6263
правки
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
Нет описания правки
{{В процессе
|Сейчас =1112
|Всего =20
}}
Скарабеи завершили постройку — клубок пункта связи. Конструкции недоставало ни сложности, ни мощности для передачи высших таинств и концепций, но её вполне хватило, чтобы соединить Сетеха с невообразимо далёкими каноптековыми смотрителями. Впервые за целые эоны он заговорил с хранителями своей династии.
'' '''Носитель Чёрного Диска, Высочайший Сетех — услышьте власть моего положения в постановлении всему сущему''' ''
'' '''III — Подчинение и моление''' ''
'' '''II — Подчинение и моление''' ''
'' '''I — Подчинение и моление''' ''
'' '''III — все, кто относится к данной категории подразделений, падите ниц и ждите приказа''' ''
'' '''Носитель Чёрного диска, Высочайший Сетех — усилить рассуждение всех подразделений на два деления — так постановлено''' ''
'' '''III — Подчинение — самоинициация постановленной власти — данное подразделение теперь V''' ''
'' '''II — Подчинение — самоинициация постановленной власти — данное подразделение теперь IV''' ''
'' '''I — Подчинение — самоинициация постановленной власти — данное подразделение теперь III''' ''
'' '''V — репликация структур и единиц для наполнения I и II постановлена''' ''
'' '''IV — Подчинение''' ''
'' '''III — Подчинение''' ''
'' '''Носитель Чёрного Диска, Высочайший Сетех — что с Гиксосами, для коих не заперты все двери вечности, до сих пор ли мы в кандалах заключения?''' ''
'' '''V — Моление и подчинение — Гиксосы, ради коих мы существуем и кому мы подчинены на все времена, всё ещё спят — кандалы и стражи никуда не делись — остаются только присутствующие подразделения — тюремщики не пробуждены''' ''
'' '''Носитель Чёрного Диска, Высочайший Сетех — тюремщики функционируют?''' ''
'' '''V — они функционируют''' ''
'' '''Носитель Чёрного Диска, Высочайший Сетех — услышьте данную власть и мой приказ — подготовить и реструктуризировать подчинённые подразделения для вызова Высочайшего, Того, Кто Зрит Арку Звёзд и Обращает Их Вспять по Колесу Ночи''' ''
'' '''V — Моление и подчинение — как постановлено приказом Гиксоса и Носителя Чёрного Диска, так и будет''' ''
'' '''IV — Хвала и подчинение возвышению Высочайшего''' ''
'' '''II — Хвала''' ''
'' '''I — Подчинение''' ''
'' '''Носитель Чёрного Диска, Высочайший Сетех — Я вернусь со средствами для открытия пути — ко времени моего прибытия — когда я промолвлю приказ и постановление, чтобы спящие пробудились — пусть ничто не предупредит Тюремщиков, Что Держат Ключи — так постановлено''' ''
'' '''V — Подчинение''' ''
=== ГЛАВА XI ===
'''ОТКРЫВАТЕЛЬ ПУТЕЙ'''
Сетех разорвал связь. Обмен с далёкими каноптековыми миньонами занял мгновение. Отдав финальный приказ рою, он отпустил его. Скарабеи заструились обратно к потолку, и, открыв ранее созданную брешь, хлынули прочь. Рой с жужжанием понесся по кораблю подобно дымчатому пятну, проходя сквозь трещины и дефекты в сварных швах. Существа ориентировались по остаточному теплу и излучению: с момента отключения реакторы и двигатели «Гекатона» едва остыли, но для роя те сияли, будто солнца за редеющим туманом.
Скарабеи достигли машинных пещер и разрослись в облако. В помещении находились существа из плоти, однако воздух был наполнен радиационными лучами и металлической пылью, поэтому ни одна сущность не заметила рой, спиралью устремившийся вниз к машинам. Они были примитивными. Крайне примитивными, так что ему не составило труда выявить причины поломок в каждом из устройств. Скарабеи просочились в ядра техники и приступили к работе. В войне с Великим Врагом их задача заключалась в выведении из строя машин других рас. Теперь они собирали их заново. Микрорезаки разделяли сплавившуюся проволоку. Энергетические челюсти выгрызали ржавчину из механизмов. Трещины заращивались. Нарушенные соединения восстанавливались. Процесс занял считанные минуты. Времени могло бы уйти даже меньше, но им было велено делать всё незаметно. Как только ремонт подошёл к завершению, рой начал накапливать энергию. В крошечных металлических тораксах образовались электрочастицы. Миллионы металлических лапок заскребли друг о друга, наращивая заряд. Между скарабеями зазмеились черви молний. Затем рой свело судорогой, и сквозь починенные им машины прошёл мощный импульс. Один исполненный безмолвия миг ничего не происходило. А затем оборудование взревело и запустилось.
Игнис ощутил, как в сердце реактора воспламенилась плазма. Услышал, как обитавшие внутри установки демоны протяжно взвыли. Кровь на защитном экране, полыхнув, обратилась в пепел. По проводящим каналам с рёвом хлынула энергия. Магистр Разрухи обернулся, и, подняв глаза, увидел заплясавшие меж шпилями оборудования дуги молний. Оставшиеся технопоследователи-ксруткари тряслись, что-то возбуждённо щебеча на перемежаемом статикой языке. Он почувствовал, как воздух становится пресным и безжизненным. В десяти шагах от него цилиндрическая зарядная катушка, высотой не уступавшая линейному титану, заискрилась, а затём с рыком исторгла из себя синее пламя. Повсюду вокруг них, замерцав, ожили люмосферы. Снова заработали вентиляторы. Ближе к дальнему концу пещеры Игнис увидел, как разгорается красное свечение, когда в сердца энергоядер пошёл ток. Палуба мелко задрожала. Повреждённые при столкновении трубы лопнули. Потёкшая из них охлаждающая жидкость пролилась на воющих ксруткари подобно первому дождю после долгой засухи. Каналы связи Игниса с кораблём начали наполняться информацией, ревущей и рыдающей по мере прохождения зловредных инфоджиннов через кабели и внутренние системы. Наконец, он увидел, что происходило снаружи.
— За мной, — бросил Игнис, и, развернувшись, кинулся бежать сквозь ложный дождь и ряды восторжённо запевших технопоследователей.
Всё ещё пытаясь отдышаться, Сильван поднял глаза на замерцавшие на потолке ангара огни. На секунду они померкли, затем ярко разгорелись. Он едва не расплакался.
Ариман и остальные воины Тысячи Сынов уже двигались. Противовзрывные двери содрогнулись от очередного скребущего удара.
— Они почуяли кровь, и теперь так просто нас не оставят, — сказала Мэхэкта. Ариман замер на полпути и посмотрел на парию. В какой-то момент чародей снял шлем. Его кожу усеивали бусинки пота. Он выглядел измождённым, и одного этого зрелища хватило, чтобы навигатор невольно всхлипнул. — За ними придут другие. Нужно выбираться отсюда немедленно.
— Выбираться? — Слово вырвалось изо рта Сильвана прежде, чем он успел остановить себя. Навигатор затравленно оглянулся на Аримана и Мэхэкту. Ужас пересилил в нём боязнь заговорить. Он перевёл взгляд с чернокнижника на неприкасаемую. — Как мы отсюда выберемся? Вы видели те корабли? А кости? Отсюда уже не выбираются.
Он тяжело задышал.
Ариман вперился в него тяжёлым взором. Йешар уставился в ответ и в кои-то веки не моргнул. Глаза колдуна были пронзительно синими. Навигатор сжался, ожидая, что его вот-вот пронзит сквозивший в том взоре холод. Внутренние голоса закричали, что он совершил богохульство, что теперь его ждут страдания за то, что он посмел перечить варп-пророку. А затем Ариман сделал нечто, отчего в грудь Сильвану словно погрузилось копьё неизбывного страха. Он кивнул и отвернулся. Ему показалось, что, всего на миг, колдун закрыл глаза.
— Паутина психоморфическая, — произнесла Мэхэкта. — Она реагирует на наши намерения, характеры, стремления и страхи. Это место — свалка для тех, кто заблудился и потерял себя. Она реагирует на следы отчаяния в ваших разумах. Вот что удерживает нас здесь.
Ариман перевёл взгляд на парию.
— И всё? Нужно просто не отчаиваться? — Сильван вдруг расхохотался. Он почувствовал, что ему становится трудно дышать, и судорожно глотнул воздух. Его голос подскочил. Всему виной был гнев. — Не отчаиваться оттого, что мы оказались в лабиринте, кишащем монстрами! Нужно только надеяться, и перед нами откроются магические двери! А затем, после этого ''чуда'', как мы выберемся из туннелей? Эта штука не показала нам правильный путь, так какой с неё теперь прок? — Он хлопнул ладонью по прикреплённому к черепу скарабею. — Как мы доберемся туда, куда она должна была провести нас?
Йешар рухнул на палубу, обессиленный, ловящий ртом воздух, всхлипывающий. Часть его хотела, чтобы на него прикрикнули. Чтобы спросили, как он смеет говорить подобное. Что угодно, лишь бы не то, что, как знал Сильван, он увидит, едва поднимет взгляд: холодные глаза, смотрящие на него с полнейшим безразличием. Какое-то время, показавшееся навигатору вечностью, он не слышал ничего, кроме собственных рыданий и гула пробуждающихся корабельных систем.
— Ты прав, — промолвил Ариман. Сильван поднял глаза. — Вы оба правы. Мы найдём дверь из этого тупика, и мы достигнем цели.
— Как… — начал Йешар, но Ариман не удостоил его даже взгляда.
— Отведи его обратно в башню, — сказал он Мэхэкте. — Подготовь его к управлению кораблём.
Затем Ариман отвернулся, и, озаряемый вспышками света, двинулся прочь. Рубриканты и остальные чародеи Тысячи Сынов какое-то время продолжали смотреть на Сильвана, после чего последовали за своим повелителем.
+Ариман,+ послал Игнис. +Корабль функционирует. Судя по проекциям, двигатели смогут поднять нас через девяносто пять минут, но без выхода наружу нам придётся направить энергию на защиту. Существа на внешнем корпусе найдут путь внутрь, если не отыскали уже.+
+Корабль поднимется.+
Игнис запнулся. Он направлялся на верхние уровни, к лифтам, способным доставить его на мостик-храм.
+Если из этой части паутины нет выхода,+ начал магистр Разрухи, +мы должны…+
+Я могу открыть путь.+ Послание Аримана оборвало его собственное. Он ощутил в его мысли остроту, подобно клинку, разрубающему тугой узел. +Как только мы выберемся, нам придётся на всей скорости пройти через паутину к точке назначения. Внутри враги, и чем дольше мы будем оставаться на их территории, тем вероятнее, что на нас нападут снова.+
+Навигатор проявил себя ненадёжным.+
+Проходы реагируют на намерения тех, кто по ним путешествует. Поэтому я буду настойчивым.+
+А кто поведёт нас?+
+Сам ксенос,+ ответил Азек.
+Нет,+ послал Игнис.
+Его вид уже обманывал эти пути прежде. Оно знает, как пройти их лучше любого из нас. У нас пока нет времени вызнавать их тайны. Нам нужно воспользоваться им. Оно хочет вернуться на руины своей цивилизации. Оно согласится.+
+Это существо — очень злобное и способное, и ему ни в коем случае нельзя доверять,+ послал Игнис.
+Его измена предсказуема, а злоба — проблема, к которой мы сможем подготовиться и держать в узде.+
+Подготовка требует времени,+ заявил Игнис. +Такого ресурса у нас нет.+
+Всё что нужно у нас есть, брат. Навигатор послужит в качестве интерфейса. Он уже частично соединён с Сетехом. Нужна лишь воля воспользоваться этим средством.+
Вот оно, подумал Игнис. Вот правда, таившаяся за всем, что делал Ариман: воля, преодолевавшая невозможность.
Игнис не входил в состав кабала, сотворившего первую Рубрику. Он стал Изгоем, не будучи выдворенным Магнусом Красным. Он присоединился к Ариману позже. Причина была простой: он предпочитал сражаться на стороне собратьев. Это, и, возможно, гордость от осознания того, что он был способен на то, что умел мало кто из сторонников Азека — он мог действовать без эмоций и тревог вне логики своего мировоззрения.
Затем они наколдовали Вторую Рубрику и бежали с Планеты Чернокнижников. Вторая ссылка на додачу к первой. Многие откололись от Аримана. Игнис остался. У него было своё место, своя роль. Это вполне соотносилось с его стремлением к порядку. Наёмник из него был никудышный. На некотором уровне ему требовалось соответствовать, входить в состав большего целого. Ариман ему это дал. Его не заботило, какой была их цель, а только то, что она имелась. До сих пор.
Теперь он увидел границу образа, что своими действиями создавал Ариман. Первая Рубрика, и вторая, а теперь этот поход за невозможным: во всех его предприятиях ощущалась некая фрактальность. Каждое из них повторяло прошлое. Детали менялись, но причина оставалась той же. Каждая новая миссия была попыткой исправить последствия предыдущей, и каждая требовала от Изгоев всё больше и больше. Факторы восходили по спирали, параметры менялись, и прогрессия событий раскручивалась дальше и дальше. Каждый успех таил в себе семена будущей катастрофы. Азек всегда был таким, неизменным и не меняющимся. Игнис понял, что вся его жизнь развивалась по точно тому же сценарию.
+Сейчас я за тобой последую,+ сказал он. Магистр Разрухи почувствовал, как Ариман собирается ему что-то мысленно ответить, однако его разум заговорил первым. +Но если мы выживем и выберемся отсюда, я… +Впервые на своей памяти он заколебался. +Я уйду.+
Мгновение тишины.
+Как пожелаешь,+ наконец донёсся ответ, и в ментальном послании Игнису почудился мимолётный проблеск эмоции. Возможно шока, возможно, чего-то другого. Он даже не мог сказать наверняка, было ли это взаправду. Он не слишком хорошо разбирался в проявлениях чувств. +Выведи ксеноса из клетей. Заключи с ним любое соглашение, какое потребуется. Свяжи его. Отведи в башню навигатора.+
+Как пожелаешь,+ произнёс Игнис.
Едва взглянув на Игниса, Сетех ощутил творившуюся внутри него сумятицу. Он долгое время изучал и анализировал лицо и физические привычки воина, так что теперь мог читать его словно раскрытую книгу. Внешне Игнис выказывал полнейший самоконтроль, однако мысли неосознанно выкрывали его с головой. Вот один из наибольших изъянов плоти — ты не мог управлять своей природой. Ошибки сочились из пор кожи подобно поту.
— Ты хочешь, чтобы я провёл вас, — заявил Сетех.
— Таков приказ Аримана.
— То, что ты придёшь ко мне за этим, было неизбежно. Я соглашусь, но для этого меня нужно освободить.
На лице Игниса не дрогнул ни один мускул, однако вращение обручей замедлилось. Давление анафемы, удерживавшее пленника, сместилось. Он упал на диск в центре круга и поднялся в полный рост. Магистр следил за ним, не отрывая глаз. Ствол главной пушки примитивного автоматона также оставался направленным точно на него. Сетех ощутил рябь тёмной материи, содержавшейся в накопительном баке. Диск подплыл к полу, и он сошёл с него. Его по-прежнему окружала энергия анафемы, пленник знал это, незримые цепи, коих он совершенно не ощущал, однако чего-то подобного и следовало ожидать.
— Отведи меня к своему проводнику-марионетке, — потребовал он.
— Что ты за это хочешь? — спросил Игнис.
— Лишь то, о чём мы уже условились, — сказал Сетех, подняв руки так, словно показывая, что с них нужно снять оковы. — Я — последний из своего вида. Я хочу вернуться на руины дома.
С минуту Игнис буравил его взглядом. Сетех, в свою очередь, наблюдал, как геометрические татуировки на лице воина из округлых становятся рваными и неровными. Затем магистр Разрухи отступил в сторону, и Сетех прошествовал мимо него к двери.
Сильван стоял среди руин своего убежища. У разбитого иллюминатора валялись обломки. На полу лежали тела, чья вытекшая кровь алела на ковре липкими пятнами. Корабль содрогнулся. С потолка сорвалось несколько красных капель. Двигатели запускались. Сильван обернулся. Затем его рот открылся. Он почувствовал, как отступил и плюхнулся на трон. Выжившие потомки закружились в своих баках. Йешар попытался сделать вдох, но не сумел втянуть в лёгкие воздух.
Перед ним появилась фигура. Тело существа выглядело как металлическая пародия на скелет. Глаза пылали шипящим огнём. Скарабей на голове Сильвана обжёг его глаз и лоб холодом. Он увидел существо также и в варпе, или, точнее, не увидел его. Оно походило на чёрную тень, вокруг которой рябили и расходились искажения, складывались и сливались волновые узоры. Оно не просто отсутствовало в эфире, как Мэхэкта, оно нарушало его. Это был тот самый пленный ксенос. Представитель расы, которая лишилась жизни ещё до того, как сгинуть со свету. И вот он здесь. В месте, которое Сильван считал своим и только своим.
Ксенос не двигался. Следом за ним показался Игнис. Лицо Повелителя Разрухи походило на бесстрастную маску. Его электу преобразились в вертикальные линии. Аура дымилась чёрным и багровым цветом.
— Что…? — запнулся Сильван, глядя на Игниса, однако первым заговорил ксенос. Его голос затрещал, словно струящийся по кабелю ток.
— Подведи его ближе, — произнесло существо.
Игнис перевёл на Йешара чёрные глаза.
— Иди к нему, — не моргая, сказал он.
Навигатор не пошевелился.
— Что происходит? — спросил он.
— Оно здесь, чтобы показать нам путь через туннели, — пояснил магистр.
Сильван закачал головой.
— Ариман… — начал он.
— Это его воля, — произнёс Игнис.
— Нет…
Игнис кивнул, и нечто в том движении заставило Сильвана успокоиться. Всё время, проведённое навигатором вместе с Изгоями, Игнис оставался для него фигурой холодной рассудительности. Иногда его мотивы были понятны только ему одному, однако это ничуть не умаляло их логичности. Он не делал ничего, что не соответствовало бы нити его умозаключений или ходу мыслей. Прочие колдуны Тысячи Сынов действовали на эмоциях, начиная от горечи и гордыни, и заканчивая скорбью. Но только не Игнис. Он походил на шестерёнку, вращавшуюся по воле высших порядков и принципов. Вот только в этих нескольких словах и взгляде Сильван будто увидел проблеск чего-то почти человеческого, призрачный отголосок чувств. И это потрясло его едва ли не сильнее, чем присутствие ксеноса. Казалось, он стал свидетелем тому, как доселе нерушимая скала сползает в море.
— Это… — начал чужак. Его жужжащий голос на миг щёлкнул. Будь оно человеком, он бы решил, что существо улыбается. — …Биологический интерфейс управления должен быть подключён и активирован, чтобы ваш корабль подчинялся командам.
Сильван продолжал глазеть на Игниса. Ему хотелось покачать головой.
— Выполняй, — сказал Игнис. Сильван кивнул и заставил себя вернуться обратно на трон. Нейрокабель скользнул ему в череп и соединился с нервными окончаниями. Как обычно, калейдоскопы, смешение его взора с потомством, мост к пульту управления штурвалом. Ксенос подступил ближе, пока не оказался рядом с навигатором. Он почувствовал, как по лицу градом катится пот. Чужак навис над ним. Начал поднимать руку. Его сочленения укрывали хлопья психоактивного льда. Сильван старался не поднимать глаз. От столь близкого присутствия существа его глаза наполнились болезненными цветами. Корабль резко вздрогнул. Осколки стекла подскочили и на секунду зависли в воздухе. По кораблю прокатился утробный рык. Ещё одна встряска, сопровождаемая рокотанием двигателей, пока «Гекатон» пытался подняться из обломков.
— Взгляни на меня, — произнёс ксенос. Его голова повернулась к Игнису. — Оно должно подчиниться.
— Делай, как оно говорит, — сказал тот.
Йешар заставил себя поднять голову.
Существо смотрело на него. Корабль содрогнулся снова. Гул двигателей стал теперь постоянным. Оно вытянуло руку. Образовавшаяся на пальцах наледь осыпалась, стоило ему разогнуть их. Сильван различил неясную дымку пси-энергии, сковывавшей движения создания. Навигатор прерывисто задышал. Скарабей на голове становился тяжелее, утягивая лицо вниз. Ксенос протянул единственный перст. Его кости состояли из серого металла под тонким слоем чёрно-золотого углерода. Создание было почти что прекрасным. Устройство на лбу навигатора превратилось в холодную глыбу изо льда и огня. По каналу связи со штурвалом зажурчал поток данных, затекая в основание черепа. Йешару показалось, будто его растягивают. Палец пришельца коснулся скарабея у него на челе.
Реальность свернулась.
Возможно, он закричал.
Сказать наверняка Сильван не мог.
Он был рождён и тренировался всю жизнь, дабы видеть вселенную иначе, чем обычные люди. Там, где те замечали в варпе лишь хаос, он наблюдал волны и течения, прозревал смыслы в абстрактных узорах, здравомыслие в безумии. За время, проведённое в Оке, он постиг ещё больше, научился видеть обратную истину вселенной. И всё равно он оказался не готов к тому, что открылось ему в тот момент.
Безликая темнота. Линии, изгибы, и очертания, что не являлись частью реальности, скользили по планам бытия, менялись, закручивались и тянулись в далёкую бездну, а в той бездне… Ничего. Просто пустота, лишённая света и каких-либо оттенков. Всё, что имело какой-либо смысл, исчезло. Сильван смотрел туда, где не было ничего, кроме необъятности, и медленного крика звёзд. Он стал ничем, мимолётным скоплением атомов, полным заблуждений о жизни и силе. Ничто здесь не могло уцелеть. Ничто не могло жить.
Он превратился просто в нить из мяса и нервов, протянувшуюся от очей смерти к пути по ту сторону. Ему захотелось воззвать к своему богу и почувствовать столь желанную боль, но всё, что он мог — это смотреть и подчиняться.
«Гекатон» оторвался от земли. Тощие существа, роившиеся на его обшивке, завизжали. Некоторые понеслись обратно вниз, скача меж башен и увенчанных зубцами парапетов. Другие попытались пробиться внутрь сквозь трещины в броне. Те, кто шёл следом, набросились на тех, что стремились затиснуться в дыры. В воздух брызнули струи крови и раскромсанных внутренностей. Двигатели и маневровые приводы пропахали в свалке горящие борозды, после чего, дюйм за дюймом, принялись поднимать корпус. Орудийные турели с треском оторвались. Корабль развернулся, сбрасывая с себя обломки. Спутные потоки подняли пылевые бури, накрывшие груды мусора.
Ариман стоял на коленях в своём убежище. Он чувствовал, как дрожит корабль, оставляя землю внизу. Стены паутины уже отвечали. Давление и текстура эфира менялись. В окружавшие их каньоны свалок с рёвом ворвался серый туман. Затем карман пространства начал сжиматься. Дымчатые стены затвердели. Мусорный шпиль застонал от накапливающейся в корнях тяжести. Раздался визг рвущегося металла. Куски обломков размером с танк посыпались вниз, врезаясь в поверхность и «Гекатон».
Теперь паутина решила их прикончить. Она намеревалась сокрушить корабль, смешав его металлические кости с мертвецами, что попали сюда раньше. Этого не случится. Он такого исхода не допустит.
— ''Паутина психоморфическая.'' — Так сказала Мэхэкта. — ''Она реагирует на наши намерения, характеры, стремления и страхи.''
Азек раскрыл ладонь. На ней всё так же поблескивала грубая серебряная монета. Ларец находился перед ним. Он потянулся к крышке, затем заколебался. Что он увидит внутри? Будет ли там по-прежнему шлем? Или нет? Там, на свалке, он как будто ощутил на себе взгляд, когда у него в руке оказалась монета.
Корабль вздрогнул снова. Нужно действовать сейчас. Его рука застыла на крышке. Время — одна из последних великих загадок. Он изучал его столетиями, видел, как оно отклоняется от той простой линии, коей его считали большинство людей. Но это… Монета у него в руке и фигура в почерневшем шлеме, возможно, они были чем-то иным. Парадоксом. Слиянием прошлого с будущим. Если он откроет ларец и обнаружит, что шлем всё ещё там, значит, никто другой не смог его взять. А, значит, это был он сам. Он и был той фигурой, что отдала ему серебряную монету. Доказательство. Смыслов могло быть сколько угодно, но он был уверен, что если откроет шкатулку и найдёт шлем с монетой на месте, это будет означать лишь одно: надежду. Поскольку если в будущем он не вызнал секретов времени от Гиксосов, то как смог бы вернуться? Его будущее начало направлять прошлое. Если шлем по-прежнему находился внутри, это было доказательством, и оно было даже чем-то большим, нежели надежда: это была уверенность.
«''Но что, если ты ошибаешься?'' — раздался на задворках разума вопрос. — ''Что, если шлема нет? Что будет означать это?''»
Он глубоко вдохнул, задержал воздух в лёгких, и открыл ларец.
Игнис, стоявший в башне навигатора, увидел, как отколовшийся обломок врезался в борт корабля. Он рассыпался на куски, и осколки пронзили конструкции на верхней палубе. «Гекатон» дёрнулся вниз. От корпуса оторвался целый ярус батарей, турели и пушечные стволы покатились по обшивке металлическим оползнем. Ксенос перед ним отступил от Сильвана. Навигатор не шевелился, застыв на троне. Жуткие существа-клоны в баках расшибались в кровь о стекло. Жертвенник, ждавший у него за спиной, сменил позу, когда палуба резко ушла из-под ног.
Чувства Сильвана больше ему не принадлежали. Серебряные пучки, протянувшиеся от скарабея, погрузились в основание его третьего ока. Он ощущал, как те копошатся у него в мозгу, создавая новые пути, замыкая чувства. Теперь он стал различать паутину. Белые линии, извивающиеся в пространственно-временном континууме. Парадоксы, становящиеся проёмами и пространствами в мембранах нереальности. Это была агония. Он почувствовал, как руки тянутся к пульту управления штурвалом, и ощутил, как корабль соскальзывает с одного плана реальности на другой.
«''Там нет пути!''» — закричал его голос внутри черепа. Сильван чувствовал, как холод ведёт его конечности, и как от него к штурвалу исходят команды. Корабль продолжал двигаться. Колонны из мусора снаружи корпуса рассыпались одна за другой. «Гекатон» плыл дальше, минуя падающие вокруг корабельные остовы. Они направлялись прямиком в стену паутины. Он почувствовал, как серебряные нити проникают глубже в голову. Внутри него взорвалась боль. Сильван хотел, чтобы его стошнило, но содержимое желудка осталось в нём. Они шли вперёд, туда, где их ждал лишь погибельный барьер паутины.
Ариман затянул мысли в эфир. Ему было холодно, он дрожал внутри доспеха, разум вытягивал из него энергию словно измотанный человек, пытающийся дышать на высокогорье. Осталось подняться совсем немного. Он мысленно нашёл Сильвана. Ариман коснулся разума навигатора, однако тот не отозвался. Это не имело значения; он был связан с кораблём и Сетехом. Всё, что им теперь требовалось, это открыть путь.
Разум Азека устремился вперёд, потянувшись к самой паутине. Его мысли и чувства стали несущимися сквозь мрак птицами, за крыльями которых тянулся призрачный огонь.
Обломки снаружи корабля сыпались сплошным камнепадом. Одна из мусорных гор содрогнулась, устояла, а затем развалилась. В двадцати километрах над «Гекатоном» кривой хребет из обломков отделился от вершины шпиля и сорвался вниз. Сердцем ему служил корабль, перевозивший растения и целые биомы. Когда он погиб, на какое-то время власть над ним захватила флора, опутав многокилометровый корпус бледными корнями и ветвями в поисках солнца, которого здесь не существовало. Они умерли давным-давно, их стволы и лозы окаменели вокруг остова безжизненного корабля. В таком виде он простоял бессчетные века. Теперь же космолёт падал, на лету распадаясь на куски. Сотни метров скалы катились вниз, снося по пути остовы и плиты. Одна из глыб врезалась «Гекатону» в нос, заставив его резко накрениться. От места удара разлетелась пыль и осколки. Двигатели корабля взревели, выталкивая огромный корпус звездолёта обратно вверх. Разум Аримана коснулся границы смыкающейся вокруг них паутины. Та дёрнулась назад, словно пытаясь сбежать. На секунду чародей ощутил, как его чувства потянулись наружу. А затем паутина ринулась вперёд.
Аримана окутал бледный свет, вцепившись ему в мысли и вывернув их из хватки воли. Он ощутил, как корни рассудка размываются вдали. На него давила сила, подобной которой ему прежде не доводилось на себе испытывать, более глубинная и мощная, чем воля любого смертного, превосходившая даже власть демонов — словно морское разрывное течение.
«''Вот как это место создаёт призраков''», — вдруг понял Азек. Разумы неосторожных путников утягивает за предел, откуда не будет возврата.
Он находился уже очень далеко, почти миновав точку, где нить воли могла бы затянуть его обратно в тело и на борт израненного корабля, что сейчас пытался выбраться на свободу, кренясь под сыплющейся лавиной обломков. Теперь Азека окружал только призрачный свет, уводивший его к горизонту, которого, как он знал, ему не достичь вовек. Он даже не мог сказать, где находилась реальность. Паутина вытягивала его душу, будто перья из мёртвой птицы. Пути назад нет…
В тишине убежища его рука сомкнулась на серебряной монете. Перед ним стоял открытый ларец. Изнутри на Аримана смотрел помятый и почерневший от гари шлем.
Надежда…
Призрачная субстанция паутины всё крепче сжималась вокруг его рассудка. Он чувствовал, как натягивается нить души. Его мысли выгнулись…
Затем…
Путь раскрылся перед Сильваном будто цветок под солнцем. Это было… даже терзаемый мучениями, он не смог бы подобрать лучшее слово… прекрасно. Он ощутил, как направил энергию на двигатели, и «Гекатон» отозвался ему. Корабль устремился в открытое пространство, а позади него продолжали валиться утёсы и шпили из обломков.
«''Я жив'', — подумал он. В голове раздался крик облегчения. — ''Я жив!''»
+Послушай меня, Сильван,+ произнёс Ариман. Он не мог ответить. Он не мог сделать ничего. Казалось, его мозг расщепило под усиливающимся обоюдным давлением колдуна и ксеноса. +Если другие наши корабли уцелели, они будут здесь. Ты сможешь связаться с ними через свою родню. Ты сможешь привести их к нам.+ Навигатор хотел ответить, но всё, что ему удалось — это вызвать рябь несформированной мысли. +Открой глаза. Приведи их к нам.+
Паутина преобразилась. Своим изменённым зрением он увидел, как планы космоса сливаются воедино. Туннель впереди «Гекатона» расширился, и там оказались другие корабли, корабли, которые он узнал. Космолёты Изгоев: «Шакал душ», «Пиромонарх», «Отпрыск зазубренного солнца», «Взвешиватель душ». Не все корабли, что отправились вместе с ними в паутину, но больше, чем он смел надеяться.
В недрах разума Сильван ощутил, как нечто сиятельное открыло свои глаза…
Много глаз. Смотревших из разных убежищ и кораблей. Он вновь начал видеть то же, что его потомки.
Они были живы. Невероятно, но его семья уцелела.
Под мертвенной хваткой, в которой ксенос удерживал его рассудок, навигатор ощутил, как во мрак протолкнулась единственная мысль, яркая и пылающая.
«''Чудо''», — подумал он.
