Прибежище и жертва / Sanctuary and Sacrifice (рассказ)

Перевод коллектива "Warhammer: Чёрная Библиотека" Этот перевод был выполнен коллективом переводчиков "Warhammer: Чёрная Библиотека". Их канал в Telegram находится здесь.

WARPFROG Гильдия Переводчиков Warhammer Прибежище и жертва / Sanctuary and Sacrifice (рассказ)
Автор	Энди Кларк / Andy Clark
Переводчик	jstillborn
Издательство	Black Library
Серия книг	Огненная заря / Dawn of Fire
Год издания	2021
Подписаться на обновления	Telegram-канал
Обсудить	Telegram-чат
Скачать	EPUB, FB2, MOBI
Поддержать проект

Сюжетные связи
Следующая книга	Костяные Врата / The Gate of Bones

По процессионали Жертвенного Благочестия шествовали сотни тысяч паломников. Укрывая от стылой мороси головы потертыми капюшонами, они брели сплошной человеческой рекой, медленно и неотвратимо струившейся по широкой улице. Под ногами людей хрустели скомканные листы пергамента, разбитые священные иконы и бессчетное множество продуктовых оберток. Заглушая нескончаемый гул разговоров и ругани, над толпами то и дело возносились страстные молитвы, что эхом, напоминавшем далекий рокот прибоя о галечный берег, отзывались меж стен высоких зданий. С обеих сторон процессиональ окружали плотные скопления молитвенных шпилей и храмовых комплексов. В торцах усеянных херувимами монументов во славу Империума сверкали витражи, а с зубчатых стен протянулись молитвенные знамена, пересекая небеса над головами паломников. Еще выше величаво кружили аэростаты, а под низкими серыми облаками двигатели паломнических кораблей сверкали россыпями ложных созвездий.

Некоторые в бесконечной толпе верующих задирали головы и с благоговением рассматривали окружавшие их здания, но большинство просто брело вперед, пресытившись пышностью бессчетных изваяний и святилищ с момента своего прибытия на кардинальский мир. Другие глядели не на великолепную архитектуру, а на закованных в черные доспехи стражников, которые расположились небольшими группами верхом на гравикафедрах, парящих над толпой. С богато украшенных бронированных платформ имперские блюстители правопорядка могли свободно наблюдать тяжелыми взглядами за поведением толпы.

Именно от этих назойливых глаз и скрывал лицо под накинутым капюшоном Иасет Петрохин. По своему опыту он знал, что высмотреть отдельного человека в нескончаемых людских потоках, струившихся от космопортов к святилищам и кафедральным соборам, практически невозможно. Блюстители взяли на себя непомерную задачу. Однако же бойцы банд косторезов выделялись в толпе — спасибо резным украшениям из костей святых, которые они крали из гробниц и усыпальниц и носили в проколах на теле, приманивая удачу в своих преступных делах. К тому же, товарищи Иасета еще и мазали лица костяной пылью, чтобы походить на призраков. Такое вполне могло броситься даже в уставшие глаза переутомленных блюстителей. Иасет ни на секунду не верил, что костяные осколки в дырках на коже давали божественную защиту, но, видит Трон, все равно носил их, просто чтобы быть как все, именно потому он столь осторожно пробирался сейчас сквозь толпу.

Иасет не стал сопротивляться, когда людская масса придавила его к согбенному старику с приоткрытой поношенной сумкой. Запустить туда руку, притворившись, что оступился, и вытянуть пригоршню кредитных жетонов — секундное дело. Иасет пробормотал извинения и скрылся еще до того, как старый дурак рассмотрел, кто в него врезался, а сама пропажа вскроется, скорее всего, только через несколько часов.

Просовывая краденую наличность в прорезь в накидке, Иасет рассеянно размышлял, что бы подумали родители, узнав, что их старший сын обчищает карманы паломников. Его мать и отец сами были из пришлых — двадцать три года летели на тихоходном корабле с Бардессы. Там же был зачат и рожден Иасет. До подросткового возраста он не видел ничего, кроме залов пустотного корабля.

«Отпрыск богомольцев первого поколения тягает последние кредиты у пришлых», — подумал он, словно пытаясь вызвать у себя чувство вины.

Безуспешно. Еще юношей Иасет железно укрепился в презрении к слепой вере, когда на его глазах родители выбрали жизнь в кромешной нищете среди таких же пришлых в трущобах на Костяной Балке у канала Божьего Схода. Прежде чем бессмысленно умереть от оскпы с молитвами на устах, мама с папой успешно промыли мозги трем своим младшим детям, обратив их в Имперское кредо. Похоже, один лишь Иасет возмутился подлостью Императора, отнявшего у них родителей. Только Иасет предпринял попытку вырваться с Костяной Балки и чего-то достичь, присоединившись к Бледным Праведникам. Среди косторезов они не считались самой крупной бандой — отнюдь. Одно тесное укрывище «на подвалах» под башней Провозглашения да горстка воров, ощипывающих святош по районам других банд — вот и все.

«До поры, — повторил про себя Иасет изъезженную фразу Драги, их предводителя. — Мы никто до поры».

— Как улов? — прозвучал голос главаря в вокс-бусине, купленной из-под полы.

Тари достала приборы у своего знакомого на лестничном рынке под макрохрамом святого Гольфина. Торговец клялся, что бусины поступили со складов планетарной обороны. Принимая во внимание смехотворную дальность и постоянный треск помех, Иасет сомневался в правдивости заявления. И все же бусины хоть как-то да работали, обеспечивая пятерым подельникам связь в бездумном стаде пришлых.

— Нормально, — пробормотал он себе под нос.

— Говори громче, Заступник, — съехидничал Драга. — Тебе, святоше, нечего труса играть.

Иасет по привычке скривился на плебейские шуточки Драги. Родители назвали его в честь святого Иасета Заступника, возможно, в некой ложной надежде, что имя вдохновит старшего ребенка защищать младших братьев и сестер. Драга знал, сколь сильно этот факт раздражал Иасета, как и то, что благодетели в нем было не больше, чем в пуле, и потому при любой возможности подзуживал над ним.

— Забей на него, — раздался сквозь шум статики голос Тари с ее обычным советом.

Поговаривали, что Драга стал таком здоровяком, только благодаря клонированным мышцам. Умом же он не блистал. Будучи на шесть лет старше и полцентнера тяжелее, главарь не любил признавать, что нуждается в талантах и остром глазе младшего костореза. Неудивительно, что утверждать свое главенствующее положение он мог лишь за счет неостановимого потока насмешек и регулярных тумаков. Так Драга поступал со всеми. Нельзя командовать ватагой косторезов, не показывая себя альфа-самцом.

Но Иасету доставалось больше других.

«Все равно лучше, чем расшибать себе лоб в Костяной Балке, как жалкий богомол», — напомнил себе Иасет.

— А у пришлых с собой неплохие побрякушки, — сказала Нарлета.

Ее слова отрывисто застрочили в воксе, словно очередь автопистолета. Иначе говорить она не умела — только тараторить, комкая фразы. Клинка и не такое делала с человеком, особенно, если сидеть на ней пару лет.

— А у тебя что, Святой Пиетер? — спросил Драга и рассмеялся собственной выходке.

Иасет считал Пиетера самым опасным членом их зарождающейся банды. Высокий и жилистый, он обладал удивительной силой и мастерски обращался с заточками на костяных ручках. Этот бледный темноволосый юнец пугал Иасета гораздо сильнее, чем Драга. К тому же, Пиетер никогда не разговаривал — не хотел или же был нем, неизвестно. Понятное дело, Драга затеял новую игру, постоянно донимая Святого Пиетера вопросами по воксу. Никто даже не знал его настоящего имени. Подельники окрестили его так в честь катакомб, где они впервые встретились.

За исключением карманного промысла в толпе и грабежей на поверхности, косторезы почти все время проводили на подвалах, завоевывая новые территории в сети подземных залов и тоннелей, куда паломники не совались. Там было безопаснее.

И тише.

— Еще двадцать минут и встречаемся под Большим Ангелом, так? — уточнила Тари.

— Точно, — тут же отозвался Иасет, не дав мозгу и шанса остановить себя.

Молодой бандит понимал, что чувства, которые он питал к Тари Эсоп, не дадут плодов. Свирепая девушка, брившая себе голову наголо, едва его выносила. Объединяло двоих лишь презрение к вере и всей планете, хотя Иасет догадывался, что нечто подобное и сводило бандитов в банды. И все же он беззаветно восхищался каждой частичкой ее существа.

Как бы там ни было, Иасет заговорил вперед Драги, и тот ему такого не спустит.

— Ты, что ли, теперь командуешь, Заступник? — Его голос звенел, словно церковный колокол.

В нем Иасет слышал грядущую взбучку и уже не в первый раз подумал, а не затеряться ли ему в толпе. Тоннельные Призраки имели куда больший вес среди местных банд. При желании можно дойти и до района Костяных Перстов. И та, и та банда вполне могла его принять.

«Или гады пырнут меня и оставят блюстителям».

Да и Тари бросать не хотелось, какой бы глупой ни казалась эта мысль. Потому, изобразив наиболее заискивающий тон, Иасет ответил:

— Извини, Дарга, я думал, это ты сказал…

Вдруг голос Иасета потонул в протяжном вое сирен. Громкославители и вокс-говорители в пастях каменных горгулий повсюду висели в городском лабиринте, словно чудные фрукты. По ним обычно транслировалась разноголосица молитв, проповедей и автогимнов, спастись от которой можно только на подвалах. Теперь же динамики взревели как один: раскатистая сирена набирала мощь, пока не зарокотала подобно грому из камня и мрамора.

— Трон побери, это еще что? — раздался голос Драги, едва слышимый из-за сирен.

Иасет понятия не имел — такого жуткого звука он в жизни не слышал. Он ощущал лишь невнятную тревогу, граничащую с животным ужасом, и это чувство только усилилось при виде напряженных поз блюстителей, застывших все как один.

«Слушают свой вокс», — подумал Иасет и крепче сжал рукоятку костяной заточки.

Толпа вокруг заволновалась. Процессия продолжала движение, и тех, кто попытался остановиться, влекло вперед давлением тысяч паломников, напирающих сзади. Дети заплакали и прильнули к родителям. Взрослые в страхе задирали головы, будто уверились, что увидеть источник сирены означает понять ее значение. Над толпой взвились испуганные выкрики. Зазвучали торопливые молитвы, кого-то окликнули, кто-то охнул от боли. Даже невообразимого воя не хватило, чтобы заглушить неостановимый гомон толпы.

— Трон, когда она замолчит?

— Проклятье, до чего громко! Хватит уже!

— Выключите ее, прошу!

Иасет чувствовал неминуемое приближение паники, чем дольше завывали сирены. Толпа волновалась все сильнее. Толкотня переросла в давку, а потом люди начали падать с беззвучными криками, исчезая под ногами товарищей. Паломники с обезумевшими глазами судорожно хватались друг за друга, растаскиваемые в стороны напором толпы. Едва удерживаясь на ногах, Иасет позволил людским массам обтекать себя, но не увлекать, как учила Тари.

Он сразу понял, что случилось нечто на самом деле серьезное, когда блюстители взяли на плечо свои дробовики, нажали что-то на контрольных панелях платформ и унеслись вверх и в стороны. Иасет никогда не видел, чтобы стража вот так просто покидала свои посты. И тем не менее, это произошло. Пристыковав гравикафедры к рампам в торцах башен-святилищ, блюстители исчезли внутри, даже не оглянувшись.

— Что это они задумали? — закричал Иасет в вокс, точно не зная, услышал ли его хоть кто-то из Бледных Праведников.

Толчея усиливалась. Замелькали кулаки. Задвигались локти. Люди кричали. На Иасета налетела пара пришлых, отчаянно пытавшихся вырвать друг у друга из рук футляр со свитком. Людская масса вновь сдвинулась, и оба паломника грохнулись на землю, а их крики заглушил бессловесный животный рев.

— Дарма! Стителей нет, правил нет, хватай все, че можно, — чуть слышно захихикала в вокс-бусине Нарлета.

— Не будь дурой, Лета! — крикнул Иасет. — Все тащите свои задницы к Большому Ангелу быстро!

— К подвалам тебя, — выругался Драга с яростью в голосе. — Хватай все, что есть, Праведники.

«Наверняка Драга удаль свою решил показать», — подумал Иасет, охваченный паникой, злостью и раздражением одновременно.

— Нет, это тебя к подвалам с такой лажей, Драга, — зашипела Тари. — Яс прав, быстро к Ангелу, вашу мать!

Драга издал нечленораздельный рык. Соглашался ли главарь или протестовал, Иасету было все равно: Тари направлялась к Большому Ангелу, значит, и он тоже. Мраморная статуя пятнадцати метров в высоту виднелась над головами обезумевшей толпы даже отсюда. Она изображала воина, с ног до головы закованного в доспехи, с решетчатым шлемом, вычурным ранцем и аквилой, выбитой на нагруднике. Один из массивных каменных наплечников украшала крылатая капля крови.

«Жаль, что они ненастоящие», — мелькнуло в голове Иасета, пока он с трудом пробивался в сторону статуи.

Непонятно, откуда взялась эта мысль. Нечто в непрекращающемся вое громкославителей внушало Иасету необъяснимый страх. Инстинкт настойчиво твердил, что настоящий кошмар только начинается, и потому воплотившиеся в жизнь сказочные герои пришлись бы сейчас весьма кстати.

Иасет так увлекся продвижением к Большому Ангелу, что яркая вспышка стала для него совершенной неожиданностью. Его обдало нестерпимым жаром, как от погребального костра. Справа в толпу что-то упало. От удара затряслась земля. Люди зашатались. Иасета чуть не сбило с ног. Чтобы устоять, ему пришлось с проклятьями хвататься за окружающих. А потом перед ошеломленными глазами карманника предстал огромный кусок здания, весь в крови, возвышающийся над толпой подобно утесу. С одного из почерневших боков на Иасета уставилась единственным опаленным глазом половина мраморного херувима. Нечто забросило его сюда, в толпу — какая-то невероятная сила.

— Что?.. Что?.. — Иасет огляделся, не обращая внимания на врезавшихся в него паломников, ища глазами, откуда прилетел смертоносный обломок.

— Святые кости, — выдохнул он, когда его взгляд наткнулся на один из шпилей с обломанной вершиной, которая и рухнула на запруженную людьми процессиональ.

Борясь с мутившимся сознанием, Иасет попытался понять, как такое могло произойти. Несчастный случай, быть может? При мысли о бунтовщиках кости пронзило холодом. До всех доходила молва о странных культах, укоренившихся на подвалах, глубже тех уровней, куда не рисковали забираться даже косторезы. Молва, повторяемая все настойчивей с тех пор, как на небосводе загорелись отравленные звезды. Многие называли культистов безумцами, которые не только верили, будто Ангелы существуют на самом деле, но что некоторые из них обратились против Золотого Трона. По слухам, культы поклонялись этим вероломным созданиям, как и кошмарным богам и даже Девятке Дьяволов из писаний Экклезиархии. Все чушь, не сомневался Иасет, как и бредни священников. Однако бунтовщики верили в это и были достаточно безумны и жестоки, чтобы защищать свою веру с оружием в руках. Если нынешняя беда — дело рук культов, нужно убираться с улиц как можно скорее.

Именно в тот момент облака лопнули, и с небес ударила новая ослепительная вспышка. Она врезалась в витражный купол Конфессии святого Махарета и разнесла его на кусочки. Иасет вскрикнул от боли, когда ярко-багровый отсвет резанул по сетчатке. Обломки купола посыпались на плотную толпу. Ослепленный, карманник чувствовал, как отдается под подошвами каждый удар. Все вокруг заволокло дымом. Иасет поскользнулся и чуть не упал.

Вдруг его схватила чья-то рука и удержала на ногах. Проморгавшись от ярких послеобразов в глазах, Иасет встретился с сердитым взглядом Тари, прижавшей его к толпе.

— Спасибо, — выдавил он из себя.

— Это лазеры! — Ей пришлось наклониться и кричать прямо Иасету в ухо, чтобы тот услышал. — Сучьи лазпушки! Нас бомбят с орбиты!

Иасет тупо уставился на свою товарку, лихорадочно соображая. О прошлом Тари он ничего не знал — ему так и не удалось вытянуть из нее ни слова. И в тот миг, пока вокруг разворачивалась кровавая бойня и толпу захлестывала паника, в голове у Иасета сидел всего один вопрос: «Откуда ты знаешь?»

Тари нетерпеливо фыркнула и потянула его за собой. Цепляясь за ворованные накидки друг друга, они вместе принялись продираться сквозь столпотворение. В небе мелькнуло еще несколько вспышек, к счастью, не так близко, как предыдущая. Иасет спотыкался о бесформенные тела под ногами, ботинки скользили в крови, от дыма и пыли его стошнило.

— О Трон, о Трон, о Трон, — охал кто-то рядом, не исключено, что он сам.

Вой громкославителей внезапно оборвался, и вместо него зазвучал низкий торжественный голос:

— Верующие, возлюбленные братья и сестры, не страшитесь! Сегодня заблудшие еретики решили испытать свои силы против мощи Империума! Но неведомо им, что Император защищает! Сохраняйте спокойствие и следуйте в ближайшие убежища, где вознесите благодарственные молитвы Богу-Императору за избавление. Верующие, возлюбленные…

Речь передавалась на повторе без остановок. На фоне какофонии воплей и громоподобных взрывов спокойствие и уверенность диктора казались чем-то нереальным.

«Ничего вразумительного и ни слова правды, — подумал мимоходом Иасет. — Ублюдки».

Где-то поблизости раздался протяжный стрекот, который ни с чем не спутал бы ни один подвальный бандит. Тари и Иасет испуганно переглянулись.

— Автоматы, — сказала девушка.

Следом отрывисто ухнула разорвавшаяся граната. Чьи-то грубые голоса выкрикивали слова, незнакомые Иасету, вот только страха в них не слышалось — только воодушевление.

«Боевые кличи».

Подельники наконец добрались до подножия Большого Ангела. Иасет не знал, радоваться ему или разочаровываться, когда заметил Драгу, стоящего на постаменте над толпой. Святой Пиетер сидел на корточках рядом с главарем банды и смотрел в небо сквозь свесившиеся на лицо темные пряди. Драга протянул мясистую ладонь и помог Тари взобраться на статую. Иасету пришлось карабкаться самому.

— Что происходит?

Молодой карманник хватал ртом воздух, пытаясь отдышаться. Все тело саднило, когда боль от многочисленных столкновений и ударов наконец-то дошла до мозга.

— Граково вторжение, вот что.

В голосе здоровяка Драги звучало столько же восторга, сколько и тревоги. Встретившись с главарем взглядами, Иасет заметил нездоровый блеск.

«Анархия. Насилие. Ему только того и надо, и к подвалам последствия», — с отвращением подумал Иасет.

Должно быть, мимика карманника выдала его мысли, потому что Драга вдруг нахмурился, потянулся вниз увешанной кольцами рукой и схватил Иасета за грудки. На широком перемазанном костной пылью лице зияла пара черных провалов, в которых не отражалось ничего, кроме первобытной жестокости. Даже охватившее город безумие не испугало Иасета столь сильно, сколь угроза получить трепку от Драги. Карманник весь подобрался, съежился, губы поползли вверх в гримасе ужаса.

— Не сейчас, Драга. — Тари шлепнула ему по запястью. — Будем ждать, пока ты тут раздаешь тумаки, подвалов больше не увидим.

Главарь колебался какое-то время: окинул взглядом обезумевшие людские массы, лучи света, бьющие с небес, пожары и столбы густого дыма над толпой. Рыкнув, он отпустил Иасета, который тут же вздохнул от облегчения, что хотя бы сегодня пронесло.

— Где Нарлета? — спросила Тари, осматривая толпы вопящих людей вокруг.

Мелкой вечно обдолбанной наркоманки нигде не было видно. На постамент попытался залезть один из паломников, состоявший, казалось, только из мешковатой накидки, пары выпученных глаз и круглого провала рта. Святой Пиетер не глядя пнул его обратно в толпу, где тот и исчез.

— А мне с какого грака знать? — огрызнулся Драга. — Дура наверняка до сих пор карманы обчищает.

— Смотрите. — Иасет указал в небо.

Под ударами бледно-синих лучей облачный слой расползся, словно горящий лист пергамента, и теперь в разрывах стали видны небольшие темные силуэты, которые группами неслись к городу, ощетинившемуся шпилями и святилищами, оставляя за собой дымные следы.

— Бомбы? — отозвался Драга.

— Слишком маленькие, да и траектория не та, — возразила Тари, вновь удивив Иасета своими необыкновенными познаниями. — Скорее, десантные модули, но… до странного мелкие.

Тари потеребила осколки кости, продетые сквозь кожу на предплечьях, что всегда делала, когда действительно нервничала.

— Трон, и как бомбы падают, она знает! — сердито дернул подбородком Драга.

— Они не падают, ослеп? — выпалила она в ответ, указывая наверх. — Посмотри на угол.

— А за ними еще, и покрупнее, — заметил Иасет.

Его охватила странная отрешенность. На глазах карманника тяжелые угловатые челноки прорвались в атмосферу. С их бортов сорвались вспышки света, и корабли паломников низринулись с небес, охваченные пламенем. Ему казалось, что он глядел на катастрофу сквозь экран из пластстекла, будто все происходило не с ним.

— Лета? Ты там? — Тари еще раз попыталась связаться с товаркой по вокс-бусине. - Лета?

— Нужно уходить на подвалы, — глухо произнес Иасет.

— Нужно уходить на подвалы, — эхом отозвался Драга, только гораздо громче, чтобы все решили, что он первый додумался. — Грак с Летой. Если она осталась там, в толпе, то ей конец. Где ближайший спуск?

— Не выйдет, — пробормотал Иасет, язык от нервов едва ворочался. — Это район Могильных Призраков.

— Да? И? — зарычал Драга, вновь стискивая кулаки.

— Наверняка, они тоже на подвалы побегут, а в той банде каждая шестерка знает, где спускаться, — сказала Тари, понимая, что имел в виду Иасет. — Могильных Призраков куда больше, чем Бледных Праведников, Драга.

— Ты что, боишься этих жалких скелетиков? — сплюнул главарь, подступая к Тари.

— Я боюсь получить заточкой в темном тоннеле, или задохнуться в давке, или… Трон тебя разбери, Драга! — вспылила она.

Главарь расплылся в ухмылке, довольный тем, что довел ее. Ненависть к огромному бандиту, переполнившая в тот момент Иасета, помогла немного очистить мысли. Стеклянный экран треснул, и реальность хлынула внутрь.

— Лестница Кающегося под башней Провозглашения, — повысил голос карманник, чтобы привлечь внимание троих подельников. — Пусть те черви ползут в ближайшую нору да там и застрянут. Мы же умнее, правда, Драга? А когда все кончится и Могильные Призраки ослабнут, мы захватим их делянку, да?

Могучий силуэт искомой башни гордо возвышался на фоне пылающих небес. Пешком до нее пришлось бы идти больше километра, но в конце пути ждал наиболее быстрый и безопасный способ добраться до логова.

— Ага, пусть их пришлые затопчут. Вот пожары выгорят, тогда и деляночку захватим. — Драга глянул на свою банду и раздраженно взмахнул рукой: — Ну, пошли!

Иасет поднялся на нетвердых ногах. Остальные последовали его примеру. Драга вытащил пистолет и силовую булаву — свой любимый трофей. Машинный дух оружия давно угас, но головы оно проламывало на отлично, хотя почти все время булаву приходилось прятать под накидкой, чтобы блюстители не заметили. Теперь же, когда старые правила были отброшены, главарь, не раздумывая, спрыгнул с постамента и бросился на толпу со своей гордостью и отрадой наперевес. Святой Пиетер последовал за ним, сверкая жестокими глазами. Тари замыкала, таща Иасета за накидку, чтобы не отставал.

К тому моменту коллективное сознание толпы окончательно распалось. Она превратилась в дикое стадо, которое затаптывало упавших и пыталось разбежаться во все стороны сразу. Выстрелы зазвучали громче, ближе. Даже тупоголовому бандиту Драге хватило ума понять, что задерживаться здесь больше нельзя. Главарь проложил тропу к ближайшему проулку — темной узкой прорехе между двумя высокими зданиями. По дороге туда Иасет наклонился к Тари.

— Что, думаешь, происходит? — спросил он, содрогнувшись от отчетливых ноток страха в своем голосе.

— Наверное… Похоже на нас напали, разве нет? — ответила вопросом она.

— Напали? — повторил Иасет, чувствуя себя круглым дураком, но не в силах остановиться. Проповедники рассказывали о врагах, приходящих из-за звезд, но кто верил в эти бредни? — Кто напал?

— Яс, с какого грака мне знать? — сорвалась Тари.

Иасет вздрогнул, уязвленный внезапной резкостью, и молча последовал за ней.

Проулок тоже оказался запружен людьми. По краям узкого прохода громоздились кучи обломков торговых палаток и ларьков с едой, снесенных толпой. Некоторые паломники устроили здесь привал: они тяжело привалились к стенам, переводя дыхание или сжимая раненые конечности. Драга расчищал дорогу вниз по проулку тычками и взмахами булавы. Иасет шел за ним по пятам. Люди, низведенные до состояния разумного скота, глядели испуганными глазами, причитали и молились. Его так и подмывало выругаться на них.

Перестрелка застрекотала с новой силой, заставив Бледных Праведников пригнуться. Выстрелы эхом отдавались между стенами, так что Иасет не понимал, откуда идет звук: спереди или сзади. Прогремел глухой рокот мощного взрыва, который, скорее, ощущался, нежели слышался. Земля задрожала, раздался пронзительный звон. Иасет задрал голову и увидел, как наверху разлетелся витраж.

— Берегись! — закричал он, когда зазубренные осколки стекла осыпались в проулок разноцветным дождем.

Карманник прижался к стене и, к счастью, избежал травм. Драге повезло меньше. Главарь разразился ругательствами, когда из глубокого пореза на плече заструилась кровь.

Не думая, Иасет оторвал полосу от своей истрепавшейся накидки и подбежал к нему, чтобы перевязать рану. Драга дернулся и одарил Иасета столь свирепым взглядом, что тот отшатнулся.

— Трон тебя возьми! — воскликнула Тари и, вырвав из рук подельника ткань, принялась наматывать импровизированный бинт над и под раной.

— Дурень, — прошипела она.

— Стерва, — отозвался Драга, но препятствовать ей не стал.

«Кретин», — подумал Иасет, но вслух сказать побоялся.

Святой Пиетер многозначительно взглянул на своих спутников из-за жидких прядей и вновь зашагал вперед по проулку. Драга и Тари пошли за ним, Иасет сзади. Улица окончилась небольшим закрытым садом с несколькими арочными проходами, выходящими на главные процессионали. Со всех сторон возвышались изысканно украшенные строения. Тут росло несколько тщедушных деревьев да белели под ногами цветы, названия которых Иасет не знал. Повсюду вокруг на коленях в грязи стояли пришлые и остервенело молились. Что-то пронеслось над головами: черный силуэт мелькнул на фоне голубого квадрата неба и исчез. От последовавшего рева все вздрогнули.

Драга повел свою банду в соседний проулок, отогнав булавой пару паломников, оказавшихся на пути. Иасет шагал за ним сквозь полумрак. Рука, сжимавшая обмотанную пластековую рукоятку заточки, вспотела. На фоне безостановочно грохотали взрывы и выстрелы, словно колотившееся в панике сердце города.

В конце улицы Драга остановился и предупреждающе поднял руку. Шум впереди сделался нестерпимым. Гремели автоматы и что-то потяжелее. Иасет расслышал характерный отрывистый треск лазерного оружия. Выглянув из-за Драги, он увидел метущиеся на ветру клубы дыма, застилавшие процессиональ впереди. Повсюду лежали обломки и мертвые тела. С обеих сторон перемигивались вспышки. В дымке, словно рои насекомых, густо мелькали трассеры и лазерные лучи.

Иасет пригнулся и прокрался вперед, чтобы разглядеть получше. Слева он увидел баррикаду из поваленной статуи и нескольких разбитых машин. За баррикадой сгрудилась пестрая толпа в накидках, лохмотьях, отдельных сегментах доспехов, жуткого вида респираторах и еще Трон весть в чем. Над их головами реяло громадное черное знамя, на полотнище которого красовался рогатый череп в огне. Такой символ Иасет видел впервые. Бунтовщики — а это точно были бунтовщики — вели плотный огонь вниз по процессионали, где стояло несколько синих бронированных «Химер». Между броневиками вытянулись плотные шеренги стрелков Астра Милитарум. Презрев укрытие, они давали залп за залпом из своих лазвинтовок.

— Сюда нельзя, — прохрипел Иасет сквозь дым в легких.

— А больше некуда, — рыкнул Драга. — Башня за следующим кварталом.

— Там в проулке я видела дверь. Могу взломать замок, — предложила Тари.

— Нет, пойдем здесь, — настаивал Драга, пытаясь злостью замаскировать страх в голосе. — Они стреляют не в нас, разве нет? Пригнемся и пробежим насквозь. Кости нас уберегут. Да и Заступник с нами.

Главарь хлопнул Иасета по плечу. Не успел карманник опомниться, как почувствовал, что его с силой выталкивают на процессиональ. Его встревоженный крик смешался со злобным хохотом Драги и гневным окликом Тари. Каждый мускул в теле Иасета свело от ужаса. Тяжело дыша, он оказался под жерновами перестрелки, все еще не веря, что ему предстоит умереть.

В небе пронеслись темные силуэты. Погремела серия взрывов. Воздух воспламенился. Иасет позволил гравитации увлечь себя и упал плашмя на землю к мертвецам и обломкам, накрыв руками голову. Ударная волна выбила у него из легких весь воздух. Иасет закашлялся, из глаз хлынули слезы.

«Жив, — подумал он в недоумении. — Почему я еще жив?»

— Вот наш шанс, быстро вперед, грак вас возьми!

От голоса Драги злость вскипела в Иасете. Прямо рядом с головой опустилась ступня, кто-то ухватил его за накидку.

— Яс, вставай! Трон побери, ну же!

Тари вздернула карманника на ноги и потащила вперед. Сквозь дым и пламя почти ничего не было видно. Что-то жуткое случилось на процессионали. Иасет не видел ни одного знакомого очертания, повсюду вокруг в пляске бессмысленного разрушения расплывались и сливались друг с другом неясные силуэты. И все же он выжил. Мысль отказывалась покидать разум, повторялась раз за разом, словно лживые проповеди из громкославителей.

«Не умер. Должен был. Но не умер».

Что уберегло его? Слепая удача? Возможно, но обычно Иасету не везло. Кости или Император в небесах? Маловероятно. Раньше они не помогали.

Зациклившиеся мысли вновь рванулись с места, когда перестрелка возобновилась. Теперь огонь велся не так плотно: стреляли как попало, неприцельно, но все равно на обломках вокруг подельников засверкали искры рикошетов.

Драга вскрикнул. Кровь брызнула из правой мускулистой икры, и главарь упал как подкошенный. Святой Пиетер остановился, подхватил Драгу под мышки и потащил в сторону столь близкого проема между домами. Тари и Иасет пробежали мимо, не удостоив павшего вожака и взглядом. Оказавшись в темной уютной безопасности очередного проулка, Иасет остановился. Тари удивленно на него посмотрела.

— Какого грака ты делаешь? — спросила она. — Он же толкнул тебя под пули, идиот! Если он выживет, я сама его прирежу!

— Нельзя бросать Пиетера, — сказал Иасет.

В груди раздражение боролось со страхом. Он развернулся и шагнул на улицу. Пиетер виделся размытым силуэтом, волочащим Драгу к укрытию, пока тот ругался и стонал.

Вдруг сверху рухнуло нечто, грянувшись о мостовую едва ли в двадцати метрах в стороне. От удара во все стороны разлетелись обломки ферробетона. Перегруженное сознание Иасета успело уловить очертания металлической конструкции, выкрашенной в кроваво-красный цвет. Мозг с трудом обрабатывал образы огромных железных когтей, глубоко вонзившихся в землю, рогатого черепа в языках пламени на торцах этой штуки и великанов, выпрыгивающих откуда-то из-под днища. Дым вновь сомкнулся, но теперь из-за пелены раздался столь устрашающий, столь чудовищный звук, что Иасет застыл на месте — голоса, усиленные воксом, выкрикнули боевые кличи:

— Хвала Октету! Хвала Темным богам!

А следом заухали громогласные очереди, сверкнули дульные вспышки, послышался раскатистый треск.

— Кто?.. — прохрипел Иасет.

Тари всхлипнула.

Вдруг у поворота на боковую улицу показались Святой Пиетер и Драга. Позади них высилось нечто огромное, смердевшее серой и озоном. Нечто с горящими алыми глазами. Раздались выстрелы — невероятно громкие.

Драга и Святой Пиетер разлетелись на куски. Брызнула кровь, попав Иасету на язык.

Следующие несколько мгновений прошли как во сне. Иасет смутно помнил чувство непередаваемого ужаса, помнил, как бежал, как горячее дыхание саднило горло. Потом на какое-то время — ничего.

Иасет очнулся на четвереньках посреди усеянных трупами развалин. Во рту чувствовался привкус желчи. В ушах звенело, а мир в глазах ходил ходуном. Карманник возликовал, когда заметил живую Тари. Она сидела на корточках и раскачивалась взад-вперед. Подельники все-таки добрались до края площади Проповедника. С востока к ней примыкал канал, а искомая башня нависала прямо над их головами.

— Что это было? — спросила Тари дрогнувшим голосом.

— Я… похоже…

«На Большого Ангела».

Нет, Иасет не мог произнести это вслух, ведь если ангелы оказались настоящими, то что еще существовало на самом деле?

— Нам нужно скорее внутрь, — сказал он и заставил себя подняться.

Мир закружился. Со всех сторон раздался грохот. Земля затряслась под ногами, когда с процессионали выкатились три боевых танка в серо-красной расцветке и пронеслись через площадь, изрыгая клубы выхлопных газов. Машины проехали мимо, их экипажи даже не взглянули на пару окровавленных паломников, согнувшихся посреди пепла пылающего города. Внезапное появление машин помогло Тари выйти из оцепенения и подняться на ноги. Пошатываясь, двое контуженных Бледных Праведников запетляли по заваленной обломками площади к ближайшему арочному входу в башню. Со стен строения на приближающуюся пару уставились безглазые каменные черепа подобно заблудившимся призракам.

«Это что, защитный символ Императора?» — подумал Иасет, но Император никого не защитил, не так ли? Нарлету не защитил. Драгу со Святым Пиетером тоже не защитил.

«Но я-то не умер. Что же защитило меня?»

Тари потянула его за рукав, Иасет пошел следом. Башня казалось покинутой. У входа одиноко лежал брошенный кем-то посох священника. Тари с Иасетом прокрались сквозь прохладный сумрак и скользнули вниз по Лестнице Кающегося.

С каждой ступенью шум битвы на поверхности удалялся. Когда лестница сделала поворот в подземный мир подвалов, Иасету задышалось чуть легче, но его все еще трясло. В какой-то момент они с Тари взялись за руки. Раньше Иасет пришел бы в восторг от чего-то подобного. Теперь же они просто отчаянно стискивали ладони друг друга, вдвоем напоминая ошарашенных подростков, выслушивающих назидательную проповедь.

Подвалы радушно приняли двоих воров, и Иасет позволил себе надежду, что опасность миновала, по крайней мере, на время. Искать дорогу в тоннелях было гораздо проще. Иного места, заслуживающего называться домом, он в жизни не знал. Ноги словно сами несли его по коридорам, залам, криптам и лестницам. Несколько раз где-то впереди эхом отдавались то чьи-то голоса, то шаги. Однажды до спутников донесся протяжный крик, резко оборвавшийся. Они тут же сменили направление и затерялись в боковых залах и проходах. Иасет совсем не хотел видеть здесь других людей, да и останавливаться, чтобы подумать над произошедшим, тоже желания не было. Оба молчали.

Да и о чем говорить? С чего начать?

«Час назад мы обчищали карманы, а я думал только о том, чего бы поесть на вечерний перезвон, — думал Иасет. — А теперь? Слишком все сложно».

Низкий проход, освещенный мигающими лампами, упирался в каменную плиту. С барельефа на пару карманников уставился святой Иасет Заступник. Драгино чувство юмора.

«Ну и кто теперь смеется, тупоголовый ты грак, чтоб тебя подвалы забрали?» — позлорадствовал в мыслях Иасет.

Тари вцепилась пальцами в край резной глыбы. Дверь в убежище выглядела слишком тяжелой, чтобы так просто сдвинуться с места, но воры в свое время установили ее на самодельные ползунки. Механизм придумал Иасет, вместе с Тари собрал его, а Драга, Святой Пиетер и Нарлета водрузили на него плиту. Все это произошло, казалось, целую вечность назад. Каменная перегородка с легкостью отворялась, стоило только откинуть защелку. Иасет прислушивался в ожидании характерного щелчка, возвещающего о скором приюте.

Щелчка не последовало. Тари без задней мысли оттаскивала плиту.

«Почему не было щелчка. Защелку что, уже?..»

— Тари! — закричал Иасет, но слишком поздно.

Плита откатилась в сторону, и по коридору пронеслось эхо пистолетного выстрела.

Голова Тари откинулась назад. Ноги подкосились, и девушка рухнула на пол.

Иасет застыл с открытым ртом, белый шум заполнял голову, в груди давило все сильнее. Мигнув, он разглядел перед собой избитую окровавленную фигуру. Нарлета Кос слегка пошатывалась. Из дула пистолета в ее дрожащих руках лениво выползал дымок. В убежище позади царил кавардак и разгром: повсюду валялись вещи мертвых членов банды, как будто среди них что-то в спешке искали.

— Вы бросили меня, — зашипела Лета, срываясь на визг: — Бросили бросили бросили!

Большим пальцем она оттянула потертый боек. Иасет без раздумий рванулся с места. Инстинкт, подсказавший, что поворачиваться спиной к чокнутой с пистолетом равноценно самоубийству, оказался быстрее разума. Вор с удивлением заметил, что несется прямо на Нарлету, а не наоборот. Под неопрятной кислотно-зеленой челкой на него глядела пара выпученных глаз.

Женщина надавила на спуск.

Ничего не произошло.

Иасет врезался в Лету, выбив из руки пистолет. Сцепившись, оба бандита повалились на пол. Откуда-то из глубин существа Иасета вырвался крик. Нарлета тоже завопила и выхватила заточку. Но недостаточно быстро…

Когда Иасета нашли, он сидел, ссутулившись, на полу и глядел в безучастное каменное лицо своего святого тезки. Безжизненное тело Тари покоилось у вора на коленях, а сам он думал, как ненавидит и святого Иасета, и Императора, и весь проклятый Империум.

По каменному полу загремели шаги. Над карманником нависли неясные силуэты. Под капюшонами зашипели и защелкали респираторы. В тишине прошелестели накидки. Иасет поднял голову и встретился взглядами с предводителем бунтовщиков. Крупный боец смотрел на него сверху вниз из прорезей в рогатой полумаске под черным капюшоном.

Иасет уповал на чудо, на единственную фразу, которая могла бы спасти ему жизнь. Но какое право имел он, безбожник, на подобную роскошь?

«Не умер на улицах. Не умер в нашем убежище. Если Император не защитил, то… что ж…»

Иасет мельком глянул в проем за каменной плитой — еще раз всмотрелся в развалины того жалкого подобия жизни, которую вел. Опустил глаза на Тари — неподвижную, застывшую навсегда.

И потому не удивился тому, что сказал.

— Хвала Октету. — Незнакомые слова намертво врезались ему в память. — Хвала Темным богам.

Главарь переглянулся со своими последователями. Один из них зло хохотнул. Другой пожал плечами.

— Думаешь так легко отделаться, а? — спросил бунтовщик в рогатой маске.

Иасет твердо посмотрел тому в глаза.

— Где я легко отделался? — бросил он и тут же осознал всю глубину своей злости.

Главарь хмыкнул, словно соглашаясь, и протянул Иасету руку. Последний Бледный Праведник с великой осторожностью приподнял голову Тари и опустил на холодный каменный пол. Придется оставить так. Он принял ладонь и позволил вздернуть себя на ноги.

— Оружие есть?

Иасет покачал головой и удивленно моргнул, когда кто-то сунул ему в руки тяжелый автомат заводской штамповки, на который ему пришлось бы копить полгода. На корпусе красовалась грубо вырезанная восьмиконечная звезда.

— Твоя жертва принята, но Темные боги всегда желают еще, — сказал здоровяк. — Покажи, на что способен, и, быть может, мы позволим тебе поклоняться им вместе с нами.

«Опять бездумная вера», — подумал Иасет, но в этот раз все казалось другим, более реальным, ведь что-то же его защитило. Пусть все, что он сегодня потерял, зовется жертвой — тогда не так жалко.

— А кто вы? — спросил он главного бунтовщика осипшим голосом.

— Культ Клинка Обнаженного.

— Ладно. — Иасет взвесил в руках свое новое приобретение. — Культ Клинка Обнаженного. Темные боги. Хозяева.

«Могильные Призраки, — размышлял он, — Бледные Праведники. Император. Все на выходе одно и то же».

— Жертва, значит, — произнес тезка святого Иасета и последовал за своими новыми соратниками, оставив прибежище позади.