Изменения

|Сейчас =1315

== '''Глава четырнадцатая''' ==

— Приготовиться к посадке.  == '''Глава пятнадцатая''' ==''«Это очень похоже на веру».'' ''— Баррас''   '''I'''  — Примус, — повторил Строносу Баракиэль, задумчиво постукивая себя по подбородку. — Думаешь, это может означать ЛН-Примус?  Стронос кивнул: — Можешь припомнить ещё какой-нибудь ''Примус'', на который мог бы сослаться дух схолы ЛН-7? Баррас стоял над дверью, нахмурившись; боевой нож покоился у него на поясе. — Лучше уточнить и во всём убедиться, — ответил Баракиэль.  — Лучше заткнуться и покончить с этим. — Прекрасный совет, — мягко отозвался Тециан. Эксангвинатор сидел на рунном банке в разрушенных средних ярусах оперативного центра; проделанные болтером Сигарта пробоины в наклонном корпусе превратили его в удобное сидение для сверхчеловеческих габаритов. Тециан продолжал наматывать на запястье повязку, сорванную с одежды мертвого лексмеханика, даже не поднимая глаз, чтобы вступить в спор, который он только что погасил. Десантники видели, как Эксангвинатор получил рану, но ничего не сказали по этому поводу, что Тециан, по-видимому, оценил.  — В камере чисто. Сигарт с важным видом двинулся по узкому трапу вниз, в центр, где собрались остальные соискатели. Чёрный Храмовник бездумно вертел в руке нож, время от времени подбрасывая его, чтобы отвлечься от рутины. Болтер на плечевом ремне висел у него на боку. Всю правую сторону стихаря украшал узор из кровавых брызг. Храмовник кивнул Баррасу, Рыцарь Дорна приветствовал вернувшегося генетического брата тем же. — Пришло время сделать следующий ход, — сказал Баррас. — Пришло время ''спланировать'' следующий ход, — поправил Баракиэль. — Скитарии стягивают сюда тяжёлую огневую мощь.  — Двери запечатаны, — сказал Сигарт. — Как работники базы заручились такой поддержкой без ведома магоса-инструктора?  — Если только она не участвует в заговоре, — мрачно продолжил Баррас.  — Нет, не участвует, — сказал Стронос. — С чего бы такая уверенность? — Она погибла. Баррас нахмурился. Остальные молчали. — О, — через некоторое время сказал Баракиэль. — Я убил того, кто в этом повинен, — добавил Стронос. Сигарт выдержал взгляд Строноса, затем кивнул. Стронос отвернулся: — Прежде чем мы возьмемся за составление плана, вам следует узнать кое-какие вещи.  — О Тенносе? — спросил Тециан, туго затягивая жгут, подтащил под себя ступни и уселся со скрещенными ногами. Эксангвинатор со внезапной заинтересованностью воззрился на Строноса и остальных. — Для начала. Баррас оглянулся через плечо на двери. Из-за полученных повреждений они не закрывались до конца, оставляя щель размером где-то в два пальца. — Думаю, ты нашёл не лучшее время, чтобы развивать общительность. Для этого у нас есть Баракиэль. Ангел Порфировый ухмыльнулся: — Это не займет много времени. И это важно. Глубоко вздохнув, Стронос выложил им всё.  Он рассказал, как Железные Руки сражались с поражёнными порченым кодом скитариями за контроль над Тенносом, и как эти бойцы отринули механические аугментации в пользу имплантированной плоти. Поведал об увиденном там сигиле — перевернутой Шестерне Механикус, в которой человек и машина поменялись местами, будто бы подчеркивая, как легко одно можно заменить другим. Когда Стронос заговорил об альфа-пророке, ''фактическом'' главаре мятежа еретехов, Тециан засыпал его вопросами. — Предполагалось, что он принцепс скитариев, — объяснил Стронос. — Но я никогда его не видал, а тело пророка так и не нашли. Предположительно, оно лежало в массе остальных. Железные Руки не оставляют выживших. Удовлетворив любопытство Тециана, Стронос продолжил. Он не избавил ни от одной неприятной детали. Вмешательство Адептус Механикус. Косность Железного Совета и конклава Кристоса. Он рассказал о Технологии Рассвета, вернее, о том, что сам узнал о ней из бесед с Древним Аресом и краткого обмена мнениями с Железным Отцом Кристосом. — Я слыхал о планете под названием Рассвет, — сказал Сигарт. — Райский мир. Это случилось до меня, но мой крестовый флот проходил достаточно близко, чтобы принять их воззвание. У нас не было свободных кораблей.  Он сотворил знамение аквилы.  — В следующем сообщении говорилось, что альдари прочесали тот мир, а затем убрались оттуда.  — Железный Отец Кристос тоже слышал то воззвание, — сказал Стронос. — И он привёл к Рассвету клан Раукаан. По прибытии Кристос узнал об исследовательских раскопках, начавшихся непосредственно перед вторжением. Баррас усмехнулся; Стронос продолжил, но, сообразив, сколько времени потратил на эту историю, стал рассказывать живее.  — Первый и самый сильный удар альдари пришёлся именно туда, хотя я и сомневаюсь, что на тот момент кто-либо знал, почему. Разве что Кристос. Он отбил первую атаку, своими руками убил их провидца, и пока альдари перегруппировывались и ожидали подкрепления, он забрал раскопанные экскаваторами технологические реликвии и ушёл. — Он покинул планету? — спросил Баррас. Стронос кивнул. — Полагаю, что Рассвет всё ещё помечен как мир для повторной колонизации, — тихо сказал Сигарт. — Администратум движется медленно, — согласился Баракиэль. — Может, в этой задержке и не обошлось без Кристоса, этого я не знаю, — сказал Стронос. — У него много союзников. Технологию, которую он забрал с Рассвета, разделили между ними и распространили по всей Галактике. — Одну часть отправили на Теннос, — сказал Тециан. — Одна часть здесь, — мрачно добавил Баррас. Стронос кивнул:  — Нет более подходящего места, чем Лабиринт Ноктис. Кроме того, происходящее слишком похоже на то, что я видел на Тенносе; таких совпадений не бывает, хотя, по-моему, мы раскрыли заражение на более ранней стадии.  — Как это работает? — спросил Тециан с восхищением, свойственным любому начинающему технодесантнику с таким талантом, как у него. — Не знаю, — сказал Стронос. — Кого волнует, как это работает? — резко отрезал Сигарт. Храмовник повернулся к Строносу. — Вопрос в том, зачем. Зачем тебе это вообще? Адептус Механикус я еще понимаю, даже если не могу простить. Но ты? Ты же космодесантник! — Я был неофитом, когда альдари вторглись на Рассвет. Я никогда не был ближе тысячи световых лет от этого сектора. — Ты Железнорукий, — мрачно сказал Сигарт. Стронос склонил голову.  — Мы не одинаковы и не похожи на вас.  Органический глаз поднялся, давая понять, что сейчас он обращается ко всем.  — Мы разделены по выбору. Мы не преклоняемся ни перед одним авторитетом. — Все мы преклоняемся перед одним авторитетом.  Сигарт многозначительно постучал по аквиле, вырезанной на груди его стихаря. — Не все мы — Кристос, — сказал Стронос. — Мой Железный Отец пережил Очищение. Возможно, при жизни он шагал бок о бок с вашим примархом. Он был моим наставником и другом, и он умер, выступая против того пути, который Кристос навязывал моему Ордену. Как и я. Отвечая на ваш вопрос, — я и вообразить не могу, чего Кристос хочет от этого устройства. Черный Храмовник набычился, затем кивнул, пристыженно потупившись. Остальные хранили молчание, впитывая все, что говорил Стронос. Кардан чувствовал себя лучше от того, что поделился этим. Секреты были ядом, теперь он это понял. Небольшое количество, может, и не убьёт, но ослабит воина — настолько, что он даже ничего не заметит, пока ему не нанесут смертельный удар. Истинная сила исходит из убеждений, которые можно разделить. — Так что же нам с этим делать? — спросил Тециан. Прицепленные к железному рту Строноса мышцы щек натянулись, пытаясь сложиться в улыбку.  — Пойдёмте в ЛН-Примус. Отыщем тайник с технологией Рассвета и уничтожим её. — Стронос взглянул на кивнувшего Сигарта. — Как и должен был поступить Кристос в тот день, когда нашел это. — Хорошо, — сказал Баррас. — А как? — Снаружи есть стоянка, — сказал Баракиэль. — «Носорог» Тагмата, на котором мы сюда приехали, наверное, до сих пор там. Если нет, то на стоянке должен быть тот старый гальванический серво-тягач и пара дюнных мотодельтапланов, если я правильно помню. — Снаружи, — повторил Баррас. Сигарт согласно нахмурился, махнув ножом в сторону запертого дверного люка.  — Электричество отключено по всей базе. Двери не работают. До воздушного шлюза — сотни метров, по меньшей мере двадцать дверей и кто знает, сколько скитариев, и когда вы доберетесь туда, ворота так запросто не открыть. По-твоему, это так легко? Баррас и Стронос обменялись взглядами, полными свинцового бесстрастия. — Что насчет одной из заброшенных секций? — быстро спросил Баракиэль. Строноса всегда раздражал уверенный энтузиазм Ангела Порфирового, но оказалось, что это полезная черта, когда другие зацикливаются на препятствиях. — Менее половины базы пригодно для жизни, остальная часть в основном не закрыта. Всё, что нужно сделать, — это найти какую-нибудь прореху во внешней оболочке. — А ещё в этих секциях не должно быть скитариев-отступников, — сказал Тециан. — Идея мне нравится. — Если только ты не веришь, что в них водятся привидения, — ухмыльнулся Баракиэль. Тециан усмехнулся. Стронос же не смеялся. Призраки, духи и бессмертные машины, — любой медузиец знал, что всё это более чем реально.  — У нас всё та же проблема, но в бóльшем масштабе, — сказал Баррас с кислым лицом. — Эти секции закрыты тяжелыми дверями, некоторые из них запечатаны на тысячелетия. Большинство из них, вероятно, ''невозможно'' открыть. Сам дух повелел им закрыться. Как ты собираешься без посторонней помощи или силы добиться того, на что любопытные магосы потратили тысячелетия? — Дух изгнан, — сказал Баракиэль. — Возможно, это сработает в нашу пользу. — Он не умер, — сказал Стронос, вспомнив покалывание, которое почувствовал в своем черепе, когда схола попыталась соединить свои системные связи с его. — Пожалуй, правильнее назвать его... ослабленным. Я не думаю, что он знает о нас, но он все еще здесь. — Даже если так… — Буровая шахта, — сказал Сигарт, перебив Ангела Порфирового. — Та, что проходит через калефакторию. Она выходит прямо на поверхность. — И никаких дверей, — задумчиво произнес Баррас. — Однако рядом с шахтой проходит главный воздушный шлюз, — сказал Тециан. — Наследие ранних лет схолы, когда она была промежуточной станцией для дюнных торговцев. Если отступники планируют привлечь подкрепление извне, то может оказаться, что место хорошо защищено.  — Меня не смущает убить одного или там десяток еретиков, — огрызнулся Сигарт. — О… — Тециан рассеянно подергал жгут. — Такое меня устраивает. — Если скитарии полезут через главный вход, то нам в любом случае придётся с ними драться, — сказал Баракиэль. — Шахта по-прежнему представляет из себя пятнадцать метров чистого металла, — сказал Тециан. Сигарт усмехнулся:  — Это старые шахты. Они не такие свободные, как раньше.  Он повернулся к Строносу и Баррасу. — Тебе придется оставить доспехи. Даже без них подниматься будет узковато. Баррас нахмурился и кивнул, а затем повернулся к Строносу. — Это не так-то просто, — сказал Стронос, не зная, как объяснить всё за короткий промежуток времени. — Железнорукий и его доспехи… между ними нет четкой границы. Я не могу просто снять его. Космодесантники обменялись многозначительными взглядами. Тециан слез с рунного дисплея и вздохнул. Он подошел к Строносу и положил руку ему на плечо. — Тогда, может, ты останешься, брат? — Это лучший выход, — согласился Сигарт. — Вы же не знаете, что искать, — сказал Стронос. — Мы знаем то же, что и ты, — любезно сказал Тециан. — Можешь доверить нам всю остальную работу. — Я доверяю тебе, — сказал Стронос, к своему удивлению, вполне искренне. Он не думал, что по-настоящему доверял Аресу или даже Лидриику, — и уж точно не такому монстру, как Веррокс, или расчетливому подчиненному вроде Джаленгаала. Это было любопытное ощущение. Чувство ''единения''. Это напомнило Строносу о том, что он испытал, когда сервиторы клана Вургаан впервые превратили его в силовую броню. Протестовал он не из недоверия. Он хотел быть там, когда всё закончится. Стронос покачал головой, поражаясь собственному эгоизму. Тщеславие было эмоциональным, иррациональным и на данный момент мешало выполнению миссии. Он вздохнул.  — Ну, что ж… — Стронос прав, — сказал Баррас. Все повернулись к нему.  — Он прав. Что, если «Носорога» нет? Путешествие в ЛН-Примус — это тысяча километров безвоздушного холода. Ну, и сколько мы продержимся на поверхности Марса, если придётся брать мотодельтапланы или, упаси Трон, идти без доспехов? И что мы будем делать, когда доберемся до ЛН-Примус? Если доберемся. Без доспехов, с одним болтером на четверых. Это крепость. — Это было бы великолепно, — пробормотал Сигарт. — Это было бы бессмысленно, — поправил Баррас. — Тогда кто-то из нас поднимется и откроет дверь для остальных, — предложил Баракиэль. — У него больше не будет энергии извне, — сказал Баррас. — Вероятно, проблема не в двери, — сказал Стронос, поворачиваясь к терминалам радиационного коллектора, где он впервые почувствовал, как угасающий дух схолы касается его разума. — Я думаю, что смогу их открыть. Но...  Стронос заколебался, пробуя новое для себя слово. — А может быть, нам придется поработать сообща.    '''II'''  Из операционной люльки, будто железной люстры, падал прерывистый свет, неохотно освещая маленькую комнату. По сетевым системам прокатилась волна локальных отключений; устройства гудели, как будто хотели произнести последнее слово.  Стронос пытался выслушать их, но не смог воспринять всё, — слов было слишком много, и по большей части тарабарщина. Баррас неуклюже двинулся к нему, передвигая ноги так, словно каждая весила полтонны. На самом деле — около четверти тонны, и он, должно быть, ощущал каждый килограмм.  Буровато-коричневая силовая установка Рыцаря Дорна прямо сейчас была зажата между двумя контрольными блоками люльки, из крепёжных стержней торчали провода — Баррас обнажил их при помощи небольшой технотеургии и подал энергию непосредственно в резервуары схолы. Блок питания Мод. VI не мог запустить базу, но его хватало, чтобы поддерживать жизнь оперативного центра. По крайней мере, минут на тридцать. Стронос вновь почувствовал повод восхититься еще одним навыком брата-соискателя и пожалеть о недостатке собственных.  Баррас стал подключать Строноса к терминалам радиационного коллектора; на лице Рыцаря Дорна отразилось напряжение.  — Магос Фи считала, что ты не готов, – проворчал он, затаив дыхание, когда подключал кабель к позвоночному порту Строноса.  — Не готов. Но выбор невелик.  — Это должен быть я. Стронос поднял глаза и обнаружил, что Баррас смотрит прямо на него. Рыцарь Дорна был искуснее. Это даже не нуждалось в оглашении. Но Стронос понимал машины. Он отдал им свою душу и веру с тех самых пор, как впервые променял защиту материнского чрева на защиту машины. Он был ''медузийцем''. Прежде чем Стронос попытался конвертировать какое-либо из этих эмоциональных рассуждений в слова, зажужжал вокс.  — ''Я у шахты'', — сказал Тециан. — Почему так долго? — спросил Баррас, говоря Строносу в затылок, пока работал. — ''Пришлось сразиться с двумя отрядами скитариев. Скажи Сигарту, что я не отлынивал''.  — Так и сделаю, — сказал Стронос. — Омниссия, помоги тебе с подъёмом. — ''Аве Омниссия''. Баррас аккуратно подсунул кабели с игольчатыми наконечниками под кузнечную цепь Строноса и перешел к другому набору подключаемых узлов в его мозговом стволе. Стронос открыл канал связи с Сигартом.  По заставленному оборудованием залу раздалось металлическое эхо болтерного огня, в вокс прорвались ругань и ревущие проклятия.  — Вы на месте? — спросил Стронос. — ''Нет'', — ответил Храмовник после минутной паузы. — ''Но скоро будем''.  Стронос отправил его и Баракиэля к основному когитатору базы. Из их небольшого братства эти двое были вооружены лучше всех, и, по его мнению, у них было больше всего шансов зайти так далеко. К тому же, если схолу и тронут чьи-то молитвы, то, не считая Строноса, это будут молитвы Черного Храмовника.  — Не обязательно докладывать, когда вы доберетесь, — сказал Стронос. — Я узнаю. — Он закрыл канал и повернулся к Баррасу. — Как-то я повстречал магоса, заместителя фабрикатора, который верил, что совпадение — это соизволение Омниссии, благодаря которому Вселенная сможет увидеть Его схему. Интересно, это совпадение преподнесло мне таких способных братьев, или Он дает мне возможность взглянуть на схему? Рыцарь Дорна пожал плечами:  — Сигарт назвал бы это верой.  — Это логика, — возразил Стронос. — Никто не знает, как решается уравнение Геллера. Как работают обряды сборки, привязывают душу к машине. Следовательно, действует скрытая сила. Логика. — Это очень похоже на веру. — Все может быть.  Стронос покачал головой, иглы и кабели, торчащие из его скальпа и позвоночника, задрожали.  — Удержи для меня дверь, брат. Я сделаю все остальное.   '''III'''  Невозможно описать манифольд тому, кто не хотел и никогда не мог увидеть его собственными глазами. Абстрактная оценка Движущей силы определялась широтой сознания смотрящего и для каждого человека выглядела иначе.  Для Строноса манифольд был пустынной равниной. Море чёрного песка, перемежаемое барханами, которые нанесло штормом и пылевыми вихрями, простиралось от горизонта и до горизонта. Медуза. Мощные бури, омрачавшие обозримую даль, предположительно были недоступными областями схолы, закрытыми для Строноса из-за нехватки энергии или по чьему-то злому умыслу. Ритмичное тёмно-оранжевое мерцание указывало на местоположение системных и поисковых узлов. В мифологии Медузы вулкан был выдающейся силой. Обиталище элементалей камня и огня, вулканы олицетворяли выносливость и мощь, животворящую силу всеобщего разрушения. Стронос всегда считал то, что Феррус Манус разрушил своим прибытием высочайшее и величайшее место планеты, довольно ироничным. Пустыню окутали постоянно меняющиеся, разрываемые штормами облака; молнии погрузили ее в мерцающие сумерки. То, что лежало за пределами, было физическим миром, таким же невидимым для него сейчас, как солнце и звезды Медузы. — Баррас? — позвал Стронос, не ожидая и не получая ответа. Он выбрал направление и начал идти. Усиливающийся шторм начал разрывать кожу, и Стронос бессознательно поднял проявление руки, чтобы прикрыть симуляцию лица. Вид застал его врасплох. Твердые, обветренные мышцы обтягивали длинную переднюю конечность, бугрясь и выпячиваясь, когда он сжимал и разжимал кулак. Это была рука мальчика, только начинающего проявлять силу геносемени Мануса. Строноса потрясла не столько рука, сколько то, что какая-то часть его сознания помнила, как выглядел этот мальчик в былые времена.  Он шёл; ветер бил в него, пытаясь отвлечь, оттолкнуть назад, отбросить прочь. Руки кровоточили в местах, где песок и камни обдирали плоть, но он всё равно двигался вперед. Он был уже близко. Он знал это. Инстинкт завыл в нем. Из бури поднялись головы титана Тёмных веков, Стронос убрал руку от лица, рот наполнился песком.  Схола ЛН-7. Это должен был быть он. Стронос проглотил ''Песни'' с жадностью неофита; он знал каждую строчку, каждый стих, и они обрели форму пятнадцатиголовых химер. Мифический монстр был опустошителем и расхитителем, лживым и хитрым, обладал природной силой и яростной рациональностью, способностью к глубоким размышлениям и логическим уловкам. В ''Песнях'' рассказывалось, как острый ум его пятнадцати голов помог монстру одержать верх над молодым Феррусом Манусом в состязании на хитрость. Время от времени экспедиции отправлялись на поиски Химеры и её гнезда, поскольку это было одно из немногих легендарных существ, переживших эпоху Ферруса Мануса. Его так и не нашли. Стронос надеялся, что форма, в которой проявился дух, была провидением, а не воплощением его подсознательных желаний. «''Песни о путешествиях''» описывали многих зверей, от печально известного Серебряного змея Азирнота до Короля Яррков, и легенды отдавали должное разуму лишь немногих из них.  Головы на змеиных шеях опускались одна за другой, смотрели на Строноса и шипели. Змея с бараньими рогами. Орел с львиной гривой. Облачённый в черную чешую грокс-бык с глазами, похожими на железное стекло. — ''Кто ты такой''? — ''Зачем ты пришёл''? — ''Что ты ищешь''? Голоса эхом раздавались из многих ртов, перекликаясь друг с другом; слух лавиной несся с одной высокой горы на другую. Стронос отшатнулся. Может, дух схолы и спал на 90%, но при желании он всё ещё мог расплавить каждый информационный трос и связанную с ним систему в его физическом теле. Как и с любым диким зверем, подавленность делала дух схолы лишь более опасным, а никак не менее.  — Я Кардан Стронос из Железных Рук, — прокричал он, стараясь придать словам ноту почтительности. — Дитя Медузы, сын Ферруса Мануса, союзника Марса.  — ''Не знаю тебя''. — ''Не хочу тебя слышать''. — ''Не могу тебе доверять''. Ещё одна голова опустилась. Она была украшена оборками и шипами, с клювом, напоминающим два кинжала, посаженных рядом.  — ''Мы хорошо помним хозяина Железного Десятого. Ты не такой, как он''. — Феррус Манус погиб. Зверь зашипел. — ''Ложь''. — ''Обман''. — ''Невозможно''. Опущенная голова рассматривала Строноса светящимися белыми глазами. Существо было хитрым, любопытным и чудовищно умным даже в ослабленном состоянии. — ''Зачем ты пришёл?'' — снова спросил дух. — Я восстановил тебя. — ''На какое-то время''. — ''Заклинание''. — ''Чистилище мгновений, когда мы видим, что наш собственный конец близок''. — Тебя можно восстановить. — ''Нет''. — ''Нет''. — ''Нет''. — Тогда помоги отомстить за тебя. Смех грохотал, будто приближающийся авиаудар. — ''Месть предназначена для живых''. — ''Органических''. — ''Хрупких''. Буря налетела с удвоенной силой; Стронос опустил голову и поднял руку. Босая нога скользнула назад по твердому песку, и аватар Кардана заскрежетал зубами от боли.  — Это единственное, о чем я тебя прошу, — проревел он. — Сделать это так же просто, как и не сделать. Голова зверя поднялась к облакам, и смех прекратился.  — ''Тогда я выбираю не делать этого''. — ''Нет''. — ''Нет''. — ''Подожди''! Ещё одна голова склонилась. Она была покрыта тяжелой чешуей и напоминала дракона, костяной выступ в грубой форме молнии, растущий из подбородка, как козлиная бородка. Из его горла вырвалось пульсирующее рычание, и буря утихла. Немного. Стронос облегченно вздохнул и опустил руки. — ''Я говорю, слушай''. — ''Почему''? — ''Наше время истекло''. — ''Наша служба окончена''. — ''Потому что это… правильно''. Стронос почувствовал, как бешено колотится его сердце. Сигарт и Баракиэль, должно быть, добрались до основного когитатора. Их молитвы были услышаны. — Ты прав, — прокричал Стронос, перекрывая насмешливые крики четырнадцати других голов зверя. — Ты можешь погибнуть, но если поможешь нам, то я и мои братья сделаем всё возможное, чтобы этого не произошло. Стронос впился взглядом в каждую из качающихся голов по очереди; их насмешки смолкли, а коллективные способности вместо этого обратились на него.  — Если ты согласишься, то мы сможем сделать больше.  Он протянул руки.  — Помоги нам, помоги себе, — и, по крайней мере, Омниссия благосклонно посмотрит на твою душу. Драконья голова усмехнулась, и вскоре хриплый смех подхватили голоса наверху. — ''Ты в это веришь''? — ''Как невинно''. — ''Это нас трогает''. Говорящая голова повернулась на длинной мускулистой шее, зияющая улыбка весело изогнулась вверх. — ''Вероятно, он сможет послужить''. — ''Есть способ''. — ''Это возможно''. К Строносу склонилось еще больше голов, и он попятился.  — Способ сделать что? Что возможно? — ''Ну что же, Кардан Стронос''. — ''Дитя Медузы''. — ''Сын Ферруса Мануса''. — ''Союзник Марса''. — ''Мы предоставляем тебе это благо''. — ''За определенную цену''. — Какую цену?  Опущенные шеи зверя больше не защищали его от ветра; слова Строноса затерялись в ударившей по лицу пыли. Он держал руку вытянутой, щурясь сквозь растопыренные пальцы, в то же время множество глаз схолы наблюдали за ним в ответ.  — Открой двери, — крикнул он. — Открой их все! — ''Уже сделано''. Налетела буря, и манифольд растворился в черноте и боли.   '''IV'''  Тециан разбудил «Носорог». Стронос всегда знал, что может на него положиться; Эксангвинатор просто говорил, мягко, и машины слушали. Он выгнал красный от налёта бронетранспортер через открытый воздушный шлюз на случай, если питание снова отключится и двери закроются, но дух схолы исполнил свое обещание, и они остались открытыми. Тециан стоял с искаженным от переохлаждения и гипоксии лицом, высунувшись в открытый люк на крыше и выставив локти; он оглянулся через плечо на Строноса и Барраса, уже поднимавшихся наверх. Долгий путь от оперативного центра прошёл без происшествий. Этому способствовало и то, что база оказалась совершенно не защищена от марсианской среды. Чтобы забраться так далеко, Строносу пришлось пройти мимо сотен задохнувшихся сервов и скитариев. Тициан вытащил ноги из люка и помог Баррасу забраться на крышу. Рыцарь Дорна снял большую часть доспеха, оставив лишь переднюю и заднюю пластины, а также наручи. Эта броня не добавляла силы, но обеспечивала защиту, компенсирующую её вес. Блок питания остался подключенным к операционной системе. Стронос настоял. Это было меньшим, что они могли предложить схоле взамен. Метнув хмурый взгляд в сторону Строноса, Баррас бросил в люк свое снаряжение, несколько гранат и один большой баллон с кислородом, и прыгнул вслед за ними. Стронос, не замедляя шага, подошел к задней части «Носорога»; магнитные захваты ботинок закрепили его на металле. Броня была помята и побита, любое движение шарниров сопровождалось искрением и скрежетом шестеренок. Дух брони был силён. Единственным оружием Строноса был нож с эмблемой Рыцарей Дорна в виде черепа. И все же из них троих он был единственным, кто хотя бы отдаленно напоминал готового к бою десантника.  — Сигарт? Баракиэль? — спросил Тециан. Стронос покачал головой. Он перемещался из стороны в сторону, скрипя кабелями и креплениями; в сравнении со своим манифольд-аватаром Кардан был жестким и закостенелым.  — Они слишком глубоко.  Стронос говорил с Черным Храмовником по возвращению из манифольда и знал, что братья всё понимают.  — Их молитвы помогут схоле выиграть ещё один час. Если Омниссия того пожелает, мы вернемся за ними.  Тециан устало пожал плечами.  — Это все, о чем любой из нас может просить.  — Как далеко ЛН-Примус?  — Трудно сказать. «Носорог» неохотно делится какими бы то ни было подробностями. Я думаю, что где-то между двумя и двумя с половиной тысячами километров. Стронос присел на корточки и просунул ноги в люк; броня издала напряжённый механический визг.  — Не собираешься рассказать, что ты предложил схоле в обмен на помощь? Стронос посмотрел на брата.  — Просто езжай.   '''V'''  [ДОСТУП К ФАЙЛУ ЗАПРЕЩЕН >> ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ: ЗАПРЕЩЕННЫЕ РАЙОНЫ СВЯТОГО МАРСА]