3529
правок
Изменения
м
Нет описания правки
{{В процессе
|Сейчас =6870
|Всего =166
}}{{Другой перевод||[[:Категория:Harrowmaster (переводчик)|Harrowmaster]]}}{{Книга
— Я пришла не с оружием в руках, но чтоб увидеть представление, — произнесла она со смертоносной улыбкой, подняв покрытые шрамами ладони, — Откажете ли вы мне?
— Я никому не откажу, — отвечает Эльдрад, — даже эладрит иннеас<ref>Эладрит иннеас — название тёмных эльдар на эльдарском.</ref>. Театр масок — для всех, в ком течёт наша кровь, кто бы то ни был. — Он подал стражникам знак отступить.
— Думаю, вскоре наша кровь потечёт в прямом смысле, — сказала она, шагая рядом с ним по склонённой траве в сторону зала Овации. — Твоя, ясновидец. Моя. Не так ли?
Война перемещается как единое целое, как подвижная мозаика из миллиарда отдельных кусочков. Она течёт, словно вязкий поток, сверкая бесчисленными вспышками. По пересечённой местности, по склонам, хребтам, долинам и холмам раскинулся огромный ковёр из сражающихся людей. Он укрыл поверхность под собой, и всё время прибывает в движении. Бесчисленные клинки рубят и режут. Бесчисленные выстрелы вспыхивают в воздухе. Бесчисленные когти. Бесчисленные зубы. Боевые машины с закреплёнными на лбу отвалами, скрежеща гусеницами, пересекают живые поля из воинов, выбрасывая тела в воздух словно жмых из сельхозкомбайнов. Воздух тускло-янтарен, в нём горят отблески невообразимой мощи взрывов, расцветающих и рассыпающихся на покрытых кратерами стенах Дельфийского укрепления. Стенные бронеплиты из керамита и пластали похожи на чешуящиеся синяки, неумолимая ярость атаки превосходит пределы их материальных возможностей. Адамантиевая обшивка, сверхраскалённая нечестивым пламенем, начинает течь и капать, серебряными ручейками струясь по возвышающимся крепостным стенам.
Осталась лишь одна, последняя запертая крепость Санктума Империалис. От Дворцовых Владенийдоминионов, некогда божественного города-государства, занимавшего территорию целой страны, ныне осталась только последняя крепость, одинокий непокорный анклав, опоясанный последней стеной Дельфийского укрепления и его напряжёнными пустоными щитами. Магнификан давно исчез, превратившись в выжженную пустыню огненных бурь и обломков. Не стало и Внешнего барбакана — ныне это болото из раскисшей грязи и объятых огнём руин, через которое пребывают всё возрастающие силы предателей, чтобы усилить и без того многочисленное воющее воинство, окружившее Санктум. Потеряны даже внешние зоны Санктума: могучее кольцо обороны Последней стены расколото, и все величественные звенья её цепи — Европейская, Сатурнианская, Адамантовая и Ликующая стены, Западная полусфера, стена Индомитор — оставлены и разбиты вместе со своими бастионами, равно как разбиты и имена, что они носили как символ сопротивления. Внутри разбитой короны Последней стены Палатин и его внутреннее кольцо городов-крепостей пылают, словно в аду. Среди гор мертвецов кипят озёра пламени. Руины дымятся морозным огнем. Моря жидкой грязи простираются на километры словно пустынный, бесконечный пляж, по которому прокатилась волна битвы. Иловые отмели и грязевые полосы покрыты разноцветными полосами химикатов, масел и жидкой органики и усеяны полузатопленными островками боевых машин, мёртвых титанов, разрушенных бастионов, вовсе неопознаваемых обломков, холмов и курганов, где мертвецы делали свои последние шаги. Верные войска, иногда составляющие целые армии и дивизии, всё ещё живут и сражаются в смертельном ландшафте Палатинского кольца, но они одиноки, задыхаются от дыма, не могут ни наступать, ни отступать, отрезаны и уже записаны в потери отчаявшимся военным двором в башне Гегемона.
Столько велик финальный катаклизм в этот последний не-час дня всех дней, что ему вторит даже сама Терра. Земля содрогается и раскалывается, открывая бездонные каньоны и огнедышащие пропасти, поглощающие как лоялистов, так и предателей, или громадные воронки, извергающие вулканическую ярость.
<br />
==5:viii. Инферно<ref>Инферно — ад, адское пламя. Вместе с этим «Инферно» — это название седьмой книги Forge World о Ереси Хоруса. Её можно прочесть [[Ересь Гора, том 7: Пекло / Horus Heresy Book Seven, Inferno (сборник)|здесь]].</ref>==
Почти вся моя сущность исчезла.
''Сдайся. Сдайся. Скажи. Скажи, кровь для кого?..''
— Около трехсотого года М1, в период, известный как период Воюющих царств<ref>Речь идёт о периоде древнекитайской истории, известном как период Сражающихся царств. Здесь показана неточность дошедших до 31-го тысячелетия исторических данных: период Сражающихся царств приходится на V-III века до нашей эры, а на названный Дорном период выпало Троецарствие.</ref>, на просторах Восточной Евразии была разработана концепция «и-бан»<ref>«Бан» — древнекитайский термин, приблизительно означающий «страна», «государство».</ref>, регламентирующая применение войны. Она формализовала обоснование для убийства, сделав его высшим методом судебного наказания. Применять его могла только правящая элита. Только короли, лорды, императоры. Кровь могли проливать только ниони.
За стеной рычит красность.
Перед ним возвышается ещё одни двойные двери, в три раза выше человеческого роста. Они плотно закрыты. Он гадает, что находится по ту сторону. Он не хочет открыть их и узнать истину.
== 6:xviii. Осколки ==
Наконец они добираются до двери. Овала света. Служебного люка. Онфлер втягивает Сартака внутрь.
<br />
== 6:xix. Акт веры ==
Где-то вдалеке воют огромные горны. Это последние, громкие слова обречённой планеты. Все в тёмном атриуме слегка вздрагивают. Золотые двери дребезжат в своих каркасах.
<br />
== 6:xx. Вторгнувшиеся ==
Имперские Кулаки обучены действовать, используя все доступные данные. Они принимают во внимание все грани военного ремесла, извлекая пользу из любой имеющейся информации. Но после жестокой резни на Золочёном пути поток данных неуклонно уменьшался, и теперь... Теперь то немногое, что осталось, не имеет смысла.
<br />
== 6:xxi. Путь, которым мы пройдём ==
За дверьми ничего нет. Просто очередной тёмный коридор, очередной голый пол, очередной ряд статуй. Светильники перегорели. Чувствуется слабый холодный сквозняк. На мгновение он замирает.
Что бы ни преследовало его со времён Калта — то, что у него за спиной, то, что идет позади него, — сейчас оно ближе, чем когда-либо до этого, потому что ему больше не нужно время, чтобы догнать их.
<br />
==6:xxii. Горгон==
Тьма, тени в тенях за спиной Горгона неуловимо движутся подобно ряби на атласной ткани. Сангвиний слышит шелест шёпота в ней. Он чувствует смрад жара других тел, не все из которых живые, и запах калечащей боли. По коже ползут мурашки.
— Но не я, — говорит Сангвиний. — Я не мёртв.
Феррус Манус слегка пожимает плечами, но ничего не отвечает.
— Ты дашь мне пройти? — спрашивает Сангвиний. — Или ты собираешься...
— Я не буду останавливать тебя, — отвечает Феррус.
— И всё же, — говорит Сангвиний, — Я подозреваю, что ты — уловка, призванная отвлечь меня, так что...
— Так и есть, — говорит Феррус. Его серебряные глаза холодны, а рот двигается не в такт словам. — Как и всё это, я — демонстрация силы.
— Так я и думал...
— Нет, Сангвиний. Нет. Не так, как ты думал. Это я и пытаюсь тебе сказать. Предупредить тебя, я полагаю. Ты даже не представляешь его силу.
— Луперкаля?
— Да, Луперкаля. Только сила его воли позволяет мне пребывать здесь.
Тени вновь движутся и шелестят.
— Но я не уловка, — говорит Феррус. — Я не иллюзия, не обманка, вызванная из Имматериума чтобы отвлечь тебя. Тебе ведь это известно, не так ли? Я вижу, что известно. Я мёртв, Сангвиний, но я здесь. Я реален, и я — это я. Я мёртв, и всё же я тут. Вот ''настолько'' он силен. Ему не нужно создавать моего призрака или наколдовывать какое-то похожее на меня видение. Варп в нём настолько силён, что он просто может перенести меня сюда с другой стороны смерти.
— Чтобы сразиться со мной? Чтобы остановить меня?
— О, брат, нет. Чтобы впечатлить тебя. Чтобы похвастаться.
— Тогда я впечатлён, — говорит Сангвиний, — но я всё равно убью его.
По лицу Ферруса Мануса медленно расползается болезненная улыбка. Она похожа на улыбку, что Сангвиний не видел уже очень давно, но она изранена, и она щемит его сердце.
— И я буду свидетелем этого, — произносит Феррус, его глаза сияют, хотя рот больше не движется вовсе.
Он сцепляет свои сверкающие руки и пристально смотрит на Сангвиния.
— В этом и заключается суть варпа, — говорит он. — Я не думаю, что наш первонайденный брат уже осознал это. Он слишком опьянён его силой. Теперь он может делать всё, что угодно. ''Всё'', что он пожелает. Ты даже представить не сможешь. Он способен вплавить мир в небо. Он может развеять время, словно это одуванчик. Он может закрутить всю материю нашей вселенной в один клубок и вызвать неизбежные города. Он может извлечь мертвецов из их могил и их времён и заставить их жить как когда-то. Но в этом нет ничего изящного. Это детская забава.
— Ты хочешь сказать, что происходящее неподконтрольно ему?
— Его контроль обширен. Но варп неизмерим. Он раскрыл эмпирейное царство, и пока он играет с чем-то одним, или восхищается чем-то другим, или же осваивает новые умения, варп расплёскивается вокруг него, следуя своим собственным желаниям. Он перенёс меня сюда из прихоти поприветствовать тебя. Я не знаю, чего он хотел. Удивить тебя? Напомнить, что смерть всегда рядом? Может быть, он думал, что вид первопотерянного брата укорит тебя или сведёт с ума. Кто знает? Может, он думал, что я склоню тебя?
— К чему?
Феррус колеблется.
— Присоединиться к нему? Он был бы рад этому. Он любит тебя. Понимаешь ли, убивать легко. Уничтожать... в этом нет ничего сложного, и удовлетворение от уничтожения проходит слишком быстро, ведь он делал это так часто. Но обратить тебя? Заставить тебя присоединиться к нему? Это было бы трудной задачей с ценной наградой. Это было бы великолепно, а? Не просто покорить Империум Человечества, но и обратить его самых преданных защитников? Заставить их отринуть своё дело и перейти на его сторону? Вот это было бы настоящим достижением, поистине требующим усилий.
— Что ж, брат, этого не случится.
Губы Ферруса не шевелятся, но его голос доносится издалека.
— Нет, хотя он и выигрывает.
— Объясни.
Первопотерянный примарх колеблется.
— Я бы не хотел, — говорит он.
— Нет, побалуй меня, — говорит Сангвиний.
Феррус хмурится.
— Как пожелаешь. Он победил. Всё кончено. Его ничто не остановит. Ни ты, ни наш отец, ни Рогал, ни чёртов Константин. Всё кончено. Хаос победил, и настал Триумф Разрушения. И ты, и все, кто продолжает бороться, могут умереть... или покориться.
— Думаю, что ты меня знаешь.
— Знаю. Но в покорности есть и преимущества. Он приготовил для тебя место. С этого момента звёздами правит Разрушение, и ты не сможешь этого изменить. Так что либо ты умрёшь, и так и случится, либо покоришься и станешь частью происходящего. Встань на его сторону. Будь рядом, чтобы направлять его. Он будет прислушиваться к тебе. Ты сможешь что-то изменить. Возможно, это будет не то будущее, которого ты желаешь. Это может быть будущее, против претворения которого ты боролся изо всех сил. Но оно неизбежно. Встань на его сторону и помоги ему создать наилучший вариант Разрушения.
Сангвиний кивает.
— Теперь ты не похож на себя, брат, — говорит он. — Теперь ты похож на уловку, ложь. На его глашатая.
Феррус кривится. В знак извинения он поднимает мощные руки.
— Брат, пожалуйста, — говорит он с тревогой. — Я не прошу тебя об этом. Я не пытаюсь тебя убедить. Ты сказал, чтобы я объяснил, и я объяснил. Я не хочу, чтобы ты присягнул ему. Поверь мне, лучше умереть.
— Я не стану на его сторону, — говорит Сангвиний. — Меня нельзя искусить, и я не собираюсь меняться. Даже если мы проиграем.
— Хорошо. Ты бы разочаровал меня, если бы сказал иначе.
— Я лучше буду сражаться до последнего вздоха, — говорит Сангвиний, — и пусть галактика сгорит. Даже если я не смогу остановить это, то лучше я умру.
<br />
==6:xxiii. Так мы сражаемся==
— Это явно не к добру, — говорит Фо, когда вновь взвывают горны.
— Нет, не к добру, — отвечает Ксанф, глядя в маленькие окна лабораториума и чувствуя, как внутри него закипает ужас.
— Это же то, о чём я думаю?
— Да, Фо.
Фо делает глубокий вдох (ужас охватывает его. Он борется с непреодолимым желанием сбежать). Он протягивает руку к консоли управления, усиливая акустические демпферы зала. Рёв сигнальных горнов становится более глухим, хотя свободно лежащие на рабочей станции предметы продолжают дребезжать.
— Итак, — говорит Фо, — как я уже говорил...
— Тебе нужен образец крови, — говорит Ксанф. — Моей?
— Да. Нужны кровь и немного клеточного материала.
— Я совсем не доверяю тебе, Фо, — говорит Ксанф. — Я думаю, это какая-то попытка сбежать, от которой я не выиграю.
— Конечно, может быть и так, — говорит Фо. — Но серьёзно... куда мне бежать теперь? Подумай. Ты, как я понимаю, обычный человек? Никакой генетической инженерии? Мне нужны свежие образцы для контрольной группы, а ты — единственный человек поблизости. Я бы взял образцы у себя, но ты этого не одобришь. Закатай рукав, Ксанф. Думай об этом как о моменте, когда ты, в некоторой скромной мере, станешь одним из прославленных чемпионов Трона.
— Что?
— О, не обязательно быть гигантским зверем в керамитовых доспехах, чтобы спасать мир. Каждый из нас, кто по-своему вносит небольшой вклад в борьбу с надвигающимися силами разрушения, может быть прославлен как чемпион в грядущих веках. Даже я. Ксанф, это наша борьба, и именно так мы сражаемся.
Ксанф хмурится. Фо поднимает иглу семплера.
— Вот, — говорит Фо. — И совсем не больно. Ты только что сделал шаг к бессмертию, Избранник. Твой повелитель гордился бы тобой. И если тебя спросят, то ты абсолютно честно сможешь сказать: «Да, я действительно чемпион Императора».
<br /><references />