Бюрократы, masseditregex, Администраторы
3094
правки
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
Нет описания правки
{{В процессе
|Сейчас =1112
|Всего =24
}}
— Одевайся. Мы уходим.
<br />
== '''Глава двенадцатая''' ==
''«Со времён мятежа это самый скверно скрываемый секрет на Медузе. Весь Железный Совет знает, что там что-то есть».''
''— Железный Отец Веррокс''
'''I'''
— Я знал, что ты приползёшь. Рано или поздно.
Железный Отец Веррокс стоял в проходе входного люка грохочущего наземного левиафана «''Разорение''»; свет озарял Веррокса со спины, будто ангела уничтожения, посланного Императором Человечества. Хотя божества и чудеса мало занимали Железного Отца клана Вургаан. Опустив голову, Лидриик на хлещущем ветру поднялся по пандусу; его «Носорог» затерялся в пыли и вое вечно движущегося левиафана.
Веррокс сердито посмотрел поверх высокого горжета, блеснув зубами.
— Я думал, мы встретимся раньше.
— Я тоже рад тебя видеть, — сказал Лидриик; мимо его визора с шумом летела пыль.
Веррокс гордо вышел наружу без шлема. Длинные седые волосы, закованные в железные кольца, развевались вокруг него, как ''медузы'' из греческого мифа, ударяясь об обшивку корпуса крепости и его необъятный доспех модели «Индоминатус». Броня висела на Железном Отце тяжело, словно шкура; он гремел этой боевой сбруей с надписями на старом джуукете — названия миров, которые он опустошил, и ксенорас, которых он обрёк на вымирание. С потёртых цепей свисали того же рода тотемы и трофеи: гильзы, знаки отличия предателей, мумифицированные фрагменты инопланетных чудовищ, побеждённых в борьбе; всё это вертелось и сталкивались от дыхания дредноутской тактической брони. Когда-то Лидриик украшал свои доспехи так же — до того, как его приняли в клан Борргос.
Железный Отец оскалился, и неестественно тонкие губы обнажили сомкнутые ряды цепных зубов.
— Клан Вургаан — это львы Медузы. Клан Борргос — это шакалы. Я знал, что ты никогда не удовольствуешься «''Сломленной Дланью''».
Лидриик кивнул, хотя и не признавал правоту Железного Отца.
Веррокс производил ужасающее впечатление: каким-то образом он воплощал в себе как истинность, так и противоположность того, что значит быть Железноруким. Что-то в Железном Отце было опьяняющее. Будто наводишь палец на спусковой крючок мега-оружия.
— У меня к тебе просьба, старый друг.
— Ну, конечно же.
С этими словами Железный Отец грузно развернулся и зашагал внутрь.
Когда ветер стих, а люк загерметизировался, температура поднялась примерно на пятьдесят градусов. Несмотря на защитные уплотнения, Лидриик вспотел; он снял шлем и вытер лоб. Воздух на борту «''Разорения''» приближался к отметке ниже нуля, но всё относительно. В этом заключалась особенность физиологии Железных Рук — холод для неё был благоприятнее. Прикрепив шлем к магнитному замку рядом с пистолетной кобурой, библиарий последовал за Железным Отцом.
После посвящения, которое Веррокс провёл на поле боя в феодальном мире Баттаккан, Лидриик на сто лет стал частью клана Вургаан. То столетие было полностью посвящено кампании по устранению т'ау и их союзников из миров по ту сторону Западной Завесы. На борту передвижной крепости-монастыря своего бывшего клана Лидриик оказался впервые.
К переборкам было прибито гвоздями заржавленное оружие; его было так много, что клинки, накладываясь друг на друга, образовывали сплошную стену. Кровь убитых еще окрашивала лезвия. Красная, чёрная, зелёная, розовая. В воздухе носился запах кафедральных соборов Кардинального мира — и убийств. Над дверными люками, как почётный караул, стояли доспехи. Не силовая броня космодесантника, ибо она священна, а трофеи тысяч кампаний. Мега-броня орка. Призрачная броня альдари. Само собой — с учётом недавних кампаний клана — боевых скафандров и доспехов т'ау было в изобилии. Трофеи содрогались от неудержимого продвижения левиафана. Стук клинков о щиты. Стук сапог по чужим мирам. Это было всё равно, что пройти по кораблю-моргу, заглянуть через каньон смерти и увидеть прицельную линию ксеноса и еретика.
«''Разорение''» не могло вести бои, как жаждал его воинственный дух, ограниченный системой Стенелус, поэтому вургаанцы умиротворяли крепость, принося ей частички своих сражений.
Лидриик обнаружил, что у него потекли слюнки — его омофагия трепетала от разлагающихся покровов смерти в промышленных масштабах.
— Я не получал от тебя вестей с тех пор, как мы расстались над Тенносом, — сказал библиарий, стремясь нарушить молчание.
— Вот уж странно слышать это от тебя сейчас, — проворчал Веррокс. Его огромные наплечники покачивались в такт шагам. — Гарнизонная служба — это боль, которую разделит каждый из нас, но осознание того, что Фелл или Кристос будут точно так же страдать после меня, не делает бремя легче. Я почти что готов приветствовать тринадцатый Чёрный Крестовый Поход.
Лидриик не часто обращался к Железному Кредо, но с удивлением заметил за собой, что сотворяет благословенную Шестерню. С тех пор прошло почти триста лет; тогда он был ещё ребенком, воспоминания потускнели из-за того, что его психика сильно изменилась за прошедшие столетия, но Лидриик всё равно помнил двенадцатый Чёрный Крестовый Поход. В те годы Чёрные Корабли действовали очень активно.
Судя по размеренному урчанию зубов, у Веррокса были иные воспоминания о том времени.
— Как там Стронос? — спросил Лидриик. — Ты бы почаще посещал Железный Совет.
— Только если монотонность придавит меня настолько сильно, что придётся спасаться от неё при помощи подобной скуки.
— Совет продолжает поднимать кристосианский вопрос?
— Я стоял на своём вот уже пятьсот лет, может, больше, может, меньше. Я вёл клан Вургаан через Готскую войну. Я отведал плоти Деврама Корды, сражался со всеми известными тебе расами, и истребил ещё больше, о которых теперь никто не узнает. Будь я ''проклят'', если позволю конклаву Кристоса вогнать себя в гроб.
Лидриик не удержался от смешка.
Он действительно скучал по клану Вургаан. Вургаанцы были агрессивными, мужественными, безусловно, жестокими, но не стыдились этого. Они не прикрывали свои излишества логикой или разумом. Они были теми, кем были, — такими же непоколебимыми варварами, какими их создал примарх.
— Чем скорее Стронос вернётся и займёт мою сторону в этом споре, тем лучше.
— На подготовку технодесантника уходит тридцать лет, — сказал Лидриик. — Думаешь, через тридцать лет кристосианский вопрос закроют?
Железный Отец рычаще вздохнул.
— Этот вопрос не закроют, даже когда на место в Железном Совете станут претендовать медузианцы, которые ещё не родились.
Лидриик нахмурился. Он наблюдал за работой Железного Совета лишь со стороны, но вполне мог поверить в эти слова.
— Железный Отец Стронос, — пробормотал Веррокс, тряхнув звенящей гривой. — Он так высоко поднялся всего за сто лет. Знаешь, Дрэварк был недоволен. Вовсе не обрадовался, — Веррокс весело посмеивался. — Скажи ты там, на Баттаккане, что неофит, который только что уничтожил мою пушку «Громобой», будет стоять рядом со мной в Оке Медузы, я бы разорвал тебе глотку и сожрал прогеноиды.
Зубы Железного Отца взвизгнули.
— Избавил бы будущие поколения от подобных полётов нелогичности.
Лидриик никогда не мог понять наверняка, когда Веррокс пытается быть беззаботным.
— Я... всегда считал, что ему дорога в капелланы, — сказал библиарий.
— Как и я. Стронос слишком много думает.
— Но он хотел руководить.
— Как раз то, что нужно Железному Совету. Ещё один мыслитель.
Веррокс остановился, вводя код в дверной люк. Дверь с шипением открылась; изнутри пахнуло чем-то неприятным и алхимическим.
Лидриик воспользовался возможностью заглянуть Железному Отцу под наплечник.
Камера была относительно просторной, как и подобало Верроксу по чину, но для транспортного средства масштабов «''Разорения''» пространство отнюдь не отличалось величиной. Крепость служила домом не более чем сотне воинов и небольшому количеству смертных слуг, за вычетом тех, кто, следуя заветам Механикус, трудился в подсекциях инжинариума. Внутри не было ни лежанки, ни верстака, — только один рунический дисплей и дверь, которая предположительно вела в оружейную камеру. Из-за размеров Веррокса камера казалась тесной.
Железный Отец втиснулся внутрь и медленно прошёлся по кругу.
— Ты собираешься говорить, в чём дело, или мне выбить это из тебя?
— Дело в Тенносе. Я отслеживаю ксенотех, который Кристос и Голос Марса пытались там спрятать.
— Со времён мятежа это самый скверно скрываемый секрет на Медузе, — сказал Веррокс. — Весь Железный Совет знает, что там ''что-то'' есть.
— Было, — поправил Лидриик.
Он повёл рассказ о своих попытках отследить технологию, — попытках, венцом которых стало его столкновение с Голосом Марса в архивах Медузона. О том, что в этой истории оказались замешаны Харсид, Йельдриан, сын Ворона и ксенос, Лидриик почёл за благо умолчать. Наконец он вытащил из набедренной сумки тяжёлый кремнистый ключ и показал его Верроксу.
— Получить информацию было несложно, но на её анализ уйдут недели. Месяцы. Скорее всего, через день меня отправят в Манга Унине, чтобы я присоединился к моим братьям.
— От пребывания здесь, на «''Разорении''», ты выиграешь день или два.
Лидриик согласно кивнул:
— Да, но я пришёл не за этим.
— Нет?
— Мне не хватает ресурсов, — сказал Лидриик. — Мне не хватает навыков.
Он протянул ключ Верроксу.
— И мне не хватает времени.
Железный Отец вперил в ключ глаза. Как и прочие сорок один Железный Отец ордена, Веррокс был технодесантником, и даже если он никогда и не служил активно в этом качестве, его посвятили в тот же круг тайн.
— И Палпус позволил тебе разгуливать с этим на свободе? — спросил Веррокс.
— Они сильно сжаты, составлены на каком-то неизвестном мне архивном диалекте, и это только то, что я могу убедить открыть. Он знает, что я никак не смогу проанализировать хотя бы часть данных до того, как мне придётся покинуть Медузу.
Веррокс фыркнул.
— Техножрецы воображают, что Омниссия благословил мозгами в черепе только их одних.
Он раскрыл огромную ладонь, и Лидриик с радостью передал ключ. Железный Отец повернулся спиной и вставил ключ в паз рядом с руническим дисплеем.
— Он содержит только файловые дескрипторы, — объяснил Лидриик. — Основная часть — на борту моего «Носорога». Они слишком громоздкие, чтобы их притащить.
Веррокс больше не слушал.
Он повернул ключ — рунный банк издал чавкающий звук, обрабатывая данные, а на руническом дисплее стали высвечиваться цифровые. Веррокс ввёл сложную последовательность команд, и цифры стали сортироваться, разбегаясь по широкому экрану влево и вправо. Последовательности начали выстраиваться сами по себе, собираясь в растущие группы по обе стороны от центральной линии. Веррокс следил за сортировкой данных, словно за каким-то священнодействием.
Подумав, что больше от Железного Отца ничего не добьёшься, Лидриик положил руку на шлем и попятился к выходу.
— Когда что-то найдёшь, оставь сообщение библиарию. Я обещаю, что найду технологию, когда вернусь с Манга Унине.
— Она там.
— Что?
Лидриик остановился.
— Там, — Веррокс указал на крошечный набор последовательностей, которые составляли левую группу. Данные по-прежнему поступали с ключа Лидриика в когитатор, но большая их часть перетекала в правую часть. Что бы это ни значило. Железный Отец прорычал через плечо:
— Никогда не доверяй жрецу, который считает, будто ты не способен думать своей головой.
— Что ты только что сделал? — спросил Лидриик.
— Что ты знаешь о файловых дескрипторах?
Лидриик пожал плечами:
— Последовательность чисел, которая ведет к внутренней структуре файла. Они случайны, каждая — уникальна, поэтому архивисты используют их для сортировки и архивирования.
Веррокс кивнул, раскрыв пасть, будто горный лигр<ref>Лигр — гибрид между львом-самцом и тигрицей-самкой.</ref>, нашедший тушу у себя возле пещеры.
— Последовательности случайны, но если сопоставить числа — несколько сотен тысяч чисел, то они внезапно перестают быть случайными.
Железный Отец указал на рунический дисплей:
— Особенно если все они были загружены из одного и того же места.
— В смысле, ты…?
Веррокс ткнул пальцем в сторону бóльшего скопления данных таким резким движением, что зажужжали сервоприводы:
— Медузон.
Затем Веррокс указал на прочие последовательности — разбросанные и не подчиняющиеся упорядочивающим алгоритмам Железного Отца:
— Возможно, другой мир.
Лидриик подошел поближе; рунический дисплей окрасил его запрокинутое лицо в зелёный цвет. Он указал на меньшую группу последовательностей:
— Так где же ''она''?
>>> ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА >> БИТВА ЗА ФАБРИС КАЛЛИВАНТ, 212414.M41
Разваливающаяся армада орков вошла в систему через тридцать девять часов после того, как их варп-тень впервые пала на её границу.
Схема рассредоточения кораблей зеленокожих была подвергнута анализу по всем известным прогностическим методикам, и их нападению никогда не приписывалось никакой согласованности. Ксеносы набежали на планету и её защитные кольца, словно волна; капитального класса развалюхи стремительно неслись в атаку первее эскорта, будто это было паническим бегством. Массивные носы этих кораблей представляли собой украшенные рогами клинья из металлолома. Грубая сварка искажала впечатление от рогов, клыков и бивней, а лакокрасочное покрытие представляло собой яркую мешанину цветов, изображающих калливантские боевые порядки и наступающую орду божеств, ксеносов и грибовидных тварей.
Напротив, флоты Империума и Базиликон-Астра почти не двигались в течение нескольких недель. Протоколы огня были разосланы по командным цепям за несколько дней до этого момента. Каждый командир — от капитана самого легкого восстановленного фрегата линейного флота Калливанта до «''Щита Бога-Императора»'' — точно знал своё место в строю.
«Честь» дать первый залп выпала линейному крейсеру типа «Марс» «''Золотое сечение''».
Гранд-адмирал Тигра Горч отбывал трудовую пенсию в этом флотском захолустье с некоторым достоинством, если не отличием, достаточным, чтобы за свои услуги заполучить брачный контракт с Домом Калливант. Всего лишь дальняя родственница, но не так уж часто обручались женщины на сто два года младше жениха и со связями с доимперской династией.
Залп нова-пушки линейного крейсера зажёг второе солнце в трехстах тысячах километров над поверхностью планеты.
Взрывная сила двадцати плазменных боеголовок взорвалась под фронтом орочьей волны. Обзорные окуляры и ауспиктории самых тяжёлых линейных крейсеров выцвели бы добела, в то время как на более лёгких кораблях с менее мощным экранированием сенсорные блоки вышли бы из строя. Проживая свой жизненный цикл на релятивистских скоростях, новорожденная звезда вступала в стадию смерти, даже когда приводные блоки «''Золотого сечения»'' активизировались, чтобы противостоять отдаче пушки. Логисты на борту командных кораблей эскадры подсчитали количество убийств [ЗАПИСЬ УТРАЧЕНА]. На борту самого «''Золотого сечения''», гордости боевого флота Калливанта, начальник штаба Гранд-адмирала произнес тост (ЗАПИСЬ, УВЫ, ТОЖЕ УТРАЧЕНА) в честь Горча и его судна.
Но битва только начиналась.
<br />
