850
правок
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
м
Обмякшее На консоли управления лежало обмякшее тело Тантия лежало на консоли управления с рассечённым до кости горлом. На его разбитой кирасе поблескивала запёкшаяся кровьЕго разбитая кираса блестела из-за запёкшейся крови, живот был разорван, а на бёдра вывалились потроха, которые сверкали в тошнотворном свете Разлома и местных звёзд, к чьему свету добавлялись короткие вспышки ''«Кретацийского судьи»'' и эскадры сопровождения. Имперские звездолёты уничтожали присвоенные культистами корабли бортовыми залпами из макропушек с близкого расстояния и лучами лэнсов.
Нет описания правки
— Ваши силы отступили из генераторума?
— За этим следит Тумело, как и за транспортировкой наших почтенных мертвецов, — ответил Барахиль. — Их наследие я несу с собой, и прослежу, чтобы по прибытию на Кретацию их кости павших были погребены. Они погибли с честью и заслуживают…
Слова застряли у него в горле.
— Что случилось? — сдавленно прошептал Барахиэль.
— Капитан словно потерял над собой контроль, лорд. — Слова давались Мике непросто, его тяготила неуверенность. Он указал на тело, из рук которого вырвал меч, затем на его близнеца, а потом на тощее как жердь создание в красных очках-консервах и сером респираторе. Последнее держало тонкий посох с большим воксмиттером в качестве навершия. — Когда битва достигла самого разгара, капитан вместе с лейтенантом Теманом напали на проповедника и его телохранителей.
— Сначала их спасал обман, затем трусость, — произнёс Теман, слегка пихая чудовищного гибрида сабатоном. — Потом они попытались убежать, и тогда уже объятый гневом капитан завыл словно обезумевший. Он оставил меня сражаться с этим зверем , бросился вперед вперёд один…
Ожившая пила Барахиэля заглушила слова Темана. Лезвие со скрежетом прошло сквозь жалкие остатки доспеха вокруг горла Тантия, после чего в плоть вонзился скальпель. Засунув пальцы в разрез, апотекарий вытащил прогеноиды и запечатал их в криоканистре на поясе. Когда внутри распылился контрсептик, Барахиэль поклялся, что дарует это геносемя кандидату с Кретации, который станет самым достойным носителем почтенного наследия Тантия.
— А на капитана это не подействовало? — спросил Барахиэль тоном, в который закралось тошнотворное подозрение, омрачившее разум апотекария.
Он развернул встроенный в нартециум инфозонд, соединил его с невральными разъёмами, погружёнными в плоть Тантия, и запустил нейрологическое сканирование в надежде, что мозг капитана не получил окажется повреждён слишком больших поврежденийсильно, и будут получены положительные результаты. Небольшое вращающееся колёсико сначала сменило цвет с красного на оранжевый, а потом замедлилось, меняя оттенок на зелёный.
— Он пошатнулся, — признал Теман. — Волна была направлена прямо на него, но почему-то не убила капитана на месте. Ему удалось прикончить монстра прежде, чем наконец погибнуть.
Барахиэль наблюдал за тем, как раненый Кайр ревел и корчился, пока Туриэль боролся за его жизнь в холодном апотекарионе.
Стонущий космодесантник сквозь стиснутые зубы молил о крови. Его живот был вспорот, а левая рука – искалечена и изуродована. Взяв минутную передышку, Барахиэль решил посмотреть за работой на работу своего инициата, которому с хирургической операцией помогали лишь медикэ-трэллы. Перед правым глазом апотекария прокручивался вниз перечень ран и необходимых процедур, и он понимал, что пройдёт много часов, прежде чем операция закончится. Ноздри щекотал запах горячей крови.
Он же дразнил и Туриэля, в чьих глазах танцевали красные огоньки.
— Апотекарий. — Донёсся голос Аиши до отвлёкшегося Барахиэля. — Ваше присутствие необходимо в палате-примус. Кое-что требует вашего внимания и одобрения.
Барахиэль кивнул и отвернулся от смотрового окна, взглянув на женщину. От изнеможения кожа вокруг её глаз потемнела, хирургические одеяния были заляпаны высохшей кроьюкровью, а в окружавшую Аишу отвратительную вонь рекаффа и палочек лхо-палочек вплетался запах пота. На одном ухе у неё висела хирургическая маска, поджатые губы скривились от чувства досады. Сердце смертной отбивало дробь словное боевые барабаны, и их притягательный ритм заглушал все остальные звуки. Выдвинувшиеся из дёсен клыки апотекария вонзились в его губу.
— Кровь.
Её голос, полный бессильной ярости и страха вперемешку с негодованием, рассёк багровую дымку, что затуманила разум апотекария. Барахиэль закряхтел, пытаясь освободиться от зова жажды, и принялся отсчитывать парные удары сдвоенных сердец. Удлиняющиеся паузы между ними подарили ему немного покоя и самоконтроля. Обретённое спокойствие Расчленитель направил в напряжённые от неосуществлённого желания мышцы, после чего взглянул на Аишу чистыми от Жажды глазами.
Сжимая в каждой руке по короткому скальпелю, женщина наблюдала за космодесантником с неприкрытым подозрением. Её инструменты были созданы под кисти и хирургические операции смертных, поэтому они бы просто клацнули об силовой доспех, никак его не повредив, но даже если бы апотекарий не носил броню, Аиша всё равно мало чем что смогла бы ему навредитьсделать. Барахиэль едва сдержался, чтобы не рассмеяться, и тяжело сглотнул, ибо изумление при виде столь безрассудной храбрости не заглушило жажду полностью. Прошло несколько долгих мгновений, прежде чем женщина убрала ножи и жестом показала ему вести их.
В палате-примус стоял адский шум.
Раненые космодесантники шипели и рычали, пока уставшие санитары-медикэ обрабатывали их раны. Расчленители выкашливали на палубу кислотную слюну и молили о крови, хотя та и так пятнала их щёки. Раненых смертных было вдвое больше. Всех высокопоставленных членов экипажа допустили сюда либо из-за их своего ранга, либо из-за серьёзности ран. Люди стонали в состоянии фуги, вызванном химическим помутнением, или же вопили, когда по их конечностям начинали работать пилами, а в воздухе висела сильная вонь жареной плоти, наркотиков и телесных выделений, от которой Барахиэль едва не задыхался при каждом вдохе. Запах заставлял жажду отступить.
Операционные трэллы и старшие специалисты-медикэ сновали между ранеными смертными и занимались сортировкой, в то время как пациенты продолжали прибывать. Всех пострадавших поделили на три категории. В первую входили обладатели некритичных ранений, которым требовалось минимальное хирургическое вмешательство и применение медикаментов. Во вторую попали те, кому нужна была операция в течение нескольких часов или дней, чтобы предотвратить летальный исход. С большей частью справится Аиша и её хирургическая бригада, однако получившие самые тяжёлые раны отправятся прямиком на стол к апотекарию. В третьей же категории находились пациенты, чья смерть была неминуема и являлась лишь вопросом времени.
— Возможность?
— Наши запасы крови иссякают быстрее, чем ожидалось, — сказала она. Из-за лязгающих дверей, пронзительных воплей и животных рыков её слова были едва слышны. — Основная часть имевшегося у нас запаса ушла на восстановление ваших раненых братьев. Пациенты из третьей категории могли бы помочь нам с кровью, причём мы могли бы добыть добыли её быстрым и самым эффективным способом.
Он прищурился.
— В каком-то смысле, — произнесла Аиша. В голос смертной закрались нотки недовольства, а лицо немного омрачилось. Барахиэль не мог сказать, был ли это стыд или же просто мимолётное проявление физического утомления. — Мы ничего не можем для них сделать, да и в грядущие недели они бы всё равно отдали свою кровь вашим братьям. Это их шанс послужить капитулу в последний раз.
Какое-то мгновение Барахиэль раздумывал над её словами и вспоминал логистикэ-информация информацию апотекариона, включающую в себя текущее состояние запасов крови. Сказать, что они были скудны – ничего не сказать. Большую часть витэ употребили раненые Расчленителе, остатков же хватит роте от силы на несколько дней. Аиша выдвинула практичное и логичное предложение, благодаря которому миссия бы продолжилась, а в случае, если бы путешествие оказалось долгим, план женщины спас бы души некоторых боевых братьев.
В этом замысле существовал лишь один изъян.
— Что это? — спросил он, отталкивая её в сторону и подходя к окну.
Вся мебель и оборудование комнаты для допросов была перевернуто или разбито, а пол усеивали трупы. По большей части то были задушенные и разорванные на части сервиторы, чьи оторванные конечности дёргались, пока кибернетика пыталась как-то оживить мёртвую плоть. Апотекарий заметил и трэллов-медикэ, кожа которых стала белой как снег. Их хирургические одеяния пятнала пятнали смерть и кровь.
Тем не менее, один обитатель комнаты всё ещё был жив.
