Ключ от всех дверей / The Skeleton Key (рассказ)

Ключ от всех дверей / The Skeleton Key (рассказ)
Автор	Дэвид Аннандейл / David Annandale
Переводчик	соц
Издательство	Black Library
Входит в сборник	Смерть на поле / Death on the Pitch (сборник)
Источник	Смерть на поле / Death on the Pitch (сборник)
Год издания	2017
Подписаться на обновления	Telegram-канал
Обсудить	Telegram-чат
Экспортировать	EPUB, FB2, MOBI
Поддержать проект

Аннотация: Когда в игру вмешиваются сразу несколько любителей хитроумных стратегий, простая и честная игра превращается в фарс, а подземная бладбоульная арена — в кипящий котел.

Храм был погребен глубоко под кладбищем, на котором никто не появлялся несколько столетий. Брошенный под брошенным. Здешние боги были мертвы, идолы стояли бессмысленными истуканами. Развалина, тонущая все глубже в бездне времен. Вернее, был бы таковым, если бы ему дали медленно и с достоинством уйти в забвение. Но он был снова открыт, и здешние подвалы и коридоры решено было использовать по-новому. Теперь он стал храмом спорта. И сейчас в раздевалке, которая когда-то могла быть тюремной камерой или же кельей для медитаций, самый древний из игроков в бладбоул с тоской размышлял о превратностях пропащего и греховного теперешнего века. После долгих раздумий он вынес свой вердикт.

— Идиоты, — пробормотал Рамтут III.

Голос звездного игрока «Чемпионс оф Дэс» был грубым шепотом, раздиравшим слух, словно пески истории.

— И, возвращаемся в студию! После данженбоульных церемоний открытия Джим Джонсон и Боб Биффорд снова с вами. Боб, разве это было не роскошно?

— Дрянь, — заметил Рамтут.

Он сидел в прямоугольной зале, в которой они устроили себе раздевалку, и смотрел по хрустальному шару разворачивающееся кабалвизионное пустословие. Он сжал обмотанный бинтами кулак, и с ткани посыпался прах.

— Идиоты, — опять сказал он.

Повторение — мать учения.

— Еще как, Джим. И большой респект «Бладвайзер Оркестра» за сногсшибательное исполнение.

— Боб, а ты знал, что здесь на даженбоуле это первое исполнение «Помпезных фанфар Моррхейма» в оригинальной аранжировке — для струнных и ошпаренных котов? Лучшего начала матча для наших зрителей сегодня я бы и придумать не мог.

— Мощно, да. Начинается, народ: «Брайт Крусейдерс» против «Чемпионс оф Дэс». Напряженнее уже не будет.

— Бесспорно, Боб. И, как можно заметить, болельщики буквально упиваются этим напряжением. Перед нами битва двух крайностей. Крестоносцы — самые благородные игроки этой лиги. За всю историю у них не был ни одного наказания за жульничество, и это, не говоря о том, скольких зрителей они спасли от гибели, даже, когда это стоило им игры.

— О чести они пекутся куда больше славы. Что, учитывая соотношение их побед и поражений, только к лучшему.

— И противостоит им команда с длинным списком побед, и, немаловажно, трупов.

— Пять лет назад они отправили на тот свет целый стадион зрителей. Это же были они, Джим?

— Именно так они и сделали, чем пополнили ряды своих пост-живых фанатов. Итак, дорогие зрители, что мы имеем? Неподкупные герои против уродливой нежити.

— Э-э, а ты сам разве не?..

— Уродливой нежити, Боб. Уродливой.

— Ну, они и правда какие-то трухлявые.

Скелеты приклацали обратно в раздевалку вместе с Томолэндри, тренером-некромантом чемпионов. Открывающие церемонии те смотрели из-под лавок на открытых трибунах, и теперь — сгрудились вокруг сидящего на скамейке Рамтута, вздрагивая, щелкая костями и взволновано клацая зубами.

— Им понравилось, — заметил Томолэндри. Он стоял у входа в раздевалку, прислонившись к косяку. Черты его лица скрывал капюшон. Был виден только кончик торчащего носа, поблескивающего в факельном свете.

Рамтут фыркнул и обратил свой желчный взор на игроков. Чтобы отличать одного от другого, у тех на черепах были значки, но они почти стерлись или замазались грязью. Даже Рамтут уже с трудом их различал. Кого-то он мог назвать по внешним особенностям. У Шипса из плеч выдавались острые костяные наросты. У Разини то и дело что-то отваливалось или отвисало. У Прямолинея не получалось толком тормозить или повернуть. А Чаш где-то потерял верхушку своего черепа.

— Ага, лучшее шоу всех времен и народов, — проворчал Рамтут. Под этим он имел в виду худшее. Вот в его времена церемонии открытия были что надо, со всеми приличествующими моменту ритуалами жертвоприношения. А не эти пошлые и пресные современные спектакли.

Снова взволнованное щелканье. С сарказмом у скелетов было туго. Шипс стал настукивать костяшками пальцев по челюсти, выбивая ответ условным кодом:

— Это было шикарно!

— Банальная чушь, — вставил Рамтут. — Сотню раз пережеванная каша, сблеванная на головы безмозглой орды на трибунах. Единственное, что можно заметить — зрители представлению под стать.

Шипс сконфуженно опустил руку.

— Им понравился фейерверк, — заметил Томолэндри. — Здесь, под землей, это было очень близко, ярко и горячо.

— Пошлость, — фыркнул Рамтут. — Вот раньше было подлинное великолепие. И без унылого потворства плебсу.

И он повернулся обратно к хрустальному шару.

— Стоит повторить, Боб, что Колледж колдунов выводит тему чемпионата этого года просто на новый уровень. И кто скажет хоть слово против?

— Люди, которым не сдались темы бладбоульных матчей, Джим.

— И они многое упускают. А перед нами — классическое противостояние в классическом же антураже, ни больше, ни меньше. Благородные герои, спускающиеся в темные катакомбы, чтобы отыскать и поразить таящихся внутри чудовищ. Таков нарратив сегодняшнего данженбоульного матча, Боб. И людям это понравится. Представь, какой прием они окажут «Крусейдерс»!

— Это может неплохо придать им сил, Джим, хотя на трибунах я вижу парочку кислых мин.

— Боб, верно подмечено и сказано тоже верно. Если глаза меня не подводят, это болельщики «Да Дефф Сквад».

— Джим, среди толпы людей орки с гоблинами торчат, как зеленые средние пальцы.

— Гм... Да, пожалуй. Должен сказать, я удивлен, что они вообще пришли — учитывая неожиданное поражение их команды от крестоносцев.

— А я скажу, что любая честная победа уже неожиданность. Но, согласен.

— Думаю, это урок всем нам, Боб. Неважно, зачем явились сюда фанаты «Да Дефф Сквад» — чтобы поболеть против «Крусейдерс» или поддержать «Чемпионс» — но они здесь. И разве это действительно не...

— Пожалуйста, заткнитесь, — прорычал Рамтут. Он шлепнул шар, и тот свалился с подставки. Картинка моргнула и пропала, а сам шар укатился в дальний угол комнаты. Капитан поднялся. Уязвляло то, что комментаторы были правы. Определенный нарратив у сегодняшнего матча был. Если бы противниками были не крестоносцы, Рамтут решил бы, что игра куплена.

— Выходим, — скомандовал он. До свистка оставалось еще полчаса, но ему надоело сидеть в раздевалке.

Скелеты выстроились в колонну перед ним. За дверью открывались сырые, мокрые от воды и покрытые коркой селитры стены вестибюля. Каменная кладка выглядела внушительно, но сильно обветшала. Рамтут взглянул на потрескавшиеся блоки и фыркнул. Прочность конструкции подземелья была где-то на уровне сгнившей кости. Вот раньше знали, как строить на века.

За железной дверью за другом конце залы располагалась зачетная зона «Чемпионс».

— Мы выйдем первыми, — произнес Томолэндри, когда Рамтут подошел к проходу. — На трибунах полно болельщиков крестоносцев, так что преимущество за ними.

Рамтут надвинул высохшие губы обратно поверх зубов.

— Сначала чудовища, потом герои?

Томолэндри пожал плечами.

— И это вся твоя торжественная напутственная речь?

— Скелетам она ни к чему, а ты вышел бы из раздевалки, не дослушав и половины.

Не поспоришь. Рамтут помнил, какими напутствия бывали раньше. Они что-то значили. Они вдохновляли. Они резались в память, как только их услышишь. А в этот унылый век, подобно всему остальному, ораторство было искусством утраченным.

— Кстати, о скелетах, — вставил Рамтут, — ты уверен, что нам не нужен хотя бы один гуль? Или зомби, на всякий случай? А то такое чувство, что мы проигрываем еще до начала матча.

Томолэндри постучал себя по носу пальцем.

— В нашей стратегии они — ключевые игроки, — сказал он. — Ты же знаешь.

— Я все еще уверен, что это плохая идея.

Томолэндри похлопал его по обмотанному бинтами плечу.

— Поверь мне, я знаю, что делаю.

Рамтут ему не верил и не доверял.

Игорные лавки укрылись под выступом трибуны. Этих низеньких киосков там было очень много. А за ними, у самого подножия каменных трибун, продавцы потчевали зрителей нанизанным на палочки мясом неопределенного происхождения и разливали в кружки эль. Народ ходил взад-вперед, смеялся и шумел, и чем ближе было начало матча, тем громче поднимался гул.

Что Гризинг говорил букеру гному никто не услышал, потому что было очень шумно (а еще, главным образом, потому, что остальные гоблины столпились вокруг них, чтобы не дать никому подслушать разговор).

— Так вы ставите на «Крусейдерс» или на «Чемпионс»? — переспросил гном. Его перо было выжидающе занесено над учетной книгой, лежащей в самом центре конторы.

— Ни на кого, — заявил Гризинг. — Мы не ставим на победу.

Гном вздернул бровь, которая была почти такой же толстой, как его борода.

— Мы хотим поставить на то, что крестоносцев уличат в жульничестве.

Букмекер пристально посмотрел на Гризинга, затем разразился хохотом. Гоблин решил подождать, пока тот отсмеется. Наконец гном утер слезы и сказал:

— Неплохо, неплохо. Но, серьезно, на что ставите?

— Это и есть серьезно.

Гном подмигнул ему и довольно ухмыльнулся.

— Если хотите выбросить деньги в помойку, я мешать не буду.

И он, не переставая хохотать, принял ставку.

Покончив с делами, гоблины обернулись к полурослику, который прислонился спиной к стенке между окошек игорных лавок, согнув одну ногу и поставив волосатую пятку на кирпичную кладку.

— Готово? — спросил он. Звали его Пиллип. Он был в темной, заляпанной грязью одежде. Но опасный вид, который он пытался на себя напустить, несколько разрушали его румяные щечки.

— Готово, — отозвался Гризинг. — А ты свою поставил?

— Да. — Пиллип выпрямился. — Пора заглянуть к дядюшке.

Дядю Пиллипа, судью, звали Халлик, Он тоже был полуросликом, верящим в деловой подход — в очень грамотный деловой подход. За несколько дней до матча Гризинг обнаружил, что тот очень даже готов к сотрудничеству, и сегодня Халлик выполнял то, что пообещал. А если племянник судьи поставит на то же самое и за него, кому от этого будет плохо?

— Я думаю так, — начал Халлик. — Данженбоул сам по себе — уже нестандартная разновидность кровавого кубка.

Говорил он тихо, но не шептал, слова выговаривал аккуратно, словно наслаждаясь их вкусом. Он стоял возле ворот с опускающейся решеткой у одного из входов в подземелье, руки лежали на механизме в ожидании, когда можно будет его повернуть. Решетка скрывалась от посторонних глаз под фундаментом трибун, с которых можно было увидеть только центральную часть подземелья. До начала оставалось полчаса, и «КабалВижн» еще не обратила на игровое поле свой всевидящий взор. У Гризинга и остальных гоблинов будет предостаточно времени, чтобы все подготовить. А, когда начнется игра, им придется вжиматься в тени пуще прежнего, впрочем, Гризинг был уверен, что им удастся остаться незамеченными и сделать все, что нужно.

— Нестандартная, — довольный удачной формулировкой повторил Халлик. — Ага. Итак, то, что нам нужно — говорю я сам себе и не вижу поводов с самим же собой не согласиться — это усилить упомянутую нестандартность. А, раз именно нестандартность «продает» данженбоул, наш план усилит и развлекательную составляющую. Значит, это не обман потребителя, а совсем наоборот.

— Золотые слова, дядюшка, — отозвался Пиллип.

Халлик посмотрел на песочные часы и обратился к Гризингу:

— Надеюсь, мальчики, в подземельях вы не заблудитесь?

Тот загоготал, и его смех подхватили остальные гоблины у него за спиной. Велбер с Гилспатом чуть не выронили тяжелую поклажу, которую держали за разные концы.

— Не заблудимся.

— Хорошо. — Халлик вновь посмотрел на песочные часы. Расчет времени должен быть исключительно точным. Представители Колледжей магии только что окончили последний осмотр подземелья, и между отбытием ответственных работников Колледжей и выходом команд оставалось небольшое «окошко» для этого их усиления.

Прямо сейчас.

Халлик повернул колесо механизма. К приятному удивлению хорошо смазанная решетка поднялась без единого звука.

— Тогда, за дело, — сказал он.

Гоблины побежали в туннели за воротами.

— Итак, остались считанные мгновения до выхода команд на поле, и обстановка накалена до предела. Боб, все указывает на то, что это будет, если позволите, незабываемый матч. Даже начало — это что-то особенное.

— Согласен как никогда, Джим. Не только для команд, НО И для нас.

— В точку. Как ты знаешь, Боб, одной из особенностей данженбоула, которая делает его уникальной, является то, что команды не знают, где находится зачетная зона противника. Итак, матч поделен на три этапа. По подземелью расставлены шесть сундуков, и первой задачей будет найти их. Затем командам нужно заполучить мяч, который лежит в одном из них (в остальных пяти спрятаны ловушки). Наконец командам придется отыскать место, куда требуется доставить мяч. И в довершении всего, в стартовом составе на поле могут выйти только шестеро игроков.

— Недаром говорят, чтобы выиграть хватит одного тачдауна.

— Метко сказано, Боб. Но сегодня мы наблюдаем за первым, историческим матчем. Ведь еще не было ни одного данженбоульного чемпионата, когда зрители тоже не знали бы, где находятся зачетные зоны команд.

— Смелый ход со стороны Колледжей магии, Джим. Игроков телепортируют из их зачетных зон прямо в центр подземелья, и именно там мы увидим их в первый раз. Не знаю, приживется ли эта идея, но за попытку — зачет.

— Сомневаюсь, что Рамтут будет с тобой согласен, Боб!

— О-у, туше, Джим!

[натянутый энергичный смех]

— Подожди, Боб, кажется, начинается... Да... да... ЭТО ОНИ!

Игроков высылали одного за другим, и, как только появились «Чемпионс оф Дэс», поднялся оглушительный шквал неодобрительных выкриков. Сидя на переднем ряду трибуны, Пиллип то и дело переводил взгляд с центра подземелья, куда прибывали чемпионы, на громадный хрустальный экран «КабалВижн», висящий над центром поля, и обратно. По ходу игры на него будут выводить разные участки подземелья, но пока он показывал только крупные планы игроков, по большей части — сморщенное лицо брюзжащего сквозь бинты Рамтута. Скелетов слишком трудно было различить.

Болельщица из людей, сидящая рядом с Пиллипом, хлопнула его по плечу так сильно, что чуть не сбросила со скамейки.

— Все трибуны за наших, а!? — радостно прокричала она, и ее слова почти утонули во враждебном шуме в адрес чемпионов.

Рамтут поприветствовал толпу весьма красноречивым жестом. А болельщики повскакивали с мест, выкрикивая обещания самой медленной и болезненной смерти.

Раздумывая над бессмысленностью подобных угроз, Пиллип напустил на себя невозмутимый вид.

Чемпионы отошли в коридор, ведущий на север, уступив центр поля крестоносцам, и неистовство толпы достигло новых высот, впрочем, теперь это была буря радости. Пиллип даже вздрогнул от пронзительных кричалок.

— Что случилось? — спросила женщина. И, прежде чем усесться на свое место, пихнула Пиллипа в плечо еще раз.

Ее приятель сердито глянул на полурослика:

— Ты чего? Имеешь что-то против героев?

«Чисто дебилы», — подумал Пиллип. Это мнение он, впрочем, оставил при себе. Этой парочке хватило бы сил пробить им стену.

— Просто волнуюсь, — соврал он. — Зарядил на них деньжат. — Что было наполовину правдой.

— Они наконец выиграют чемпионат, — сказала женщина. — Уверена.

— Смотри, там Строгоправ с Отважным! — воскликнул мужчина. — Строгоправ с Отважным! — Он подскочил, за ним и женщина.

— Арик! Дирк! — прокричала она звездному игроку крестоносцев и его верному помощнику.

На Строгоправа обрушился дождь из цветов, и тот покраснел. Пиллипу стало противно. Игрок сконфуженно потер квадратный подбородок, и его лицо, обрамленное белокурыми локонами, стало совсем пунцовым. Дирк Отважный собрал цветы и аккуратно отложил их в сторону.

— В 88-ом я своими глазами видела, как Дирк выбежал за пределы поля, чтобы спасти котенка, — по секрету сказала полурослику женщина.

— Завидую, — сухо отозвался Пиллип.

— Арик такой ранимый, правда?

— То, что нужно для данженбоульного игрока.

Пиллип надеялся, что крестоносцы не проиграют до того, как гоблинам удастся заставить их сжульничать.

По сырым коридорам подземелья пронесся пронзительный визг свистка. Рамтут погнал команду бегом по северному проходу. Они едва начали, а из центральной комнаты уже появились два крестоносца. Экерд Честноблеск и Конрад Рыцарьстяг припустили вслед за скелетами. Рамтут ожидал этого хода. Команда людей разделилась, чтобы как можно быстрее прочесать подземелье в поисках мяча. Рамтут же не мог оставить скелетов одних, и ему пришлось держать команду вместе и таким образом противопоставить скорости силу.

Честноблеск с Рыцарьстягом быстро сближались с чемпионами.

Слева от Рамтута появилась арка. Добежав до нее, он приостановился. Открывшаяся за аркой комната походила на чашу, и выходящие из стен нервюры сходились на полу в центре залы, где на самом виду стоял сундук. Выглядел он до стронного округло, даже мягко. И встретился слишком рано. Рамтут не мог поверить, что мяч окажется в первой же комнате, к которой они вышли, но выбора не было. Сундук нужно было открывать. Он развернулся на месте и ткнул пальцем в Чаша.

— Открой сундук, — приказал он ему, а сам пустился назад навстречу крестоносцам.

В попытках развернуться остальные скелеты столкнулись друг с другом, но Прямолиней все-таки сумел сменить курс и побежал впереди Рамтута и остальных. Он влетел прямиком в Рыцарьстяга, будто хотел пробежать сквозь него. От столкновения скелет разлетелся на части, и его кости застучали по стенам подземелья. Рыцарьстяг зашатался, удар выбил из него дух. В это время в Честноблеска сбоку врезался Рамтут, заставив того столкнуться со своим товарищем. Рыцарьстяг впечатался в стену и медленно сполз на пол.

— Нечистый! — завопил Честноблеск и обхватил Рамтута за грудь. Он попытался повалить его на пол, но скелеты оттащили его. Рамтут сдернул с головы крестоносца шлем, повернул его в руке и мощным ударом отправил того в забытье.

Раздался громкий гул. Обернувшись, Рамтут увидел, как из комнаты выдуло клубы пыли с кусочками костей. Вылетевший череп Чаша отскочил от стены и, бешено крутясь, упал на пол коридора.

— Минус два, — пробормотал Рамтут. «Крусейдерс» тоже потеряли двух игроков, но они исследовали больше комнат и делали это быстрее. Томолэндри говорил, что так и будет, и что именно теперь заработает их стратегия. Рамтут надеялся, что это случится поскорее.

Капитан снова погнал команду на север. Коридор разветвился, и они повернули налево. В этом тоннеле открылось еще две комнаты. Рамтут осмотрел первую, и в ней оказался еще один сундук, с виду изготовленный наспех так же, как и первый.

— Ждать здесь, — сказал он скелетам и пробежал десять ярдов к следующей комнате.

Там тоже был сундук.

— Не может такого быть, — проговорил Рамтут.

Гризинг присел на корточки и достал очередную пачку разноцветных свиных пузырей. Он принялся дуть в трубочку на конце, и сшитые друг с другом пузыри превратились в муляж сундука. Он наглухо завязал трубочку, вынул из мешка глиняный глиф и прикрепил его к получившемуся сундуку. После этого он стер с таблички нарисованный углем противоглиф, и ловушка была готова. В следующий раз, как только кто-нибудь коснется этих свиных пузырей, те взорвутся. Муляжи лишь отдаленно походили на официальные данженбоульные сундуки, разбросанные по остальному храму, но в спортивной горячке сундук есть сундук.

Гризинг удовлетворенно кивнул. Выскользнув из комнаты, он бросился по тоннелю к следующему открытому проходу. В мешке оставалось еще три муляжа; это последние. Если удача хоть немного на его стороне, остальные из его команды уже тоже заканчивали эту стадию операции. Такое гигантское количество фальшивых взрывающихся сундуков должно было хорошенько замедлить «Крусейдерс». План был в том, чтобы измотать их и довести до такого отчаяния, чтобы они не заметили, как им подложат настоящую ловушку. Но поторопиться стоило. Гоблины изо всех сил старались, чтобы крестоносцы их не догнали, ведь кого-кого, а этих противных зануд медленными не назовешь. Взгляд «КабалВижн» будет прикован к игрокам, так что, пока Гризинг со своей бандой не попался на глаза чемпионам или крестоносцам, можно было считать, что их деятельность оставалась в секрете.

Гоблин занимался ловушкой в очередной комнате, когда услышал приглушенное вумп! — где-то вдалеке сработал один из сундуков. Он нахмурился, но решил не думать об этом, пока минутой позже не встретился с Гилспатом ниже в тоннеле и не услышал еще один взрыв. Этот звук тоже донесся издалека; гоблину это не понравилось, и совсем ему не понравилось то, что он раздался так скоро после предыдущего. И оба сразу после начала матча. А ведь он расставлял сундуки подальше от центра поля. Нужно было, чтобы все выглядело естественно. Если ловушки будут слишком очевидны, все пойдет насмарку.

Кроме того, похоже, что звуки взрывов, которые он слышал, шли из северного сектора подземелья, с того направления, откуда игру начинали «Чемпионс оф Дэс». Все шло не по плану.

— Почему я слышу, как срабатывают сундуки? — спросил он Гилспата.

— Наверное, это ловушки Югвица или Велбера.

— Почему мне кажется, что они на севере?

— Потому что я их туда послал.

— Чего?

— Ты же сказал, что нам нужно расставить везде, где только мож...

— Везде, кроме севера, идиот! — Гризинг вцепился Гилспату в горло. — Нам нельзя мешать чемпионами! — С упавшим сердцем он вообразил, что могло произойти. Эти ленивые болваны расставляли сундуки в первых же комнатах, на которые натыкались, и теперь скелеты подрывались на них, один за другим. Чемпионов начали перемалывать еще до того, как крестоносцы вступили в игру.

Гризинг оттолкнул Гилспата и вздохнул. Способ спасти ситуацию еще был.

— Но мяч же у тебя? — Только чтобы выяснить, где он был изначально, стоило кучу денег. В оперативном бюджете «Да Дефф Сквад» на следующий сезон проделали большую дыру, чтобы добыть эту информацию. Гризинг даже не представлял, как Халлику вообще удалось узнать, в каком сундуке будет лежать мяч, но это было и не важно. Он лишь благодарил судьбу за то, что коррупция проникла именно в те слои общества, в которые было нужно.

— Да, — отозвался Гилспат. — У меня. — Он приподнял мешок.

— А фальшивый?

— На западной стороне. Как раз на пути Строгоправа.

— Ладно. — Еще оставался неплохой шанс, что крестоносцы не заметят, что у них фальшивка, пока не станет совсем поздно. — Положи настоящий в сундук поближе к чемпионам.

Больше давления на «Крусейдерс». Гризинг не знал точно, хватит ли этого, чтобы сломить их перед искушением, которое он для них заготовил, но у него кончались варианты. Начиналась по-настоящему грязная игра.

— А как я положу его в сундук с взведенной ловушкой? — спросил Гилспат.

— Как хочешь! — заорал на него Гризинг. — Возьми один из наших сундуков! Или на крышку положи! Просто иди уже!

Бум. Бум! Еще два заминированных сундука, причем довольно близко друг у другу. Рамтут не верил в удачу, но столько неудачи тоже было подозрительно. Из скелетов с ним остались только Шипс и Разиня. Томолэндри мог быстро послать на поле еще игроков, но только в зоны с телепортационными площадками. С тех пор, как они выбежали из центра поля, Рамтут видел только одну, к тому же они со Шипсом и Разиней пробежали ее несколько развилок назад. Команда разбежалась кто куда, а мяч еще даже не был в игре. Хорошо, хотя бы, что его не было и у «Крусейдерс», иначе уже прозвучал бы сигнал горна.

Они прошли еще три развилки. Комната, в которой стоял очередной сундук, была гораздо больше остальных, и в ней было дико жарко. Канал с текущей по центру обжигающей лавой делил зал надвое. Он выходил из одной стены и вгрызался в другую. По обеим сторонам стояли высокие идолы с рычащими мордами, тянущиеся друг к другу гигантскими щипцами. В этих щипцах над каналом висела платформа, на которой и покоился сундук, прикрытый дрожащей завесой раскаленного воздуха, поднимавшегося от лавы. Как и остальные, он был странной округлой формы. На крышке лежал мяч.

— Это как? — произнес Рамтут.

— Джим, то происшествие, за которым мы наблюдаем, нарушает абсолютно все правила.

— Верно, Боб. Кто-то явно не справился со своими служебными обязанностями. В противном случае это куда более серьезное нарушение. А ведь эта лига еще не оправилась от Скрайгейтского скандала. Будем надеяться, что это просто проявление исключительной халатности.

Пока Рамтут пялился на мяч, сзади в него влетели Честноблеск с Рыцарьстягом. Вся троица повалилась клубком на пол. Рамтут выругался на себя. Он так забегался от одного сундука к другому, что упустил, что оба крестоносца уже могли очнуться и пуститься по следу его команды.

— Взять мяч! — заорал он скелетам. Разиня бросился к ближнему идолу.

Как только люди повалили Рамтута, Честноблеск попытался выбраться, но чемпион обвил свои гнилые бинты вокруг личины крестоносца и затащил того обратно в свалку.

— Твои нечистые руки никогда не коснутся мяча! — выкрикнул Рыцарьстяг, захватив Рамтута рукой за горло.

— Ты не противник, а жалкое посмешище, — ответил Рамтут. — Вот в мои годы... Ай, проехали...

Он дернул головой вперед, и ему удалось выбраться из захвата Рыцарьстяга. Однако теперь его придавило тяжелой тушей Честноблеска. Все трое боролись, хватали друг друга, и катались по полу.

Пока внезапно пол не кончился.

Рамтут увидел, как расширились глаза Честноблеска, когда тот осознал, увы, слишком поздно, что они с Рыцарьстягом допустили ошибку. В суматохе они соскользнули с пола храма прямиком в лаву.

Пока крестоносцы, завывая, тонули в расплавленной каменной породе, Рамтут выскользнул из их рук. С кряхтением он выбрался из потока обратно и стал сбивать пламя с бинтов. В тот момент, когда он взглянул вверх, Разиня коснулся мяча.

Раздался звук мощного горна. Мяч был введен в игру.

Рамтут почувствовал, что удача наконец поворачивается к нему лицом.

И сундук взорвался. Обгоревший, сдувающийся мяч просвистел в воздухе, хаотически виляя вверх и вниз, затем плюхнулся в лавовый поток. Свиной пузырь загорелся и ушел под поверхность в тот самый момент, когда прозвучал горн.

По полу застучал дождь из костей.

Рамтут уставился на то место, где исчез мяч.

— Нам нырнуть? — выстучал по скуле Шипс.

— Нет, мяч пропал.

— Что теперь делать?

Рамтут вздохнул. С сжатых, иссохших губ слетела вековая пыль. Внезапно он почувствовал, что жутко устал.

Гризинг, спрятавшийся в трещине на потолке над висящей между идолами платформой, не мог поверить своим глазам. Гилспат забыл отключить ловушку на сундуке. Гризинг прикинул, как еще можно было спасти ситуацию. Оставалось надеяться, что установку фальшивого мяча Гилспат не запорет так же бездарно.

Все еще могло сработать. Необязательно, чтобы выигрывали «Чемпионс». Главное, чтобы «Крусейдерс» поймали за жульничеством.

Звук горна стал сигналом для сидящего в раздевалке Томолэндри. Мяч был обнаружен, и теперь начнется охота за зачетными зонами. Пора запускать свою стратегию. Почти все скелеты выведены из игры. Больше, чем он ожидал, и слишком скоро, но не важно. Главное сейчас — это охват. Нужно выставить на поле как можно больше игроков, чтобы отыскать зачетную зону.

Томолэндри нараспев прочел заклинание подъема, и один за другим из пола раздевалки начали вылезать скелеты. Гремя костями, они направились к телепорту в зачетной зоне, который в случайном порядке разошлет их по телепортационным площадкам в подземелье. Так, в самый короткий срок Томолэндри отправил троих.

И он не думал останавливаться.

К западу от центра поля, в гробнице, заполненной разбитыми и пустыми саркофагами, Дирк Отважный произнес:

— Как много взрывов.

— Я тоже услышал, — заметил Арик Строгоправ. — Сегодня удача на нашей стороне. Добродетель — залог победы, брат!

— Залог победы! — отозвался Отважный. Он изо всех сил прижал мяч к груди. Держать его в своих руках было честью. Звездным игроком был Строгоправ, и он имел полное право отправиться на поиски зачетной зоны соперника с мячом, однако тем, кто открыл правильный сундук, был Отважный. Крестоносцы разделились, чтобы быстрее обшарить подземелье, и мяч оказался в первом же, на который наткнулся Отважный. Со Строгоправом он пересекся сразу после находки, и тот настоял, чтобы Отважный оставил снаряд у себя.

— Зигмар благословил тебя и всех нас, — сказал он. — Наше благочестие — само по себе награда, и она приносит чудесные дары.

Хвалу они воздали уже на бегу.

У очередного пересечения Отважный спросил:

— Куда теперь, брат?

— Оба пути ведут на север. Если наша зачетная осталась южнее, то верным может оказаться любой маршрут. Я пойду налево.

— А я — направо. Встретимся снова после победы!

Строгоправ поднял кулак в знак согласия и припустил в тоннель.

— Так, Джим, я немного сбит с толку.

— Не ты один, Боб, но, если мы посмотрим повтор, полагаю, ты увидишь, что «Чемпионс» теряют мяч в лаве за мгновение до того, как игрок «Крусейдерс» по имени Гай Отважный находит запасной.

— Странно, что запасной мяч появляется в подземелье в сундуке.

— Верно, Боб. Как и то, что раньше сундук с мячом не взрывался. Вероятно, у нас на поле сегодня технические неполадки.

— Куда вероятнее, Джим, что после матча с кого-то очень строго спросят.

— Спросят, Боб. И еще как.

Томолэндри поднял еще трех скелетов, после чего отослал их в храм.

Затем еще трех.

Правила ограничивали шестью игроками стартовый состав. О верхней же планке никто не упоминал.

«Какой полезный недосмотр», — подумал Томолэндри.

Югвиц притаился в трещине, та была достаточно глубокой, но такой узкой, что он сомневался, что сможет из нее потом вылезти. Он едва мог пошевелиться, зато был укрыт от взора «КабалВижн». Рядом нашлось еще немного места для снаряжения. Он увидел, как один из крестоносцев несется вперед с мячом. Игрок был высок, светловолос, а на его лице, как ни удивительно, не было ни одного шрама. Югвиц вспомнил, что эта красивая мордашка была в том матче, когда «Да Дефф Сквад» проиграли. Пора было немного ее перекроить. Когда Отважный подбежал ближе, гоблин вытащил из сумки зелье и осушил его.

Затем схватил ходули.

— Помогите!

Со скрежетом затормозив, Отважный остановился возле входа в залу. Женский голос раздался снова.

— Иду! — ответил он и забежал внутрь. Игра игрой, а от крика о помощи отмахнуться он не мог.

В центре залы находилась глубокая яма, через которую был переброшен тонкий, шаткий деревянный мосток. Он был так узок, что перейти по нему, казалось, едва ли возможно. С другого конца моста на Отважного глядела самая прекрасная женщина, которую он когда-либо видел.

— Мой спаситель! — вскричала она так, будто всегда знала, что придет именно он. Затем всплеснула руками. Потом покачалась немного на каблуках. Взмахнула густыми ресницами. И сердце Отважного забилось в такт их трепетанию. — Наконец ты пришел, — выдохнула она.

— Я пришел! — Конечно, он пришел. — Как я могу вам помочь...

— Эта яма, — произнесла женщина, и ее голос лился, словно мед и ласкал, как лепестки роз. — Она такая страшная. А я подвернула ножку. Ты не поможешь мне перейти на другую сторону?

Отважный подошел к краю. Внизу со свистом, шипением и скрипом бурлила темнота. Когда глаза привыкли, он увидел, что глубоко на дне извивались змеи, такие огромные, что самая маленькая была длиной в несколько ярдов. Они поднимали головы, чтобы посмотреть на Отважного, распускали капюшоны и обнажали клыки. Гады обвивались кольцами вокруг целого леса шипов в пятнадцать футов длиной. Высоко над шипами, и все же, не доходя до пола комнаты, находилось множество шестов, на верхушках которых крутились лезвия кос.

Отважный сделал шаг назад, у него во рту внезапно пересохло. «Хотя бы не лава», — подумал он.

Откашлявшись, он сказал:

— Разумеется, я помогу вам. Это будет честь для меня!

— Ох, благодарю вас, — ответила она и, пошатываясь, сделала несколько шагов назад, пока не приблизилась к трещине на дальней стене. Платье ее колыхнулось, и разрез обнажил стройную, хорошенькую ножку.

— Осторожнее! — вскрикнул Отважный. — Ни шагу дальше! — И он начал переходить мост.

Женщина улыбнулась и радушно протянула к нему руки.

Отважный был на самой середине мостка, как вдруг женщина словно бы провалилась внутрь себя. Спина ее сгорбилась. Блестящие волосы развеялись туманом, обнажив лысую зеленую голову. Одежда грудой спала с нее. Вместо ног оказались деревянные ходули. Гоблин ухмыльнулся, криво поклонился Отважному на прощание, спрыгнул с ходуль и скрылся в трещине в стене.

Отважный моргнул.

С поверхностью, на которой он стоял, что-то произошло. Он поглядел вниз.

Той женщины не существовало. Как и моста, и шипов, и змей. А сам он висел в воздухе.

С воплем ужаса Отважный свалился в лаву.

Снова спрятавшись, Югвиц похихикал над участью крестоносца. В общем, это был успех. Ему не терпелось рассказать Гризингу.

Он выделывал дурацкий танец, как вдруг в голову ему пришла мысль.

«Погодите. У него же был мяч. Так можно было делать, если у него был мяч?»

Затем он вспомнил, что это был фальшивый, и ему резко перехотелось делиться этими новостями с Гризингом.

— В лаве потеряно уже два мяча, Джим.

— И один «Крусейдерс».

— Я что, видел на поле одного из болельщиков?

— Не уверен. Она определенно не игрок. Но, звучит свисток, и я вижу, что мяч опять в игре, он выскочил из телепортационной площадки в центре поля. Шанс есть у обеих команд.

Со звуком свистка Рамтут припустил обратно к южной стороне. Хватит валять дурака с сундуками. Хватит вообще валять дурака. Терпение у него окончилось пару тысяч лет назад. Рамтут собирался перевернуть игру, и прямо сейчас. Он бежал по подземным тоннелям, глухо топая по камню обернутыми в бинты ногами, Шипс — за ним вдогонку. Из боковых тоннелей к ним присоединялись еще скелеты. Все же куда больше их разбежалось в разных направлениях. Он не знал, куда те направлялись, и быстро сбился со счета. Но, какая разница, сколько их. Ему было важно лишь вернуть себе часть утраченного достоинства, покончив с этим фарсом.

Когда он пробегал мимо последней телепортационной площадки перед центральной частью поля, возникла вспышка. Появился очередной скелет. Спустя мгновение, она засветилась снова. Пополнение прибывало, но он не узнал никого. Все выглядели одинаково.

Плевать. Теперь численный перевес на его стороне. Под предводительством Рамтута команда выбежала из тоннеля в громадную центральную залу. Трибуны вокруг поля уже были на ногах и выли от восторга. На середине лежал мяч, а на другой стороне стоял Строгоправ. Двое других крестоносцев, Харальд Доброзвёзд и Йорн Добронрав, тоже добежали до залы и теперь топали по каменному полу, чтобы встать рядом со своим звездным игроком.

Выдохнув облако праха, Рамтут взревел и бросился на противника.

— «Чемпионс оф Дес» уже повсюду, так, Джим?

— Верно подмечено, Боб. Полагаю, стратегия Томолэндри заключается в том, чтобы часть команды искала зачетную зону «Крусейдерс», пока остальные пытаются отобрать мяч. Впрочем, без стеснения готов признать, что мне сложно уследить, где кто.

— Джим, только что телепортировался еще один. Я сбился со счета.

— Да. У нас тут сразу целая партия, и они... Ух...

— Еще одна!

— Кажется...

— И еще!

— Это определенно больше шести игроков...

«Хватит, наверное», — подумал Томолэндри. Он только что понял, что потерял счет скелетам, которых отправил на поле. Кажется, он переусердствовал. Заклинание пора было завершать.

— Ниффл фумр ари-бал-кар, — напевно произнес он и вдруг встал столбом. Неправильно. Может, нужно было ари-бал-ден?..

Пробитый пол в раздевалке уже должен был перестать трястись. Но он не останавливался. Вокруг ямы кружил зловещий свет, на которой продолжали лезть скелеты. Томолэндри встал у двери в раздевалку и перегородил проход.

— Стоп! — сказал он. — Хватит!

Скелеты не слушались и толкали его, пытаясь добраться до двери в подземелье. Томолэндри отпихивался. Из земли появлялись еще и еще. Вскоре раздевалка оказалась переполнена. Давление толпы скелетов было слишком велико, и в итоге некромант вылетел из дверей, словно пробка из бутылки. Скелеты бросились в подземелье.

Строгоправ выхватил мяч буквально у Рамтута из рук. Они оба убежали далеко от своих команд. «Нет, — подумал Рамтут. — Нет, нет, нет». Этот самодовольный щенок не обгонит и не обыграет его. Рамтут зарычал и прыгнул на Строгоправа. Он сомкнул пальцы на наплечниках крестоносца, но, прежде чем смог как следует вцепиться в него, тот юркнул вправо. Шипы на наплечниках оборвали бинты Рамтута, и Строгоправ вырвался на свободу.

Рамтут побежал за ним. Разбрасывая во все стороны кости, они прорвались через толпу скелетов. Рамтут задумался, зачем крестоносец устремился на север. К зачетной зоне «Чемпионсов» можно было пройти через один из главных проходов, ведущих на юг. Почему Строгоправ побежал не туда? А припустил он так, будто собирался в одиночку сделать тачдаун.

«Ответы потом. Сейчас — поймать его».

Доброзвёзд и Добронрав бегущим буфером следовали прямо за Строгоправом. Рамтут пробежал между ними, на ходу качнув телом влево и вправо. В результате, он так сильно приложил их, что те зацепились за тесные стены тоннеля. Отскочив от них, крестоносцы врезались друг в друга и потеряли сознание, а Рамтут снова набрал скорость. Теперь он был всего в нескольких шагах от Строгоправа.

Впереди возникла телепортационная площадка. Крестоносец рвался к ней с ослепительной скоростью.

«Ну, уж нет», — подумал Рамтут и в отчаянном прыжке вцепился Строгоправу в ноги.

Телепортационная площадка, казалось, взорвалась.

Потом созванный Колледжем магии совет объявит, что перегрузка была неизбежна. Скелеты прибывали в подземелье быстрее, чем телепортационные площадки успевали их размещать. Критическая точка была достигнута, когда на каждой оказалось по скелету. Тогда началась цепная реакция. Каждая из площадок пыталась отработать перемещение, но на прием не осталось ни одной свободной. Визжащим голубоватым разрядом по всему подземелью пронеслась энергетическая петля обратной связи.

Рамтут ухватил Строгоправа за ноги. Повалившись вместе на площадку, они окунулись в палящую, заходящуюся в судорогах магию и кружащий калейдоскоп озадаченных скелетов. С обжигающе яркой вспышкой подземелье исчезло. Рамтут кувыркался сквозь гейзер не-света и визжащих оттенков. Пространство потеряло всякое значение. Что-то порвалось.

А потом...

Рамтут вместе со Строгоправом упали на верхушку какого-то громадного строения. Капитан «Чемпионс оф Дес» огляделся, пытаясь разобраться в том, что видит, и все равно ничего не понимая. Они находились в непостижимо огромном городе, здания в котором были невероятно высоки. И город этот был охвачен войной. Строения потрясали взрывы невообразимой силы. Сея разрушение, по воздуху пролетали гигантские боевые машины, крупнее любого дракона. Стаи высоких, как каланчи, всепожирающих чудищ нападали на шагающие металлические горы. И...

И...

Это что, пирамиды? Больше любых, какие Рамтут видел еще при жизни.

Летающие пирамиды?

Посреди невообразимо обширного конфликта, в котором от горизонта до горизонта небеса заполняла война, война и только война, Рамтут неожиданно для себя подумал: «Вот, это мне по нраву».

Строгоправ неподвижно стоял, потеряв от шока рассудок. Болталась широко отвисшая челюсть. С губ на грудь капнула слюна. Руки безвольно повисли по бокам, и он выронил мяч.

До Рамтута донесся звук, похожий на рык приливной волны. Он заглянул вниз и увидел рой чудищ, карабкающихся к ним по фасаду здания. Размером они были примерно с человека, но имели по четыре отвратительные когтистые лапы. Из панцирей поднимались костяные выросты, похожие на позвоночные столбы. Продолговатые, лиловые головы жадно щелкали челюстями, змеиные языки пробовали воздух.

— Что-что-что-что... — бормотал Строгоправ.

В центре крыши стал снова потрескивать свет. Закружился колдовской вихрь. Рамтут решил лишний раз не раздумывать о том, как им выбраться отсюда. В этом мире можно снискать славу, но оставаться здесь было нельзя. Он подобрал мяч и развернулся, чтобы уйти.

Строгоправ не шевелился. Ужасы этого места сломили его.

Рамтут вздохнул. Схватив крестоносца за загривок, он потащил его к свету. В тот же миг на крышу влезло первое чудовище. Оно бросилось на них. Рамтут отпрыгнул назад и оттолкнул Строгоправа. Тварь пролетела мимо них, но длинный коготь ее передних конечностей зацепил мяч и вырвал его из рук Рамтута. Кувыркнувшись, чудовище провалилось в вихрь и пропало.

Колдовская буря содрогнулась, и во все стороны полетели огненные шары. Воронка готова была исчезнуть.

Через парапет перебиралась орда чудовищ.

— Давай же! — заорал Рамтут Строгоправу, снова хватая его и устремляясь в вихрь.

— И, мы снова с вами. «КабалВижн» совместно с Колледжем магии хотели бы извиниться перед зрителями за технические неполадки, но, кажется, мы снова можем наблюдать за игрой, Боб, и... И... Э...

— Джим, это еще что?

— Я... Затрудняюсь ответить, Боб. Могу сказать, что об игроке с похожей внешностью записей у меня нет.

— Но мяч у него и, только посмотри, как оно бежит! Расшвыривает противников, как нечего делать! Прорывается через скелетов, как будто тех вообще нет! Когда это закончится, команде уборщиков придется подобрать очень много костей. Хотя, должен заметить, Джим, на типичного игрока «Брайт Крусейдерс» оно вообще не похоже.

— Верно, Боб, и... А, знаешь, кажется, это и не игрок «Чемпионс оф Дес».

— Не-а.

— Харальда Доброзвёзда это уже вряд ли утешит, но его обезглавливание — самое шикарное, что я видел за долгое время.

— Вот это маневр, Джим! Говорю тебе, если бы в свое время у нас был такой рингер...

— Охотно верю, Боб. Тем временем, пока ни следа звездных игроков обеих команд, а этот таинственный игрок рвет и мечет.

— И это не метафора, Джим.

— Да и мяч уже не в лучшем состоянии.

— Сейчас он напоминает прохудившийся свиной пузырь.

— Умоляю, Боб, очередной скандал с финансовыми пузырями — это последнее, о чем сейчас хочется волноваться. Формально, мяч все еще в игре, пусть мы и не знаем, в чью пользу. Теперь этот игрок на полной скорости несется на юг, и...

— Не могу поверить, Джим.

— Я тоже, Боб, но это зачетная зона!

— Чья?

— Мы пока не знаем, и, думаю, не узнаем, пока не найдутся обе.

— Оно собирается пересечь линию?

— Да, Боб! Еще как! И ВОТ ОН! ТАЧДАУН! Мне кажется! И...

— О-у. Ух, как ярко.

— Я слегка ослеплен, но, кажется, игрок пропал.

— Джим, думаешь эти подземные толчки — это нормально?

Гризинг пробирался к подъемным воротам Халлика по лабиринту трещин на потолке храма. Он оказался совсем рядом, к северу от центральной залы, когда по подземелью пронесся второй бешенный разряд энергии. Телепортационные площадки взорвались, и тоннели начали дрожать. Гризинг выпал из своего убежища на потолке. Он попытался подняться на ноги, но, когда пол треснул и заходил ходуном, снова упал. Все пошло не так. Крестоносцев безжалостно искромсала тварь, которая пробралась в этот мир, чем бы она ни была. И все пришли в такое замешательство, что на стратегии Гризинга не осталось камня на камне.

Окруженный толпой бегущих в панике скелетов, он пробирался по тоннелю. Бедренные кости швыряли его в разные стороны, от резких колдовских разрядов щурились глаза. Прятаться теперь было незачем. Он направился в направлении центра поля, надеясь вопреки здравому смыслу, что его не заметят в море щелкающих костей, и ему удастся предпринять последнюю попытку соблазнить крестоносцев.

Он почти добрался, когда перед ним прямо из воздуха выпали Строгоправ с Рамтутом. Раздался удар грома, и колдовская буря утихла.

Землетрясение, впрочем, нет.

Справа от Гризинга начали расти трещины на стенах. С потолка метелью сыпалась пыль. Крошился гнилой кирпич, и стены стали складываться.

— Боб, мне только что сообщили, что тачдаун того существа не был засчитан, поскольку неясно, в пользу какой команды он сделан. Кроме того, ведутся какие-то странные разговоры о том, что непонятно, чья это была зачетная зона.

— Я-то думал, что рефери должны знать, Джим.

— Как бы там ни было, Боб, матч еще продолжается, и в игре новый мяч!

— А на поле происходит полнейшая катастрофа! Волнующие времена, Джим!

— Не могу не согласиться, Боб.

Стены рушились в лаву. Канал ширился, превращаясь в бурную реку, пожирающую все больше подземелья. Плюхаясь в расплавленную породу, с потолка отваливались куски камня, расплескивающие во все стороны обжигающие волны. Лабиринт исчезал, а подземелье превращалось в огромный единый тоннель. Но приличный кусок центральной залы игрового поля был еще в порядке. Рамтут бежал за мячом. То же делал Добронрав. Строгоправ же свернулся на полу калачиком и что-то бормотал. «Где бы тот ни побывал, — подумал Гризинг, — это место пришлось ему не по душе».

Гоблин стал шарить в сумке. Тщательно продуманные планы шли крахом, но он не собирался бежать из обваливающегося подземелья, не сделав последней попытки. Он открыл сумку и вынул оттуда заранее припрятанный свиток, затем побежал к Строгоправу, пытаясь удержать равновесие на ходящей ходуном земле. Крестоносец, осоловело моргнув, посмотрел на него сверху вниз, а Гризинг сунул ему в руки свиток.

Строгоправ обессилено взял его.

Гризинг отобрал его обратно, развернул и стал тыкать им крестоносцу в лицо.

«Смотри! — думал он. — Посмотри, что это! Болван, это карта! Сделай с ней что-нибудь, пока еще не поздно!»

Строгоправ присел и принялся что-то фальшиво насвистывать.

Гризинг закрыл картой лицо и зарыдал

Теперь остался только широкий лавовый поток, и последние воспоминания о каменных строениях храма, кувыркаясь, летели в этот пылающий канал. Сотни скелетов, подпрыгивали на поверхности, будто поплавки, и снова тонули. Центральная зала игрового поля разрушилась, и трибуны остались стоять на шатком насесте в опасной близости от булькающего камня. К северу остался только бушующий источник лавы. К югу — на дальнем конце канала виднелась зачетная зона Рамтута.

Мумифицированный капитан «Чемпионс оф Дэс» выворошил из памяти отборнейшие древние ругательства. У него был мяч, но некуда было его отнести. Он стоял на узком уступе над лавой. К югу от этого места Добронрав тряс Строгоправа, и звездный игрок крестоносцев наконец начал приходить в себя. Озадаченное и обеспокоенное лицо Добронрава все время было обращено на север, мимо Рамтута.

«Странно», — подумал капитан чемпионов. Он полагал, что крестоносцы будут рады, что до их зачетной зоны теперь невозможно добраться.

Но зачем тогда они так старались отнести мяч на север?

Ответ пришел в тот же самый момент, когда и у Добронрава на лице проступила ясность.

«Одна зачетная зона», — понял Рамтут. Все до идиотизма стало понятно. Вот почему «Крусейдерс» старались бежать не в ту сторону. Они вышли из той же залы, что и «Чемпионс».

«Это, — подумал он, — самая идиотская пародия на игру, которую я когда-либо видел».

— Одна зачетная зона! — крикнул Строгоправу Добронрав. — Всего одна зачетная зона!

Шок от абсурдности происходящего привел Строгоправа в чувство. Тот встал, и оба крестоносца бросились по уступу к Рамтуту. Тот прыгнул вместе с мячом в лаву.

— Джим, он в лаве! Рамтут в лаве!

— Его тело неразрушимо, так что он единственный, кто может пойти на такой отчаянный шаг, Боб. И ему удается удерживать мяч над поверхностью!

— Болельщики стоят на ушах! И отказываются подчиняться приказам на эвакуацию!

— Верно, Боб. И, думаю, нам следует поразмыслить над развернувшейся перед нами сменой ролей. Одинокий игрок «Чемпионс оф Дэс» стал аутсайдером. Он остался в одиночестве посреди неописуемой катастрофы и вынужден буквально пройти сквозь огонь ради своей команды. Как далеко мы ушли от предложенной нам темы матча, Боб? Куда делся старый добрый нарратив «добро против зла», «герои против чудовищ»? Из этого можно многое почерпнуть, Боб, и, быть может, когда-нибудь в будущем болельщики смогут оглянуться назад и оценить этот момент. Вот она, преобразующая сила спорта, Боб, и...

— ДЖИМ, ОН БЕЖИТ ДЕЛАТЬ ТАЧДАУН!

Крестоносцы бежали по осыпающемуся, вздыбившемуся берегу, а немного впереди них несся хныкающий гоблин. Лава чавкала на конечностях Рамтута, пытаясь утянуть того вниз. Она не могла убить его, но всепоглощающий жар он ощущал. Его очертания разъедало, и это ощущение было ближе всего к настоящей боли. Он шел несмотря на затуманенный рассудок своего разваливающегося на части, неуверенного «я». Его держала вместе только злая решимость. Выходить из лавы он не собирался. Если бы он ступил на берег до зачетной зоны, крестоносцам осталось бы только отобрать у него мяч, и победа была бы за ними. Скелетов не осталось, и некому было ему помочь. Двух он заметили на другой стороне лавовой реки, но их тут же раздавило обрушившимся потолком.

Через дрожащий от жара воздух Рамтут увидел, как развалились проход и стены, и появилась зачетная зона. Лава текла под стойкой ворот, и он, как к последней черте, шагал туда вместе с потоком. В какой-то момент у него загорелись бинты на лице, и Рамтут потерял возможность видеть. Он узнал, что забил гол, только когда прозвучал горн.

Рамтут стал двигаться направо, пока не нащупал рукой берег, и, перевалившись на трясущийся берег, сбил пламя с лица. Крестоносцы встретили его у другой стороны ворот, упрямые, честные до последнего, но побежденные. И подземелье рушилось вокруг них.

Собрав всю силу своего презрения, Рамтут швырнул мяч в лаву. Затем смахнул с себя капли расплавленного камня и замер в победной, горделивой позе. Этот матч превратился в фарс. Игра выродилась куда сильнее, чем он себе представлял. Но своего достоинства он не уронил. И в том, в конце концов, был его триумф.

Он заметил, что Строгоправ слегка кивнул ему, и ответил ему тем же. Крестоносцы его понимали.

Достоинство. Все было ради достоинства.

— Из последних новостей, Джим: нам сообщают, что сотрудники Колледжа магии вывели с трибун в кандалах судью Халлика и неопознанного зрителя полурослика.

— Благодарю, Боб. Мы будем следить за развитием этих событий. А пока, вернемся к послематчевой дискуссии, во время которой мы обсудим, какие последствия может иметь для будущего сезона неожиданное заявление о финансовых трудностях «Да Дефф Сквад»...