Изменения

Даже для жителя Темного города иерарх был костлявым и бледным. Под острым лбом сидели темные глаза, что пронзительно взглянули на Маэнсит, источая как подозрение, так и неприязнь. Одинокий белый чуб ниспадал на плечо Кхиадизиса, и пучок волос украшали серебряные бусины в форме продолговатых эльдарских черепов. Он намеренно не носил доспехи и взамен ходил в одеяниях, которые напоминали оные древних ученых империи. И все же иерарх не был беззащитен: когда он двигался, мерцающее поле искажало воздух, создавая вокруг него темную ауру.

Арочная дверь обнаружила их и отворилась после того, как заграждающая ее плита скользнула вверх, в барбакан. Прибывших тут же обдал холодный поток воздуха, и вслед за сквозняком показались кружащие призраки, что спешно покидали пределы склепа, мерцая подобно солнечному свету на воде. Кабалиты с замками немедля двинулись на духов, и с пронзительным воем их жезлы выпустили алые молнии в ускользающих привидений. Когда разряды касались беглецов, воздух озаряло мимолетное багровое пламя и прорезал резкий визг, и затем красные искры неслись вниз по палочкам и переходили в клетки, где начинали образовываться миазмы психической энергии. Вместе с тем энергия с жужжанием отскакивала от прутьев решеток, когда призраки пытались прошмыгнуть между ними, корчась от боли, безмолвно воя и когтистыми руками хлеща по своим тюрьмам.

– Она… отбыла, – сказала Маэнсит иерарху.

Джайн Зар была тлеющим угольком, искрой, огоньком. Когда ее дух ворвался в матрицу горда Вечно молодых, она ощутила поток психической энергии, которая поддерживала весь Тир-намагеш. Став частью этой системы, лорд-феникс уносилась прочь от необузданной эссенции, что курсировала по кристаллическим каналам и протекала мимо неактивных хранилищ душ.