Последняя деталь / The Last Detail (рассказ)
 | |
| Автор | Пол Керни / Paul Kearney |
| Переводчик | MBean |
| Издательство | Black Library |
| Подписаться на обновления | Telegram-канал |
| Обсудить | Telegram-чат |
| Экспортировать | EPUB, FB2, MOBI |
| Поддержать проект
| |
Муссонные дожди начались рано, будто бы сама планета опускала вуаль, чтобы скрыть разбитое лицо. Даже съежившись в бункере, мальчик и его отец могли слышать их громоподобный, массивный рев. Но ливень был ничем по сравнению с тем, что было раньше – на самом деле даже рев муссона казался чем-то вроде тишины.
— Это прекратилось, — сказал мальчик. — Весь этот шум. Возможно, они ушли.
Мужчина сжал плечо своего сына, но ничего не сказал. У него было жилистое лицо фермера, состарившегося раньше времени, но твердого, как сталь. И обоих был осунувшийся, опустошенный вид людей, которые несколько дней ничего не ели и не пили. Он провел сухим языком по потрескавшимся губам, прислушиваясь к шуму дождя, затем посмотрел на мерцающие цифры на панели управления.
— Скоро рассвет. Я собираюсь выглянуть наружу.
Мальчик сжал его крепче.
— Папа!
— Все будет хорошо, нам нужна вода, иначе у нас ничего не получится. Я думаю, они ушли, сынок — Он взъерошил волосы своего сына, — Я думаю, что все кончилось, чем бы оно ни было.
— Возможно, они ждут этого?
— Нам нужна вода. Все будет хорошо, вот увидишь.
— Я иду с тобой.
Мужчина секунду поколебался, а затем кивнул.
— Ладно, чтобы мы там ни обнаружили, встретим это вместе.
В северном полушарии планеты рано наступил летний рассвет. Когда мужчина прислонился плечом к двери бункера, прошло всего несколько часов. Тяжелая дверь из стали и пласкрита обычно легко и бесшумно поворачивалась на петлях, но сейчас ему пришлось навалиться на нее всем телом, чтобы открыть. Когда отверстие стало достаточно широким, чтобы в него можно было просунуть руку, он остановился и понюхал воздух.
— Принеси противогазы, — рявкнул он сыну. — Сейчас же!
Они натянули громоздкие маски, и сразу же их и без того замкнутый мир стал еще крошечнее и темнее. Мужчина закашлялся, сделав глубокий вдох.
— Там какой-то газ, тяжелое химическое вещество. Оно просочилось вниз по лестнице и уже собралось в лужу, нам нужно подниматься, — Он оглядел внутренность бункера с разбросанными одеялами, гаснущими лампочками на батарейках и бесполезным блоком связи. Бледный туман вливался в открытую дверь, а вместе с ним и журчащая дождевая вода проходящего муссона.
— Нам нельзя тут оставаться, — сказал он. — Уходим сейчас же, или мы умрем здесь.
Они вместе толкнули дверь. Сердито заскрипев, конструкция открылась, и сверху на них просочился луч света. Мужчина поднял голову.
— Что ж, дома больше нет, — спокойно сказал он.
Парочка карабкалась по мокрым грудам мусора, завалившим каменную лестницу, пока, наконец, не оказались наверху. Две стены все еще стояли, построенные из прочного местного камня, но это было все. Остальное превратилось в разнесенные вдребезги обломки. Повсюду валялась глиняная черепица с крыши, и мальчик увидел свою любимую игрушку, деревянное ружье, которое вырезал для него отец, лежащее в щепках рядом с тем, что когда-то было их входной дверью. Дождь уже стихал, но ему по-прежнему приходилось каждые несколько секунд протирать окуляры респиратора.
— Оставайся здесь, — сказал мужчина.
Он пошел вперед, выходя из тени их разрушенного дома, его ботинки хрустели и звенели по битому стеклу и пластику, шлепая по лужам. Бледный туман вокруг них рассеивался. Дул ветер, и вместе с ним лил дождь, смывая все подчистую. Мужчина поколебался, затем снял респиратор. Он поднял лицо к небу и открыл рот, почувствовав на языке капли дождя.
— Все в порядке, — сказал он сыну. — Сейчас воздух чистый. Сними маску, но ни к чему не прикасайся. Мы не знаем, что именно заражено.
Вокруг них, насколько хватало глаз, сельская местность, которая когда-то была их фермой, зеленым и приятным местом, теперь превратилась в зловонное болото, усеянное воронками от снарядов. Стволы деревьев торчали, как черные лезвия мечей, их ветви были ободраны, кора на стволах обгорела. Дым черными столбами поднимался вдоль горизонта. Их жажда была так велика, что они просто стояли, высунув языки, пытаясь впитать дождь. Вода потекла в рот мальчика, придавая ему сил. Ничто в его жизни еще не доставляло такого удовольствия, как эта холодная вода, льющаяся в пересохший рот. Наконец он открыл глаза и нахмурился, затем указал на небо, на разорванные клочья облаков, которые ветер гнал по небу.
— Па, смотри, — сказал он, широко раскрыв глаза от удивления. — Посмотри на это, похоже на собор, вознесенный ввысь в облаках.
Его отец поднял глаза к небу, прищурился и покровительственно обнял мальчика за плечи. На расстоянии многих километров, но все еще господствуя в небесах, сияла огромная угловатая фигура, вся иззубренная шпилями, украшениями и невероятными шипами. Через несколько секунд они уловили отдаленный рев мощных двигателей. По мере того как солнце поднималось все выше, они теряли ее из виду в сгущающемся утреннем сиянии.
— Он улетает, — сказал мужчина.
— Что это? Внутри него Бог-Император?
— Нет, сынок, — рука отца крепче обхватила плечи сына. — Это сосуд для тех, кто знает Его в лицо. Это Ангелы Императора и они здесь, в нашем небе.
Мужчина огляделся по сторонам. На зловонное запустение, кратеры и лужи дымящихся химикатов.
— Мы были их полем битвы, — сказал он.
В течение следующих нескольких дней они бродили по тому, что осталось от фермы, устанавливая контейнеры для сбора дождевой воды и ища консервы. Ночью они разбили лагерь в развалинах фермерского дома и развели огонь из промокших досок, которые когда-то поддерживали его крышу.
— Неужели весь мир теперь такой? — спросил мальчик однажды ночью, глядя на отблески костра, съежившись под старым брезентовым навесом, по которому барабанил дождь.
— Может быть, — сказал его отец. — Перрекен это маленькое местечко, не намного больше луны. Не потребуется много усилий, чтобы угробить его.
— Зачем Ангелам Императора делать это с нами? — спросил мальчик.
— Это не просто прихоть. Смертным вроде нас не дано понять их причины, — сказал ему отец. — Они - воплощенный гнев Императора, и когда их гнев захлестывает мир, никто не может избежать его, даже те, кого они поклялись спасать. Они наши защитники, сынок, но одновременно и Ангелы Смерти.
— А на что они похожи? Ты когда-нибудь видел таких, па?
Мужчина покачал головой.
— Нет, я служил в ополчении так же, как и большинство других, и это все, что я знаю о военных делах. Не думаю, что они когда-либо так близко подходили к этой системе раньше. Но на днях утром в небе был большой имперский корабль, я уверен в этом. Я видел фотографии, когда был в твоем возрасте. Только они летают на таких кораблях. Астартес, Ангелы Бога–Императора.
Три дня спустя мальчик и его отец пробирались через черную разрушенную скалу к северу от своей фермы, которая когда-то была лесистым склоном холма, в надежде узнать, не уцелел ли кто-нибудь из их скота после сражения. Здесь был скалистый холм высотой около двухсот метров, с которого открывался хороший вид на долину за городом и его космопорт. Казалось, что холм подвергся сильной бомбардировке, его коническая вершина теперь сплющилась. Дым все еще с шипением вырывался из трещин в склоне холма, когда расплавленные породы остывали под землей. Вдали, у горизонта, город дымился и мерцал точками пламени.
— Папа! Папа! — закричал мальчик, бегая и кувыркаясь среди камней — Посмотри сюда!
— Не трогай это!
– Это... это... я не знаю, что это.
Над ними возвышалась груда массивного, разбитого вдребезги металла, коробка из стали и керамита, искрящаяся и светящаяся местами. У него были ноги, как у краба, огромные клешни и стволы автопушек на плечах. На его вершине находилось то, что, возможно, когда-то было головой человека, гротескно прикрепленной и рычащей в предсмертной агонии. Это была машина, которая была почти животным, или животное, ставшее машиной. На изрешеченном пулями теле существа были вырезаны невыразимые сцены резни и извращенности, и оно было увешано гниющими черепами с шипами и цепями.
— Отойди, — хрипло сказал мужчина своему сыну. — Отойди от этого.
Они попятились и внезапно осознали, что внизу по склону под ними были другие остатки сражения. Повсюду тела, большинство из них - бритоголовые, рычащие, изуродованные мужчины, у многих на лбу вырезана остроконечная звезда. Тут и там виднелись более массивные фигуры в тяжелых доспехах с рогатыми шлемами, валялись расчлененные конечности вперемешку с внутренностями, над которыми черными тучами жужжали мухи.
— Они сражались здесь, — сказал мужчина. — Они сражались здесь за возвышенность.
Мальчик, с присущим юности любопытством, казался менее испуганным, чем его отец. Он нашел большое огнестрельное оружие, почти такое же длинное, как он сам, и пытался вытащить его из липкой массы грязи и крови.
— Оставь это в покое!
— Но, пап!
— Это оружие астартес, — мужчина опустился на колени и всмотрелся в него, осторожно протирая металл рукой в перчатке. — Смотри, видишь двуглавого орла на стволе? Это эмблема Империума. Космические десантники сражались здесь, на этом холме. Вокруг нас трупы врагов, еретиков, проклятых Императором. Астартес спасли нас от них.
— Спасли нас, — сердито передразнил мальчик. Он указал на горящий город внизу, в долине. — Посмотри на Дендреккен. Все сожжено и взорвано.
— Это лучше, чем оказаться в кулаке Темных Сил, поверь мне, — сказал мужчина, выпрямляясь. — Уже темнеет. Мы прошли достаточно далеко для одного дня. Завтра мы попытаемся спуститься в город и посмотреть, кто еще остался.
Той ночью, дрожа от холода у костра среди тел погибших, мальчик лежал без сна, глядя в ночное небо. Облака рассеялись, и он смог разглядеть знакомые созвездия над головой. Время от времени он видел падающую звезду, и время от времени он был уверен, что видит другие предметы, скользящие в темноте между звездами. Сверкали новые созвездия, двигаясь в строю. Он поймал себя на том, что размышляет о тех, кто живет там, в этой тьме, путешествуя на своих кораблях размером с город от системы к системе, неся орла Империума, имея при себе оружие, подобное тому, которое он нашел на поле боя. На что это должно быть похоже - так жить? Он встал посреди ночи, слишком беспокойный и голодный, чтобы спать. Отойдя от костра, он включил свой маленький потрепанный фонарик, старую заводную штуковину, которая была у него с детства. Он вышел на каменистый, разрушенный склон, на котором лежали искореженные и гниющие тела мертвых, и не почувствовал страха, только чувство удивления и глубокого беспокойства. Он осторожно спускался по склону, и только сияние звезд составляло компанию свету его фонаря. И что-то еще. Слева от себя он заметил что-то, что появлялось и исчезало, бесконечно малое красное свечение. Заинтригованный, он направился к нему, вытаскивая нож из ножен на поясе. Он пригнулся и двинулся вперед, так же тихо, как когда охотился в этих же холмах со старым лазганом своего отца. Несколько раз свет совсем исчезал, но он был терпелив и ждал, пока снова сможет его увидеть. Это было у подножия нависающей изломанной скалы, которая чернела на фоне звезд. Что-то наполовину погребенное под обломками, но все еще отражающее свет. Это был шлем, огромный, подходящий для великана и выглядевший почти как массивный череп. В глазницах были две линзы, одна треснутая и разбитая, а из другой сочился мерцающий алый свет. Мальчик опустился на колени и легонько постучал по шлему рукоятью ножа. Раздалось шипение помех, и штука слегка пошевелилась, заставив ребенка в испуге отскочить назад. Тогда он увидел, что это был не просто шлем. Погребенное под упавшим камнем тело было прикреплено к шлему. Чуть в стороне лежала массивная полусферическая фигура – в ней мог бы сидеть мальчик, – и на ней белым был нарисован символ двуглавого топора. Наплечник, созданный для великана. Мальчик отчаянно скреб и царапал камни, отодвигая те, что были послабее, открывая все больше и больше погребенной фигуры. Под шлемом блеснуло серебро, и он увидел, что откопал сверкающие крылья, выгравированные на могучем нагруднике, а в центре крыльев - эмблема в виде черепа. Он уставился на нее, открыв рот. Это был не демон Хаоса, не еретик в доспехах. Он нашел одного из них, одного из астартес, о которых говорил его отец. Падший ангел, подумал он.
— Папа! — крикнул он. — Папа, иди сюда скорее и посмотри на это!
Им потребовалась большая часть оставшейся ночи, чтобы обнаружить погребенного гиганта. Когда забрезжил рассвет и снова начался безжалостный дождь, вода смыла грязь и запекшуюся кровь с его доспехов, отчего они заблестели в лучах восходящего солнца. Темно-синий металл, темный, как вечернее небо, за исключением белых серебряных крыльев на груди. Мальчик и его отец, тяжело дыша, опустились перед ним на колени. Броня была помята и местами сломана, а из прорех в металле торчали незакрепленные провода. В бедре виднелись пулевые отверстия, и кое-где пластины были деформированы какой-то непостижимой силой, густая темная краска соскоблилась с них, так что под ней виднелся голый сплав. Отец мальчика вытер лоб, испачкав его грязью.
— Помоги мне со шлемом. Давай посмотрим, сможем ли мы его снять.
Они ощупали уплотнение шлема кончиками пальцев, это свирепое лицо неподвижно смотрело на них снизу вверх. Более проворные пальцы мальчика первыми нашли две точки надавливания. Раздались два щелчка, шипение, а затем громкий треск. Вдвоем они приподняли шлем и сняли ее. Он откатился в сторону, звякнув о камни, и они обнаружили, что смотрят прямо в лицо астартес. Кожа была бледной, как будто она редко видела солнце, и туго обтягивала череп с огромными костями, длинный и чем-то похожий на лошадиный. Оно было узнаваемо человеческим, но не в масштабе, как лицо огромной статуи. Над одной бесцветной бровью была вделана металлическая шпилька. Голова была выбрита, крест-накрест испещрена старыми шрамами, хотя на ней начала отрастать щетина темных волос. Правого глаза не было, в него выстрелили через линзу шлема, но дыра уже затянулась, превратившись в рваный завиток красной ткани. Затем открылся левый глаз. Мальчик и его отец кубарем откатились назад, подальше от ослепительного взгляда. Гигант пошевелился, его рука поднялась, а затем снова опустилась. Хриплое рычание вырвалось откуда-то из глубины широкой, как бочонок, груди, и ноги задрожали. Затем великан застонал и снова затих, но теперь его зубы были оскалены и стиснуты – белые, крепкие зубы, которые, казалось, могли перекусить руку. Он заговорил, невнятный поток наполненных болью слов. Отец мальчика подполз к гиганту на четвереньках.
— Здесь ты среди друзей. Мы пытаемся помочь тебе, господин, борьба окончена. Враг исчез, ты меня слышишь?
Глаз, налитый кровью и голубой, как лед в середине зимы, остановился на отце мальчика.
— Мои братья, — сказал великан. — Где они?
Его голос был глубоким, а акцент таким странным, что мальчик едва понимал его.
— Они ушли. Я сам видел, как огромный корабль покинул орбиту шесть дней назад, господин.
Глубокий рык, нечто среднее между яростью и горем. И снова беспомощное движение массивных конечностей.
— Помоги мне, я должен встать.
Они пытались, дергая за холодную металлическую броню. Им удалось усадить его прямо. Его рука в перчатке шарила по обломкам, пытаясь найти что-то.
— Мой болтер.
— Его здесь нет, господин. Должно быть, он похоронен, как и ты.
Он не мог подняться сам. Единственный глаз моргнул. Астартес сплюнул, и его слюна разбрызгалась по камням, обагрив их кровью.
— Моя броня сломана, нужно снять ее. Помоги мне, я покажу тебе, что делать.
Хлынул проливной дождь. Они копошились в грязи и гравии вокруг гиганта, отщелкивая один кусок за другим от доспехов, которые его окружали. Мальчик не смог поднять ни одного из них, каким бы сильным он ни был. Его отец кряхтел и потел, на его руках и груди проступали жилистые мускулы, когда он откладывал каждый кусочек темно-синего панциря в сторону. Когда гигант освободился, он зарычал от боли. Нагрудник отпал, и скользкие, покрытые слизью кабели выскользнули из его туловища вместе с ним. Мальчик увидел, что грудь астартес испещрена металлическими гнездами, вделанными в саму плоть. Доспехи были частью его самого. Он был ранен в бедро, но рана почти закрылась. Это была приподнятая, сердитая шишка, в середине которой виднелась гноящаяся дыра. Астартес посмотрел на нее, нахмурившись.
— Там что-то есть.
Он ощупал дырку одним пальцем, оскалив зубы от боли, поднес к лицу окровавленный, покрытый гноем палец и понюхал его.
— Что-то не так, — гигант приложил костяшки пальцев к своей пустой глазнице. — На ощупь жарко, во мне находится инфекция. Похоже они использовали химические вещества в боевых действиях. Может быть, и биологические тоже. Видимо, моя система не может с этим справиться.
Астартес посмотрел на человека, опустившегося рядом с ним на колени.
— Я должен воссоединиться со своими братьями, мне нужна связь с дальним космосом. Вы знаете, где могло бы быть такое?
Отец мальчика потянул себя за нижнюю губу.
— В городе, в космопорте, я полагаю. Но город в значительной степени разрушен, господин. Возможно, там ничего не осталось.
Гигант снова кивнул. Что-то похожее на человечность появилось в его уцелевшем глазу.
— Я помню. Наши группы глубинного удара совершили посадку на планету недалеко от посадочных площадок. Громовые ястребы заняли позиции по всей площади. У врага там были десантные капсулы, и своим появлением мы застали их врасплох.
— Кто они были, господин, могу я спросить?
Астартес улыбнулся, хотя на этом массивном, брутальном лице улыбка получилась скорее свирепой, чем смешной.
— Те, кто привел нас сюда, были врагами человечества - фракцией Хаоса, искоренение которой моему ордену поручено вот уже несколько десятилетий. Они называют себя Карателями. Предатели намеревались захватить ваш мир и использовать его как плацдарм для завоевания остальной системы. Мои братья и я спасли вас от этой участи.
— Спасли? Да ты разрушил мой мир! — сказал мальчик высоким и пронзительным от гнева голосом. — Ты ничего не спас, вы превратил нас в пепел!
Великан серьезно посмотрел на него.
—Да, мы это сделали. Но я обещаю вам, что каратели поступили бы еще хуже, если бы им позволили. Ваш народ был бы для них скотом, простой забавой для удовлетворения самых отвратительных аппетитов, какие только можно вообразить. Те, кто умер быстро, были бы счастливчиками. Вы восстановите свой мир. Это может занять двадцать лет, но вы сможете это сделать. Если бы планета оказалась заражена Хаосом, нам ничего бы не оставалось, кроме как выжечь ее до самых внутренностей и превратить в безвоздушный пепел.
Мужчина дернул своего сына за руку.
— Простите его, господин. Он молод и ничего не знает.
— Что ж, считай это частью его образования, — отрезал астартес. — А теперь найдите мне что-нибудь, с помощью чего мы могли бы наложить шину на мою ногу, и что-нибудь, на что можно опереться, чтобы выдержать мой вес. Я должен восстановить возможность передвигаться и мне нужно мое оружие.
Их поиски заняли большую часть дня, пока, наконец, они не наткнулись на одно из брошенных орудий, лежащих на поле боя. С помощью стержня отдачи в ударном механизме они сделали шину на бедро астартес. Когда он туго обвязал его вокруг своей разорванной плоти кусками проволоки, великан заскрежетал зубами, и из горячей красной раны на его ноге хлынул гной. Отец мальчика подобрал оружие Империума, которое его сын нашел днем ранее. Глаза астартес загорелись, когда он увидел это, затем снова сузились, когда он вытащил магазин и проверил, на месте ли патроны внутри.
— Около тридцати, если нам повезет. Что ж, работающий болтер это уже что-то. А теперь подай мне этот шест.
Шест был частью позвоночника одной из огромных биомеханических туш, которыми было усеяно поле. Гигант с отвращением осмотрел его, начисто вытерев влажной землей и песком. Он использовал его как посох и, наконец, смог выпрямиться. В свободном кулаке он держал болтер. Однако ему было трудно справляться с весом оружия в его ослабленном состоянии, и поэтому он смастерил перевязь из большего количества собранной проволоки, чтобы она могла болтаться у него на боку. Однако перевязь врезалась ему в плечо, рассекая кожу, но он, казалось, не чувствовал боли.
— Скоро стемнеет, господин, — сказал отец мальчика. — Возможно, нам следует остаться здесь еще на ночь, а затем отправиться в путь на рассвете.
— Нет времени, — сказал астартес.
Теперь, когда он стоял прямо, он казался еще огромнее, снова став вдвое выше человека перед ним. Его руки были большими, как лопаты, а грудь широкой, как обеденный стол.
— Я вижу в темноте, а вы можете следовать за мной.
С этими словами он отправился в путь, ковыляя вниз по склонам разрушенного холма в долину, где солнце садилось в водовороте черных облаков и поднимались столбы еще более черного дыма из разрушенного города, который был их пунктом назначения. Они шли полночи. Земля была изрыта мощными бомбардировками и усеяна обломками военных машин, некоторые из которых были гусеничными, некоторые колесными, а некоторые, имели подобие рук и ног. Однажды они остановились рядом с огромным обгоревшим остовом высотой со здание, который сидел на корточках. Он был настолько разломан на куски, что его первоначальную форму с трудом можно было различить, но астартес, прихрамывая, подошел к нему и осторожно, благоговейно снял металлическую печать, к которой все еще цеплялся клочок пергамента. Он склонил голову над этой реликвией.
— Ах, брат, — прошептал он.
— Что случилось? — спросил мальчик, несмотря на то, что отец пытался утихомирить его.
— Один из моих боевых братьев. Его дух был таким смелым, таким прекрасным, что он предпочел быть заключенным в этот могучий дредноут после того, как его собственное тело было уничтожено, чтобы продолжать сражаться вместо со своими братьями. Его звали Герран. Он был в моей роте и спас нас от этих, — тут гигант указал на другие обломки, которые стояли вокруг, зловещие, похожие на крабов сооружения, украшенные всевозможными отвратительными символами, — от этих осквернителей. Мерзости Хаоса. Он разбил их, принял на себя их самый сильный огонь, чтобы мы последовательно уничтожили их.
Астартес моргнул своим единственным глазом, затем выпрямился и захромал дальше, не сказав больше ни слова. Мальчик и его отец последовали за ним через кладбище огромных машин, пораженные их размерами и тем, как они были разнесены на куски там, где стояли. Когда две луны планеты начали подниматься, казалось, что они находятся посреди какой-то древней арены, где мертвые были оставлены забытыми в насыпях вокруг них. Но все мертвецы лежали скрюченными, с перекошенными белыми лицами. В свете лун не стоило разглядывать их слишком пристально. Они вошли в пригород и начали замечать признаки жизни. Крысы мелькали и визжали среди лавин щебня, и тут и там собака рычала на них из самых глубоких теней, глаза ее горели безумием, с пасти капала светящаяся пена. Однажды стая тараканов, каждый размером с мужской кулак, пересекла им дорогу, волоча за собой какой-то неопознанный кусок падали. Астартес задумчиво посмотрел им вслед, поднимая болтер.
— Такие существа не являются родными для этого мира, я прав?
Отец мальчика широко раскрыл глаза.
— Насколько я слышал, нет, господин.
— Здесь что-то происходит. Мои братья не покинули бы этот мир так быстро, если бы на то не было веской причины. Я предполагаю, что что-то заставило их сойти с орбиты. Какая-то вторичная угроза.
— Вы думаете они уничтожили всех врагов на поверхности?
— Мы не оставляем работу наполовину выполненной.
— Откуда ты знаешь? — пискнул мальчик. — Ты был погребен под тонной камня, мертвый для всего мира. Они оставили тебя здесь!
Астартес повернулся, и в его глазах они увидели огонек, похожий на тот, что был у собаки, пойманной светом лампы. Однако он ничего не сказал. Звук подзатыльника прервал внезапную тишину. Они двинулись дальше, теперь медленнее, потому что космический десантник изо всех сил старался держать свое массивное огнестрельное оружие наготове. Обычному человеку было бы трудно поднять его, не говоря уже о том, чтобы выстрелить из него. Наблюдая за ним, мальчик понял, что силы гиганта были на исходе, и теперь он также заметил, что астартес оставляет за собой густой след темной жидкости. Он истекал кровью и умирал. Мальчик указал на это своему отцу, который сразу же схватил великана за руку.
— Ваша нога... позвольте мне взглянуть на нее, господин.
— Мои внутренние системы должны были позаботиться об этом. Я заражен, возможно какой-то патоген. Я чувствую это в своем черепе, словно раскаленные докрасна черви извиваются у меня перед глазами. Мне нужен апотекарий, — астартес тяжело дышал. — Далеко еще до космопорта?
— Еще четыре или пять километров.
— Тогда я пока отдохну. Мы должны найти место, где можно было бы переждать до рассвета. Мне не нравится эти руины. Здесь что-то есть.
— Тел нет, — сказал мальчик, заставив своих спутников уставиться на него. Он пожал плечами. — Где все мертвые люди? Тут не осталось ничего, кроме паразитов.
— Обопритесь на меня, господин, — сказал отец мальчика больному гиганту. — Справа от нас, впереди, есть дома, и они выглядят более нетронутыми. Мы найдем дом с крышей.
К тому времени, как они улеглись спать, астартес неудержимо дрожал, хотя к его коже было почти невозможно прикоснуться. Они собирали дождевую воду из луж и битой посуды и отхлебывали черную, отвратительную жидкость, чтобы смочить рты. Воздух был полон дыма и сажи, которые оставляли на языке привкус песка, а среди вони летали искры.
— Пожары на севере, в направлении космопорта, — сказал отец мальчика, потирая ноющее плечо.
Астартес кивнул. Он погладил болтер, лежащий у него на коленях, как будто это его успокаивало.
— Может быть, будет лучше, если я пойду один, — сказал он.
— На мое второе плечо все еще можно опереться, господин.
Великан с улыбкой спросил.
— Кем ты был до вторжения? Фермером?
— Да, господин. У меня был крупный рогатый скот. Теперь у меня остались только камни и кости.
— И сын, который все еще жив.
— Пока, — сказал мужчина и посмотрел на грязное, осунувшееся лицо своего сына, который спал на полу, завернутый в обугленные лохмотья одеяла, как брошенный сирота.
— Тогда подумай о нем, ты достаточно далеко сопровождал меня.
— Да, — сухо ответил отец мальчика. — Вы хотите избавиться от нас, потому что думаете, что впереди, в космопорте, что-то плохое, и вы хотите пощадить нас. Великан склонил голову.
— Борьба - это моя жизнь, а не твоя.
— Что-то подсказывает мне, что это еще не конец. Ваши братья, господин, кое-что упустили из виду, когда уходили. Это мой мир, и я помогу вам бороться за него. В любом случае, за моей спиной нет ничего, кроме пепелища.
— Да будет так, — сказал астартес. — На рассвете мы выйдем вместе.
Рассвет так и не наступил. Вместо этого тьма лишь слегка посветлела, а в небе впереди появилось зарево, которое не имело ничего общего с цветом пламени. Две луны садились среди океанов дыма, и сам дым был окрашен с обратной стороны в цвет, похожий на подбрюшье личинки. Астартес поднялся без посторонней помощи. Его оставшийся глаз, казалось, врос в череп, так что это был всего лишь единственный бугорок, поблескивающий на его почерневшем от сажи лице. Он отбросил свой железный посох, выпрямился, и из его распухшей ноги потек желто-розовый гной. От боли у него по лбу потек пот, но лицо оставалось безэмоциональным, умиротворенным.
— Да хранит нас Император, — тихо сказал он, когда мальчик и его отец по очереди поднялись, протирая воспаленные глаза. — Теперь мы должны действовать быстро и бесшумно, как охотники.
Все трое отправились в путь. Крик вырвался впереди них, как пожар в ночи, раздирающий вопль, который поднялся до пределов человеческих возможностей, а затем оборвался. Послышался шум, похожий на отдаленный звук двигателя. И когда это прекратилось, они услышали другой звук, доносящийся сквозь густой дым. Голоса, множество голосов, поющих в унисон. Они втроем залегли на землю в горящем доме, когда глина и угли со стропил посыпались на них. Некоторые зашипели, приземлившись на спину астартес, но он даже не дернулся.
— Культисты, — сказал гигант, прислушиваясь. — Они заняты работой с варпом, какой-то церемонией или колдовством.
Двое его спутников непонимающе уставились на него.
— Последователи Темных сил, — объяснил он. — Обманом или пытками они добиваются подчинения. Они - цель для наших орудий.
Он осторожно извлек магазин из своего болтера, осмотрел патроны, а затем поцеловал холодный металл, прежде чем перезарядить. Он отвел назад рукоятку взвода с двойным щелчком, похожим на то, как поворачивается взад-вперед дверной замок.
— Сколько сейчас до космопорта?
— Мы почти на месте, господин, — сказал ему мужчина. Он сжимал плечо сына до тех пор, пока у него не побелели костяшки пальцев. — Впереди дорога поворачивает направо, и там есть ворота и стены, за ними начинается космопорт.
— Сомневаюсь, что стены все еще стоят, — сказал астартес с мрачным юмором.
— Прямо за воротами есть пост охраны и небольшие казармы для ополчения, господин, а на заднем дворе, рядом с диспетчерской вышкой, есть склад оружия. Боеприпасы, лазганы.
— Лазганы, — сказал гигант с некоторым презрением. — Я привык к более тяжелому металлу, друг мой. Но, возможно, это стоит проверить. Нам нужно что-то, чтобы увеличить нашу убойную силу. С этого момента вы оба держитесь поближе ко мне.
Он вскочил и пошел прочь, почти не прихрамывая. С поразительной скоростью он добежал до конца улицы и исчез в остове последнего дома справа. После минутного колебания мужчина и его сын встали и последовали за ним. Астартес был прав – стены оказались разрушены взрывом. На самом деле большинство зданий по эту сторону космопорта лежали в руинах, а сами посадочные площадки были изрыты огромными воронками от снарядов и завалены обломками всевозможных орбитальных кораблей. На западной стороне выделялись три высокие башни из искореженных обломков, их окутывал дым, а в глубине искореженных корпусов все еще пылали пожары.
— Десантные капсулы карателей, — сказал астартес.
— Вон еще одна, — заговорил мальчик, указывая пальцем.
Гигант всмотрелся, щурясь от дыма, мальчик был прав. Четвертая, неповрежденная десантная капсула врезалась в землю ближе к востоку, где повреждения посадочных площадок были менее серьезными. По ее пандусу шла пехота. Лицо астартес исказилось от ненависти.
— Похоже, мы с братьями были не так скрупулезны, как считали. Нужно сообщить об этом моей роте, или ваша планета все-таки достанется врагу. Мы должны наладить связь.
— Нам нужна диспетчерская башня, господин, вон там, если она еще цела, — сказал мужчина, кивнув головой на север.
Сквозь дым они смутно различали бледно-белый столб с группой серых пласкритовых зданий у его подножия. Казалось, в том направлении не было никакой вражеской активности, но из-за дыма и сгущающейся темноты трудно было быть уверенным.
— Выдвигаемся, — просто сказал астартес. — Мои братья должны быть возвращены в этот мир, чтобы очистить его, иначе им придется уничтожить его из космоса.
Мимо промаршировал отряд вражеской пехоты. Странные, угловатые лысые мужчины с густо покрытыми татуировками лицами. Они были одеты в длинные кожаные пальто, украшенные заклепками, цепочками и чем-то похожим на части человеческого тела. У них были лазганы, и они непрерывно болтали и рычали, проходя мимо.
— От их болтовни у меня режет уши, — сказал мальчик, потирая голову.
— Варп постепенно заражает их, — сказал ему астартес. — Если мы не сможем очистить это место, тогда оно начнет заражать остальных ваших людей.
Он поднес руку к ране на том месте, где был его глаз, затем снова опустил ее.
— Идем к башне.
Они побежали прямо в гущу дурно пахнущего дыма. У мальчика закружилась голова, ему стало трудно дышать, а отдаленное пение культистов, казалось, затуманило его разум. Он запнулся и обнаружил, что стоит неподвижно, бессмысленно глядя перед собой, сознавая, что чего-то не хватает. Затем он понял, что его поднимают в воздух и прижимают к огромному, горячему как в лихорадке телу. Астартес подхватил его и сунул под свободную руку, продолжая бежать. Из ниоткуда в дыму появилась группа бледных лиц. Прежде чем они успели даже поднять свое оружие, космический десантник был уже рядом с ними. Ударом ноги он сломал грудную клетку одному из них. Тяжелый болтер, как дубина превратил головы еще двоих в красные руины. Четвертый выпустил очередь из лазгана, которая, не причинив вреда, улетела в воздух, прежде чем астартес, опустив мальчика, схватил его за горло. Одним быстрым ударом кулака он раздавил мужчине трахею и отшвырнул его в сторону.
— Возьмите оружие, — сказал он мужчине и мальчику, тяжело дыша. — Гранаты, что угодно.
Он согнулся и закашлялся, струйка темной жидкости брызнула у него изо рта, окропив пласкритовую посадочную полосу. Он покачнулся на секунду, затем выпрямился. Когда его отец с сыном достали два лазгана и связку гранат, он кивнул.
— Возможно, кто-то видел этот лазерный огонь. Если мы столкнемся с еще кем–нибудь из них, не останавливайтесь и продолжайте бежать.
Они снова тронулись в путь. Гигант теперь прихрамывал и оставлял за собой кровавый след, но он по-прежнему задавал устрашающий темп. Наконец из дыма показался белый столб башни и группа культистов у его подножия. Они увидели, как из темноты на них выбегают какие-то фигуры, издали что-то вроде визга и начали бешено стрелять. Лазерный огонь прочертил дугу в воздухе. В ответ астартес остановился, приставил болтер к плечу и начал стрелять. Короткими очередями, по два-три выстрела за раз. Болты разрывали тела культистов на куски. Он уложил восьмерых из них, прежде чем первая лазерная очередь попала ему в живот. Он пошатнулся, и дуло болтера опустилось, но секундой позже он снова поднял его и разнес на куски стрелявшего в него культиста. Мальчик и его отец легли на землю и тоже начали стрелять, но тяжелые лазганы Хаоса были громоздкими и с ними было трудно обращаться. Их выстрелы были беспорядочными. Мальчик повозился с перевязью с гранатами и вытащил одну бомбу в форме цилиндра. В его верхней части была крошечная красная кнопка. Он нажал на нее, а затем швырнул эту штуку в культистов. Граната звякнула об основание башни и осталась у ног предателей. Один из них смотрел на это с растущим ужасом на лице, а затем бомба взорвалась, превратив его самого вместе с тремя товарищами в алые брызги на выкрашенной в белый цвет стене диспетчерской вышки. Остальные сорвались с места и побежали, быстро исчезая в сгущающейся темноте. Астартес опустился на одно колено, опираясь на свой болтер. Другая его рука была сжата в кулак в том месте, где лазган прожег черную дыру в его торсе.
— Думаю, вам снова понадобится мое плечо, господин, — сказал мужчина, помогая подняться искалеченному гиганту. — Теперь уже недалеко идти. Положитесь на меня.
Астартес выдавил из себя подобие смеха, но больше ничего не сказал.
Они обнаружили приоткрытую дверь - высокое стальное сооружение, дверь которого быал выбита взрывом. Мужчина собрался войти, но астартес удержал его.
— Сначала гранату, — прохрипел он.
Мальчик бросил внутрь еще одну маленькую взрывчатку. При этом он улыбался, а когда эта штука сработала, рассмеялся.
— Я рад, что он находит это забавным, — сказал отец, когда его сын вошел внутрь.
Два мертвых разорванных тела лежали в закрытой камере. Там был лифт, но мальчик напрасно тыкал на его кнопки.
— Нет электричества, Пап, — сказал он. — Это место мертво.
— Лестница, — выдохнул астартес.
— Послушайте, — сказал мужчина. — Снаружи, вы слышите это?
Беспорядочный гомон, ревущий звук голосов, одни пронзительные, другие глубокие. Пока они прислушивались, звук становился только громче.
— Закройте дверь, — рявкнул гигант. — Заблокируйте её, используйте все, что сможете найти.
Они захлопнули тяжелую стальную дверь и навалили на нее разный мусор. Астартес с мучительным криком выдернул из стены огромный кусок железной трубы и прижал его к стали. Через несколько секунд какофония голосов раздалась прямо снаружи, и культисты забарабанили в дверь. Раздались выстрелы, и гильзы громко зазвенели о металл.
— Это их не удержит, — сказал мужчина.
— Вставайте, — нетерпеливо сказал астартес. — Мы должны подняться наверх. Сначала ты, потом твой мальчик. Я буду прикрывать тыл. При появлении любых звуков впереди начинайте стрелять и продолжайте двигаться.
— Мы здесь в ловушке, — неуверенно произнес мужчина.
— Шевелись! — рявкнул великан.
Лестница вилась по внутренней стороне башни, словно резьба. Они поднимались почти в кромешной темноте, звук их собственного хриплого дыхания усиливался из-за пласкрита, их шаги гулко отдавались на металлических ступенях. Несколько раз астартес останавливался, прислушиваясь, пока они поднимались, и в один момент он приказал им остановиться.
— У кого-нибудь есть свет?
— У меня, — сказал мальчик.
Раздался жужжащий звук, а затем появилось слабое свечение, желтое и мерцающее. Оно усиливалось по мере того, как мальчик продолжал крутить ручку фонарика.
— Отлично, — сказал астартес. — Отдай мне гранаты.
Он вытащил одну из перевязи и показал им.
— Здесь три варианта задержки: мгновенная, короткая и долгая. Настраиваются поворотом верхней части цилиндра, чтобы активировать задержку, нажмите красную кнопку. А теперь поднимайтесь по лестнице, — он поставил маленький цилиндр вертикально, нажал красную кнопку на его крышке и последовал за ними. Позади него раздались три тихих щелчка, а затем наступила тишина.
Они подошли к другой стальной двери. Та была совсем чуть-чуть приоткрыта, и с противоположной стороны доносились голоса. Мальчик потянулся за гранатами, но астартес остановил его.
— Нам нужно, чтобы это место осталось нетронутым. Встань позади меня.
Он пинком распахнул дверь, и разрезал пространство серией болтов. Раздался грохот, а затем щелчок, когда магазин оружия опустел. Гигант взревел и бросился вперед. Позади него мальчик и его отец ворвались в дверной проем, кашляя от вони пороха, заполнившей пространство. Они находились в большой круглой комнате, заставленной консолями и огромными окнами, из которых открывался вид на весь космопорт. Трое культистов лежали мертвыми, красные ленты их внутренностей были разбросаны по консолям башни. В дальнем конце комнаты бушевала титаническая битва, Астартес боролся с темной фигурой в доспехах, почти такой же массивной, как он сам. Эти двое сцепились друг с другом, ревя, словно два быка, намеревающихся учинить погром. Мальчик и его отец стояли, уставившись друг на друга, почти забыв о лазганах в своих руках. Астартес отлетел через всю комнату. Он врезался в тяжелое взрывозащищенное стекло башни, и от удара оно покрылось паутиной трещин. Его противник выпрямился, и раздался звук ужасного, безумного смеха.
— Брат космодесантник! — пропищал голос. — Ты пришел одетым не по случаю! Где теперь твоя синяя ливрея, темный охотник? Разве ты не видишь, что теперь это место наше!
— Сколько вас осталось, еретик? — выплюнул астартес. — Мои братья вычеркнут вас из этой системы, как человек вытирает дерьмо с подошвы своего ботинка.
— Громкие слова из уст калеки, — прорычал воин Хаоса. Он вытащил из кобуры болт-пистолет и прицелился в голову астартес.
Мальчик и его отец одновременно подняли свои лазганы и выстрелили. Мужчина промахнулся, но очередь сына попала вражескому воину прямо под мышку. Огромная фигура выронила нож, закричав от боли и гнева. Пистолет повернулся.
— Это что, братья твои меньшие? Они явно нуждаются в наказании.
Предатель открыл огонь. Пистолет пару раз дернулся в его руке, и от удара тяжелых пуль отец мальчика отлетел к стене позади. Болты вспороли ему грудную клетку и наполнили воздух запекшейся кровью. Воин Хаоса шагнул вперед, продолжая стрелять, и снаряды разорвали стену чередой взрывов. Он проследил за движениями мальчика, который выронил свой лазган и на четвереньках пополз в поисках укрытия за консолями. Магазин болт-пистолета со щелчком разрядился, и воин вытащил его, потянувшись к поясу за другим.
— Паразиты в этом мире должны быть уничтожены до последнего пищащего кусочка.
— Согласен, — сказал астартес.
Воин Хаоса развернулся и был отброшен назад силой удара. Он упал, растянувшись во весь рост. Выронив пистолет, он поднял руки к груди и нащупал рукоять ножа, спрятанного в его собственном нагруднике. Раздался тонкий, почти неслышимый вой, когда нитевидное лезвие продолжало вибрировать глубоко в полости тела. Темный охотник, чье лицо превратилось в распухшую кровавую маску, упал на колени рядом со своим распростертым врагом.
— У каждого из нас по два сердца, у тебя и у меня, — сказал он. — Вот как мы устроены. Мы были созданы для улучшения жизни человека, чтобы сделать эту галактику местом порядка и мира.
Он схватился за лезвие ножа, отбросив руки сопротивляющегося противника в сторону, и вытащил оружие. Брызнула тонкая струйка крови, и воин Хаоса застонал в агонии.
— Давай-ка посмотрим, смогу ли я найти твое второе сердце, — сказал гигант и снова вонзил нож.
Мальчик выполз из своего укрытия, когда вивисекция была уже окончена, и присел на корточки рядом с изуродованными останками своего отца. Лицо мужчины было пустым, а его широко раскрытые глаза контрастировали с грязной, забрызганной кровью маской. Мальчик закрыл глаза своего отца и стиснул зубы, сдерживая рыдание. Затем он встал и подобрал свой лазган. Астартес лежал у стены в луже собственной крови, его мертвый враг распростерся рядом с ним. Гигант посмотрел на мальчика оставшимся глазом. Мгновение они смотрели друг на друга.
— Помоги мне встать, — наконец сказал астартес, и мальчик каким-то образом поднял его огромное туловище вертикально.
— Твой отец... — начал астартес, а затем снизу раздался грохот.
— Граната, — отреченно сказал мальчик. — Они на лестнице.
— Брось туда еще одну, а затем запри дверь, — сказал космодесантник. — Принеси мне болт-пистолет, когда закончишь.
— Какой в этом смысл? — угрюмо спросил парень. Его глаза были красными и налитыми кровью. Он был похож на маленького старичка, сморщенного и побежденного.
— Делай, как я говорю, — рявкнул астартес, сверкая глазами. — Пока мы живы, ничего не кончено, ни для нас, ни для вашего мира. Гранату!
Мальчик выглянул из-за двери.
— На лестнице какое-то движение
Он нажал красную кнопку на взрывчатке и сбросил ее вниз. Цилиндр подпрыгивал, звенел и пощелкивал, спускаясь по ступенькам. Юноша закрыл тяжелую металлическую дверь и задвинул засов на место. Еще один взрыв. Внизу раздались крики, и пол задрожал. Мальчик вручил астартес болт-пистолет, и гигант сорвал пояс с боеприпасами с поверженного десантника Хаоса, вставил новый магазин и взвел курок оружия.
— Я нашел коммуникатор, — сказал парень из другого конца комнаты. Он щелкнул несколькими переключателями вверх и вниз. — По крайней мере, я так думаю. В любом случае, это похоже на блок связи. Но он мертв. Тут нет электричества.
Астартес подполз к мальчику на четвереньках. Кровь капала у него изо рта, носа и ушей. Его голос звучал так, словно он дышал сквозь воду.
— Да, именно так. Старомодный. Но для него все еще нужна энергия, — он глубоко вздохнул. — Похоже, что на этом все.
Мальчик нахмурившись уставился на погасшие лампочки на консоли. Он даже не вздрогнул, когда в дверь рубки управления начали колотить, а с другой стороны послышались брызги слюны и рычание, как будто там толпилось стадо зверей.
— Энергия, — сказал он. — Ну конечно, мой фонарик!
С оживлением парень вытащил его из мешочка со всякой всячиной, висевшего на поясе.
— Я могу подключить его, я могу подключить его к розетке и заставить работать!
Астартес выпрямился и сел на скрипучий стул перед консолью.
— Идея хорошая, но ты никогда не добьешься достаточной мощности с помощью этой маленькой ручной динамо-машины.
— Должно же быть что-то!
Они уставились на безжизненный ряд лампочек и выключателей перед собой. Блок связи был реликтом, залатанным антиквариатом, предназначенным для использования в отдаленном пограничном мире. Здоровый глаз астартес сузился.
— Включи свой фонарик и начинай заводить, — сказал он.
— Но...
— Просто сделай это! — гигант с трудом выдвинул деревянный ящик под консолью, в то время как позади них обоих на дверь в камеру сыпались удар за ударом. Фиксатор загнулся внутрь.
С другой стороны донесся хор кудахтанья и рычания, похожий на воспоминание о горячечном кошмаре.
— Иногда в мирах, подобных твоему, они придерживаются самых устаревших технологий, — с улыбкой сказал астартес. — Потому что они все еще работают.
Из кучи хлама в ящике стола он извлек хитроумную конструкцию из проводов и небольшого узловатого устройства. Он уставился на него, мгновение раздумывая, а затем поставил на стол и воткнул вилку в розетку адаптера. В тот же миг внутри него загорелся маленький зеленый огонек.
— Построено на совесть, — пробормотал он.
Закрыв глаз, десантник затем начал постукивать по устройству. Была слышна серия высоких щелчков и звуковых сигналов. Он настроил частоту с помощью древнего круглого циферблата, и раздалось слабое потрескивание. Они оба были так увлечены, мальчик крутил ручку своего скрипучего фонаря, великан постукивал по странному устройству, что почти не обращали внимания на скрежет и стук в дверь комнаты.
— Это сработает? — спросил мальчик.
— Сигнал пропадает. Код древний, реликт старой Земли, но мы все еще используем его в моем ордене из-за его простоты. Он элегантен и старше даже самого Империума. Но, как и многие простые, элегантные вещи в этой вселенной, крайне стоек.
Космодесантник прекратил постукивать.
— Достаточно. Мы должны посмотреть, сможем ли мы вытащить тебя отсюда.
— Отсюда нет выхода, — сказал юноша.
— Всегда есть выход, — сказал ему астартес. Он повернулся и выстрелил в плексигласовое стекло диспетчерской вышки. Затем он запустил руку в ящик консоли и извлек оттуда длинный моток тускло-медной проволоки.
— Когда будешь спускаться, этот шнур порежет тебе руки, — сказал он мальчику, — Но ты должен держаться. Когда доберешься до самого низа, просто беги.
— А как насчет тебя?
Космодесантник улыбнулся.
— Я буду на другом конце провода, парень. Смелее!
Дверь распахнулась и с лязгом отлетела к стене. Из темноты вырисовывалась огромная фигура, а за ней - еще кто-то. Астартес привалился к огромной разбитой пасти плексигласового окна, блестящая проволока, обмотанная вокруг его руки, исчезала в дымной пустоте за ней. Он оскалил зубы в усмешке.
— Что вас так задержало? — спросил он неуклюжие фигуры, оскалив зубы в усмешке.
Затем гигант поднял свободную руку и выпустил полный магазин из болт-пистолета в незваных гостей. Крики и вопли раздирали воздух, две передние фигуры были сбиты с ног. Но за ними стояло еще больше людей. Воющая толпа в дверном проеме хлынула в комнату, стреляя по мере приближения из болтеров, тяжелые снаряды которых разносили все на куски.
Вдали от измученного маленького мирка пространство было совершенно безмолвным, умиротворяющим, но посреди этого покоя расцвели крошечные вспышки света, белые и желтые, длившиеся всего мгновение, прежде чем недостаток кислорода погасил их. С огромного расстояния они казались крошечными и прекрасными, маленькими драгоценными камнями. В темноте плавали корабли, огромные конструкции из стали, керамита, титана и тысячи других сплавов, сконструированные с учетом практичности и долговечности. Они выглядели как огромные воздушные храмы километровой длины, созданные для поклонения безумному богу, их бока ощетинились турелями и батареями. Вокруг них кружили и ныряли летательные аппараты поменьше, как мухи на шкуре носорога. Внутри самого большого из этих кораблей стояла группа гигантов, одетых в сверкающие темно-синие доспехи без шлемов. Повсюду вокруг них молча работали пародии на союз человека и машины, треща что-то бинарным кодом на своих рабочих местах, руки из плоти работали в гармонии со стальными конечностями и проводами мутного цвета. В воздухе витал аромат ладана, смешанный с запахом оружейного масла.
— Ты уверен в этом, брат? — спросила одна из гигантских фигур.
— Да, капитан. Сигнал длился всего около сорока пяти секунд, но в его содержании сомневаться не приходилось. Несколько моих связистов знают старый код, как и Адептус Механикус. Это пережиток древних времен.
— А содержание послания?
— Одна фраза, повторяемая снова и снова. Умбра Сумус.
При этих словах стоящие фигуры вздрогнули и повернулись к говорившему. Все они были ростом в два с половиной метра, облаченные в темно-синие доспехи. У всех на одном из наплечников был белый символ в виде двуглавого топора. Они держали свои шлемы на сгибе руки, а болт-пистолеты были закреплены в кобурах на бедрах.
— Мардиус, ты уверен, что там было именно так сказано?
— Да, капитан. Я трижды проверил.
Капитан резко втянул в себя воздух.
— Девиз нашего ордена.
— Мы - тени. Да, капитан. Ни один каратель никогда не произнес бы таких слов. Ненависть, которую они испытывают к темным охотникам, слишком велика. Я полагаю, что один или несколько наших собратьев отправили это с поверхности планеты, чтобы связаться или предупредить нас единственным доступным способом.
— Вы говорите, сигнал прервался?
— Он был очень слабым. Возможно, он был отрезан или просто вышел за пределы нашего диапазона. Мы слишком далеко, чтобы сканировать планету, самому сигналу потребовалось почти десять дней, чтобы дойти до нас.
— Брат Авриэль, — сказал капитан. — Кто пропал без вести после того, как мы покинули поверхность?
Еще один из гигантов шагнул вперед.
— Брат Питер. Никаких его следов обнаружено не было. Мы бы искали дольше, но...
— Но карателей нужно было преследовать. Совершенно верно, Авриэль. В моем запросе нет никакой вины, в то время это было приоритетом.
Капитан уставился на один из гигантских экранов. В массивном нефе звездолета царила почти полная тишина, если не считать щелчков и бормотания адептов на своих постах.
— Других сообщений с планеты не поступало?
— Абсолютно никаких, капитан. Их инфраструктура была полностью разрушена во время нашего штурма, и с самого начала это было захолустье. Один космопорт, и ничего, кроме суборбитальных кораблей, по всей планете.
— Да, да, я осведомлен о фактах кампании, Авриэль.
Капитан нахмурился, шипы на его лбу почти исчезли в складках покрытой шрамами кожи. Наконец он поднял глаза.
— Мы здесь практически закончили. Флотилия Карателей искалечена и почти уничтожена. Как только мы прикончим последний из их ударных кораблей, мы развернемся и возьмем курс на Перрекен.
— Вернуться? — спросил один из астартес. — Но прошло уже несколько недель. Если бы это был Питер...
— Авриэль, — со сталью в голосе произнес капитан, — каково наше расчетное время в пути до планеты?
— При максимальной скорости около тридцати шести дней, капитан.
— Император, направь нас, это слишком долго, чтобы оставлять там брата космодесантника, — сказал один из других.
— Мы делаем это не только ради нашего товарища, — ответил им капитан. — Если на планете остался хоть какой-то след Хаоса, то он должен быть уничтожен, иначе наша миссия в этой системе будет полностью провалена. Мы возвращаемся в Перрекен.
Церемония была почти завершена. В течение нескольких недель культисты и их союзники танцевали, молились, распевали песни и плакали. Теперь их миссия была близка к завершению. На пласкрите посадочных площадок расплывалось темное пятно. Это был не след ожога, не след от энергетического оружия или воронки от бомбардировки. В его тени земля пузырилась, как суп, слишком долго оставленный на плите. Он дымился и стонал, растрескиваясь вверх, сегменты пласкрита плавали на неспокойной поверхности. Пронзительное пение культистов достигло нового уровня, который человеческий слух едва мог постичь. Сотни из них собрались вокруг неспокойного, оскверненного пятна земли.
— Не открывайте огонь, пока я не дам команду, — сказал парень, и приказ был передан вверх и вниз по линии. В серии ударных кратеров к востоку от космопорта десятки мужчин и женщин лежали, скрытые обломками. Это была банда оборванцев, состоявшая из оборванных фигур, отягощенных патронташами с боеприпасами и ошеломляющим ассортиментом оружия, некоторые из которых были современными и в хорошем состоянии, некоторые древними и изношенными. Когда-то, как теперь казалось, давным-давно, они были гражданскими лицами, но теперь это слово перестало существовать на Перрекене. Чернобородый мужчина, лежавший рядом с мальчиком, нервно грыз ноготь на большом пальце.
— Если мы ошиблись, то умрем здесь сегодня, — сказал он.
— Именно поэтому я ничего не перепутал, — ответил юноша.
Он повернулся, чтобы посмотреть на своего спутника, и чернобородый мужчина отвел взгляд, не в силах встретиться с этими глазами. Прошло почти три месяца с тех пор, как мальчик соскользнул вниз по куску проволоки, который держал мертвый космодесантник. За это время он закалился и стал выше. Плоть на его лице была содрана до костей голодом и истощением, а глаза были пустыми, как у человека, который слишком много повидал. Несмотря на его молодость, никто не ставил под сомнение его лидерство. Мальчик держал в руках болт-пистолет, и когда он лежал там, в кратере, а воздух вокруг него был пропитан едким потом страха, он наклонил голову и поцеловал двуглавого орла на стволе. Затем он порылся в брезентовой сумке, висевшей у него на боку, и извлек путаницу проводов и маленькую панель управления. На тяжелом аккумуляторе, все еще лежащем в сумке, загорелся зеленый огонек.
— Отправь это, — сказал он чернобородому мужчине. — Пора.
Его спутник начал выстукивать щелчки на старом проводном приспособлении.
— Когда Ангелы Императора говорят, они всегда держат свое слово, — произнес мальчик, глядя на симметричные шрамы на своих ладонях. — Они будут здесь.
На посадочных площадках культисты танцевали, топали ногами и кричали, доводя себя до исступления. Некоторые из безумно скачущих фигур когда-то были мелкими землевладельцами, кузнецами и торговцами, друзьями и соседями оборванных партизан, которые затаились в засаде среди кратеров на востоке. Теперь они были превращены в имущество Темных Богов, поклоняющихся тому, что черпало свою силу из варпа. И теперь варп привел их в своего рода экстаз, и он подпитывался их поклонением, их кровавыми жертвоприношениями. Участок земли, вокруг которого они кружили, потемнел еще больше, лопаясь и колыхаясь, как будто поджаривался на каком-то огромном невидимом огне. И внутри этого бурлящего котла что-то зашевелилось. На мгновение что-то показалось на поверхности, похожее на плавник огромного кита в море. Земля взметнулась вверх, словно пытаясь спастись от того, что корчилось под ней. Сектанты впадали в пароксизм, падали ниц, кричали до тех пор, пока кровеносные сосуды в их горле не лопались и воздух не забрызгивался их жизненными жидкостями. Дальше от края стояли закованные в броню чемпионы Хаоса, топая и лязгая силовыми мечами о свои нагрудники. Темнота сгустилась над ними всеми, как саван. Мальчик лежал и наблюдал за ними с лицом, обезображенным ненавистью и страхом. Вверх и вниз по шеренге пронесся ропот, когда его товарищи-бойцы вскинули оружие на плечи. Одни снаряжали самодельные бомбы, другие проверяли магазины. Это была недокормленная, прогорклая, плохо экипированная группа, но они держали свои позиции с настоящей дисциплиной, ожидая слова своего молодого лидера.
«Я подготовил их к этому».
Он также не мог забыть момент неподдельной бурлящей радости и облегчения, когда древнее устройство связи, которое он нашел в городе, оказалось работающим так же хорошо, как и то, что они нашли в диспетчерской башне. Один из пожилых мужчин знал древний кодекс наизусть и научил его ему. Когда первое сообщение пришло к ним с далекого звездолета на другом конце системы, это показалось благословением от самого Императора. Этого было достаточно, чтобы зародить надежду, помочь ему набрать бойцов из числа выживших жителей. Они жили как крысы, собирая мусор, снуя неделями, а затем и месяцами по руинам своего мира. До сегодняшнего дня. Сегодня они наконец выйдут из тени и отвоюют свой дом обратно. Таков был план. Мальчик поднялся на ноги как раз в тот момент, когда хитроумное устройство на батарейках в сумке щелкнуло само по себе, издав резкое стаккато заключительного сообщения. Входящее сообщение. Мальчик улыбнулся.
— Открыть огонь! — крикнул он.
И разразился ад. Пение культистов прервалось. Они подняли головы, растерянные, сердитые, потрясенные. Первый залп уложил почти сотню человек. Затем оборванные партизаны последовали примеру мальчика и бросились вперед по разбитому пласкриту посадочной площадки, стреляя на ходу и крича во все горло. Кольцо культистов разомкнулось, ослабев под ударами атаки. Но дальше на запад их было еще много сотен, в десантных капсулах. Теперь они подняли какофонию ярости и побежали на восток навстречу атаке. Мальчик опустился на одно колено, спокойно выбирая цели и выпуская по два-три болта в каждую. Вражеский строй раскололся, они были сбиты с толку, рассеяны, но в их гуще чемпионы Хаоса быстро восстанавливали дисциплину, расстреливая наиболее паникующих из своих подчиненных, крича остальным, чтобы они держались стойко.
«Сейчас, это должно произойти сейчас».
В небе над космопортом появились ослепляющие глаза огни, пробивающиеся даже сквозь густой дым и сверхъестественную ночь. Вместе с ними донесся угрюмый, сотрясающий землю рев. В результате взрыва бетона и почвы огромное чудовище с грохотом рухнуло на землю. Оно был высотой в десятки метров, и выкрашено в темно-синий цвет, а на его многогранных гранях был нарисован символ двуглавого топора. Махина раскидала культистов по воздуху силой своего удара, и за ней последовала еще одна, и еще одна, а затем еще двое. Это было так, как если бы ряд огромных металлических замков внезапно был сброшен на землю. Со скрежетом натягиваемого металла по бокам этих чудовищных созданий опустились длинные люки, словно раскрывающиеся лепестки цветка. Люки ударились о землю и зарылись в нее, разбитый камень и тела кричащих культистов, превратившись в пандусы. И вниз спустилась армия, множество закованных в броню воинов, прокладывающих кровавый путь автоматическим огнем болтеров, мельтаганов, плазменных винтовок и ракетных установок. В их гуще шагали неповоротливые дредноуты, подхватывая чемпионов культистов своими когтистыми кулаками и отбрасывая их прочь, как выброшенные тряпки. Приближаясь, они изрыгали пламя, испепеляя культистов, вываривая их плоть внутри доспехов, превращая их в черные высохшие статуи. А над головой пикировали машины разрушения, чтобы сбросить груз бомб на нечестивое пятно, которое приспешники Хаоса нанесли измученной планете. Когда они погасли, в их ярком свете стало видно, как что-то звериное, огромное извивается и бьется в своей последней агонии. Оно с ревом опустилось ниже уровня пласкритовой стартовой площадки, как будто под поверхность озера, и когда ракеты дождем посыпались на него, почерневшая земля снова стала твердой, а пятно - обычной обугленной землей и камнем, осквернение прекратилось прежде, чем оно успело завершиться. Мальчик стоял, забыв о своем болт-пистолете в руках, и смотрел на эту огромную огненную бурю, сцену, похожую на конец света. Он чувствовал, как сотрясение снарядов выбивает воздух из его легких, и от их жара волосы у него на голове зашевелились, но он стоял, ничего не замечая. Слезы блестели в его глазах и обжигали щеки, когда он наблюдал за уничтожением тех, кто разрушил его дом, и в тот момент в его голове была только одна мысль. Он уставился на массивные, внушающие страх ряды наступающих космодесантников и подумал
«Это я – вот кем я хочу быть».
Так орден Темных охотников Адептус Астартес вернулся на планету Перрекен, чтобы спасти мир и вернуть останки одного из своих.
