887
правок
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
Нет описания правки
{{Перевод Д41Т}}
{{В процессе
|Сейчас =3132
|Всего =36}}
{{Книга
Ноги Барахиэля подогнулись, когда на его разум обрушился вес обретённого знания.
==='''Глава тридцать первая'''===
Дума отпрыгнул, когда к его горлу с визгом устремились парные цепные топоры, чья песнь вещала о ржавчине и ужасном состоянии оружия. Мономолекулярные зубья резанули по нагруднику капеллана, вырывая из него крупные куски керамита, после чего Апостол бросился вперёд, держа наготове поднятые клинки. Расчленитель парировал каждый удар. Лицо еретика являло собой маску из старой крови и свежей ненависти. Схватив предателя за горло, Дума впечатал шлем в усиленную лобную кость, и та раскололась с глухим треском. Капеллан врезал крозиусом по подбородку изменника, из-за чего голова оторвалась от тела в брызгах тёмной крови.
— Лорд, — прорычал Мика, разрубая Апостола от шеи до таза, — слева.
Капеллан направил болт-пистолет в сторону ещё одного еретика, а затем выпустил очередь разрывных снарядов, что раскололи визор противника и оставили воронку в черепе за ним. Сместив прицел, он распылил несколько групп мужчин и женщин в медных панцирях и тёмно-красных солдатских куртках. У нескольких бойцов были видны шрамы, указывающие на различные стадии имплантации геносемени. Из потайных ворот в стенах и башнях хлынуло ещё больше смертных, которых гнали вперёд надзиратели с зажатыми в кулаках хлыстами и изрезанные фанатики с неприкрытыми дарами своих богов. В их глазах пылала нездоровая гордость, и Дума скривился при виде столь открытой демонстрации порождённых Хаосом мутаций. Застрелив трёх тварей, капеллан извлёк пустой магазин.
Лазерные заряды с хлопками били по нагруднику, а пули со звоном отскакивали от керамита словно стальной дождь.
Капеллан поднял взгляд и выругался, скрежеща зубами.
Из бойниц в стенах защитники выпускали вниз множество лазерных лучей, которые сплетались в сапфировые и рубиновые сети. Чихающие болтеры в руках наступающих Апостолов выпускали снаряды с раскатами металлического грома, в то время как еретики на подготовленных позициях вели огонь из более тяжёлого оружия. В воздухе пахло фицелином и кровью, а Расчленители шатались и падали. Они убивали, но и сами погибали под массированным обстрелом или от ювелирно точных залпов Апостолов Ярости. Их символы на дисплее капеллана окрашивались серым.
Дума наблюдал, как руны с шипением исчезают одна за одной, словно жир на сковороде. Его рота таяла. Сорок пять. Сорок четыре. Тридцать девять. Тридцать семь. Отделение Тойво было полностью вырезано воинами в древних доспехах типа «Катафрактарий». Самого же сержанта разорвал на куски чемпион терминаторов со зловеще изогнутыми молниевыми когтями. Ярость внутри капеллана нарастала, его разум всё глубже погружался в чёрно-красный туман, который грозил поглотить рассудок космодесантника. Он практически не почувствовал ни взрыва болт-снаряда, чьё попадание пришлось в пластрон словно удар под дых, ни вошедшей в грудь шрапнели. Всё это блекло и становилось малозначимым на фоне гнева, который побуждал Думу лишь к тому, чтобы с головой отдаться внутренней нужде учинять резню, но капеллан контролировал каждый свой остервенелый удар, в то время как боль сдабривала мышцы Расчленителя адреналином. Гнев получит над ним контроль лишь тогда, когда не останется других вариантов.
— Лорд, — гаркнул Адариэль, сражаясь с Микой спина к спине. Клинок первого оставлял в воздухе дымку из крови и мельчайших частиц плоти, а у его ног росла груда трупов. — Предатель… Он сбежал.
Дума бросил взгляд на балкон и увидел, что это правда.
Гнев возгорелся с новой силой, а перед глазами возникли воины в незнакомых доспехах и транспортные магистрали и переходы, которых он никогда прежде не видел. Мертвецов в форме Имперской Армии и броне золотого, белого и красного цветов было столько, что кучи доходили ему до пояса. При виде такого количества погибших с его губ сорвался вой, что заглушил гудящие боевые горны осквернённых титанов, рушащих далёкие стены.
Реальность вернулась к Думе с попаданием болт-снаряда, от которого по глазным линзам пробежала паутина трещин.
— Где он? — рявкнул капеллан, вырывая глотку очередному смертному.
— Уходит к реликварии, лорд, — выдохнул Пашар.
Зрение Думы вновь омыло чёрным и красным, после чего он внезапно ощутил болезненное предчувствие того, что сейчас перед ним возникнут железные переборки и изумрудное пламя. Капеллан узрел окутанную тьмой фигуру – зловеще ухмыляющегося призрака невероятного врага, который возвышался над Расчленителем. Его лик был непостоянен и всё время менялся. Появлялось то лицо Гора Луперкаля, то морда разъярённого краснокожего демона с клыками. Дума ничего не знал о значении увиденного, ему было известно лишь одно – он столкнулся либо с Яростью, либо со следом пророческого предвидения Сангвиния.
На деле же, капеллану было плевать. Сейчас его заботило лишь смертоубийство.
Дума бросился к отряду гвардейцев-изменников с символами полка на панцирной броне и лазвинтовками, которые были осквернены восьмиконечными звёздами. Он убивал и убивал, выплескивая на людей злобу за то, что те посмели вторгнуться в царство Императора и дерзнули запятнать родной мир его нового капитула своим присутствием. Смертный взорвался от попадания шального болта, забрызгав капеллана кровью. Ещё один снаряд попал в шлем Расчленителя и сдетонировал, но космодесантник лишь рассмеялся. Затем он восстановил дыхание, выплевывая расколотые зубы в шлем. Вдоль губ Думы протянулись кровавые ниточки.
— Почему туда?
Капеллан подозревал, что уже знал ответ на этот вопрос.
— Именно там находится источник порчи, мой лорд, — сказал Пашар голосом, едва слышным из-за хриплого грохота в небесах. Собравшиеся грозовые облака начали изливать на землю кровь сплошной завесой. — Варп-портал, через который они надеются распространить её и в других мирах.
Перед глазами Думы возникли чёрные пятна, порождённые двойным оскорблением Апостолов.
— Этого не случится. Расчленители, наступаем. Убьём их повелителя немедленно!
— Нам до него не добраться, мой лорд, — произнёс Адариэль, разрубая еретика с когтями и крыльями как у рукокрылых. Содрогнувшись, тот умер, а тень его трясущейся демонической души отправилась в варп. Мика же прикончил более крупного близнеца твари. — Враг зашёл с флангов и окружил нас.
— Нужно отступить, — добавил Пашар. Его голос мало чем отличался от простого скрипа. — Мы потеряли инициативу, и скоро нас останется слишком мало, чтобы продолжать штурм. Необходимой отступить и приказать ''«Судье»'' уничтожить это место с орбиты вместе с занимающими его еретиками.
Дума ничего не ответил. Перед глазами капеллана возник рычащий цепной меч, чьи адамантиевые зубья проскрежетали на расстоянии ширины пальца от визора Расчленителя. Второй удар пришёлся на предплечье, расколов керамит и разорвав плоть. Нервные окончания Думы омыла боль. Апостол вытащил клинок и обрушил его сверху внизу, рубя тело капеллана по диагонали. Из прорех в доспехе потекла кровь. В ответ Расчленитель впечатал крозиус в нагрудник изменника, распыляя и броню, и органы под ней.
— Отступить куда, библиарий? — усмехнулся Мика и показался на запечатанные ворота. Те дрожали, пока верные Императору бойцы и танковые экипажи отчаянно пытались через них пробиться. — За спиной – закрытые ворота, а впереди – враги с обнажёнными для наших клинков глотками. Мы не смогли бы сбежать даже если бы захотели.
— Не все из нас собираются сегодня умереть, чемпион.
— Пролить больше крови, пожать больше жизней. — Смех Мики исказился и превратился в сдавленный от ярости вой. Он прыгнул прямо в отделение Апостолов, после чего клинок чемпиона засверкал, оставляя за собой дымчатые ленты из крови и плоти. — Мы убиваем до тех пор, пока не убивают нас, библиария. Вот какую истину исповедует наш капитул.
Оглянувшись, Дума увидел, что всюду вокруг него именно это и претворялось в жизнь.
Их последний агрессор – брат-сержант Кастивар – шатался, а его доспех был пробит в дюжине мест. Перчатки воина изрыгали потоки кислотного огня, растворявшего смертных и астартес-еретиков. Те падали на землю пред буйствующим Расчленителем словно скашиваемая пшеница. Оказавшихся слишком близко Кастивар измельчал гигантскими кулаками, в то время как самого агрессора при этом били цепными клинками и силовым оружием. Болты обрушивались на космодесантника со всех сторон, а плазменные заряды выжигали в броне глубокие выемки. Взорвавшаяся канистра с прометием омыла Расчленителя жидким пламенем, после чего он забил ещё одного еретика, выкрикивая проклятия. Огонь плавил затворы доспехов, но отражающая биосигналы Кастивара линия стала плоской лишь когда на шлем агрессора опустился громовой молот.
Расчленители сражались небольшими группами, изолированные друг от друга кольцами окружения из Апостолов и их смертных союзников. Воины бились спина к спине, вырезая противников с безжалостной эффективностью, которая вызвала бы у Сета и Амита гордость. Они никого не оставляли в живых, поэтому никто не хныкал, не изрыгал содержимое желудка и не собирал выпущенные кишки на последнем издыхании. Каждый удар нёс смерть. Тем не менее, погибали и Расчленители, получавшие десятки ранений, а священная кровь Сангвиния проливалась на землю, где разбавлялась и осквернялась, смешиваясь с витэ предателей.
''Они подпитывали наш гнев, чтобы заманить сюда. Они завели нас в огневой мешок.''
Такова была неприятная реальность, как и истина, заключавшаяся в том, что Расчленители оказались в такой ситуации из-за Думы. Мысль об этом впечаталась в его разум. Капеллан обезглавил изменника с бычьими чертами, после чего во все стороны от нагрудника космодесантника брызнули искры, когда по керамиту резанул цепной топор. Расчленитель вмял визор напавшего, но затем силовой клинок другого противника оставил в его пластроне дымящуюся прореху. Рёбра Думы пронзила горячая боль. Второй удар был отражён под плохим углом. Кровь покрывала чёрную броню капеллана, который продолжал убивать с именем Сангвиния на губах, раскалывая черепа и грудные клетки. Выпущенные из болт-пистолета снаряды взрывались в глотках. Землю вокруг усеивали тела и части тел, грозившие лишить капеллана подвижности.
Пульсировавшая в его крови Ярость требовала больше.
На ногах оставалось лишь тридцать воинов да небольшая группка дикарей, переживших контратаку по какой-то счастливой случайности, однако, у Думы не было времени восхищаться их стойкостью, ибо к его шлему устремился цепной кулак. Расщепляющее поле крозиуса отсекло руку еретика со звуком громового раската, а обратным ударом капеллан расщепил череп врага. Мощный залп лазерного огня рассёк воздух так близко к щеке Расчленителя, что вспузырился лак. Тем временем, ''«Копьё Сангвиния»'' продолжало вести бой, превращая трупы смертных и Апостолов под своими антигравитационными пластинами в светло-красную массу. Под огнём расчётов группового оружия на стенах корпус машины лишился крупных кусков керамита, хотя в ответ «Репульсор» уничтожил немало позиций противника. Гатлинг-пушка и шквальные тяжёлые пулемёты проделывали кровавую полосу в рядах приближающихся изменников.
Дума сомневался, что даже с танком они протянут долго.
— К ''«Копью Сангвиния»''! — закричал он, указывая на машину рукой с пистолетом. Капеллан ненавидел каждый срывающийся с губ слог, ибо раздражённый рёв зверя в его крови отзывался в черепе резкими вспышками боли. Дума убил ещё одного еретика в шлеме с гребнем-лезвием, который так любили Пожиратели Миров. — Сформировать оборонительный периметр вокруг ''«Копья Сангвиния»''!
К чести Расчленителей, они мгновенно исполнили отданный приказ, когда дисциплина, которой воины обладали ещё будучи Неисчислимыми Сынами, взяла ярость на поводок. Болт-винтовки, тяжёлые пистолеты и плазменные выжигатели образовали стрелковые линии, а сваленные в кучу трупы друзей и врагов стали баррикадами. Погибло ещё несколько космодесантников, прикрывавших отступление своих братьев. Чёрная Ярость обжигала вены Думы, пока зверь внутри требовал от капеллана, чтобы тот омылся кровью и смертью.
— Лорд, мы не можем продолжать так и дальше, — произнёс библиарий скрежещущим как сталь голосом.
Дума увидел правду в словах Пашара. Капеллан обезглавил очередного еретика. Ещё три жизненные руны окрасились серым. Настроив воксмиттер на максимальную громкость, Расчленитель воздавал хвалу благословенному Сангвинию, укрепляя свою душу и души его братьев пред лицом ярости и приближающейся смерти. Это побуждало воинов сражаться изо всех сил, поэтому вал из мертвецов, по которому приходилось карабкаться изменникам, лишь увеличивался. Предатели были рабами своего гнева, в то время как Расчленители ненадолго взяли собственный под контроль. Вот только он напоминал висящую на острие ножа каплю крови, готовую сорваться вниз.
— Нужно что-то сделать! — настаивал библиарий, после чего в воксе раздался хор сдавленных согласных голосов.
Пашара поддержал даже Мика, сражавшийся вместе с остатками собственного отделения и отделения Адариэля.
— Долг требует, чтобы мы выжили, — сказал Адариэль. — Умереть здесь — значит оставить еретикам контроль над миром. Мы не можем позволить себе так запятнать честь Ангела.
Подобравшийся к Думе еретик поднял древний цепной топор, покрытый обрывками плоти и засохшей кровью, но залп реагирующих на массу снарядов скосил и его, и Апостола позади. Капеллан вознёс благодарность стрелявшему воину.
Дума понимал, что необходимо что-то предпринять. На подобный случай у него имелся план, который был их лучшим шансом выбраться из засады победителями.
— Значит, мы должны бросить в бой роту смерти.
Ответом ему были выстрелы и помехи.
— Дума, ты же не всерьёз. — Мика отрубил голову очередному изменнику. От нагрудника чемпиона остались лишь поблескивающие красным осколки керамита. — Их ярость не поддаётся контролю.
— Это безумие, — вмешался. Адариэль, чьи слова подчёркивались звуками выстрелов из болт-винтовки.
— Они существуют как раз ради такой цели. Нужно лишь направить их ярость в нужное русло.
— Лорд, — проскрипел библиарий, — мудро ли освобождать их? Нам следует отступить–
— От меня ты чего хочешь? — проревел капеллан, нажимая на спусковой крючок. Болты рассекли воздух и оставили в нагруднике изменника воронки размером с кулак. — Мы не можем отступить, так как нас отрезали от всех путей отхода. Да даже будь это не так, таким образом мы бы повели себя как трусы. Сдадимся и позволим убить себя? Кто-нибудь из вас хочет умереть такой позорной смертью? — Он многозначительно поднял пистолет. — Предстаньте предо мной, если да.
За всех ответила тишина. Дума переключил вокс-канал и ощутил необычное предвкушение. Формирующиеся слова были готовы сорваться с его уст.
— Командующая кораблём, слушай меня! Приказ отдан. Высвободить роту смерти!
