Ясновидец / Farseer (роман)

Перевод в процессе: 17/25 Перевод произведения не окончен. В данный момент переведены 17 частей из 25.

WARPFROG Гильдия Переводчиков Warhammer Ясновидец / Farseer (роман)
Автор	Уильям Кинг / William King
Переводчик	Gregor E
Издательство	Black Library
Источник	Black Library
Год издания	2002
Подписаться на обновления	Telegram-канал
Обсудить	Telegram-чат
Скачать	EPUB, FB2, MOBI
Поддержать проект

Идет 41-е тысячелетие. Больше ста веков Император неподвижно восседает на Золотом Троне Земли. По воле богов он стал повелителем человечества, а благодаря своим могучим и неутомимым войскам получил власть над миллионами миров. Он – незримо страдающий гниющий труп, которого поддерживают на грани жизни устройства Темной эры технологий. Он – мертвый повелитель Империума, ради которого каждый день в жертву приносятся тысячи душ, дабы он никогда по-настоящему не погиб.

И даже в таком состоянии Император продолжает непрерывно наблюдать за Галактикой. Могущественные боевые флотилии пересекают кишащий демонами варп, и только один маршрут между далекими звездами остается безопасным, ибо его освещает Астрономикан – воплощение воли Императора. На бесчисленных планетах во имя повелителя человечества сражаются огромные армии. Адептус Астартес, или космические десантники, – величайшие из его солдат, сверхвоины, созданные с помощью биоинженерии. Астра Милитарум, несчетные силы планетарной обороны, вечно бдящая Инквизиция и техножрецы Адептус Механикус – лишь некоторые из их товарищей по оружию. Но даже несмотря на такое невообразимое количество войск, им едва удается сдерживать непрекращающиеся атаки чужаков, еретиков, мутантов и других, более жутких, существ.

Быть человеком в такое время, значит, быть одним из миллиардов и жить под гнетом жесточайшего и самого кровавого режима, который только можно вообразить. Это истории тех времен. Не надейтесь на силу технологий и науку, ибо многое из того, что было забыто, уже никогда не вспомнить. Забудьте про обещание прогресса и прозрения, ибо в далеком темном будущем есть только война. Нет мира среди звезд, только нескончаемая резня и побоища, бушующие под смех жаждущих богов.

Отчаявшийся

– Капитан, вас кто-то разыскивает.

Янус Дарк оторвал охмелевшие глаза от остатков смеси кадийского огненного вина и осадка размолотой в порошок голконды. В любом случае на дне стакана не было ничего интересного. Капитан осторожно окинул комнату мутным взглядом.

К его удивлению, «Дворец наслаждений» ни капли не изменился с последнего раза, когда он поднял голову. Все та же дыра в форме фасоли с питейными будками, пьяницами и едва прикрытыми барными девицами. Тусклые красноватые светосферы все так же парили в фальшивых имперских люстрах под потолком, и ядоискатели неизменно нависали над каждым столом, словно металлоногие пауки. Голос показался ему знакомым, и вскоре Янус, возможно, сумеет вспомнить, как выглядел человек, которому он принадлежал. «Или же, – подумал Дарк, – можно просто попробовать вглядеться в его лицо». Невысокий мужчина оказался далеко не одним из самых приятных зрелищ в жизни капитана: он был тощим, с редеющими волосами и мордой напоминал крысу, что хорошо сочеталось с его привычным поведением.

– Я тебя знаю. Ты Уизель, высранный гретчинами ублюдок-доносчик, – сказал он. Чувствуя на себе взгляд торговца, Уизель начал тереть руками и виновато кашлянул. За спиной мужчины Янус разглядел уставившегося на него Дугана. Последний не любил таких, как Уизель, и в особенности презирал Януса, по крайней мере с того момента, как он сблизился с Юстиной. Капитан подозревал, что крупный вышибала был влюблен в свою нанимательницу и потому ее ревновал. Какая досада. – Кто меня разыскивает, Уизель?

Уизель кашлянул, и Янус предположил, что тот в обмен хотел денег. В конце концов, он жил торговлей информацией, людьми, вещами – проныра то заключал сомнительные сделки, то сдавал друзей в руки арбитров. Янус не знал, стоило ли расставаться с несколькими дукатами, чтобы узнать, кто именно его искал. По-видимому, дело было важным, а с другой стороны, Уизель мог все это выдумать. Хитрец мог запросто приврать во имя своей пагубной привычки, ведь, когда имперец хотел заполучить чуднокорень, он не останавливался ни перед чем.

– Уизель, я тебя спросил.

– Капитан, вы мне друг, однако добрый поступок заслуживает возмещения. Мне же надо на что-то питаться…

– Ты мне не друг, Уиз. Я знаю, что случилось с последними из тех, кто считал иначе. Я не жажду оказаться в лапах рабовладельца, брюхе скови или тюремной камере инквизитора.

– Я бы никогда так с вами не обошелся, капитан.

– Лишь потому, что в противном случае вмиг попрощался бы с жизнью.

– Дело не только в этом. Вы мне нравитесь, капитан.

– Если я тебе так нравлюсь, тогда поведай, кто меня разыскивает и как эта информация попала в твои руки? Или ты опять курил корень? Говорят, если покуришь много, начинает чудиться всякое.

Янус отхлебнул остатки напитка. Денег капитану не хватало, да и голконда была слишком дорогой, чтобы ее растрачивать понапрасну. От наркотика его язык покалывало, и мужчине тут же слегка похорошело. Смешанная с вином голконда ненадолго унимала голоса и останавливала видения. Уизель неотрывно проследил за тем, как капитан выпил, и облизнул губы.

– Я бы не стал вам врать, капитан, да я и не курил корень уже несколько недель. Ну, или дней, – поправил он себя, приметив недоверчивую улыбку Януса. – Тебя ищут чужаки. Я своими глазами их видел у Слепого Боба. Они искали капитана и описали вас весьма точно – высокий мужчина с белой прядью промеж волос, одетый в длинный красный плащ. Скажите мне на милость, сколько людей, подходящих под данное описание, они сумеют отыскать во Фрипорте?

Янус ненадолго призадумался, поскольку услышанное ему абсолютно не нравилось. Сейчас многие хотели отыскать капитана, а несколько даже желали его смерти, отчего ему стало не по себе от информации Уизеля.

Капитан поднятым пальцем привлек внимание официантки, а затем ткнул большим в сторону Уизеля, прося ее принести проныре напиток. Янус провожал взглядом покачивающиеся бедра уходящей девицы, чья длинная просвечивающая юбка ни капли не скрывала их красоту, а после вновь посмотрел на Уизеля.

– Клянусь Императором, она милашка, спору нет, – сказал информатор, вновь облизывая губы, но уже более подчеркнуто.

– Все они, – промолвил Янус. – Оттого-то Юстина их и нанимает, чтобы моряки захаживали во «Дворец наслаждений». Но ты здесь сидишь не поэтому. Ты здесь сидишь, чтобы рассказать мне о незнакомцах, которых ты якобы видел и которые меня ищут.

Уизель виновато кивнул.

– Большие парни, но явно не моряки. Я раньше уже видел таких. Они передвигаются странно – без прискока, характерного для тех, кто неравномерно воспринимает гравитацию. Хорошо вооружены, снаряжены и слишком уж самоуверенны для чужаков, бродящих ночью по самым темным уголкам Уорренса.

– Наемники? Охотники за головами? Проплаченные бандиты?

– Возможно.

– Кто именно?

– Да хоть все вместе взятые. Явно не местные. Все лицо и голову одного из них изрисовывали Киллейские татуировки. Кисти тоже, как наверняка и руки, так как я приметил двух драконов, отчасти прикрытых рукавами. Ни один медузиец не пойдет на такое. Уж очень они гордятся своей светлой кожей, чтобы себя марать.

– Уиз, не забывай, что во Фрипорте живет много внемирян.

– Капитан, я бы узнал любого крепкого парня с такой-то внешностью. Такую мускулатуру тяжело не заметить.

– Возможно, и узнал бы. Но ты сказал, что их было несколько.

– Да. Второй был высокий, грузный, одетый во все серое. Мантия, ботинки, туника, плащ – все было темное, за исключением руки. Она отливала серебром – думаю, своего рода протезная рукавица. По виду дорогая, похожа на работы с мира-кузницы, вероятно даже времен Старой Терры. Он настоящий гигант, наполовину выше Дугана, и мне кажется, с его ртом было что-то не так. За него все время говорил татуированный.

Услышанное Янусу нравилось все меньше и меньше. За долгую карьеру, проведенную в темных уголках Империума, он нажил себе далеко немало врагов. Когда его звезда восходила, подобное не имело значения. Никто бы не тронул человека с его репутацией – в особенности того, за кем стояли медузийские чиновники и один из больших навигаторских домов, однако в последнее время все изменилось, и капитан больше не являлся тем, с кем стоило считаться. До него дошли слухи, что несколько чиновников желали его смерти. Тогда Янус лишь рассмеялся: в конце концов, бюрократы были торговцами, и они не убивали людей, если не видели в этом никакой выгоды. «Только если те люди не стоили им больших денег или не были посвящены во всякого рода тревожные знания», – прошептала более циничная часть его души.

Но кем же были те парни? Громилы чиновников, посланные научить его тому, что неудачи не приносят дохода? Или их отправил Толстый Рой в попытке разузнать, когда же капитан выплатит долги за азартные игры? Янусу не приносила удовольствия мысль о том, что ему придется объяснять Жирному, что последнюю наличность он растратил на плавающий в его стакане напиток. Рой славился тем, что за подобные проступки отрывал пальцы клещами, и Толстяк не обращался за помощью к своим здоровякам, поскольку сам любил выполнять кровавую работу.

Янус задался вопросом, как он так быстро сумел оказаться в столь тяжелой ситуации? Недавно капитан стоял на вершине мира: он был вольным торговцем, чьими услугами интересовалась половина богатых деятелей субсектора, и исследователем, известным обильной добычей и четырехста- и пятистапроцентным возвратом на инвестиции своих покровителей. Капитан знал ответ на собственный вопрос. Тифон – адский мир, что перевернул все с ног на голову. То путешествие стоило ему половины экипажа и почти всего состава наемников, и он едва не поплатился жизнью и душой. Янусу не следовало туда отправляться, ведь прежде он был другим человеком, что пышел уверенностью и раздутым самомнением после десяти лет непрерывного успеха. «Какой же я идиот, – подумал капитан. – Жадность и высокомерие завели меня туда, куда ни один человек не должен соваться. Я думал, что был не таким как все. Как же сильно я ошибался».

Капитан потер амулет, покоящийся на его груди. Когда Юстина дала Янусу оберег перед его последним плаванием, она клялась, что тот предоставлял мощную защиту против зла. По непонятной причине амулет все еще успокаивал капитана, хотя он и не унимал голоса столь же хорошо, как выпивка и голконда. По крайней мере, Янусу не снились никакие сны, когда он до потери чувств начинял себя наркотиком и спиртным.

Возможно, капитану следовало сдаться Инквизиции, как ему, собственно, и полагалось. Когда Янус начал слышать голоса и видеть всякое, он знал, что обязан был сознаться, но все же мужчина не явился с повинной, поскольку тогда ему пришел бы конец.

– Кто именно спрашивал про меня, Уиз?

Уизель опустил глаза на стол и будто слегка смутился от стыда. Длинным указательным пальцем с обгрызенным ногтем он начал рисовать маленькие круги на керамитовой поверхности, и следы ранее пролитого Янусом вина, напоминающие оставленные слизнем дорожки, тянулись за пальцем проныры.

– Много кто: Слепой Боб, Мюррей Сцинк, Старая Элиза…

Януса внезапно осенило, откуда Уизель знал, что его кто-то разыскивал, и как доносчик мог описать их с такой точностью.

– Ты?

Лицо Уизеля обратилось в маску невинного возмущения, да такого возмущения, что Янус тут же понял, что проныра лгал.

– Я, капитан? Я им ничего не говорил.

– Но они же спросили тебя, верно?

На лице Уизеля читалось, что он раздумывал над тем, чтобы ответить на вопрос отрицательно. Плут тщательно взвешивал шансы того, поверит ли ему капитан и придет ли он сам к правильному выводу.

– Да.

– И ты не упомянул это заведение?

– Нет, капитан. Да и к чему бы? Ты мой старый друг.

– То есть они сейчас не стоят снаружи, ожидая, когда ты укажешь на меня пальцем или выведешь из заведения?

– Император помилуй! Да сразит меня он и все его примархи, если я такое натворил.

– Уизель, им и не придется. Я все сделаю сам еще до того, как Император поднимется со своего золотого трона.

– Не стоит богохульствовать, капитан, как и не стоит говорить таким высокомерным тоном. Я их никуда приводил и ничего им говорил.

– Кое-что не забыл?

– Ты это о чем, капитан?

– Не бери в голову. Сомневаюсь, что ты когда-то был силен в языке.

– Мой язык силен как буйвол.

– Куда эти незнакомцы направились, после того как покинули местечко Слепого Боба?

– Не знаю, капитан. Я сразу же пришел сюда, что предупредить вас.

– Есть вероятность того, что они последовали за тобой?

– Ни один человек не сумеет отследить меня в Уорренсе, если я того не захочу.

«Похоже на правду», – подумал капитан. Уизель слыл исключительно скользким клиентом. Даже чересчур скользким.

Официантка поставила стакан рокоягодного сока перед Уизелем и взглянула на Януса. Тот метнул ей серебряный терс и сказал:

– Это тебе. Сок запиши на меня.

Девица улыбнулась. «А она и вправду миленькая», – подумал капитан, а затем решил, что ему не стоило открыто выказывать к ней излишний интерес. Если Юстина узнает, им обоим несдобровать. Учитывая все обстоятельства, хозяйка бара, на удивление, становилась все большей собственницей. Уизель громко отхлебнул напиток, мгновенно присмирел и стал меньше суетиться, поскольку рокоягода, помимо прочих эффектов, славилась своим успокоительным действием. Несколько месяцев Янус использовал ее, чтобы заглушить голоса, однако те в конце концов прорвались наружу, и капитану пришлось перейти на что-то покрепче. А какие сны посещают тебя от этой ягоды…

– Уизель, от нее тебе приснятся кошмары, – промолвил капитан.

– Хуже моей жизни мне ничего не приснится, – ответил проныра с долей угрюмого удовлетворения. – Не думай, что я не благодарен за напиток, капитан.

– Те чужаки. Может быть, ты приметил что-то еще? Они упомянули какие-нибудь имена? Имели при себе что-то необычное?

– Нет. Что ты собираешься с ними делать, капитан? Созвать свой экипаж и устроить им взбучку? Прыгнуть на борт «Звезды Венама» и стряхнуть пыль этой дыры со своих ботинок? Если тебе нужен еще один помощник, я только за. Я провел какое-то время на звездных кораблях, капитан. Не всегда я был поверхностной крысой.

Янус гадал, шутил ли Уизель или нет. Неужели плут и правда предполагал, что он даст такому наркоману койку на «Звезде»? «А почему бы и нет? – ехидно проговорил внутренний голос. – У вас бы нашелся общий интерес». Сейчас Янус не хотел серьезно обдумывать предложение проныры.

– Ах да, я же забыл, – сказал Уизель не без злобы в голосе. – Ты же не можешь с тех пор, как чиновники конфисковали твой корабль в счет долгов за ремонт и прочее.

Тут же Янусу захотелось ударить коротышку, поскольку он явно не желал, чтобы ему сейчас напоминали о произошедшем. Слишком уж много людей искали капитана, а в его руках не было ни корабля, ни команды.

Однако всегда же есть выход, верно? Возможно, Янусу следует вставить дуло болт-пистолета в рот и нажать на крючок, и таким образом он избавил бы всех и в том числе себя от забот. Не в первый раз за последние недели капитан раздумывал над таким решением: он так быстро провалился на глубочайшее дно, чего не пожелал бы ни одному человеку.

– Слышал, что и команды у тебя нет, – промямлил Уизель. Рокоягодный сок давал о себе знать, так как информатор не рискнул бы упомянуть нечто подобное несколькими минутами ранее. – Слышал, что почти никто не вернулся с твоего последнего путешествия. Моряки поговаривают, что ты проклят. Как-то связано с храмом на планете рядом с Оком.

Тут Янус окончательно вскипел, вырвал из кобуры болт-пистолет и положил его на стол. Уизель моментально побелел. В баре повисла внезапная тишина, и многие посетители бросали в их сторону тревожные взгляды. Несколько гостей расстегнули свисающие с их бедер кобуры. Двое вышибал Юстины насторожились, и один из них потянулся за чем-то за барной стойкой.

– А я слышал, что ты быстро бегаешь, Уиз, – ответил Янус.

– Что… о чем ты говоришь?

– Мне интересно, сможешь ли ты выбежать из двери прежде, чем я досчитаю до десяти.

– Что я такого сказал?

– Уиз, как думаешь, сумеешь обогнать болтерный снаряд?

– Я не хотел вас обидеть, капитан. Простите меня, если я ляпнул что-то не к месту. Я лишь желаю помочь. В конце-то концов, я пришел сюда, чтобы предупредить вас о тех незнакомцах, не так ли?

– Раз.

– Капитан, вы выпили и выглядите так, будто, простите за выражение, перебрали с кондой. Вы бы никогда не пристрелили человека за простое пустозвонство? Только подумайте, какие проблемы вы себе заработаете с арбитрами!

– А что если мне нечего терять, Уиз, ведь у меня нет ни корабля, ни команды. Два.

– Я ничего имел в виду, капитан. Я просто мыслил вслух.

– Раздумья тут ни при чем. И, кстати, у тебя время на исходе. Полагаешь, что сумеешь добраться до двери за семь? Три.

Уизель запрокинул стакан и проглотил остатки сока, а затем встал.

– Извините, капитан, и до встречи, – сказал он и поторопился к двери.

– Четыре.

Уизель развернулся и попытался уйти достойно, однако вскоре зашагал большими шагами и на подходе к двери уже чуть ли не бежал. К тому времени Янус досчитал до девяти – весьма медленно.

Когда проныра удалился и Янус убрал пистолет, все в баре немного расслабились. Гидраксийский боцман выпалил что-то непристойное про Уизеля, и все за его столиком захохотали. Бритоголовый Личинка, самый крупный и грубый из вышибал, положил взятое обратно за барную стойку. Лишь когда Уизель испарился, Янус осознал, что случилось, и его руки затряслись.

«Безумие, – подумал он. – Я в самом деле готов был его пристрелить. Убить только за то, что мне не понравился его тон. Какой же я болван!» Капитан слишком много пил и принимал голконды, а также слишком уж часто проводил время в подобных притонах, пытаясь заглушить голоса в своей голове и забыть увиденное. Янусу становилось все хуже, и, вероятно, ему действительно стоило сдать себя Инквизиции. Если проповедники говорили правду, в один прекрасный день за ним явятся демоны и съедят его душу. Пожалуй, капитану следовало уберечь все, что от него сохранилось, пока не стало совсем поздно.

Януса осенило, что он наконец-то взглянул в глаза правде, которую так долго избегал: он потихоньку сходил с ума и терял собственную душу. Личные демоны капитана все приближались, и казалось, что, как бы он ни старался, ему никогда не удавалось от них ускользнуть.

Не так давно дела шли проще: жизнь радовала, и мужчина с надеждой глядел в будущее, грезя, что когда-нибудь он станет одним из самых богатых и влиятельных жителей этой части Империума. Теперь же он опустился до запугивания жалких корнеманов, поскольку не выносил собственного отражения в зеркале их презрения. Возможно, Янусу стоит вернуться в свою комнату и покончить со всем. В любом случае капитан полагал, что терять ему уже было нечего.

А хотя зачем создавать себе хлопоты? Янус просто мог остаться здесь и подождать, пока не появятся чьи-то ручные убийцы и не сделают грязную работу за него. После учиненного капитан верил, что Уизель побежит к бандитам и вскоре приведет их в бар. Навряд ли кто-либо из посетителей возразит против того, чтобы Януса забрали на короткую прогулку до кладбища.

Он кисло улыбнулся и отхлебнул еще один глоток смешанного с наркотиком вина. Капитан осмотрелся, однако никто не решил встретиться с ним взглядом – даже та официантка, которую он хотел попросить принести ему следующий стакан. Похоже, Янус неожиданно обзавелся социальным статусом скови с парапроказой. «Разве есть еще куда падать?» – подумал он.

В тот же самый миг незнакомцы вошли в питейную.

Двое незнакомцев

Янус подавил наплывшее желание схватить пистолет. Появившиеся люди выглядели совсем не так, как их описал Уизель. Да, их было двое, однако на них висели большие черные плащи, отделанные каким-то белым мехом. Широкие капюшоны покрывали их головы и отбрасывали тень на лица, и ростом худые незнакомцы значительно превышали большинство сидящих в баре. Янус сразу вспомнил про обитателей Колеса Талуса, отличающегося низкой гравитацией, – тощих, болезненных созданий, что из-за физической слабости не могли передвигаться без экзоскелетов в местах с землеподобным притяжением. Однако, когда чужаки направились к нему, капитан сразу отбросил эту мысль.

Даже объемные плащи не могли скрыть их грациозности: незнакомцы скорее не шли к его столику, а плыли. Они двигались мягко и плавно, будто кошки, отчего капитану они сразу же напомнили крупных хищников. Если бы дьявольская кошка приняла человеческий облик, то она бы, наверное, двигалась так же. Янус заворожено наблюдал за двоицей, пока она скользила к нему навстречу. Через мгновение они внезапно очутились рядом и нависли над капитаном.

– Янус Дарк, – промолвил тот, что выше. Слова прозвучали не как вопрос, а как утверждение, и капитан положительно кивнул. – У нас к тебе есть дело.

Красивый голос оказался приглушен, будто говорящий носил шлем и его слова протискивались через решетку изолирующего дыхательного аппарата. В интонации незнакомца слышались нечеловеческие нотки. Янус размышлял, были ли они своего рода мутантами.

– Не стесняйтесь, – сказал Янус, – присаживайтесь.

– Личное дело, – ответила вторая фигура. Ее голос был выше и четче, и капитан тотчас уверился, что он принадлежал женщине. Или, по крайней мере, женской особи. Янус до конца не знал, являлись ли незнакомцы людьми.

– Большей приватности от меня не дождетесь, – сказал Янус. – Я вас не знаю и никуда с вами не пойду.

Женщина что-то промолвила на языке чужаков, что по звучанию больше напоминало пение, чем речь. Другой незнакомец отрывисто махнул рукой, будто разрубая воздух.

– Афинис, невежливо разговаривать на языке, который понимают не все присутствующие. Мы хотим избежать любого недопонимания.

– Так уж и быть, Аурик, я помучу свое горло их грубыми словами.

– За меня не беспокойтесь, – произнес Янус. – Раз пришли с делом, то говорите. Если вам нужно потрещать на птичьем, не стесняйтесь.

– Быть может, мне следует научить грубияна манерам, – промолвила женщина. Она напрямую обратилась к Янусу: – Тот-кто-видит требует к себе уважения, человек. Так же как и я.

– Когда станете вести себя подобающе, тогда я буду разговаривать с вами уважительно, – ответил Янус.

– Справедливо сказано. Афинис, пожалуйста, держи себя в руках. Прошу прощения за моего товарища, капитан. Слишком уж много времени она провела на Пути воина. В качестве манеры общения она избрала противостояние.

– Но не ты, – произнес Янус.

– Только при необходимости.

Капитан вновь махнул рукой, но незнакомцы не стали присаживаться. Янус провел ладонью по центру стола, и из него показалась контрольная панель. Он потянулся и нажал на круглую кнопку, и шум вокруг них тут же затих.

– Я активировал приватное поле. Никто нас не услышит. Если они весьма умны, то, скорее всего, смогут прочесть сказанное по моим губам. Однако, до тех пор, пока вы покрыты своими капюшонами и стоите ко мне лицом, никто не поймет и слова. Так достаточно приватно?

– Да, – промолвил незнакомец повыше.

– Что вам нужно?

– Мне нужен корабль и капитан.

– Вы обратились не по адресу. У меня нет корабля, а мое съемное судно отнял сам планетарный губернатор до выяснения моей текущей финансовой ситуации.

– Я перефразирую. Мне нужен особый корабль и особый капитан, а именно ты и твое судно.

– С этим могут возникнуть сложности.

– Насколько я знаю, здесь деньги меняют все.

– С хорошей суммой на руках можно договориться о чем угодно.

– У меня предостаточно ваших денег.

Янус рассмеялся, не до конца понимая, разговаривал ли он с кем-то чрезвычайно наивным или чересчур умным.

– Рад, что мы покрыты полем приватности. В таком месте о подобных вещах лучше громко не говорить. Некоторые из посетителей могут начать подумывать, как бы у вас их забрать.

– Тогда и я рад, что ты проявил любезность, уважив нашу секретность.

– Сколько готов заплатить? Сразу предупрежу, что существуют административные трудности, которые сначала придется преодолеть, чтобы мой корабль выпустили в открытый космос.

– Какими бы ни были трудности, я уверен, мы их преодолеем.

– Пустые слова.

Незнакомец диковинно пожал плечами, будто у него и вовсе не было костей, и протянул руку в черной перчатке. Пальцы шустро разомкнулись, и Янус разглядел в ладнони нечто сверкающее, отчего у него почти перехватило дыхание.

– Сновидческие камни, – прошептал капитан. Если самоцветы были настоящими, то он мог выручить за них целое состояние. Возможно, Янусу хватит на покупку нового корабля, если «Звезду» не удастся вытащить из эмбарго. – Могу я взглянуть на один из них?

Чужак скрытно выдавил один из камней в руку капитана, чтобы никто ничего не заметил. Когда самоцвет коснулся кожи Януса, тот ощутил странное покалывание, словно по его спине пробегали призрачные пальцы. Вдобавок ему казалось, будто он слышал в голове отдаленное эхо незнакомой музыки.

Когда-то очень давно в совершенно ином месте капитан дотронулся до сновидческого камня. Самоцвет считался жемчужиной известной коллекции его покровителя и вызвал одинаковые ощущения. Безусловно, камень в руке Януса был настоящим, если только он не находился под каким-то заклятием. Найдутся коллекционеры, готовые распрощаться с немалым богатством ради покупки такого сокровища, а также колдуны, согласные заплатить даже больше. Капитан уже начал незаметно просовывать камень в карман, однако незнакомец махнул головой, и хитрец без раздумий его вернул, будто даже не управляя своими движениями.

– У меня, должно быть, высокие рекомендации.

– Высочайшие, – промолвил чужак, и Янус готов был поклясться, что услышал в его голосе веселость.

– От кого?

– От меня.

Янус размышлял, стоило ли ему в открытую поставить слова незнакомца под сомнение, однако в конце концов отказался от своей затеи. Даже если странником и овладело безумие, он казался весьма богатым, и оттого капитан был не против выслушать его предложение.

– Зачем тебе нужен корабль?

– Чтобы доставить меня в Око Ужаса. На Велиал IV.

Янус удивленно взглянул на незнакомца: не каждый день он встречал психа, который звучал столь здраво.

– Ты с ума сошел, – сказал капитан.

– Как бы то ни было, туда я желаю направиться и именно туда ты меня и доставишь.

– Ты всерьез так думаешь? – Янус и представить себе не мог ни одного другого столь же отвратного места во вселенной, как Око Ужаса. Его избегали все корабли Империума и любой адекватный человек. Огромный буйный кластер потерянных звездных систем был отрезан от людских территорий ужасными варп-бурями и населен самыми развращенными поклонниками Темных богов. Данная область на всех старых звездных картах носила пометку «Входящий сюда надежду оставь». До Тифона капитан, вероятно, обдумал бы предложение чужака, однако из-за тревожных голосов в голове и навязчивых видений он скорее с охотой отрежет себе руку, чем отправится туда.

– Я знаю, – промолвил странник, – поскольку я это предвидел.

– Такими речами ты только все дальше убеждаешь меня в своем безумии.

– Наши судьбы переплетены, Янус Дарк. Наши жизненные пути сошлись здесь и сейчас, как и было предначертано с незапамятных времен. Ты доставишь меня на Велиал. На этот счет даже не сомневайся. Либо ты отвезешь меня туда, либо зараза в твоей голове поглотит тебя и ты обратишься в ужас, вселяющий страх в других людей.

Столь убедительным оказался тон незнакомца, что Янус едва ему не поверил. Да и как можно было не поверить чужаку? Он говорил так твердо, словно заявлял, что солнце висело в небе красным диском и гравитация тянула предметы вниз. Какое-то время Янус молчаливо сидел, пораженный сказанным, и вдруг страшное осознание начало медленно вползать в его одурманенный выпивкой и наркотиком разум. Чужак как-то узнал о тайне, за которую капитан готов был убить. Про то, что творилось в его голове.

– Что ты сейчас сказал?

– Я знаю, кто ты, Янус Дарк, и как ты таким стал. Я знаю о тебе все. Данный разговор мы держали уже тысячу раз. Я проследовал по всем нитям вероятности, ведущим от нашей беседы. Если ты не сделаешь так, как я желаю, тогда за тобой придет смерть – да что уж там, вещи и похуже смерти. Голоса в голове заглушат любые мысли, и нечто, стоящее за запертыми дверьми твоего разума, поглотит твою душу. Сотня путей ведет отсюда в будущее, Янус Дарк. Девяносто девять из них заведут тебя туда, где твое тело обратится в иссохший труп, пожранный демонами Хаоса. И только один проложит курс к безопасности, и, поверь, мне известно, какой именно.

Янус закачался на краю здравомыслия. Незнакомец откуда-то знал правду. Дарк принял все меры предосторожности, отгородил себя от любого, кто сумел бы обнаружить неладное, и убежал от тех, от кого не мог скрыть свою тайну. Существовало лишь одно возможное объяснение.

– Ты псайкер, – выплюнул Янус. – Я могу вмиг сдать тебя Инквизиции.

– Слова эти я слышал от тебя сотни раз и всегда отвечал одинаково: но ты так не поступишь же, верно? Поскольку иначе ты привлечешь их внимание к себе, и, подобно удирающему от лучей света таракану, тебе хочется избежать такого исхода.

– Я бы предпочел поменьше сравнений с тараканом, – пробормотал Янус.

Незнакомец указал на дверь.

– Вперед, – промолвил он. – Выйди через нее, и ты встретишь Инквизицию раньше, чем сам того желаешь. Данная тропа может завести тебя в подземелье, где ты окажешься посреди машин боли, призванных сломить тело и дух. И, по сравнению с другими исходами, тюремные камеры Инквизиции покажутся тебе милосердием.

«Все это не взаправду, – подумал Янус. – Какой-то трюк, ловушка. Должен же быть некий выход. Что странное существо хочет и чего желает добиться такими речами?» Капитан покачал головой и безрадостно улыбнулся. Когда Янус проснулся этим утром, его посетило дурное предчувствие, что день не задастся, однако он и понятия не имел, что настолько.

«Убей его, убей сейчас же, – прошептали голоса в голове. – Убей их обоих! Они опасны». В настоящий момент капитан явно не желал слышать злобный, коварный шепот, и за один заход он медленно проглотил остатки размолотой в порошок голконды. Больше всего капитан ненавидел то, что внутренний голос звучал так же, как и его собственный, хотя и казался измененным, пропитанным тысячелетиями греха.

– Только взгляни на него, Аурик, – проговорила женщина. – Он близок к Бездне. Уверен ли, что встречу с ним ты предвидел? Он точно приведет нас ко злу. Великий Враг почти сжал вокруг него свои лапы.

Аурик покачал головой и ответил:

– Человек ему не принадлежит. По крайней мере, пока. Внутри него живет сила, что некоторое время сможет сопротивляться злу, хотя он и не знает, чему противостоит и по какой причине.

– В конце концов зло овладеет им. Все признаки на лицо.

– Только если мы не поможем.

– Вы и дальше будете говорить так, словно меня здесь нет? – пробормотал Янус. Голоса, похоже, унимались по мере того, как наркотик расползался по его телу.

– Если пойдешь с нами, то, возможно, сумеешь спастись, – сказал Аурик. – Поможешь мне, и я в ответ помогу тебе. Мне известна природа того, что поглощает тебя, и я покажу, как преодолеть эту напасть.

– А мне придется пройти через бичевание на автостойке и очищение души исповедью? – недоверчиво спросил Янус. – Вот так теперь Инквизиция пытается добраться до таких, как я?

– Не говори глупостей, человек, – промолвила женщина. – Ты знаешь, что мы не имеем никакого отношения к твоей Инквизиции. В противном случае мы бы сейчас не разговаривали. Воины уже тащили бы тебя в плен.

Янус перевел взгляд на незнакомку. Широкий капюшон слегка сполз, и капитан увидел некоторые черты нижней части ее лица. Подбородок женщины был узким и острым, губы – широкими и пухлыми, а зубы – маленькими, острыми и белоснежными. Ее узкое лицо явно выдавало, что она не относилась к людскому роду. «Возможно, эльдар, – подумал капитан. – Как и второй».

– Человек, так ты нам поможешь? – спросила незнакомка. – Или мы впустую тратим время?

– Что будете делать, если я откажу? Найдете другого, кто доставит вас в Око Ужаса?

Судя по ранним заявлениям Аурика, подобное развитие событий казалось маловероятным. По каким-то безумным причинам псайкер, похоже, уже твердо решил, что только капитан подходил для задания, и в каком-то роде чужак был прав.

Пожалуй, Янус был единственным человеком во Фрипорте, готовым направить корабль в ту зону смерти.

Скорее всего, больше никого не найдется. Неужели кто-то из совета разгадал его тайну и натравил на него этих двух незнакомцев? А что если странник не обладал никакими психическими силами, а просто убедительно играл и пускал в ход зловещие речи?

Янус взвесил свои варианты. Он ни за что не собирался лететь в Око Ужаса. Немало безрассудных решений могли привести капитана к смерти, однако отправиться туда было самым сумасшедшим. И все же чужаки слишком многое знали о Янусе, что запросто позволяло им на него надавить. С другой стороны, они не более капитана стремились к встрече с властями. Для начала он хотел все обдумать, протрезветь и превыше всего раздобыть денег. Раз Дарк намеревался вернуть корабль и экипаж и улететь с Медузы, ему требовалась нажива. На ум Янусу пришел один легкий способ, как сорвать куш, и он решил действовать прямо сейчас.

– Я должен побольше о вас узнать, – сказал он.

– Мы здесь чужаки, как и ты. Нас ждут дела в другом месте. Наши дела – твои дела, хотя ты этого еще не знаешь. На данный момент это все, что я могу рассказать, – проговорил Аурик.

– Не хотите расставаться с секретами, ха?

– Да, как и ты.

– Так ты нам поможешь? – вновь поинтересовалась женщина.

Похоже, она и впрямь мыслила однобоко. Что там Аурик сказал про нее прежде? Что она застряла на определенном пути? Судя по ее поведению, так оно и было.

– Хорошо, я вам помогу, но мне потребуется время, чтобы все организовать, а также деньги… – Капитан указал на Аурика, намекая на самоцветы, и высокий псайкер кивнул в знак согласия. Когда он бросил один камень в руку Януса, тот слабо сверкнул и вызвал у капитана легкую дрожь. Дарк облизнул губы.

– Аурик, ты уверен, что поступаешь мудро? По человеку не скажешь, что ему можно полностью доверять, – промолвила незнакомка.

«А она рассудительная, – подумал Янус. – Возможно, мне стоит потратить вырученные деньги на убийц и забрать остальные самоцветы с ваших трупов». Такой план казался отчасти привлекательным. Либо же капитан мог расплатиться по долгам за азартные игры с Толстым Роем. За камень можно было получить достаточно, чтобы избавиться от ищеек Жирного, но не от других проблем. Во всей Галактике не найдется столько богатств, чтобы покончить с голосами.

– Афинис, он выполнит то, за что ему заплатили. Верь мне, я это знаю. Возможно, сейчас человек так не думает, однако мнение свое изменит.

Янусу не нравилась манера, с которой они разговаривали о нем, хотя незнакомцы и старались выказывать «вежливость», используя людской язык. Капитану она до боли напоминала то, как люди обычно обсуждали своих питомцев, и его это раздражало, поскольку он привык чувствовать себя выше окружающих, а не выносить уничижение.

– У меня все, – промолвил он. – Встретимся у терминала в звездопорте через шесть часов, и я доложу вам, какие дальнейшие приготовления нам понадобятся.

– Обязательно сдержи свое слово, человек, – предупредила женщина. – Иначе пожалеешь о сегодняшнем дне.

– Я уже о нем жалею, – глумливо ответил Янус, смеясь про себя и ощущая сильное покалывание в руках из-за камня. Если капитан сумеет получить хотя бы часть его стоимости, он покинет это место и направится туда, где незнакомцы никогда его не отыщут.

Янус поднял глаза на чужаков, чтобы узнать, разгадали ли они его настоящие намерения по лицу. К его удивлению, странники удалились. Капитану почудилось, что он уловил взглядом обшитый белым мехом плащ, промелькнувший через дверь. «Скатертью дорога», – подумал Янус, прикидывая, каким образом он мог сбыть добычу с минимальным риском. Он осклабился, осознав, что Юстина наверняка держала ответ на его вопрос. Пришло время ее навестить. «Да, да, да», – прошептали голоса в его голове, но в этот раз капитану удалось их проигнорировать, хотя он и знал, что, скорее всего, совершал ошибку. Янус махнул рукой ближайшей официантке, и та протиснулась к нему через весь бар.

– Где хозяйка? – полюбопытствовал он.

Девица пожала плечами и провела рукой по его предплечью, а затем наклонилась и прошептала капитану в ухо, обдавая его кожу горячим дыханием:

– Наверху, красавчик. Уверена, что она уже ждет тебя.

Вестник Слаанеш

Офис Юстины выглядел как центр успешной коммерческой деятельности, чем он собственно и являлся. Стены комнаты увешивали портреты известных куртизанок, и поблескивающая люстра висела над массивным круглым столом.

От покоев знатных торговцев, с которыми Янус был знаком, кабинет хозяйки отличался лишь слегка бодрящим запахом наркотика. Да даже и с ним он не сильно разнился с некоторыми залами богачей.

Юстина сидела у своего стола. Одна из новых девиц разминала ей шею, а другая маникюрила ее длинные ногти на руках. Капитан осторожно выстучал код на двери, и та отворилась. Когда он вошел внутрь, хозяйка подняла глаза и промолвила:

– Янус. Столь неожиданный, но все же приятный визит. Я думала, ты запивал внизу свои печали и тебе было не до чего.

Ее голос звучал низко, волнующе и обольстительно. Акцент женщины больше напоминал таковой знати, чем какой-то оборванки, что продрала себе путь в высший свет со дна Медузы. Как человек, который выучил акценты имперского высшего класса, пережив многие трудности, Янус оценил ее усилия, вложенные в изменение говора. Фальшивое произношение, как и несколько других вещей, объединяло двоицу.

– Возникло дело, – сказал он и затем добавил, как бы вторя незнакомцам: – Личное дело.

Юстина хлопнула в ладоши, и две девицы удалились из комнаты. Хозяйка «Дворца» раскрыла веер и вяло замахала им перед лицом, отчего в ноздри Януса ударил наркотический пар. Юстина хорошо исполняла подобного рода трюки и очень серьезно подходила к деньгам.

– Как я поняла, ты имеешь в виду двух наших загадочных незнакомцев, облаченных в темное, – сказала она. Слова хозяйки прозвучали отнюдь не как вопрос. Юстина следила за всем, что происходило в салонах и спальнях ее учреждения, посредством сети телевизионных кристаллов. – Чего они хотели?

– Нанять мой корабль.

– По крайней мере, хоть кому-то безразлично, как закончились твои последние путешествия, – произнесла Юстина. Она лишь пошутила, однако капитан все равно рассердился. Янус не знал, сказала ли такое хозяйка из простодушия, однако предположил, что навряд ли. Все слова и действия владелицы «Дворца» содержали скрытое сообщение, и капитан не был уверен, что сумел его разгадать.

– Куда они хотели направиться?

Янус внезапно ощутил нежелание отвечать на заданный вопрос, поэтому он просто проигнорировал его и показал самоцвет, который вмиг привлек ее внимание. На какое-то мгновение смесь шока, удивления и неприкрытого вожделения засияла на лице Юстины, а затем ее выражение вернулось к обходительному так быстро, что капитан бы решил, что ему все почудилось, если бы столь хорошо не знал хозяйку.

– Сновидческий камень, – промолвила она, повелительно протягивая руку. Янус нежно вложил самоцвет в ладонь Юстины и сжал ее пальцы. В который раз капитан удивился тому, насколько малыми были ее ручки. Столь малыми, что почти помещались в его собственной ладони. Хозяйка закрыла глаза и глубоко вздохнула.

– Чистый сновидческий камень, – произнесла она.

– Как я и подозревал, – ответил он.

– Куда бы странники ни собрались полететь, они явно готовы хорошо тебе заплатить. Я могу сбыть его за… значительную сумму.

– На это я и надеялся. Сколько?

– Пять тысяч дукатов. А может, и больше.

– Зная тебя, я могу сразу помножить сумму на четыре, – проговорил Янус. Старые торговые привычки непроизвольно брали верх, поскольку капитан уже давно овладел навыком переговоров.

– Ты же понимаешь, что я никогда тебя не обману, – кокетливо промолвила она.

– Конечно, – ответил капитан. – И все же я хочу убедиться, что ты осознаешь реальную стоимость такого сокровища.

Янус, естественно, пошутил, ведь никто другой не мог оценить стоимость подобной вещицы лучше, чем она. Хозяйка признательно улыбнулась, однако ее выражение отдавало чем-то зловещим.

– Я не думаю, что тебе самому известна настоящая ценность камня, – произнесла она.

– Что ты имеешь в виду?

Юстина хихикнула.

– Говорят, их используют… колдуны для… – Женщина оборвала речь на полуслове, и капитан понял по ее лицу, что она передумала раскрывать всю правду. – Для определенных тайных ритуалов.

Уже не впервой Юстина намекала, что была посвящена в какие-то тайные знания, и Янус иногда задумывался над тем, пыталась ли она таким образом подтолкнуть его к расспросам. Гуляли различные слухи о нескольких противозаконных культах, которые она прежде вскользь упоминала. В отличие от хозяйки, многие люди никогда бы не отважились даже назвать их имена. Сейчас капитан явно не желал об этом рассуждать.

– И самоцвет – лишь начало.

Заявление слегка шокировало владелицу «Дворца», и ее глаза распахнулись чуть шире.

– Навряд ли. Сновидческие камни такой чистоты чрезвычайно редки, и их можно найти только у самих эльдар.

Янус поведал ей о своих подозрениях относительно незнакомцев. Юстина улыбнулась еще шире, обнажив маленькие острые зубы, что тут же навели капитана на мысль о хищнике – норке или дьявольской кошке.

– Я не шучу, Янус, – сказала она. – Жизнью клянусь. Ты должен рассказать мне все, что знаешь об этих странниках. Их каждое слово. Каждое. Иначе я тебе не стану помогать.

Такую сторону хозяйки Янус еще не видел: она казалась искренней и абсолютно серьезной. И только если он не разбирался в людях гораздо хуже, чем полагал, Дарк ощущал, что женщина скрывала растущее радостное возбуждение. Он на мгновение замолчал, обдумывая свои варианты. Как торговец Янус желал изучить ситуацию со всех сторон и выяснить больше деталей, прежде чем перейти к заключению сделки. Капитан хотел убедиться, что не раскроет ничего лишнего и в то же время сумеет установить, мог ли он извлечь выгоду из информации, которой владела хозяйка.

И хотя в переговорах не стоит поддаваться на угрозы, Янус отчаянно нуждался в помощи Юстины, и она это понимала. Или не нуждался? Наверняка найдутся и другие люди, готовые заплатить за сновидческие камни. А может, и нет, особенно учитывая то, что сейчас гнев чиновников был направлен на Дарка и Толстый Рой сидел у него на хвосте. Капитану понадобится прикрытие, через которое он станет продавать, и хозяйка подходила на такую роль как нельзя кстати. Она знала каждого и следила за всеми темными делами в Медузе.

Янус не собирался рассказывать обо всем, что поведал ему Аурик, как и о голосах в голове и грядущей смерти. Пожалуй, он мог бы изложить сокращенную версию разговора, опустив подобные детали. Капитан внезапно пожалел о том, что выпил начиненное голкондой вино, поскольку теперь он находился в невыгодном положении. Стоило ли ему раскрыть правду о том, что Аурик намеревался отправиться в Око Ужаса? Хотел ли он признаться, что был убежден в эльдарском происхождении Аурика и Афинис? Голова Януса завертелась. Где-то на задворках его разума забормотали голоса, и вдруг его язык развязался.

– Они эльдар, – произнес он. – Хотят проникнуть в Око. На Велиал IV.

От этих слов глаза хозяйки загорелись, и по ее лицу промелькнуло выражение, что напомнило капитану о хищной птице, обозревающей свой богатый обед. Она наклонилась вперед, неосознанно напрягаясь, будто натягивающая поводок гончая, учуявшая добычу.

– То, что они эльдар, кажется логичным. В конце концов, все сновидческие камни происходят от эльдар. Они их как-то выращивают, однако никто не ведает, как. Но почему же они выбрали тебя на роль пилота?

– Не знаю. Может быть, потому, что я знаменитый исследователь, – добавил он с некоторой резкостью.

– Но почему не отправиться на своих кораблях? В конце концов, у эльдар есть свои суда.

– Вот ты мне и скажи, ведь ты больше знаешь о подобных вещах.

– Да, знаменитый исследователь, пожалуй, я разбираюсь в этом получше тебя, – едко произнесла она.

– Так или иначе, он уверял, что я выполню его просьбу.

– Уверял?

– Он сказал, что предвидел это.

– Неужели? Прямо так и сказал?

– Примерно. Я принял его за сумасшедшего, поэтому так уж сильно не обращал внимания на его слова.

– Серьезно, Янус? Ты так уж сильно не обращал внимания на слова того, кто предложил тебе кругленькую сумму в сновидческих камнях за организацию путешествия? Не похоже на тебя. Вино и голконда, очевидно, мутят твой рассудок сильнее, чем я думала.

– Поможешь мне сбыть камень так, чтобы никто из моих заимодателей не узнал?

– Я – один из твоих заимодателей.

– Значит, за исключением тебя.

– Помогу. И я начну прямо сейчас. Мне нужно навести справки. Поговорим позже.

Слова хозяйки оказались своего рода приказом. Янусу не совсем понравилась решительность, с которой Юстина встала, чтобы удалиться. Он ощущал скрытый мотив – нечто большее, чем простое желание помочь и заработать денег. Это как-то касалось эльдар, но как именно?

Сейчас уже было неважно. Жребий брошен, и на вырученные за сновидческий камень деньги капитан мог расплатиться с долгами, вернуть корабль и стереть пыль этой мерзкой планеты со своих сапог. Но куда же он направится?

Юстина подождала, пока вольный торговец уйдет, и затем триумфально улыбнулась. Неужели Янус Дарк действительно понятия не имел, какой ценностью обладал самоцвет? Скорее всего. В конце концов, он даже не знал, в кого на самом деле превращался. Капитан взял амулет без малейшего намека на подозрительность, даже не ведая, что тем самым создал связь между собой и великим господином, которая вскоре станет почти неразрывной. В тот день, когда Юстина впервые встретила Януса, ей несказанно повезло. Однако удача улыбнулась ей еще шире, когда женщина разглядела в капитане потенциал и рассказала об этом своему руководителю в культе.

Хозяйка взглянула на сновидческий камень и ощутила внутри него странную энергию чужаков. Она даже не стала пытаться ее вытянуть, ведь самоцвет бы ей не позволил. В действительности, он бы навредил Юстине, поскольку предназначался для защиты от ей подобных – агентов Повелителя Запретных Удовольствий. Если бы бедный, глупый Янус знал, как его использовать, ему бы, возможно, удалось уберечь себя на какое-то время. Однако он ни о чем не ведал.

А еще эти эльдар. Вот же ночка! Награда за них будет безмерной, ведь превыше всего господин жаждал эльдарских душ. Хозяйке предстояло о многом доложить.

Юстина взглянула на себя в длинное зеркало и осталась довольной своим видом. Благодаря силе красоты и неумолимой воле она прошла немалый путь от жительницы закоулков Медузы Уоррен до главной жрицы культа наслаждений всего мира, и останавливаться женщина отнюдь не собиралась. Она обошла комнату, удостоверяясь, что заперла все замки. Теперь никто не смог бы сюда пробраться. Двери кабинета были хорошо укреплены, и даже орда вооруженных таранами огринов не сумела бы через них пробиться.

Юстина вернулась к зеркалу и почувствовала наплыв страха и предвкушения, который всегда окатывал ее перед разговором с господином. Хозяйка зажгла две тонкие свечки галлюциногенного фимиама и глубоко вдохнула, очищая разум и ощущая пульсирующие волны удовольствия, расходящиеся по ее телу по мере того, как она собиралась с силами.

Она закрыла глаза, и ее кожа заколола. Женщина вдохнула тошнотворно-сладкий аромат. Она вытянула левую руку и провела ладонью по зеркалу, как бы рисуя рога. В то же время Юстина произнесла древние слова, которым ее когда-то научили.

– Амат ти, амат Слаанеш. Амак клесса, амак Слаанеш. Амак Шаха Гаатон!

Пока демонический язык слетал с ее губ, она ощутила, будто внутри нее что-то перекрутилось. Юстина открыла глаза и увидела, что ее отражение принялось мерцать и меняться.

Хозяйка следила за тем, как ее образ искривлялся в нечто еще более прекрасное. Изо лба появившегося существа с алебастровой кожей и ярко-рыжими волосами выступали маленькие рога, и его острые клыки обнажились в рубиново-красной улыбке. Глаза создания не имели радужки и зрачков, а представляли собой сияющие лиловые огни, и его привлекательное андрогинное тело покрывала шелковая тога. Как и всегда, Юстина ощутила вереницу влечения, преданности и преклонения, и эти чувства не покидали женщину с того момента, как господин впервые ее приласкал.

Комната в отражении полностью изменилась. Юстина увидела темно-красные стены с высеченными в них эротическими изваяниями всех сортов, что извивались и жили своей собственной медленной каменной жизнью. Нагие мальчик и девочка присели у ног существа и взглянули на него любящими глазами, а затем негодующе и завистливо уставились на женщину. Позади них виднелось арочное окно, а за ним – чудовищный пейзаж демонического мира. Огромные куски земли откалывались от поверхности и обращались в большие шары, попутно уплывая в небеса. Некоторые из них образовывали непристойные извивающиеся формы.

– Что случилось, раб? – спросило видение. – Что ты желаешь от меня?

– У меня есть новости, Великий Жнец Слаанеш. Новости, лорд Шаха Гаатон, – промолвила Юстина отчасти благоговейным голосом. Она гордилась тем, что не прозвучала чересчур блаженно.

– Молви, ибо у меня есть и другие дела.

Демон погладил детей по голове, и Юстина приметила его длинные острые ногти, что напоминали птичьи когти.

– К Дарку обратились эльдар, – сказала хозяйка и довольно наблюдала за тем, как лицо господина расплылось в улыбке. – Они дали ему сновидческий камень.

Внезапно черты демона искривились от гнева.

– Не дай им вмешаться, раб. Час моего возвращения близится, и мой сосуд должен быть готов. Мы не можем его упустить. Он станет вместилищем редкой мощи.

Юстина кивнула, хотя ее неожиданно обуял страх. Шаха Гаатон с изобретательностью подходил к наказаниям, и некоторые из них не приносили ни малейшего наслаждения.

– Дарк ничего не подозревает, мой господин. Он отдал камень мне, чтобы продать и выручить денег.

От зеркала разнесся сердечный смех.

– Как же глупы смертные, – промолвило существо. – Отдать единственную вещь, которая может тебя защитить.

– Они пообещали ему еще больше камней, мой господин.

Смех оборвался, будто его отрезали ножом.

– Может ли быть так, что они заподозрили о наших планах? – спросил он. – Не впервой их проклятые провидцы вмешиваются в Великий Маскарад.

– Мой господин, я не знаю, – ответила Юстина с нарастающей тревогой.

– Конечно, не знаешь, раб, – промолвил Шаха Гаатон так любяще, что хозяйка уверилась в скорой награде. – Они самые проницательные и хитроумные из смертных, и их провидцы более остальных знают про свои роли в Маскараде. В обмен на что они предложили ему такой щедрый дар?

– Они желают отправиться на Велиал IV, великий господин.

– Что? – прогремел демон. Дикая ярость вмиг скривила его лицо. Простое упоминание Велиала IV небывало встревожило создание, и позади него молния, сверкнув, хлестнула по постоянно меняющемуся пейзажу, видимому через изогнутое окно. – Ты уверена?

– Так сказал Янус Дарк, великий господин.

– Они, похоже, пытаются вмешаться в Возвышение. Зачем еще они направятся туда после стольких тысячелетий?

Юстина не до конца понимала, о чем говорил повелитель, и не представляла, что могли задумать те эльдар.

– Я должен поразмыслить над этим, Юстина. Ожидай моего сладкого дара, а меж тем представляй тысячу потрясающих интимных ласок.

– Как пожелаете. С радостью буду ждать, мой господин, – промолвила Юстина и успокоилась, приготовившись выслушать дальнейшие указания от своего демонического повелителя.

Засада на мосту

Янус Дарк выступил из переходного шлюза в загрязненные улицы города и в тот же миг приметил, как две скрытые тенями фигуры отошли от начала ближайшего переулка и последовали за ним. Он удлинил шаг, положив ладонь на рукоятку болт-пистолета и убедившись, что нож сидел в запястном футляре достаточно свободно, чтобы в нужный момент он мог выбросить его в руку. Капитан жалел, что не взял с собой несколько телохранителей, а взамен, как сейчас понимал, по глупости решил посетить «Дворец» в одиночестве. Он выругался на себя и свое пьяное безрассудство в тот безумный день, когда решил, что сможет вернуть потерянное у игральных столов Толстого Роя в кредит.

Снаружи было темно, и мерцающие газовые фонари расползшихся по пригородам заводских ульев Медузы освещали лишь часть улицы. Впереди Янус видел огромный, высокий кафедральный собор Императора – исполинский храм веры в спасителя человечества, на который капитан сейчас не особо хотел глядеть. Не то что бы у него был выбор. По замыслу здание являлось самой внушительной постройкой, чьи три шпиля напоминали когти громадной лапы, разрывающей низ затянутых смогом облаков.

Влажность и промышленные токсины придавали воздуху характерный острый запах. Повсюду возвышались титанические многоуровневые здания Фрипорта, которые на всех этажах соединялись каменными мостами, обильно украшенными горгульями. Капитан положил руку на балюстраду, взглянул на туманные пропасти и увидел далекие огни домов, расположенных на нижних террасах. Вдалеке сквозь смог Янус разглядел расплывчатые желтые огни другого гигантского конусовидного улья, напоминающего остров, что смутно выпирал из объятого туманом моря. Капитан настороженно оглянулся в надежде мельком поймать своих таинственных преследователей, но не увидел ничего, кроме дымки.

Неподалеку раздался грубый смех. Оглядевшись, Янус увидел группу пьяной молодежи, одетой по последнему писку моды в облачения знати – длинные кожаные плащи с объемными капюшонами и широкими рукавами, а также узкие брюки и ботинки с высоким голенищем. Один из них шагал вдоль каменного парапета моста, не обращая внимания на стометровый обрыв. Он шел покачиваясь и время от времени останавливался, чтобы раскланяться своим подстрекающим на недоброе товарищам.

Более трезвые жители, одетые в грубые плетеные туники промышленных рабов, осторожно следили за происходящим. На их лицах читались как зависть, так и восторг, а также отнюдь не малая надежда на то, что молодой глупец упадет. «Не мое дело», – сказал себе Янус. Капитан развернулся и зашагал по мосту.

Каждые сто метров над ним нависали громадные статуи, что изображали Императора, примархов, имперских святых, губернаторов мира-улья, праведников и героев, оставивших след на лице Медузы за последние десять тысяч лет. Капитан взглянул на рваную прореху в облаках и приметил звезды. Они не соединялись в знакомые ему с детства созвездия, а представляли собой странно сияющие скопления края Ока Ужаса.

С таким-то прошлым Янус, конечно же, мог назвать многие из них. В конце концов, они служили указателями, что обозначали пути между звездами. Горгона – печально известная разрушительная красная звезда, у которой имперская флотилия, возглавляемая Хогуном Велизарием, пропала в погоне за отступающими ордами Хаоса. Другая звезда называлась Химерой, чьи лучи, по слухам, вызывали мутации у любого, кто провел время на поверхности одной из девяти планет системы. Однако наиболее дурную репутацию носил Велиал, что, как говорили, являлся пристанищем призраков, покрытым руинами поддавшейся древнему злу потерянной расы. Местом, отмеченным на картах Первого обзора как «запретное», за посещение которого экклезиархия угрожала отлучить от церкви. Что же те давно умершие звездные моряки там обнаружили? И почему Аурик и его спутница так отчаянно хотели туда попасть, что были готовы заплатить кругленькую сумму за путешествие, которое вряд ли состоится? Янус потряс головой, не желая обременять себя подобными заботами.

В молодости он, пожалуй, сразу ухватился бы за предоставленный шанс и сделал бы так, как просили незнакомцы. Тогда его голову переполняли мечты, и больше всего он обожал истории о Великом крестовом походе и эре Исследования, когда корабли навигаторских домов изучали системы, которое вскоре должны были стать частью Империума Человека. Юный Дарк был одержим идеей пересечения рубежей, выхода за границы известного и посещения всех тех отдаленных мест, которых теперь люди остерегались из-за возросшей осторожности. В прошлом он жаждал всего этого почти так же сильно, как он жаждал возвыситься в обществе и распрощаться со скромным происхождением, и его тягу к неизведанному яро разделял навигатор Саймон Велизарий.

Видимо, такие мечты служили признаком изъяна, что отмечал и его самого. Если бы капитан разглядел его еще в молодости, тогда он, пожалуй, сумел бы избежать пути, что завел его сюда – на планету за тысячу световых лет от дома. Пути, что обещал лишь забвение или даже худшую судьбу. Что там сказал Аурик? «Сотня путей расходятся отсюда, и девяносто девять из них приведут к разрушению». Как-то так, и Янус полагал, что к его случаю эти слова подходили как нельзя кстати. Однако так было не всегда: когда-то каждая тропа казалась прямой дорогой к славе и успеху.

С того самого момента, когда после смерти всех офицеров Янус мгновенно ухватился за возможность и сплотил имперское ополчение, защищавшее Кроустаун от орков, счастливая звезда ярко освещала ему путь. За один решающий миг он превратился из неопытного девятнадцатилетнего работника офиса имперских торговцев «Сансом&Сансом» – в героя. Янус объединил сначала ополчение, а затем и защитников Кроустауна, благодаря чему они сумели продержаться до прибытия Кровавых Ангелов, что затем прорвали осаду. Даже сейчас память о тех славных днях наполнила капитана мимолетным чувством триумфа и согрела его душу. Тогда Дарку они не казались такими уж славными. Он помнил измученные, голодные лица защитников, подсчитывающих скудные остатки болтерных снарядов, пуль и энергоустановок. Капитан помнил, как прекращал драки на ножах, когда люди на смерть сражались за сырые полуобглоданные трупы крыс. Он помнил рев громадных зеленокожих орков, что раз за разом штурмовали защитные сооружения.

Снаряды свистели над его головой. Старый длинный меч, что все еще висел в его каюте, был испещрен сколами и выемками после множества стычек. Вот это были деньки. Силой воли Дарк удерживал линию обороны. Когда боевой дух значительно падал, он вдохновлял изнуренных защитников горячими речами. Янус без раздумий убивал тех, кто кричал о желании сдаться, поскольку кровожадная орда за стенами не приняла бы никакой капитуляции. Сначала он открыл в себе талант к тактике ведения уличных боев, затем к общей стратегии, когда более зрелые мужчины, до той поры не имевшие командира, начали прислушиваться к его идеям, и в конечном счете к организации и логистике после того, как фактическое управление городом перешло в его руки. Затем Янус открыл в себе способность предугадывать планы неприятелей, которая казалась чуть ли не магической, и, вспоминая о прошлом, он осознал, что, видимо, она и предвестила грядущие события. Капитан тут же отмахнул эту мысль.

Его до сих пор поражало то, что солдаты оказались готовы слушать юнца, у которого за спиной была лишь базовая ополченская подготовка и знания, почерпнутые им в свободные от работы часы на своей маленькой койке в писчем здании «Сансом&Сансом». Однако же сами солдаты имели реальный опыт. Офицеры погибли, а богатые торговцы вели себя как стадо овец. Коррумпированный губернатор сбежал, и позже его нашли мертвым в горячих джунглях посреди сгоревших обломков летной машины. Его тощие пальцы сжимали сундук со всеми доходами казны. Именно тогда Янус понял, что обладал всем необходимым для руководства людьми – орлиным видом, командирской жилкой, властным голосом. И ему это нравилось. После того как человек проходит через такое, он уже не захочет вернуться к безвестности и никогда не расстанется с властью.

Дарку повезло со старшими сотрудниками «Сансом&Сансом», которые разглядели его талант. Они выказали благодарность за то, что он спас их склады и офисы, и считали большим преимуществом иметь в команде героя Осады Кроустауна. Вскоре на него посыпались повышения, а с ними и богатство. Ему нравились такие деньги и то, что он мог на них приобрести, но все же большее удовольствие Янусу приносило командование.

Вскоре Дарку удалось убедить торговых принцев предоставить ему в управление коммерческое судно и группу наемников. Принцы подписали его прошение о предоставлении статуса вольного торговца и оплатили первое плавание, долгие славные поиски по Драконьей Лапе, и Янус в десять раз окупил их инвестиции товарами и монопольными соглашениями с правителями найденных им миров. Во время того путешествия он привел в лоно Империума Человека десять планет, и каждая из них принесла ему кругленькую сумму.

Тогда и во всех следующих плаваниях его навигатором был тихий, странный, целеустремленный Саймон Велизарий. Янус произвел немалое впечатление на Велизария, из-за чего молодой навигатор решил стать его деловым партнером. За то путешествие Дарк получил достаточно денег, чтобы оплатить свою долю за «Звезду Венама», а оставшуюся часть Саймон собрал за счет своего дома.

Янус до сих пор помнил деловые беседы с представителями династии. Постаравшись, капитан мог почти вновь ощутить необычный мускусный запах комнаты и тех трех сморщенных стариков с шарфами, обернутыми вокруг их третьего шишковидного глаза. Свое странное око они открывали только для того, чтобы заглянуть в великую пустоту. Старики оказались суровыми, циничными ворчунами, и их тщательный допрос занял немало времени.

Их, должно быть, впечатлили истории о плавании и предыдущих сражениях Януса, поскольку они без возражений заняли Саймону денег. На самом деле, даже не заняли, а скорее, заключили молчаливое партнерство с капитаном. После стольких лет Янус до сих пор не был до конца уверен в природе отношений между навигатором и его домом. Политика Навис Нобилите казалась невероятно запутанной, как, впрочем, и стоило ожидать от торгового клана с корнями, уходящими в легендарные времена до основания Империума.

Затем последовали славные годы, когда все, к чему прикасался Янус, обращалось в золото. Он решил собрать и снарядить лучшую группу наемников, которых только можно было отыскать, и они окупили его инвестиции в сто раз. Команда Дарка заработала славу в этой части сегментума Обскурус, и некоторые поговаривали, что их боялись и уважали так же, как и космических десантников. Капитан оставил свое имя в истории, одержав вереницу непрерывных побед по всему сектору. Он помог подавить восстание на Зимнедоме IX, обагрив снега кровью и чуть ли не отморозив руку. Дарк спас грузовые корабли великой флотилии от атаки Дорианских корсаров, а затем принял заказ от Империума на истребление этих самых пиратов. Размеренно и беспощадно он прочесывал массивный пояс астероидов, нанимая и укрощая лучших разбойников, а остальных выгоняя без скафандров через переходные шлюзы.

Капитан предпринял еще одно удачное путешествие по большим пустым зонам на краю звездной карты: он обнаружил миграционный маршрут, по которому орочьи скитальцы заплывали в сектор, и уничтожил три переполненных зеленокожими развалины. Янус водрузил знамя Империума на Дикастре и вернул давно потерянный народ того невежественного мира в объятия цивилизации. Он удостоился многих наград. Торговцы шумно настаивали на своем желании профинансировать его следующее плавание, и даже Инквизиция относилась к нему со здравой долей уважения.

Деньги потекли рекой. Янус воздвиг дворец на Медузе и набил его сокровищами с сотен планет. Он попробовал все развлечения, которые только мог предложить Фрипорт, и таким образом встретил Юстину и ее клику. Рота капитана превратилась в полк, а единственный корабль оброс флотилией. К тридцати годам Дарк стал таким же великим торговым принцем, как и те, что держали поводья в тысячелетнем доме «Сансом&Сансом». Названные в его честь корабли плавно отбывали с Медузы на все планеты сегментума Обскурус, и Янус финансировал исследовательские экспедиции, отбирая из своих команд перспективных людей и спонсируя их на роль вольных торговцев. В одно время он контролировал флот, по размерам сравнимый с губернаторским, а также отряд воинов, который нехватку численности компенсировал исключительными навыками, свирепостью и качеством оснастки.

Янус подумал, что, пожалуй, тогда все и начало катиться под гору. Деньги и власть всегда вызывают зависть и возмущение. Оглядываясь назад, он понимал, что в те годы был чересчур переполнен гордостью и ослеплен высокомерием, чтобы разглядеть признаки грядущих событий. Видимо, уже тогда зараза терзала его изнутри и споры безумия засели у него в голове.

Дарк нажил себе немало врагов за время карьерного роста. На него обозлились люди, которых он высмеивал за робость, когда они отказывались финансировать его плавания. Люди, которых он устранил в своей нескончаемой погоне за прибылью, растоптав их бизнесы, уверенный в том, что они никогда не смогут отомстить. Люди, что попытались предать Дарка и поплатились за свою глупость. Да, он, действительно, нажил себе немало врагов, однако кто бы не нажил, перебравшись из трущоб Кроустауна во дворец на проспекте Императора и заимев состояние, исчисляемое десятками миллионов дукатов?

Янус чувствовал себя в безопасности за стенами крепости-дворца и под охраной восьми сотен верных солдат, что использовали его имя в качестве боевого клича. Также он ощущал себя под защитой благодаря установленному им альянсу с одним из старейших и величайших навигаторских домов. Капитан обедал с губернаторами, главами орденов Космического Десанта и адмиралами имперских флотилий. У него просили совета ввиду его глубоких познаний о неизвестных регионах на звездных картах, и он чувствовал себя неуязвимым, как и любой бы другой тридцатидвухлетний мужчина, который возвысился до вершин власти собственными силами. Дарк был убежден в своей гениальности и проницательности и не терял веры в себя, даже когда его мир начал рушиться.

Он не мог сказать, где и когда все впервые пошло наперекосяк, что весьма тревожило в свете его значительных трат на шпионскую сеть. На удивление, противники оказались хорошо организованы и обеспечены деньгами, и, похоже, Янус был не единственным человеком с влиятельными союзниками на далекой Терре. Вскоре один за другим пропали капитаны его флота, безвозвратно исчезнув в обширных неизведанных зонах космоса. Несчастных вольных торговцев отловили пираты, откуда-то узнав про все меры предосторожности, которые Дарк принял, чтобы заманить их в ловушку.

Вмиг от него отвернулась удача: человек, который никогда не ошибался, теперь спотыкался на каждом шагу. Отныне все, чего он касался, превращалось не в золото, а в пыль. Его блистательная репутация рассеялась, а аура несокрушимости померкла. Союзники и клиенты стали покидать Януса: сначала те подхалимы, которые следовали за ним только потому, что он казался баловнем судьбы, и в конце концов даже те, кого капитан считал преданными соратниками. Слишком поздно он понял, что торговцы Медузы ценили текущие успехи превыше прошлых побед. Для них всегда было важнее не то, сколько дукатов ты положил в их сундуки вчера, а какие сокровища они ожидали от тебя завтра.

Когда Дарк лишился богатств и союзников, на него стали слетаться стервятники. Кредиторы, которые раньше с превеликим удовольствием ждали, когда он соизволит заплатить, требовали денег заранее, а приставы докучали с уплатой долгов. Люди, которые прежде никогда бы не рискнули высказаться против Януса, начали публично порочить его имя. И тогда он наконец открыл запретную книгу. Капитан проклял себя за собственную глупость и в ярости удлинил шаг, пытаясь обо всем позабыть. Он продолжал идти по мосту, иногда останавливаясь, чтобы взглянуть на витрины домов-магазинов, встроенных в его стены. Внутренний демон Януса привел его к арке под ногами героя-победителя Ксандерия и заставил бросить взгляд на витрины продавца книг. «Та книга, – подумал он, – всему виной та проклятая книга».

Как ни странно, Янус полностью забыл про нее на десять лет. Книга лежала в тайнике с сокровищами, который он обнаружил на орочьем скитальце, и с тех пор капитан никак не мог от нее избавиться. Она представляла собой бортовой журнал с древнего звездолета и, казалось, была написана на тарабарщине, пока Янус в конце концов не вскрыл обложку и не принялся за расшифровку кода. За книгу капитан взялся от отчаяния и нужды отвлечься от своей крушащейся империи, и, в итоге расшифровав записи, он проникся триумфом и уверился, что нашел способ вновь привлечь успех на свою сторону.

Книга оказалась лоцией – путевым журналом, оставленным одним из древних навигаторов. Она рассказывала о долгом путешествии по темным местам звездных карт, о пути к миру, где располагался старый храм. В святилище лежало одно из величайших сокровищ, за которым охотились все вольные торговцы, – стандартная шаблонная конструкция, наследие темной эры, когда люди впервые разгадали тайны вселенной и построили растянувшуюся на всю Галактику цивилизацию. Такие конструкции были поистине бесценны – каждому нашедшему Империум предлагал щедрое вознаграждение, которого хватало на покупку целой планеты. Капитан все еще помнил изумление и чувство благодарности, переполнившие его в тот момент. Тогда Янус решил проигнорировать предупреждения.

Дарк изучал заплесневелые, переплетенные в кожу фолианты, тисненные письменами с дюжины различных миров. Сколько из них он сумел прочесть? Сто, а может, сто двадцать? Разницы особо никакой. Янус приобрел такой талант благодаря принудительному запоминанию. Мозг капитана был напичкан языками, которые он, возможно, никогда и не применит, однако там они хранились про запас. Еще в молодости он заплатил небольшое состояние за обучение. Слуга Империума может провести всю свою карьеру, общаясь лишь на высоком и просторечном готике, а Янус мог разговаривать на языке каждого крупного звездопорта, в котором он желал когда-нибудь завязать торговлю.

И все же, когда этим вечером капитан услышал плавную речь тех незнакомцев-эльдар, спьяну он не сумел ее распознать, хотя и должен был. Янус раньше ее уже слышал, и она отличалась от человеческой так же, как и ворчание орков. Он вспомнил торговцев на далеких планетах – представителей какого-то искусственного мира, пытавшихся договориться о покупке статуй. Дарку изваяния казались бесполезным хламом, хотя для самих чужаков они имели чрезвычайную важность. «Эльдар», – подумал капитан и содрогнулся. Чужаки. Ксеногены. Порождения тьмы, которых должны избегать все истинные последователи Императора Человечества, дабы их отклонения не передались и не распространились подобно чуме. Правда ли Аурик и Афинис были эльдар или все это лишь вымысел искаженного наркотиками и пораженного галлюцинациями сознания? А вдруг Янус пытался выдумать нечто, во что сам хотел поверить? С другой стороны, ему наяву удалось подержать в руках сновидческий камень, верно же? По крайне мере, капитану так казалось.

Фаэтон каких-то аристократов проплыл мимо, и его кучер беспечно управлял каретой, пролетая над головами толпы, в то время как сигнальные огни повозки посылали в туман зондирующие лучи. Внутри, в безопасности от витающих в воздухе ядов, жались пассажиры в плащах из плетеного серебра. Кучер же сидел в отрытой кабине без герметичной защиты, взамен которой его лицо закрывала фильтровальная маска, превращающая мужчину в некое подобие гигантского гуманоидного насекомого.

Юстина наверняка знает, что делать с самоцветом. Причудливая хозяйка владела «Дворцом наслаждений», была холодна и прекрасна, как снега Зимнедома, и обладала необычным хищническим интеллектом. Янус не ведал, как Юстина накопила столько таинственных знаний, однако она пару раз намекала, отчего он имел определенные догадки, от которых становилось не по себе.

Несмотря ни на что, хозяйка сумеет сбыть камень за хорошую цену. Капитан не совсем понимал, почему среди всех посетителей «Дворца» она выразила особый интерес именно к нему, и не был уверен, что ценил такое внимание. И все-таки Янус чувствовал, что с продажей диковинки Юстина его не обманет, и тогда вырученные деньги он пустит на погашение старых долгов.

Пора переходить к делу и для начала вновь собрать свой экипаж, если, конечно, они полностью не разочаровались в нем после путешествия на Тифон. Дарку не терпелось отыскать членов своей прежней команды, пока они навсегда не покинули Медузу, не подписали договор с другим капитаном или не впали в моральное разложение, поразившее многих жителей пограничного мира.

Интересно, почему Медуза была так порочна? Здесь люди могли избежать наказания за убийство, просто сунув арбитру терс, знатные особы, по слухам, поклонялись Хаосу, а губернатор дни и ночи проводил со своим гаремом, куря начиненный дьявольским корнем кальян, чтобы прибавить в мужской силе перед грядущими утехами. К тому же Юстина намекала, что любой желающий мог с легкостью вступить в различные экзотические и запрещенные культы.

Так почему же он прожил здесь столько лет? Что же его сюда притянуло? Когда-то капитан думал, что во всем секторе такому беспощадному молодому торговому принцу, как он, не нашлось бы лучшей планеты для ведения дел, однако сейчас он видел обратную сторону вещей. Видимо, тогда местная порочность взывала к его собственной.

Янус верил, что вскоре Инквизиция обрушится на мир и вырежет его сердце, словно обжора, выскабливающий мякоть дыни. Такая участь еще давно ждала планету, но почему-то до сих пор ничего не произошло.

Потому ли, что мир находился вдалеке от центрального имперского руководства и вблизи от Ока Ужаса? Возможно, ужасная аномалия излучала тлетворные волны, которые искажали разум здешних жителей? А как насчет намеков на повсеместное взяточничество, что просочилось из Медузы в обширную сеть имперской бюрократии?

Давным-давно Янус посетил Архивный зал на Терре и прекрасно знал, сколь огромным был Империум Человека. У людей с доступом не заняло бы особого труда убрать данные, относящиеся к Медузе, и списки, содержащие доклады тайных агентов. За определенную цену, конечно же. Саймон прежде давал понять, что дом Велизариев когда-то пользовался такими услугами, как впрочем и любая из великих династий и торговых компаний Империума. Данная практика являлась частью ведения бизнеса, и, скорее всего, губернатор Медузы, или тот, кто за ним стоял, имел подобные связи. Либо же он просто заплатил одному из великих домов, чтобы они все сделали за него. Вполне вероятно, с этим ему помогли Велизарии.

Впрочем, тщетные размышления ни к чему не приведут. Капитану стоило отыскать Стила, Кхама Белла или кого-нибудь из других знакомых и разнести молву, что он был вновь в деле и собирался оплатить долги и рассчитаться по задержанным заработкам. Если, конечно, Кхам не разорвет его на части и Руарк не размозжит его голову силовым ключом. Янус не знал, простят ли они его за последнее путешествие. Может, и простят. В конце концов он слыл хорошим работодателем, и когда-то они без вопросов готовы были последовать за ним в преисподнюю, куда он их, собственно, и завел.

Неплохо бы собрать старый экипаж. Одно Янус мог сказать наверняка: ни один имперский капитан не станет нанимать его прежних сотрудников, учитывая, как сильно замарались их послужные списки. В эти дни не следовало упоминать, что ты когда-то числился в команде «Звезды Венама». Только контрабандисты или кто-нибудь похлеще согласились бы взять их к себе, однако Дарк знал, что его бывшие подчиненные весьма привередливо подходили к таким вопросам. Нет, если он им хорошенько заплатит, они все забудут, простят и вернуться в дело. И все же капитан до конца не знал, чем именно они займутся, когда ему удастся отвоевать конфискованную «Звезду». Он не мог возвратиться к Толстому Рою или чиновникам, поэтому, наверное, ему придется начать перевозку основных грузов, хотя Янус и сомневался, что транспортировка сможет покрыть общие расходы, жалование экипажа и траты на его пагубную привычку. Сейчас о таком не стоило беспокоиться. Он решил не гнать коней, пока лежащий впереди путь не прояснится. Первым делом капитан хотел отыскать своего навигатора, и ему пришла на ум хорошая идея, как именно он сумеет это провернуть.

Когда мысль промелькнула в его голове, Янус внезапно услышал, как чьи-то ботинки шаркнули о камень позади. Он шустро развернулся, схватив рукоять пистолета, и увидел двух крупных, грозных мужчин, выходящих из тумана. С ними был рассерженный Уизель.

– А вот и ублюдок, – промолвил он. – Пристрелите его!

Семь золотых кораблей

Саймон Велизарий внимательно изучал фараонскую доску. Он оказался в трудном положении даже по меркам замысловатой трехмерной игры. Мужчина потер край тоненьких усов, затем дотронулся нежными длинными пальцами до повязки, покрывающей третий глаз, а после провел ими по щеке и вернулся обратно к усам. Ничего не помогало ему отыскать выход из сложившейся ситуации. Похоже, Алисия Номикос загнала его в изощренную ловушку.

Конечно же, нет. Слабая веселая улыбка притворно тронула его губы, словно в голову мужчины неожиданно пришла хорошая идея. Он ни в коем случае не хотел выдать, что она одерживала над ним верх. Навигаторы играли в фараона, дабы овладеть всеми тонкостями его запутанной трехмерной структуры, поскольку игра считалась неплохой практикой, помогающей справиться с коварной задачей направлять корабль через Имматериум. Многие не желали признавать поражение в фараоне, поскольку тогда они, по сути, соглашались с тем, что их соперник был лучшим навигатором. Саймон не был столь тщеславным и мелочным – он просто не любил проигрывать.

– Сдавайся, Саймон, – промолвила Алисия. – Ты в безвыходном положении.

Увы, она слишком хорошо его знала. За последние шесть лет они играли в фараон при каждой встрече, и после сотни игр его реакция, скорее всего, была слегка предсказуемой.

– Моя дорогая Алисия, тебе наверняка известно, что выход есть всегда. Неужели твои наставники не поведали тебе такую элементарную истину? Всегда можно отыскать выход, пойдя напрямик или в обход.

Он не знал, верил ли сам в это банальное утверждение. Иногда мужчина думал, что выражение создали, дабы даровать надежду в невыносимой обстановке. Одному Императору известно, что в жизни каждого навигатора таких моментов было предостаточно.

– Мы слишком стары, чтобы в это верить, Саймон, – ответила она, мило улыбнувшись и засмеявшись. Знакомая хорошо смотрелась в своей черной парадной форме, на которой красовалась эмблема открытой книги – символ дома Номикос. Она ему очень нравилась. К сожалению, их династии испокон веков имели лишь нейтральные отношения, иначе он попросил бы отца организовать свадьбу с ней или одной из ее клановых сестер. Хотя его отец вряд ли бы внял просьбе сына. В таких вопросах желания детей были неважны, поскольку расчетливой наукой заключения браков руководили клановая политика и постоянная смена и переплетение союзов. – Десять лет прошло с тех пор, как я обрела крылья. Для тебя, наверное, прошло лет двадцать.

– Я оскорблен, – промолвил он. – Наверняка я не выгляжу столь… древним. Мне известно, что пребывание в этой дикой местности состарило меня, но не настолько же.

Она вновь засмеялась и отхлебнула минеральной воды. Оба компаньона находились вдалеке от дома, а точнее за три тысячи пять сотен и тридцать два целых и пять десятых световых года. Если кого-то интересует точный путь, то расчеты расстояния проводились вдоль Виа Обскура Альфа двенадцать-гамма-четыре-один. Эти знания вбивались в его голову еще с десяти лет и всплывали в памяти непроизвольно.

Навигатор откинулся назад и потянулся, производя древний ритуал хатха’ката и таким образом концентрируясь на дыхании, чему он научился почти сразу же, как начал ходить. Как и всегда, Саймон вскоре успокоился, а затем оглянул комнату в надежде отыскать вдохновение в этом невзрачном месте.

Не впервой он поразился и слегка обрадовался тому, что оказался здесь. На внутренних планетах, где каждая династия Навис Нобилите имела и поддерживала собственные дома, мужчина никогда бы не встретил Алисию. Там он не делил бы город, не то что бы комнату с одним из извечных врагов своего клана – Конрадом Акурой, однако тут, на пограничном мире, дела велись по-другому, не столь официально. Такие места, как здешний дом Великого Ока, вполне существовали, и старую вражду можно было оставить позади, по крайней мере пока они посещали поверхность планеты. Саймон наслаждался местными порядками, хотя и понимал, что ему не следовало. Если бы он находился на командном мостике и имел в распоряжении заряженные орудия, то встреча с Конрадом могла бы закончиться боем, но в уютном клубе они вместе ели и пили, обменивались шутками и делились скромными тайнами, касающимися их общего ремесла.

Он подумал, что, наверное, так все и было в древности, до того как Император и Экклезиархия пришли и навели свои порядки, установив незыблемые догмы. Ему вспомнились слова из старой поэмы, которые сравнивали династии с мухами, застрявшими в янтаре, однако он тут же выбросил их из головы. Навигатор не желал об этом рассуждать, как и о последствиях своего маленького эксперимента по возвращению древних времен, ради которого он нарушил запрет на Тифоне. Сейчас дом Ока служил пристанищем от всех забот, что продлится до той неминуемой поры, пока весть о его глупом поступке не дойдет до клана. Затем его положение быстро усложнится. И все же, как говорил старый наставник Карадок, завтрашние тревоги оставляй на завтра, а на сегодня у Саймона хватало причин для беспокойства.

Например, Янус. В последнее время его друг становился все более скрытным и неразумным. Да, капитан не владел навигаторским самообладанием и не мог держать чувства в узде, однако Саймон не предполагал, что он воспримет случившееся настолько плохо. Навигатор прошел вместе с Дарком через гораздо худшие передряги и никогда не видел, чтобы вольный торговец был так взволнован. Обычно Янус воплощал свирепое хладнокровие и расчетливость, но после путешествия на Тифон он изменился.

Что же он там увидел? С тех пор как они вернулись, Саймон постоянно раздумывал над этим вопросом, однако выжившие члены экипажа хранили молчание, и он не хотел на них давить. Навигатор все еще помнил дикий страх в их глазах, и, пожалуй, ему этого хватало. В любом случае некоторые вещи он знать не желал, и все, что люди находили на поверхности запретных планет за краем Ока Ужаса, попадало в данную категорию. Сколь жутким, должно быть, оказалось увиденное, что оно подорвало непоколебимость таких суровых и беспощадных исконников, как Янус Дарк и Кхам Белл.

Навигатор заметил исконного сервитора, древнего на вид человека в черной форме родового слуги, что хромал к его столу.

– Ты собираешься поступить достойно и сдать партию? – поинтересовалась Алисия. В ее голосе слышалось сдержанное веселье, и на лице показалась улыбка, обличающая растущее чувство торжества.

Наверное, ему стоило сдаться и предложить заняться другой активностью в одной из спален этажом выше. Этим они забавлялись уже много раз. У Саймона возникло дурное предчувствие по поводу сообщения, которое доставлял сервитор, и благодаря хорошему навигаторскому чутью он знал, когда нужно было доверять собственным инстинктам. Нет, лучше сразу взглянуть опасности в лицо. «Убей чудищ, пока они малы» – еще одна из любимых поговорок его бывшего наставника.

– И зачем мне сдаваться, если я стою на пороге ошеломляющей победы? – спросил Саймон.

Алисия улыбнулась еще шире.

– В чем-то ты прямо как твой исконный друг Янус Дарк, – промолвила она.

– В чем именно? – полюбопытствовал он как бы невзначай, размышляя, какие слухи о его деловом партнере гуляли по тесному сообществу дома Ока.

– Вы оба полагаете, что можете обманом выкрутиться из любой ситуации.

– Я никого не обманываю, моя дорогая, – сказал он с показной напыщенностью, и в тот же миг сервитор остановился прямо перед столом и вежливо ожидал, пока его заметят.

– Что стряслось, Жак? – спросил Саймон после того, как по традиции позволил пройти пяти секундам.

– У порога стоят незнакомцы, господин. Они желают с вами встретиться.

– Они изложили, чего хотят?

– Нет, господин, они просто сказали, что дело важное, вы с ними увидитесь и оно как-то связано со старым договором, который нужно обсудить. Что-то про семь золотых кораблей.

Лицо Саймона еще шире растянулось в улыбке, поскольку он всеми силами пытался не показать шок. Незнакомцы воспользовались кодовой фразой, известной лишь членам высших кругов его династии. Она являлась одним из пяти древних сигналов, выражая превеликую важность и возвещая ужасную опасность. Навигатор гордился тем, что сумел утаить свои эмоции и легкая прохладная улыбка не покинула его губ.

– Передай, что я с ними встречусь через несколько минут, – промолвил он. – Мне нужно закончить игру в фараон.

– Слушаюсь, господин. В таком случае я отведу их в Лазурный зал.

Саймон слегка оторопел, когда вошел в зал и увидел своих двух посетителей. Раньше он уже встречал таких, как они, и даже объемные черные плащи не могли скрыть их истинную природу от его наметанного глаза. Их поза, рост, движения – все выдавало эльдар. Он пересек комнату, прошел мимо огромного стола, остановился и выглянул в большое окно из бронированного стекла. Внизу навигатор видел шпили города-улья, выступающие из облаков, словно острова из туманного океана. Массивные огни, горящие на выпускаемом газе, озаряли тучи вокруг вершин, окружая их дьявольски красными рвами света. Саймон проверил защитный амулет на запястье и не обнаружил никаких признаков слежки, чего он, собственно, и ожидал, поскольку считалось, что зал был безопасным. Однако же, учитывая текущие обстоятельства, нельзя быть чересчур осторожным.

– Приветствую вас, дети Ультве, – вежливо произнес он на формальном эльдарском языке. – Вы далеко от дома.

Если они и удивились тому, что он мог разговаривать на их языке, чужаки не показали вида. Эльдар произвели традиционный приветственный жест, выплетая пальцами сложные узоры в воздухе, образующие один из их глифов. Саймон выписал ответный символ, как его еще давно учили на занятиях по дипломатическому этикету, и ощутил их прохладную веселость. Он чувствовал себя ребенком, который, к своему удивлению, правильно выполнил ритуал перед взрослыми. Мужчина тут же подавил это чувство. Он был сыном одного из наидревнейших навигаторских домов Старой Терры и не собирался позволить им поставить себя в неудобное положение. Позади них, в величественном окне, Саймон видел мелькающие огни нескольких летунов и плазменные следы суборбитального челнока, возносящегося во тьму между миров.

– Мы инициируем Пакт Анвина, – проговорил незнакомец повыше. Навигатор вздрогнул: они явно не шутили. Эльдар не произвели ни одного из долгих сложных обрядов, которых Саймон по выучке ожидал от чужаков. По какой-то причине полное отсутствие формальностей в их поведении беспокоило его сильнее, чем то, что они призвали к исполнению древнего тайного договора о дружбе между династией Велизариев и эльдарским миром-кораблем Ультве. Машинально он промолвил предписанный ответ.

– Вы принесли символ.

Из объемного рукава мантии показалась рука незнакомца, затянутая в черную перчатку. Чересчур длинные пальцы разомкнулись, и нечто заблестело в ладони. Осторожно Саймон взял вещицу и принялся ее изучать. С первого взгляда она была обычным старым золотым дукатом – одной из монет, выпущенных его кланом и используемой в качестве валюты в местах, где торговали корабли династии. Навигатор проверил дату. 101.М31. Все верно. Монету выпустили в тот год, когда оказался заключен Пакт Анвина. При более близком рассмотрении Саймон осознал, что она была одной из семи монет, которые Ювал Велизарий отдал ясновидцу в древние времена. Они служили общением того, что когда-нибудь династия отплатит эльдар долг за спасение собственной чести и богатств.

Голова Саймона закружилась. Неужели все это взаправду? Он всегда думал, что сказание являлось мифом, хотя прежде и видел пять возвращенных монет в семейном храме на далекой Терре. Навигатор глубоко вздохнул, понимая, что пришла его очередь выполнить старое обязательство. Теперь ему придется сыграть свою роль в пророчестве и сделать все возможное, чтобы доставить незнакомца и его соратников туда, куда они желали. Саймону вспомнились слова ясновидца, записанные в «Библ Велизарий».

«Наступят времена, когда эльдар понадобятся союзники, дабы сотворить то, что они не могут сами или им запрещено. Мы помогли вам в час нужды. Когда придет время, вы должны помочь нам».

И все же навигатору следовало соблюсти меры предосторожности.

– От кого вы прибыли?

– Я несу весть от Эльдрада Ультрана, ясновидца Ультве, чей род поддержал ваш народ в самую трудную минуту.

Саймон кивнул. Незнакомец произнес нужные слова в точном порядке и необходимым образом. После установленных пяти секунд он повторил их на эльдарском.

– Я, Саймон Велизарий, главный навигатор древнего терранского дома Велизариев, к вашим услугам, – промолвил мужчина на чуждом языке. – Я проведу вас туда, куда вам должно попасть, не остановлюсь ни перед чем и, несмотря ни на что, доставлю в целости и сохранности до порта.

– Я Аурик Грозовая Туча, ясновидец из рода Манан, с мира-корабля Ультве. Я принимаю твои услуги и подтверждаю, что, добросовестно выполнив задание, которое я изложу, ты отплатишь одну седьмую долга чести, существующего между твоей династией и моей.

– Так тому и быть, – произнес Саймон.

– Так тому и быть, – повторил незнакомец.

Они покончили с формальностями, и сейчас Саймон мог слегка расслабиться, хотя он и не совсем знал, чему было суждено случиться, и оттого начал побаиваться за собственную жизнь. Три звездолета Велизариев, ответившие на зов ясновидца, постигла несчастная судьба. Один вернулся весь разбитый, и его экипаж вместе с навигатором обратились в безумцев. Другой нашли пустым в системе Армагеддон, где он дрейфовал в открытом космосе. Саймон позволил себе улыбнуться. Он всегда хотел отыскать приключения, а теперь, похоже, приключения сами его нашли. Видимо, его имя впишут в «Библ», и он разделит посмертную славу тех, кто исполнил одну из древнейших клятв дома.

– Это Афинис из рода Манан, с мира-корабля Ультве.

– Рад нашей встрече, – промолвил Саймон на формальном эльдарском.

Женщина вежливо ответила на его слова.

– Как я могу вам услужить? – поинтересовался навигатор.

– Я желаю попасть на Велиал IV.

Саймон призвал внедренные в него воспоминания. Велиал IV являлся миром в Оке Ужаса, помеченным как «запретный» на звездных картах. За его посещение Инквизиция могла запросто тебя казнить. Вкратце планета сильно походила на Тифон, только находилась внутри самого Ока. Мужчина взвесил вероятные опасности, поджидающие их на пути к Велиалу. Огромные варп-бури отрезали Око на десятилетия, отчего даже величайшие навигаторы могли расстаться с жизнью, пытаясь проложить сквозь них безопасную дорогу. Путешествие на Тифон уже испытало пределы способностей Саймона. И это если не брать в расчет грабителей, флотилии Хаоса и причудливые условия, царящие в Оке.

– Такое плавание весьма опасно. – Помимо прочего, любой навигатор был обязан предупреждать своих клиентов о подобных вещах. – Вполне возможно, у нас ничего не выйдет.

– Опаснее, чем ты полагаешь, Саймон Велизарий. Так или иначе я обязан туда попасть, – ответил Аурик. – И я должен отправиться к миру поскорее.

– С этим могут возникнуть сложности. Мне нужно запросить корабль у моего дома, на что может уйти несколько месяцев.

– У тебя уже есть судно. «Звезда Венама».

– Она полностью не принадлежит мне или моей династии. Мы совладельцы. Есть и другой.

Древний пакт обязывал Велизариев использовать все свои средства, дабы выполнить указание, однако в нем ничего не говорилось об использовании чужих.

– Янус Дарк не станет возражать. Он уже получил оплату.

Саймон на мгновение задумался. Вопреки старому договору, они вначале обратились к Янусу, а не к нему, что вещало о глубоком понимании ситуации и хитроумности. Чего еще ему стоило ожидать – они ведь были эльдар. Раз время поджимало, тогда чужаки поступили правильно, потому что на «Звезде Венама» они могли добраться до мира намного быстрее.

– Существуют трудности и помимо согласия Януса, – промолвил навигатор. – Юридические трудности. Наш корабль конфисковали до уплаты определенных долгов.

– При наличии достаточных средств их можно с легкостью преодолеть.

– Поскольку вы инициировали пакт, Велизарии потратят необходимые ресурсы, однако на сборы денег уйдет время. Я должен связаться с нашими агентами, и им придется выпустить векселя…

– Это и не понадобится. У нас есть нужные средства. От вас требуются только ваше судно и услуги до тех пор, пока мы не выполним наше задание.

– Хорошо. Как скоро мы сможем получить доступ к этим средствам? У вас есть торговые сертификаты на владение акциями, аккредитивы, выписанные на имперские коммерческие банки, сундуки, набитые дукатами?

Ладонь незнакомца исчезла в рукаве и появилась вновь с фокусническим взмахом, на этот раз держа маленький кожаный мешочек. Эльдар бросил кошель Саймону, и тот ловко поймал его в воздухе, после чего навигатор потянул за завязки у верхушки. Внутри мешочка ярко блестели какие-то самоцветы.

Он высыпал их в руку и почувствовал покалывание на коже. Столько сновидческих камней вполне хватило бы, чтобы купить небольшую планету, если, конечно, они были настоящими и безупречными. Саймон откуда-то знал, что так оно и было. Для навигатора и его дома самоцветы обладали невероятной ценностью. Сновидческие камни являлись одними из нескольких предметов, способных защитить разум от порчи Хаоса. Они помогали впитать губительную энергию Имматериума и оберегали от ужасных кошмаров, которые могли посещать навигатора после чересчур долгого контакта с иной реальностью. Помимо навигаторов, самоцветами пользовались колдуны, алхимики и, по слухам, даже члены Инквизиции. Любой, у кого имелись причины бояться пагубного влияния Великой Тьмы, мог прибегнуть к их помощи, однако все они происходили лишь из одного места – искусственного мира Ультве. Саймон никогда не слышал, чтобы столько камней за раз поступало на рынок, и оттого ему придется проявить осторожность, в противном случае их цена может значительно упасть. Эльдар, должно быть, отдали навигатору сотню маленьких чистых самоцветов, чего хватит на то, чтобы годами манипулировать рынками Сегментума Обскурус. На удивление, плата за его услуги оказалась огромной. С другой стороны, предстоящее задание обещало быть серьезным и, вероятно, смертельным.

– Могу ли я узнать, почему вы решили отправиться в Око Ужаса?

– Можешь, Саймон Велизарий. Но не здесь и не сейчас. В другое время и в другом месте я отвечу на твой вопрос.

– Хорошо.

– Знай, что нам нужно действовать быстро и скрытно, иначе все мы познаем смерть.

Навигатор пожал плечами. Ничего лучшего он и не ожидал.

Клещи

Янус Дарк вырвал болтер из кобуры. Слишком поздно он услышал стук шагов за спиной: капитан принялся разворачиваться, однако что-то тяжелое ударило его по руке. Жгучая боль вмиг пронзила пальцы мужчины, и болт-пистолет выпал из его ладони. Янус рассердился на себя за свою глупость. Пьяный, накаченный наркотиком и преисполненный жалости к себе, он решил пройтись по ночным улицам, и враги воспользовались его состоянием, чтобы положить ему конец. Теперь капитану предстояло поплатиться за собственный промах.

Злость и адреналин слегка прояснили голову Януса, но его тело все еще медленно отвечало на приказы и координация страдала. Он поднял глаза на стоящего перед ним мужчину и увидел высокого, крепкого здоровяка, который типажом напоминал громил, работающих на Толстого Роя. В руке незнакомец держал тяжелую кожаную дубинку, напичканную шарикоподшипниками. Он закинул ее назад, готовясь нанести очередной удар. Старые рефлексы, выработанные за время постоянных тренировок на матах, взяли свое. Янус выставил перед собой онемевшую руку и затем ударил, целясь кулаком в место чуть ниже центра вражеской груди. Удар от бедра пришелся мощным, ведь Дарк был атлетичным крепышом. Воздух со свистом вырвался из легких здоровяка, и он тут же согнулся. Янус вынес колено вверх, метясь в его челюсть. При пинке боль пронзила тело капитана, однако он ушибся не так сильно, как его противник, который от удара свалился навзничь. На Януса накатил прилив дикого удовлетворения, но вскоре он понял, что спьяну просчитался и в итоге потерял равновесие. Ботинок заскользил по влажным булыжникам дороги, и капитан упал.

Плюхнувшись, он заводил пальцами по земле и задел рукоятку своего пистолета. Янус быстро схватил его и взмахом направил на Уизеля и его громил.

– Не двигаться, – приказал Дарк, – или будете дышать через дырку в животе.

Уизель состряпал растерянное лицо, но двое его путников не особо поразились.

– Толстый Рой хочет своих денег, – промолвил тот, что поменьше ростом. Он был широким в плечах и талии, и его татуировки производили немалое впечатление. – Он устал ждать. Ты ему должен. Пришло время платить. Пристрелишь нас и только сделаешь себе хуже. Тогда тебя точно ждут клещи.

Янус поднялся и рискнул взглянуть на громилу, которого он свалил. Сердце капитана колотилось, и он осознал, что ему крупно повезло, учитывая все обстоятельства. Он вновь посмотрел на мужчин и удивился тому, что даже при таких условиях они не теряли самообладания. Не каждый смог бы выразиться столь уверенно под дулом пистолета.

– Рой получит, что ему причитается, – промолвил капитан и остался доволен, что произнес слова так же рассудительно и четко, как и татуированный.

– Когда?

Янус размышлял над вопросом. Пожалуй, скоро у его появятся деньги, чтобы расплатиться по долгам, если Юстина уже продала камень, однако наверняка у нее уйдет пара дней на поиск покупателя, в противном случае капитану придется сбыть самоцвет с огромной скидкой.

– Через три дня.

– Ты уже так говорил три дня назад.

Янус признал, что громила сделал вполне разумное замечание, но в то же время три дня назад у него еще не было сновидческого камня. Другими словами, капитан находился в совершенно ином положении, но как он мог убедить в этом татуированного?

– Кое-что появилось на горизонте, – промолвил он.

– У вас всегда что-то появляется, – ответил татуированный мужчина. –Все вы игроки одинаковые. Каждый раз вы думаете, что наконец сможете все отыграть за партией в хукджек. Большинство из вас в это верит, а я нет.

Янус люто ухмыльнулся.

– Сегодня ночью я обойдусь без игр, – сказал он. – В этот раз мне повезло. Я получу деньги через три дня. Знаешь, кое-чем ты напоминаешь меня самого.

– Чем? – осторожно полюбопытствовал татуированный.

– Сейчас ты делаешь ставку.

– Я так не думаю.

– Тогда я тебе разъясню. У тебя есть два варианта. Либо ты веришь мне на слово, и через три дня ты заимеешь деньги. Либо ты начинаешь перестрелку, и тогда нас ждет два исхода. Ты убьешь меня, и Рой не получит должное и тебе не светит твоя доля. Или я убью тебя, и никаких денег тебе не видать. Какой из них тебе кажется наиболее разумным?

– Есть и другой вариант, – произнес татуированный.

– И какой же?

Слишком поздно Янус ощутил легкий ветерок за головой. Кто-то еще появился из тумана, и вдруг на его затылок будто свалилась гора. Он тут же полетел ничком в темную пучину.

– Вот такой.

Капитан услышал голос татуированного, что донесся с другого края бездны шириной с пропасть между звезд.

Юстина обдумала слова Шахи Гаатона, который быстро решил, что ей предстояло сделать. Предвестник Всех Наслаждений повелел ей любой ценой отыскать Дарка и оберегать его до кануна возвышения. Господин ясно дал понять, что ничего другого, кроме успеха, он от нее не ожидал. Зная, на какие наказания был способен Шаха Гаатон, Юстина не собиралась его разочаровать.

Хозяйка изучала отчеты от различных агентов, и получается не зря она прежде подумывала проникнуть в ряды Толстого Роя. Положение оказалось непростым. Лукаш Гримм видел, как Уизель и прислужник Толстяка подобрали Януса Дарка, поэтому торговец, скорее всего, уже находился в лапах главаря банды. Почему все это случилось сейчас? Дарк уже созрел и пал так низко, что немногие бы заметили его пропажу. Никто бы даже не стал расследовать его исчезновение, в отличие от тех времен, когда они впервые встретились. Тогда, вероятно, даже Инквизиция проявила бы интерес, а сейчас… Хозяйка обдумывала возможные пути решения, остановившись и критично оценивая собственное отражение в зеркале. Время от времени она вела дела с Толстяком, иногда пользуясь его услугами, чтобы собрать долги с упрямых клиентов, или приобрести весьма красивого юношу или деву, которых главарь по непонятной причине отыскал в трущобах. Взамен она предоставляла ему покупателей для его голконды и знакомила богачей, таких как Янус Дарк, с его незаконной игральной империей.

Какой же ошибкой обернулось знакомство Януса с играми. Кто бы мог предположить, что торговец сумеет провалиться в глубокую пропасть так быстро и за короткое время понабрать огромные долги? Янус Дарк определенно имел склонность к саморазрушению. С другой стороны, предположила хозяйка, этого стоило ожидать. Учитывая присущие ему уникальные силы и способности и то, что он подсознательно знал о них и понимал, как общество смотрело на таких людей, конечно, он чувствовал себя виноватым и считал, что заслуживал наказания. Глупцы из Инквизиции позаботились о том, чтобы пропаганда глубоко просочилась в головы имперцев.

Несмотря на то что Дарк не ожидал спасения, его нужно было уберечь. Господин имел на него великие планы, и, хотя он и не делился ими с Юстиной, она догадывалась, что именно ждало капитана. Если хозяйка спасет Януса от смерти, она явно не проявит милосердие, учитывая, что ее подозрения были верны. С другой стороны, какая разница: его окончательная судьба продвинет Юстину внутри Маскарада, о чем она, собственно, и беспокоилась.

Как же ей лучше поступить? Лучше всего действовать открыто. Хозяйка могла унять гнев Толстого Роя деньгами, ведь у нее было предостаточно ресурсов, что, помимо прочего, гарантировала побрякушка Дарка. В своем положении он вряд ли будет возражать против того, чтобы она обменяла его деньги на свободу из нежных лап Роя. Толстяк не славился мягкостью к должникам и тем, кто не имел влиятельных друзей, которые могли их защитить.

Однако же у определенных кругов могли возникнуть вопросы. Некоторые могли задуматься, почему она выплачивает долги Дарка, и решить побольше узнать о ее связях с вольным торговцем. Хозяйка не любила ненужное внимание, за счет чего и выжила так долго, поэтому она решила избрать иной путь.

Она могла послать весточку своим ковенам и собрать отряд мужчин и женщин. Богатая знатная молодежь и их телохранители могли обрушиться на Роя и, наставив пушки на пленителей, освободить Дарка, а затем убрать всех неудобных свидетелей. Идея неплохая, но тогда стоило соблюдать осторожность. Великие преступные синдикаты не относились благосклонно к посторонним, что устраняли членов их организации. «Лучше все подстроить так, чтобы выглядело как война между бандами», – подумала она.

Хозяйка осознала, что возникшая ситуация представляла отличную возможность. Если Дарк сейчас пропадет, тогда все предположат, что Рой похитил его и затем избавился от тела. И если после этого Толстяка убьют, разве кто-то заподозрит неладно? Юстина решила, что пришло время созвать сокрытые ковены и повести их в бой.

– Очнулся, Янус? Это хорошо, – проговорил глубокий, раскатистый веселый голос. – Рад, что ты решил навестить меня. Я уж думал, что ты начал меня избегать.

Янус распахнул глаза и сглотнул, поскольку во рту у него пересохло. Голова у капитана раскалывалась. Великан потянул его за руки, и Янусу показалось, будто его грудь вот-вот разорвется.

– Худшее похмелье в моей жизни, – промолвил Дарк.

Раскатистый голос от души рассмеялся, явно принадлежа человеку, которого забавляли хорошие шутки. Смех донесся из-за спины капитана. Он попытался повернуть голову, чтобы взглянуть на говорящего, но не сумел из-за невыносимой боли. Капитан остановился и взамен огляделся по сторонам.

– Мне нравятся те, кто смеются пред лицом своих неудач, Янус, старина. В конце концов, что еще остается делать, не правда ли?

Нос Януса дернулся. Он учуял запах крови и сырого мяса и впервые заметил, сколь холодно было в помещении. Осмотревшись, он увидел разделанные туши скота и лунного оленя, висящие на крюках. Подняв глаза, капитан узрел, что его запястья сковывала цепь, одно из звеньев которой сидело на крюке, и он, словно говяжий бок, тоже свисал с потолка. Мужчина находился в своего роде холодильном складе и внезапно ощутил прилив ужаса, никак не связанного с болью, когда он вспомнил про все те истории о Толстом Рое.

Громадная рука от души хлопнула Януса по спине, и тот вмиг завертелся. Развернувшись, он встретился лицом с Жирным и тут ж об этом пожалел. Рой был здоровяком – высоким и широким как огрин, с большим животом, что трясся при смехе. Пояс из шаровидных суспензоров помогал поддерживать огромное брюхо. Громилу отличал по меньшей мере десятерной подбородок, и его глаза утопали в глубоких омутах жира. Щеки великана были розовые и пухлые, словно у младенца, и его мелкие голубые глазенки поблескивали от веселья. В одной гигантской лапе он держал клещи. В нем и следа не осталось от того хорошо одетого вежливого человека, что побудил пьяного Януса играть в долг и заложить свою долю в «Звезде Венама».

Позади Роя стояли Уизель, татуированный мужчина и кучка неприятных на вид бандитов. В руке татуированный сжимал цепной меч, который он, по-видимому, часто использовал для нарезки говядины, судя по кусочкам мяса и брызгам крови на клинке. Во всяком случае Янус надеялся, что это была говядина.

– Привет, Рой, – выговорил капитан, а затем сглотнул. – Давненько не виделись.

– Ну, тогда нам стоит наверстать упущенное, – ответил Жирный и щелкнул клещами. На нем сидели только узкие кожаные штаны и фартук, отчего его грудь и плечи были оголены. Вид, конечно, оказался не из приятных. По силе Рой явно не уступал Нипонанскому сумоисту, на которого он, собственно, и походил, и примеченные Янусом громадные пласты мышц, заплывшие жиром, служили тому подтверждением. Пленитель вновь щелкнул клещами, будто танцор кастаньетами. Вдруг улыбка на его лице испарилась, и он злобно уставился на капитана.

– Где мои деньги? – спросил Рой, влепив Янусу пощечину тыльной стороной руки. Он нанес удар как бы невзначай, без особого усилия, однако же капитан чуть ли не потерял сознание. В тот момент Дарк осознал, сколь сильным на самом деле был Жирный. От удара он быстро завертелся.

– Я тебе их отдам через три дня, – ответил Янус, изо всех сил пытаясь не обращать внимания на вкус теплой крови во рту.

– Ты мне уже такое говорил на прошлой неделе, – сказал Толстяк и нанес еще один удар. В его голосе послышалась нотка истеричного раздражения. От удара голова Януса со щелчком дернулась в сторону. Позади Роя капитан разглядел взволнованные лица его прихвостней. Когда главарь банды ярился, даже самые дерзкие бандиты ходили тихо. – Ты из меня дурака делаешь? Думаешь, я идиот?

– Нет, Рой, просто сумасшедший, – ответил Янус. Вопреки страху и боли, он слегка рассердился. К чему все это было? Не столь давно Рой ни за что бы не рискнул так с ним обходиться. Откуда-то издалека нечто подпитывало гнев капитана и придавало ему силы. Казалось, будто до него доносился шепот, но он точно не знал, о чем именно бормотали голоса. Янусу подумалось, что они приказывали ему убить всех бандитов. Кислая улыбка тронула его губы, поскольку он понял, что шепот оказался зовом безумия. В своем положении Дарк не мог навредить даже мухе, не говоря уже о главаре банды и его пешках.

В этот раз Рой сомкнул руки в кулаки и тяжело ударил Януса. Перед глазами капитана заплясали звездочки, и затем он отключился. Придя в себя, он обнаружил, что качался взад-вперед на крюке, словно маятник каких-то чудных часов. Похоже, Янус потерял сознание лишь на несколько мгновений. Рой вновь любезно улыбнулся, выглядя так, будто он приветствовал старого друга. Толстяк поднял клещи, чтобы Янус их увидел.

– Удивительно, сколь хрупка плоть, – разговорился он. – И сколь податлива. Когда, например, вырываешь кому-то язык, то он сначала хорошенько растягивается и только потом отрывается. Пальцы, конечно же, ведут себя иначе. Сустав щелкает, когда кость выходит из впадины. Звук довольно странный, и иногда его сопровождает хруст, если кость ломается. Пальцы ног отдираются также, хотя почему-то особого веселья они не приносят. Яйца же невредимыми оторвать тяжелее всего, потому что иногда под давлением они лопаются. Вид весьма мерзкий.

Рой подошел поближе, и тело Януса уперлось в его огромный живот. Безумные фарфорово-голубые омуты Толстяка поравнялись с глазами капитана. Он вновь щелкнул клещами.

– Некоторые мужики хорошо переносят боль и остаются в сознании до самого конца. Другие отключаются на середине. Дохляки же падают в обморок еще до начала, и их приходится приводить в себя уколом стимулятора. На удивление, женщины выдерживают боль лучше мужчин. Довольно интересно, не правда ли? Заставляет задуматься, почему оно так.

Янус ощущал горячее дыхание Роя на своем лице и запах чеснока и трав, доносящийся из его рта. Толстяк потянулся к нему и аккуратно прищемил кончик носа холодными клещами, отчего у капитана разыгралась боль. Затем Рой повернул инструмент, и Янусу пришлось направить голову в ту же сторону. Дарк размышлял, намеревался ли главарь банды оторвать ему нос. Рой разомкнул клещи и потянулся к уху капитана, после чего инструмент больно прищемил ему плоть, а затем отпустил.

– Не интересно, – промолвил Толстяк. – За исключением тщеславных, которые боятся, что ты испортишь им лицо. Ты случайно не из таких, Янус? Так ведь? – чуть ли не прокричал он.

Янус отвел от него глаза. Вдруг голова капитана запульсировала в такт его сердцебиению, и голоса ритмично забормотали: «Убей их, убей их, убей их всех!». На него накатило странное головокружение, что никак не было связано с болью или тошнотой, а скорее походило на чувство, которое испытываешь, когда стоишь на краю огромной пропасти и земля под тобой начинает рушиться. Капитан глубоко вздохнул и задумался, что же вскоре произойдет.

Рой схватил Януса за подбородок своими пухлыми пальцами и повернул голову заложника к себе. Дарк вновь вгляделся в безумные светлые глаза Жирного.

– Люди думают, что ты меня не уважаешь, Янус, – произнес Рой. – Полагают, что тебе все сходит с рук. Когда люди начинают в это верить, то они думают, что и им может все сойти с рук. Мы должны кого-нибудь наказать в пример остальным. Справедливости ради мы должны наказать именно тебя.

Янус ничего не ответил – отчасти потому, что Рой полностью затерялся в своем сказочном мирке, а также оттого, что искушающие его голоса бормотали все громче и заглушали слова Толстяка.

– Большая шишка, – усмехнулся Рой. – Не хочет теперь с нами разговаривать. Слишком важен. Раньше тебе принадлежали дворец на холме и место за столом губернатора. Где же твои прелестные друзья, Янус? Кто же теперь тебе поможет? Из тебя выйдет хороший пример. Люди узнают, что от моих клещей не застрахован никто.

Янус его проигнорировал, поскольку в любом случае переубедить Толстяка ему не удастся. Здоровяк, который упивался жестокостью, ни за что бы не отказался от своей забавы. Капитан решительно не желал показывать страха, потому что иначе переполнил бы Роя радостью. Он был уверен, что именно этого мучитель и добивался. Дарк полагал, что по непонятной причине главарь банды его страшился и не хотел в этом признаться даже самому себе.

«А ведь он прав, что боится тебя, – зашептали голоса. – Дай нам волю, и мы покажем ему, что такое ужас. Он познает, сколь складка и ужасна может быть игра, в которую он играет».

Янус старался не обращать на них внимания, однако ему это удавалось со все большим трудом. Алкоголь и голконда полностью вышли из его организма, поэтому он протрезвел и больше нечему было заглушать навязчивые голоса. По правде говоря, он боялся, что в конце концов они заглушат его собственные мысли. Сейчас голоса ревели, словно бушующий океан, и казались весьма отличными друг от друга. Каждый из них имел свой собственный характер и одни на что-то намекали, а другие то чего-то требовали, то приказывали ему или же умоляли. Янус гадал, сойдет ли он с ума прежде, чем Рой его убьет, или чему-то более ужасному суждено было случиться.

Главарь потянулся вверх и отпер кандалы. Когда один конец цепи отсоединился, она, звеня, полетела на твердый холодный пол вместе с Янусом. Капитан приметил облачка пара, выходящие из его рта. Как Рой стоял здесь в одном фартуке? Наверное, его жиры не давали ему замерзнуть. От этой мысли Янус засмеялся.

– Смейся сколько хочешь. Скоро тебе будет не до смеха.

Янус почувствовал, как его ладонь схватила и обездвижила левая лапа Роя. Толстяк поднял его на ноги так легко, словно он был всего лишь ребенком. Татуированный и его громадный товарищ скользнули вперед и схватили капитана, держа его прямо. Клещи крепко сомкнулись вокруг кончика его мизинца.

– На все уйдет не больше минуты, – промолвил Рой, расплывшись в улыбке, и принялся вертеть и тянуть инструментом. Поначалу давление было мягким, и палец слегка выдвинулся из сустава. Затем Толстяк начал крутить клещами, и горячая и в то же время ледяная боль пробежала по сухожилию руки капитана. Палец начал растягиваться, и давление на него резко выросло. Кожа натянулась, и кости заскрипели. Часть сознания Януса, которая еще оставалась здравой, не верила, что происходящее могло в самом деле с ним случиться, однако все это время капитан знал горькую правду.

Давление увеличилось, и что-то треснуло, после чего невыносимая жгучая боль пронзила всю его руку. Ладонь повлажнела. Янус не видел, что сейчас творилось, но представил, как его плоть разрывалась и наружу проступала белая кость и красная кровь. Он стиснул зубы, твердо решив не кричать. Биение в голове усилилось, и ему показалось, будто демонический барабанщик игриво стучал по его черепу. Голоса гремели в его разуме. Вопреки боли, капитан чувствовал, как в нем начинает нарастать ярый, чудовищный гнев, столь сильный, что он мог уничтожить весь мир, столь едкий, что мог проесть сталь. Где-то внутри мужчины нечто принялось питаться его гневом и болью, черпая из них силу и удовольствие.

Янус вел войну на два фронта, борясь с болью в руке и с тем, что сидело у него в голове. Он понимал, что если уступит одному из них, то его судьба окажется предрешена. Сейчас капитан удерживал тварь внутри себя лишь за счет силы воли, но если она вырвется на свободу...

Рой рыкнул от удовольствия. Звук рвущейся кожи слился с треском костей и внезапным щелчком, характерным для чего-то выскочившего из своего гнезда. Невыносимая боль пронзила Януса, словно электрический ток. Толстяк усмехнулся и поднес клещи к его лицу. Сначала одурманенному Янусу померещилось, что он показывает ему колбаску или кусок животной плоти, но потом он заметил ноготь на конце щипцов и в конце концов осознал, что смотрит на свой палец. Капли красной жидкости, стекающие каскадом по фартуку Роя, оказались его собственной кровью. Глубоко внутри него начала рушиться стена. Голоса зазвучали громче. Янус понял, что больше не может сопротивляться, что его силы на исходе. Он злобно оскалил зубы и плюнул кровавой слюной Рою в лицо. В ответ главарь банды сердито ударил его металлическими клещами, и кровь из его собственного оторванного пальца забрызгала лицо Януса.

– Так-так, что же дальше? – сказал Рой плавным голосом, полным удовлетворения.

Янус понимал, что Толстяка захлестнуло желание причинить ему боль и тот не собирался останавливаться, пока он не умрет. Всем сердцем капитан жаждал отомстить, но в то же время и сохранить собственную жизнь. В его глазах полыхала ненависть. Вдруг в голове раздалось пронзительное предупреждение, и он знал, что всеми силами должен был продолжать сопротивляться, хотя ему уже и не хотелось.

– Я даю тебе последнюю возможность отпустить меня, Рой, – пробормотал он сквозь разбитые губы. – Иначе ты умрешь.

– С чего ты взял, что можешь угрожать мне, маленький человечек? – громогласно заявил бандит. – Почему это я должен отказываться от своей забавы?

– Не говори, что тебя не предупреждали, – ответил Янус и отдал себя на откуп твари, таящейся внутри его разума. Хор голосов победоносно взревел, и существо принялось расти, пока не заполнило его голову и не заглушило все мысли. Боль отступила, и по его черепу заплясали языки пламени. Капитан увидел, как лицо Роя исказилось от чего-то, похожего на ужас, и почувствовал, как его собственные губы искривились в торжествующей улыбке, когда создание, которое теперь ими управляло, проверило, сколь хорошо его слушалось тело. Чернота хлынула с края бесконечности, принеся с собой холод, обжигающий сильнее огня, и боль, еще более приятную, чем экстаз.

Янус почувствовал, что в мясокомбинате вот-вот проявится что-то темное. Нечто древнее, как сама вселенная, и порочное, как грех, хихикнуло на задворках его сознания.

Затем раздался истошный крик.

Принятые решения

Саймон Велизарий авторитетно вошел в пивной погреб «Крысиная голова». Он выглядел весьма уверенно, однако в душе мужчина безуспешно пытался побороть наплывшее волнение. И все же навигатор помнил, что никогда не стоило показывать страх перед исконниками.

«Крысиная голова» слыла местом, где наемники и другие менее благополучные элементы предпочитали выпивать, когда им не везло. Хотите, чтобы кому-то перерезали горло или чтобы группа костоломов охраняла ваш следующий груз в пути? Тогда вы пришли по адресу. По правде говоря, в отличие от Саймона, здесь Янус был как рыба в воде. За все годы их сотрудничества вольный торговец всегда брал на себя данную сторону бизнеса, поскольку среди таких людей он чувствовал себя гораздо более непринужденно, чем навигатор.

Сейчас Саймон как никогда желал ощущать под ногами командную палубу своего корабля, отправляющегося в Долгую Тьму. Он прекрасно знал, что немало суровых зевак изучали покрой его плаща и облик его оружия. С непревзойденным мастерством он распахнул свой увесистый серый плащ, обнажив эмблему Велизариев – огромное око, окруженное по сторонам двумя разъяренными волками. Большинство наблюдателей вернулись к своим напиткам. Только абсолютные глупцы или отчаянные чудаки рискнули бы навлечь на себя гнев дома Велизариев или невезение, наступающее после убийства навигатора.

«И правильно сделали», – подумал Саймон, поскольку такое невезение обычно означало быструю смерть. Если власти не добирались до убийцы за растрату одного из самых ценных ресурсов Империума, тогда его навещали весьма опасные и страшные люди, которых посылал дом, чтобы отомстить за погибшего члена династии. Мерзавца ждало либо перерезанное горло, либо болтерный снаряд в голову.

Несмотря на мрачные мысли, Саймон успокоился, увидев, что Кхам Белл и Стил сидели за своим обычным столиком в глубине бара. Если бы навигатора убили, то ему уже было бы все равно, свершил ли его дом месть или нет. Благодаря же этим двум наемникам даже самые голодные и отчаянные разбойники не станут его чересчур беспокоить.

В различных уголках бара сидели оставшиеся члены команды Дарка. Выглядели они так, словно пили беспробудно. Саймон надеялся, что они спьяну не сболтнули чего-нибудь лишнего неподалеку от представителя властей. Неважно, сколько клятв приносил человек, сколь предан он был или как сильно боялся своих командиров, как только алкогольные демоны овладевали его языком, он неизбежно начинал проговариваться. «Хорошо, что мы отбудем через несколько дней. Чем скорее, тем лучше», – подумал Саймон.

А потом что? Что случится, когда они в следующий раз зайдут в порт? Нам не следовало отправляться на Тифон. Нам не следовало нарушать Интердикт. Рано или поздно молва об их странствии разойдется, и Инквизиция заинтересуется их делами.

«Перейди мост, когда до него доберешься, – сказал себе Саймон. – Разницы особой все равно нет, – подумал он с горечью. – Скорее всего, мы не вернемся из грядущего путешествия».

Саймон прошагал через бар и приземлился на стул прямо напротив Кхама Белла. Внешне старый сержант выглядел так же, как и прежде. Он был среднего роста и широкоплеч. Хорошо подстриженная седая борода обрамляла обманчиво открытое и честное лицо. Несмотря на годы, проведенные под чужими палящими солнцами и ветрами, щеки его оставались румяными. Он больше походил на зажиточного йомена, чем на воина-наемника, чьего имени боялись во всем секторе. Лишь глаза выдавали следы их экспедиции на Тифон. В них мелькал страх, которого раньше не было и, вероятно, который уже никогда не улетучится.

– Добрый вечер, Саймон, – промолвил Кхам глубоко и звонко, и в его голосе все еще звучали гнусавые нотки Мира Кроу. Саймон припомнил, что Белл был одним из первых, кто последовал за Янусом, благодаря чему он в итоге заработал себе имя. Палаш, который в бою всегда казался его третьей рукой, свисал со спинки его стула. К бедру мужчины был пристегнут тяжелый болт-пистолет.

– Добрый вечер, Кхам. Добрый вечер, Стил. – Стил вежливо кивнул, приветствуя Саймона своим легким, ровным голосом. Смотря на него, навигатор ощутил слабый укол страха. Стил отнюдь не выглядел пугающе: он был высоким и стройным и отличался мрачной смазливой внешностью. Длинные волосы придавали наемнику слегка женственный вид. Одет Стил был сдержанно – в светло-зеленый китель и высокие кожаные сапоги. В его поведении тоже не проглядывалось ничего угрожающего. По виду мужчины никто бы и не догадался, кто он такой, что, учитывая выбранную им профессию, было ему на руку. Просто Саймон знал, чем именно тот занимался.

Большинство членов экипажа и наемников считали Стила старшим штурманом «Звезды Венама». Саймон сомневался, что даже если бы ему довелось встретить одного из легендарных имперских ассасинов, он наткнулся бы на более безжалостного, преданного и свирепого головореза. Мужчина, женщина или ребенок, еретик или фанатик – если ему прикажут убить, Стил убьет, и ни на миг его приятное лицо не скривится. Если после Тифона он и относился ко всему иначе, то по наружности его этого было не определить. Только он один из троих человек, зашедших во внутреннее святилище храма, не проявлял никаких признаков того, что его мучили разного рода видения. Его совесть, наверное, так сильно терзала вина, что Стила больше ничто не страшило.

На первый взгляд головорез не имел при себе никакого оружия, однако Саймон знал, что внешность бывала обманчивой. Наверняка в его наручных ножнах прятались один или два отравленных кинжала. В его кольце таилась маленькая игла, способная впрыснуть яд даксийского мангуста – один из семи самых смертоносных ядов в алхимическом списке Империума. Цепочка кулона, который он носил на шее, в любой момент могла превратиться в гарроту. Саймон помнил, что однажды Стил отпилил ею чью-то голову.

В крайнем случае Стил готов был убить голыми руками или любым известным человеку оружием. Он также слыл искусным снайпером. Если не брать в расчет его привлекательность, головорез выглядел как обыкновенный мужчина и разговорил как торговый работник. Почти везде он мог пройти незаметно. Саймон ничего не знал о его прошлом и о том, где именно Янус его нашел. Навигатор лишь помнил, что из всех людей во вселенной Стил подчинялся одному вольному торговцу, и он мог только догадываться, почему.

– Что новенького?

– Процветание льется рекой, – произнес Саймон с ироничной улыбкой и, спрятав один из сновидческих камней в ладони, провел ею по столу, пока самоцвет не упал с края в протянутую лапу Кхама Белла. Сержант тихо присвистнул и незаметно передал драгоценный камень Стилу. Убийца посмотрел вниз и затем поморщил глаза, что для него было равносильно широкой ухмылке и сердечному восклицанию.

– Выглядит как настоящий, – предположил он.

– Он настоящий, – промолвил Кхам Белл. – Я не видел таких с тех пор, как снял один с тех ублюдков, которые убили мою сестру.

– Какие именно ублюдки? – вежливо поинтересовался Стил. Только ему мог сойти с рук такой вопрос. Почти все, кого Белл убил и ограбил, с поразительной точностью напоминали тех, кто, по его словам, погубил его семью. Даже несколько орков.

– С Зимнедома, – ответил Кхам Белл тоном, который насторожил бы любого, кроме Стила. Убийца лишь кивнул. Саймон мог поклясться, что его лицо озарилось слабым подобием веселья. Иногда казалось, что, помимо убийства людей, самым любимым занятием Стила было мучить Кхама Белла.

Сколь забавно ни было бы наблюдать за спором двух таких закаленных дебоширов, Саймон решил, что у него есть дела поважнее.

– У нас появился заказ. – Его слова вмиг привлекли внимание обоих. – И у нас достаточно денег, чтобы вернуть «Звезду» и расплатиться с экипажем.

– От кого?

– Здесь я это обсуждать не могу.

Оба мужчины кивнули. Пивная была не самым безопасным местом.

– Куда мы направляемся? – не удержался от вопроса Белл.

– И этого я тоже сказать не могу. – Справедливости ради навигатор добавил: – Могу только сказать, что нас поджидает опасность.

– Хоть какая-то перемена, – промолвил Кхам Белл.

– Скорее всего, никто из нас не вернется.

– Мы так думаем всякий раз, когда отправляемся в плавание, – заметил Стил.

– В этот раз все иначе.

– Неужели?

– Затея эта может оказаться опаснее всех прошлых заданий.

– Я был с капитаном на Мире Кроу, – сказал Белл. – Что может быть опаснее?

– Куда идет Янус Дарк, туда иду и я, – заверил Стил.

– Где же сам капитан?

– Мы в порту, оставили его во «Дворце наслаждений». Разве с ним там что-нибудь плохое случится? Если мы ему понадобимся, он знает, как с нами связаться, – добавил Стил, коснувшись коммуникационной бусины в своей серьге.

– Я пытался связаться с ним, – сказал Саймон. – Безуспешно.

– Он, наверное, веселится со своей высококлассной шлюшкой, – сказал Кхам Белл. – Не хочет, чтобы его прерывали.

– Ты пробовал активировать его маяк? – спросил Стил более серьезным тоном.

– Думаешь, с ним что-то стряслось? – поинтересовался в ответ Саймон.

Затем навигатор покачал головой.

– Янус может за себя постоять. Начинай собирать людей, пока я организую команду. Мы отправимся в путь, как только сможем получить провизию. Скажи людям, что нам нужны лишь добровольцы. Двойная оплата за риск.

– Неужто все так плохо? – спросил Кхам Белл.

– Да, – ответил Саймон Велизарий.

– Тогда лучше поскорее собрать ребят, – промолвил Кхам Белл.

– Отправляй их в порт, – проинструктировал Саймон. – Мы отчаливаем сразу, как только прибудет Янус.

Янус Дарк оглядел холодильную камеру и тут же ощутил рвотный позыв. Если бы все, что он съел ранее, уже не лежало отвратной лужицей на полу перед ним, капитана бы наверняка стошнило. В свое время он побывал на кровавых полях брани, но никогда не видел ничего подобного.

Тело Толстого Роя растянулось прямо перед ним, и почти вся его кровь забрызгала стены. Кишки Жирного высовывались из его живота и валялись вокруг него, будто скрученные веревки. Янус разглядел фиолетовые внутренние органы, скорее всего печень или селезенку. Сердце главаря лежало на полу, куда Янус уронил его, когда вышел из транса. Кровь все еще покрывала его руки.

«Что же я натворил?» – задался вопросом Янус. Ужас и раскаяние переполняли капитана. Он не мог вспомнить абсолютно ничего после того, как Толстый Рой оторвал ему палец левой руки. Дарк посмотрел на него и не мог поверить своим глазам. Плоть была гладкой. Вместо кровавой зияющей дыры на месте пальца виднелась ровная белая кожа. Он не чувствовал боли – лишь усталость и легкое онемение.

Янус огляделся. Что-то качалось на конце мясного крюка. Оно походило на ковер или гобелен, только странного цвета и с него капала кровь. Присмотревшись, он различил несколько красочных узоров, а затем понял, что глядел на татуировки. Перед ним висела кожа главного приспешника Роя. Даже таксидермист не сумел бы срезать ее столь аккуратно. Розоватое кровоточащее нечто на полу, по-видимому, являлось самим приспешником. Труп уставился в потолок, высунув почерневший язык, и его глаза, последние остатки человечности, выражали полнейший ужас.

Усталость обуяла Януса. Он опустился на колени и вновь огляделся. Тут и там валялись тела, конечности свисали с крюков, и всю камеру забрызгала кровь. Казалось, будто демон вихрем прошелся по ней, размахивая цепным мечом, однако Янус знал правду. Все вокруг он сотворил собственными руками.

Он обдумывал свои варианты. Что ему делать? Если Янус хотел поступить правильно, то тогда ему следовало сдаться Инквизиции. После произошедшего он не мог дальше обманывать себя. Капитан был одержим порочными мистическими силами, и свет Императора больше его не озарял. Он потерял собственную душу. Если капитан позволит себе свободно бродить по миру, неизвестно, что еще он сумеет учинить. Если холодильная камера служила только началом, значит, он был способен и на большее зло.

Часть его утверждала, что преступники заслужили смерть. Они стояли и смотрели, как его пытают, или же помогали с насилием. Одному Императору известно, сколько людей погибло по вине Толстого Роя. А вдруг в следующий раз это будет не банда головорезов? Что если в следующий раз на их месте окажется группа детей? Неясно, к чему именно все это могло привести, и Янус прекрасно понимал, что его предупреждали. Все в Империуме знали, что случалось с вольными псайкерами. С самого первого дня, когда они становились достаточно взрослыми, им внушали, что они должны были посещать храмовую школу.

Кое-что еще беспокоило Януса. Он осмотрел тела, затем пересчитал их и попытался вспомнить, сколько бандитов стояло в камере. Трупов было всего семь. Куда подевался Уизель? Тело маленького осведомителя несомненно бросилось бы в глаза среди остальных трупов. В конце концов, он работал доносчиком, а не костоломом.

Янус призадумался, сумел ли бы он узнать в одном из тел Уизеля. Казалось, словно кто-то проделал дыру в животе трупов, засунул туда гранату и отошел поодаль, чтобы понаблюдать за взрывом. И все же капитан был уверен, что распознал бы труп проныры. Ни одна из отрубленных конечностей не подходила доносчику, поскольку была чересчур крупна. Януса осенило, что его подсознание настырно пыталось ему что-то сказать. Осведомитель сбежал.

Новость не очень хорошая. И хотя Уизель вряд ли сообщит о случившемся Инквизиции, учитывая обстоятельства, приведшие Януса сюда, и роль, которую в них сыграл доносчик, он все равно известит Синдикат. Они не станут стоять в стороне, когда узнают, что один из них, да еще такой высокопоставленный главарь, как Толстый Рой, оказался столь жестоко убит. В этом они походили на дома навигаторов: синдики не перестанут преследовать его, пока он не умрет. Неважно, куда он теперь направится и как именно попытается скрыться, за его голову назначат цену, и рано или поздно его навестят охотники за наживой. И они вполне могли найти способ сообщить Инквизиции о том, что здесь произошло.

Постепенно капитан уловил грандиозность того, что на самом деле стряслось. Голыми руками он устранил более полудюжины хорошо вооруженных и весьма крепких бандитов. Такой подвиг он мог совершить, лишь заручившись помощью проклятых сил Хаоса. До Януса наконец дошло, что он был одним из тех, о ком его предупреждали с самого раннего детства, одним из тех, от кого нужно постоянно себя оберегать и о ком нужно сообщить властям при первой же возможности. Он был псайкером. «Что же мне делать?» Богатство, которое сулил сновидческий камень, теперь не имело значения. Как только Уизель зашепчет не в те уши, никакие деньги не спасут Януса. Даже его прежнее положение не поможет. Он лишится своего статуса вольного торговца, его оставшееся имущество конфискуют, и по закону у капитана не останется никаких прав.

Янус понял, что совершил ошибку. Он сомневался, что после всего произошедшего мог рассчитывать даже на Стила, и решил поскорее убраться отсюда, пока не заявились ассасин, охотники за головами или Инквизиция.

К счастью, оружия в камере было предостаточно. Он поднял свой клинок и пистолет, а также подобрал пушки двух приспешников Толстого Роя, несколько патронташей с боеприпасами и нож. Дрожа, капитан поднялся на ноги и направился к дверям. Кровь, превратившаяся в застывшую лужу красного льда, хрустела под его ногами.

Уизель мчался по окутанным саваном ночи улицам. Каждая тень угрожающе глазела на него, каждый омут газового света предлагал лишь мимолетное убежище от ужаса, преследующего его по пятам. Каждый миг он ожидал, что на его плечи вот-вот опустится тяжелая рука или он почувствует резкую боль, а затем, обернувшись, увидит Дарка.

При воспоминании о том, что учинил торговец, по его коже поползли мурашки. Если бы проныра не увидел все своими глазами, то вряд ли бы поверил в такую историю. Одного из людей Роя вывернуло наизнанку: его внутренние органы прорвались сквозь плоть, и ребра торчали из кожи, словно копья из слоновой кости. Кишки самого Толстяка вырвались из огромного брюха и задушили его. Остальные ринулись на помощь своему начальнику, не зная, что бежали на верную гибель.

Уизель, чей инстинкт самосохранения отточили десятилетия выживания в Уорренсе, решил поступить иначе. Пока бандиты бежали на безумно хохотавшее существо, которое только что было Янусом Дарком, он бросился за дверь и захлопнул ее за собой. Не то чтобы он рассчитывал тем самым остановить чудовище на более чем несколько мгновений, однако интуиция подсказывала ему возвести твердое препятствие между собой и всей передрягой.

Сейчас его легкие горели, а грудь словно пылала. Доносчику казалось, будто расплавленный свинец струился по его конечностям, и усталость грозила захлестнуть его тело. Он ощущал, что больше не сможет пробежать ни шагу, и все же как-то заставлял себя ковылять. «Еще один, – уговаривал он себя. – Подними ногу. Опять». Обгаженные штаны осведомителя прилипли к его ногам, и холод камеры, по-видимому, проморозил его до костей.

Шатаясь от изнеможения, он поскользнулся в лужице склизких испражнений и упал ничком на тротуар. Люди вокруг тут же уставились на проныру, гадая, не напился ли он. Несколько более подозрительных парней уже зашагали в его сторону, разглядев в нем легкую добычу. С большим трудом он сел прямо и зашарил в кармане куртки в поисках изогнутого крюком ножа. Заметив это, они решили не рисковать.

Постепенно до Уизеля дошло, что он все еще был жив и что его окружали другие люди. До сих пор его не настигнув, Дарк, возможно, и вовсе не сумеет отыскать доносчика среди толпы. На миг на глаза Уизеля накатили слезы, и он поднялся на ноги. Прежде всего стоило выбрать такое убежище, где Янус никогда его не найдет.

Затем нужно было решить, кто заплатит ему наибольшую сумму за очень интересную информацию, которой он теперь владел о великом и могучем вольном торговце Янусе Дарке.

В бегах

Саймон Велизарий устало вздохнул и подошел к огромному обзорному окну зала вылетов. Внизу виднелся пандус, ведущий в отсек для шаттлов, где сейчас стояло одно из посадочных суден «Звезды Венама». Дроны, вилочные погрузчики и таможенники сновали туда-сюда, словно рабочие муравьи в улье. Саймона, который провел большую часть своей взрослой жизни в доках, подобное зрелище только утешало. И, одному Императору было известно, он уже нуждался в чем-нибудь, что бы его успокоило.

Он мысленно вернулся к необходимым приготовлениям. Насколько навигатор мог судить, все было в порядке. Он отправил эльдарский золотой корабль обратно в дом Велизариев через застрахованного курьера с подробным описанием событий. На худой конец он войдет в историю как человек, исполнивший часть долга своей династии перед эльдар.

Он посетил банкиров Торгового дома и передал им на хранение три четверти сновидческих камней в качестве залога под вексель, ценность которого превышала стоимость города-улья. Камни и его навигаторское положение оказались достаточной гарантией для торговых принцев. Он расплатился по долгам вольного торговца перед агентами по снабжению, поставщиками провизии и многими другими. Получив свои деньги, они теперь жаждали заключить новые сделки. Судоремонтники, переоборудовавшие «Звезду Венама», подписали освобождения, и теперь они наконец могли подняться с Медузы. Под наблюдением Стила на борт уже доставляли провизию. Он заглянул в отсек отправлений и увидел, что Кхам Белл и его ребята вытащили членов прежней команды из их уютных логовищ. Саймон улыбнулся, узнав знакомых людей, поднимающихся по трапам.

Показалось и несколько незнакомых лиц. Некоторые из старой команды наверняка отправились в плавание на других судах, или скрывались в какой-нибудь дыре, слишком далекой даже для громил Белла, или, возможно, лежали ничком в луже крови с ножом в спине, а их заработанные деньги набили кошельки каких-нибудь причальных преступников. Саймон прекрасно знал, что жизнь моряка иногда бывала жестокой. Бесспорно, многие из новичков записались, услышав о наградах, предлагаемых за грядущее путешествие.

Саймона пронзило чувство вины. Он не рассчитывал вернуться из предстоящего вояжа и не знал, какая судьба была уготована этим людям. Он приложил все усилия, чтобы ознакомить их с неотъемлемым риском, не выдавая при этом никакой информации о миссии эльдар.

«Иногда, – подумал он, – навигаторское дело было не из простых». Когда его повысили до этой должности, он принес клятву, что приведет свой корабль в порт в целости и сохранности или же погибнет, пытаясь исполнить собственный долг. Пока его тело не испустит последний вздох, а душа не потеряет последнюю искру жизни, он не отрешится от своей задачи.

В отсек вошла фигура в черном одеянии. Он увидел, как один из охранников Белла остановил ее, а затем отвел к сержанту. Они обменялись словами, Белл взглянул вверх на окно, за которым стоял Саймон, и затем все трое направились в его сторону.

Он слегка забеспокоился. Кхам Белл вел эльдар сюда, к нему. Саймон глубоко вздохнул и напряг и расслабил мышцы, готовясь к встрече. К собственному удивлению, он не был уверен в своей позиции. Навигатор являлся отпрыском дома, существовавшего еще до Империума и удерживавшего свое богатство и положение на протяжении десяти тысяч лет смертельных интриг, и все же в эльдар было что-то такое, что заставляло его чувствовать себя невежественным варваром. Он натянул легкую улыбку, гадая, намеренно ли чужаки это делали или просто так себя вели. «Возможно, они тут ни при чем, – подумал Саймон с небольшим озарением. – Возможно, я просто переношу на них собственные сомнения, видя свое отражение в зеркале их лиц». В конце концов, они были ксеногенами – кто знает, что творилось у них в голове? За маской красивых и похожих на людские лиц мог скрываться разум, такой же чуждый, как у тиранида. Если кто-то выглядел как человек, это не значило, что он им являлся. Саймон изучил все, что знал об эльдар, надеясь найти хоть что-то, что дало бы ему преимущество. Несмотря на десять тысячелетий периодических контактов между его домом и чужаками, информации оказалось негусто.

Эльдар слыли страшными врагами. Быстрые, дикие и свирепые, они появлялись без причины, убивали без пощады и исчезали неизвестно куда. Судя по их оружию и транспортным средствам, их наука была по крайней мере столь же развита, как и человеческая, а возможно, и гораздо более. Ни одно исследование артефактов эльдар не подсказало, как они работали или что их питало. Похоже, они функционировали совершенно иначе, чем машины людей. Саймон слышал предположения о том, что в основе их науки лежали психические или даже демонические силы, поскольку эти два явления, в сущности, были очень близки. Другие философы утверждали, что их машины были столь продвинуты или же являлись продуктом такого невероятного взгляда на вещи, что выходили за грань человеческого понимания. Саймон своими глазами видел достаточно артефактов эльдар и оттого понимал, почему возникла такая теория. Чуждые объекты больше походили на сложные произведения искусства, чем на устройства, предназначенные для обыденного применения, как, например, их транспортные средства и оружие, скорее напоминающие скульптуры, чем технологические изделия.

Однако, разумеется, они работали, и весьма хорошо. Всякий раз, когда войска эльдар появлялись на поле боя, им обычно удавалось с лихвой противостоять человеческим армиям. По мнению Саймона, объяснить это можно было тем, что чужаки выбирали поля сражений по своему усмотрению.

Он слышал рассказы о пытках и людях, которых похищали, чтобы принести в жертву Темным богам, и не видел причин в них сомневаться. Не в первый раз навигатор задался вопросом, как именно его предки оказались в таком долгу перед этими грозными и загадочными существами. Он смирился с тем, что, возможно, никогда не узнает ответа. Записи того периода были запечатаны, и случилось все это так давно, что даже самые смутные и баснословные предания лишь намекали на вероятные объяснения. И все же дом Велизариев упорно соблюдал договор с эльдар, поскольку, как бы он ни возник, долг перед ними был вполне реальным, и теперь навигатору предстояло вернуть его часть.

Кое-что все никак не давало покоя Саймону. Зачем эльдар понадобился именно этот корабль? И почему их было только двое? Его знаний о ксеногенах хватало, чтобы распознать в Аурике существо высокого ранга. И также он знал, что эльдар располагали мощными кораблями. Зачем им понадобился человеческий, если только Аурик не затеял что-то, запрещенное его народом, или не пытался сохранить в тайне место своего назначения? Но почему?

И еще не стоит забывать о загадочности самих кораблей эльдар. Никто не сомневался, что они существовали, ведь эльдарские налетчики не раз нападали на имперские конвои. В свое время Саймон и сам сражался с ними. Кроме того, боевые флоты эльдар вмешивались во многие сражения против Хаоса и орков, а также против имперского флота. Однако ни один из них не был замечен в Имматериуме. Чувствуя их присутствие, навигаторы регистрировали корабли орков и Хаоса и многие другие суда людей и ксеносов, но ни разу за более чем десять тысячелетий они не зафиксировали корабли эльдар.

Конечно, рассуждая статистически, такое могло оказаться простой случайностью. Вероятность противоположного исхода была космической, учитывая количество навигаторов и число совершенных переходов, но все-таки такая возможность существовала.

Однако на этом странности не заканчивались. За все время, что корабли эльдар встречались людям в истинном космосе, ни разу они не входили в Имматериум. Суда эльдар покидали солнечные системы, просто исчезая. Они ни собирали энергию, ни открывали пути, ни переходили в варп. Во время их отбытия ни один навигатор никогда не замечал возмущений на поверхности реального пространства, которые подсказали бы ему, что в том месте только что находился корабль. Также им ни разу не удалось проследить за кораблем эльдар до его порта по ряби вероятностного следа. После них ничего не оставалось. Казалось, будто корабли просто испарялись.

Конечно, существовали теории, объясняющие это явление. Возможно, эльдар изобрели какое-то маскировочное устройство, которое не позволяло засечь их корабли. Или, возможно, их ясновидцы, являющиеся мощными псайкерами, могли просто скрывать следы или затуманивать разум тех, кто следовал за ними. Саймону с трудом верилось в такое предположение. Он знал, насколько мощны были психические щиты, защищающие звездолеты, и сомневался, что их можно было пробить, не уничтожив сам корабль. И вообще, зачем эльдар вести себя так скрытно?

Согласно одной из теорий, они хотели, чтобы никто не нашел их таинственные родные миры. Такое объяснение больше походило на правду. Если Империум их обнаружит, то его намного более внушительный флот мог запросто развернуть по ним масштабные удары. До сих пор человечество не отыскало ничего похожего на родной мир эльдар, только несколько отдаленных планет, едва заселенных относительно отсталыми представителями расы, что мало походили на гордых чужаков, с которыми сталкивался Саймон.

Другая теория гласила, что родные миры эльдар лежали далеко за пределами Империума и что встреченные людьми чужаки предвещали скорое прибытие какой-то грозной и страшной силы. Саймон не отвергал такой возможности. Галактика была огромной, и, несмотря на размеры Империума, крупные участки карты оставались неизведанными.

Дверь скользнула в сторону, и в роскошно обставленный зал вошли Кхам Белл и один из эльдар. Им оказался Аурик.

– Он говорит, что он один из наших пассажиров. – Сомнение и недоверие сквозили в каждом слове и жесте сержанта. Кхам не любил ксеногенов еще сильнее, чем многих незнакомцев, а те ему абсолютно не нравились.

– Он зафрахтовал корабль, – заявил Саймон.

– Эльдар! – От удивления Белл прогремел, как на плац-параде.

Даже привыкшему к манерам сержанта Саймону потребовалось все его самообладание, чтобы не вздрогнуть. Эльдар же и глазом не моргнул.

– Капитан знает?

– Судя по всему.

– Судя по всему?

– Так утверждает наш друг. Когда Янус заявится, мы узнаем правду.

Кхам Белл посмотрел на них, направляясь к двери.

– Я буду за тобой следить. Некоторые из твоего рода убили мою семью.

Саймон покачал головой. Кхам Белл говорил так всем, кто ему не нравился. Возможно, он даже в это верил. Разум сержанта до сих пор оставался для навигатора загадкой.

– Очень странный человек, – промолвил Аурик, когда наемник исчез.

– Очень хороший солдат, – парировал Саймон.

– Вы готовы к отбытию? – спросил Аурик.

– Мы ждем, когда прибудет капитан Дарк и последние припасы.

– Янус Дарк скоро с вами воссоединится, – сказал Аурик со странной уверенностью в голосе. – И он прибудет с врагами на хвосте. Вам стоит приготовиться к немедленному отлету.

Саймон подумывал спросить еще что-нибудь, но был уверен, что эльдар уклонится от ответа.

– Тогда вам лучше подняться на борт шаттла. А где же Афинис?

– У нее осталось несколько незавершенных дел. Она вскоре покажется.

Янус Дарк выбрел на темную улицу. «Пока все хорошо», – заверил он себя. Похоже, никто еще не поднял тревогу. Арбитры не пришли проверить, что за беспорядки стряслись на мясокомбинате, и инквизиторы не явились забрать его... Пока не явились. Рано или поздно они все-таки пожалуются. Янус натянул на себя украденный плащ. Никто из толпы на улице не обращал на него ни малейшего внимания. Замечательно.

Прохладный ночной туман клубился вокруг капитана. В его ноздри ударил запах серы и гниющей пищи. Он шатался, как пьяный, от навалившейся усталости, и ему казалось, будто весь мир рухнул на его плечи. Произошедшее истощило его силы и утомило больше, чем пятидесятикилометровый марш на половинном пайке, и теперь Янус чувствовал себя слабым, словно выздоравливая после лихорадки. Он пробирался сквозь толпу людей, надеясь сориентироваться. Он стоял на большой дороге, петляющей вокруг внешнего края ульевого шпиля. Вдалеке виднелись огни шаттла, взмывающего на орбиту, и его конденсационный след оставлял светлую полосу на темном небе. «Космопорт в той стороне, – подумал он. – Хорошо. Значит, я все еще нахожусь в шпиле Харк».

Капитан обдумал свои варианты. Он мог подождать, пока его враги сами придут за ним, или мог вызвать фаэтон и отправиться своим путем обратно в порт. А еще он мог найти укромное местечко – возможно, где-нибудь в далеких лабиринтах Подулья, куда боялись ступать даже арбитры. Такая перспектива его отнюдь не радовала. Там укрывались лишь последнее отребье и самые пропащие люди. Ему следовало наведаться к Юстине и узнать, что ей удалось сделать со сновидческим камнем. Он стоил целое состояние, и вскоре капитану понадобятся все деньги, которые он только сможет достать.

В худшем случае Янус попытается связаться с контрабандистами и попросит их вывезти его с планеты. Такое предприятие обещало быть рискованным. По большей части контрабандисты были заодно с преступными синдикатами, но еще осталось пару независимых, которые взялись бы за дело за хорошую сумму. В тот момент, когда эта мысль пришла ему в голову, он понял, что уже все решил. К счастью или к несчастью, он не собирался сдаваться Инквизиции. Им придется самим его забрать.

Скорее всего, в конечном счете капитан либо умрет, либо сбежит в те места, где не действовали законы Империума, с чем он готов был смириться. «Вскоре, – подумал он, – как только обо всем разойдется молва, люди обернутся против меня». По приговору Инквизиции Янус превратится в отступника, а любой человек, оказавший ему помощь или содействие, будет считаться таким же порождением тьмы, как и он, и его постигнет та же участь.

Он вспомнил о своих друзьях и товарищах – Саймоне Велизарии, Кхаме Белле и Стиле. Возможно, они ему помогут, а возможно, и нет. Приняв любую помощь, Янус не окажет им хорошей услуги. Пожалуй, ему просто стоило исчезнуть из чужих глаз. В таком случае капитану точно понадобятся деньги. Он собирался навестить Юстину, поскольку она держала его средства, а также располагала связями, способными ему помочь.

Пожалуй, ему даже удастся разгадать некоторые из ее прошлых намеков, однако при одной только мысли об этом он тут же содрогнулся от страха.

– Это он, госпожа, – промолвил Эрук. – Ну что, берем его?

Юстина выглянула из окна остановившегося фаэтона и увидела, что это и в самом деле был Янус Дарк, проталкивающийся сквозь толпу у входа в мясокомбинат Толстого Роя. Ее информаторы оказались правы. Хозяйка бара обрадовалась, что ей не пришлось использовать амулет, который она дала ему, чтобы отслеживать местонахождение вольного торговца, поскольку псайкеры Инквизиции могли в любой момент засечь подобное колдовство.

– Ну что, берем его? – повторил Эрук.

В его голосе прозвучала нотка жалобного нетерпения. Молодой дворянин был слишком порывист. «Он всегда торопился, когда наступало время причинить боль», – подумала Юстина. Как и многие его друзья, он чересчур увлекался насилием, и синяки на ее теле служили тому прямым доказательством. Ее губы тронула слабая ироничная улыбка. Она с ума сошла? Как могла поборница Слаанеша даже подумать, что чем-то можно было увлекаться излишне?

– Погодите! – приказала она, прежде чем юноша и его глупые и довольно привлекательные мускулистые компаньоны бросились вперед и схватили качающегося торгового принца. – Кое-что не сходится.

И в самом деле. Янус Дарк шатался, словно пьяный, но на его лице Юстина не заметила никаких очевидных признаков пыток. Толстый Рой всегда оставлял следы на своих жертвах. Когда фаэтон вез их сюда, хозяйка беспокоилась, что они прибудут слишком поздно. Жирный наслаждался своей работой и иногда проявлял чрезмерное усердие, доводя дело до летального исхода. Как Янусу Дарку удалось вырваться из его лап?

Заключил ли он сделку с главарем банды? При желании Янус обращался в весьма убедительного собеседника, но одними словами он не уговорил бы Роя забыть про то, что тому причиталось. Женщина знала, что у Януса не было ни гроша, кроме нескольких терсов в кошельке. Его сновидческий камень, единственная ценность, которой сейчас обладал капитан, находился в руках хозяйки. Нет, явно произошло что-то другое. Неужели он каким-то образом пробился через людей Толстяка? Чушь какая. Вскоре Юстина узнает правду, когда ее разведчики вернутся с проверки мясокомбината.

Возникли и другие причины для беспокойства. Ее изрядно умелые агенты потеряли из виду одного из двух эльдар.

Второй находился в космопорте вместе с Саймоном Велизарием. С последним был связан еще один тревожный отчет. Навигатор, очевидно, выплатил все их долги, отчего «Звезда Венама» получила разрешение на отбытие. Все указывало на то, что торговец приготовился улететь, прихватив с собой эльдар, чего она допустить не могла. Шаха Гаатон твердо настаивал на том, чтобы Дарка нашли и подготовили к великому ритуалу. Похоже, Янус был на волосок от того, чтобы сыграть свою роль, и нельзя было позволить, чтобы он бродил по Галактике в компании ксеногенов.

Юстина взвесила свои варианты. Она могла просто подъехать к Янусу на фаэтоне и заманить его внутрь. Довольно легко, но как она все объяснит? А важно ли это? Подозревать ее он точно не будет. Хозяйка могла просто сказать, что продала сновидческий камень и приказала бродягам его отыскать. Разве Янус станет в ней сомневаться? Теперь, когда он освободился из тисков Толстого Роя, грубая сила не требовалась.

Тут к ним подошла Каттер. Лицо высокой телохранительницы побледнело под макияжем. Такой взволнованной Юстина ее еще никогда не видела.

– Что стряслось? – поинтересовалась она.

– Я нашла Толстого Роя и его людей.

– И?

– Вам лучше самой взглянуть, госпожа.

Юстина кивнула и указала Эруку и его людям следовать за Дарком.

– Проследите, чтобы он не сбежал. Он ни в коем случае не должен добраться до космопорта, – приказала она. – И ни в коем случае он не должен пострадать.

Эрук кивнул, явно разочаровавшись. Юстина бросила на него предостерегающий взгляд, чтобы подчеркнуть свой приказ, а затем зашагала вниз по пандусу к холодному месту, где ее ожидал ужас.

Убийства

Янус опустился в резное кресло из человеческой кости и огляделся. С трех сторон от него располагались открытые фасады магазинов, выставивших свои товары на обозрение всем прохожим.

На открытой площади между торговыми домами стояли столы и ларьки, где продавали еду и пиво. Четвертая сторона площади заканчивалась стеной, обозначающей границу данного внешнего уровня шпиля Харк. Вдалеке виднелись языки пламени, пляшущие по бокам другого улья.

Коротенькая женщина в плотной теплой одежде вышла из своей лавки, чтобы принять его заказ. Решив, что лучше поберечь деньги, он заказал десять шампуров со стеновой крысой и немного хлеба панджи. Он страшно проголодался, а также устал до невозможности, но, по крайней мере, голоса в его голове замолкли. Он не верил, что передышка продлится долго, но все равно был рад. Несмотря на изнеможение, сейчас капитан мыслил яснее, чем в последние дни. Женщина записала его заказ в блокнот, затем повернулась и прокричала инструкции повару у гриля. Она одарила капитана весьма приятной улыбкой и удалилась.

Он огляделся. И хотя на улице стояла полночь, вокруг было довольно много людей. «Торговля никогда не спит, – подумал Янус, вспомнив старую пословицу, – а вот мне сон явно нужен».

Он заметил, что привлек взгляды сидящих за другими столиками. Большинство мужчин пили медовое пиво и поглощали еду. Некоторые выглядели как подлецы, хулиганы, игроки в азартные игры или громилы, занимающиеся вымогательством. Другие походили на мелких торговцев на перерыве или, возможно, на сменных рабочих с заводов, пытающихся купить самое необходимое, прежде чем приступить к работе на рассвете. Ничего необычного для такого часа. Он хорошо это знал, поскольку помнил ночные рынки Кроустауна в бытность мальчишкой. «Теперь все стало на свои места, – подумал он. – Вернулся туда, откуда начал».

Несколько хулиганов посмотрели в его сторону, раздумывая, стоило ли его обобрать. Взглянув на его потрепанную одежду и набор оружия, негодяи передумали. Похоже, Янус смахивал на лицензированного охотника за головами или какого-нибудь другого высококлассного бандита. Он натянул капюшон на лицо, надеясь, что никто из них не сможет разглядеть его в тусклом мерцающем свете сфер. Когда люди узнают, что капитан сделал с Толстым Роем, многие пойдут по его следу.

Ночной кусака сел ему на руку и начал сосать кровь. Капитан еще не чувствовал укуса и ощутит его только через несколько минут после того, как насекомое улетит. И все же он знал, что паразит высасывал из него кровь, поскольку его полупрозрачные крылья медленно приобретали красноватый оттенок.

Владелица ларька вернулась и поставила перед ним одноразовые бумажные тарелки с едой, а также приборы из переработанной кости.

Янус зачерпнул теплую ложку, поднес ее ко рту и замер, заметив новоприбывших.

Сначала он принял их за посетившую трущобы знать. Они выглядели подобающе: их одежда была старой, но слишком стильной для этого района, а их кожа имела тот гладкий, ухоженный вид, который отличал только богачей Медузы. Все их оружие было новым и находилось в хорошем состоянии. Некоторые из мужчин двигались с твердой уверенностью профессионалов. «Телохранители, – сразу же предположил Янус, – наемная сила для защиты своих хозяев». Он продолжал есть, опустив голову, чтобы его не заметили. Если пьяные сыновья и дочери местной знати решили посетить такую дыру, его это не волновало.

Затем капитан приметил, что на него упала тень. Он поднял голову и увидел стоящего перед ним крепкого молодого человека. До ноздрей Януса донесся слабый запах дорогого одеколона, подтвердивший его аристократический статус. Капитану стало интересно, почему пижон решил подойти именно к нему. На площади имелось немало свободных столиков для него и его друзей. Без разрешения юноша опустился на один из стульев рядом со столом.

– Присаживайся, – сказал Янус, набив рот едой. – Не занято.

– Ты пойдешь со мной, Янус Дарк, – приятно ответил юноша.

Янус на мгновение перестал жевать и поразмыслил над словами аристократа. Откуда он узнал его имя? Чего он хотел? Янус задумался, не искал ли паренек драки. Не мало избалованных сыновей и дочерей знати любили спускаться сюда и задирать промышленных рабов. Однако это не объясняло, откуда он узнал его имя.

– Ты принял меня за кого-то другого, – ответил Янус и бросил на юношу еще один взгляд.

Маска на пол-лица, модная в некоторых артистических кругах, закрывала его переносицу и глаза, и прозрачные пластиковые вставки защищали их от грязи в воздухе Медузы. Длинные волосы паренька развевались на нечистом ветру. Что-то в нем Янусу очень не нравилось. И хотя он не мог понять, что именно, он доверял своим инстинктам и поэтому решил к ним прислушаться. Юноша протянул руку, и сильные пальцы остановили ложку на пути ко рту Януса.

– Я так не думаю.

Янус стряхнул с себя руку юноши и продолжил есть.

– Лестно, когда тебя принимают за торгового принца, – промолвил Янус, – но если бы я был Дарком, разве я стал бы здесь есть?

– Мы проследили за тобой от местечка Толстого Роя, – заявил юноша. – Мы знаем, кто ты.

Глаза паренька жестоко заблестели: похоже, он наслаждался происходящим. Очевидно, замешательство Януса доставляло ему удовольствие, и он упивался тем, что обладал хоть какой-то властью.

– Толстый кто? – спросил Янус.

Капитан пытался понять, кто мог послать этого щеголя. Ни он, ни его друзья не выглядели как синдикатные силовики. Также он не был одним из тех смертельно бесшумных людей, которых могла бы послать Инквизиция. Откуда еще он мог быть?

– У нас есть два варианта, – объяснил юноша. – Ты можешь пойти со мной тихо и дружелюбно, или я могу попросить Анжора и его друзей вынести тебя силой.

– Арбитрам вряд ли это понравится, – спокойно произнес Янус, зная, что ни в коем случае не хотел бы попасть в руки судебной власти.

– Когда они сюда доберутся, нас уже и след простынет, – сказал юноша.

«Пора заговорить откровенно», – подумал Янус.

– Кто ты такой? Кто тебя послал? Чего ты хочешь?

Юноша задумался, и Янусу на мгновение показалось, что он не собирался отвечать.

– Я Эрук. Друг твоей подруги. И я хочу отвести тебя к ней, – неохотно заявил он.

– И кто же эта подруга?

– Юстина.

– Ясно, – сказал Янус и продолжил есть, чтобы дать себе время собраться с мыслями. Зачем Юстина послала за ним этого молодого хлыща? И действительно ли он прибыл от нее? Если нет, то почему он лгал? Бессмыслица какая-то. Вокруг него кружились одни вопросы, и он не мог приложить ума. Слишком многого он сейчас не понимал.

– Вставай, – приказал Эрук.

Янусу очень не понравился его тон, но он понимал, что сейчас ему понадобятся любые союзники. Он затолкал в рот еще одну ложку еды и поднялся на ноги. Одному Императору было известно, как сильно он устал.

Эрук и остальные подали знак рукой, и они начали уходить с площади. Пока они шли, Янус заметил, что лавочница нервно смотрела на него. Неужели она подумала, что Януса похищали? Капитан слегка покачал головой, тем самым прося ее не делать глупостей, хотя он до конца не знал, не делал ли глупостей сам.

– Куда ты меня ведешь? – спросил Янус.

Впереди виднелись три фаэтона. Парящие машины покачивались прямо над землей, и их водители терпеливо ждали на внешних сиденьях, пока вернутся их благородные подопечные.

– Туда, где ты будешь в безопасности, – ответил Эрук. Ухмыляющийся юноша не удержался и добавил: – Там ты познаешь пути Владыки Наслаждений.

«Что он этим хотел сказать?» – задался вопросом Янус. Он изучал машины впереди. Их водители ждали слишком уж терпеливо: похоже, они уснули в своих сиденьях. Он оглянулся: за ними шло более дюжины юношей и их телохранителей, и у Януса сложилось впечатление, что позади шествовало еще больше людей. Инстинкты капитана вновь завопили, что его завлекали в ловушку, однако он поборол желание улизнуть. Да и бежать ему было некуда, ведь его окружала толпа молодежи. Эрук вел капитана к головному фаэтону, тянув его за собой удивительно крепкой рукой, а его телохранители шагали по бокам. Остальные направлялись к своим каретам. Их лица померкли от разочарования, будто они ожидали большего веселья, а их в итоге подвели. Янус вновь взглянул на водителя и заметил, что тот в самом деле спал. Нет, не спал. Что-то было не так. Мужчина держал голову под странным углом, а его лицо под капюшоном выглядело чересчур лиловым. Внезапно Янус понял, что водителю сломали шею. Капитан потянулся рукой к прикладу пистолета, и в тот же самый миг перед ним возникла знакомая фигура – женщина в длинном черном плаще, отороченном белым мехом, что двигалась с жуткой чужеродной грацией.

Не останавливаясь, она направила на Эрука один из длинноствольных пистолетов эльдар и нажала на спусковой крючок, после чего лицо юноши разорвалось в брызгах крови. Янус скорее ощутил, чем увидел град острых как бритва снарядов, пронесшихся мимо него. Афинис продолжала стрелять, и грудь телохранителя рядом с Янусом разлетелась на длинные лоскуты плоти.

– Если тебе дорога твоя душа, Янус Дарк, – заявила эльдар, – забирайся в этот транспортер и закрой за собой дверь.

Афинис прозвучала весьма повелительно. Каким бы возмутительным он ни находил ее тон, его инстинкты с ней согласились. Он ударил локтем в солнечное сплетение второго телохранителя и почувствовал, как тот сложился вдвое, а затем нырнул вперед в салон с мягкой обивкой. Мгновением позже Януса вдавило в роскошное сиденье из-за того, что карета резко ускорилась. Болтерные снаряды без вреда отскочили от ее бортов, и один из них ударил в окно. Оно треснуло, но не разбилось. Его стекло оказалось бронированным, и весь корпус фаэтона тоже был укреплен. Поистине аристократический транспортер.

Янус выглянул в окно и увидел, как шпиль под ним все уменьшался по мере того, как они возносились в небо. Также он разглядел удаляющиеся фигуры молодых знатных особ, которые продолжали в него стрелять. Поняв, что он сбегал, они принялись забираться в свои машины.

Через несколько секунд аристократы осознали, что их кучера были мертвы. Пара-тройка прыгнули во внешние кабины, и их кареты взмыли в воздух, погнавшись за капитаном. Янус вновь почувствовал, что события развивались слишком быстро. Зачем появилась Афинис и куда она его теперь везла? Зачем она убила тех юношей? Неужели она не понимала, что могло произойти, когда молодежь догонит их?

Словно два огромных насекомых, фаэтоны жужжали позади, и их ходовые огни сверкали в темноте. Болтерные снаряды отскакивали от бортов кареты Януса, и он увидел, что некоторые из молодых людей и их телохранителей высунулись из окон и стреляли в его сторону. В местах, от которых рикошетили снаряды, вспыхивали искры. «Хотя она и бронированная, – подумал Янус, – аэромашина не выдержит такого напора».

Фаэтон уклончиво вильнул, и они обогнули улей сбоку. Внизу Янусу открылся великолепный вид на балконные сады богачей, крытые полупрозрачным хрусталем и освещенные огромными струями газа, вырывающимися из стены улья. Несколько секунд спустя в поле зрения появились два других фаэтона. Януса бросило вперед, когда транспортер замедлился, а затем набрал высоту. Что задумала эта эльдарская сволочь? Она не просто уклонилась от атаки. Мгновение спустя он получил ответ на свой вопрос.

Первый из преследующих капитана фаэтонов взорвался. Под ним вспыхнул цветок огня, и на миг карета взмыла, когда ее швырнуло ввысь облако перегретой плазмы. Несколько фигур, находившихся внутри, вывалились через открытую дверь и полетели навстречу смерти, и вскоре их машина последовала за ними вниз.

Через миг полыхнул второй фаэтон. На этот раз взрыв произошел внутри салона, и Янус разглядел бушующее там адское пламя. Несколько секунд ему казалось, что корпус аэромашины устоит перед силой взрыва, но затем тот раздулся, словно шар, и разлетелся на тысячу осколков, которые понеслись на землю, словно метеориты.

Медленно до Януса дошло, что же на самом деле стряслось. «Взрывные заряды активировались дистанционно посредством комм-сигнала, и если я сейчас загляну в кулак Афинис, то наверняка найду там детонатор». Даже несмотря на усталость и подступающее недомогание, он оказался впечатлен. Эльдар в одиночку уничтожила отряд из более чем дюжины аристократов и их слуг, да с такой точностью, которой мог бы позавидовать сам Стил. «Кто же она такая? – размышлял он. – Какой-то профессиональный убийца?» Капитан догадался, что вскоре все узнает, и прикидывал, сколько времени понадобится арбитрам, чтобы выйти на ее след. Аэромашина накренилась, и он увидел, что они летели в сторону космопорта. «Мог бы и сам догадаться. Похоже, она и ее спутник полны решимости заполучить меня к себе на службу. Интересно, почему?»

Янус отбросил эту мысль. Он пережил долгую ночь, полную смертей, и вскоре получит ответы на свои вопросы. Сейчас же его беспокоило другое. В голове капитана таился демон, и чужеродная сумасбродка везла эту тварь и его самого прямо к его друзьям и кораблю, чего он изначально стремился избежать. Янус не знал, смеяться ему или плакать. Он откинулся на сиденье и задумался о том, сколько времени осталось до рассвета.

Юстина глазела в зеркало и наблюдала, как клубились и сгущались облака хаотичных образов. Она неловко сглотнула. Женщине не очень-то хотелось сообщать господину о своей неудаче, и она знала, что так или иначе ей придется за это дорого заплатить.

Ким, единственная выжившая из группы того дурака Эрука, попытавшегося похитить Дарка, рассказала ей, что произошло. Разобрав по косточкам все ее отговорки и увертки, Юстина выяснила, что эльдар каким-то образом прямо или косвенно убила всех аристократов и их приближенных и забрала с собой Януса. Ким выжила только за счет собственной некомпетентности: она не успела сесть в аэромашины до того, как они взлетели и взорвались.

Агенты в космопорте сообщили, что заметили две личности, очень похожие на Дарка и эльдар, которые сели в высокоорбитальный челнок вместе с экипажем Януса.

До ее ушей дошло и другое дразнящее сообщение: информатор Уизель принялся рассказывать людям о том, как Дарк призвал на помощь демонические силы и прибегнул к колдовству, чтобы убить Толстого Роя. В свете того, что сама Юстина видела на мясокомбинате, такая тревожная история звучала правдоподобно.

От того места несло психической силой, а тела выглядели так, словно их растерзал какой-то безумный демон. Теперь вопрос заключался лишь в том, что делать с Уизелем – похитить его или заставить навсегда замолчать, пока его рассказ не привлек внимание властей. Хозяйка решила, что первый вариант был куда предпочтительнее. Доносчик наверняка обладал другой полезной информацией, которую можно было выудить допросом, и если Юстина совершит ошибку, сохранив ему жизнь, то ее будет легко исправить.

Хозяйка свела события этого вечера воедино и, как ни старалась, не понимала, что могла бы сделать иначе, однако господин наверняка так не подумает. По крайней мере, ей удалось внедрить своих агентов в команду Дарка, а значит, не все еще было потеряно. Кроме того, оставался талисман, если, конечно, его просто-напросто не выбросят.

В момент, когда Юстину посетила эта мысль, зал Шахи Гаатона резко прояснился, и перед ней возник образ ее повелителя. Кровь каплями стекала с уголков его рта и забрызгивала щеки неровными узорами. Юстина не желала даже представлять, что задумал Великий, хотя поразмыслить над возможными сценариями было занимательно. Темный Пир являлся одним из тех обрядов наслаждения, в которых она никогда еще не участвовала, хотя и верила в то, что любой человеческий опыт стоило испытывать по полной.

– Говори, рабыня, и я тебе отвечу, – промолвил Шаха Гаатон.

– Как пожелаете, господин.

Без промедлений Юстина рассказала свою историю, ничего не упуская, поскольку знала, как хорошо Шаха Гаатон ощущал недоговорки и как тонко за них наказывал. Под конец своей речи хозяйка увидела, что ее опасения вполне оправдались. Шаха Гаатон разъярился.

– Что ты предлагаешь нам теперь делать, рабыня? – вопросил он.

– Мои агенты находятся на борту «Звезды Венама», и они могут с нами связаться.

– Лучше надейся, что они не станут даже пытаться, человечишка, ибо эльдар безусловно обладают средствами, способными это засечь.

– Они мои лучшие люди, Великий. Они осторожны и скрытны.

– Так им и следует себя вести, ибо эльдар расправляются с такими, как мы, изощренно и молниеносно.

Юстина пожала плечами. В любом случае она ничего уже не могла предпринять, поскольку сделала все, что было в ее силах. Задумчивый вид тронул пугающе красивые черты лица Шахи Гаатона. Юстина приметила интересные узоры крови, которые теперь покрывали его щеки. «Принадлежала ли эта багровая жидкость Великому или кому-то другому?» – подумала она с уколом ревности.

Шаха Гаатон поднял голову, и его глаза загорелись злобным красным огнем.

– Дарк выскользнул из твоих рук, рабыня. Мне придется иными способами убедиться в том, что он появится в нужном месте для ритуала. Теперь остается лишь вопрос о наказании за твою неудачу. Не волнуйся, я позабочусь о том, чтобы оно было интересным.

Юстина задрожала в предвкушении.

Отплытие

Янус Дарк стоял на смотровой палубе шаттла, и перед его глазами наконец показалась «Звезда Венама». Несмотря на слабость, обеспокоенные взгляды членов команды и хищные взоры эльдар, он ощущал, как в его сердце разгоралась гордость. «Звезда» выглядела потрясающе на фоне бархатной черноты космоса. Колоссальный инструмент торговли, или же разрушения по прихоти капитана, мобильная крепость, транспортное средство, способное совершить огромный скачок между мирами, – словом, образцовый имперский звездолет.

Глазами капитан впился в огромные башни с торчащими массивными орудиями и стволы, расположенные в носовой части корабля. Он жадно смотрел на огромную надстройку, где находилась его собственная каюта и командная палуба. В тот же миг Янус заметил, что кто-то еще смотрел на могучее судно такими же страстными глазами, как и он.

– Ремонт прошел успешно, – промолвил Саймон Велизарий, в каждом слове которого слышались гордость и удовлетворение. Янус кивнул в знак согласия, видя, что на месте искривленных пластин и покореженной брони, оставшихся после последнего путешествия, сидели новые. Корабль вновь мог путешествовать по космосу. Янус гадал, откуда у Саймона нашлись деньги, чтобы выплатить их долг и забрать судно у корабельщиков. Мельком взглянув на эльдар, он сообразил, откуда именно. Похоже, он оказался не единственным партнером, с которым они решили связаться, и сейчас, взирая на свой корабль, Янус этому радовался.

Он радовался тому, что ему не придется прятаться в вонючих трущобах Медузы, ожидая прихода охотников за головами. Тому, что каким-то образом на какое-то время избежал лап Инквизиции. И тому, что освободился от Толстого Роя и его убийц. Радость продлилась недолго: он понимал, что лишь отсрочил расплату, а не свел счеты с врагами. К тому же слишком многого капитан сейчас не понимал.

Например, люди, которых убила Афинис и которые утверждали, что их послала Юстина. Капитан не представлял, к чему все это произошло, но ощущал подспудные зловещие силы, и из нескольких слов, которыми он обменялся с эльдар, понял, что она была с ним согласна.

В самом деле, ксеногены, похоже, знали о происходящем больше, чем он сам, и, очевидно, в его отсутствие многое устроили в своих целях. Он размышлял над тем, как им удалось заставить Саймона согласиться на путешествие. Янусу предстояло многое обсудить со своим деловым партнером, как только они окажутся на борту корабля и отправятся в путь.

Ему не терпелось покинуть планету. С каждым мгновением капитан чувствовал, как груз спадал с его плеч. Вскоре они начнут прокладывать курс из системы, и чем дальше они улетали от висящего внизу мира, тем спокойнее ему становилось. Он не мог дождаться, когда наконец совершит звездный скачок и оставит позади Медузу и события, которые на ней произошли.

Но что потом? Эльдар все еще хотели попасть в то проклятое место, и Янус вряд ли мог им отказать. И хотя они были посвящены в его самый темный секрет, чужаки спасли ему жизнь. Что-то внутри него тихо предостерегало быть начеку. В самом деле, ксеногены спасли его, но наверняка по своим собственным причинам и, вероятно, совсем не по доброте душевной. Более того, вполне возможно, они берегли его для более мрачной судьбы.

Несмотря на хворь и слабость, капитан знал, что вскоре ему придется разгадать их тайну и выяснить, чего они действительно хотели. Инстинкты подсказывали Янусу, что он должен был докопаться до правды, чтобы сохранить себе жизнь и рассудок, и он слишком долго жил, прислушиваясь к шестому чувству, чтобы сейчас его проигнорировать.

Челнок принялся замедляться и поворачивать внутрь, совершая конечное сближение со стыковочным отсеком крупного звездолета. В считанные мгновения корабль проглотил шаттл, словно китовая акула мелкую рыбешку.

Командная палуба «Звезды Венама» была просторной. Массивное окно из бронированного хрусталя открывало вид на длинный корпус, простирающийся перед ними. Вокруг офицеры и звездоплаватели занимались своими обязанностями. Янус откинулся в командном кресле и взглянул на Саймона.

– Мы прошли контроль в звездном порту, на таможне и в Инквизиции, – отчитался навигатор. – Все люки задраены. Мы готовы отдать швартовы.

– Приступайте, навигатор, – промолвил Янус. – Штурвал в вашем распоряжении.

Саймон отвернулся и заговорил в одну из вокс-трубок. Корабль мягко закачался, когда отрывные кабели, соединявшие его со звездным портом, ослабили хватку, и капитан ощутил слабое ускорение, когда боковые двигатели вытолкнули их вперед. Мгновенно Янус почувствовал себя невесомым, пока не включилась гравитация корабля. Он изучал небольшой экран, выдвинутый из подлокотника его командного кресла, который показывал сенсорную карту окружающего пространства. Они были светлой точкой на зеленом фоне. Внушительная стрела пульсирующего света обозначала звездный порт Медузы, а другие маленькие точки более бледного зеленого цвета отмечали имперские корабли.

Уставший и истощенный, Янус сидел на своем месте. Долг капитана – присутствовать на командной палубе, когда корабль соскакивал со швартовов, и он не собирался изменять традиции. Кроме того, он полюбил отправление в путь еще с тех пор, как впервые ступил на борт звездолета, поскольку оно всегда предваряло приключение: никогда не знаешь, что ты увидишь или как поступишь или выживешь ли ты вообще, ведь варп-путешествия были крайне опасны. Отбытие заставляло сердце биться быстрее и поднимало настроение, неважно, сколь мрачным ты себя ощущал.

Янус почувствовал, как тонкая улыбка заиграла на его губах, когда он поднял голову и осмотрел центр своих владений. Общаясь с двигателями, техноадепты стояли перед командными алтарями, воспевая хвалу машинным духам. Главный техноадепт Руарк прохаживался среди них, размахивая кадилом и повышая голос всякий раз, когда песнопения затихали.

Саймон Велизарий стоял на возвышенном освященном круглом помосте, который разрешалось занимать только навигатору. Сверкающие медные кабели струились от замысловатых механизмов древних к интерфейсному кругу на его лбу. Он вцепился руками в медное ограждение с горгульями, принимая данные из информационных ядер прямо в свой разум и распределяя их определенным образом, понятным только навигатору. Рулевой стоял рядом с двумя огромными металлическими колесами: одно находилось прямо перед ним, а другое – сбоку. Еще два медных информационных канала входили прямо в гнезда на его лбу. По приказу Саймона он вносил небольшие коррективы в курс корабля.

Янус оглянулся через плечо и посмотрел в заднее окно командной палубы. Огромный, ощетинившийся орудиями звездный порт уже уменьшался за их спинами. Капитан наблюдал, как тот превращался из огромного вращающегося колеса со спицами в еще один огонек, сверкающий на фоне звезд.

Под портом висел огромный сияющий лик Медузы – зеленоватые токсичные облака и густые темно-коричневые загрязненные моря. Корабль ускорился, и мир тоже начал удаляться и в конце концов полностью открылся виду. «Что ж, – подумал вольный торговец, – мы уже в пути».

Как только Саймон назвал координаты точки перехода и Янус убедился, что мог передать управление кораблем рулевому, он сказал:

– Навигатор Велизарий. Я хочу поговорить с вами в моей каюте.

– Есть, капитан. Господин Бейнс, штурвал в вашем распоряжении.

Саймон оторвался от командного кресла и посмотрел прямо на торговца.

– На пару слов, Янус, – промолвил он весьма холодно. – Наедине.

– Чего? – вопросительно сказал Саймон Велизарий.

– Все ничего, – уклончиво ответил Янус Дарк.

Навигатор цинично улыбнулся и погладил свои маленькие усы.

– Ты прекрасно знаешь, что я другое имел в виду, – сказал Саймон.

Янус оглядел свою маленькую каюту в поисках успокоения. Для него она превратилась в дом, лучше которого он не имел с тех пор, как давным-давно покинул Мир Кроу. По правде говоря, он, наверное, провел здесь больше времени, чем в огромном особняке, который когда-то принадлежал ему на Медузе.

Капитан был рад, что хранил здесь большую часть своих любимых вещей, поскольку с некоторыми из них он ни за что бы не захотел расставаться.

На стене висело боевое знамя орков, пестрящее яркими красками и примитивными символами. Под ним, прикрепленные к переборке, лежали скрещенные цепной меч и болтер, которые он выхватил из мертвых рук боевого босса. Они выглядели грузно, примитивно, но практично, что было присуще всей технике орков. Янус поднялся с кресла и налил себе вина мечты.

– Уверен насчет вина? – спросил Саймон. – Ты выглядишь ужасно.

– Я думал, ты навигатор, а не апотекарий, – кисло ответил Янус.

– А также твой деловой партнер, – промолвил Саймон. – Что происходит, Янус?

Янус сомневался, что когда-нибудь сможет рассказать о своей тайне навигатору, хотя и считал Саймона самым близким человеком, практически другом.

– Хороший вопрос, – парировал он. – А вот ты мне и скажи.

– Полагаю, твоя подруга госпожа Афинис не поделилась с тобой никакими секретами, прежде чем вернуться? Например, куда мы направляемся?

– Они тебе не сказали? – удивился Янус.

– Велиал IV, – серьезно ответил Саймон, отчего стало ясно, что он полностью осознавал важность их места назначения.

– Если тебе это не по нраву, почему тогда согласился лететь? Я так понимаю, ты согласился?

Саймон вдруг призадумался. На мгновение навигатор замолчал и уставился в свой бокал, словно пытаясь отыскать там разгадку к какой-то темной тайне.

Янус налил себе еще вина и выпил, после чего налил еще один бокал и вновь опустился в кресло.

– Они предложили мне огромную сумму денег.

– По-видимому чертовски огромную, раз она убедила тебя отправиться в Око Ужаса.

Бокал Саймона выпал из его ослабевших пальцев, и вино растеклось темной лужицей по белому меховому ковру, сделанному из шкуры грозового медведя с Зимнедома.

Янус удивленно взглянул на него.

– Что еще они тебе рассказали? – поинтересовался он.

– Ничего.

– И все же ты согласился их повезти. Ну же, навигатор, я не вчера родился. Они наверняка сделали что-то такое, что заставило тебя согласиться на это путешествие. Ты поклялся, что после Тифона больше никогда не нарушишь ни один интердикт.

– Все не так просто, Янус.

– А оно всегда так, правда же?

– У меня есть обязательства перед моим домом.

– И нет никаких передо мной?

– Ты здесь хранишь секреты, а не я!

Из-за чувства вины Янус вспылил, хотя того и не желал. Он устал и боролся с недомоганием, все еще чувствуя себя истощенным после последних двадцати четырех часов. Даже собственная каюта и успокаивающая твердь палубы «Звезды» под ногами не придавали ему сил.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну же, Янус, чего ты недоговариваешь?

– Ничего.

– Ну да, конечно. Ты таинственно исчезаешь на Медузе, а затем появляешься в компании эльдарской принцессы с таким видом, будто едва сумел прорваться через поле боя...

– Она и вправду принцесса?

– Ты приказал нам покинуть планету, словно адские гончие были у нас на хвосте, а теперь уклоняешься, будто торговец в доках, норовящий продать приплод вампгончих? Что происходит?

– Очевидно, больше, чем кажется, – ответил Янус, стараясь юмором разрядить обстановку.

– Даже не пытайся выкрутиться. Ответь, что ты знаешь об этих эльдар и о том, куда они хотят направиться.

– Велиал IV. Око Ужаса. Тебе и самому это известно!

– Но почему?

– Ты намереваешься отказаться нас туда везти, навигатор? Как-никак то место находится под имперским интердиктом. Если ты против, тогда выскочи поближе, и я возьму «Звезду» на себя. Проложить курс короткого прыжка я сумею и сам.

Потрясенный, Саймон на мгновение замолк, и затем слова машинально вырвались из его рта.

– У тебя не получится. Око не похоже ни на одно другое место. Его окружают варп-штормы, временные разрывы, хрональные вихри и обратные течения. Потоки варпа буйны, и к тому же существуют всевозможные встречные волны. Только Кадийские врата судоходны более-менее регулярно, да и то редко. Я полноправный навигатор древнейшего рода, и даже я вряд ли смогу проложить безопасный путь. У исконника это не выйдет.

Янус видел, что Саймон говорил серьезно. Он в самом деле не очень-то верил в свою способность отыскать путь внутрь Ока и уж тем более в кого-то, кто не прошел специальное обучение.

– То есть ты не станешь туда отправляться? Тебе придется рассказать нашим пассажирам, что это невозможно.

Саймон медленно покачал головой.

– Я обязан.

– Обязан?

– Моя династия перед эльдар в долгу, который я должен вернуть. Ничего еще я поведать тебе не могу. Не дави на меня на этот счет.

Янус пожал плечами.

– По правде говоря, я надеялся, что ты откажешься. Я не больше твоего хочу заглянуть в нутро Ока Ужаса.

Саймон криво улыбнулся.

– Ты все еще капитан, Янус. Я навигатор. Пока мы не начнем сближаться с Имматериумом, ты командир. Если не хочешь, не лети. Я отвезу эльдар на другом корабле.

Янус тихо свистнул.

– Ты и вправду настроен серьезно. Похоже, твои люди в большом долгу перед чужаками.

– Я не вправе рассказывать о нем, Янус. Даже не проси. И не пытайся ввести меня в заблуждение словами. Я просто уйду.

Поразмыслив о своих тайнах, Янус промолвил:

– Это твой долг. Если хочешь, я о нем забуду.

– Благодарю, но о нем не забывай. Оставайся настороже и будь бдительным. Нам предстоит очень опасное путешествие, если ты все-таки решишься на него.

– Я уже решился.

– И я вновь спрашиваю тебя, почему?

Янус долго обдумывал свой ответ. Почему же он желал совершить это путешествие? Отчасти потому, что эльдар намекнули, что могут ему помочь, отчасти потому, что он был перед ними в долгу чести, и отчасти потому, что ему в самом деле больше некуда было идти. Если бы кто-то захотел придумать ловушку, чтобы заставить его исполнить волю эльдар, он не сумел бы изобрести ничего лучше. Возможно ли, что ксеногены были настолько коварны? Он сразу же отбросил эту мысль, однако слова все равно чуть ли не произвольно сорвались с его губ.

– Потому что я подозреваю, что наши гости не позволили бы мне поступить иначе.

– Я все еще желаю знать, чего они хотят, – заявил Саймон.

– Тогда пойдем и спросим их, – сказал Янус, направляясь к двери.

– Ты спроси, – промолвил Саймон. – Я должен проложить наш курс.

– Чего?

Янус поразился, что навигатор уклонялся от встречи с эльдар, хотя и был тому счастлив. Он не хотел, чтобы Саймон узнал о голосах. Наверное, Велизарий это почувствовал, ведь навигаторы очень хорошо ощущали такие вещи.

– Я не в том положении, чтобы задавать им вопросы, – заявил Саймон. – Подобное нарушило бы условия нашего соглашения.

– Но ты подгоняешь меня все разузнать, – сказал Янус.

– Ты хитрый негодяй.

– Безусловно не такой хитрый, как они.

Янус постучал в дверь каюты, отведенной для эльдар. Она была одной из самых больших гостевых кают, обычно предназначавшаяся только для наиважнейших посетителей. Как бы экипажу не нравилось присутствие ксеногенов на борту, похоже, Стил решил, что они значимые персоны. Естественно, он предоставил им покои, которые отслеживались множеством скрытых устройств, так как, несомненно, хотел подслушать все их разговоры. Янус не удивился бы, если бы узнал, что Стил умел говорить на эльдарском, поскольку мужчина был полон сюрпризов. Если не он, то Саймон точно умел.

– Входи, человек, – донесся голос Афинис.

Дверь отворилась, и Янус вошел внутрь.

Эльдар уже начали обустраивать каюту. Со стен свисали странные шелковые знамена, покрытые замысловатыми шитыми узорами, при взгляде на которые почему-то начинали болеть глаза. Кресла исчезли, и их заменили подушки, а на середине пола оказался расстелен большой ковер. Аурик сидел, скрестив ноги, и затягивался кальяном. Афинис откинулась на подушку и взором без труда охватывала всю комнату. Оба они облачились в свободные черные одеяния, отороченные белым. На шее Аурика висело ожерелье из чудных драгоценных камней, а на Афинис виднелась кобура, не уступающая по утонченности ювелирным изделиям куртизанки. Возможно, ее оружие было лишь украшением, а возможно, и средствами уничтожения.

– Приветствую тебя, капитан Дарк, – промолвил Аурик. – Да одарит тебя Иша щедрыми благами.

– Что происходит? – резко спросил Янус.

Он все еще чувствовал себя плохо, да к тому же от странной травы, которую курил эльдар, у него горели ноздри и покалывало кожу. Афинис смотрела на него так, словно она была кошкой, а он – грязнущей промокшей крысой. Янус неожиданно обрадовался тому, что помылся и переоделся в чистую одежду перед посещением их покоев. У этих вероломных ксеногенов слишком уж хорошо получалось ставить его в неловкое положение.

– Янус Дарк, если ты построишь свой вопрос более конкретно, я постараюсь на него ответить.

Янус оглянулся, чтобы убедиться, что дверь была закрыта, и вдруг почувствовал себя глупо. Он не собирался спрашивать о том, что поистине хотел узнать, ведь в каюте было спрятано немало подслушивающих устройств.

– Если ты беспокоишься, что нас могут подслушать, – сказала Афинис, – можешь расслабиться. Каюта безопасна.

– Похоже, ты в этом весьма уверена.

– Весьма. Ваши примитивные технологии вряд ли достаточно продвинуты, чтобы запутать наши датчики.

Янус отложил эту полезную информацию на будущее. Однако он все равно не хотел начинать беседу, поскольку одни слова о том, что их никто не услышит, его не убедили. Хоть капитан и доверял Стилу, он не желал, чтобы его экипаж узнал о некоторых тайнах. И все же следующее заявление Аурика свело на нет его возражения.

– Я вижу, ты хочешь поговорить о том, что поглощает твою душу, капитан. Я тебя не виню. Смеркается уже, и все вокруг мрачнеет.

Метка эльдар

– О чем это ты? – спросил Янус Дарк.

Двое эльдар улыбнулись, однако их улыбки не обнадеживали. Впервые Янусу подвернулась возможность рассмотреть их неприкрытые лица вблизи. Их головы были длиннее и уже человеческих, а черты лица гораздо тоньше и изящнее. Их подбородки были точеными и мощными, а уши – без мочек и заостренными. Большие миндалевидные глаза эльдар обрамляли длинные ресницы, а зрачки до ужаса напоминали кошачьи. При всей их пугающей красоте от лиц чужаков веяло чем-то нечеловеческим и грозным.

– Ты обладаешь великим даром, Янус Дарк, – промолвил Аурик. – Хотя твой народ так не считает.

– Понятия не имею, о чем ты, – пробурчал Янус.

– Ты псайкер. Твой разум настроен на силы варпа. К сожалению, это также означает, что силы варпа настроены на тебя.

Янус плюхнулся на подушку, слишком уставший и захирелый, чтобы возражать. Всю жизнь его предупреждали о злой природе псайкеров, а теперь он выяснил, что сам являлся одним из них.

– Как все это связано с вами?

– Наши судьбы переплетены. Многое прояснилось, когда вероятностные нити улеглись.

– Постарайся говорить менее расплывчато, – огрызнулся Янус.

Аурик пожал плечами так, словно у него не было костей, на удивление произведя человеческий жест. Янус наконец понял, что наравне с прочими вещами повадки эльдар его крайне обескураживали. В один момент они вели себя так же странно и непонятно, как тираниды, а в другой напоминали ему людей, которых он когда-то знал.

– Ты просишь меня объяснить концепции настолько сложные, что можно потратить целую жизнь, пытаясь их освоить, и все равно потерпеть неудачу.

– Мне хватит и краткого изложения, такого, какое бы ты дал ребенку.

– Дети эльдар редки, а некоторые, кто старше тебя, все еще ими считаются.

– Ты сказал, что я псайкер. Начни с этого.

– Тех, кого вы зовете псайкерами, благословили или прокляли даром манипулировать одной из базовых сил вселенной.

– Так говоришь ты. Инквизиция утверждает, что они одержимы демонами.

– Разве твоя Инквизиция не нанимает псайкеров?

– Их защищает Император и их вера.

– А ты неверующий или проклят своим Императором? – парировал Аурик.

– Я не посвящен во все тайны Инквизиции. Я полагаю, что они проходят определенную подготовку.

– Все верно. Ибо для того, чтобы успешно управлять такими силами, не подвергая себя опасному влиянию тех, кто ожидает по ту сторону, требуются десятилетия, а, возможно, и столетия тренировок.

– Мало у кого из людей есть столетия, чтобы чем-то заниматься, не говоря уже о тренировках.

– Увы, так оно и есть, и это одно из проклятий твоего народа: получить в дар такую силу и никогда не иметь времени, чтобы полностью ею овладеть. Одна из причин, по которой твоя раса проводит столь много времени, блуждая в темноте и причиняя так много вреда себе и остальным.

Янусу нечего было на это ответить, поэтому он рискнул полюбопытствовать.

– Ты псайкер?

– Да. И, как ты видишь, я не одержим демонами.

– С твоих слов.

Янус почувствовал, как Афинис напряглась, словно готовясь к атаке. Аурик успокоил ее плоским рубящим махом руки.

– Эльдар не может быть одержим демонами и при этом оставаться в живых. Мы защищены от такой участи сотней способов.

– Какими?

– Ты просишь меня многое разоблачить, Янус Дарк.

– А ты просишь меня многое принять на веру. Слишком многое.

– Начнем с того, что наши души гораздо сильнее ваших. Все мы в определенной степени обладаем тем, что вы называете псайкерскими способностями. И всех нас с самого раннего возраста обучают противостоять соблазнам Хаоса.

– Ты предлагаешь обучить меня своим методам?

Аурик рассмеялся и покачал головой. Его губы растянулись в широкой и, на удивление, приятной улыбке.

– Нет. Потребуется больше лет, чем осталось в твоем распоряжении, чтобы ты начал понимать, почему все должно быть так.

– Ты одарен талантом к снисхождению, Аурик.

– Возможно, но поверь мне, я не пытаюсь быть снисходительным. Между нашими народами очень мало общего, гораздо меньше, чем может показаться, несмотря на наши внешние физические сходства. Я очень сомневаюсь, что смогу уяснить, как именно ты манипулируешь силой. Мне потребовались годы медитации, чтобы суметь зажечь свечу. После нескольких десятилетий моя мощь выросла настолько, что я смог убить врага, и все же за несколько месяцев ты обзавелся такой силой, на достижение которой у наших колдунов ушли бы десятки лет.

– Он пользовался ею без каких-либо здравых и разумных мер предосторожности, к которым прибегают наши колдуны. Неудивительно, – холодно и строго промолвила Афинис. – Варп взывает к тем, кого он хочет поглотить.

– Однако же Янус Дарк добился много, и быстро, и его еще не поглотили.

Янус вспомнил, что сделал с Толстым Роем и его ребятами на мясокомбинате, и усомнился в словах Аурика. Свою вину он замаскировал недружелюбием.

– Я должен быть польщен?

– Пожалуй, должен быть. Скорее всего, я первый провидец своего народа, который пытается объяснить подобные принципы одному из людей. Ты понапрасну неприветлив, учитывая, что я пытаюсь тебе помочь.

– Если прежде о таком не слышали, тогда почему ты решил стать первым? Почему сейчас, и почему я?

Аурик глубоко затянулся мундштуком кальяна и выдохнул дым. Впервые он даже помедлил, прежде чем ответить на вопрос, и Янус ощутил, что тот тщательно обдумывал свои слова. Эльдар, казалось, мыслил молниеносно, и капитан подозревал, что возникшая пауза и впрямь означала, что самопровозглашенный провидец старался проявлять осторожность. После минуты молчания он поднял голову.

– Теперь мы подошли к сути дела. Я говорю с тобой потому, что ты присутствуешь во всех моих видениях будущего. Наши судьбы переплетены, хотя и не совсем определенным образом. Я лишь знаю, что это так.

Аурик ненадолго замолчал и закрыл глаза. Его лицо на мгновение застыло, и за тонкой прозрачной кожей век показалось слабое свечение.

– К тому же ты являешься узлом вероятности, Янус Дарк. Средоточием для сил, гораздо более великих, чем ты можешь себе представить. Ты несешь гибель моему народу и другим.

Янус услышал, как Афинис вздохнула.

– Это истинное видение? – поинтересовалась она.

Аурик ничего не ответил. Он продолжал молчать еще несколько мгновений, а потом его глаза распахнулись.

– Прошу прощения, – промолвил он. – Мой дар иногда приходит ко мне неожиданно.

– Похоже, десятилетия твоих тренировок окупились сполна, – съязвил Янус.

– Мы с тобой похожи больше, чем ты полагаешь, Янус Дарк. Мне тоже известно, каково это иметь буйные и неукротимые дары. Мои учителя потратили почти столетие на то, чтобы полностью подчинить их моей воле, и все же им это удалось не до конца. Иногда мой дар проявляется сам по себе, хочу я того или нет.

– Твой дар – видеть будущее? – Янус призадумался.

Если эльдар не врал, то его услуги будут стоить целое состояние, учитывая, что капитан сумеет уговорить его использовать свой дар для извлечения прибыли и сможет убедить остальных, что способности чужака не были связаны с демонами.

– Все не так просто, Янус Дарк. Множество линий будущего борются за свое рождение, ожидая обрести форму. Немало путей ведут вперед из настоящего. Я один из тех, кто обладает даром видеть некоторые из них. Я ясновидец.

Янус посмотрел на него и дико улыбнулся.

– А я Император Человечества.

Аурик недоуменно склонил голову вбок, ожидая, когда Янус пояснит свое высказывание. Капитан тут же продолжил.

– Я мало знаю о вашем народе, но я изучил достаточно летописей, в основном записи о конфликтах и сражениях. Я знаю, что ясновидцы встречаются редко, и когда они появляются, то берут на себя командование войсками во время самых великих и жестоких битв.

– Это наименьшая из обязанностей ясновидца, – спокойно ответил Аурик.

– Если ты ясновидец, то где твоя армия? Где твоя свита колдунов? Где твои корабли? Почему тебе нужна моя помощь?

– Неважно, во что ты веришь, Янус Дарк, но я ясновидец. Волна несется к тому, кто обладает способностями. Армии, роты телохранителей, мантии, богатство – лишь символика. Ясновидец – это тот, кто владеет даром и силой, чтобы его использовать, а также кто прошел обучение, чтобы понять, что с ним делать. Ты сам не знаешь, о чем говоришь, и слова твои – пустая болтовня. Слушай и набирайся мудрости.

Тон эльдара заставил Януса повиноваться. Капитан вдруг напрягся, готовясь внимательно слушать, что скажет ксеноген, после чего преисполнился негодованием. Неужели на него влияла какая-то сила, какое-то зловещее чуждое колдовство, которое подчиняло себе его волю? Он решил, что в таком случае ему стоило ей противостоять, однако решение это ни к чему не привело, и он попридержал язык и принялся ждать.

– Ты в большой опасности, смертный, и представляешь великую угрозу другим, не в последнюю очередь моему народу, ибо ты – человек, которым Великий Враг хочет завладеть немалой ценой.

– Великий Враг? – спросил Янус с некоторым презрением, пытаясь скрыть тот факт, что слова ясновидца его весьма впечатлили.

– Темный Владыка Невыразимых Наслаждений, – ответил Аурик.

– Госпожа Запретного Знания, – сказала Афинис.

– Тот, чье имя не стоит произносить, дабы он тебя не услышал, – продолжил Аурик.

– Сила ее велика, а злоба нескончаема, – добавила Афинис.

«Владыка Наслаждений», – подумал Янус. Имя это звучало знакомо. Где он его раньше слышал? Что-то загудело в глубине его сознания.

– Ты говоришь об одном из демонических богов Хаоса, – заявил Янус.

– Так вы, люди, их называете, да. Хотя их истинная природа находится за гранью вашего понимания.

– Похоже, как и многое другое, о чем ты хочешь мне рассказать, – сухо заметил Янус.

Внезапно в нем вспыхнул гнев. Ни с того, ни с сего ему надоели эти чужаки с их надменными манерами и бесконечными намеками. Очевидно, они не могли ничего сказать прямо, и он подозревал, что увертками они пытались сокрыть свои махинации.

– Объясни мне все на пальцах, как обычному ребенку, – потребовал он. – Расскажи мне о Слаанеше!

Вдруг каюту затопила жуткая тишина. Оба чужака выглядели так, словно капитан отвесил им пощечину или крайне грубо оскорбил их мать. Они застыли на месте, будто ожидая чего-то ужасного.

– Это имя не следует произносить вслух, – чуть ли не прошептал Аурик. – И даже не думай о нем в своих сокровенных мыслях, пока не научишься их огораживать.

Разумеется, после таких слов Янус не мог думать ни о чем ином. Слаанеш, Слаанеш, Слаанеш. Напев звучал в его голове, будто какая-то старая песня, которую он смутно помнил и которая только что всплыла в его голове. Не то чтобы он хотел думать об имени, скорее был не в силах перестать. Словно в ответ он ощущал, как что-то шевелилось в глубине его души.

Как и большинство странников, Янус кое-что знал о четырех великих силах Хаоса. Помимо намеков, догадок и слухов, доподлинно было известно немногое. Поговаривали, что во многих мирах гнездились отвратительные культы, поклоняющиеся Темным богам. На Медузе имя Слаанеша было связано со слухами о некоторых тайных обществах, стремящихся к излишествам и удовольствию. Ходила молва, что они собирались подальше от любопытных глаз и предавались развратным оргиям.

Капитан почти о них не думал, так как считал, что в свободное время люди могли заниматься чем угодно, главное, чтобы их потехи не мешали его доходам и приключениям. В самом деле, такие личности приносили ему немалую прибыль, ведь он привозил домой на Медузу множество экзотических спиртных напитков, продуктов, специй и наркотиков, а они обеспечивали ему рынок сбыта. Именно через них он и познакомился с Юстиной.

Юстина! Наконец-то до него дошло. Эрук сказал, что пришел по ее наказу, и также упомянул Владыку Наслаждений. Поразмыслив, Янус вспомнил подозрительные намеки хозяйки. Капитан припомнил, как однажды она предложила ему посетить один из ее особых конклавов, но он не смог, поскольку оказался слишком занят каким-то текущим делом. Возможно ли, что Юстина поклонялась Темным богам и пыталась заманить его в их сети? И возможно ли, что они хотели заполучить его, потому что знали, кем он был?

Капитан прогнал эти мысли. Все его предположения имели право на жизнь, но он строил чересчур много догадок, основываясь лишь на толике информации.

– И как же я могу огородить свои мысли? К несчастью, этим умением я пренебрег.

– Сновидческий камень, который мы тебе дали, все еще при тебе?

Янус покачал головой.

– Ты отдал его женщине, любительнице удовольствий.

– Ты имеешь в виду Юстину?

– Имя ее мне не важно, однако ее душа пропитана злом.

– Возможно.

– Мы здесь собрались не для того, чтобы увиливать от ответов, Янус Дарк. Мы собрались, чтобы убедиться, что ты не подведешь ни свой народ, ни мой.

– Кто бы говорил. Вы только и знаете, как от них увиливать.

К удивлению капитана, Аурик улыбнулся.

– Пожалуй, тебе так кажется. Такова манера нашего народа. Мы осмотрительны и не спешим переходить к делу. Нам не присуща прямота, в отличии от твоего недолговечного народа.

– Я принимаю твои извинения, – заявил Янус, не обращая внимания на фырканье Афинис. – И я приму любую помощь, которую ты мне предложишь.

Аурик текуче поднялся на ноги, да так стремительно, что почудился размытым пятном. Будто бы даже не шелохнувшись, он вдруг оказался перед Янусом, и в его руке что-то сверкнуло. Капитан только успел вздрогнуть, как нечто холодное прижалось к его лбу, и его пронзила жгучая боль, словно к коже прижали раскаленный уголек. Он попытался откинуть голову назад, но ее крепко и спокойно держала нежная рука ясновидца.

– Неприятные ощущения пройдут через мгновение, – уверил эльдар.

– Тебе легко говорить, – промямлил Янус. – Не у тебя голова горит.

Эльдар пробормотал что-то, что Янус сначала принял за ответ, но затем капитан понял, что происходило. Ясновидец пел на прекрасном плавном языке своего народа, и вскоре боль во лбу Януса усилилась. Казалось, будто раскаленный уголек проникал сквозь его плоть прямо в мозг. В то же время по его голове пробегали покалывающие электрические разряды, отчего он закрыл глаза и заскрежетал зубами. Как бы эти ксеногенные подонки его ни пытали, он твердо решил не выть от боли, чтобы их не развеселить.

Боль все усиливалась, и Янус вдруг почувствовал головокружение. В его сознании начали возникать картины – сокрытые масками лица эльдар и космический корабль размером с небольшой континент, вырисовывающийся на фоне темного космоса. Он видел длинные гладкие корабли, мелькающие туда-сюда в пустоте, и высокие боевые машины, рождающиеся в сердце звездолета.

В разуме капитана промелькнули другие истории, песни и видения. На мгновение Янус почувствовал, словно вот-вот поймет вещи, которые он не мог себе даже вообразить, но затем ощущение улетучилось, и на него накатили неимоверная усталость и истощение.

– Готово, – сказал Аурик и отступил назад.

Боль исчезла. Янус осторожно протянул руку ко лбу, не зная, дотронутся ли его пальцы до обожженной плоти или же обугленной дыры. Взамен они коснулись чего-то прохладного, гладкого и неподатливого, похожего по структуре на драгоценный камень.

– Что это? – спросил он. Афинис протянула ему маленькое круглое зеркальце, и он изучил свое лицо. Что-то светилось и пульсировало посередине его лба. Цвет кристалла менялся от мерцающего зеленого до темно-синего, потом до ярко-красного и возвращался обратно к зеленому. — Что ты со мной сделал?

– Мы даровали тебе сновидческий камень.

– Мог бы просто прикрепить его к кулону, – кисло возразил Янус.

– Обычно мы так и поступаем, но в твоем случае показалось разумнее, чтобы он всегда оставался рядом. Для максимальной эффективности камень должен прижиматься к обнаженной коже, о чем мы, собственно, и позаботились.

Янус глубоко вздохнул и постарался сохранить спокойствие. Очевидно, что Аурик, по крайней мере, не солгал о том, что являлся псайкером. Иначе как еще он сумел бы вплавить этот затвердевший камень в его плоть? Эльдар продолжал говорить, по-видимому не подозревая, какое потрясение он навлек.

– Мы иногда прибегаем к такому ритуалу с самыми юными из нас, теми, кто может выбросить кулон или амулет, или проглотить его, или начать с ним играть. Прости меня за то, как я с тобой обошелся, но в сложившихся обстоятельствах я решил, что так было поступить проще. Превыше всего нас интересует твоя безопасность, а не честь.

Погрузившись в глубокие размышления о последствиях, Янус не обращал особого внимания на слова Аурика.

Эльдар пометили его своей чужеродной магией, что было сродни татуировке символа Кхорна на своем лбу. Любой инквизитор, которого он когда-либо встретил, немедленно заинтриговался бы камнем самым нездоровым образом. Такое клеймо было трудно скрыть, если только он не собирался постоянно носить шлем.

– Что это? Что он делает?

– Это талисман, созданный в сердце нашего мира. Его вырастили из материала, похожего на призрачную кость, и используют для защиты от влияния Хаоса. Камень охраняет твой разум, пока ты спишь и тем самым более уязвим для подсознательных соблазнов Великого Врага. Он обеспечивает защиту от воздействий на рассудок и по крайней мере на некоторое время не даст любой твари варпа, которая разглядит в тебе потенциальный сосуд, превратить тебя в него.

– Значит, он мощный?

– Считай, что тебе оказали великую честь. Даровать сновидческие камни – привилегия наших провидцев и колдунов. Обычно они вручают их только тем, в ком весьма заинтересованы. Моя отметка подскажет нашим людям, что ты для нас особенный. Если что-то случится с Афинис или со мной, другие представители древней расы защитят тебя, доведись тебе их встретить.

– Хорошие новости, потому что мои собственные люди, скорее всего, привяжут меня к вагону-автовозу или очистят мое тело огнем и бичом, когда его увидят.

– Я об этом подозревал, но сейчас такая угроза кажется менее важной.

– Я бы предпочел принимать серьезные решения самостоятельно.

– Увы, ты недостаточно компетентен, чтобы оценивать связанные риски.

– Все потому, что ты потратил много времени, утаивая их.

– Я и сам не до конца уверен во всех опасностях. Я могу говорить только о вероятности и о путях, которые узрел. Пока непонятно, какую тропу ты выберешь. Будущее еще не пройдено, и твой путь неясен.

– Ты много на себя берешь, хотя и видишь лишь смутные картины.

– Я ясновидец, Янус Дарк. На мне лежит бремя совершать подобные выборы, ибо в них таится надежда, что я уберегу свой народ от великого рока. От гибели, посланцем которой тебе, возможно, суждено стать.

Внезапная мысль поразила Януса. Он не хотел озвучивать ее, но слова, казалось, сами собой вырвались из его уст.

– Тогда почему бы просто не убить меня и покончить со всем?

– Не думай, что я не рассматривал такой вариант, Янус Дарк, но у меня есть свои причины тебя не убивать. Во всяком случае пока.

– Какие же именно?

– Пока живешь ты, живу и я. Пока живу я, живешь и ты. Ни один из нас не переживет это путешествие без другого.

– Что ж, хвала Императору и его милосердию. Мою жизнь ненадолго пощадили.

Афинис дико захохотала, но в ее смехе не чувствовалось ни капли веселья.

– Не рассчитывай, что так будет всегда. Твоя смерть может оказаться для нас единственным выходом.

Она поднялась, чтобы удалиться.

Опасности варпа

Саймон Велизарий аккуратно развернул древний пергамент, разгладил его потрескавшуюся поверхность на столешнице и положил по пресс-папье на каждый угол. Другие карты и звездные картосхемы уже покрывали стол и столешницу его просторной каюты. Как и у прочих навигаторов, у него имелись печатные копии всех необходимых астроатласов, ведь нельзя было предугадать, когда характерные древние машинные духи решат обернуться против тебя или выйдет из строя информационное ядро.

Саймона научили возвращать корабль домой, даже если откажут все навигационные системы, и карты обычно служили лишь одним из дополнительных способов достичь такой цели. Однако эта карта была особенной. Саймон считал ее своей гордостью и радостью, хотя она и несла немалую опасность.

Затхлый запах подсказывал истинный возраст пергамента. Вероятно, карту размножали вновь и вновь еще со времен основания Империума, и, скорее всего, втайне, поскольку за хранение такого документа Инквизиция сожгла бы ее обладателя.

Саймону нравилось принадлежать к запретным тайнам, если только они не были чересчур запретными, и его всегда восхищали реликвии древности. Особенность этой карты заключалась в том, что она раскрывала схему ведущих в Око Ужаса течений варпа, проходящих через Кадианские врата. Пожалуй, навигатор не распознал бы ее сущности, наткнувшись на нее у антикваров, если бы в молодости не проводил каждую свободную минуту в библиотеках Велизария.

Он иронично покачал головой, вспомнив, какую радость ему приносил читальный зал. В детстве и юности у него было не так много свободного времени, чтобы копаться в библиотеках. С трех лет он тренировался минимум двенадцать часов. В течение первых семи лет он упражнял и дисциплинировал свое тело и разум. Затем последовали семь лет высшего образования – история, астрономия, различные продвинутые умственные дисциплины и боевые искусства, призванные укрепить его разум, душу и тело и подготовить их для суровой карьеры навигатора. И после наступили последние семь лет изучения варп-навигации, те, которые многие не сумели даже пережить, не говоря уже о том, чтобы закончить. Сейчас он не хотел о них думать.

Взамен Саймон глубоко вдохнул затхлый запах свитка и воспользовался мнемонической техникой запоминания, которой научился в юности. Тут же он снова оказался в великой библиотеке Велизария. Он представил себе огромный расписной потолок, уходящий ввысь на сто метров, где красовалась фреска с изображением Императора, дарующего свою грамоту Микаилу Велизарию, в то время как его примархи ухмылялись, а на заднем плане скрежетали зубами все его поверженные враги. В своем разуме Саймон мог представить массивные шкафы с книгами, нагроможденные друг на друга так высоко, что древним исконным библиотекарям требовались лестницы в десять раз выше их собственного роста, чтобы добраться до верхних томов. Он почти мог дотронуться до бесконечных рядов переплетенных в кожу либрамов и просунуть руку в бесчисленные ниши, где хранились свитки, звездные карты и справочники. Он помнил укромные уголки, в каждом из которых стояли резные столики из дерева, инкрустированные костью левиафана, где он читал при мягком маслянистом сиянии парящей светосферы, пока звон курантов исполинской часовой башни в западном крыле дворца не возвещал ему о том, что пора было идти спать.

Однажды один из библиотекарей поведал ему, что в библиотеке хранилось более миллиарда томов, копии почти всех книг, выпущенных с момента основания Империума, а также миллионы фолиантов, напечатанных или скопированных в предшествовавшую Темную эпоху. Саймона уверяли, что там лежали книги, написанные глифами вымерших рас, на языке которых уже никто не говорил. К тому же, что там находились копии бортового журнала каждого навигатора династии Велизариев, который удалось отыскать, и все лоции, захваченные или заполученные тайком у других домов. Сейчас он уже не был уверен, что книг в самом деле было миллиард, но, даже если библиотекарь ошибся, их было слишком много, чтобы каталогизировать или индексировать. «Так много сведений, собранных с рассвета человеческой цивилизации, – подумал он. – Кто знает, какие секреты мы могли бы там откопать, если бы только ведали, где именно искать?»

Саймон понял, что такие воспоминания и рассуждения ни к чему не приведут, и прекратил упражнение, решительно вернув себя в настоящее. Ему стоило приступить к работе. Он изучил разложенную перед ним карту. Для любого другого навигатора она выглядела бы как абстрактный геометрический вихрь линий, кривых, кругов и дуг, соединенных мириадами цветных точек и обозначенных иероглифами и рунами.

Для наметанного глаза она представляла собой сложный мнемонический рисунок, обличающий основные линии потока Имматериума в Кадианских вратах и вокруг них. На другом столе лежал ее близкий двойник – карта, отображающая местную территорию. На обеих были отмечены опасности и вихри, а различные цвета линий и окружающего их чернильного фона предлагали некоторые подсказки относительно течения и структуры Имматериума. Судя по небольшой пометке писца в углу, информация устарела на несколько столетий, что не имело большого значения. Течения и каналы за это время изменились бы незначительно, если только их не исказили сильнейшие варп-бури. Да, такие образования перестраивались, но медленно, в течение тысячелетий. Силы, действующие в Имматериуме, могли временно перекрыть каналы, но их присутствие никуда не пропадало. Если навигатор сумеет найти лазейку, то сможет воспользоваться представленными маршрутами.

Он сверился с картой системы Медузы. Ткань ее пространства-времени имела свои недостатки, как, в общем-то, и любая система. Всегда существовали точки, откуда было легче войти в Имматериум, и, что более злободневно, всегда наличествовали векторы приближения, упрощающие прыжок в определенных направлениях.

Как и любой другой великий звездолет, «Звезда Венама» могла пробить дыру в ткани пространства-времени и войти в варп из любого места за пределами глубокого гравитационного колодца планеты. Однако такой грубый метод требовал огромного количества энергии и создавал колоссальную нагрузку на генераторы и силовые ядра корабля, а учитывая, как далеко им предстояло лететь и насколько опасным могло оказаться путешествие, Саймон не желал рисковать. Чем больше он увеличивал их шансы на успех, пусть даже и на малую долю процента, тем выше была вероятность того, что они благополучно вернуться домой.

Кадианские врата являлись самым сложным проходом в истории навигации, маршрутом, чреватым опасностями и ужасами, и главным путем, который использовали флоты Хаоса, чтобы проникнуть в Империум. Как и большинство людей, при нормальных обстоятельствах Саймон считал сложность пути благословением, поскольку он защищал территории человечества от самых смертоносных врагов лучше, чем сотня боевых флотилий. Теперь же проблема заключалась в обратном, и он не находил его столь привлекательным.

«Интересно, есть ли у хаосопоклонников навигаторы?» ¬¬–поинтересовался он про себя. Об этом отсутствовали какие-либо сведения, что, однако, ничего не доказывало. За свою жизнь, проведенную в странствиях по Галактике, Саймон натолкнулся на многие странности и убедился, что немало заветных воззрений его народа имели свои исключения.

Определенные династии навигаторов стерли из имперских записей, но не из записей Навис Нобилите. Некоторые из них исчезли во времена Ереси Хоруса, возможно перейдя на другую сторону. Саймон мыслил опасные мысли, граничащие с ересью, поэтому он отбросил их и вернулся к текущей задаче.

Он вновь изучил карту Медузы, ища точки, откуда было бы проще заскочить в Око Ужаса. Так они окажутся ближе всего ко входу в Кадианский вектор – великий поток времени, который втекал и вытекал из Кадианских врат через бреши в варп-бурях. Если они все правильно рассчитают, если течение направит их в нужную сторону и если Саймон сумеет ввести корабль в Имматериум в нужное время и в нужном месте, а затем идеально спланирует выход, то они, пожалуй, смогут прорваться. Сейчас он не хотел рассуждать об опасностях, поджидающих странников на обратном пути, поскольку первоочередной задачей было доставить их туда, куда попросили эльдар.

Он проверил свои лоции в поисках дополнительной информации о Медузе. Написанные сложной рунически-математической нотацией его династии, они содержали сведения о токах между системами, векторе и интенсивности Астрономикона в определенные временные интервалы, а также об угрозах, которых следовало избегать. Если они переживут нынешнее путешествие, он внесет аналогичные пометки о Велиале. Второе путешествие обычно проходило легче первого, так как ты уже имел некое представление о подстерегающих тебя опасностях. Конечно же, такая информация могла послужить доказательством ереси для Инквизиции. Он отмахнул эту мысль и заставил себя вернуться к размышлениям об относительно безопасном прыжке из системы.

Саймон тихонько рассмеялся. Он почти совершил то, что Карадок однажды назвал одной из семи великих ошибок навигации. Он будто слышал сухой, шелестящий голос старика, который шептал: «Никогда, никогда не предполагай, что путешествие пройдет без опасностей, юнец». Ты можешь приблизиться к точке входа, которую использовал тысячу раз, и там вдруг разыграется варп-буря, или возникнет темпоральный вихрь, или демоны варпа по каким-то непонятным причинам внезапно решат, что твой корабль выглядит довольно аппетитно. Невозможно предугадать, что может случиться даже во время самого обычного путешествия. Навигатор никогда не должен терять бдительности, ведь иначе он обречет на гибель и себя, и свой корабль.

«Так я это сейчас и делаю», – промолвил про себя Саймон, гадая, что подумал бы его старый наставник об их безумном вояже. «Он сказал бы мне, чтобы я не сомневался в своих клятвах и привел свой корабль домой в целости и сохранности», – ответил он себе.

Саймон мысленно представил себе карту системы Медузы и ее точки выхода и в последний раз принялся проводить невообразимо сложные расчеты, необходимые для того, чтобы перебросить корабль через Имматериум.

Он разрывался между двумя маршрутами. Его нынешний выбор – точка альфа-ноль-двенадцать с поворотом корабля на тридцать градусов к галактической плоскости через двенадцать импульсов Астрономикона после входа, что позволит им поймать основное течение. Альтернативой служил вход в точке омега-дельта-пять с поворотом на двадцать девять запятая два градуса, который достиг бы того же результата, но, вероятно, за более короткое время перехода. Однако, согласно карте системы, вторая точка входа была турбулентной и там присутствовал постоянный вихрь, в который можно было запросто попасть по неосторожности. И все же турбулентность могла придать их кораблю ускорение, если ее правильно поймать.

В обычных обстоятельствах Саймону понравился бы такой эффектный маневр, но сейчас он решил, что лучше проявить благоразумие. Избежав искушения, он предпочел придерживаться своего первоначального плана.

Навигатор коснулся одной из рун управления на обзорном экране и вызвал текущий курс корабля. Отлично. По нынешнему курсу корабль достигнет точки прыжка за двенадцать часов. Время, сэкономленное за счет выбора более легкого места прорыва, с лихвой компенсирует дополнительное пребывание в реальном пространстве. Теперь оставалось только отдохнуть, ведь после входа в Имматериум Саймону будет не до этого.

От приятного волнения по его телу пробежала очередная дрожь. И хотя за всю свою карьеру навигатор совершил немало прыжков, они до сих пор не переставали его будоражить. Вскоре Саймон окажется на командной палубе, и его шишковидный глаз примется глазеть в варп. Судьба корабля и всего экипажа перейдет в его руки, и он превратится во властелина собственной участи. От его навыков будет зависеть, доберется ли корабль до порта или встретит свой конец вместе со всей командой. Пожалуй, только воины на поле боя испытывали подобное волнение, сталкиваясь с буйствами войны. Ни одно другое чувство не вызывало схожие ощущения, и предвкушение предстоящего скачка наполнило его как воодушевлением, так и страхом.

Стук в дверь его каюты пробудил Саймона от дремоты. Он рассеянно проверил свой хронометр – рулевому еще не пришло время его будить. До точки проникновения оставалось еще несколько часов. Что же стряслось?

Как и все хорошие навигаторы, он неплохо чувствовал любой корабль, на котором находился. Он не ощущал вокруг себя ничего нового. Вибрация пола не изменилась, как и основные звуки судна. Воздух двигался с той же скоростью по воздуховодам. Не раздавалось никаких звонов тревоги, не мигали сигнальные лампы. Навряд ли произошло что-то чрезвычайное. Так что же случилось?

Он натянул китель и сапоги и подошел к двери. Как всегда, по привычке он установил дверной затвор так, чтобы ее нельзя было открыть снаружи.

– Кто там?

– Я хочу поговорить с тобой, человек, – произнес слабо знакомый голос.

Даже через дюраллой Саймон понял, что его навестил чужак. Он хлопнул ладонью по руне открытия, и дверь со свистом распахнулась, разоблачая женщину-эльдар.

– Да, – сказал Саймон. – Что тебе нужно?

– Я хочу поговорить с тобой о путешествии, которое мы намереваемся совершить. У нас могут возникнуть неприятности.

– Ты ожидаешь, что появятся враги?

– Возможно.

– Не хочешь поделиться со мной, кто именно?

– Аурик поведал мне, что существует ничтожно малая вероятность того, что другие эльдар могут попытаться нас остановить.

– Непохоже на него. Где же присущая ему уверенность?

– Аурик ни в чем не уверен. Он имеет дело с вероятностями, не более того.

– Вы подвергаете меня большим неприятностям и рискуете жизнями многих людей, основываясь на его вероятностях.

– Это так. Аурик считает, что оно того стоит. Я согласна с ним.

– Кто может попытаться остановить нас?

– Корсары.

– Эльдарские пираты?

– Эльдарских пиратов не существует.

– Я сражался со многими кораблями, которые в таком случае хорошо ими притворялись.

– Они не настоящие эльдар. То были наши деградировавшие сородичи.

Саймон и прежде слышал, что эльдар, возможно, были разделены на две или более фракций, но впервые такая информация поступила непосредственно от одного из их числа. Он взял ее себе на заметку для своего журнала.

– Их абордажные группы выглядели как эльдар.

– В них течет наша кровь, но не более. Они давно погрузились во тьму.

– Можно поподробнее?

– Я пришла сюда по другой причине.

– Чего ты хочешь?

– Расскажи мне о процедурах, которые вы выполняете, чтобы совершить варп-прыжок.

– Вам и самим наверняка довелось не раз прыгать через варп?

– Представь себе, нет.

– Разумеется довелось, чтобы попасть на Медузу. Она не родной мир эльдар.

– Нет.

– Хочешь сказать, там присутствует скрытая колония эльдар, о которой Империум ничего не знает? – полюбопытствовал Саймон с уже явным недоверием в голосе.

Неужели эта сумасшедшая всерьез ожидала, что он поверит в то, что она добралась до Медузы не на корабле?

– Я ничего тебе рассказывать не собираюсь. А вот ты расскажешь мне о варп-прыжках.

– Я поведаю тебе только то, что могу раскрыть.

– Вполне достаточно.

– В обмен ты расскажешь мне, зачем тебе это нужно.

– Об этом я не желаю говорить.

– А я желаю.

– Или что?

– Или я пересмотрю свое решение обсудить с тобой наше путешествие. Я связан обетом моего дома довезти вас туда, куда вы просите. В нем нет ни слова о том, что я должен общаться с вами по пути.

Сначала Саймон решил, что эльдар рассердилась, поскольку ее глаза широко распахнулись, а изо рта вырвался странный мяукающий звук, похожий на кошачий. Через несколько секунд он понял, что она смеялась.

– Ладно. Похоже, мне придется с тобой кое-чем поделиться. Я хочу знать, потому что никогда раньше не совершала таких прыжков, отчего я разволновалась.

Саймону вдруг показалось, что грядущий прыжок переполнял ее отнюдь не волнением. Если бы эльдар была человеком, то он подумал бы, что она напугалась. Интересно, почему?

А почему бы и нет? Многие люди боялись перехода, ведь некоторые корабли навсегда терялись в пространстве и времени. Опасности варпа были многочисленны и разнообразны, и дома навигаторов не делились всеми из них со своими потенциальными клиентами. Однако такая секретность не рассеивала чужие страхи, которые, по правде говоря, имели под собой основание. Саймон знал, что обитало во тьме, и иногда оно пугало даже его. Когда человек перемещался через Имматериум, он рисковал не только телом, но и душой.

– Чего притих-то? – промолвила эльдар.

– Размышляю, с чего начать.

– Скорее, размышляешь, какая именно информация сойдет тебе с рук.

– Никогда бы не подумал, что ты так хорошо разбираешься в людях. Хотел бы и я также хорошо разбираться в тебе.

Афинис вновь рассмеялась и на этот раз даже улыбнулась. И хотя Саймон к ней немного потеплел, теперь он относился к эльдар с подозрением. Он полагал, что Афинис пыталась им тонко манипулировать или же что-то прощупать. Она, видимо, сумела прочесть мысли навигатора по его лицу, потому что ее улыбка тут же исчезла, словно внутри чужачки кто-то щелкнул переключатель.

– Кажется, ты разбираешься во мне лучше, чем сам полагаешь.

Саймон пожал плечами.

– Представь наш корабль как судно, плывущее по двум морям. Он проходит через обычное пространство, где мы находимся сейчас, и также может войти в Имматериум.

– Имматериум?

– Варп, Эмпирей, называй его как хочешь. Это измерение за пределами нашей реальности, место из относительно чистой энергии, где пространство и время, в нашем понимании, перестают существовать.

– Нам это известно.

– Тогда вы понимаете, что способность туда попасть имеет свои преимущества. Выйдя за пределы нашего пространства, мы можем оседлать потоки варпа и вернуться обратно в реальный космос за несколько световых лет от первоначальной точки.

– Да. Нам это было известно еще во времена раннего становления моего народа.

Саймона охватила вспышка раздражения от того, сколь холодной и высокомерной казалась эльдар. И все же манера ее разговора несла в себе ценность. Он решил продолжить и позже записать все, что она сказала, в свою лоцию. В конце концов, человечеству не повредит получше узнать об их древней расе – по крайней мере, навигатор так полагал.

– Тогда тебе ясно, почему мой народ обращается к варп-прыжкам. Почему же твой ими не пользуется?

– Из-за опасностей...

– От опасностей никуда не деться. В варпе обычные чувства не работают, и один его вид может свести человека с ума. Проложить путь через Имматериум не так-то просто.

– Его вид не свел тебя с ума?

– Все потому, что мой народ отличается от простых людей. За тысячелетия мы приспособились к варпу. При помощи своего шишковидного глаза я могу смотреть на Имматериум и постигать его, и к тому же мой мозг был изменен, чтобы помочь мне осмыслить увиденное.

– Изменен?

Саймон вздрогнул. Она с безошибочной точностью ткнула пальцем в одно из больных мест Навис Нобилите.

– Возможно, мы эволюционировали, а возможно, в далеком смутном прошлом нас изменили, чтобы мы могли выполнять свои функции, так же как, говорят, Император изменил примархов.

Саймон знал, что, по меркам Инквизиции, его слова граничили с ересью. Тем не менее такие разговоры слыли обычным делом за закрытыми дверями навигаторских династий.

– Я думала, что ваши дома возникли еще до появления Императора и его примархов. Так, по крайней мере, говорят мои люди.

– Быть может. Истоки наших гильдий затерялись в тумане времени. Мы знаем только то, что в ранний период люди использовали множество средств для навигации по варпу. Наркотики, психические способности, специальные машины – все оказалось испробовано с разной степенью успеха.

– И с разной степенью неудачи.

Ее губы вновь тронула насмешливая улыбка.

– Что подразумевается при любой степени успеха, не равной ста процентам.

– И твой народ представляет собой лучшие попытки человечества овладеть опасностями варпа.

Градус ее издевки повысился. «Неужели они действительно испытывают к нам такое презрение? – задался вопросом Саймон. – Неужели мы для них лишь грубые варвары?»

– Мы успешно справляемся со своей задачей уже более десяти тысяч лет.

– Да, бесспорно, вы выполняли свою работу долго. Но сколько ваших кораблей затерялось? Сколько из них не вернулось? Сколько забрали те, кто таятся по ту сторону?

Саймона вдруг осенило, почему еще она так себя вела, – эльдар пыталась завуалировать страх едва уловимой враждебностью. Навигатору подвернулась удобная возможность, и он решил ее прощупать.

– Если вам известен способ получше, почему же вы его не используете?

– Другого способа нет, не говоря уже о лучшем.

– Да вот же? Если ваши звездолеты настолько превосходят наши, почему бы одному из них не доставить вас?

– Все не так просто. Наши звездолеты не могут попасть в некоторые места, куда могут ваши.

– Как-то не верится. Наверняка такая высшая раса сумела бы соорудить пустотные экраны и варп-щиты не хуже наших, если не лучше. Наверняка столь древний народ овладел всеми секретами астронавигации, о чем наши бедные умы не могут и мечтать.

– Твои насмешки излишни. Мы уже путешествовали между звезд, пока твой народ еще качался на деревьях.

– Тогда мне кажется невероятным, что такой развитой расе могла понадобится наша помощь, – заявил Саймон тоном настолько холодным, насколько мог. – Если, конечно, вы не преступники, и ваш народ не хочет вам помогать.

– Дело не в этом. Мы не используем то, что вы зовете варпом, поскольку там водятся жаждущие нас создания. Мы называем то место ша'эйл. В буквальном переводе слово означает жилище демонов – ад.

Стукнув зубами, Саймон захлопнул рот. Навигатора не удивило, что она обладала такими знаниями, но ему все равно было непривычно, что кто-то кроме Навис Нобилите и нескольких избранных представителей высших эшелонов Империума понимал реальные опасности. В варпе рыскали создания, злобные создания, демоны за неимением лучшего названия, и из-за них погибло немало кораблей.

– Они жаждут всех, – парировал он.

Она очень медленно покачала головой, а затем взглянула ему в глаза. Выражение ее лица подсказало Саймону, что он что-то упустил или понял не так хорошо, как ему подумалось.

– Они жаждут нас в особенности.

– В особенности тебя и Аурика или весь народ эльдар?

– И то, и другое. Видишь ли, в нас есть что-то такое, что привлекает их, что сводит их с ума, наполняя желанием нас поглотить. Вот почему мы ужасно рискуем, путешествуя вместе с вами.

– Получается, вы подвергаете страшному риску всех нас. Создания варпа могут проглотить целый звездолет за один присест. Что еще хуже, если они прорвутся через наши экраны...

Саймон вздрогнул. Он слишком уж хорошо знал истории о призрачных кораблях, экипажи которых пали жертвой демона варпа. Людей преследовали по звездолету одержимые трупы их друзей, и они встречали чудовищную смерть, пока не оставалось лишь несколько выживших, бормочущих и обезумевших, что умирали с воплями, когда их корабль выходил из Имматериума.

Невзирая на мощь щитов и толщину корпусной брони, всегда существовал риск того, что в них возникнет прореха и в таком случае команду постигнет страшная участь. Стоило избегать всего, что увеличивало число попыток пробить корпус и, следовательно, повышало вероятность катастрофы. Внезапно он вспомнил про все те суда, которые ответили на передачу древних золотых кораблей, но так и не вернулись. Неужто он почти разгадал тайну их пропажи?

– Новости твои нехорошие, – промолвил он в конце концов.

– Мы хотим, чтобы ты знал о том, что может случиться. Аурик изо всех сил постарается вас оградить, однако всегда есть шанс, что его попытки могут вызвать обратный эффект.

– Поблагодари его от меня. Скажи ему, что я приложу все усилия, чтобы спасти вас от демонов, которые могут за вами прийти.

Волнистым движением эльдар плавно поднялась. Когда она обернулась в проеме и одарила его зловещей улыбкой, Саймон понял, что Афинис приберегла худшие новости напоследок.

– Они придут не только за нами, – заявила она, – но и за твоим другом Янусом Дарком.

Касательно князей демонов

В ярости Янус Дарк ударил ладонью по переключателю управления на двери и ворвался в апартаменты эльдар. Несмотря на кипящий в нем гнев, ему хватило самообладания дождаться, пока дверь захлопнется, и только потом он принялся греметь. Он надеялся, что застанет Афинис, но ее в каюте не очутилось, и в итоге выместил свое негодование на Аурике.

– Что, черт возьми, ты задумал?

Аурик поднял голову. По слегка остекленевшим глазам чужака капитан понял, что кальян, который тот курил, был начинен далеко не легким наркотиком.

– О чем ты, Янус Дарк?

– Мало того, что ты приварил этот проклятый самоцвет к моему лбу, чтобы все члены моей команды глазели на меня, словно на пораженного оспой берегового мальчишку. Вдобавок ты пошел и рассказал моему гребанному навигатору, что я проклятый Императором колдун.

Аурик умиротворяюще провел левой рукой и еще раз затянулся кальяном. Дым медленно выходил из его рта.

Через мгновение он промолвил:

– Я ничего подобного Саймону Велизарию не говорил.

– Зато твоя чертова девица говорила!

– Афинис мне не возлюбленная, Янус Дарк.

– Да хоть треклятая куртизанка! Она не имела права рассказывать ему!

– Успокойся. Ты уверен, что она ему рассказала?

– По словам Саймона, она поведала ему, что моей душе угрожают существа варпа. Как раз то, что ему не хватало знать за несколько часов до прыжка в варп.

– И ты считаешь, что таким образом она раскрыла ему, что ты псайкер?

– Нет, она раскрыла ему, что я алдеранский танцор с дрянными кошками! Конечно, я так считаю. Что еще это может значить?

– Она сообщила ему, что твоя душа находится в опасности. Это чистая правда.

Янус замолк. Он понял, что разъярился потому, что Афинис раскрыла Саймону его секрет. Капитан отчасти ожидал, что навигатор развернет корабль, отвезет его обратно и передаст в лапы Инквизиции. Черт, да он, наверное, именно это сейчас и делал. Янус не стал дожидаться конца истории, и, как только Саймон сообщил ему о душах и опасности, он выбежал из каюты и направился сюда.

Отчасти его гнев питало чувство вины за то, что он хранил тайны от своей команды и вел их навстречу неизвестным опасностям. Отчасти его разжигало напряжение, вызванное тем, что он совсем недавно узнал, кем он нас самом деле являлся. Однако в большей мере его досада исходила от воспоминаний о том, что произошло на мясокомбинате на Медузе. А вдруг Янус потеряет сейчас самообладание и убьет всех на борту? Ясновидец вскинул бровь, будто бы читая мысли капитана.

– Она не имела никакого права, – слабо произнес Янус.

– Возможно. А возможно, и имела. Возможно, к лучшему, что твой навигатор будет знать о некоторых угрозах, которые его поджидают. Он должен быть готов к тому, что может случиться.

– Что именно может произойти?

– Данный корабль вскоре пройдет через то, что вы, люди, называете Имматериумом, а мы, эльдар, зовем ша'эйлом.

– И что?

– Правильнее будет сказать, что мы зовем его адом.

– Адом?

– В Имматериуме живут создания, Янус Дарк. Страшные создания, которые не приснятся тебе даже в самых диких кошмарах.

– У меня бывают довольно жуткие кошмары, – ответил Янус в попытке пошутить.

И вновь эльдар перевел стрелки на капитана. Янус почувствовал, как его гнев начал рассеиваться, сменяясь чувством безымянного ужаса.

– Неудивительно. И все же твои худшие страхи – всего лишь приятные грезы по сравнению с тем, что таится в ша'эйле.

– Опять туманные предупреждения.

– Нет, довольно конкретное и явное предупреждение. Что бы ты ни делал, что бы ты ни увидел, что бы ни происходило, что бы ты ни почувствовал – как только корабль войдет в Запределье, ни в коем случае не используй силы, которыми обладаешь.

– Почему?

– Поскольку в таком случае ты зажжешь маяк для тех, кто нас подстерегает. Будто выльешь кровь в море, полное акул. Там, в ша'эйле, рыскают твари, для которых твоя душа – лакомство, и, если ты воспользуешься своими силами, они воспримут это как приглашение прийти и наесться. К тому же есть твари, которые охотятся за тобой. Они могут запросто тебя отыскать, если ты подашь им знак.

Вспомнив о том, что произошло на Медузе, Янус почувствовал, что Аурик говорил ему абсолютную правду.

– Мне кажется, то, чего ты боишься, уже нашло меня.

– Нет! – Резкость его ответа удивила Януса. – Неправда. Когда ты пустил в ход свои способности, чтобы убить тех людей, зло, которое ты ощутил, исходило изнутри тебя. Поджидающее же зло не может захватить тебя без твоего согласия. Пока не может, и в любом случае не здесь. Однако, когда мы войдем в то, что вы прозвали варпом, там уже все будет не так просто.

– Что ты имеешь в виду?

– Если ты хоть как-то воспользуешься своими талантами, ты испустишь вспышку, которая привлечет внимание демонов. Ты пригласишь их на банкет, главным блюдом которого станет твоя душа. И, зная, что здесь находится такой лакомый кусочек, они не остановятся ни перед чем, чтобы пробраться на корабль. В обычной ситуации ваших примитивных щитов, скорее всего, хватит, чтобы удержать обитателей иного мира, но наша ситуация изменится. Они соберутся вместе, объединят свои силы и не перестанут нас атаковать, пока не расколют ваше судно, как человек яйцо...

– Ты чего-то недоговариваешь.

– Хорошо, ты прибавляешь в проницательности.

– Что ты скрываешь? Почему Афинис пошла к Саймону? Не проще ли было предупредить меня напрямую? Что за игру ты затеял?

– Я не играю ни в какие игры. Как правило, Афинис сама выбирает, что ей делать.

Янус посмотрел на ясновидца и почувствовал головокружение. Капитана все еще одолевало недомогание после всего, что он натворил на Медузе, и дым от кальяна одурманивал его разум. Он опустился на подушку рядом с эльдар и попытался угадать, что происходило за невозмутимой, непроницаемой маской, служащей лицом чужака.

Слова Аурика наводили на мысль о том, что они с Афинис стояли друг у друга на пути. Нет, капитан всего лишь такое предполагал. Эльдар утверждал, что не имел никакого отношения к разговору с Саймоном, но, конечно, он запросто мог лгать. Янус покачал головой.

Общение с эльдар начинало напоминать прогулку по торфяному болоту на Мире Кроу. На вид устойчивая почва на поверку оказывалась желеобразной; пути, которые ты вроде бы знал, менялись из-за медленного водоворота течений. На мгновение он подумал о том, чтобы приказать своему экипажу казнить чужаков и вытолкнуть их тела через шлюз. Возможно, такой вариант был безопаснее всего.

А возможно, и нет, ведь ясновидец, похоже, что-то знал о том, что с ним происходило, и мог спасти его от демонов. «Нет, не болото, – подумал он, – а паутина дьявольского паука, один из тех коконов, которые выглядят мягкими, как шелк, но становятся все туже, когда жертва пытается вырваться».

В памяти капитана всплыл образ красивого дьявольского паука. Глаза насекомого напоминали драгоценные камни, его хитиновый покров своими узорами походил на галлюциногенный цветок, а с мандибул капал яд, вызывающий экстатическую смерть.

– Ты думаешь о пауках, – промолвил Аурик и улыбнулся. – О пауках и детстве.

– Значит, ты можешь читать мои мысли?

– Только потому, что ты вещаешь их так яро, что они чуть ли не оглушают. Тебе следует научиться контролю, Янус Дарк, и у тебя не так много времени.

И вновь Янус ощутил обман. Аурик что-то недоговаривал, но он не мог понять, что именно. Капитан также осознал, что ранее эльдар сумел отвлечь его от того, что он хотел выяснить. Наверное, он устал сильнее, чем предполагал, или же они каким-то образом запутали его мысли. Януса переполнила решимость – на этот раз он не даст себя задурить.

– Тогда ты научишь меня за то время, что у нас осталось до прыжка? – спросил Янус.

– У меня не выйдет. Однако я припас снадобья, которые... приглушат твои способности.

– Почему тебя так интересует, что со мной станется?

– Ты имеешь в виду, помимо спасения моей собственной жизни?

– Да.

– Тебя не обрадует истина.

– А ты рискни!

– Ты обладаешь невероятной силой, Янус Дарк, которая проявляется в вашем роду, пожалуй, раз в тысячу лет, что превращает тебя в желанную добычу для многих существ Старой Ночи.

– Добычу?

– Обитатели ша'эйла всегда ценят мощных созданий. Они представляют собой связующее звено между двумя царствами, царством смертных и царством Хаоса.

– Хочешь сказать, что псайкеры неким образом находятся между этими двумя уровнями реальности...

– Я говорю, что они вытягивают оттуда свою силу, и не только силу. Они могут притягивать и кое-что иное.

– Например, демонов?

– Да. Ваша Инквизиция не так уж далека от правды, повествуя об одержимости демонами. Отродья способны проникать сюда и влиять на мысли и разум незащищенных псайкеров...

– Голоса, – отрезал Янус.

– Я не понимаю тебя, Янус Дарк.

– Иногда... – Янусу вдруг стало стыдно и неловко. – Иногда я слышу голоса в голове, что шепчут, твердят мне делать вещи, плохие вещи...

– Продолжай.

– По словам священников, это верный признак одержимости.

– Они отчасти правы. Иногда людям кажется, что они слышат голоса, а на самом деле это всего лишь их подавленные желания, стремящиеся получить удовлетворение. А иногда...

– Иногда они действительно слышат голоса, не так ведь?

– Да, что всегда служит началом.

– Началом чего?

– Процесса одержимости. Затем человека соблазняют использовать свои способности все больше и больше, отчего связь между его душой и варпом укрепляется, а после, когда она становится достаточно сильной, его пожирают.

– Как именно?

– Используя упрочившуюся связь, алчущее создание способно поглотить его душу. Что еще хуже, после этого остается пустая оболочка, готовый сосуд для любого гостя.

– Завладение.

– Верно, Янус Дарк.

– Ты намекаешь, что я встречу такой конец?

– Можешь встретить. Но я боюсь, что...

– Не говори, что худшее еще впереди!

– К сожалению, да. Обычно человеческое тело недостаточно крепко, чтобы долго удерживать эссенцию даже самого малого демона. Несмотря на самые темные и мощные колдовские ритуалы, напряжение старит его и очень быстро истощает. Тело ускоренно дряхлеет, происходят мутации, появляются стигматы.

– О подобном я слышал.

– История эта не про тебя.

– Почему?

– Потому что ты очень силен. Твое тело – это сосуд, пригодный для князя демонов. Оно будет хранить его эссенцию очень долго, не подавая никаких признаков. Демон может облачиться в твою плоть, бродить среди людей и причинять невыразимый вред.

– Почему все это беспокоит эльдар?

– Не беспокоит. По крайней мере, пока. Об этом волнуюсь я.

– И я опять спрашиваю, почему?

– Потому что я знаю имя того, кто жаждет твою плоть и душу. И его интересуют эльдар.

Янус оцепенел. Казалось немыслимым, что он сидел здесь и столь спокойно обсуждал такие вещи, как демоническая одержимость и природа князей демонов, но манеры Аурика, воздух, наполненный наркотическими парами, и тихий музыкальный звон колокольчиков на заднем плане придавали разговору непринужденности. Через мгновение капитана вдруг осенило. Возможно, на него действовало какое-то заклинание? Что если эльдар пустил в ход некое психическое колдовство?

Он попытался подняться, но почему-то у него не получилось, и мягкий красивый гипнотический голос чужака продолжил:

– Величайшие из демонов повязаны странными законами. Они могут физически проявляться только в определенное время и в определенных местах. Время того, о ком я говорю, почти пришло, и ты уготован стать его сосудом.

– Наверняка есть и другие?

– О да, немало других, но твое тело, столь прекрасно подходящее для его планов и одаренное такими способностями, он выберет первым.

– Значит, ты взял меня под свою защиту, – иронично отозвался Янус. – Вырвал из его лап.

– Сомневаюсь, что я или кто-либо иной сможет защитить тебя от Шахи Гаатона. По крайней мере без более мощного оружия, чем мое.

– Но даже если он не овладеет мной, по землям людей будет шагать князь демонов в смертном обличье.

– Возможно, но его сила будет ограничена, пока он не найдет достаточно мощный сосуд. Он сможет покидать демонические миры лишь на короткое время, как, впрочем, и сейчас. Однако если демон облачится в твою плоть, он станет опасным. Отродье совершит великое зло и вызовет непостижимые разрушения.

– Я, конечно, извиняюсь, но, какие бы ужасы такой исход ни принес человечеству, как это отразится на твоем народе? Не думаю, что ты помогаешь мне по доброте душевной.

– Шаха Гаатон – один из величайших слуг Того-кого-мы-не-называем. Он существовал до прихода Великого Врага. Еще до рождения своего хозяина он питал страшную ненависть к эльдар, и, как я подозреваю, он хочет натравить твой народ на мой. Я узрел линии будущего, ожидающие своего рождения, в котором последователи Императора обратятся против моего народа и полностью его уничтожат. В некоторых из них эльдар в ответ воспользуются своим запретным оружием, и обе расы столь значительно ослабнут, что Хаос их одолеет.

– Твой народ бесчислен, словно песчинки на пляже. Неважно, сколь мощным оружием мы обладаем, в конце концов вы сразите нас, ибо Вестнику Владыки Всех Наслаждений известно, где находятся все наши скрытые родные корабли.

– Почему Шаха Гаатон и его хозяин, Непроизносимый, так ненавидят вас?

– Существует древняя связь между моим народом и Непроизносимым. Мы не часто говорим об этом, но, поскольку возникла необходимость, я поведаю тебе, что он – наше собственное творение. Порожденный нашими похотями и страстями, он обрел форму благодаря нашим предкам и их, как вы называете, псайкерским способностям и технологиям.

– То есть твой народ создал демонических богов Хаоса?

– Одного из них.

– Быть такого не может.

– Может, если принести в жертву целую расу.

Янус обдумал слова чужака. Он никак не мог им поверить. Заявления Аурика походили на чистое безумие, наркотический сон полоумного колдуна. Заметив недоумение на его лице, эльдар улыбнулся.

– Случился ужас космического масштаба.

– Кого вы принесли в жертву?

– Самих себя.

– Я тебя не понимаю.

– Все ты понимаешь. Мой народ добровольно отдал себя в руки зла.

– Значит, Инквизиция все правильно о вас говорила. Вы даже хуже.

Аурик покачал головой.

– Я считаю, что мой народ обманули, так же как, вероятно, и твой. Они думали, что создают нового бога, того, кто возвестит новый век всеобщего мира, изобилия и гармонии.

– Ты веришь...

– Я не знаю наверняка. Как, в общем-то, и никто другой. Мы многое потеряли, когда наша цивилизация пала, миры познали опустошение, а души были пожраны.

– Пожраны? Ты хочешь сказать, что Сла... Злой пожрал твой народ так же, как Шаха Гаатон собирается пожрать меня?

– Похожим образом.

Аурик запустил руку в свои одеяния и достал оттуда светящийся драгоценный камень на цепочке из серебристого металла. На самоцвете сияли странные руны, и капитану чудилось, что он светился одновременно всеми цветами и никаким.

– Это путеводный камень, который каждый эльдар носит с собой. Его выращивают из того же материала, что и сновидческие камни. И по той же причине.

– Несомненно, ты собираешься раскрыть мне, почему.

– Он служит убежищем для моей души. Когда я умру, мой дух укроется в нем, и камень возвратят в мой искусственный мир и поместят в цепь бесконечности, где он присоединится к выжившим духам моих предков.

Янус обдумал этот кусочек языческой теологии эльдар. Он решил, что слова чужака не были лишены смысла. Капитан сомневался, что Император хранил души ксеносов, подобно людским, но все же сама идея казалась странной.

– Зачем вам заключать свою душу в устройство?

– Он не устройство в вашем понимании, что, однако, не важно. Если бы я умер, и мой дух зашагал бы по тропинкам ша'эйла, как в древние времена, его бы поглотил Тот-кого-мы-не-называем, после чего бог стал бы чуточку сильнее, что, собственно, и случилось в давно минувшие дни.

– Почему такое не происходит с людьми?

– Откуда ты знаешь, что не происходит?

– Император защищает нас.

– Тогда ты сам ответил на свой вопрос, – огрызнулся Аурик. – А может, когда эльдар падут, Шаха Гаатон поведет твой народ в эпоху тьмы, из которой он никогда не выкарабкается. Как бы ни были ничтожны человеческие души, они послужат Злому определенной подкормкой.

– Мы уже через это проходили. Возвышались поклонники Хаоса, демоны побеждались, войска Империума одерживали победу.

– Почитатели Владыки Наслаждений весьма коварны. Они не встретятся с вами в открытом бою, и вы познаете, что удовольствие может быть таким же могучим оружием, как болтер или клинок. Если их методы оказались неочевидны для эльдар, то наверняка окажутся и для вас.

– Как раз тебе и не хватает очевидности, – сказал Дарк.

– Уже сейчас агенты Непроизносимого шествуют среди твоих людей. Их оружие – коррупция и легкая нажива. Они продают вашей молодежи наркотики, от которых они становятся уязвимы для психического влияния демонов. Они совращают их с пути добродетели в праздность и порок. Они соблазняют ваших лидеров обещаниями удовольствий. Поклонники Хаоса обладают большей властью, чем ты думаешь.

– Ты, на удивление, много знаешь, хотя и не живешь среди людей, – съязвил Янус.

– Я лишь повторяю слова некоторых ваших инквизиторов, которые гораздо ближе к истине, чем они догадываются.

– Вот им ты это и расскажи.

– Ты умышленно молвишь глупости, Янус Дарк. Тебе известно, что твоя Инквизиция никогда не станет слушать чужака. Они скорее сочтут меня последователем Непроизносимого, чем его врагом.

– Ты все еще не раскрыл мне, зачем мы летим на Велиал.

– Я надеюсь заполучить там оружие, которое смогу обратить против Шахи Гаатона. Оружие, сотворенное в древние времена, чтобы убивать существ его мощи.

– Надеешься? Где же присущая тебе уверенность, Аурик?

– Иногда ты неприятный в общении человек, Янус Дарк.

– Ты не первый, кто мне это говорит.

– Мои дары не так безошибочны, как полагаешь ты или многие из моих людей. Я вижу только возможности. Миллиарды несметных миллиардов вероятностных путей ведут вперед только от сегодняшнего дня. Линии будущего, которые они рождают, неисчислимы и неопределенны до того дня, пока они не обретут постоянство и конкретность, – процесс алхимии, такой же тонкий и сложный, как и любое магическое заклинание. Мне открываются проблески того, что могло бы случиться, или того, что может произойти. Иногда мое видение – лишь предупреждение, а иногда и почти непременное событие, если ничего не предпринять.

– То есть ты можешь попытаться выстроить будущее.

– В этом вся суть, Янус Дарк. Я могу попытаться его образовать. Но я не единственный, кто на такое способен. Другие также пытаются добиться того, чтобы их видения сбылись, и многие из них гораздо сильнее меня.

– Прочие ясновидцы?

– Да, и не только. Не в последнюю очередь наши враги.

– Зачем другим ясновидцам пытаться помешать тебе добиться успеха? – поинтересовался Янус, не желая сдаваться, поскольку он заметил прореху в непроницаемом фасаде чужака.

– Потому что будущее и наше представление о нем условны, и его можно истолковать по-разному. Некоторые утверждают, что мои действия приведут к тому, что я стараюсь предотвратить. Некоторые даже гласят, что я невольно стану орудием тьмы.

– В их словах есть правда?

– Любые предсказания могут содержать ошибки, Янус Дарк, и глуп тот пророк, который этого не понимает. Возможно, так оно и есть.

– Значит, даже сейчас ты можешь вести нас к гибели?

– Такое еще вероятно.

– Что это за оружие, которое ты ищешь? Что оно может делать?

Как только Янус задал свой вопрос, прозвучал сигнал тревоги. Саймон, видимо, готовился совершить варп-прыжок к Велиалу.

– Скорее, Янус Дарк, выпей этот эликсир, а я пока огражу тебя заклинаниями, иначе ты не выживешь, – приказал чужак с такой срочностью, что Янус тут же повиновался.

Жидкость во фляге оказалась слаще меда, и, пока капитан ее пил, его мышцы немели, а разум заволакивала тьма.

Ша’эйл

Нервничая, Саймон Велизарий пристегнул себя к навигаторскому трону. Он перекинул кожаный ремень через грудь и убедился, что тот плотно сидел в чугунных стеснительных кольцах, прикрепленных к каменному креслу. Многие навигаторы зарабатывали увечья, болтаясь в Имматериуме, и Саймон не собирался вступать в их ряды, а также он старался не думать о том, что сообщила ему Афинис. Император помилуй, прыгнуть в Око Ужаса уже было весьма сложно, а если на них откроют охоту демоны...

«Выкинь эти мысли из головы, – подбодрил он себя. – Сконцентрируйся на текущей задаче. Делай все по порядку».

Он приложил ко лбу нажимные подушечки и ощутил покалывание, установив контакт с центральной нервной системой корабля. На какое-то время Саймон ее проигнорировал, зная, что вскоре ему и так придется полностью с ней слиться. Он обернулся назад и посмотрел наверх, на огромную паутину из латуни, меди и керамики, которая связывала его с судном. Навигатор коснулся тисненой руны на подлокотнике, и та опустилась на место. По его коже тут же разлилась прохлада, когда обезболивающие спреи подготовили его к следующему шагу. И хотя он совершил немало скачков, Саймон невольно вздрогнул. Словно змеи, кабели с иголкой на конце поползли по его телу и начали прикрепляться к венам и железам. Он закрыл глаза и попытался расслабиться, пока они вгрызались в его плоть.

«Где сейчас нахолодятся эльдар?» Эта мысль как бы невзначай проскользнула в его голове, но навигатор от нее отмахнулся. Они, скорее всего, были в своей каюте вместе с Янусом Дарком. Зачем демонам приходить за вольным торговцем, ведь их обычно интересовали только потерянные и проклятые – псайкеры? Скрывали ли слова чужачки такую истину? Было ли это возможно? Конечно, согласно имперской доктрине, было. Стоило постоянно остерегаться греха, ибо малейшая мысль могла завести тебя на путь тьмы. Однако Саймону не верилось, что Янус имел к ним какое-то отношение. Дабы отогнать от себя мрачные мысли, он переключился на то, что происходило вокруг. Вид привычных процедур вселял в него некоторую уверенность в мире, который, похоже, стремительно сходил с ума.

Сначала навигатору поставили капельницы с физраствором, чтобы не допустить обезвоживания, если путешествие затянется. Затем последовали питательные жидкости, чтобы не дать ему истощиться, а после полились другие – те, которые подготовят его разум и тело к выполнению поставленной задачи. Тепло растекалось по его венам и приносило с собой счастье. Саймону хватало опыта в своем деле, чтобы не прибегать к помощи наркотиков для входа в темпоральную медитацию, однако всегда могло стрястись что-нибудь непредвиденное, что выведет тебя из транса, поэтому иногда требовались синтетические средства. Сейчас его кожу покалывало, поскольку в смесь добавлялись различные сильнодействующие психотропные вещества, которые усиливали одни чувства почти до невыносимости, в то время как другие отключали. Его язык и губы онемели, и ощущение собственного тела ослабло. Теперь Саймону казалось, что он управлял марионеткой из плоти, дергая ее за ниточки с далекого расстояния и наблюдая, как она отвечала на его манипуляции.

Информация от прочих органов чувств начала чудно искажаться. Он скорее чувствовал, чем слышал, некоторые из шелестящих разговоров на командной палубе. Когда навигатор смотрел вниз на членов экипажа, они стояли одновременно очень далеко и очень близко, чередуя положение почти в такт биению его сердца. На самом же деле их положение или представление о нем не менялось, а менялось его восприятие. Наркотики начали одурманивать Саймона, освобождая его чувства от условных смертных рамок и подготавливая его к тому, что ожидало в Имматериуме.

Сердце навигатора гулко билось в груди, и дыхание хлестко вырывалось изо рта и ноздрей, подобно урагану. Он сглотнул и с усилием кивнул экипажу. Они сразу же откликнулись и принялись готовиться к прыжку. По всему кораблю захлопнулись варп-затворы, закрывая обзор на грядущие кошмары, и завыли клаксоны, предупреждая всех обитателей о скором переходе.

Напряжение нарастало. Никогда не знаешь, что может произойти, когда корабль войдет в Имматериум. Никогда не предугадаешь, выйдешь ли обратно в реальный мир и выйдешь ли прежним. Ужасные вещи случались в ином пространстве, в том царстве, где не действовали обычные правила, управляющие космосом.

Саймон вновь ударил отстоящими пальцами по рунам управления, и навигаторское кресло и платформа, на которой оно покоилось, плавно поднялись вверх, в купол – небольшую сверхтвердую сферу из полупрозрачного хрусталя, которая служила единственным местом на корабле, откуда человек мог смотреть на варп.

Хрусталь был тверже любого известного человеку материала, прочнее даже дюраллоя и керамита. Диск под его троном идеально вместился в палубное отверстие, и теперь Саймон понял, что действительно остался один. Он обратил взор на темноту космоса, увидев там холодный яркий свет звезд и обманчиво огромный размах «Звезды Венама», нацеленной на них. Навигатор глубоко вздохнул и сосредоточился, как учили его преподаватели.

Он потянулся своими отделенными чувствами и установил контакт с кораблем, после чего его охватили странные ощущения. Саймон почувствовал чужое присутствие – отголоски старых мыслей, следы, оставленные призраками. Он знал, что столкнулся с психическими осколками, фрагментами тех, кто занимал трон до него, так же как и его последователи наткнутся на тень того, что когда-то являлось Саймоном Велизарием.

И все же эти тени несли некоторую пользу. Они шептали в его разум древние секреты, питали его склизкими остатками давно забытых воспоминаний и бормотали предупреждения, ложь, жалобные просьбы и приветствия. Они считали себя настоящими, что было отнюдь не так. Голоса принадлежали фантомам, искавшим пристанища в его сознании, и реальность им придавал он сам. Через мгновение они прекратили шуметь, и перед ним открылась длинная аллея с чуть ли не бесконечной процессией мужчин и женщин. Ближайшие к нему имели наиболее четкие черты, потому что ушли самыми последними, а те, кто стояли вдалеке, выглядели расплывчатыми и бесформенными, словно кляксы. В унисон они прошептали: «Не доверяй эльдар».

Саймон кивнул, размышляя, в самом ли деле эти слова отражали общее мнение призраков, населяющих информационное ядро корабля, или же он проецировал на них свои собственные страхи и сомнения. Обездвиженный ремнями, он пожал плечами, как мог, и приказал призракам разойтись по своим местам. Они послушно разлетелись, а он продолжил устанавливать контроль над кораблем.

Навигатор глубоко вдохнул, и его сознание покинуло плотскую оболочку, которую населяло, и разошлось вдоль кабелей, составляющих нервную систему корабля. Одновременно он оставался человеком с телом из кожи, костей, мышц и крови и стал кораблем с корпусом из стали, дюраллоя, керамита и множества других материалов.

Сердцем Саймону служил древний огонь, жаркий, как солнце. Его родные глаза сменились прорицательскими зондами, охватывающими видимый спектр гораздо шире. Он увеличил диапазон своего зрения, пока оно не охватило все в радиусе ста тысяч километров. Теперь навигатор мог видеть как метеориты длиной в сантиметр, так и куски кометного льда весом в десять миллионов тонн, проносящиеся сквозь бесконечную холодную тьму. Он огляделся вокруг с помощью более мощных зрительных датчиков и ничего не заметил – ни преследователей, ни торговых кораблей, ни каких-либо судов, и неудивительно, ведь выбранную им точку прыжка большинство людей не предпочли бы. Странники направлялись по самому легкому маршруту в сторону пути, по которому никто из здравомыслящих не вздумает путешествовать, к месту, куда не вознамерится попасть никто, кроме безумца.

На мгновение Саймон задумался, не совершал ли грубую ошибку, помогая эльдар. Он сомневался, что желающий отправиться на Велиал IV мог замышлять что-то хорошее. «Помни свои клятвы», – прошептали призраки, и он вспомнил. Велизарий был навигатором. В свое время он, как и многие другие до него, перевозил грузы, о которых не хотел ничего знать. В его обязанности не входило судить о том, с какой целью использовался его корабль, поскольку задачей Саймона было проследить за тем, чтобы судно благополучно добралось до места назначения, что он и собирался сделать.

Он обдумал карты, которые прежде изучил, и был уверен, что выбрал правильный вектор. Теперь пришло время приступить к переходу. Он закрыл оба своих естественных глаза и открыл шишковидный. Сначала, как и всегда, Велизарий почти ничего не узрел. Даже такой подготовленный навигатор, как он, едва ли мог мгновенно перейти от восприятия обычной мирской реальности к восприятию Имматериума.

Он собрался с силами и полностью раскрыл свой разум. Постепенно все начало разрешаться. Саймон разглядел слабые изъяны на поверхности реальности, крошечные царапины, где энергия Запределья просачивались в обычную вселенную. Он приметил, как именно кораблю придется войти в варп, чтобы достигнуть выбранного им пути.

Навигатор подал энергию на двигатели для первого погружения, того краткого нырка, который позволит ему убедиться, что все было в порядке, или в противном случае прервать весь процесс. Он разглядел, как на горизонте появились полупрозрачные полоски, когда корабль принялся выгружаться из реального пространства.

Теперь предстояла самая сложная часть – сделать все правильно, чтобы, если они попадут в разрыв или темпоральный водоворот, он смог вытащить корабль до того, как тот получит реальные повреждения. Саймон знал, что вероятность такого исхода составляла тысячи к одному, но хороший навигатор никогда не рисковал. Он перевел приводы на полную мощность.

Корабль завыл, скользя по тропинкам за пределами реальности. Перед третьим глазом Саймона чернота космоса начала сворачиваться, когда усики разноцветного света потянулись к судну. Он видел, как они выскочили из обычного времени в царство, где все действовало иначе. Как обычно, ему потребовались мгновения, чтобы приспособиться, и на секунду Велизария поразила вспышка нервного страха. Этого момента боялись все навигаторы, поскольку какое-то время они были практически слепы, словно человек, которого долго продержали в темной яме, привыкающий к внезапному яркому свету. Восприятие, отличное от слуха, позволило ему уловить тягучий пронзительный вой двигателей, вопль, напоминающий стоны потерянных душ, и первые слабые отголоски небесной песни психического хора, окружающего Императора и питающего могучий маяк Астрономикона.

«Пока все хорошо», – подумал он. Корабль скользил по самому краю пропасти, у ворот между двумя царствами. Мысленным импульсом он замедлил подачу энергии на приводы и позволил кораблю дрейфовать вдоль границы. Отключив питание сейчас, Саймон все еще мог прервать вхождение. Он полностью открыл свой шишковидный глаз и окинул взглядом окружающее пространство.

Навигатор увидел огромные медленно вращающиеся созвездия энергии – великие варп-бури Ока Ужаса. Также он разглядел крошечные спокойные потоки течения, что пульсировало между ними, двигаясь сначала в одном, а затем в другом направлении. Саймон сверил их зрительный образ со звездными картами в своей памяти и обнаружил небольшие отклонения, которые, однако, не были причиной для беспокойства. Он знал, что наверняка сумеет найти путь, если все пойдет хорошо и не случится никаких несчастий. «Не будь чересчур уверен, – пробормотал голос старого Карадока в его ухо. – В Имматериуме всегда творятся чудные вещи».

Все оказалось так, как Саймон и ожидал. Не было никаких препятствий, никаких вероятных волнений от других кораблей, которые могли бы сбить его с курса, – им выпали самые благоприятные условия. Настал момент истины: теперь ему следовало решить, стоило ли произвести скачок.

В его голове блеснуло недоверие к эльдар, а вместе с ним и смутное мрачное предчувствие. Саймон был достаточно опытным навигатором, чтобы серьезно прислушиваться к своим опасениям, но не сумел отыскать в них достаточной причины, чтобы прервать полет. На мгновение он подумал о том, чтобы отказаться от прыжка и заявить ксеногенам, что совершить его было невозможно. Через несколько секунд навигатор отмахнулся от этой мысли: поддаться ей значило оскорбить честь своего дома, чего он допустить не собирался.

Он ткнул пальцем, весившим с планету, в командную руну на подлокотнике трона, и по всему кораблю раздался вой клаксона, предупреждающий членов экипажа и пассажиров о том, что они собирались выполнить переход. В своем разуме Саймон видел, как люди по всему кораблю торопливо бежали к своим местам, чтобы пристегнуть ремни и подготовиться к неописуемому ощущению прыжка в пустоту, откуда, возможно, они уже никогда не вернутся. Он представил, как они взывали к Императору в последней молитве, и решил к ним присоединиться. Затем он потянул за латунный рычаг, подающий полную мощность на приводы, и корабль помчался вперед, проскальзывая сквозь изъяны на поверхности космоса и погружаясь в бескрайнее море варпа. Саймон ощутил захватывающий всплеск ускорения и прилив ужаса, когда судно устремилось в бездну. Теперь они не осторожно касались, а на полную продирались через ткань, соединяющую две вселенные.

Внезапно путники ворвались в Имматериум. Велизарий почувствовал, как корабль накренился и завилял, попав в течение, и он широко открыл свой шишковидный глаз и бросил взгляд наружу. Сначала, как водится, навигатор узрел только бесформенный первозданный Хаос – путаницу изменчивых энергетических узоров. Калейдоскоп замысловатых цветов продолжал играть перед его глазом, пока разум не начал приспосабливаться к новому окружению, а сам он тем временем изо всех сил старался держать корабль на четком пути, по большей части руководствуясь инстинктами. Медленно, по мере того как его сознание вгоняло Имматериум в собственные смысловые рамки, случайные узоры исчезали. Теперь он видел варп как нечто похожее на реальное пространство только в негативном свете. Черные звезды сверкали на серо-белом фоне, и огромные темные туманности вращались наверху. Постепенно Саймону открывалось все больше цветов, и масштаб становился все более детальным и бурным, отчего он начал воспринимать узоры внутри узоров. Корабль двигался вперед сквозь волнующиеся косяки огней, и более плотные колышущиеся сферы отмечали скопления миров и солнечных систем. Его ощущение размеров изменилось: навигатор чувствовал себя великаном, который мог видеть половину всего мироздания. Он разглядел течения варпа – тайные дороги, которые могли завести тебя куда угодно, если ты не проявишь осторожность. Он вспомнил слова старого Карадока: «Рай, ад, прошлое, будущее – навигаторы утверждали, что узрели их в бездне, и, возможно, к удивлению многих, так оно и было».

Некоторые теоретики гласили, что такие видения являлись всего лишь галлюцинациями, диковинными снами, извлеченными из глубин сознания навигатора и отображенными на чистом холсте пустоты.

Другие считали, что Имматериум – это первозданный Хаос, на котором строилась вся вселенная, и что увиденное там в самом деле когда-то и где-то существовало. И раз оно где-то находилось или же возникнет, значит, к нему можно было отыскать путь. Некоторые полагали, что именно таким образом навигаторы и находили дорогу через пустоту.

По обыкновению Саймон обнаружил, что теория не совсем соответствовала реальности. Пустота существовала, и он видел, как в ней все бурлило. Поистине, ему разоблачались предвестия, знамения, пути, но также и дикие галлюцинации, подобные худшим лихорадочным кошмарам наркомана, подсевшего на чуднокорень. Необычайно сосредоточившись, навигатор мог слегка их изменить, но выяснил, что они взаимодействовали с ним причудливым образом. Увиденные картины несли в себе определенные подсказки и таким образом изменяли его представление о своем пути. Раз он проецировал свою волю на Имматериум, то, скорее всего, и тот наверняка проецировал нечто в его сознание. Такой опыт был слишком сложен, чтобы объяснить его сухими теориями ученых. Слишком реален, слишком ярок. В конечном итоге для того, чтобы начать его постигать, человеку придется через него пройти, ведь ни симуляции, ни лекции, ни тренировки не смогут подготовить юнца к полноте навигации в варпе.

Сконцентрировавшись, Саймон искал единственную точку незыблемости, могучий маяк Астрономикона. Он казался очень тусклым и далеким, и навигатору потребовалось некоторое время, чтобы за него зацепиться. Откуда-то издали доносилось тихое пение психического хора, и затем он услышал первый слабый импульс Астрономикона, когда сигнал мощного маяка эхом разнесся по каньонам бесконечности.

Голоса хора почти заглушались громовым ревом Ока Ужаса. Саймон на мгновение приостановился, чтобы убедиться, правда ли он зафиксировал свое положение относительно далекой Терры. Многие корабли постигала печальная учесть, когда их навигатор устанавливал позицию относительно маяка, а на самом деле им оказалось какое-то иное астральное явление или, того хуже, приманка, расставленная пиратами, крушителями или порождениями Хаоса.

Саймон прислушался ментальными чувствами и уловил регулярный мелодичный пульс, странный жутковатый звук психической хоровой песни, эхом разносящийся по коридорам времени и пространства в такт пульсу самого маяка. Для него ритм Астрономикона походил на звон большого колокола в огромной пещере. Он заглянул внутрь себя, как его учили, и отыскал истину. Да, все верно, то был великий маяк.

Из потаенных уголков своего разума он извлек изображения с карт, которые изучил ранее. Теперь, наложенные на вид варпа, они приобрели гораздо больше смысла. Проведя тригонометрическую съемку от входного следа на Медузе и положения Астрономикона, он определил местонахождение Велиала IV. Выглядело все не очень хорошо: мир лежал где-то в пределах границ Ока, а сегодня оно бушевало.

Теперь Велизарий уделил внимание тому, чего боялся. Он бросил взгляд вперед, вдоль выбранного им пути. Там вращался исполинский спиральный вихрь Ока Ужаса, огромный водоворот энергии, великое бескрайнее море варп-бурь. В лучшем случае он надеялся отыскать участок относительного спокойствия и провести свой корабль через глаз бури, что было подвигом, достойным мастера-навигатора.

Где-то вдалеке марионетка из его плоти коснулась рычагов управления на подлокотнике трона. Корабль рыскнул, когда навигатор направил его к первому из варп-потоков, которые, как он надеялся, доставят их к цели. Он почувствовал, как течение понесло судно к Оку. На краткий миг Саймону померещилось, что он поистине смотрел в огромный глаз, безумный злобный шар бешенного бога, который, казалось, взглядом впивался ему в самую душу. «Иллюзии, – сказал он себе, – а возможно, и знамение. Не обращай внимания. Сосредоточься на корабле».

Охваченное течением, судно задрожало. Саймон связался с духами информационного ядра. «Все идет хорошо, – прошептали электрические призраки. – Корабль выдержит. Мы в пределах допустимых отклонений, на которые он рассчитан». Ощущение скорости все нарастало по мере того, как судно разгонялось навстречу Оку. Навигатор осторожно завел его в серединный поток, стараясь избегать наиболее мощных возмущений. Дело оказалось не из легких, поскольку здесь, у края Ока, волнения проявлялись гораздо чаще и сильнее, чем обычно. Когда они попали в какое-то искажающее завихрение, Велизария слегка затошнило от крена и толчков, однако вскоре он выправил корабль, и они продолжили нестись сквозь вечную пустоту. Часть своего сознания Саймон не отрывал от Астрономикона, постоянно на него ориентируясь. Вскоре Око раздулось, потеряв свою внешнюю форму, так как выросло перед ним настолько, что заполнило все поле зрения его шишковидного глаза.

Рев пустоты вокруг приобрел ужасающе разумные нотки. Навигатор слышал голоса армии голодных демонов, скандирующих о душе, которую они чувствовали, но не могли найти. Он старался не обращать на них внимания и сосредоточился на божественной песне Астрономикона, однако мелодию далекой Терры теперь было расслышать непросто. Отчаянно фиксируя ее положение, Велизарий знал, что она звучала позади него. Корабль задрожал еще пуще, когда течение усилилось, и Саймон изучил варп вокруг себя. Огромные энергетические щупальца тянулись от краев его зрительного поля, пытаясь схватить проносящуюся мимо «Звезду Венама». Он скорректировал курс в сторону прохода между ними, но затем понял, что несся к быстро зарождающемуся временному водовороту. Здесь энергия Имматериума высасывалась куда-то в реальное пространство в бурлящем вихре безумия, который мог легко уничтожить попавший в его воронку корабль. Хуже того, такие вихри часто вели прямо в длинные быстротечные туннели, выходящие практически в любое место, включая, как предполагалось, сердце звезды. Суматошно он отклонил корабль от смертоносного вихря.

И все же попытка закончилась неудачей: «Звезда» зацепилась за край водоворота и начала закручиваться внутрь. Саймон проклинал бешеные потоки Имматериума, текущие через Око. За один полет он столкнулся с большим количеством опасностей, чем за год обычных путешествий.

Такие мысли лишь отвлекали, поэтому он сразу же их прогнал, так как, если он потеряет голову, им и вовсе не удастся выжить. Корпус корабля уже гулко стонал от хлестких ударов водоворота дикой энергии. Саймону вновь почудилось, что он слышал, как завывали демоны.

Теперь у него остался только один шанс. Он позволил кораблю плыть по течению, отключив на несколько мгновений всю энергию и пустив его вращаться по краю водоворота. Когда они достигли точки, откуда их изначально затянуло внутрь, он подал огромную мощность на приводы, надеясь вытолкнуть судно наружу.

«Мы близки к гибели, – прошептали духи корабля. – Наш конец пришел». Навигатору померещилось, что откуда-то издали донеслись призрачные крики. «Ты обрек нас всех на смерть», – произнес печальный, отчаянный голос, чем-то напоминавший его собственный. Где-то вдалеке пульсировал Астрономикон.

Корпус корабля завибрировал, когда огромные укрепительные распорки прогнулись под нагрузкой. Где-то внизу, в недрах корабля, под треск молний и извержение озона, который Саймон почти ощущал на вкус, включились аварийные генераторы. Он сосредоточился на Астрономиконе и придерживался своего курса, направившись к небольшому островку спокойствия, который он разглядел в потоках варпа. Корабль ринулся вперед, вырвавшись из ужасной хватки темпорального водоворота, и стрелой устремился к цели. Саймон вознес молитву Императору, надеясь, что дух, управляющий Астрономиканом, его услышит.

Корабль скользнул в выбранный канал. Отступающий поток варпа проносил его сквозь энергетические бури, и теперь волны гнались позади, помогая двигателям корабля толкать его вперед. «Звезда Венама» бойко мчалась сквозь Имматериум к месту назначения. Вдруг навигатор что-то расслышал поверх рева варп-шторма и песни великого маяка. Звучала другая песня, удивительно сладкая и безупречная, чья красота притягивала все его внимание. Саймон ее проигнорировал, ведь его уже предупреждали о сиренах Слаанеша, как их расхоже называли навигаторы. Он понятия не имел, чем они являлись на самом деле. Возможно, демонами, которые заманивали корабли на верную гибель, а возможно, лишь странными астральными явлениями. Сейчас ему было неважно – главное, чтобы он не поддался на их уловки.

Он сфокусировался на Астрономиконе, молясь о спасении корабля и собственной души. Саймон гадал, услышит ли его вообще Император и, если так, окажет ли он им помощь, ведь они направлялись прямо в зону, запрещенную его Экклезиархией и отмеченную как запретная на всех навигационных картах Навис Нобилите. Пожалуй, вознося молитву в такой богохульной обстановке, он навлекал гибель на себя и свое судно. Подобное стечение обстоятельств не рассматривалось в ходе его обучения, и все же инстинкты подсказывали ему помолиться, и он к ним прислушался.

Внезапно судно вынырнуло из бушующего напряженного течения и попало в зону относительного спокойствия. Теперь гигантские потоки умеренно толкали их вперед. Они словно вышли из зоны сильной турбулентности и пересекли область абсолютной неподвижности. Саймона вдруг осенило, что он никогда раньше таким Имматериум не видел, но особо не удивился, ведь никогда раньше и не проходил через Око Ужаса. Сама ткань варпа казалась другой, более плотной и вязкой, но в то же время намекала на сокрытые глубины. Велизарию представлялось, что если он завернет корабль в здешнее течение и направит его вниз, то сможет очутиться в колыбели вселенной, в бесформенной первозданной пустоте, которая, как говорили, существовала до всего бытия. Вдобавок тут он ощущал что-то неправильное сильнее, чем где-либо еще в Имматериуме.

Сама материя варпа выглядела какой-то искаженной. Он вспомнил рассказы о том, как вещество Хаоса зачастую выливалось из Ока Ужаса в смертные миры.

«Возможно ли, – размышлял он, – что материя реальной вселенной каким-то образом вторглась сюда и вызвала эти преобразования? А вдруг здесь наличествуют всевозможные звездные рифы и отмели, подобных которым нигде не найти?»

Велизарий напряг все шишковидные чувства, наблюдая за пустотой вокруг в поисках любой опасности. Медленно он начал осознавать вещи, с которыми никогда раньше не сталкивался или которые никогда не замечал. Вокруг него струились решетки энергии, небольшие постоянные возмущения в Имматериуме. Они пульсировали и двигались по собственному желанию, и, наблюдая за ними, навигатор заметил, что они, похоже, совершали регулярные действия. Некоторые из них поглощали друг друга, пожирая и впитывая соперников, словно огромные амебы, обволакивающие свою добычу, а другие танцевали, кружась и будто бы исполняя причудливый ритуал. Внезапно часть из них бросилась на корабль, врезаясь в него и разочарованно крича.

«Эти явления разумны! – подумал Саймон. – Возможно, именно из них и созданы демоны». Он оторвал взгляд от бескрайнего пространства и окинул им всю длину корабля. Три могучих огня сияли внутри «Звезды Венама», да так мощно, что их свечение тускло просачивалось даже сквозь дюраллойные стенки корпуса и окутывающие его психические экраны. «Что происходит?»

Все больше и больше чужеродных созданий бросалось на «Звезду Венама». Временами Саймону чудилось, что он видел странные человекоподобные фигуры, ползающие по поверхности корабля, бьющие по нему оружием и клешнями и стремящиеся проникнуть внутрь через любой проход или слабое место, которое они могли отыскать в силовых полях, окружающих судно.

«Чушь какая, – подумал он, – это все навигационные препараты и мой разум, переносящий мои страхи на варп». И все же каким-то образом он знал, что ошибался. Те создания были реальны и приобретали все более конкретные очертания, словно его собственный ужас придавал им форму. Питались ли они сильными эмоциями или же чем-то другим? Принимали ли они обличье в ответ на страхи тех, кто находился на корабле, или просто сейчас ему открылась их истинная внешность? Саймон глядел на них, боясь, что они его заметят, однако существа не обращали на него никакого внимания.

Некоторые из них смотрели сквозь навигатора, будто пустое место, хотя он, в отличие от тварей, осознавал их присутствие. Велизарий слышал, что демоны варпа пожирали все души, которые им попадались, за исключением навигаторских. По какой-то причине мерзости Хаоса игнорировали его людей до тех пор, пока они не совершали чего-то, что могло бы привлечь их внимание. Подобрался ли он к раскрытию одной из тайн того, почему его народ мог жить там, где другие не могли? Почему из всех под-рас человечества навигаторы не сошли с ума после длительного пребывания в варпе? Он в панике наблюдал за тем, как тучи тварей роились вокруг корабля, грызя его защитные заклинания и руны.

Вся наружная часть судна казалась колышущейся массой демонической плоти, и каждая тварь, притянутая к тому, что находилось внутри, сражалась с другими за место, словно шахтер, пытающийся застолбить себе рудник. Внезапно Саймон осознал, что произошло с кораблями-призраками – судами, экипажи которых обезумевши бормотали истории о чудовищах, фантомах и дьяволах. Эти существа прибыли из самых страшных кошмаров, и они жаждали чего-то на его корабле.

«Тройку, – подумал он, – те три могучих сияющих огня. От чего они исходили? Что отличало его корабль в этот полет от всех предыдущих? Лишь то, что сейчас они находились в Оке Ужаса и демоны здесь были мощнее, или что-то иное, что-то связанное с его заданием или его пассажирами? Возможно, три света были Ауриком, Афинис и Янусом?»

Саймон подумал об эльдар: для них было неслыханно путешествовать на человеческом судне. Он вспомнил о фамильных кораблях и катастрофе, которая неизбежно их постигла. Существовала ли связь между этими двумя обстоятельствами? Вполне вероятно.

Однако сейчас пришло время принять решение: навигатор должен был придумать, как спасти собственный корабль. В его уши тараторили призраки, гулко предупреждая об опасностях. Судно служило для них единственным пристанищем, и если оно потерпит крушение, то погибнут и они. Не заботясь о том, что они были всего лишь отголосками мертвецов в информационном ядре, духи боялись, хотя и не знали, чего именно, и Саймон их не винил.

Велизарий попытался оценить, как долго продержатся щиты. Против орды нападающих на них тварей – недолго. Стоило ли пытаться вырвать корабль из Имматериума сейчас, до того, как он достигнет выбранного угла выхода? Такое напряжение тоже может их погубить. А если корабль повредится в результате вынужденного перехода, то здесь, в Оке Ужаса, путники не найдут дока, где можно будет его починить. Тогда у них останется лишь один выбор: либо на свой страх и риск совершить очередной прыжок на изувеченном корабле, либо застрять в царстве владык Хаоса. Выбирать, по сути, не из чего.

Сколько еще осталось до того, как они достигнут выходного вектора? Судя по положению Астрономикона, не так уж много времени в реалиях условной метрики корабля. Саймон разглядел вдали тусклое скопление огней, по его предположению отмечающее систему Велиал. Если он повредит корабль при преждевременном выходе из варпа, выжить у них не получится – им просто придется повторить то же самое на уже частично поломанном судне. Навигатор решил пока продолжать двигаться по течению, и, если покажется, что щиты вот-вот сдадутся, он отсюда вырвется. По крайней мере, так путники смогут умереть чисто, скончавшись от голода или удушья, когда системы корабля медленно выйдут из строя в реальном пространстве. Он вознес молитву далекому Астрономикону и подал больше энергии на щиты.

Саймон ощутил, что демоны раздосадовались, когда сопротивление поля усилилось, и удвоили свой напор. Внезапно призраки нервно зашептали, что щиты прорвались в дюжине мест и дьявольские твари добрались до брони корабля. Временами навигатор был готов поклясться, что слышал скрежет когтей по корпусу. Неважно, сколько раз Велизарий твердил себе, что такое происходить не могло, ему все равно мерещилось, что так оно и было. Страх перед неизвестностью грыз его жилы. Он понятия не имел, что случится, если демоны прорвут корпус, но точно знал, что ничего хорошего. Возможно, будущие звездоплаватели по велению судьбы наткнутся на «Звезду Венама», которая к тому времени превратится в корабль-призрак, усеянный людьми, погибшими загадочным образом, или, того хуже, населенный ходячими мертвецами, одержимыми злобными демонами.

Саймон сверил свое положение относительно Астрономикона. Осталось совсем немного. Течение отнесло их далеко вглубь Ока, и вскоре они приблизятся к выходным вратам. На мгновение он задумался, как остальные переживали прыжок. По крайней мере, навигатор имел хоть какое-то представление о происходящем, а другие люди на корабле, запертые в нем, словно трупы в могиле, не знали ровно ничего. Им оставалось только ждать, молиться и воображать себе самое худшее.

Через десять импульсов Астрономикона Саймон решил направить корабль вверх и наружу. Он проклинал себя за то, что по глупости согласился везти эльдар. Что, если бы он просто отказался принять предъявленную им монету? Возможно, в прошлом так поступили и другие. Нет, все это вздор: он наверняка бы услышал о таком серьезном злоупотреблении доверием. Дом Велизариев гордился своей честью.

Девять импульсов. Саймон задумался, увидит ли он когда-нибудь вновь далекий мир Терры с его скульптурными висячими садами и дворцами размером с город. Усомнившись, он преисполнился сожалением, поскольку ему хотелось еще раз взглянуть на Сангвиновские врата и увидеть дворец Императора, возвышающийся вдали над более мелкими особняками великих владык.

Восемь импульсов. Навигатор выглянул из обзорного портала на бурлящую массу существ, прилепившихся к корпусу корабля. Теперь он мог рассмотреть их получше. Некоторые походили на ящериц с длинными змеиными языками и глазами, напоминавшими очи чаровницы. Другие смахивали на прекрасных девушек, только с одной грудью и клешнями вместо рук. «Чепуха, – сказал он себе. – Галлюцинации, вызванные варпом». Женщины противостояли огромным рептиловидным гончим в медных ошейниках и с крокодильими зубами. Их психический вой напомнил ему попрошаек, дерущихся за право попасть на пир. С их челюстей стекала слюна, и глаза блестели от неистового голода.

Семь импульсов. Одна из клешневых девушек царапала хрусталь наблюдательного купола, прижимая к нему свою единственная грудь. Голова у нее была лысой, и на шее висело ожерелье с символом одной из Темных сил. Она смотрела прямо на него и будто бы ничего не замечала. «Как такое возможно? – недоумевал он, глядя, как ее клешни проводят аккуратную линию по якобы непроницаемому хрусталю. – Что она сделает, когда прорвется? Что случится со мной? Засосет ли меня в варп?»

Шесть импульсов. Он увидел, как нечто чудовищное и склизкое, сплошь щупальца и зубы, набросилось на демонессу, и они схлестнулись с ярой свирепостью. Однажды Саймон узрел, сколь неистово кормятся акулы, но дьявольская схватка была куда хуже. Твари бились, пока не стало казаться, что они вот-вот разорвут друг друга на куски.

Пять импульсов. Женщина разрубила нападавшего надвое и вернулась к своему прежнему занятию. Саймон был уверен, что теперь слышал скрежет ее клешней по хрусталю. Он поборол желание выдернуть корабль из Имматериума, ведь путники достигли критического момента.

Четыре импульса. Навигатор чувствовал, что бронированный хрусталь вскоре разлетится вдребезги, и вся конструкция звенела от силы ударов демонессы. Он обнаружил, что неосознанно задерживал дыхание. Призраки безумно трещали ему в уши. «Порождение Слаанеша, – кричали они. – Дитя Хаоса. Ты умрешь ужасно, но в экстазе». Велизарий задумался, кому именно принадлежало это знание. Скорее всего, какому-то давно умершему древнему навигатору, потому что он не мог сопоставить лицо с голосом.

Три импульса. Несомненно, хрусталь поддавался. Саймон увидел, как осколки пронеслись мимо головы демона. Слабеющими пальцами он потянулся вниз и нащупал болт-пистолет, пристегнутый к бедру. Навигатор не знал, намеревался ли пристрелить себя или эту тварь. Он даже не был уверен, что ему представится такая возможность, если внутрь хлынет варп.

Два импульса. Саймон положил пальцы на руны активации и попытался заглушить испуганные крики корабельных призраков. Его руки напряглись от ожидания, длящегося целую вечность.

Один импульс. Навигатор нажал на руны, и корабль накренился и покачнулся. Судно понеслось в направлении, которое Саймон мог описать только как движение вверх, прочь от глубин Имматериума, наружу, к свету реального мира. Течение сопротивлялось, как и сами демоны, но Саймон знал, что сейчас силы варпа противостояли естественному стремлению плода нормальной разумной вселенной вернуться в место своего рождения. Покачиваясь, корабль взмывал ввысь, словно наполненный воздухом пузырь, несущийся к поверхности моря.

Демоны разочарованно завопили, когда странники достигли области, где Имматериум был слишком тонок, чтобы питать кого-то еще, кроме самых могущественных созданий. Несколько отродий уцепились за борт корабля, отчаянно колотя по его боковине в решительной попытке любой ценой добраться до своей пищи. Лицо демонессы тронули страх, разочарование и тревога. Навигатор догадался, о чем она думала. Тварь подобралась так близко и не хотела бросать начатое. И вдруг стало слишком поздно: корабль вошел в углубление, которое выведет его в обычное пространство, и помчался вверх. Демонесса отпустила купол, и навигатор наблюдал, как она уносилась прочь, исчезая в бездне далеко внизу.

Он полностью сосредоточился на управлении, заводя судно на конечное сближение с выходными вратами. В миг Имматериум сменился холодным темным космосом, и, глядя на странные звезды, Саймон испуганно понял, что они вынырнули в глубине Ока Ужаса.

Доклады

Саймон Велизарий наконец-то расслабился, когда корабль вышел из Имматериума. «Ничего особенного», – сардонически подумал он, зная, что его разум уже усердно затуманивал все неприятности прыжка. Он выбросил из головы образы демонов и трагедии, ведь позже у него и так найдется достаточно времени, чтобы поразмышлять об увиденном.

Он открыл глаза и выдохнул, а затем взглянул на хронометр на запястье. Стрелки показывали, что в субъективном времени прошло восемнадцать часов. Для того чтобы узнать, сколько времени прошло в реальности, ему придется подождать, пока они свяжутся с другим кораблем или миром. Иногда расхождение оказывалось огромным. Саймон вспомнил одно путешествие, когда на борту корабля прошло две недели, а в реальном времени – только два дня. Был и другой случай, когда, согласно корабельным хронометрам, он провел в Имматериуме всего два часа, а в материальной вселенной прошло три месяца.

И конечно, такое время, измеряемое тиканьем часов, биением сердец или атомным пульсом древних артефактов, разнилось с его собственным представлением. Совершая прыжок, навигатор постоянно находился в настоящем, и время бесконечно тянулось до самого выхода из варпа. Он знал, что никогда не сумеет описать весь опыт кому-либо из исконников.

Саймон отцепил от головы командный венец и начал долгий и неприятный процесс отсоединения от навигаторского кресла. Он открепил капельницы, которые закачивали жидкость и питательные вещества прямо в его организм, после чего открутил трубки системы жизнеобеспечения. Велизарий чувствовал слабость в теле, как и всегда после прыжка, и его желудок урчал, желая чего-то твердого. Встать он вряд бы сумел, поскольку его ноги все еще были резиновыми, поэтому взамен он закрыл глаза, глубоко вдохнул и попытался расслабиться.

Дело оказалось не из легких. Пилотирование корабля в Имматериуме накладывало на тебя страшный отпечаток, ведь весь организм затоплялся адреналином. Саймон чувствовал себя уставшим и вялым. Человеческое тело и разум не предназначались для того, чтобы выдерживать и испытывать то, что ему только что пришлось пережить.

Однако навигатор напомнил себе, что не являлся человеком, – его народ давно возвысился над исконниками. Образы путешествия начали медленно улетучиваться, будто его разум не хотел или просто не мог их удержать.

Велизарий еще раз вздохнул и принялся напрягать и расслаблять мышцы. Сейчас даже боль в руках, ногах и бедрах приносила некую радость, напоминая о том, что он вернулся в свою плоть и больше не был связан с огромной нечеловеческой массой своего корабля. Он нажал на командную кнопку, и навигационная платформа опустилась на уровень палубы. Экипаж смотрел на него, испуганный и немного потрясенный.

Как обычно, в воздухе витало ощутимое чувство облегчения. Прыжок завершился удачно, и корабль не потерпел крушение. Все они выжили, или, по крайней мере, он так надеялся.

– Докладывайте, – приказал Саймон, и слова, которые он произнес с необычайном усилием, вырвались хриплым шепотом. Собственный голос казался ему грубым и чуждым после сверхъестественной красоты психического хора Астрономикона. Даже сейчас слабые отголоски песни напоследок раздавались в его голове.

Старший рулевой изучал свой алтарь управления, и прорицательские руны, мерцающие на обзорном экране под ним, отражались на его лице.

– Щиты снижены до пятидесяти процентов. Наличествуют некоторые повреждения корпуса. Двигатели на оптимальной мощности. Местонахождение: альфа-ноль-два-два-один-омега-пи-пять-шесть-ноль.

Саймон довольно улыбнулся. Они вырвались из варпа всего в нескольких сотнях тысяч километров от намеченной точки, что меркло в сравнении с космическими масштабами прыжка. Щиты же поизносились сильнее, чем он полагал, но, учитывая, как близко они подобрались к гибели, ему стоило радоваться, что они вообще выдержали.

– Хорошо, командная палуба в вашем распоряжении, мистер Раймс.

– Благодарю, господин.

Саймон достаточно покрепчал, чтобы принять стимулирующую таблетку и подняться с трона. Как только он встал, дверь командной палубы отворилась, и вошли Янус Дарк и двое эльдар.

Янус выглядел слегка ошеломленным: его зрачки были расширены, и движения чудаковато замедлены. Ксеногены ступали быстро и дергано, словно их ударило током. Они все еще двигались гораздо плавнее, чем люди, но в то же время несколько скованно и отрывисто. Саймон сразу же понял, в каком напряжении они находились.

– Что стряслось? – спросил он на эльдарском языке, приглашая их следовать за ним прочь с командной палубы.

Обычно экипаж считал дурной приметой наличие на ней пассажиров, и наверняка они сочтут присутствие чужаков двойным несчастьем.

Со свойственным им пониманием эльдар, по-видимому, почувствовали его настроение и ничего не ответили, пока они не пересекли коридор и не вошли в маленькую каюту, которая обычно оставалась пустой и предназначалась для Саймона, когда он сходил с навигационного трона. Там стояла койка, пара стульев, немного еды и некоторые мелочи.

– Нечто явилось за нами, – заявил Аурик. – Я это почувствовал.

По волнению в его голосе Саймон догадался, что они перепугались.

– И все же мы перескочили успешно, – успокоил он.

Двое эльдар на мгновение задумались, и создавалось впечатление, словно они покрывали собственные чувства накидкой. Постепенно напряжение с них спало, и они вновь стали спокойными и непостижимыми.

– Ты прав, Саймон Велизарий, – промолвил Аурик. – Мы пережили это путешествие и совершили то, на что немногие эльдар отважились в последние десять тысяч лет. Мы благодарим тебя.

С этими словами он развернулся и ушел, и Афинис последовала за ним.

– Что сейчас произошло? – удивился Саймон.

– Не знаю, – ответил Янус. – Знаю только, что в варпе есть что-то, что их пугает. У меня такое чувство, что ни один эльдар не решится путешествовать через него, кроме случаев крайней нужды.

Саймон кивнул.

– Согласен.

Он изучал своего друга. Речь Януса Дарка была медленной, а его движения – вялыми. На лбу капитана сверкал причудливый эльдарский самоцвет. Навигатор вспомнил зловещие слова ясновидца, которые тот сказал перед прыжком. Похоже, чужаки в самом деле приняли необходимые меры.

– Ты в порядке? – спросил он.

Янус сонно кивнул.

– Я проспал почти всю дорогу. Мне снились странные сны.

Саймону совсем не понравился такой ответ. Что-то здесь происходило. Инстинкты Велизария, отточенные годами взросления в политическом водовороте навигаторского дома, подсказывали ему, что эльдар вели куда более тонкую игру. Он собирался попросить Кхама Белла и Стила присмотреть за ними, но сейчас ему самому требовался сон.

– Сколько времени осталось до выхода на орбиту Велиала IV? – поинтересовался Янус.

– Приблизительно два дня. Мне пришлось вывести нас на краю системы, и прыжок мы совершили со слегка большим отклонением, чем обычно.

– Как все прошло? Плохо? – спросил Янус.

К своему удивлению, Саймон признался:

– Очень плохо. Нам не следовало сюда лететь. В Имматериуме Ока Ужаса таится больше опасностей, чем где-либо еще. Я не горю желанием совершить обратный скачок через здешний варп.

– Если мы переживем то, что ждет нас внизу.

– Тебе известно, что они ищут?

– Какое-то древнее оружие.

– Для чего?

– Они полагают, что смогут с его помощью убить демона.

Саймон видел, что Янус уклонялся от прямого ответа и не желал говорить на эту тему. Навигатор подумал о том, чтобы надавить на капитана, но усталость взяла свое.

– В таком случае они прибыли по адресу.

Пошатываясь, Янус поднялся на ноги.

– Тебе нужно выспаться, – сказал он.

Саймон устало опустился на кровать, и через несколько мгновений его разум погрузился в дремоту со скоростью тонущего корабля. Навигатору тревожно снилось, как твари поднимались из глубин варпа, чтобы всех их поглотить.

Янус чувствовал себя немного лучше. Еда улеглась в его желудке, и вкус кофеина услаждал. Успокоительный эффект лекарства эльдар почти рассеялся, и жаль, ведь ему не помешало бы еще немного расслабиться. Подступающего момента капитан ожидал с ужасом, отчего пальцами перебирал амулет, который дала ему Юстина. «Заверши начатое как можно скорее, – сказал он себе, – и тогда ты сможешь отдохнуть».

Янус прислонился к кафедре и обвел взглядом старших членов экипажа. Он почти не обращал внимания на их взгляды, брошенные на камень у него во лбу. Капитан понимал, что все они хотели расспросить о нем побольше, но пока никто из них не набрался смелости. По крайней мере, они все еще его уважали.

Зал для совещаний выглядел пустым. В нем присутствовали только два офицера корабля и три сержанта, а также Стил, хотя комната могла вместить в десять раз больше людей.

– Докладывайте, – спросил Янус.

– Наши люди готовы действовать по твоему приказу, капитан, – ответил Кхам Белл. – Я заставлю их тренироваться по десять часов в день.

Янус одобрительно кивнул. Физические упражнения не дадут им обмякнуть и помогут поддерживать дисциплину.

Руарк, узколицый главный техноадепт, посмотрел на Януса. По обыкновению его одежда казалась ему на два размера больше. Он вытер нос рукавом.

– Я поручил инженерам проверить корпус на наличие пробоин и слабых мест. Переход был трудным, как навигатор и сказал.

– Ты собираешься раскрыть нам, где мы находимся и что мы сейчас делаем? – спросил Кхам Белл.

Янус ответил ему прямо.

– Мы в Оке Ужаса.

Тишина затопила комнату. Он предположил, что многие из них уже и сами догадались. Большинство присутствующих могли запросто выяснить правду, выглянув в смотровые окна. Капитану стало интересно, как они воспримут такое признание. Если и случится мятеж, то сейчас для него было самое подходящее время. Он ждал – молчание затягивалось. Как обычно, Стил окинул взглядом толпу, потом ободряюще посмотрел на Януса. Если дела пойдут плохо, Янус знал, что мог рассчитывать на ассасина. Вскоре ему вполне может понадобиться его помощь.

Мужчины посмотрели друг на друга, а затем на Кхама Белла, молчаливо выбрав его своим представителем. Янус словно видел, как в их головах крутились шестеренки, пока они производили расчеты. Они застряли здесь до тех пор, пока Саймон Велизарий не выведет их отсюда, и теперь не играло роли, слукавил ли капитан о цели полета, поскольку Инквизиции было все равно. Они нарушили интердикт, отправившись в запретное место, и так или иначе попрощаются с жизнью. Даже если бы мужчины восстали против него, в лучшем случае их ждала мучительная смерть по возвращении. Страх разошелся по комнате, показавшись на каждом лице.

– Что мы ищем? – полюбопытствовал сержант.

Янус немного расслабился. Они не собирались бунтовать, по крайней мере пока не получат от него ответа.

– Сокровища эльдар, – солгал он.

Некоторые из мужчин поуспокоились. Богатства чуждой расы казались для них чем-то более постижимым.

– Хорошо, – сказал Кхам Белл. – Но как мы выживем, чтобы их потратить?

– Для начала никому не говорите о том, что я вам поведал. Когда мы закончим, каждый из твоих людей поклянется молчать, – заявил Янус. – Все они познакомятся с наказанием, грозящем за болтливость.

– А что делать с теми, кто не захочет клясться?

Сержант не желал сдаваться, и Янус понимал почему. Всегда находились религиозные фанатики, которые боялись за свою душу больше, чем за тело. Он понимал, что должен был ответить, но все равно не хотел отдавать приказ. В конце концов, люди последовали за капитаном, доверившись ему, и он не предоставил им никакого выбора. Янус, по сути, заставлял их идти на риск в, вероятно, тщетной попытке спасти его собственную душу.

Дарк недоумевал, как все могло зайти так далеко, и тут же нашел ответ. Он просто позволил событиям увлечь себя. Все произошло так быстро, что впервые в жизни он не смог взять ситуацию под контроль. Эльдар всегда держали инициативу в своих руках, и ему придется как-то это изменить.

– А что делать с теми, кто не захочет клясться? – вновь спросил Кхам Белл.

– Заставь их образумиться, – ответил Янус. – Иначе...

Он провел пальцем по горлу и многозначительно посмотрел на Стила. С каждым мгновением он все больше чувствовал себя предателем.

– Я расскажу вам подробнее, когда мы прибудем. А до тех пор это все, что вам нужно знать.

Мужчины кивнули и ушли, и остались только Стил и Янус.

– Ты хочешь, чтобы я присмотрел за эльдар, – утвердил ассасин.

Янус кивнул.

– И будь готов убить их по моему приказу.

– Всегда готов, – мрачно ответил Стил.

Зарган, некогда космический десантник Первого основания, посмотрел в зеркало на прекрасные, злобные черты Шахи Гаатон. Демоница была облачена лишь в полупрозрачную робу и похоже лежала на диване, целиком состоящем из извивающихся обнаженных людей. «Интересно, – подумал Зарган. – Правда, мясные стены ее покоев немного безвкусны». Пока он наблюдал, вся сцена изменила цвет. Вновь ли шалили его глаза или зеркало имело какой-то затейливый эффект? Космодесантник решил, что разницы особой не было.

Шаха Гаатон продолжала говорить своим хрипловатым чувственным голосом, но он не обращал на нее особого внимания. Музыка в его голове звучала слишком громко и чересчур увлекательно. Хотя формально она являлась его начальницей и ему следовало ей подчиняться, Заргану подобное давалось нелегко. В конце концов, иначе он до сих пор служил бы Императору Человечества, как и десять тысяч лет назад.

С проницательностью человека, у которого было десять тысячелетий, чтобы обдумать многие шероховатости своего характера, он заключил, что гордость всегда служила его самым большим недостатком. Под конец он перестал подчиняться собственному примарху и полностью расходился во взглядах со своим капитаном. По правде говоря, он с трудом уживался даже с боевыми братьями, с которыми был связан служением Освободителю Плоти и Духа. Несмотря на свою красоту и порочность, Шаха Гаатон едва ли равнялась с кем-либо из них. «Увы, – подумал он, – равных нам мало, ведь Дети Императора всегда были особенными».

Он еще раз затянулся кальяном из хрусталя и черного железа и позволил сладкому дыму проникнуть в атрофированные легкие, а затем и в мозг. Голова космодесантника пульсировала от химического возбуждения в такт меняющимся цветам стен его каюты. Музыка в его разуме достигла крещендо. Снаружи, в глубинах космоса, было холодно, но здесь, на его огромном боевом корабле, все было просто прекрасно.

– Ты меня слушаешь, Зарган Железный Кулак? – спросила Шаха Гаатон с гневной ноткой в своем чудесном горловом голосе.

– Конечно, великая госпожа, – ответил Зарган самым масляным тоном, даже не пытаясь скрыть свое презрение. – Каждое слово. Мне повторить их для вас?

При необходимости космодесантник мог бы, ведь его разум обладал такой способностью, наряду со многими другими, с тех самых пор, как Император и примархи изменили его тысячи лет назад. Зарган осмотрел серебряную филигранную перчатку, покрывающую его левую руку. На металле виднелись сколы, и он задумал попросить Гормара ее заменить. Затем космодесантник осознал, что не сможет: он приказал вышвырнуть оружейника из шлюза без доспехов за какое-то нарушение дисциплины. Сейчас он не мог вспомнить, за что именно, но был уверен, что вспомнит позже.

– Не нужно. Просто проследи, чтобы мои приказы оказались выполнены. Ты и твоя команда отбросов отправитесь на Велиал IV и захватите человека, Януса Дарка. Убейте всех остальных. Там будут двое эльдар. Проследи, чтобы они погибли.

– Моей команде будет... очень больно слышать, что вы так пренебрежительно отзываетесь о них, великая госпожа, – промолвил Зарган с легкой насмешкой в голосе, чтобы раззадорить ее, но не разъярить. – Они очень ранимые, правда. Поэты своего рода. Поэты насилия и крови.

Поэзия – вот за что. Гормар сочинил несколько исключительно нудных стихов в честь последней победы своего капитана. Метр был сбивчивым, схема рифмовки ужасной, а образы откровенно устаревшими. Зарган подавил зевок железным кулаком. Конечно, когда ты прожил десять тысяч лет, потакая своим желаниям, почти все могло показаться избитым. Пожалуй, он перегнул палку: гибель была необратима, а смертные – хрупки. Однако горевать о непоправимом не стоило. В следующий раз, когда кто-нибудь из экипажа решит спеть ему дифирамбы, Заргану придется сдержать свои гневные порывы, если, конечно, он вспомнит. Тут ему в голову закралась мысль: одно из названных имен прозвучало...

– Янус Дарк – знакомое имя, сударыня. Не он ли был владельцем нескольких судов, которые я для вас разграбил?

– Твоя проницательность поразительна, учитывая, сколько этой мерзкой травы ты куришь, – сардонически ответила демоница. – Я удивлена, что за десять тысяч лет твой мозг не превратился в кашу.

– Великая госпожа, я был и остаюсь космическим десантником Детей Императора. Мое генное семя принадлежит к самому раннему и мощному поколению. Мое тело спроектировали так, чтобы оно могло переработать любой уровень токсичности. Потребуется больше травы, чем можно вырастить в джунглевом мире, чтобы нарушить мои умственные функции.

И хотя Зарган говорил правду, иногда он чувствовал, что расплачивался за все столетия потворства. Невозможно познать настоящий ад, пока не испытаешь похмелье, вызванное десятилетиями возлияний. Порой казалось, что даже его созданное Императором тело, усиленное всеми щедрыми дарами Освободителя, готово было сдаться. К счастью, сегодня космодесантник так себя не ощущал. Музыка в его голове стихла, будто соглашаясь с ним.

– Насколько я помню, ты больше не один из Детей, – парировала Шаха Гаатон. – Они изгнали тебя после твоего последнего нарушения дисциплины.

Демоница постоянно об этом напоминала, но он хорошо скрыл свой гнев.

– Небольшое недоразумение, великая госпожа. В конце концов я примирюсь со своими соратниками. Как-никак у нас на это есть целая вечность. Легкая вражда добавляет остроты в скучные тысячелетия.

– Я бы не назвала неожиданный налет на дворец твоего капитана и распятие всех его рабов удовольствия мелким недоразумением, Зарган. Думаю, что Вилий придерживается такого же мнения.

– Признаю, его это немного задело. Однако он задолжал мне несколько грошей за пари, которое...

– Меня не интересуют твои пари, Зарган. Меня интересует Янус Дарк. Ты отыщешь его и приведешь ко мне.

– Как я его найду?

– Он прибудет во дворец Азуриана на Велиале IV. Просто выведи свой корабль на орбиту и просканируй планету на наличие признаков жизни. Ты его найдешь.

– Что, если течения варпа окажутся неблагоприятны, великая госпожа?

– Они оказались достаточно благоприятны, чтобы человек смог попасть в Око. Должны оказаться достаточно благоприятны и для тебя.

Зарган впечатлился: очень немногим смертным хватало смелости войти в Око, не говоря уже о том, чтобы суметь ориентироваться в великих варп-бурях, которые его окружали. Ориентироваться – это слово что-то ему напомнило. Ах да...

– Предполагаю, что он добрался туда на корабле, ваше неописуемое величие.

– Справедливое предположение. – По какой-то причине она прозвучала слегка раздраженно.

– Я захвачу его и добавлю к своему флоту.

– Как тебе угодно, хотя мне сообщили, что твой флот в настоящее время состоит только из одного судна.

– Незначительная и временная неудача, прекраснейшая из бессмертных. Кхарн Предатель неожиданно напал на меня на Алтараке.

– Преуспей в этом деле, и я позабочусь о том, чтобы у тебя хватило мощи отплатить ему сполна.

– Уверен, что позаботитесь, великая госпожа, – промолвил Зарган, – и, возможно, я также верну долг и тебе, если правильно разыграю выпавшие мне карты.

На лице Шахи Гаатон промелькнуло выражение чудовищного гнева, и Зарган задался вопросом, не оказался ли он настолько глуп, чтобы вновь произнести свои мысли вслух. Конечно же, нет! В конце концов, он был космическим десантником древнейшего ордена, и с ним такое случиться не могло.

– Приведи мне этого человека, и я прослежу, чтобы с тобой полностью расплатились за твою службу.

– Как пожелаете, великая госпожа, – промолвил Зарган, в то время как изображение в зеркале потускнело и потемнело, оставив его смотреть на собственное удивленное отражение. Взглянув на себя, космодесантник был вынужден признать, что даже спустя сто веков он все еще оставался симпатичным негодяем. «Гордыня, – подумал он, – мой главный грех. А может, все-таки тщеславие?» Сам Император однажды предупредил его об этом, или, по крайней мере, так ему помнилось. В любом случае, случилось это давным-давно.

Космодесантник вышел из своих благоухающих покоев и направился в командный центр. Он заметил, что экипаж в очередной раз переделывал интерьер: отрубленные головы прекрасно оттеняли черно-красные завитки на стенах. Куда же ему теперь лететь? Ах да, на Велиал IV. Захватить человека, Януса Дарка, и убить остальных. Задание казалось достаточно простым, и оставалось надеяться, что его команда не совершит ни одной из своих привычных ошибок. В голове Заргана вновь зазвучала музыка, пульсирующий звук, возвещающий неизбежное насилие.

Видения

Янус не был уверен, откуда, но он понимал, что видел сон. Сначала ему казалось, что он лежал на койке в своей каюте и вовсе не спал, пока не заметил странность окружающих его стен. Он ощущал их возраст. Янус всегда знал, что «Звезда Венама» была древней, но впервые постигнул, насколько.

Он впервые уловил коррозию, которую вызвала влажность дыхания всех, кто когда-либо побывал на ее борту. И каждый человек, ступивший по ее дюраллойным коридорам, словно оставил после себя след, а за долгие тысячелетия, прошедшие с постройки древнего звездолета, его посетило великое множество людей.

В сознание Януса просочились образы. Он узрел предыдущих капитанов в форме имперского флота, битвы, в которых они участвовали, и совершенные ими путешествия. Он наблюдал, как корабль сооружали на кузнечных верфях Сидона-452 почти две тысячи лет назад.

Капитан ощутил духов, дремлющих в информационном ядре корабля, отголоски прошлых командиров, тени давно ушедших навигаторов, и увидел, что спали они неспокойно.

«Невозможно, – сказал он себе. – Это все мое воображение, плод сна и незнакомых лекарств, которые мне вручили эльдар, и моего собственного перенапряженного мозга». И все же он понимал, что часть увиденного в каком-то смысле несла правду. Каждый, кто командовал кораблем или подключался к его внутренним системам, оставлял в них что-то от себя – психический отпечаток, к которому продолжатели прикоснутся и присоединятся в свою очередь.

Вдруг огромные стены стали полупрозрачными. Даже их массивность, изъеденная вековой коррозией, не могла загородить его взор. Он видел оружейников, снующих туда-сюда по проходам, техножрецов, работающих над информационными кабелями и двигателями и заваривающих слабые места в корпусе. Он узрел Саймона Велизария, спящего на койке в своей маленькой каюте, и Кхама Белла, громогласно отдающего приказы вспотевшим солдатам, пока они выполняли упражнения в большом сборочном отсеке. Он видел Стила, склонившегося над огромной книгой и что-то записывающего в свои тома с легкой улыбкой на лице.

Душа Януса бродила по коридорам его бороздящих космос владений. Единственное, что оставалось непроницаемым для его глаз, это корпус самого корабля. И неудивительно, ведь в него были встроены сильнейшие психические руны, призванные защитить от демонов варпа, и его выковали из трехслойного истинного серебра и дюраллоя, чтобы предотвратить вторжение злобных войск Имматериума.

Дарк почувствовал, что на лбу у него что-то горело, и, подняв руку, нащупал там камень эльдар. Поначалу он не мог понять, горячий он был или холодный. Самоцвет горел, но капитан прекрасно знал, что холод космоса мог обжечь не хуже самого жаркого огня. Жжение приносило Янусу лишь легкий дискомфорт, вызывая ноющее чувство, что его что-то тянуло, будто призрачные пальцы видения пробегали по его мозгу. Он позволил себе плыть по течению, и, подобно рыбе, попавшейся на удочку, его потянуло вперед. Капитан ничуть не удивился, когда увидел, что его тащило к покоям эльдар. «Что происходит?» – недоумевал он.

Янус проносился сквозь переборки с легкостью призрака, перемещаясь по каютам, в которых люди работали, спали, ели или играли в шахматы. Чем ближе он подбирался к месту, где отдыхали ксеногены, тем напряженнее становились взгляды его последователей. Они тоже ощущали, что происходило что-то зловещее.

Он приблизился к дверям эльдарских покоев и увидел, что Афинис стояла на страже возле них, держа оружие наготове, но в то же время излучая спокойствие. Женщина, похоже, не заметила его, когда он промелькнул мимо. Каюта оказалась психически огорожена: яркие узоры энергии кружились в воздухе, и Янус знал, что их могли видеть только те, кто разделял его причудливое восприятие. Он подплыл к ним, чувствуя, что рунам хватало мощи, чтобы убить почти любое существо, которое с ними столкнется. На мгновение капитан занервничал и испугался, но все же не сумел себя остановить, поскольку тянущая его сила была такой же непреодолимой, как гравитационный колодец планеты для метеора, пролетающего сквозь ее атмосферу.

Он попытался отпрянуть, призывая всю свою волю, но, как в кошмаре, его неумолимо волочило вперед, а пылающий самоцвет на лбу становился все горячее и горячее, а может, все холоднее и холоднее. Капитан заметил тусклые линии, что вылетали из покоев и соединялись с камнем на его голове. В конце концов Янус решил коснуться рун на двери, и по нему пробежала волна энергии, после чего он проследовал в каюту эльдар и удивился тому, что там обнаружил.

Внутри находился Аурик. Вместо обычной одежды он был облачен в полное ритуальное одеяние. С его плеч ниспадал огромный черный плащ, отороченный белым мехом, лицо покрывала маска из какого-то полированного металла, и из замысловатого наплечника выходили три больших зубца, самый высокий из которых венчала голова феникса. В одной руке эльдар держал силовой клинок, а в другой кожаную сумку, в которой явно лежало нечто, не уступающее по мощи мечу.

Когда Янус прошмыгнул внутрь, эльдар поднял голову от удивления. Очевидно, капитана не ждали. Ксеноген вдруг приостановил приготовления к своему ритуалу, и Янус разглядел горящие кадильницы по обе стороны комнаты, из которых вырывались разноцветные благовония, складывающиеся в причудливые завитки. Через мгновение Аурик, видимо, что-то решил и начал заново.

Не слыша слов, Дарк знал, что ясновидец монотонно начитывал, или пел, или совмещал и то, и другое. И хотя капитан не воспринимал никаких звуков, он все же ощущал отдаленное пульсирование энергии, ритмичное биение и прилив сил в ответ на песнопения. Мощная энергия проникала в запечатанную каюту, и Янус задумался, как она на него повлияет. Если, как он подозревал, его дух вырвали из тела, возможно ли, что он мог здесь умереть? На мгновение он поразмыслил над тем, что произойдет с его плотью, но затем отбросил бесполезные рассуждения. Несомненно, если такое случится, ему уже будет все равно.

Аурик вывел клинком сложный узор в воздухе и принялся двигаться так, что его жесты напоминали танец и в то же время отдавали какой-то боевой практикой. Пение ясновидца стало отчетливее, отзываясь внутри Януса с почти невыносимой резкостью и красотой.

Внезапно Аурик остановился, повернулся лицом к каждому из четырех углов комнаты и по очереди исполнил замысловатое приветствие клинком. Затем он вложил его обратно в ножны. Какой бы обряд очищения он ни проводил, похоже, ксеноген его закончил. Теперь он был готов начать ритуал.

Правой рукой эльдар полез в кожаный мешок и достал сверкающий камень. Большим и указательным пальцами он держал его перед покрытым маской лицом, и кристалл, внутри которого пульсировал свет, посылал на нее сверкающие лучи. Янус осмотрел его и приметил, что на самоцвете была начертана руна – стилизованное изображение весов или баланса, древнее на вид, которое определенные торговые гильдии до сих пор использовали в качестве символа правды, честности и справедливости. И без чужих объяснений Янус знал, что для эльдар она символизировала нечто иное. Руна означала находящиеся во взаимном противостоянии силы, события, балансирующие на острие ножа и способные развиться в любом направлении. Аурик кивнул, словно ее он и ожидал.

Он подбросил камень в воздух. Вместо того чтобы упасть на пол, он на мгновение завис, а затем принялся вращаться, удерживаясь прямо перед головой чужака. Ксеноген вновь полез в мешочек и достал еще один самоцвет. На нем был изображен символ стилизованного человека с вытянутой яйцевидной головой – знак расы эльдар. Янус недоумевал, откуда вдруг он это знал. Благодаря самому камню, или Аурику, или, вероятно, самоцвету в его лбу? Пожалуй, как-то все это было связано.

Второй камень принялся вьюжить вокруг первого, вращаясь, словно маленькая многогранная луна. Ритуал продолжался. Появилась третья руна – стилизованная фигура, которая, как Янус уже догадался, представляла собой человека. К ней быстро присоединился мерцающий красноватый камень, похоже таящий в себе угрозу. «Враг», – подумал Янус. Два новых камня близко завертелись вокруг первой руны, причем зловеще светящийся самоцвет следовал по пятам за Человеком. Перед глазами Януса мелькнул образ его самого и гонящихся за ним сил тьмы.

По мере того как к ритуалу добавлялись другие рунические камни, он ощущал, как росло и беспокойство Аурика. В придачу Дарк начал воспринимать новые детали. Он видел, что тусклые, почти невидимые линии психической силы соединяли все кристаллы и что те образовывали решетку энергии, каким-то образом связанную с чужаком. Эльдар использовал ее в качестве средоточия для своих провидческих способностей, пытаясь проложить безопасный курс в будущее, подобно тому, как Саймон проводил корабль через Имматериум.

Сотворенный камнями узор пульсировал возможностями, полнясь множеством вероятных путей. Гипнотически завораживая, вихрь энергии неумолимо притягивал капитана все ближе, пока он не завис на расстоянии вытянутой руки. Теперь, глядя на каждый самоцвет по очереди, он начал понимать, что энергетические линии каким-то образом были связаны не только с ясновидцем, но и с камнем на его лбу. Что же натворил Аурик?

В голову капитана закралось подозрение, что сновидческий камень, слившийся с его плотью, был не просто защитным талисманом. Эльдар сделал что-то еще: Янус ощущал тайные планы и сокрытые мотивы. Вдруг его охватил гнев и страх. Капитан осознал, что парящие самоцветы не были лишь средоточием психической силы, средством, помогающим заглянуть в потенциальное будущее. Они являли собой своеобразную гигантскую игровую доску, и он не мог даже предположить, какие правила к ней применялись. К тому же камни позволяли влиять на будущее.

Нет, неверно! Влиять на будущее позволяло то, что они олицетворяли. Прорицание определяло ход событий. Различив части закономерности, наблюдатель мог своими действиями ее изменить, что со своей стороны добавляло неопределенности. Отвечая на увиденное здесь, Аурик стремился перекроить будущее: он мог оценить собственные шаги и сформировать желанный исход.

Он словно маленьким камешком запускал целую лавину. Или, возможно, стоило привести пример, который так любили древние философы, когда взмах крыла бабочки на одной стороне планеты вызывал бурю на другой, воздействуя на сложные взаимосвязанные потоки воздуха.

И самоцветы вовлекали не только Аурика и капитана. Неким образом они были связаны со всем огромным течением событий во вселенной. У Януса закружилась голова, поскольку такие грандиозные откровения постигнуть ему было нелегко. Взамен он решил сосредоточиться на отдельных камнях и попытаться понять, что сумеет различить самостоятельно.

Конечно же, первым его внимание привлек камень, который отождествлял Человека и в некотором роде его самого.

Вглядываясь в кристалл, капитан узрел не только настоящее, но и прошлое, а также, возможно, и будущее. Он видел себя ребенком на Мире Кроу, сиротой, отданным в подмастерья в торговый дом. Дарк смотрел, как посещал миссионерские школы, переживал свой первый рабочий день и великие битвы, в которых сражался, и наблюдал за собственным восхождением к власти и славе. Однако сейчас он впервые ощутил присутствие своего преследователя и увидел, чем был обязан ему и своим проклятым способностям.

Теперь капитан осознал, что присущая ему удача проистекала от таящихся внутри него психических сил, как и проницательность, которой он был наделен о побуждениях и замыслах других людей. Что-то внутри Януса всегда скрывало его от чутких глаз Империума, но был ли это природный дар или нечто, оберегающее его со стороны, он сказать не мог. К тому же Дарк видел, как его преследовали тени, злые существа, терпеливо за ним наблюдавшие. Знакомые и незнакомые лица предстали перед его глазами, и он увидел Юстину, ее слуг и коллегу из офиса «Сансом&Сансом» на Мире Кроу, а также своих деловых партнеров и воинов, с которыми сражался бок о бок. Все они помогли выстроить его жизнь и вольно или невольно подтолкнули его к пути, который он выбрал.

Даже сейчас что-то шло по его следу: злобные силы искали его и на мгновение оказались сбиты с толку щитами, что эльдар воздвиг вокруг капитана. Однако такая защита продержится недолго: создания, жаждущие его заполучить, были слишком могущественны и решительны, чтобы им помешала даже самая сильная магия. Янус догадался, что все произошедшее являлось частью великой схемы, в которую были вовлечены и он, и ясновидец, и многие другие.

Теперь его глаза неумолимо манил камень, отмечающий Великого Врага. Вокруг него вращались другие самоцветы, изображающие женщин, мужчин, корабли и события, все они были ему как-то знакомы, но внимание Януса привлек именно центральный кристалл. Он приковал к нему взгляд, вновь притянутый, словно метеор к гравитационному колодцу.

Внезапно ему открылись видения. Дарк смотрел на кошмарные миры, которыми управляли демонические существа. Он узрел созданий, что питались тьмой, сокрытой в человеческой душе, и не только в человеческой, но и в душах всех разумных существ. Капитан увидел женщин со скорпионьими хвостами и чудовищных демонов с крабьими клешнями. Перед ним предстали существа, даже отдаленно не похожие на людей, и твари, имеющие людское обличие, и, к своему ужасу, Дарк заметил, что одним из них оказался он сам. Наваждение закружилось, и он узрел нечто, походящее на красивую женщину или мужчину. Неожиданно оно начало меняться, пока не обратилось в Януса, и тот понял, что каким-то непонятным образом заглядывал в будущее.

Существо ничем не отличалось от капитана – такая же одежда, шрамы, голос, повадки. Однако внутри скрывался отнюдь не человек: душа, занимающая его тело, принадлежала кому-то иному. Возможно, когда-то оно и являлось Дарком, но что-то впилось в него, высосало все соки, оставив безжизненную оболочку, и затем приняло его облик. Нечто носило плоть капитана со всеми его воспоминаниями, словно костюм, но это был не он.

Существо занимало его жизнь, подобно поселенцу в чужом доме. Оно восстановило его состояние, заработало себе имя и возвысилось в советах великих. Создание собрало вокруг себя людей, богатство и власть и поддерживало видимость высочайшего почета, а в тайне вело жизнь высочайшего разврата и нечестия. И все это время, все долгие годы, существо работало над своим грандиозным планом. Оно разбогатело сверх самых алчных грез за счет средств, о которых и думать было противно. На свои деньги тварь покупала машины, оружие и людей и использовала политические рычаги, чтобы ввергнуть миры в конфликт, а людей и эльдар – в войну.

Теперь Янус узрел то, чего боялся Аурик. Капитан гадал, были ли образы лишь спроецированными в его разум мыслями ясновидца, но в то же время чувствовал, что ошибался. Ему казалось, что он в самом деле подключился к силам чужака и стал свидетелем возможного будущего. «Не то чтобы я в состоянии судить», – с горечью подметил он.

Другие варианты будущего разошлись веером, будто павлиний хвост. В некоторых из них люди выиграли войну и уничтожили эльдар искусственного мира Ультве. В других они сами познали уничтожение, когда ксеногены пустили в ход орудия апокалиптической силы. Однако во всех временных линиях разрушения огромных масштабов вызывало существо, завладевшее телом Януса Дарка. Могло ли одно создание привести к таким катастрофам? «Камень запускает лавину, – вспомнил капитан, – крыло бабочки порождает циклон. Конечно, могло».

Он почувствовал, что вот-вот потеряет голову. Янус прожил всю свою жизнь, не подозревая обо всех возможностях, которые таились в его будущем и ждали, чтобы его поглотить. Он словно неожиданно прозрел после затяжных лет слепоты. Откуда ему было знать, что его решения повлекут за собой столь значительные последствия? Капитан слепо брел по своему пути, не догадываясь о людях, на которых повлиял, и о поступках, которые мог бы совершить. Пожалуй, избрав иной путь в прошлом, он сумел бы избежать текущих неприятностей, но сейчас такие размышления не имели смысла, поскольку уже было слишком поздно. Так же, как через мгновение будет поздно сожалеть о выборе, сделанном в настоящий момент. Янус понимал, что все его шаги заключали в себе решение, даже если он ничего и не предпринимал. Неуверенностью он мог также приковать себя к неизбежному, ведь некоторые из будущих событий наступят из-за его собственного бездействия.

Теперь капитан уяснил и роковой недостаток прорицательского видения – несовершенство. Каждое решение порождало как свое будущее, так и тени на его зеркале. Аурик не мог предвидеть последствия всех своих действий, ведь ни одному смертному разуму не было под силу охватить их все.

Помимо прочего, некоторые временные линии были недоступны взгляду. Скручиваясь, они уходили вдаль и скрывались за другими событиями, подобно дорогам за холмами или кораблю, исчезнувшему из виду за высокой волной. И все потому, что будущее постоянно менялось и не представляло собой выбор лишь между линейными путями. Всякое решение таило в себе семя другого решения. Каждый путь разветвлялся сам по себе, а затем и вновь в критические моменты. Вся масса бурлила, словно волнующийся океан, реагируя на мельчайшие раздражители – на движение руки, на то, что он увидел краем глаза. Янус познал, что даже один взмах ресницами мог породить иную вечность. На него сыпалось слишком много информации, влияло слишком много возбудителей – он будто тонул под волной образов.

Капитана захлестнуло отчаяние. Он также увидел и те немногие альтернативные временные линии, в которых он пережил надвигающуюся бурю. В большинстве из них он узрел Аурика, Афинис, Саймона и пару других людей, плывущих против течения катастрофы. И все же даже в них все пути в конечном итоге заводили во тьму. В некоторых его застрелили в бессмысленной мелкой разборке. В некоторых капитан умер от старости. В одной он подавился рыбьей костью, а в другой его сбила автомашина, когда он пытался перейти улицу. «Какой тогда смысл? – подумал он. – Все равно все дороги ведут к смерти».

Какая разница, захватит ли демон его тело и таким образом погрузит миры во тьму, если Янус в любом случае был обречен? Костлявые руки смерти дотягивались до каждого уголка, и вся жизнь была кошмаром, что заканчивался с последним вздохом и биением сердца. Он попытался отлететь от диковинно витающих камней, но они поймали его в свой затейливый танец. Слишком поздно капитан разглядел еще одну ловушку: он мог умереть даже здесь или, по крайней мере, превратиться в бездумное бормочущее существо, потерявшее рассудок, увидев слишком многое из того, что человеку было не положено. Слишком поздно он понял, что в таком случае демон с его лицом сумеет дотянуться до него и им завладеть.

Капитан почувствовал, как что-то приближалось, проникая сквозь решетку энергии, созданную ясновидцем.

Слишком поздно он увидел, куда вели все эти нити возможностей, и осознал, что они проходили через Имматериум – среду, которая соединяла всех живых существ и психические силы. К тому же там обитали демоны Хаоса, включая тварь, что охотилась за ним.

Дарк ощутил, как посторонний взгляд обратился на него, увидел, как похожее на его лицо растянулось в улыбке, и понял, что существовали вещи и похуже смерти. Даже если его ждало одно забвение, уж лучше оно, чем судьба в лапах этой твари. Капитан знал, что она поглотит его, изопьет его эссенцию, и все же часть его продолжит жить, заключенная внутри создания и обреченная на нескончаемые муки.

– Совсем не так, – донесся откуда-то сладкий, соблазнительный голос. – Да, ты будешь извечно жить во мне, но тебе доведется испытывать то же, что и мне, и поверь, испытать тебе доведется многое. Ты познаешь все мои радости и наслаждения, вкусишь бесконечный экстаз, взглянешь на мир глазами бессмертного, узришь, как из пустоты возносятся миры, и проследишь за рождением и смертью вселенных. Тебе не стоит страшиться смерти – во мне заключено немало существ, которым это известно. Ты разделишь мою жизнь и силу.

Голос принадлежал мятежному ангелу – нежный, разумный, убедительный, но в то же время сочувствующий чаяниям и слабостям смертных. Он понимал его так, как Янус хотел, чтобы его понимали, и прощал ему все то, за что он желал получить прощение. Создание знало его грехи и пороки и не замечало их – нет, оно их поощряло, ибо знало, что именно они делали его человеком и отличали от всех остальных. Оно принимало его таким, какой он был, со всеми недостатками. Януса окатила волна радости и удовольствия.

Капитан будто бы взглянул на Императора и увидел не суровое лицо вечного, всесильного судьи, а лицо друга. Такого он вовсе не ожидал.

– Они лгут о нас, смертный. Они стремятся запугать тебя, держать в страхе перед грехом, перед жизнью, перед самим собой. Они стремятся поработить тебя, сделав тебя слабым, бессильным и мелким. Мы стремимся освободить тебя, но твои угнетатели этого не допустят.

Истинность произнесенных слов казалась очевидной. Капитан гадал, почему он не заметил правды за все прошедшие годы.

– Ах, но ты ее заметил. Я лишь говорю тебе то, что ты всегда знал в глубине своего сердца, то, о чем ты уже думал, а затем чувствовал себя виноватым. Признайся, я просто облекаю в слова твои собственные мысли и выражаю свое согласие. Этих истин, принадлежащих тебе по рождению, твой Император и все его мелкие приспешники пытаются тебя лишить.

Янус прислушался к голосу, выискивая в нем нотки фальши, но не сумел обнаружить ни одной. Слова существа дышали некой легкостью.

– Они твердят о долге, но подразумевают долг перед собой. Они молвят о чести, предполагая, что ты должен чтить их. Они говорят о послушании, имея в виду рабство. Они заявляют, что тебе следует поклоняться своим цепям и благодарить их за свои путы. Я же прибыла, чтобы предложить тебе нечто иное. Существует и другой путь. Ты можешь присоединиться к нам и стать свободным.

Янус почти протянул руку к явлению, но что-то его удержало. Он ощутил скованность, чувствуя близкое присутствие Аурика, и попытался вырваться из сетей, но они оказались слишком крепкими. И все же капитан знал, что, если продержится достаточно долго, теплое, успокаивающее существо его найдет. По Дарку прокатилась волна самодовольного удовлетворения, и он гадал, исходило ли оно изнутри. Явление приближалось, и от его энергии с астральными чувствами Януса приключились чудные, приятные вещи. Он учуял запах духов, настолько пьянящий, что ему захотелось рассмеяться, и не только учуял, но и ощутил его на вкус и будто бы костями. Мускусный аромат намекал на запретные и чрезмерные удовольствия. Дарк едва сдерживал смех, и все его естество трепетало от жизненного пыла.

– Глупец, – прошептал тонкий, далекий голос, – ты погубишь нас обоих. – По сравнению с голосом первого существа второй своей резкостью напоминал скрежет камня о камень. – Прекрати бороться со мной, демон уже идет, и еще не пришло время с ним столкнуться.

«Демон идет? – удивился про себя Янус. – Какой демон?» Постепенно эйфория начала угасать, и его осенило, чем на самом деле являлось первое существо. Создание жаждало поглотить его душу, и неважно, обещало ли оно, что ему понравится такое приключение, в конце концов он послужит для него лишь пищей. Капитан почувствовал, что эта истина влилась в него извне, поступив от ясновидца. Вместе с ней пришло и отчаяние. Несмотря на свои знания и могущество, эльдар был смертельно напуган.

Медленно страх передался и Янусу и вступил в борьбу с его чувством благополучия. Капитан ощутил, что демон был уже близко, так близко, что через несколько мгновений он не сможет уберечься от него, даже если захочет. Наконец он перестал сопротивляться и поддался давлению чужака. Янус почувствовал, как его уносило обратно в собственное тело, и энергетическая матрица закрылась позади. Не опоздали ли они?

Тайные планы

Янус провалился в собственное тело, и на него надавила огромная тяжесть. Он тонул в густой, вязкой жидкости и еле переносил мучительный стук крови в венах. После чистого бесплотного бытия реальная жизнь походила на пытку. Дарк отчаянно пытался не дышать окружающей его жижей, но не сумел, и постепенно его озарило, что это был всего лишь воздух. После невесомости среды, в которой он побывал в виде развоплощенного духа, тот казался грубым и тяжелым для его легких. Капитан поднял руку, что будто бы весила сотню тонн, словно преодолевая такую же силу тяжести, как на поверхности газового гиганта. Он коснулся камня на своем лбу, и на ощупь тот был теплым и скользким, словно живое существо.

Через несколько мгновений Янус задрожал. Теперь, когда он вновь обрел плоть, манящий зов демона почему-то ощущался еще сильнее. Неужели он в самом деле отказался от бессмертия и вечности экстаза? Неужели Аурик помешал ему попасть в свой личный рай? «Какой же эльдар жестокий и злобный», – подумал Янус, и ему захотелось заплакать.

Дверь его покоев распахнулась, и в комнату ввалился злой ксеноген. Он все еще был облачен в свои официальные доспехи и держал в руке огромный меч, на лезвии которого сверкали колдовские руны, а на рукояти – странный драгоценный камень. Аурик выглядел так, словно готов был в любой момент учинить насилие. Янус чувствовал смертоносную силу оружия чужака – один легкий укус его лезвия, и его ждала верная смерть. От утонченного эстета в Аурике не осталось и следа: перед ним стоял закованный в броню воин, опасный, как демон, и такой же разъяренный.

Он вывел клинком замысловатую фигуру, и его светящийся кончик оставил в воздухе завораживающие огненные линии. Не по своей воле Янус послушно взглянул на них, даже не дрогнув. Аурик замер, и капитан понял, что сейчас его судьба балансировала на острие ножа. Если он сделает или скажет что-то неправильное, то в миг распрощается с жизнью. Ни с того, ни с сего клинок метнулся вперед, да так молниеносно, что Янус не сумел бы уклониться, даже если бы пожелал.

Капитан почувствовал, как что-то щелкнуло у него на груди, и, опустив глаза, увидел, что Аурик с непревзойденным и поразительным мастерством разорвал цепочку, удерживавшую талисман, подаренный Юстиной, не порезав при этом его кожу. Эльдар поднял оберег концом меча и осмотрел его, словно тот был огромным ядовитым пауком.

– Ты мог уничтожить нас всех, смертный. Эта побрякушка запятнана энергией Хаоса.

Янус вспомнил свою встречу с демоном и видение в камнях. Он чувствовал, что слова чужака сквозили едва уловимой неистинностью.

– Нет, ты мог уничтожить нас всех.

Аурик рассмеялся.

– В каком-то смысле ты прав, Янус Дарк. Несмотря на все мои попытки, я неверно оценил силу твоих способностей, и к тому же я неверно оценил крепость судьбы, что нас связывает.

– Ты недоговариваешь всей правды, Аурик.

Янус это знал. Что-то произошло во время ритуала, что-то, что позволило ему лучше понять чужака и его мотивы, – между ними установилась какая-то связь. Возможно, она всегда соединяла их обоих, и он впервые набрался проницательности, чтобы ее постигнуть.

Вся поза чужака излучала удивление, поскольку он явно не ожидал таких обвинений. Янус перекрутил все в голове. А вдруг он ошибался? А вдруг эта деталь пришла откуда-то извне и была уловкой демонов?

Дарку требовалось время, чтобы все обдумать. Ему казалось, что он что-то упускал, что здесь была какая-то закономерность, которую он мог бы разглядеть и понять, если бы ему дали время. Капитан зачастую чувствовал себя так перед битвой. Впервые с тех пор, как Янус начал слышать голоса, он ощутил себя по-настоящему живым и в своей стихии.

– Существуют вещи, о которых лучше не знать, – ответил Аурик.

– Меня не напугать намеками и слухами.

– Я и не желаю тебя напугать. Я лишь говорю тебе правду.

– Как ты ее видишь.

К удивлению Януса, эльдар рассмеялся.

– Да, я говорю все так, как вижу. Таков мой дар и мой изъян. Миры выживали и погибали из-за того, как именно я вижу события.

– Ты, похоже, очень уверен в своих дарах, или по крайне мере те, кто тебя слушают.

– В таких дарах уверенным быть нельзя, Янус Дарк. Можно запросто совершить ошибку или поддаться на манипуляции Великого Врага. Надежда, страх и желание затуманивают видения и придают им форму. Приходящие мне откровения несовершенны. И все же...

– И все же?

– И все же лучше так, чем не видеть ничего. Такие пророчества обеспечивали выживание цивилизации эльдар с темных времен. Некоторые из нашего рода предвидели рождение Врага и предупредили остальных. Немногие прислушались, но те, кто внял, выжили. С тех пор слова ясновидцев обрели немалый вес.

– Не удивлен.

– Ты чересчур беспечно говоришь о вещах, о которых ничего не знаешь, человек. Для моего народа это вопросы жизни и смерти.

– Вы много на себя берете, – иронично отозвался Янус.

– Да, но мы подходим к этому серьезно, – сказал Аурик. – Мы свет, который ведет наш народ по темному пути, чреватому опасностями, где малейшая оплошность может принести гибель для всех.

– Твое утверждение разит неприятным высокомерием, – промолвил Янус.

– Мы никого не заставляем следовать за нами, они делают это добровольно.

– А меня ты заставляешь. Я не иду за тобой добровольно.

– Я ни разу не приставил клинок к твоему горлу и не приказал тебе что-либо делать, Янус Дарк. У тебя всегда был выбор.

– Мне так не казалось. – Янус обдумал слова прорицателя и заключил, что, хоть в них и не было лжи, они не раскрывали всей истории.

– На меня воздействовали при помощи тонких и не очень форм принуждения.

– Тем не менее выбор всегда был за тобой.

– Я считаю иначе.

Аурик покачал головой, словно взрослый, имеющий дело со своенравным ребенком.

Янус понимал, что ему не удастся вывести чужака на чистую воду; он даже не был уверен, зачем пытался. Капитан чувствовал, что что-то здесь было не так, и хотел расспросить Аурика. Рунические камни прорицателя позволили ему получить некоторое представление о мощи эльдар, и он как никогда чувствовал себя мухой, попавшей в полупрозрачную паутину, или, скорее, зверем, которого гнали на убой под присмотром собак. Такое ощущение ему отнюдь не нравилось.

– Что ты задумал, Аурик? Вправду.

– Я пытаюсь предотвратить войну и заодно спасти твою душу.

– Сдается мне, что последнее – лишь случайность.

– Ты прав, но это не меняет сути дела. Теперь будь внимателен, Янус Дарк. Скоро нам придется спуститься на Велиал IV, и кое-что тебе стоит знать.

Пока он слушал, в голове Януса мелькали мрачные мысли. Действительно ли ясновидец до сих пор не знал об амулете Юстины? По какой причине он провел ритуал без его присутствия? Знал ли он, что демон явится? На Мире Кроу охотники держали коз на краю болот, где жили драконы, в надежде выманить их на место засады.

Теперь Янус, похоже, прекрасно понимал, что чувствовали те козы.

– Мы прибыли, – заявил Саймон Велизарий в комм-сеть, выглядывая из обзорного окна командной палубы на планету внизу. Она казалась холодной и непривлекательной, двигаясь по длинной эллиптической орбите вокруг тусклого красного солнца. Сенсорный анализ показал, что на планете присутствовало очень мало жизни. Голоскопы дальнего действия обнаружили множество огромных разрушенных городов и следы какой-то древней войны или катастрофы. Велиал IV, должно быть, когда-то являл собой богатый и густонаселенный мир, а теперь напоминал гигантское кладбище с привидениями.

В голосфере, парящей перед ним, он увидел, что Афинис и Аурик теперь были одеты в полное официальное снаряжение. Ясновидец был закован в броню, а женщина укуталась в плащ из черного шелка, отороченный белым мехом.

– Ты хорошо потрудился, Саймон Велизарий, – промолвил Аурик.

– Выполнил ли я свою часть древнего долга? – полюбопытствовал навигатор.

– Еще нет, но скоро. Мы тебе об этом сообщим. Мы хотим спуститься на поверхность – прикажи подготовить челнок. Янус Дарк и его люди полетят с нами.

– Ты предвкушаешь опасность.

– Я ее не предвкушаю, Саймон Велизарий. Я уверен, что она нам грозит.

– Пожалуй, в таком случае будет лучше рассказать нам, чего именно ожидать.

– Янус Дарк собрал своих людей в зале для совещаний. Вскоре им расскажут все, что им нужно знать.

– Отлично. Тем временем я прикажу техноавгурам подготовить сенсорный анализ поверхности.

Командный зал «Гордости греха» до отказа набили последователи Заргана. Их было не меньше сотни, и выглядели они крайне неприятно. Многих поразили признаки мутации или последствия слишком ярой погони за удовольствиями. Один или двое явно умирали от весьма мерзких болезней, связанных с такой увлеченностью. «Да, – заключил Зарган, – крайне неприятно».

Прислушиваясь к мощным аккордам, звучащим в его голове, космодесантник Хаоса вынужден был признать, что Шаха Гаатон не ошиблась, когда назвала его людей отбросами. Глядя на них сквозь лимонную пелену сгустившегося света, стоящую у него перед глазами, он неохотно признал, что с большинством из них не захотел бы провести вечность. Зарган считал их отбросами человечества, что уже говорило о многом. В основном они были членами различных культов, посвященных Владыке Всех Удовольствий в его воинственных проявлениях, с примесью мутантов, недолюдей и чудного псайкера. По сравнению с его бывшими боевыми братьями собравшиеся представляли собой жалкое зрелище. С другой стороны, достойный воин работал с любым оружием, которое находилось под рукой, и эта кучка – все, что у него было.

Перед ним стоял его рулевой, старый Маларис, который утверждал, что когда-то был жрецом Императора, пока его пристрастие к причастному вину и другим менее примечательным вещам не взяло над ним верх.

– Велиал IV, великий вождь, – сказал он. – Не очень хорошее место. Говорят, там водятся призраки. Духи эльдар.

Зарган обдумал его слова. Он не хотел убивать старика, поскольку тот служил слишком уж хорошим вместилищем для его демона-питомца. С другой стороны, приказ есть приказ.

– Возможно, ты хочешь объяснить свои возражения всезнающей Шахе Гаатон, друг мой, – промолвил Зарган благоразумным голосом.

Все присутствующие вздрогнули. Некоторые перестали ласкать своих наложниц, а другие прекратили вводить в себя морфий. Парочка даже потянулась за оружием. Все они знали этот тон. Когда Зарган использовал его, наступало время ходить на цыпочках.

– В этом нет необходимости. Как пожелаете, мой господин. Как пожелаете.

Зарган улыбнулся – так-то было лучше. Он изучил командную палубу. Богатые портьеры были покрыты порнографическими изображениями, и кадильницы, наполненные галлюциногенными благовониями, горели без перебоя. В дальнем углу извивались обнаженные члены экипажа, что праздновали одну из главных ритуальных оргий, требуемых Освободителем. Одним из преимуществ такого изобилия культов являлось то, что всегда можно было отпраздновать какой-нибудь святой день. Он откинулся на спинку своего трона и наблюдал, как старик начал первое из ритуальных человеческих жертвоприношений, которые обеспечат им безопасный проход через варп.

«Жаль», – подумал он.

Ребенку на вид едва исполнилось двенадцать, и у нее были такие красивые глаза.

Войдя в зал, Кхам Белл послал Янусу Дарку вопросительный взгляд, и за ним прибыли двадцать суровых мужчин в темной униформе. Янус пожал плечами. Еще час назад он знал о предстоящем столько же, сколько и его старший сержант, и через несколько минут они будут знать столько же, сколько и он узнал сейчас.

Янус взглянул на эльдар. Они стояли в дальнем углу комнаты, и их черные одежды зловеще сливались с тенями. Аурик все так же носил официальную маску и доспехи, которые надел для ритуала. Афинис же облачилась в легкие кожаные доспехи, тип которых Янус не узнал, но предположил, что их создали эльдар, и черный плащ, отделанный белым мехом.

Янус прошел в центр зала к командному алтарю, где мог управлять голосферами. Он держал спину прямо и вел себя бодро, не обращая внимания на все взгляды, которые прибывшие бросали на камень у него во лбу. По крайней мере, они не выводили руками знаки защиты от сглаза, как это делали моряки, когда думали, что он отвернулся.

Янус прикидывал, сколько из того, что поведал ему эльдар, стоило передать своим людям. Большинство из них разделяли предубеждения Кхама Белла о ксеносах, и капитан не был уверен, что осуждал их. Он огляделся, убедившись, что все уделили ему внимание, и затем ткнул пальцем в одну из командных рун на алтаре. В комнате все погасло, за исключением тусклого свечения голосферного изображения Велиала IV, которое висело в центре.

– Это Велиал IV. И да, пока никто не спросил, мы находимся в Оке Ужаса.

Капитан услышал, как от потрясения вздохнули некоторые молодые солдаты. Око было именем, о котором шептались тихо и боязливо в любой части Империума.

– Мир мертв, его население погибло в катастрофе.

– Присутствуют ли там демоны, сэр? – спросил Харкер, один из самых молодых солдат.

– Пока что наши прорицательские зонды ничего не нашли. Никаких признаков разумной жизни.

– Тогда, возможно, присутствуют призраки, – пробормотал кто-то на другом конце комнаты. Янус не был уверен, кто именно, что, в общем-то, было неважно. Он расслышал в голосе страх.

– Возможно, но я в этом сомневаюсь. Согласно рассказам эльдар, этот мир погиб по меньшей мере десять тысяч лет назад. Любые призраки, скорее всего, уже давно испарились.

– Говорят, что в Оке Ужаса время течет необычно, сэр.

– Да, так говорят. Тем не менее, пока мы не докажем обратного, я думаю, стоит предположить, что мы не наткнемся ни на никаких призраков. А если и наткнемся, то ясновидец, своего рода эльдарский жрец, несомненно, сумеет их изгнать.

– Они пойдут с нами, сэр?

– Да, Скалли, пойдут. Мы берем их на поиски сокровищ.

Янус замолк, позволяя им осмыслить сказанное. По странному стечению обстоятельств его прежняя ложь обратилась в правду: судя по словам Аурика, там, внизу, они отыщут немало драгоценных артефактов эльдар. Капитану нужно было как-то их подстрекнуть, и сокровища представлялись вполне себе ясной причиной, чтобы сюда прибыть. Он ощутил, как напряжение в комнате частично спало.

– Много сокровищ, сэр? – спросил Харкер.

– Достаточно, чтобы оправдать полет в это мрачное место.

– Похоже, их в самом деле целая куча, – проворчал Кхам Белл.

Смех наполнил комнату, однако сержант не терял серьезного лица. Янус видел, что тот все еще недоумевал, почему они прибыли сюда без его ведома. Капитан его не винил.

– Могу тебя в этом заверить. Нам предстоит награбить лучшее добро на планете.

Янус искренне надеялся, что не ошибался, в чем, однако, не был так уверен. Некоторые из этих мужчин наверняка умрут, пытаясь доставить Аурика к месту назначения, и капитану не хотелось вести их на верную гибель. С другой стороны, особого выбора у него не осталось: либо они, либо он, и, в сущности своей, он не был героем.

– А теперь, если вы, господа, будете так добры и уделите мне все свое внимание, я расскажу вам, что мы задумали.

Янус вновь коснулся рун и быстро заперебирал пальцами, внося изменения в голосферу, чтобы призвать нужное изображение.

– Это южный континент Астайан.

Глобус раздулся и исчез, и вместо него появился огромный материк. Панорама пронеслась над пепельной пустыней и цепью пылающих гор и замерла над исполинским разрушенным городом.

– А это город Зитераа, некогда самый густонаселенный в мире.

И хотя его башни теперь обратились в руины, все равно было видно, что их построили не люди. Даже останки зданий выглядели слишком хрупкими и изящными, и их кристаллические формы сверкали в зловещем свете мрачного красного солнца, скорее походя на растения, чем на искусственные сооружения. Они будто выросли, чтобы гармонировать с холмами, на которых покоились, и слиться с бухтой, вокруг которой раскинулись.

Янус предположил, что до катастрофы, обрушившейся на город, тот, скорее всего, отличался великой красотой. Но даже сейчас в нем было что-то такое, что... Он заставил себя вернуться к текущей задаче.

Панорама пронеслась над массивным мостом, что был словно соткан из паутины и звездного света, хотя его размах позволял уместить несколько едущих в ряд сверхтяжелых танков, а затем остановилась над низким изогнутым сооружением, с которого открывался вид на высохшее озеро. Внизу в пыли лежали корпуса нескольких прогулочных судов.

Янус махнул рукой, и картина увеличилась. Теперь он вновь получил некое представление об истинных масштабах здания и моста. Строение превосходило по размеру «Звезду Венама» и, по сути, представляло собой город, заключенный в городе.

– Храмовый дворец Азуриана, что являлся священным местом для древних эльдар, местом, где хранились огромные богатства и множество артефактов. Мы опустимся здесь, войдем в храм и отыщем там один из них...

– Какой, сэр?

– Меч. Размером с человека и сделан полностью из черного хрусталя.

– Не расколется ли он при первом же ударе, сэр? – поинтересовался кто-то, и остальные засмеялись.

– Видимо, нет. Очевидно, он довольно твердый, чтобы разрезать дюраллой, и довольно прочный, чтобы выдержать разрушение целого мира. Я цитирую наших друзей эльдар.

– За этим они и пришли, сэр?

– Да. Все остальное, что мы найдем и сможем унести, наше.

– Наверняка те древние люди как-то защитили свои сокровища? – заметил Кхам Белл. Янус сообразил, что сержант вспомнил храм на Тифоне и то, что их там подстерегало.

– Справедливое предположение, но неверное. Они слыли чрезвычайно мирным народом, пока их не постигла беда. Война и преступления им были немыслимы.

– Сказки какие-то, – парировал Кхам Белл. – Поверю в это, только когда увижу своими глазами.

– Согласен. Мы примем все здравые меры предосторожности. Мы пойдем полным боевым порядком и ничего не будем принимать как должное. Ничего не трогать, пока один из эльдар не разрешит. Существует возможность, что некоторые древние машины все еще активны.

– Сколько мы пробудем на поверхности, сэр?

– Столько, сколько потребуется. Дворец – место большое, как вы и сами видите, и поиск меча может занять некоторое время. Ясновидец надеется, что мы сумеем найти его быстро, но могут возникнуть сложности.

Янус решил не упоминать, что прорицатель надеялся отыскать его с помощью своих психических способностей. Мужчин и так напугала сложившаяся ситуация.

– Как мы вернемся? – спросил Харкер. – На Медузу, я имею в виду.

– Тем же путем, каким прибыли. Саймон Велизарий привел нас сюда и, черт возьми, сумеет вернуть нас обратно.

Раздался нервный смех, и затем Скалли задал вопрос, которого капитан так боялся.

– А когда мы вернемся, сэр? Что тогда? Как насчет Инквизиции?

На этот вопрос он мог ответить только ложью.

– Мы выполняем тайное задание от имени Империума. Не упоминайте об этом никому. Н-И-К-О-М-У. Если о нем станет известно, каждого присутствующего здесь может ожидать смерть. – Янус порадовался, что прозвучал весьма уверенно.

Мужчины закивали головами. Янус не знал, поверили они ему или нет, но все они поняли смысл его слов. Сейчас все члены команды находились в одной лодке. Если кто-нибудь проронит хоть слово о том, куда они летали, каждому человеку на борту корабля светил смертный приговор. Инквизицию не волновало, сознательно они нарушили интердикт или нет, – во главу она поставит сам факт пренебрежения запретом и отклонит любые оправдания. Янус гадал, сколько времени потребуется его людям, чтобы понять, что он с ними сделал, и как сильно они его за это возненавидят. Взгляд Кхама Белла подсказал капитану, что по крайней мере один из собравшихся уже все смекнул, но он решил, что сейчас об этом беспокоиться было слишком поздно.

Также его отчасти тревожило, что у Инквизиции имелись веские причины, чтобы держать Око Ужаса под запретом. Даже если вдруг они переживут путешествие и вернутся во владения людей, кто знает, что они могли с собой принести? Какую-нибудь демоническую чуму, или скрытое зло, просочившееся в их души, или ужасное существо, которое он даже не мог себе вообразить.

В конце концов, он обзавелся серьезными проблемами только после Тифона. Янус задумался. А вдруг именно поэтому они и были здесь? Чтобы вернуться в Империум на корабле, полном таких же пораженных людей, как и он сам? От этой мысли ему стало не по себе.

– Еще есть вопросы? – спросил он.

– Есть, – прорычал Кхам Белл. Янус вздрогнул, гадая, что сейчас произойдет. – Каковы бонусы?

– Обычные акции, – ответил капитан. – Каждый, кто отправится на поверхность, получит двойную долю. В случае смерти, выжившие получат акции погибших.

– А что насчет них? – поинтересовался сержант, ткнув пальцем в сторону эльдар.

– Они получат меч. Больше им ничего не нужно.

Кхам Белл цокнул языком.

– Очень щедро с их стороны. Интересно, почему?

«Не одному тебе интересно», – подумал Янус, но оставил свои подозрения при себе.

– Так, все свободны. Я хочу, чтобы каждый человек был на борту посадочного модуля в течение часа. Чем быстрее развяжемся со всем, тем скорее вернемся домой.

Мужчины понеслись собирать свое снаряжение и следовать к челноку, и остался только сержант.

– Я не знаю, что они с тобой сделали, парень, – сказал он, – но приводить нас сюда было неправильно. Я это знаю, ты это знаешь, и они это знают тоже. Если что-то пойдет не так, нам придется здорово поплатиться.

Сержант встал и направился к двери.

– Уже приходится, – пробормотал Янус ему вслед.