Клятва во тьме / The Oath in Darkness (рассказ)
 | |
| Автор | Дэвид Аннандейл / David Annandale |
| Переводчик | MBean |
| Издательство | Black Library |
| Серия книг | Чернокаменная крепость / Blackstone Fortress |
| Входит в сборник | Обсидиановые хранилища / Vaults of Obsidian (сборник) |
| Подписаться на обновления | Telegram-канал |
| Обсудить | Telegram-чат |
| Экспортировать | EPUB, FB2, MOBI |
| Поддержать проект
| |
— Думаешь она знает, что делает? — спросил Лорн Реккендус.
— Не поздновато ли для такого вопроса? — сказал Харант Далкан.
— Это не ответ. — Лорн не собирался поддаваться на провокации Далкана.
Он не винил Бьюрию Реккендус и задавался тем же вопросом. Мысли тревожили его все больше и больше с тех пор, как они прибыли в Пропасть. План, некогда казавшийся славным крестовым походом, после прибытия на орбиту Чернокаменной крепости стал выглядеть актом безумия. Реальность находилась далеко за пределами любого понимания. Никто не должен говорить о Чернокаменной крепости, не увидев её собственными глазами. Далкан сожалел, что пришел к пониманию этого слишком поздно.
Они находились в молитвенной келье Харанта на борту «Освященного путешествия». Яхты, принадлежавшей дому Реккендус и пришвартованной к Пропасти. С момента прибытия он молился о наставлении Императора чаще обычного. Далкан задавался вопросом, согласился бы он вообще с планом Бьюрии, если бы знал его истинную природу до прихода сюда? Пропасть была отвратительным местом за гранью понимания. Конкурирующие группы людей и ксеносов варились в этом огромном котле. Шум торговли, интриг и конфликтов был ошеломляющим. Но ещё больший удар это наносило по его душе. Каждый вздох Далкана воспринимался как оскорбление Императора.
Знает ли Бьюриа Реккендус что она делает? Далкан верил, что да.
— Я верю ей, — сказал Лорн.
Его сестра нахмурилась. Она видела сомнение так, как если бы пронзила его своим третьим глазом.
— Я не молода и не была там уже довольно давно. Также я знаю, что когда кто-то говорит, что верит, то он пытается убедить себя в этом с той же степенью, что и меня.
Далкан замолчал на мгновение, признавая правоту её обвинения, а затем произнёс.
— Я верил в вашу сестру с тех пор, как стал духовником вашего дома. И у меня никогда не было причин для сомнений.
Это было правдой, дом Реккендус являлся известным домом организации имперских навигаторов с историей образцовой службы на протяжении веков. Правление Бьюрии было крайне успешным из-за сочетания строгой дисциплины и готовности идти на риск во имя дома и Императора.
— Это не первый случай, когда Бьюриа выступает со столь радикальным предложением. В прошлом она всегда была права, — сказал Далкан.
— Так и есть, — ответил Лорн. — Вот почему я так далеко зашел в согласии с её планом, но она никогда не пробовала ничего подобного.
— Мы знали это ещё до того, как прийти сюда. Ты знал это ещё до того, как пришел сюда.
Лорн кивнул.
— Нам всё ещё предстоит сделать что-то непоправимое. Пока мы не спустились в Чернокаменную крепость, мы можем повернуть назад. Однако она ушла на встречу с проводником, и точка невозврата приближается все быстрее и быстрее.
— Ты говорил об этом с Виктурном?
— С осторожностью.
Сын Бьюрии был импульсивен и легко мог наломать дров. У него была опасная привычка усугублять сложные ситуации.
— Мнение парня не изменилось. Его единственная забота заключается в том, чтобы наш дом добился господства над домом Локарно. Он был бы здесь даже без видений моей сестры.
Бьюриа была самым сильным навигатором из трёх. Её связь с варпом была глубока, и Далкан беспокоился за неё. Дом вряд ли мог позволить себе потерять её. Виктур ещё не был готов, а Лорн был слишком осторожен. Бьюриа ежедневно разговаривала и молилась с Далканом. Его беспокоило её физическое состояние. Но именно глубина, с которой она взаимодействовала с варпом, в конечном счёте привела их к Чернокаменной крепости, в недрах которой находился корабль. Бьюриа не знала его имени или происхождения, однако это было судно навигатора. В этом она не сомневалась, корабль взывал к ней. Он сиял, пульсировал и пел от силы артефактов внутри. Нечто, представлявшее огромную ценность для организации Навис Нобилите, было утеряно многие века назад.
Отыскать корабль и спасти то, что находилось внутри, было бы колоссальной победой для дома. Далкан не думал, что Виктур мог видеть сильно дальше этой черты. Но получить что-то настолько могущественное, что смогло дотянуться до Бьюрии сквозь пустоту, означало бы победу для самого Империума. Бьюриа осознавала это. Долгом Далкана было помочь в её выздоровлении. Она ясно дала понять, что не ожидала, что он отправится на задание.
«Но я должен, — сказал он ей. — Если ты уйдешь и не вернёшься, то мне придётся всю жизнь мучать себя вопросом - мог ли я чем-нибудь тогда помочь».
— Значит, мы договорились, — сказал Лорн.
— Да.
— Тогда идем.
Они покинули келью Далкана и прошли по коридору, который вел в наблюдательную камеру. Там, прислонившись к перегородке и смотря в иллюминатор, стоял Виктур. Стыковочные трубы тянулись от корпуса станции, торча во все стороны. Большинство удерживало корабли, зажимая их в ненадежных объятиях над гравитационным колодцем Чернокаменной крепости. Внизу слева вырисовывался треугольный конец стыковочного рукава, заполняя половину обзора.
Далкану не нравилось смотреть на это. И все же, когда он был в этой комнате, он не мог оторвать глаз от огромной угловатой тьмы, скрывавшей звезды. То, что на поверхности крепости выглядело как небольшие блоки, на самом деле было массивами высотой в сотню футов и более. Конструкция, по мнению Далкана, была воплощением самой идеи крепости, но даже в этом случае слово было неподходящим. Каким бы неприступным ни казалось это сооружение, было бы ужасной ошибкой рассматривать сооружение как оборонительное. Агрессия была заложена в каждом зубце, в каждом крепостном валу, в каждой стене, и больше всего в чудовищной черной пирамиде в центре крепости. Пирамиде, которую Далкан был рад, что не мог сейчас видеть.
— Как давно ушла мама? — спросил Виктур.
У него был синяк под глазом, костяшки пальцев покраснели, и он выглядел очень довольным собой. С момента прибытия он проводил все свое время в питейных заведения Пропасти, выискивая драки даже с теми, кто, с его точки зрения, служил дому.
— Она скоро вернётся с проводником.
— Отлично, тогда пора нам обсудить это.
Далкану не нравилось, как Виктур смотрел на крепость.
— Берегись своего голода. Если это не желание служить Императору, то опасная жажда гордости.
Виктур пожал плечами. Он был высоким, как и его мать, и унаследовал резкие черты ее лица. Светлые волосы были сбриты по бокам, и он держал их взъерошенными. А его бородка была маленьким ухоженным острием на подбородке. Повязка из вышитого шелка закрывала его навигаторский глаз и была пока единственным, что выдавало в нём мутацию. Он был проекцией высших слоев общества навигаторов.
Лорн был совсем немного ниже его ростом, хотя все еще выше Далкана. Виктур цеплялся за свою молодость, пытаясь отрицать неизбежные перемены, которые происходили со всеми навигаторами. В отличии от сына, мать приняла свое. Ее одеяние, хотя и было легким, казалось, отягощало ее. Трость, которую она носила с собой, не всегда была ей нужна, но она не осмеливалась далеко уходить без нее. Ее волосы до плеч были седыми, а в глазах читались опыт и осторожность.
— Будь осторожен. — Далкан вновь попытался достучаться до Виктура.
Его беспокоило то, что он уже был поглощен властью, которую можно было найти в Чернокаменной крепости. Если Пропасть уже была выгребной ямой, то то, что ждало в крепости, было чем-то таким, чего Далкан не хотел бы себе представлять.
— Не позволяй тому, что лежит внизу, развращать себя.
— Я не позволяю трусости развращать меня, — отрезал Виктур.
Прежде чем Далкан успел ответить, дверь в каюту скользнула в сторону, и вошла Бьюриа. Она была самым могущественным навигатором в доме Реккендус, и ее близость к варпу давала о себе знать. Благодаря процедурам омоложения у нее был вид натянутой проволоки. Аугментический каркас, прикрепленный к ее конечностям, придавал ей силу и подвижность, очень близкие к тем, что были у нее в юности.
За Бьюрией шел проводник. У Далкана в ужасе отвисла челюсть.
— Это Дайяк Грекх, — объявила Бьюриа. — Он отведёт нас туда, куда нам нужно.
— Мама, ты с ума сошла?
Впервые за многие годы Далкан обнаружил, что находится в полном согласии с Виктуром. Проводником было отродье ксеносов, крут. Его двуногая фигура была насмешкой над чистотой человеческой формы. У него был клюв, хотя его чешуйчатая шкура была скорее рептильной, чем птичьей. У него было ружье с длинными перпендикулярными стволу лезвиями на концах, и ему пришлось пригнуться, чтобы пройти в дверной проем. Он посмотрел на людей перед собой. Птичий клюв щелкнул с резкими щелчками.
— Мягкий... щелк. Мягкий и слабый. Помни об этом. С твоей стороны глупо тут находится... щелк. Не так глупо, как нанимать меня.
Люди были настолько слабы, насколько хороша была их оплата. Хорошо, что клятва Грекха была крепка, иначе Чернокаменная крепость уничтожила бы их.
Он рассматривал их по очереди, видя то, что ему нужно было знать. Он пометил их как свое стадо и искал слабейших среди слабых. Это было нетрудно. Священник Далкан, он не был бойцом. Никчемная добыча, в нем вообще нет никакой ценности. С его стороны было глупо приходить сюда.
Он ничего не внесет в это дело. Далкан излучал отвращение и гнев. Враждебность к нему, неудачное начало. Виктур был так же плох. Хотя бы Бьюриа не была настроена враждебно. Как и Лорн, согласившийся с решением своей сестры нанять Грекха в качестве проводника. И воля Бьюрии явно была сильной. У нее была четкая миссия, хорошее представление о том, чего она добивается и почему. Лорн и Далкан проявили к ней преданность, что стало еще одной хорошей новостью. Виктур, казалось, был меньше сосредоточен на Бьюрии, больше на себе. За ним нужно будет присматривать.
Лорн, Виктур и Далкан уставились на Грекха. Он привык к этому. Все дела с людьми начинались именно так. Лучше всего, чтобы они успели хорошенько осмотреться на него перед спуском в Чернокаменную крепость.
— Мы идем? — спросил Грекх. — Мой корабль готов. Чернокаменная крепость всегда готова. Вы готовы? Да или нет. Решайте сейчас... щелк.
Виктур покачал головой. Еще одна глупость. Это было не его решение. Он не слушал. Он позировал. Так много позерства. Людям это никогда не надоедало. Пережди это.
— Мама, я не допущу, чтобы имя нашего дома было запятнано связью с мерзостью ксеносов. Найди другого проводника, или это сделаю я.
— Должен быть другой способ. — Далкан отступил еще на шаг от Грекха.
От него пахло испуганной добычей. Священник был в безопасности. У Грекха был контракт. Тем более у плоти священника ему нечему учиться.
— Другого выхода нет.
В голосе Бьюрии прозвучали стальные нотки. Она подняла руку с механизмом на ней. Устройство придало жесту внушительную силу и заставило остальных замолчать.
— Да или нет... щелк? — в последний раз спросил Грекх.
Ответ был очевиден.
Внутри станции Грекх ощущал металлический скрежет и что-то более глубокое, чем простая вибрация, но похожее на нее. Две неявные и неотвратимые угрозы.
Крут поднял руку, команда остановилась. Даже Виктур сейчас вел себя дисциплинированно.
Они шли по длинному коридору, стены которого отходили от пола под крутым углом. Палуба была около пятнадцати футов в ширину. Стены поднимались все выше и выше, раскрываясь все шире и шире. Потолка не было видно, но с него свисали конструкции, напоминавшие гигантские прямоугольные сталактиты. Они были расположены в несколько рядов и двигались с медленной, как у часового механизма, регулярностью. С тяжелым, скрежещущим сдвигом массы поменялись местами, создавая новые узоры. Грекху еще предстояло найти причину этих перемещений.
В стенах холла случайным образом располагались глубокие ниши. Перевернутые пирамиды светились слабым красным светом, обеспечивая ровно столько освещения, чтобы можно было видеть, не напрягая глаз, но пространство в альковах было заполнено глубокой тенью. Грекх указал пальцем, безмолвно приказывая группе направиться к ближайшему из них. Он ждал у входа, невидимый из коридора, но достаточно близко ко входу в нишу, чтобы увидеть, кто приближается.
Пролетали веретенообразные трутни, их движения напоминали тревожную беготню, поскольку они приводились в движение своими тремя насекомоподобными лапками. Их циклопические глаза смотрели вперед, и они не обращали внимания на нишу.
Воцарилась тишина, но Грекх не сдвинулся с места. Вторая угроза все еще нарастала.
— Чего мы ждем? — спросил Виктур. — Они ушли?
Он двинулся вперед. Грекх оттолкнул его назад. Виктур пытается утвердить свою власть, он хотел возглавить группу, хотя даже и не знал, куда они направляются. Ещё одно позерство, круту не хватало на него терпения.
— Как ты смеешь касаться меня? — сказал Виктур. — Я оторву тебе голову.
— Пожалуйста, тише, — сказала Бьюриа.
Грекх ничего не ответил. Если парень хотел пройти вперед, покинуть группу и избавиться от клятвы, то пожалуйста. Грекх не стал бы сокрушаться, если бы мальчишка стал добычей крепости. Однако, как бы сильно он не презирал человека, у Грекха не было желания есть его тухлое мясо, полное лжи.
По крайне мере, пока Виктур не ставил Грекха перед выбором, который предписывает клятва — не причинять вреда никому из участников возможной ценой потери группы или убить одного, чтобы спасти остальных.
Продвижение вглубь Чернокаменной крепости шло успешно, они избегали каких-либо стычек. Когда Грекх шел один, убийства могли дополнить его знания о ней, но сейчас он был проводником, миссия которого заключалась в том, чтобы передвигаться, не нарушая сна великого зверя.
— Почему мы не можем идти? — настаивал Виктур.
— Она меняется, — прошипел Грекх. Настолько очевидно, что он не должен был этого объяснять.
Далкан понял. Священник застонал от страха, его бормотание молитв становилось все более и более настойчивым по мере того, как отряд углублялся в крепость. Грекх не был уверен, сколько еще сможет выдержать это. Он жил будто в кошмарном сне.
Изменения, преобразовавшие внутреннюю структуру крепости, уже происходили несколько раз. И каждый раз они плохо влияли на Далкана, однако тот все еще был способен идти и пока не сделал ничего, что могло бы вывести его из-под защиты Грекха.
Перестройка началась, коридор тянулся вширь, противоположные стены быстро удалялись от ниши. Огромные сталактиты застыли в своем нынешнем положении, а затем опустились. Лорн зажал рукой рот Далкана, заглушая его вопль. Колоссальные фигуры обрушились вниз, словно смыкающиеся челюсти. В то же время ниша приподнялась. Они миновали падающие сталактиты достаточно быстро, зубы почти скрежетнули друг о друга. В течение нескольких мгновений группа ничего не видела. Затем ниша резко остановилась, это сбило Далкана с ног.
Там, где до преобразования отряд двигался по длинной узкой пещере, теперь Грекх увидел плато. Потолок по-прежнему был невидим, скрытый чернотой, стены исчезли. Сталактиты отделились от потолка. Их основания образовывали широкие поверхности, разделенные зигзагообразными узорами трещин. Там все еще было красное свечение, а промежутки между поверхностями были всего около фута. Осторожный прыжок, по мнению Грекха, был по силам каждому члену стада.
Вопрос был в том, в каком направлении двигаться дальше. За последние несколько секунд они поднялись по меньшей мере на сотню футов.
Грекх повернулся к Бьюрии. Он никогда не бывал у цели их похода. Пока у него было направление, в котором идти, он мог вести их по этому пути. Это было самое крупное изменение крепости, с которым крут когда-либо сталкивался, но Бьюриа не колебалась.
— Туда, — сказала она, указывая рукой.
Внутри Чернокаменной крепости не было ни левого, ни правого борта, ни носа, ни кормы. Для Грекха существовал только вход и самое главное — выход. Бьюрии нужно было, чтобы они продолжили движение.
Он повиновался.
Отряд двигался по огромному залу. Все они чувствовали себя незащищенными, но Грекх держал темп ровным и осторожным. Любой из его стада, кто бросится наутек, погибнет. Он заставлял своих подопечных останавливаться на краю каждой расщелины и полностью сосредотачиваться на своем прыжке. Прошло полчаса, прежде чем они, наконец, увидели еще одну стену. Дверной проем в ней был скошен под странным углом.
Во время переправы Грекху стало не по себе, крепость не успокоилась, как он ожидал, после последнего преобразования. Подсознательный гул продолжался, надвигались новые перемены, и он не мог сказать, насколько они будут близки и когда произойдут. Силы, которые приводили в действие его инстинкты, сейчас были слишком расплывчаты.
Он вышел в коридор, двигаясь все более и более осторожно. Что-то было не так.
Холл представлял собой трубу. Её бока были прорезаны, образуя тугую спираль, проходившую по всей длине. Выступы выглядели одновременно и как решетки, и как сухожилия.
Теперь уже Бьюриа попыталась протиснуться мимо Грекха. Он протянул руку, чтобы остановить ее.
— Будь осторожна, — сказал он.
— Но мы близки, — выдохнула она, и в глазах появился блеск.
— Тогда нам следует быть ещё более осторожными.
— Пожалуйста, послушай его, мы не можем быть глупцами, находясь так близко к цели, — взмолился Лорн.
Бьюриа неохотно отступила.
Туннель изгибался крутыми поворотами. Бьюриа выбрала левое ответвление, проигнорировав все новые туннели.
Грекх остановился. Он быстро и сильно тряхнул головой.
— Мы возвращаемся, — сказал он.
Его инстинкты вопили, что-то приближалось. То, от чего он не мог защитить свое стадо.
— Нет! — воскликнула Бьюриа. — Мы почти на месте, идем дальше.
— Назад... щелк, — настаивал Грекх. — Нам нужно выйти из крепости.
Ощущение поразило его, это было что-то новое, неизбежное и ужасное. Он никогда не встречал ничего подобного в Чернокаменной крепости, и у него не было никакой стратегии на этот случай, ни у кого не было. Что бы ни надвигалось, оно было слишком большим. Он чувствовал, как нарастает волна высотой в тысячу футов, и вот-вот обрушится вниз и уничтожит стадо и его самого.
— Трус! — Виктур зарычал.
Он протиснулся мимо Грекха вслед за матерью. Ошеломленный ощущением, Грекх слишком медлил с ответом. Он потянулся к руке Виктура, как будто двигался под водой, затем узы клятвы вернули его в чувства.
— Вернись! — крикнул Далкан ему вслед, когда он бросился за навигаторами.
Крут не знал, кого звал священник — его или Бьюрию.
Это не имело значения, туннель разделялся надвое. Настил, на котором стоял Грекх, поднялся вверх. Остальные члены группы упали, когда пол рванулся вверх и начал стремиться к вертикали. Они ухватились за образовавшиеся выступы и прижались к полу, превратившемуся в стену.
Туннель превратился просто в выступ над пропастью в гигантской камере. Священник кричал, но Грекх не слышал его. Произошла самая большая перестройка невообразимого масштаба, которую только видел крут за все время исследований крепости.
В течение нескольких долгих минут он ничего не мог разглядеть. У него было только впечатление колоссального движения и собирающегося, формирующегося центра. Это было изменение с определенной целью, изъявление воли крепости.
Хватка Далкана ослабла. Грекх наклонился и поймал его за запястье как раз в тот момент, когда священник начал падать. Перекинув винтовку через плечо, напрягая мышцы, Грекх удерживал себя и Далкана на месте. Лорн отчаянно цеплялся за стену рядом с ними, если бы он упал, то Грекху пришлось бы уронить священника, который не был Реккендусом.
Он не хотел, чтобы это случилось. Ему не нравилось, когда количество голов стада уменьшалось не по его воле.
Грекх вгляделся в силу происходящих изменений и увидел центр. Он увидел знакомые стены, зазубренные шпили и башенки из черного камня. Перед ним возникла искривленная цитадель внутри крепости. Варп-огонь перепрыгивал с пика на пик, и полярные сияния безумия вырывались из пламени.
Наконец трансформация закончилась. Грекх дополз до вершины склона, волоча за собой Далкана, затем спустился обратно, чтобы помочь Лорну. Поднявшись на платформу, они посмотрели на высокие мрачные стены и грозные парапеты цитадели.
— Что это значит? — прошептал Далкан.
Грекх знал, что Далкан обращается не к нему. Священник взывал к своему богу. Грекх ответил все то же самое.
— Это дело рук врага. С которым мы не готовы бороться. Ваш путь заканчивается здесь.
Какой бы высокой ни была цитадель, она простиралась в обе стороны, насколько мог видеть Грекх. Они не могли просто её обойти.
— А где остальные? — спросил Лорн дрожащим от боли и изнеможения голосом.
— Найду... щелк, — сказал Грекх.
Он знал, где Бьюриа и Виктур были в последний раз. Ему нужно было определить не их перемещения, а внутренний ландшафт крепости. Там, где участок пола, на котором он находился, поднимался, другой опускался. У него был запах этих двух людей, и он мог их выследить.
Крут встал и перешел на другую сторону платформы. Он окинул взглядом нисходящие склоны и изгибы конструкции, обнаружив следы движения в новых формах. Он видел, где туннель превратился в стену и как стена соединилась с другими, превратившись в шпиль. Он видел, где выросла башня и как появился парапет.
Он видел, где должны были быть Бьюрия и Виктур.
— Они там, — сказал он, указывания на основание цитадели. — Внутри.
Это было не так далеко. Если бы крепость оставалась на месте, а Грекх чувствовал, что так и будет, по крайней мере на данный момент силы, создавшие эту цитадель, были удовлетворены.
Его беспокоил враг. Тот, кто смог сделать это, по истине грозен. В Чернокаменной крепости изменилось что-то фундаментальное.
Но сейчас не было времени размышлять о последствиях
— Следуйте за мной вплотную... щелк.
Чуть дальше был гребень, который полого спускался от их позиции к основанию цитадели. Если они займут его, то увидят, какие стражи охраняют эти стены.
Грекх снял с плеча винтовку и взобрался на возвышенность, двигаясь так быстро, как только мог. Далкан и Лорн не отставали от него, хотя второму было трудно передвигаться без трости.
Они добрались до подножия склона, не подвергшись нападению, и пересекли широкий участок палубы, чтобы добраться до башни. В изогнутой внешней стене был открытый дверной проем, а внутри палуба снова поднималась вверх. Запах Бьюрии и Виктура был сильным. они были недалеко.
Грекх остановился в дверях. Зловонный ихор капал со стен и стекал по каналам вниз по палубе, неся вонь ночных кошмаров и чудовищных судеб. Были и другие запахи, вражеские. Он не мог их локализовать. Это было так, как если бы они были частью самой структуры цитадели.
Дурные знаки. Отсутствие сопротивления — тоже плохой знак. Но выбора у него не было.
Он карабкался вверх, Далкан держался рядом, его отвращение к круту было преодолено страхом перед окружением, Лорн был прямо позади.
Палуба дважды заворачивала внутрь башни, а затем появился еще один угловатый дверной проем, жестокий по своей форме, как будто его края были острыми, как бритвы. Послышались голоса. Бьюриа и Виктур говорили приглушенно и напряженно.
— Я не понимаю! — говорил Виктур. — Почему ты не можешь рассказать мне, что происходит?
— Все хорошо, скоро ты сам поймешь.
— Но...
— Все хорошо, мы подождем немного. Мы всегда знали, что есть шанс, что не все из нас выживут. Нас достаточно, в Лорне нет необходимости.
«Необходимости?» — подумал Грекх, замедлив шаг, и Далкан сделал то же самое. Но при звуке голоса сестры Лорн бросился вперед и протиснулся мимо крута в комнату.
Грекх все еще находился в нескольких футах от входа. Он мог видеть только часть комнаты, Бьюриа стояла слева, лицом к Виктуру, который был вне поля зрения Грекха.
— Бьюриа! — позвал Лорн, а затем остановился посреди комнаты. Она медленно обернулась, её глаза расширились, и она побледнела от того, что увидела.
— Угроза! — Крут сильно оттолкнул Далкана, и священник, спотыкаясь, скатился обратно по наклонной палубе. Грекх вскинул винтовку, чтобы выстрелить.
Его реакция была быстрой, но спасение Далкана и пауза, которую он сделал из-за того, что Лорн находился на линии огня, украли драгоценные доли секунды до нажатия на спусковой крючок. Две массивные фигуры появились в дверном проеме, и в отличие от крута они уже стреляли.
Слуги Бездны. Проклятые космодесантники Хаоса, их броня черна, как крепость, восьмиконечная звезда сверкает золотом на их наплечниках.
Они были громом, Грекх был молнией. Он отпрыгнул назад и вниз, пуля попала по наплечнику и сломала броню. Остальные снаряды врезались в стену над ним. Оглушительный грохот взрывов слился воедино, а затем на него обрушились стены и темнота.
Битва закончилась еще до того, как Далкан закончил падать. Часть внутренней стены башни упала на Грекха, и на несколько мгновений воцарилась тишина. Дым заполнил извилистый коридор. Далкан лежал неподвижно, он ждал смерти и молился Императору, чтобы встретить ее с большим достоинством, чем те ужасы, свидетелем которых он стал в этом развращенном кошмарном месте.
Он услышал голоса. Сначала Лорна, который кричал от непонимания. Затем спокойный Бьюрии.
— Он нам больше не нужен, пошли.
— О чем ты? Клянусь Троном, что ты делаешь?
— Не задавай мне вопросов, Виктур. Ты готов?
— Что? Нет, мама. Это неправильно!
Далкан никогда прежде не слышал, чтобы Виктур придерживался каких-либо принципов. Также его голос никогда не звучал так испуганно.
— Возьми их, — сказала Бьюриа.
Послышались звуки возни, а затем стук тяжелых керамитовых сапог, отдаляющихся от Далкана.
— Далеко идти? — спросила Бьюриа.
— Практически рядом, — произнес глубокий голос из шлема.
Как только шаги стихли, Далкан поднялся на ноги и, пошатываясь, попятился назад, пока не оказался рядом с обломками. Несмотря на обрушение, все еще оставалось место, чтобы пролезть через них и последовать за новой группой.
«Зачем? Что я могу сделать?»
«Ничего. Ты бесполезный, жалкий дурак».
Он собирался умереть здесь; умереть ни за что; умереть, поверив в предателя.
Обломки слегка зашевелились. Далкан услышал некое подобие кряхтения.
Милостью Императора ксенос все еще был жив. Само существование крута оскорбляло его, и вместе с этим он был единственным источником надежды Далкана. Было только одно живое существо, которое могло быть десницей Императора здесь и сейчас.
Гигантская проблема предстала перед Далканом. Он молился, чтобы дожить до того момента, когда сможет обдумать все это.
Священник начал с яростью отталкивать обломки, достаточно мелкие, чтобы сдвинуть их с места.
— Я здесь, — живо прошептал он. — Я здесь.
— Заткнись и копай, — рявкнул ксенос.
Куски резали ему руки, и Далкану казалось, что они его кусали. Осколки были похожи на камень, только потому что крепость так захотела, подумал он. Еще через несколько секунд оно может перетечь в другое изменение и уничтожить Грекха.
Верхняя часть кучи расшаталась, Далкан откинул плиту, и Грекх пробился наружу, истекающий кровью и разъяренный. Он проверил свою винтовку, а затем достал маленькую флягу из чехла на поясе. Выдавив густую кровавую пасту, крут намазал её на кровоточащую и обожженную плоть своего плеча, а затем удовлетворительно щелкнул клювом.
— Что нам теперь делать? — спросил Далкан с удивительным для себя почтением в голосе.
— Бьюриа Реккендус разорвала контракт. Наша клятва больше не связывает нас с ней... щелк.
— Лорн с Виктуром не предавали тебя.
— Как и ты, поэтому с вами клятва остается в силе.
— Помоги нам, прошу.
— Именно этим я и займусь... щелк.
Выслеживать космодесантников было сложной задачей. Их запах наполнял цитадель. Каким-то образом они это провернули, они были ужасом, и он находился в самом сердце их территории.
Однако за запахом Реккендусов было легко уследить. Бьюриа и космодесантники повели остальных выше к башне, а затем вниз по длинному узкому проходу. Он был едва ли достаточно велик, чтобы через него мог пройти Астартес, и его природа постепенно менялась по мере того, как Грекх и Далкан продвигались вглубь. Материал Чернокаменной крепости смешался с металлическими сплавами, созданными человеком. Туннель представлял собой трубопровод, соединявший крепость и корабль.
Последние несколько ярдов туннеля Грекх преодолел медленно, перейдя на ползание и сделав знак Далкану оставаться на месте. В туннеле было темно, и он оказался в тени, когда заглянул в круглую камеру за ним.
Это тоже было частью корабля, ну или когда-то было. Древний мост, который давным-давно стал единым целым с Чернокаменной крепостью. Бьюриа говорила правду о существовании судна. Она либо лгала, либо пребывала в неведении относительно возможности извлекания его из крепости.
С палубы росли предметы, которые превратились в опухолевидные выступы из материала крепости. Трещина посередине стены проходила по всей окружности моста. Она открывалась и закрывалась, словно безгубая пасть с рядом зубов. В центре палубы стояло то, что все еще можно было опознать как трон, хотя его форма обладала плавностью, непривычной конструкциям людей, крутов или тау. Он был соединен извивающимися мехадендритами с двумя другими тронами. Они были наполовину утоплены в пол или, возможно, наполовину высунулись наружу. Преобразования, произошедшие с кораблем, были настолько глубокими, что невозможно было отличить черты, которые были отголосками того, чем он когда-то был, от тех, которые являлись признаками того, чем он стал.
Бьюриа стояла рядом с центральным троном. Лорн и Виктур сидели в двух других, и сиденья частично закрывали их, как коконы. Отряд космодесантников-предателей окружил троны, молчаливо наблюдая.
— Мама, что ты делаешь?! — крикнул Виктур. Теперь в его голосе не было никакой бравады, только вязкий страх.
— Приступим, — сказала Бьюриа. — Ты всегда был для меня разочарованием, Виктур, но надо отдать должное, ваши с Лорном способности будут подчинены моим, и я буду пилотировать величайшее оружие, которое когда-либо видела Галактика.
— Начинай, надсмехаться будешь потом, — приказал командир космодесантников-предателей.
— Я не допущу... этого, — прошептал Лорн.
— У тебя не хватит сил, братец, — с улыбкой сказала Бьюриа.
Она царственно кивнула Слуге Бездны и взобралась на трон.
Грекх посмотрел поверх прицела своей винтовки. Возможно, ему дастся убить одного из космодесантников, после чего он умрет, не спася никого и нарушив свою клятву.
«Не хорошо».
Мехадендриты заскользили по телу Бьюрии. Её улыбка испарилась. — Что за... — начала она, пытаясь освободиться из опутавших её щупалец.
— Ты не будешь ничего пилотировать, — рявкнул на неё командир. — Вы трое будете расходным материалом Обсидия Маллекса. Через ваши силы он разбудит крепость и направит её по славному пути разрушения.
Навигаторы закричали, их третьи глаза открылись. Психическая волна прокатилась по залу, когда разумы начали сливаться, а личности стали таять. Троны засветились, и полусфера клубящегося варп-света медленно возникла из их центра.
Грекх почувствовал, как нечто глубокое и очень великое шевельнулось в сердце Чернокаменной крепости, и теперь он увидел, что все еще мог выполнить свою клятву, все еще мог спасти свое стадо.
Он выстрелил три раза, попав каждым выстрелом в варп-глаз навигаторов.
Когда Бьюриа умирала, Грекху показалось, что он увидел выражение благодарности на лице её брата.
Предатели успели только повернуться в его сторону и вскинуть болтеры.
А затем полусфера лопнула. Тела навигаторов бесконтрольно рухнули вместе с их тронами. Мгновение спустя энергия варпа вспыхнула снова и неудержимо хлынула наружу, пожирая зал и Слуг Бездны.
Грекх развернулся и побежал. Боль от ран пыталась замедлить его, но сила воли и клятва были сильнее агонии. Схватив Далкана, он побежал обратно по туннелю, а затем к основанию башни. Извержение набирало силу. Стены и палуба содрогнулись, и звук, который был одновременно и громом, и воплем, сотряс башню.
Далкан бежал достаточно быстро для такого слабого существа, каким он был, и когда они достигли основания башни и покинули цитадель, Грекх знал, что спасет этого человека. Разрушения, которые крут причинил, выиграли им время. Он бы отнес тело священника, если бы пришлось, но ему хотелось, чтобы этот человек живым вернулся в Пропасть.
Они должны были добраться до неё. Ему нужно принести новую клятву, поскольку прежние причины пребывания в Чернокаменной крепости умерли вместе с рождением цитадели. Теперь как и у каждого живого существа на этой станции.
Знали они об этом или нет, но отныне все они были втянуты в войну.
