеских происков. Куда более печальным, во всяком случае для него, был тот факт, что огромное количество ранее известных знаний было намеренно предано забвению. Имперская Инквизиция трудилась не покладая рук, удерживая большую часть человечества в неведении как относительно остальной галактики, так и истории его собственной цивилизации. Точно так же воины Альфа-Легиона на протяжении тысячелетий все сильнее и сильнее замыкались внутри собственных ячеек и группировок, скрывая истинные намерения даже от тех, кто делил с ними общее наследие.

Но как говорилось в преданиях, так было не всегда. В эпоху примархов, еще до начала Ереси Хоруса, Альфарий Омегон знал истинный масштаб операций Легиона и координировал их по всей галактике. Но как только Хорус повернулся против своего отца, все изменилось. Брат пошел на брата, и к тем секретам, что некогда утаивались лишь от чужаков, нынче не могли подступиться даже те, с кем их делили прежде. Более того, некоторые слухи утверждали, будто бы близнецы-примархи в итоге рассорились между собой, словно некое давно забытое противоречие заставило их общую душу восстать на самое себя.

Но опять же, то были лишь слухи. Слухи составляли львиную долю того, что осталось у Альфа-Легиона. Некоторые в Легионе говорили, что Альфария убили в Битве за Плутон, другие – что на Эскрадоре. Некоторые утверждали, что вместо него в одном из этих событий участвовал Омегон. А иные, намеренно лгущие себе глупцы даже отрицали, что примарх погиб в одном из этих инцидентов. Что кто-то из близнецов, а может даже оба, наблюдают и ждут, или искусно управляют событиями ради исполнения известного лишь им плана.

Никто не знал и о местонахождении артефактов, обладание которыми приписывалось примарху. Никто из тех, с кем общался Соломон, не знал, что случилось с «Альфой» и «Бетой», флагманами-близнецами Легиона. Не укладывалось в голове, будто два столь печально известных линкора типа «Глориана» могли пропасть без следа. Однако и никаких заслуживающих доверия свидетельств их появления после Ереси тоже не существовало. Легион утратил цельность после Эскрадора: но не как разбитое стекло, а подобно осколочному снаряду, входящему в тело. Каждый фрагмент вонзился в плоть Империума, а попытки остановить и вытащить один из них никак не влияли на продвижение остальных. И в то же время, по этой же самой причине, осколки больше не были частью единого целого. Вероятно, какой-нибудь крупный командир забрал себе «Альфу», а другой такой же присвоил «Бету», и они оба исчезли из общих сказаний.

«Незримый», в свою очередь, был известной величиной, по крайней мере для Альфа-легионеров на участке космоса, который обозначался Империумом как Сегментум Ультима. Он представлял собой не столько корабль, сколько конгломерат: нечто среднее между грудой трофеев и свалкой, построенными вокруг ядра в виде транспортника для массовой торговли типа «Вселенная», к которому прикрепилось бесчисленное множество меньших кораблей. Он напоминал небольшой скиталец, однако «Незримого» спроектировал Альфа-Легион, а не капризные прихоти варпа, несмотря на маленькие суда орков, т’ау и других, еще более странных ксеносов, которые гнездились в его надстройке наравне с людскими.

Давным-давно, в результате некого тайного соглашения между могучими вождями, «Незримый» был признан нейтральной территорией, не принадлежащей никому лично. Так он стал одной из величайших твердынь Альфа-Легиона – если верить летописям, известным Соломону – расположенной в скоплении астероидов, которые вращались по многолетней орбите вокруг собственной родной звезды. Именно здесь собирались группировки в тех редких случаях, когда прибывали вместе, и именно здесь обретались некоторые из вассалов, союзников и источников ресурсов Альфа-Легиона.

Соломон был уверен, что ему придется самому искать Биологиса Диаболикус. Он совершенно не ожидал, что бывший жрец Марса поздоровается с ним сразу же, как только стихло шипение открывающегося шлюза, ведущего из входного коридора на саму станцию.

– Командор, – прожужжал магос Казадин Ялламагаса тоном, который Соломон интерпретировал как нетерпеливый. Магос был внушительной фигурой примерно девяти футов ростом и со множеством рук, прячущихся внутри просторных одеяний. Соломон не был уверен, что знает их точное количество. Предыдущую робу давно уничтожили, так как Ялламагаса освободился от учений Омниссии около трех тысячелетий назад и теперь носил темно-зеленые цвета с серебряным шитьем в виде узоров из свивающихся змей. По бокам от него стояли двое из его личной Бесславной Гвардии: крупные, генетически усиленные воины в доспехах, большинство деталей которых некогда принадлежало Ультрамаринам. Без обеспечивающего полное взаимодействие черного панциря, они двигались медленнее, неторопливо и тяжеловесно. У той, что слева, на полностью выбритой голове остался лишь пучок волос, а поперек лба бежала нить вживленных в кожу самоцветов. Вторая, которую Соломон знал по имени Васила Манату, обладала золотыми глазами с узкими, словно щелки, черными зрачками, которые позволяли ей лучше видеть при слабом освещении.

– Снова вы, – зарычал Халвер. – Смотрю, по-прежнему прикидываетесь теми, кем никогда не станете.

– Кого ты убил, чтобы получить эти доспехи? – не осталась в долгу Манату, насмешливо дернув бровью. Она постучала пальцем по нагруднику. – Свои я сняла с трупа предыдущего владельца.

– Да, да, они не космодесантники, – вмешался Биологис Диаболикус, раздраженно взмахнув одной из рук. – Лорд Халвер, в галактике множество видов генных улучшений, а результат куда важнее способа, которым он достигнут. Кстати об этом, командор Акурра, – продолжил он, – кажется, вы принесли мне пару образцов для исследований?

Соломон криво ухмыльнулся. Следовало предположить, что Ялламагаса захочет препарировать трупы.

– Принесли, но не сомневаюсь, что вы предпочли бы заняться этим в своих покоях?

– Безусловно, – решительно ответил Ялламагаса. – Однако, я не мог рисковать и позволить кому-нибудь другому перехватить трупы раньше меня.

– Магос, уверяю вас, что не отдал бы их никому иному, – успокоил его Соломон. Он не солгал: хоть Ялламагаса, без сомнений, был личностью идиосинкратической, но вместе с тем его гениальность не подлежала сомнению, а генные лаборатории в чреве «Незримого» стали одной из главных причин, по которым группировки в Сегментуме Ультима могли поддерживать свою численность на столь высоком уровне, сохраняя жизнеспособность. Другим отступникам приходилось бороться с потерей знаний о технологиях и утратой древнего, не подлежащего восстановлению оборудования в попытках прогнать кандидатов через все те мучительные процедуры, которые приходилось выдержать любому космодесантнику –  независимо от того, куда направлена его верность. Однако Биологис Диаболикус смог объединить свои познания в генной ковке и ваянии плоти – те самые, из-за которых его изгнали из Адептус Механикус – с уже готовой мудростью апотекариев Альфа-Легиона. Именно так сам Соломон возвысился в рядах Легиона, и без тлетворного влияния варповых аномалий, в которых любили прятаться другие отступники, биология и анатомия его и его дальних имперских родичей едва ли отличались друг от друга.

– Тогда заносите, – нетерпеливо сказал магос. Верхняя половина его тела завращалась вокруг своей оси в вихре широких одежд, в то время как нижняя, судя по тому, что видел Соломон, оставалась неподвижной. Это не помешало Ялламагасе в мгновение ока унестись вдаль. Двое Бесславных Гвардейцев едва поспевали за ним.

– Вы его слышали, – скомандовал Соломон, и сервы Легиона поспешили вперед, толкая перед собой носилки с телами Серебряных Храмовников, убитых в результате отчаянной и обреченной на провал попытки абордажа. Всего их было три: остальные сражались с такой неистовой свирепостью, что единственным способом угомонить их стало буквальное расчленение. Те три тела, что Соломон принес магосу для исследований, хоть и не полностью целые, но все же имели на троих одну целую голову, торс и все прочее.

– Ты идешь? – спросил Соломон Халвера, и тот покачал головой.

– Я похожу по окрестностям, посмотрю кто тут недавно бывал и какие истории они с собой принесли.

– Только если они решили ими поделиться, – встряла Тулава.

– Наши пути охраняли нас и позволяли действовать дольше, чем ты способна вообразить, – пренебрежительно возразил Халвер. – Так что следи за языком, ведьма.

– Следи за своим, прайм, – одернул его Соломон и ощутил легкий всплеск химических реакций в своей крови, когда Халвер, прищурившись, повернул к нему свое острое лицо. В братстве Альфа-Легиона проявление неуважения редко приводило к обнажению клинков, но и абсолютного почтения к званию, столь привычного имперским орденам, в нем не придерживались. Командная структура Легиона была гибкой, и на пост – с одобрения равных – вставал тот, кто больше для него подходил. Но иногда среди равных возникали разногласия.

И после всего сказанного и сделанного, хоть многие из Альфа-легиона даже близко не подвергались влиянию Разрушительных Сил так, как большинство из их братьев по предательству, соблазны Кровавого Бога не были им чужды.

– Осторожнее, Призрак, – произнес Халвер слегка ожесточившимся голосом. – Ты не Мастер-терзатель и еще не назначен командующим Змеиными Зубами.

– И если это случится, то я ожидаю от своих братьев уважения к леди-колдунье, – ровно ответил Соломон. – Это так же верно сейчас, как будет и в будущем, так что хорошенько подумай о том, что я сказал, когда придет время услышать твой голос.

Халвер сверкнул глазами, вновь глядя на Тулаву, затем снова вернулся к Соломону. – Я уже знаю цену твоего командования, Акурра. И не желаю последовать примеру Кирина Гадраэна.

Соломон раздул ноздри. – Кирин знал о рисках и принял на себя эту задачу по собственной воле. Я не приказывал ему. Думаешь, я хотел его потерять? Мы были родом с одного мира, рассказывали одни и те же истории, пели одни и те же песни. От моей прежней жизни у меня оставался только он.

Пару мгновений Халвер выглядел так, словно хочет еще что-то добавить. Но в итоге он просто кивнул: не признавая ошибку, но в знак понимания сказанного Соломоном.

– Сравним наши заметки, как только вернемся на «Шепот», брат.

– Конечно, – согласился Соломон. Халвер развернулся и направился к мостику, а Соломон зашагал вслед за Биологисом Диаболикус.

– Разве близость ко мне не уменьшает ваши шансы стать командующим? – спросила Тулава, торопливо стараясь поспевать за ним. Соломон мог бы замедлить шаг, чтобы сравняться с ней, но тогда он рисковал совсем упустить из виду идущую впереди группу, а он не собирался давать Ялламагасе возможность начать вскрытие без него.

– Вполне возможно, – признался он. – Но ты заслужила мою верность точно так же, как я заслужил твою. Я не собираюсь жертвовать ей в угоду тем, кто не понимает преимуществ подобных связей. Я либо стану командовать всеми, либо не стану никем.

– Для Легиона столь известного своими планами внутри планов, временами вы бываете чудовищными фаталистами, – со смехом ответила Тулава.

Соломон обдумал, как лучше на это реагировать. Тулава была с ним уже два десятилетия, но и она – как и в сущности все остальные смертные агенты Легиона – все еще не могла по-настоящему понять их образ мышления. Наверное, этому не стоило удивляться; возможно, лишь мозг Астартес мог полностью осознать его, причем именно тот, что принял некоторые дары геносемени Альфа-Легиона.

– Мы всегда ищем способы обратить полученный результат в нашу пользу, – сказал он через пару секунд. – Однако, некоторые результаты невозможно существенно изменить, не изменившись самим. Иногда это необходимо и даже желанно… а иногда это приводит к тому, что добытая такими способами победа фактически бессмысленна. Я стараюсь оценивать своих союзников по их достоинствам, а не происхождению. Если бы мне пришлось отступить от этих принципов ради власти, то на мой взгляд, силы под моим руководством утратили бы свою эффективность, и тогда лучше мне было бы вовсе не подниматься на такой уровень командования.

– Ничто не помешает вам солгать, – заметила Тулава и Соломон рассмеялся.

– Альфа-Легион был рожден во лжи, и до сего дня мы вдыхали ее так же просто, как обычный кислород. Но это также означает, что мы весьма охотно выдыхаем ее обратно. Для меня было бы настоящим подвигом попытаться обмануть стольких братьев разом, особенно когда все их внимание приковано к моим словам и намерениям, скрывающимися за ними.