6268
правок
Изменения
Нет описания правки
На расстоянии вцепившаяся в выступ блеклая фигура могла бы сойти за снежное пятно на склоне горы, если бы не то обстоятельство, что она медленно и неуклонно смещалась, огибая скалу в поисках своей жертвы.
Капеллан выслеживал создание девятнадцать долгих и утомительных дней, и теперь его тело – — несмотря на то, что было увито стальными мышцами и закалено непогодой – — уставало все сильнее. Многие из его братьев оказались недостаточно выносливы, чтобы выжить в Диаготанских горах Киавара. Пока он взбирался, ему приходилось видеть их гниющие останки, разбившиеся при падении со скал и частично обмороженные из-за высокогорной температуры. Он не скорбел об их кончине. В такой смерти была честь. Умереть во время духовного поиска считалось сродни гибели в бою по крайней мере в глазах капелланов.
Но он поклялся, что не присоединится к их уединенной, смертельной дреме. Он выживет, невзирая на усталость, горевшую в руках, невзирая на боль. Он не вернется ни с чем.
Капеллан оглядел ближайшую скалу в поисках своей жертвы. Его черные, цвета полуночи глаза казались бездонными озерами, резко контрастируя с ярко-бледной кожей. На нем была только набедренная повязка с черными перьями – — церемониальная одежда для ритуальной охоты – — а на шее красовалась нить с тотемами цвета слоновой кости. Это были хрупкие птичьи черепа, его ''корвия'', которые застучали друг о друга, стоило ему пошевелиться, и тогда, преодолев два отрога, он увидел существо.
Это был величественный зверь, создание исключительной красоты. Внешностью он напоминал крошечных черноклювых воронов Киавара, черепа которых стали его тотемами, но на этом сходство между ними заканчивалось. Это создание было размером с человека, с блестящими черными перьями и размахом крыльев в четыре или даже все пять метров. Его когти походили на кинжалы, предназначенные разрывать своих жертв еще до того, как за дело возьмется клюв, а в глазах-пуговках горел острый разум. Птица отдыхала на соседней серой скале, изучая склоны в поисках добычи.
Капеллан испытывал только уважение к существу, и тем не менее он пришел сюда, чтобы убить его, голыми руками отнять жизнь и забрать священные кости. Тотемы на шее были мелочью по сравнению с духовной значимостью этого величественного зверя. Он спустится с горы вместе с его трупом, а оттуда – — на Освобождение, к Шпилю Воронов, где украсит его скелетом свои древние доспехи цвета эбонита. Крылья украсят прыжковый ранец, череп станет маской капеллана. Именно такая честь полагалась за проведение ритуала и убийство зверя. Дух птицы будет следовать за ним в бой, грозный союзник в войне с врагами Империума. Лишь тогда он сможет действительно вести своих братьев в сражение, хранить чистоту их сердец и помыслов, честь ордена.
Птица склонила голову и посмотрела в его направлении. Он был уверен, что его не видно за скалой, но не сомневался, что она знает о погоне. Много дней она пыталась ускользнуть от него, поднимаясь все выше и выше по склону и находя себе все более негостеприимные насесты. Тогда почему она решила сейчас устроиться на этом неровном выступе, словно даруя краткую возможность нанести удар? Может, просто устала? Неужели его выносливость и решимость оказались не по зубам зверю? Как долго он ждал этого момента, этих нескольких секунд затишья перед хаосом боя.
Воин сделал глубокий и спокойный вдох, чувствуя, как легкие наполняются ледяным воздухом. В груди неритмично бились сердца. Он чувствовал, как в венах поет кровь, и напряг мышцы, готовясь к нападению. Выступ был не более трех метров в длину, к тому же скользким и узким. Если он оступится на камнях и упадет, игра окончится – — высота здесь была немыслимой. Капеллан умрет раньше, чем долетит до дна.
Птица посмотрела в небо, словно готовясь к отлету.
Ему некуда было бежать и оставалось пару секунд, чтобы начать действовать. Он взглянул на меньшую птицу, и на его лице появилась кривая ухмылка уважения.
Теперь он понял, почему доселе проигрывали его братья. Существо переиграло его. Невзирая на уважение, на знание о его разуме, он недооценил зверя. Все это время птица знала, что на нее ведется охота, и играла с ним, заводя все выше и выше в горы. Она хотела вымотать его, заманивая все ближе и ближе к ловушке.
Он ждал до последнего, и только затем отскочил в сторону, доверившись своему инстинкту и надеясь, что утес выдержит его вес. Птица вскрикнула от раздражения, когда ее когти заскрежетали по скале, где он стоял всего секунду назад. Воин ударил кулаком и угодил прямиком ей по клюву, птица отпорхнула в сторону, шипя и тряся головой, пытаясь прийти в себя.
Пронзительно каркая, рок облетел выступ, где капеллан стоял несколько минут назад. На краю обрыва балансировал камень размером с его кулак. Сможет ли он воспользоваться им, чтобы победить птицу? У него практически не было шансов заставить существо приземлиться, а если оно еще раз приблизится, то когтями разорвет его на куски. Он мог просто бросить в него камень, но если промахнется – — а вероятность, что так и случится, была высокой – — у него и вовсе не останется оружия. Ему не хватало прыжкового ранца, чтобы перенести битву в воздух. Если только…
Вдруг птица сорвалась в пике, и у него попросту не осталось другого выхода. Он видел только один способ одолеть существо – — рискнуть своей жизнью, сделать то, чего она не ожидала. Иначе он будет просто сидячей мишенью. Капеллан метнулся за камнем, зная, что при этом окажется на пути у птицы.
Он услышал биение ее громадных крыльев, после чего когти вонзились ему в грудь. Они пробили вторичное сердце, разрушили легкое и раздробили по меньшей мере три ребра, целиком насадив воина. Когти вырвались у него из спины в брызгах темной крови. Он закричал от боли, когда существо взмыло и направилось в горы, протащив его по выступу. Скребущие пальцы успели сомкнуться на камне, и его тело поднялось в воздух, плененное и неспособное высвободиться из смертельной хватки существа.
Протянув руку, он провел рукой по ее голове и ощутил, как птицу охватила умиротворенность.
Затем он взялся обеими руками за ее голову и свернул ей шею.
Кордэ встал на ноги и, застонав от напряжения, вытащил мертвого рока из воды. Он забросил массивное тело себе на плечи, слегка покачнувшись под тяжестью. Рваные раны на груди и лице уже практически затянулись, кровь перестала течь. Он понимал, что его ждет долгий и тяжелый спуск вместе со своей ношей, но испытание его не страшило. Самая тяжелая часть была уже позади, и кроме того он знал, что теперь с ним дух птицы.