Крыло Смерти / Deathwing (рассказ)

WARPFROG Гильдия Переводчиков Warhammer Крыло Смерти / Deathwing (рассказ)
Автор	Брайан Анселл / Bryan Ansell Уильям Кинг / William King
Переводчик	Летающий Свин
Издательство	Black Library
Входит в сборник	Крыло Смерти / Deathwing
Год издания	1990
Подписаться на обновления	Telegram-канал
Обсудить	Telegram-чат
Скачать	EPUB, FB2, MOBI
Поддержать проект

Сюжетные связи
Входит в цикл	Крыло Смерти / Deathwing
Предыдущая книга	Крыло Смерти: История Двух Говорящих Голов / Deathwing: The Tale of Two-heads Talking

ГЛАВА I

Бегущий по Туче смотрел на крушение своего дома и испытывал желание заплакать. Он закрыл глаза и сделал три вдоха, но когда посмотрел вновь, ничего не изменилось. Он возвратился к десантному кораблю Крыла Смерти. Свирепый Ласка только что спустился с трапа. Он хищно взглянул на то, что когда то было деревней Бегущего по Туче и перевел свой штурмовой болтер в атакующий режим. Усмешка рассекла его белое как череп лицо.

– Темные Ангелы, будьте осторожны. Здесь прошла смерть, – сказал он.

Солнце блестело на черной терминаторской броне Свирепого Ласки. Со своими белыми волосами и у-подобными шрамами-татуировками, он был похож на Поедающего Кости, который возвратился, чтобы потребовать этот мир.

Бегущий по Туче закачал головой, не веря. В течении двухсот лет он держал воспоминания об этом месте в своей памяти. Хотя Орден был его домом, а боевые братья семьей, он всегда чувствовал, что его дух возвратится сюда, когда Император даст ему отдых. Он посмотрел в направлении курганов. Они были вскрыты. Он прошел к входу. Он увидел, что кости были разбиты и искорежены. Это было богохульство, которое мог сделать только самый ожесточенный из противников. Это означало конец его клана.

– Призраки моих предков блуждают бездомные, – сказал он. – Они станут пьющими кровь и пожирателями экскрементов. Мой клан обесчещен.

Он почувствовал тяжелую руку на своем плече, и обернулся, чтобы увидеть Хромого Медведя, пристально глядящего на него. Два столетия тому Бегущий по Туче и он принадлежали к вражеским кланам. Теперь члены клана, вместе с которыми он сражался, были мертвы, и старая вражда давно стала крепкой дружбой.

– Теперь Темные Ангелы – твой народ, – сказал Хромой Медведь своим мягким голосом. – В случае необходимости мы отомстим за позор.

Бегущий по Туче покачал головой.

– Это не Путь. Воины Неба выше ссор кланов. Мы выбираем только самых храбрых из сильных Людей. Мы не принимаем сторон.

– Твои слова делают честь Ордену, брат капитан, – сказал Хромой Медведь, останавливаясь подобрать что-то, лежавшее в траве.

Бегущий по Туче увидел, что это была металлическая головка топора. Скорбь боролось с любопытством.

– Это было не тем возвращением домой, которое я себе представлял, – мягко сказал Бегущий по Туче. – Где дети, собирающие цветы для Осеннего Фестиваля? Где молодые парни, мчащиеся, чтобы сосчитать знаки победы на наших доспехах? Где говорящие с духами, которые хотели поговорить с нами? Мертвы. Все мертвы.

Хромой Медведь поковылял прочь, оставляя Бегущего по Туче наедине со своим горем.

Две Говорящие Головы изучал иссохшие тела в вигваме. Одно принадлежало старому воину. Его усохшая рука все еще сжимала каменный топор, с вырезанными на нем рунами грозовой птицы. Другое принадлежало скво. Между ее костяными пальцами была шейка младенца.

– Она задушила ребенка, чтобы он не попал в руки врага, – сказал Кровавая Луна. Библиарий заметил скрытое чувство ужаса в голосе Десантника. Он сделал глубокий вдох, пытаясь не обращать внимания на заплесневелое зловоние, которое заполняло длинный дом.

– Здесь произошло нечто плохое, но это было десятилетия назад, – ответил Две Говорящие Головы, стараясь ослабить суеверный страх Кровавой Луны. Ему нужно было время для того, чтобы рассмотреть, исследовать события прошлого. Аура старого ужаса душила его. В вигваме ложились тени. В психической ауре территории было что-то зловеще знакомое.

– Лорд Шаман… – сказал Кровавая Луна.

Библиарий слегка улыбнулся, давние привычки возвращались с новой силой, теперь, когда они вновь шли по земле своего родного мира.

– Мой титул Брат Библиарий, Кровавая Луна. Ты больше не мой почетный страж. Мы оба Десантники.

– Лорд-Брат Шаман, – продолжил Кровавая Луна. – Никакие воины Равнин не произвели бы таких опустошений. Не считаешь ли ты…?

– Нам следует провести расследование, старый друг. Нам нужно побывать в других селениях и поговорить с их вождями. Если кто-то возвратился к обычаям Времени Опустошения, мы положим этому конец.

Ходили слухи, что некоторые из Кланов Холма все еще придерживались старого демонопоклонничества, которое практиковалось еще во времена до прихода людей Императора. Если это было правдой, то Десантникам следовало принять меры.

Так или иначе, Две Говорящие Головы не думал, что все дойдет до такого. В этом деянии не чувствовалась рука поклоняющихся демонам, но в воздухе витала зараза, подобная той. Почти узнанный ужас цеплялся за его разум. Он подавил свои чувства в надежде, что его подозрения не были верны.

Город, воздвигнутый на равнине, походил на левиафана, покрытого сажей и копотью. Бегущий по Туче заметил его раньше остальных, и приказал Хромому Медведю посадить десантный корабль в долине, так, чтобы его не было видно со стен. Он изучал его через магнокуляры с выступа холма. Это было унылое место, напоминавшее ему о мирах-ульях, которые он посещал. Он занимал много миль и был окружен монолитными стенами. Большие дымовые трубы, видимые на расстоянии, изрыгали едкие химические облака в серое небо.

Снаружи стен текла река, черная от отравы. Наблюдая, Бегущий по Туче заметил стадо вопящих лосей, которых вели от баржи к большим скотобойням за стенами. Люди шли по улицам от громадных каменных бараков к невероятно большим кирпичным заводам. Смог был повсюду, временами скрывая грязный город и его обитателей.

– Вот откуда металлический топор Хромого Медведя, – сказал Две Говорящие Головы, ложась на землю возле Бегущего по Туче. – Хотел бы я знать, кто его построил.

– Это кошмар, – пробормотал Бегущий по Туче. – Мы вернулись домой, чтобы найти наши вигвамы разоренными и это… уродство на их месте.

– Этот город может содержать в себе всех жителей Равнин и даже вдесятеро больше. Мог ли наш народ быть порабощен и приведен сюда, Брат Капитан?

Бегущий по Туче хранил молчание, раздумывая.

– Если это так, тогда мы спустимся туда с огнеметом и тяжелым болтером и освободим их.

– Перед тем, как действовать, нам нужно узнать больше. Нас могут превзойти по численности и заманить в ловушку, – ответил Шаман.

– Я говорю, идем туда с оружием в руках, – сказал позади них Свирепый Ласка. – Если мы найдем противников, то испепелим их.

– Считаешь, они не думают о том же? Сажа и грязь придают месту орочий вид, – сказал Хромой Медведь. Он продолжал разведывать, идя вдоль гребня.

– Никакой орк никогда не положил бы камень на камень подобным образом, – ответил Две Говорящие Головы. – Это людское творение.

– Это не работа Человека, – сказал Бегущий по Туче. – Эти бараки в сто раз больше вигвамов и построены из кирпича.

– Есть только один способ узнать что-либо, – сказал Две Говорящие Головы. – Один из нас должен посетить город.

Воины согласно кивнули. Каждый показал шрам-татуировку, указывая на то, что они готовы пойти добровольцами. Две Говорящие Головы покачал головой.

– Я должен идти. Духи охранят меня.

Бегущий по Туче увидел, что воины смотрят на него в ожидании решения. Как Капитан, он мог отклонить предложение Библиария. Он посмотрел на город, затем на Шамана, тихо и гордо стоящего перед ним. К нему пришло ощущение пустоты, тщетности. Его люди, его деревня исчезли.

– Как пожелаешь, Лорд Шаман. Говори с духами и ищи у них помощи, – сказал он, давая древний ритуальный ответ. – Взвод Кровавой Луны останется здесь, чтобы следить за тобой. Все остальные возьмут Крыло Смерти, и будут искать выжившие поселки.

Опустилась ночь, когда Две Говорящие Головы завершил приготовления. Он бросил четыре руны из гравированных черепов своих предшественников на землю. Каждая указывала на одну из сторон света, следя за приближением из царства духов.

Он зажег маленький костер в глубокой ложбине, бросил в огонь горстку трав и сделал глубокий вдох. Он коснулся церемониального крылатого черепа на груди, а затем черепа, инкрустированного на его поясе. Наконец, он помолился Императору, укротителю громовых птиц и маяку на дороге душ, чтобы он присматривал за ним, когда он будет совершать волшебство. Затем он начал петь.

Ароматы трав наполнили его легкие. Казалось, он поднялся над своим телом и смотрел на него сверху. Другие Терминаторы отступили от круга духов. Им овладел холод, и жизнь испарялась из него до тех пор, пока он не оказался на краю смерти. Сильные всхлипывания сотрясли его тело, но он превозмог себя и продолжил ритуал.

Он был в холодном, темном месте. На краю своего восприятия он ощущал морозное белое присутствие, липкое, как туман, и холодное, как дыхание могилы. Над собой он слышал взмахи могучих крыльев, там, где парило Крыло Смерти, пегас Императора и носитель душ умерших.

Шаман говорил с духами, заключал договоры, которые обязывали их служить ему и быть награжденными толикой его силы. Он ощущал вокруг себя витающих голодных духов, готовых оградить его со стороны, укрывая пеленой глаза любого, кто мог его заметить, заставляя их видеть всего лишь дружественное существо.

Он вышел из круга, прошел мимо наблюдавших Десантников. Достигнув выступа холма, он увидел далекий город. Даже ночью, его огни горели, освещая небо и превращая метрополис в огромную тень на земле.

Над ними, сквозь мрак, вырисовывались Штормовые Горы. Бегущий по Туче задавался вопросом, как Хромой Медведь мог все это так воспринимать. Лицо большого мужчины было непроницаемой маской. Он не позволял себе думать о том, что могло случиться с его людьми.

Поселок Охотящегося Медведя был последним, который они посетили: наиболее отдаленный, построенный в пещерах под Пиком, Опоясанным Тучами. Хромой Медведь поковылял по узкой тропинке в утесе.

Бегущий по Туче старался не думать о других поселках, которые они видели. Они не нашли ничего, кроме опустошенных и оскверненных могил. Ни единой живой души, кроме Десантников, ходивших среди поваленных тотемов. Они похоронили тела, которые нашли, и вознесли молитвы Императору, чтобы он хранил их убитый род.

Бегущий по Туче увидел, что Свирепый Ласка остановился. Худая рука мужчины играла крылатой рукояткой его церемониального кинжала. Он изучал выступы над дорогой, и казалось, принюхивался к воздуху.

– Никаких часовых, – сказал он. – Как мальчишки. Я совершал набеги в эти горы. Охотящийся Медведь всегда имел остроглазых наблюдателей. Если кто есть в живых, то нам бы уже бросили вызов.

– Нет, – закричал Хромой Медведь и побежал мимо порога поселка в пещеры.

– Взвод Пауло, на прикрытии! – сказал Бегущий по Туче. Пять терминаторов замерли на позиции, охраняя вход.

– Остальные, следуйте за мной. Одеть шлемы. Будьте настороже. Свирепый Ласка, не спускай глаз с Хромого Медведя. Не потеряй его.

Когда они вошли в пещеру, включились фонари. Дюжины туннелей уходили из этого места. Неясные очертания колебались от их огней. На мгновение Бегущий по Туче почувствовал надежду. Если им и было суждено найти выживших из Народа Равнин, то это будет здесь. В этих огромных темных лабиринтах люди Хромого Медведя могли прятаться годами, избегая любой погони.

Следуя за сигналом локатора Хромого Медведя через туннели, Бегущего по Туче наполнило отчаянием. Они пересекали коридоры, в которых лежали мертвые. Иногда тела были отмечены следами копья и топора; иногда они были сокрушены и искорежены нечеловеческой силой. Некоторые были разорваны пополам. Бегущий по Туче уже видел прежде тела, убитые подобным образом, но говорил себе, что здесь это было невозможно. Подобное не могло случиться на его родном мире – в огромных халках, лежавших холодными в космосе – возможно, но не здесь.

Они нашли Хромого Медведя, стоявшего в самой большой пещере. Пол устилали кости. Тени убегали от их огней. Хромой Медведь рыдал, указывая на стены. Рисунки, датированные самыми ранними временами, укрывали стену пещеры, но внимание Бегущего по Туче привлекло последнее, и наиболее высоко расположенное изображение. В нем безошибочно угадывалась злобная четырехрукая фигура. Ненависть и страх сменяли друг друга в его уме.

– Генокрады, – выплюнул он. Хромой Медведь застонал позади него. Свирепый Ласка издал короткий, лающий смех. Этот звук пробрал Бегущего по Туче до костей.

Две Говорящие Головы прошмыгнул через открытые городские ворота. Ему в нос ударило зловоние. Его концентрация снизилась, и он почувствовал, что духи изо всех сил пытались убежать. Он напряг свою железную волю, и защитное заклинание стало на место.

Изучая окружающую обстановку, он понял, что у него не было причин волноваться. Здесь не было стражи, только пост для сбора пошлины, где сидел клерк с одутловатым лицом, отмечающий счета. Для него это казалось зловещим: строители города, очевидно, чувствовали себя в такой безопасности, что даже решили не ставить часовых.

Две Говорящие Головы рассмотрел писца. Он сидел у небольшого окна, внимательно изучая бухгалтерскую книгу. В его руке была перьевая ручка. Он писал при свете маленького фонаря. На мгновение, он, казалось, ощутил присутствие Библиария, и поднял взгляд. У него были высокие скулы и румяная кожа Народа Равнин, но на этом схожесть заканчивалась.

Его члены казались чахлыми и слабыми. Черты имели нездоровую бледность. Он покашлял и вернулся к работе. На его лице не было признаков шрамов мужества. Его одежда была из какой-то грубо сотканной ткани, не лосиной шкуры. У него не было под рукой никакого оружия, и он не выказывал никакого негодования из-за того, что был заперт в тесном кабинете, вместо того, чтобы находится под открытым небом. Две Говорящие Головы с трудом мог поверить в то, что вот это было потомком его культуры воина.

Он поспешил в город, тщательно выбирая себе путь через узкие, грязные улицы, пробегавшие между огромными зданиями. В этом месте не было ни смысла, ни логики. Обширные площади лежали между громадными фабриками, но они не имели очевидной системы. Город рос бесконтрольно, подобно раку.

Не было никаких сточных каналов, и дороги были полны грязи. Запах человеческих отходов смешивался с ароматом жарящейся пищи и острого крепкого запаха дешевого алкоголя. Низкие темные двери трактиров и киоски с едой были на каждом шагу.

Повсюду сновали немытые дети. Время от времени, огромные, откормленные мужчины в длинных синих пальто прокладывали себе путь через толпу. У них на лице были шрамы-татуировки, и они шли с выражением самодовольной гордости. Если кто-то вставал у них на пути, они набрасывались на них с деревянными палками. К удивлению Двух Говорящих Голов, никто не защищался. Они казались слишком слабодушными, чтобы бороться.

Блуждая, Библиарий обнаружил еще кое-что более ужасное. Все члены толпы, кроме мальчишек и носителей синих пальто, были искалечены. Мужчины и женщины имели искромсанные конечности или обожженные лица. Некоторые ковыляли на деревянных костылях, выставляя перед собой обрубки ног. Другие были слепыми и велись детьми. Мимо вперевалку прошел безногий карлик, использующий для движения руки, идя на ладонях. Все они, казалось, были случайными жертвами какого то огромного индустриального процесса.

Во мраке и со светом, исходящим из адских домен, они двигались подобно теням, они кричали о милостыне, о помощи, об избавлении. Они взывали к Небесному Отцу, четырехрукому Императору, за спасением. Они проклинали и бредили и умоляли под загрязненным небом. Две Говорящие Головы смотрел, как бедные крали у бедных, и удивлялся, как его народ мог пасть столь низко.

Он вспоминал высоких, сильных воинов, живших в поселках и ничего не просивших у других. Какое пагубно волшебство могло превратить Народ Равнин в этих жалких существ?

Он вздрогнул, когда ребенок дернул его за руку.

– Жетоны, Старший. Жетоны на еду.

Две Говорящие Головы с облегчением вздохнул. Его заклинание все еще держалось. Ребенок увидел всего лишь безопасную, неприметную фигуру. Он почувствовал напряжение связи с духами, подсознательно грызущихся в нем, но не ослабил хватку.

– У меня для тебя ничего нет, мальчик, – сказал он. Паренек убежал, извергая ругательства.

Подавленные и сердитые, Десантники покинули пещерный поселок. Бегущий по Туче заметил, что лицо Хромого Медведя было белым. Он показал большому мужчине и Свирепому Ласке, чтобы они следовали за ним. Два командующих взводами пошли следом. Они вышли на большой выступ скалы и посмотрели вниз на длинную долину.

– Генокрады, – сказал он. – Мы должны сообщить Империуму.

Свирепый Ласка сплюнул с края утеса.

– Темный город принадлежит им, – сказал Хромой Медведь. Бегущий по Туче понял, что в его тихом голосе звучала глубокая ненависть. – Они, должно быть, победили Народ и стали их хозяевами.

– Некоторые кланы сопротивлялись, – сказал Бегущий по Туче. Он гордился этим. Факт того, что его клан решил продолжать безнадежную борьбу, а не сдаться, давал ему ощущение комфорта.

– Наш мир погиб, наше время вышло, – сказал Свирепый Ласка. Его слова прозвенели подобно большому похоронному колоколу в черепе Бегущего по Туче. Свирепый Ласка был прав. Вся их культура была истреблена.

Единственные, кто помнил мир Народа Равнин, были Десантники Темных Ангелов. Когда они умрут, кланы будут жить только в записях флота ордена. Если Темные Ангелы не порвут с традицией и не начнут набирать рекрутов с других миров, орден прекратит существование со смертью нынешнего поколения Десантников.

Бегущий по Туче ощутил пустоту. Он возвращался домой с такими большими надеждами. Он хотел еще раз пройтись среди своих людей, вновь увидеть свое село перед тем, как состарится. Теперь он обнаружил, что его мир был мертв, мертв в течении долгого времени.

– И мы никогда не знали, – мягко сказал он. – Наши кланы были мертвы уже много лет, а мы не знали. Это был проклятый день, когда мы полетели на Крыле Смерти на наш родной мир.

Командиры взводов хранили молчание. Сквозь облака пробивалась луна. Под ними, в долине, они увидели, как на земле появилось изображение огромного крылатого черепа.

– Что это такое? – спросил Свирепый Ласка. – Когда я последний раз исследовал долину, его там не было.

Хромой Медведь одарил его странным взглядом. Бегущий по Туче знал, что его старый друг никогда не представлял себе такой храбрый вражеский клан, который бы ходил по священной долине его народа. Даже спустя столетие, молчаливый, сухощавый мужчина мог все еще удивить их.

– Это там говорящие с духами творили волшебство, – ответил Хромой Медведь.

– Должно быть, они пытались вызвать Крыло Смерти, несущее Воинов с Неба. Они, наверное, отчаянно пытались вызвать нас. Они верили, что мы их защитим. Мы так и не пришли.

Бегущий по Туче услышал рычание Свирепого Ласки.

– Мы будем мстить за них, – сказал он.

Хромой Медведь согласно кивнул.

– Мы войдем туда и покараем город.

– Нас всего тридцать против целого города Генокрадов. Насчет подобных ситуаций Кодекс полностью ясен. Нам следует сбросить на планету вирусную бомбу с орбиты, – сказал Бегущий по Туче, прислушиваясь к возникшей тишине. Хромой Медведь и Жестокий Ласка потрясенно смотрели на него.

– Но как насчет наших людей? Они все еще могли выжить, – без особой надежды сказал Хромой Медведь. – Нам следует по крайней мере предположить, что такая возможность существует, прежде, чем мы очистим наш родной мир от жизни.

Свирепый Ласка побледнел. Бегущий по Туче еще никогда не видел его столь встревоженным.

– Я не могу этого сделать, – мягко сказал он. – А сможешь ли ты, Брат-Капитан? Сможешь ли ты отдать приказ, который уничтожит наш мир, и наших людей навсегда?

Бегущий по Туче почувствовал, как ужасный вес ответственности упал на его плечи. Его обязанность была ясной. На этом мире была большая угроза Империуму. Его слово осудит всех людей на забвение. Он пытался не думать, что Хромой Медведь мог быть прав насчет того, что не все Люди еще могли быть порабощены Генокрадами. Но эта мысль крутилась у него наибольше, потому, что он надеялся, что это была правда. На мгновение он замер, парализованный чудовищностью решения.

– Выбор не только за тобой, Бегущий по Туче, – сказал Свирепый Ласка. – Он касается всех воинов Народа.

Бегущий по Туче взглянул в его горящие глаза. Свирепый Ласка начал древний ритуал, на который нужно было ответить по правилам. Капитан терминатор взглянул на Хромого Медведя. Лицо великана было мрачным.

Бегущий по Туче кивнул.

– Должно быть Собрание, – сказал он.

ГЛАВА II

Две Говорящие Головы увидел, как на площади вспыхнуло волнение. Взвод синих плащей принуждал искалеченных нищих прижаться к одной стороне. Людей избивали ногами, когда они проталкивались сквозь толпу, подобно тому, как лезвие проходит через плоть.

Библиарий отскочил ко входу в таверну. Неприветливый мужчина с недавно изрезанными щеками подошел слишком близко. Он поднял свой жезл, чтобы ударить Две Говорящие Головы, очевидно, считая его одним из толпы. Он отбился от каркаса доспехов Терминатора. Солдат удивленно покосился на него, а затем двинулся в обратном направлении.

Через путь, очищенный громилами, двое бритоголовых мужчин в коричневых формах несли паланкин. Две Говорящие Головы увидел знак четырехрукого человека на его стенке, и по нему прошло чувство острого страха. Его худшие опасения подтвердились.

– Милостыню, Старший, дай нам милостыню, – умоляла толпа, голоса сливались в один могущественный рев. Многие унижались и падали на колени, обрубки и руки в просьбе тянулись к паланкину.

С одной стороны отодвинулся полог, и оттуда вышел небольшой полный человек. Его бледная кожа имела синеватый оттенок, и он носил богатое одеяние из черной ткани, белый жилет и высокие, черные кожаные ботинки. На его нашейной цепочке висел четырехрукий кулон. Его голова была полностью лысой, и он имел проницательные черные глаза. Он взглянул на толпу и злорадно ухмыльнулся, его большие челюсти немного отодвинулись, открывая дюжину маленьких подбородков.

Он спустился вниз и вытащил кошелек. Толпа в надежде затаила дыхание. На мгновение его взгляд упал на Библиария, и он озадачился. Затем он нахмурился. Две Говорящие Головы почувствовал, как его что-то дернуло за ногу, и упал на колено, хотя он не преклонялся ни перед чем, кроме изображения Императора. Он чувствовал, как на нем задержался пагубный взгляд, и задавался вопросом, сумел ли этот толстяк каким либо способом проникнуть через маскировку укрощенных им духов.

Все взводы собрались вокруг огня. Большие бревна тлели в темноте, освещая лица Десантников, и заставляя их выглядеть похожими на демонов. Позади них, на посадочных лапах стояло Крыло Смерти, служа оплотом против тьмы. Он знал, что за ней лежал вражеский город, в котором обитало отвращение.

У самого огня с безразличными лицами сидели командиры взводов. Позади них находились их бойцы при полных боевых регалиях и со штурмовыми болтерами и огнеметами в руках. Блики огня отражались на крылатых мечах, нарисованных на плечевых пластинах. Их одеяние было имперским, но изрезанные шрамами лица, освещаемые костром, принадлежали Народу Равнин.

Он знал этих людей так долго, что даже Две Говорящие Головы возможно не смог бы лучше разглядеть их настроение. В каждом лице он видел жажду мести и желание умереть. Воины хотели присоединиться к своим кланам в царстве духов. Бегущий по Туче также чувствовал шевеление духов предков, их призывы к отмщению. Он старался не обращать внимания на их голоса. Он был воином Императора. Кроме своего народа, он имел и другие обязанности.

– Мы должны сражаться, – сказал Свирепый Ласка. – Мертвые требуют этого. За наши кланы нужно отомстить. Если кто-то из нашего народа выжил, то их необходимо освободить. Наша честь должна быть восстановлена.

– Есть много видов чести, – ответил Кровавая Луна. – Мы почитаем Императора. Наши доспехи Терминатора – символ этой чести. Это знаки чести, что дал нам Орден. Можем ли мы рискнуть потерять все следы древнего наследия нашего Ордена в схватке с Генокрадами?

– В течение ста столетий носимые нами доспехи хранили Десантников в сражениях. Они не подведут нас и сейчас, – горячо ответил Свирепый Ласка. – Мы можем только прибавить им чести, убивая нашего врага.

– Брат Марий, брат Пауло, пожалуйста, тише, – сказал Бегущий по Туче, призывая их к спокойствию, используя ритуал Ордена, назвав Свирепого Ласку и Кровавую Луну именами, которые они взяли, став Десантниками. Два Терминатора склонили головы, признавая серьезность мгновения.

– Прости нас, Брат-капитан, и назови нам епитимию. Мы в твоем распоряжении. Semper fideles («всегда верны» – с лат.). – Ответили они.

– Нет нужды в епитимье, – Бегущий по Туче осмотрел собравшихся у огня. Все глаза смотрели на него. Он осторожно взвесил слова, перед тем, как вновь заговорить.

– Сегодня вечером мы собрались не как солдаты Императора, а за древним обычаем, как воины Народа. Этими словами я даю свое благословление как военный вождь и Капитан. Мы собрались здесь как представители своих кланов, соединенные узами братства, поэтому мы можем вещать как один голос, думать как единый разум и найти верный путь для всех наших людей.

Бегущий по Туче знал, что его слова звучали фальшиво. Присутствующие здесь не были представителями своих кланов. Они и были кланами – тем, что от них осталось. Однако ритуалу положили начало, и он должен был продолжаться.

– В пределах этого круга не будет никакого насилия. До конца этого Собрания мы будем единым кланом.

Казалось странным произносить эти слова воинам, сражавшихся вместе в тысяче битвах под сотней солнц. И все же это был древний ритуал приветствия, предназначенный, чтобы гарантировать мирную беседу среди воинов из враждующих племен. Он увидел, как некоторые Десантники поклонились.

Внезапно это стало казаться правильным. Культура их народа родилась на этом мире, и пока они находятся здесь, они будут ее придерживаться. В это время и на этом месте они были связанны общим наследием. Каждый нуждался в утешении после испытаний этого дня.

– Мы должны говорить о судьбе нашего мира и нашей воинской чести. Это – вопрос жизни и смерти. Давайте говорить честно, как и подобает нашему народу.

Старший поласкал свою цепочку и продолжил смотреть на Две Говорящие Головы. Хмурый взгляд заставил наморщиться его высокий, выпуклый лоб. Он резко отвел взгляд и начал рыться в своем кошельке.

Со стороны толпы донеслись нестройные приветствия, когда он начал бросать им горсти мерцающих железных жетонов, а после забрался в свой паланкин, чтобы понаблюдать за дракой. Десантник смотрел, как люди унижались, сражаясь в пыли за монеты. Он в отвращении покачал головой и вошел в таверну. Даже самый ничтожный обитатель мира-улья показал бы больше достоинства, чем та толпа снаружи.

Заведение пустовало. Две Говорящие Головы оглядел утрамбованный земляной пол и грубо сколоченные столы, за которыми сгорбились несколько оборванных, немытых пьяниц. Стены покрывала грубая драпировка, повторявшая стилизованный четырехрукий образец, выглядевший как грубо нарисованная звезда. Снаружи, вдали, он услышал длинный, одинокий паровой гудок.

Хозяин таверны перегнулся через стойку, грозно взирая из-за бара. Две Говорящие Головы пошел к нему. Когда он достиг стойки, то понял, что не имел при себе жетонов. Хозяин холодно на него уставился, мясистой рукой протирая грязную, рассохшуюся боковую стойку.

– Ну, – безапелляционно произнес он. – Чего тебе надо?

Две Говорящие Головы удивился грубости этого человека. Люди всегда вежливым народом. Они всегда выказывали любезность там, где другой оскорбленный человек уже бы размахивал топором. Он встретил его пристальный взгляд и немного надавил на его волю. Он не обнаружил никакого сопротивления в слабом духе мужчины, но даже в этом случае усилие было утомительным.

Хозяин таверны отвернулся, опустив глаза, и без слов налил напиток из глиняной бутылки. За дверью послышался звук шагов. Она распахнулись, и внутрь хлынула толпа рабочих, на ходу заказывающих выпивку.

Все мужчины и женщины имели изможденные, усталые лица. Их руки и босые ноги были столь же грязными, как и их одежда. Две Говорящие Головы предположил, что их смена только что закончилась. Он взял свой напиток и сел в углу, наблюдая за усевшимися на стулья рабочими, и слушая, как они вяло проклинают своих надсмотрщиков и нехватку жетонов. В уголке группа людей начала играть в кости, равнодушно спуская деньги.

Через некоторое время Две Говорящие Головы заметил, что люди уходили через дверной проем в задней стене таверны. Он встал и последовал за ними. Казалось, никто не возражал.

Комната, в которую он вошел, была темной, и в ней стоял запах звериного жира. В центре ее находилась яма, окруженная радующимися и проклинающими рабочими. Две Говорящие Головы пробивался вперед, и толпа расступалась перед ним. Он стоял на краю ямы и видел объект всеобщего внимания.

Внизу сражались две великие ласки Равнин, вырывая длинные полосы плоти друг у друга, в то время, как публика ревела и делала ставки. Каждая была размером со взрослого человека и носила металлический ошейник с шипами. Одна уже лишилась глаза. У обоих шла кровь из множественных порезов.

Две Говорящие Головы почувствовал отвращение. В молодости он охотился на ласок, имея только каменный топор против свирепой хитрости. Это было состязание, на кон которого воин ставил свою жизнь, сражаясь с жестоким и смертельным противником. В этом же кровавом спорте не пахло никаким состязанием. Это был всего лишь безопасный выход для жажды крови этих утомленных, голодных рабочих.

Библиарий отступил от ямы, оставляя рабочих и их спорт. Уходя, он заметил, что в бар вошел синий плащ и о чем-то заговорил с барменом. Когда он выходил наружу, то увидел, что они оба смотрели в его направлении. Он поторопился выйти в задымленную ночь, думая, что почувствовал, как за ним наблюдают нечеловеческие глаза.

Бегущий по Туче смотрел на лица вокруг огня. Они ждали, когда он начнет. Он сделал три глубоких вдоха. По долгой традиции, именно он должен говорить первым.

Формально, Собрание Воинов не являлось дискуссией, на которой оружием служили слова, чтобы победить врага. Здесь делились опытом, рассказывали истории. Слова не должны были иметь острых краев, чтобы не создавать конфликтов. Он выбирал их тщательно.

– Когда мне было двенадцать лет, – начал он, – я жил в Желтом Вигваме среди молодых ребят. Это было мое последнее лето там, потому что меня обязали жениться на Бегущей Лани, которая была первой красавицей моего клана.

Часто ребята заговаривали о Воинах Неба. С их последнего посещения прошло сто лет, и в небе уже виднелась красная звезда. Пришло время для их возвращения.

Деда моего деда, Когтя Ястреба, избрали и увели в царство духов, чтобы служить Великому Занебесному Вождю. Из-за этого мой род был в большом почете, хотя он оставил своего сына без отца, которому теперь нужно было построить новый вигвам.

Серебренный Лось был мальчишкой, с которым я соперничал из-за руки Бегущей Лани. Когда она выбрала меня, он меня возненавидел. Он хвастал о том, как его изберут. Его слова были насмешкой, нацеленной на приуменьшение чести моего родственника. В роду Серебренного Лося не было духов, которые путешествовали на Крыле Смерти за гранью неба.

Меня это задело, и я ответил на его насмешку. Я сказал, что если бы это действительно было так, то он не отказался бы от того, чтобы взобраться на Призрачную Гору и посетить Обитель Предков.

Бегущий по Туче замолчал, чтобы его слова усвоились, позволяя воинам представить себе картину. Воспоминания, казались чистыми и ясными. Он почти чувствовал резкий запах древесного дыма, заполнявшего вигвам парня, и видел опахало, свисающее с потолка.

– Именно это хотел услышать от меня Серебряный Лось. Он усмехнулся и сказал, что пойдет на гору, если кто-то будет сопровождать его как свидетель. Он смотрел прямо на меня.

Вот так я попал в ловушку. Я не мог отступить, не опозорившись. Или я бы пошел, или он бы победил меня.

Когда Бегущая Лань услышала это, она просила меня не идти, боясь, что духи заберут меня. Она была дочерью Шамана и имела Колдовской Взор. Но я был молод, со всей присущей юношеству гордыней и глупостью, и поэтому я отказал ей. Видя, что я непоколебим, она отрезала свою косу и вплела в нее заклинания, сделав из него амулет, чтобы я благополучно вернулся домой.

Охотничьими тропами до Призрачной Горы было три дня пути. Нас все время сопровождал страх. То, что казалось возможным в теплом вигваме, оказалось ужасным в холодных осенних ночах, когда луна была полной и между деревьями мелькали духи. Я думаю, будь мы поодиночке, то давно бы уже вернулись, потому что приближаться к местам упокоения мертвых в предзимние ночи было просто ужасно.

Но мы не могли показывать страх, ведь один из нас всегда смотрел на другого, и наша конкуренция вела нас вперед. Никто не хотел отступить первым.

Вечером третьего дня мы встретили первые предупреждающие тотемы, покрытые черепами тех, кого судили Воины Неба и нашли их неподходящими. Я тогда хотел убежать, но гордость заставила меня идти дальше.

Мы начали взбираться. Ночь была безмолвной и холодной. В подлеске что-то шелестело, и луна светила вниз подобно Колдовскому Духу. На тропе сгорбились чахлые деревца, похожие на погибельных призраков. Мы взбирались до тех пор, пока не добрались до обширного и пустынного плато, отмеченного знаком крылатого черепа.

Нас переполняло чувство успеха, и в тот момент наша вражда умерла. Мы находились в месте, виденным немногими людьми. Мы бросили вызов призракам и выжили. Однако мы находились на краю.

Не знаю, о чем я подумал, когда Серебряный Лось указал вверх. Оттуда донесся вой тысячи пробудившихся призраков, и небо осветило зарево. Возможно, я думал, что духи решили покарать меня за самонадеянность. Возможно, меня настолько переполнил ужас, что я вообще не мог ни о чем думать. Я знал, что просто стоял на месте, в то время, как Серебренный Лось обернулся и побежал.

Если я боялся и до того, так вообразите себе, что я почувствовал, когда увидел большую крылатую тень вдали и услышал рев приближающейся громовой птицы. Представьте мой ужас, когда я увидел, что это было Крыло Смерти, конь Императора, избирающий павших, Крылатый Скелет-Охотник.

Я горько жалел о своей глупости. Я не мог сдвинуться с места, чтобы спастись, и ждал, когда Крыло Смерти поразит меня когтями и заберет мой дух.

Я удивился, когда громовая птица села на землю лицом ко мне, и прекратила свой сердитый рев. Я все еще не мог убежать. Его клюв открылся, извергая массивные фигуры избранных мертвых в черных доспехах. Каждый из них носил на плече знак крылатого клинка.

Тогда я понял, что находился в царстве духов, потому что среди них стоял Коготь Ястреба, дед моего деда. Я видел его лицо, вырезанное на балке крыши нашего семейного вигвама. Он выглядел постаревшим, седым и усталым, но все еще сохранял семейное сходство.

Видеть столь знакомое и странное лицо в настолько ужасном месте казалось чем-то успокаивающим. Это позволило мне преодолеть страх. Переполняемый удивлением, я шел вперед, пока не остановился перед ним, этим ужасным, седым стариком, лицо которого так походило на мое собственное.

В течение долгого времени он просто смотрел на меня. Затем он улыбнулся и рассмеялся. Он прижал меня к бронированной груди и закричал, что это было удачное возвращение домой. Он, казалось, был столь же рад видеть меня, как и я его.

Бегущий по Туче замолчал, сравнивая возвращение своего предка с собственным. Здесь не звучал смех, как это происходило среди тех Десантников давным-давно. Теперь он понял, как, наверное, обрадовался старик, увидев знакомое лицо. Он был рад тому, что Когтя Ястреба здесь не было, и он не видел гибели их народа.

– Конечно, я поражался тому, что стоял среди этих легендарных воинов, разговаривая со своим древним кровным родственником. Я знал, что они вернулись, чтобы избрать себе преемников в служении Императору, и позабыв обо всем, попросил разрешения присоединится к ним.

Старик посмотрел на меня и спросил, имел ли я какую-либо причину, чтобы остаться или что-то, о чем я буду сожалеть уходя. Я подумал о Бегущей Лани и заколебался, но я был всего лишь зеленым юнцом. Видения славы и чудес за небом переполняли меня. Что я в действительности знал о жизни? Меня призвали сделать выбор, и сделав его, я смог бы жить в течение многих столетий, хотя я не знал об этом.

Но мой предок знал. Он увидел мое колебание и сказал, что в таком случае мне лучше остаться. Мне этого не хотелось, и я настоял, чтобы они подвергли меня испытанию.

Они привязали меня к стальному столу и вскрыли мою плоть металлическими ножами. Я вынес ритуал Когтя Ласки, чтобы доказать свою храбрость, но эта боль была ничем по сравнению с тем, что мне пришлось пережить потом. Когда они вскрыли мое тело, то внедрили вещи, которые, как они сказали, срастутся с моей плотью и дадут мне силу духов.

Я неделями лежал в лихорадочной муке, в то время, как мое тело изменялось. Стены вокруг меня танцевали, и мой дух сбежал на границу хлада. Пока я блуждал, потерянный и одинокий, один из Братьев стоял возле меня, читая Имперские литании.

В видении ко мне пришел Император, верхом на Крыле Смерти, самом могучем из громовых птиц. Он отличался от того, который принес Воинов Неба домой. Это был зверь духа, остальные же были птицами из металла, тотемы несли в себе его образ.

Император говорил со мной, рассказывал о великой борьбе, которая велась на тысячах тысяч миров. Он показал мне расы, не похожие на человеческую, и тайное сердце вселенной, коим являлся Хаос. Он показал мне силы, скрывавшиеся в варпе, и подверг меня их соблазнам. Он смотрел, как я сопротивлялся. Я знал, что если поддамся им, то он низвергнет меня.

В конечном счете, я проснулся со знанием того, что мой дух принадлежит Императору. Мне предстояло оставить своих людей, свой мир и свою невесту, чтобы служить ему. Я знаю, что сделал правильный выбор.

Бегущий по Туче огляделся на других Терминаторов. Он надеялся, что рассказал историю достаточно хорошо, чтобы заинтересовать слушателей и напомнить им об их обязанности перед Императором. Он надеялся, что напомнил им о том, что все они также приняли это решение, и вновь сделают правильный выбор.

Он покачал головой и прикоснулся к амулету из косы, который он до сих пор носил на шее. Он задавался вопросом, принял ли он верное решение тогда, или он мог быть счастливее, оставшись с Бегущей Ланью? Яркие, самоуверенные мечты, которые он имел в своей молодости, поблекли и потеряли свое очарование за все эти годы бесконечной войны. «Я даже с ней не попрощался», подумал он, и почему-то эта мысль казалась ему самой грустной.

Он считал, что поколебал многих Десантников, но когда Хромой Медведь наклонился вперед, чтобы говорить, то понял, что борьба только началась.

– Я буду говорить о Генокрадах, – тихо сказал большой мужчина. – Я буду говорить о Генокрадах, об их терроре и их жестокости…

ГЛАВА III

Две Говорящие Головы блуждал ночными улицами. Они казались пустыми, теперь, когда рабочие вернулись в бараки. Появился небольшой бриз, неся по улицам пепел и немного очищая город от смога. Его рот заполнил горький вкус пепла.

Он прошел мимо фабрик, где стояли все еще работающие паровые двигатели. Их шум разносился по воздуху. Поршни двигались вверх и вниз подобно головам взбешенных динозавров. Он знал, что они никогда не останавливались.

Он шагал по улице с богатыми особняками, ведомый болезненным любопытством. Он чувствовал, что ему будто показали куски обширной головоломки, и если он сумеет найти последний кусочек, то все станет на свои места.

Каждый особняк, мимо которого он проходил, имел ворота из кованого железа, которые несли на себе знаки Полуночника, Пумы и Крысы. Это были звериные тотемы Кланов Холма. Две Говорящие Головы задумался, обитали ли вожди этих людей внутри. Он полагал, что они могли заключить договор с тем, кто стоял за всем этим. Те люди имели темную репутацию.

Он чувствовал, как в нем, вытесняя замешательство, растет гнев. Его жизнь стала бессмысленной. Его народ предали. Его мир украли. Даже Темные Ангелы погибли. Здесь окончилось десять тысяч лет традиции. Не было больше смелых охотников равнин, которых забирали Воины Неба.

Орден мог существовать и дальше, но его наследие уничтожили, и он никогда не станет таким, как прежде. Две Говорящие был из последнего поколения Десантников, завербованных из Народа Равнин. Других уже не будет.

Идя вдоль особняков к загрязненной реке, его дух предупредил, что за ним кто-то шел. Его это не заботило, он будет рад столкновению с любыми скрывающимися наблюдателями. Впереди он услышал стон.

– Мы не знаем, откуда они пришли, – сказал Хромой Медведь. – Даже Кураторы Администратума не знают этого. Они появляются неожиданно, несомые в могучих космических халках, дрейфующих в пространстве варпа.

Даже по этим закаленным Терминаторам прошла дрожь. Бегущий по Туче видел взгляды встречавшихся с Генокрадами. Их лица выражали мрачные воспоминания о тех столкновениях.

Подсознательно, они выпрямились и нервно осмотрелись. Впервые Капитан осознал, что они действительно вновь встретились с Генокрадами. Они оказались перед угрозой, которая могла их убить.

– Они ужасные противники – свирепые, не знающие ни усталости, ни жалости, ни страха. Они не используют оружие, возможно потому, что не нуждаются в нем. Их когти могут разорвать адамантий как бумагу.

Они не пользуются доспехами: их кожа настолько прочная, что некоторое время они могут жить без скафандров даже в вакууме. Хотя они и выглядят как звери, они разумны и организованны. Они – самые ужасные противники, с которыми сталкивался Десантник со времен Ереси Гора.

Откуда я это знаю? Я встречался с ними, как и все вы.

Бегущий по Облаку вздрогнул, вспоминая те разы, когда он оказывался перед Генокрадами. Он помнил их хитиновый облик, зияющие челюсти и четыре когтя, предназначенных для разрывания. Он пытался не вспоминать их ослепляющей, насекомоподобной скорости.

– Не внушающее страх искусство сражения делает Генокрадов такими ужасными противниками. Это кое-что другое. Я расскажу вам об этом.

Сто двадцать лет назад, еще до того, как я надел доспехи Терминатора, меня послали с флотом, расследовавшим странное молчание мира-улья Транкс.

Имперский Губернатор не платил дань двадцать лет, и Адептус Терра решили, что, возможно следует сделать ему тонкий намек насчет данных им клятвенных обязательств.

На момент прибытия флота на нем находились отделения Темных Ангелов, Космических Волков, Ультрадесантников и полк Имперской Гвардии с Некромунды. Когда флот выдвигался на позицию для высадки, мы ожидали сопротивления, восстания. Но орбитальные устройства наблюдения не открывали по нам огонь, и Губернатор говорил с нами ком-линку вполне дружелюбно.

Он утверждал, что мир был отрезан варп-штормами и набегами Орков. Он принес извинения за неуплату дани и предложил незамедлительные компенсации. Он попросил Инквизитора Ван Дама, ответственного за карательную экспедицию, спустится и принять его гостеприимство.

Мы имели естественные подозрения, но Ван Дам предположил, что любой шанс вернуть мир в лоно Империума без применения силы, по крайней мере, должен быть опробован. Он попросил Темных Ангелов составить ему почетную стражу. Мы установили точку прибытия и телепортировались в приемный зал Губернатора.

Транкс был миром, одетым в сталь. Его уроженцы никогда не видели неба. Зал был настолько обширным, что под его сводами образовывались облака, и дождь проливался на деревья, окружающие Павильон Правителя.

От этого зрелища бурлила кровь. Длинные ряды гвардейцев выстроились по бокам извивающейся металлической дороги, ведшей к павильону. Сам павильон парил над искусственным озером. Губернатор сидел на троне, вырезанном из цельного куска штучного жемчуга, по бокам которого стояли две прекрасные слепые девы, его придворные телепаты. Он поприветствовал нас и показал дань.

Ее несли из хранилищ специально выведенные рабы, евнухи с серой кожей и мускулами, как у Огринов. Но даже они с трудом несли эти сундуки. Они шли мимо нас бесконечной процессией, неся промышленные алмазы, инкрустированные золотом болтеры, костюмы из керамита и нефрита.

Все это время Губернатор Хуак поддерживал нескончаемую и любезную болтовню. Мы взирали, пораженные и обманутые его гладким голосом и приветливыми манерами. День все тянулся и тянулся, и мы начали осознавать, что не было никакой нужды сражаться, оставалось просто взять дань и уйти восвояси.

Наши умы находились в приятном дурмане, и мы уже готовы были согласиться на все, что ни предложил бы нам наш добрый хозяин, когда внесли великие криогенные гробы. Хуак говорил, что это были его величайшие сокровища. О его мастерстве можно судить по тому, как мы без лишних раздумий почти взяли их.

Именно Две Говорящие Головы сказал «нет». Мгновение он стоял, подобно смутившемуся человеку, а затем начал петь. С наших глаз будто спала пелена, и мы увидели подготовленную для нас хитрую ловушку.

Заклинание Магуса, которым был Хуак, развеялось, и к своему ужасу мы увидели, что почти взяли с собой на флот два гроба с Генокрадами. Весь тот день, пока нас усыплял длинный, медленный марш, Хуак вставлял в наши умы тонкие, загадочные усики.

Однако, мы были настолько восторженны, что почти возразили, когда Две Говорящие Головы пронзил Хуака и его учениц болтерным огнем. Только Живущий Дредноут Коготь Ястреба присоединился к стрельбе. Когда он попросил нас защищаться, мы все еще медленно реагировали. Мы были практически в руках гвардейцев Хуака.

Но мы Десантники. Едва они начали стрелять из лазганов, как мы ответили им болтерным огнем, выкашивая их ряды. Ван Дам попытался связаться с флотом, но на ком-линках были помехи, и мы не могли телепортироваться. Этот вариант отпадал. Нам предстояло проложить собственный путь на поверхность планеты в надежде, что десантный корабль заберет нас оттуда.

Казалось, будто против нас повернулась целая планета, и это было недалеко от истины. Двести человек пробивалось из комнаты для приемов. Нас встречали вооруженные мужчины, невооруженные дети и их матери. Все они бросались на нас с безумной свирепостью. Когда мы убивали их, они не выказывали страха – только странную, порочную радость. Мир был заражен целиком.

Наше путешествие на поверхность было кошмаром. Мы вели бои в темных коридорах, взбирались по служебным лестницам и через узкие люки, которые никогда не предназначались для Десантников. Я видел, как из одного люка выпал обезглавленный Стальной Кулак. Ван Дам вбросил туда горсть крак-гранат, и нас обрызгало остатками взрослого Генокрада.

Моего брата Красное Небо снесло волной диких детей со взрывчаткой в руках. Они взорвали их, когда ползали по его телу. Он не выжил.

Дважды в бесконечных коридорах нас почти загоняли в ловушку. Я сражался врукопашную с чистокровными Генокрадами. Двадцать наших братьев пало, прежде чем силовой топор Двух Говорящих Голов и энергетический меч Бегущего по Туче выручили нас.

Именно во время охраны последнего люка я утратил способность двигать ногой. Генокрад появился прямо из пола и схватил меня, пытаясь утащить вниз. Я изо всех сил старался от него отбиться. Последнее, что я помню, было отвратительное, злобное лицо, тянувшее меня вниз. Вокруг него находилась группа транксиан, которые его гладили и нежно подталкивали вперед.

Когда я уже проснулся в медицинском отсеке корабля с новой бионической ногой, другие рассказали мне о том, что произошло. Две Говорящие Головы и Бегущий по Туче вытащили меня и донесли до крыши мира, где нас ждал десантный корабль.

Оставалась всего одна вещь, которую нам предстояло сделать – Экстерминатус. Вся местность должна была быть простерилизированна с орбиты вирусными бомбами. Позже, инквизиторские дознаватели установили, что все это началось около шестидесяти лет назад, когда в систему прибыл незарегистрированный космический халк.

Для заражения мира Генокрадам потребовалось всего три поколения. Они размножаются, превращая людей в носителей своего потомства. Их жертвы охотно это переносят из-за гипнотических возможностей Генокрадов.

Много ночей я лежал с открытыми глазами, задаваясь вопросом, могли ли мы спасти мир, если бы пришли раньше. Если бы мы могли устранить этот рак прежде, чем он распространится, то нам не нужно было бы призывать Экстерминатус.

Бегущий по Туче видел, что воины были поколеблены и возмущены рассказом Хромого Медведя. Он мог сказать, что ассимиляцию своего Народа они принимали за размножение скота, но существовала возможность предотвратить это быстрыми действиями.

– Позволь нам идти, – сказал Свирепый Ласка, поднимаясь. – Позволь нам войти в город и убить выводок Генокрадов.

– Подождите, – сказал Кровавая Луна. – Собрание еще не окончилось, и я буду говорить…

Гнев и нетерпение вели Две Говорящие Головы на крики боли. На берегу реки, в тени чудовищной фабрики, он увидел, как группа солдат приставила старика к стене, медленно и уверенно избивая того до смерти своими палками. Один из них держал фонарь, иногда отдавая спокойные, точные приказания.

– Говоришь мятежную чушь, не так ли? – сказал один головорез. Его удар завершился хрустом ломающихся ребер. Старик застонал и упал на колени. Остальные синие плащи рассмеялись.

– Проповедуешь ересь против Имперского культа и воинов неба, а? Что заставляет вас, старых дурней, делать это? Во имя Императора, я думал, что мы уже расправились с последними из вас.

Их жертва посмотрела на них.

– Вас ввели в заблуждение. Воины Неба не построили бы это место и не выпасали нас здесь как лосей, которых откармливают перед забоем. Как и не разрушили бы курганы наших людей. Ваши хозяева – злые духи, вызванные Кланами Холма, они не истинные Воины Неба. Крыло Смерти вернется и разорвет их на куски.

– Заткнись, богохульник, – сказал главарь солдат. – Хочешь доказать свою храбрость, да? Возможно, нам следует вернуться к старым способам, алкоголик, и попрактиковаться на тебе в ритуале Когтя Ласки.

Старик сплюнул кровью.

– Делайте, что хотите. Я – Утренняя Звезда из рода Бегущей Лани и Серебряного Лося. У меня есть Колдовской Взор. Я говорю вам, что духи идут. Древние силы шагают по земле. В небе ярко горит красная звезда. Грядет время неприятностей.

– И вот поэтому ты начал разглагольствовать этой ночью? Думается мне, что единственные духи, с которыми ты говорил, приходили из бутылки, – сказал другой солдат, пнув Утреннюю Звезду по ребрам. Старик застонал. Две Говорящие Головы шел сквозь туман, пока не возник в свете фонаря.

К нему обратился главарь синих плащей.

– Пошел отсюда, парень. Тут дела Вигвама Воинов. Если не имеешь желания присоединиться к этому алкоголику в реке, уходи сейчас же.

– Ты бесчестишь идею Вигвама Воинов, – спокойно сказал Две Говорящие Головы. – Покиньте это место немедленно, и я пощажу вас. Останетесь на удар сердца дольше, и я точно гарантирую вам смерть.

Старик посмотрел на него в благоговейном страхе. Две Говорящие Головы увидел Шаманскую татуировку крылатого черепа на его лбу. Несколько головорезов рассмеялись. Те, что поумнее, услышали тихую угрозу в голосе Десантника и отступили назад.

Главарь дал солдатам сигнал атаковать.

– Взять его!

Две Говорящие Головы парировал удар палкой своим предплечьем. Послышался металлический звон, когда дубинка отбилась от него. Он сломал головорезу нос торцом своего силового топора, а потом с нечеловеческой силой ударил ногой в живот другого. Когда человек согнулся пополам, Библиарий нанес ему удар по шее, ломая ее.

Теперь синие плащи столпились вокруг него. Их дубинки были столь же неэффективны, как прутик против медведя. Некоторые пытались схватить его за руки и обездвижить. Он с легкостью уклонялся от них, нанося смертельные удары оружием и локтем. С каждым его ударом умирали люди.

Когда его охватила жажда битвы, он почувствовал, как связанные им духи убегают. Он знал, что уже стоял в своем истинном облике. Последний из солдат начал убегать. Две Говорящие Головы обхватил его рукой вокруг шеи и свернул ее. Раздался хруст ломающегося позвоночника.

Старик смотрел на него в религиозном порыве.

– Духи говорили правду, – сказал он, будто еще не до конца веря в это. Он протянул руку и прикоснулся к нему, удостоверяясь в его реальности.

– Вы наконец-то прибыли, чтобы освободить Народ от неволи ложного Императора и привести его обратно в равнины. Как тебя зовут, Воин Неба?

– В юности я был Две Говорящие Головы, ученик Духа Ястреба. Когда я начал служить настоящему Императору, то взял имя Люциан.

Он увидел, как по изрезанным щекам старика покатились слезы.

– Скажи мне, старик, что случилось с нашим народом? Как он мог пасть так низко?

– Все началось, когда я был еще совсем юным, – сказал Утренняя Звезда, утирая слезы. – Одной летней ночью небо загорелось, и раздался сильный рев. Огненный след пересек небо, и раздался взрыв. Там, где мы сейчас стоим, образовался обширный кратер, и в его центре, где сейчас находится Храм Четырехрукого Императора, лежала большая раскаленная груда металла.

Некоторые люди думали, что это вернулись Воины Неба, а рев был голосом их громовой птицы. Шаманы знали, что этого не могло быть, потому что Крыло Смерти возвращается только раз в сто лет, осенью, а с тех пор, как последний раз виднелась красная звезда, прошло всего лишь пятьдесят лет.

Мы радовались, потому что думали, что сможем улететь на Крыле Смерти. Большинство из нас должны были стать стариками, когда Воины Неба придут вновь.

Те, кто встретил наших вождей, не были бронированными воинами из легенд. Они были слабыми, с бледной кожей, утверждавшие, что прибыли от Императора, дабы показать нам способ, как построить рай земной. Они проповедовали достоинства терпимости, братской любви и окончания вражды. Вожди отказали им, что было ошибкой, потому что, когда сладкие слова не подействовали, они взялись за оружие. Они объединились с Кланами Холма и дали им металлические лезвия, с которыми наше оружие не могло сравниться.

В итоге, кланы были вынуждены покупать новое оружие, чтобы противостоять врагам. Ходили рассказы о том, как колдовские духи с четырьмя руками и ужасными когтями убивали наших воинов. Скоро претенденты уже правили Равнинами, забирая рабов и уничтожая тех, кто выступал против них.

Потом наступило строительство этого большого города, использование рабского труда и оплата жетонами при торговле.

Внезапно глаза старика расширились от ужаса. Он смотрел во мрак позади Двух Говорящих Голов. Библиарий обернулся, и из тумана возникли фигуры.

Одна принадлежала толстяку, который ранее ехал в паланкине. С обеих его сторон стояли две огромные четырехрукие фигуры. Их панцири блестели, будто смазанные маслом. Они подняли большие когти, сверкнувшие в лунном свете.

– Мы бы рассказали тебе все это, если бы ты попросил, – сказал толстяк, глядя на Две Говорящие Головы своими темными, притягивающими глазами.

Библиарий сжал пальцы, и в его руке силовой топор зазвенел песней смерти.

– Это было во времена Магистра Арадиила, сто лет назад, – сказал Кровавая Луна. – Мы находились на борту боевой баржи «Ангелус Морте» патрулируя границы сектора, когда прозвучал сигнал тревоги. Зондирование обнаружило, что из варп пространства возле нас выкинуло космический халк. Глубокое сканирование ничего не обнаружило. Нам приказали исследовать его.

Мы сели в абордажные торпеды и полетели к халку. Когда мы выгрузились, он был дезактивированный и темный, поэтому мы включили свет на шлемах и выдвинулись, чтобы занять периметр. Мы не встретили никакого сопротивления, но согласно стандартным боевым процедурам, мы были предельно осторожны.

Мы идентифицировали халк как «Узилище Загубленных Душ», и, как выяснилось позже, это было подходящее имя. Мы нервно шли по его темным коридорам, поскольку в судне все еще таилась зараза варпа. Это беспокоило нас.

Сначала не было никаких признаков опасности. Потом мы наткнулись на тела нескольких Космических Волков. Они были изрешечены болтерным огнем. Мы не знали, как долго они здесь лежат – возможно, с тех пор, как халк последний раз попал в обычный космос. Это могло быть десять или десять тысяч лет назад. Течения варпа непредсказуемы, время там течет странно.

Брат-сержант Конрад приказал нам быть настороже. Тогда и произошло ужасное. Глаза сидевшего вертикально трупа Космического Волка запылали красным цветом.

– Вы обречены, – сказал он нам. – Каждый из вас умрет, как и я.

Мы изрешетили его своим оружием, но, тем не менее, его ужасный шепот все еще отдавался в наших умах.

Мы начали отступать. Внезапно вокруг нас на сенсорах возникли точки. Они бежали параллельно нам, пытаясь отрезать от абордажных торпед.

В пересечениях коридора мы заметили бронированные фигуры. Мы сделали по ним несколько выстрелов. Я подстрелил одного, и услышал его крик по ком-линку. Они использовали те же частоты, что и мы. Когда мы поняли это, наша кровь застыла. Мы спрашивали себя, могут ли они быть Десантниками?

Ответ не заставил себя ждать. Они волной ринулись к нам по коридору. Хоть они и имели доспехи Десантников, они страшно мутировали. Некоторые сжимали ржавые болтеры щупальцами вместо рук. У некоторых лица были влажными, зелеными и слизистыми, как у жаб. Некоторые имели когти и дополнительные конечности. Некоторые ползли, оставляя за собой слизистый след.

На них была метка Хаоса. Они взывали к Гору и тем силам, которые лучше не называть. И тогда мы поняли, что они были отступниками, оставшимися в живых после Эпохи Ереси, заключившими договор с Хаосом в обмен на вечную жизнь. Сражение ставало все ближе и тяжелее. У них был перевес в численности, но мы имели доспехи Терминаторов и силу правоты.

На мгновение показалось, будто они сокрушат нас, но затем в ход пошли громовые молоты и молниевые когти, и мы начали безостановочно прорубаться сквозь них. Они сражались как демоны, и у них была сила проклятых, но в конечном счете мы победили.

Я стоял и смотрел на тело моего последнего противника, и мне в голову пришла мысль: этот человек когда-то был Десантником, как и я. Он подвергся тому же обучению и идеологической обработке, что и я. Он поклялся служить Императору. И все же он предал человечество. Как это могло произойти?

Как мог настоящий Десантник стать клятвопреступником? Казалось маловероятным, что он внезапно отвернулся от дела всей своей жизни и заключил договор с Тьмой. Что мог предложить ему Хаос?

Богатство? Нам не нравятся безделушки, которых жаждут другие мужчины; мы уже имеем самое лучшее из всего, чего может желать человек. Чувственное вознаграждение? Нам говорили его мимолетной природе. Силу? Мы знаем истинную силу, коей является воля Императора. Кто промеж нас мог сравниться с его жертвой?

Нет, – стоя над его телом, я пришел к пониманию. Он сбился с пути не одним махом, а маленькими шажками, постепенно.

Сначала он проникся доверием к Воителю. Легкий шаг, ведь разве не Гор был главным чемпионом Императора?

Затем он последовал за Воителем. А кто нет? Солдат следует за своим командиром.

Потом он начал верить в божественность Гора. Легкая ошибка. Не был ли великий Еретик одним из примархов Первого Основания, одаренным богоподобными силами, уступающими только самому Императору?

Таким образом, он отклонялся от истинного пути, пока, в конце концов, не потерял и жизнь и душу. Это путь, открытый для всех, одна маленькая ошибка следует за другой, пока, наконец, не совершается Большая Ошибка. Это я понял, изучая тело отступника в «Узилище Загубленных Душ». На том месте и в тот час я решил предоставить себя воле Императора. Я знал, что все наши уставы и принципы имеют цель, и не нам подвергать их сомнению, потому что они удерживают нас от пути инакомыслия.

Вокруг огня стояла тишина. Бегущий по Туче мог сказать, что слова Кровавой Луны коснулись струны внутри Десантников. Он обнаружил, что изучает свою совесть на признаки ереси. Значение рассказа Кровавой Луны было ясным: если они уклонятся от служения Императору, то сделают первый шаг на пути к проклятию. Он также напоминал им, что они Десантники, избранные Императора. Если у них не будет веры, то у кого тогда?

В течении долгого времени все было тихо. Тогда Свирепый Ласка выказал свое желание говорить.

– Я буду говорить о смерти, – сказал он. – О смерти людей и миров...

Две Говорящие Головы почувствовал воздействие толстого Магуса подобно физическому удару. Большие, темные глаза казалось, расширялись, становились бездонными ямами, в которые падал Библиарий. У его ног захныкал Утренняя Звезда.

С усилием, Десантник разорвал психический контакт, благодарный за то, что его доспехи Библиария были оборудованы психическим капюшоном. Магус был силен, и Две Говорящие Головы уже устал.

К нему помчались Генокрады. Библиарий поднял свой штурмовой болтер и послал в них град сердитых пуль. Огонь трассирующих снарядов разорвал ночь. Первого Генокрада тяжелые пули разорвали на клочки. Другой уклонился от них с нечеловеческой скоростью.

Утренняя Звезда прыгнул между Библиарием и его противником. Мелькнул коготь, и тело старика распалось на две половины. Две Говорящие Головы бросился со своим топором, желая ударить как можно сильнее, клинок холодно вспыхнул и прошел через шею Генокрада. Он отпрыгнул назад, чтобы избежать его рефлекторных предсмертных конвульсий.

Магус рассмеялся.

– Ты не можешь убежать. Зачем сражаться?

Толстяк сосредоточился, и вокруг его головы заиграл ореол силы. Библиарий вел по нему огонь, но какая-то сила отбивала снаряды, заставляя их безопасно взрываться в нескольких футах от своей цели.

Две Говорящие Головы пошел вперед, замахнувшись топором. Он чувствовал, как в нем росла сила, когда лезвие по дуге понеслось к цели. Что-то остановило его в футе от головы Магуса. Сильные мускулы вздулись под доспехами, когда он проталкивал его вперед. Серво-моторы заскулили, добавляя ему свою силу.

Медленно, непреклонно, Десантник приближал лезвие к своему врагу. От сосредоточенности по бровям толстяка потек пот. На его лице отобразился страх. Он не мог спастись, и он это знал.

Когда пропала концентрация, он издал один единственный вопль. Силовой топор рассек его от головы до паха. Две Говорящие Головы почувствовал, как предсмертный психический крик Магуса разнесся по ночи. Он чувствовал, как на расстоянии ему ответило сотни умов, сквозь непроницаемый туманный занавес он услышал приближающиеся шорохи.

Зная, что единственный шанс выжить лежал в побеге, Две Говорящие Головы повернулся и начал бежать.

ГЛАВА IV

– Наш мир мертв, – сказал Свирепый Ласка. Некоторые Десантники заворчали насчет того, что он говорил об этом прямо, а не придерживался ритуала. Он заставил их замолчать коротким взмахом правой руки. Когда он заговорил вновь, его тон был резким и свирепым.

– Этот ритуал – обман. Он – пережиток прошлого. Зачем притворяться? Может, вы хотите обманывать сами себя, оставаясь на старых путях, но я – нет.

Вы можете аллегорично рассказывать о наших клятвах Императору, ужасе Генокрадов или природе проклятия. Я избрал говорить правду.

Наши люди мертвы или порабощены, а мы сидим здесь как старухи, спрашивая себя, что делать. Разве нас околдовали? Когда мы были столь нерешительны? Настоящий воин в подобной ситуации не имеет выбора. Мы должны мстить за наших людей. Наше оружие должно отведать вражеской крови. Не встретиться с ними будет означать трусость.

– Но если мы потерпим неудачу… – начал Кровавая Луна.

– Если мы потерпим неудачу, то так тому и быть. Ради чего нам еще жить? Сколько у нас осталось лет прежде, чем мы умрем от старости или будем заключены в холодное, металлическое тело Живущего Дредноута?

Он замолчал и пристально посмотрел на собравшихся вокруг огня. К удивлению Бегущего по Туче, он опустил глаза, и из него ушла вся ярость.

– Я старый, – тихо сказал он. – Старый и уставший. Я видел более двух сотен лет. Так или иначе, еще через несколько я буду мертв. Перед тем, как это произойдет, я хотел еще раз взглянуть на свой род, но этому не судилось случиться. Это единственное, о чем я сожалею.

Бегущий по Туче видел в нем усталость, чувствовал ее эхо в собственном разуме. Каждый мужчина у огня служил Императору в течение столетий, их продолжительность жизни увеличилась за счет процесса, превратившего их в Десантников.

– Если бы я остался среди людей, – сказал Свирепый Ласка, – то к этому времени я был бы уже мертв. Я избрал другой путь, и жил долго – возможно дольше, чем должен любой смертный.

Это – время конца. Где он может быть лучше, как не здесь, на нашем родном мире, среди костей нашего рода? День Народа Равнин завершился. Мы можем отомстить за них, и присоединится к ним. Если мы падем в бою, то погибнем как воины. Я хочу умереть так, как жил: с оружием в руках и врагами возле меня.

Я верю, что это то, чего хотим все мы. Давайте сделаем это.

Кроме потрескивания огня, кругом царила тишина. Бегущий по Туче переводил взгляд от лица к лицу, и видел, что на каждом из них была написана смерть. Свирепый Ласка высказал то, что чувствовали все они, начиная с того времени, как впервые увидели разрушенные вигвамы. Они стали привидениями, идущими по руинам старых дней.

Для них здесь ничего не осталось, кроме воспоминаний. Если они уйдут сейчас, то впереди у них будет только старость и неизбежная смерть. Этот же путь, по крайней мере, придаст их гибели смысл.

– Я говорю, мы идем внутрь. Если осквернение не распространилось слишком далеко, мы еще можем спасти выживших, – сказал Хромой Медведь. Бегущий по Туче посмотрел на Кровавую Луну.

– Пускай Крыло Смерти сбросит вирусные бомбы на планету, если мы потерпим поражение, – сказал он. Остальные воины вытянули вперед правые кулаки, показывая согласие. Они все смотрели на него, ожидая того, что он скажет. Он вновь ощутил, как на него свалилась тяжесть командования. Он вспомнил разрушенные вигвамы и собственную потерю, и сравнил это с обязанностью перед Империумом. Ничто не могло вернуть Народ Равнин, но, возможно, он мог спасти их потомков.

Но он понял, что это было еще не все. Он хотел удовлетвориться встречей с врагом, лицом к лицу. Он был зол. Он хотел, чтобы Генокрады страдали за то, что они сделали, и хотел в тот момент быть там. Он хотел мести за себя и своих людей. Это было так просто. Такое решение не было правильным для Имперского офицера, но это был путь его клана. К своему удивлению, в самом конце он понял, в чем суть истинной лояльности.

– Я говорю, мы будем сражаться, – наконец сказал он. – Но сражаться мы будем, как Воины Народа. Это сражение не ради Императора. Оно ради наших уничтоженных кланов. Наш последний бой должен быть проведен в соответствии с древними законами. Давайте исполним обряд Крыла Смерти.

Две Говорящие Головы бежал изо всех сил. Темными улицами за ним вприпрыжку гнались Генокрады, быстрые и смертельные. Он повсюду чувствовал их присутствие.

Он запрыгнул на груду мусора, лежащую на его пути, и свернул за угол на главную дорогу. Двое рабочих высунули головы через дверной проем, чтобы посмотреть на происходящее, и стремительно спрятались.

Две Говорящие Головы начал уставать. Его сердце колотилось, а дыхание стало тяжелым. Напряжение от долгого поддерживания маскировочного заклинания истощило его силы. Он задавался вопросом, как долго он сможет поддерживать взятый им темп.

Он рискнул сделать быстрый взгляд за плечо. Один Генокрад только что появился из-за угла. Он дал залп по нему из штурмового болтера, но выстрел оказался неточным, и Генокрад нырнул в укрытие.

Почувствовав перед собой опасность, он обернулся. Из темного проема возник еще один Генокрад. У него было достаточно времени, чтобы поднять свой силовой топор до того, как он прыгнул. Он выставил перед собой лезвие, раскалывая грудь монстра. По инерции существо опрокинуло его. В руку впился коготь, обжигая ее болью. Он понял, что если бы удар не прошел чисто, то он был бы уже мертв.

Не обращая внимания на боль, он перекатился на живот, мельком увидев бегущих преследователей. Он нажал на спусковой крючок болтера и прошил их груди очередью огня. Сила доспехов позволила ему с легкостью сбросить тело врага. Он продолжил свой путь.

Еще недалеко, думал он, принуждая себя идти вперед. Он увидел огромные стены, возвышающиеся над соседними зданиями. Он произнес заклинание, чтобы очистить разум от боли и пошел к вратам.

Он упал духом, увидев то, что его ожидало впереди – массу сутулящихся людей со злыми лицами и темными, пронизывающими глазами. Некоторые имели древне выглядевшее энергетическое оружие. Некоторые держали клинки в своих трех руках. Над ними возвышались чистые Генокрады, угрожающе размахивающие когтями. Две Говорящие Головы остановился, встретившись с противниками.

Мгновение они глядели друг на друга в почтительной тишине. Библиарий поручил свой дух Императору. Скоро его заберет Крыло Смерти. Его болтер был почти пуст. Имея только силовой топор, он знал, что не мог противостоять столь многим. Будто по какому-то безмолвному сигналу, Генокрады и их выводок хлынули вперед. Заряд из энергетического оружия впился в его броню, оплавив один из черепов на грудной пластине. Скрежетнув зубами, он произвел ответный залп, создавая в их рядах великую просеку смерти. Когда его болтер заклинило, раздался громкий щелчок. У него не было времени чистить его, поэтому он бросился на противников, напевая гимн смерти.

Он ринулся в море тел, давящих на него, поражающих его клинками и разрывающими когтями. Он собрал последние крохи силы, чтобы привести в действие силовой топор и взмахнул им большой двойной дугой. Он с радостью отсекал головы и конечности, но на место каждого упавшего противника тут же ставал следующий. Он не мог уберечь себя от всех ударов, и вскоре он уже кровоточил из множества больших ран.

Из него уходила жизнь, и над собой он слышал биение могучих крыльев. Крыло Смерти пришло, подумал он, перед тем, как ему по голове пришелся удар, и сознание покинуло его.

Бегущий по Туче на мгновение замер, прежде чем нарисовать личный знак тучи и грома на правом плече своих доспехов. Он чувствовал себя изменившимся. Закрасив имперский знак отличия, он закрасил часть себя, отрезал от части своей истории. Он начал медленно гравировать на доспехах новые тотемные знаки, отметки мести и смерти. Сделав это, он почувствовал, как в него начали вселяться силы тотемных духов.

Он посмотрел на Свирепого Ласку. Изможденный человек закончил рисовать последнее изображение на своих доспехах. Теперь они были белыми, цвета смерти, за исключением левого плеча, на котором остался череп. Он казался уместным здесь.

Они исполнили обряд, восходивший к древним временам, до того, как прибыл Император, чтобы приручить громовых птиц. Только однажды Бегущий по Туче видел его исполнение. Будучи мальчиком, он наблюдал за собранием старых воинов, дававших клятвы мести, красивших свои тела в белый цвет, и после ушедших за ордой налетчиков из Клана Холма, убивших ребенка. Они покрасили свои тела в погребальный цвет, потому что не рассчитывали вернуться из схватки со столь многочисленным противником.

Кровавая Луна взглянул из-за другой стороны огня и одарил его слабой усмешкой. Бегущий по Туче подошел к нему.

– Готов, старый друг? – спросил он. Кровавая Луна кивнул. Бегущий по Туче склонился над огнем и опустил руки в пепел. Он сжал ладони, пальцы вместе, и поднес их к лицу, рисуя на каждой щеке знак Крыла Смерти.

– Хотел бы я, чтобы Две Говорящие Головы вернулся, – сказал Кровавая Луна, повторяя действия Бегущего по Туче.

– Он все еще может удивить тебя.

На лице Кровавой Луны было написано сомнение. Бегущий по Туче дал воинам сигнал собраться. Они сформировали круг у потухшего костра. Один за другим, они начали петь песни смерти.

Даже когда они несли его длинными стальными коридорами, Две Говорящие Головы знал, что умирает. Жизнь утекала из его ран. С каждой каплей крови, падавшей на тех, кто его нес, он становился все слабее.

Это походило на какой-то злой сон, будто эти сутулые, демонические фигуры выводка Генокрадов были порождением этих слабо освещенных туннелей. Библиарий смотрел на происходящее сквозь пелену боли, удивляясь тому, как он все еще был жив. Часть его разума понимала, что он находился внутри корабля, который принес выводок на его родной мир.

Его захлестнула волна муки, когда один из несущих немного его тряхнул. Он напряг всю свою волю, чтобы не закричать. Они вошли в длинный зал, в котором их ожидала ужасная, сутулящаяся фигура. Его положили на пол перед ней. Она наклонила голову, изучая его.

По лицу Библиария потекли слезы боли, когда он, превозмогая себя, начал подниматься. Стражи Генокрада помчались к нему, но огромное существо посмотрело на них, и он замерли на месте.

Две Говорящие Головы пошатывался, зная, что встретился с Патриархом Генокрадов. Он слышал туманные легенды о подобных существах, прародителях выводков, наиболее древних из их линии.

Он посмотрел в глаза врага. Он ощутил, как по его телу прошло нечто похожее на электрический удар, когда их разумы соприкоснулись. Библиарий обнаружил, что противостоит врагу древнему, непримиримому, смертоносному. Его разум раскалывался от атаки его свирепой воли. Он чувствовал необходимость стать на колени, показать свое уважение этому пламенному существу. Он знал, что оно было достойно уважения.

С усилием, он сумел сдержаться. Он напомнил себе, что это существо убило его людей. Он бросился на него, желая сделать смертельный удар здоровой рукой. Он прыгнул, но ноги подогнулись под ним, и Патриарх поймал его с легкостью, почти с нежностью, и сжал своими когтями. На его языке возник длинный яйцеклад, но он пока не трогал его.

Внезапно, он оказался втянутым в ожесточенную психическую борьбу. Усики пришельца казалось, проникали в его разум. Он блокировал их, обрубая лезвиями ненависти. Он нанес собственный психический удар, но его остановила древняя воля, которая казалась непроницаемой для влияния извне.

Патриарх показал всю свою силу, и Две Говорящие Головы почувствовал, что его защита начала прогибаться под ужасным давлением. Холодная, сконцентрированная сила Генокрада была огромной. Даже имея свежие силы, Две Говорящие Головы имел сомнения насчет того, сумел ли он бы с ним справиться. Теперь же, когда его сила убывала из-за ранений, и истощенный предыдущими сражениями, у него вообще не было шансов.

Его внешний экран пал, и Патриарх уже находился в его разуме, роясь в его воспоминаниях, поглощая их в себя. На мгновение, пока оно было дезориентировано, он попробовал совершить психический удар. Генокрад с легкостью его парировал, но на секунду их разумы встретились.

На Библиария нахлынули странные воспоминания и видения пришельца, угрожающие утопить его. Он смотрел, как перед ним разворачивается прошлое Патриарха. Он увидел длинный след, ведущий через разоренные миры и прошлое многих детей. Он увидел мир-улей, из которого тот сбежал на быстром корабле как раз перед тем, как на него упали вирусные бомбы.

С ужасом он понял, что и он сам там был – на Транксе, и, спустя столько времени, существо узнало его ауру. Он увидел, как по кораблю попала Имперская боевая баржа, и он едва сумел совершить прыжок в варп-пространство.

Он пережил долгую борьбу ради того, чтобы вернуться в нормальный космос, к извечным ценностям, которых он лишился, сбежав, но потерпел крушение при посадке подбитого корабля на новом, девственном мире. Он увидел, как из него вылезло ничтожно малое количество выживших – несколько чистых и три гибрида техов. Он увидел, как они делают топоры из обломков судна для торговли с племенами, и смотрел, как они начинают долгую борьбу, чтобы утвердится во враждебном мире.

Он был удовлетворен, потому что паутина психического контакта расширялась с каждым новым членом выводка. Он чувствовал холодное удовлетворение от уничтожения племен и знания того, что скоро будет построена новая индустриальная база. Корабль будет отремонтирован. Новые миры для завоевания будут в пределах досягаемости.

В этот мрачный момент Две Говорящие Головы наполнило отчаяние. Он видел, что Генокрады планировали распространяться и заражать новые миры. И он ничего не мог сделать, чтобы остановить это старое, неодолимое существо. Он почти сдался.

Он не видел выхода. Смерть уже приближалась к нему, но казалось, давала отсрочку. Тогда он и понял, что должен сделать. Часть его уступила атаке Патриарха, в то время как другая начала готовить его дух к забвению.

Он вновь стоял в холодном месте, ощущая далекий дух Императора, светлого и сияющего, подобно звезде. Рядом с ним находились злые призраки. Патриарх ощущался в голодном, зловещем присутствии, решившем поработить его. Вдалеке он слышал раскаты грома от взмахов Крыла Смерти, пришедшего забрать его.

Слишком поздно Патриарх понял, что он совершил и попытался разорвать связь. Две Говорящие Головы сконцентрировал всю свою ненависть, гнев и страх и продолжал удерживать связь, эта задача казалась легче, чем их предыдущий контакт. Патриарх отчаянно сражался, но не мог освободиться.

Удары крыльев становились ближе, Библиарий тонул в реве, который мог быть ураганом или же его последним вздохом. Из вихря агонии он погрузился во тьму. Круговорот поглощал Патриарха. Он умер, поверженный агонией Библиария.

На мгновение Две Говорящие Головы почувствовал, что его противник исчез, почувствовал ощущение потери, исходящее из его выводка. Когда дух Библиария возносился, он потянулся и прикоснулся к разумам своих товарищей, прощаясь с ними, и говоря, что нужно делать. После этого Две Говорящие Головы уже ничего не помнил.

Смотря в огонь, Бегущий по Туче почувствовал чье-то присутствие. Он взглянул вверх и увидел Две Говорящие Головы, стоявшего перед ним. Библиарий был бледным. Его лицо исказила мука, на теле были ужасные раны. Он знал, что это всего лишь видение, старый Шаман был мертв.

На мгновение ему показалось, что он услышал взмахи титанических крыльев, и увидел самую могущественную из громовых птиц, летевшую к луне. Видение исчезло, оставляя Бегущему по Туче чувство холода и одиночества. Он задрожал от внезапного похолодания. Он знал, что к нему мимолетно прикоснулось Крыло Смерти.

Он взглянул на других и понял, что они увидели то же самое. Он поднял руку в прощальном жесте и затем опустил ее, давая Десантникам знак выдвигаться.

Наполненные решимостью, Терминаторы в белых доспехах шли к далекому городу.

ГЛАВА V

Бегущий по Туче восседал на троне и глядел на прибывших. Его люди выстроились длинными рядами, формируя коридор, вдоль которого осторожно шли Десантники. Их возглавляли Капитан и Библиарий. В дверном проеме стояла на страже огромная бронированная фигура дредноута. Бегущий по Туче обнаружил, что вид старой, знакомой фигуры его успокаивал.

Он видел, как беспокойные, боготворящие лица его людей вопросительно смотрят на него. Его лицо было мрачным и спокойным. Он ощущал неловкость Боевых Братьев из-за странности народа внутри большого вигвама. Они держали болтеры наготове, будто ожидая, что насилие может прорваться в любой момент.

Бегущий по Туче был рад их видеть. После смерти Хромого Медведя он чувствовал себя очень одиноким. Он заметил несколько знакомых лиц среди приближающихся Имперских воинов. Его наполнило воспоминаниями о старых днях в Доме Ордена. Он сделал три глубоких вдоха, прикоснулся для удачи к древнему, покрашенному в белый цвет костюм позади него, и затем заговорил.

– Приветствую, Братья Воины Неба, – сказал он.

– Приветствую, Брат Эзекиль, – подозрительно сказал предводитель Десантников.

Бегущий по Туче потер скрюченной рукой свои шрамы-татуировки, а затем усмехнулся.

– Значит, они сделали тебя Капитаном, а, Сломанный Нож?

– Да, Брат Эзекиль. Они сделали меня Капитаном, когда ты оказался не в состоянии вернуться, – он замолчал, очевидно, ожидая объяснений.

– Тебе потребовалось десять лет, чтобы найти почетные костюмы Темных Ангелов? – спросил старик со скрытой насмешкой.

– Была война: большая миграция орков через Сегментум Обскура. Орден был призван служить. В это время отсутствие наших Терминаторов ощущалось особенно тяжело. Конечно же, у тебя найдутся этому объяснения.

Десантники холодно воззрились на Бегущего по Туче. Казалось, будто для этих мрачных юнцов он был чужим, или еще хуже, предателем. Он вспомнил, как впервые стоял среди Десантников, и, впервые за долгие годы, вспомнил об их ужасающих способностях. Он чувствовал себя изолированным и обеспокоенным.

– Это не наши люди, Бегущий по Туче. Что здесь произошло? – спросил глубокий, раскатистый голос. Это был дредноут. Внезапно, он перестал чувствовать себя столь одиноким, Коготь Ястреба был здесь, закованный в системы жизнеобеспечения дредноута. По крайней мере, здесь присутствовал один человек, достаточно старый, чтобы понимать его. Это походило на их первую встречу в тени Крыла Смерти, когда он увидел это лицо среди незнакомцев.

– Нет, почетный предок, это не так. Они – незараженные выжившие после завоевания Генокрадов.

Он услышал потрясенный ропот Десантников, увидел, как они инстинктивно нацелили свое оружие на собравшихся в вигваме.

– Тебе лучше объяснить, Брат Эзекиль, – сказал Сломанный Нож.

Бегущий по Туче рассказывал свою историю изумленным Десантникам. Он рассказывал им о приземлении команды Терминаторов и о том, как они обнаружили опустошение, вызванное Генокрадами. Он рассказывал им о Собрании и о выборе, сделанном Десантниками – о духе Двух Говорящих Голов и заключительном походе Терминаторов к городу. Он говорил им на сложном Имперском языке, а не наречии Народа Равнин.

– Мы прошли через черные врата и были атакованы Генокрадами. Сперва они казались растерянными, будто перенесли большое потрясение. Они атаковали маленькими беспорядочными и бесконтрольными группами, и мы их уничтожали.

Мы пробивались сквозь толпы орущих людей, следуя за идентификационным маяком Библиария к центру города. Когда мы продвигались, из зданий выскакивали огромные чистые Генокрады. Они атаковали с безумной яростью, но не осмысленно, поэтому мы с легкостью их побеждали.

В центре города мы обнаружили храм – здание, бесстыдно пародирующее Имперский культ, над которым доминировала огромная четырехрукая статуя, которая должна была означать Императора. Мы опрокинули ее на улицу и под ней нашли вход в преисподнюю.

Мы ступили в холодные металлические коридоры. Мы шли через воздушные шлюзы и перегородки. Он был подобен погребенному космическому кораблю. Мы до сих пор следовали за отметкой локатора, полные решимости отобрать доспехи Двух Говорящих Голов и отомстить за его смерть.

Сначала мы с легкостью одолевали разрозненные атаки Генокрадов, но потом произошли изменения. На мгновение все стихло.

Мы обменялись настороженными взглядами. Кровавая Луна спросил, могли ли мы их всех уничтожить. Даже сейчас я помню его озадаченное лицо. Это выражение все еще было на нем, когда из вентиляционной шахты выпрыгнул Генокрад и отрубил ему голову. Я расстрелял тварь из болтера, превратив ее в кровавое месиво.

Генокрады вновь начали нападать. Но теперь из атаки стали скоординированными, управляемыми некой враждебной разведкой. Казалось, будто какое-то время они были без руководства, но сейчас их взял под контроль новый злодей.

Они обходили нас через параллельные коридоры, проложенные через шахты в потолке. Орды Генокрадов и их человеческого выводка атаковали нас со всех сторон. Их волны неслись с ослепительной скоростью, угрожая сокрушить нас численностью. Ужасно было наблюдать, как приближаются те огромные бронированные звери, игнорируя павших.

Наконец они подошли вплотную. Наши наводчики и арьергард попали в засаду и были уничтожены. Угрозы возникали настолько быстро, что у нас практически не было времени, чтобы ответить.

Я видел, как их убивал огонь из огнемета, зловоние, заполнявшее воздух, было неописуемым. Они опрометчиво тратили свои жизни в слепой жажде убить нас. В воздухе витало чувство ужасной, гнетущей ярости. Казалось, будто они имели к нам личные счеты, и все были готовы за них умереть.

Любой другой взвод, даже Терминаторов, был бы отброшен чистой яростью их атаки, но мы носили знак Крыла Смерти. Наши погребальные песни были спеты – в нас не было страха, и мы имели собственный счет. Дюйм за дюймом мы продвигались вперед.

Кровь омывала коридоры, когда мы прокладывали свой путь к великой центральной палате. Там мы нашли Две Говорящие Головы. Он был мертв, его тело – иссечено ранами. Поблизости лежал Патриарх без внешних признаков ранений.

Зал был полон врагов, чистых и их выводков. Наша горстка пробилась в тронный зал. Враг во много раз превосходил нас по численности. Мгновение мы стояли, обмениваясь взглядами. Думаю, обе стороны ощущали, что встретили наибольшего своего врага – и то, что исход этой схватки решит судьбу мира.

Не считая звуков нашего дыхания, в зале стояла тишина. Я слышал биение своего сердца. Во рту у меня пересохло. Но я был странно спокоен, уверенный, что скоро буду приветствовать духов мох предков. Генокрады построились, и мы подняли наши болтеры в позиции для стрельбы.

По негласному сигналу они пошли в атаку, их рты были открыты, но из них не исходило ни звука. Некоторые из выводка стреляли из древнего энергетического оружия. Возле меня упал Боевой Брат. Наш огненный вал разорвал первую волну на куски. После такого ничто не могло выжить. Все, во что мы стреляли, погибало. Но их просто было слишком много. Они закишели среди нас, и финальный конфликт разгорелся уже всерьез.

Я видел, как Свирепый Ласка шел через кучи Генокрадов. Его болтер заел, но он продолжал сражаться, выкрикивая насмешки и оскорбления в сторону противника, в последний раз я его видел, когда он отрывал голову Генокраду, несмотря на то, что тот вонзил коготь ему в грудь. Так ушел величайший воин нашего поколения.

Хромой Медведь и я сражались плечом к плечу, в окружении врагов. Энергетическая перчатка и меч разили Генокрадов. Если бы там было немного больше чистых Генокрадов, в тот день все могло сложиться иначе, но, похоже, большинство из них погибло еще в первых бесполезных атаках.

Тем не менее, они были близко, Хромой Медведь упал, раненый, и я оказался лицом к лицу с огромным бронированным кошмаром. Предводитель выбил меч из моей руки взмахом могучего когтя. Я поблагодарил Императора за напалечное оружие в моей энергетической перчатке и обстрелял глаза чудовища отравленными иглами, ослепляя его. За данную мне короткую отсрочку я поднял свой штормовой болтер и убил его.

Я оглянулся – в зале остались только Терминаторы. Мы вопили от радости, когда обнаружили себя оставшимися в живых, но затем, увидев количество павших с нашей стороны, мы остановились в потрясенной тишине. В живых нас осталось всего шестеро. Мы не могли сосчитать число убитых Генокрадов.

В вышнем мире ждали дети Народа Равнин. У храма собралась огромная толпа, желающая увидеть исход битвы. Они смотрели на нас, преисполненные благоговейным страхом. Мы уничтожили их храм и убили их богов. Они не знали, были ли мы демонами или же избавителями.

Мы глядели на утомленных существ, бывших уцелевшими остатками наших прежних кланов. Мы победили, и забрали наш мир обратно. И все же, наша победа казалась пустой. Мы спасли потомков от Генокрадов, но наш образ жизни исчез.

Стоя перед собравшейся толпой, я понял, что мы должны делать. В это мгновение Император лично дал мне вдохновение. Я объяснил свой план остальным.

Мы вывели толпы из города и собрали их на равнине. Мы искали среди них следы выводка, но их не было. Похоже, инфекция генокрадов была уничтожена во время нашего отмщения.

Я шел через фабрики и мимо поваленных дымоходов. Затем мы подняли наши огнеметы и сожгли город дотла. Мы разделили людей на шесть новых племен и попрощались друг с другом, зная, что, скорее всего, мы никогда больше не встретимся. Затем мы увели наших потомков от все еще пылающего города.

Хромой Медведь увел свой народ в горы. Я привел своих людей к моей старой деревне, и мы ее заново отстроили. Я не знаю, что стало с другими.

Я сказал этим людям, что меня послал Император, чтобы вывести их обратно на старые пути. Я обучил их охоте и рыболовству, и стрельбе в старом стиле. Мы сражаемся с другими племенами. Однажды они вновь будут достойными стать Воинами Неба.

Бегущий по Туче замолчал. Он видел, что Боевые Братья были тронуты его рассказом. Сломанный Нож повернулся к Библиарию. Бегущий по Туче почувствовал прикосновение разума.

– Брат Эзекиль говорит правду, Брат Капитан Габриель, – сказал Библиарий. Сломанный Нож взглянул на старого Десантника.

– Прости меня, брат. Я был о тебе неверного мнения. Кажется, Орден и Народ Равнин задолжали тебе, а также твоим воинам.

– Semper Fideles, – сказал Бегущий по Туче. – Вы должны забрать костюмы. Они принадлежат Ордену.

Сломанный Нож кивнул.

Сделайте одолжение, в честь наших погибших, оставьте костюмы в цвете Крыла Смерти. Деяния наших братьев должны быть увековечены.

– Да будет так, – ответил Сломанный Нож. – Крыло Смерти будет увековечено.

Десантники повернулись и начали выходить один за другим мимо дредноута. Могучее существо стояло, наблюдая за Бегущим по Туче своими нечеловеческими глазами.

С отбытием терминаторов Бегущий по Туче внезапно почувствовал себя уставшим. Он ощущал тяжесть своих лет.

Он почувствовал на себе взгляд дредноута и поднял глаза.

– Да, почетный предок? – спросил он на языке Народа Равнин.

– Ты можешь вернуться с нами. Ты достоин того, чтобы стать живущим дредноутом, – сказал он.

Он мечтал о том, чтобы вернутся и провести свои последние годы в ордене, но он знал, что не сможет. Теперь у него была обязанность перед своими людьми. Он должен вернуть их на путь Императора. Он покачал головой.

– Думаю, что нет. Ты – достойный вождь Народа, Бегущий по Туче.

– Любой Воин Неба был бы таким, Предок. Шанс дают немногим. Прежде, чем вы уйдете, есть нечто, что я хотел бы знать. Когда мы впервые встретились, вы сказали мне, что я не стану Воином Неба, если останется что-то, о чем я буду сожалеть, уходя. Сожалели ли вы о чем-то, став космодесантником?

Дредноут уставился на него.

– Даже до сих пор. Печальная вещь оставлять людей, о которых ты заботился, со знанием, что теряешь их навсегда. Прощай, Бегущий по Туче. Мы больше не встретимся.

Дредноут повернулся и ушел, оставляя Бегущего по Туче среди его людей. Его руки играли с косой из древних волос.