Бюрократы, masseditregex, Администраторы
3093
правки
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
Нет описания правки
{{В процессе
|Сейчас =1516
|Всего =24
}}
— Приготовиться к посадке.
== '''Глава пятнадцатая''' ==
''«Это очень похоже на веру».''
[ДОСТУП К ФАЙЛУ ЗАПРЕЩЕН >> ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ: ЗАПРЕЩЕННЫЕ РАЙОНЫ СВЯТОГО МАРСА]
== '''Глава шестнадцатая''' ==
''«Пусть клан Раукаан примет на себя первый удар».''
''— Джаленгаал''
'''I'''
Воин утопал. Его мысли были тиной. Воспоминания плавали под поверхностью, как трупы прошлого, превратившиеся в скелеты, ужасающие из-за сделанных выборов и давления времени. Они поднимались и опускались в непонятном порядке. Он не узнавал их. Время от времени луч света указывал путь к поверхности, и он плыл к нему.
Еще один воин склонился над ним; тупая боль и краткая вспышка бионической оптики, встретившейся с незащищенным зрительным нервом, — и новое погружение.
Эпизоды сознания приходили и уходили сплошным потоком. Над ним стоял один воин, потом двое, они беззвучно спорили; потом снова один — третий, которого он раньше не видел. Он понял, что находится в апотекариуме. Это место он узнал, несмотря на то, что не помнил собственного имени. Он пробыл здесь очень долго. Он лежал плашмя, одним глазом уставившись в металлический потолок; то, что осталось от его тела — у него было странно отстраненное ощущение, что осталось очень мало, —распростерлось на операционном столе. Машины стрекотали и пищали, как встревоженные ангелы. Их хор убаюкивал, возвращая в тину, и он уснул, сам не зная, как долго спал.
— ''Субъект отвергает киберорганическую формулу каппа-девять'', — донесся голос, будто из-под слоя пены. — ''От него осталось слишком мало''. ''Пришло время деактивировать стазисное поле.''
— ''Ответ отрицательный. Железный Отец подготовился к этому нештатному обстоятельству''.
— ''Нет''.
— ''Разрешение нам предоставлено''.
— ''Это мой апотекарион, Думаар. Я не стану использовать Ключи. Они — мерзость, которой следовало бы сгинуть вместе с легионом''.
— ''Помощь не требуется''.
Болото сомкнулось у него над головой, и голоса пропали, исчезнув насовсем. Когда он вынырнул в следующий раз, все было иначе.
— ''Разбуди его''.
Новый голос, более жесткий, чем прочие.
По поврежденным нервным окончаниям проходили электрические ленты, доставляющие свет прямиком в центральную нервную систему. Блестящие ошметки плоти и хрящей, натянутые на гуманоидную массу искалеченной бионики, тряслись, когда из его разума откачивали жижу; его личность корчилась в тине, кости его воспоминаний выбросило на берег, всем напоказ.
Теларрч.
Его звали Теларрч, и он был воином.
— ''Субъект в сознании''.
— ''С чего ты взял''?
— ''Нейронные колебания дельта-волны стихают, альфа-волны стабилизируются, бета-волны увеличиваются по амплитуде. Электрическая активность в зрительной коре головного мозга субъекта, указывает на осознанность. И он смотрит на тебя''.
С глаз Теларрча сошла последняя поволока беспамятства. Он хотел моргнуть, но не вышло. Трое стояли над ним; их доспехи настойчиво переговаривались, будто черно-серебряная броня укрывала шабаш извращенных карликов. Первым был один из апотекариев, Думаар. Теларрч узнал броню и голос. Второй был облачен в доспехи капеллана. Это, должно быть, Шулгаар из клана Раукаан. И третий…
— Начнем, — сказал Кристос.
Позади гигантского Железного Отца стояла молчаливая шеренга терминаторов. На черных доспехах — никаких знаков принадлежности, только отметки возраста. Только спустя мгновение до Теларрча дошло, что они пусты.
Ожидают.
Теларрчу внезапно и непреодолимо захотелось заорать, хотя и этого он тоже не мог сделать. Его заперли внутри. Его тело больше даже не дышало: элементарные химические потребности невозможно было заметить под экраном изуродованной плоти и медузийского железа.
Идеальный воин.
— Он безупречно служил Железным Рукам в жизни, — нараспев произнес Кристос, когда апотекарий и Железный Капеллан запели. — Да пребудет он в бессмертии.
Один из подвешенных на цепи терминаторских доспехов задвигался к нему. Массивная реликвия повернулась с железным скрипом, создавая ощущение турбулентной пустоты — чувства, более недоступного Теларрчу. Свет люменов выделил выпуклые участки — места, где располагались стертые ныне рельефные детали. Это могла быть реликвия потерянных кланов, уничтоженных на Истване V, сокрытая от Империума и даже от орденов-преемников, — истощившая, обессилившая арсеналы Медузы. А может, эта реликвия — одна из многих, экспроприированных у лояльных и отступнических орденов за прошедшие тысячелетия. Несчастья случались часто и повсеместно, а свидетелей при этом оставалось мало. Железный Совет хранил секреты в течение десяти тысяч лет.
Кристос и Шульгаар поймали броню между собой и направили ее вниз.
Думаар склонился над ним; скальпель блеснул на свету.
— Предварительно удалите и замените оставшуюся плоть.
— Приступайте, — сказал Кристос.
'''II'''
— Как думаешь, которая из них наша? — спросил Бурр.
Перед кланом, будто сверкающее металлическое море на борту «''Всемогущества''», раскинулась необъятная штурмовая палуба альфа; в местах, где располагались поля когерентности, а истерзанная войной орбита превратилась в ад, вздымался колеблющийся синеватый туман. Гигантские краны пересекали ангар, словно патрулирующие титаны. Под ними с грохотом проезжали по рельсам колонны грузовиков. Боевые корабли со шквальным шумом проходили сквозь поля когерентности, направляемые алгоритмом сервиторов на палубные зажимы, которые с шипением захлопывались над их посадочными стойками. Оснащенные дрелями, шлангами, захватными вилками и сварочными горелками потолочные серворуки развернулись, приветствуя прибывших. Их алгоритмические пластины ''слэйв роботика'', сработав в результате цепочки событий, привели в движение огромные штабеля техники, перемещая их со дна отсека на стартовые блоки для перевооружения и дозаправки боевых кораблей, стартовавших всего через несколько секунд с очередным воем турбовентиляторов. Ни один экипаж не препятствовал эффективности операции, лишь горстка сервиторов гнила на своих постах.
Даже Джаленгаалу было жутковато, как будто он и его братья нарушали сверхъестественную автоматизацию.
Он сознательно добавил дополнительный слой кодовой защиты к стенам, ограждающим его конклав — теперь полуконклав — внутри закрытой связи. Он чувствовал пристальный взгляд злобного управителя, населявшего железный барк и его системы, — самосознающего мыслителя, терпеливо собирающего головоломку, которую пока не мог решить. «''Всемогущество''» не выносил замкнутого многообразия. В равной степени Джаленгаал был полон решимости не пускать духов внутрь.
Если это заставляло конклав глубже проникать в мысли друг друга, то с точки зрения Джаленгаала оно того стоило.
— Просто найдите одну незанятую, — сказал он.
— Корабль позаботится об остальном, — добавил Каррт.
— Думаю, он будет рад от нас избавиться, — с необычной мрачностью произнес Торрн.
Джаленгаал искоса взглянул на ветерана. Не помешало бы иметь возможность снова ограничить проникновение интерлинка, как только они окажутся вне зоны досягаемости «''Всемогущества''».
Из передней части переборки выступали стойки для запуска торпед, напоминающие положенную плашмя губную гармошку; очертания труб размывал голубоватый туман от пульсирующих когерентных полей. Большинство гнезд было закрыты герметичными пломбами; красные огоньки на сопроводительных рунических дисплеях указывали на заполненность.
— Есть одна.
Джаленгаал поделился информацией о местоположении через интерлинк конклава, дополнив пакет кодов физическим указанием на пустую абордажную торпеду.
Торрн направился к ней, торопясь оказаться на борту и убраться отсюда подальше, но его остановил внезапно появившийся штурмовой конклав.
— Это наше, — рыкнул ветеран.
Воины не обратили на него внимания, маршируя вровень по двое, будто приступившие к выполнению задания сервиторы с базовым кодом.
— Клан Раукаан... — сказал Джаленгаал. Можно было не продолжать.
Торрн, не прекращая ворчать, прошелся вдоль стеллажей в поисках свободной капсулы. Остальные приготовились. Бурр еще раз проверил свой старый модернизированный болтер. Хьюгон отрегулировал распределение веса лазпушки Стронция у себя на плече; у него не было нужных улучшений для ношения подобного оружия, но оно стало чем-то вроде тотема конклава. Они не хотели вступать в новый бой без него, хотя вслух этого никто не говорил. Длинные волосы со стальными косами выдавали в Хьюгоне старого вургаанца, каким до него был Стронций; с тяжелым оружием Хьюгон обращался с почтением, граничащим с искренней привязанностью.
Джаленгаал не скучал по Стронцию. Он не скучал по Борргу или Луррголу.
Но пять — это все равно меньше десяти.
— Здесь, — отозвался Торрн.
Джаленгаал взглянул на расположенную рядом с ним десантную капсулу как раз в тот момент, когда двери за штурмовиками захлопнулись, а рунический дисплей сменил цвет.
''Красный означает готовность''.
— Дайте им тридцать секунд, — сказал он. — Пусть клан Раукаан примет на себя первый удар.
'''III'''
«''Леди Грей''» обладала чрезмерной огневой мощью, по которой превосходила любой корабль вдвое бóльшего размера. Но от преследующего ее «''Всемогущества''» она убегала. Железный барк поглощал оставленную позади пустоту звезда за звездой, раскрашивая окружающий космос из носовых макробатарей «Голиаф».
Взрывы сотрясали щиты. Ни один из залпов не разорвался достаточно близко, чтобы снять их одним попаданием или повредить корпус, хотя железному барку это было под силу. «''Всемогущество''» не пытался уничтожить «''Леди Грей''». Ее преследовали, травили, прокладывая для более легкого судна курс при помощи сотрясающих щиты разрывных снарядов и нескольких триллионов вычислительных операций в секунду.
''«Всемогущество»'' запустило торпеды.
Их двигатели включились, унося их перед носом титанического корабля-матки, как струю пуль из движущегося орудия. Каждый нес на себе конклав Железных Рук, достаточный, чтобы захватить боевой корабль из десяти тысяч душ. Торпеды летели быстрее, чем перехватчик «Молния» на полном ускорении, но колоссальные масштабы битвы в пустоте заставляли их двигаться, точно в замедленной съемке. Достаточно времени, чтобы нечеловечески быстрые умы, наблюдающие за штурвалом «Леди Грей», увидели и нанесли ответный удар.
Корабль резко сменил курс. Наводящиеся при помощи бортовых духов торпеды резко развернулись и устремились следом.
Поперек нового курса «''Леди Грей''» распростерся орочий крузер с намалеванными поверх пасленово-синего носа пилообразными зубами. Как только корабль вошел в огневую дугу, топорно сколоченный линкор открыл бортовой залп. Одна из торпед загорелась, но остальные устремились дальше, звеня и распыляя помехи. Орочий корабль становился все массивнее. Мощные залпы срывали носовые щиты «''Леди Грей''» до тех пор, пока между кораблем и пустотой не осталось ничего, кроме нескольких метров адамантия, после чего маневровые двигатели «''Леди Грей''» зажглись в замысловатой последовательности, и корабль ушел под киль крузера, будто ныряльщик в воду. Абордажные торпеды врезались в корабль ксеносов прежде, чем их когитаторы успели среагировать, вонзив двадцать-тридцать Железных Рук в брюхо орочьего корабля.
Включив двигатели на полную мощность, «''Леди Грей''» устремилась прочь.
Она была быстра, но повороты и уклонения свели на нет это преимущество. Прямая всегда короче ломаной. Теперь «''Леди Грей''» и ее преследователя разделяли миллион тонн металла, теперь корабль мог…
«''Всемогущество''» пробился сквозь крузер, разорвав корабль ксеносов на части. Он распался надвое — практически на равные части; перед носом железного барка разлетались обрывки темно-синей металлической обшивки и другой мусор.
Штурман «''Леди Грей''» на мгновение оцепенел от ужаса, осознавая, что «''Всемогущество''» только что принес в жертву собственных воинов.
Взорвав бортовыми батареями корпус крузера, железный барк выпустил вторую волну торпед.
'''IV'''
Миркал Альфаран на безупречном командном троне «''Нерушимого рвения''» наклонился вперед; в окулусе, обрамленном позолоченной рамой, неуклонно рос корабль Железных Рук.
— Время перехвата?
— Семь минут.
Серв ответил, будто на вызов еретика. Его кровь кипела. То же самое можно было сказать и обо всем экипаже. За несколько изнурительных, славных часов богоугодного сражения они уничтожили четыре орочьих корабля, еще несколько повредили, провели девятнадцать отдельных абордажей, в ходе которых Миркал Альфаран лично изгнал сто три чужеродные жизни из первозданного Империума Императора, — и услышали единственный зов о помощи со «''Щита Бога-Императора''».
Помазанный двуручный меч лежал у него на коленях. Лезвие выковали из сплава титана и золота; узкая полоска заточенного адамантия придавала ему мученическую остроту. Инкрустация в виде слов из Божественного Откровения была запятнана кровью орков. Перчатки магистра царапали крестообразную рукоять и широкий клинок, сжимаясь под хваткой богоданной и обжигающей разум ярости.
— Хвала Императору, — пробормотал он себе под нос. А затем повторил еще громче, прокричав это. Пусть небеса знают: — Хвала Императору!
— Они не скорректировали наш курс, — сказал серв. — Их ауспик, похоже, сконцентрирован на другом судне.
— Хвала Императору.
— Разрешите навести орудия.
— Нет, дитя мое. Эти отступники — сыновья и дочери Императора и полностью заслуживают Его прощения.
Миркал Альфаран аккуратно опустил двуручный меч острием вниз, вонзив лезвие меж двух палубных плит, и поднялся. Его белый доспех был весь в брызгах крови, склеивающей печати чистоты и ''пиннис ангелус'', которые отчаянно пытались развеваться. Силовая установка гудела от стремления прийти в движение. Только вперед. Магистр Госпитальеров уставился в окулус на пылающую кормовую часть корабля Железных Рук.
— Выведи нас в зону телепортации.
'''V'''
— Стой не шевелясь, — Каллас Мор ругнулся, когда его ручная пила вскользь прошлась по ноге Раута.
— Я не шевелюсь. ''Это корабль движется''.
Словно в подтверждение его слов, «''Леди Грей''» содрогнулась, сотрясая тесный медицинский отсек, будто вырванные зубы в чаше. Мор спокойно переместил пилу на середину голени Раута.
— Как думаешь, орки или Железные Руки?
''— Надеюсь, что орки''. Какая разница?
Апотекарий поднял глаза; его бронированные плечи покачивались от ударов по щитам корабля.
— Я б тоже на орков надеялся.
— Ты уже или режь, или нет.
С раздраженным ворчанием и чем-то, что Раут из-за медузийской заносчивости не уловил, Мор наклонился вперед. Диамантитовые зубья ручной пилы распиливали плотное армапластовое переплетение с каждым движением руки апотекария. Раут выпятил подбородок и отвел взгляд. ''Кто бы мог подумать, что поврежденный люмен может быть таким захватывающим''? После очередного содрогания медицинского отсека с губ Мора сорвалось крепкое ругательство.
Раут прикусил губу. ''Не говори мне, чтобы я не шевелился.''
Но вокс-бусина в горжете Медного Когтя зашипела раньше, чем он смог это сказать.
— ''Абордажники на корме''.
Запыхавшийся голос принадлежал Имиру.
— ''Не заставляй меня сражаться с ними всеми в одиночку, Каллас''.
Волку до этого момента пришлось наблюдать за происходящим с орбиты, будто запертому в клетке зверю, и он явно терял терпение.
''Железные Руки избавят его от этой проблемы. Если это Железные Руки''. Раут нахмурился. ''Это Железные Руки''.
— Мне тоже надо быть там, — сказал Раут.
Мор уклончиво что-то буркнул, продолжая удерживать ногу скаута.
— Я знаю, как сражаться с себе подобными.
Апотекарий поднял глаза; по его взвешенному виду ясно было, что он отчетливо понимает, с чем они столкнулись.
— Готово, — сказал Мор, сорвав с лодыжки Раута жесткую армапластовую шину.
На ступню было жутко смотреть. С того места, где сверло калливантийского кибер-гуля пробило кость, и почти до верха ступни свисали лоскуты кожи. Теперь, когда ботинок сняли, Раут уловил явно нездоровый кисломолочный запах. Кончики пальцев уже начинали темнеть. ''Придется удалять. Это нужно было сделать уже давно''. Мор, как бы он ни был безнадежен, оставался непреклонным в том, что ногу можно спасти. Однако панциря было достаточно.
Апотекарий обработал потемневшую конечность, обмотал ее несколькими витками бинта, а затем надел панцирный ботинок. ''Несколько громоздко''. Раут приподнялся с хирургического стола и навалился на него всем весом. ''Плоть отца, это больно''. Скаут покосился на стол рядом с собой. На нем лежал капитан Харсид, все еще в разорванной броне. На него не было времени. Плоть Призрака Смерти полностью покрылась суспензионной оболочкой. Он продержится до конца битвы. ''Если так, то скорее всего капитан будет цепляться за жизнь вечно, если только Кристос не устроит ему более быстрый конец''. Раут на мгновение задумался об этом. ''Определенно могло быть хуже''.
— Наполнение ботинка должно приглушить самую сильную боль, — сказал Мор.
''Ампутацией можно было добиться того же эффекта''.
— А Медный Коготь поблагодарил бы тебя?
— Никогда не знаешь наверняка.
Мор отошел в сторону, положил ручную пилу в эмалированный таз и вытащил из кобуры пистолет. Хмурый Раут, прихрамывая, побрел за апотекарием и наткнулся прямо на Йельдриана.
Он не был уверен, поджидал ли его автарх или просто шел своей дорогой в неподходящее время. ''Подозреваю, первое''. Альдари держал свой рифленый шлем под мышкой; не скрытое им лицо было почти человеческим, хотя и с намного отличавшимися пропорциями. ''Насколько один набор чисел может объяснить Империум сверхлюдей, недолюдей и десять миллионов миров.'' Лицо ксеноса было слишком вытянутым, слишком тонким. Его скулы и лоб были слегка завышены. А широкие овальные глаза располагались слишком далеко — на долю миллиметра дальше друг от друга.
''Хотя в этом напряженном взгляде — настолько человеческое выражение, какого я прежде не встречал'' ''никогда.''
По каркасу корабля от самой кормы пробежал мучительный стон; Мора и Раута швырнуло в обшитые деревянными панелями стены узкого коридора.
Йельдриан покачивался, будто травяной стебель на ветру.
— Иди к Имиру, — рявкнул альдари Мору и кивком головы указал на коридор; он явно не привык отдавать приказы. — Держите их подальше от мостика и двигателей.
— Что с трюмом?
Автарх вздохнул, словно обеспокоенный тем, что дошло до этого.
— Именно там я и буду.
Апотекарий отдал строгий салют, какой отдают воины, когда ожидают, что это будет их последний бой, и помчался по трясущемуся коридору.
Раут прижался к стене и посмотрел на альдари. ''Я знаю, кто ты на самом деле, пришелец. Тебе придется приложить побольше усилий, чтобы заставить меня плясать под свою дудку, как Мора''.
— Инквизитор Тала Язир и вправду существовала, — сказал Йельдриан, изучая скаута проницательными чужеродными глазами. — Мы несколько раз помогали друг другу, когда интересы Алайтока и Империума совпадали. После Рассвета я снова разыскал ее.
— Я думал, альдари прочесали Рассвет.
— Вы вторглись в чужой мир, — сказал Йельдриан, и голос его внезапно стал холоден. — И более того, Кристос забрал то, что должно было оставаться погребенным до тех пор, пока вселенная не погрузится во тьму и не будет сыгран финальный цикл. Язир понимала это, и даже готова была работать со мной против таких, как ты. Но Рассвет случился давным-давно. Она умерла, как это обычно случается с людьми, — автарх слегка пожал плечами, его эмоции исчезли так же быстро и незаметно, как и появились. — Я сохранил ее имя в мире живых, чтобы продолжить то, что мы начали вместе. Харсид был не первым, кого я завербовал, и поначалу все они были настроены скептически, но, как и Язир, все поняли.
Дрожь пробежала по плитам палубы, спрятанным под плюшевым бирюзовым ковром, и альдари, развернувшись на каблуках, быстро зашагал прочь.
— Идем. Мне нужно, чтобы ты был со мной. Ты и твой брат.
Раут без раздумий зашагал следом; защитный ботинок глухо стучал по полу в противовес беспорядочному ритму болтерного огня и болезненному визгу корпуса.
— Я надеялся вернуть устройство моему народу, но Кристос невероятно хитер. Он уничтожил ''Риен Ишаншар'', а вместе с ним — и наш самый прямой путь к искусственному миру, — автарх сердито покачал головой. — Если Морай-Хег решила, что мой Путь заканчивается здесь, — так тому и быть. В системе Калливантин есть вход в Паутину. Если получится добраться до него, то можно будет, по крайней мере, отправить устройство в Лабиринт забвения. Даже Кристос не настолько спятил, чтобы искать технологию там.
— Почему вы просто не уничтожите эту технологию?
Йельдриана вздохнул, в этом вздохе чувствовалась усталость веков.
— Дети. Вы верите, что все проблемы вселенной можно решить с помощью палки.
— Странная позиция для воина.
— Однажды я шел по Пути Воина. Воин сражается, потому что он должен, когда должен, а не потому, что жаждет этого. Вот как проигрывает Воин.
Раут нахмурился, разглядывая цветочную резьбу на стене:
— На самом деле у нас тоже есть кодекс вроде этого.
— Я знаю.
«''Леди Грей''» была некрупным кораблем. За несколько минут, идя в темпе альдари, они подошли к небольшому помещению в форме узкого ромба. Его обшитые панелями стены и потолок в стиле рококо были, по-видимому, ''изысканными'', но слегка потертыми от перемещения товаров. Коридоры чуть пошире тянулись от левого и правого бортов к соответствующим отсекам для шаттлов. В прошлой жизни «''Леди Грей''», когда она была прогулочной яхтой принца-купца, на этом корабле перевозили все: от бесценных произведений искусства и религиозных артефактов — как военных трофеев, так и честных покупок — до икры шак'ора и ки'хуса из империи Т'ау, редких рукописей из затерянных миров, а однажды — даже фрагмент СШК улучшающего сцепления гусениц. Ограниченность пространства, возникшая из-за модернизированных двигателей, щитов, ауспикториев и вооружения, гарантировала, что на борту будут лишь товары наивысшего качества.
''Сомневаюсь, что у Гипурра Мальтозии XCIII когда-либо бывало что-нибудь столь желанное или опасное, как у Йельдриана сейчас''.
Йельдриан направился к дверям трюма. Они начали расплываться в глазах Раута.
''Я уже ходил этой дорогой раньше''.
Раут помнил, но воспоминание было перемешано с другими, как сахар и молоко в мутном рекафе. ''Вижу шлем-луковицу, высокий и узкий, рифленый, как резная слоновая кость, аквамарины на шее, тонированное забрало''. Йельдриан пока не заметил, что Раут за ним не следует. ''Это не Йельдриан''. Раут прищурил глаза и сосредоточился на дверях, будто мог разнести их на части силой воли. ''Я не помню, как грузил технологию на борт. Я не помню, как убрал ее. Я не помню, чтобы забирал технологию у Дрэварка. Чем я занимался все это время?'' Раут пошатнулся, и на этот раз Йельдриан повернулся. Он прижал палец к губам и жестко его отдернул. ''Сколько раз это со мной происходило''? Что такого сказал ему Йельдриан, когда он все еще выдавал себя за Язир?
«''Я хочу, чтобы один из вас, ты или Хрисаар, находились под постоянным наблюдением Калласа''».
''Но ведь это же был не Мор, да? Почему я никогда не переставал недоумевать — кто управляет этим проклятым кораблем Йельдриана?''
Раут впился взглядом в автарха, его веки подергивались.
— Где мой брат?
— Внутри.
— Он не один, верно?
Единственная вещь, которую Раут помнил отчетливо, — как Йельдриан лицом к лицу сражался с Дрэварком до неожиданного отступления Железного Капитана, и все же автарх позволил Рауту схватить себя за украшенные драгоценными камнями доспехи и притянуть к себе.
— Что ты с нами сделал?
Пятки ксеноса оторвались от земли.
— Зачем ты на самом деле забрал нас с Тенноса?
Раздался резкий болтерный залп, и Раут с рычанием поднял голову.
Апотекарий Мор вылетел из прохода, словно его толкнули, и ударился в обшитую панелями стену грузового коридора по левому борту, параллельного проходу, в котором стоял Раут. ''Будто это сделал целый болтерный магазин''. Нагрудник Медного Когтя превратился в сплошной лом, весь в воронках от масс-реактивных снарядов. Апотекарий сполз по стене прежде, чем затихло эхо взрывов. Из коридора появился Железнорукий, перешагнув через поверженного десантника, будто через бугорок на ковре. Доспехи абордажника пострадали не меньше, чем броня Мора, но похоже было, что Железнорукий мог бы выдержать и вещи похуже. Среди следов повреждения на броне выделялись знаки клана Гаррсак и метки сержанта.
Раут смотрел, как он приближается, крепко держа Йельдриана в причудливых объятиях; еще четверо воинов шагали за своим сержантом, будто роботы.
Последний нес лазпушку.
''Я думал, что Караул Смерти задержит их дольше. Лидриик переоценил их умения''.
— Я расскажу тебе все. — Глаза Йельдриана впились в глаза Раута. Он мог ощутить чуждую сладость дыхания ксеноса. — До нашей смерти еще есть время, чтобы ты мог научиться доверию.
Раут оскалил зубы. ''Доверию''. Скаут открыл рот, чтобы впервые в жизни поделиться своими мыслями, но в этот момент услышал исходящее от ранца автарха жужжание, напоминающее жужжание сверчков. Раут посмотрел вниз. Скаут все еще крепко держал доспехи Йельдриана. Будто они были намагничены. Он не мог отстраниться.
То, что наконец вырвалось у него изо рта, было сдавленным криком. Из далекой вселенной донесся взрывной рев болтера сержанта из клана Гаррсак, а из снаряжения автарха вырвалась паутина темных энергий и утащила их обоих в пучину.
'''VI'''
Джаленгаал обвел пустое помещение болтером и подошел к тому месту, где стояли те двое. Он медленно повернулся на месте, ища их следы ауспиком.
— Портативный телепортер ближнего действия, — сказал Бурр.
— Варп-паук, — сказал Джаленгаал.
Он никогда не видел эту технологию своими глазами, но опыт его брони был на несколько тысяч лет больше. Броня и распознала след.
— С ним был скаут Железных Рук, — сказал Бурр.
— Подтверждаю.
Джаленгаал участвовал в таком количестве клановых стычек из-за ресурсов или чести, а также в полномасштабных клановых войнах, что его это совершенно не смутило. Кроме того, никто не заботился о себе и своих соклановцах с таким слепым упорством, как это делал клан Гаррсак.
— Императивы миссии неизменны. Захватить трюм, обезопасить груз, убить всех.
— Есть.
Джаленгаал не шевелился еще мгновение, чтобы системы брони быстрее просчитали пространственный прыжок варп-паука и вывели на визор результат в виде обратного отсчета. Раздался оглушительный хлопок: Торрн обернулся, чтобы всадить болт в шлем искалеченного апотекария, оставленного ими в проходе. Воин выглядел как Железнорукий; было бы опрометчиво судить о его живучести поверхностно. В замкнутом пространстве повис звук выстрела, но более ничего смертоносного не дало о себе знать. Альдари исчез.
Джаленгаал прикрепил болтер к набедренной пластине и подошел к дверям.
Деревянные панели с позолоченной росписью скрывали за собой две толстые пласталевые плиты, разделенные вертикальным серповидным швом. Слишком внушительные для невоенного судна, но гораздо менее грозные, чем двери мостика «''Щита Бога-Императора''».
Кулаками и локтями Джаленгаал сбил дерево с одной створки и приложил перчатки к металлу. Активация магнитных замков прижала ладони к двери. Он повернулся к Бурру, который принялся убирать панели с второй створки.
<Начать трехсекундный обратный отсчет,> Джаленгаал наклонился.
<Протоколы получены,> ответил Бурр.
На их визорах стартовал обратный отсчет.
<3. 2. 1.>
Оба Железноруких, как один, навалились на двери всей своей мощью. Створки разъехались со скрежетом металла.
Хьюгон подошел, чтобы удержать их, раздвинув руки, будто пилон; лазпушка свисала с его колен на силовом кабеле. Джаленгаал и Бурр безупречно отточенными движениями отстегнули болтеры и нырнули под руки брата, Каррт и Торн последовали за ними. Хьюгон отпустил створки, и они захлопнулись у него за спиной.
Внутри было темно.
Спектральное сканирование окрашивало линзы Джаленгаала в диапазоне от синего до пурпурного — и далее, за пределы коротковолновых частот. Джаленгаал почувствовал зуд на коже: степень дискомфорта совершенно не соответствовала имеющемуся у него количеству плоти.
— Лампы.
Джаленгаал скорее произнес приказ, чем кантировал; звук его голоса отозвался в темноте тревожным приветствием.
Люмены конклава зажглись, словно щупальца биолюминесцентного кальмара.
Лучи коснулись штампованного металла стандартного ящика Департаменто Муниторум. Джаленгаал поднял свой луч вверх. Пространство от пола и до потолка было заполнено сотнями сложенных штабелями ящиков, — целый лабиринт из временных проходов, уходящих все глубже в трюм. Поля ауспика отразились к Джаленгаалу в виде руны «ноль». Что-то мешало сканеру. Он задействовал против бинарных меток собственные чувства, но ящики отказывались выдать свои секреты.
Одна из коробок задрожала, словно нестабильный гололит, и подскочила на сантиметр вправо. Джаленгаал постучал костяшками пальцев по шлему и покачал головой.
— Функциональность систем нарушена, — проворчал Торн, тоже вынужденный говорить вслух. Общая слабость принесла Джаленгаалу небольшое облегчение. Хьюгон, Каррт и Бурр отозвались:
— Подтверждено.
— Подтверждено.
— Подтверждено.
— Ответные контрмеры ксеносов, — сказал Джаленгаал. — Голополя и пси-барьеры. Императивы миссии остаются неизменными.
— Внезапно, — сказал Торн. — Надо отступить и повторно все рассчитать.
Джаленгаалу ничего так не хотелось, как согласиться.
— Ответ отрицательный. Императивы миссии остаются неизменными.
Темнота давила. Джаленгаал ощущал этот вес на своей броне, как десять километров пустого океана. Лучи люменов искривились, как будто плотность материи увеличивалась по мере того, как они удалялись от своих точечных источников. По визору бесцельно плавали сообщения о захвате угрозы. Обновляющиеся системы бессмысленно звенели в ухе. Внезапно Джаленгаал осознал, что дышит. Тщетно. Механически. Грудь сдавливало так, будто железные цилиндры, находящиеся на местах его сердец, вот-вот разрушатся под собственной массой и втянут в себя железо и плоть его груди. Джаленгаал чувствовал беспокойство братьев. Оно заполнило связь: каждый воин вливал в эту воду собственную порцию яда.
Звук эхом отразился от лабиринта стеллажей с коробками. Звук шагов. Пластека по металлу.
Джаленгаал провел еще одно сканирование. На его дисплеях застыла череда отрицательных результатов, но он ''чувствовал'', что враги приближаются. Системы врали ему. Какой-то трюк технотеургии альдари обманывал их. Джаленгаал поднес болтер к подбородку. Он уставился на тяжелое оружие так, словно оно имело массу целого мира. Это было…
...волнующе.
— Плоть слаба, — нерешительно сказал Бурр, будто слышал эту мантру когда-то, давным-давно, и повторял ее до конца.
— Уходим, — настаивал Торрн.
— Они приближаются, — сказал Джаленгаал, пятясь. — Ждите визуального контакта.
— Контакт! — прокричал Каррт и выстрелил Джаленгаалу в спину.
>>> ИНФОРМАЦИОННАЯ СПРАВКА >> ПАУТИНА
Эта неудачная идиома относится к гиперпространственным переходам альдари, проходившим под, сквозь или [ТОЧНАЯ ГЕОМЕТРИЯ НЕЯСНА] субстанцией эмпиреев. Путешествие сквозь эту «паутину» может быть на порядки быстрее, чем обычное путешествие в варпе, хотя очевидная необходимость в активном терминале на субсветовых расстояниях как от места отправления, так и от пункта назначения серьезно ограничивает радиус действия армий альдари. По неизвестным причинам этот вид, хотя и в высшей степени способен к путешествиям в варпе, похоже, полон решимости избегать этого любой ценой.
'''VII'''
Миркал Альфаран стоял с клинком наготове в месте сбора — перед мостиком собора. Его окружали элитные воины Бдения в белых доспехах, не запятнанных кровью ксеносов, вооруженные одинаково, словно братья-близнецы по духу, — широкими мечами с нанесенными на них именами и историями, длинными, как и история Помазанника. Они посвятили свои мечи и души ему, чтобы засвидетельствовать его смерть и занять его место, когда время придет.
— Входим в зону телепортации, — объявил серв поставленным голосом.
— Милорд! — воскликнул другой человек. — Я обнаружил…
— Император защищает, — прорычал Альфаран.
— ''Император защищает'', — вполголоса пропели братья Бдения.
— Но…
— Начинайте телепортацию.
'''VIII'''
Артекс наблюдал через спартанский окулус «''Легированного''», как линкор орков, с которым они почти двадцать минут вели перестрелку, рассыпался в прах. Он ожидал укола удовольствия, но его не последовало. В этом чувствовалась гордость. Трудноудаляемые фрагменты плоти, все еще цепляющиеся за тело Артекса, зудели, требуя внимания и клинка капеллана Браавоса. После последнего залпа «''Легированного''» носовая часть орочьего крузера стала утрачивать целостность, торсионные линии распространялись по остальной надстройке, с удивительной скоростью разваливая корабль на части.
Это истина. Это слабость в действии.
— Отзовите шаттлы. ''Те, что оставил Дрэварк.'' Отключите резервную энергию от оружейных сетей и инициализируйте сканирование ауспика. Найдите новую цель.
— Да, господин.
Автоматическая система издала тревожный сигнал. Ближайшему серву потребовалась секунда, чтобы броситься к нему. Людей было меньше, чем обычно.
— Всплески энергии, — сказал человек с рябым лицом, подсвеченным снизу, пока он считывал руны с дисплея. — За нашей кормой еще один корабль. Они…
Серв не смог закончить фразу: его голова слетела с плеч, отсеченная длинным сверкающим лезвием, острие которого материализовалось из эфира как раз в этот момент. Тело упало; Госпитальер в белой силовой броне, украшенной в стиле барокко, размозжил его в кашу.
Из вспышек варп-материи и брызг крови появлялись космодесантники. На ''«Легированном»'' никогда не было большой команды, а после пустотных сражений и развертывания на поверхности планеты она сократилась еще больше. Против Госпитальеров они продержались около секунды.
Меч Госпитальера расплылся, отбивая болты, которые затем взрывались в стенах и консолях. Один из снарядов срикошетил прямо в противоположную сторону и взрывом, от которого зазвенела сталь, выбил пистолет из руки Артекса. Аугметические сухожилия сжимались и разжимались. Его когитатор квалифицировал произошедшее как крайне маловероятное. Артекс с механическим рыком схватил силовой топор. Госпитальер парировал удары безупречно, оставаясь на месте, даже когда раскручивал меч вокруг себя. Быстрый обмен ударами — и топор Артекса вонзился на десять сантиметров в его собственное бедро. <''невероятно''>, — заключил когитатор Артекса, когда рубиновое навершие размером с бронированный кулак раскололо его шлем и сбило Железнорукого с ног на палубу.
Мечник крутанул свое оружие, двумя руками, затем одной, будто подобающим образом завершая оружейное ''ката''<ref>Ката — формализованная последовательность движений, связанных принципами ведения поединка с воображаемым противником или группой противников. По сути, является квинтэссенцией техники конкретного стиля боевых искусств.</ref>, и опустил его острием вниз на палубу, даже не поцарапав металл. Воин последовал за мечом, опустившись на одно колено на палубу и склонив лысую голову.
— Где Гальварро? — прошептал Госпитальер.
Артекс с горечью потянулся за топором. Но он не сдвинулся с набедренной пластины.
— Сенешаль? При чем тут я?
Госпитальер поднял глаза. Его припудренное белой пудрой лицо напоминало человеческий череп, а обведенные темными кругами глаза полнились яростью. Доспехи воина были белыми, будто выгоревшими, с золотой инкрустацией и развевающимися листками таинств, покрытых запекшейся кровью — как человеческой, так и инопланетной. Аквилы ручной работы вращались на струнах, будто свисающие с мраморной крепости тела. Ухо Госпитальера украшало золотое кольцо с окровавленными белыми перьями.
— Ты знаешь, кто я? — спросил мечник.
Артекс убрал руку с рукояти топора.
— Магистр ордена Альфаран.
Воин кивнул.
— Где Гальварро?
— Не здесь.
— И все же это ваш шаттл был в моем ангаре, это ваши воины, как сообщают мои оруженосцы, штурмовали мостик. И действительно, я узнал офицера на видеозаписях: он был с Кристосом на Фабрис Калливанте. Более того, разве это не ваш капитан в разгар священной войны заключает некое соглашение ради разграбления святилища Адептус Механикус? Кристос рассказал мне все. Он преследует осквернителей даже сейчас.
''<Невероятно. Ошибка''.>
— Это что — деяния непорочных людей? — спросил Альфаран.
Артекс посмотрел на Госпитальера:
— Непорочных людей не бывает.
Альфаран опустил голову:
— Мы живем в самый греховный век, но темнейшая пора наступает перед рассветом. Скоро придет день, когда Он снова будет ступать среди нас.
Благоговейно положив меч на палубу, Магистр ордена заключил голову Артекса в ладони; керамит встретил керамит приглушенным поцелуем. Глаза Госпитальера, казалось, расширились, радужка увеличилась, поглощая сущность Артекса.
— Артекс, второй сержант клана Гаррсак из Железных Рук, позволь мне рассказать тебе, где и как ты умрешь.
'''IX'''
Воин чувствовал себя иначе.
Он снова мог видеть; мир отображался перед ним на шестиугольной сетке, заполненной желто-зелеными волнами и руническими дескрипторами.
Но на месте обоняния не было ничего. Осязания — ничего. Вкуса — ничего. Его слух представлял из себя рассеянные сигналы, каким-то образом связанные со зрительным восприятием; звуки проявлялись в виде змеевидных витков, идущих от их источника.
И все же он оставался безучастным.
Все, чем он когда-то был, — все было еще там. Он вспомнил, как его, буйного юношу с плато Скератен, вербовали в клан Раукаан. Резню на Скарвусе. Позор. Последовавшие за этим чистки. Он вспомнил, что был первым добровольцем, вызвавшимся на церебральную перестройку. Мучения. Затем наступил покой.
Просто сейчас это не казалось особенно важным.
Он был воином.
Железом.
<''Встань, Теларрч''.>
Команда появилась на его шестнадцатеричном дисплее в виде двоичного кода, одновременно с этим запечатлев в его глубинном сознании дюжину вокальных обозначений.
<Этот голос является авторитетом>, — гласили они. <Этому голосу нужно повиноваться.>
Молча, поскольку инструменты для речи покинули его вместе с волей к их использованию, воин выполнил приказ. Древние сервоприводы заскрежетали, впервые за десять тысяч лет черпая энергию в гневе. И воин поднялся.
<''У тебя есть задание'',> приказал Железный Отец Кристос.
