Изменения

Перейти к навигации Перейти к поиску

Отряд Искупления / Redemption Corps (роман)

426 298 байт добавлено, 21:26, 1 мая 2021
Главы 5-7. Перевод завершен.
{{В процессе
|Сейчас = 47
|Всего = 7
}}
''Со стороны двери в их камеру послышался мучительный скрежет металла о металл: открывали замок. Прид и Розенкранц отчетливо услышали жуткие вопли из соседней камеры, сопровождаемые химическим гулом мелтагана – Сестры Битвы проводили зачистку с обычной для них бесстрастной эффективностью.''
''Розенкранц подошла к Приду, и споткнулась, когда ее ботинок зацепился за его огромную сандалию. Повернувшись, девушка увидела, что громадный священник поднял тяжелую керамитовую койку и держит ее над головой, словно штангу. Его руки дрожали от напряжения, по оскаленному лицу текли ручейки пота.''- Прячься за меня, - прорычал он.''
''Внезапно дверь в камеру распахнулась, и на узников уставились два дымящихся ствола мультимельты. Оружие загудело, готовясь стрелять. Зарычав от напряжения, Прид метнул койку в открытую дверь. Стоявший на пороге камеры фанатик-пробист не успел отреагировать, и лишь поднял руку в перчатке, тщетно пытаясь заслониться. Тяжелый блок керамита вбил его в стену коридора и раздавил под своим весом.''
''Розенкранц лихорадочно рванула пистолет из кобуры, не успевая найти застежку. Когда охранники подбежали, она оставила бесполезные попытки достать пистолет и схватилась за помятую ударом мультимельту, лежавшую на полу рядом. Оружие было слишком тяжелым для нее, и Розенкранц просто повернула стволы мультимельты к противнику и нажала спуск.''
''Охранники, утратив свою смелость, резко остановились прямо перед стволами мультимельты. Ожидаемого гула выстрела не послышалось. Вместо этого тяжелое оружие издало странное пыхтение и заискрило. Пыхтение перешло в угрожающее рычание, мультимельта вдруг стала очень горячей. Бросив щиты, охранники рванулись обратно в свою нишу. Розенкранц могла спрятаться только в одном месте: в камере. Снова метнувшись по коридору, она успела захлопнуть дверь камеры, когда пирум-прометиевый резервуар мультимельты взорвался.''Дракониевый сплав выдержал взрыв, но от страшного жара дверь деформировалась и ввалилась в камеру.''
''Розенкранц увидела из камеры оплавленный керамит стен коридора. Выглянув, девушка заметила, что охранников взрывом стерло с лица планеты, а Прид уже мчится к выходу из блока.''
<br />
== '''ГЛАВА 3''' ==
=== '''''Правда, которую нужно сказать''''' ===
==== I ====
Флайт-лейтенант Декита Розенкранц сделала последнюю глубокую затяжку, прежде чем раздавить лхо-сигарету о трап носком ботинка. Вздрогнув от ледяного воздуха дока, проникавшего сквозь застежки ее летного костюма, она нажала кнопку вокса на корпусе.
- Премного обязан, - кивнул Криг. Собрав свою одежду, он скрылся в крошечном арсенале. Розенкранц направилась по трапу из грузового отсека к пилотской кабине, сопровождаемая смехом и шутками экипажа.
==== II ====
«Призрак» устремился в небо, оставляя позади густо застроенные торговые районы Спецгаста. Вскоре поверхность скрылась в наступающих сумерках, и теперь внимание Розенкранц было привлечено к оживленному движению грузовых кораблей в стратосфере, целые рои которых были видны вокруг сквозь бронестекло кабины.
- Одна или две…
==== III ====
Самолет нашел «Избавление» на низкой орбите, державшимся между двумя громоздкими транспортами в арьергарде конвоя. Авианосец типа «Непокорный» модели мира-кузницы Восс величественно рассекал носом ионосферу.
''- Безумие одного – это истина другого. Вы увидите истину в моем безумии, возможно, скорее, чем вы думаете. А пока я жду правды от вас!''
== '''ГЛАВА 4''' ==
=== '''''Машина безразличия''''' ===
==== I ====
Декиту Розенкранц предупредили, что в ее первом вылете со штурмовиками следует ожидать сильного сопротивления противника, поэтому она сочла разумным заменить дополнительные топливные баки на подвесках «Вертиго» контейнерами с ракетами. Наблюдать за подготовкой к вылету и подгонять «шестеренок» и сервиторов она поручила шефу Нолзу. Розенкранц не сомневалась, что высадка «Отряда Искупления» будет быстрой и ожесточенной. План операции уже вызвал у нее настоящий культурный шок.
- Всегда пожалуйста, - сказала флайт-лейтенант ему вслед, прежде чем направиться к месту, находиться в котором она считала куда целесообразнее: в кабину «Вертиго».
==== II ====
Словно некое чудовище, плывущее в космосе, Сигма Скорпии протягивала щупальца ржаво-бронзового света в небеса Иллиума, полные астероидов. Мрак над фабрикаторской луной постепенно рассеивался. Флайт-лейтенант Декита Розенкранц повернула штурвал влево, избегая столкновения с очередной дымящей заводской трубой. Словно ангелы апокалипсиса, транспортные «Призраки» летели с небес над морем хирургических биомастерских и кибернетических фабрик Адептус Механикус, сопровождаемые стандартными «Валькириями» и «Стервятниками».
Флайт-лейтенант сжала губы, позволив пренебрежительному замечанию повиснуть в воздухе. Она решила, что ошибалась насчет Мортенсена. У нее и ее экипажа будет куда меньше проблем, когда майор покинет борт ее самолета. И она уже не могла дождаться этого момента.
==== III ====
Когда рампа «Вертиго» опустилась, и перед Мортенсеном снова открылось зрелище охваченного мятежом Иллиума, ему вспомнились опасения Крига.
- Есть, майор.
==== IV ====
- Если ты еще раз пошлешь нас в тупик, я найду тебя и выпотрошу, слышишь, летун?
<br />
==== V ====
<br />
==== VI ====
Криг и четверо вольскианцев незаметно проскользнули через дымившиеся развалины южной части складского комплекса и пробрались по грудам обломков, заваливших площадку.
<br />
==== VII ====
Мортенсену раньше никогда не приходилось бывать внутри божественной машины. Там все было совсем не так, как он предполагал. Столь громадный снаружи, титан внутри под толстыми бронеплитами был воплощением клаустрофобии. Вертикальный лабиринт полупроходных каналов, мостиков, переборок и лестничных шахт – внутренности «Мортис Максимус» поглотили «Отряд Искупления».
<br />
==== VIII ====
Спасение из сбитого самолета проходило настолько по плану, насколько Криг имел основания надеяться. Поваленная охранная башня обеспечила группе столь необходимое укрытие, когда они покидали «Призрак» по менее опасной стороне площадки. Предположение комиссара, что замолчавший тяжелый болтер привлечет еретиков на правый борт, оказалось верным. Толпы повстанцев бросились к фюзеляжу.
==== IX ====
<br />
==== X ====
Будучи легионером, Кригу приходилось много бегать. Стандарты физической подготовки, предъявляемые к инквизиторским штурмовикам, были еще более суровыми. Но, получив офицерское звание, Криг успел привыкнуть чаще отдавать приказы, чем затрачивать физические усилия на их выполнение. Когда он стал имперским комиссаром, то ожидал, что бегать ему придется еще меньше. Не удивительно, что его тело восприняло пробежку на длинную дистанцию с куда меньшим энтузиазмом, чем он предполагал.
<br />
==== XI ====
От зрелища, открывавшегося с высоты, захватывало дух. Розенкранц и представить не могла, какое невероятное безумие творилось на поверхности. Из кабины «Вертиго», кружившей над посадочной площадкой, открывался великолепный вид. За сиденьем Розенкранц устроились Раск и Засс, с волнением наблюдавшие, как колонна «Кентавров» мчится по улицам Корпора Монс, поднимая тучи пыли.
<br />
==== XII ====
И у майора возникла идея.
''Ударив кулаком по кнопке общей тревоги, комиссар наполнил весь тюремный комплекс ревом сирен и аварийных сигналов. Оставив для штурмовиков лишь один маршрут по территории инкарцераториума свободным от полномасштабного бунта, захлестнувшего основной комплекс, Криг схватил болт-пистолет и, хромая, направился к блоку «Гамма».''
 
<br />
 
== '''ГЛАВА 5''' ==
 
=== '''''Дьявольские джунгли''''' ===
 
 
==== I ====
 
 
Корвет «Повелитель Ужаса», словно корабль-призрак, скользил в течениях стратосферы Спецгаста на низкой орбите. Почти прозрачный под защитой мощных полей невидимости, укрывавших его изящный корпус, корвет бороздил небеса над огромным торговым миром.
 
Криг стоял у украшенного цветным стеклом иллюминатора на монастырской палубе, расставив ноги и заложив руки за спину. Сквозь иллюминатор, выполненный в форме щита крестоносца, который носила Святая Валерия Младшая, проникало лазурное сияние Спецгаста, окутывая силуэт комиссара. В небесах над ним простирались гигантские кольца Спецгаста, многочисленные луны-пастухи не позволяли разлететься формировавшим их массам камней и льда. Вот, словно дурное предзнаменование, в небе висело желтое пятно Алджернона. Недалеко от него проплывал Иллиум, чья поверхность была покрыта шрамами недавних боев – пересекая терминатор и уходя в недолгую ночь Спецгаста. Ниже корвета было то, чем любовался сейчас Криг – авианосец «Избавление», словно хищная птица, зависший над полярными мегаполисами торгового мира.
 
После долгой выволочки, полученной от необычайно оживившегося Удески, по поводу того, что Криг так глупо почти позволил себя убить в первый же день своей службы в комиссарском звании, полковой комиссар направил Крига с административным поручением на «Пургаторио». Оставив своего начальника изливать гнев на Снайдера и Гойнца, которые были вызваны к Удески после него, Криг направился к челноку. Несомненно, Удески так или иначе закончит то, что Криг начал на Иллиуме, и негодяи понесут заслуженное наказание. Мертвые или живые, они послужат наглядным примером остальным.
 
Но вместо флагмана челнок направился к участку глубокого космоса между двумя основными кольцами Спецгаста. Там, под защитой маскировочных полей, его ждал «Повелитель Ужаса».
 
Сестры Битвы провели Крига прямо на обширные монастырские палубы Адепта Сороритас – здесь он раньше не был – и велели ждать у личных апартаментов канониссы Диаманты Сантонакс.
 
Огромные бронзовые двери откатились в стороны, и Криг, повернувшись, увидел, что из апартаментов вышла одинокая фигура. Она была облачена в комбинезон из блестящего материала обсидианового цвета, обтягивающий каждый изгиб ее тела, почти ничего не оставляя воображению, и меховые одеяния из какого-то материала легче воздуха, струившиеся за ней, словно клубы дыма. Когда свет палубных фонарей упал под ее изысканный капюшон, кадет-комиссар узрел эбеновое сияние ее лица. Но лицо ее не было таким прекрасным, как тело. Хотя одна половина лица являла собой завораживающее зрелище имперского достоинства и дисциплины, другая была безобразным месивом вдавленных костей, неровно сросшихся мышц и покрывавших их клочьев кожи.
 
Она, в свою очередь, не обратила никакого внимания на Крига: глаза ее смотрели только вперед, на монастырскую палубу, и вскоре она скрылась из виду.
 
- Входи, - раздался тот самый чистый, словно полированный, голос, один звук которого внушал повиновение.
 
Диаманта Сантонакс.
 
Личные апартаменты канониссы на борту корвета были отдельным царством сумрака и ревностного благочестия под сводчатыми потолками. Стены украшали древние артефакты, бесценные реликвии имперской истории, установленные на постаментах. С головокружительно высоких потолков свешивались гобелены, на которые были вытканы картины бесчисленных войн веры Ордена Непорочного Пламени. Сапоги Крига звонко стучали по плиткам агатового цвета, на полу в центре зала сменявшихся мозаикой, изображавшей Святую Валерию Младшую и Девять Дев Апокалипсиса.
 
- Моя личная коллекция, - пояснила Сантонакс, выйдя из сумрака.
 
Криг взирал на коллекцию архиеретиков и иконоборцев, побежденных канониссой.
 
- Не сомневаюсь, что ты слышал о печально известном кардинале Краббе, - сказала Сантонакс, подойдя к старику в разорванных и промокших от крови одеяниях священника. Он был подвешен к потолку на множестве цепей и крюков, вонзенных в его кожу сзади – от затылка до голеней. Его борода, покрытая запекшейся кровью, свисала вниз, под ним собиралась лужа из крови, пота и слез.
 
Канонисса слегка толкнула кардинала, проходя мимо него, еретик издал отчаянный стон, покачиваясь на цепях, крюки еще сильнее вонзились в его плоть.
 
Поблизости стоял бак из прозрачного армапласта, полный мутной булькающей коричневой жидкости, пронизанной нитями крови. Рядом с баком ритмично работал кислородный насос, подавая кислород кому-то внутри бака по ржавой металлической трубке.
 
- Зеноби Куордалин, Губительница Банзая, - сообщила Сантонакс. – Битва с ней стала концом для моей предшественницы. Я обещала еретичке, что ее мучениям конца не будет…
 
Кадет-комиссар подошел ближе, чтобы лучше рассмотреть содержимое бака. Из коричневой мути вынырнула ладонь, прижавшись к прозрачной стенке бака и заставив Крига вздрогнуть. Рука была полностью лишена кожи, все ее сухожилия, вены и кое-где кости были на виду. Она исчезла так же быстро, как появилась.
 
- Молекулярная кислота, - пояснила Сантонакс. – Самая слабая, какую я смогла найти. Еретичка медленно растворяется в ней, и будет растворяться еще тысячу лет – меньше, чем она заслуживает.
 
Последний ужас в коллекции канониссы выглядел как обычный портрет. Ртутный дагерротип того рода, какие обычно были популярны в Гефенских Вратах: изображение мертвого младенца в крошечном плетеном гробике. Сзади к раме был прикреплен некий таинственный аппарат Механикус, издававший низкий шум, от которого болела голова, и каким-то образом заставлявший древнее изображение мерцать и мигать.
 
Канонисса подошла к нему.
 
- И, наконец, ''он''. Его имя не произносилось уже тысячу лет, и я буду проклята, если окажусь первой, кто произнесет его. Не стану навлекать на тебя подобное проклятие.
 
Рамка портрета из дерева нэлвуд издала зловещий скрип.
 
- О, перестань! – прошипела канонисса, обращаясь к пугающему изображению.
 
Криг почтительно подождал, пока Диаманта Сантонакс заняла место на аскетичного вида троне на возвышении. Ее странная телохранительница, юная девушка с необычными глазами, села на ступени у ног канониссы, под железным треножником. Ее почти детский возраст являл резкий контраст с древней броней, которую она носила. Она сложила свои тонкие пальцы в сложный узор «кошачьей колыбели» под столь же древним щитом крестоносца, установленным на треножнике.
 
- Госпожа канонисса, - начал Криг. – Могу я спросить, вы получили мой доклад относительно положения на Иллиуме?
 
Канонисса, казалось, на мгновение была занята своими мыслями, и смотрела на комиссара пустым взглядом.
 
- Ваша светлость, фабрикаторская луна полностью захвачена противником, - сообщил Криг, намереваясь полностью передать серьезность сложившейся ситуации. – О подавлении восстания больше речи не идет. Орки в такой численности проникли настолько глубоко в систему – без флота вторжения! Это неслыханно. И эти орки ведут себя не так, как те зеленокожие дикари, с которыми мне приходилось сражаться до того: они проявляют дисциплину, четкую организацию, понимание стратегии. Как я и говорил: культовые убийства; «Братья Судного Дня»; фрахтовки на перевозку аграрной продукции Спуррлока; восстание на Иллиуме – все это связано. А теперь – полномасштабное вторжение ксеносов…
 
- Успокойся, кадет, - произнесла Сантонакс. – Инквизитор Херренфольк держит все под контролем. 364-я Теневая Бригада справится с грязной работой…
 
- Но, госпожа канонисса, в моем докладе…
 
- Я читала твой доклад: весьма занимательно, - канонисса внезапно повернулась к нему. Исчезло тепло, освещавшее ее лицо, когда она рассматривала свою коллекцию. Кригу показалось, что это как будто солнце скрылось за тучей. – Тебя должны беспокоить действия этого еретика Мортенсена. Согласно твоему докладу, майор Мортенсен проигнорировал твою оценку угрозы относительно ситуации на Иллиуме, приставил нож к горлу имперского комиссара, и продолжал совершать ошибки в ходе выполнения задачи, что привело к ненужной трате жизней и ценных ресурсов Имперской Гвардии…
 
- Все было несколько сложнее, - признался Криг, испытывая смешанные чувства.
 
- Этот человек, несомненно, преступник, и ты должен был свершить имперское правосудие над ним, когда была такая возможность! – воскликнула Сантонакс. – Возможно, следует отправить тебя в ванну с кислотой за твою некомпетентность.
 
Криг глотнул. Это была не одна из унылых выволочек Ковальского, и даже не угрозы Мортенсена. Канонисса говорила вполне серьезно.
 
- А потом он сделал то, что должен был сделать ты: он попытался избавиться от тебя с помощью своих сообщников из числа гвардейцев.
 
- У меня нет доказательств, что это он…
 
- Он всячески демонстрировал напоказ свою храбрость перед солдатами, поддерживая опасный миф о себе, и вовлекая новые души в свой культ героя.
 
- У него была задача спасти экипаж титана с территории, удерживаемой противником, и ему пришлось выполнять ее, вопреки непреодолимым обстоятельствам  и несмотря на непредвиденную угрозу со стороны ксеносов, - заявил Криг, заставив себя сохранять спокойствие. – И что я могу вам сказать? Он выполнил задачу. И я не видел проявлений явной трусости, некомпетентности или активности культа. С точки зрения «Отряда Искупления» задание было выполнено успешно.
 
- С точки зрения «Отряда Искупления»?! – изумленно произнесла канонисса.
 
- Слушайте, если сделать ему надлежащее предостережение…
 
- Похоже, твое предостережение оказалось для него недостаточно внушительным, - сказала Сантонакс, ее слова звучали словно вердикт. – А последние несколько минут ты усердно добавляешь правдоподобия еретическим предположениям о непобедимости Мортенсена.
 
- Непобедимости? Я лишь сообщаю о том, что видел.
 
- Ты был на том самолете, не так ли? – вдруг спросила канонисса.
 
Криг понял, к чему идет разговор.
 
- Мортенсен спас и твою жизнь, да? И как после этого ты стал относиться к нему? Теперь ты тоже им восхищаешься? Ты стал его ''приверженцем''?
 
- Я бы скорее застрелился, чем допустил подобную мысль, - ответил кадет-комиссар.
 
- Но ты не застрелил майора за его ересь?
 
- Слушайте, я ненавижу этого ублюдка, - честно заявил Криг. – И буду ждать, когда он действительно оступится. Тогда вы увидите имперское правосудие над ним, которого так жаждете.
 
Криг сжал кулаки так, что кожаные комиссарские перчатки заскрипели.
 
- Но мы будем действовать по закону. Просто убивать может любой бандит. Если мы поддадимся соблазну пойти легким путем, то окажемся не лучше тех подонков, с которыми боремся.
 
Сантонакс пристально смотрела на него, прищурив глаза. После этого обмена обвинениями и угрозами Криг не знал, что она сделает дальше. Может быть, прикажет принести еще один бак с кислотой.
 
Взгляд канониссы скользнул за его плечо. Напряжение в руках Крига мгновенно распространилось на остальное его тело, его пальцы прикоснулись к кобуре хеллпистолета. Кто-то был за его спиной. Кадет-комиссар обернулся.
 
Это была та целестинка из Предхрамия. Ее серебристая стрижка поблескивала в тусклом свете, в руке она держала свой шлем в виде черепа.
 
Канонисса усмехнулась. Что-то в неуверенности Крига определенно развеселило ее.
 
- Ну что же, все это пока под вопросом. Сейчас, пока мы разговариваем, майор Мортенсен на борту «Пургаторио» получает новый приказ и готовится к следующему заданию.
 
Сестра Битвы передала канониссе инфосвиток, который та внимательно изучила.
 
- Госпожа канонисса?
 
- Где? – спросила Сантонакс свою подчиненную.
 
- Спутник-пастух Иштар.
 
- Отлично, - кивнула канонисса. – Передай благодарность капитану. И сообщи ему, что «Повелитель Ужаса» через час должен быть на низкой орбите Иштар.
 
- Я должен вернуться на «Избавление»? – спросил Криг.
 
Сантонакс проигнорировала его.
 
- Выдай кадету-комиссару Кригу надлежащие инструкции, снаряжение и доставь его по указанным координатам на поверхность луны Иштар, - приказала она целестинке с серебристыми волосами.
 
Та щелкнула бронированными каблуками.
 
- Вы хотите, чтобы я ждал его там? – осторожно спросил Криг.
 
- Вероятно, даже Зейн Мортенсен не настолько глуп, чтобы открыто проповедовать свою ересь под носом у имперского комиссара. Наблюдай за выполнением задания скрытно: ты получишь четкие инструкции, и когда увидишь, что майор действует в соответствии со своими еретическими воззрениями, то сможешь свершить над ним правосудие Императора, - заявила канонисса, не скрывая удовольствия.
 
Криг, поклонившись, нейтральным тоном произнес:
 
- Как пожелаете, ваша светлость.
 
В сопровождении целестинки комиссар направился к выходу из мрачного зала.
 
- Криг, - обратилась к нему канонисса, прежде чем он достиг бронзовых дверей.
 
Он обернулся.
 
- Майор Мортенсен ''не должен'' вернуться с этой луны живым. Ты меня понял? Император ожидает от тебя исполнения долга.
 
Криг просто кивнул и вышел из зала.
 
Когда они стояли в ожидании у огромных дверей причудливо разукрашенного лифта, Криг, молчавший всю дорогу по монастырским палубам, повернулся к Сестре Битвы и спросил:
 
- Что она имела в виду, когда сказала «отлично»?
 
- Что? – обернулась к нему целестинка.
 
- Канонисса сказала «отлично», когда узнала, что Мортенсену предстоит лететь на луну Иштар.
 
- Иштар – мир смерти, - пояснила Сестра Битвы. – Если нам повезет, Мортенсен будет мертв еще до того, как встретится с вами.
 
- Здорово, - протянул Криг. Перспектива лететь на мир смерти ему и самому не внушала радости. – И что там делает «Отряд Искупления»?
 
С нескрываемой скукой Сестра Битвы еще раз сверилась со свитком.
 
- Ну, кроме того, что на поверхности луны можно найти множество видов страшной смерти, там есть только одно зарегистрированное поселение: несколько городков на сваях в глубине протоконтинента.
 
- Городки на сваях?
 
- ''Хомо Сапиенс Гигантус''.
 
- Огрины, - кивнул Криг.
 
Ему приходилось работать с этими огромными недолюдьми. Подразделениям штурмовиков иногда придавались ударные части огринов, служившие авангардом в атаке. Чтобы убить этих гигантов, требовалась огромная огневая мощь, и, когда они приходили в ярость, то были почти неостановимы. Они были молотом, дополнявшим точный удар клинка – штурмовиков. Атака огринов могла прорвать фронт и позволить штурмовикам проникнуть в тыл противника, где их четкая тактика и специальное оружие находили наилучшее применение. Огрины были неудобным и опасным оружием, они воспринимали приказы как едва прирученные неразумные животные. Но сейчас, когда Иллиум был затоплен потоком зеленокожих, а подкрепления стали недостижимой мечтой, Гвардия была готова использовать любые ресурсы, которые можно было найти в системе.
 
Помпезно разукрашенные двери разошлись в стороны, впустив на монастырские палубы еще одного посетителя. Все пространство лифта занимала одна гигантская фигура, облаченная с головы до ног в ребристый кожаный плащ, за которым не было видно ни кусочка тела, ни клочка другой одежды. Огромный капюшон спускался до самого живота, и в нем не было даже прорезей для глаз, чтобы позволить его владельцу видеть, куда он идет. Широчайшие рукава плаща также соединялись на животе, скрывая руки гиганта, явно сцепленные вместе.
 
Чудовище пригнулось перед выходом из лифта, чтобы в двери прошел небольшой трон, установленный на спине великана, между лопаток. Трон был так же сделан из гофрированной кожи и прикреплен к спине гиганта толстой кожаной сбруей. На троне восседало маленькое иссохшее тело дряхлого старца, тоже облаченное в кожаный плащ. Была видна только его голова, уродливо раздутый череп невозмутимо возвышался над немощным телом.
 
Криг был немало удивлен, обнаружив в лифте этого великана и его седока, но когда комиссар обернулся к целестинке, то увидел, что Сестра Битвы опустилась на одно колено, устремив взгляд в пол. Только когда огромная туша прошла мимо него, Криг заметил инквизиторскую розетту, висевшую на шее гиганта. Она почти гипнотически покачивалась туда-сюда. И тогда Криг понял.
 
Это был Аурек Херренфольк.
 
Комиссара едва ли можно было винить в том, что он не узнал инквизитора: очень немногие видели Херренфолька лично. Наиболее близко с ним работали Сантонакс и ее Сестры Битвы, и за их исключением очень мало кто имел доступ к инквизитору. По большей части Херренфольк работал через сеть своих агентов и шпионов. Многие утверждали, что он имел телепатическую или телекинетическую связь с наиболее доверенными из своих агентов. Криг сам видел, как дознаватель Анджелеску, работавший со штурмовиками, иногда вел себя странно: словно его тело и разум принадлежали не ему.
 
Целестинка схватила Крига за шею рукой в бронированной перчатке и заставила почтительно поклониться инквизитору. Криг инстинктивно позволил взгляду скользнуть вверх и узрел инквизитора, сидевшего на своем гуманоидном скакуне. Один черный блестящий глаз Херренфолька устремил на комиссара взор, столь же пугающий, сколь и непроницаемый.
 
+''Кулик Криг''…+
 
Эти слова эхом раскатились в глубине его разума. Казалось, его душа расширилась, чтобы принять их. Они были повсюду, а он был нигде.
 
+''Кулик, сын Иллариана, сына Спартака, сына Нестора''…+
 
Мыслеречь затихла, и, спустя мгновение – и вечность – вернулась.
 
+''Услышь меня''…+
 
 
 
- Кадет!
 
Удар по лицу подействовал как ведро холодной воды. Криг очнулся. Он лежал в углу лифта, Сестра Битвы склонилась над ним. Он заметил, что на ее лице мелькнуло удовольствие: ей это явно нравилось.
 
- Что случилось? – спросил Криг, вставая и опираясь о стену.
 
- Ты мужчина и ты слаб, - заявила целестинка, словно утверждая очевидный факт. – Ты потерял сознание. Это инквизитор. Его присутствие действует так на многие слабые разумы. Он весьма могущественен…
 
- На тебя он так не действует?
 
- Я не ты, - целестинка сотворила знамение аквилы. – Слава Императору.
 
Двери лифта открылись, за ними оказалась тесная полетная палуба корвета. Стремительные силуэты ударных истребителей стояли на ней вместе с «Аквилами» и «Валькириями» Адептус Министорум.
 
Криг попытался стоять, не опираясь на стену. Получилось не сразу. Внутри черепа ощущалось нечто вроде ментального эквивалента несварения желудка.
 
- Собирайся. Полетишь на ней, - Сестра Битвы указала на ближайшую «Валькирию».
 
Криг, шатаясь, вышел из лифта в ангар. Судя по надписи на фюзеляже «Валькирия» носила название «Хранитель Чистоты». Отсутствие изящества и утонченности это имя компенсировало своей однозначностью. Как книга, о которой можно судить по обложке.
 
Целестинка нажала кнопку лифта.
 
- Не отправишься со мной наслаждаться видами? – спросил Криг.
 
- Ты летишь в такое место, где виды будут наслаждаться тобой, - ответила она с полной серьезностью. – Я зайду в арсенал: тебе там понадобится что-то куда серьезнее, чем этот пистолетик.
 
Кадет-комиссар посмотрел на нее с деланной обидой, покровительственно взявшись за кобуру хеллпистолета.
 
Двери лифта закрылись. Оставшись один на полетной палубе, Криг задумался: Сестра Битвы имела в виду флору и фауну мира смерти или майора Мортенсена?
 
 
 
<br />
 
==== II ====
 
 
Деките Розенкранц приходилось летать в разных небесах и садиться на поверхности разных планет, но луна Иштар сразу же заняла первое место в ее списке самых жутких мест, где ей доводилось совершать посадку.
 
Все началось со снижения в атмосферу. Авианосец «Избавление» в небесах над ними быстро скрывался из виду, и «Призрак» полетел вниз, в бархатистый малахитовый сумрак плотной атмосферы Иштар. Внезапно скорость самолета резко упала, и его сильно затрясло. Было такое впечатление, что «Вертиго» упала в океан – Розенкранц не раз приходилось переживать подобное, и она знала, что это такое. Это ощущение подкреплялось волной липкой слизи, внезапно хлынувшей на кабину. Сначала флайт-лейтенант боялась, что это сильно ограничит видимость, но содержимое атмосферы мира смерти было в основном прозрачным. Впрочем, особого значения это не имело: чем ниже самолет спускался сквозь слой облаков, тем темнее становилось вокруг.
 
Вскоре двигатели начали захлебываться в этом вязком атмосферном «супе», и один за другим стали глохнуть. Это немедленно вызвало новую тревогу: что самолет сейчас просто упадет. Несмотря на плотность верхних слоев атмосферы, «Вертиго» падала, словно кирпич. Вокс-переговоры со вторым «Призраком», носившим название «Затмение Урдеша», подтвердили, что у них те же проблемы.
 
В темнеющем небе стали появляться еще более темные гигантские силуэты. Повсюду вокруг самолета в небе парили огромные органические шары. Эти чудовищные пузыри охряного цвета, наполненные газами легче воздуха и пронизанные пульсирующими сосудами, медленно дрейфовали вокруг «Призрака». Розенкранц, как могла, управляла падающим самолетом, ведя его сквозь стаю летающих чудовищ, мимо их огромных пастей, фильтрующих атмосферу. Фактически они выглядели как гигантские раздутые кальмары с массой щупальцев, свисавших к поверхности планеты. В небе висело море личинок, и огромные летающие твари явно стремились к богатой добыче. Щупальца слегка колыхались, загоняя дрейфующих личинок в тонкие перепонки между каждым из щупальцев, а потом в пасти гигантских созданий. «Вертиго» не повезло оказаться посреди скопления этой «небесной икры».
 
Вскоре случилось неизбежное – «Вертиго» законцовкой крыла зацепила один из раздутых живых пузырей, потащив мирное чудовище за собой вниз. Наконец они расцепились, и «Призрак» штопором полетел к поверхности.
 
Когда «Вертиго» прошла еще один слой облаков, ее управление стало ощущаться необычно легким. Слизь исчезла, но ее сразу же сменил мелкий дождь, капли которого вспенивались, едва попадая на армапласт фонаря кабины. Из необычно легких движения штурвала становились все более затрудненными, и Розенкранц услышала уже знакомый звук глохнущих двигателей.
 
Бенедикт сообщил, что закрылки замерзли – что казалось невероятным, потому что Розенкранц видела, что самолет летит сквозь дождь к поверхности, покрытой первобытными джунглями. Больше она ничего не могла сделать: приказав по внутреннему воксу приготовиться к столкновению, флайт-лейтенант попыталась подтянуть нос самолета вверх, и раздутое брюхо «Призрака» пробороздило чащу странного дождевого леса.
 
Так они оказались здесь.
 
Розенкранц отстегнула ремни и потерла напряженные плечи. Могло быть и хуже. На Арборсии IV ей пришлось сажать самолет среди титанических лесов Теневых Пустошей. При посадке крылья «Призрака» просто оторвались от ударов о гигантские стволы деревьев, а острый сук пробил бронестекло кабины и пронзил ее второго пилота.
 
Вокс-переговоры подтвердили, что «Затмение» упал недалеко, но пилот второго «Призрака» не сумел выровнять его перед посадкой, и потерял крыло. Члены экипажа получили травмы, но были живы, «Кентавр» в грузовом отсеке остался невредим. Однако «Затмение Урдеша» был выведен из строя и быстро погружался в химическое болото, экипаж и десант покидали самолет.
 
Оставив Бенедикта оценивать повреждения «Вертиго», Розенкранц спустилась по трапу в грузовой отсек. Там царил полный беспорядок. «Кентавр» при посадке сорвало с креплений. Мрачный Нолз освобождал БТР, застрявший в решетчатых стойках кормовой части грузового отсека, с помощью тяжелых ножниц-болторезов. Прежде чем оказаться там, «Кентавр» врезался в переборку, убив одного из вольскианцев – судя по виду, офицера. Бойцам «Отряда Искупления» повезло немногим больше: у Саракоты было сломано несколько ребер, и, вероятно, пробито легкое. Это означало, что он небоеспособен, и кроме того, ему требовалась кислородная маска, которую пришлось позаимствовать у одного из болтерных стрелков «Вертиго». По крайней мере, пока снайпера не удастся доставить в лазарет. Так оценил его состояние вольскианский медик 2-го взвода. Сержант Мингелла осмотрел бы штурмовика, если бы сам не пострадал при посадке – он тоже был тяжело травмирован сорвавшимся «Кентавром» и до сих пор находился без сознания, хотя и дышал. Его пристегнули к его же носилкам на полу «Призрака».
 
Небольшая группа вольскианских солдат собралась у тела своего погибшего офицера. В плане обмундирования и снаряжения все вольскианцы 364-й бригады, которых видела Розенкранц, выглядели довольно неряшливо и разношерстно. Все они носили пояса вишневого цвета, означавшие их принадлежность к определенной банде, но эта группа имела три общих черты: короткие шинели цвета хаки, чисто выбритые головы и неприкрытая враждебность, с которой они смотрели на пилота.
 
Стрелки ее экипажа сидели у своих тяжелых болтеров, определяя зоны перекрестного огня вокруг самолета, совершившего вынужденную посадку на вражеской территории. С Декитой Розенкранц за штурвалом это было для них привычным делом.
 
Она тронула Спрэклза за плечо.
 
- Майор?
 
Он кивнул в сторону правого борта, и Розенкранц направилась к рампе. За бортом ее ожидала абсолютно чуждая окружающая среда.
 
Джунгли – единственное слово, которое она могла найти, чтобы описать это, но эти джунгли не были похожи ни на что виденное ею ранее. Ей приходилось совершать посадку во всех видах лесов и болот на множестве миров, и как бы ни были они различны, у всех них было одно общее: безошибочно узнаваемое изобилие органической жизни. Букет ароматов растений. Смрад гниения. Здесь ничего такого не было. Лишь полная химическая стерильность.
 
Повсюду были деревья, но без древесины и хлорофилла. Все на поверхности Иштар было словно покрыто слоем блестящего льда, похожего на зеленую яшму. Стволы деревьев состояли как будто из зеленоватого стекла, покрытого изморозью, а их листья были словно хрустальные. Фюзеляж «Вертиго» лежал на массе обломков, напоминавших стеклянные осколки. Впрочем, разглядеть все это было не так легко: густые облака погрузили лес в сумеречную дымку, солнечный свет лишь слегка окрашивал полог леса слабым розоватым сиянием.
 
На краю рампы стоял архиерей Прид, глядя на этот странный мир в свой монокль.
 
- Они винят меня, - сказала Розенкранц, подойдя к нему.
 
- Ты сделала что могла. Мы все благодарим Императора за это. Никто не застрахован от смерти, сестра, - негромко произнес Прид.
 
- Похоже, не все разделяют эту истину.
 
- Ты говоришь о Мортенсене? Это просто суеверные слухи.
 
Подвинув свое огромное тело ближе, он заговорщическим шепотом добавил:
 
- Я верю в Имперское Кредо,  и верю в нашего бравого майора. Ты это знаешь, но есть те, кто своим фанатизмом искажает то и другое.
 
Он кивнул на группу ульевиков, собравшихся около мертвого офицера. Они, несомненно, были вольскианцами – их татуировки и красные пояса подтверждали это – но их необычные шинели и полностью обритые головы сильно отличали их от других соотечественников. В их манере поведения была заметна серьезность и стоическая суровость, в нем отсутствовала наглость и бравада, свойственные остальным вольскианцам. Один из них негромким голосом распоряжался, указывая остальным, как лучше извлечь труп из ремней, пристегивавших его к смятому от удара сиденью. На крепком плече этого ульевика были видны сержантские лычки, на бритом затылке собрались толстые складки. Его темная кожа блестела в тусклом сумеречном свете.
 
- Это Лайджа Микс, - тихо сказал Прид.
 
Микс слегка повернул голову, будто услышав свое имя. На его мясистом носу сидели очки в широкой оправе, под ними кривились толстые губы.
 
- Что означают эти их шинели и бритые головы? – настороженно спросила Розенкранц. Большинство вольскианцев отвергали подобное единообразие.
 
- Солдат 2-го взвода можно назвать религиозными фундаменталистами, - негромко ответил Прид. – Сами они называют себя ардентистами. Близки по взглядам к некоторым инкарнационистским фракциям торианцев.
 
- Религиозные фанатики? – удивилась Розенкранц.
 
Прид поморщился.
 
- Простите, я не хотела вас обидеть, - добавила она.
 
- Без обид, сестра. Они не из моей паствы. Ардентисты ищут свидетельства божественного в тех, кто вокруг них. Они верят, что когда Бог-Император пал, то Он распространил Свой дар среди людей. По их мнению, Он считал, что лучший способ защитить человечество в Его отсутствие – скрыть Свою силу среди избранных по всей галактике, так, чтобы каждый из этих избранных мог служить Его делу индивидуально и коллективно, и они сдерживали бы тьму, угрожающую поглотить человечество, - архиерей вздохнул. – Эти шинели – пережиток их бандитского прошлого, союза с Домом Злау, когда-то они присоединились к деятельности редемптористов, но потом переросли их. А бритые головы – подражание майору Мортенсену, знак их уважения к нему.
 
- А что говорит сам майор об этом Миксе и его ребятах?
 
- Он считает их слегка ненормальными, у которых слишком много свободного времени. Но вообще-то они полезны. Раск хорошо знает 364-ю бригаду, и, видимо, он счел, что солдаты, столь почитающие Мортенсена, не поставят под угрозу выполнение задачи, в отличие от тех, которые мечтают выпотрошить его. После того, что случилось на Иллиуме с новым комиссаром, Раска едва ли можно винить в излишней осторожности. Но если ты спросишь меня, верит ли в это сам Мортенсен – я не знаю. Он отличный солдат, некоторые его способности просто удивительны. Но не мне судить, является ли это божественным даром. Зато я точно могу сказать, что такие идеи, мягко говоря, не приветствуются в высших эшелонах Экклезиархии, и многие могут счесть взгляды ардентистов ересью.
 
По спине Розенкранц пробежал холодок, она вспомнила свою встречу с инквизиторским корветом над Спецгастом.
 
Внезапно Лайджа Микс оказался рядом с ними, они даже не услышали шагов ульевика.
 
- Архиерей, - произнес сержант, почтительно поклонившись. В сторону Розенкранц он лишь злобно сверкнул глазами сквозь толстые очки. После этого Микс сошел с рампы, скрывшись за правым крылом самолета.
 
-  Спасибо, - сказала Розенкранц священнику, и сама шагнула наружу. С первым же шагом ее ботинок поскользнулся на расколотом куске кристаллической коры, и флайт-лейтенант заскользила к реке пенящейся жидкости, плескавшейся у усеянного осколками берега. Кулак Прида успел поймать ее руку и удержать от падения в переохлажденную химическую пену.
 
- Осторожнее, флайт-лейтенант, - сказал Прид. – Это все-таки мир смерти.
 
Она кивнула, выражая благодарность.
 
Она сделала лишь несколько шагов к крылу, но этого было достаточно, чтобы немного оценить окружающую среду, в которой они оказались. Под ногами хрустели обломки расколотых кристаллических деревьев, между трещинами пенилась зловеще выглядевшая жидкость. Часть кристаллических зарослей над самолетом осталась невредимой, и влага, собираясь среди ветвей, будто выполненных из драгоценного камня, большими каплями падала на летную куртку Розенкранц, и холод от них пробирал до костей. Температура воздуха была еще терпимой, но капли, падая, мгновенно замерзали на коже куртки. Флайт-лейтенант вздрогнула, когда между стволами двух ближайших деревьев сверкнул сине-белый луч энергии, заставив Розенкранц прижаться спиной к фюзеляжу «Вертиго» и спрятаться под крыло. Каждый раз, проходя между двумя кристаллическими деревьями, луч запускал цепную реакцию электрических разрядов, перескакивавших от одного растения к другому, освещая мрак стеклянных джунглей. Достигнув крещендо, световое шоу погасло, и лес снова погрузился во тьму, ожидая, когда очередное дерево накопит достаточно энергии, чтобы запустить этот феномен снова.
 
- Мне бы здорово пригодилось больше сведений по этому миру смерти, - заявила Розенкранц группе гвардейцев, собравшихся под крылом. – Такая информация, вообще-то, бывает очень полезна.
 
Солдаты молчали. Мортенсен, рядом с которым стояли Конклин и Ведетт, напряженно всматривался в магнокуляры, разглядывая окружающую местность.
 
Поблизости стоял капитан Раск, опираясь на расколотый ствол кристаллического дерева. Он и Засс внимательно изучали орбитальный пикт-снимок карты местности на инфопланшете. Рядом, глядя на них, стоял сержант Микс.
 
- И что бы это изменило? – спросил Мортенсен, не отрываясь от магнокуляров.
 
- Ну, мы могли бы ожидать…
 
- Неожиданного? Вы теперь не с вольскианцами работаете, флайт-лейтенант. Мы – «Отряд Искупления». Мы действуем быстро и решительно, и привыкли справляться с неожиданностями.
 
- Криг был прав, - вздохнула Розенкранц. – Вы высадились на Иллиум, совершенно не подготовившись. Вам очень повезло, что вы сумели вывести своих людей оттуда живыми, не говоря уже о том, чтобы выполнить поставленную задачу. И здесь вы совершаете те же ошибки.
 
- Нет, - невозмутимо ответил майор, опустив магнокуляры. – Просто совершим несколько новых. Как состояние самолета?
 
Розенкранц прожгла его гневным взглядом, прежде чем ответить:
 
- Воздухозаборники полностью забиты той дрянью, через которую нам пришлось пролететь, что бы это ни было. Если вам этого мало, то двигатели, похоже, замерзли. Единственный из них, который еще подает признаки жизни – вот этот… - она кивнула на сопло двигателя позади Мортенсена. – А этого нам не хватит, даже чтобы оторваться от земли.
 
Майор серьезно кивнул.
 
- А теперь в виде ответной любезности, не соблаговолит ли кто-нибудь рассказать мне, что мы вообще здесь делаем, - обратилась к офицерам Розенкранц. – А то эта секретность, мягко говоря, несколько утомительна.
 
Раск оторвался от инфопланшета.
 
- Сорок восемь часов назад, по моему совету, фельдмаршал Риготцк направил на луну Иштар коммандера Квиста, офицера Муниторума, с небольшим отрядом солдат из состава Коммерческой милиции Спецгаста. У Квиста был приказ установить контакт с местными жителями и немедленно начать вербовку добровольцев и подготовку их для службы в Имперской Гвардии.
 
- И они не вернулись… - кивнула Розенкранц.
 
- Квист и его люди перестали выходить на связь вскоре после высадки. Конечно, я чувствую ответственность за Квиста. Он относительно неопытен и был направлен сюда по моему совету. Но бригадному генералу Воскову срочно нужны эти огрины для усиления наших войск на Иллиуме. Однако что-то здесь пошло не так.
 
- Что-то пошло не так… здесь! – Розенкранц выразительно указала на свой самолет.
 
Раск покачал головой.
 
- Это задворки Спецгаста. Поэтому я послал сюда Квиста с солдатами Коммерческой милиции. Их проводником был сержант Ломпок из местной ауксилии огринов. Они имели необходимые знания о луне Иштар и ее опасностях. Здесь случилось что-то другое.
 
Раск мрачно обернулся к Миксу.
 
-Сержант?
 
Микс прочистил горло.
 
- Лейтенант Гомес мертв, сэр.
 
- Бедняга, - проворчал Конклин.
 
На эпитафию это не тянуло. Мортенсен поднял бровь, позволив магнокулярам повиснуть на ремне.
 
- Израэль Гомес был хорошим гвардейцем и верным слугой Империума, - сказал Раск Миксу.
 
Вольскианец серьезно кивнул.
 
- Лайджа, теперь 2-й взвод твой. Мы тут оказались в трудном положении, так что держи людей готовыми к бою. Понял?
 
- Так точно, капитан, - в голосе сержанта не было энтузиазма, но, по крайней мере, звучал он честно. – Мы с вами и с майором.
 
Мортенсен косо посмотрел на Раска, явно недовольный этим «культом героя», который устроили в его честь вольскианцы. Он был готов двигаться дальше.
 
- Засс, где мы?
 
Адъютант снова взглянул на свой инфопланшет.
 
- Мы не можем быть слишком далеко от зоны высадки, - сказала Розенкранц, оглядывая странные джунгли. – Фактически мы прибыли точно по координатам, которые вы дали мне перед вылетом с «Избавления».
 
- Дело в том, - признался Засс, - что карта не вполне соответствует тому, что я вижу здесь.
 
Мортенсен протянул руку, и Засс подошел к нему, чтобы передать инфопланшет.
 
- Дайте мне посмотреть, - Розенкранц выхватила инфопланшет с картой из грязных рук Засса. Адъютант нахмурился, но у пилота был куда больший опыт изучения орбитальных снимков, чем у любого из штурмовиков.
 
Пока флайт-лейтенант пыталась разглядеть детали нечеткого снимка, на прогалине, образованной падением самолета, появился темный силуэт, направившийся к «Вертиго», осторожно обходя обломки кристаллических деревьев и лужи переохлажденной химической пены.
 
Судя по знакам различия, это был штурмовик, но штифты в его лбу означали, что он отеганец. Полк Отеганских тактических рейнджеров был сформирован из уроженцев мира смерти, и Мортенсен явно понимал, что опыт отеганца будет поистине бесценен в таком месте как Иштар. На их родине Отеге основные задачи рейнджеров состояли в том, чтобы отыскивать наименее опасные пути среди смертоносной природы планеты и сопровождать караваны паломников, постоянно путешествовавшие между городами и святынями. Когда рейнджер подошел, оказалось, что он несет на плече двуствольный гранатомет.
 
- Что ты нашел, Эскобар? – спросил Мортенсен, когда отеганец устало прислонился к крылу самолета.
 
- Прекрасно, - произнес отеганец, хотя из-за его акцента было непонятно, говорит он серьезно или с иронией. – Силикатные джунгли: это все равно, что ходить по лесу из битого стекла.
 
Отогнув броню, он показал кровоточащие порезы на своем мундире и ногах.
 
- Я нашел «Затмение Урдеша», они к западу отсюда. Экипажу я велел оставаться с «Кентавром», - отеганец фыркнул и сплюнул. – Мне удалось углубиться в лес не больше чем на 50 метров, но меня остановили не заросли. Весь этот район, похоже, затоплен. И это не было бы такой проблемой, если бы он был затоплен водой. Но это не вода.
 
- А что это?
 
- Какая-то переохлажденная химическая смесь, похоже, она просачивается из коры планеты, - он указал на капли, падающие с кристаллических ветвей. – Поэтому фюзеляж покрыт изморозью. Кроме того, эти деревья обладают неким механизмом электрической защиты. Таким образом, окружающая среда здесь весьма враждебна человеку.
 
- То есть, ты считаешь, что мы не сможем пройти по этой местности? – уточнил Конклин.
 
- Замерзнуть насмерть, истечь кровью от порезов или быть убитым электричеством: вам выбирать, - ответил Эскобар. Взглянув на Мортенсена, он добавил, - Я не говорю, что это совершенно невозможно, майор. Но потери будут огромны.
 
- А проехать на «Кентаврах»? – спросил мастер-сержант.
 
- «Кентавры» защитят от острых зарослей и переохлажденных капель, но не проедут между деревьями.
 
- Эти деревья хрупкие как стекло, - сказал Конклин, в подтверждение своих слов наступая ботинком на кусок кристаллической коры. – Смотрите, что сделала наша птичка.
 
- Я не хотел бы быть в «Кентавре», когда по его корпусу ударит такой разряд, - задумчиво произнес Микс.
 
- Так вы что хотите сказать, нам надо эвакуироваться? – недоверчиво спросил Конклин.
 
- Недостаточность разведданных, - сказала Розенкранц, швырнув инфопланшет  с неразборчивой картой обратно Зассу. – И невозможность добраться до Квиста и его людей, если они вообще еще живы, в чем я теперь очень сомневаюсь. Так что эвакуироваться – чертовски верное решение. Свяжитесь с «Избавлением» и запросите эвакуацию.
 
Такая оценка ситуации вызвала шквал возражений. Только майор и Ведетт хранили молчание, Мортенсен снова взялся за магнокуляры.
 
- Она права, - наконец произнес он, и мастер-сержант изумленно воззрился на своего командира. – Но и Конклин прав. «Отряд Искупления» не отступает, не выполнив задачи. На карту поставлено куда больше, чем жизнь офицера Муниторума и кучки наемников. Нам нужны эти огрины для войны на Иллиуме. И ради огринов мы должны найти вербовщиков.
 
Холодная логика майора несколько сгладила напряжение между пилотом и гвардейцами. Поблизости раздался громкий треск – пьезоэлектрический разряд проскочил между расколотым стволом и линией деревьев за ним, на мгновение окатив людей волной стерильного жара. Взгляды всех обратились к начавшемуся снова световому шоу.
 
- Кроме того, у нас еще одна проблема, - Мортенсен передал магнокуляры Ведетт и указал на силуэты возвышенностей вдалеке. – На что это по-твоему похоже?
 
Мордианка взяла магнокуляры и направила их на горизонт.
 
- Там укрепления, орудия, - подтвердила она.
 
- Мы не одни на этой луне.
 
- Огрины?
 
- Выглядит как какая-то примитивная импровизация, - заметил Конклин, теперь он смотрел в магнокуляры.
 
- Это зеленокожие, - просветил их Мортенсен.
 
- Здесь? – удивилась Розенкранц, думая, зачем оркам понадобилось лезть в столь враждебный угол галактики.
 
- Поэтому мы и не можем точно определить наше местоположение по карте, - сказал Засс с явным облегчением. – Это не естественные возвышенности. Вероятно, это орочья скала.
 
Если Розенкранц и до того чувствовала себя уязвимой, то перспектива оказаться со всех сторон окруженной мегакрепостями орков, ощетинившимися тяжелыми орудиями и обладающими множеством подземных авиабаз, отнюдь не принесла ей облегчения.
 
- Теперь мы знаем, что случилось с коммандером Квистом, - мрачно произнес Конклин, обращаясь к Раску.
 
- Если орки здесь, - сказала Розенкранц, - это значит, что, вполне вероятно, они распространились уже по всей системе.
 
Мортенсен повернулся к ней.
 
- Вы так думаете?
 
- Возможно, они видели, как мы упали, - добавил Эскобар.
 
Майор взглянул на небо.
 
- В этой мгле? Может быть. Но не думаю, что кто-то из нас желает оказаться здесь, когда наши зеленокожие друзья решат обрушить тонны боеприпасов на нашу позицию. Как «Затмение»?
 
- Ему конец, - сообщила Розенкранц. – В экипаже убитых нет. Они смогли вытащить «Кентавр», но самолет сейчас быстро погружается в химическое болото.
 
- Сколько времени займет привести в порядок «Вертиго»?
 
Флайт-лейтенант пожала плечами.
 
- Мы могли бы разморозить двигатели с помощью огнеметов, но прочистка фильтров займет несколько часов.
 
- Отлично, - кивнул майор. – Значит, у тебя есть работа. Мне нужно, чтобы эта машина поднялась в небо как можно скорее.
 
- Думаете, я хочу задерживаться здесь хоть на секунду дольше? – проворчала Розенкранц.
 
- Засс, Эскобар. Проложите мне маршрут к точке с этими координатами, игнорируя рельеф местности, - приказал Мортенсен.
 
- Сэр, вы хотите, чтобы мы проложили маршрут по водным путям? – уточнил Засс.
 
- Да, - кивнул майор. Розенкранц заметила, что на лице майора мелькнуло что-то, похожее на вдохновение. – У меня есть идея.
 
 
 
''Как правило, пилоты Имперского Флота не боялись высоты. Когда ты летишь в сотнях метров над поверхностью, расстояния и связанные с ними страхи становятся бессмысленными. Но сейчас, когда Декита Розенкранц висела на гофрированной стене тюремного здания над камнебетонной площадкой, упав на которую можно было разбиться насмерть, этот страх стал для нее куда более осмысленным.''
 
''Фактически она висела не на стене, а на широкой спине архиерея Прида. На земле огромное тело священника казалось неуклюжим. Но над землей, карабкаясь по импровизированным выступам гофрированной стены, экклезиарх обрел неожиданную ловкость. Его босые ноги двигались гораздо легче, чем Розенкранц могла представить, толкая его вверх по стене. Его большие волосатые руки нащупывали выступы, держась за которые, Прид подтягивал вверх свой трехсоткилограммовый вес. Розенкранц поняла, что изрядную часть массивного тела экклезиарха составлял не жир, а мышцы.''
 
''Когда архиерей втащил свою тушу на край крыши, Розенкранц услышала яростную перестрелку.''
 
''Казалось, Император улыбался им: путь по инкарцераториуму до посадочной площадки был почти свободен. Сороритас, несомненно, поставили часовых у своих самолетов, и штурмовикам пришлось на ходу разрабатывать план, как отбить посадочную площадку при таких условиях. Бойцы «Отряда Искупления» должны были атаковать часовых со стороны ворот с тем немногочисленным оружием и боеприпасами, что им удалось захватить. А Прид вызвался добровольцем взобраться по стене и доставить их самого важного на этот момент специалиста – их единственного пилота – к самолету.''
 
''На посадочной площадке стояли две «Валькирии» Адептус Министорум, одна позади другой, их фюзеляжи были расположены параллельно стене. Между ними, словно пленница, стояла «Вертиго». Розенкранц видела короткие вспышки лазерных выстрелов со стороны ворот – штурмовики экономно расходовали энергию аккумуляторов лазганов. Они делали все возможное, чтобы отвлечь на себя Сестер Битвы и ополченцев Фратерис-Милиции, но у них было просто недостаточно оружия, чтобы пробиться к самолетам. Флайт-лейтенант видела на камнебетоне тела мертвых и умирающих: тех, кто дорого заплатил за столь отчаянную тактику.''
 
''Фанатики-пробисты в кожаных масках, обернутые в вериги и вооруженные стабберами и дробовиками, удерживали оборону на посадочной площадке. Сестры Битвы в тяжелой силовой броне рассредоточились по площадке, ведя огонь на подавление из своих болтеров, и иногда кидая гранаты в штурмовиков – стараясь при этом не задеть драгоценные самолеты. Но главную роль в отражении атаки на площадку должны были сыграть «Валькирии» и «Призрак». Их бортовые двери со стороны ворот были открыты, и тяжелые болтеры из них вели огонь по штурмовикам, разрушая их укрытия.''
 
''Никто не мог ожидать атаки на площадку с этой стороны, но Сестры Непорочного Пламени готовились к обороне тщательно. И они были так уверены в своей способности отразить эту жалкую атаку, что даже не задействовали все свои силы.''
 
''Фигура в черной силовой броне наблюдала за бойней из-за стены болтерного огня, стоя у борта самолета. Розенкранц внезапно поняла, что они смотрят на перестрелку из-под ее ног. Вдруг Сестра Битвы обернулась, ее черные кудри взвились под дуновением легкого бриза.''
 
''Прид, висевший на кончиках пальцев с Розенкранц за спиной, снова опустился за край крыши, когда воительница Сороритас подняла болтер и сделала несколько шагов к краю. Внезапно одна могучая рука экклезиарха метнулась вверх и, схватив Сестру Битвы за лодыжку, сдернула ее с крыши. Выронив болтер, воительница в черной броне полетела вниз, в ужасающую пустоту, на камнебетон внутреннего двора. Гравитация вцепилась в нее с неодолимой силой. Она успела выхватить из кобуры болт-пистолет, но несколько неточных выстрелов из него ушли в небо. К тому времени Розенкранц и Прид уже взобрались на крышу.''
 
''Нельзя было терять ни секунды. С каждым проходившим мгновением на крыше умирали люди. Грохоча тяжелыми шагами по крылу «Валькирии», стоявшей позади «Вертиго», Прид бросился к кабине пилота, Розенкранц старалась не отставать. К тому времени, когда она догнала священника, он уже схватился за фонарь кабины. Праведный гнев экклезиарха, распаленный тяжелым подъемом по стене и близкой встречей со смертью несколько секунд назад, вышел из берегов. С бешеным ревом священник вцепился в бронестекло.''
 
''Розенкранц видела, что инквизиторский пилот в кабине, выпучив глаза от страха, схватился за свой флотский пистолет. Фонарь кабины стал медленно поддаваться усилиям Прида. Из частично открывшейся кабины высунулся ствол пистолета, уставившись в оскаленное лицо священника. Розенкранц быстро просунула руку под открывшийся фонарь и дернула рычаг аварийного катапультирования. Ей пришлось зажмуриться и зажать уши, когда сработал ракетный двигатель катапультной системы, и кресло пилота улетело в небо. Когда из-за широкого рукава рясы показалось лицо Прида, экклезиарх свирепо ухмылялся.''
 
''Розенкранц нырнула в опустевшее пространство кабины и скользнула в кресло второго пилота, расположенное ниже.''
 
''- Прид! – позвала она.''
 
''Священник кивнул и опустил фонарь кабины на место. После этого экклезиарх бросился в десантное отделение «Валькирии», где сидели молчальники-пробисты с тяжелыми болтерами.''
 
''У Розенкранц сейчас было две главных задачи. Первая: прекратить огонь по штурмовикам из десантного отделения только что захваченной «Валькирии». И вторая: не позволить второй «Валькирии» и «Вертиго» стрелять по ней.''
 
''Ей было приятно снова оказаться в кабине самолета, и ее пальцы автоматически скользнули по рунам приборной доски. Розенкранц летала на «Призраках», но подготовку проходила на «Валькирии», и мгновенно вспомнила детали ее управления.''
 
''Грохот болтера с левого борта немедленно прекратился, когда Розенкранц, нажав кнопку с руной, закрыла бортовую дверь. Увы, она не могла отсюда закрыть двери в бортах второй «Валькирии» и «Вертиго».''
 
''Ее палец замер над кнопкой. Она не могла поверить, что собирается сейчас уничтожить собственный самолет. Розенкранц вздохнула. Спустя секунду, она преодолела колебания и выпустила ракету «Адский Удар» прямо в открытую дверь десантного отделения «Призрака».''
 
''«Вертиго» просто исчезла. В одно мгновение самолет стоял на посадочной площадке, а в другое его уже не было. Свет. Звук. Град обломков, посыпавшихся на крышу тюремного комплекса. Но, как хорошо знала Розенкранц, то, что взлетело в небо, рано или поздно окажется внизу. Пылающий фюзеляж «Вертиго», подскочив вверх, обрушился на «Валькирию» Адепта Сороритас, стоявшую впереди.''
 
''Включив двигатели, Розенкранц подняла самолет с посадочной площадки и медленно развернула его. «Валькирия», называвшаяся «Хранитель Чистоты», судя по надписи на пилотском шлеме, лежавшем в кабине, была гораздо маневреннее «Призрака» - что не удивительно – и легко управлялась, предоставив Розенкранц обзор горящей, усыпанной обломками крыши. На посадочной площадке здесь и там лежали бронированные тела, и те немногие Сестры  Битвы, которые использовали «Хранителя Чистоты» как укрытие, были теперь этого укрытия лишены.''
 
''Обстановка на крыше тюремного комплекса быстро изменилась. Воодушевленные успешным захватом «Валькирии» бойцы «Отряда Искупления» атаковали оставшихся фанатиков, подбирая брошенные болтеры, и прижимая огнем немногочисленных Сестер Битвы, укрывшихся за горящей секцией крыла недалеко от края крыши. Розенкранц потянулась было к гашетке мультилазера, но решила позволить штурмовикам довести бой до победы своими силами.''
 
''Внезапно флайт-лейтенант услышала стрельбу в десантном отделении: приглушенный треск выстрелов флотского пистолета. Включив внутренний вокс, она стала прислушиваться к пугающим звукам тел, с силой врезавшихся в металл корпуса.''
 
''Когда треск разбиваемых черепов и сломанных шей наконец затих, Розенкранц спросила:''
 
''- Вы все еще с нами, святой отец?''
 
''- Жив и здоров, дитя мое, - ответил экклезиарх. – Но, к сожалению, несколько наших грешных братьев покинули нас.''
 
''Розенкранц услышала звуки выбрасываемых тел.''
 
''- Закрываю рампу, - сообщил Прид, выкинув трупы пробистов.''
 
''- Прид, я тут подумала, - раньше это не приходило в голову Розенкранц, потому что она просто не ожидала, что они зайдут так далеко. – Что насчет Крига и майора?''
 
''Священник хрипло засмеялся.''
 
''- Не могу утверждать насчет нашего кадета-комиссара, но если я знаю Мортенсена, то думаю, он изрядно повеселится.''
<br />
 
== '''ГЛАВА 6''' ==
 
=== '''''Под поверхностью''''' ===
 
 
==== I ====
 
 
Мир Крэйка, Малый Нокс, УБ-26, Отега, Эндимион Прайм, Бисста… Миры смерти, каждый из них был полон смертельных опасностей, ожидавших человека со всех сторон. Кригу довелось побывать на них всех, когда он служил в полку Гальтинорских легионеров или позже в роте инквизиторских штурмовиков – и он выжил. Но именно эта захолустная луна, этот никому прежде не нужный планетоид должен был его прикончить.
 
Спустившись по тросу с «Хранителя Чистоты» в пункте с координатами, которые дала ему Сантонакс, Криг должен был ожидать штурмовиков и наблюдать за выполнением поставленной им задачи. При этом ему следовало ждать, пока Мортенсен сделает что-то, что можно счесть культистской практикой – и свершить над ним имперское правосудие.
 
По крайней мере, так было до того, как стеклянный лес луны Иштар покрыл все его тело резаными ранами. Это еще можно было бы вытерпеть, если бы не приходилось совершать длинные обходы, чтобы избежать луж пенящейся и дымящейся жидкости и затопленных участков, разлившихся по стеклянным джунглям, словно в дельте реки, вместо воды в которой текла криогенная жидкость.
 
Рухнув на песчаный участок земли, кадет-комиссар закрыл голову руками. Каждые несколько минут лес освещался вспышками электрической бури, молнии сверкали, разветвляясь между кристаллическими стволами и обжигая воздух. Словно импульсы между клетками мозга, эта цепная реакция тянулась на многие километры по стеклянному лесу мира смерти, и эти импульсы несли одну и ту же мысль: убить Кулика Крига.
 
Внезапно все затихло и жуткое световое шоу померкло. Заставив себя оторвать голову от земли, Криг всмотрелся в лес. Не было времени переводить дух или поздравлять себя с тем, что в очередной раз сумел избежать смерти от удара электричеством. Через несколько минут кристаллические деревья снова накопят заряд и, электрический шторм начнется опять. Вскочив с песчаного клочка земли, Криг бросился бежать.
 
Размахивая перед собой плазмаганом образца «Риза», словно мачете, кадет-комиссар отбрасывал с пути кристаллические ветви, заполнявшие пространство между деревьями. Стеклянная листва разлеталась массой осколков, когда он бежал от одного полупрозрачного ствола дерева к другому. Море бритвенно острых осколков, сквозь которое он шел, неизбежно брало свое. Когда Криг узнал, что ему предстоит высаживаться в  джунглях мира смерти, он решил не брать с собой свое тяжелое кожаное пальто с пластинами флак-брони, надев вместо него бронежилет инквизиторского штурмовика, защитные очки и комиссарскую фуражку. Пальто он отправил обратно на «Избавление» вместе с хеллпистолетом. Но бронежилет не защищал его руки и ноги от окружающей среды, оказавшейся столь враждебной. Стеклянные листья царапали и резали его кожу при любом движении, его белье промокло от пота и крови.
 
Страшная боль внезапно вспыхнула в ноге, когда его ботинок соскользнул в провал, полный переохлажденной жидкости. Инстинктивно вскрикнув, Криг неуклюже откатился. Это означало попасть в новые заросли кристаллических листьев и стеблей, которые прорезали бронежилет на его спине и вонзились в его плоть с остротой скальпеля. Но сейчас кадет-комиссар мог думать только о своей ноге, которая сначала была охвачена острой ледяной болью, но сейчас ощущалась так, словно ее окунули в кипящее масло. Схватив с пояса легионерский штык-нож, Криг взрезал заледеневшие застежки и шнурки и, с помощью другой ноги, сбросил замерзший ботинок. Отлетев в сторону, ботинок ударился о ствол стоявшего поблизости дерева, укрепленная кожа носка и подошва раскололись при ударе.
 
Вцепившись в обмороженную ногу, Криг невольно издал вопль боли и отчаяния. Но выучка профессионального солдата вскоре взяла верх, и, осознав, что крики могу привлечь какого-нибудь местного хищника, кадет-комиссар взялся за плазмаган.
 
Однако хищники не пришли, и единственным звуком, который слышал Криг, было гудение плазменного резервуара его оружия. Сидя и чувствуя, что его тело горит от боли, кадет-комиссар вдруг заметил странную перемену в окружающей среде: цвета и очертания казались неестественными, если что-то можно было назвать естественным в этом абсолютно чуждом мире.
 
Он сидел под импровизированными мостками, установленными на сваях на значительном возвышении от поверхности. Мостки были сделаны из грубых кристаллических досок, вероятно, отколотых от стволов стоявших поблизости деревьев. Учитывая хрупкость материала, конструкция выглядела неожиданно прочной.
 
Хромая, Криг осторожно пошел под мостками, и, пройдя немного по извилистой тропинке, увидел огромные, грубо изготовленные обелиски, установленные на земле с регулярными промежутками между ними. Концентрация кристаллических деревьев и острых стеклянных ветвей и листьев становилась тем меньше, чем больше встречалось монолитов. Увидев один обелиск, стоявший близко к тропинке, Криг воспользовался возможностью рассмотреть его. Обелиски были покрыты большими примитивно начертанными рунами и символами, и, как оказалось, сделаны из чистой меди. Криг догадался, что сеть этих медных тотемов должна заземлять электрические разряды, испускаемые силикатными джунглями, и не позволять кристаллической листве разрастаться. Внезапно перед ним сверкнула мощная вспышка, и кадет-комиссар сделал вывод, что он еще не настолько близко к деревне туземцев, чтобы быть в безопасности.
 
Криг заметил характерные маленькие вспышки, во множестве замелькавшие на стволах деревьев поблизости. Это предвещало скорое начало новой смертоносной электрической бури. Необходимо было действовать быстро. Оставаться на уровне земли слишком опасно: судя по предыдущей буре, это была еще одна причина – помимо затопления местности криогенной жидкостью – что мостки располагались достаточно высоко на сваях. Кадет-комиссар нажал тяжелый архаичный первый спуск плазмагана и настроил уровень мощности выстрела. Прицелившись в основание ближайшей сваи, он выпустил ослепительный шар перегретой плазмы.
 
Когда шипящие лужи плазмы растеклись по вспузырившейся поверхности планеты, ближайшая секция мостков сразу же рухнула. Хромая, Криг подошел к доске, одним концом лежавшей на земле, и, забросив плазмаган на ремне за плечо, пополз по ней вверх.
 
Отталкиваясь здоровой ногой, он преодолел половину пути к тому времени, когда начался электрический шторм. Все мышцы в теле Крига свело спазмом, он не смог удержаться и заскользил назад по гладкой кристаллической доске. Разряды пьезоэлектрической энергии вспыхнули на поверхности его кожи, парализуя разум и тело, и обжигая нервы мучительной болью.
 
Было невозможно сказать, сколько продолжалась эта пытка: лишь пару секунд или несколько минут… но Кригу она казалась вечностью ослепительного света и боли.
 
Когда вернулся сумрак, комиссар лежал неподвижно у основания обрушенных мостков. Все его тело, казалось, было охвачено огнем, и обмундирование в паре мест действительно дымилось. Дыхание вырывалось судорожными хрипами, мышцы груди отказывались сокращаться и пропускать отчаянно необходимый кислород в легкие. Спазмически стиснутые кулаки дрожали, но он не решался двинуться, боясь, что его сердце лопнет, словно перезрелый плод в его истерзанном теле.
 
Когда его зрачки заметили новый проблеск света, Криг изо всех сил попытался преодолеть охвативший его паралич, но его тело не подчинялось ему. Он не выдержал бы еще одной электрической пытки, его охватила паника, хриплые вздохи стали даваться с еще большим трудом. Свет приближался, и онемевший мозг Крига наконец осознал, что он видит. Никогда в жизни он так не радовался, увидев золотистые языки обычного пламени. Это был факел, который держал один из нескольких темных силуэтов, приближавшихся к нему в сумраке. Большие сильные пальцы вцепились в его руку и осторожно перевернули его на спину. Тела подошедших были еще скрыты темнотой, но свет факела осветил несколько больших тяжелых лиц. Грубые, словно вырубленные, черты и жесткие черные гривы с вплетенными драгоценными камнями и кристаллами, украшавшие их огромные, покрытые шрамами черепа. Огрины.
 
На мгновение Криг воспрянул духом. Обычно огрины были верными подданными Империума. Вследствие близости луны Иштар к Спецгасту можно было ожидать, что Криг окажется не первым из слуг Императора, посетившим этот захолустный уголок галактики. Варвары разговаривали друг с другом на каком-то туземном диалекте, и явно были восхищены зрелищем аквилы на комиссарской фуражке.
 
Вдруг среди собравшихся туземцев вспыхнула какая-то потасовка. Раздалось рычание, рев и вой. Какое-то более приземистое и отталкивающее существо протолкнулось вперед и устремило злобный взгляд в лицо Крига. Зловонная пасть с рядами клыков, похожих на кинжалы, нависла над комиссаром, вызвав у него новый приступ тошноты. Потрескавшаяся зеленая кожа и пара налитых кровью красных глаз прояснили все для Крига. Орки. Они были и здесь, на луне Иштар. И, похоже, этот орк тоже заинтересовался комиссарской фуражкой.
 
Из широкой груди чудовища вырвался хриплый кашель, который Криг мог интерпретировать только как смех. Огрины по своей обычной привычке последовали примеру – подражание было самой искренней формой лести – и наполнили стеклянный лес своим диким рокочущим хохотом.
 
И с каждым своим угасающим вздохом Криг вынужден был осознавать, что этот злобный смех – вероятно, последний звук, который он слышит в жизни.
 
 
 
<br />
 
==== II ====
 
 
Были моменты, когда даже Зейн Мортенсен думал, что он слишком искушает судьбу. И сейчас было как раз такое время.
 
В темном десантном отделении «Кентавра», носившего имя «Катафракт», стояла напряженная тишина, что было необычно для вольскианцев, даже перед боем не прекращавших ульевой треп и грубые шутки.
 
Майор внимательно смотрел на тускло освещенный приборный щиток, слушая, как зловеще скрипит бронированный корпус «Катафракта».
 
- Это безумие, - прошептал Хаузер, наблюдая, как механик-водитель Гарбарский борется с управлением машиной. Хаузер был одним из последователей Лайджи Микса, о чем говорила его бритая голова и короткая шинель цвета хаки. Но была в его характере и бунтарская черта, выражавшаяся в хитром взгляде и склонности часто высказывать свое мнение.
 
Сержант Микс стукнул болтливого солдата крепкой ладонью по груди, эхо удара разнеслось по десантному отделению.
 
- В хорошем смысле, - робко добавил Хаузер.
 
Мортенсен улыбнулся, несмотря на свою тревогу, и добродушно хлопнул Хаузера по бритому затылку.
 
- В этом и заключается гениальность плана, - уверил его майор. – Эти зеленокожие ублюдки такого точно не ожидают.
 
И это была правда. Такого точно никто не ожидал. Никто бы не подумал, что можно полностью погрузить «Кентавр» в едкую химическую жидкость, которая была здесь вместо воды, и проникнуть на вражескую территорию по притокам речного бассейна мира смерти. И, по мнению майора, именно это придавало плану типичные черты операций «Отряда Искупления». У других подразделений штурмовиков были свои особенности, но только «Отряд Искупления» прославился такими трюками. Только Мортенсен и его люди совершали невозможное. Яйца и мозги. Это могло бы стать их девизом, если бы «Отряд Искупления» решил обзавестись чем-то таким бесполезным как девиз.
 
Мортенсен схватил трубку вокса:
 
- «Бульдозер», вы все еще с нами?
 
Во втором «Кентавре», с хрустом катившемся по силикатному сланцу стерильного речного дна, ехали Конклин, Ведетт и остальные штурмовики. Мортенсен решил ехать в «Катафракте» с Раском, Эскобаром и вольскианцами, полагая, что ульевики гораздо вероятнее могут запаниковать в такой ситуации.
 
- И как вы уговорили нас на эту затею, сэр, - ответил хриплый голос мастер-сержанта. – Я не знаю, сколько еще выдержит этот гроб.
 
- Машина выдержит, - уверенно сказал майор. – Герметичность надежная. Помнишь Гесперидус?
 
- Пытаюсь забыть. Морская вода все-таки не проедала корпус.
 
- Конклин, ты пугаешь женщин и детей.
 
- Здесь надо повернуть направо, - сказал Эскобар, сидевший рядом с механиком-водителем, глядя на инфопланшет с топографической картой. Гарбарский нахмурился.
 
- Насколько направо? – мрачно спросил он.
 
- Да откуда я знаю? – пожал плечами отеганец. – Просто направо.
 
Мехвод одновременно повернул один рычаг вперед, другой назад, поворачивая машину. «Кентавр» издал воющий скрежет – замерзшие механизмы трансмиссии работали с трудом.
 
Мортенсен передал Эскобару трубку вокса.
 
- Сержант, здесь еще один поворот, на этот раз направо, - Эскобар внимательно прислушался к ответу Конклина, и снова непроизвольно пожал плечами. – Просто направо.
 
Гарбарский, услышав это, снова нахмурился.
 
Отеганец повернулся к Мортенсену, показывая карту:
 
- Майор, когда мы пройдем этот поворот, то окажемся в точности по вашим координатам.
 
- Слава Императору, - прошептал Хаузер.
 
Мортенсен кивнул остальным вольскианцам Микса, набившимся в десантное отделение «Катафракта», еще более тесное из-за того, что сюда же пришлось убрать снятое вооружение «Кентавра» - тяжелый стаббер и штурмовую пушку.
 
- Передай Конклину хорошие новости. Предупреди, что следует ожидать серьезного сопротивления.
 
Эскобар уже собирался сообщить это по воксу, когда внутри «Кентавра» послышался страшный треск. За ним последовал приглушенный вопль, почти сразу же оборвавшийся. Струя переохлажденной химической жидкости, хлынув в трещину в приборе наблюдения, плеснула Гарбарскому в лицо. Он инстинктивно схватился руками за лицо – и они мгновенно примерзли к черепу.
 
Мортенсен и Микс схватили злосчастного механика-водителя за руки и перетащили его в десантное отделение. Гарбарский бился и извивался, словно человек, которого душат подушкой.
 
Криогенный химический «суп» лился внутрь «Кентавра» сквозь расколотый прибор наблюдения. Сиденье механика-водителя затрещало, деформируясь, лужа пенящейся ледяной смерти начала разливаться по полу БТР. Хаузер и еще один вольскианец по имени Тул начали отодвигаться от нее, пытаясь забраться выше, словно кошки.
 
- Сал! – крикнул Раск, обращаясь к медику 4-го взвода Саломэ Дюбуа. Темнокожая и бритоголовая, как и ее сержант, Дюбуа протолкнулась вперед со своей сумкой.
 
Микс и Мортенсен уложили искалеченного механика-водителя ей на колени, Дюбуа уже приготовила хирургический нож. Одним отработанным движением она провела ножом по горлу Гарбарского, забрызгав Хаузера горячей кровью и открыв в горле Гарбарского еще один рот, сквозь который вольскианец сделал первый отчаянный булькающий вдох. Трахеотомия дала гвардейцу жизненно важный кислород, и Дюбуа вставила в прорезь в его горле пластиковую трубку.
 
Микс бросился к расколотому смотровому прибору, но Мортенсен схватил его за шиворот шинели и оттащил назад.
 
- Сержант! – крикнул он, снимая с себя панцирный бронежилет. – Позаботься о своих солдатах!
 
Используя спину бронежилета как щит, майор закрыл пробоину, остановив течь, и прижал панцирную броню своей спиной, чтобы удержать ее на месте. Дымящаяся смертоносная жидкость пенилась по краям бронежилета, шипя и потрескивая, пытаясь найти путь внутрь корпуса машины.
 
- Веди! – прорычал майор ошеломленному Эскобару, пытавшемуся управлять машиной со своего места, дотягиваясь до рычагов. «Катафракт» стонал и содрогался в агонии. Он умирал и знал это. Гусеницы и трансмиссия едва справились с поворотом по руслу реки, который выполнил Гарбарский. Резкий поворот и крутой подъем берега уже почти прикончили «Кентавр».
 
- Выводи нас на берег, солдат, - приказал Мортенсен.
 
Отеганец сморщился, с трудом двигая рычагами.
 
- Постараюсь, сэр, - прохрипел он сквозь стиснутые зубы.
 
Сержант Микс, пробравшись сквозь тесное десантное отделение, схватил висевшую трубку вокса.
 
- «Бульдозер», мы терпим бедствие. «Бульдозер», как слышите?
 
- Я теряю его! – вдруг закричала Саломэ Дюбуа в хаосе десантного отделения, Гарбарский бился в ее руках, болевой шок убивал его. «Кентавр» тоже едва держался, теперь повреждения распространились и на двигатель. Губительный холод проник в силовую установку и вывел из строя радиаторы. Гусеницы крушили силикатный сланец речного дна, рывками и толчками подтаскивая БТР к берегу.
 
- Давай же, чертова рухлядь, - произнес майор.
 
Эскобар пытался преодолеть последние несколько метров их ледяной могилы, остававшиеся до берега, с удвоенной энергией работая рычагами, но дымящаяся жидкость, разлившаяся по полу «Кентавра», уже нанесла непоправимый вред. С громким треском рычаг отломился и остался в его руке. Остальные лишь спустя мгновение с ужасом осознали случившееся.
 
- Ты же… - потрясенно прошептал Хаузер, не веря своим глазам.
 
Словно по команде двигатель заглох, и смертельный холод мгновенно овладел машиной, заставив ее замереть неподвижно и погасив последние остатки надежды ее пассажиров.
 
Никто не двигался, разум каждого человека в «Кентавре» с трудом принимал реальность того, что теперь они оказались в дерьме по-настоящему. Даже Гарбарский замер неподвижно, хотя невозможно было сказать, это из-за действия обезболивающего, или он уже умер. Они сидели так, казалось, целую вечность, напряженно глядя на Мортенсена, словно ожидая от него чуда. А сам Мортенсен слышал в своей голове голос Розенкранц, обвиняющий его в опрометчивости и безответственности.
 
Наконец тишину нарушил рев отчаяния, вырвавшийся у Тула, с яростью ударившего кулаком по броне.
 
- Нет! – в ужасе закричал Раск, боясь, что от удара растрескается ослабленная переохлаждением броня «Кентавра».
 
- Подождите! – вдруг велел Мортенсен, осторожно приблизив ухо к блестящей изморози на заледеневшей броне и стукнув по металлу костяшкой среднего пальца.
 
Жестокое лицо майора исказилось в ухмылке чистого облегчения. Он оторвал свои плечи от заледеневшего панцирного бронежилета, оставив на нем и верхний слой кожи со спины, и отодвинулся от расколотого смотрового прибора. Люди в десантном отделении пережили мгновение мучительной тревоги, но паника утихла, когда вместо галлонов сдирающей кожу химической смеси из пробоины заструился более теплый воздух.
 
Это сопровождалось топотом гвардейских ботинок по броне снаружи. Глянув в смотровой прибор, Мортенсен увидел силуэт второго «Кентавра», стоявшего рядом, ближе к берегу, и штурмовиков, выбиравшихся из него.
 
Передняя часть корпуса «Катафракта» с участком крыши над сиденьем механика-водителя выступала над стеклянистой поверхностью реки мира смерти. На крыше, расставив ноги, стоял Конклин, привязывавший к «Катафракту» буксирный трос.
 
- Держитесь за что-нибудь! – крикнул мастер-сержант, после чего перепрыгнул обратно на «Бульдозер», а с него на берег.
 
Второй БТР двинулся к берегу, потащив покалеченного «Катафракта» за собой.
 
Когда оба «Кентавра» выбрались из реки, Тул открыл герметичные замки на кормовой двери, и распахнул ее, выпуская накопившуюся в десантном отделении переохлажденную жидкость и воздух, ставший токсичным от ее паров.
 
Мортенсен выходил из машины последним. Взглянув на еще дымившийся корпус «Кентавра», майор на мгновение задумался, как близки они были к поистине ужасной смерти. Куда-то делась его обычная дерзкая удаль и наглая усмешка. Он стоял на берегу среди своих штурмовиков перед зарослями кристаллических деревьев, и лицо его было мрачным и серьезным.
 
- Докладывайте, - приказал он, обходя своих солдат и поворачиваясь к каждому из них по очереди.
 
- Оба «Кентавра» выведены из строя, босс, - доложил Конклин. – Мы снимаем с них оружие и боеприпасы.
 
Позади несколько вольскианцев уже вытаскивали из машин все, что могло пригодиться.
 
- Много ожогов и обморожений, - доложила Саломэ Дюбуа, стараясь воздерживаться от обвинительных интонаций. – Но Гарбарскому необходима хирургическая операция. И мне нужно проверить вашу спину.
 
- Нет времени.
 
- Возможно, у вас химические ожоги…
 
- Позже, - отмахнулся Мортенсен.
 
К ним подошел Эскобар, завершивший свою быструю разведку, его шаги тихо хрустели по силикатному сланцу.
 
- Рядовой?
 
- Заросли впереди становятся реже, - доложил отеганец, указывая на огромные силуэты возвышенностей, темнеющие на фоне неба за кристаллическими джунглями. – Цель по нашим координатам – лагерь огринов, на карте Коммерческой милиции Спецгаста обозначенный как Форт-Скагг. Это поселение на сваях с мостками, все построено из местных материалов. Сразу за ним – орочья скала.
 
- Здорово, - проворчал Хаузер.
 
- Скала частично погрузилась в болотистую почву, - продолжал Эскобар, - и поэтому похожа на естественную возвышенность. Похоже, орки мобилизовали огринов из близлежащих деревень в качестве рабочей силы и строят вокруг скалы опорные конструкции, чтобы предотвратить ее дальнейшее погружение и затопление.
 
При упоминании о затоплении переохлажденной химической жидкостью вольскианцы заметно заволновались.
 
- Ну, тогда все, - заявил Хаузер. – Должно быть, все вербовщики убиты. А огрины теперь на стороне врага. Почему бы нам просто не эвакуироваться, когда самолет будет готов?
 
- Квист может быть еще жив, - возразил Раск, в его голосе явно звучало чувство вины. – Зеленокожие иногда берут пленных.
 
- Это вряд ли, - негромко произнес Мортенсен. Он, возможно, и хотел бы поддержать Раска, но на суждения капитана несомненно влияло чувство вины и ответственности за Квиста. – Но сейчас это уже не наша проблема. Теперь, когда мы получили прямое подтверждение, что здесь орочья скала, мы не можем игнорировать эту угрозу. Эта крепость орков может открыть огонь по «Избавлению» или другому из наших кораблей.
 
- У нас нет ни сил, ни оружия для атаки на орочью скалу, - сказал Хаузер с нарастающим отчаянием.
 
- Хаузер… - предупреждающе произнес сержант Микс.
 
- Давайте вызовем подкрепления, - продолжал вольскианский солдат.
 
- Нет, - сразу же возразил Засс. – Если противник захватил людей Квиста и их снаряжение, он может прослушивать каналы вокс-связи. Узнав о предстоящей атаке, орки могут ударить первыми, прежде чем наши корабли успеют сманеврировать.
 
Мортенсен внимательно смотрел на своих людей и вольскианцев. Его штурмовики привыкли соблюдать вокс-молчание на таких заданиях, но солдаты Теневой Бригады и даже Раск явно испытывали сложности в такой ситуации.
 
- Все, что у нас есть – элемент внезапности, - сказал майор. – Предлагаю использовать его. Капитан?
 
- Мы не можем напрямую атаковать орочью скалу, - был вынужден подтвердить Раск. – Это было бы просто самоубийством.
 
-  Кровь-мясо-кишки - обычная рутина «Отряда Искупления», сэр, - со смаком заявил Конклин. – Уничтожить все, что попадется на пути, подорвать скалу – отличный план, по-моему.
 
Майор кивнул.
 
- Согласен. И чем меньше людей пойдет туда, тем меньше риска.
 
- Наконец что-то, с чем я соглашусь, - с облегчением произнес Хаузер.
 
- А это значит, что я пойду один.
 
Здесь даже Хаузер потерял свой энтузиазм.
 
- Один, сэр? – изумился Лайджа Микс. – Возьмите меня и пару моих ребят. Мы здорово облегчим вам работу.
 
Мортенсен покачал головой.
 
- Это разумно, босс? – с сомнением произнес Конклин.
 
- Разумно? Нет. Необходимо? Да. Как только мы вломимся туда, вся толпа набросится на нас.
 
- Майор знает, что делает, - поддержал его Хаузер.
 
- Рад, что ты так считаешь, гвардеец, - ответил Мортенсен, снова хлопнув вольскианца по бритому черепу. – Чтобы проникнуть внутрь орочьей скалы, мне понадобится, чтобы кто-то отвлек орков.
 
Радость Хаузера тут же испарилась.
 
- Нам пригодится помощь Дяди, - сказал Мортенсен, обращаясь к Ведетт, которая направилась привести Кванта.
 
- Что вы задумали, сэр? – спросил Эскобар.
 
Мортенсен взял двуствольный гранатомет с плеча отеганца, и, открыв затвор, ухмыльнулся.
 
- Нечто грандиозное.
 
 
 
<br />
 
==== III ====
 
 
- Работаем быстро, - приказала Розенкранц членам своего экипажа, когда они втроем забрались на фюзеляж «Вертиго». Лишь несколько секунд назад закончился очередной яростный электрический шторм, и надо было по максимуму использовать недолгое затишье. Забравшись по лестнице на корпус и оказавшись над двигателями правого борта, флайт-лейтенант сняла со спины цилиндрический резервуар огнемета. Шеф Нолз и Озрик, один из болтерных стрелков, приступили к работе над воздухозаборниками. Пока Розенкранц прогревала замерзшие двигатели огнеметом, удаляя с них ледяную корку, мрачный Нолз запустил руку в один из воздухозаборников, горстями выгребая из него незамерзающую слизь. Озрик тем временем работал с клапанами и приборами на фюзеляже, о существовании которых даже не знала Розенкранц.
 
Озрик едва вышел из детского возраста, но Нолз выбрал его в экипаж потому, что он происходил из рода йопалльских специалистов-ремонтников. Его ловкие пальцы с врожденной уверенностью работали даже с незнакомыми механизмами, губы шептали полузабытые заклинания и благословения.
 
Когда Розенкранц подошла с огнеметом к второй спарке двигателей, самолет внезапно накрыла большая тень. Что-то мокрое и резиноподобное вдруг прикоснулось к ее шее, и Розенкранц резко обернулась, выпустив струю горящего прометия прямо над головой Нолза.
 
Когда она опустила оружие, Нолз выбрался из-за фильтра, за которым укрылся от огня, лицо его исказилось от испуга и злости. Но выражение его лица изменилось, когда он увидел то, на что смотрела Розенкранц. Тень принадлежала огромному раздутому существу охряного цвета, за которое «Вертиго» зацепилась в небе. Крыло самолета прорвало воздушный пузырь гигантской атмосферной твари, и почти целый час она медленно дрейфовала, опускаясь к поверхности Иштар.
 
Перепончатое щупальце проплыло мимо Розенкранц и шлепнуло по корпусу самолета, прежде чем последовать за снижающимся чудовищем на острые обломки кристаллических деревьев. Гигантское осьминогоподобное существо опустилось среди осколков силикатных зарослей, резавших его тело, один большой печальный глаз на отростке взирал на стеклянный лес с ужасом и смятением. Розенкранц не могла избавиться от чувства вины за гибель мирного создания, но сейчас ее приоритетом было выживание ее и ее людей в этом ужасном месте, и она снова взялась за огнемет.
 
Они работали, и вдруг шеф Нолз, заканчивавший прочистку первого воздухозаборника, подошел к Розенкранц и слегка толкнул ее локтем.
 
- Флайт-лейтенант, - прошептал он, указывая на кристаллический лес. Выключив огнемет, она тоже обернулась туда.
 
Сквозь разбитые кристаллические заросли двигались высокие гуманоидные фигуры: огромные массивные дикари, украсившие свои мускулистые, покрытые шрамами тела безделушками из кристаллов, из множества небольших ран и порезов на их коже сочилась густая кровь. Из одежды на них были только подобия юбок, сделанные из сотен тонких медных стержней, свисавших с их толстых поясов и мелодично позвякивавших при движении.
 
- Вижу цели! – раздался в воксе встревоженный голос Спрэклза.
 
- Не стрелять! – прорычал Нолз.
 
Розенкранц обнаружила, что молча кивает, когда они с Нолзом присели, пытаясь стать менее заметными. Это, конечно, было глупо, потому что самолет они спрятать не могли.
 
Огрины. Розенкранц подумала, что это имело смысл. В конце концов, они были единственным подвидом людей, достаточно крепким и живучим, чтобы выжить на луне Иштар.
 
Огрины набросились на беспомощно лежавшего небесного кальмара с большими бронзовыми ножами, и стали сдирать кожу с существа, испускавшего последние вздохи.
 
- О нет… - прошептал шеф Нолз. Обернувшись, Розенкранц увидела еще одну группу диких огринов, приближавшихся к «Призраку». Они двигались по предательскому стеклянному лесу медленно, но уверенно, и их намерения были очевидны. Флайт-лейтенант приняла решение.
 
- Всыпьте им, - приказала она по воксу.
 
Розенкранц хотела удержать огромных дикарей как можно дальше от «Призрака»: если они доберутся до самолета, то раздавят его, как консервную банку. Бортовые двери сдвинулись в стороны, и с обоих бортов самолета загрохотали тяжелые болтеры, превращая силикатные заросли в ураган кристаллических осколков. Огрины перешли на бег, и оказалось, что они могут двигаться невероятно быстро. Их гигантские шаги выдавливали из почвы пенящиеся ручейки химической смеси и легко несли их по кошмарному ландшафту, черные гривы великанов развевались за их спинами.
 
Снаряды тяжелых болтеров вонзались в их плоть, разрывая мышцы и кости, но огрины выдерживали тяжелые раны, словно были сделаны из камнебетона, и лишь по их рычанию можно было понять, что они испытывают боль. Только когда потоки огня нескольких болтеров пересекались и удваивали свое останавливающее действие, гигантские гуманоиды, наконец, падали.
 
Озрик вскочил на ноги, забыв о заклинаниях машинных духов при виде наступающих огринов и стрельбы. Свое оружие он оставил в самолете, но Розенкранц и Нолз выхватили свои пистолеты флотского образца, как оружие последней надежды.
 
Взглянув вдоль носа самолета, флайт-лейтенант увидела двух гигантских дикарей, бросившихся по открытому пространству к «Призраку». Вскинув пистолеты над плечом молодого стрелка, она и Нолз всаживали в огринов пулю за пулей, но могучие варвары, казалось, этого даже не замечали.
 
- Бенедикт, нужна помощь, - произнесла Розенкранц в нашлемный вокс, когда патроны в магазине ее пистолета кончились. Пока Нолз перезаряжал свое оружие, загрохотала носовая автопушка «Вертиго». Невероятно, но первый огрин бежал прямо сквозь ее огонь, каждое прямое попадание пробивало кровавые дыры в его грудной клетке. Когда голова огромного дикаря исчезла, разлетевшись брызгами крови и мозга, его кривозубый соплеменник вырвался вперед и получил  несколько снарядов автопушки в брюхо. Вскочив на плечо убитого товарища, огрин с него запрыгнул на носовой обтекатель самолета, проскочил мимо автопушки и с грохотом затопал по фонарю кабины.
 
Все это происходило со страшной быстротой. Прежде чем Розенкранц поняла, что огрин уже перед ними, великан взмахнул  тяжелым ножом для свежевания, словно лесоруб Теневых Пустошей. Озрик был просто разрублен надвое. Он не успел даже закричать. Два куска тела злополучного стрелка полетели с фюзеляжа в разные стороны.
 
Нолз успел зарядить новый магазин и направить пистолет на неостановимого гиганта. Он всадил четыре из пяти пуль в толстую шею и грудь огрина, прежде чем тяжелый бронзовый клинок опустился на его шлем. Шлем и все, что было под ним, мгновенно превратилось в кровавое месиво.
 
Розенкранц упала. Возможно, она поскользнулась, но более вероятно, это был некий примитивный инстинкт: безошибочный сигнал ее беспомощности перед лицом столь превосходящей силы. Ее рука врезалась в только что очищенный фильтр, и пистолет, выскочив из руки, полетел с фюзеляжа на землю.
 
Каблуки ее ботинок заскользили по обледеневшему корпусу, когда она попыталась вскочить на ноги, но эта попытка была пресечена новым ударом бронзового клинка. Изогнувшись, что увернуться от него, флайт-лейтенант ощутила, как тяжелое лезвие со свистом рассекло воздух рядом с ней. Второго шанса не будет. Она чувствовала, что этот свирепый варвар хочет убить ее; хочет разрубить ее на куски и окрасить фюзеляж ее теплой кровью.
 
Под рукой оставалось лишь одно оружие. Розенкранц схватилась за огнемет и с бешено колотящимся сердцем выпустила струю огня по толстым ногам огромного гуманоида. Пламя с гулом охватило колени и лодыжки огрина, поднявшись до юбки из медных стержней и обжигая то, что было под ней.
 
Огрин испустил злобный рев, выронив тяжелый бронзовый клинок, и инстинктивно подняв ладони в тщетной попытке заслониться от потока огня. Его огромная пасть щелкнула кривыми клыками, намереваясь вцепиться в лицо Розенкранц. Она ответила новым выстрелом огнемета. Струя горящего прометия сожгла грубую толстую кожу на черепе огрина. Его обгорелые колени, наконец, подогнулись, и чудовищный недочеловек рухнул на фюзеляж между кабиной и двигателями.
 
Обугленные толстые пальцы вцепились в ботинок флайт-лейтенанта и потащили ее по холодному металлу, стаскивая с фюзеляжа. Новая волна тошнотворного ужаса и паники охватила Розенкранц, когда она соскользнула  с корпуса самолета и полетела в стерильную ледяную могилу.
 
Внезапно ей на помощь пришла рука, которой Розенкранц не ожидала. Шесть пальцев, усиленных гидравликой и электроприводами, подключенными к аккумуляторам самолета. В открытой кабине флайт-лейтенант видела напряженное лицо Бенедикта, его тонкие губы скривились еще больше, на лице подергивались истощенные мышцы и сухожилия. Трубки и кабели выдернулись из спины Бенедикта, когда сервитор высунулся из кабины, чтобы удержать тело пилота и вцепившегося в нее горящего огрина.
 
Розенкранц висела так, казалось, целую вечность, буквально разрываясь между смертельной хваткой огрина и запрограммированным желанием Бенедикта спасти жизнь командира «Вертиго». В конце концов, металлические застежки ботинка не выдержали. Они не были созданы, чтобы противостоять такой нагрузке, деформировались и вырывались из кожи ботинка. Наконец ботинок соскользнул с ноги пилота и вместе с горящим телом огрина полетел вниз.
 
Розенкранц бросилась в кабину, ее действия были быстрыми и беспощадными. Пристегнувшись в кресле пилота и нажимая босой ногой педали, она включила двигатели и потянула штурвал на себя.
 
«Вертиго» отреагировала, заработавшие двигатели стали разогреваться, остатки слизи выбило из фильтров. Самолет рванулся в небо, раскалывая остатки кристаллических зарослей, голову пилота вдавило в кресло. После недолгого набора высоты разъяренная Розенкранц включила воздушные тормоза, и всех на борту самолета подбросило к потолку. Нажимая руны на панели управления вооружением, она привела в боевую готовность ракеты «Адский Огонь» под крыльями, после чего просто сбросила их с пилонов, как бомбы.
 
Они упали на силикатный лес и, разорвавшись вихрем раскаленных осколков, очистили участок местности под самолетом от всего живого.
 
Взрывная волна сотрясла корпус «Вертиго». Розенкранц нажала кнопку вокс-связи с грузовым отсеком.
 
- Экипаж, доложить.
 
- Где шеф? – сразу же спросил Спрэклз.
 
Розенкранц секунду помедлила с ответом, вновь переживая ужас смерти Нолза.
 
- Погиб.
 
- Озрик?
 
- Докладывайте, - вновь приказала Розенкранц.
 
Пару мгновений в воксе раздавался треск, потом скорбный голос стрелка сообщил:
 
- Грузовой отсек в порядке.
 
Розенкранц оглянулась на Бенедикта. Второй пилот-сервитор был едва жив, его грудь чуть заметно поднималась. Пол кабины почернел от его крови и гидравлической жидкости.
 
Флайт-лейтенант снова обратила свой взгляд на приборы и страшный мир смерти за армапластовым бронестеклом кабины.
 
- Мы улетаем, - наконец решила она, и направила самолет к горизонту.
 
 
 
<br />
 
==== IV ====
 
 
Криг мог поклясться, что пол двигается.
 
Сильная рука ударила его по лицу, приводя в сознание. Чернота исчезла, оставив только два темных силуэта перед его глазами.
 
- Сэр? – послышался незнакомый голос. – Комиссар?
 
Внезапно все стало ясно. Они были избиты и окровавлены – но они были гвардейцами. По плащам-пыльникам, саржевым курткам и дешевому снаряжению можно было узнать солдат Коммерческой Милиции Спецгаста. С Кригом говорил молодой офицер с зелеными глазами и льняными волосами. Рядом с ним стоял сержант СПО с суровым лицом, один глаз его был молочно-белым. На плече ниже его сержантских нашивок была видна эмблема Коммерческой Милиции в виде весов и его имя: Эндо. За ними маячил ряд металлических прутьев – видимо, решетка.
 
- Сэр? – снова спросил офицер.
 
- Где мы? – прохрипел Криг. Он попытался встать из-под грязного одеяла, но потом передумал.
 
Офицер предоставил отвечать на вопрос сержанту.
 
- Внутри орочьей скалы, - ответил Эндо, его голос был таким же суровым, как его лицо.
 
Мгновение Криг обдумывал эту информацию и те угрожающие перспективы, которые она означала.
 
- Значит, вся система просто кишит зеленокожими.
 
Оба уроженца Спецгаста мрачно кивнули. Когда его глаза привыкли к сумраку помещения, Криг смог разглядеть еще 10-12 солдат, сидевших у стен тесной камеры.
 
- Ваша задача? – спросил кадет-комиссар.
 
- Вербовка огринов в части ауксилии, - ответил молодой офицер, и, небрежно отсалютовав, представился: - Коммандер Бастиан Квист, Департаменто Муниторум.
 
Криг оглядел мрачное помещение, в котором оказался. Камера была неровным пространством, вырубленным в скале, ее стены, пол и потолок из грубого камня, ее разделял надвое ряд толстых металлических прутьев, вероятно, вырезанных из обломков корпуса какого-то космического корабля. С другой стороны решетки, в некотором отдалении, сидел орк-охранник, иногда поглядывавший на пленников остекленевшими кроваво-красными глазами.
 
Внезапно камеру сильно встряхнуло, сержанта сбило с ног, некоторые солдаты ухватились за прутья решетки. Приглушенный грохот взрывов прокатился в лабиринте каменных коридоров.
 
- Что за…?
 
- Мы собирались вас спросить, - сказал коммандер Квист.
 
- Скала явно опускается, - заметила женщина со шрамом на губе, одетая в потрепанную форму Коммерческой Милиции.
 
- Вы здесь один? – недоверчиво спросил Квист.
 
Криг не стал бы это опровергать – в конце концов, он действительно высадился здесь один – но он не мог сказать им это. Кадет-комиссар понял, что означают эти взрывы.
 
- Подразделение штурмовиков: «Отряд Искупления», - сказал он.
 
Реакция солдат была мгновенной: по камере прокатилась волна облегчения и преждевременного ликования. Квист радостно хлопнул по плечу сержанта:
 
- Я тебе говорил!
 
Сержант сдержанно кивнул.
 
Еще один мощный взрыв прервал их веселье, пол в камере под их ногами провалился на полтора метра. Удар о неровный каменный пол сотряс все кости Крига, и кадет-комиссар застонал от пронзившей его боли.
 
Несмотря на потрясение, вызванное внезапным провалом пола, солдаты быстро вскочили на ноги. Коридор наполнился воплями паники ксеносов. Стена, в которой находилась дверь в камеру, раскололась, в ней на уровне пола образовалась трещина с длину штыка, через которую были видны ноги орков, пробегавших мимо. Внезапно камеру окутал пар, что привлекло внимание зеленокожего тюремщика. Бородавчатый зеленый людоед затачивал свой торчавший из пасти клык и выковыривал грязными когтями мясо, застрявшее между его страшными зубами. Шум снаружи едва заставил его поднять мясистую бровь – драки и убийства среди орков были обычным делом. Но внезапно появившийся туман и пелена химических испарений, появившаяся из трещин в полу, встревожили его. Схватив свое грубо изготовленное оружие – подобие болтера, висевшее на ремне, сплетенном из человеческих скальпов – орк косолапой походкой направился к двери в коридор. Ткнув стволом болтера в решетку, он заставил пленников замолчать и отступить на несколько шагов от решетки.
 
Дымящаяся жидкость вскоре отступила. Похоже, что орочья скала погружалась в переохлажденную химическую смесь, затопившую речную долину, утопая все глубже в силикатном болоте. Несомненно, этому способствовали взрывы снаружи.
 
Зеленокожий громила последовал за отступающей жидкостью, откатив сдвижную дверь в сторону и высунув свою кривозубую пасть в коридор. Когда дверь за орком закрылась, с потолка камеры вдруг спрыгнул человек в панцирной броне, приземлившись на пол с отработанной плавностью, перекатился и сразу же принял боевую стойку. Опустившись на одно колено и нацелив хеллган на дверь, штурмовик ждал, когда зеленокожий охранник повернется и снова войдет в камеру.
 
Криг и его сокамерники с восхищением наблюдали, как штурмовик поливает орка лазерными лучами повышенной мощности. Злобного ксеноса отбросило в коридор, и он врезался в грубо обтесанную стену. Бросив свой болтер, орк закрылся мясистыми зелеными ладонями, принявшими на себя последние несколько лазерных лучей. Штурмовик явно ожидал, что ксенос упадет, и прекратил огонь. Это была обычная практика солдат спецназа – боеприпасы надо беречь.
 
Тело орка несколько мгновений дымилось в коридоре, но внезапно он вскочил и бросился на штурмовика. Свирепый зеленокожий атаковал, словно разъяренный грокс, ворвавшись в камеру с ошеломляющей скоростью. Штурмовик успел всадить в массивное тело ксеноса поток лазерного огня, прежде чем орк добрался до него. Отбив хеллган в сторону, орк с животной яростью всадил свои грязные когти в панцирную броню штурмовика. Оторвав солдата от пола, зеленокожий ударил его о противоположную стену. Держа его одним огромным кулаком, орк стал колотить его другим, пытаясь забить до смерти.
 
Зеленокожий бил солдата, словно тряпичную куклу, один особенно свирепый удар сбросил со штурмовика шлем, пролетевший через всю камеру. Колотя солдата то о каменную стену, то о прутья решетки, орк, наконец, решил задушить его.
 
Криг подался вперед. Даже сзади по бритому черепу в штурмовике можно было узнать Мортенсена с его вытатуированными цифрами и шрамами. Кадет-комиссар подумал, что командир «Отряда Искупления», должно быть, скрытно проник внутрь орочьей скалы, убивая зеленокожих, только когда без этого нельзя было обойтись.
 
Но не было ничего скрытного в том, как Мортенсен всадил свой штурмовой нож в лысый зеленый затылок орка. Ксенос моргнул, его жестокое лицо застыло, когда нож майора стал проворачиваться в его мозгах. Используя замешательство противника, Мортенсен, держась за рукоять ножа, подтянулся на массивные плечи орка, и всадил зазубренный клинок в сухожилия его мускулистой шеи.
 
Внезапно железная хватка орка стала еще сильнее, его мощные мускулистые руки судорожно сдавили штурмовика в медвежьих объятиях. Отчаянная схватка продолжалась, Мортенсен и орк кружились по камере, рукоять пистолета майора в кобуре на поясе стучала по прутьям решетки. До этого момента Криг пытался забиться в темный угол и скрыться из виду: было бы нелегко объяснить Мортенсену, как кадет-комиссар оказался среди пленных внутри орочьей скалы. Квист просунул тонкую руку между прутьями, пытаясь схватить пистолет, но Криг первым успел вцепиться в оружие обмороженными пальцами, и выдернуть его из кобуры Мортенсена.
 
- Еще не время, - сказал он Квисту.
 
Криг и сам точно не знал, почему он схватил пистолет. Вероятно, это был какой-то инстинкт. Офицер Муниторума, скорее всего, выпустил бы весь магазин в орка, но комиссар понимал, что сейчас лучше не привлекать лишнего внимания ксеносов к камере. С другой стороны, возможно, Криг схватил пистолет, чтобы затруднить положение Мортенсена. Было бы соблазнительно руками зеленокожего выполнить задачу, которую поручила Кригу канонисса. Но Мортенсен сейчас был нужен комиссару живым, хотя бы для того, чтобы открыть дверь в камеру. По крайней мере, майор потратит много сил в схватке с орком и, в случае чего, станет более легкой целью для комиссара, который и сам сейчас был далеко не в самом боеспособном состоянии.
 
Мортенсен в этот момент думал явно о другом. Он распорол ножом горло орка, перерезав и трахею, и яремную вену. Вероятно, некий инстинкт выживания в примитивном мозгу зеленокожего заставил его потянуться к ножу, торчавшему из его горла. Для этого ему пришлось отпустить панцирную броню штурмовика – к большому облегчению Мортенсена. Схватившись мускулистыми лапами за рукоять штурмового ножа, орк вырвал его из своей шеи. Майору теперь пришлось цепляться за пластины брони орка, чтобы удержаться на его спине. Зеленокожий снова вцепился в него.
 
После нескольких неудачных попыток, когда голова Мортенсена едва не оказалась в тисках орочьих лап, майору наконец удалось лучше ухватиться за спину ксеноса. Криг вздрогнул, когда орк спиной ударил Мортенсена о решетку с сокрушительной силой. Лишившись оружия, способного остановить зеленокожего, майор был вынужден полагаться на единственный оставшийся у него ресурс – грубую силу. Он обхватил руками окровавленное горло орка и стал сжимать изо всех сил.
 
Орк, вцепившись в руки штурмовика, бросался то на каменные стены, то на решетку. Криг слышал хриплые вздохи Мортенсена, вырывавшиеся с каждым ударом. Это было страшное зрелище – пытаясь стряхнуть штурмовика, зеленокожий бил его о все острые края и углы в камере. Но все же Мортенсен держался, лишая противника кислорода. Наконец, словно раненый зверь, орк рухнул на колени, судорожно вцепившись руками в прутья решетки – и тут на него набросились пленники, осыпая градом ударов.
 
Когда орк затих, и Мортенсен убедился, что враг повержен, он соскочил со спины зеленокожего, и, схватив штурмовой нож, быстро закончил начатое, выпустив из ксеноса всю оставшуюся кровь на каменный пол. Теперь пленники могли радоваться: свобода была близко, и солдаты Коммерческой Милиции замерли у решетки в отчаянном ожидании.
 
С помощью сержанта Мортенсен нашел ключ от камеры, висевший на шее орка на куске провода, и выглядевший как вилочный камертон. Открыв дверь, майор оглядел оборванных солдат.
 
- Коммандер Квист?
 
- Это я, сэр, - офицер Муниторума выступил вперед и протянул руку, но Мортенсен не пожал ее.
 
- Ладно, слушайте, - объявил майор, обращаясь ко всей камере. – Я майор Зейн Мортенсен. Штурмовики «Отряда Искупления» спасут вас. Но не спешите радоваться. Мы еще не выбрались.
 
Сержант с суровым лицом молча кивнул.
 
- Путь к выходу найти просто, - продолжал Мортенсен. – Следуйте по этому коридору и поверните налево. А дальше просто идите по следу из трупов.
 
Майор вошел в камеру и стал помогать раненым солдатам подняться на ноги.
 
- Мои люди отвлекут наших зеленокожих друзей, так что, вероятно, вам не придется встретить сильное сопротивление. Но все равно будьте готовы сражаться. Мои штурмовики ждут снаружи с медикаментами, оружием и боеприпасами. Вперед!
 
Бойцы СПО Спецгаста отреагировали мгновенно, бросившись к выходу. Пока Мортенсен помогал выйти из камеры раненой женщине с рассеченной губой, Квист подошел к брошенному оружию орка с явным намерением подобрать его.
 
- Оставьте его, - велел майор. Молодой офицер нерешительно застыл над орочьим болтером. Криг, увидев, что Мортенсен подошел ближе, заполз в самый темный угол камеры. – Вы не сможете нормально прицелиться из этой штуки, и, скорее всего, она взорвется у вас в руках. Этот мусор работает только у зеленокожих.
 
Криг по-прежнему не двигался.
 
- Что с ним? – спросил Мортенсен, удивленный, что перспектива свободы не заставила кого-то подняться.
 
Квист, стоявший с майором в дверях, неуверенно пожал плечами.
 
- Я думал, он один из ваших,
 
Майор моргнул. В этот момент Криг вылез из-под грязного одеяла с автопистолетом в руках.
 
- Криг? – изумленно прошипел Мортенсен.
 
Кадет-комиссар направил автопистолет на командира штурмовиков. Приказы Диаманты Сантонакс четко звучали в его памяти.
 
- Майор Мортенсен, вы обвиняетесь в 105 нарушениях положений «Тактики Империалис», 16 случаях преступного сговора, подстрекательства к мятежу и измене, и, наконец, в нарушении Ультиматума Штольца, - Криг позволил словам повиснуть в сумраке камеры. – Что карается смертью.
 
Мортенсен стоял неподвижно, его руки и шея пульсировали от напряженности ситуации. Горящий взгляд майора встретился с немигающими глазами Крига.
 
- Оставьте пару патронов для себя, - холодно посоветовал майор. – Потому что когда вы выйдете отсюда, ваша жизнь не будет стоить и плевка.
 
- Я рискну, - заявил Криг.
 
Внезапно комиссар почувствовал призрачное ощущение того, что на него наведено оружие. Не отводя автопистолета от Мортенсена, Криг устремил суровый взгляд на офицера Муниторума. И обнаружил, что смотрит в ствол лазерного пистолета. Сержант Эндо вернулся из пещеры зеленокожих, где были сложены лазганы, захваченные у солдат СПО. Прижимая лазган к груди, сержант с ужасом смотрел на коммандера Квиста, вернувшего себе лазерный пистолет и сейчас, казалось, рушившего свою карьеру.
 
Криг скривил губы.
 
- Это не ваше дело, коммандер. Это – дело Императора. Не будьте глупцом.
 
- Сэр! – воскликнул сержант Эндо. Он явно не хотел встревать в то, что происходило между Кригом и Мортенсеном, и пытался убедить Квиста последовать его примеру.
 
Квист смотрел то на Крига, то на Мортенсена, то на сержанта, и не знал, что сказать.
 
- Я ценю вашу поддержку, коммандер, но комиссар Криг прав как минимум в одном – это касается его и меня, - сказал Мортенсен офицеру Муниторума. – Позвольте мне разобраться с этим.
 
Все произошло очень быстро.
 
Мортенсен ожидал, готовый использовать любое преимущество. И вдруг палец Квиста скользнул к спусковому крючку лазерного пистолета, хотя было непонятно, действительно ли он собирается стрелять. Но комиссар не был намерен допускать такой риск. Он мгновенно взвел тяжелый автопистолет. Выстрел прозвучал в камере оглушительно. Квиста отбросило назад – Криг всадил пулю ему в живот. Сержант Эндо опустился на колени рядом с офицером.
 
Мортенсен двинулся было, но Криг навел на него автопистолет, заставив майора замереть на месте.
 
- Ну? – спросил Мортенсен.
 
Сержант быстро проверил состояние Квиста. Его форма на животе уже пропиталась кровью. Но рана была чистой, как и планировал Криг.
 
- Он жив, - подтвердил сержант.
 
- В чем дело, Мортенсен? – обратился  к нему Криг. – Беспокоитесь о своей репутации?
 
- Чертов идиот, - выругался командир штурмовиков.
 
- Выноси его отсюда, - приказал Криг сержанту. – Немедленно.
 
Эндо перекинул стонавшего Квиста через плечо, и, на мгновение взглянув на майора, скрылся в дверях, побежав за своими людьми.
 
Мортенсен устало вздохнул и опустил взгляд на свои ботинки.
 
- Майор Мортенсен, вы признаны виновным, - объявил Криг. – Приготовьтесь принять правосудие Императора.
 
Мортенсен посмотрел в глаза комиссара.
 
- Стреляй, - произнес он с усталой отрешенностью.
 
Криг напряг палец. Спусковой крючок автопистолета ощущался успокаивающе тяжелым. Словно сам пистолет хотел выстрелить.
 
+''Кулик Криг…''+
 
Криг моргнул. В его голове творилось что-то странное: казалось, будто в мозгу образовалось гнездо арахнидов, порождавшее тысячи крошечных, но неодолимых мыслей, словно пауки, ползавших по его разуму.
 
- Стреляй! – прорычал Мортенсен, казалось, разозленный задержкой.
 
Криг пытался выстрелить. Он подумал о своей тяжелой службе в полку Гальтинорских Легионеров в сотне разных миров, о годах благочестивой службы в рядах штурмовиков Ордо Еретикус – и канонисса Диаманта Сантонакс словно стояла над ним, в ее глазах пылал огонь веры, тонкие губы искривились в праведном неодобрении. Каждое мгновение его службы Богу-Императору вело его к этому моменту – и все же выстрелить не получалось. Он чувствовал, что спусковому крючку словно сопротивляется ударно-спусковой механизм пистолета.
 
+''Кулик Криг…''+
 
Поток яркой густой крови хлынул из его ноздрей, заливая руку. На долю секунды Криг опустил взгляд и убрал руку из-под струи крови. Он чувствовал, что его сейчас стошнит.
 
Его желудок подскочил, запустив все содержимое вверх. Фонтан рвоты ударил в стену камеры. Глаза Крига были закрыты, все тело содрогалось, но рука с пистолетом не опускалась, замерев, словно змея, готовая ударить при малейшем движении Мортенсена.
 
Когда комиссар поднял лицо, испачканное рвотой, чтобы глотнуть воздуха, то, к своему удивлению обнаружил, что Мортенсен не двинулся с места.
 
- Криг? – спросил майор. Но комиссар, издав вопль ярости и страдания, начал бить себя по голове рукоятью пистолета. Потом он снова направил оружие на майора, но желания стрелять просто… не было.
 
- Я… - прохрипел Криг.
 
- Ладно, брось, - прорычал Мортенсен. Они оба обернулись и увидели, что эта странная сцена разыгрывалась перед необычной аудиторией. Эндо и Квиста загнали обратно в камеру, а из коридора наблюдала целая галерея зеленых лиц, красных глаз и оружейных стволов.
 
- Ты упустил свой шанс, - сказал Мортенсен комиссару. – Теперь, если все еще хочешь убить меня, становись в очередь.
 
 
 
 
==== V ====
 
 
Мортенсен ожидал увидеть логово дикого хаоса: войско свирепых варваров, готовившихся к войне. Но в этом отношении он был сильно разочарован. Не было ни драк, ни оскаленных клыков, ни стрельбы. Пока майора тащили по каменным коридорам, он наблюдал, как зеленокожие солдаты гарнизона орочьей скалы ходят туда-сюда по своим делам, соблюдая некий необычный порядок. Это противоречило всем его знаниям об орках и всему опыту, который майор накопил за многие годы, проведенные в боях с зеленокожими.
 
У орбитальных орудий дежурили многочисленные расчеты орков и их рабов-карликов, на полетных палубах стояло множество тяжело вооруженных патрульных самолетов. Если бы майор и его люди не рискнули скрытно пройти на «Кентаврах» по руслу смертоносной реки, едва ли они сумели бы подойти близко к орочьей скале. Иштар с ее химическими болотами и зеленокожими гостями оказалась весьма враждебным местом.
 
Четырех человек привели в обширный зал на самой вершине скалы. Мортенсен определил  это по огромной дыре, зиявшей в потолке и позволявшей сумрачному свету мира смерти проникать внутрь скалы. Схожих размеров отверстие было и в полу пещеры, оно вело в самое сердце изрытого ходами астероида, свет, исходивший из него, становился то ярче, то тусклее вместе с ритмичным грохотом механизмов внизу. Хлипкая с виду концентрическая конструкция из балочных ферм, опорных стоек и поддерживающих тросов поднималась из отверстия в полу до самого потолка  и дальше вверх,  возвышаясь над скалой, словно огромная антенна. Загадочная конструкция странно гудела и потрескивала желтоватыми вспышками энергии.
 
Здесь орки-охранники ударами по ногам заставили их опуститься на колени. Мортенсен незаметно оглядел зал, заметив мостки и посты охраны,  на каждом из которых стоял хорошо вооруженный зеленокожий убийца в защитных очках. Позади них, заставляя содрогаться решетчатый пол, что-то ритмично громыхало. Что-то большое.
 
Мортенсен хотело было обернуться, но огромная зеленая рука схватила его за затылок и повернула его голову в прежнее положение.
 
Пол внезапно резко встряхнуло, когда у одной стены заработал грубый часовой механизм. Решетчатая платформа стала подниматься вверх, поравнявшись с помещением, похожим на командный центр, вырубленный в стене пещеры. Оно было заполнено рычагами, штурвалами и простыми циферблатами, искрящими кабелями и шипящими паропроводами.
 
Варварские приборы обслуживало множество зеленокожих карликов. Они наблюдали, настраивали, чинили и пытались не путаться под ногами у своих могучих хозяев-орков. Посреди этого хаоса стоял помятый капитанский трон – имперский по конструкции, вероятно, снятый с какого-то неудачливого корабля, затерявшегося в варпе и наткнувшегося на это каменное чудовище. Вокруг трона на цепях сидела целая стая зверей, похожих на ходячие пасти – таких тварей традиционно разводили орки. Заметив четырех человек, звери оскалили клыки, похожие на кинжалы, и стали рваться с цепей, свирепо рыча.
 
На троне сидело устрашающего вида существо в толстой, ярко раскрашенной броне, плаще из чешуйчатой кожи и головном уборе, украшенном множеством зубов – из-за этого казалось, что орк проглочен каким-то жутким ксеносским чудовищем. Этот зеленокожий явно был очень стар, толстая кожа на его лице потрескалась и потемнела от времени, а переросшие клыки были так тяжелы, что тянули огромный удлиненный череп вниз.
 
Майор заметил, что в атмосфере этого места было что-то странное. Сначала он не мог понять, что именно, но потом осознал – это звук. Здесь было слишком тихо. Орки по своей природе очень громкие и шумные существа, их огромные пасти и могучие глотки, казалось, специально созданы, чтобы устрашать врагов какофонией свирепых боевых кличей. Но в этой рубке управления орочьей скалы было тихо, словно в соборе. Зеленокожие общались друг  с другом в тишине, слегка оскаливая клыки и прищуривая глаза. Едва заметным жестом вражеский командир привлек внимание младшего офицера – орка, облаченного в пародию на флотскую форму, с фуражкой, аксельбантами и огромными медалями.
 
Тот прикатил к трону военачальника на гусеничной тележке странный предмет, похожий на один из тех громоздких старинных водолазных шлемов, которые Мортенсен видел у некоторых отчаянных охотников за археотехом, рисковавших погружаться в затопленное подулье Гефеста. Но вместо воздушного шланга к шлему была присоединена трубка с резиновой маской, которую офицер прикрепил к удлиненному лицу командира. По обеим сторонам устройства были установлены динамики, а переднюю часть шлема закрывало забрало, которое зеленокожий откинул когтем.
 
Внутри плескалась тошнотворная желтая жидкость, в ней плавала большая, покрытая шрамами голова, проколотая толстыми грязными иглами, и, очевидно, уже довольно давно отделенная от туловища. Несмотря на это, Мортенсен разглядел лицо недочеловека, причем явно служившего в Имперской Гвардии, судя по татуировкам на лбу.
 
И вдруг майор понял. Он смотрел на лицо Ломпока – огрина-сержанта, который был проводником у Квиста и солдат Коммерческой Милиции.
 
Мортенсен ощутил, как дрожь прошла по его спине, когда жуткое устройство внезапно ожило. Зеленокожий военачальник начал выплевывать в трубку рычащие слова орочьего языка, и безглазая голова огрина, содрогнувшись, заговорила. Булькающий бас эхом разносился по командному центру.
 
- Я-сражался-со-слабыми-отродьями-Трупа-Императора-всю-жизнь. Ваша-форма-и-знаки-различия-имеют-значение, - орочий вождь указал рукой в бронированной перчатке на Мортенсена и Крига. – Это-я-знаю. Прикажу-моим-стрелкам-всадить-в-вас-много-свинца.
 
Голова огрина издала зловещий хриплый смех.
 
- Твои стрелки не очень-то хороши, - с наглой усмешкой сказал Мортенсен. – Я все еще здесь.
 
- Не-надолго, - заявил зеленокожий военачальник. – Ваша-маленькая-атака. Изобретательная-или-самоубийственная-не-знаю. Неважно. Просто-направил-десять-тысяч-моих-воинов-на-планету-которую-вы-зовете-Танкред-на-один-день-раньше-графика.
 
- Вы зеленокожие дикари, - прошипел кипящий от ярости Криг. – У вас нет чего-то настолько сложного как графики.
 
- Графики-есть. Планы-операций-есть. Как-вы-думаете-я-координирую-действия-моих-сил?
 
Майор рассмеялся.
 
- Думаю, что никак.
 
Орочий вождь кивнул в его сторону удлиненной челюстью.
 
- Ты-ошибаешься, - убежденно сказал зеленокожий. – И-жирные-свиньи-жители-Танкреда-под-моим-ножом-подтвердят-это.
 
- Это невозможно, - сказал Мортенсен, его веселье испарилось. – Мы бы знали.
 
- Как-вы-знали-о-вашей-фабрикаторской-луне?
 
- В обоих случаях вторжению предшествовали массовые убийства, связанные с еретическими культами, - сказал Криг майору. – И на Алджерноне тоже.
 
- Алджернон-уже-принадлежит-моим-повелителям.
 
- Что ты такое? – прошептал Мортенсен, покачав головой. Он не мог поверить, что говорит с орком. Мортенсен сражался с зеленокожими на десятках разных планет. И никогда ему не встречался орк, способный говорить как этот. Слова этого существа были пронизаны чем-то гораздо большим, чем обычная звериная хитрость, которую майор привык ожидать от зеленокожих варваров: и это само по себе было опасно. В этом ксеносе было что-то особенно чуждое – если такое было вообще возможно.
 
Древний орк-военачальник, казалось, серьезно обдумал вопрос человека.
 
- ''Я – усовершенствованный''. ''Я – просвещенный''.
 
После этого зеленокожий снова вернулся к делу:
 
- Я-знаю-многие-вещи-и-вы-знаете-многие-вещи. Вещи-которые-я-должен-знать. Быстро. Подкрепления-по-пути-в-систему. Положение-сил-флота, - орк указал на открытое небо в отверстии в потолке. – Я-бы-приказал-моему-хирургу-сшить-вашу-жалкую-плоть-вместе, - орочий вождь кивнул на чудовище, стоявшее позади пленников.
 
Мортенсен снова попытался оглянуться на орка-хирурга, но тот щелкнул огромными механизированными челюстями, заставив майора поморщиться и снова повернуться к военачальнику.
 
-Приказал-бы-сделать-вам-одни-кишки-на-двоих-пока-они-не-вывалятся-к-моим-ногам, - продолжал вождь. – Жаль-нет-времени. Нужна-быстрая-демонстрация. Чтобы-вам-было-понятно.
 
Огромный зеленокожий хирург оживился и, схватив сержанта Эндо, потащил его к металлической конструкции в центре пещеры.
 
Солдаты с ужасом наблюдали, как сгорбленное зеленое чудовище легко тащит сержанта за собой. Голова орка-хирурга являла собой металлический кошмар: зубастая пасть с гидравлическими приводами, металлический купол черепа и два телескопических глаза, выступавших, словно у насекомых. Хотя его спина сгорбилась от тяжести грубой краниальной аугметики, зеленокожий был на голову выше, чем любой из людей. Картину дополняли огромные металлические сапоги, пояс мясника и заляпанный кровью кожаный фартук.
 
- Что он делает? – прошептал майор.
 
- Это телепорт, - пояснил Криг. – Некоторые племена орков хорошо владеют этой технологией. Это объясняет, как они столь успешно и незаметно проникли здесь повсюду. Вероятно, такие скалы скрыты по всей системе Спецгаста, и на них есть телепорты для транспортировки войск и техники от одной планеты к другой. Похоже, что именно так орки проникли на Иллиум.
 
Мортенсен вспомнил странную сферу пустоты, словно вырезанную внутри титана «Мортис Максимус». Вероятно, так орки смогли попасть в отсеки титана, телепортировавшись за броню и щиты божественной машины.
 
Орочий вождь встал с капитанского трона, и, потащив за собой ужасное устройство-переводчик, обошел мостик, поворачивая тяжелые рычаги и стрелки на циферблатах, и крутя штурвалы. Когда он повернул рукоятку на стене, что-то тяжелое с грохотом рухнуло с потолка. Мортенсен, Криг, и даже тяжело раненый Квист прижались к полу, полагая, что сейчас их раздавит. Упавший предмет повис в нескольких метрах от платформы, покачиваясь на тяжелых цепях. Когда Мортенсен рискнул бросить взгляд вверх, то увидел, что смотрит на большой диск из полированного металла, похожий на магнитный захват, используемый для разгрузки кораблей.
 
- Телепорт. Да, - подтвердил вождь. Он бросил взгляд на хирурга, который схватил Эндо обеими руками и перебросил его через поручни. Сержант, который до этого момента был столь спокойным, издал вопль, пролетев между балочными фермами и исчезнув в потоке энергии телепорта.
 
Мортенсен и Криг снова повернулись к древнему орку. Он стоял еще ближе к ним, манипулируя ручками управления и переключателями. Когда зеленокожий поворачивал что-то, похожее на калибратор, Мортенсен снова попытался встать, его едва сдерживаемая ярость уже переливалась через край. Криг схватил майора за плечо, удержав его. Диск над их головами внезапно окатил их волной необычного жара. На поверхности металла накапливался некий заряд, с диска сыпались искры, в его центре собирался вихрь энергии.
 
Воздух вокруг внезапно побелел. Майор закрыл глаза. Когда он снова открыл их, все вокруг будто расплылось. Но шли секунды, и Мортенсен понял, что все на месте, а расплылся только Эндо.
 
Сержант снова материализовался перед ними, но орочий вождь намеренно дестабилизировал настройки безумно-гениального устройства своими манипуляциями. Эндо дрожал и дымился; телепорт разорвал его тело, молекулу за молекулой, а затем снова собрал его в виде кровавой скульптуры из перемешанной плоти. С сжимающим внутренности ужасом Мортенсен осознал, что некоторые части тела были полностью воссозданы при телепортации. Одно молочно-белое глазное яблоко смотрело из груды плоти взглядом, выражавшим невероятное страдание, и где-то в глубине кровавой мешанины из деформированных костей, мышц и органов скрывался непрерывно вопящий рот.
 
Мортенсен вырвался из рук комиссара и бросился на орочьего вождя, но далеко не ушел: зеленокожий хирург схватил его за череп и снова швырнул на решетчатый пол. Военачальник подошел еще ближе – он явно не сомневался в своей способности справиться с жалким человечком. Булькающий голос головы Ломпока разнесся по пещере:
 
- Если-ты-не-хочешь-так-же-увидеть-свои-потроха-расскажи-мне-все-что-знаешь. Обещаю-что-убью-тебя-быстро. Умрешь-смертью-солдата.
 
Мортенсен перевел взгляд с содрогающейся в спазмах массы плоти, в которую превратился Эндо на беспощадные глаза древнего орка.
 
- Не-беспокойся-о-своем-друге. Он-не-будет-долго-страдать.
 
Военачальник повернулся спиной к Мортенсену и щелкнул когтями, давая сигнал одному из карликов-гретчинов, стоявших у трона, спустить с цепи его свирепых питомцев. Стая клыкастых чудовищ набросилась на бесформенную груду человеческого мяса, разрывая несчастного Эндо в клочья.
 
Мортенсен решил рискнуть, пока зеленокожие были увлечены отвратительным зрелищем. Майор откинул назад голову и резким рывком вскочил с пола. Схватившись левой рукой за сжатую в кулак правую, он со всей силой двинул локтем назад. Локоть врезался в живот орка-хирурга. Человек от такого удара согнулся бы пополам. Ксенос лишь издал приглушенный рык из своей металлической пасти.
 
И тут произошло нечто совершенно неожиданное. Вместо того, чтобы снова схватить майора, орк-хирург потянулся к своему животу. Мортенсен уже вообразил, что он действительно причинил боль зеленокожему, возможно, даже сломал ему что-нибудь. Внезапно из-под окровавленного фартука хирурга что-то выпало на пол.
 
Это были мешки с песком, один из них разорвался, и песок мира смерти посыпался сквозь решетчатый пол. Люди и орки мгновение изумленно смотрели на это. И в этот момент орк-хирург вдруг метнулся к своему вождю.
 
По решетчатому полу между солдатами и зверями, пожиравшими останки злополучного Эндо, покатился предмет. Он был зеленый и окровавленный. Когда предмет остановился на залитой кровью платформе, Мортенсен увидел, что это была голова орочьего вождя, откушенная металлическими челюстями хирурга.
 
Схватив с пояса несколько стикк-бомб, орк-хирург метнул их в глубину пещеры, в которой располагался командный центр скалы. Карлики-гретчины и клыкастые питомцы вождя догадались броситься бежать, но громилы-охранники и орк-офицер в пародии на флотскую форму не успели достаточно быстро выскочить из командного центра, и их поглотил вихрь огня и осколков.
 
По металлу платформы зазвенели пули – стреляли сверху. Пригнувшись, майор схватил раненого Квиста и потащил его к относительно безопасному месту в пещере. Криг попытался подойти к стене, но град пуль вынудил его отступить. Присев рядом с Мортенсеном, два человека наблюдали, как орк-хирург стоит посреди урагана свинца, сгорбив массивные плечи. Выражение его металлического лица было непроницаемым.
 
Дождавшись секундного затишья, зеленокожий запустил окровавленные руки под кожаный фартук и извлек оттуда два громоздких автопистолета с барабанными магазинами. Подняв стволы оружия к небу, орк открыл огонь по неудачливым снайперам. Его выстрелы были точными и экономными, попадая в ноги каждому из стрелков, после чего хирург переводил огонь на следующую цель. Мортенсен никогда прежде не видел такой ловкости и точности стрельбы у зеленокожих: похоже, что сегодня ему вообще открывалось много нового об орках. Трупы сыпались с мостков на платформу, как метеориты. Наконец, расстреляв последнего противника, зеленокожий хирург издал победный рев, эхом разнесшийся по пещере.
 
Мортенсен не мог оторвать взгляд от этого ксеноса: его точность стрельбы была завораживающей. Рев орка вдруг принял более узнаваемый тон. Майор увидел, что могучие руки и ноги зеленокожего вдруг словно содрогнулись в спазмах. Зеленая плоть стала становиться коричневой, а потом черной. Мешки с песком один за другим вываливались из-под кожаного фартука. Куски трофейной брони и варварские пыточные инструменты посыпались на пол, пояса и ремни сваливались с изменяющегося на глазах тела ксеноса. Кости вытягивались и раскалывались; суставы трещали, и вывернутые конечности вырывались сквозь тошнотворно колыхающуюся плоть. Механический череп чудовища соскользнул с его выпрямляющейся спины и разбился о пол. Рев превратился в пронзительный вопль боли, звучавший очень по-человечески. Лицо, появившееся из-под металлического черепа, словно состояло из двух половин: одна воплощала достоинство и благочестие воина Империума, а другая являла собой мешанину деформированных вдавленных костей и истощенной плоти.
 
Наконец вопль оборвался. Посреди платформы стояла странная фигура, облаченная в черный обтягивающий  комбинезон, казалось, прилипавший к ее телу, словно чернила. Только на запястьях ткань комбинезона расширялась, чтобы вместить аугметику, усиливавшую руки и позволявшую держать два огромных орочьих пистолета.
 
Мортенсен повернулся к Кригу, который был точно так же заворожен, и – вероятно, впервые за все время пребывания внутри орочьей скалы – немного напуган.
 
- Сегодня нам фраговски везет на странные дела, - выругался майор, и уже собирался представиться новому союзнику. Криг схватил его и толкнул обратно к поврежденной взрывом стене командного центра.
 
- Ты с ума сошел? – прошипел комиссар.
 
Квист застонал и осел на пол у их ног, от болевого шока из-за раны в животе он то терял сознание, то снова приходил в себя.
 
Мортенсен нахмурился.
 
- Очень возможно. Она диверсант – направлена ликвидировать вождя орков. Внедрилась к внедрившемуся противнику, - майор усмехнулся, довольный своей шуткой. – В кои-то веки мы опережаем врага.
 
- Ей нельзя доверять, - настаивал Криг, и, помедлив, добавил: - Можешь мне поверить.
 
- Поверить тебе? – фыркнул Мортенсен. – Она – имперский ассассин. Ключевое слово – «имперский». Я не знаю, что там известно тебе, но она только что в одиночку перебила всех орков здесь. И я доверяю ей как-то больше, чем тебе. По крайней мере, она не угрожала мне оружием.
 
Мортенсен стряхнул руку комиссара и вышел из укрытия. Ассассин спокойно направилась к ним.
 
Майор улыбнулся.
 
- Трон Святой, я рад…
 
Ассассин подняла оба пистолета и извергла в майора поток пуль. Мгновенно откатившись и снова укрывшись за углом, Мортенсен повернул голову, слушая, как пули осыпают стену позади него и свистят мимо его щеки. Все произошло настолько быстро, что он все еще улыбался.
 
- Что ты там говорил насчет нее? – спросил он Крига.
 
Мортенсену очень не нравилась мысль, что придется поверить комиссару, но становилось все более очевидным, что в данной ситуации это было необходимым злом. Несмотря на свои предательские наклонности, перед лицом столь быстро разворачивавшихся событий и настолько устрашающего врага, Криг в качестве союзника выглядел не так уж плохо.
 
- Я видел ее раньше, - сказал комиссар. - Думаю, что вождь был только бонусом. Основная ее цель – ты.
 
- Гроксово дерьмо… - прошипел майор.
 
- Она убила бы тебя сразу, но тогда ей пришлось бы раньше раскрыться. Она ждала, пока ты и вождь не окажетесь вместе.
 
- Слушай, я каждый день злю важных шишек, - признался Мортенсен. – Возможно, достаточно, чтобы заслужить расстрел. Но я не сделал ничего такого, чтобы заслужить внимание Оффицио Ассассинорум.
 
- Похоже, кое-кто так не считает.
 
- Ты знал об этом?
 
Криг поменялся местами с Мортенсеном, который был более чем доволен, что комиссар оказался между ним и ассассином.
 
- Ты думаешь, я бы стал тратить свое время здесь, если бы знал? – прорычал комиссар.
 
Криг рискнул высунуться из-за угла – и был вознагражден новым градом выстрелов. Комиссар и майор отодвинулись дальше за угол, потащив Квиста за собой.
 
- Похоже, она и тебя не очень рада видеть, - заметил Мортенсен с некоторым удовлетворением. По крайней мере, пока ассассин держала в прицеле их обоих, было маловероятно, что у комиссара найдется время лично убить майора. Чтобы иметь хоть какие-то шансы в противостоянии такому врагу Мортенсен будет нужен Кригу так же, как Криг Мортенсену.
 
Комиссар отполз подальше от угла.
 
- Оффицио Ассассинорум предпочитает не оставлять свидетелей. Она убьет нас всех.
 
Мортенсен, скривив губы, оглядел пещеру, в которой располагался командный центр орков с его множеством мостков и громоздких механизмов. Взглянув вниз сквозь решетчатый пол, он увидел клубившиеся облака переохлажденного газа, просачивавшегося с нижних этажей. Зеленокожие бежали со скалы, погружавшейся в могилу химического болота.
 
Слуха майора достиг очень знакомый звук: щелчок ударно-спускового механизма, когда кончились патроны. Мортенсен не стал медлить, пока ассассин перезаряжала пистолеты. Схватив кусок титановой трубы из обломков, в изобилии валявшихся вокруг, Мортенсен снова отодвинул комиссара в сторону и выглянул из-за угла.
 
- Это имперский ассассин. Она убьет тебя с закрытыми глазами, - заявил Криг.
 
- У тебя есть лучшие предложения? – прорычал майор.
 
Криг достал свой легионерский штык-нож, спрятанный в бронежилете.
 
- Мы убьем ее вместе.
 
Мортенсен скрипнул зубами. Он не знал, почему имперский ассассин хочет убить его – и тем более, почему она хочет убить Крига. И пообещал себе узнать это, если удастся выбраться с мира смерти живым. И чтобы достигнуть этой цели, он знал – отвергать помощь Крига не стоило.
 
Мортенсен посмотрел на комиссара непроницаемым взглядом, и, наконец, медленно кивнул.
 
- На счет три… - прошептал он.
 
Криг указал глазами на угол: ассассин уже стояла там – ее здоровый глаз устремил на них пылающий взгляд.
 
- Дерьмо… - сплюнул Мортенсен и бросился на темную фигуру. Труба опустилась со всей силой и точностью, на которую был способен командир штурмовиков, и обычного человека такой удар бы вбил в пол. Но ассассин молниеносным движением легко уклонилась в сторону. Когда труба отскочила от решетчатого пола, Мортенсен сразу же нанес еще один мощный удар, но на этот раз ассассин отразила его своими укрепленными запястьями. Криг атаковал ее с другой стороны, держа штык-нож как кинжал и нанося хорошо отработанные удары. Снова и снова труба и клинок обрушивались на ассассина в новых все более изобретательных комбинациях, но безрезультатно. Ассассин, казалось, лишь играла с ними.
 
Наконец она пустила в ход свои экзотические боевые приемы, отбив клинок Крига, и ударом ноги в подбородок приложила его затылком об стену. Казалось, что ассассин заскучала. До этого момента бой казался просто тренировкой.
 
Штык Крига с лязгом выпал из руки на решетчатый пол, за ним свалился и сам оглушенный комиссар, его лицо было окровавлено, глаза закатились. Еще один яростный удар майора рассек воздух, но ассассин снова легко уклонилась. Грациозно изогнувшись, она кончиками пальцев ткнула в нервный узел на шее Мортенсена, перекувырнулась и ударом пятки отбросила майора назад. Она собиралась выполнить еще один экстравагантный прием, но внезапно орочья скала сильно накренилась – огромное сооружение ксеносов продолжало неизбежно погружаться в трясину химического болота.
 
Тело Крига заскользило вдоль стены, Мортенсен отлетел назад, когда пол вдруг ушел у него из-под ног. Только ассассин сумела приземлиться нормально, и сразу же вскочила с решетки, опираясь на руки, перекувырнулась и самоуверенно атаковала противника. Но Мортенсен уже ждал ее.
 
Упав лицом в пол, майор перекатился и снова был готов к бою. Взмахнув куском трубы параллельно полу, он застиг ассассина в прыжке, и от удара она упала на платформу. Метнувшись к ней, Мортенсен всадил покореженный конец трубы в уже изувеченное лицо ассассина. Она была явно оглушена и пропустила еще два мощных удара Мортенсена, прежде чем сумела перейти в контратаку.
 
Вытянув обе руки, ассассин выпустила из-под бронепластин, покрывающих запястья, спрятанное под ними оружие. Из-под одной вырвался короткий клинок из странного светящегося металла, из-под другой – пистолет необычного – явно нечеловеческого – дизайна.
 
Быстрым движением убийца подставила клинок между оружием Мортенсена и своим лицом, срезав кусок титановой трубы. Словно кузнец, обрабатывающий металл на наковальне, майор энергично продолжил атаку. На этот раз светящийся клинок рассек трубу пополам, а потом элегантным движением ассассин обрезала остаток трубы почти у самой руки Мортенсена.
 
У майора не было времени на размышления: его недолгое преимущество было утрачено, и ассассин уже готова была пустить в ход свой странный пистолет. Бросив остаток трубы, Мортенсен схватился за руку убийцы, державшую пистолет. Но рука изогнулась, словно невероятно сильная змея, и все, что мог майор – не позволить ей навести на себя пистолет. В ответ клинок ассассина рассек холодный воздух пещеры в убийственном движении, готовый пронзить череп Мортенсена. Сжимая одной рукой запястье убийцы с пистолетом, локтем другой руки майор ударил ее по лицу.
 
Рука ассассина с клинком опустилась – сначала от шока, а потом с намерением опереться на нее, чтобы подняться с пола. Мортенсен услышал лязг другого клинка и на долю секунды бросил взгляд в сторону, пытаясь вовремя заметить новую атаку. К счастью, этим клинком оказался штык-нож в руке Крига, очнувшегося после своей встречи со стеной. Схватив штык обеими руками, комиссар подскочил к ассассину и всадил клинок в тыльную сторону ее ладони, пригвоздив ее руку к решетчатому полу.
 
С тонких губ убийцы сорвался хрип боли. Мортенсен лежал неподвижно. Криг молча смотрел на дело рук своих. Внезапно ассассин резко дернулась, ее стройное тело словно охватил спазм, она с силой отбросила Мортенсена, откатившегося по платформе. Ее рука с пистолетом была свободна. Криг отскочил обратно к стене, но майору в этот раз не повезло. Он остановил свое скольжение по наклонному полу, вцепившись пальцами в решетку, но увидел, что ствол пистолета уже направлен на него.
 
Мортенсен выхватил штурмовой нож из ножен на бедре. Но из ствола странного пистолета вырвалось металлическое сияние, и ударило его в грудь, разливаясь по телу майора расходящимися потоками. Все его мышцы свело спазмом, и нож выпал из руки.
 
Странный серебристый огонь прошел по телу Мортенсена, прожигая путь сквозь бесчувственную плоть к еще живой нервной ткани под ней. И тогда пришла боль.
 
Все вокруг почернело. Имела значение лишь боль. Его мозг превратился в фильтр, передающий ад, в котором он оказался. Мортенсен бился, словно неисправный сервитор, колотясь головой, руками и ногами по решетчатому полу. Невероятная боль проходила по сведенным судорогой мышцам груди и бедер. Эта боль нашла новое выражение, достигнув нервных узлов солнечного сплетения. Мортенсен судорожно приподнял живот с платформы, его конечности от боли скрючились, как у краба. Ощущение было такое, будто раскаленный металл проворачивался в его внутренностях.
 
Потом боль пропала. Мортенсен снова рухнул на платформу, все еще держась за живот. Когда он открыл глаза, то увидел, что ассассин наводит пистолет на отступающего комиссара. Похоже, что ужасное оружие обладало малой дальностью стрельбы, а рука ассассина была все еще приколота штыком к палубе. Пистолет легко скользнул обратно под бронепластину, и ассассин взялась освободившейся рукой за рукоять штык-ножа, пытаясь его выдернуть. Но клинок крепко застрял в решетке.
 
Криг посмотрел на убийцу, а потом снова на майора, словно ожидая указаний, что делать дальше. Из груды обломков у стены комиссар вытащил еще один кусок трубы. Мортенсен, шатаясь, встал на ноги и покачал головой. Он подумал, что не выдержит еще одной такой пытки.
 
- Брось, - прорычал майор, указав на ассассина. – Выноси Квиста.
 
Криг поднял на ноги Квиста и потащил его по платформе к надстройке телепорта из решетчатых ферм. Внезапно пол снова ушел из-под ног, и они оба упали. Скала явно погружалась. Мортенсен бросил ядовитый взгляд на ассассина и сам направился к надстройке.
 
Они подошли к ней вместе с Кригом. Первой задачей Мортенсена было привести в чувство Квиста. Рана в живот или нет, но нужно было, чтобы парень поднялся по надстройке. Шлепнув Квиста по лицу тыльной стороной ладони, майор заставил его очнуться. Голова молодого офицера свесилась набок, глаза закатились, и он снова потерял сознание.
 
- План? – спросил Мортенсена комиссар.
 
Майор хмыкнул.
 
- Все просто. Поднимайся как можно скорее.
 
Перебросив обмякшее тело Квиста через плечо, Мортенсен преодолел оставшееся расстояние до надстройки. Криг следовал за ним, а подниматься стал еще быстрее, не будучи ничем отягощен. Они начали отчаянно взбираться к потолку пещеры.
 
Через тридцать метров мучительного подъема гулкий вой заставил обоих солдат остановиться, тяжело дыша. Посмотрев вниз, они увидели, что ассассин оставила тщетные попытки извлечь штык из решетки. Она была вынуждена прибегнуть к более быстрому способу освободиться. Скала быстро тонула – химический пар от заливавшей ее переохлажденной жидкости поднимался сквозь решетчатый пол. Ассассин прижала пронзенную ладонь к лезвию штыка, прорезая хрящи, сухожилия и кости. Пропустив штык-нож через ладонь, она быстро перевязала искалеченную руку полоской, оторванной от комбинезона. Мортенсен видел, как она пытается оценить ситуацию, оглядывая пещеру, словно джунглевая кошка.
 
Решетчатый пол покрылся изморозью, было уже слышно, как под ним булькает химический «суп». Ассассин уже не успевала добежать до надстройки телепорта. Вместо этого она метнулась к ближайшей стене пещеры и взобралась по камню на несколько метров. Невероятно, но, похоже, что убийца намеревалась подняться по стене до потолка пещеры и добраться до надстройки по краю огромной дыры в потолке. Как она собиралась сделать этой с одной рукой, невозможно было представить. Но когда ассассин начала взбираться по стене, казалось, что ничего не сможет остановить ее. Мортенсен, уставший от тяжелого подъема с телом Квиста, уже подумал, что у нее, возможно, есть шанс. Криг тоже заметил, что ассассин приближается, и закричал, предупреждая майора.
 
- Подожди! – крикнул Мортенсен, преодолевая дистанцию, разделявшую их. Но не успел он добраться до комиссара, как последовал новый сюрприз. Химическая жидкость мира смерти полилась из дыры в потолке. Скала уже почти погрузилась, огромная масса астероида быстро увлекала его в ледяную трясину. Только надстройка телепорта еще возвышалась над криогенным болотом. Струи переохлажденной жидкости лились через края отверстия в потолке, создавая подобие водопада и обрызгивая надстройку смертоносными каплями химической смеси.
 
Мортенсен повис на балке, скривив лицо в отвращении.
 
- Ну давай! – прорычал он, словно бросая вызов быстро ухудшавшимся обстоятельствам. Криг подумал, что майор обращается к нему, и преодолел несколько остававшихся между ними метров.
 
- Бери его, - приказал майор, передавая комиссару бесчувственное тело Квиста. Криг не был таким мускулистым, как Мортенсен, и Квист стал для него тяжелым грузом. Обмороженная нога тоже не улучшала положение.
 
- Значит, я ее цель? – уточнил майор.
 
Криг мрачно кивнул.
 
- Тогда она последует за целью, - рассудил Мортенсен, проскользнув между балками и направляясь в пространство между двумя прилегающими сторонами надстройки телепорта. Он испытал призрачное ощущение, будто ударная волна прошла по его телу, сдавив глазные яблоки, когда луч телепорта окатил его волной энергии. Было трудно поверить, что странное устройство зеленокожих еще продолжает работать, хотя его аппаратуру залило тоннами криогенной жидкости. Воистину свидетельство мощи технологии ксеносов.
 
Повиснув на балке с другой стороны надстройки, Мортенсен бросил на Крига многозначительный взгляд. Комиссар смотрел на него, в его глазах проскользнуло понимание, и он кивнул. Мортенсен увидел, что Криг начал снова взбираться к потолку, и наконец, выбрался через крышу. Ассассин, как майор и ожидал, направилась к нему, быстро карабкаясь по стене пещеры, словно насекомое, взбираясь параллельно пути майора, и, наконец, добралась до каменного потолка пещеры.
 
Мортенсен, стиснув зубы, собрал силы для последнего рывка. Его руки горели от боли, но он оказался на одной высоте с убийцей. И в этот момент она бросилась вниз, пролетев сквозь водопад химической смерти. Падая мимо Мортенсена, ассассин уверенно приземлилась на балку ниже него обеими ногами и схватилась за нее обмороженной рукой.
 
Ассассин казалась некоей неостановимой машиной. Невозможно было взобраться к потолку быстрее, чем она. И вместо того, чтобы лезть вверх, майор соскользнул вниз. Скользя по балке, он врезался ногами в руку ассассина, раздавив каблуком ее обмороженные пальцы. Убийца упала с балки и, пролетев некоторое расстояние, запуталась в сети поддерживающих тросов.
 
Это был его шанс. Мортенсен начал снова взбираться по балке, собирая все оставшиеся силы, чтобы подняться по антенне телепорта как можно дальше от убийцы.
 
Наконец добравшись до отверстия в потолке, Мортенсен упал духом, осознав насколько высоко над поверхностью скалы поднимается телескопическая антенна телепорта. Еще больше его встревожил тот факт, что наверху не было видно силуэтов Крига и Квиста. Майор ожидал, что сможет разглядеть их на фоне сумеречного неба мира смерти. Но удивляться этому не следовало. Вершина скалы и вместе с ней антенна телепорта метр за метром погружались в пенившуюся ледяную трясину. Поблизости не было видно ни участков песчаной почвы, ни зарослей силиконовых джунглей.
 
Внезапно решетчатая башня телепорта качнулась. Это не был один из толчков, характерных для погружавшейся скалы, к которым уже привык Мортенсен. Конструкция надстройки, хотя и была направлена в небо, но не являлась ровно выпрямленной. И теперь вся надстройка кренилась, угрожая упасть в бурлящее химическое болото. Вцепившись в металл, майор сумел удержаться на балке. Башня рушилась, и, хотя конструкция еще держалась, благодаря своей жесткости, ее вершина сильно раскачивалась, набирая смертоносную инерцию
 
Ассассин вернулась. Она быстро взбиралась по одной из центральных балок, используя ноги и уцелевшие пальцы рук. Ее разрезанная штык-ножом рука была вооружена светящимся клинком, рассекавшим тросы и кабели.
 
Мортенсен прекратил подниматься. Надстройка издавала пугающий треск и кренилась к пенившемуся химическому болоту, бурлившему внизу. Самые высокие волны уже задевали конструкцию антенны, заставляя Мортенсена и ассассина уворачиваться, чтобы избежать мгновенного окаменения. Теперь убийца шла к нему, небрежно рассекая острием клинка тросы и цепи, удерживавшие секцию надстройки, на которой находился Мортенсен.
 
- Договориться у нас, наверное, не получится, - язвительно произнес майор, напрягая голос, чтобы перекричать шум бурлящего болота. Ассассин приближалась к нему еще быстрее, держа наизготовку светящийся клинок, готовясь выполнить некий экзотический смертоносный прием.
 
- Спросить-то стоило, - пояснил майор, приготовившись встретить неизбежный удар таинственного клинка. Крепко держась и закрыв глаза, Мортенсен отрешился от окружающего мира, ожидая быстрой и чистой смерти. Он не сомневался, что ассассин убьет его именно так.
 
Неожиданно над головой раздался знакомый оглушительный рев двигателей, заставив Мортенсена открыть глаза и вернуться в реальность. Все, что ему нужно было знать, отражалось на оскаленном изуродованном лице ассассина. «Вертиго». Повернувшись, майор быстро преодолел оставшуюся часть балки до вершины антенны. Поднявшаяся высокая волна окатила надстройку позади него. Мортенсен увидел «Призрак», зависший над бурлящим хаосом. Рампа грузового отсека была открыта, и несколько человек оттуда отчаянно махали ему руками. Среди них был комиссар Кулик Криг.
 
Мортенсен не осмелился оглянуться назад. Стрелки «Вертиго» поливали ассассина ураганом огня тяжелых болтеров, но майор видел, что дьявольское порождение храмов Оффицио Ассассинорум проходило и через худшее. Прыгнув с вершины антенны телепорта, Мортенсен пролетел над потоками химической смерти, бурлившей внизу.
 
Он допрыгнул до рампы, хотя приземлился не вполне удачно, ударившись грудью о ее край, и был уверен, что сломал пару ребер. Его ноги пытались упереться в скользкий от изморози корпус самолета, пальцы лихорадочно старались ухватиться за рампу. Множество рук в перчатках потянулись к нему, вцепившись в панцирную броню и втащив его внутрь.
 
- Рампа закрывается, - объявил Эскобар, нажимая на кнопку. Группа штурмовиков ввалилась в центр грузового отсека, держа Мортенсена, словно некий трофей. Болтерные стрелки продолжали выпускать очереди по теням снаружи, самолет тяжело разворачивался над бурлящим болотом.
 
- Сэр, вы в порядке? – встревоженно спросил Лайджа Микс, оказавшись рядом с Мортенсеном. Майор ответил не сразу, и сержант обеспокоенно встряхнул его за плечо, пытаясь привести в чувство. – Вы ранены?
 
Не дожидаясь ответа, Микс просто подтащил к Мортенсену измученную Саломэ Дюбуа, оторвав ее от Крига и лежавшего без сознания Квиста. Были  и другие тяжелораненые: до сих пор лежавший без сознания Мингелла и Саракота с пробитым легким. В другом конце отсека сидел Хаузер в луже собственной крови, издавая стоны от не прекращавшейся боли. Гарбарский дрожал под маской из бинтов и трубок, покрывавшей его лицо. Тул и еще два вольскианца из другого взвода получили ранения в голову и конечности. Даже Раск был ранен в живот.
 
- Вы его подобрали? – раздался в вокс-динамике резкий голос Конклина.
 
- Подобрали, - подтвердил Эскобар.
 
Мортенсен отмахнулся от Дюбуа и Микса. Он чувствовал себя так, словно сейчас рухнет без сознания, но прежде чем вернуться на «Избавление», было необходимо сделать кое-что еще.
 
Он выхватил вокс у отеганца.
 
- Розенкранц! – приказал майор. – Сбросить высоту до предельно малой. Пусть самолет заденет брюхом лес.
 
- Какого фрага… ?
 
- Просто выполняй.
 
После секундного промедления «Призрак» выполнил разворот, унося их с затопленной долины. Внезапно самолет резко встряхнуло, и всех в отсеке швырнуло вперед. Силикатные заросли царапали фюзеляж «Вертиго», Розенкранц вела самолет так низко, что его раздутое брюхо задевало бритвенно-острые кроны деревьев. Листья и ветви раскалывались, погружая фюзеляж в поток кристаллических осколков.
 
Все услышали, как чье-то тело ударилось о корпус самолета, а затем – жуткий вопль женщины, мгновенно разрезанной на полоски. Кровь хлынула в бойницы тяжелых болтеров и полилась по бортам.
 
Мортенсен устало сел, прислонившись к переборке – дело сделано. Командир штурмовиков не стал недооценивать ассассина, и был вознагражден за свою бдительность: он не мог допустить такого риска, чтобы это воплощение смерти бродило по коридорам «Избавления».
 
Он только сейчас начал осознавать всю чудовищность происходящего. Смерть была постоянным спутником на заданиях «Отряда Искупления», но персонально за ним послали убийцу Оффицио Ассассинорум. Кто-то очень могущественный хотел его смерти. Голова кружилась от множества предположений.
 
Розенкранц повела самолет в небо, прочь от силикатного леса. В отсеке снова воцарилась тишина. Настроение было унылым. Кровь, боль и мрачные лица не позволяли ощутить радость от победы или хотя бы от того, что они выжили.
 
- Приказы, босс? – спросил Конклин, спустившись по трапу из пилотской кабины и нарушив скорбную тишину. Мортенсен молчал, погрузившись в размышления.
 
- Нам нужно срочно вернуться на «Избавление» и сообщить командованию флота о ситуации здесь, - сказал Криг.
 
- Сэр? – настойчиво спросил Конклин, словно комиссар ничего не говорил.
 
- Судьба этой системы может зависеть от того, что мы предпримем сейчас, - обратился Криг к Мортенсену.
 
Конклин угрожающе шагнул к комиссару.
 
- Делай что он говорит, - сказал Мортенсен.
 
- Но босс, огрины… наше задание…
 
- Ловушка, - ответил капитан Раск. Он выглядел охваченным скорбью и опустошенным.
 
- Но то, что мы его выполнили, способно помочь спасти систему от когтей ксеносов, - заявил Мортенсен, и повернулся к Кригу. – Да?
 
Между ними мелькнуло что-то вроде холодного согласия.
 
- Да, - наконец ответил комиссар.
 
 
 
''- Говори же, проклятье! – прошипела канонисса, ударив руками в бронированных перчатках по столу.''
 
''Глаза Мортенсена остекленели, его лицо – как и тело – казалось безжизненным. Он не говорил ничего уже, казалось, целую вечность. Он просто сидел и смотрел, как Диаманта Сантонакс шагает туда-сюда по камере и изливает на него свою ярость. Пару раз он видел, как она смотрит на свой хронометр или тянется к вокс-микрофону. Вероятно, было уже слишком поздно для того, чтобы успеть покинуть планету, и канонисса это знала.''
 
''Хотя Мортенсен был эмоционально опустошен и физически измучен, он чувствовал неодолимое желание что-то сказать.''
 
''- Все эти люди умерли…''
 
''- Да, - подтвердила канонисса с необычным чувством, спеша использовать возможность. – Но не за тебя и не из-за тебя. Среди воинов Империума есть и такие, кто мог использовать эту ложь и отравить твою веру своими еретическими идеями. Но в смерти Гоморры такие как ты обрели новую жизнь. Ты не стал бы тем, кто ты есть, если бы бедствие не изменило тебя, создав заново.''
 
''- Что, проклятым калекой? – усмехнулся Мортенсен.''
 
''Сантонакс отодвинулась от стола и опустилась на колени рядом с Мортенсеном.''
 
''- Разве ты не видишь? Это не проклятие, это дар!''
 
''Она провела кончиками пальцев в бронированной перчатке по его покрытой шрамами груди.''
 
''- Возможно, это не было божественно предопределено, но что бы ты ни потерял в катастрофе своего мира, ты получил способность совершать невозможное. Ты добивался успеха там, где другие терпели неудачу. Ты прошел там, где другие гибли. Ты выживал тогда, когда должен был умереть. Бедствие дало тебе это.''
 
''- Ассассин?''
 
''Сантонакс медленно кивнула.''
 
''- Криг?''
 
''Она и это подтвердило.''
 
''- А тот охотник за головами на Таргретте Прайм?''
 
''- Этот не мой, - призналась канонисса, прищурив глаза и подходя ближе. – Но принцип тот же.''
 
''- И зачем это было? Ересь? Тогда почему бы просто не арестовать меня?''
 
''- Есть и те, - с сожалением сказала Сантонакс, - кто не разделяет наши взгляды.''
 
''- Правда? – усмехнулся Мортенсен.''
 
''Сестра Битвы невозмутимо продолжала:''
 
''- У них не хватает твердости души, чтобы делать то, что необходимо. Они не понимают нас и считают наши идеи опасными. Нас самих обвиняют в ереси. Ты, конечно, можешь это понять, Мортенсен?''
 
''- Открою тебе один маленький секрет: я действительно считаю, что ваши идеи опасны, - откровенно заявил Мортенсен. – И с тех пор, как ты включила меня в них, я никогда не был дальше чем в двух решениях от ужасной смерти.''
 
''- Легче избежать внимания твоих обвинителей, если притвориться одним из них, - сказала канонисса. – Видишь, бедствие и меня заставило стать сильнее. Мое притворство – часть бедствия, в котором ты находишься прямо сейчас, но со временем, я надеюсь, что ты не будешь нуждаться в моей защите.''
 
''- Твоей защите! – Мортенсен злобно фыркнул. – Ты только и делала, что так или иначе пыталась убить меня! Ты говоришь о бедствии, словно это некое необходимое зло, но ты ошибаешься, - мрачно сказал он. – Гибель моего мира не дала мне ничего, кроме боли. А когда боль ушла, то не осталось просто ничего.''
 
''- Она дала тебе роль, которую ты можешь играть: жизнь, приносящую пользу в служении Императору!''
 
''- Ты можешь упиваться бедствиями, - продолжал майор. – Ты можешь считать, что Империум становится сильнее благодаря врагам на границах и в своих пределах. Но этому миру угрожает воинство ксеносов, которые считают иначе – и, судя по тому, что я видел и узнал, они не собираются останавливаться.''
 
''- Их остановят такие люди как ты, - уверенно заявила канонисса. – И, благодаря вашей победе, вы станете еще более сильными, хитрыми и бдительными. Но если не будет врага, не будет и победы, и не будет тех, кто сможет противостоять будущим врагам человечества – это большее зло!''
 
''Мортенсен непроизвольно покачал головой, что удивило его – до того его мышцы были почти парализованы. Он решил продолжать разговор, чтобы канонисса не заметила, что к нему возвращается подвижность.''
 
''- Ты так говоришь, словно можешь это контролировать.''
 
''- Контролировать? Нет. Не считай меня глупой: я сражалась с врагами Империума всю свою жизнь, - предупредила она. – Но если ты попытаешься изучить то, что ненавидишь, то начинаешь понимать, что врагов человечества можно поощрять быть предсказуемыми. А из всех видов ксеносских отбросов, оскверняющих галактику, зеленокожие – самые предсказуемые.''
 
''- Ты сошла с ума, ты знаешь об этом?''
 
''- Столетиями постепенно уменьшалась численность гарнизонов в Мирах Бердока. Поколения были потрачены на то, чтобы уменьшить состав соединений флота в пространстве Коридора Кинтессы. Крестовый Поход Энкелада отвлек из сектора миллионы солдат – ненужная операция, создавшая брешь в обороне. Это должна была быть очень большая брешь, чтобы орки не удержались от соблазна использовать такую возможность. Изучение прошлых вторжений зеленокожих и непреднамеренно проявленных стратегических слабостей Империума научило нас этому.''
 
''- Ты…''
 
''- И те, кто был до меня, - добавила Сантонакс. – Уничтожение Гоморры было дерзким предприятием, даже по стандартам орков. Мы никогда прежде не видели такой тактики. Этот космический скиталец был поистине огромным, его массы было более чем достаточно, чтобы расколоть планету – но мы не ожидали, что он действительно врежется в Гоморру. Гениальное решение. Гоморра, как мир-улей, должна была обеспечить большую часть живой силы, необходимой, чтобы отразить вторжение в систему. И тогда мы поняли, что сделали правильный выбор. Орочьи военачальники Глубин Гаргассо в тот день доказали, что подходят для задуманного нами предприятия. Мы могли быть уверенными в их намерении объединить свои силы и бросить свирепый зеленый поток вглубь Империума – пройдя сквозь ослабленную оборону Коридора Кинтессы, он внезапно изольется на ничего не подозревающие миры Сегментума Соляр.''
 
''- Вы…''
 
''- Могли бы мы это остановить? Да. Но зачем? Это будет величайшее вторжение орков, которое видела галактика. Оно мобилизует на войну целые поколения в сотнях миров, и создаст тысячи солдат, подобных тебе!''
 
''- Так ты не знаешь? –  произнес Мортенсен, испытывая тошнотворный ужас. Что-то в его голосе заставило канониссу прислушаться.''
 
''- Поясни, - потребовала она наконец.''
 
''- Это НЕ зеленокожие, - выплюнул штурмовик, и помолчал, чтобы канонисса лучше поняла его слова. – Ты прокляла не только себя и меня. Ты прокляла нас всех. Это воинство ксеносов дойдет до самой Терры, и если ты и твои сообщники действительно ослабили оборону Коридора Кинтессы, как ты говоришь, ничто их не остановит!''
 
''- Их остановишь ты, - сказала Сантонакс, ее слова были пронизаны огнем веры.''
 
''- Зачем ты рассказала мне это? – спросил Мортенсен с нарастающим гневом. – Я сообщу обо всем властям и разоблачу тебя.''
 
''- Мы здесь единственная власть, - заявила Сестра Битвы, ее глаза сверкнули безумным блеском. – А тебя я охарактеризовала как опасного еретика. Но в любом случае, я полагаю, что к тому времени уже давно буду мертва.''
 
''- А твои извращенные сообщники и начальники – что насчет них?''
 
''- Как я уже говорила тебе, мы все здесь должны пройти испытание.''
 
''Мортенсен вонзил в нее взгляд, полный холодной ярости, и сделал свой ход:''
 
''- Тогда мое испытание здесь закончено. Я предпочитаю оказаться в чьем-то прицеле, чем быть частью какого-то безумного заговора, пытающегося имитировать гибель галактики – особенно так глупо спланированного как этот. Я лучше умру, сидя здесь, чем поверю в твои теории, которые являются просто бредом сумасшедшего или – не думал, что скажу это слово – ересью.''
 
''Канонисса подошла еще ближе, ее властные глаза устремили на майора пронзительный взгляд. Мортенсен в ответ изобразил свою любимую высокомерно-наглую усмешку. Так прошла, наверное, целая минута: канонисса оценивала и майора и сложившуюся ситуацию, хронометр на ее запястье явно подрагивал. Она поняла, что он задумал. Мортенсен сделал все что мог. Он ждал. Ждал, исполнит ли она его желание.''
 
''Потом это произошло.''
 
''Сантонакс отвернулась. Ее палец скользнул к вокс-наушнику.''
 
''- «Хранитель Чистоты», это канонисса…''
 
''Шли мгновения, а ей никто не отвечал. Ее лицо скривилось от раздражения и удивления.''
 
''- «Хранитель Чистоты»? – повторила она, переключая открытые вокс-каналы. Переключившись на четвертый канал, она сжала губы. Даже Мортенсен услышал из вокс-наушника безошибочно узнаваемый грохот болтерной стрельбы.''
 
''Майор наслаждался, видя ее секундную растерянность.''
 
''Сантонакс щелкнула пальцами, подавая знак Сестрам Битвы и переключившись на другой вокс-канал.''
 
''- Мы уходим, - просто сказала она кому-то в вокс.''
 
''Герметичный люк в потолке с шипением гидравлики открылся, и сверху спустилась лестница из прочной проволоки, развернувшись до самого пола темницы.''
 
''Две Сестры Битвы подхватили тело Мортенсена со стула, положив его руки на свои жилистые плечи и мускулистые шеи. Канонисса поставила ногу на первую ступеньку лестницы. За ней подошли сестры, подтащив Мортенсена.''
 
''- Когда мы вернемся на корабль, ты можешь спросить остальные образцы моей коллекции: ты умрешь, когда я разрешу тебе умереть, - спокойным голосом произнесла канонисса.''
 
''Мортенсен нагло улыбнулся.''
 
''- Жизнь – та еще сука. Но не стоит судить о других по себе.''
<br />
 
== '''ГЛАВА 7''' ==
 
=== '''''Колыбель тьмы''''' ===
 
 
==== I ====
 
 
- Очень рад видеть вас, сэр, - прохрипел Голлиант, эхо его шагов раздавалось в палубном лифте. Вольскианец помог комиссару Кригу облачиться в новое кожаное пальто. Криг, не скрывая облегчения, хлопнул адъютанта по плечу.
 
- Я тоже рад вернуться на борт, - сказал он. А еще Криг был рад, что вольскианский борец снова с ним, особенно после событий на луне Иштар.
 
Двери лифта открылись, и майор уверенно вышел на мостик. Криг последовал за ним, но шагал с большей осторожностью, понимая, что фактически в первый раз он оказался на командирском мостике «Избавления». Голлиант остался ждать его у дверей лифта.
 
Мостик был залит резким лазурным светом, на нем царила тишина. Мортенсен молча присоединился к перебинтованным Раску и Зассу, стоявшим перед огромным экраном, расположенным ниже капитанского трона.
 
Лейтенант-коммандер Вальдемар встал с трона и вытянулся, держась за поручни, окружавшие платформу, на которой стоял трон. Он встретился взглядом с комиссаром, но взгляд Крига вскоре привлекло происходившее на экране – на что смотрели все остальные.
 
Перед ними простиралось холодное сияние мезосферы Спецгаста, но что-то в этой картине было не так. В системе колец, окружавшей огромный торговый мир, царил полный хаос. Вместо аккуратных колец из осколков камня и льда, удерживаемых притяжением лун-пастухов, таких как зеленый мир Танкреда и изрытый кратерами Вормвуд, пояс, окружавший Спецгаст, словно начал рассыпаться. Астероиды вылетали из него в разных направлениях, многие летели к планете, набирая скорость. Луна Иштар находилась достаточно далеко от Спецгаста, и с ее орбиты было видно все. Казалось, гравитация просто отключилась, и система колец начала разваливаться.
 
Криг шагнул вперед, протирая свои усталые глаза, чтобы убедиться, что он видит не галлюцинацию. Взгляд вблизи выявил причину необычного феномена: из каменной поверхности астероидов выпирали огромные двигатели и громоздкие топливные баки. Примитивные маневровые двигатели вращали астероиды, а маршевые двигатели разгоняли их, направляя к поверхности планеты. Мощная гравитация Спецгаста довершала остальное.
 
Все на мостике были поражены. Криг никогда раньше не видел такого зрелища. Апокалиптическая атака боевых астероидов, мчавшихся к поверхности густонаселенного торгового мира, словно громовые удары разгневанного бога. И их конструкция, и такая тактика явно были делом зеленокожих: самоубийственный таранный удар сокрушительной эффективности.  Орки, несомненно, внедрились в систему уже давно, и астероиды были тщательно выдолблены изнутри и модифицированы, из них была создана армада кораблей-самоубийц. Всем на мостике было ясно, что Спецгаст будет стерт в пыль.
 
Головокружительно вращаясь, орочьи скалы мчались к поверхности планеты. Когда они поворачивались, на них стали видны ранее скрытые батареи суперпушек, открывшие огонь по флейтам и балкерам на высокой орбите Спецгаста. Рои люггеров и барж врезались в каменистую поверхность астероидов, их взрывы на таком расстоянии казались лишь искрами. Быстроходное торговое судно покинуло орбиту, промчавшись мимо нескольких подобных ему кораблей и ловко проскользнув между двумя гигантскими орочьими скалами. Грузовой транспорт вольного торговца попытался повторить этот маневр, но врезался в поверхность астероида, превратившись в пылающие обломки.
 
Криг увидел, что адамантиевые броненосцы и мониторы храбро повернули навстречу каменному гиганту, врезавшемуся в доки орбитальной торговой станции «Казначейство».  Орочья скала оставляла за собой массу кружившихся в космосе обломков. По покалеченной станции прокатилась волна взрывов. К кораблям обороны системы вскоре присоединился один из кораблей конвоя, фрегат «Орфей». Добавив свои пушки к их огневой мощи, фрегат типа «Огненный Шторм» встретил орочью скалу огнем носового лэнс-орудия, глубоко пробивавшего поверхность астероида. Один из тяжело вооруженных мониторов добился удачного попадания в двигатель корабля-астероида, цепная реакция взрывов заставила орочью скалу рыскнуть вправо. Каменная поверхность астероида слегка задела борт «Орфея», сорвав кусок брони и подставляя тысячи членов экипажа фрегата, работавших на палубах, смертельному холоду космоса.
 
Древний огромный гарнизонный корабль «Станг Драак» оторвался от станции «Казначейство» и оказался в отличной позиции для бортового залпа по орочьей скале из своих устаревших орудий. Но неопытный экипаж гранд-крейсера раньше стрелял лишь на редких учениях и производя салют высокопоставленным имперским чиновникам и адмиралам, посещавшим систему. Они стреляли медленно и неэффективно, многие выстрелы шли мимо цели, что было странно, учитывая ее размер.
 
Всех на мостике авианосца охватило потрясение, когда гранд-крейсер погиб прямо у них на глазах. В одно мгновение перед ними был древний прекрасный корабль, а в другое его сменило зрелище страшного разрушения.
 
Из обломков гарнизонного корабля вдруг появился огромный таран. За ним стали видны бесчисленные тысячи тонн астероидных скал и сваренных вместе обломков кораблей, мчавшихся сквозь безмолвие космоса. Космический скиталец был невероятно огромным, похожим на летающий горный хребет. Неостановимое чудовище с одинаковым равнодушием отбрасывало со своего пути и орочьи скалы и имперские корабли. Ужасный флагман ксеносов, словно сделанный из чистой ненависти.
 
«Вотивидад», «Алгонкин Ройяль», «Утренняя Звезда», «Графиня Скарбра»…  Пузатые войсковые транспорты бросились прочь на полной скорости, пытаясь уйти от скитальца, но чудовищный корабль обогнал их и открыл огонь из своих магна-пушек, истребляя все в приливе пламени и ярости. Криг изумленно смотрел, как жизни на борту транспортов гасли, словно свечи под порывом ветра. От своего бессилия комиссар испытывал глубокое отвращение, доходившее до тошноты.
 
На мгновение его сердце воспрянуло от чувства гордости – несомненно, глупой – за храбрость, проявляемую людьми. Гигантское днище скитальца внезапно осветилось пламенем от взрывов торпед. Но когда пламя померкло, оказалось, что суперкорабль зеленокожих невредим. «Пургаторио» развернулся к нему, причудливо украшенный нос крейсера типа «Диктатор» появился из темных глубин космоса, словно некий левиафан. Крейсер открыл огонь по неуязвимому орочьему гиганту, залпы «Пургаторио» были точными и дисциплинированными, но не смогли остановить врага. Космический скиталец прорвался сквозь огонь, и его таран врезался в корпус крейсера.
 
Криг сжал кулаки так, что кости пальцев хрустнули.
 
Словно буксир, пытавшийся подтащить к доку тяжелый гигатанкер, «Пургаторио» пытался развернуть скиталец к планете. Башни и бортовые надстройки крейсера сцепились с надстройками скитальца, заставив чудовищный корабль немного повернуться. Наконец, надстройки верхней палубы «Диктатора» врезались в корпус космического хищника, последнее усилие умирающих плазменных двигателей крейсера довершило остальное. Словно борец полулегкого веса, пытающийся свалить более тяжелого соперника, «Пургаторио» заставил противника потерять равновесие, и вместе со скитальцем, кувыркаясь, полетел к верхним слоям атмосферы Спецгаста.
 
Мортенсен первым нарушил мрачную тишину, повисшую на мостике и словно парализовавшую всех, кто наблюдал за гибелью мира.
 
- Как мы могли не знать… об этом? – спросил он.
 
Ему ответил Вальдемар, аристократический акцент в голосе командира авианосца на этот раз звучал менее резко:
 
- Связи нет. Все каналы молчат. Я предположил, что это техническая проблема и приказал технопровидцам провести соответствующую проверку систем и умилостивить машинных духов.
 
- А что с астропатической связью? – спросил Раск. – Несомненно, астропаты на Спецгасте или на других кораблях…
 
- Полное молчание, - сурово ответил Вальдемар. – Мои псайкеры не получают никаких сообщений, и сами не могут ни с кем связаться.
 
- Но как такое возможно? – мрачно спросил майор.
 
- Телепорты, - произнес Криг. Это была скорбная констатация факта.
 
- Эта технология зеленокожих выводит из строя наши системы связи, - подтвердил Засс.
 
- Особенно когда их задействуют одновременно во многих пунктах системы колец, - добавил Криг. – У нас есть все основания полагать, что вся система захвачена орками. Для такой дерзкой и решительной операции нужно очень много войск.
 
Засс недоверчиво покачал головой.
 
- Но астропаты все же должны иметь возможность связи…
 
Криг воспользовался опытом своей службы в рядах инквизиторских штурмовиков:
 
-  Зеленокожие, когда их достаточно много, генерируют коллективное психическое поле. Возможно, оно достаточно сильное, чтобы блокировать астропатическую связь. Психические помехи, так сказать.
 
- Никогда еще оно не было настолько сильным, чтобы мешать астропатам, - возразил Вальдемар, явно не убежденный.
 
Мортенсен кивнул.
 
- Он прав, - прорычал майор. – Я сражался с зеленокожими на десятках миров, а такое встречаю в первый раз.
 
Криг обдумал возникавшие у него подозрения и предположения. Он думал о мятежниках на Иллиуме, о прежде столь верных Империуму огринах на луне Иштар, и о культистах, на которых он охотился на Спецгасте. О том, как Сестры Ордена Непорочного Пламени не смогли найти псайкера среди еретиков – только странную психическую пустоту, которая, казалось, связывала их всех.
 
- Значит, это что-то другое, - настаивал Криг. Пока он не мог в точности сформулировать, как все это относилось одно к другому и что могло связывать эти детали. Все, что у него было – лишь предчувствия и призрачные, параноидальные предположения.
 
Мортенсен снова повернулся к происходившему на экране бою, внимательно глядя на зрелище разрушения. Ему не давала покоя одна мысль, и наконец, он нашел слова, чтобы выразить ее грубую простоту:
 
- Сколько времени нам понадобится, чтобы добраться до поверхности планеты?
 
Вальдемар не сумел скрыть своего изумления:
 
- Вы это серьезно?!
 
- Я всегда говорю серьезно, - сообщил ему Мортенсен, отвернувшись от экрана и заметив встревоженный взгляд Раска. – За исключением тех случаев, когда я говорю не серьезно.
 
- Спецгасту конец, - заявил командир авианосца. – Что вы собираетесь там делать: спасать мир?
 
- Нет, - ответил Мортенсен, явно погруженный в воспоминания о гибели своего родного мира. – Спасти этот мир мы не сможем. Но мы можем попытаться спасти выживших с «Пургаторио», прежде чем до них доберутся орки. В любой другой день бригадный генерал Восков и офицеры его штаба – надутые шпилерожденные засранцы – могли бы отправиться ко всем чертям. Честно говоря, я их терпеть не могу. Но сейчас прямо у нас под носом открывается новый фронт против орков, и нам понадобится эта их вольскианская методичность, чтобы сформулировать адекватный ответ на эту угрозу. Иначе могут пройти месяцы, прежде чем будут заново сформированы структуры тактического командования – и подумайте, насколько далеко за это время смогут продвинуться зеленокожие.
 
Лейтенант-коммандер Вальдемар не был трусом, но сейчас, переводя взгляд то на каменное лицо майора, то на ужас, творившийся на экране, то на своих офицеров, он был похож на труса. На мгновение его взгляд задержался на Криге. Было уже общеизвестно, что комиссар на ножах с Мортенсеном. Криг поднял взгляд на командира авианосца. Вальдемар был компетентным и инициативным офицером, и попытался привести последние доводы, прежде чем события могли принять катастрофический оборот:
 
- Майор, мне кажется, вы переоцениваете возможности этого корабля. «Избавление» - маленький авианосец. Он не продержится и десяти секунд против огневой мощи орков. Вы хотите, чтобы я рискнул жизнями всех, кто находится на борту, включая всех ваших штурмовиков, ради безрассудной и тщетной попытки высадиться на планету?
 
Криг смотрел, как майор обдумывает эти слова.
 
- Сейчас «Избавление» остался одним из немногих сохранивших боеспособность кораблей Имперского Флота в системе, - продолжал Вальдемар, - и по инструкции должен направиться к Аурелиусу и предупредить близлежащие системы, чтобы они могли подготовиться к войне.
 
Мортенсен оглядел безмолвный мостик.
 
- Вы не понимаете, что я говорю? «Отряд Искупления» не бежит. Аурелиус? Предупредить флот? Оставьте это какому-нибудь транспорту. Это военный корабль. Я говорю, что мы останемся и сделаем все, что можем. А сейчас мы можем погрузить моих штурмовиков и оставшихся вольскианцев на все летательные аппараты, которые есть у вас на борту, и высадить их на поверхность Спецгаста, чтобы они могли делать свою работу.
 
Вальдемар прищурил глаза, и шрам в форме монеты на его щеке ярко покраснел.
 
- Сожалею, но это невозможно.
 
- Думаете, что сможете остановить нас? – усмехнулся майор.
 
Штурмовики и солдаты корабельной службы безопасности напряглись, готовые схватиться за оружие.
 
Вальдемар дрожащей рукой схватился за кортик.
 
- Только попробуй, мятежный пес…
 
Криг выхватил хеллпистолет из кобуры. Мощный лазерный луч врезался в палубу, привлекая внимание всех присутствующих. И гордый Вальдемар, и грозный майор повернулись к Кригу. Только недавно получивший свое звание мичман корабельной службы безопасности в форме с иголочки и новеньких скрипящих сапогах оказался достаточно глуп, чтобы навести оружие на комиссара.
 
- Не будь дураком, парень, - произнес Криг, даже не глядя на него. Молодой офицер изумленно уставился на Крига, и ствол его пистолета медленно опустился к палубе. Почувствовав чье-то присутствие за спиной, мичман обернулся и увидел рядом с собой огромного Голлианта. Выпучив глаза, мичман выронил пистолет и попятился к когитаторам, стоявшим вдоль переборки.
 
Криг окинул мостик быстрым взглядом. Вальдемар был прав: До настоящего мятежа их отделяли лишь секунды. Еще немного, и штурмовики начнут перестрелку с корабельными солдатами на мостике одного из прославленных кораблей Флота Его Императорского Величества. На авианосце была только одна власть, превосходившая власть и командира «Избавления» и майора Мортенсена. И символ этой власти украшал палец Крига. Комиссар показал кольцо и кулак обоим офицерам, чтобы они осознали власть, которую символизировал крылатый череп.
 
Полковой комиссар Удески в данный момент находился где-то внизу на палубах и был недоступен. Корабельный комиссар Локи, пламенный оратор, был к тому времени уже мертв. Таким образом, Криг был единственным представителем имперской власти, способным легитимно действовать в этой ситуации.
 
- И снова мы вернулись к этому, а? – сардонически усмехнулся Мортенсен.
 
Это был вызов. Хотя в данном случае Криг был склонен согласиться с майором.
 
- Капитан Вальдемар, все-таки ответьте, вы действительно можете это сделать? – спросил комиссар, кивнув на экран. – Вы можете высадить нас на Спецгаст?
 
- Это безумие, - заявил Вальдемар. – И я должен отправить вас всех под арест.
 
- Вы сможете нас высадить? – повторил вопрос Криг.
 
Офицер ощетинился, профессиональная гордость взяла верх.
 
- Да, - последовал простой ответ. – Но, комиссар Криг, это не…
 
- О, это осуществимо, - перебил его Криг. – При той скорости, с которой летят к Спецгасту орочьи скалы, у нас есть три-четыре часа, чтобы высадиться на поверхность и покинуть ее, прежде чем скалы достигнут планеты.
 
- До первого удара три часа сорок две минуты, - уточнил Засс, словно губка, впитывавший данные с пикт-экранов и когитаторов мостика.
 
- Если через два часа мы не окажемся на Спецгасте, капитан, я отправлю вас на гауптвахту за трусость, халатность и пренебрежение долгом. Я уверен, что корабельный комиссар согласился бы со мной, если бы он был с нами.
 
- Ты наглый щенок! – возмутился Вальдемар. – Ты не имеешь права…
 
- Я говорю от имени комиссара Удески. Я говорю от имени Комиссариата. А это значит – я говорю от имени Императора, - с железной уверенностью заявил Криг.
 
Все на мостике затаили дыхание.
 
- А если я откажусь? – прошипел Вальдемар, шрам на его щеке ярко пылал.
 
- Ваши действия будут рассматриваться вашими начальниками в свете того факта, что вы при свидетелях отказались спасать жизни верных слуг Императора, отказались хотя бы попытаться спасти коммодора Ван Ден Гроота, генерала Воскова и вольскианских офицеров, и повели себя неподобающе командиру корабля флота Его Императорского Величества.
 
Вальдемар хотел что-то сказать, но Криг не закончил:
 
- Впрочем, это будет уже не столь важно для вас, потому что к тому времени, капитан Вальдемар, я вас расстреляю, - спокойно произнес комиссар. – А полномочия командира корабля будут переданы майору Мортенсену. И мы все готовы предстать перед судом Императора за это. Поверьте мне, капитан, мы все мученики. Не просто так мы называемся «Отрядом Искупления».
 
Криг помолчал, убедившись, что его слова все поняли. Казалось, что он все же немного переиграл.
 
- В любом случае, кто старший офицер этого корыта? – спросил он.
 
Вперед неохотно шагнул лейтенант с блестящей лысой головой и задумчивыми карими глазами.
 
- Имя? – спросил Криг.
 
Лейтенант открыло было рот, но голос, раздавшийся на мостике, принадлежал не ему.
 
- Мистер Кавизель, - произнес Вальдемар. – Будьте любезны проложить курс через Щель Квирини. Рассчитайте координаты района падения «Пургаторио» и выводите нас на низкую орбиту Спецгаста как можно быстрее. Понятно? Вот и хорошо.
 
Криг кивнул и спрятал хеллпистолет в кобуру. Когда комиссар направился к лифту, к нему присоединился Мортенсен со своими людьми. Голлиант уже придерживал двери лифта своими мускулистыми руками, позволив комиссару и штурмовикам войти. Когда двери закрылись, и лифт начал спускаться, в нем установилось неловкое молчание.
 
- Вы понимаете, что это самоубийство? – спросил наконец Криг.
 
Майор хмыкнул.
 
- Знаете, - сказал он комиссару. – Я предпочитаю думать, что невозможного нет.
 
- Ну да, - кивнул Криг. – Я слышал о вас такое.
 
 
 
 
==== II ====
 
 
«Вертиго» была руиной.
 
Чудом уцелевший после операции в мире смерти «Призрак» был разбит и едва мог держаться в воздухе, но Розенкранц все равно ни за что не сменила бы его на «Арвус» или «Аквилу».
 
Майор явно считал так же, поднимаясь по рампе вместе со своими штурмовиками, спешно надевавшими панцирную броню и ранцевые аккумуляторы хеллганов. Мортенсен поставил Раску незавидную задачу координировать высадку и эвакуацию с борта одной из «Валькирий». Другие самолеты, нагруженные корабельными солдатами и гвардейцами 2-го взвода 364-й Теневой Бригады, уже взлетали с палубы. Люди сержанта Микса сильно пострадали на предыдущем задании, но сержант без колебаний снова последовал за Мортенсеном и «Отрядом Искупления». Майор этому не удивился.
 
На «Вертиго» должны были лететь только штурмовики, остальная часть грузового отсека была оставлена свободной в ожидании спасенных вольскианских офицеров.
 
Капитан Вальдемар как-то сумел обойти рой орочьих скал, приближавшихся к Спецгасту, и занял позицию на низкой орбите над последними известными координатами траектории падения «Пургаторио», но ниже фронта приближавшихся астероидов. Он уложился в отведенные Кригом два часа. Но Декиту Розенкранц куда больше волновало, сколько авианосец сможет оставаться на орбите.
 
Сигма Скорпии излучала над горизонтом бронзовое сияние нового дня. «Вертиго» мчалась к поверхности сквозь кобальтовые облака. «Стервятники», «Валькирии» и челноки летели перед ней, словно стая птиц, спасавшихся от хищника. Над ними с грохотом промчалась эскадрилья «Мародеров», сопровождавших спасательную операцию. Мортенсен настоял на том, чтобы в операции участвовала бомбардировочная группа винг-коммандера Уормби, несмотря на возражения Вальдемара – просто на случай, если понадобится бомбовый удар по скитальцу зеленокожих.
 
Майор вошел в кабину и остановился за местом второго пилота, ожидая увидеть Бенедикта. Розенкранц очень жалела об отсутствии Бенедикта, особенно после того, как он спас ей жизнь на луне Иштар. Но его пришлось отправить туда, куда обычно забирали сервиторов, получивших ранения – или правильнее сказать, повреждения? Розенкранц с содроганием подумала, что не знает, куда попал Бенедикт – в лазарет или в ремонтную мастерскую. Вместо него в кресле сидел необычно мрачный Лиланд Хойт из экипажа «Белого Грома». Хойт, раньше излучавший бодрый оптимизм, вернулся с Иллиума сильно изменившимся. Куда-то исчезла его вечная улыбка и постоянно хорошее настроение. Теперь пилот выглядел так, словно нес на своих плечах скорбь целого мира.
 
Розенкранц вздохнула. Возможно, отчасти это было из-за открывавшегося перед ними зрелища. Глядя сквозь бронестекло кабины, она видела зловещие силуэты первых огромных орочьих скал, входивших в верхние слои атмосферы.
 
- Майор, - негромко произнес Хойт, передавая Мортенсену наушники. – На связи капитан Раск.
 
Мортенсен надел наушники.
 
- Слушаю.
 
Розенкранц слышала хриплый голос капитана в своем воксе:
 
- Зейн, тут внизу творится настоящий ад. Похоже, что оба корабля упали на поверхность вместе, но удар был скользящим -  их протащило десять или двенадцать километров. Место падения – экваториальная пустыня, так что потери среди местного населения невелики, слава Императору.
 
«Это ненадолго», подумала Розенкранц, глядя на колоссальные астероиды, летящие к поверхности. «Вертиго» прошла сквозь нижний слой облаков, из кабины открылся вид на красные пустыни, освещенные лучами зари.
 
- Майор, - позвала Розенкранц, привлекая внимание Мортенсена к бронестеклу.
 
- Да, вижу, - кивнул Мортенсен.
 
Плазменные двигатели «Пургаторио» и огромная масса космического скитальца увлекли оба корабля, кружившиеся в танце смерти, к поверхности планеты гораздо быстрее, чем летели орочьи скалы. Само место падения было уже чисто, но на километры вокруг все закрывало поднявшееся цунами из пыли и песка.
 
Скалистые выступы на поверхности планеты сильно повредили оба корабля при падении, вырывая горящие обломки из корпуса «Пургаторио». Космический скиталец орков, несмотря на свою прочность, при ударе о поверхность разломился. Куски астероидов и обломки кораблей ксеносов рассыпались по пустыне, оставляя на поверхности Спецгаста широкий след разрушений.
 
- Командные палубы и мостик при ударе отделились от большей части корпуса, - сообщил Раск. - Они упали вместе с частью скитальца недалеко от основного места падения. Передаю координаты.
 
Хойт оглядел экраны на предмет новых данных.
 
- Координаты: пункт 2-5. Поворот 30 градусов на левый борт, - подтвердила Розенкранц.
 
- Я приказал «Молельщику» выполнить разведывательный облет, - продолжал капитан Раск. – От крейсера немного осталось. «Святой Ятаган» подобрал с дюн поблизости небольшую группу выживших. Среди них оказался уорент-офицер с «Пургаторио». Он сообщил, что перед тараном на командных палубах шел тяжелый абордажный бой. Сказал, что из-за дыма немногое удалось разглядеть, но он видел, что орки при абордаже старались брать пленных и тащили их в отсеки скитальца.
 
- Они брали пленных? – удивилась Розенкранц. – Для орков это необычное самообладание.
 
- Теперь я не удивляюсь ничему, что касается этих зеленокожих ублюдков, - проворчал Мортенсен. – Они какие-то особенные.
 
- Майор, бомбардировщики? – напомнила ему флайт-лейтенант. Эта мысль только сейчас пришла ей в голову.
 
- Тиберий, отзови «Мародеры». Если на скитальце есть пленные, мы не можем бомбить его. Пусть группа Уормби возвращается на авианосец.
 
- Принято.
 
- Значит, так. Слушай, и слушай внимательно, - приказал Мортенсен, поднеся к губам вокс-микрофон. – Передай приказ всем самолетам: выполнить один заход на посадку – и как можно быстрее. Прикажи им подобрать как можно больше выживших и возвращаться на авианосец. Один заход. Убедись, что они поняли.
 
- А ты? – спросил Раск.
 
- Мы высадимся на обломки скитальца и будем искать пленных офицеров.
 
- На это нет времени, - напряженно возразил капитан.
 
- Убедись, что они поняли, Тиберий, - повторил майор. – Один заход на посадку и обратно на авианосец. После этого Вальдемар может лететь к Аурелиусу. Все, конец связи.
 
Розенкранц повернула голову в летном шлеме к командиру штурмовиков. Мортенсен устремил на нее взгляд, исполненный мрачной решимости.
 
- Веди нас в ад.
 
И флайт-лейтенант выполнила приказ.
 
 
 
 
==== III ====
 
 
 
Мортенсен приказал подвести «Вертиго» к расколотой секции корпуса орочьего скитальца. Хотя это был лишь один из многочисленных обломков, его размеры впечатляли. Розенкранц нашла огромную пробоину там, где испещренная кратерами поверхность астероида соединялась с потемневшим от времени металлом, и удар при падении причинил наибольшие повреждения. Она мастерски провела «Призрак» в пробоину, и стала искать, где можно высадить штурмовиков во тьме внутренностей скитальца.
 
Майор стоял без шлема на опустившейся рампе, его хеллган издавал напряженное гудение.
 
- Готовы? – небрежно спросил он через плечо.
 
Капрал Ведетт и угрюмый сержант Конклин присоединились к нему на рампе, остальные штурмовики стояли позади, проверяя оружие. Зловещий мрак внутри скитальца не повлиял на боевой дух мордианки.
 
- Странно, что вы еще спрашиваете, сэр.
 
Свет прожекторов «Вертиго» скользнул по стене огромной пещеры, осветив отложения минералов на пыльной скалистой поверхности. Камень астероида сменялся ржавым металлом корабельного корпуса, и, наконец, чем-то явно биологического происхождения.
 
- Ради всех святых и их незаконных детей, - выругался Прид. – В каком аду мы оказались?
 
Мортенсен обернулся. Огромный священник стоял рядом с Кригом и Голлиантом. По сравнению с архиереем и комиссар и даже могучий вольскианский борец казались малышами. Голлиант захватил из арсенала «Избавления» автопушку вольскианского образца и направил ее ствол во тьму над блестящей комиссарской фуражкой Крига.
 
- Здесь можно ожидать всего… - произнес Мортенсен и нахмурился, увидев, что единственным оружием, которое взял с собой Криг, был его надежный хеллпистолет.
 
- Вижу платформу! – объявила Ведетт, глядя с края рампы во мрак внизу. Подцепив носком ботинка смотанный трос, мордианка сбросила его вниз. Греко, хромая, сделал то же самое с другой стороны рампы.
 
Мортенсен нажал кнопку внутреннего вокса:
 
- «Вертиго», оставайтесь на месте, начинаем высадку.
 
Забросив за плечо хеллган и присоединив спусковое устройство к тросу, Мортенсен ногами оттолкнулся от рампы и начал спускаться по тросу во тьму между «Призраком» и платформой. Подошвы ботинок майора коснулись металла платформы, эхо его шагов пугающе разнеслось в гигантской пещере. Скоро оно переросло в громкий топот – высадившиеся штурмовики занимали оборону вокруг свешивавшихся тросов, обеспечивая путь отступления.
 
Саракота и Опек выдвинулись впереди Мортенсена. Каждый снайпер опустился на одно колено, наводя в чернильный мрак внутренностей скитальца длинный ствол «анти-материальной» снайперской винтовки. С винтовок были сняты прицелы, почти бесполезные в отсеках космического корабля, но сами винтовки снайперы не стали менять ни на что другое.
 
- Нам следует рассредоточиться, сэр? – спросила Ведетт.
 
Мортенсен поморщился. Ему не нравилась мысль, что придется разделяться и уменьшать тем самым огневую мощь, но время было не на его стороне. Необходимо было найти пленных офицеров как можно быстрее.
 
- Есть предложения, где искать? – спросил майор, давая снайперам еще несколько секунд на то, чтобы лучше сориентироваться здесь. Оба хонгкотанца выросли в лабиринтах пещер своего родного мира, и у них был самый лучший слух в отряде.
 
- Когда все чешут задницы и шаркают ногами, странно, что мы вообще что-то тут слышим, - пожаловался вспыльчивый Опек. Он лишь недавно вернулся из лазарета, и боль от ран делала его достаточно раздражительным, чтобы дерзить даже майору.
 
- Просто скажи короче, что не можешь ничего предложить, - огрызнулся майор.
 
- Это действительно сложно, - сказал Саракота, смущенный запальчивыми словами своего соплеменника. Саракота тоже побывал в лазарете со сломанными ребрами и пробитым легким, но Мортенсен не слышал от него ни слова жалобы. – Из-за разных материалов и очень неоднородной конструкции корабля трудно различить вибрации…
 
- Саракота, - перебил его майор. – Где нам их искать?
 
Снайпер повернул голову влево, потом вправо, и вздохнул, прислушиваясь. Подняв тяжелую винтовку, он встал с колена, повернулся и направился куда-то назад.
 
Мортенсен взглянул на исчезающего во мраке Саракоту и снова повернулся к Опеку.
 
- Ты?
 
Опек тоже поднял винтовку и кивнул.
 
- В стенах еще слышится вибрация от движения к северо-востоку отсюда. Их много, двигаются быстро.
 
Мортенсен посмотрел на Конклина, Ведетт, и, наконец, на Крига.
 
Комиссар пожал плечами.
 
- Чего мы ждем?
 
 
«Отряд Искупления» двигался по темным пещерам и коридорам скитальца, прижимаясь к стенам и нацеливая оружие за скошенные углы. Трубопроводы, ангары, вентиляционные шахты, мостки: все здесь было древним и чужим. И словно перевернутым. Из того, что майор мог разглядеть – а он не слишком разбирался в конструкции космических кораблей – много странных и причудливых кораблей были соединены вместе в одно невероятное целое, некоторые под разными углами или даже вверх днищем.
 
- Невероятно… - то и дело бормотал Прид, разглядывая странное и мрачное великолепие этого места.
 
Греко испытывал куда меньше восторга, с трудом хромая по неестественно наклонным поверхностям, и все время приводя различные причины, почему им стоит вернуться назад: офицеры, вероятно, уже мертвы, скиталец слишком огромен и очень просто не найти здесь пленных и заблудиться самим, похоже, что за нами следят… В качестве предостережения он даже начал рассказывать историю о том, как однажды он пытался обокрасть дворец султанши, но Мортенсен велел ему делать то, что у него особенно хорошо получается, а именно заткнуться и молчать.
 
Периодически штурмовикам требовалась помощь вора и беглеца из Схолы, чтобы взломать дверь в переборке, а когда это у Греко не получалось, на помощь приходил Дядя со своими подрывными зарядами и мельта-бомбами.
 
Саракота и Опек шли впереди со своими тяжелыми «анти-материальными» винтовками, целясь во тьму за углами. Эскобар возился с регулятором огнемета – отеганец сменил на него свой любимый гранатомет для операции в отсеках скитальца. Криг хранил необычное для него молчание, сжимая в одной руке хеллпистолет, в другой держа массивную дуговую лампу, и наводя то и другое на узкую шахту трапа, в ожидании, что оттуда что-то появится. В тесных коридорах и запутанных шахтах скитальца комиссар решил вооружиться комбинацией из пистолета и фонаря, очевидно, не желая свалиться в темноте в какую-нибудь шахту или трубу.
 
Мортенсен наводил во мрак ствол своего хеллгана, готовый уничтожить все, что окажется достаточно глупым, чтобы высунуть свою уродливую морду из тьмы. Майор уже терял терпение – штурмовики уходили все дальше от самолета, а драгоценное время шло. Несмотря на опасности, ожидавшие в лабиринтах скитальца, Мортенсен не мог отделаться от мысли о тысячах тяжело вооруженных астероидов, летящих к поверхности Спецгаста. Но он хотел найти вольскианских офицеров. От того, живы они или нет, зависела возможность организации имперского сопротивления в системе. И Мортенсен совершенно не желал оказаться старшим по званию на только что открывшемся здесь фронте.
 
Пролезая через искореженную переборку, майор ощутил резкое зловоние из отсека, находившегося за ней. Включив фонарь на хеллгане, он увидел, что его ботинки измазаны жирным коричневым веществом, покрывавшим, казалось, всю палубу в помещении, оказавшемся за переборкой. Окрики Засса «Коммодор Ван Ден Гроот!», «Бригадный генерал Восков!» и «Лорд-комиссар Верховен!» подхватило эхо. Казалось, этот зал тянулся на сотни метров.
 
- Сэр, вам стоит взглянуть на это, - негромко произнес Саракота.
 
Криг и Голлиант протолкнулись вперед. За ними подошли остальные.
 
Они нашли коммодора. Греко отпрянул, зажав рот рукой, словно его ударили. Остальные лишь безмолвно смотрели на груду внутренностей и окровавленный флотский плащ – все, что осталось от коммодора. Ведетт достала из кровавого месива роскошную адмиральскую шляпу, стряхнув запекшуюся кровь с плюмажа и очистив кожу вокруг кокарды с аквилой, и передала ее майору. Это явно были останки Ван Ден Гроота.
 
- Это сделали зеленокожие? – спросил Прид.
 
- Может быть, - ответил Мортенсен.
 
- Да ладно! – воскликнул Греко. – Чертова толстяка вывернули наизнанку!
 
Солдат явно начал терять хладнокровие.
 
Мортенсен хмыкнул. Он сражался с зеленокожими по всей галактике. Орки так не убивали.
 
- Движение! – произнес Саракота без малейшей паники.
 
Остальные отреагировали мгновенно, подняв наизготовку оружие и освещая тьму лучами фонарей. Снайпер опустился на одно колено в коричневую маслянистую сажу, коснувшись палубы кончиками пальцев.
 
Все произошло мгновенно. Кинт резко повернулся, поднимая хеллган. В то мгновение, когда перенервничавший связист выстрелил, Мортенсен оттолкнул ствол его хеллгана в сторону, и лазерный луч безвредно ушел в темноту. В свете фонаря Эскобара показался бригадный генерал Восков, подходивший к штурмовикам, хромая и держа на весу сломанную руку. В ярком сиянии фонаря он выглядел словно оживший труп. Его безупречная строгая форма была изорвана и окровавлена, седые волосы, по-уставному коротко подстриженные, измазаны кровью из раны на голове. Суровое лицо генерала было изборождено морщинами не только от возраста, а выражение военного фанатизма, обычно никогда не покидавшее его глаз, теперь исчезло. Осталась только пустота.
 
Он чуть не упал под ноги Крига, едва успевшего подхватить его. Спрятав хеллпистолет в кобуру, комиссар осторожно уложил вольскианского аристократа на палубу. Генерал Восков выглядел так, словно вернулся из ада. Он попытался что-то сказать, но захлебнулся в приступе мучительного кашля. Сержант Мингелла опустился на колени рядом с ним и дал ему глоток воды из фляжки. Восков закатил глаза и снова попытался что-то сказать.
 
- Спокойно, - сказал медик.
 
- Отряд Искупления… - произнес Восков, на его лице появилась улыбка, искаженная болью.
 
Мортенсен не думал, что когда-нибудь увидит, как вольскианский генерал улыбается.
 
- Не пытайтесь говорить. Мы вытащим вас и остальных офицеров отсюда, - уверенно заявил майор.
 
- Спасти… - прохрипел Восков, и, казалось, на мгновение расслабился. Из его разорванного рта вырвался хриплый смех. Его горло распухло и было все в синяках.
 
- Нет… - прошептал он наконец.
 
- Рен? – обратился Мортенсен к медику.
 
- Ранение в голову, - Мингелла указал на жесткие волосы вольскианца. Сержант знал, о чем говорил: он сам получил тяжелую травму головы при аварийной посадке на луне Иштар. – Похоже, что он какое-то время был без сознания. Травма шеи. Кроме этого, в основном порезы и синяки, вероятно, полученные при падении крейсера. Надо вытащить его отсюда и дать кислород.
 
Восков резко встряхнул головой, из его рта показалась пена. Он пытался что-то сказать, но Мортенсен не расслышал, и склонился ближе.
 
- Сэр, что вы сказали?
 
Снова лишь неразборчивый хрип.
 
- Генерал?
 
- Оставьте… здесь! – наконец прохрипел вольскианец.
 
Внезапно палубу осветил лазерный выстрел. Голова Воскова откинулась назад, из его руки выпал хеллпистолет Крига, который генерал незаметно вытащил из кобуры комиссара и выстрелил себе в висок.
 
Штурмовики с изумлением воззрились друг на друга.
 
- Я… - начал Криг, но времени для объяснений не было. Мортенсен лишь покачал головой.
 
- Это ловушка, - убежденно заявил майор.
 
Ждать, что его подозрения подтвердятся, пришлось недолго.
 
- Слышу шаги. На этот раз много, приближаются осторожно, - объявил Саракота.
 
Мортенсен резко обернулся, подняв хеллган и оглядывая окружающий мрак.
 
- Помните, мы ищем здесь своих…
 
- Противник! – вдруг закричал Греко, которому явно не хватало самообладания Саракоты. Ствол его хеллгана изверг в пустой сумрак поток лазерного огня. Конклин, Кинт и еще несколько штурмовиков открыли огонь, болтер мастер-сержанта пробивал дыры в окружающей тьме.
 
Когда из темноты так ничего и не появилось, Мортенсен приказал:
 
- Прекратить огонь!
 
Стрельба прекратилась, но хеллган Греко продолжал выпускать короткие очереди, и Дяде пришлось толкнуть его в плечо, чтобы заставить остановиться.
 
- Что ты там видел? – спросил майор.
 
- З-з-зеленокожих… наверное, - заикаясь, ответил шпилевой вор.
 
- Наверное? – уточнила Ведетт.
 
- Они были зеленые… Я не знаю.
 
- Саракота?
 
- Они все еще приближаются.
 
Криг все еще сидел на корточках рядом с мертвым Восковым, светя дуговой лампой в направлении стрельбы. Мортенсен схватил большой фонарь из протянутой руки комиссара и сам присел, окинув зал лучом дуговой лампы.
 
Луч осветил стены и пол, покрытые вязким коричневым веществом, похожим на смолу. Внезапно в свете лампы что-то мелькнуло.
 
«Проклятье…»
 
Зал был полон монстров. Огромные и бронированные, сплошные клыки и когти, руки вытянуты, словно клешни гигантских ракообразных. И зеленые.
 
Мортенсен вспомнил встречу с зеленокожими в темных отсеках «Мортис Максимус». То, что он успел увидеть лишь на мгновение на орудийной палубе титана, теперь смотрело прямо на него, готовое вцепиться в него зубами и когтями. Большой боевой опыт подготовил майора к сражениям с многими ужасными расами ксеносов, но эти чудовища казались чем-то непохожим на все ранее виденное. Они были могучими и мускулистыми, как орки, но двигались с не орочьей ловкостью и скоростью, что вселяло страх в сердце каждого человека, оказавшегося здесь.
 
- Огнемет к бою! – взревел Мортенсен.
 
Когда огнемет так и не выстрелил, майор обернулся, почти ожидая увидеть, что Эскобар сбежал. И он, наверное, понял бы отеганца. Картина, которую луч дуговой лампы высветил во тьме зала, могла внушить ужас кому угодно.
 
Как оказалось, у Эскобара возникли технические проблемы с газовым резервуаром и регулятором. Отеганец был так увлечен драмой, происходившей на палубе, что не заметил, как горелка огнемета погасла. Когда Эскобар яростно нажал спуск, огнемет лишь испустил злое шипение.
 
Ведетт и мастер-сержант открыли огонь на подавление, осыпая попаданиями зеленые панцири чудовищ. Но ужасные твари наступали неостановимой волной и огонь штурмовиков, казалось, никак на них не действовал.
 
- Приведи оружие в порядок, солдат! – заорал Криг на ошеломленного Эскобара, но огнемет лишь извергал несгоревший прометий. Мортенсен осыпал накатывавшуюся волну монстров лазерными лучами из хеллгана, успев найти время поправить настройки аккумулятора для повышения мощности огня.
 
Кинт бросился вперед мимо майора, выпуская в зеленую орду очереди из автопистолета. Мортенсен схватил связиста за вокс-аппарат, висевший на спине, и оттащил назад, продолжая обстреливать левый фланг ксеносов.
 
Внезапно рядом с ним оказался комиссар, дымящийся ствол его хеллпистолета извергал лазерные лучи в массу тварей.
 
- Мы больше никого здесь не найдем! – прохрипел Криг между выстрелами, давая майору время перенацелить оружие.
 
Мортенсен лишь кивнул, не прекращая стрелять.
 
- Отступать! – приказал он. – Назад к переборке!
 
Криг, Мортенсен и Конклин начали отводить штурмовиков назад, прикрывая их огнем. Ведетт и Мингелла тащили тяжело раненого Дядю – одна тварь невероятным прыжком добралась до него, всадив в подрывника свои страшные когти, похожие на кинжалы. Голлиант выпустил в чудовище очередь из автопушки, оставив разорванную тушу дергаться на палубе.
 
Автопушка продолжала грохотать, сдерживая наступающую орду монстров, оба снайпера поддерживали ее огнем своих мощных «анти-материальных» винтовок.
 
Прорезая тьму выстрелами хеллгана, майор повернулся и подтолкнул к переборке Засса и перезаряжавшего пистолет Кинта, приказывая им отступать. Но, подойдя к переборке, они столкнулись лицом к лицу с другими чудовищами, которые атаковали штурмовиков с тыла.
 
- Врукопашную! – взревел Мортенсен, но один из покрытых шипами монстров уже оказался среди штурмовиков, разрубая армапластовую панцирную броню ужасными когтями. Полоснув Засса по лицу, чудовище бросилось на Кинта, пытавшегося зарядить новый магазин в автопистолет. Мортенсен ударил тварь прикладом хеллгана, но приклад просто отскочил от бронированного черепа ксеноса. Спустя мгновение ребристая лапа вырвала хеллган из рук майора. Мортенсен и моргнуть не успел, как зеленое чудовище разрубило его оружие пополам огромными когтями другой конечности. Одна половина хеллгана упала на палубу, другая, рассыпая искры, повисла на кабеле, тянувшемся к ранцевому аккумулятору.
 
Майор пнул тварь тяжелым ботинком, но чудовище просто уклонилось, мощные челюсти ксеноса щелкнули, разорвав горло Кинта. В искаженное от ярости лицо Мортенсена брызнул фонтан теплой крови.
 
Продемонстрировав вполне хладнокровное понимание того, что Кинту уже конец, бронированная коричневато-зеленая тварь снова бросилась на Мортенсена – тело связиста даже не успело упасть на палубу. Майор был уже готов к ее нападению, сбросив бесполезный аккумулятор и швырнув его в чудовище обеими руками.
 
Ксенос не обратил на это внимания, его когти снова мелькнули, но аккумулятор отвлек тварь, что дало Мортенсену возможность выхватить из ножен штурмовой нож, которым майор отбил удар страшных когтей. Новый взмах когтей – и Мортенсен нырнул в объятия чудовища, схватился за его лапу своей рукой в перчатке и всадил нож в конечность твари.
 
И снова монстр отступил, укрывшись за своими шипастыми клешнями. Внезапно сверкнула вспышка, и из черепа ксеноса брызнули мозги. Зеленое чудовище содрогнулось и рухнуло на палубу. Позади него стоял комиссар Криг, в его вытянутой руке дымился хеллпистолет. Вероятно, заметив что-то, Криг оглянулся в темноту и бросился туда сквозь хаос боя. Праздновать эту маленькую победу не было времени.
 
Автопушка Голлианта извергла ураган разрывной смерти, отбрасывая нахлынувшую волну ксеносов. Несколько зеленых убийц преодолели град снарядов и бросились к штурмовикам, инстинктивно используя появившиеся возможности и разрывы в секторах обстрела.
 
Истошные вопли Дяди разносились под сводами древнего зала. Подрывника пронзенного огромными когтями, уносили в темноту. Эскобар, зажимая одной рукой кровоточащую рану в животе, другой тащил Греко: когти одной из тварей разорвали спину взломщика, и он теперь не мог идти сам. Внезапно зеленые панцири оказались повсюду над ними: чудовища высоко прыгали, избегая очередей автопушки, и приземлялись прямо на штурмовиков.
 
Ведетт и Конклин тащили изувеченного Засса, но были вынуждены оставить его и снова взяться за оружие. Они били по бронированным тушам рукоятками автопистолетов. Но когда из стены панцирей, окружившей Опека, к ним обернулись жуткие морды тварей, стало ясно, что снайпер уже разорван на куски.
 
- Отступать! – приказала Ведетт.
 
- Есть, сержант, - ответил Греко, морщась от боли, пронзавшей его спину. Но отступать было некуда. Ксеносы были повсюду. Из холодной тьмы вокруг появлялись все новые силуэты чудовищ.
 
Мортенсен всадил штурмовой нож в бронированный череп ксеноса, но тварь, казалось, едва заметила этот удар. Майор выхватил автопистолет и уткнул ствол в ужасное лицо монстра. Оружие с грохотом извергло очередь, выбивая в темноту содержимое головы ксеноса. Лихорадочно осыпая пулями зеленые тела, Мортенсен пробивался к архиерею Приду.
 
Огромный священник был безоружен и не мог помочь штурмовикам, своим огнем сдерживавшим орду тварей. Но когда ксеносы перешли в ближний бой, могучий экклезиарх оказался в своей стихии. Искаженные черты его лица словно покрыл красный туман. Будто пушечное ядро, он врезался в толпу свирепых чудовищ, готовых разорвать отступавшего Мингеллу, перезаряжающего автопистолет.
 
Зеленый поток разделился, тела и конечности ксеносов полетели в разные стороны. Несколько из них свалились от ударов кулаков Прида, ворвавшегося в их ряды. Саракота перенаправил смертоносный огонь своей винтовки, чтобы использовать яростную атаку Прида и снова оторваться от монстров. Голлиант намеревался поддержать его огнем, но перегревшуюся автопушку заклинило, и вольскианский борец был вынужден использовать тяжелое оружие как дубинку. Размахивая автопушкой, он отгонял ксеносов от двери в переборке, через которую штурмовики вошли в этот зал. Криг был уже там, прикрывая выход ослепительным огнем из хеллпистолета, и направляя окровавленных штурмовиков в открытую дверь.
 
Один свирепый монстр мощным прыжком перелетел через Мортенсена и оказался на широкой спине Прида. Белые одеяния священника были разорваны и измазаны кровью.  Чудовище вонзило когти в его спину и распахнуло свою ужасную пасть. Из челюстей ксеноса к лицу Прида потянулся яйцеклад. Экклезиарх напрягся, отчаянно пытаясь не позволить мускулистому угреподобному отростку воткнуться в его окровавленные губы. В глазах священника сверкнула ярость, и наконец, он вцепился в яйцеклад зубами. Вырвав ужасный отросток из пасти ксеноса, Прид выплюнул яйцеклад и бросил тварь через плечо, два раза ударил ее толстый череп о палубу и отшвырнул.
 
Мортенсен заряжал новый магазин, когда ксенос упал на палубу прямо перед ним. Очередь из автопистолета свалила чудовище, пытавшееся подняться с палубы. Еще две очереди ураганом пуль смели двух зеленых горгулий, вцепившихся в руки экклезиарха.
 
- Архиерей! – крикнул майор, хлопнув священника по окровавленному плечу. Гигант обернулся к нему, зубы Прида были стиснуты, глаза пусты.
 
- Прид! – снова обратился к нему Мортенсен, расстреливая еще одно чудовище, пытавшееся атаковать экклезиарха. Ксенос отлетел обратно в кровожадную толпу. Священник едва обратил внимание.
 
- Святой отец, надо уходить! Немедленно!
 
Схватив гиганта за окровавленную рясу, Мортенсен потащил его к переборке, из-за которой виднелись лица штурмовиков, и руки, отчаянно махавшие майору, побуждая его спешить. Саракота лишь сейчас оставил свой пост и протаскивал в узкую дверь свою длинную снайперскую винтовку. Отступление прикрывали Криг и Голлиант по обеим сторонам двери. Комиссар обстреливал наступавших чудовищ мощными лазерными лучами хеллпистолета, а его адъютант, действуя заклиненной автопушкой как дубиной, вколачивал в палубу тех, кто подходил слишком близко.
 
Прид шел за Мортенсеном, постепенно приходя в чувство, а у переборки даже обогнал майора и пролез в дверь первым. За ним последовали Криг и Голлиант, оставив майора в зале, полном чудовищ. Когда до двери остались последние несколько метров, Мортенсен обернулся и опустошил магазин автопистолета в наступавших тварей.
 
- Готовы? – обратился он к штурмовикам, ждавшим у входа.
 
- Готовы! – прорычал Конклин, и мощные руки Голлианта, вцепившись в спину панцирной брони майора, втащили его в дверь задом наперед.
 
Мортенсен оказался в узком коридоре, в окружении ошеломленных штурмовиков, еще не пришедших в себя после боя. Конклин подтащил Греко к пульту управления дверью, и шпилевой вор сумел каким-то образом перенаправить энергию и вдохнуть жизнь в механизм двери. Дверь с шипением гидравлики закрылась, заперев армию свирепых чудовищ в зале.
 
Штурмовики перевели дыхание, на лице каждого из солдат было заметно облегчение. Мингелла занялся раной стонущего Засса, а Ведетт с заляпанным кровью хеллганом охраняла коридор впереди.
 
Мортенсен ожидал, что на дверь с той стороны обрушится град ударов, но их не было. Скользнув взглядом по темному коридору, майор прислонился лбом к холодному металлу двери.
 
Вдруг из-за двери раздалось странное шипение. Мортенсен поднял голову, прислушиваясь. Внезапно дверь перед ним стала отодвигаться  в сторону, открывая ужасное зрелище клыкастых пастей ксеносов. Волна паники прокатилась по коридору, Прид и Голлиант навалились на дверь, пытаясь помешать ей открыться.
 
- Греко… - начал Конклин.
 
Шпилевой вор выругался.
 
- Должно быть, они перерезали гидравлику! – потрясенно произнес он.
 
Жуткая голова твари высунулась из тьмы за частично открытой дверью и щелкнула челюстями на ошеломленного майора. С рычанием Мортенсен поднял автопистолет и нажал спуск. Но вместо выстрела раздался лишь щелчок – магазин был пуст. Передернув затвор, майор попытался выстрелить снова, но патронов не осталось.
 
Когти и пальцы тварей вцепились в дверь, отжимая ее в сторону. Мортенсен колотил по лапам чудовищ рукояткой пистолета, но удары не причиняли вреда бронированным пальцам. Конклин и Греко – быстро терявший остатки сил и привалившийся к стене – спорили, что делать с механизмом двери, взломщик утверждал, что он уже ничего не может сделать. Тем временем всей силы Прида и Голлианта едва хватало, чтобы удерживать дверь.
 
Внезапное шипение за спиной привлекло внимание майора. Когда Криг и Саракота отошли от двери, Мортенсен увидел Эскобара, горелка огнемета отеганца победно сияла пламенем в темноте. Оттолкнув Конклина от двери и прикрыв лицо руками, Мортенсен приказал:
 
- Жги!
 
Отеганец сунул ствол огнемета в пространство между когтями и щелкающими челюстями тварей, и окатил тела ксеносов потоком пламени.
 
Реакция была мгновенной. Когти и пасти исчезли, на дверь перестали давить. Эскобар убрал ствол огнемета из щели, и Прид с Голлиантом захлопнули дверь. В зале за ней бушевал огненный ад.
 
Коридор наполнило тяжелое дыхание штурмовиков. Солдаты не могли удержаться от улыбок.
 
Греко облек в слова вопрос, о котором думал каждый:
 
- Что это за фраговы твари?
 
- Это генокрады, - мрачно ответил Криг.
 
Штурмовикам, еще не пришедшим в себя после прилива адреналина, понадобилось несколько мгновений, чтобы осознать услышанное.
 
Мортенсен кивнул:
 
- Гибриды.
 
- Гибриды орков и генокрадов? – прошептал Греко. – Но это невозможно.
 
- Увы, это возможно, сын мой, - пробасил Прид. – Мы уже давно знаем, что генокрады используют людей для передачи своего генетического материала. Почему бы им не использовать для этого и другие расы? Орки – самая многочисленная раса в галактике.
 
- Генокрады, вероятно, уже были на борту скитальца, когда он вышел из варпа в системе, принадлежавшей зеленокожим, - предположил Криг. – Возможно, они заразили ремонтную команду орков, пытавшуюся отремонтировать корабль. Это не так трудно вообразить.
 
- Это объясняет все, - мрачно добавил Мортенсен. – Проникновение орков в систему. Культистов на Иллиуме. Скалы и телепорты… Технологии зеленокожих известны своей ненадежностью – но представьте, если этих свирепых варваров направляет холодная логика и целеустремленность генокрадов. В этих гибридах соединились лучшие – точнее сказать, худшие – черты обеих рас.
 
- И Спецгаст, - добавил Криг. – Орки и генокрады. Псионические поля, генерируемые разными расами, создавали психические помехи. Добавьте сюда людей, и неудивительно, что начались массовые убийства, и вся система погрузилась в хаос, - комиссар покачал головой. – Орки и их союзники доставляли на Спецгаст споры зеленокожих обычными грузовыми кораблями под видом сельскохозяйственной продукции. Даже без орбитальной бомбардировки астероидами эта система обречена.
 
- И не только эта система, - сказал Прид. – Это не просто удача одного военачальника орков. Это дисциплина и хладнокровие генокрадов, соединенные с живучестью и приспособляемостью зеленокожих. Подумайте о других системах, которые уже могли быть заражены ими.
 
- Сэр? – обратилась к майору Ведетт. Мордианка прежде всего думала о задании. – Как нам быть с целями нашей боевой задачи?
 
Мортенсен закусил нижнюю губу. Он подумал о Воскове, и о том, что эти чудовища сделали с ним. И о той невероятной дисциплине, которая требовалась, чтобы совершить то, что совершил генерал.
 
Приняв решение, Мортенсен объявил:
 
- Мы оставляем их здесь. Выполнение боевой задачи прекратить.
 
- Сэр, - продолжала мордианка, ее профессионализм не позволял оставить эту тему просто так. – Коммодор был недалеко…
 
- Им уже не помочь, - произнес Криг.
 
- Со всем уважением…
 
- Они заражены генокрадами, дитя мое, - пояснил Прид.
 
- Босс? – обратился к майору Конклин, прижав ухо к стене. Мортенсен подошел к нему.
 
Из-за стены доносились какие-то странные звуки, на этот раз что-то явно большее, чем шум механизма двери. Огнемет Эскобара отогнал монстров и, вероятно, поджарил нескольких из них. Теперь майор слышал из-за стены скорбные вопли ксеносов и громкий гул пламени. И еще кто-то бился о стену.
 
Отодвинувшись, Мортенсен плюнул на потемневший металл двери и потер плевок кулаком. Под грязью оказалась древняя надпись: «Ремонтный туннель С – резервный топливный бак».
 
Мортенсен едва мог представить, какой ад творился там: когда пары топлива вспыхнули, от чудовищ, должно быть, остались лишь тени, выжженные на стенах и палубе.
 
Но у штурмовиков появились более насущные проблемы: дверь задрожала и стала раскаляться.
 
- Пошли, пошли, пошли! – закричал майор, выталкивая штурмовиков из отсека, прочь от двери. Мгновение спустя дверь выбило, синее пламя скользнуло по потолку. Штурмовики повалились на палубу, пытаясь защититься от страшного жара. Лишь Мортенсен мог выдержать невыносимую температуру, не испытывая сильнейшей боли, что он и сделал, проталкивая своих людей по коридору за другую переборку. Стиснув зубы, покрытый сажей майор плечом навалился на люк и вручную захлопнул его.
 
Когда воздух в коридоре немного остыл, штурмовики с руганью поднялись на ноги.
 
- Тихо! – вдруг воскликнул Саракота, подняв руку и прислушиваясь.
 
- Что ты слышишь? – спросил Мортенсен.
 
Снайпер собирался ответить, но слова замерли в его горле. Он лишь в ужасе поднял глаза к потолку. Из вентиляционного люка высунулась пара жутких клешней, похожих на абордажные крюки. Они вцепились в нижнюю челюсть Эскобара и подняли его к потолку. Генокрад не мог протащить солдата в люк из-за того, что Эскобар не выпускал из рук громоздкий огнемет. Прид и Саракота оказались достаточно близко, чтобы схватить отеганца за ноги. Палец Эскобара спазмически жал на спуск, заставляя огнемет периодически извергать струи пламени, из-за чего священник и снайпер были вынуждены пригнуться.
 
Криг находился позади Эскобара, и, подпрыгнув, схватился за ноги солдата, исчезающие в люке. Но чудовище не намеревалось отпускать свою добычу так легко.
 
Эскобар испустил ужасный вопль боли, жуткое эхо которого разнеслось в вентиляционных трубах. Раздался треск, и из люка хлынула кровь. Кригу показалось, что на него вылилось целое ведро крови. Руки отеганца безжизненно повисли, и огнемет упал на палубу. Тварь потянула тело Эскобара в вентиляцию с такой силой, что вместе с ним затащила в люк голову и правую руку Крига. Теперь Криг отчаянно размахивал ногами, яростно пытаясь дотянуться левой рукой до хеллпистолета.
 
На помощь ему пришел Голлиант, схватив комиссара за ногу в кожаном сапоге. Мортенсен вцепился в другую ногу, надеясь, что дополнительная тяжесть стащит Крига вниз. Столь же страшный вопль вырвался из груди комиссара, когда два солдата потянули его обратно.
 
Вдруг что-то поддалось, и все три человека упали на палубу. Вскочив на ноги, Мортенсен с изумлением увидел, что Криг потерял правую руку почти до плеча. Кожаное пальто скрыло большую часть кровоточащего обрубка, разорванную плоть и сломанную кость. Саракота поднырнул под люк и поднял ствол своей винтовки, выпуская в монстра выстрел за выстрелом. Наконец патроны кончились, и странный вопль генокрада затих, оторванная рука комиссара выпала из люка на палубу.
 
- К фрагу все это! – заявил Греко, вцепившись в свой хеллган. Прижимая раненую спину к стене, он стал отодвигаться по коридору прочь от вентиляционного отверстия. В обычной ситуации Мортенсен приказал бы ему вернуться, но в данном случае был вынужден признать, что штурмовик поступает в целом правильно. Необходимо было срочно возвращаться на «Вертиго».
 
- Сержант, веди их, - приказал Мортенсен, глядя на искаженное от боли лицо Крига. – Обратно к самолету, бегом!
 
Мингелла уже по локти измазался в крови комиссара.
 
- Рен, пора идти, - твердо сказал Мортенсен.
 
- Надо пережать эту артерию, иначе он истечет кровью на пути к самолету, - проворчал медик.
 
- Лучше он, чем все мы, сержант, - прорычал майор.
 
- Готово! – объявил Мингелла несколько драгоценных секунд спустя.
 
Ведетт и сержант Конклин начали отдавать приказы, помогая подняться на ноги раненым Зассу и Греко. Мингелла перекинул через плечо руку ошеломленного истекающего кровью Засса, Конклин помогал идти шпилевому вору.
 
- Ведетт, мы потеряли мастер-вокс. Попытайся связаться с Розенкранц по стандартному воксу, - приказал майор. – Скажи ей, что нужна срочная эвакуация.
 
- Есть сэр, - ответила мордианка с несколько угасшим энтузиазмом.
 
Мортенсен смотрел, как Голлиант с каменным лицом поднял дрожащее тело Крига с залитой кровью палубы и осторожно перекинул через плечо, другой рукой подобрав оторванную руку комиссара. Кивнув, Мортенсен проследил, как вольскианец зашагал по коридору, после чего майор обернулся к Саракоте, все еще державшему снайперскую винтовку.
 
Подняв залитый кровью огнемет Эскобара, майор передал его снайперу, оставившему свою винтовку.
 
- Саракота, иди вперед и найди мне выход из этой ловушки, - приказал Мортенсен.
 
Держа огнемет перед собой обеими руками, снайпер побежал по коридору. С содроганием бросив взгляд на вентиляционный люк, Мортенсен последовал за ним.
 
Остатки «Отряда Искупления» поспешно шагали по жутким отсекам и сходящимся под странными углами коридорам скитальца. Причиной спешки штурмовиков были не только ужасные обитатели этого места. Искаженный варпом корабль орков сотрясала цепная реакция взрывов, несомненно, начатая непреднамеренным подрывом паров топлива в резервном баке. Большую часть времени глухие взрывы слышались в отсеках позади штурмовиков, но иногда казалось, что они раздаются впереди колонны бегущих солдат, вероятно, благодаря безумному расположению разных частей скитальца. Второй - и более важной - причиной спешить был тот факт, что их преследовала все увеличивавшаяся орда генокрадов, выползавших буквально из всех щелей, и затоплявших коридоры смертоносным потоком.
 
Мортенсен никогда еще не был так рад увидеть «Вертиго». Розенкранц подвела самолет еще ниже, и он завис над платформой, с его фюзеляжа все еще свисали тросы.
 
Но потом произошло страшное. «Вертиго» открыла огонь.
 
Сначала Мортенсен подумал, что экипаж самолета, как обычно, прикрывает их огнем: майор ожидал, что свирепые ксеносы набросятся на них в любой момент. Но автопушки «Призрака» разорвали палубу почти под ногами штурмовиков, отгоняя их  обратно, навстречу генокрадам.
 
- Ведетт! – крикнул майор. Она так и не смогла связаться с Розенкранц, и теперь Мортенсен видел почему.
 
Силуэты в черной броне появились на рампе и начали спускаться по тросам. Мортенсен смог разглядеть повреждения в десантном отделении «Вертиго»: разорванные кабели, свисавшие с потолка, слабый дым, поднимавшийся из кабины. Похоже, что «Призрак» был захвачен: взят штурмом с применением гранат и с беспощадной решимостью.
 
Когда автопушки замолчали, стало ясно, что флайт-лейтенант Розенкранц больше не командует самолетом: ее вывели на край рампы и заставили встать на колени, руки ее были связаны за спиной. Ее пленителем была высокая стройная женщина в черной броне и рифленом плаще, с короной из сверкающих металлических шипов, украшавших ее бритый череп. Она держала в руке болт-пистолет, приставив его к виску Розенкранц.
 
Через пробоину в потолке в огромный зал спустились две инквизиторские «Валькирии», заняв позиции по бортам захваченного «Призрака» и держа штурмовиков под прицелом. Первая волна Сестер Битвы, спустившись по тросам, продвигалась к ним, надев шлемы и подняв болтеры. Целестинка в шлеме в виде черепа смело вышла вперед, направив болт-пистолет в грудь майора.
 
- Бросить оружие! – приказала она.
 
Штурмовики оглянулись друг на друга. Бросить оружие, даже пустое, было для них немыслимо. Конклин, прижав к себе свой любимый болтер, показал Сестрам Битвы бионический средний палец. Мортенсен заставил мастер-сержанта опустить руку. Сегодня погибло уже достаточно его людей ради того, что, как оказалось, было заранее обречено на неудачу.
 
Майор не собирался жертвовать никем из своих солдат ради себя – а, судя по тому, что сказал ему Криг, именно за ним и пришли Сороритас.
 
- Делайте как она говорит, - велел майор.
 
Медленно расстегнув свой пояс, Мортенсен уронил его на палубу. Ведетт медлила, и майор чувствовал, что она обводит взглядом зал в поисках возможностей, уязвимостей врага.
 
- Пока у нас еще есть время, капрал, - тихо добавил майор.
 
Сняв ранцевый аккумулятор, мордианка бросила его вместе с хеллганом на платформу. Один за другим солдаты «Отряда Искупления» повторяли это движение, бросая оружие и поднимая руки. В том числе Голлиант, бросивший на палубу хеллпистолет Крига.
 
Одна из Сороритас подошла к майору и стала связывать ему руки за спиной. Целестинка шагнула ближе, продолжая держать Мортенсена под прицелом.
 
- Твоя госпожа очень пожалеет, что встретила меня, - угрожающе произнес Мортенсен.
 
- Напротив, - уверенно ответила целестинка. – Она искала этой встречи уже давно.
 
 
 
<br />
 
==== IV ====
 
 
''В Инкарцераториуме царил хаос: охранники бежали; штурмовики вырвались из камер; в тюрьме начался полномасштабный бунт; и Сестры Битвы были вынуждены вести ожесточенный бой.''
 
''Единственный путь по тюремному комплексу, который Криг оставил безопасным, был защищенный подземный туннель, проходивший между секциями камер-темниц, в которых содержались самые опасные преступники, и посадочной площадкой.''
 
''Пробираясь вдоль стены подземного туннеля и держа богато украшенный болт-пистолет Сестры Битвы в левой руке – правая была по-прежнему зафиксирована на груди повязкой – Криг остановился, прежде чем зайти за угол, и прислушался. Наконец он услышал топот ботинок по камнебетону и звук чего-то, что тащили по полу.''
 
''Криг ждал. И ждал.''
 
''+Кулик Криг…+''
 
''Словно удар кувалды внутри его разума. Инквизитор снова был в его голове.''
 
''«Только не это», подумал комиссар. «Только не сейчас».''
 
+…''Криииииг''!+
 
''Кровь хлынула из носа густым потоком, изливаясь на камнебетонный пол. Рука, державшая болт-пистолет, начала дрожать, но не так, как ожидал комиссар. Казалось, рука сама по себе готовилась к бою: в его венах ощущался жар адреналина. Вместо тошноты и головокружения, которые ошеломили его при первой встрече с инквизитором, Криг чувствовал себя в полной гармонии с предстоящим ему полем боя: так, словно он был способен на все, несмотря на свое прискорбное физическое состояние. Его сердце преисполнилось желания убивать. Пистолет ощущался так, словно он взорвется в руке, если не удовлетворить его желания забирать жизни врагов. Комиссар прищурил глаза. Это не была обычная жажда крови или боевая ярость. Хватит забрать только одну жизнь.''
 
''Наконец из-за угла вышли две Сестры Битвы, тащившие кого-то за собой. Первая даже не успела увидеть комиссара. Его болт-пистолет поднялся и выпустил несколько разрывных болтерных снарядов ей в висок. У второй оставалась доля секунды на то, чтобы осознать тот непреложный факт, что она сейчас умрет. Она попыталась схватиться за оружие на поясе, бросив свою ношу. Но для Крига это не имело значения. Болтерные выстрелы разбрызгали по стене туннеля вместилище ее маленького разума, исполненного веры.''
 
''Только тогда комиссар заметил, что Сороритас несли майора Мортенсена, и что он едва не отстрелил майору голову. Сначала Криг даже подумал, что случайно попал в Мортенсена, неподвижно лежавшего на полу.''
 
''Выйдя из-за угла, Криг оказался лицом к лицу с оставшимися Сестрами Битвы. Перед ним стояла Диаманта Сантонакс в своей обсидианово-черной броне и рифленом плаще, металлические шипы, украшавшие ее бритую голову, блестели в тусклом освещении коридора. Ее тонкие губы изогнулись в непроницаемой усмешке. Криг поднял болт-пистолет. Это ее жизнь он должен был забрать.''
 
''Из-за спины канониссы выступила ее телохранительница. Сестра Битвы, странно похожая на 14-летнюю девочку, держала адамантиевую реликвию Ордена Непорочного Пламени – щит крестоносца, принадлежавший святой Валерии Младшей. Ее глаза, которые казались Кригу слишком широко расположенными, светились неким хищным разумом, но в остальном ее лицо являло собой безжизненную маску. Даже в своей древней броне она была очень ловкой, и бросилась вперед, прямо на комиссара, ее плащ, окаймленный мехом горностая, развевался за ее спиной.''
 
''Криг был вынужден обратить ярость своего оружия на телохранительницу канониссы, но она умело укрывала свое миниатюрное гибкое тело за большим щитом. Криг снова и снова осыпал выстрелами щит, надеясь, что древность ослабила адамантиевую броню, но щит выдержал все. От металла летели искры, но болтерные снаряды не оставляли и царапины на его сияющей поверхности.''
 
''Спустя несколько мгновений патроны кончились, и целестинка, преодолев последние несколько метров, ударом щита впечатала Крига в стену. Он была легкой, но артефакт оказался очень тяжелым, и Криг закричал от боли, когда щит вдавил его перевязанную руку в грудь, а грудь в стену.''
 
''Комиссар не успел преодолеть вспышку боли в руке, пришитой к обрубку. В коридоре раздался рев короткого цепного меча, который телохранительница достала из-за щита. Включив цепной меч, Сестра Битвы бросилась на Крига, нанося удары с такой скоростью, что зубья меча казались расплывшимся пятном. Криг пригибался и уклонялся, шатаясь, словно пьяный. Целестинка кружилась и размахивала мечом, высекая из стен вихри камнебетонной пыли. Комиссар понял, что не сможет больше успевать уклоняться от яростной атаки, когда цепной клинок распорол мышцы его бедра. Схватившись за глубокую рану здоровой рукой, Криг едва сумел уклониться от следующего выпада.''
 
''Цепной меч снова метнулся к нему, на этот раз целью удара было солнечное сплетение. Неуклюжее движение Крига помогло ему выиграть драгоценные сантиметры, и сила, с которой меч должен был пройти сквозь его тело, заставила оружие вонзиться глубоко в камнебетон стены. Криг знал, что нельзя упускать такую возможность, и окровавленной рукой вцепился в лицо Сестры Битвы. Телохранительница ударила адамантиевым краем щита по челюсти Крига, приложив его затылком об стену. Она продолжала колотить комиссара щитом, пока Криг не отпустил ее лицо, свалившись на пол.''
 
''Упираясь ногой в стену, целестинка вцепилась в рукоятку цепного меча и вырвала оружие из стены. Криг слышал, как вращение зубьев цепного меча замедлилось, когда Сестра Битвы занесла клинок над ним. Подняв взгляд, Криг увидел, что она смотрит на канониссу в ожидании приказа убить его. Сантонакс перешагнула через неподвижное обнаженное тело Зейна Мортенсена и выжидательно сложила руки в бронированных перчатках.''
 
''-Кадет-комиссар Криг, - зловеще улыбнулась она. – Я дала вам простую задачу: всего лишь убить одного человека. Я предоставила вам полномочия и возможность это сделать. И все же вы самым жалким образом не справились. Простите меня, если я скажу, что несколько разочарована в вас.''
 
''- Убивать может любой бандит, - повторил Криг свои слова из их прежнего разговора.''
 
''- А у вас проблемы с этим?''
 
''- Рад был тебя разочаровать, - прохрипел комиссар. – Но скажи это твоим сестрам и пилотам твоих «Валькирий». С ними у меня проблем не возникло.''
 
''Улыбка канониссы померкла:''
 
''- Если это правда, они еще более жалки, чем ты, и, значит, не заслуживают жить.''
 
''Она холодно кивнула телохранительнице.''
 
''- Прикончи этого глупца.''
 
''Цепной меч взревел. Комиссар приготовился встретить удар клинка. Напоследок бросив взгляд на лежавшего майора, Криг с изумлением увидел, что тот больше не лежит неподвижно. Опираясь на руки и оторвав нижнюю часть тела от пола, Мортенсен ногами нанес канониссе мощный подсекающий удар, сбив ее с ног. Он идеально выбрал момент для этого. Его нападение было настолько неожиданным, что Сантонакс упала на спину,  не успев смягчить удар руками и болезненно ударившись затылком о камнебетонный пол. Адамантиевые шипы, украшавшие ее голову, пробили череп и вонзились в мозг.''
 
''Рев цепного меча затих, когда телохранительница увидела, как ее госпожа корчится на полу в спазмах боли, изо рта канониссы лилась кровавая пена. Мортенсен занес локоть над ее носом. Одно движение целестинки, и майор всадит локоть в лицо канониссы, загоняя шипы еще глубже в мозг.''
 
''- Выполняй приказ… - прохрипела Сантонакс с фанатичной решимостью, обращаясь к телохранительнице.''
 
''Ободренная безумной уверенностью канониссы, целестинка снова занесла ревущий цепной клинок над комиссаром. Снова Криг приготовился принять удар вращающихся зубьев. И второй раз за эти несколько секунд Мортенсен спас его жизнь.''
 
''Выхватив из кобуры на поясе канониссы пистолет с суживающимся стволом, майор выпустил в телохранительницу очередь лазерных выстрелов, вонзившихся в левую сторону ее лица, заставив целестинку поднять адамантиевый щит.  Последние несколько выстрелов попали в металл щита, не причинив ей вреда,  но когда щит опустился, Криг увидел, что майор несколько раз попал в щеку Сестры Битвы, и один выстрел пришелся в глаз. Вместо прожженной насквозь плоти, которую комиссар ожидал увидеть от попаданий лазерных выстрелов, раны от пистолета канониссы казались лишь легкими ожогами. Но попадание в глаз явно разорвало какой-то сосуд.''
 
''Цепной меч с лязгом упал на пол, за ним рухнул тяжелый адамантиевый щит, потащив за собой изящное тело Сестры Битвы, словно якорь. Ее уцелевший глаз с явным ужасом оглядывал коридор, но тело ее лежало неподвижно в неестественной позе, словно она была парализована.''
 
''Мортенсен повернулся к канониссе, его локоть все еще был занесен над ее лицом. Сантонакс стиснула свои безупречные зубы.''
 
''- Ты говорил, что убьешь меня.''
 
''- И докажу, что твои безумные фантазии правда: что не убивает нас, делает нас сильнее? – майор сплюнул на стену. – Нет, я позволю тебе еще немного пожить.''
 
''Мортенсен поднялся и, шатаясь, подошел к неподвижной телохранительнице. Сорвав с нее украшенный мехом горностая плащ, майор завернулся в него, как в саронг.''
 
''- Я смотрела, как твой мир  горит! – прохрипела в ярости Сантонакс.''
 
''Мортенсен кивнул на потолок: множество огромных астероидов мчалось сейчас к поверхности обреченного Спецгаста.''
 
''- Не беспокойся, - сказал майор. – Ты тоже сгоришь. Только без меня.''
 
''Он повернулся, чтобы уйти.''
 
''Криг подобрал цепной меч и, хромая, подошел к содрогавшемуся в конвульсиях телу канониссы. Он включил цепной клинок, чувствуя, как оружие вибрирует в его здоровой руке. Желание убивать все еще горело в нем. Он занес клинок над вздымающейся грудью Диаманты Сантонакс, ее налитые кровью глаза в ярости воззрились на него.''
 
''- Я, со своей стороны, - сообщил ей Криг, - подобных уверений предложить не могу.''
 
''Одним изящным взмахом клинка он перерубил ей шею. Голова канониссы покатилась по полу. Намерение убить ее было искренним: канонисса предала Крига и явно была опасной еретичкой. Но само действие принадлежало не ему. Он никогда не наносил ударов мечом подобным образом. Словно кто-то другой направлял его движения – как кукловод, управляющий движениями марионетки. Несомненно, Аурек Херренфольк согласился с мнением Крига, и, в соответствии со своим таинственным и пугающим образом мыслей, решил, что Диаманта Сантонакс более не заслуживает жить.''
 
''Хотя сердцем он понимал, что исполнил дело Императора, Криг был потрясен тем, что кто-то другой проник в самые глубины его разума и так легко управлял им. В этом было что-то ужасно неправильное, но комиссар мало что мог сделать, чтобы успокоить свой встревоженный разум, и утешился простой мыслью о мести канониссе.''
 
''Когда комиссар подошел к парализованной телохранительнице, Мортенсен окликнул его:''
 
''- Она еще ребенок, Криг.''
 
''Комиссар пожал плечами.''
 
''- Сомневаюсь в этом, - сказал он. Но, подумав, выключил цепной меч и бросил его к ногам целестинки, рядом с щитом – реликвией ее ордена.''
 
''Закинув здоровую руку Крига на свои мускулистые плечи, Мортенсен помог комиссару дойти до лифта. Втащив Крига в лифт, майор нажал кнопку.''
 
''- Считаешь, мы еще успеем убраться с этого шарика? – спросил Криг.''
 
''- Нет, - честно ответил Мортенсен. – Но попытаться это нам не помешает.''
 
==== V ====
 
 
Небо было черным и угнетающе мрачным. Громадные орочьи скалы были повсюду, разрывая облака и, казалось, забирая из воздуха свет и надежду. Перед глазами Декиты Розенкранц разворачивался мировой катаклизм: катастрофа такого масштаба должна была не оставить в живых ни единой души на поверхности планеты.
 
Розенкранц слышала грохот далеких ударов астероидов, и видела на горизонте грибовидные облака пыли, грязи и пепла сожженных людей, поднимавшиеся к зловещим небесам. «Хранитель Чистоты» завис над посадочной площадкой инкарцераториума, уцелевшие штурмовики «Отряда Искупления» сидели, пристегнувшись, в десантном отделении и ожидали решения пилота.
 
- Дай им еще несколько минут, - попросила по воксу Ведетт. Она стояла на открытой рампе, вместе с покрытым синяками и окровавленным Конклином, наблюдая, не появится ли кто-то на посадочной площадке.
 
- Я даже не знаю, ждет ли нас еще «Избавление», - сказала Розенкранц. – Скорее всего, капитан Вальдемар увел корабль с орбиты. Разве авианосец справится с такой угрозой?
 
- Мы остаемся и ждем! – ответила мордианка.
 
- Мы уже ждали достаточно долго, разве нет? – возразила флайт-лейтенант. – Но каждая секунда промедления только увеличивает риск. Я ценю вашу верность командиру, но мы не можем рисковать жизнями всех на борту ради двух человек. Я закрываю рампу.
 
Розенкранц уже коснулась пальцем кнопки.
 
- Я вижу их! – вдруг закричала Ведетт, в ее голосе было больше эмоций, чем Розенкранц когда-либо слышала от нее.
 
Пилот бросила взгляд сквозь бронестекло кабины на открытые двери лифта. Из них на посадочную площадку, шатаясь, вышли два человека. Криг в своем разорванном и окровавленном кожаном пальто выглядел так, словно вышел из ада. Мортенсен был голым, за исключением какой-то импровизированной набедренной повязки, но шагал к самолету с мрачной решимостью. Розенкранц подвела «Валькирию» как можно ближе, чтобы скорее принять их на борт.
 
- Они на борту, - подтвердил Конклин по воксу, закрывая рампу.
 
- Всем пристегнуться, - предупредила Розенкранц.
 
- Дайте-ка я догадаюсь, - вмешался в разговор по воксу Мортенсен. Слышать его голос было неожиданно приятно. – Нас ожидает турбулентность.
 
Розенкранц посмотрела на сгущающийся мрак и кивнула себе. Потянув штурвал на себя, она направила «Хранителя Чистоты» в кипящие небеса.
 
Маневренная инквизиторская «Валькирия» послушно отреагировала, устремившись прочь от обреченного мира. Словно громадный айсберг, появившийся на горизонте, казалось, прямо на них падал гигантский астероид. Облака, кружась вихрями, разлетались прочь от космического чудовища, электростатические разряды сверкали вокруг орочьей скалы в бурлящей атмосфере. С неба падала огромная гора со своей географией и, что более важно, со своими батареями тяжелых орудий.
 
Воздух вокруг астероида задрожал, когда тысячи снарядов разорвали небеса в клочья. Легкие поправки курса превратились в резкие рывки штурвала. «Хранитель Чистоты» нырял то влево, то вправо, маневрируя между залпами.
 
Зная, что одного попадания хватит, чтобы уничтожить или тяжело повредить самолет, Розенкранц развернула «Валькирию» и направила ее прямо на орочью скалу. На предельно близкой дистанции пушкам с падающей скалы было еще труднее попасть в самолет. Пилот направила «Валькирию» вплотную к астероиду, укрываясь в его каньонах и кратерах. Пушки замолчали. Флайт-лейтенант позволила себе улыбнуться. Это было умно.
 
Внезапно каменная поверхность астероида ушла вниз, и «Хранитель Чистоты» оказался во тьме открытого неба. Пилот упустила из виду воздушные вихри от выхлопов огромных двигателей орочьей скалы. «Валькирию» страшно затрясло, с приборной доски полетели искры. Двигатели захлебнулись, и, словно насекомое под ударом гигантской невидимой руки, самолет завертелся в штопоре. Пытаясь восстановить сбитое дыхание и сдержать тошноту, Розенкранц с трудом вывела машину из ужасного штопора. Позволив «Валькирии» какое-то время свободно падать, она быстро отключила перегруженные приборы и сидела, выжидая и прислушиваясь к вою воздушных потоков вокруг самолета, падавшего хвостом вниз в бурлящие тучи.
 
Быстро включив приборы, Розенкранц услышала в воксе встревоженные крики штурмовиков. Когда двигатели включились снова, панические крики утихли. «Валькирия» снова рванулась в небо, и в поле зрения пилота попали еще два гигантских астероида. Одна орочья скала летела к поверхности под гораздо более острым углом, чем другая. Розенкранц попыталась увести самолет в сторону, но случилось неизбежное, и ей не хватило времени или маневренности что-либо предпринять. Два астероида столкнулись, что вызвало серию взрывов на обеих скалах. Смертоносный град осколков камней полетел к «Валькирии», набирая скорость.
 
Розенкранц должна была быстро принять решение. Отключив предохранители, она лихорадочно нажала гашетку, выпуская залп за залпом ракеты с обоих крыльев. Ракеты врезались в первый из осколков скалы, вызвав ряд взрывов в потоке обломков. Флайт-лейтенант провела самолет через рассеивающийся эпицентр взрывов, кабину окатила волна раскаленного пара.
 
По другую сторону огненной завесы положение было не лучше. Два астероида столкнулись, и меньший катился по поверхности более крупного, круша его каменный ландшафт и угрожая раздавить «Хранителя Чистоты». Этого Розенкранц допустить не могла. Ее решение было простым. Оружие и маневренность не помогут здесь. Оставалось надеяться только на скорость самолета. И она выжала из «Валькирии» все возможное. Самолет мчался над поверхностью гигантской орочьей скалы, а его угрожала поглотить приливная волна разрушения.
 
- Давай, давай, давай… - повторяла Розенкранц, словно заклинание, выжимая последние капли энергии из грохочущих двигателей.
 
На мгновение Розенкранц позволила себе подумать, что они проскочили. Но ее сердце обратилось в камень, когда она увидела в небесах над кабиной еще один темный силуэт, маячивший над ними, словно искусственный потолок, и явно угрожавший стать концом драматичного полета «Валькирии».
 
Внезапно кабина осветилась ослепительным белым светом. Где-то стреляли пушки, и огромные лучи энергии пересекли курс «Хранителя Чистоты».
 
Стал виден участок чистого темного неба там, где две орочьих скалы разделились. Меньший астероид дымился и оставлял за собой след из рассыпавшихся обломков – именно он был жертвой мощного обстрела. Розенкранц уже собиралась выполнить вираж и направить самолет в чистое небо, когда внезапно что-то изумило ее в зрелище силуэта над головой. Угловатые очертания,  нос в форме клина, батареи лэнс-излучателей, полетные палубы… «Избавление». Маленький авианосец был уязвим здесь, в хаосе верхних слоев атмосферы. Его слабое вооружение и двигатели работали с удвоенной перегрузкой, чтобы спасти экипаж и тысячи гвардейцев на борту.
 
Что-то холодное потекло по ее лицу, заливая визор шлема. Была ли она ошеломлена тем, что они чудом избежали смерти, или просто так рада видеть свой авианосец – Розенкранц не знала, но она сейчас плакала. Такого с ней не случалось с тех пор, как она покинула Йопалл. Передав коды подтверждения и направив «Валькирию» на полетную палубу, флайт-лейтенант позволила себе немного разжать руки на штурвале. Почувствовав, что кровообращение начинает восстанавливаться в ее пальцах, она нажала кнопку вокса. В десантном отделении все замолкли, ожидая.
 
- Мы дома, - просто объявила Розенкранц. И позволила слезам облегчения литься по ее щекам.
 
 
 
<br />
 
==== VI ====
 
Обсервационная палуба была пуста.
 
Сначала она была заполнена свободными от вахты членами экипажа и офицерами-аристократами, жаждавшими посмотреть на ужасающую картину: как перед их потрясенными взглядами погибает мир. Штурмовики «Отряда Искупления» уже досыта насмотрелись на апокалиптические зрелища, и не стали подниматься на обсервационную палубу. Большинство их остались в кубриках на нижних палубах, где Мингелла работал над их многочисленными ранами и травмами, пытаясь максимально быстро вернуть их в строй для выполнения следующего задания – такова была судьба «Отряда Искупления». Простые гвардейцы-новобранцы могли ожидать милосердно быстрой смерти в рядах живого оплота Императора, но бесценные навыки и опыт ветеранов-штурмовиков были слишком ценны.
 
Но Мортенсен не стал избавлять себя от страшного зрелища, открывавшегося на обсервационной палубе. На самом деле майор упивался им. Он смотрел на Спецгаст, но думал о мертвой Гоморре, кружившейся в ледяной пустоте. В эти долгие часы он снова переживал в памяти участь своего родного мира, и тот кошмар, о котором он теперь знал: это была не случайная космическая катастрофа, но хладнокровный и расчетливый удар по человечеству. Первый залп новой войны, и первая кровь в ней оказалась за врагами Империума.
 
Спецгаст из космоса выглядел как бурлящий черный шар, вращавшийся вокруг умирающей звезды, с тонким поясом столь же обреченных лун. Майор мог представить, какой ад там творился сейчас. Удушающий тяжелый воздух – черный смог из сажи и пыли; геологический хаос землетрясений и наводнений; горящие города и гниющие трупы; стервятники, пожирающие плоть мертвых и умирающих. И повсюду – захватчики-ксеносы, заражающие и порабощающие.
 
Но он выжил. Снова он вышел живым из апокалипсиса. Это даст таким людям как Лайджа Микс еще больше поводов разжигать пламя своей веры. Он выжил, чтобы сражаться снова. Он долго думал о Диаманте Сантонакс и ее безумии: о ее истваанистских верованиях и желании творить добро через зло. Он не мог считать ее соучастницей плана ксеносов – ее собственное безумие опровергало это. Но, несомненно, ею манипулировал кто-то – или ''что-то'' – чье желание подвергнуть человечество тяжелейшим испытаниям превосходило даже таковое желание канониссы. Не просто сделать так, чтобы бедствия порождали героев, но стереть сам Империум с лица галактики.
 
В конце концов, заслуга в выживании самого Мортенсена и его людей принадлежала не столько ему, сколько Розенкранц и Кригу – это они были главными организаторами спасения с обреченного мира. Более того, Кригу хватило мудрости предусмотреть, чтобы их путь к спасению оставался открытым так долго, насколько это было возможно.
 
Улетая на скиталец, Мортенсен не мог быть уверен, что лейтенант-коммандер Вальдемар не попытается использовать отсутствие штурмовиков, и не уведет корабль, оставив их умирать. Кто бы узнал об этом в хаосе и смятении, в который ввергла систему массированная атака зеленокожих? Криг, должно быть, подумал о том же самом, потому что, прежде чем взойти на борт «Вертиго», он приказал санитарам переместить кислородную палатку полкового комиссара Удески на мостик «Избавления». И авианосец никуда не ушел. Трудно спорить о смертельной опасности с человеком, умирающим от ускоренного старения и уже стоящим на пороге смерти. Вальдемар, несомненно, пытался.
 
Оборонительная флотилия и космическая станция «Казначейство» исчезли, сметенные ужасной астероидной бомбардировкой зеленокожих. Все уцелевшие корабли влились в состав конвоя, покидавшего систему. Охрану потрепанного каравана поврежденных флейтов и быстроходных коммерческих судов осуществляли раздутый войсковой транспорт «Аргус» и сверхтяжелый транспорт «Демиарх Данте». В отсутствие фрегатов и эсминцев транспорты Имперской Гвардии – в силу того факта, что они были вооружены – были вынуждены выполнять задачи эскортных кораблей. Единственный уцелевший фрегат типа «Огненный Шторм» - «Мыс Гнева» - шел во главе конвоя под командованием адмирала Гордиана Ференца, который был командиром порта, и по иронии судьбы находился на борту пассажирского лайнера «Ведьма Шандора» с целью выговора, когда станция «Казначейство» и гранд-крейсер «Станг Драак» были уничтожены. «Ведьма Шандора» тоже была частью этого скорбного каравана, двигаясь рядом с поврежденным судном вольного торговца. Авианосец «Избавление» занял позицию в арьергарде конвоя, его лэнс-орудия защищали с тыла медленно двигавшиеся торговые суда. Но зеленокожие не проявляли к ним особого интереса. Целью ксеносов было захватить мир, и они это сделали.
 
Как и ожидалось, адмирал решил вести конвой к Аурелиусу. Многие офицеры, особенно среди вольскианцев, склонялись к тому, чтобы лететь на Скифию, на соединение с войсками фельдмаршала Риготцка, но в конечном счете выбор был сделан в пользу Аурелиуса. Там находилась база Ордена Космодесанта Легион Аспидов, и система являлась отправной точкой Крестового Похода Энкелада. Теперь, когда крестовый поход был закончен, там еще, вероятно, оставался достаточно большой контингент войск и кораблей, ожидавших новых приказов.
 
«Спасибо Императору за имперскую бюрократию», подумал Мортенсен. Так как связь все еще глушилась, и странные, но сильные психические помехи – несомненно, результат скрещивания двух рас ксеносов – не позволяли отправлять астропатические сообщения, все, что мог сделать конвой – следовать до Коридора Кинтессы и доставить полученные ценные сведения о противнике. А дальше, надеясь выйти за пределы этого странного психического поля – предупредить Аурелиус, как и другие системы Колыбели Калигари, которые теперь оказывались под угрозой вторжения.
 
Единственным боеспособным кораблем, который не остался с конвоем в этом долгом путешествии, был инквизиторский корвет «Повелитель Ужаса». У корабля Инквизиции были свои таинственные задачи, и он ушел, едва удосужившись предупредить конвой и оставив Крига на борту «Избавления». Адмирал Ференц не решился возражать инквизитору Ордо Еретикус, и счел за лучшее позволить корвету уйти, хотя его вооружение и солдаты очень пригодились бы конвою.
 
Позади майора послышалось шуршание кожаного пальто.
 
- Комиссар, - кивнул Мортенсен.
 
Криг молча подошел к толстому иллюминатору, его рука все еще висела в перевязке на груди. Зрелище гибели мира захватило комиссара.
 
- Трудно поверить, что мы недавно были там, - наконец произнес он.
 
- Можете поверить, - усмехнулся майор. – Все закончилось.
 
Командир штурмовиков вздохнул.
 
- А что теперь будете делать вы? После Аурелиуса вернетесь в Архиерейскую Ударную?
 
Комиссар поднял обожженную бровь, явно удивленный тем, что майор знал о прежнем месте его службы.
 
Мортенсен хмыкнул.
 
- Я читал ваше дело. Не такая уж это тайна.
 
Криг безрадостно улыбнулся и приложил руку к иллюминатору, почти коснувшись пустоты за ним.
 
- Думаю, что останусь с вами, пока ротация не будет закончена.
 
- Это может занять долгое время, - предупредил майор. – Если та Сестра Битвы сказала хоть слово правды, то Гоморра и Спецгаст – лишь начало. Беллона, Скифия и Каледон Прайм уже атакованы. Если Коридор Кинтессы будет захвачен, то ворота в Сегментум окажутся не просто открыты, а сорваны с петель.
 
- Я не спешу, - заметил Криг, натянув козырек фуражки на глаза. – В конце концов – Император ожидает.
 
- Конечно, Он ожидает, - повторил Мортенсен и ушел с обсервационной палубы, оставив молодого комиссара на фоне апокалипсиса, бушующего в космосе.
Akmir
53

правки

Источник — https://wiki.warpfrog.wtf/index.php?title=Служебная:Сравнение_версий/16608

Навигация