Бюрократы, masseditregex, Администраторы
3096
правок
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
Нет описания правки
{{В процессе
|Сейчас =1011
|Всего =24
}}
Так и должно было быть.
= '''Глава десятая''' =
''«Я не боюсь тебя, космодесантник! Пред истинным Омниссией все равны».''
<''Примус''.>
<br />
= '''Глава одиннадцатая''' =
''«Та-что-жаждет и Айоашар Азир — мастера этого танца, но именно Смеющийся Бог формирует их мелодию, ибо это действительно прекрасная трагедия».''
— Падение
'''I'''
Альфа-скитарий волок Мелитан за запястье. Она отталкивалась ногами, пытаясь упереться в рунные банки, скользящие мимо неё, но сумела только опрокинуть несколько табуреток. В одной руке у киборгизированного ветерана сконцентрировалось больше силы, чем у нее в целом теле.
Даже если она вырвется — что дальше?
Мелитан начала захлестывать паника. Сердце у нее колотилось, мысли неслись в бешеном темпе. Она сознавала, что без толку умолять тупую мускулистую скотину Легио Кибернетика, бредущую за ней, и извивалась, как личинка под иглой вивисектора. В очередной раз с пронзительным бессловесным криком Мелитан уперлась пятками в решетчатый пол, дернула зажатую руку и заскребла по полу в поисках чего-нибудь, за что бы ухватиться. Пальцы отчаянно цеплялись, оставляя кровавые следы на металле. Мигающие огоньки линз бинарных инфоцитов в подвешенных под ней информационных люльках расплылись под ней, как звезды за мгновение до перехода в варп. Свет был не особенно ярким, но резал глаза, вызывая пульсирующую мигрень, от которой у Мелитан перехватывало дыхание, сводя на нет её попытки высвободиться; она хлопнула себя ладонью по лбу.
— Почему ты сопротивляешься? — Альфа казался искренне озадаченным. — Мы десятилетиями ждали этого момента. Шанса преклониться перед Сапфировым Королём.
Держась рукой за лицо, Мелитан смогла только заорать. Из неё вырывался даже не человеческий крик, а какой-то разорванный, искалеченный пронзительный бинарический регистр, так что легионеры-скитарии подрагивали от дискомфорта. Глаза Мелитан наполнились бегущими цифрами, будто мозг запустил очистку и перезагрузку. Рот у неё раскрылся, но из него не вырвалось ничего, кроме сдавленных всхлипов.
— Что это?
Альфа усилил хватку на запястье Мелитан и приставил ей к голове ещё тёплый излучатель плазменного пистолета. Другие скитарии осторожно отступили, вытаскивая оружие из боковых кобур и прикрывая своего альфу.
Робо-мастифф рычал и огрызался, натягивая цепь, с его массивных челюстей летела слюна-смазка; его ноосферное обоняние улавливало принудительную перестройку высших процессов Мелитан, и это выводило пса из себя.
Уступив инстинктам мастиффа, смотрительница ослабила цепь.
Боль вырвалась откуда-то из глубины мозга Мелитан, отменяя парализующие коды мастифа и превращая командную фразу в пепел её островковой коры.
— ''Дэймос!''
Движущая сила покинула робо-мастиффа уже в момент рывка. Казалось, вербальная блокировка разрядила его батареи и перерезала все идущие к ней провода; субразум мастиффа был начисто стёрт еще до того, как мёртвое тело рухнуло на пол.
Хранительница оторвала взгляд от металлолома, прикованного к её рукам, и посмотрела на Мелитан. Из-за множества дополнений и хирургических швов на лице выразить ужас было непросто, но у неё получилось.
— Что ты сделала? — спросил альфа. Спросил вместо того, чтобы выстрелить Мелитан в голову, как поступила бы она на его месте.
Омниссия, когда она начала так мыслить — как Железнорукий?
— ''Андроктасиай, —'' прошелестела она. — ''Один-один-ноль-ноль-ноль-один-один. Казнить.''
Первичный канал передачи данных, отвечающий за передачу всех входящих/исходящих данных нейронным функциям скитария, внезапно перезагрузился. Из виска альфы брызнули искры, вызвав такую же цепную реакцию у воинов его когорты, пока инвазивный алгоритм убийства перескакивал между связанными системами. Скитарии корчились и дергались, в их сером веществе плавилось нейронное оборудование, из решёток шлемов вырвались бессмысленные бинарные вопли. Альфа с грохотом добрался до подъемника — и выгорел.
С остальной частью когорты скоро произошло то же самое. От их обгорелых корпусов поднималась едкая вонь расплавленного пластека.
Лишь слуга Легио Кибернетика оставалась стоять прямо.
Несмотря на все её явные модификации, бионика хранительницы была исключительно, жёстко функциональной. Её задачи не требовали такой же степени взаимосвязанности, как цели легионеров. Перекачанная тварь попыталось отступить, но испустивший дух робо-мастифф был слишком тяжёл даже для неё. Она никуда не ушла.
Распаковывающаяся субличность в мозговом веществе Мелитан потянула соматические нервы на её лице, вызвав хищную улыбку.
Мелитан наклонилась, чтобы поднять плазменный пистолет альфы. Она никогда прежде не держала его в руках — и все же каким-то образом знала о нем всё. Она нацелила оружие на голову хранительницы и сдвинула регулятор мощности на минимум. Времени после казни Оэлура прошло немного, и Мелитан не хотела рисковать перегревом.
Она неуверенно моргнула. Её зрение двоилось и дрожало, на мгновение показалось, что пистолет сжимает чья-то чужая рука. Что её глазами смотрит кто-то другой.
Могла ли она это сделать? Могла ли она вот так просто отнять жизнь? Была ли она?..
Мелитан нажала на спусковой крючок.
В лицо брызнуло теплом, Мелитан поняла, что помещение начинает вращаться. Ей хватило подготовки, чтобы раскинуть руки перед тем, как земля ушла из-под ног.
'''II'''
Мелитан очнулась; голова раскалывалась от боли. Она понятия не имела, сколько времени провела без сознания, но вряд ли долго, потому что инфоциты всё ещё нервно копошились в своих помещениях под полом вместо того, чтобы скатить её с платформы.
— Должно быть, я начинаю привыкать к обморокам, — пробормотала она под нос, подбирая руки под себя, чтобы сесть прямо.
Комната закружилась вокруг неё, будто Мелитан стала центром галактики, и она со стоном обхватила голову руками. Из-за укреплённых стен наблюдательного уровня доносился отдалённый гул криков и выстрелов — от этих звуков череп едва не стирался в порошок. Тем не менее, они, как ни странно, звучали обнадёживающе. Даже приятно.
Может, Технология Рассвета и распространила свою порчу за пределы камеры сдерживания, но модульное строение Нулевого уровня её до некоторой степени гасило. Кто-то сопротивлялся.
Мелитан поморгала, пока платформа не перестала вращаться, и обнаружила, что смотрит вниз, в разбитую оптику альфа-скитария. Она сделала это.
— Это ты там, Палпус? — прошептала она боли в голове.
Ничего не изменилось, но хуже не стало. Хотелось бы ей знать, хорошо это или плохо.
— Какой мой любимый цвет? — спросила Мелитан себя. — Красный.
Она нахмурилась. Вероятно, для верующих Марса этот ответ ничего не доказывал.
— Как звали моих родителей?
Она автоматически использовала слово «звали», что наталкивало на размышления, но через мгновение Мелитан быстро дала ответ:
— Грета и Хейден Йоланис. Мы жили в баронских владениях Лаурентинов, — добавила она на случай сомнения.
Удовлетворённая тем, что она — всё ещё она, Мелитан собралась с силами, чтобы встать.
Верхние люмены и рунные дисплеи обесточило, но, как запоздало отметила Мелитан, темнота не была абсолютной. Тусклый серый отблеск слабого освещения исходил от ячеек по обе стороны портала. Это был не активный источник света, а какая-то люминесцентная полоска, вроде радиевых меток, которыми она рисовала на контейнерах с боеприпасами, когда была ребёнком-соискателем на Фабрис Калливант.
Мелитан повернулась в направлении внешних дверей — далеко-далеко, вне поля зрения в дальнем конце портала, и обдумала ситуацию.
Как только порченные скитарии захватят базу, или, быть может, даже раньше, каждый из них будет ломиться через сдерживающие двери у неё за спиной в эту камеру. Сколько времени потребуется манипуле скитариев, чтобы раскрыть эти две двери без основного питания? Мелитан отвергла это предположение. Это был неправильный вопрос. Они отключили питание базы, так что, по-видимому, у них есть средства восстановить его, когда это им понадобится. Довольная собственной проницательностью, Мелитан направила неожиданную ясность мысли на то, что это значит для неё. Следует ли ей остаться и отстаивать Технологию Рассвета, пока не прибудет помощь, или попытаться совершить побег за то малое время, которое у неё ещё есть? Она покачала головой. Опять же, неправильный вопрос. Это Примус факультета Лабиринта Ноктис.
Никакая помощь просто так не ''прибудет''. Ей придётся самой отправиться туда и вызвать подмогу.
Эту проблему она решила, но оставался самый главный вопрос.
Как это сделать?
Не успела она полностью погрузиться в раздумья, как пришло решение: в сознании всплыли проприетарные коды и схемы установки, которые потребуются. Мелитан помимо воли прыснула от смеха. Это было настоящее знание, настоящая ''сила''. То, к чему она стремилась всю свою жизнь, и теперь оно принадлежало ей.
Мелитан повернулась и взглянула вниз на слабо светящиеся ограждения камер.
Это можно провернуть. Но в одиночку она не справится.
'''III'''
Глаза Арлекина были больше, чем у человека, и глубже — в каком-то духовном, внепространственном смысле. С тех пор, как Мелитан распылила двух пытавшихся не пустить её в камеру инфоцитов, с лица альдари не сходила призрачная улыбка.
— Как тебя зовут?
Властность, звучавшая в её собственном голосе, удивила Мелитан. Казалось, что ксеноса это тоже застало врасплох, потому что её до боли идеальная бровь приподнялась.
Мелитан удовлетворённо кивнула.
— Хорошо. По крайней мере, ты меня слышишь.
— Я слышу тебя, магос Вейл, — ответила Арлекин, обращаясь к Мелитан по имени, услышанном от Оэлура. В речи альдари присутствовала особая интонация, будто разум Арлекина формировал её в стихах, а не в прозе.
— Я слышу смех Цегораха. Сцена уменьшилась, призы подешевели, но мы всё равно исполняем его любимый танец.
Мелитан нахмурилась, подозревая, что альдари сошла с ума. Как бы причудлива ни была психология ксеносов, эта альдари долгое время находилась в заточении. И все же некое смутное понимание убедило Мелитан, что это не так. Это была лишь своеобразная манера альдари — использовать в разговорном языке культурные отсылки и идиопатические метафоры.
— Так как тебя зовут?
Ксенос рассмеялась с притворной весёлостью. Это был спектакль, поскольку предшествовавшие ему годы молчания тоже были спектаклем.
— Знай меня по роли, которую я играю. Зови меня Падение. А я нареку тебя Гордостью.
Мелитан стиснула зубы.
— Ты хочешь обрести свободу или нет?
— Никто из нас не свободен. Лишь Гордость может так считать.
— Давай попробуем что-нибудь менее риторическое. Если я выпущу тебя, ты убьёшь меня или поможешь?
Арлекин просто улыбнулась.
— Если можешь дать хоть один прямой ответ, сделай это.
Придерживаясь за ограничительный поручень, Мелитан наклонилась так, что её механодендрит почти коснулся стекла камеры.
— Повлияла ли на тебя Технология Рассвета?
На этот раз смех Падения был не наигранным, будто она не ожидала вопроса.
— Конечно, — ответила альдари.
Арлекин повторила позу Мелитан — наклонилась вперёд, и её певучий голос приобрел дымчатые нотки:
— Твоё воображение слишком бесплодно, чтобы понять, ''на что'' альдари «Заключительных Актов» обратили своё великолепие? — Она снова рассмеялась. — Но на меня это действует по-другому. Ваши умы другие. ''Меньшие''. Более подверженные изменениям. Та-что-жаждет и Айоашар Азир — мастера этого танца, но именно Смеющийся Бог формирует их мелодию, ибо это действительно прекрасная трагедия…
— Подожди, — перебила Мелитан, едва сдерживая досаду из-за того, что альдари говорит загадками. — Что?
Падение драматично развела руками.
— Цегорах обожает трагедии. Это танец Тиреи и Пира. Желание крадет Мудрость у Разума и приносит лишь Смерть тому, за кем гонится Желание. Я исполняла этот танец множество раз и сыграла многие его партии. Мы всегда надеемся на обратное, но всё каждый раз заканчивается одинаково, и я всегда исполняю этот танец вновь на разных сценах.
Мелитан собиралась спросить альдари, что она имеет в виду, но поняла. В глубине души она понимала. Вот почему Мелитан — почему ''Палпус'' — даже будучи вынужденным подчиниться приказу Кристоса о сохранении Технологии Рассвета, хотела скрыть её. При рождении эта технология была заражена Хаосом. И теперь из-за Кристоса и его амбиций она вмешалась в судьбу Железных Рук. И Мелитан Йоланис.
— Мне нужно выбраться отсюда. Мне нужно передать сообщение и привести помощь. — сказала Мелитан, теребя рукоятку плазменного пистолета; ее мучили сомнения. Можно ли доверять альдари? Есть ли у неё хоть призрачные шансы выбраться из Нулевого уровня без неё? — Я собираюсь тебя освободить, — неохотно сказала Мелитан.
Арлекин пожала плечами, будто не сомневалась в ее решении.
Отвернувшись от камеры, Мелитан толчком ноги убрала тлеющего инфоцита с управляющего банка рун. В нём не было жизни, но для того, кто полностью понимал Движущую силу, это не было преградой. Мелитан осознала это так, будто это было ''очевидно''.
Подобно имперской святой, возлагающей руки на раненого солдата, она приложила к пульту ладони. В пальцах у Мелитан возникло покалывание, — это тонкая гальванизация кожи на пластеке вдохнула новую жизнь в систему. С гудением и жужжанием когитатор ожил, включив инфопланшет и наполнив его брызгами зелёного света. Мелитан затаила дыхание, благоговея перед свершившимся чудом, даже когда совершила его. Держа одну руку на консоли, чтобы сохранить схему, она вручную ввела криптекс-фразу. Это было долго и дьявольски сложно. Экзогенитор Оэлур не предусмотрел никаких условий, при которых камеры когда-либо открылись бы. Но если такая возможность и не могла быть предусмотрена, это не означало, что её не существовало, и Голос Марса позаботился о том, чтобы получить все коды.
Понимание приемлемых пределов невежества было тем, что отделяло соискателя от мастера.
Передняя панель камеры бесшумно отделилась и упала в пропасть. Мелитан смотрела, как она падает, смотрела, как она исчезает, и продолжала смотреть, пока не услышала, как она разбилась. Мелитан издала хриплый вздох, который, сама того не замечая, всё это время сдерживала, и подняла глаза.
Альдари вообще не двигалась.
Мелитан направила на неё пистолет.
— Одевайся. Мы уходим.
<br />
[[Категория:Warhammer 40,000]]
