Изменения

|Серия книг =[[Ересь Гора / Horus Heresy (серия)|Ересь Гора / Horus Heresy]]

Я едва оторвал взгляд от своего потрепанного инфопланшета. Сигнал передатчика серво-черепа сервочерепа был слабым и становился тем слабее, чем глубже мы спускались в удушающую темноту зоны Морталис. То же происходило и с ауспексомауспиком. «Ваши замечания учтены, приняты к сведению и переданы в „Логово“».

— Учтены и проигнорированы, — проворчала моя заместительница; я услышал скрип её рук в перчатках, сжимающих приклад длинноствольного лаз-ружьялазружья. — Если бы ты не отдал всю нашу добычу тому чертовому Шестьдесят Шестому…

— ТэтаТета-Гамма Шестьдесят Шесть - — авторитетный поставщик информации, — соврал я, возвращаясь к инфопланшету и запрашивая последние известные координаты потерянного сервочерепа Шестьдесят Шестого. По правде говоря, в обесчещенном адепте Механикума не было ничего, что можно было бы считать заслуживающим доверия, но я купил его молчание не просто добычей. — И, как ты сказала, его благоразумие уже вознаграждено. Так что вместо того, чтобы ворчать, почему бы тебе для разнообразия не довериться мне? Разве я когда-нибудь ошибался?

''Клянусь Императором«Клянусь Императором».''

Странно, как быстро привычный говор исчез с хтонийских языков. Я, Икариос Брехкер, главарь Жнецов Кратона, редко беспричинно думал об Императоре. Несмотря на Имперскую имперскую доктрину о том, что Он не был богом, росли культы, которые проповедовали Его божественность, но кем бы Он ни был, я не чувствовал ничего, кроме отдаленного почтения, которое смертные оказывают далекому правителю на далеком троне в далеком мире.

Здесь, во влажных лишенных света глубинах душных туннелей смерти Хтонии, где человечество упрямо цеплялось за умирающий мир, едва удерживаемый костями древних механизмов, у меня были иные важные вещи, о которых стоило беспокоиться - — например, о том, проснусь ли я с ножом, скользящим у моего горла, или о том, кого мне придется убить, чтобы дожить до обеда.

— Или что за чертовщина продолжает высвечиваться на проклятом ауспексеауспике, — проворчал я себе под нос, когда красные точки появились, исчезли и снова появились.

Изменение чёртового ритма Хтонии поначалу было незаметным: закованные в керамит стражи сменили знакомую окраску Сынов Хоруса Гора на шафрановую форму Имперских Кулаков и невысказанную угрозу не вставать у них на пути. Затем эти неизвестные Астартес, которые могли быть или не быть врагами хтонийцев, под дулом болтера, начали вводить новые жесткие протоколы и комендантский час. Затем произошли внезапные, жестокие стычки между Кулаками и Сынами, в результате которых были разрушены целые участки Ворот Врат Луперкаля.

''Или «Или даже хуже, если слухи про зону Морталис правдивыправдивы».''

Затем, внезапно, произошло вторжение со звезд, кульминацией которого стало падение легендарной космической крепости Хоруса Гора с неба, что привело к землетрясениям и обвалам на половине континента. Никто в подулье не мог с уверенностью сказать, кто выигрывал, а кто проигрывал, или даже кто был на чьей стороне, но с неизбежностью лавины ежедневная борьба за выживание превратилась из просто жестокой в совершенно отчаянную. Бессмертные, некоторые в знакомых цветах Сынов ХорусаГора, некоторые в желтом Кулаков, и другие, которых я никогда раньше не видел, были втянуты в ожесточенную борьбу за то, чтобы собрать здоровую молодежь Хтонии, чтобы пополнить свои редеющие ряды.

''Что«Что, черт возьми, это за отвратительный запах? Он проникает даже через мой гребанный респираторреспиратор».''

Как только Бессмертные начали жатву плоти, я старался держаться от них как можно дальше. Многие хтонийцы ввязались бы в самые жестокие кровавые игры, какие только могли найти, чтобы привлечь внимание мистических генетиков легиона, но у меня не было желания, чтобы мое тело было искалечено тайным техно-колдовством техноколдовством только для того, чтобы быть брошенным в мясорубку за Императора, или ХорусаГора, или кого-либо еще.

''Клянусь Императором«Клянусь Императором».''

Проклятый ауспекс ауспик снова затрещал, возвращая меня в настоящее. Я схватил неисправное устройство и неохотно проверил его, зная, что найду. За несколькими сотнями алых точек, представляющих всех Жнецов Кратона, скрывались аномальные контакты, которые отказывались проявлять себя. А может, их и не было. Но я не беспокоился о хтонийцах, поджидающих момента в тени, чтобы перерезать мне горло.

Я немедленно отправился к Шестьдесят Шестому не потому, что доверял бывшему слуге Механикум Механикума больше, чем любому другому беспринципному головорезу, торгующему информацией, а потому, что война Бессмертных привела к тому, что все мои излюбленные информаторы были призваны или убиты. Грохочущий, наполовину механический упырь, воняющий тем или иным синтетическим химическим стимулятором, показал, что он нашел хранилище, или лабораторию, или что-то в этом роде, вероятно скрытое обвалом, произошедшим в один из моментов древнего прошлого Хтонии.

Сначала я не хотел расставаться со всем хабаром Жнецов, добытым кровью - — кроме нашего оружия и доспехов - — в обмен на информацию Шестьдесят Шестого, но в глубине души понимал: без какого-то чудесного клада из хабара и оружия, попавшего в мои руки, моя банда вечно будет рыться в грязных отбросах туннельных ульев Хтонии, убивая других ничтожных подонков, чтобы получить достаточное количество кусочков мяса и не сдохнуть с голода, и достаточно пуль, чтобы оружие было готово для следующей стычки.

Итак, понимая, на какой риск иду, я заключил сделку с ТэтойТетой-Гамма Шестьдесят Шесть, вооружившись последними известными координатами серво-черепасервочерепа, который он использовал для составления карты маршрута к Хранилищу, и гарантиями того, что он не продаст информацию кому-либо еще.

— Уже недалеко, — передал я по воксу банде. Только Шикхара ''щелкнула'' в ответ. — Серво-череп Сервочереп Шестьдесят Шестого должен быть как раз в конце туннеля.

''Если «Если слухи правдивы…правдивы…»''

''Так «Так кем меня делает это решение?»''

Наконец в узком туннеле впереди показалась неглубокая котловина, окруженная влажными сталагмитами, слишком сильно походившими на клыки какого-то мерзкого озлобленного зверя. Там я заметил сбитый серво-череп сервочереп Шестьдесят Шестого, поблескивавший в скудном свете наших люменов.

— Клянусь Им... — она Она сделала паузу. — Значит, этот старый киборг все-таки не врал.

Ауспекс Ауспик снова издал предупреждающий треск, на этот раз настойчивей. Я подавил рык. Чертово устройство едва функционировало в туннелях-ульях под Вратами Луперкаля, но так глубоко под поверхностью Хтонии оно было совершенно бесполезно. Я снова стряхнул грязь, чтобы убедиться, что глаза меня не подводят. Ауспекс Ауспик теперь отмечал сотни контактов, окружающих Жнецов, затем ни одного, затем только несколько, затем тысячи. Я направил свой люмен в темноту внизу: луч света, казалось, был съеден тенью, ничего не освещая.

Жнецы Кратона были мелкой бандой по сравнению с множеством других, и редко собирались в таких количествах, даже в наши самые кровавые рейды и жатвы плоти. И все же, несмотря на то, что меня окружали две сотни лучших бойцов, я чувствовал непреодолимый страх.

Видно было, что не один я себя так чувствую. Возможно, я не смог бы заслужить верность самых известных воинов и убийц, как это удалось некоторым более крупным бандам, но Жнецы Кратона все еще были жителями подулья на Хтонии, и каждый из нас смотрел в пасть смерти каждый раз, когда хотел набить живот: в принципе, не существовало ничего, что могло испугать нас. И все же я был в ''ужасе'', когда мы приблизились к разбитому серво-черепу, сервочерепу и тьма поглотила лучи люменов, а земля захлюпала под нашими ногами. Камень необъяснимым образом стал чем-то другим, и ауспекс ауспик отчаянно зазвенел в моем кармане.

''Треск, треск, треск,'' заверещал ауспексауспик.

— Вы окружили ''меня,'' а Жнецы Кратона окружили ''вас'', . — я Я начал блефовать. Ну, я честно не знал, были ли мои слова блефом или нет, но так я выигрывал себе парочку драгоценных секунд, прежде чем меня пристрелят. Я бросил мимолетный взгляд на серво-череп сервочереп Шестьдесят Шестого, ухмыляющийся прямо за пределами моей досягаемости.

— Ты либо очень храбрый, либо очень глупый, чтобы лгать мне, парень, — прорычал он. — И зная тебя, я склоняюсь к последнему. Я сказал - — бросай оружие. Единственная причина, по которой я сказал тебе дважды, - — не хочу тратить патроны впустую, но не колеблясь опустошу обойму, прежде чем скажу в третий раз.

''Он «Он думает, что я вру.''

''Но я не знаю, насколько сильно мой отряд в меньшинствеменьшинстве».''

— Я знаю, что мне ну-…ну…

— Я сказал ''разобраться с этим!'' — прорычал Охотник за Черепами. Бандиты из Плети сначала не шелохнулись, но затем парочка из них развернулись и осторожно шагнули за пределы котловины. — Как я говорил, я зна-…зна…

Медленно, следя за тем, чтобы мне не снесли голову, я осторожно вытащил ауспекс ауспик из кармана. Несмотря на то, что экран снова покрыла каменная пыль, я видел, что он весь светится кроваво-красным от меток угроз.

Крича - — не крик радости и жажды битвы, а инстинктивный вопль, который не дает голосу человека превратиться в испуганный визг - — я начал стрелять из своего волкитного разрядника. Оружие зажужжало в моих дрожащих руках, прежде чем выпустить заряд сияющей энергии, такой горячей, что я почувствовал, как она обожгла плоть на руках. Лаз-заряды, энергетические лучи и болтерные снаряды превратили переднюю линию уродов в выжженный шлак, но орда атаковала, радостно топча мертвых и умирающих, крича, словно получая экстаз от этого. Некоторые существа открыли ответный огонь. Я видел, как бойцы из Жнецов и Плети один за одним опускались, зажимая кровоточащие раны, или падали обезглавленными. Разрушительная сила залпа дала всего несколько секунд, прежде чем волна врагов обрушилась на нас.

Бойцы Плети, стоящие на краю углубления, потянулись к своим клинкам, но половина из них оказалась поглощена неистовой волной нечеловеческой плоти, зубов, когтей и лезвий, прежде чем они смогли взять свое оружие. Я повесил разрядник и схватил оружие ближнего боя - — модифицированный мной цепной топор, подобранный у давно умершего Астартес. Я нажал большим пальцем на руну активации, и громоздкое оружие с яростным ревом ожило, едва не выпрыгнув из моих рук, когда первое существо бросилось на меня. Брызнула кровь, когда ревущая цепь прогрызла его покрытую органическими наростами грудь. Сбитый с ног запахом запекшейся крови, я пнул труп и замахнулся снова. Рычащее оружие пробило что-то еще, и, к счастью, это вызвало нечеловеческий вопль. Потом еще один, и еще, и еще. Мышцы ныли от каждого взмаха массивного топора, но адреналин придавал мне достаточно безумной силы, чтобы продолжать сражаться.

''Я «Я умру.''

''Я умруумру».''

Когда желудок опустел, и я смог прийти в себя, у меня перехватило дыхание.

Сотни мертвых мутантов лежали растерзанные вокруг меня. Большинство бойцов из Жнецов и Плети лежали кучами рядом с ними. Почти все трупы были настолько изуродованы, что представляли из себя не более чем измельченные отбросы. Как я не оказался порубленным на куски наравне с ними - — выше моего понимания.

Сыны Хоруса Гора и Кулаки были не единственными, кто устраивал жатву плоти.

''Шикхара «Шикхара была права. Не стоило сюда спускатьсяспускаться».''

— Проклятье! Где этот чертов серво-черепсервочереп? ''Где этот чертов серво-черепсервочереп?''

Реальность просочилась обратно в мой измученный разум. Серво-черепСервочереп. Серво-череп Сервочереп Шестьдесят Шестого. Карта.

''Хранилище«Хранилище».''

Я скинул свою поврежденную броню и сразу же упал на колени, роясь в склизких кишках и дергающихся трупах в поисках потерянного дрона Шестьдесят Шестого. После нескольких отвратительных мгновений копания в теплой крови я почувствовал, как мои руки сомкнулись на твердом, угловатом предмете.

Я остановился , и ответ застыл у меня на языке.

''Ага«Ага, вот значит как ты играешь?»''

Я охотно передал серво-череп сервочереп Шестьдесят Шестого своему сопернику, уже зная, что произойдет. Он сразу же начал скрести по нему, все больше и больше разочаровываясь, пытаясь понять, как извлечь карту. Я тоже мало что смыслил в таких технологиях, но не это привлекло меня. Наконец, когда Охотник за Черепами пришел в такую ярость, что, казалось, был готов размозжить серво-черепсервочереп, я достал из кармана одну штуку: личный геногенно-инграмматический ключ ТэтаТета-Гамма Шестьдесят Шестого.

— Не это ищешь? - — спросил я, стараясь говорить непринужденно. Я внимательно следил за глазами Холкхара. Если бы я не был закоренелым убийцей, то давно бы умер в туннеле с ножом в спине, но я всегда думал, что причина, по которой все еще остаюсь в живых, заключается в моей способности читать людей: поднятые брови Охотника за Черепами сказали мне все, что нужно было знать.

''Лживая «Лживая ты змеязмея».''

Вместо того, чтобы застрелить меня и забрать ключ, Холкхар передал мне серво-черепсервочереп. Я вставил уникальный геногенно-инграмматический ключ в корпус серво-черепасервочерепа. Странное устройство зажужжало и щелкнуло, распознав метку своего владельца. Я извлек чудной металлический шнур из его челюстей и подключил его к своему инфопланшету. Треснувший экран заскрежетал от помех, прежде чем на нем появился беспорядочный набор координат, ведущих к Хранилищу.

— Лады, Икариос - — у тебя карта, а у меня больше стволов, — прорычал он. — Предлагаю сделку.

Поскольку бойцы Плети приняли на себя основную тяжесть нападения орды, вопрос, у какой банды на самом деле больше оружия, был спорным - — при условии, что Шикхару не убили, - — но после той кровавой бойни я хотел, чтобы между мной и этими негодяями было как можно больше пушек.

''Ровно «Ровно пополам? Вот так просто?»''

- — Я не знаю, какие изуверские силы оплели Хтонию своими сетями, или из-за чего сражаются Бессмертные, или что-либо еще, но я узнаю хорошую идею, когда услышу ее.

Но слабость преследовала меня. Страх прогрызал до костей. Мой ауспекс ауспик наконец-то погас, и почему-то его молчание было хуже, чем предупреждающий треск. Что бы я только не отдал, чтобы услышать щелчок Шикхары, только бы знать, что она жива.

Камень под нашими ногами превратился в мясистый ковер, который жадно всасывал наши ботинки. Хим-факелы и люмены поглощались мраком, сколько бы мы их ни зажигали. Воины умирали, уносимые невидимыми существами или падая в бездонные расщелины, оставляя после себя только эхом отдающиеся крики, когда их что-то пожирало. Но я по-прежнему был зациклен на инфо-планшетеинфопланшете, анализируя данные карты, полученные из серво-черепа сервочерепа Шестьдесят Шестого, используя его как импровизированный компас, чтобы добраться до Хранилища.

Наша вызывающая клаустрофобию тропа расширилась в каменистую расщелину, окруженную угрожающими кинжалами каменных пород. Я осмотрел окрестности, но ничего не увидел: от этого я испытал одновременно облегчение и ужас. Когда мы подошли ближе, я разглядел проход. Тот был немногим больше, чем узкая трещина в глыбе измученной Хтонии, едва достаточная, чтобы в нее мог протиснуться серво-черепсервочереп.

— Нам нужна взрывчатка, или что-нибудь подобное, чтобы подорвать пролом, — сказал я.

Я провел свою жизнь среди рушащихся туннелей-ульев, построенных из гниющих костей звездной империи, поглотившую Хтонию и оставившую ее умирать в пустоте еще до того, как Император только мечтал о Своем Великом Крестовом крестовом походе, или, по крайней мере, так гласили легенды. Я расположил убежище Жнецов Кратона во внутренностях гигантской машины неизвестного происхождения, напоминавшей имперскую технологию не больше, чем я напоминал грокса. Большая часть улья под Вратами Луперкаля представляла собой смесь терранских металлургических заводов, поддерживающих странные макроконструкции, достаточно большие, чтобы удержать части мертвой планеты вместе. И все же ни одна из технологических странностей, свидетелем которых я был на протяжении всей своей жизни в фантастических глубинах Хтонии, не могла подготовить меня к тому, что я увидел.

Хранилище было до стерильного нетронутым, настолько, что я чувствовал вину, оставляя следы пыли и грязи на его эмалированных полах. Несомненно, сводчатые потолки, алебастровые канделябры, искусные фрески, собранные из механизмов - — все это наводило на мысль о каком-то гигантском, потустороннем соборе, выполненном из живого мрамора, испещренном пульсирующими, загадочными схемами и освещаемым невидимыми люменами. В воздухе пахло... ничем. Возможно, витал слабый актинический привкус, но сернистая вонь, которую мы принесли с собой, делала его трудноразличимым. Я снял респиратор и вдохнул сухой, спертый воздух: это был лучший вдох, который я сделал за всю свою жизнь.

Но в зените Свода свода стояло чудо, не поддававшееся описанию моим ограниченным языком.

У входа в Хранилище маячил один из Бессмертных, но этот полубог не был похож ни на представителя Сынов ХорусаГора, ни на Имперских Кулаков, ни на других легионеров, которых я видел, разрывающих сейчас Хтонию на части. Доспехи этого человека были не зеленого цвета далеких морей или желтого цвета полированного золота, а красного цвета свернувшейся крови, окантованного тем, что я сначала принял за бледный металл, но когда он приблизился, я понял, что это человеческая кость. На нем был плащ из ободранных лиц, а за спиной висели кадильницы с благовониями, вонявшие засохшей грязью и смердящей рвотой.

''Что «Что бы это не было, это не Бессмертный. Это что-то, носящее оболочку БессмертногоБессмертного».''

- — Это многое, Икариос Брехкер, и гораздо большее, чем ты можешь себе представить. Это врата. Это могила. Это оружие. Это страж. Но что важнее всего, это то, благодаря чему я достигну апофеоза и получу обещанное Пантеоном.

— Бросай оружие, наглый щенок, — огрызнулся Охотник за Черепами. Я подчинился, не видя другого выхода. — Думаешь, это имеет значение? Думаешь, такие как мы могли что-то сделать с этими… штуками? — он Он сплюнул, указывая на непостижимые сокровища Хранилища. — Хтония мертва, если она когда-либо была живой, и за этой никчемной глыбой зарождается новая сила. Нечто большее, чем все Бессмертные, все их армии, все их флоты и даже проклятый Император. — Охотник за Черепами оттянул ворот своих испачканных доспехов, обнажив отвратительный синий шрам, похожий на извивающуюся змею. Следуя его примеру, остальные из Плети сделали то же самое, выставляя напоказ клейма, которые, без сомнения, были нанесены этим странным существом. — И теперь, когда мой господин явился сюда, я буду достаточно силен, чтобы истребить ''любого'', кто встанет на пути Плети Абракса.

— Ты соврал о том, что получил информацию от Шестьдесят Шестого. Я задушил этого урода из Механикум Механикума в тот момент, когда он сообщил мне местонахождение серво-черепасервочерепа, а затем украл его геногенно-инграмматический ключ с его трупа, . — я Я усмехнулся. — Так я понял, что ты работаешь на кого-то, кто уже знал про Хранилище, но не знал, где оно находилось. Я предположил, что ты не хотел возвращаться к своему хозяину с пустыми руками, поэтому последовал за мной в зону Морталис, ожидая устроить мне засаду в тот момент, когда я найду это место. Ты просто не планировал потерять большую часть своих людей до того, как получишь карту.

- — Ты ещё жива, Ши?

Я нажал на спусковой крючок, пробив дымящуюся воронку в том, что когда-то было Холкхаром Охотником за Черепами. Это даже не замедлило его, когда он бросился в атаку, издавая потусторонний вой. Прежде чем я успел выстрелить еще раз, точный выстрел из длинноствольного лаз-ружья лазружья Шикхары пробил омерзительную пасть чудовища. Чудовище-Холкхар оступилось, пытаясь обернуть свои ужасные щупальца вокруг моего горла, что дало мне достаточно времени для выстрела, превратившего его туловище в кровавый туман.

— Ветры Хаоса дуют по всей Галактике, Икариос; силы, намного более древние, чем ты или я, или Империум, или даже этот мир, и я даю тебе шанс разделить их святую щедрость. С сокровищами в этом святилище я передам Хтонию в руки Пантеона, и как только я буду переделан в соответствии с волей Четверки, я буду способен даровать непостижимые благословения тем, кто носит мою метку, — прогремел он, поднимая руки, как один из имперских проповедников. Я видел такое в детстве. — Я понимаю, что Хтония связана Законом Клинка - — в этом она роднится с Хаосом более естественным образом, чем ты можешь себе представить. Я предлагаю тебе силу построить трон из костей твоих врагов и обещание, что когда ты сядешь на него, то, наконец, прикоснешься к солнцу, которого твой тезка никогда не смог бы достичь.

— Или ты и твое племя можете умереть способами, которые совершенно не поддаются вашему человеческому пониманию, а ваши души будут использованы для подпитки моего вознесения, — добавил колхидец, улыбаясь только губами, когда что-то ужасное шевельнулось под его татуированной кожей. — Выбор за тобой - — преклонить колени или умереть, - — но время, чтобы сделать этот выбор, заканчивается.

Я помедлил, почувствовав, как взгляды выживших Жнецов обратились на меня. Через мгновение я увидел себя стоящим на коленях перед Малгом Малгой Драком с Колхиды, принимающим его зловещее предложение.

Все что мне нужно сделать - — преклониться.

Я мог видеть, как уголки рта Малга Малги Драка скривились в сердитой гримасе, которая только подчеркивала темное чудовище, скрывающееся под его... нет, ''этой''... жизнерадостной внешностью. Его пальцы сжались вокруг рукояти булавы.

Существо, звавшее себя Малга ДракМалгой Драком, взревело нечеловеческим голосом и бросилось на меня, размахивая окровавленной булавой, в то время как армия уродов и чудовищ рванулась к нам. Я поднял свой волкитный разрядник, надеясь, что он принесет мне максимальную пользу, и провел последние мгновения своей жизни, сражаясь бок о бок со своими собратьями с Хтонии.