Бюрократы, masseditregex, Администраторы
3093
правки
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
Нет описания правки
{{Другой перевод|Отголоски вечности / Echoes of Eternity (роман) (перевод Alkenex)}}
{{В процессе
|Сейчас= 2526
|Всего = 36
}} {{Книга
<br />
=== '''Двадцать пять. Завтра все мы будем смертны''' ===
Зефон
Он отошел, оставив Лэнда краснеть под взглядами ближайших солдат. Последним, что Кровавый Ангел от него услышал, было умозаключение, которое марсианин высказал своей спутнице-скитарию:
– А он изменился. === '''Двадцать шесть. Любопытный выбор посланника''' ===Трансакта-7Y1 Когда по всему Дельфийскому укреплению прозвучал сигнал к подъему, скитарий ухватила свою новую винтовку за ремень и поднялась на металлические ноги. На самом деле она не спала – во всей полноте этой роскоши создатели ей отказали, – просто дремала, прислонившись к парапету между двумя бойницами. Вокруг сотни солдат делали то же самое: хватались за оружие, стряхивали остатки неглубокого сна. Аркхан Лэнд, прикорнувший на мраморном полу в своем ветхом плаще, заворчал, отказываясь вставать. Сапиен проявил много больше энтузиазма. Обезьяноподобный вспрыгнул на ее плечо и зачирикал простенькие фразы на скит-коде. Трансакта-7Y1 ответила на собственном варианте кода, похожем на тот, что использовало создание, но приправленном жаргоном ее макроклады, что да, она примет все меры, чтобы защитить обезьянку. Сапиен выразил кодированную надежду, что она останется в живых, если окажется на это способна. В ответ она согласилась, что выживание было бы самым желательным исходом, но не самым вероятным, правда? Псибер-обезьяна сузила механические глаза и осмотрела то, что собиралось на горизонте. Секунду спустя Сапиен подтвердил, что да, выжить вряд ли представляется возможным. Трансакта-7Y1, вопреки действующему приказу, быстро взглянула вверх. В небесах, которые лишь периодически были доступны восприятию сквозь завесу пепла, колыхались щупальца тошнотворного сияния aurora borealis. Казалось, магнитное поле Терры поражено раком. – Началось? – спросил Лэнд из своего убежища. Трансакта-7Y1 подтвердила, что да, началось. Глаза Лэнда расширились от страха, но этот страх был притуплен тем, что могло возобладать над любыми эмоциями. Усталость пересиливала все остальное, тело и разум не могли отдать больше, чем уже отдали, и Аркхан Лэнд уже выглядел полумертвым. Провести в этом безумии почти год, днем и ночью, от рассвета до заката; месяцами задыхаться от пепла и пыли; снова и снова отступать от горящих бастионов, бежать от наступающей орды; вслепую драться в руинах, участвовать в сотнях военных советов, от которых так и разило предстоящим провалом; исчерпать последнюю йоту своей энергии, сколько ее ни было, только чтобы оставаться в живых, пока Терра вокруг полыхала… Он совсем выбился из сил. Теперь, когда больше некуда было бежать, Лэнд слишком обессилел, чтобы бояться. И не он один. Трансакта-7Y1 не могла авторитетно судить о человеческой мимике, но то, что она видела в изможденных чертах Аркхана Лэнда, отражалось на лицах у всех – у гражданских, у беженцев, у солдат. Хотя, подумала она, теперь все они были солдатами. Любой, кто мог держать винтовку, сжимал ее в руках. Конец света оказался великим уравнителем. Трансакта-7Y1 всмотрелась в пустошь; моновизор щелкнул, приближая изображение, наводя резкость. – Титаны? – спросил Лэнд, не поднимаясь. – Они послали вперед титанов? Трансакта-7Y1 ответила не сразу. Она вернула изображение к нормальному масштабу и посмотрела на защитников, стоявших слева и справа от нее. С одной стороны теснились солдаты Имперской Армии из 91-го Индустанского Десантного (без твоих традиционных гравишютов – в последней битве им десантироваться не придется), и ей не нужна была особая проницательность, чтобы увидеть, как они растеряны. Те, у кого были магнокли, выглядели не просто растерянными, они явно были в ужасе. С другой стороны стояли Зефон, офицер Легионес Астартес, бывший доминион Высокого Воинства, и три неаугментированных человека, которых он называл своими трэллами. Далее на стене находилась группа Кровавых Ангелов, одним из которых был Нассир Амит, доминион Расчленителей, без шлема. Она увидела, как он наклонился, опершись кулаками на парапет, и вгляделся в надвигающуюся на них воплощенную злобу. Она услышала, как он – очень отчетливо – произнес: – Бесчестные ублюдки. Трансакта-7Y1 снова окинула взглядом орду на горизонте. Хоть ее шлем и починили, расстояние все же скрадывало важные визуальные детали. Она положила ствол своей новой трансурановой аркебузы на парапет перед собой и прильнула к оптическому прицелу. Нелегко было соотнести то, что она видела, с каким-либо контекстом. Так она и передала коротким отрывком кода своему новому благодетелю. — Это звучит неоптимально, – ответил обеспокоенный реакцией окружающих Лэнд, наконец поднимаясь на ноги. Трансакта-7Y1 регулировала снайперскую винтовку, а Лэнд рядом с ней крутил и настраивал свои мультиспектральные очки. Вдвоем они вглядывались в пустоши, где сама земля оживала. Дышала. Менялась. Затмевалась, подумала Трансакта-7Y1. Волна порчи прокатилась по истерзанной земле, поглощая расстояние между укреплением и остановившимися рядами врагов. Развороченная взрывами почва на глазах разлагалась, камни чернели, кое-где пузырились, в других местах прорастали щупальцами плоти, растрескивались, выпуская шевелящиеся корни. У порчи был вестник: единственный титан выступил из орды и размеренно зашагал по пустоши, внешне спокойный, хотя Трансакта-7Y1 почти ощущала жар ядерного синтеза в его сердце-реакторе. Отходя от вражеских рядов по распространявшемуся все дальше ковру порченой земли, Титан рос на глазах. Прошло полминуты, и вот она уже слышала его поступь, приглушенную расстоянием. – Он в пределах досягаемости стеновых орудий, – заметил кто-то из ближайших Кровавых Ангелов. – Ждем, – ответил Амит. Трансакта-7Y1 все еще смотрела в оптический прицел. Это был титан класса «Разбойник»; по мере того, как он приближался, сквозь редеющий туман проглядывала его раскраска – королевский пурпур Легио Мордаксис. Ей довелось недолго сражаться вместе с Мордаксис девять лет назад, во время приведения к согласию Триста Восемь Тринадцать, и она очень гордилась этой честью. Сердце ее упало; точнее сказать, она пережила затянувшийся миг эмоциональной нестабильности, который в действительности не имел ничего общего с процессами, происходящими в ее сердце. Она повела прицелом сначала в одну, потом в другую сторону от титана, рассматривая скопища орды в отдалении. По краю линии фронта вырос лес арматуры и шестов из исковерканного металла, возведенный в последние дни тяжким трудом неизвестного количества рабов, сервиторов и демонических созданий. В слабом утреннем свете видно было, что лес не простаивал впустую; он использовался как колья и виселицы для дергающихся, искалеченных пленников. Трансакта-7Y1 навела фокус на одного из пленных, привязанного к ржавому столбу. Она не узнала полковые цвета его униформы, но он определенно был пехотинцем, бронежилет висел клочьями, разорванный ударами бича. Вместо лица у него было месиво из крови и колючей проволоки. Ни зубов, ни глаз, ни рук – все это отняли те, кто пленил его, прежде чем связать и повесить здесь умирать. Внизу, на уровне ног несчастного с отрезанными ступнями, его агонией наслаждался мутант-надзиратель – рогатый зверолюд ревел по-ослиному и хохотал, неслышно из-за расстояния, но животная радость ясно выражалась на лице твари. Титан приближался. Позади него сотни замученных пленников, выставленных напоказ перед защитниками, превращались в тысячи. Они висели на пронзенных конечностях, покачивались в колыбелях из колючей проволоки. Некоторых даже заставляли брести вперед, со смехом подталкивая к линиям противника, словно низкий прилив, набегающий на Дельфийское укрепление. Многие ползли по порченой земле, обрубки ног не оставляли им иного выбора, как тащиться животом по грязи. За ними двигались те, кто не мог даже ползти – безрукие и безногие, отравленные, умирающие. Втиснутые в гражданские транспортеры с открытым верхом, прикованные к бортам грузовиков снабжения и армейских «Химер». Сотни машин катились вперед, и ни одна не стала объезжать волну калек на их скорбном пути к укреплению. Ноги и гусеницы вминали раненых в землю с полным безразличием. Разумеется, на изъеденной порчей земле машины сталкивались и переворачивались, одни вязли в раскисшей почве вместе во своим жалким, умирающим грузом, другие расстреливали ракетами их собственные надзиратели. Среди пленных Трансакта-7Y1 видела изуродованных скитариев. Она видела техножрецов и марсианских слуг, чьим единственным грехом была непоколебимая вера в Омниссию и в его представление о том, каким должен быть Марс. Желчь обожгла ее горло при виде таких же солдат, как она сама, лишенных божественной бионики, пронзенных, распятых, связанных полотнами колючей проволоки, ползущих по распаханной земле в тщетной попытке найти убежище. Что двигало этими беглецами, самыми жалкими из всех, задумалась она? Что за смесь из жуткой надежды и безрадостной реальности плескалась в их одурманенных болью мозгах? Возможно, некоторые и впрямь надеялись обрести безопасность, получить помощь – возможно, даже лечение, – если бы они добрались до своих собратьев-защитников Дельфийского укрепления. Но сколь многие, лишенные органов чувств, не осознавали, где находятся? Сколь многие знали только одно – что впереди еще большие мучения, и молились о смерти, в которой им было отказано? Она инстинктивно взглянула на цифры дальномера винтовки, чтобы проверить, сможет ли она подстрелить кого-нибудь с такого расстояния. Потом опустила аркебузу. Хватит, насмотрелась. С обеих сторон стены послышались тревожные, нестройные голоса офицеров-людей. Они хотели открыть огонь из стеновых орудий. Они хотели обстрелять пустошь. Они хотели избавить пленников от страданий. Но несчастные были слишком далеко, и орудия промолчали. Тем временем титан приближался. Когда Сангвиний, Девятый примарх и владыка легиона Кровавых Ангелов, опустился на стену рядом с ней, она повела себя не так, как многие кругом. Кровавые Ангелы отсалютовали, некоторые – знаком аквилы, другие – по старому обыкновению, ударом кулака в грудь. Пораженные солдаты-люди отступили, бормоча приветствия и хвалы, если вообще смогли что-то сказать. Легионные трэллы, которые собрались на этом участке стены в количестве около сорока, почти одновременно опустились на колени, словно запрограммированные, и благоговейно склонили головы. Даже Аркхан Лэнд вздрогнул в изумлении, на его лице появилось ошеломленное выражение, пока он не осознал, что происходит, и не отвел подчеркнуто взгляд. В конце концов, владыка Сангвиний отказал в просьбе Лэнда отвоевать Марс до того, как Магистр Войны достигнет Терры. Некоторые вещи простить нельзя. Но Трансакта-7Y1 видела примархов с точки зрения скитария. Она смотрела на возвышающуюся над ней фигуру с уважением, но без малейшего благоговения. Это громадное крылатое существо не было полубогом, и Трансакта-7Y1 не собиралась относиться к нему как к полубогу. Вне сомнения, оно было плодом провидения Омниссии. Но не сыном Омниссии. Если бы Омниссия хотел создать потомство, то Его творения несли бы отпечаток Его божественного совершенства, а не дошли бы до той точки, где половина сыновей восстает против отца и поджигает галактику. Кроме того, были и философские соображения. Зачем Богу-Машине порождать восемнадцать в основном биологических детей? У некоторых из них были небольшие аугментации, но ничего значительного, ничего, что говорило бы о чистоте. Нет. Она признавала, что они были любопытным результатом генетических экспериментов Омниссии. Но их безумные претензии на то, что они были Его сыновьями, она признать не могла. Скорее всего, причиной их изъянов было непонимание терранскими учеными-жрецами замысла Омниссии – еще одно доказательство ошибочности и полного отсутствия божественности во всем этом предприятии. Поэтому она не преклонила колено и не стала – как выразился бы в своем красочном стиле ее бывший товарищ Энварик – «вилять хвостом» перед прибывшим примархом. Она взглянула на великолепную фигуру в золоте, поприветствовала ее марсианским салютом – костяшки сомкнулись в символе шестеренки – и отвернулась к пустошам, сжимая в руках винтовку. За ее спиной обсуждали, что же будет дальше. А «Разбойник» подходил ближе. Все ближе. Он уже обогнал раненое воинство и был теперь почти на полпути к стене, пересекая невидимую сеть нереализованных огневых траекторий. Сангвиний мог бы щелкнуть золотыми пальцами, и артиллерия, способная пробиться к мантии планеты, стерла бы одинокого титана с лица земли. – Мы должны уничтожить его, повелитель, – сказал один из капитанов. Трансакта-7Y1 идентифицировала его по знакам на броне: Аполло, офицер 48-й роты. – Если позволим ему добраться до стены, ничего хорошего из этого не выйдет. – Разве? – перебил его Зефон. – Каждая секунда имеет значение. Каждая. Если Хорус желает тратить время на мелодрамы, так пусть его. А Тринадцатый легион тем временем все ближе к Терре. Весь этот театр на пользу нам, не врагу. Аполло посмотрел на Зефона в упор. – Тысячи пленных умирают в мучениях. Это не театр, Зефон. – Я уничтожу его, – тихо сказал Сангвиний, – но не сейчас. Трансакта-7Y1 перестала слушать. Ей были неинтересны их расчеты, чего больше в сложившейся ситуации – выгод или убытков, и в любом случае она знала, что офицеры легиона и их повелитель не замечают ее. Некоторое время она смотрела на титана. На посланника Мордаксис. Не задумываясь, она выдала скороговорку кода. Лэнд кивнул и облизнул потрескавшиеся губы. – Конечно, – пробормотал он. – Конечно, это так. Самый юный из трэллов Кровавых Ангелов в красном одеянии поверх неподходящего бронежилета прочистил горло и обратился к техноархеологу. – Можно узнать, что сказал киборг? Трансакта-7Y1 глянула на молодого человека, но не с целью коммуникации; она не сделала попытки объясниться. Она сомневалась, что Лэнд утрудит себя переводом; несмотря на свою явную и несомненную гениальность, он, кажется, находился в состоянии глубокого эмоционального потрясения. Зефон просил его защитить своих слуг, но не просил быть с ними приветливым, поэтому скитарий удивилась, когда Лэнд повернул землистое лицо к легионному трэллу. – Тебя зовут Шенкай, правильно? Юноша с таким же грязным, как у всех, лицом кивнул. – Да, господин Лэнд. – Ну, Шенкай, это Трансакта-7Y1. Она сказала, что больно видеть богомашину, созданную из священного металла по образу и подобию Омниссии, на неправой стороне в войне. И тем больнее, что она сражалась вместе с Легио Мордаксис, а теперь их механизмы одушевлены еретической волей, и она горюет об этом. Шенкай внимательно посмотрел на скитария. Трансакта-7Y1 прочла в его взгляде понимание и почувствовала, что в измученной путанице ее собственных эмоций расцвела благодарность. В ответ на участие трэлла она склонила голову в шлеме и выдала еще строчку кода. Лэнд снова перевел: – Она говорит, можешь звать ее Тэшка. Шенкай улыбнулся. – Так и буду тебя звать. Спасибо. Трансакта-7Y1 снова повернулась к пустоши. Она смотрела, как чернеет земля. Смотрела, как титан вышагивает все ближе. Она заметила, что правая рука титана сжата в неплотный кулак, что-то стиснуто в гигантской клетке его пальцев. – Любопытный выбор посланника, – подумал вслух Лэнд. Низким, напряженным голосом Зефон ответил: – У него в руке что-то есть. «Разбойник» – Трансакта-7Y1 прочла на его покатом щите имя: «Дочь терзаний» – замедлил ход и остановился. Из-за инерции ему потребовалось некоторое время, чтобы привести поршни в положение, необходимое для остановки и отключения двигательных функций. Теперь защитники могли своими глазами разглядеть знаки принадлежности богомашины: она была менее чем в километре от стены. Там титан и встал, достаточно близко, чтобы применить свое оружие, если таково будет его желание, и достаточно далеко, чтобы его реактор в случае взрыва не повредил укрепление. Его знамена развевались на ветру; между бедрами, перевитыми кабелями, словно набедренная повязка варвара, свисал вымпел. Посланник Мордаксис медленно поднял руку. Даже на таком расстоянии, при всем шуме, что издавали люди на стене и действующие реакторы их собственных титанов, Трансакта-7Y1 слышала лязг его суставов при этом движении. Титан стоял напротив стены, протянув руку к тысячам собравшихся там мужчин и женщин. Несмотря на свою позу просителя, он принес дар. На его ладони лежала единственная сверкающая красная драгоценность. Трансакта-7Y1 услышала, как Амит зарычал. Она услышала, как Зефон выдохнул, а другие Астартес тихо выругались. И отчетливее всего она услышала, как Сангвиний произнес что-то голосом, полным любви и жалости, на енохианском, как она предположила, языке. Титан с обманчивой осторожностью держал на ладони Кровавого Ангела. Как и пленники-люди, он был искалечен, но ему оставили все атрибуты его ранга, золотую окантовку доспехов, благородно струящийся плащ. На его щеках видны были черные потеки и ожоги, и Трансакта-7Y1 заподозрила, что в глазницы влили разъедающее вещество. Она смотрела, как шевелится его рот – точнее, распухшее, безъязыкое, красное месиво на месте рта – и пыталась угадать, что он говорил. Возможно, он в чем-то клялся. У воинов Астартес не было недостатка в клятвах. Но вместо слов изо рта лилась кровь. Кровавый Ангел умирал, было чудом – из разряда злых чудес, – что он был еще жив. Перенесенные пытки не могли по-настоящему ему навредить; его убивали пронзившие тело семь копий, что пригвождали его к ладони титана и не давали двигаться. Зефон сделал шаг вперед, и двигатели его прыжкового ранца хрипло взвыли, будто из сочувствия. – Стой, – прошептал Сангвиний; это был приказ, мягкий, как нож у горла. Зефон глянул на примарха через плечо. – Но… – Стой, Зефон. Ты действительно веришь, что сможешь прыгнуть туда и спасти его? Остановись, Вестник Скорби. Зефон сдержался, но его черты омрачились холодным, рассудочным гневом. Он оскалился, глядя на это кощунство отчаянными глазами. Напротив, Амит горел молчаливой яростью. Ненависть окружала его, словно аура, сервоприводы доспеха рычали в ответ на сокращения мускулов. – Кто это? – спросил Лэнд, вглядываясь сквозь очки и щелкая боковыми регуляторами, чтобы получше их настроить. – Кого они распяли? Ответил ему Сангвиний, который скорее выдохнул, чем проговорил: — Это Идамас. Имя как будто послужило сигналом. По всей стене тысячи голосов поднялись в гневе, в вызове, в отрицании. Трансакта-7Y1 увидела, что распятый Идамас, капитан 99-й роты, приподнял голову и повернулся туда, откуда шел звук. На его изуродованном лице появилось что-то вроде жалкой надежды. Именно этого и ждал титан. Он начал сжимать руку, пальцы сгибались со скрежетом трущихся друг о друга суставов. – Трансакта-7Y1, – тихо сказал Сангвиний. – Пожалуйста, прикончи его. Она помедлила – не каждый день к ней обращались примархи, – и Амит принял ее неуверенность за нежелание. – Стреляй, – прорычал он. Она выстрелила. Аркебуза дрогнула от отдачи, выплюнув бронебойную пулю из обедненного трансурана. В километре от нее капитан Кровавых Ангелов дернулся, и его затылок взорвался, окрасив красным опускающийся большой палец титана. Трансакта-7Y1 передернула затвор, выпала пустая гильза. Курясь голубоватым дымком, она с нежным звоном ударилась о мрамор. – Спасибо, – сказал Сангвиний. Он смотрел на титана и на тело, что сжимал титан, с видом человека, слишком преданного долгу, чтобы закрывать глаза и отрицать правду. Хотя «Разбойника» лишили возможности продемонстрировать жестокость, он все же завершил свое дело и раздавил труп между пальцами. Раздался короткий, невыразительный хлопок искристой энергии – это детонировал силовой ранец капитана Идамаса. Теперь от него остались только кровавые, спрессованные с мясом обломки керамита, зажатые в пальцах богомашины. – Что за безобразная смерть, – пробормотал Лэнд, будто бы себе под нос. – Но он прожил жизнь воина, – возразил Сангвиний. Трансакта-7Y1, которая смотрела на проблему с обеих сторон, не была уверена, что второе перевешивало первое. Не понимала она и того, почему гибель одного офицера Кровавых Ангелов так глубоко, по всей видимости, огорчала Девятого примарха. Что такого особенного в капитане Идамасе? «Дочь терзаний» преподнесла свой дар и сделала свой ход. Теперь титан диктовал условия. Предложение высказали три перекрывающих друг друга голоса, как будто кости «Разбойника» оживляли три противоборствующие души. Все три голоса принадлежали женщинам, все три, казалось, были наполнены ядом, которым бурлила пустошь. Трансакта-7Y1, с начала своей метаморфозы не испытывавшая ровно никаких эротических переживаний, все же почувствовала, как влажные, отвратительные, шелковистые голоса словно ласкают что-то внутри. – Хорус, Магистр Войны и истинный Император человечества, тепло приветствует защитников Санктума Империалис. Он хвалит вас за решимость, проявленную до сего времени, и восхищается теми усилиями, которые все вы приложили в борьбе за то, что считали правым. – Восхищается он, как же, – прорычал Амит, оскалив клыки в усмешке, и уголки безгубого рта Трансакты-7Y1 приподнялись с тайным весельем. Она бросила взгляд на Сангвиния, но лицо примарха оставалось бесстрастным, как мрамор. Трехголосый указ титана разносился из динамиков, расположенных на кабине. – Император Хорус, истинный наследник Трона и короны Терры, также желает, чтобы всем вам стало известно: любому – человеку или Астартес – кто сложит сейчас оружие и покинет Дельфийское укрепление, будет позволено уйти с поля боя свободным и невредимым. По стене прошел шепот. Это было неожиданно. Это было что-то новое. – Далее, – прогрохотал «Разбойник», – Император Хорус Луперкаль провозглашает, что после высадки он желает предпринять прогулку к Санктуму Империалис. Если к его прибытию Врата Вечности будут открыты, он предлагает императорское помилование всякому и каждому из вас, без условий и оговорок. Он дарует прощение всем. Амит хмыкнул. – А дальше идет «но»… – Однако, – ревел титан, – если Врата Вечности будут закрыты, он воспримет это как акт дальнейшей враждебности. С любым, кто не признает Хоруса Луперкаля Повелителем Человечества и окажет сопротивление вступлению истинного Императора в Санктум Империалис, поступят как с врагом Империума. Динамики «Разбойника» изрыгнули последние слова. Они прозвучали так, будто в глотках экипажа где-то в сердце богомашины клокотало машинное масло. – Армия Магистра Войны перейдет в наступление через час. Если вы решитесь прекратить эту пародию на сопротивление, тогда запустите сигнальные ракеты с Дельфийского укрепления, чтобы мы могли засвидетельствовать вашу капитуляцию. Если вы уничтожите этого посланника, мы расценим это как дальнейшее неповиновение, и вы утратите дарованный вам час милости. Император Хорус Луперкаль сказал свое слово. Передав сообщение, посланник начал сложный процесс пробуждения своих двигателей и медленного разворота. Все глаза обратились к Сангвинию. Он был повелителем последней стены. Он один имел право дать ответ. Трансакта-7Y1 подумала, что он мог бы открыть огонь из одного чувства противоречия, ведь примархи были печально известны своей эмоциональностью. В один момент они казались неким идеалом во плоти – поистине более людьми, чем сами люди. В другой – такими же мелочными, как пантеон божков из языческих легенд Старой Земли. Бессмысленно было бы расходовать боезапас таким образом – смерть одного титана никак не изменила бы баланс сил, – но скитарий все же подозревала, что приказ будет отдан. Гнев часто перевешивал расчеты, показывающие тщетность усилий, – по крайней мере, у смертных. И все же Девятый примарх молчал. Он ни словом не выразил переполнявшие его чувства, и «Дочь Терзаний» зашагала к своим рядам, а земля сотрясалась все тише с каждым удаляющимся шагом. Ей позволили жить в обмен на драгоценный час милости. Амит заговорил так тихо, что его голос не слышен был больше никому. – Некоторые из смертных, повелитель… Обещание, что они будут в безопасности после сдачи в плен – оно может подействовать. Трансакта-7Y1 не знала, правда ли это. Да, человеческое поведение отличалось крайностями, но оно было непостижимо. Впрочем, если судить по кивку Аркхана Лэнда, предположила она, капитан Нассир Амит был прав в своем утверждении. Некоторые из неаугментированных действительно могли надеяться на бегство. И Трансакта-7Y1 отчасти понимала их. Во многих проповедях, что проникли в коммуникационную сеть Механикус вместе с порченым кодом, содержались пугающие опровержения постулата о непогрешимости Омниссии. Она тоже обдумывала возможность покинуть свой пост. Конечно, она никогда не признается, что испытала минутный кризис веры. Это останется между ней и ее богом. Девятый примарх не ответил экземпляру генетически модифицированного воина, которого иногда называл сыном. Он откликнулся на предостережение Амита так, как Трансакта-7Y1 могла ожидать меньше всего. – Я не хочу быть здесь, – сказал идеальный сын Императора. Он говорил тихо, словно голос его прогорк от правды. Не торжественно произнес он эти слова, но так, словно они были плодом спокойных раздумий. Словно эта идея недавно пришла ему в голову. Так, словно он только-только припомнил сами слова. Потом он сделал три шага к самому краю стены, белые крылья зашумели, и он взмыл в небо.<br />
[[Категория:Warhammer 40,000]]
[[Категория:Ересь Гора: Осада Терры / Horus Heresy: Siege of Terra]]
