«Высококлассные подменные чары Мазлока» / Mazlocke's Cantrip of Superior Substitution (рассказ)

«Высококлассные подменные чары Мазлока» / Mazlocke's Cantrip of Superior Substitution (рассказ)
Автор	Грэм Лион / Graeme Lyon
Переводчик	соц
Издательство	Black Library
Входит в сборник	Смерть на поле / Death on the Pitch (сборник)
Источник	Смерть на поле / Death on the Pitch (сборник)
Год издания	2017
Подписаться на обновления	Telegram-канал
Обсудить	Telegram-чат
Экспортировать	EPUB, FB2, MOBI
Поддержать проект

Аннотация: Удача повернулась задом к команде «Блэк-Уотер Бойз», и их последняя надежда — это подозрительного вида колдун, обещающий обеспечить их высококлассными игроками.

— Сегодня обстановка крайне накалена здесь, на... Э-э, Джим, скажи еще раз, где мы?

Джим Джонсон вздохнул и неодобрительно покачал головой на своего соведущего.

— Мы находимся в Талабхейме, Боб, на стадионе «Надежда света», — улыбаясь в камру, ответил он, — чтобы стать свидетелями классического противостояния двух замечательных бладбоульных команд: «Талабхейм Тайтанс» и «Блэк-Уотер Бойз».

— А-а, ага, точно, — пробурчал Боб. — И сослали нас сюда освещать матч команд седьмого дивизиона из-за того случая с козой...

Джим решительно перебил его:

— Боб, нашим зрителям незачем это слушать. Главное, что двое лучших спортивных комментаторов сейчас здесь и рады рассказать им о спортивном зрелище, которое вот-вот должно начаться. Друзья, свисток будет дан примерно через двадцать минут, так что, не переключайтесь. После рекламы мы вернемся и поговорим немного о командах.

Джим предусмотрительно застыл с широкой и абсолютно фальшивой улыбкой на лице, пока колдун, управляющий заклинанием захвата картинки не кивнул и огонек в его глазах не погас, затем тяжело откинулся на спинку кресла.

— Боб, ради Влада, не забывай, где мы. Еще немного и нас погонит отсюда толпа с вилами и факелами. Опять! Я пошел в спорт только, чтобы такого больше не случалось.

Боб вздохнул, и его широкие плечи повисли.

— Знаю, Джим. Но мы здесь просто теряем время. Игры в низших лигах такие скучные. Делаешь все на автомате, и ничего интересного не происходит...

— Эта игра у нас в кармане.

Герритт Вандервальд, ухмыляясь, поглядывал на своих игроков.

Талабхеймские титаны сидели в раздевалке на стадионе, который с полным правом могли называть своим домом, и настало время подбодрить их. К счастью, это было совсем несложно. Команда из тринадцати человек и одного громадного огра, откликающегося на имя Гхург, была спокойна и готова к важному матчу. Игроки в бело-малиновой форме прислушивались к каждому слову и впитывали его тренерскую мудрость так же жадно, как больничная губка впитывает после матча воду с кровью. И Герритт щедро одаривал их своим многолетним опытом.

— У «Бойзов» череда поражений длинной в милю, а вы, парни — сильнее, чем когда-либо. Просто блеск. Главное, соберитесь. Столичные комментаторы, внимание журналистов, кое-то из вас даже...

Он перевел взгляд на своих звездных игроков: Джоханна Уолша и Курта Графштайна. Первый был настолько умелым кетчером, что Вандервальд не сомневался, не сегодня-завтра его переманят какие-нибудь «Рейкланд Риверc». Второй же был просто неплохим блицером, зато мнил себя чуть ли не новым Гриффом Обервальдом. Он был едва ли в половину так же хорош, и все-таки лучше остальных. Впрочем, с дисциплиной у Курта было куда лучше — он сидел и восхищенно и внимательно ловил каждое слово тренера, в отличие от Джоханна, который витал где-то в облаках. Грезил о славе, конечно, или, наверное, о девочках из группы поддержки.

— Кое-кто из вас может получить хороший спонсорский контракт. А это для всех нас будет хорошо, — закончил Герритт.

В последнее время дела у «Тайтанс» шли неважно. Была хорошая череда побед, но, если ты не в высших лигах, больших денег это не принесет, так что сейчас они были на грани банкротства. Сегодняшняя игра — которую будут транслировать по всем каналам, да со знаменитыми комментаторами Джимом и Бобом, здесь, на домашнем стадионе, — это просто дар богов.

— Мне не нужно говорить, как всё может повернуться, — сказал он. — Вы выходите, хорошо отыгрываете, и наши дела идут в гору, вверх...

— Вверх, это куда? — Гхург недоуменно уставился в потолок, который, учитывая его рост, был буквально в паре дюймов от его макушки.

Вандервальд пустил воображаемую слезу и глубоко вздохнул.

— Это значит, что мы будем богаты и знамениты, Гхург, — спокойно проговорил Джоханн Уолш, поглядывая снизу-вверх на громадного огра.

— А Гхургу дадут стукать зеленчиков, остроушек и еще бородачиков? — От усилий, требующихся, что построить такое длинное предложение, у огра наморщился лоб.

— Конечно, Гхург. Мы с тобой — команда, дружище. Ты их лупишь, я заношу тачдауны. — Он вытянул руку ладонью к огромному огру. — Титаны навсегда, приятель!

— Титаны навсегда! — прогрохотал тот. На его иссеченном шрамами лице появилась улыбка, и он удивительно осторожно отбил кетчеру пять. Пусть небыстро, но Гхург научился не ломать игрокам руки пока не выйдет на поле.

На противоположном конце стадиона, в еще одной раздевалке, на исчерканном дерьмом полу молча сидели одиннадцать зеленокожих орков, вокруг которых парочка гоблинов носилась кругами за визжащим сквигом. Крохотное создание сожрало все, что не могло дать сдачи, включая все скамейки и одну металлическую дверцу от шкафчика, и было в ответе за большую часть вышеупомянутого дерьма.

Последние несколько месяцев выдались для команды настолько тяжелыми, что просто сидеть в сквиговых экскрементах было еще очень даже ничего. «Бойзы» проиграли все игры этого сезона (даже, к своему стыду, — против полуросликов из «Тинклхейм Троттерс»), и в их бюджете была такая дыра, что пришлось силой забрать в команду пару старых орков, которые обычно таскали их экипировку, только чтобы набрать полный состав. Травма любого из игроков в предстоящем матче обернется полной катастрофой.

Боргут, их тренер, стоя в дверях, осматривал игроков. Такими понурыми перед игрой он их еще не видел. Ну, кроме Гоблина, но тот всегда так выглядел. Быть жалкими — удел всех гоблинов, так что не считается. Он очень хотел рассказать им, что придумал на игру, но раз это было, так сказать... Не совсем в рамках правил, то пусть лучше будут не в курсе. Все устроится потом, когда талабхеймцы потерпят поражение, а бойзы снова буду на коне.

— Босс?

Боргут обернулся и увидел своего помощника Газбага.

— Он тут?

— Ага. Ждет вас.

Боргут снова посмотрел на игроков и ощутил укол вины за то, что собирался устроить. Это ради команды, говорил он себе. Всё — только ради команды.

Стадион был забит людьми со всего Старого света, а также орками и гномами, пустившимися в долгое и опасное путешествие ради большой игры. Было даже несколько эльфов. Они держались поодаль и сидели в одном из углов трибун, окруженные охранниками с надменными лицами и слугами, которые размахивали курильницами с ароматными травами, чтобы перебить запах остальной толпы, в особенности — гномов.

Герхардт Плюмштадер крутил головой, наслаждаясь видом, особенно ему понравились несколько амазонок (предположительно), сидящих внизу у края поля. Его толкнули локтем под ребра, он обернулся и увидел широкую ухмылку своего друга Тобиаса.

— Глянь на них, Герхардт. Не знаю, как ты, а я не прочь посмотреть, что у них под перышками.

Герхардт раздраженно выдохнул.

— Под перышками у них мышц и умения больше, чем у тебя будет за всю жизнь.

Тобиас на мгновение смутился, но тут же снова расплылся в улыбке.

— Ага, но я бы всё равно взглянул. К тому же, ты и сам не совсем профи, дружище.

Герхардт завелся.

— У меня есть и знания, и талант, — выпалил он. — Я не виноват, что мама меня перекормила.

— Перекармливает, ты хотел сказать? Как ни зайду в гости, у вас всегда такие огромные порции. И готовит она отменно.

— Ты о чем? Я не живу с мамой.

Герхардт стал в панике озираться и заметил, что сзади хихикают три красивых девчонки в копиях футболок «Талабхейм Тайтанс».

— Не живу я с мамой. Он псих, — выдавил он. Те снова засмеялись, и Герхардт отвернулся. — Не знаю, зачем я с тобой таскаюсь... Ладно, все равно, я бы лучше познакомился с чирлидершами...

— Два-четыре, девять-пять! Титаны выйдут нагибать! — Джулиана громко пропела кричалку, подпрыгнув и помахав в такт помпонами. Вокруг нее еще дюжина девочек из группы поддержки проделали то же самое, выполнив вместе с ней весьма замысловатый танец, красота которого, впрочем, полностью ускользнула от пускающих слюни неандертальцев на трибунах.

— Три-четыре, девять-восемь! Заберите мяч на вбросе! — слова было почти больно произносить, настолько они были бессмысленными и банальными. Джулиана ненавидел то, чем занималась, но, если хочешь быть частью бладбоула, иного выбора не было (разве что, продавать напитки в киоске на трибунах).

А этот спорт она обожала. Ей нравилась стратегия, изящество, прилив адреналина от мощного натиска на половину поля противника, яркий восторг после тачдауна, звук, с которым закованный в броню локоть ломает кость, рев толпы, когда она набрасывается на игрока, который по глупости зазевался в опасной близости от кромки поля и которого удачной подножкой выбросили на трибуны. Ей нравилось в спорте все. Или, обязательно понравится, если дадут попробовать.

Девочки закончили предматчевое выступление и под громогласное неудовольствие некоторых секторов трибун ушли к боковым линиям. Они вернулись в раздевалку титанов, как раз, когда из нее колонной выходили игроки. Джулиана собралась с духом, так как знала, что сейчас начнется. Сколько бы она ни жаловалась Вандервальду, перед матчем происходило одно и то же.

— Привет, красавица. — послышался томный, сочащийся самоуверенностью голос у нее за спиной.

Девушка взяла себя в руки и развернулась к Курту Графштайну, главному блицеру титанов.

— Курт, — выговорила она сквозь зубы.

— Как поживает мой талисманчик? — спросил тот, расплываясь, как подумалось Джулиане, в победной улыбке, от которой ей только сильнее захотелось ему врезать.

— Курт, тебе не нужно на игру? — многозначительно спросила она.

Расправив плечи и хвастливо уткнув руки в бока, блицер очень фальшиво рассмеялся. И, сластолюбиво оглядев ее, добавил: — Сначала мой предматчевый поцелуй.

У себя за спиной Джулиана услышала вздох. Наверное, это Эмилия или Романа, или кто-то еще из тех, кому знак внимания от такого игрока, как Курт, запомнился бы на всю жизнь.

— Уверена, одна из... — начала было она, но Курт стал хватать ее за талию, чтобы притянуть к себе. Подавив желание ударить наглеца, Джулиана отбежала от него. Она буквально кипела от злости. Тот, как обычно, погнался было за ней, но кто-то, положив руку ему на плечо, остановил его.

— Курт, давай на поле, пора играть для твоих восхищенных фанатов, — сказал Джоханн Уолш.

— Зачем, когда прямо передо мной стоит столь восхищенная — и восхитительная — фанаточка?

— Затем, что тебе платят за то, чтобы ты радовал тех, которые там, — твердо произнес Джоханн.

— И затем, что ты радуешь меня не больше, чем Нурглова чума, — вполголоса проговорила Джулиана.

Курт не расслышал, или притворился, что не слышит. Еще раз плотоядно оглядев ее, он к восторгу трибун выбежал на поле.

— Спасибо, Джоханн. — Джулиана наклонилась к нему и легонько поцеловала в щеку. — Ты — из хороших парней.

— Просто забочусь о команде, — ответил тот.

Одарив девушку ослепительной улыбкой, он выбежал к восторженной толпе.

— Не очень-то он похожий на колдуна, — шепотом проговорил Газбаг.

Боргут вынужден был согласиться, но чародей был последним шансом вернуть «Блэк-Уотер Бойз» в игру. Честно победить такую команду, как «Тайтанс», они не могли, а тот ограниченный круг заклинаний, которые Колледжи позволяли творить своим дипломированным колдунам, тоже не решил бы проблему. После острожных расспросов в самых злачных талабхеймских барах Боргута навели на некого Мазлока. Сам-то он не видел в лицо ни колдуна, ни тех, кому доводилось пользоваться его услугами, но все равно ухватился за эту возможность. Если Мазлок сможет сделать, что обещал, он с лихвой окупит свое солидное вознаграждение, обнажившее дно последних сундуков «Бойз».

Колдун был невысок (по правде, Боргуту все люди казались маленькими) и не производил впечатления, какого ожидал орк. На потрепанных одеяниях были видны заплаты, борода тоже выглядела не лучшим образом. Он казался моложе большинства волшебников, которых встречал Боргут, впрочем, помимо колледжских колдунов, которые осуществляли магический надзор на бладбоульных матчах, тот почти никого и не видел. «С теми, кто подвизается в темных искусствах, никогда не скажешь, — решил Боргут. — Так что этот может быть какого угодно возраста».

— Вы, э-э, Горбут? — с дрожью выговорил колдун, заглядывая в клочок бумаги в руке.

— Почти угадал. — Кивнул орк. — Заклинание готово?

— Да! — Голос волшебник зазвучал увереннее. — «Высококлассные подменные чары Мазлока»! То, что доктор прописал. Оно отошлет ваших игроков в глубины пространства и времени и подменит их величайшими игроками Кровавого кубка прошлого и будущего.

— А нам сойдет это с рук? — поинтересовался Газбаг.

Боргут вздохнул.

— Как судья нам помешает? — заметил он. — Пока он разберется, кто должен быть на поле, а кто нет, мы уже сделаем кучу тачдаунов и выбьем большую часть людишек.

— А потом, когда действие заклинания окончится, все игроки вернутся туда, откуда взялись, — подхватил колдун.

— Ага! И не останется следов, что что-то вообще было не так. Все будет хорошо. — Боргут обернулся к Мазлоку и сунул тому в руки небольшой мешочек. — Ладно. Вот тебе задаток. Остальное получишь, когда победим. Теперь пошли, произнесешь заклинание, пока титаны не забили нам столько тачдаунов, что отыграться будет невозможно.

Первыми на поле вышли «Блэк-Уотер Бойз», они понуро шагали, почти не отвечая на вялые кричалки с трибун. Десять орков, здоровенных зеленокожих амбалов, у каждого из которых в одной руке было больше мышц, чем у Герхардта во всем теле (хотя, признаваться в этом вслух он не собирался). Вслед за орками тащился гоблин. Это крохотное, тщедушное создание выглядело еще более забитым и удрученным, чем остальная команда. Герхардт открыл программку и пробежал по ней глазами в поисках списков игроков. Увидев, что гоблин значится просто, как «Гоблин», он засмеялся и показал Тобиасу.

— Видать, на поле они долго не живут, так что именем просто не озаботились, — заявил он, и тот тоже расхохотался.

Затем появились «Тайтансы», и Герхардт сел прямо. Это была его любимая команда, он знал каждого игрока, и всю их стату. Он мог наизусть рассказать, сколько сделал тачдаунов и сколько травм нанес каждый из блицеров, без запинки отчеканить, сколько перехватов сделал тот или иной кетчер (а также: где, когда, и против какой команды) и безошибочно назвать дистанцию самого длинного успешного паса, совершенного тем или иным пасующим. Он точно знал, скольких противников огр Гхург оставил на всю жизнь калеками или убил.

И из всей команды больше всего сведений Герхардт собрал о Курте Графштайне. Если его спрашивали, он всегда отвечал, что это из-за его потрясающего мастерства, внушительного количества набранных очков, а также того факта, что среди всех игроков людей седьмого дивизиона у него был самый длинный официальный список нанесенных травм. Но, по правде, дело было в том, что Курт родился в той же маленькой деревушке в Талабекланде, что и Герхардт, и добился всего того, о чем мечтал Герхардт, и чего он сам никогда бы не добился.

Иными словами, по отношению к Курту Графштайну мальчишка испытывал такую зависть, что только держись, и это его чувство переросло в то, что Тобиас с матерью Герхардта стали называли «небольшой одержимостью».

Сначала он стал вырезать каждую статью о Курте из журнала «Спайк!» и вклеивать в особый альбомчик. Потом увешал сувениркой с изображениями Курта весь потолок и стены у себя спальне.

Затем принялся следить месяцами за домом его родителей, чтобы хоть одним глазком взглянуть на своего кумира, когда тот приедет погостить. Его застукали за этим занятием, и пришлось прекратить. Он сказал, что подсматривал за младшей сестрой Курта, хорошенькой девушкой примерно его возраста. Но вышло неловко, особенно, когда позвали ее саму, и та публично отвергла его «ухаживания». Все же лучше, чем, если бы узнали, кто на самом деле был объектом его обожания.

Остановился он на том, что стал писать Курту длинные, пространные письма своим мелким и кривым почерком, рассказывая тому, как он им восхищается, как хотел бы с ним встретиться и поговорить обо всех его многочисленных победах, и какими хорошими друзьями они бы стали. Герхардт написал целую дюжину, но так и не дождался ни одного ответа. Это было жутко несправедливо. Но сегодня это не имело значения. Герхардт собирался болеть за Курта, что бы ни случилось. И не собирался отступать.

Поблескивая в ярких солнечных лучах, в воздух подлетела монетка. Джоханн стоял во фланговой зоне и точно не видел, но знал, что Курт выберет «орла». Он всегда так делал. Судья, кряжистый гном с колючей бородой, выкрашенной в черные и белые полосы (под цвет судейской джерси), поймал кругляшек в воздухе и, едва перекрикивая рев трибун, объявил: «Решка!» После этого Джоханн увидел, как Курт и стоящий напротив него орк в помятой железной броне пожали руки.

Он глубоко вдохнул и ощутил наслаждение от этого момента. Время, когда до игры оставались считанные минуты, было его любимым. Он оглянулся и обвел взглядом стадион: тысячи ликующих фанатов, огромные магические экраны, на которые проецировались изображения от разных камра-колдунов, запахи разносимой еды, ощущение астрогранита под ногами. Он жил ради всего этого.

Судья дунул в свисток, и бойзы начали игру. Мяч подлетел в воздух, Джоханн схватил его и побежал. Началось.

Еще минут десять команды подготавливали игру. Мяч пасовали взад-вперед; после пары блоков с обеих сторон на газон полилась кровь. Удачного захвата со стороны одного из зеленокожих гигантов хватило, чтобы линейный игрок людей растянулся на газоне с ногой, изогнутой под совершенно неестественным углом. Все шло своим чередом.

— Так, Джим, не знаю, что ты думаешь об этом матче, но я пока не могу сказать, что впечатлен, — прогремел Боб.

— Вообще-то, Боб, ты можешь — ведь ты обладаешь физической способностью говорить. Однако в нашем случае я полностью с тобой согласен. Прошло десять минут, а команды не сделали ничего примечательного. У титанов на поле есть один талантливый игрок — за Графштайном определенно стоит понаблюдать — но пока они не рискуют. Матч действительно будет очень скучным, если только не произойдет ничего экстраординарного.

— Точно, Джим. И, думаю, мы оба знаем, каковы шансы на то, что произойдет это твое «экстраординарное».

Боргут смотрел, как колдует Мазлок. Тот стоял в центре круга, начерченного на полу тесного чуланчика, из которого выкинули все моющие средства, чтобы провести ритуал. В ход пошла какая-то мерзко пахнущая субстанция, насчет которой орк решил, что ему лучше ничего не знать. Колдун нараспев произносил что-то, и голос его был подозрительно высок.

— Без панятия, на каком языке он говорит, но звучит апредиленна магически, не? — шепнул Газбаг, заглядывая из-за спины Боргута в чулан. Оба орка стояли в коридоре, потому что внутри едва хватало места и для одного.

— Ага, — с сомнением протянул Боргут.

Он смотрел, как Мазлок выводил руками необычные узоры; его слова и движения становились все быстрее и настойчивее. Вместе с глазами колдуна начало светиться пространство внутри круга. Те замысловатые узоры, которые он чертил, теперь проступали в воздухе. Боргут сделал шаг назад и на всякий случай пропихнул Газбага перед собой. С колдунами всего стоило быть настороже.

Ритуал подходил к кульминации, Мазлок теперь выкрикивал какую-то мудреную белиберду, а вокруг него сияла паутина света. Потом раздался странный хлопок, на мгновение мир вывернулся наизнанку, свет стал нестерпимо ярок, и Боргут зажмурился. Когда он снова открыл глаза, в кругу было пусто. Мазлок исчез.

— Куда он делся? — проскрипел Газбаг.

— Без панятия, но он же вернется за... — Боргут осекся, им овладело ужасное подозрение. — За деньгами.

Он сорвался с места и бросился в вонючую раздевалку бойзов, чтобы распахнуть шкафчик, в котором спрятал мешок с золотом побольше. Внутри было пусто.

Теперь, когда игра оживилась, толпа была, прямо сказать, наэлектризована. Герхардта откровенно смущало то, как неказисто выступили титаны в начале — они были способны на большее. Травма Геллерта Хольштайна в самом начале матча смешала им карты и немного подзарядила и обнадежила бойзов, что добавило темпа игре.

Глядя на происходящее на поле, Герхард вскакивал, до хрипоты орал. Один из орков запустил мяч, сделав идеальный пас крохотному гоблину, который нёсся к зачетной зоне. Единственным препятствием, которое отделяло бойзов от тачдауна был Джоханн Уолш. Мяч на глазах Герхардта будто бы замедлился и остановился, потом вокруг юноши все закружилось, и он упал, но теперь он находился в горизонтальном положении и почувствовал, что его локоть врезался в чьи-то кости и мясо...

Джоханн подскочил в воздух, чтобы увернуться от удара одного из здоровенных орков и потянулся за пролетающим у его лица мячом. Стоило ему коснуться его, он ощутил, как в него что-то врезалось. Мяч прошмыгнул мимо, а самого Джоханна отбросило вперед. Он приземлился на мягкую траву и со стонами боли стал отползать в сторону, не замечая необычно высокого тембра своего голоса.

Гоблин бежал, не обращая внимания ни на кого вокруг. Перед ним была зачетная зона, но глаза его были устремлены на вращающийся в воздухе мяч. Еще несколько ярдов, и можно будет поймать его и сделать тачдаун. Если получится, вечером его, может быть, покормят. Гоблин бежал, отчаянно работая руками и ногами. Вдруг перед глазами помутилось, и внезапно он уже не двигался. Мяча он теперь не видел, и земля теперь была куда дальше, чем раньше. Он что, летел?

Курт выпендривался. Мяч был на другой половине поля, и на него никто не обращал внимания. Этого Курт допустить не мог. Похваляясь своей ловкостью и боевыми навыками, он выбил ногу из-под одного из зеленокожих пасующих и обрушился на того локтем вперед. До адресата удар не дошел. Вспыхнул свет, рев толпы стал сильнее, Курт шлепнулся задом на жесткую деревянную скамью, со всех сторон зажатый болельщиками. Он огляделся и, не веря своим глазам, выругался...

Джулиана стояла на вершине пирамиды из чирлидерш. Удерживали ее вцепившиеся в лодыжки руки. Она заводила толпу, размахивая помпонами перед трибунами, и видела, как Джоханн подпрыгнул и упустил мяч. Затем у нее в голове все поплыло, и она ощутила, как ее толкнула какая-то сила. Потеряв равновесие, она стала падать, державшие ее руки разжались, и она очутилась на земле. Подняв голову, Джулиана к своему изумлению увидела, что на нее валится здоровенный, закованный в тяжелую броню орк...

Гхург радостно глядел, как вокруг бегают игроки. Ему это нравилось. Все что нужно было делать: стоять посреди поля, и, когда рядом объявится кто-нибудь зеленый, стукать его, пока тот не упадет или не убежит с воплями куда подальше. Стукать — это у него хорошо получалось. Какое-то движение рядом привлекло его внимание. На него бежал крупный орк (не такой большой, как Гхург, но крупнее остальных) с очень темной кожей и с шипами на броне, явно в поисках драки. Гхург поднял громадный кулак, чтобы встретить гостя. Вдруг все затряслось, и Гхург уже бежал, вперив взгляд в небо. Он оступился и полетел вверх тормашками, потом моргнул и увидел, что ему в лицо, вращаясь, летит мяч...

— И Раггут запускает прекрасный пас по направлению к зачетной зоне, но, кажется, Уолш на месте и готов его перехватить... — Джим Джонсон говорил быстро и громко, рассказывая зрителям о том, что происходило на поле.

— Если ему удастся уйти от кулаков блицера Мугворта, Джим, — вставил Боб.

— И, кажется, ему это удается, Боб, он тянется к мячу... О-оу, он его теряет!

— Ага, точно, Джим, и «Тайтансам» это может выйти боком. Но, с другой стороны, кажется, в отместку Графштайн принялся избивать несчастного Мугворта, — заметил огр. — Намечается вполне недурная игра, а?

— Вполне, Боб, и… — Джим умолк, потому что произошло сразу несколько вещей. Внизу на поле вспыхнул свет, и несколько игроков судорожно затряслись. Когда вспышка дошла до будки комментаторов, у Джима поплыло перед глазами. Он тряхнул головой и продолжил.

— Прошу прощения, на мгновение у меня закружилась… — Он умолк, подождал секунду, затем начал снова: — Кажется, что-то ударилось… — Он снова оборвал фразу и задумался о том, что происходит. Затем он озвучил свои размышления: — Боб, почему у меня внезапно твой голос?

Джим поглядел направо, но огра там не было. Посмотрел налево и к своему удивлению увидел самого себя, ошеломленно пялящегося в ответ.

— Джим, я не знаю, — сказал его двойник. — Но, должен сказать, ты и выглядишь точь-в-точь, как я.

Вампир оглядел себя, и оглядывать пришлось куда больше обычного. У него было крупное, весьма толстое и, вне всяких сомнений, огрское туловище Боба Биффорда.

— Боб, — произнес он низким, скрипучим голосом. — По-моему, только что произошло что-то экстраординарное.

Джулиана откатилась влево за секунду до того, как на нее упало огромное тело. Орк промахнулся всего на несколько дюймов, и ее забрызгало поднявшейся от удара грязью. Она мгновенно взлетела на ноги, но тело оказалось неповоротливым, как будто оно стало больше, чем раньше, и обросло плотными мышцами.

Отбросив недоумение, девушка отскочила назад, потому что орк тоже уже был на ногах и собирался отвесить ей тумака. От удара, которым можно было снести ей голову, она пригнулась, и все свои силы вложила в проход в ноги. Она, как таран, врезалась ему в брюхо и… И ничего не произошло. Джулиана упала на спину, а зеленокожий загоготал и поднял ногу, чтобы пнуть ее в грудь громадным подбитым гвоздями сапогом.

Джулиана (или, кем бы она сейчас ни была), откатилась, подставив под удар левую руку, и ощутила, как что-то ломается, затем, задыхаясь от боли, вскочила на ноги. Увернулась от очередного мощного удара и чуть не запрыгала от радости, когда еще один из титанов, линейный игрок по имени Финеас Крэбб, на полной скорости врезался в зеленокожего сзади.

— Джоханн, мяч! — заорал Крэбб, когда они с орком повалились на газон, сцепившись руками и ногами. — Бери его!

Джулиана огляделась, пытаясь сориентироваться, как вдруг до нее дошло. Крэбб назвал ее Джоханном. Она посмотрела на себя и вместо откровенного наряда увидела белую форму и покрытую малиновым лаком броню «Талабхейм Тайтанс»... И мужское тело. Тело Джоханна.

Взглянув на кромку поля, где до этого она стояла на вершине пирамиды, Джулиана заметила группу поддержки титанов, собравшихся вокруг лежащей на земле фигуры. В немом ужасе она смотрела, как девочки помогли ей подняться на ноги... Нет, в прямом смысле, ей. Это были ее ноги. Там стояла Джулиана. Это была она.

— Джулиана, что случилось? Ты в порядке?

У Джоханна все плыло перед глазами, он стал моргать, и зрение постепенно вернулось к нему. Над ним стояла Мариелла, одна из чирлидерш.

— Что... Что ты делаешь на поле? — промямлил он. Голос был высокий — не его. — Что... Что происходит? Почему у меня голос?..

— Джулиана, я спросила, в порядке ли ты? — звеня нетерпением, повторила Мариелла. — Поднимайся, ты падала и посильнее.

— Почему ты все время зовешь меня Джулианой? — выговорил Джоханн. — Я же...

— Если не поднимешься и не начнешь танцевать, мистер Вандервальд устроит тебе взбучку. Знаешь же, что он не любит, когда толпа начинает сходить с ума.

В Джоханна вцепилось несколько рук, и тот оказался на ногах в группе вызывающе одетых девушек. В том изможденном состоянии блицер подумал было, что попал в какую-то свою фантазию, но эта мысль быстро улетучилась, как только ему вручили помпоны и пихнули в сторону трибун, с которых свешивались шумные, похотливые фанаты. Девушки за спиной Джоханна начали петь.

— Вы что, хотите, чтобы я танцевал? — спросил Джоханн. Наконец пелена спала с глаз, и он осознал, что и голос был не его, и тело — тоже. Он стал чирлидершей. Женщиной. Он был Джулианой.

Увидев, что на него напирает Круша, самый здоровый и злобный черный орк, с которым он когда-либо был в команде, Гоблин вздрогнул.

— Круша, за что? — испуганно запищал он. Но голос его стал намного, намного ниже, чем должен был.

К тому же, Круша казался таким… Маленьким. Нет, он все еще был массивным, руки и ноги были толстыми, словно стволы деревьев, кулаками, которые он поднял над головой, можно было одним ударом превратить Гоблина в зеленую лужицу. Но выглядел он на удивление ничтожно. Безуспешно пытаясь заслониться от этого непонятного, ничем не спровоцированного нападения, Гоблин поднял руку. Он был уверен, что не сделал ничего дурного, разве что потерял мяч (хотя и это было не так уж необычно). Его рука встретилась с черным орком, сбила того с ног и, подняв в воздух, отбросила назад. Гоблин был ошеломлен.

— Это я сделал? — выговорил он. — Круша, прости, я не хотел.

Орк не ответил. Медленно и неуклюже Гоблин опустился рядом с ним на колени и ткнул его в лицо. Палец был гигантский и не зеленый. Гоблин знал, что он не самое умное в мире существо (хотя в сравнении с некоторыми бойзами его можно было со всей ответственностью назвать гением), но даже он сообразил, что в нем что-то изменилось. Он стал большим. Перестал быть зеленым. Он стал…

— Огром! — заорал он. — Я сделался в огра!

Перспективы захлестнули его разум. С силой такого существа как огр и с коварством гоблина можно стать известным. Богатым и влиятельным, оставить след в истории. «Но это могло подождать, — сообразил он». Была одна вещь, которой он жаждал больше всего. Та, о которой крепко и по-настоящему мечтал каждый гоблин, то, чем любой из них занялся бы первым делом, подвернись такой случай. Месть их мучителям оркам. Гоблин поднялся с колен, усмехнулся и принялся топтаться на тупой, слюнявой морде Круши.

— Получай, Круша. Получайте, все орки! — Он вскинул голову, и изо всех сил заорал: — Я — Гоблин, и я достану до каждого!

Мяч упал прямо рядом с Гхургом, но тот не обратил на него никакого внимания. Огр пытался сообразить, почему лежит на земле. Он помнил, что на него бежал орк с поднятыми кулаками. Сбить его с ног не могли. Гхурга не сбивают с ног. Он сбивает с ног. Огр огляделся, но орка не увидел, к тому же, он стоял не там, где раньше, у линии тачдауна. Он находился далеко в поле, рядом с зачетной зоной. Так близко к ней он еще не стоял. Трогать мяч ему не разрешали — только стоять на месте и стукать тех, кто оказывался рядом.

Он поднялся на ноги и снова был сбит с толку. Земля казалась куда ближе обычного. Руки и ноги стали зелеными и тощими. Куда-то подевалась броня. Очень странно. Гхург оглянулся посмотреть, не стал ли кто-нибудь из Титанов тоже мелким и зеленым. Непохоже. Рядом был Джоханн. Джоханн хороший. Джоханн друг. Он не обзывает его уродом и тупым, как другие игроки. Джоханн нравился Гхургу, и огр решил встать и пойти к Джоханну, спросить, что делать.

Запоздало ему пришла в голову мысль прихватить с собой мяч. Снаряд был большой, но огр сумел подхватить его и, держа его перед собой в тощих, зеленых ручках, засеменил к Уолшу.

— Какого Наффла здесь творится?! — вскричал Курт изумленно смотря вниз на поле. — Почему я сижу здесь с вами, вонючими хамами, когда я должен стоять там и быть великолепным.

— Ха-ха, неплохая шутка, Герхардт, — растягивая слова, произнес голос справа.

Курт обернулся и увидел взъерошенного, прыщавого подростка в растянутой реплике титановской джерси.

— Ты кто? — спросил Курт. — И кто такой Герхардт?

— Блин, это ты и есть, — ответил мальчик. — Ты головой ударился что ли? И ты знаешь, кто я такой? Кончай дурачиться и смотри игру. Твой любимчик только что своротил рожу какому-то орку.

— Мой любим... О чем ты говоришь? Я не Герхардт, я Курт Графштайн, и я... Погоди, как я тут оказался?

— Ты Курт Графштайн? — мальчишка состроил скептическую мину. — О чем ты говоришь? Придурок, ты — Герхардт Плюмштадер, и ты сидишь здесь уже целый час.

— Герхардт Плюмштадер? Откуда я знаю это имя? — Курт напряг память. Знакомая фамилия, но откуда? — Плюм... В Хельхейме, где я вырос, живут Плюмштадеры.

— Ага, это твои родители. Серьезно, Герхардт, в чем дело? Это не смешно. Я знаю, что ты помешан на Курте, но хватит притворяться — это уже начинает пугать.

«Герхардт Плюмштадер. Тот помешанный». В голове Курта все сошлось.

Письма от пацана из Хельхейма. Он их даже не читал — на фанатскую корреспонденцию не хватало времени — но ему рассказывали люди из службы безопасности, они думали, что этот Герхардт слегка не в себе.

— Может, это не опасно, но, если он свяжется с вами иным способом, пожалуйста, дайте нам знать, — предупредил его охранник.

Ярость охватила Курта. Он обернулся, схватил мальчишку за подбородок и притянул его лицо к своему.

— Что этот мелкий извращенец со мной сделал? — прорычал он.

Услышав, как под локтем хрустнула кость, и послышался хрип боли, Герхардт взвизгнул.

— Ой, простите, я не знаю, что случилось. Я сидел на трибуне, болел, а потом...

Его грубо прервал очень большой и очень мощный зеленый кулак, пребольно врезавшийся в лицо. Герхардта отбросило назад, он ощутил острую вспышку боли и прилив адреналина.

— А-а-у, за что?

— Ты мне врезал, — пробурчал орк, возвышавшийся теперь над Герхардом и угрожающе щелкающий костяшками. — Даже если ты какой-нибудь размалеванный людишка блицер, это не значит, что ты можешь меня стукать.

— Блицер? Я? Нет, здесь какая-то ошибка. Я просто фанат, обычный человек. Я даже не знаю, почему ты думаешь, что я...

Как только адреналин выветрился, снова подключился мозг, и Герхардт резко умолк. Он внимательно оглядел орка, словно видел того впервые, потом — себя и пропитанную грязью и кровью малиново-белую униформу.

— Я на поле, — скорее сам для себя проговорил он. — Я игрок. Один из «Тайтанс»!

Орк загоготал и бросился на Герхардта, тот ответил ему кулаком в живот. Закованный в прочную броню живот. Пальцы сломались, и мальчишка закричал. Орк врезался в него, и тот закричал еще раз.

Потом он лягнулся и отбросил орка от себя, вскочил на ноги и бросился наутёк.

Боргут выбежал из раздевалки, Газбаг — за ним по пятам. Он бросился к полю и, увидев, что там творится, встал, как вкопанный. Обещанной орды умелых игроков не обнаруживалось. Как и «Блэк-Уотер Бойз», по крайней мере, в плане организации и эффективности. Их разбивали в пух и прах.

— Лживый мелкий засранец! — зарычал Боргут.

Газбаг осмотрел поле, с подозрением прищурившись на раскиданных по газону орков, большинство из которых, стеная, лежали на спинах там, где их оставил буйствовавший огр.

— Босс, где особенные игроки? — наконец спросил он.

— Никого нет, — сквозь стиснутые клыки прошипел Боргут. — Не знаю, или этот паршивец Мазлок надул нас, или он просто бездарь, но ничего не вышло.

— Может, надо немного подождать, босс. Может заклятье застало звездных игроков, пока они еще не проснулись, или что-то такое, и они пока одеваются.

Боргут выпучился на своего помощника.

— Не проснулись? Не проснулись?! Не проснулись, похоже, только наши бойзы! Посмотри на них. Я на войне видел меньше раненых!

Газбаг неловко переступил с ноги на ногу.

— Что теперь будет с «Бойзами»?

Босс злобно поглядел на него.

— Сам как думаешь? Нам и так был почти конец — а это просто катастрофа. Всё. Финиш. Золото пропало, команду размазывают там на поле, и, когда в Колледжах магии узнают, что я натворил, мои шансы остаться в спорте будут не выше, чем у наших — вытащить этот матч. — На орка нахлынуло отчаяние, и он повалился на землю. — Это конец «Блэк-Уотер Бойз».

— В таком случае, я сваливаю прямо сейчас и сажусь на первый же караван обратно в горы, — радостно произнес Газбаг. — Я слышал, «Гунбад Джайнтс» ищут нового тренера. Видать, старого съели пауки. Бывай, босс. — Он развернулся и зашагал к выходу со стадиона.

Боргут поглядел ему вслед, а затем разразился бессвязными ругательствами в адрес вселенной в целом и недипломированных колдунов в частности.

Это судьба. Джулиана была на поле, мяч лежал где-то неподалеку, и ей наконец представилась возможность показать себя. Ладно, не совсем себя, но это мелочи. Девушка огляделась в поисках мяча, а в этом время Крэбб вместе с Пирсом принялись пинать орка, который пытался сбить Джулиану с ног. Гном судья побежал разнимать их.

Совсем недалеко она увидела гоблина, пытавшегося удержать в руках мяч. Тот бежал, спотыкался, падал, снова поднимался и хватал мяч. Странно, но он бежал от зачетной зоны, прямиком к Джулиане. Девушка пожала плечами и рванула к нему.

Гоблину было жутко весело. Он постукал орков больше, чем мог сосчитать (то есть, больше одного). Никто не мог устоять перед его силищей. Гоблин заметил, что сразу двое приближаются к нему с разных сторон. Безумно захохотав, он подпрыгнул и с лета лягнул одного ногой, в то же время врезав второму своими огрскими кулачищами. Оба упали наземь, а он всей своей тушей шмякнулся на них, с удовольствием отметив треск ломающихся костей и хрипы боли.

Гоблин поднялся на ноги, вытер руки от крови и увидел... Себя. Через полполя от него — тело, которое он так хорошо знал и ненавидел, нетвердо, с мячом в ручках бежало к человеку, который в свою очередь стремительно приближался к нему.

— Нет! — заревел Гоблин во всё своё, теперь весьма мощное, горло. — Не вреди Гоблину! — И кинулся к ним.

Проталкиваясь через трибуны, Курт спускался к полю. Нужно было разыскать Вандервальда.

— Пошли прочь, — заорал он на группку гномов, которые, судя по пустым бочкам из-под эля, решили выяснить, кто кого перепьет. — Вы что, не знаете, кто я?

Курт попытался оттолкнуть одного.

— Нет! — ответил тот, вставая во весь рост (какой есть) и угрожающе щелкнув костяшками. — Но, прежде чем забить кого-нибудь до смерти его собственной ногой, я всегда спрашиваю имя. Ну и как тебя звать, приятель?

— У меня нет на это времени, — пробурчал Курт. Он сделал пару шагов назад, разогнался и перепрыгнул гнома. Во всяком случае, попробовал. Будь он в своем теле, у него получилось бы. Но в этом слабом, неуклюжем тельце тронутого фаната он просто наступил себе на шнурок и влетел головой прямо в гнома. Тот отшатнулся, и из свежесломанного носа хлынула кровь.

— Какого Наффла ты творишь? Совсем сбрендил, человек? — завопил тот. Борода стремительно окрашивалась красным. — Думаешь, можешь так со мной обращаться, потому что я просто гном, а? Ну, приятель, сейчас я покажу, как с такими поступают у нас в горах.

Гном сжал руку в кулак и замахнулся на Курта, но тот, чтобы избежать удара, отскочил назад. Его занесло, и он свалился на сиденья рядом ниже, врезавшись в группку вонючих бретоннских крестьян и разбросав тех в разные стороны. Перепрыгнув с третьего раза через скамейки, гном последовал за ним. Его подбитые гвоздями подошвы приземлились в каких-то дюймах от позаимствованной у Герхардта головы.

— Да нет у меня на это времени. — прорычал тот и, ухватив гнома за ноги, сильно потянул. Обливающийся кровью бородач рухнул на спину, а Курт поднялся на ноги, наступил гному на лицо и, насладившись звуком хрустнувших костей, драпанул изо всех сил своего нового тела.

Уже на бегу Курт услышал, как гном уважительно выговорил:

— Ума не приложу, кто это, но парень буйный. Ему бы на поле.

Курт увидел Вандервальда возле линии тачдауна. Тот орал и ругался на судью, который пытался оттащить двух титанов от какого-то бойза. Чуть дальше, стоя на коленях, в каком-то припадке бился тренер орков. Прорвавшись к полю, Курт попробовал перепрыгнуть через забор, отделяющий толпу фанатов от игроков, но у мальчишеского тела снова ничего не вышло. Озлобленно рыкнув, он принялся изо всех сил кричать тренеру:

— Вандервальд! ВАНДЕРВАЛЬД!

Как только его голова повернулась, Курт замахал рукой.

— Здесь! Нужно поговорить! — Вандервальд фыркнул и отвернулся, тогда Курт закричал снова: — Подойди сюда! СЕЙЧАС ЖЕ!

Тренер помешкал, затем подбежал к забору.

— Слушай, сынок, я сейчас занят, но, если нужен автограф, задержись после игры.

— Ой, тренер, захлопнись. Кому вообще нужен твой автограф — все хотят мой, — рявкнул Курт.

— Зачем кому-то...

— Это я, Курт, старый дурень. Курт Графштайн.

— Ты спятил, сынок? Курт вон там. — Вандервальд махнул рукой в сторону поля и поглядел туда, куда указал.

Курт присмотрелся и увидел самого себя, с воплями удирающего от одного из орков.

— Какого черта он там делает? — возмутился Вандервальд.

— Он — не я! — взвизгнул Курт. — Он, в смысле, я, который вон там — это вот этот парень, тот, кем я сейчас являюсь. То есть, я — это Курт, в этом теле, а владелец этого тела, по всей видимости, вот там, убегает от здоровенного орка. — Курт опять поглядел на поле и ощутил, что его захлестывает страх. — Вообще-то, очень медленно убегает. О, боже, его же сейчас... — Тут он вздрогнул, ведь там, на поле, один из бойзов столкнулся с «Куртом» и этак небрежно сшиб того с ног.

Герхардт ощутил, как что-то врезалось ему в спину, и повалился лицом на газон. Во рту был вкус крови и грязи, а потом его подняли в воздух. Он принялся отчаянно крутить головой, и увидел, что тот орк, которому он врезал, держит его в своих лапах.

— Ой! Мне так жаль, правда, я не хотел... О-ой, не-е-е-т! — пропищал он, когда орк, вцепившись в ногу Герхардта обеими лапами, стал медленно раскручивать его, как гоблин-фанатик — свой кистень. Орк ускорился, мальчишка попытался закричать, но не получилось. От движения его сначала затошнило, затем стало совсем дурно. Он услышал, как орк безумно загоготал, а затем сказал:

— Я думал, ты звезда или типа того, — фыркнул он. — Давай-ка посмотрим, как тебя примут фанаты.

И потом Герхардт почувствовал, что, не переставая кружиться, летит над полем, под собой он видел толпу беснующихся болельщиков, услышал улюлюканье, затем он приземлился, в него вцепились чьи-то руки, и все вокруг милосердно померкло.

Джоханн чувствовал себя совершенно раздетым. Он никому не говорил, но ему часто снился кошмар, будто он оказывался на тренировке голым. Ничего страшнее ему воображать не приходилось. Но то, что происходило сейчас, было куда хуже.

Причиной была не откровенная униформа. Как ни странно, это его не очень беспокоило. Носить юбочку оказалось довольно удобно, а чувствовать, как под ногами его обдувает легким ветерком, было весьма приятно.

И не танцы. Он был кетчером и привык много двигаться, к тому же он достаточно насмотрелся на девочек из группы поддержки и уловил их движения. Танцевал он точно не так хорошо, как обычно Джулиана, но и не сильно позорил себя. Точнее — её.

Нет, чувствовать себя ужасно заставляли крики толпы. Однажды в Бретоннии во время гулянки они с парнями очутились в баре «экзотических танцев», и по сравнению с тем, что он слышал сейчас, даже там посетители обращались с танцовщицами вежливее.

Потом мир снова дрогнул. Ожидая снова оказаться в своем теле, он моргнул, но вместо этого что-то ослепляюще вспыхнуло, и на него кто-то упал. Это был коротышка с колючей бородой и ужасно неухоженной кожей. На нем была самодельная мантия наподобие тех, что носят колледжские колдуны. Она выглядела так, будто ее сшили на коленке из старых, засаленных одеял и чего-то похожего на торбы, которые надевают на морды бретоннских боевых лошадей. То тут, то там к одеянию были примётаны неумело нарисованные таинственного вида символы.

— Ой, простите, — пробормотал человечек. — Я должен был появиться там, где никого нет. Ах, ну разве ты не милашка, что это на тебе, дорогуша, чирлидерский костюм? — Тут незнакомец забеспокоился. — Малиново-белый. Вот те на, это же цвета «Тайтанс», верно? О, нет. Нет-нет-нет. Я должен быть в милях отсюда, но я все еще тут. Дурацкая книга заклинаний!

Он принялся крутить головой, потом вскочил на ноги.

— Прости, мне срочно нужно... — Тут его грубо прервали. Джоханн, поднявшись с газона, врезал (или «врезала», хотя, какая теперь разница) коротышке под дых кулаком с помпоном.

— Это за «дорогушу», — прорычал он голосом Джулианы. — Во имя Наффла, да кто ты такой?

Человек открыл было рот, чтобы ответить, но, прежде чем успел вымолвить хоть слово, над ним возник объемистый мешок. Он провисел в воздухе буквально мгновение, затем сила притяжения наконец перевесила магию, которая его сотворила, и у всех на глазах мешок с громким стуком упал коротышке на голову и вырубил его.

— Вот это было неожиданно, — заметил Джоханн, разглядывая валяющегося без памяти колдуна.

Колдун! Все сходится. Он явно замешан в том, что здесь происходит. Волшебник негромко застонал, а Джоханн снял помпоны и полез в мешок. Внутри оказалось полно золотых монет с орочьими знаками. Блицер посмотрел вниз на колдуна, потом перевел взгляд на здоровенного орка, который рыдал у боковой линии.

— Ага, — произнес он. — Кажется я начинаю понимать, что тут творится. Мне нужен Вандервальд.

Джулиана мчалась к гоблину, сконцентрировавшись исключительно на нем и на мяче, который тот наполовину нёс, наполовину тащил. Она так была так сосредоточена, что чуть не проморгала огра, который на полной скорости нёсся на неё, гортанно крича что-то про гоблинов.

Заскользив в последний момент, она остановилась, а потом бросилась назад. Тем временем громадина протопала мимо нее прямиком к гоблину.

— Гхург, что ты творишь? — заорала она на огра, но тот ее не слушал. Он добежал до гоблина и к полнейшему изумлению Джулианы сгреб его в охапку и усадил себе на плечо. Гоблина такое развитие событий поразило точно так же; он выронил мяч и стал отчаянно махать ей. При этом он пищал (если Джулиане не послышалось): — Джоханн! Джоханн! Это я!

Огр повернулся к ней, осмотрел ее, затем перевел взгляд туда, где судья все пытался распутать Крэбба, Пирса и одного из орков. Его морду прорезала ухмылка, и с криком «Гоблин поможет!» он бросился к месту, где происходила свалка.

Джулиана моргнула и сосредоточилась. Мяч лежал в считаных футах от нее. Она подхватила его и обернулась. Зачетная зона орков была совсем рядом. Чтобы забить, ей нужно было оказаться на другом конце поля, а там точно должно быть полно игроков противника...

— Ого. — Она окинула взглядом сложившуюся на поле ситуацию. Из бойзов мало кто был на ногах — по ним будто гномий смертоукладчик прошелся. Пока судья был занят, группки титанов нападали на тех из орков, кто еще был способен стоять. Возле трибун один из зеленокожих раскручивал у себя над головой игрока людей. Здоровяк отпустил его, и тот с воплем оправился в полет прямо на зрителей. Кажется, это был Курт.

Джулиана понимала, что нужно было бы ему посочувствовать, учитывая, с чем ему придется столкнуться, когда до него доберется зверье на трибунах, но, на самом деле, ей было плевать, не в последнюю очередь из-за того, что он лапал ее при любой возможности.

Орк повернулся и увидел ее, потом заметил мяч. С ревом он рванулся к ней. Джулиана с дикой ухмылкой побежала.

— Что ты сделал? — прокричал Вандервальд в помятое лицо колдуна.

— Ни-ничего, — хныкая, выговорил тот. — Честно говоря, я...

— Думаю, здесь замешан тренер «Блэк-Уотер Бойз», — заметила Джули... Джоханн. — При нем был мешок монет орочьей чеканки.

— Это не мое. Это ее деньги. Поклеп! — забормотал колдун.

— Захлопнись, — отозвался Вандервальд. — Джулиа... То есть, видимо, Джоханн, что ты предлагаешь?

Тренер всё пытался уложить в своей голове то, что происходило. Чирлидерша и этот помешанный твердили, что они Джоханн и Курт, и на фоне того, что творилось сегодня, это звучало правдоподобно.

— Думаю, было бы неплохо узнать, почему рыдает тренер орков, — предложила девушка, указав на упавшего духом и разбитого зеленокожего в нескольких ярдах от них.

Вандервальд пихнул того ногой. Сильно.

— Эй, Боргут! — крикнул он. — Ты снова взялся жульничать?

Зеленокожий поднял заплаканные глаза, увидел Мазлока, моргнул. Потом еще раз. Затем накинулся на колдуна.

— Где мое золото, ты, никчемный, вороватый, бесполезный шаман-недоучка?! — закричал он.

Курт с Джоханном оттащили орка от колдуна.

— Боргут, да что ты натворил? — прорычал сквозь стиснутые зубы Вандервальд.

Орк вздохнул.

— Я нанял этого шарлатана сделать заклинание, чтобы моих игроков заменили на... На каких-нибудь получше.

— «Высококлассные подменные чары Мазлока», — вставил колдун. — Гарантированное... О-у, не обращайте внимания. — Коротышка осекся, когда на него недобро уставились четыре пары глаз. — Я лучше заткнусь.

— Что пошло не так? — задал вопрос Джоханн.

— Понимаете, это заклинание из одной старой книги, и оно было написано таким замысловатым языком, что, наверное, я что-то неправильно перевел. Вот, если бы я учился в Колледжах. С телепортацией вышло то же самое, — со смущенным видом произнес он. — Не то я был бы за несколько миль отсюда.

— Это можно обратить вспять? — спросил Вандервальд.

— Э-м... Я даже не знаю, — покраснев, признался Мазлок. — Книга у меня здесь.

Он полез под свою потрепанную мантию и выудил оттуда ветхий том с загадочными рунами на обложке.

Вандервальд вздохнул и повернулся к Джоханну.

— Нам нужен настоящий волшебник. Пойди, приведи сюда кого-нибудь, кто работает с камрами. Пора отменить это идиотское заклятье и вернуть вас по вашим телам.

Почти тачдаун. Джулиана была в нескольких ярдах от зачетной зоны. Как, к сожалению, и один из бойзов. Агрессивно рыча, тот бросился к ней. Она не успеет, нужно рисковать.

Джулиана резко остановилась, подбросила мяч над собой и затем, набрав в легкие побольше воздуха, подпрыгнула за ним. Орк — за ней. Схватив за ноги, он потянул ее на газон. В рот набилась грязь. Вырываясь из орочьей хватки, Джулиана перекатилась на спину. Она увидела, как солнце закрыла чья-то тень.

Это был Гхург.

Огр с бессвязным ревом врезался в орка, на плече у него, держась из последних, висел гоблин. Огр не стал останавливаться и протащил орка за собой, а мяч тем временем упал в футе перед Джулианой. Та мысленно поблагодарила Наффла (а также Гхурга), подхватила мяч и в изнеможении перевалилась через линию тачдауна.

Толпа взбесилась, мир завертелся. Опять.

Выписанный из Колледжей колдун окончил свои напевы, и Вандервальд взглянул на него.

— Сделано? Ты вернул все как было?

Маг в малиновой мантии пожал плечами.

— Я не знаю. Всегда сложно сказать с этими... — он строго посмотрел на Мазлока, нервно ерзающего в руках двух неожиданно крепких магов из службы охраны, и голос его посуровел, — ...колдунами без диплома.

Разительное отличие этих двоих произвело впечатление на Вандервальда. Колледжский колдун выглядел потрясающе в богато расшитой мантии, в его глазах потрескивала мощь. На его фоне Мазлок был просто ничтожен.

— Как этот безмозглый орк мог подумать, что этот придурок — настоящий колдун? — спросил он.

Колледжский маг воздел посох и изрек еще несколько загадочных звуков. Потом он повернулся к тренеру.

— На самом деле такого рода вещи происходят на удивление часто. Увлеченные любители, которые полагают, что обучение в Колледже — вещь необязательная, никак не могут понять, что единственное, что отделяет превращение игрока в лягушку от засасывания целого стадиона в Царство Хаоса, это те знания, которые можно получить у нас.

Вандервальд побледнел.

— Такое могло произойти?

— О, да, — беззаботно произнес колдун, чертя светящимся от магической силы посохом фигуры в воздухе. — Помните случай с «Шонбург Сентинелс»? На месте города теперь кратер. — Он махнул в сторону Мазлока. — Один из таких поработал. Пожалуй, сейчас должно быть готово.

Вандервальд взглянул на тела фаната и чирлидерши, кто бы в них сейчас не находился.

— Чувствуете себя как-то по-другому?

Те лишь тупо уставились на него. Тренеру показалось, что с уголков их ртов потекла слюна.

— Так. Думаю, что-то происходит.

Джулиана моргнула. Зрение ее прояснилось, и она обнаружила, что стоит у кромки поля, а тренер Вандервальд машет рукой у нее перед лицом.

— Тренер? — произнесла она. — Вы видели? Видели, что я сделала? Я заработала тачдаун.

— Вообще-то, не думаю, что сейчас это важно, — пренебрежительно ответил тот. — После того, что устроил этот болван, матч придется переигрывать. — С этими словами он шлепнул тренера «Бойз» по голове тыльной стороной ладони.

— Но... Я забила. Я же выиграла нам игру. Я была на поле.

— Ох, детка, не глупи. Ты же просто девчонка. А девчонки не играют в бладбоул.

— Да неужели? — раздался голос у него за спиной.

Вандервальд обернулся и, разинув рот, уставился на очень высокую, очень мускулистую женщину и очень разгневанную женщину, которая была одета в платье, похожее на яркие, разноцветные перья.

— И кто же вы, мадам? — только и успел спросить он за мгновение до того, как та врезала ему по роже.

— Высокомерная, шовинистическая свинья. — С этими словами она повернулась к Джулиане. — Ты была там, в теле игрока? Того, который сделал тачдаун?

Девушка кивнула.

— Отличная игра. Ты пригодилась бы мне в команде. — Откуда-то из перьев она достала визитную карточку. — Я главный тренер «Нью-Уорлд Уорриорс», команды из люстрийской лиги. Как ты смотришь на то, чтобы стать амазонкой?

Джулиана улыбнулась.

Джоханн сидел у линии тачдауна, в руках у него был мяч. Он поднялся на ноги, заново привыкая своему телу, и задумался, готов ли мир к чирлидеру мужчине.

Только Гхург сидел на собственных плечах и наслаждался поездкой, как в следующее мгновение он снова обрел контроль над своим громадным, мускулистым телом, прыгающим на изувеченных останках какого-то орка. Он замер и огляделся. Почувствовал что-то у себя на плече и, потянувшись, схватил. Примерно с секунду повертел гоблина у лица, потом этак небрежно — с силой, с которой лук арбалета выстреливает болт — отбросил того в сторону.

Гоблин летел. И чувствовал себя на седьмом небе от счастья. Он побывал огром, сумел отомстить за годы фрустрации оркам, которые его обижали. А теперь еще и летел. Лучший день в его жизни. Он вытянул голову и раскинул руки.

— У-и-и-и-и-и-и!

Мир вокруг Герхардта пёстро вспыхнул, потом снова вернулся к нормальному состоянию, и как раз вовремя, чтобы увидеть, как ему в живот с огромной скоростью летит гоблин в помятом железном шлеме.

— Уже который раз за сегодня! — заорал он.

Курт пришел в себя, лежа на спине. Он моргнул и захотел оглядеться, но не смог пошевелить головой. Над ним был потолок, высокий и сводчатый, с двумя перекрещивающимися балками, покрытыми резьбой с голубями. Последнее, что он помнил, как крутясь в воздухе, летел в толпу фанатов, потом... Боль. Боль. Она нахлынула снова, заставив Курта закричать. Над ним появилось лицо. Джулиана. Блицер попытался заговорить, но та шикнула на него.

— Курт, всё хорошо, ты в храме Шаллии, — произнесла она. — Ты, то есть, твое тело, сильно травмировано. Сестры полагают, что на выздоровление уйдет несколько месяцев. — Девушка поморщилась. — И, кажется, ты больше не сможешь выйти на поле. Пока я не уехала играть в люстрийской лиге, хотела сказать, что, когда поправишься, у нас в команде для тебя найдется место чирлидера. Но это неточно. Уверена, Джоханн замолвит за тебя словечко. Он такой душка.

И она ушла, а Курт остался лежать в тишине (не то чтобы у него был выбор), пока его дремоту не нарушил еще один голос. Очень знакомый, тот, которым сам говорил в последний раз.

— Привет, сосед! — сказал он. — Шикарно! Поверить не могу, что лежу в одной палате с моим самым любимым бладбоульным игроком. У меня переломаны все ребра, так что я тут пробуду несколько месяцев. Вот будет здорово!

Вновь очутившись в своем удобном немертвом теле, Джим Джонсон довольно глянул на своего коллегу.

— А что, Боб, матч оказался довольно интересным? — весело спросил он, ухмыльнувшись в светящиеся глаза камра-колдуна.

— Без понятия, Джим. Мы и за игрой почти не следили, — пожал плечами Боб. — Всё пытались узнать друг друга получше.

— Как пошло, Боб. Пожалуйста, не выражайся так, — состроив гримасу попросил Джим.

— Ну, хоть что-то хорошее из этого вышло, Джим.

— Ох, и что же?

— Ну, ты знаешь, как говорят? «Чтобы понять кого-то, нужно влезть в его шкуру».

— Да, Боб.

— Ну, теперь, когда я побывал тобой, Джим, я понял, почему ты такой душный говнюк.

— Ох, и почему же?

— Шкура у тебя жутко холодная. Как ты сам в ней ходишь?

Джим вздохнул.

— Благодарю, Боб. И спасибо вам, дорогие зрители, за то, что оставались с нами, пока на поле разворачивалась настоящая драма. В матче между... Одной командой... И еще какой-то командой. Скоро увидимся.

— Со стадиона «Надежда света», Талабхейм. Доброй ночи.