721
правка
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
м
Нет описания правки
Апотекарий хмуро оглядел кучу доставленных Пашаром либрариумных свитков, когитаторных дисков, инфокристалов и планшетов с данными. Псайкер сдержал слово и предоставил Барахиэлю все записи: подробные научные труды о природе Ярости как о духовном или психологическом недуге, нейрологические отчёты и результаты вскрытий ставших её жертвой воинов из дюжины капитулов Сангвиния за период в несколько солярных месяцев и лет в сравнении с временным промежутком в целые века, а также детальное исследование специфических мутаций геносемени Расчленителей.
Осмысливая содержание последнего планшета, апотекарий откинулся на спинку кресла. То был трактат об эффективности роты смерти, который рекомендовал делать из неё регулярное подразделение под прямым командованием реклюзиама. Барахиэль едва ли мог назвать такой аргумент убедительным, да и он не особо развеивал его беспокойство по поводу реформации роты. Страх космодесантника перед её возвращением исходил лишь из того, что таким образом делался первый шаг на пути возвращения капитула во времена позора, и что Расчленители продолжили бы ассоциироваться с необузданным насилием и воинами, полностью отдавшимися неистовству и безумию, а ведь он и сам чуть на отдался им на мире Ринна.
Одна лишь эта мысль наполняла его отчаянным пылом.
— Одного из наших братьев настигло проклятье ярости примарха. Другой же пытается выбраться из забвения Жажды, но она усилилась в сотню раз. Мне нужен твой совет.
Из вокс-транслятора вновь доносится донёсся шум, хотя теперь он был грубее и напоминал переключение передач на «Лэндрейдере». Лишь спустя несколько мгновений Барахиэль понял, что так звучал смех ветерана.
— Так значит космодесантники-примарис Мясника столь же несовершенны, сколь и мы! Как же он, наверное, горд!
— Возвращайся в апотекарион, брат. Ответ тебе не понравится.
В сердце Барахиэля ярко вспыхнула яростьзлость, а рука потянулась к висящим на поясе крак-гранатам. Размеренное дыхание замедлило сердцебиение, мысленный отсчёт до четырех помог сосредоточиться на текущем моменте. У него имелась цель, что было гораздо важнее кипящей внутри ярости. Апотекарий не позволит гневу управлять собой.
— Внемли же мне, древний. Нельзя давать Изъяну диктовать нашу судьбу. — Его слова сопровождались тихим рыком заключённого в клетку зверя, тоскующего по дикой природе, но агрессия не заглушила страх, вонзавший свои ледяные клыки в сердце Барахиэля и пускавший волны холода по коже. — Тысячи лет наш капитул находился между гибелью и отлучением. Ты дашь нам опозориться вновь, пока мы стараемся найти себе место пред взглядом Ангела, где обрели бы гордость и честь?
''Оставь тайны Кретации в покое, ибо они не несут спасения.''
На протяжении нескольких дней Барахиэль размышлял над словами Дерона в перерывах между массовыми обескровливаниями, хирургическими операциями и тренировками. Должно быть, это ложь или же провал памяти, ведь такие вещи нередко происходили с почтенными боевыми машинами. Он вновь вернулся мыслями к текущей задаче. Красная Жажда среди его братьев усиливалась, и её следовало утолить, ради чего со своими жизнями расстались уже десятки людилюдей.
— Лорд, — раздался тихий и нетвёрды нетвёрдый голос женщины. — Он готов.
Барахиэль отправил мыслеимпульс в автохирургеон и с отстранённым любопытством проследил за тем, как его игла иглы вонзились в запястья и лодыжки трэлла. Пульс апотекарий апотекария участился, когда текущая кровь устремилась по прозрачным пластековым трубкам к коллекторному резервуару в углу помещения. От Жажды во рту собиралась слюна, а искушение скребло по стенкам горла словно наждачная бумага. Оно было практически невыносимым.
— Сколько осталось? — отвлекаясь спросил он Аишу.
Он повернул туловище и замахнулся булавой.
Барахиэль увернулся, качнувшись в сторону и блокируя последовавший обезглавливающий удар. Затем Расчленитель с огромной силой врезал кулаком по лицу противника, отчего треснула скуловая кость. На визор космодесантника брызнула густая кровь, а нос сервитора превратился в бесформенный ком плоти. Апотекарий принялся развивать успех выпадами в горло, грудь и руки, зубы зубья цепного клинка либо скребли по поверхности пластали, либо вгрызались в щитки, после чего вырывались.
Киборг блокировал удары, где мог, больше полагаясь на грубую силу, чем на скорость. Из рассечённых вен и артерий били струи крови, однако повреждения никак не замедляли сервитора, ибо его биологическая система была защищена от столь лёгкой смерти благодаря аугметике и боевым наркотикам, впрыскиваемым в тело подкожной фармакопеей.
