Бюрократы, masseditregex, Администраторы
3095
правок
Изменения
Нет описания правки
Крок Стальная КожаСтальнокожий, Тиран Кузницы Похищенных Сынов, едва ли мог припомнить более скучную работу.
Его банда бездельничала почти час. Все, кроме Ривва. Могучая фигура того сидела на корточках у переборки, наставив мелтаган на пока что неповрежденную поверхность. Оружие успело израсходовать три энергоячейки. К настоящему моменту они уже должны были оказаться по колено в расплавленном металле. Крок практически жалел, что такого не произошло. Это бы прервало тоску.
=== '''9''' ===
– Пьюрберн, – ответил Сол, бросив взгляд на друга. – Это он бич равнин Спасения. Его сила поддерживает работу Перикулуса. Он псайкер. Огненный колдун.
=== '''10''' ===
Вирэ и ее рабы уже давно успели обосноваться в Перикулусе, когда через главные ворота прошел человек, следовавший за ними. Он стянул с лица очки и зачесал свой ирокез на место, вглядываясь во мрак. Входная плата была грабительской и создавала впечатление, будто бы на той стороне ждет какой-то рай коммерции и перспектив.
– И вот, Калеб Пропащий вступил в Запретный Купол и обнаружил, что тот оставаляет желать лучшего, – со вздохом произнес он. Реплику никто не услышал. По улицам мало кто ходил, а те прохожие, что были, носили маски дома Кавдор. К нему уже приближались трое: двое с автоматами и еще один со сложным древковым оружием, которое, похоже, собрали из металлолома. Оно включало в себя лезвие на конце, а также детали мушкетона. Калеб понятия не имел, выстрелит ли оно на самом деле, но не испытывал потребности проверить эту теорию. Вместо этого он улыбнулся людям и помахал им.
Они не ответили таким же жестом.
Каждый поочередно смерил его взглядом, словно ища лишь повода для конфликта. Видимо, они с неохотой пришли к заключению, что улыбка не является достаточным основанием, чтобы вершить правосудие Бога-Императора. Однако Калебу показалось, что все было близко к тому.
– Ну, пока, – прошептал он, когда троица удалилась в поисках новых грехов, требующих очищения. – Кстати, от вас всех прекрасно пахнет. Совершенно не похоже, будто кто-то выблевал чумных крыс в использованный мешок для трупов, а потом набил его дерьмом. Никто такого даже не предположит, даже не намекнет.
– Ты громче, чем тебе кажется.
Он узнал голос и бросил взгляд назад. Она сидела на корточках в темноте, низко надвинув капюшон, так что лицо оставалось в тени. Однако он кое-как различил ее глаза, обрамленные алыми порезами. Метка ее племени. Бывшего племени, напомнил он себе. Быть может, по подулью и бродили другие крысокожие, но никто из них не был с ней одной крови. Она осталась последней.
– Иктоми, – произнес Калеб, постукивая себя по запястью. – Ты почти опоздала.
– За мной наблюдают. Сложно ускользнуть. Кроме того, ты разве не должен был быть здесь день назад? Я думала, ты идешь следом за нами.
– Я проспал. Пришлось догонять. Насыщенное путешествие?
Она на мгнвоение нахмурилась, а затем пожала плечами.
– Не особенно.
– Уверена? Я, похоже, на тела наткнулся возле ворот, где собирают плату.
Она снова пожала плечами. Как всегда разговорчива.
– Как пленница? – спросил Калеб.
– В порядке. Много плачет.
– Ты не считаешь это логичным? Учитывая ее нынешние обстоятельства?
Иктоми уставилась на него, словно не могла связать две эти мысли.
– Ну, в любом случае, не думаю, что ее будет легко провести через главные ворота, – сказал Калеб, бросив взгляд через плечо. – Есть другой путь?
– Некоторые утверждают, что существует трещина или туннель на свободу, – произнесла Иктоми. – Но это рабы. Они цепляются за ложную надежду так, будто она не даст им утонуть.
В ее голосе явно слышалось презрение.
– Как тебе в плену? – поинтересовался он.
Она пожала плечами, как будто ее это не беспокоило. Однако Калеб знал Иктоми. Под видимым стоицизмом ее покалывала злость. Он видел, как она вывела из строя амбота практически одним только клинком и на его глазах единолично порвала на части трех гладиаторов. Прислуживание не было для нее естественным. Стоит одному из Кандальщиков зайти немного далековато, подтолкнуть ее единственным замечанием…
– Можем найти другой выход позже, – произнес Калеб, озирая руины. – Если мы сумеем вытащить ее от работорговцев, будет довольно легко спрятаться на окраинах.
– Не легко, – отозвалась Иктоми. – Лорд Цепей не дура, а наша тюрьма слишком охраняется.
Она мельком глянула вверх. Он проследил ее взгляд до половины блока, где располагалось помещение для рабов. Та находилась, должно быть, в сотне ярдов над ними, вися на трех древних переходах. Достаточно оказалось просто посмотреть туда, чтобы у Калеба закружилась голова.
– Как ты спустилась?
– Спрыгнула.
– Спрыгнула?
– Да. Я украла кошкомет.
Она показала похожее на пистолет устройство, на конце которого выдавалась магнитная катушка, а внутри прятался отрезок троса.
– И какой длины этот трос?
– Тридцать футов?
Калеб посмотрел вверх, на жилье рабов.
– Тридцать футов? – нахмурился он. – Непохоже, что длины хватит.
– Есть сооружения ближе к земле. Я жму на спуск во время падения. Неважно.
– Ты могла бы спрыгнуть с ней?
– Нет. Не могу контролировать падение нас обеих.
– Ладно. – Калеб обвел взглядом переулок. – А если бы мы смогли устроить отвлекающий маневр, чтобы Кандальщики были заняты? Может, восстание рабов? В хаосе ты сможешь улизнуть.
Она покачала головой.
– Может стать хуже. Они забирали людей из слишком многих групп. Рабы с равным успехом могут поубивать что остальных, что друг друга.
– По мне, звучит как отвлекающий маневр.
– Я не смогу ее защитить, если они взбунтуются, – произнесла Иктоми, сердито глядя на него. – Нужна возможность получше.
Калеб вздохнул, потирая лицо руками. Поднял глаза, и его взгляд упал на группу трудившихся рабов.
– Что они делают?
– Готовятся. К боям на арене. К церемонии.
– Почему их так мало?
– Большинство рабов в жилище, ждут перезапуска факторумов, – сказала она. – Нас занимают делом, работой. Мы копаем ямы, но я не знаю, зачем. Думаю, мы что-то ищем. Но рабов слишком много, а Кандальщиков слишком мало. Поэтому работаем по сменам. Большинство остается под замком.
– Гммм… – Он наморщился. – Хорошо. Ждем церемонии. Как только…
– Нет. Там будут силовики и последователи человека из Гильдии Огня. Все будут смотреть.
– Иктоми, ты не больно-то много решений предлагаешь, – произнес Калеб, закатывая глаза. Ладно. А если мы дождемся, пока вы вдвоем не будете работать тут внизу, на арене? Если Кандальщиков не хватает, можно сделать отвлекающий маневр небольшим, чисто на вашу группу. Я устрою сцену, они попытаются восстановить порядок, а ты ускользнешь вместе с ней. Выход отыщем потом.
– Как ты устроишь сцену?
– Скажем так, я знаю, как управляться с гладиаторами, – улыбнулся Калеб. – Если помнишь, я был непобежденным на арене.
– Ты дрался один раз. И тебя едва не съели.
– Но все же не победили.
Она просто уставилась на него, а затем вздохнула и поднялась на ноги.
– Я собираюсь начать долго лезть обратно в тюрьму, – сказала она. – Постарайся не умереть.
Сол наблюдал в окно за тем, как люди в масках с натугой тянут цепь. Тело, которое они вздергивали, было тяжелым – отчасти из-за противоосколочной защиты и усиленной поддевки. Шлема не хватало: возможно, его уже забрало себе немытое братство, однако тип брони узнавался безошибочно.
Это был блюститель.
Определить, кто именно из блюстителей, было уже сложнее. Половина лица отсутствовала, превратившись в месиво из крови и костей. Вероятно, пуля дум-дум, судя по размеру раны. Он был далеко не единственным. На сломанных мостиках и торчащих балках, будто гнилые плоды, болтались и другие тела. Раньше Сол их не замечал. Возможно, они сливались с тенями, и для осознания ему потребовалось немного сосредоточиться, но теперь он видел, что они повсюду. На груди у большинства были намалеваны надписи, хотя многие висели слишком высоко, чтобы он смог их прочесть. У блюстителя она просматривалась вполне отчетливо – плохо выписанные буквы гласили: «Придатель».
Он отвернулся от зрелища и набросил на плечи свое облачение, скривившись от острой боли, пробежавшей по правой руке. Та пульсировала с момента пробуждения, но боль началась еще раньше. С самого прибытия в Перикулус он чувствовал, что что-то не так. Имплантированный в плечо коллектор использовался, чтобы вытягивать энергию из грозовых облаков. Здесь внизу колышущаяся тепловая энергия жаровен Пьюрберна была густо насыщена загрязняющими примесями. Из-за них у него болела голова, а конечности тяжелели. Возможно, именно это и стало причиной вспышки. Размольщики Сорроу увлекли его прочь, прежде чем он успел устроить сцену еще хуже, а очнулся он в одной из запасных спален Трупомола. Теперь Сол гадал, был ли это сон наяву, или же галлюцинация, вызванная сочетанием лечения от Ангвис с травмами последних дней.
Однако, даже выйдя из комнаты и спускаясь по ступеням, он не мог отделаться от видения ино-световой тени лорда Пьюрберна.
Снизу по лестнице донеслось эхо голосов – медовые интонации Сорроу и сладкий шепот, который был ему чрезвычайно хорошо знаком. В кабинете Сорроу мерцал свет.
Сол вошел внутрь. Настольный люмен окружал ореолом две фигуры, наслаждавшиеся трапезой за антикварным столом. Тот появился недавно и, похоже, был вырезан из сребролуба. Если дело так и обстояло, то дерево, должно быть, импортировали из-за пределов планеты, и стол, вероятно, стоил больше, чем все здание, где он размещался. Перед людьми был разложен роскошный набор сладостей и деликатесов.
При появлении Сола Сорроу поднялся, приветственно раскинув руки. Ангвис осталась на своем месте рядом с ним. Ее плащ был перекинут через стул.
– Мой дорогой Темпес, – произнес Сорроу, обнимая его. – Как вы? Проголодались? Этим утром я получил поставку и, быть может, раздобыл нарезанный гроксовый стейк, обернутый в листья вордера. Боюсь, слегка жестковат, однако в сравнении с тем, что нам приходилось терпеть в Перикулусе до сих пор…
– Благодарю, но я не голоден, – ответил Сол, пристально глядя на Ангвис. – Вижу, вы добрались.
– Именно так, и я поверить не могу, что вы нас друг другу не представили, – с улыбкой сказал Сорроу.
– Вы могли уже встречаться, – произнес Сол, продолжая неотрывно смотреть на Ангвис. – Возможно, она была переодета торговцем грибами или чрезмерно дружелюбной официанткой.
– Близко, – отозвалась Ангвис, отхлебнув рекаффа. – На самом деле я была закуской. Вы могли заметить слегка кисловатое послевкусие от микровзрывчатки, которую я поместила в нижней части вашего кишечника.
Сорроу рассмеялся и бросил взгляд на Сола.
– О, мне это нравится, – сказал он. – Ваши прежние коллеги были настолько угрюмыми, что рядом с ними сервиторы казались хорошей компанией. Парочка бионических конечностей и полная лоботомия могли бы действительно улучшить их характер.
– Сол все еще злится из-за нашей небольшой размолвки, – ровным голосом произнесла Ангвис. – Как вы себя чувствуете?
– Хорошо, – ответил он, усаживаясь и игнорируя пульсацию в виске. – Полностью оправился.
– Никаких галлюцинаций? – не отставала Ангвис. – Вот только лорд Сорроу рассказывал мне про ваш припадок. Якобы ему пришлось устроить так, чтобы вас утащили, пока вы не устроили сцены. Он говорил, будто вы что-то видели.
– Вот как? – поинтересовался Сол, яростно глядя на Трупомола. – Потому что этой информацией я делился по секрету.
– Этой информацией вообще лучше не делиться, – заметил Сорроу. – Обвинять самого могущественного человека в Перикулусе в несанкционированном колдовстве означает смертный приговор.
– Но это правда. Я видел, – откликнулся Сол, поворачиваясь к Ангвис. – Намеренно или нет, но шпионик мне как-то это показал. Понадобилось некоторое время, чтобы осмыслить, но именно поэтому допрос пошел не так, поэтому пациент сгорел, а шпионик вырвался на свободу. Пьюрберн – пиромант.
Ангвис оглядела его своими бездушными глазами.
– Вы мне не верите? – спросил Сол.
Она пожала плечами.
– Какая разница, верю ли я.
– Мало какие преступления тяжелее колдовства! – раздраженно отозвался Сол. – Если сообщим силовикам, его арестуют. Победа.
– Абсолютная, – произнес Сорроу. – Вы должны доложить об этом патрульному, которого подвесили снаружи. – Он бросил взгляд в окно и нахмурился. – Впрочем, он довольно высоко, вам придется кричать.
– Не вижу тут ничего смешного.
– Как и я, – ответил Сорроу. – Если крысам Пьюрберна может сойти с рук убийство одного из людей Хельмавра, так с чего вы решили, что вас послушают?
– Я не могу поверить, что Пьюрберн разрешит нападать на блюстителей. Это безумие.
– А важно ли, что он приказывает? – мягко поинтересовалась Ангвис. – Он дал дому Кавдор волю, но это не значит, что он их контролирует. Он оседлал их ненависть и пытается направить ее против своих оппонентов, однако крысы найдут и собственных врагов. Теперь ему уже этого не остановить: пламя разрослось сверх пределов, которые он способен погасить. Все, что он может делать – держаться с наветренной стороны.
– Наверняка ведь возникнет конфликт между блюстителями и Пьюрберном? – нахмурился Сол.
Ангвис покачала головой.
– Войны не будет. Меньше дюжины людей против армии? В то время, как Пьюрберн контролирует главный вход? Канндис знает, что не может с этим бороться. Возможно, за смерть силовика предъявят обвинение какому-нибудь мелкому бандиту, но против самого Пьюрберна не предпримут никаких действий.
– Тогда что вы предлагаете? – спросил Сол.
– Почему бы вам просто его не убить? – предложил Сорроу, берясь за вилку. – Не хочу похваляться, но я уже нанимал знаменитых Теней Каталла, чтобы разобраться с неподатливой оппозицией. Уверен, за вознаграждение они могли бы устранить нашего неприятного гильдийца. Только скажите.
– Это все дестабилизирует еще сильнее, – вздохнул Сол. – Кавдорцы достаточно опасны даже когда ими управляют. Вообразите, как они отреагируют на убийство своего пророка скрытым врагом. Если из него сделать мученика, то к тому моменту, как их ярость насытится, мы уже все сгорим.
– Пули будет недостаточно, – произнесла Ангвис. – Когда Пьюрберн только прибыл, здесь находился мой агент. Он совершил покушение на его жизнь, но снаряд испарился, не успев попасть в цель.
– Рефракторное поле? – спросил Сорроу. – Не редкость для богатого гильдийца.
Она потрясла головой.
– Нет. Рефракторное поле рассеивает энергию, оставляя характерный видимый след, похожий на пузырь. Точно так же, конверсионное поле преобразует кинетическую энергию в свет. Здесь не было ни того, ни другого. Выстрел попросту… растворился, как лед, брошенный в кипящую воду.
– Интересно, – проговорил Сол. – Я не знаю устройства, которое способно такого добиться.
– Значит, это должно быть колдовство, – отозвался Сорроу, закатывая глаза. – Не делайте вид, будто вы какой-то эксперт по технологии силовых полей. В его троне могут находиться всевозможные археотехнические приспособления. Один неудачный выстрел снайпера ничего не доказывает.
Сол не ответил. Его взгляд был прикован к окну, облаченным в маски приверженцам дома Кавдор и продолжавшему болтаться блюстителю.
– Мы смотрим не с той стороны, – пробормотал он. – Если Пьюрберн окажется недостойным в глазах своих последователей, они уберут его за нас. Единственное, что возбуждает большую ненависть, чем грешник – праведник, обернувшийся еретиком. Мы раскроем его, и они станут нашим клинком/
– Раскроем что? – спросила Ангвис. – Нет никаких улик, помимо вашего предполагаемого видения, которое было получено в ходе психического дознания. Если вы заявите такое, вас в лучшем случае заклеймят лжецом. Более вероятно, что они скажут, будто вы осквернены ведьмовством, и сожгут вас как мерзость.
– Значит, нам нужны улики, – ответил Сол. – Я как минимум могу доказать, что с энергопотреблением купола что-то не так: единственная прометиевая магистраль не может поддерживать такое количество костров. Возможно, удастся убедить их провести расследование. Если пролить на это дело достаточно света, правда выяснится.
– Думаю, ваши уговоры упадут в глухие уши, – сказала Ангвис. – Однако я могу отправить своих оставшихся агентов на разведку: посмотреть, есть ли зацепки насчет того, как он управляет защитным устройством своего трона, или какие секреты скрывает. Но я ничего не обещаю.
Оба глянули на Сорроу. Тот рассеянно жевал, как будто отключившись от их разговора.
Он моргнул.
– Что?
– Как вы поучаствуете?
– Не буду высовываться, – произнес он. – Моей смерти и так желает достаточно людей. Я не ищу новых врагов, только друзей.
– И при этом утверждаете, что многие хотят вашей смерти? – заметила Ангвис с натянутой улыбкой. – Они когда-то были вашими друзьями?
– Возможно, – ответил Сорроу, возвращаясь к еде. – Но как вам скажет любой шеф-повар, даже у трупной муки есть срок годности.
<br />